Когда Оливия подгоняемая ножом, забралась в ожидавший грузовик, к ее лицу что-то прижали. Тошнотворно-сладкий запах мгновенно вызвал поток желчи к глотке, а разум поглотила темнота.

Оливия очнулась от того, что кто-то грубо тащил ее во мрак собора, а затем положил на холодный мозаичный пол. Она притворилась спящей, прислушиваясь, как Кирос отдает приказания на языке, который она никогда не слышала.

Его люди отправились выполнять приказание, или, по крайней мере, такой Оливия сделала вывод, потому что её глаза все еще были закрыты.

— Тебе нужно было послушаться меня, когда я говорил, что он монстр, — насмешливо произнес Кирос и пнул Оливию в живот, заставив ее перестать притворяться. От резкой боли она закричала, Кирос опустился рядом с ней на колени и схватил лицо. — Тупая шлюха, следовало, позволить им убить тебя вместе с другими бесполезными идиотами в Гильдии. На мою удачу ты не сдохла в том хаосе, — проговорил Кирос, взглядом прожигая в ней дыры.

Она почувствовала, как по пищеводу поднимается тошнота и как закипает ярость, требовавшая наказания, за всю невинно пролитую кровь.

— Ты не должен был их убивать, — прошептала она, он все еще крепко держал ее за подбородок.

— Но я убил. Ты понимаешь, новые Старейшины вскоре займут места тех, кто следовал старым правилам и одна за другой, каждая Гильдия будет заменена новым мировым законом. Вместо того чтобы защищать Людей от Фейри, мы истребим всех Фейри, а Люди поведутся на все наши слова. Бесхитростные идиоты, все они. Ой, только не надо на меня так смотреть, — предупредил он, — Ты знаешь, в Гильдии считали, что таким образом они делают доброе дело, а правда заключается в том, что у них так ничего и не получилось. Они считали, что управляют Фейри, но были слишком слабы. У нас у всех присутствуют гены фейри, просто у некоторых больше магии. Ведьмы и колдуны всего лишь разбавленная кровь. Они произошли от тупой человеческой шлюхи, которая трахнулась с одним из монстров и расплодила это скопище.

Ничего такого нет в наших родословных. Мы сильнее, быстрее и мощнее тех, кто в Гильдии.

— Ты несешь нелепицу, — процедила сквозь зубы Оливия, — Мы ничего тебе не сделали!

Теперь она поняла, насколько жестоким монстром он был, потому что в его глазах отражалась не только ненависть, ну и сумасшествие. Он холодно улыбнулся, презрительно скривил губы, и получившийся смешок был полон ненависти.

— Ты не имеешь ни малейшего понятия, кто я, как впрочем, и Гильдия. Они даже не знают, насколько глубоко мы проникли в их ряды. Гарольд, старейшина, который управлял Сиэтлской Гильдией, такой же, как и я, Оливия. Начав с Гильдии Нового Орлеана прошлой осенью, не составило труда развалить ее изнутри. Как ты думаешь, откуда я узнал, что твой любовник не из Гильдии? Потому что, я был там, в командировке с ноября по декабрь и все старейшины Нового Орлеаны были либо мертвы, либо подчинялись нам. Нам понадобился всего месяц, чтобы перехватить управление всей Гильдией и со всеми остальными будет также легко.

Оливия быстро подсчитала сроки и осознала смысл его слов, по меньшей мере, две недели, Кирос знал наверняка, что запросы из Нового Орлеана были ложными. Ничего удивительного, что он настолько пристально следил за деятельностью Джастина.

— Зачем ты мне все это говоришь? — прошептала она, пытаясь выиграть время. Она знала ответ. Он не собирался оставлять ее в живых, чтобы она не рассказала всем, что над Гильдиями нависла угроза.

— Ты хоть представляешь, что за монстр, возможно уже тобой зачат? — спросил он, наконец, отпустил ее подбородок и положил руку ей на живот. — Ты хоть раз сопротивлялась? Или просто развела ножки и с удовольствие отдалась зверю? — Он передвинул руку вниз живота и Оливия замерла.

— Тебе же не нужны объедки Демона? — поддела она его, понимая, что рискует вывести его из себя, но решила, что лучше умрет, чем даст такому как он, к себе прикоснуться.

— Дрянь, — выплюнул он и брезгливо скривился, — Ты знала, что потомство библиотекарей в Гильдии по-особому отмечено на генном уровне их родителями? Все кроме тебя, стали не случайно библиотекарями в Гильдии. Конечно, у твоей матери были правильные гены, но вот твой отец, никто не знал, кем он был. Яблоко от яблони не далеко падает? Она была такой же шлюхой, как и ты? — спросил он.

— Моя мать умерла при родах, но тебе и так об этом известно, — ответила Оливия, глядя на него.

— Ты уверена? В Гильдии очень строгие правила для тех, кто не следует их предписаниям. Ты не первый ребенок, родившийся при странных обстоятельствах.

— Какого черта это значит? — спросила она.

— Они убивают своих людей чаще, чем ты можешь себе представить. Вообще-то юный Адам должен был погибнуть на миссии в Темную Башню, потому что никто не знал, кто его родители, а Гильдия не терпит неизвестности. Синтию прятали после того как Фейри напали на ее родителей или на тех кого мы считали ее родителями. Они прекрасно хранили свой секрет, но опять же, их статус в Гильдии помогал. Тебя скрывали на тот случай, если начнут проявляться силы, якобы твоего папаши. Сколько твоих друзей пропало, пока тебя держали в библиотеке? — спросил он, и поднялся, возвышался над ней.

— Несколько, — прошептала она, но ведь их отправили в другие Гильдии верно? Не было ничего удивительного в том, что людей перетасовывали из одной активной Гильдии в другую. — Наемники, которые уехали в Сиэтл? — спросила она шепотом.

— Это я. Я отправил их на верную смерть. Не мог позволить им загадить мою славную победу, когда вывел Споканскую Гильдию из строя раньше срока. И так из-за подозрений старого ублюдка Олдена, ушло гораздо больше времени, чтобы просочиться в Споканскую Гильдию. Годы — нам потребовались годы, чтобы прорваться в их ряды и добиться, доверия и уважения всех и каждого.

Оливия чуть не разразилась проклятиями, когда вернулся один из его людей.　

— Мы его нашли, — объявил мужчина, и перевел взгляд на Оливию, — Она все еще нужна нам? — спросил он, глаза у него трансформировались из зеленого в голубой и обратно. Маги.

— Если только ты не нашёл другую Ведьму, ее кровь — единственное, что откроет дверь.

— Поднимайся, — приказал другой мужчина, наклонился и грубо поднял ее на ноги, — Рискнешь провернуть что-нибудь, и я разрешу тебе горло, — предупредил он, размахивая складным ножом, похожим на Benchmade Bedlam, который есть у каждого Наемника Гильдии.

— Джеффри, она нужна нам живой. Кровь мертвой Ведьмы не откроет дверь в катакомбы.

Оливия так и знала!

Под собором были катакомбы!

Она испуганно закричала, когда Кирос потянул за волосы. Глаза от боли жгли слёзы, но Оливия заставила себя двигаться. Разум заледенел при виде лезвия, которое Кирос снова прижал к спине Оливии, и её ноги двигались словно на автопилоте. Ее снова использовали, но будь она проклята если в этот раз, даст им то, что они хотят.

В прошлый раз она была не единственной, кто пострадал от своих действий, эти больные идиоты избежали наказания, потому что никто не знал, кто виновен.

В результате её взяли в заложники, а им всё сошло с рук. Ее обвинили в предательстве, в котором были виноваты эти люди. Они лгали, использовали ее и из-за этого пострадали невинные люди.

Мари говорила, что жизнь по-своему забавная штука, потому что виновные зачастую избегают наказания за свои преступления и в итоге выходят победителями в своей игре. И порой, чтобы повернуть шансы в свою пользу, нужно играть по правилам врага, и выйти победителем из своей игры.

— Значит, катакомбы действительно существуют? — спросила Оливия, размышляя как обернуть шансы выжить в свою пользу, чтобы не закончить свои дни насаженной на нож, который Кирос прижимал к ее спине.

— Точно, — грубо ответил он, когда они пошли вниз по лестнице, которая вела на нижний уровень собора, — Первые из нашего рода помогали строить этот собор. Они скрывали катакомбы, хотя на это уходили неимоверные усилия. Представь, в те далекие времена создавать катакомбы, и проделать столько трудов, чтобы убедиться в их скрытности. Катакомбы настолько огромны, предположительно они простираются до самого колледжа, — пояснил он, и на один короткий момент, Оливия поняла, почему так легко ему поверила.

Она доверяла этому человеку, потому что он был в Гильдии еще до того как она родилась. Сложно представить, что люди, на глазах у которых ты вырос, могут тебе навредить.

Жизнь не должна быть такой жестокой. Не должны твои наставники становиться врагами и не должны тащить тебя под угрозой ножа вниз по жуткой лестнице.

— Почему ты предал нас? — рискнула она задать вопрос.

— Я с самого начала не был с вами, — резко ответил он, — Я родился здесь в этом мире. Моя мать была шлюхой, такой же какой ты стала. Она считала, что сможет заставить одного Фейри полюбить себя, но тому было все равно. Она даже рассказала ему обо мне, а от бил ее пока она не истекла кровью, Гильдия нашла ее умирающей, и вырезали меня из ее утробы. Видишь, у нас с тобой похожие истории. Обе наши матери были никчемными шлюхами, только я пошел по правильному пути и примкнул к Магам, а ты пошла по стопам своей матери. Ты хоть сопротивлялась ему? — повторил он холодно, — Или просто раздвинула ноги и радушно приняла врага?

— Ты бросил меня умирать и да, я сопротивлялась. До тех пор пока не узнала, что не он враг, а ты. Ты убил сотни невинных людей. Ты не должен был так поступать, мы доверяли тебе. Мы были на одной стороне! — сказала Оливия, осматривая каменные стены комнаты, через которую они шли.

— Я никогда не был на их стороне, даже когда был ребенком. Я хотел, чтобы они все страдали, потому что слабы! — жестоко сказал он, — Они могли бы убить многих, но вместо этого добились всего лишь наказания. Смерти в Спокане были необходимы для высшей цели. Нам нужна поддержка общества, когда мы истребим Фейри. Они — монстры! Они не что иное, как бессердечные существа, которые питаются за счет человечества. Они заслужили быть уничтоженными и тебе об этом известно! У Магов есть железные рудники и вскоре они переправят железо в землю Фейри и ослабят ее еще больше, а потом начнется война. Я никогда не приму проигравшую сторону, никогда, а теперь заткнись и иди, — прорычал он и толкнул ее с такой силой, что она не удержалась и упала на холодный пол.

И опять потянув за волосы, он поднял ее на ноги, но, по крайней мере, они миновали лестницу. Они стояли перед стеной сложенной из камня. Оливия так загляделась на стену, что слишком поздно заметила нападение. Кирос отпустил ее волосы и схватил за руку, чтобы полоснуть армейским ножом по ладони. Острый нож оставил глубокий порез, и кровь закапала на пол.

Оливия взвизгнула и начала сопротивляться против захвата Кироса, но он, удерживая ее за запястье, приложил его к стене, оросив кровью камни.

— Мудак! — Оливия всхлипнула, когда боль прострелила ее руку, а ладонь прижали к камню. Другой мужчина ударил ее кулаком по щеке, на долю секунды лишая зрения, но внезапно комната начала дрожать, каменная стена рушиться, открывая деревянную дверь.

— У нас получилось, — произнес Кирос, не обращая внимания, что все еще держал в руке ее запястье. Быстро отпустив Оливию, он уставился на светящиеся слова, на двери. — Что здесь написано? — потребовал он у Оливии, которая прижала руку к груди.

— Оставь надежду всяк сюда входящий, — солгала она.

— Идиотка, что здесь написано? — повторил он вопрос, затем схватил ее раненную руку и надавил пальцем на порез.

— А-а-а-а! Здесь написано, что только тот, у кого чистое сердце откроет дверь.

— Грант, открой дверь, — приказал Кирос одному из мужчин.

Оливия отступила, вернее попыталась. Джефри схватил ее, когда Грант приложил руку к двери в попытке открыть. Он повернулся, чтобы что-то сказать, но закричал.

Потом дернулся всем телом, которое покраснело, словно горело изнутри. Запах был ужасным, Грант встретился взглядом с Оливией и смотрел на нее, пока его белки становились красными, а из ноздрей и рта повалил дым.

— Открой дверь! — скомандовал Кирос, схватил Оливию, не обращая внимания на только что погибшего мужчину, и прислонил ее руку к двери.

Сердце бешено колотилось, когда Оливия пальцами коснулась дерева. Когда дверь засветилась, Оливия ощутила облегчение. Она услышала, как с другой стороны застонали болты, заскрипел механизм, и толкнула дверь. Кирос оттолкнул ее с прохода.

Древесина перестала сиять, но это было не важно, потому как стены внутри пылали письменами Гильдии или кто бы их ни нанес. Письмена не были похожи на те, что Оливия видела или слышала в Гильдии. По всей комнате лежали скелеты, словно люди прилегли отдохнуть и просто умерли.

— Всё верно, защитники умерли, после того, как закрыли тайны внутри! — сказал Кирос, отвечая на не заданный вопрос Оливии. — Ты представляешь, что это за место? — спросил он.

— Нет, но уверена, ты меня просветишь, — ответила Оливия, посмотрев на мужчину, застывшего с искажённым от боли лицом на полу.

Они находились в огромной комнате, с множеством проходов, над которыми пылали надписи золотом.

Кирос был прав. Один тоннель был отмечен кэльтским символом святой троицы, а значит он вел в Тринити-колледж, который был построен на месте Храма Всех Святых.

У Оливии появилось странное ощущение, что когда она открыла дверь, произошло что-то плохое. Что-то хуже, чем пустить внутрь монстров. В животе спиралью крутилась тревога, ладонь горела от пореза, а тело сотрясала неизведанная сила.

Оливия увидела полки, на которых стояли книги и, разрисованные магическими чернилами, черепа. Некоторые даже светились тем же светом и словами, что и стены.

На расстоянии слышался шум воды, вероятно оттуда, куда строители перенаправили грунтовые воды.

Запах в комнате был лучше, чем запах сгоревшего человека, но все равно неприятный: гниль, пыль и плесень. Рядом с умершими валялись груды свитков, но времени их изучить не было.

— Какой тоннель ведет к реликвии? — громко спросил Кирос, посмотрев на неё, пылающими жадностью, глазами.

— Этот, — ответила она, указав на туннель, где был изображен символ первых Фейри.

Огромная фреска с невероятным зверем с распростертыми крыльями, и выглядевшая так, словно её сделали пещерные люди.

— Шевелись, — отрезал Кирос, потянув ее за собой.