Горячий чай с мёдом, лимоном и малиновым вареньем не помогли, и на следующий день Митька серьёзно расхворался. Без вызова доктора не обошлось, а в доме сразу тревожно запахло лекарствами. Вполоборота присев к столу, доктор выписал несколько рецептов. На секунду он заглянул ещё раз проведать мальчика — после микстуры температура спала и Митька задремал, и лишь потом, негромко попрощавшись, участковый отправился к следующему пациенту, какой-то девочке с необычным именем, живущей в соседнем подъезде. Ох уж эта летняя нежданная гроза!.. Едва ушёл дежурный врач, как в прихожей снова деликатно брякнул звонок.
— Может, забыли чего… — мама открыла дверь и буквально сразу позвала папу. На мамином лице было написано недоумение. — Там какой-то мужчина Митьку спрашивает. Говорит, смотритель нашего парка…
Папа вышел в коридор и увидел на пороге громадную фигуру в тёмной плащ-накидке армейского образца.
— Что вам угодно? Митя болеет, — папа был сдержанно вежлив.
— Извините, что побеспокоил, — негромко произнёс гигант.
Человек высвободил руку из-под плаща, протягивая папе распухший от влаги блокнот в покоробившейся обложке.
— Вот, решил занести. Я подумал, что мальчик очень расстроится, если потеряет свои записи.
— Спасибо…
Папа взял сырую книжку. Разглядывать людей неприлично, но кроме старого шрама, перечеркнувшего суровое лицо незнакомца, от папиных глаз не скрылись его нашивки за ранения и награды. Такое «украшение» просто так не носят…
— Жалко будет сказку, — смотритель поправил плащ. — Сказка — это хорошо, это всегда хорошо.
Папа машинально листал странички. Хорошо, что Митька писал карандашом — чернила давно растеклись бы от воды.
— Значит, всё-таки сказка… Простите, а где вы нашли блокнот?
— В парке, когда разбирали обрушенную беседку. Наверное, мальчик потерял его, когда спасал девочку… — не моргнув глазом ответил смотритель.
— Простите, что? — переспросил папа, подумав, что ослышался. — Спасал?! Кого?..
— Я сам всё видел. Хороший мальчишка растёт, смелый. Настоящий рыцарь.
Когда за бородатым великаном закрылась дверь, папа задумчиво потёр подбородок:
— Кто бы мог подумать! Митька-то герой.
Ступая на цыпочках, папа разложил блокнот по подоконнику в Митькиной комнате, промокнув странички салфетками. Ничего, записи никуда не пропадут, вместе с Митькой они восстановят текст. Папа снова задержал взгляд на Митькином сочинении. Пачка исписанной бумаги внушала уважение. Едва он потянулся к завязкам, как в комнату заглянула мама и показала жестом — просят к телефону. Папа кивнул «один момент», осторожно закрыл папку и вышел, тихонько прикрыв за собой дверь.
Телефонная трубка лежала на кухонном столе странным дополнением к чаю. Папа откашлялся и прижал трубку к уху.
— Да, слушаю. Здравствуйте, Зинаида Петровна… Нет, сейчас спит. Хорошо. Да что вы говорите! Хорошо-хорошо. Диктуйте…
Папа быстро нацарапал на полях газеты номер телефона.
— Как только проснётся, сразу ему передам. И вам всего доброго, выздоравливайте. Да, до свидания…
Маме не терпелось выслушать вторую часть разговора. Папа покачал бровями.
— Велено было передать нашему кавалеру, что как только поправится, пусть сразу навестит, а то за него переживают.
Мама всплеснула руками:
— Ах, вот оно что!
Папа усмехнулся, прихлёбывая чай.
— Рыцарь!..
Несколько дней пролетели незаметно. Митька совсем поправился, чего нельзя было сказать о погоде. Завернувшись в плед, мальчик с балкона разглядывал парк, пытаясь угадать, как сейчас выглядит овраг и то место, где стояла беседка. Жизнь текла своим чередом, отдыхающие не спеша прогуливались под зонтиками, шуршали автомобили, где-то стучали молотки и звенели электрические пилы. Парк возрождался. Не терял времени и Митька. Высунув язык от усердия, он кроил и клеил жёсткий картон, ревниво укрывая своё творение от посторонних. Впрочем, одна пара внимательных изумрудных глаз всё-таки наблюдала за его работой. Скрывавшаяся всё это время в футляре авторучки под съёмной подставкой, серебряная стрекоза вот-вот должна была занять своё почётное место.
Папа сделал вид, что не понимает, для чего Митьке вдруг понадобились рисунки рыцарских гербов, но, не задавая лишних вопросов, набросал несколько симпатичных эскизов. Заканчивая последний, папа собрался занести его Митьке, но был остановлен мамой:
— Митя занят, — мама выразительно кивнула в сторону кухни. — Он разговаривает по телефону!
— А!.. — понимающе кивнул папа и подмигнул маме.
На следующий день в доме царила суета. Мама вложила в нагрудный карман Митькиной рубашки тщательно отутюженный платок.
— Вот так…
Митька стойко терпел наведение парадного вида. Наконец, папа решил вмешаться. Одним движением он чуть растрепал платок.
— Митя, лёгкая, я прошу заметить — лёгкая! — небрежность придаёт мужчине особый шарм…
— Что ты мальчику советуешь! — с наигранным возмущением фыркнула мама. Она ещё раз обошла Митьку, снимая какие-то невидимые ворсинки с рубашки, и осталась довольна результатом.
— Вот теперь молодец!
Митька не выдержал.
— Ну, ма!..
— Ладно-ладно! Всё, оставляю вас с вашими делами!
Мама чмокнула Митьку в макушку и вышла из комнаты. Митька проверил стол, не забыл ли чего. Вытер пыль с лакированного футляра авторучки и протянул папе.
— Спасибо!
— Что так? Не пришлась по руке? — поинтересовался папа. Митька был твёрд:
— Нет, мне своей удобнее будет.
Папа взял футляр и, едва приоткрыв, глянул на ручку. Золотой клинок вновь дремал на своём уютном атласном ложе, опоясанный алой лентой. Папа кивнул на объёмистый свёрток, в котором угадывалась папка для бумаг.
— Не передумаешь?
— Не-а! — Митька расплылся в улыбке. — Я напишу новое. О нашем парке. Я представить себе не мог, сколько там всего интересного!
— Тебе виднее.
Папа только собрался убрать футляр в карман, как Митька его остановил.
— Пап, а что там написано? Это, кажется, не по-английски…
— Это латынь.
Папа вновь взял футляр в руки, поглаживая табличку.
— Здесь написано: «Мы обманываемся видимостью правильного». Гораций, «Наука поэзии»…
— Гораций!.. — уважительно протянул Митька. — Па, а почему это твой трофей?
— Я выиграл эту ручку… — папа заговорщицки подмигнул Митьке. — На конкурсе авторов приключенческих романов!
— Ух ты!.. — Митька не помнил, чтобы папа рассказывал, как сочинял что-то подобное. — А ты тоже писал про рыцарей?
— И про рыцарей тоже, — папа убрал футляр в карман. — Как твой редактор я целиком и полностью одобряю и утверждаю твой материал. Поздравляю с дебютом, молодой человек!
Папа пожал Митьке руку и вдруг спохватился:
— Митя! Тебя, наверное, уже ждут!
— Точно! — Митька схватил пакет и побежал к двери.
— Лёгкой тебе премьеры, сын! — улыбнулся папа.
— Спасибо! — донеслось за мгновение до хлопка закрывшейся двери.
…Отважный Рыцарь выехал из Заколдованного Леса, и теперь перед ним до самого Мрачного Замка простиралось голое поле, подёрнутое сизой дымкой. Легенды гласили, что ядовитое дыхание Коварного Дракона выжгло деревья, а на пустое место холодный ветер принёс семена полыни. Здесь не согревало даже полуденное солнце, а в воздухе, пропитанном горечью, не было ни птиц, ни бабочек. Боевой конь хрипел, но шёл сквозь Полынное Поле.
По условиям сделки с могучими силами, весь нынешний день Дракон должен был провести в гнезде, завернувшись в кокон, чтобы к наступлению темноты ровно на одну ночь превратиться в человека. Отважный Рыцарь поклялся не дать ему пережить этой ночи, ибо сегодня вершится судьба Прекрасной Принцессы. Тоска терзала его сердце, всеми мыслями он стремился спасти прекраснейшую из прекрасных.
Отважный Рыцарь миновал распахнутые ворота Мрачного Замка. Нигде не было видно ни единой живой души. Где раньше гремели пиры, теперь остались только пятна золы от потухших костров и проржавевшие котлы, покосившиеся стены и провалившиеся крыши, гнилые столбы вместо столов и болота вместо колодцев — таков был безлюдный замок Коварного Дракона. Изредка попадались останки смельчаков, кто вызвался в давние годы избавить свои земли от этого чудовища, но сложил голову в неравном бою. Оставив коня возле крыльца, Рыцарь прошёл по пустым коридорам и ступил под разрушенные своды тронного зала. Немало чудес он повидал в походах, но такого Рыцарь ещё не встречал. Утварь и мебель, драгоценности и мусор, обломки стен и черепицы кто-то свалил в огромную кучу, щедро обмазав всё грязью и болотной тиной. Рыцарь осторожно приблизился к смердящей груде мусора и вдруг понял, что это за холм. Это было гнездо Коварного Дракона, его магический кокон!
Холм поднимался и опадал, распространяя зловонное дыхание спящего Дракона. Цепочка магических знаков едва заметно переливалась, опоясывая эту свалку. Рыцарь прочёл письмена и убедился — до наступления темноты Дракон не имеет права покинуть гнезда под страхом неминуемой смерти. Отважный Рыцарь покачал головой. Насколько же велика цель, на которую замахнулся злодей, раз он готов заплатить за неё такую цену! И насколько же он уверен в своём успехе, раз пошёл на это! Дракон почуял постороннего и заворочался в коконе, пытаясь хотя бы одним глазом увидеть смельчака. Но едва Дракон шевельнулся, как знаки вспыхнули, словно раскалённый металл, и далёкий гром напомнил ему о цене договора. Дракон клацнул зубами и затих, погасли и знаки, мерцая, как угли, припорошённые пеплом.
— Ты проиграл, Дракон, даже не вступив в схватку! — провозгласил Отважный Рыцарь. — Я не стану с тобой сражаться, поскольку ты не можешь дать мне отпор. Но я и не стану дожидаться ночи. Твоей последней ночи, ибо не видать тебе Прекрасной Принцессы!
Дракон угрюмо молчал. Даже одержав победу без единого взмаха меча, Отважный Рыцарь всегда оставался благородным к поверженному противнику.
— Прощай, Дракон! Прощай навсегда!
И Отважный Рыцарь устремился к башне, на верхушке которой Коварный Дракон заточил Прекрасную Принцессу.
Чем выше поднимался Рыцарь по щербатым каменным ступеням, тем холоднее становилось в башне, словно он шёл высоко в горы, в царство вечных льдов. Вот и последняя площадка! Отважный Рыцарь очень удивился, и вправду уткнувшись в ледяную стену. В толще льда угадывалась дверь, а замёрзшие лепестки роз не оставили ни малейшего сомнения, что скрывается за той дверью. И вот будто солнце озарило седые от инея камни — то Рыцарь обнажил клинок! Нужно ли упоминать, что этот меч ковали искуснейшие кузнецы и мудрейшие колдуны? Один за другим удары сокрушали морозную броню, лёд начал плавиться, и по башне зазвенели ручьи, первый живой звук в пустынном царстве. Дракон услыхал это и взвыл в бессильной злобе, поскольку ничем не мог помешать. Никогда прежде не находилось смельчаков, что отважились бы настолько потревожить его гнездо. Наконец, дверь очистилась ото льда, ослепительный меч, как луч солнца, коснулся огромного кованого засова, и тот рассыпался от единого прикосновения, словно трухлявый гриб. Дверь распахнулась…
Отважный Рыцарь увидел комнату, заваленную охапками роз. То был свадебный подарок самонадеянного Коварного Дракона. Но все цветы погибли, и их алые, словно кровь, лепестки устилали пол. Прекраснейшая из прекрасных в своём белоснежном платье ступала по ним, словно по морю огня или по облакам, какие бывают на исходе грозового дня. Единственная живая роза, та самая, на лепестке которой Прекрасная Принцесса начертала своё послание, сияла в её руке, словно ослепительный факел. Душа Отважного Рыцаря ликовала и пела, он подал Прекрасной Принцессе руку:
— Вы свободны, ваше высочество!
Но это была лишь половина пути. Вторую половину предстояло одолеть до захода солнца, пока могучие силы удерживают Дракона в коконе. И верный конь помчался, словно пущенная стрела. Беглецы почти миновали Полынное Поле, как на них напала свита Дракона, оборванцы, именующие себя разбойниками. Разбойники должны устыдиться такого сравнения. Сверкающий меч Отважного Рыцаря унёс бы многих из них, но это стоило драгоценного времени. И тогда друзья его небесные вернули свой долг сторицей. Крылатое жучиное воинство обратило лиходеев вспять. И разбойники позорно бежали под натиском их острых зубов и когтей.
Заколдованный Лес принял путников под свои кроны, но судьба решила послать им испытание посерьёзнее. Солнце укрылось за тучами, и сумерки окутали землю. Превращение Дракона не совершилось, но и ничто более не удерживало его в гнезде. Объятый злобой, он уже не желал руки Прекрасной Принцессы, он хотел лишь поглотить её бессмертную душу! На заливных лугах у Сонной Реки исчадие зла настигло беглецов. Верный своему обету во что бы то ни стало спасти её высочество, Отважный Рыцарь вступил с Драконом в поединок. Хитрая и коварная тварь не решилась ввязаться в бой и взмолилась о сделке, выставив прекраснейшую из прекрасных предметом торга! Душа Рыцаря преисполнилась гнева. Он никогда не причинил зла ни единому живому существу, но Дракон взывал к самым низменным страстям, искушая и запугивая. Ярость обуяла Отважного Рыцаря, и, словно в помрачении рассудка, он выхватил меч, а очнулся лишь, когда отвратительная тварь испустила дух. Мерзкая туша утонула в Сонной Реке и до куда простирался взор — везде повсплывала дохлая рыба на пиршество воронам и мусорным птицам-чайкам. Сама природа желала смыть с лица земли останки Коварного Дракона, и путники отправились к замку Прекрасной Принцессы под проливным дождём. Неизвестно, сколько бы они плутали по размытым тропам, если бы не Лесной Чародей. Встреченный Рыцарем в начале пути и указавший ему дорогу, он помог и в конце похода. Сам в прошлом славный рыцарь, ныне вставший на страже покоя Заколдованного Леса, он своим магическим плащом укрыл путников и перенёс их почти к самому замку. Но будучи человеком исключительной скромности, распрощался с ними невдалеке от крепостных ворот.
Отважный Рыцарь с честью выдержал испытания, однако, битва не прошла для него бесследно. Ядовитая кровь Дракона коснулась его, Рыцарь терял силы, и подле королевского замка он уже едва держался в седле, а ему ещё надлежало оберегать её высочество. И вот, когда придворные уже не чаяли увидеть свою принцессу в живых, стражи возле ворот засуетились:
— Принцесса! Прекрасная Принцесса вернулась!
Люди поспешили встретить её высочество. Ворота распахнулись, и Прекрасная Принцесса въехала во двор на коне, ведомом под уздцы Рыцарем. Доспехи его были покрыты трещинами и грязью, лишь меч сверкал, как солнце, а его плащ укрывал плечи Прекрасной Принцессы. Кто-то воскликнул:
— Это же тот самый Отважный Рыцарь!
Няньки, мамки и челядь бросились навстречу. Рыцарь остановил коня посреди двора и подал руку Прекрасной Принцессе:
— Ваше высочество! Теперь всё позади. Так говорю я, Отважный Рыцарь!
Отважный Рыцарь увидел, что Прекрасная Принцесса в безопасности, и лишь тогда, по рассказам очевидцев, лишился чувств. Началась суета. Кто-то требовал устроить праздник, кто-то просил позвать священника, но Прекрасная Принцесса велела немедля снарядить обоз к дому Отважного Рыцаря с провизией и лекарями, чтобы он как можно быстрее поправился.
…Стрекозы вновь лакомились щедрым угощением. Отважный Рыцарь почти исцелился и подсел к окну, на котором его друзья-сладкоежки размахивали прозрачными крыльями.
— Спасибо вам! — прошептал рыцарь.
Стрекозы крутили пучеглазыми головами, пожимали лапками и делали вид, что не понимают, о чём идёт речь. Дескать, никаких проблем, всегда пожалуйста, было только в радость. На дороге появились пыльные клубы. Отважный Рыцарь присмотрелся и разглядел вымпелы гонцов королевского двора. Сомнений не было — они едут к его дому. Он быстро привёл себя в порядок и вышел встречать гонцов. Когда Рыцарь спустился в гостиную, его уже ждали. Старший посыльный развернул свиток с королевскими печатями и торжественно зачитал:
— Её Высочество Прекрасная Принцесса шлёт вам, сэр, называющийся Отважный Рыцарь, пожелания скорейшего выздоровления и с нетерпением ожидает вашего прибытия ко двору.
Отважный Рыцарь выслушал послание, почтительно склонив голову, и молвил:
— Передайте её высочеству мою глубочайшую благодарность за проявленную заботу и заверения в том, что я собираюсь в путь немедля…
Выдержав драматическую паузу, как это показывают в кино, Митька перевернул последний лист и негромко сказал:
— Исполняя волю Прекрасной Принцессы, Отважный Рыцарь ещё до первых жёлтых листьев отбыл ко двору. Так прошло лето того славного года…
Он аккуратно уложил бумаги в папку и завязал тесёмки. Лина, зарывшись в плед, смотрела на него с восторгом и удивлением.
— Митька… Та книга… Так это всё придумал ты? Сам?
— Я сам никогда бы не смог, если бы не ты, — мальчик торжественно вручил ей папку. — И я дарю это сочинение тебе!
Митька покраснел до кончиков ушей:
— Прошу вас, ваше высочество!
— Спасибо, отважный рыцарь!..
Зардевшаяся от смущения Лионора опустила взор на плотную картонную обложку с верёвочными завязками. В искусном обрамлении щитов, мечей и рыцарских знамён несла жемчужный шарик крохотная серебряная стрекоза.