– Обещаю, что никоим образом не буду тебе докучать.

Их привели в пятиэтажный постоялый двор недалеко от здания Гильдии Ровена. Просто оформленный вход, такое же простое внутреннее убранство – похоже, это одно из заведений, построенных Гильдией специально для своих бродячих торговцев. Лоуренсу и его спутникам выделили комнату на третьем этаже в самой середине здания.

Весьма неплохая комната. Если сравнивать с той, какую присоветовала Ив, здесь было куда приятнее, да к тому же и бесплатно. Однако было непросто понять, чего этим хотел добиться Киман. Он имел в виду, что не будет слишком сильно давить своей слежкой?

– Если тебе что-нибудь понадобится, позови владельца. Кроме того, если ты будешь настолько любезен, что сообщишь, куда собираешься идти, если, конечно, соберешься куда-то, это позволит избежать несчастных случаев.

Лоуренс предполагал, что им вообще запретят выходить, так что такой поворот событий его удивил. Однако это великодушие означало, что за Лоуренсом будут следить, а если он с кем-то втайне повстречается, – расправятся. Вне всяких сомнений, это было во власти Кимана.

Спрятав мысли под маской торговца, Лоуренс ответил просто:

– Понимаю.

– В таком случае отдыхай.

Киман улыбнулся и вышел, не дожидаясь, пока Лоуренс еще что-нибудь скажет. Лоуренс мог лишь молча стоять и смотреть на закрытую дверь. Он ожидал, что Киман, как Ив до того, сообщит Лоуренсу, какая роль ему отведена. А сейчас складывалось впечатление, что он Киману неинтересен.

– …Что он думает? – Лоуренс почесал в затылке и вздохнул.

Придя наконец в чувства, он обнаружил, что Хоро катается по кровати с широкой улыбкой. Коул водил по матрасу рукой, он явно был изумлен.

– Что такое?

Коул повернулся к Лоуренсу; глаза мальчика сияли.

– Это хлопок! Там внутри настоящий хлопок!

– Хлопок?

– Ты, подойди и ляг сюда… это просто невероятно, как на облаке…

Если матрас был набит хлопком, то плата за комнату, по-видимому, была весьма немалая. Если учесть целеустремленность Кимана и принцип справедливого воздаяния, Лоуренсу отводилась достаточно важная роль, чтобы Киман остался с прибылью даже после оплаты проживания в этой комнате. Идеи торговых операций, прежде туманные, становились все более явными.

Обшарив комнату взглядом, Лоуренс понял, что она в самом деле роскошная. Между оконной рамой и стеной не было щелей, так что ни холода, ни сквозняков можно было не опасаться. Выглянув наружу, Лоуренс увидел прямо под окнами большой цветник.

– …

Если комната такая, трапезы, скорее всего, будут не менее роскошными. Лоуренс знал о такой стратегии – вызвать в другом желание сотрудничать, обращаясь с ним почтительнее, чем заслуживает его общественное положение. Тот, на кого обрушивается такая щедрость, удивляется и потом работает усерднее, чем обычно, чтобы с лихвой окупить доброту.

В сердце Лоуренса вновь начал заползать страх. Если бы он раньше заподозрил этот трюк, то потребовал бы от Кимана более подробных объяснений.

Пока он об этом размышлял, его взгляд вернулся обратно в комнату.

– Дурень.

Хоро стояла совсем рядом. От неожиданности Лоуренс едва из окна не выскочил.

– Ч-что?!

– Это я должна тебя спрашивать. Зачем стоять здесь с таким уродливым, задумчивым лицом? Тебе дали комнату, которой в обычной жизни тебе не видать как своих ушей, и ты должен наслаждаться, пока можешь.

В голосе Хоро сквозило разочарование. Коул, пристроившийся за ее спиной на хлопковом матрасе, тоже смотрел удивленно.

– Ээ…

Ответить Лоуренс был не в состоянии – Хоро просто не дала ему времени подумать. Ткнув его в грудь пальцем, она продолжила:

– Воистину дурень. Ты знаешь, почему тот плохой мальчишка ушел, не сказав ни слова? Не бойся, подслушивать нас не будут, он не из таких. Вообще-то он довольно интересен, по-моему.

Повернувшись к двери, она ухмыльнулась – обнажились клыки – и произнесла:

– Если ты сказал мне правду, то в его глазах ты по-прежнему подозрителен. Все же ты знаком с лисой. И что же ему делать, если он хочет видеть тебя на своей стороне? Разумеется, сперва он должен проверить, работаешь ты на нее или нет.

Утверждение Хоро выглядело вполне разумным, но не объясняло поведения Кимана.

– Так он что, не хочет ничего объяснять просто потому, что не уверен, друг я или враг?

По лицу Хоро расплылась улыбка, которая была совсем не улыбкой. Лоуренс был на неправильном пути, и наказание последовало сразу же: его дернули за бородку.

– Тебя привели на территорию человека, про которого ты не можешь решить, он друг или враг, и предоставили самому себе. Что нормальный человек сделает в такой ситуации? Даже ты, когда пришел в город, сразу отправился собирать сведения, не так ли?

Сидящий позади волчицы Коул слушал ее речь с удовольствием. Должно быть, поэтому она так себя и вела, хотя и желала помочь. Если бы Лоуренс не пытался спасти лицо перед Коулом, он бы понял это раньше. Разумеется, он уже думал над сложившимся положением, однако цели Кимана по-прежнему оставались для него загадкой.

Глядя на сконфуженное лицо Лоуренса, Хоро выпустила его бородку и скрестила руки.

– У людей то же, что и у волков… надо самому пойти и посмотреть, кому можно доверять. Можно по-другому сказать: по незнакомой территории ты ходишь, пользуясь картой внутри тебя. Что у зверя в душе, не разглядишь, но это можно понять по его поведению. Это как мои уши и хвост. Или как твоя бородка.

Шутка получилась удачная – Лоуренс как раз поглаживал бородку.

– Проще говоря…

Если и сейчас Лоуренс не сможет дать хорошего ответа, с Хоро станется взять в охапку Коула и вместе с ним отправиться прямиком в Йойтсу. Так что, как только Хоро выжидательно замолчала, он тут же закончил ее фразу:

– …Он меня проверяет, хочет посмотреть, куда я пойду, когда поддамся собственным нервам.

– …

Какое-то время Хоро молчала – видимо, успела проглотить свой гнев, пока Лоуренс думал.

– Правильно… а в столь дорогую комнату он нас поселил, чтобы…

– …Чтобы заставить нас волноваться.

Хоро пожала плечами, дернула ушами и отвернулась. Школяр Коул распахнул глаза и медленно кивнул.

– Итак, что нам теперь делать?

Коул был озадачен; ответить сразу он не смог. Видно было, что он лихорадочно размышляет; колышущийся хвост Хоро говорил, что она ждет правильного ответа. Это было все равно что соблазнять мясом голодного пса. Лоуренс понял, что он в ловушке… все поводья были в руках Хоро – теперь она могла играться с двумя дурнями-самцами.

– Надо наслаждаться жизнью и ни о чем не думать.

Лоуренс ответил первым, но, что печально, Коул тоже уже раскрыл рот, чтобы заговорить. Хоро кинула взгляд на мальчика, потом медленно развернулась вокруг оси и улыбнулась, показывая, что удовлетворена ответом.

– Ведь если мы будем помогать Киману совершенно искренне, то здесь не логово врага – здесь наш главный лагерь… наш дом. Нам просто нечего здесь бояться.

Хоро кивнула и дернула ушами с таким видом, будто только что нашла сокровище, которое долго искала. Лоуренс прошагал мимо нее и, подойдя к Коулу, поинтересовался, пришел ли он к такому же выводу. Мальчик улыбнулся и застенчиво кивнул.

– Кроме того, если ты собираешься послать кого-то на важное задание, но опасаешься, что он не выдержит давления и сломается, не захочешь ли ты подумать кое о чем еще?

До сих пор Лоуренс торговал один и размышлял один, поэтому в подобном направлении просто не думал. Идея пользоваться другими была ему столь чужда, что даже в голову ни разу не приходила.

Он был вполне уверен в своих способностях; но, хотя многие в этом мире искусны в обращении с копьями и луками, войны выигрывают генералы, которым вообще не приходится браться за оружие. Уже долгое время роль генерала исполняла Хоро. Ее маленькое, хрупкое тельце внезапно выросло в глазах Лоуренса.

– Когда я решал подобные проблемы, я никогда не пользовался столь кружными методами.

Хоро гордо ухмыльнулась, хвастаясь своими белыми клыками.

– Я Хоро, мудрая волчица из Йойтсу!

Она стояла, уперев руки в боки, гордая собой. Давненько она так не делала, однако своего беззаботного самодовольства отнюдь не растеряла. Для Коула, всегда смотревшего на нее с восхищением, это было не так уж плохо. Если бы Мудрая волчица была слишком мудрой, она бы не могла вести себя с такой детской гордостью.

– Итак, что ты предлагаешь делать дальше?

Это был вполне искренний вопрос.

– Просто побродить вокруг.

– Конечно. Причем нахально и самоуверенно.

Хоро покосилась на него – явно из желания убедиться, что он понял. Лоуренс предпочел сделать вид, что не заметил.

– Тогда, хмм… направим стопы к церкви, дабы увидеть нарвала воочию.

Он нарочно говорил велеречиво, чтобы подчеркнуть, что это была его собственная идея. Коул смотрел немного удивленно, Хоро тоже сделала вид, что удивлена. Надо отдать ей должное: читать настроение других ей удавалось отлично.

– Раньше, когда мы там проходили, там была большая толпа. Но если мы попросим, нас, думаю, пустят посмотреть.

Лоуренсу не казалось, что попытка увидеть нарвала, когда он под подозрением в сотрудничестве с Ив, будет расценена как предательство. В конце концов, если бы Лоуренс действительно намеревался предать Кимана, едва ли он стал бы привлекать к себе внимание таким способом. Впрочем, это лишь предположения; от Кимана можно было ожидать всего.

– Ну, что скажешь? По-моему, слишком скучно просто сидеть здесь, пить и есть.

Это была идея, достойная Мудрой волчицы. Лоуренс не сразу решился ее предложить, однако она была достаточно безумна, чтобы показаться Хоро привлекательной… Лоуренс пытался сыграть одновременно на самоуверенности Мудрой волчицы и на ее детской любви к тайне. По крайней мере он на это надеялся.

И да, ее это явно взбудоражило. Похоже, такой ответ Лоуренса доставил ей удовольствие.

– Отличная мысль, если учитывать, что она от тебя.

Такие слова Хоро были как высшая оценка в классе. Даже Коул встал, с нетерпением ожидая, когда план будет претворен в жизнь. Все трое вели себя так нелепо… но именно это и успокаивало лучше всего.

Как и ожидалось, когда они сообщили владельцу постоялого двора о своем желании посмотреть на нарвала, он ответил, что им достаточно упомянуть имя Кимана в церкви. Похоже, Киман к подобному был готов. Хоро не возражала; однако, едва они тронулись в путь, за ними увязалось несколько человек.

Церковь выходила на большую улицу близ южного края порта. Здание было грандиозное. В отличие от северного квартала, здесь все здания строили одинаковой высоты, и даже украшение и архитектурный стиль не должны были выделяться излишней роскошью. Так что церковь своим величием и красотой буквально царила над окружающими домами.

Она была устремлена к небу, а на самом верху возвышалась колокольня с большим сверкающим колоколом. Массивные передние двери, выходящие на улицу, были укреплены полосами дерева и металла, так что требовалось приложить немалое усилие, чтобы их открыть; говорили, что они достаточно прочны, чтобы оградить церковь от любого злого духа, который пожелает войти.

Здание было сложено из крупных глыб тесаного камня, над входом были высечены псалмы из Писания. На входящих сверху вниз ласково взирал милосердный ангел. Любой при виде всего этого застыл бы в восхищении.

Тем, кто забирается глубоко в леса или в горы, случается иногда видеть гигантские деревья, возвышающиеся до небес. Как правило, это обиталища местных богов или духов, и от одного лишь нахождения рядом человека охватывает восхищение.

Однако сейчас перед ними было не какое-нибудь дерево, растущее в каком-то непонятом месте благодаря каким-то непонятным силам… это было здание церкви, выстроенное здесь, в Кербе, выстроенное человеком на своей земле. И обитал там не бог с острыми клыками и когтями, готовый сожрать приблизившегося, но милостивый Единый бог в человеческом обличье.

В сравнении с этим язычники, молящиеся водопадам и родникам, поклоняющиеся жабам и принимающие звериные крики за послания духов, выглядели просто варварами… людьми, с которыми не стоит иметь дело.

Такие мысли невольно лезли Лоуренсу в голову, несмотря даже на то, что Хоро была рядом. Если бы она, рассердившись, не потянула его за ухо, он бы так и стоял, плененный атмосферой.

– Давай быстрее, идем.

Да, перед входом в церковь действительно собралась изрядная толпа. Лоуренс вслушивался изо всех сил; темой всех разговоров был нарвал. Тайну, как известно, удержать взаперти невозможно… новости о нарвале каким-то образом просочились в город.

Однако возле самого входа стояли солдаты с копьями и сдерживали зевак. Увидеть нарвала не дозволялось никому. Хоро протащила Лоуренса сквозь толпу, затем вверх по ступеням, и наконец они остановились перед частоколом копий.

– Церковь занята. Проход закрыт для всех.

Власть – потрясающая штука.

– Мы от Гильдии Ровена, с разрешения господина Кимана.

Двое стражей переглянулись; они явно оценивали, какие неприятности их ждут, если они сейчас пошлют Лоуренса восвояси. Затем почтительно отвели копья и пригласили Лоуренса и попутчиков пройти побыстрее.

– Благодарю.

Лоуренс улыбнулся стражам и взял за руку по-прежнему сердитую Хоро. Коул нервно уцепился за другой ее рукав, и все трое вошли.

– Так тихо…

Здание называлось церковью, но по размеру больше походило на замок. И не какой-нибудь захудалый замочек посреди ничего, темное тесное здание с овцами и свиньями… настоящий замок в центре города.

Первое, что они увидели, едва вошли, – круглый цветной потолок, украшенный изображениями сцен из Священного писания и странных мифических созданий; потолок сразу показывал входящим, что перед ними не просто строение из колонн и балок. Окон было мало, так что для освещения требовалось множество свечей, и это были дорогие восковые свечи, не дающие чада, который мог бы запачкать картины.

Все трое обернулись и взглянули на толпу, по-прежнему пытающуюся прорваться мимо стражей. Да, если с ними всегда так обращаются, ничего удивительного, что высшие церковники и аристократы так не похожи на остальных.

– Он должен быть в глубине.

Хоро, скорее всего, была права. Даже столь величественная церковь была построена по тому же плану, что и любая другая. Если Лоуренс и остальные пройдут прямо по коридору, то окажутся в главном зале. А все священные реликвии должны находиться либо на алтаре, либо рядом с ним.

Хоро шла вперед, не дожидаясь Лоуренса. Ее словно манило что-то. Но когда ее рука уже протянулась к изукрашенной двери –

– Кто здесь?!

От этого резкого голоса Хоро вздрогнула. Удивительная беспечность, совсем на нее не похоже. Должно быть, ее голова была полностью занята мыслями о легендарном нарвале, о его плоти, продлевающей жизнь; ведь то, о чем она долго мечтала, было почти что у нее в руках.

– Кто вы такие?! Стража!

Это был худой человек, согбенный, с большим носом и в белой мантии. Его изможденное лицо явственно выдавало в нем слугу Церкви, хотя голос скорее подошел бы умирающему цыпленку.

– Мои извинения. Мы пришли с разрешения господина Кимана из Торговой Гильдии Ровена.

Лоуренс умышленно назвал имя Кимана в первую очередь. Не дожидаясь, пока церковник ответит, он тут же добавил:

– Тебя, похоже, не известили.

Никто не получал такого удовольствия от соблюдения различных ритуалов и формальностей, как Церковь. Однако связи в обществе были прочнее даже, чем писаные законы.

– Что? Вы из Ровена? О, прошу простить мою грубость.

Церковник тут же успокоился и взмахом руки отправил бегущих к нему стражей обратно. Те сразу сделали вид, что обо всем забыли, – похоже, подобное им было не в новинку.

– Пфф. Я Сэйн Наторе, помощник настоятеля церкви.

– Я Крафт Лоуренс из Гильдии Ровена, а это мои спутники…

– Хоро.

– Коул Тот.

Торговец, девушка, похожая на монахиню, и мальчик в обносках… поразительная компания. Но для человека, почти всю жизнь проведшего в церкви, практически все из внешнего мира должно быть удивительно. Однако почему-то он не был удивлен.

– Ясно. Вы пришли помолиться?

Никто не умеет выслушивать самые разные вещи с невозмутимым видом лучше, чем церковники. Лоуренс кашлянул и ответил:

– Нет, мы пришли посмотреть на нарвала.

– Оо…

Помощник настоятеля ел Лоуренса глазами… возможно, прикидывая, на какое пожертвование он может рассчитывать.

– Не соблаговолите ли сообщить вашу цель? – спросил он затем и, не дожидаясь ответа, тут же продолжил: – Нам еще предстоит определить, является ли это создание олицетворением добра или зла. Все живые твари суть создания Господни, конечно же, но это – настолько странное, что настоятель сейчас молится, дабы получить наставление от Господа. Поэтому, даже если вас прислал господин Киман…

Хоро привыкла к долгим разговорам, но ее терпение подходило к концу. У Лоуренса не оставалось выбора: он улыбнулся и подошел к Наторе. Сунув руку под одежду, он произнес:

– Вообще-то господин Киман попросил меня поприветствовать тебя, господин Наторе.

Затем, высвободив руку, он пожал руку Наторе, точно выражая свою почтительность.

– Твои слова услышаны.

Наторе стряхнул руку Лоуренса и кашлянул.

– Хотя это создание до сих пор изучают, я могу вопреки нашим правилам дозволить вам его увидеть, если таково ваше желание.

– Прими нашу искреннюю благодарность.

Лоуренс напыщенно благодарил Наторе; тот, довольно кивая, направился к двери, возле которой по-прежнему стояла Хоро. И, подойдя к двери, он ее отворил.

– Я вернусь к моим занятиям, ибо мне воспрещено смотреть на это создание.

То ли он слишком боялся глядеть на нарвала, то ли ему было стыдно входить в святилище сразу после того, как его подкупили. Как бы там ни было, Лоуренс улыбнулся Хоро… не за то, что она очаровала священника, а просто приглашая ее пройти вперед. Когда дверь была закрыта, ей так сильно не терпелось войти… однако сейчас она отступила.

– Давай, быстрее, – шепнул Лоуренс, подтолкнув ее вперед. Хоро некогда хотела найти нарвала, чтобы дать кому-то возможность вкусить его плоти. Был ли это тот самый друг, о котором она рассказывала Лоуренсу, – друг из деревни Пасро, где Хоро прожила много веков? А может, кто-то другой – кто-то, с кем она вместе путешествовала еще до Пасро?

К несчастью, ее постигла неудача, и тот человек исчез. Вернулась ли она сейчас мыслями в прошлое, к его последнему вздоху? Умер ли тот человек в пути? В любом случае, судя по выражению лица Хоро, она не улыбалась при расставании. Хотя ее друг, возможно, улыбался.

– Что… – прошептал Коул.

Прямо перед ними был проход, мощенный каменными плитами; он шел вперед мимо сотен деревянных скамеек. Поверх плит лежал выцветший ковер, точно дорога к небесам. В потолке цветными кусочками стекла было выложено изображение Единого бога. И еще там были изображены ангелы – они словно восхваляли Господа.

Под этим витражом стоял алтарь, а перед алтарем – большой саркофаг. Лоуренс и его спутники были еще далеко, но уже частично видели чудовищную тушу внутри. Саркофаг был наполнен водой, и легендарный зверь бился и плескался. Время от времени раздавался стук – должно быть, это бивень ударялся о стенку саркофага.

– Он настоящий…

Все трое разом остановились. Поговорка гласит, что любопытство кошку сгубило; однако, похоже, любопытство торговца способно губить даже богов. Но никто из троих не решался приблизиться. Вкушение его плоти дарует бесконечную жизнь… теперь они понимали, как мог родиться такой миф.

– Хочешь подойти поближе?

Лоуренс положил руку Хоро на плечо. Хоро дернулась от неожиданности и повернула голову к нему.

– …

Молча покачав головой, она вновь отвернулась. Она смотрела на нарвала с торжественным видом, словно прощаясь с прошлым.

– Это… это бог? – тихонько спросил Коул, по-прежнему держащийся за рукав Хоро; теперь он непроизвольно взялся другой рукой и за одеяние Лоуренса.

– Кто знает… а ты как считаешь?

Лоуренс вместо ответа переправил вопрос Хоро, чем та явно была недовольна. Видимо, она не хотела, чтобы ее спрашивали; но все равно никто, кроме нее, ответить на этот вопрос не смог бы.

– По крайней мере это создание природы. Твари, что обитают вне круга жизни, имеют особый запах. Эта тварь – нет.

С этими словами Хоро повернулась лицом к Лоуренсу с Коулом. В ее лице читалось одиночество, чуть ли не страдание. Коул понял, что это значит, и нервно стал искать слова, чтобы подбодрить ее; однако Хоро положила руку ему на голову.

– Я шучу.

Впрочем, по ней видно было, что она вовсе не шутила. Особенно когда она отвернулась.

– Ну, если учесть его размер и количество стражей… – мягко произнесла она, задумчиво глядя по сторонам. Задним умом Лоуренс понял, что, когда она подзуживала его украсть нарвала, она имела в виду – просто вломиться и забрать его.

– Я думал, это был лишь предположительный план?

Услышав его вопрос, Хоро ехидно ухмыльнулась и склонила голову набок.

– Если бы ты боялся лишь предположительных ситуаций, моя жизнь была бы куда легче.

– …

И то верно: ничего дурного не было в том, чтобы знать, что украсть нарвала они могут в любой момент.

– Проблема в том, где нанести удар.

– А главный вход не подойдет?

– Если двери будут закрыты, сомневаюсь, что мы сможем пробиться.

Лоуренс припомнил, что входные двери укреплены прибитыми к ним металлическими полосами. В церквях вообще хранится много ценных вещей, и во время войны их атакуют в первую очередь; и церковь же – последнее место, где могут собраться защитники города.

Главный вход непременно строят, держа в уме защиту от осадных орудий… задачка может оказаться не по зубам даже Хоро.

– А если ворваться вон оттуда?

Коул указал на возвышающийся над нарвалом витраж. Он был создан с расчетом на то, чтобы пропускать свет, и для могучей фигуры Хоро в волчьем обличье места там вполне хватало.

– Мы будем прокляты, – проворчала Хоро с таким видом, словно сочла идею забавной. – Однако, хо-хо… запрыгнуть сюда, разбив вот это? Думаю, ощущение будет фантастическое.

Самым ужасным было то, что, судя по ее голосу, она вовсе не шутила. Но, поразмыслив, Лоуренс нашел в плане риск.

– Других вариантов у нас, похоже, нет… однако стекло делали из расчета, что его бить не будут. Если мы будем неосторожны, это может плохо кончиться.

– Хм?

Хоро и Коул хмыкнули разом, однако повернулись к Лоуренсу, чтобы тот объяснил.

– Это здание такое громадное, что они просто не могли построить его целиком из камня… оно бы рухнуло под собственным весом. Поэтому часть крыши они сделали из стекла… смотрите – видите железные стержни, которые подпирают верхнюю часть?.. Если мы их сломаем, когда ворвемся, может рухнуть вся крыша.

У всех больших церквей были великолепные потолки из цветного стекла… но если бы люди узнали истинную причину этого, они были бы разочарованы. Даже дворец Единого бога не мог не подчиняться законам реальности.

– Мы это узнаем, когда понадобится, – произнесла Хоро, вздохнула и добавила: – Если бы ты работал усерднее, мне бы не пришлось брать на себя весь риск.

Это была истинная правда… столь позорная, что Лоуренсу оставалось лишь отвести взгляд. Коул улыбнулся ему, словно говоря: «Ничего, она перестанет сердиться».

Хоро тем временем продолжила:

– Ладно, идемте отсюда, пока священники ничего не заподозрили.

– Мм.

– Да.

Лоуренс и Коул ответили одновременно.

Лоуренс, однако, не вполне успокоился.

– Вы уверены, что не хотите подойти поближе?

– Мне достаточно, – с испуганным видом ответил Коул.

– Мне все равно, – ответила Хоро, хотя по ее лицу было видно, что она в нерешительности.

В общем, они оба, похоже, боялись; даже Лоуренс ощущал, как какая-то странная аура исходит от этого создания с бивнем и не дает приблизиться. Должно быть, по этой же причине Наторе отказался войти вместе с ними. О нарвале все слышали лишь из мифов, где говорилось, что отведавший его плоти обретет вечную жизнь, а выпивший зелье с истолченным бивнем исцелится от всех болезней. Но нарвал был настоящий… и величественный – вполне под стать мифу.

Оставалось принять еще одно решение. Они узнали, как Хоро может проникнуть сюда; осталось решить, когда. Закрыв за собой дверь главного зала, Лоуренс поблагодарил Наторе.

– Он выглядит совсем как в мифах… он непременно завладеет людскими сердцами.

Наторе обернулся и посмотрел на Лоуренса со страхом во взгляде.

– Он ужасен, не так ли?

С тех пор, как нарвала переправили в церковь, она тоже была под угрозой. Конечно, церковники заявляли, что их защищает Господь, так что верующие на церковь не нападут, но было ведь множество других людей – тех, кто не почитал Единого бога. Превратить в деньги живую легенду, такую как нарвал, обращаться с нарвалом как с обычным товаром… такую наглость для этого нужно было иметь, что не было бы преувеличением как раз церковников считать «не от мира сего».

Когда троица вновь очутилась на улице, Лоуренс наконец облегченно вздохнул.

– Но…

Он выпрямился и уставился прямо на Хоро; та невинно смотрела на него.

– У меня действительно есть ты.

Хоро не умела читать мысли, так что смену темы разговора предвидеть не могла. Но Мудрой волчице лишь мгновение понадобилось, чтобы понять, что Лоуренс имел в виду; она улыбнулась в ответ. Коула, однако, это признание удивило.

– Бояться больше нечего, не правда ли?

С этими словами она придвинулась к Лоуренсу, и вместе они углубились в толпу. Потом она просунула свою ладошку в ладонь Лоуренсу, словно так она и впрямь ничего не боялась.

– Что ж, похоже, Мудрая волчица опять поняла все правильно.

Коул кивнул, несколько раз перевел взгляд с Хоро на Лоуренса и обратно, потом кивнул еще раз.

Когда Киман постучался в комнату, был уже вечер и троица как раз устроилась ужинать. Трапеза была просто роскошная; Хоро пришла в восторг. Коул ел так быстро, что чуть не умер, когда еда попала не в то горло.

То, что Киман решил потревожить их во время ужина, означало, что он не считал их за дураков. Если бы он хотел захватить их врасплох, то пришел бы или сразу после того, как они проснулись, или когда они разомлели после еды.

– Не желаешь к нам присоединиться? – предложил Лоуренс и стряхнул с рук хлебные крошки. Киман рассмеялся, поднял руку и ответил:

– Нет, благодарю. Но не соблаговолишь ли ты выйти со мной на минуточку, господин Лоуренс?

У Лоуренса не было оснований отказываться. Подав глазами знак Хоро и Коулу, он встал и последовал за Киманом. Он был рад, что Коул составлял Хоро компанию; это действительно очень помогало. Интересно, подумал он, насколько поражена будет Хоро, когда это осознает.

– Не буду ходить вокруг да около.

Как только мужчины вошли в другую комнату на том же постоялом дворе, Киман обратился к Лоуренсу. Лоуренс подивился про себя, не кладовка ли это, но, похоже, Киман отвел себе эту комнату для раздумий. В тусклом свете свечей виднелось множество ящиков и карт, разбросанных по всей комнате. Все карты были на незнакомом Лоуренсу языке.

– Мы хотим, чтобы ты, господин Лоуренс, был нашим посланцем.

Он говорил «мы», просто чтобы устрашить Лоуренса, или же, кроме Кимана, в этом участвовал кто-то еще? Лоуренс решил спросить прямо, как подобает торговцу.

– Могу ли я узнать, почему?

– Конечно же. Говоря откровенно, мы сперва имели в виду другого человека.

Разумеется.

– Мы думали про Торговый дом Джин… ты ведь слышал про него, верно? Нашим посланцем должен был стать Тед Рейнольдс, но мы его в итоге не выбрали, потому что –

– …Он хотел, чтобы его перестали использовать северяне.

Киман кивнул и продолжил.

– Он сам хотел иметь с нами дела, а нам бы это дало доступ к торговле медью, поэтому он и был нашим первым кандидатом. И у него хорошие отношения с семьей Болан. Ты знаешь, полагаю, что вся торговля медью на реке Ром под его контролем… и, возможно, это как раз благодаря его связям с той волчицей.

Лоуренс припомнил свою стычку с Ив из-за соли. Если Торговый дом Джин продавал медь в королевство Уинфилд, вполне возможно, что обратно ему поставляли соляные статуэтки. Если так, визит Рейнольдса минувшей ночью мог иметь под собой еще одну причину.

У Рейнольдса свои планы; возможно, он уже давно пытается повысить свои доходы. Он рассчитывал, что Киман и его союзники придут к нему, но этого не произошло. Тогда он понял, что они нашли человека получше. Он-то планировал извлечь выгоду из противостояния юга и севера; неудивительно, если окажется, что его неприглядное поведение было частью его стратегии. Печальное зрелище, которое представляла собой его удаляющаяся спина, показывало, каким жалким он себя чувствовал.

– Мы хотим воспользоваться нарвалом, чтобы установить свою полную власть над северным кварталом.

– Однако вам надо быть осторожными, чтобы они не воспользовались ситуацией и не захватили власть над всем городом.

Киман кивнул. Он и Ив – явно два сапога пара. Нельзя сказать, что Ив его опережала или что у него более слабое воображение. Когда сопернику нельзя доверять, но с ним приходится сидеть за столом переговоров, выбранный ими путь наиболее естественен. Лоуренс понял наконец, зачем он понадобился Ив.

В сложившейся ситуации могла бы возникнуть проблема, если бы не все участники переговоров знали, что связывает юг и север. Киман и Ив могли быть на равных лишь потому, что все находились в одинаковом положении: их посредник мог предать любого из них. Фактически им предстояло вести сражение за своего посредника.

– Один человек из семьи землевладельцев неравнодушен к главе семьи Болан; мы должны этим воспользоваться. Лучше всего было бы и для нас, и для нее, если бы она не стала нас предавать, но в этом мы не можем быть полностью уверены.

Лоуренс тоже знал, что Ив сейчас в сложном положении – более сложном, чем он способен понять… можно сказать, оно было запутанным, как рецепты алхимиков.

– Посланник может быть сейчас на нашей стороне, но потом, по ситуации, переметнуться к ней. Нам нужен именно такой посланник, иначе волчица просто не будет иметь с нами дела – она слишком осторожна. Конечно, мы должны сделать так, чтобы в конечном итоге победа осталась за нами, поэтому нам нужен был надежный план… но, к сожалению, товар, с которым мы имеем дело, может испортиться в любой момент.

Он имел в виду нарвала – тот был пока что жив.

– Так что именно мне предстоит делать?

Киман прокашлялся и закрыл глаза. Похоже, он мысленно пробегал весь план.

– Все просто: передавать сообщения. Мы не доверяем ей, она в равной степени не доверяет нам. Однако тебе, господин Лоуренс, мы доверяем… и она тоже. Поэтому тебе нужно всего лишь доставить им наше предложение. Наши условия, нашу цену, способ передачи, дату, способ бегства с нарвалом – все это ты должен передать ей лично. Ну и, конечно же, нам понадобится ее ответ.

– А моя оплата?

Киман гордо улыбнулся – из-под губы показались зубы.

– После всего этого, полагаю, Гильдия Ровена станет величайшей из торговых гильдий на юге Кербе. Мы вышвырнем Гидеона, нынешнего владельца, который лишь сидит и за всем смотрит. Его место займу я, а доходы… – он сделал паузу для пущего эффекта. – Можешь сам вообразить.

Не везти товары самостоятельно, не продавать их лично – а приказывать другим продавать товары, привезенные другими, самому же лишь записывать прибыли в гроссбухи. Совершенно другой стиль жизни; превращение из торговца во что-то почти чуждое. Доходы будут столь велики, что Лоуренс даже края их увидеть не сможет.

– Однако это лишь устный договор. Так что у волчицы еще есть шанс переманить тебя на свою сторону, господин Лоуренс.

– О да, и она может предложить мне реальную прибыль.

Если Ив, падшей аристократке, действительно удастся обмануть всех остальных и наложить руки на нарвала, то она немедленно продаст его тому, кто предложит больше. Вполне вероятно, Ив предложит Лоуренсу море золота, в котором он купаться сможет.

– Я совершено не желаю давать ей такую свободу, но это единственный шанс заключить с ней эту сделку. Люди все-таки не всесильны.

Киман отнюдь не пустословил. Его люди уже узнали, что сын землевладельца, просивший у Ив руки и сердца, сам по себе не предаст свою семью. Но если его мотивацией послужит Ив, все может измениться. Человек становится сильнее и крепче, когда ему есть кого защищать. В любви нередко бывает, что мелкая птаха одолевает громадного дракона.

– Ясно, я понял, что от меня требуется.

Лоуренс улыбнулся, и Киман улыбнулся в ответ. В тайных переговорах улыбка означала заключение сделки. В историях, полных напряжения и тайн, после заключения секретных сделок бородатые торговцы всегда злорадно ухмыляются при свете свечей.

– Хорошо; однако –

– Однако?

Когда Лоуренс вернул это слово с такой прямотой, Киман улыбнулся, точно невинное дитя.

– Однако я полагал, что ты полностью в моей власти. Как… хмм… как тебе удалось так быстро прийти в себя?

Лоуренс опустил голову, скрывая улыбку. Киман был прав – в отделении гильдии в дельте Лоуренс был в его власти. Он был покорен, как марионетка – до такой степени, что даже кукловод бы смутился. А когда марионетка так внезапно вновь обретает душу… естественно, это неожиданность. Но, конечно, Киман знал причину, поэтому, глядя на улыбку Лоуренса, он продолжил:

– Прости, что задал глупый вопрос. Будь то торговец, рыцарь, король, да кто угодно – никому не под силу выполнить такую работу в одиночку. Даже священнику не под силу.

Торговцы, рыцари, короли… это было понятно. Но почему священники? У каждого великого торговца, рыцаря и короля есть столь же великая жена или любовница. Но священники?

– У них есть бог, – пробормотал Лоуренс с улыбкой. Чего он может достичь в союзе с Хоро?

– Мы оба шагаем по дороге, сотканной из лжи, так давай идти по ней вместе.

Киман протянул руку, и Лоуренс ее принял. Они обменялись рукопожатием.

– Я не могу просто сидеть и ничего не делать. Если пожелаешь со мной встретиться – просто скажи владельцу постоялого двора. Мы не будем подслушивать; рассчитываем, что и ты останешься честен.

– Да… ибо подозрение и недопонимание порождают плохие события.

Киман кивнул и встал. В отличие от их первой встречи в отделении, сейчас он покинул комнату вместе с Лоуренсом.

– К послезавтра все должно решиться.

За его улыбкой пряталось «любой ценой».

– Значит, даже если мы не сможем заснуть, все равно продержимся до самого конца.

Услышав ответ Лоуренса, Киман улыбнулся и двинулся прочь легкой походкой. Сейчас никто бы не заподозрил, что эти двое вообще знакомы.

Стоя в коридоре в одиночестве, Лоуренс натянуто улыбнулся и пробормотал:

– Он так и не сказал, чем нам грозит неудача.

Действия Кимана мало чем отличались от того, что сам Лоуренс сделал в церковном городе Рубинхейгене, когда он использовал пастушку, расписав ей грядущие блага. Тогда его едва не раздавило чувство вины; а теперь? Киман держался так, будто подобные вещи абсолютно естественны. Лоуренс был совершенно не уверен, что сам способен так держаться.

Хоро была на его стороне; если все будет совсем плохо, она даст ему возможность начать все заново. Но так она его лишь подбадривала; более того, ему требовалось выйти из этой ситуации с прибылью – одного лишь безопасного выполнения заданий недостаточно.

Следует ли атаковать, когда противник меньше всего этого ожидает? У Лоуренса не было выбора… и, сказать по правде, сейчас ему самому хотелось попробовать. Почесав в затылке, он направился по коридору в темноту; горькая улыбка расплывалась по лицу все шире, превращаясь в оскал.

Почитать бы сейчас какой-нибудь героический эпос, подумал он.