Путешествие проходило в молчании.
Никаких разговоров, лишь скрип повозки.
Они просыпались, шумно передвигались по повозке, ели – ничего больше.
Крафт Лоуренс сидел на козлах, сжимая поводья. Шел уже седьмой год с тех пор, как он, восемнадцатилетний, стал бродячим торговцем.
Одиночество было вечным попутчиком бродячего торговца, и Лоуренс, бывало, начинал заговаривать с собственной лошадью. Были времена, когда такое случалось частенько. Но последние несколько дней путешествие проходило в молчании – он не произносил слов, которые стоили бы того, чтобы называть их словами.
Однако если бы кто-то спросил, одиноко ли ему, Лоуренс бы ответил «нет» – благодаря своей спутнице, сидящей на козлах рядом с ним.
Хотя его спутница укуталась в покрывала настолько тщательно, что по фигуре невозможно было определить, юноша это или девушка, на красоту ее лица обернулась бы любая голова, а длинные русые волосы, достойные аристократки, привлекали внимание всех прохожих мужского пола.
Если бы она держалась тихо и вежливо, то без тени смущения могла бы явиться на любой торжественный прием – однако имелась причина, почему для спутницы Лоуренса все было не так просто.
Ведь она обладала парой звериных ушей и хвостом, которые любому постороннему ясно говорили о ней как о порождении зла.
Звали его спутницу Хоро.
Истинным ее обличьем была волчица, настолько огромная, что она могла зараз проглотить человека. Волчица – а еще богиня урожая, обитающая в пшенице.
– …
На мгновение Лоуренсу показалось, что Хоро сказала что-то; но, видимо, она просто открыла глаза. Почему – было, в общем-то, понятно.
Секундой раньше она шевельнула хвостом; значит, пришла очередь ушей. Лоуренс протянул руку, облаченную в перчатку из оленьей кожи, и чуть приподнял капюшон Хоро.
Его рука ощутила, как волчьи уши под капюшоном сдвинулись, принимая новую, более удобную позу. Секунду шевеление продолжалось, потом прекратилось. Хоро, похоже, осталась довольна. В воображении Лоуренса встала картина привередливой аристократки, тщательно выставляющей цветок в вазе, пока он не будет стоять в точности так, как надо. Хоро мягко вздохнула, затем слегка приклонилась закутанной головой к Лоуренсу.
Возможно, так она выражала свою благодарность.
Лоуренс вновь обратил взор на дорогу, и молчаливое путешествие продолжилось.
Прошли времена, когда они, случалось, не понимали друг друга.
Даже без слов им не было одиноко.