Поездку окрестили пасхальными каникулами — отъезд был назначен на четверг за три дня до Пасхи, возвращение — на понедельник.

Синоптики обещали теплую солнечную погоду: на нижних склонах уже расцвели эдельвейсы, радостно сообщил интернетовский метеосайт. Но поскольку в Мажин имеется фуникулер, который доставляет лыжников в высокогорную долину Труа Вале, где круглый год лежит снег, Холли заверила друзей, что они могут не беспокоиться — никакая погода не помешает им насладиться катанием по специально проложенным трассам.

Кэтлин меньше всего волновала снежная обстановка; на самом деле она бы предпочла, чтобы снега вообще не было. Кэтлин неплохо каталась на лыжах, но спортивные упражнения не числились в списке ее любимых занятий. Она согласилась поехать в Альпы, потому что ей нравилось уютное шале, доставшееся Холли в наследство вместе с особняком на Ричмонд-Хилл, и потому что на высокогорных курортах можно встретить настоящих суперменов. Так что, если повезет и погода будет теплой, Кэтлин сможет позагорать в своем новом бикини где-нибудь на террасе кафе.

И Эмили, и Кэтлин уже бывали в Мажин, но то ли так складывались обстоятельства, то ли это был продуманный план, но Холли всегда приглашала их по отдельности и в разное время года.

В половине седьмого вечера Эмили, Холли и Кэтлин собрались в зале отправления аэропорта Хитроу. Они топтались возле стойки регистрации билетов, поджидая Леона и Сэма. Оливер уже приехал, но, едва поздоровавшись с девушками и оставив на их попечение свою сумку, снова куда-то исчез.

«Паспорт-билеты-деньги, паспорт-билеты-деньги», — бормотала себе под нос Эмили.

Холли тяжело вздохнула и, словно мамаша, утомленная нытьем ребенка, выдернула из рук Эмили билет.

— Твой билетик, мой билетик. Видишь? — помахала она веером, сложенным из голубых листочков, перед носом Эмили. Та послушно кивнула. — Сэм, Леон, Кэтлин и Оливер. — Холли, как фокусник, ловко выхватила из красной кожаной сумочки билеты остальных путешественников. — Все документы у меня, в целости и сохранности. Ой, смотри, а вот и наш мальчик! — Холли вскинула руку, затянутую в красную кожаную перчатку, и махнула в направлении входа. Потом, понизив голос, обратилась к Эмили: — Хочешь, я возьму на хранение и твой паспорт?

Эмили замотала головой и прошипела сквозь зубы:

— Тихо, Кэтлин услышит. Она и так считает, что ты опекаешь меня, как неразумного младенца.

Стеклянная крутящаяся дверь вытолкнула в зал Леона. Он тщательно подготовился к поездке в снежные Альпы, вырядившись в зеленый твидовый пиджак и меховую шапку-ушанку. Завидев девушек, Леон расплылся в улыбке и величественной походкой направился к ним сквозь толпу.

Кэтлин наблюдала за приближением своего любовника, мысленно награждая его ядовитыми эпитетами: толстая зеленая жаба, жалкий прихлебатель, собрался от души повеселиться за чужой счет, самовлюбленный пижон — ему бы еще трость с серебряным набалдашником и шелковый галстук-бабочку. Слава богу, Оливер не видит этого позорного зрелища.

Леон сгреб Кэтлин в охапку.

— Ах, какое чудо, чудо мое, чудо! — повторял он, осыпая ее жаркими поцелуями. — А ты, — Леон ласково встряхнул свою подругу, — рада меня видеть?

Кэтлин невольно расхохоталась, сжала в ладонях толстые щеки Леона и чмокнула его в нос.

— Да, мой славный лягушонок, я безумно счастлива!

Леон на миг замер, изображая высшую степень потрясения и восторга, потом, не выпуская из объятий Кэтлин, повернулся к Холли и Эмили.

— Ну, где все остальные? Уже пришли?

— Сэма еще нет, а Оливера мы уже потеряли, — сказала Эмили.

— Я поищу его, — вызвалась Кэтлин и, обращаясь к Холли, приказала таким властным тоном, что та не решилась ослушаться: — Холли, пойдем со мной. А ты не проворонь Сэма, — бросила она через плечо в сторону Эмили. — Он должен появиться с минуты на минуту.

Кэтлин, упакованная в узкие джинсы и черную кожаную куртку, летела чуть впереди. Холли, с развевающимися полами длинного зеленого плаща, отороченного мехом ламы, мчалась за ней следом. Когда они добежали до киосков, торгующих сувенирами, Холли наконец удалось нагнать Кэтлин и схватить ее за рукав.

— В чем дело? Куда ты несешься?

Кэтлин затормозила, обернулась к Холли и сообщила проникновенным голосом:

— Ты знаешь, по-моему, наше путешествие будет очень удачным. Честное слово, у меня предчувствие. А еще я хотела напомнить, — она сделала паузу, — обязательно посели Оливера и Эмили в соседних комнатах. И еще… — Кэтлин снова замолчала и взглянула на Холли с робкой улыбкой: — Скажи, правда, Леон ужасно милый? Ну, у него, конечно, своеобразное обаяние — такой толстенький аппетитный Лягушонок Кермит.

— Прекрати, — строго сказала Холли. — Если ты серьезно относишься к своему Леону, перестань унижать его.

— А ты считаешь, я должна воспринимать его серьезно?

— Да, я так считаю. Потому что он действительно милый и тебе вполне подходит. Он очень хороший. Гораздо лучше всех остальных придурков, на которых ты обычно западаешь.

Кэтлин собралась было что-то возразить, но так и осталась стоять с открытым ртом. Холли проследила за ее взглядом и увидела Оливера, который шагал им навстречу в сопровождении какой-то девицы. Одной рукой он катил тележку, нагруженную чемоданами и сумками, а другой придерживал за талию свою спутницу. Оба выглядели крайне довольными. Девица то и дело хихикала, потряхивая рассыпавшимися по плечам волосами, и делала вид, что вырывается из объятий Оливера. По мнению Кэтлин, она была слишком тощая, ноги слишком длинные, джинсы до неприличия узкие, а мордашка приторно-сладкая.

Кэтлин заехала Холли локтем под ребра и прошипела, как разъяренная змея: «Нет, ты только посмотри. Откуда взялась эта дохлая кикимора?»

Приближаясь к девушкам, Оливер наклонился к своей красотке и ткнул в их сторону пальцем. Та посмотрела в указанном направлении и встретила леденящий душу взгляд Кэтлин, в котором ясно читалось: «Немедленно-оставь-его-в-покое-или-считай-себя-покойником». Девица удивленно захлопала ресницами и что-то зашептала Оливеру на ухо.

— Нет, детка, ее звали Медуза Горгона, — сказал Оливер и остановил тележку, едва не отдавив Кэтлин ногу. — А это всего-навсего мои подруги — Кэтлин и Холли. Знакомьтесь — Мирабел. Она летит в Женеву. — Оливер вытянул шею и заулыбался, заметив идущих к ним через зал Леона, Эмили и Сэма. — Привет. Еще раз для всех-это Мирабел.

Холли сделала несколько шагов вперед, чтобы поздороваться с Сэмом, но Кэтлин не сдвинулась с места, гипнотизируя Мирабел смертоносным взглядом мифической фурии.

— Мы знакомы с Оливером через мою сестру, — пояснила Мирабел, которая почему-то не окаменела и не упала замертво. Напротив, она игриво толкнула Оливера кулаком в бок и добавила, многозначительно понизив голос: — Правда, сестрица знает его гораздо ближе, чем я.

— Мирабел летит одна, — сообщил Оливер, — и я предложил ей пойти на регистрацию вместе с нами, чтобы в самолете мы сидели все вместе.

— Но я не уверена, что мы летим одним рейсом, — сказала Мирабел, роясь в сумочке в поисках билета.

— Будем надеяться, что ты летишь с нами, — сказал Сэм, придвигаясь поближе к Эмили.

— Разреши я посмотрю. — Кэтлин бесцеремонно выдернула билет из руки Мирабел. — Так, номер рейса… — Она с быстротой сканирующего устройства изучила многочисленные цифры и буквы и с сожалением вздохнула: — Ах как обидно, ты улетаешь на два часа позже.

— Ничего страшного. — Мирабел окинула Кэтлин ледяным взглядом. — Мне еще надо сделать кое-какие покупки. Так что вы идите на регистрацию без меня.

— Спасибо, — отрезала Кэтлин.

Она понимала, что ведет себя по-хамски, но вторжение Мирабел в их компанию могло нарушить все тщательно продуманные планы. Кэтлин растянула рот в улыбке и повернулась к Оливеру.

— Если бы ты не болтался по аэропорту, у нас осталось бы время зайти в магазин. Кажется, ты обещал подарить мне духи?

— Я не болтался, — буркнул Оливер, — а ходил встречать Сэма.

— Ладно, не сердись, — смягчилась Кэтлин, понимая, что опасность миновала и длинноногая конкурентка благополучно устранена. — Просто я немого нервничаю — страшно боюсь летать на самолетах.

— Ну, тогда не стану вас больше задерживать, а то Кэтлин может описаться еще до посадки в самолет, — хихикнула Мирабел и повернулась к Оливеру: — Пока, рада была повидаться.

— Я тоже. — Оливер поцеловал ее в щеку. — И передай привет Вэл.

Услышав тираду Мирабел, Холли покосилась на Кэтлин — та застыла с открытым ртом, когда же Оливер упомянул какую-то Вэл, она перевела взгляд на Эмили и вымученно улыбнулась обеим подругам.

— И когда же ты успел познакомиться с этой Вэл? — спросила Кэтлин, когда они миновали паспортный контроль.

Эмили и Сэм шли чуть впереди и, конечно же, не могли не слышать возмущенный голос Кэтлин:

— Мне казалось. Несси была единственной женщиной в твоей жизни, по крайней мере, последние пять лет.

— Мало ли что тебе казалось, -хмыкнул Оливер.

— Как? — взвилась Кэтлин. — Ты хочешь сказать, что изменял Несси?!

— Нет. Ну, почти нет. Парочка мелких увлечений не в счет. Сестра Мирабел была одним из них.

— Ха, ха, ха, не верю, — отчеканила Кэтлин. — Целых два увлечения! Не многовато ли для Мистера Абсолютное Совершенство?

— На себя посмотри, — огрызнулся Оливер. — Можно подумать, с тобой такого никогда не случалось.

— Никогда! — искренне воскликнула Кэтлин. — Два любовника одновременно — не мой стиль.

Если даже Кэтлин, узнав о похождениях Оливера, была несколько шокирована, то для Эмили подобное открытие стало настоящим потрясением, словно он изменил не Несси, а ей самой. Нет, Оливер на такое не способен! Оливер — ее герой, честный, благородный и чистый. Нет! Кто угодно, только не он. Эмили хотелось повернуться к нему и крикнуть: «Признайся, что это неправда. Ты пошутил, просто чтобы поддразнить Кэтлин». Конечно, он пошутил. Не мог Оливер изменить Несси!

— И она узнала? — снова послышался голос Кэтлин.

— Про сестру Мирабел — нет, а про второй случай — увы. — Оливер вздохнул.

— Невероятно, — протянула Кэтлин.

— Да, представь себе, такое иногда случается. Мы с Несси некоторое время были в ссоре, раз уж так все сложилось. — Оливер пожал плечами. — И вообще, с какой стати я должен оправдываться! Давай сменим тему.

— И кто она? — не унималась Кэтлин. — Та, вторая девушка.

— Никто, просто девушка. Ты ее не знаешь. Прекрати задавать дурацкие вопросы. Лучше ответь, почему ты нахамила Мирабел. И кто дал тебе право мной командовать?! Ты вела себя, как сварливая жена.

— Совершенно верно. Надо же было напомнить, с кем ты летишь в отпуск. Мне показалось, ты забыл или что-то перепутал. Если тебе нравится тискать разных девиц вроде этой Мирабел, — произнося ненавистное имя, Кэтлин презрительно сморщила нос, — пожалуйста, но не надо приглашать их в нашу компанию. Холли может подумать, что ты собираешься превратить ее дом в дешевый мотель.

Кэтлин отлично понимала, что использует имя Холли в качестве прикрытия-человек, который не помнит, сколько у него в особняке комнат, скорее всего, даже не заметит появления лишнего гостя.

— Не болтай глупостей, — шикнул на нее Оливер и, понизив голос так, чтобы ни Эмили, ни Сэм не могли его слышать, добавил: — Сознайся, ты просто ревнуешь.

— Вот еще выдумал! — свирепо прошипела Кэтлин.

«Ревную?! Но разве я для себя стараюсь? Мне обидно за Эмили. Ты ее не достоин!» — Кэтлин так и подмывало произнести вслух свою обвинительную речь.

Как только со всеми таможенными формальностями было покончено, Кэтлин ухватила Леона под руку и поволокла в парфюмерный магазин, надеясь все же заполучить свои духи.

Холли, поняв намек главного режиссера, взялась за Сэма. Она почти силой усадила его в кресло и разразилась подробным экскурсом в историю альпийского шале. Холли прямо на ходу изобретала драматический сюжет с участием дядюшки Ричарда, который полвека тому назад отважился купить дом в заброшенной горной деревушке. В 1960 году в Мажин еще не было ни фуникулера, ни оборудованных трасс, но дядюшка, который обожал кататься на лыжах, пешком взбирался на вершину и смело мчался вниз по заснеженной целине.

Оливер и Эмили оглянулись по сторонам — все друзья разбежались; похоже, они остались вдвоем.

— Кэтлин в такой спешке протащила нас через таможню, можно подумать, что она везет контрабанду, — пошутил Оливер. — Теперь придется сидеть в зоне вылета целый час. Может быть, пойдем в бар, отпразднуем начало отпуска.

— Пойдем, — с радостью согласилась Эмили.

— Или купим бутылку шампанского и пристроимся где-нибудь в тихом уголке, — предложил Оливер.

— Лучше в бар, — сказала Эмили.

— Правильно, а то увлечемся и опоздаем на самолет.

Опоздать на самолет и остаться с Оливером! Случись такое, Эмили ничуть не расстроится.

Кэтлин делала вид, что изучает витрину, а сама украдкой поглядывала в сторону Оливера и Эмили: он смеется, что-то говорит, берет Эмили за руку, они направляются в бар, Эмили улыбается… Все идет отлично, с удовлетворением отметила Кэтлин.

Когда Оливер взял ее за руку, Эмили сначала бросило в жар, потом в холод, потом по телу пробежала мелкая дрожь, во рту пересохло и колени сделались ватными. Усилием воли Эмили заставила себя расслабиться. После страха и волнения, похожего на легкое сумасшествие, которые она пережила на вечеринке у Кэтлин, Эмили твердо решила вести себя естественно. Больше всего ей хотелось, чтобы вернулось то чувство легкости и раскованности, которое всегда присутствовало в их отношениях. Раньше Эмили сама взяла бы его под руку и первой предложила бы пойти в бар выпить по стаканчику. Раньше, когда между ними незримо стояла Несси. Но теперь при появлении Оливера Эмили превращается в глупую восторженную школьницу. Вот и сегодня — она наблюдала, как Оливер вошел в здание аэропорта, постоял в дверях, поправил светло-коричневый кожаный пиджак, небрежно накинутый на плечи, оглядел зал в поисках своих спутников, заметил их — заметил Эмили! — и улыбнулся. Потрясающая, сногсшибательная улыбка. Внутри у Эмили все оборвалось, и она растаяла, как мороженое в солнечный день.

Да, ее смущало признание, которое Оливер только что сделал Кэтлин по поводу своих «мелких увлечений». Оно прозвучало, как предупреждение, — может быть, Оливер вовсе не таков, каким его представляла Эмили. Однако неприглядные факты из его прошлого не могли помешать ей наслаждаться близостью Оливера в настоящий момент и замирать от одной мысли, что впереди их ждет целых пять дней, которые они проведут вместе под одной крышей, — они будут завтракать за одним столом, вместе кататься на лыжах, а по вечерам сидеть на террасе в кафе, любуясь горными пейзажами.

На вечеринке у Кэтлин Эмили удалось всего несколько минут побыть наедине с Оливером. Они болтали о разных пустяках, Оливер мельком сказал, что расстался с Несси, а Эмили рассказала о своем уходе из агентства Кэрри Пайпер. Она созналась, что уволилась в прошлый понедельник. Реакция Оливера была точно такой, как и предполагала Эмили: «Так ты соврала Сэму! А ведь ты обещала, еще год назад поклялась, что уйдешь со своей дрянной работы».

Они сели за маленький столик в углу бара. Эмили сделала пару больших глотков водки с тоником, надеясь, что алкоголь поможет ей успокоиться и вернет способность внятно излагать свои мысли, не запинаясь и не краснея на каждом слове. Эмили хотелось вести себя непринужденно, весело щебетать, беззаботно смеяться над шутками Оливера и, в соответствии с рекомендациями Артура, очаровать своего кавалера, слегка намекнув, что, если он проявит некоторую смелость, его ухаживания не останутся без внимания с ее стороны. Однако поначалу разговор не клеился, и Эмили ухватилась за знакомую тему — давняя мечта о художественном салоне под названием «Морская волна», которая вот-вот воплотится в реальность. Эмили, захлебываясь от восторга, рассказывала о том, какой чудесный город Сент-Брайдз, но в то же время, словно наблюдая за собой со стороны, думала: «Ради чего я говорю все это?» Зачем она так старательно подчеркивает тот факт, что скоро переедет в Корнуолл и окажется вдали от Лондона… и от Оливера? Когда же Эмили упомянула Сэма, который помог ей найти помещение для магазина, Оливер удивленно вскинул брови.

— Сэм?! — переспросил он. — С какой стати он взялся помогать тебе?

— Не знаю. Но, возможно, я еще передумаю и останусь в Лондоне, — поспешила добавить Эмили. — Я пока ничего не решила.

Оливер перегнулся через стол и внимательно заглянул в лицо Эмили. И в ту же секунду шум аэропорта, спешащие пассажиры, весь окружающий мир исчез, и Эмили полностью растворилась в темных глазах Оливера.

— Сколько раз за последние два месяца ты была в Корнуолле? — спросил он.

— Не… несколько раз. Я ездила смотреть дома, выставленные на продажу. Но я приезжала всего на сутки и останавливалась у Артура в Доджер-Пойнт, — словно оправдываясь, сказала Эмили.

— И каждый раз встречалась с Сэмом?

— Нет. Почему ты спрашиваешь?

— Догадайся. Ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Не понимаю. Что ты имеешь в виду?

— Да вот подумал, а не пытается ли старина Сэм ухаживать за тобой?

— Нет. — Эмили отчаянно замотала головой. — Конечно нет. С чего ты взял?

— «Тревисси» — красивое место, не так ли? — многозначительным тоном спросил Оливер. Что это? Ей показалось или в глазах Оливера действительно появился живой интерес, впервые с начала их разговора о планах Эмили на будущее? — Года два назад я был у них. Мы долго беседовали с отцом Сэма. Он советовался со мной, каким образом можно заставить сына вернуться домой. Старик уверен, что разведение роз — истинное призвание Сэма, у мальчика настоящий талант, он должен жить и работать в «Тревисси», и будет очень жаль, если Сэм не поймет этого. Правда, приятно, когда отец так говорит о сыне?

Эмили согласно кивнула.

— А еще он расписывал необычайные дизайнерские способности Сэма. Сады, которые он проектировал, когда только начинал работать в питомнике, до сих пор приводят посетителей в восторг. Некоторые любители специально приезжают с другого конца страны, только чтобы полюбоваться на это сказочное зрелище. Помнится, я даже как-то читал заметку в местной газете: «Оригинальный дизайн и потрясающая цветовая палитра делают сады „Тревисси» неповторимым произведением искусства».

— О да! — воскликнула Эмили. — К сожалению, я не видела «Тревисси» летом, но Сэм так ярко все описал, что мне казалось, будто сад был полон цветущих роз.

— Да, да, ты непременно должна съездить к ним летом. Не пожалеешь, Сэм такое там устроил… А вот, кстати, и он, собственной персоной. — Оливер широко улыбнулся, глядя поверх плеча Эмили.

Она резко выпрямилась и откинулась на спинку стула. Встретившись с Сэмом глазами, Эмили почувствовала, как щеки заливает предательский румянец, словно их застукали за каким-то неприличным занятием.

— Привет, Сэм, — Оливер помахал рукой. — А мы как раз говорили о тебе.

— Неужели?

— Угу, я рассказывал о своем визите в «Тревисси». Правда, совершенно забыл упомянуть о приступе жуткого радикулита, после того как часов восемь поработал в саду. — Оливер поднялся из-за стола и указал Сэму на свой стул. — Садись. Разреши, я угощу тебя. Что будешь пить?

— Пиво? — полувопросительно сказал Сэм. — Все равно, то же, что и ты. Спасибо. — Он сел за маленький круглый столик и, склонившись к Эмили, шепнул: — Оливер сам предложил.

— Предложил что? — не поняла Эмили.

— Вскопать клумбу. И, естественно, решил доказать всем окружающим, что не родился еще на свет такой садовник, который мог бы сделать это быстрее и ловчее, чем он.

— Оливер копается в земле! — Эмили расхохоталась. — Невероятное зрелище.

Узнав от Холли, что Сэм тоже едет в горы, Эмили забеспокоилась — не возникнет ли между ними напряженность и чувство неловкости? Хотя почему оно должно возникнуть? Ведь при их последней встрече ничего особенного не произошло — они просто сидели вдвоем на кухне в доме Сэма, пили молоко и мирно беседовали. Вероятно, Сэм так и считал; появившись в аэропорту, он весело поздоровался с Эмили, по-дружески чмокнул ее в щеку и сейчас вел себя легко и непринужденно. В душе Эмили шевельнулось какое-то странное чувство, похожее то ли на сожаление, то ли на мимолетное разочарование, после чего она совершенно успокоилась.

Холли неисправима, подумала Эмили. Она считает вполне естественным пригласить к себе в гости человека, которого едва знает. Однако надо признать, Холли редко ошибается — на ее вечеринках всегда полно новых интересных людей. Так что присутствие Сэма…

— Ты не против? — спросил он.

— А? Что? Извини, — улыбнулась Эмили, — кажется, я немного замечталась.

— О, прости, не хотел мешать. — Сэм вопросительно вскинул брови и, понизив голос, спросил вкрадчивым тоном: — А я присутствовал в твоих мечтах?

— Да ну тебя, Сэм, отстань, — рассмеялась Эмили.

Когда она смолкла, повисла пауза.

— Так ты не против, если мы зайдем в магазин? — спросил Сэм. — Ну, естественно, после того как я выпью пиво, любезно предложенное Оливером. Мне нужно купить подарок для…

Услышав дорогое ее сердцу имя, Эмили кинула взгляд в сторону барной стойки. Оливер, словно почувствовав, что на него смотрят, повернулся и помахал ей рукой. Эмили расплылась в улыбке и помахала в ответ.

— Эмили…

— Да? — рассеянно протянула она.

Эмили не раз вспоминала их разговор в «Пеликане» и слова Сэма об Оливере, которые звучали как предостережение. Ей показалось, что и сейчас он собирается сказать нечто подобное.

— Сэм! — воскликнула она. — Умоляю, не надо начинать все сначала.

— Мне нужно купить подарок для сестры, — сказал он, сделав вид, что не понимает ее возгласа.

— Между нами ничего нет, — упрямо продолжила Эмили. — Мне бы очень хотелось, но, увы — я не интересую Оливера.

Сэм с удивлением посмотрел на Эмили и горько рассмеялся.

— Подожди, пара дней — и он будет у твоих ног. Оливер просто не отличается быстротой реакции.

— О какой реакции ты говоришь?

— Поверь, я очень хорошо знаю Оливера. И знаю — он любит преодолевать препятствия.

— А мне казалось, вы были друзьями, — грустно сказала Эмили.

— Были, — согласился Сэм, — когда-то мы были друзьями.

— Тихо, — зашипела Эмили. — Он возвращается.

Но Сэм, к величайшему неудовольствию Эмили, выбрав самый неподходящий момент, взял ее за руку и мягко сказал:

— Не сердись. Обещаю, больше я не скажу ни слова. Как ты решишь, так и будет.

Эмили выдернула руку из ладоней Сэма, надеясь, что Оливер ничего не заметил. Но когда он поставил перед Эмили новую порцию водки с тоником, протянул Сэму бутылку пива и, слегка ударив по ней донышком своей бутылки, провозгласил тост, Эмили поняла, что действовала недостаточно быстро.

— За удачное путешествие, — с усмешкой сказал Оливер.

С этого момента он словно перестал замечать Эмили, полностью переключившись на Сэма. Оливер засыпал его вопросами о питомнике, потом погрузился в воспоминания детства, то и дело восклицая: «А помнишь, как мы…» — дальше следовал рассказ о каком-нибудь забавном случае и взрыв неудержимого хохота. Сэм несколько раз пытался вовлечь в разговор и Эмили, но не успевала она сказать и двух слов, как Оливер тут же припоминал новую историю, и Эмили снова замолкала.

«Похоже на наказание, почти бойкот». Она одним глотком допила водку с тоником и поднялась из-за стола.

— Все, я ухожу. Сэм, если тебе понадобится моя консультация насчет подарка, — официальным тоном заявила Эмили, — ты знаешь, где меня искать.

Она ткнула пальцем в сторону ярко освещенных витрин и направилась к выходу.

«Нет, Сэм, посиди со мной. Мы ее потом догоним», — услышала она за своей спиной слова Оливера.

Эмили зашла в книжный отдел, купила новый роман Крис Манби «Семь солнечных дней», затем перешла в секцию беспошлинной торговли и бесцельно побрела вдоль полок, заваленных разными безделушками. В одной из зеркальных панелей Эмили увидела собственное бледное лицо. Она выхватила из сумочки пудреницу, быстро обмахнула лицо кисточкой и взялась за тушь для ресниц.

«Почему Оливер вдруг рассердился? — Эмили рассеянно водила щеточкой по ресницам. — Как большой ребенок — избалованный и капризный. В чем дело? Неужели он действительно ревнует к Сэму?»

— Не представляю, как ты управляешься с этим, не глядя в зеркало, — раздался у нее за спиной голос Сэма.

«Ой!» — Эмили подскочила от неожиданности, рука дрогнула, на щеке появилась длинная черная полоса, похожая на боевой шрам.

— Неплохо получилось, — похвалил Сэм. — Удивительно, какого правдоподобия можно добиться с помощью обычной туши.

Эмили принялась яростно тереть щеку кулаком.

— Ну как, все? Ничего не осталось?

— Есть немного. — Сэм осторожно провел большим пальцем по щеке Эмили. — Вот теперь все. И не позволяй Оливеру портить тебе настроение. Иногда он ведет себя как последний негодяй.

— По-моему, твое присутствие его раздражает. А, тебе так не показалось?

— Нет, — Сэм покачал головой, — дело, скорее, в тебе, а не во мне. И раздражение тут ни при чем. Он переживает совсем по другому поводу.

— Откуда ты знаешь?

— Я слишком давно и хорошо знаю Оливера, — вздохнул Сэм. — Давай больше не будем о нем говорить. По крайней мере, пока оставим эту тему.

— Согласна, — кивнула Эмили. — Давай лучше поговорим о Мажин. Чудесное место, тебе очень понравится.

— Привет. — В просвете между полками показалось лицо Кэтлин.

— О, привет! — воскликнула Эмили.

— А куда вы дели Оливера?

От Сэма не укрылись сердитые нотки в голосе Кэтлин и неодобрительный взгляд, брошенный в его сторону.

— Остался в баре, — сказал Сэм. — Они с Холли решили выпить по стаканчику.

— А я думала, что он повел в бар тебя, — обратилась Кэтлин к Эмили, пропустив мимо ушей объяснения Сэма. — Холли собиралась купить солнечные очки, я надеялась найти ее здесь.

— Нет, здесь ее точно нет, — сказал Сэм. — Она в баре вместе с Оливером.

— Черт побери, — пробормотала Кэтлин и вышла из магазина.

Сэм посмотрел ей вслед, потом перевел взгляд на Эмили и с трудом удержался, чтобы не хлопнуть себя ладонью по лбу: он вдруг понял, какой спектакль перед ним разыгрывается и кто главный режиссер пьесы. Холли, а вполне возможно, и Леон, тоже участвуют в заговоре. И надо же, по иронии судьбы, из всех друзей Оливера они выбрали на роль зрителя именно Сэма.

В самолете Эмили опустилась на свое место и выглянула в проход. Холли, вцепившись обеими руками в большую дорожную сумку и ловко подталкивая ее при каждом шаге коленом, пробиралась между креслами. Дойдя до Эмили, она ласково ей улыбнулась, но не остановилась, а заковыляла дальше и села рядом с Сэмом.

Если Холли сидит с Сэмом, принялась вычислять Эмили, а Кэтлин, естественно, сядет рядом с Леоном — она вытянула шею и увидела, что они уже заняли свои места в конце салона, — то иных вариантов не остается: ее соседом будет тот мужчина, что шагает вдоль прохода.

Оливер закинул сумку и пиджак на верхнюю полку и скользнул в кресло рядом с Эмили.

— Я думала, что буду сидеть с Холли или с Кэтлин, — сказала Эмили.

— А я надеялся, что моей соседкой окажется Николь Кидман.

— Да, ничего не скажешь — приятное было бы соседство, — улыбнулась Эмили.

— Ну, одно хорошо: ты не мечтала взять в попутчики Сэма.

— Пожалуйста, не надо. — Эмили отвернулась к окну и уставилась на крыло самолета.

Одного взгляда на слишком тонкое, с точки зрения Эмили, крыло было достаточно, чтобы сердце, которое бешено колотилось в груди с той самой минуты, как Оливер сел рядом, вдруг подскочило, застряло в горле и вообще перестало биться.

— Я счастлив, что вместо Кидман вижу тебя, но мне горько слышать, что ты предпочла бы провести время в компании Холли и Кэтлин. Разве с ними веселее?

— Нет, — пролепетала Эмили, — с ними не так страшно. Они держат меня за руку при взлете, а при посадке позволяют кусать их за пальцы.

— О, пожалуйста, я весь к твоим услугам — можешь обглодать меня до костей. — Оливер уронил свою руку на колени Эмили, явно наслаждаясь игривым разговором. — Ну, покажи, как сильно ты умеешь кусаться.

Эмили оцепенела — отпуск еще не начался, а романтические сцены, которые она робко рисовала в своем воображении, уже начали превращаться в реальность. У нее было несколько секунд, чтобы решить: продолжать начатую игру или отступить.

— Оливер! — Эмили произнесла его имя и смолкла, не зная, что сказать дальше. Она опустила глаза, посмотрела на лежащую у нее на коленях руку с короткими сильными пальцами и ухоженными розовыми ногтями — даже в шутку Эмили не могла бы взять эту руку и впиться в нее зубами.

Она аккуратно переложила конечность ему на колени, гордо отказавшись принять самопожертвование Оливера.

— Уф, спасен, — выдохнул он.

Самолет качнулся и плавно покатил по взлетной полосе. Шум мотора и вибрация постепенно нарастали, и одновременно лицо Эмили вытягивалось и становилось все бледнее и бледнее.

— Иди ко мне. — Оливер обнял ее за плечи и притянул к себе. — Испугалась? — Эмили кивнула. — Бедняжка. А в аэропорту ты совсем не волновалась.

— Там под ногами была твердая почва, — пробормотала Эмили и, мягко отстранив Оливера, откинулась на спинку кресла.

Самолет взревел моторами и ускорил бег.

— Ну же, не стесняйся, кусни меня за палец, — предложил Оливер.

— Прекрати. — Эмили выдавила улыбку. — Лучше поговори со мной, чтобы я могла отвлечься.

— Хорошо. — Оливер на секунду задумался. — Итак, когда испуг переходит в панический ужас — при взлете или при посадке? Или ты начнешь кричать во время полета?

— Господи, не мог бы ты выбрать для беседы какую-нибудь другую тему?

— Ладно, сейчас придумаем.

Из динамиков послышалось шипение и потрескивание, огни на табло в конце салона вспыхнули, мигнули и снова погасли. Эмили видела, как шевельнулись закрылки. Экипаж проводит последнюю проверку перед взлетом, решила она, и приходит к выводу, что все системы работают нормально.

— И умоляю, никаких статистических данных, — слабым голосом попросила Эмили: — Про то, что переходить дорогу гораздо опаснее, чем летать на самолете, и про то, что у меня больше шансов выиграть в лотерею, чем угодит в авиакатастрофу, и про благоприятные астрологические прогнозы — не надо.

— Ну, если передо мной стоит задача отвлечь тебя разговорами, я буду действовать иным, гораздо более эффективным способом, — заявил Оливер.

Огни на табло вновь вспыхнули. Эмили закрыла глаза и вжалась в кресло.

— Эмили, моя прекрасная Эмили, — проникновенно начал Оливер, — все эти восемь лет, что прошли со времени нашей первой встречи, я не переставал думать о тебе.

«О боже!»

Эмили забилась в угол к самому окну — если бы не ремень безопасности, она бы вскочила со своего места.

— Очень мило. На иную реакцию я и не рассчитывал.

— Но, Оливер… — Эмили посмотрела на него из своего угла. Ей хотелось крикнуть: «Не верю! Не могу поверить — ты сказал это, наконец-то, через восемь лет. Я тоже думала о тебе и ждала только тебя одного».

— И перестань улыбаться, — сказал Оливер. — Я делаю признание, а ты улыбаешься.

— Я не улыбаюсь. У меня лицо перекосило — это выражение называется «шок».

— Не шути так, — с нажимом сказал Оливер. — Я говорю совершенно серьезно. — Он понизил голос и перешел на жаркий шепот: — Я никогда не переставал восхищаться тобой, с первой же секунды, как только увидел тебя на пляже — юную шестнадцатилетнюю девушку, я помню каждое твое движение, каждый жест, каждое сказанное тобой слово и… и потрясающее розовое бикини. Знаю, знаю: ты мне не веришь. Ты все забыла, все осталось в прошлом, сейчас ты видишь во мне только друга… — Оливер смолк и впился в Эмили взглядом. Она смотрела на него в немом изумлении. — Понимаю, тебя удивляет мое признание. Возможно, оно тебе даже неприятно. Но, пожалуйста, выслушай меня. — Теперь в голосе Оливера послышалось неподдельное волнение, почти мольба: — Я не нахожу себе места. С тех пор как вернулся, я искал случая поговорить с тобой. Прости, мне, наверное, не следовало вот так обрушиваться на тебя, но у меня больше нет сил молчать. Я должен сказать о своих чувствах.

— Оливер, — одними губами произнесла потрясенная Эмили.

— Нет, нет, дай мне договорить. Я слишком долго ждал подходящего момента. Я шел к Кэтлин, зная, что ты тоже будешь там, и надеялся объясниться с тобой. Но почему-то ничего не вышло. Мы были в крохотной квартирке и все же ни разу не оказались вместе в одной комнате. Ты словно избегала меня. Почему? Я хотел сказать…

— Оливер, — Эмили задохнулась от переполнявших ее чувств. Она открыла рот, собираясь произнести свою реплику: «Я тоже думала о тебе и ждала только тебя одного», но запнулась, увидев в окне напротив клубящиеся облака, — оказывается, самолет давно взлетел, а Эмили даже не заметила.

— Я хотел сказать, — Оливер перестал шептать и повысил голос, в котором больше не было нежности и мольбы, — может быть, тебе стоит почитать книгу «Страх полета». Не читала? Жаль, отличная вещь. Мы могли бы обсудить ее и вообще — поговорить о литературе. Самая подходящая тема во время долгого путешествия.

— Вот придурок! — На этот раз Эмили задохнулась от возмущения и гневно уставилась на Оливера. — Надеюсь, ты не думаешь, что я серьезно отнеслась к твоей глупой болтовне? Ха, ха, ха, я с самого начала не верила ни одному твоему слову!

— Но мой метод сработал! А, сознайся?! Ты не боялась, да ты даже не заметила, как мы взлетели.

— Оливер, ты невыносим! — отрезала Эмили и бессильно откинулась в кресле.

Она не сердилась, единственным чувством было облегчение, какое испытывает человек, избежавший ужасного позора: «Слава богу, я ему ничего не ответила».

— Почему? — Оливер сделал невинные глаза. — Почему я невыносим?

— Потому что ты клоун, разыграл настоящий спектакль. И надо сказать, был очень убедителен — столько подробностей и тонких деталей. Впредь буду знать: Оливер — врун и подлый обманщик.

— Я тонкий психолог. У меня же все получилось — ты прекрасно себя чувствуешь, правда немного злишься, но зато тебе не страшно. Полагаю, человек не может одновременно бояться и сердиться.

— Я не сержусь. Но мне не нравится, когда шутят такими серьезными вещами.

— А кто сказал, что я пошутил?

О нет, опять все сначала!

— И в мыслях не было. Я действительно восхищаюсь тобой. Но ведь ты мне не веришь, и никогда не поверишь.

— Теперь, после твоей выходки — никогда!

В прошлом бесконечное подтрунивание друг над другом было для них привычным стилем общения. Еще год назад Оливеру ни за что не удалось бы с такой легкостью провести Эмили. Теперь же в их отношениях произошла какая-то неуловимая перемена. Невинные слова и жесты приобрели новый смысл, само упоминание их имен, поставленных в один ряд — Оливер и Эмили, — звучало, как намек: между ними, возможно, нечто большее, чем просто дружба. Два раза Эмили поднимала голову от книги и ловила на себе взгляд Оливера; сама же она вдруг осознала, что исподтишка посматривает на его мускулистую руку и широкое запястье, где красовались золотые часы фирмы «Брайтлинг» вместо привычных «Своч», которые Эмили так хорошо помнила. Ее узкая ладонь и тонкие пальцы замечательно смотрелись рядом с массивной кистью Оливера. Они сидели рядом в тесных самолетных креслах и при каждом движении невольно задевали друг друга локтями и коленями. Эмили был уверена, что Оливер так же остро, как и она, чувствует их случайные прикосновения.

Эмили пробовала читать, но не могла понять ни строчки — в ушах настойчиво звучал голос брата. Она вспомнила слова Артура: «Перестань постоянно думать о том, что произойдет в будущем и к чему приведут те или иные отношения. Всему свое время, никуда твое будущее от тебя не денется — придет, тогда все и узнаешь». Вновь и вновь прокручивая в уме наставления брата, Эмили пришла к выводу, что с ней случился очередной приступ паники. Она жуткая трусиха, поэтому и боится поверить в искренность признания Оливера.

Отныне мой девиз: «Живи сегодняшним днем и получай от жизни максимальное удовольствие!» — твердо решила Эмили.

Путешественники собрались возле транспортера в зале выдачи багажа. Пока они высматривали свои сумки и рюкзаки, Холли взяла Кэтлин под руку и заявила, что надо сходить за тележкой. Как только они отошли на достаточное расстояние, Холли выложила подруге последние сенсационные новости: во время полета у них с Сэмом произошел очень непростой разговор. Холли сделала многозначительное лицо и страшно выпучила глаза.

— Ты ему рассказала! — Кэтлин вытянула шею и зашипела, как змея, которой отдавили хвост.

— Да, рассказала! — со слезой в голосе произнесла Холли. — Я бы никогда не завела этот разговор, но Сэм первый начал. Он и сам обо всем догадался.

— И, естественно, идея показалась ему великолепной, — с горьким сарказмом процедила Кэтлин.

— Увы, нет.

Девушки остановились возле площадки, где выстроилась длинная вереница багажных тележек. Холли пошарила в карманах, выгребла горсть монет и, отсчитав два евро, заплатила за тележку.

— Он знает, что Эмили девственница? — спросила Кэтлин.

Холли утвердительно кивнула.

— Теперь знает.

— Полагаю, он был сражен наповал.

Холли пожала плечами.

— Сэм был слегка удивлен. В конце концов, это и вправду несколько необычно. А потом, как мне показалось, обрадовался. Сказал, что если до сих пор Эмили устояла перед множеством других Оливеров, то почему она должна упасть в объятия нашего красавца?

— А ты объяснила, чем наш Оливер отличается от других?

— Ну да, объяснила.

— И что? — Кэтлин нетерпеливо дернула Холли за рукав. — Что он думает по этому поводу?

— Передаю дословно: «Интересно, насколько близко Эмили должна подойти к Оливеру, чтобы понять, как жестоко она ошибалась?»

— M-м, — протянула Кэтлин, что-то вычисляя и прикидывая. — По крайней мере, он сам понимает суть проблемы — уже неплохо.

Холли взялась за тележку.

— Подожди, — остановила ее Кэтлин. — Давай тут постоим. Мальчики и без нас справятся. Вернемся, когда они получат багаж.

— Нет. Пойдем назад, только очень медленно. Если нас долго не будет, Эмили может заподозрить неладное.

— Это ты должна была заподозрить неладное еще до того, как надумала приглашать Сэма. Гениальный выбор, — фыркнула Кэтлин, — особенно если вспомнить о цели нашей поездки.

— Да знаю я, знаю, — отмахнулась Холли. — Рейчел предупреждала нас…

— Рейчел высказывала предположение: возможно, Эмили нравится Сэм, но никто не знал, что он влюблен в нее по уши. Ха, его можно понять, — Кэтлин подтолкнула Холли локтем. Они обе издалека посмотрели на свою протеже: Эмили, высокая и стройная, с густыми, доходящими до плеч золотисто-каштановыми волосами, была неотразима. — Лакомый кусочек, — хихикнула Кэтлин. — Сэм, естественно, положил на девушку глаз, но не видит, насколько малы его шансы. Во всяком случае, до тех пор, пока Эмили не «прозреет» в отношении Оливера. Может быть, стоит подключить к операции и Сэма — в качестве окулиста, чтобы помог бедняжке снять розовые очки, — вполголоса пробормотала Кэтлин.

— Именно это я и предложила Сэму, — живо откликнулась Холли.

— А он, как он воспринял твою идею?

— Ну, особого восторга я не заметила. Сэм знает, что Эмили без ума от Оливера, но наш план свести их вместе ему не понравился.

— Ясное дело — не хочет отдавать Оливеру право «первого выстрела».

— Да, наверное, так и есть, — вяло согласилась Холли. — Но, честно говоря, хотя мы и выбрали Оливера на роль Мистера Совершенство, мне кажется, было бы здорово, если бы его место занял Сэм.

— Та-ак, — с подозрением протянула Кэтлин. — Каких еще глупостей ты наслушалась от Сэма?

— Он спросил, какова была бы реакция Эмили, узнай она о нашем заговоре.

— Она бы разгневалась, — предположила Кэтлин. — Чуть-чуть.

— Сэм считает, мы не должны подталкивать Эмили к таким поступкам, которые, как нам хорошо известно, противоречат ее принципам.

— Мы ее подталкиваем! — воскликнула Кэтлин. — Конечно, если рассказать Эмили о нашем сценарии, она придет в дикую ярость, но потом, когда-нибудь, поймет, что мы способствовали ее счастью, и будет благодарна нам до конца жизни. — Кэтлин рывком остановила тележку. — А что, собственно, такого ужасного мы сделали? Подумай сама — я пригласила ее на вечеринку, а ты организовала поездку в горы. Ну и кто осмелится обвинить нас в коварных замыслах и тайном сговоре? Мы же не предлагаем ей никаких liaisons dangereuses. Напротив, действуем как ее самые близкие друзья с самыми что ни на есть благими намерениями. Послушай, Холли, ты опять морочишь себе голову разной ерундой: ах, Эмили девственница, ах, она такая чувствительная и ранимая. Сэм, впрочем, тоже заблуждается на ее счет.

— Поехали, — не размыкая губ, процедила Холли. — Эмили смотрит на нас. Давай же, толкай эту чертову тележку. Потом поговорим.

— О чем? — Кэтлин пожала плечами. — По-моему, говорить больше не о чем. Что сделано, то сделано. Мы больше не властны над ситуацией. Чему суждено быть, того не миновать. Теперь все зависит только от самой Эмили и от Оливера, — Кэтлин задумчиво пожевала губу, — и от Сэма.

Несмотря на черепаший ход, они уже почти дошли до зала выдачи багажа. Холли, уставившись в пространство, скривила рот и торопливо прошептала:

— Сэм сказал, что мы выбрали неудачный момент. После разрыва с Несси Оливер не станет искать долгих и прочных отношений. Максимум, на что он готов, — это бурный и ни к чему не обязывающий роман, просто чтобы повеселиться и хорошо провести время.

— Он и при Несси не упускал случая повеселиться на стороне. — Кэтлин повернулась и в упор посмотрела на Холли. — Он сам мне рассказал, сегодня, после того, как мы встретили эту, как ее… Мирабел.

— Боже, так что же мы делаем? — начала обескураженная Холли. — Может быть, Оливер совсем не тот, кто ей нужен?

— Ну уж нет! — с нажимом сказала Кэтлин. — Отступать поздно. Все, что нужно Эмили, — это избавиться от наваждения под названием Оливер. — Произнося свой приговор, она смотрела на Эмили. Когда их взгляды встретились, Кэтлин изобразила на лице смешную гримасу: «Наша-болтушка-Холли-сведет-меня-с-ума». — И что из того, если их роман не пойдет дальше банального «переспали-разбежались»?

— Но это было бы настоящей катастрофой!

— Почему? Это было бы довольно забавно.