Я не ожидала никакой засады. Это уже о чем-то говорит.

Я стала принцессой Гончих через полтора года после того, как была выкопана из земли, совсем не потому, что оказалась слишком доверчивой. Если бы революция не излечила меня от этого недостатка, то уж точно помогло бы то, что я была укушена и брошена одним из воинства Монмартра.

Конечно, меня можно было застать врасплох, но я совсем не была идиоткой и на всякий случай вооружилась до зубов.

Стражников было гораздо больше, чем нас. Я приехала лишь с двумя сопровождающими, Магдой и Финном, потому что трудно было найти Гончих, которым хватило бы выдержки на то, чтобы общаться с представителями королевского двора вампиров и терпеть их привычную грубую надменность. Конечно, Магда едва ли обладала достаточно твердым характером, но была прекрасна, и это почти уравновешивало все остальное. Финн был таким же безмятежным, как кедровые леса, которые он очень любил. Я же оставалась сама собой: одинокая, мстительная, но тем не менее вежливая, как французская леди, потому что именно так меня воспитывали. Мне было одновременно и восемнадцать лет, и более двухсот. Вдобавок ко всему меня вырыла из могилы стая собак, принадлежащих ведьме.

Но Кала предпочитала, чтобы ее называли шаманкой, а не ведьмой. Почти все принцы и мелкие лорды весьма уважали ее. Если уж она решила отправить меня на эту встречу, никто не стал спорить и предлагать себя на мое место. Я была ее ученицей, и для остальных этого оказалось достаточно. А для меня самой?.. Не уверена. Я предпочла бы оставаться где-нибудь в тени, на заднем плане, но была обязана Кале жизнью. Она вытащила меня из глубин безумия и заставила поверить в то, что я не превратилась в дикого зверя, не стала беспомощной жертвой Монмартра. Она твердила, что если я оказалась достаточно сильной для того, чтобы две сотни лет пролежать в гробу, значит, у меня хватит сил и на то, чтобы не одичать. Я не помню этих столетий на кладбище. У меня в памяти сохранились лишь неясные картины того, что произошло перед тем, как я потеряла сознание. Но я ничуть не забыла боль, которую испытала, когда меня извлекали на свет и пробуждали. Пройти через все это мне помогала не сила характера и даже не могучая магия Калы.

Это были бешеное желание найти графа Грейхейвна и жажда мести.

Ради посторонних меня стали называть принцессой Гончих, хотя у нас не было никаких принцесс и вообще особ королевской крови. Просто такой титул был полезен. Ведь тогда новая королева внимательнее прислушается ко мне, даже если они там ожидают появления какой-нибудь дикарки с чумазым лицом, которая на ужин ест младенцев.

В общем, именно поэтому Кала послала меня к королевскому двору на коронацию Хелены и ее мужа Лайама Дрейка. А еще потому, что мне и другим Гончим вроде как довелось спасти жизнь их дочери. К сожалению, Монмартр сумел удрать, так что я не могла считать случившееся полным успехом, даже если другим казалось именно так.

Я прибыла сюда, чтобы представлять лучшую сторону Гончих, и привезла с собой щенка в качестве дара. Волкодавы Калы были настоящей легендой. Один из них, совсем молодой, стал моим постоянным спутником. Его звали Шарлеман.

Сейчас он испускал низкий рык. Мышцы под жесткой серой шерстью напряглись.

— Ша,— тихо произнесла я, жестом веля ему держаться позади.

Мне не стоило труда позволить ему напасть, но я сделала бы это только тогда, когда не сомневалась бы в том, что пса не ранят. В данный момент в его горло была нацелена стрела.

— Гончие,— насмешливо ухмыльнулся стражник.

Мне отлично был знаком этот тон — наполовину брезгливый, наполовину испуганный. Да, мы вовсе не славились элегантными манерами. Не имело никакого значения то обстоятельство, что половина слухов о нас была чистой выдумкой. Мы использовали их к собственной выгоде. Чем больше другие презирали нас, тем охотнее оставляли в покое, а именно этого нам и хотелось в первую очередь. Пусть себе развлекаются политикой и охотой. Мы желали просто жить в пещерах, в тишине.

Большая часть из нас.

Щенок в корзине, висевшей на моем плече, тявкнул. Я поставила корзину на пол и выхватила меч, висевший у меня на спине. Стражники его до сих пор не заметили. В то самое мгновение, когда я коснулась рукояти меча, Магда и Финн разом напряглись, готовые к действию.

На мой взгляд, научиться сражаться не труднее, чем танцевать вальс или кадриль. Все дело во взаимном напряжении, возникающем между тобой и твоим противником, в правильном движении ног, равновесии и расчете времени.

Я предпочитала длинный смертельный меч любому шелковому платью, какое мне только приходилось надевать. Я не слишком хорошо представляла, как это меня характеризует, да мне это было и ни к чему. У меня хватало других забот.

Вроде того полированного кола из красного дерева, который мчался прямо к моему сердцу.

Я отклонилась назад, насколько смогла. Кол пролетел надо мной, настолько близко, что я могла рассмотреть текстуру дерева. Вот и доверяй чертовым придворным, которые полируют свои колья до безупречного блеска. Мы свои палки просто хорошенько заостряем.

Я снова выпрямилась, достаточно быстро для того, чтобы врезать в висок своего противника рукояткой меча. Я могла пронзить его и превратить в прах, но Кала без конца напоминала нам, что мы отправляемся сюда для переговоров.

Кто-нибудь мог бы сообщить об этом и стражникам.

Магда уничтожила одного нападавшего прежде, чем я успела ее остановить. Что ж, винить мою спутницу было бы трудно, поскольку он чуть не перерезал ей горло. Шарлеман поскуливал, стремясь ввязаться в драку.

— Нет! — резко сказала я ему.— Нас сюда пригласили! — добавила я, тут же вскрикнула и ударила башмаком по ноге стражника.

Он пошатнулся и выронил свой кол.

— Стоп!

Кто-то еще присоединился к суматохе. Отлично, как раз это нам и было нужно.

Этот человек бросился между нами, и его кружевные манжеты взвились в воздух. Он был симпатичным, как те молодые люди, которых я встречала на приемах у своего дяди, но отнюдь не такой изнеженный, хотя и в бархатном сюртуке. Его клыки светились, как опалы. Я не знала, кто это такой, однако стражники сразу отступили и уважительно отсалютовали ему, хотя и продолжали еще рычать и скалиться.

— Она убила Джонаса,— бросил один из них.

— Потому что он пытался прикончить меня,— ничуть не раскаиваясь, ответила Магда.

Стражник зарычал, а молодой человек повернулся к нему и заговорил ласковым тоном:

— Вы что же, не узнали их? — Он показал на меня.— Эта девушка совсем недавно спасла твою жизнь.

Но это не утихомирило рычания.

Юноша выглядел лет на восемнадцать, как я и Магда, хотя в строгом смысле мне было двести двадцать три года. Финн смотрелся где-то на тридцать, но на самом деле прожил уже почти восемь сотен лет. Кала отправила его с нами из-за уравновешенности и рассудительности. Он на самом деле не принадлежал к Гончим, а был обычным вампиром, но уже так долго жил с нами, что мы считали его своим. Особенно потому, что Финн так же сильно, как и мы, ненавидел Монмартра.

— Приношу свои извинения,— сказал молодой человек, кланяясь нам.— Моя матушка всего несколько дней назад стала королевой, и все мы пока что слишком уж настороже. Не более чем десять минут назад кто-то пытался ее убить.

Значит, это один из легендарных братьев Дрейк. Всего их было семь. Они имели сестру, только что обращенную.

— Но вы будете здесь в полной безопасности,— поспешил он заверить нас.

— Знаю.

Я не нуждалась в его защите. Глаза у него были такие же зеленые, как у меня, цвета мха. Мне не понравились взгляды юноши. Он смотрел на меня так, словно я нацепила на себя одно из моих старых бальных платьев вместо кожаной туники с железной кольчугой на сердце.

— Изабо,— констатировал он.— С тобой Магда и Финн, так? — Парень слегка растягивал слова.— А я Логан Дрейк.

Каштановые волосы упали ему на лоб. Очертания подбородка и тонкого носа выглядели весьма аристократично. Он смотрелся бы куда более естественно среди знати моего времени, чем здесь и сейчас. Из-за этого я преисполнилась недоверия к нему и одновременно ощутила странное притяжение. Я выпрямилась, подумав, что явилась сюда не для того, чтобы восхищаться симпатичными молодыми людьми. Я представляла здесь саму Калу, и мне непростительно было бы отвлекаться даже на мгновение.

— Мы прибыли на коронацию,— натянуто пояснила я.

— Да до нее еще две недели! — брякнул какой-то стражник.

— Расслабься, Джен! — сказал Логан после горестного стона и тут же очаровательно улыбнулся нам.— Не изволите ли последовать за мной?

Я щелкнула пальцами, и Шарлеман выдвинулся вперед, чтобы идти рядом. Корзина, в которой вертелся щенок, снова повисла на моем плече. Нас повели по извилистому коридору. Серые камни низко нависали над нашими головами.

— Эти пещеры вообще-то принадлежали нам,— прошипела Магда.

— Сто лет назад,— шепнула я в ответ.— Ты тогда еще и не родилась, не говоря уже об обращении.

— Ну и что? Все равно они украли у нас наш дом!

Длинная свободная юбка развевалась вокруг ног Магды. Серебряная вышивка поблескивала в свете факелов.

— Пещеры украла леди Наташа,— сказал Логан, не оборачиваясь, чтобы посмотреть на нас.

— А вы что, предполагаете их вернуть? — ляпнула Магда, прежде чем я успела ее остановить.

Я ущипнула ее за руку. Она отскочила от меня подальше, но промолчала. Магда и без того сказала слишком много, но так тихо, что мы вполне могли сделать вид, будто ничего не слышали.

Коридор расширился и наконец превратился в пещеру, с потолка которой свисали сталактиты. С них капала вода. В серебряных подсвечниках и в железных птичьих клетках горели свечи. Мы увидели множество скамей и возвышение, на котором валялись обломки белого трона. Кругом были десятки треснувших зеркал.

И толпы вампиров.

Разговоры мгновенно затихли. Все разом повернулись и уставились на нас, как будто мы ядовитые грибы, внезапно выросшие в ухоженном садике. Вампиры были бледными и красивыми, с блестящими зубами и жесткими взглядами. Я увидела на них самые разнообразные наряды, от кожи и корсетов до джинсов. На одном было пончо, точно такое же, какое частенько надевала Магда. Да, вампиры обычно носили одежду своей юности. В нашей среде тоже было так принято, хотя это едва ли перевешивало оскаленные зубы и подозрительные ухмылки.

Даже Финн напрягся, а Магду просто трясло от потребности ринуться в атаку. Уши Шарлемана приподнялись, когда он уловил повисшее в воздухе напряжение, густое и липкое, как мед. Только Логан продолжал не спеша, лениво шагать вперед, словно мы явились сюда просто на чай с пирожными.

— Я привел наших гостей,— сообщил он.

Все обратили внимание на то, что он подчеркнул последнее слово, а также на предостережение, прозвучавшее в его голосе. Разговоры возобновились, но в основном очень тихо, почти шепотом. Никто не желал пропустить момент представления принцессы Гончих новой королеве. Тем более что эта принцесса помогла спасти дочь повелительницы. Я расправила плечи и в очередной раз поклялась себе, что припомню все это Кале.

Логан остановился перед стройной невысокой женщиной с длинной косой. Я завистливо посмотрела на кинжалы, аккуратно вставленные в перевязь на ее плече. У мужчины, стоявшего рядом с ней, были широкие плечи и спокойная улыбка.

— Мама, папа, это Изабо Сен-Круа.

Логан произнес это с такой торжественностью, что я чуть не забылась и не сделала реверанс. Он представил меня именно своим родителям, а не тем, кто их окружал, тонко подчеркнув, что они занимают гораздо более высокое положение в обществе. Я была уверена, что сын сделал это намеренно, и удивилась тому, что юноша, рожденный в этом веке, может знать подобные правила этикета. Они не могли пережить столетия, а это означало, что мне придется заучивать новый набор правил. Как будто такое не было ужасно скучно еще в первый раз...

— Изабо, это королева Хелена и король Лайам Дрейк.

— Добро пожаловать,— сказал Лайам.

Его голос был спокойным и таким же густым, как сливки с бренди. Я знала, что все смотрят на мои клыки. У меня их было две пары, острых и белых, как раковина морского ушка. Число клыков у вампира зависит от степени его дикости. Даже мы избегаем столкновений с хел-бларами, у которых рты битком набиты чем-то страшным, таким же острым, как бритвы, а кожа синяя. Конечно, вы можете так ни разу и не увидеть их за целую жизнь. Они в основном возникали случайно или по неведению, особенно в прошлых столетиях, когда обмен кровью был еще большей загадкой, чем теперь.

Но нынче из-за Монмартра эти твари распространяются со скоростью муравьев, бегущих от пожара. Там, где раньше был только один, появляется сотня. Леандр так жадно стремился создать свою личную армию, что столетиями опустошал старые европейские города с булыжными мостовыми, без разбора превращая людей в вампиров.

Впрочем, это не принесло ему особой пользы. Он желал, чтобы его личная армия была самой лучшей, самой сильной и самой жестокой, поэтому начал оставлять людей полуобращенными, под землей, чтобы они доказали свою силу, в одиночку пережив перемену. Те, кто не умер и не сошел с ума от голода, призывались в его воинство. Остальным предоставлялось право превратиться в хел-бларов.

Гончие, или куан мамау, как мы сами себя называли, никуда не вписывались. Мы не были ни обычными вампирами, ни хел-бларами и, конечно, не становились частью воинства, как ни раздражало это Монмартра. Мы стали занозой в его заднице. Мы разыскивали тех вампиров, которых он бросал под землей, и помогали им еще до того, как Леандр мог заявить, что они принадлежат ему.

— Рада познакомиться с вами,— вежливо сказала я.— Финн, Магда, позвольте представить вам Хелену и Лайама Дрейк.

Губы Логана слегка искривились, и я поняла, что он уловил суть моего поступка. Финн слегка поклонился, Магда напряженно опустила голову. Из-за длинных каштановых волос и мягкой одежды она выглядела как сказочная принцесса, но характер у нее был отнюдь не сказочный.

Я поставила корзину на ковер, надеясь, что наш подарок не выскочит на розы ручной вышивки, и сказала:

— Я привезла дар от Калы, нашей шаманки.

Лайам искренне улыбнулся, наклонился и достал щенка из корзины. Я внимательно наблюдала за Шарлеманом, а он пристально изучал Лайама. Поскольку волкодав не зарычал и не напрягся, я тоже слегка расслабилась. Инстинкты этого пса были безошибочны. Щенок кувыркнулся, тявкнул, потом наконец встал на лапы, слегка ошеломленный. Даже Хелена усмехнулась, и черты ее лица заметно смягчились.

— Ведьмовские собаки Калы — настоящая легенда,— сказала она.

— Да, это верно.— Я с гордостью кивнула, но не была уверена в том, что Хелена действительно представляет, насколько они легендарны.

Ведь именно гигантские псы Калы почуяли меня там, на кладбище, откопали своими мощными когтями и с тех пор были мне преданы. Я, честно говоря, предпочитала их общество любому другому. С ними гораздо проще.

— Кала не ведьма, а шаманка.

— Прошу прощения. Но еще говорят, что твое умение обучать этих псов не менее легендарно.

Я постаралась не покраснеть, так как подобное было бы просто неслыханным для вампира. К тому же Кала не отличалась щедростью на похвалы, и мне вдруг показалось, что я стала выше ростом.

— Ты будешь гостьей на нашей ферме.

Это не было приглашением. Да если бы и было, у меня не оставалось никакой возможности вежливо от него отказаться. Я не знала, что хуже: оставаться здесь, в этих пещерах, рядом с теми, кто явно не желал нас видеть, или поселиться в доме самой королевы. Она отчетливо дала всем понять, что мы находимся под ее защитой, но я не сомневалась в том, что тут было что-то еще. Королева не испытывала полного доверия к Гончим, что бы ни говорил ее муж о желании вести переговоры о примирении. Это было неким испытанием.

— Разумеется.

Амулеты, которые дала мне Кала, сверкнули в мягком свете, когда я вскинула голову.

— Логан отведет тебя туда, чтобы ты отдохнула. Твои друзья могут остаться здесь и познакомиться с придворными.

Еще одно испытание.

— Благодарю.

Я сделала вид, что не замечаю, как скалится Магда. Она злилась постоянно с того самого момента, как Кала заговорила об этом визите. Финн лишь поклонился и не произнес ни слова, поэтому я предположила, что у него нет каких-либо серьезных возражений. Я, правда, не знала еще, как здесь относятся к девушке без сопровождающих. По правде говоря, в Париже у меня тоже не было компаньонки, но я ведь там и жила в разных переулках, делая вид, что никакая я не Сен-Круа. Мы в любом случае заранее предполагали, что нас постараются разделить, да и сами поступили бы так же, явись к нам компания роялистов или древних вампиров. Но если переговоры пойдут удачно, это неважно.

— Я провожу тебя в наш дом.

Логан любезно улыбнулся мне. Его, похоже, не слишком обеспокоили ни лишняя пара моих клыков, ни шрамы на обнаженных руках и еще один — на шее слева. Те немногие не-Гончие, с которыми мне приходилось встречаться, не могли удержаться и постоянно таращились на все это.

Я терпеть не могла, когда на меня так смотрели, а потому невольно подумала о том, что у Логана понимающий взгляд. Он как будто знал, о чем я думала, когда предложил мне первой пройти в узкий коридор, скрытый за гобеленом с изображением леса, освещенного луной. Картина была знакомой. Давным-давно мы вешали такие же гобелены в нашем замке, чтобы избавиться от сквозняков. Шарлеман мягко топал рядом со мной, внимательный, но спокойный. Когда Логан не смотрел в мою сторону, я запускала пальцы в густой мех пса, чтобы набраться сил.

— Судя по твоему акценту, ты француженка?

— Oui.— Только и произнесла я.

— Повернем здесь. Так будет ближе,— сказал парень.

Мы прошли еще через несколько подземных коридоров, а потом выбрались на небольшую поляну в лесу. Логан старался не проявлять любопытства, но все же быстро взглянул на меня, и я поняла: он что-то обдумывает. Конечно, вскоре начнет задавать вопросы не только Логан, но и вся его семья. Я старалась не забывать о том, что представляю здесь Калу и достаточно сильна, чтобы справиться с Дрейками, будь они короли или кто угодно еще, красивы до нелепости или же нет. Лунный свет поблескивал на серебряных пуговицах сюртука Логана. Он действительно выглядел так, словно сошел со страниц романа Виктора Гюго. Ему следовало бы попивать кларет, сидя у камина.

— Если мы пойдем этой дорогой, то нам не придется спускаться по крутому склону.

Небо над нами усыпали звезды, но увидеть их можно было только тогда, когда ветер раздвигал плотный купол ветвей и листвы. Гора высилась позади нас черной тенью. Где-то вдали завыл волк. Шарлеман тут же поднял голову, раскрыл пасть, чтобы ответить, но я щелкнула пальцами: «Non».

Я совсем не чувствовала себя достаточно уверенной для того, чтобы позволить псу выдать наше местоположение. Я ведь не могла знать, кто еще идет по лесу вместе с нами. Мне слишком трудно было поверить в то, что королева могла отправить молодого сына с принцессой-дикаркой без какой-либо охраны.

— Наш дом там, за лесом. Мы можем пройти туннелями, если хочешь, или...

— Или — что?

— Сможешь не отстать от меня? — Его усмешка была просто очаровательной.

— Mais oui.— Я мгновенно спохватилась.— Да, конечно.

— Отлично.

Он подмигнул, и мы помчались вперед. Листва трепетала и шелестела вокруг нас. Шарлеман коротко взвыл от возбуждения. Я чувствовала себя так же, махнула рукой, показывая псу, что он может делать что хочет, и мы побежали дальше через лес, мимо огромных дубов и кленов, ныряя под ветви сосен, перепрыгивая через гигантские папоротники. Я никогда прежде не видела подобных деревьев. В детстве я гуляла по величественным ухоженным садам и старым виноградникам, с недавних пор жила в пещерах Гончих. Здесь стояли настолько огромные деревья, что я не видела их верхушек. Под нашими ногами змеился туман, временами поднимаясь так высоко, что его прохладное дыхание касалось моей талии. На небольших прогалинах меня охватывал теплый летний воздух. Из моих волос вылетели все шпильки, и теперь они развевались за спиной, как боевое знамя. Я рассмеялась бы вслух, если бы не была уверена, что Логан услышит меня и самодовольно ухмыльнется. Он ведь откуда-то знал, что такая пробежка успокоит меня и поможет сосредоточиться. Я пробыла при королевском дворе едва ли полчаса, меня внимательно рассматривала какая-нибудь четверть всех придворных, а мне уже отчаянно хотелось очутиться в тишине наших пещер, в незатейливой компании волкодавов Калы. Но здесь, в лесу, было почти так же хорошо. Я все-таки рассмеялась, когда Шарлеман прыгнул в речку и бесцеремонно окатил меня водой.

Логан все еще был далеко впереди. Я едва видела его и решила догнать, а то и обойти. Я уже знала его запах, похожий на аромат ладана, который зажигали в церкви, когда я была маленькой девочкой. Еще в нем ощущался привкус вина... Даже сквозь насыщенные запахи леса, влажной земли, гниющих растений и грибов я легко могла уловить его.

Мои башмаки почти не касались земли. Какой-то кролик бросился в кусты, ища укрытия.

До меня донесся голос Логана:

— Вперед, мадемуазель Сен-Круа. Уже недалеко!

Я прорвалась сквозь густой подлесок из вечнозеленых кустов и увидела Логана не более чем в ярде впереди. Я прибавила ходу, чувствуя жжение в ногах, вспоминая, как колотилось мое сердце, когда я пыталась бежать так же быстро, будучи еще человеком. Мы вырвались из леса в какое-то поле и разом провалились в лужу грязи, скрытую под ковром сосновых игл и прошлогодних листьев дуба. Только у Шарлемана хватило ума перепрыгнуть через нее.

Логан вздохнул, оглядывая свои брюки, и заявил:

— Ну вот, теперь придется выложить кучу деист за химчистку.

Штаны у него были черные, блестящие, как пластик или поношенная кожа. Здешних вампиров заботят очень странные вещи! Грязь чмокнула, когда я вытащила из нее ноги и ступила в высокую траву. Со стороны фермы донесся собачий лай. Я коснулась головы Шарлемана и шепотом отдала ему команду. Мышцы его лап напряглись. Псу хотелось мчаться дальше, навстречу вызову, но он остался рядом со мной.

Логан покачал головой и заявил:

— Да, похоже, это не шутка. Ты действительно умеешь общаться с собаками.

— Мы с ними понимаем друг друга.— Я пожала плечами.

— На нем даже ошейника нет.

— Ему это не нужно. Он ведь не слуга мне, а товарищ, причем только по собственному желанию.

— Может быть, этот пес сумеет привить хоть какие-то манеры и нашим собакам. Особенно миссис Браун.

— Кому?

— Это всеобщий ужас. Мопс, весящий всего пятнадцать фунтов.

— Мопс? — повторила я, невольно заинтересовавшись.— Не думаю, что мне когда-то приходилось их видеть.

— Скрести маленькую собачку со свиньей — и получишь мопса.

— Зачем таких выводить? — поинтересовалась я.

— Люси утверждает, что они очень умные.

— Люси... твоя подружка?

С чего это вдруг я задала такой вопрос? Я внезапно слишком смутилась, потому как вспомнила современное значение слова «подружка», и перестала гордиться своим знанием английского языка.

Он искоса посмотрел на меня.

— Люси — лучшая подруга моей сестры. Она для меня что-то вроде второй сестренки, вот только ужасно болтлива.

— А...

— А ты? Ты замужем за каким-нибудь принцем Гончих?

— У нас нет принцев.

— Но есть принцессы?

— Не совсем так. Просто это слово точнее других отражает мое положение в нашем племени.

— Значит, тебя выдадут замуж по политическим соображениям?

— Мы редко выходим замуж,— покачала я головой,— и никогда ради политики. Мы находим пару с помощью костей.

— Костей?

— Это ритуал, который насчитывает много сотен лет.

— Кости уже привели тебя к кому-то?

— Non.

Я не имела ни малейшего намерения рассказывать ему о том, что кости сказали Кале, будто я найду свою пару при королевском дворе. Даже мысль об этом была мне невыносима. Никакая шаманка или ее помощница никогда не соединилась бы с кем-то вне племени.

Я скорее предпочту остаться одна.

— Эй, с тобой все в порядке?

Логан протянул руку и коснулся моего локтя как раз над шрамом, оставленным зубами одной из тех собак, которые выволокли меня из могилы. Я отпрянула. Он вскинул брови.

— Я в порядке.

Я подчеркнуто повернулась в сторону фермерского дома. Спереди к нему была пристроена широкая терраса, где стояли несколько кресел и качели. Под окнами пышно разрослись розы. Собачий лай стал громче, к нему добавилось рычание.

Лицо Логана вдруг стало озабоченным. Кстати, впервые с того момента, когда он остановил меч, едва не рассекший мою грудную клетку.

— Нашим собакам никогда не приходилось встречаться с волкодавами,— неловко произнес он.

Я знала Логана совсем недолго, но понимала, что он не часто испытывает неловкость. Это располагало меня к нему даже сильнее, чем его чарующие улыбки.

Я уверенно поднялась по ступеням. Собаки никогда не скрывают своего настроения, не играют в хорошие манеры и не интригуют. Логан коснулся дверной ручки.

— Не стоит беспокоиться,— заверила я его и сразу почувствовала себя лучше, когда ко мне бросились три огромных лохматых бувье.

Если бы Бенуа был еще жив, он прищелкнул бы языком, увидев их. Я не стала разговаривать с собаками, просто посмотрела на них и замерла, позволяя им как следует обнюхать меня, потом щелкнула пальцами и показала на пол. Три здоровенные лохматые задницы разом грохнулись на мрамор.

— Ни фига себе! — Логан разинул рот.

Судя по тону, на него это произвело впечатление. Убедившись в том, что бувье восприняли меня как занимающую высшее положение в иерархии стаи, я позволила Шарлеману пройти мимо меня для знакомства с ними.

Холл в доме был просторным, кругом валялись обувь, куртки и сумки. Настенные лампы и люстра на потолке были зажжены. Я постаралась не таращиться на них. Электричество все еще вызывало у меня легкое благоговение. Может, я и проснулась в XXI веке, но ведь до сих пор жила в пещере со всеми удобствами Средневековья. Я недавно позволила Магде всучить мне сотовый телефон, но пока что не умела толком им пользоваться. Когда он зазвонил в первый раз, я чуть было не проткнула его колом.

— Ой!

Какая-то девушка прервала мои размышления. Я решила, что это и есть Люси, потому что только у нее одной взволнованно билось сердце. Я смутно помнила ее с ночи превращения Соланж. Я стояла тогда рядом с ней и старалась отпихнуть всех тех, кто пытался подобраться поближе. Она была не слишком ловка в драке, но никогда не сдавалась.

— Ты что, дала собакам гипнотический порошок или еще что-то? — спросила девушка.

Ее каштановые волосы были подстрижены до уровня подбородка, а сквозь очки удивленно смотрели карие глаза. Она навешала на себя невероятное количество серебра и украшений с бирюзой. С левого плеча Люси свисал какой-то кошель. Вряд ли он предназначался для сотового телефона или губной помады. Эта штука, скорее всего, была битком набита кольями.

Следом за Люси из гостиной вышли еще двое. Это были Соланж, которую я в последний раз видела бледной и мертвой в руках Монмартра, и еще один из ее многочисленных братьев. Они остановились и настороженно посмотрели на меня. Это заставило Люси замолчать.

Она взглянула на них, потом на меня и спросила:

— Что такое? Я что-то пропустила? — Она как будто слегка рассердилась и вскинула голову.— Эй, мы ведь тебя знаем. Ты Изабель, верно?

— Изабо,— сдержанно поправила ее я.

Мне самой было противно то, как вежливо и холодно это прозвучало. Ну да, меня воспитывали именно в таком стиле, но я уже знала достаточно, чтобы понимать: в современном мире люди моего возраста ведут себя иначе, вампиры они или нет.

— Очень мило,— Люси одобрительно кивнула.— Ты все равно не похожа на Изабель. Я Люси, а вот это Николас. Их тут так много, что я иной раз путаюсь.

Она раскинула руки и быстро шагнула вперед. Я попятилась, ожидая увидеть кол, мои колени сами собой согнулись, тело приняло боевую стойку.

— Ох, извини! — воскликнула Люси.— Я просто хотела обнять тебя за то, что ты спасла жизнь моей лучшей подруги. Но, полагаю, ты не из тех, кому нравится обниматься.

Логан издал странный звук, как будто подавился смехом. Соланж и Николас пока что не произнесли ни слова.

Люси повернулась и вытаращилась на них.

— Эй, что с вами происходит? Она спасла жизнь Соланж!

Ирония момента состояла в том, что эта девушка-человек чувствовала себя рядом со мной куда более спокойно и уверенно, чем вампиры.

— Я Гончая,— пробормотала я.

— Можешь быть кем хочешь и делать что угодно,— пожала плечами Люси.— Меня это не тревожит. Хоть распевай все дни напролет песенки «Бой бэндз».— Тут она вздрогнула.— Но ты ведь не станешь это делать, да?

Похоже, такая мысль обеспокоила ее сильнее, чем тот факт, что о Гончих говорят, будто они безумные убийцы.

— Ох, Люси, не думаю, что она поклонница «Бой бэндз»,— Логан закатил глаза к потолку.

— Ты носишь костяные бусы,— сказала Люси, не обратив на него внимания и показывая на бусины, свисавшие с косичек на моем затылке.— Круто! — Она подняла голову.— Ты не похожа на сумасшедшую.

— Люси несется, как поезд, пошедший вразнос,— простонал Логан.— Ты не можешь заставить ее заткнуться? — умоляюще спросил он брата.

— Как? — беспомощным тоном поинтересовался Николас.

— Поцелуй ее, идиот!

Я была вынуждена честно признаться самой себе в том, что Люси просто не может не нравиться. Она немножко напомнила мне Магду.

— Думаю, ты тоже не похожа на сумасшедшую,— сказала я.

Николас фыркнул, а Люси двинула его локтем в солнечное сплетение.

— Эй, повежливее!

— Только после тебя.— Он потер живот,— Ох!

Соланж шагнула вперед и тихо сказала:

— Извини. Ты просто застала меня врасплох.— Она облизнула губы.

Соланж все еще выглядела слишком хрупкой, во всяком случае для вампира. Я пыталась понять, как ей удается устоять перед соблазном. Ведь она постоянно слышала биение сердца Люси, наполнявшее весь дом.

— Спасибо,— продолжила Соланж.— Я в долгу перед тобой.

— Да, и мы все тоже,— подтвердил Николас.

— Это ерунда,— Я смущенно отвела взгляд.— Мы не слишком любим Монмартра.

— Он просто болван,— пробормотала Люси, шагнула ко мне и нарушила неловкую паузу, подхватив под руку Соланж, а потом и меня, причем совершенно искренне.

Я, к собственному удивлению, позволила ей это.

— Ладно, пошли,— весело сказала она.— Вы, ребята, можете полюбоваться на то, как я буду есть шоколад.

За нашими спинами распахнулась входная дверь.

— Соланж, ты...— Не договорив, он замолчал.

Охотник на вампиров.