Митька изнывал от желания поделиться с Линой новой главой, в которой рассказывалось о бродячих менестрелях. Он мужественно держался всё утро до тех пор, пока часы не показали время их обычной встречи.

— Ма! Я во двор!

— Митя! А как же чай?..

Папа оторвался от газеты.

— Кажется, у него появились более важные дела, чем чай, — он хитро подмигнул вслед убегающему Митьке.

— Дела? — задумчиво промолвила мама.

Митька начал волноваться — время шло, а девочка не появлялась. Тень от дома успела проползти до середины двора, укоротившись вдвое, качели уже порядком надоели, но Митька терпеливо ждал. Неужели ей наскучило? А может, она заболела? Воображение живо нарисовало кокон из одеял и грелок, перевязанный зимним шарфом, и тумбочку, заваленную лекарствами. А может, даже приходил доктор делать больнючие уколы… Этого не может быть! Может, Лина просто опаздывает? Митька заметил её маму, бодро пересекавшую двор с двумя полными сумками в руках.

— Зинаида Петровна, вам помочь? — подскочил мальчик. Женщина обернулась.

— А?.. — она не сразу припомнила имя. — Митя! Вот спасибо!

Митька ухватил сумку с фруктами обеими руками и посеменил рядом.

— А Лина выйдет? — наконец решился спросить он.

— Ой, а Линочка у бабушки до понедельника. Вчера только уехала. Будет звонить — передать ей что-нибудь?

Митька чуть не споткнулся — так вот почему её вчера так внезапно позвали домой!

— Нет, ничего…

Митька поник, отдал сумки возле подъезда и уныло побрёл прочь. Домой возвращаться расхотелось. Рукопись вдруг стала пресной, как каша без варенья. Какой смысл сочинять, если не с кем поделиться? А вот что на его месте сделал бы Отважный Рыцарь? Он мог бы сходить развеяться на какое-нибудь сражение… Нет, сражения Митьке не понравились. Конечно, Рыцарь мог бы отправиться на поиски какой-нибудь заколдованной чаши или меча, которые в те времена встречались повсеместно, но тогда есть опасность задержаться в пути. Стоп-стоп-стоп! Рыцарь-то сейчас уже в походе! Он в Заколдованном Лесу! Блокнот в кармане, карандаш тоже. И Митька повернул в сторону парка.

…Однажды Прекрасная Принцесса срочно отбыла навестить родню в соседнее королевство, и Отважный Рыцарь не находил себе места. В опустевшей беседке он печально перебирал струны, сочиняя грустную балладу об исчезнувшем цветке. Не могли его отвлечь ни сражения, ни угощения. Родные думали, что Рыцарь заболел — другая причина просто не могла прийти им в голову. Это же Отважный Рыцарь! Что с ним может случиться? Стрекозы грызли печенье и, недоумевая, пожимали лапками: почему Отважный Рыцарь совсем не обращает на них внимания? Но однажды Отважный Рыцарь увидел на дороге гонца с флагом королевского двора. Никогда он так не радовался новостям — Прекрасная Принцесса вскоре должна вернуться домой! Отважный Рыцарь воспрянул духом и отполировал латы. Жизнь снова повернулась к нему светлой стороной.

Коснувшись волшебного талисмана, Отважный Рыцарь отогнал облачко грусти и приосанился в седле. Заколдованный Лес умел наводить морок — он чуть было не заплутал, поддавшись печальным воспоминаниям. А может, это были чары Дракона? Рыцарь похлопал коня по шее, конь встрепенулся и понёс всадника к его благородной цели.

Митька вспомнил рассказ сторожа парка о новом городке. А почему бы и не посмотреть это чудо? Необязательно идти вдоль оврага, можно быстренько туда-обратно пройтись обычными дорожками.

Отдыхающие граждане неторопливо шествовали по просторным аллеям в совершенно непредсказуемых направлениях. Группы собирались, не спеша знакомились и так же неторопливо рассыпались. Кто-то оседал на лавочках, кто-то зацеплялся за торговые киоски, у кого-то находился более интересный собеседник. Мальчик сновал меж гуляющих, как горнолыжник-слаломист. Он обратил внимание, что люди выбирали привычные маршруты, а на дорожки, закатанные свежим асфальтом, не торопились. Тем более кое-где ещё не успели убрать строительные заграждения. Митька прикинул в уме схему парка — ему именно туда. Раз никто больше не хочет увидеть новинку, ему же больше и достанется!

…Отважный Рыцарь протолкался через ярмарочное поле и вновь углубился в Заколдованный Лес. Гомон базарного дня остался позади, сменившись ароматом цветов и пением птиц. Наконец-то Рыцарь скинул жаркий шлем и полной грудью вдохнул живительный лесной воздух…

Какой шикарный образ! Это нужно срочно записать! Митька поискал глазами, где присесть, и устроился с блокнотом и карандашом. Только Митька настроился на творческий лад, как его отвлекло урчание в животе. Митька спохватился — он с самого утра толком ничего не ел, кроме пары завалявшихся в кармане баранок. Урчание раздалось громче и требовательнее. Митька захлопнул блокнот. Однозначно пора домой. Древние говорили, что сытое брюхо к ученью глухо, но почему-то упустили из вида, что голодное пузо тоже не очень расположено к высоким материям.

Митька выскочил на дорожку и нос к носу столкнулся с разбитной компанией, топавшей напролом через клумбы и кусты. Путники с замызганными сумками и выцветшими пакетами выглядели какими-то очень несвежими. Мятые плоские кепки, линялые куртки, надетые поверх засаленных маек, тренировочные штаны с вытянутыми коленями и стоптанные кроссовки. У одного — почему-то разные, с подошвой, подвязанной внахлёст липкой лентой. Митька вспомнил, как ребята в школе рассказывали про «королей района». Наверное, это те самые, кто облюбовал заброшенную башню. На королей они явно не походили. Сутулый долговязый парень, жевавший большой неопрятный бутерброд, уставился на Митьку маленькими водянистыми глазками, сидящими вплотную к длинному узкому носу. Из бутерброда капал майонез, отчего парень то и дело вытирал испачканную руку о штаны.

— Чего вылупился, пацан? — пробухтел с набитым ртом долговязый.

Хулиган явно искал стычки, и мальчишка подходил лучше всего: один, маленький и беззащитный. Долговязый, едва не подавившись, затолкал в рот остатки бутерброда, утёрся рукавом и демонстративно смял обёртку в кулаке, явно чтобы произвести на Митьку впечатление этакого прожорливого верзилы-людоеда. Отшвырнув комок в сторону, он топнул ногой в сторону Митьки.

— Слышь, ты чо, язык проглотил? Тебя здороваться не учили?

Митька брезгливо отпрянул.

— Здрасьте…

Долговязый словно только этого и ждал.

— Не, вы посмотрите, как он здоровается! Цедит прям! — неряха толкнул соседа локтем. — Походу, пацан королей района не уважает!

Митька попятился. Долговязый, вихляя всем телом, направился к мальчишке, полагая, что это самая что ни на есть разбитная бандитская походка.

— Малец, а может, пара монет взаймы найдётся? Чисто по-братски добрым людям…

— У меня нет… — Митька озирался в поисках помощи, но в этой части парка как назло не было ни души. Долговязый наступал.

— Ну а если поискать? Может, телефончик будет, а то срочно позвонить надо.

— Нету… — мальчик почувствовал неприятный холодок в животе.

Долговязый выше и сильнее, к тому же не один, и его спутники, кажется, не возражали против выходок парня. Долговязый растянул лицо в мерзкой улыбке, оскалив кривые жёлтые зубы.

— А вот мы сейчас сами поищем. А то вдруг ты подзабыл чего…

Митька отступал всё быстрее и быстрее. Долговязый куражился и не отставал. Внезапно он сделал выпад в сторону мальчишки. Митька резко шаркнул ногой, метнув в неприятеля фонтан песка, и пустился наутёк. Сзади послышалась ругань и топот. Митька обернулся — размахивая руками и высоко вскидывая ноги, Долговязый бежал следом.

Кто знает, чем закончилась бы эта погоня, если бы пронзительный свист не остановил бегунов. Раскинув руки, словно встретив старинного друга, посреди дорожки откуда-то взялся жизнерадостный коренастый парень в спортивном костюме. Гимнастическая майка казалась нарисованной на его бронзовой коже, под которой перекатывались внушительные узлы мускулов. Митька прошмыгнул мимо атлета, краем глаза заметив ворота спортивного городка. На оклик товарища оттуда не спеша выходили такие же крепкие, подтянутые парни. Первый, утирая руки наброшенным на шею полотенцем, вразвалочку тронулся навстречу Долговязому.

— Ба! Кого я вижу! Снова Долговязый! — атлет широко улыбнулся, но эта акулья улыбка не сулила «старому знакомому» ничего хорошего.

Митька тяжело дышал, отступая под прикрытие спортсменов. Долговязый парня узнал, затоптался на месте и угрюмо прогундосил:

— Здорово, Силыч…

— Силыч я только для друзей, — спортсмен остановился, подбоченясь.

— Да ладно тебе, Силыч, — забормотал Долговязый. — У нас с парнем дело…

Крепыш нахмурился:

— Долговязый, дело будет у меня с тобой, если ещё раз увижу или узнаю, что обираешь мелких. Усёк?

Его друзья-спортсмены о чём-то пошептались вполголоса. Один из них подошёл к Силычу и, поглядывая на компанию хулиганов, начал что-то бухтеть товарищу на ухо. При этом руки говорившего непроизвольно двигались, как будто выжимая бельё, забивая гвозди или выколачивая пыль. Силыч подумал и ответил:

— Не, в другой раз. Но уж тогда точно.

Митька неслышной тенью проскользнул мимо парней на территорию городка. Спортсмены пропустили мальчишку и вновь сомкнулись. Силыч одёрнул полотенце, поставив точку в разговоре:

— Иди отсюда, Долговязый, и не попадайся мне.

— Ты сам ходи-оборачивайся… — процедил Долговязый сквозь зубы и потрусил к своим.

Спортсмены вернулись к тренажёрам, негромко обсуждая варианты воспитательных мер для Долговязого, а Митька наконец смог осмотреться. Городок и вправду был шикарным, потому его уже плотно оккупировали энтузиасты, а тот, кого называли Силычем, скорее всего был у них либо за старшего, либо просто самым авторитетным по части мускулатуры. Силыч, будто стряхивая воспоминания о неприятном разговоре, крутанул головой, разминая шею, и бросил своё полотенце на большую чёрную сумку с надписью «СПОРТ». Митька даже засомневался — неужели такую сумку вообще можно поднять? Спортсмен энергично растёр руки:

— Так-с, на чём мы остановились?

— На том, что сейчас тебе придётся сдаться! — насмешливо ответил кто-то.

Один из парней подсел к маленькому столику и упёрся локтем в столешницу, призывно помахивая ладонью Силычу. Тот устроился напротив — намечалась борьба на руках. К соперникам стягивались болельщики.

Кто-то вызвался судить поединок и накрыл их сцепленные кулаки своей рукой.

— На счёт три. Раз… Два… Три! — скомандовал судья и отскочил в сторону.

Парни боролись на руках, едва не вырывая из земли столик-подпорку. Митька осторожно подошёл поближе, выглядывая между столпившимися качками. Едва Силыч отвлёкся всего на миг, бросив взгляд на мальчика, как его противник тут же воспользовался случаем и, крякнув, припечатал руку борца к столешнице.

— Ай! — крикнул поверженный спортсмен. — Нечестно!

— В кругу друзей лицом не зевать! — беззлобно парировал соперник и пружинисто вскочил, встряхивая затёкшими руками.

Товарищи одобрительно загудели, похлопывая его по плечам, причём проигравший тут же присоединился к поздравлениям.

— А ты как-чего? — неожиданный спаситель обратился к Митьке. — Турничок или железки?

Силыч гостеприимно обвёл рукой богатый инвентарь. Митька растерялся, и ему не удалось скрыть рокот в животе. Спортсмен усмехнулся:

— Не, дружище, заниматься натощак это ни разу не дело…

Из недр его необъятной сумки появился фруктовый батончик. Парень протянул его Митьке:

— Вот, подзарядись! Вкусно и питательно.

Митька неуверенно взял пёстрое лакомство. Кто-то тихонько толкнул мальчика под локоть бутылкой минералки — держи! Митька впился в ореховую крошку, залитую нугой. Какими удивительно доброжелательными оказались эти на первый взгляд суровые люди! Расправившись с батончиком, Митька, словно извиняясь, сказал:

— Я только в шахматы…

Весёлый гул прокатился по спортплощадке.

— А у нас и такое есть! — Силыч снова полез в сумку, ковыряясь среди чудовищного размера банок, на ярких этикетках которых даже у букв и золотых звёзд были мускулы. — А ну, покажь, на что способен! Я за белых, твои — чёрные.

И протянул Митьке электронную планшетку с незаконченной партией. Планшетка в его руке казалась не больше обычного смартфона. Митька пару минут изучал обстановку. Эту партию он хорошо знал, она разыгрывалась как по букварю, но с каким-то подвохом. Прищурившись, борец наблюдал за Митькой, как снайпер за целью. Митька почесал нос, кажется, решение он где-то читал или сам придумал. Он двинул свою пешку. Планшетка зажужжала и сделала ответный ход. Митька прикинул в уме варианты, сделал ещё несколько ходов, и наконец планшетка сыграла дребезжащий победный марш.

— Шах и мат! Вам… — и Митька тут же спохватился. — То есть белым…

Мальчик робко протянул планшетку владельцу. Тот крякнул от неожиданности:

— Однако!

Силыч откашлялся в кулак, изучая доску и водя над клетками пальцем, словно повторяя и перепроверяя ходы.

— Малый, да ты гроссмейстер!

Качки одобрительно шептались, кивая на незнакомого мальчишку, внезапно победившего их приятеля. Наконец, Силыч забросил планшетку в сумку и объявил:

— Коллеги, вот наглядный пример того, что сила не только в мышцах, но и в голове!

Он протянул Митьке пятерню, затянутую в беспалую гимнастическую перчатку:

— Так держать, дружище! Как звать-то?

Митька протянул ладошку:

— Дмитрий… Митя!

— Севастьян! — парень расплылся в улыбке. — Можно просто Силыч.

Митьке показалось, что его ладонь смяли, как горсть жевательных конфет — таково было рукопожатие спортсмена. Борец опомнился:

— Ой, прости! Не рассчитал, забылся, — он отпустил онемевшую Митькину ладонь. — Давай, приходи заниматься! Всё подскажем, всем поможем!

Бултыхая флягами, качки разбрелись по тренажёрам. Митька засобирался к дому и помахал парням отдавленной рукой, заодно восстанавливая в ней кровообращение. Богатыри какие-то… Возвращаться через парк не следовало, если не хотелось снова пообщаться с Долговязым, и мальчик торопливо пошагал на автобусную остановку.

Митька трясся на задней площадке автобуса. Он никак не мог уловить закономерности между внешностью человека и его характером. Пока парк сводил вместе половина на половину, но всякий раз абсолютно противоположных людей…

…Избежав сражения с разбойниками и заручившись поддержкой вольных стрелков, Отважный Рыцарь продолжил свой нелёгкий путь…

Мама расставляла посуду.

— Митя опаздывает к ужину… — озабоченно сказала она.

Папа бросил взгляд на часы и заглянул в комнату сына. Закатное небо над парком не спеша наливалось вечерней прохладой.

— Не переживай. Митька парень взрослый, ответственный. Сейчас прибежит.

Папа обратил внимание на заметно располневшую папку для сочинения. Рука сама собой потянулась открыть картонную обложку, но папа спохватился — он же обещал не подглядывать! Но если он просто посмотрит, ничего не случится? Папа снова взялся за тесёмку. В прихожей хлопнула дверь, и раздался Митькин голос:

— Мам, пап, я дома!

Папа поспешил выйти из комнаты.

— Ты как всегда вовремя!

На него налетел взъерошенный Митька:

— Я стараюсь! — и мальчишка промчался на кухню, где тут же прозвучал мамин оклик:

— Митя! А руки мыть?!

Набегавшийся за день Митька осоловел от ужина, и новая глава приключений Отважного Рыцаря никак не желала получаться героической: буквы лениво плелись одна за другой, конь нехотя перебирал ногами, Рыцарь клевал носом, а вольные стрелки так и норовили вздремнуть вместо того, чтобы мериться своей богатырской силой и грозно наступать на лесных разбойников. Митька подпёр щёку рукой и постарался собраться с мыслями. В небе разгорались первые звёзды, на городской парк опускалась ночь. Вечерний бриз пошевелил ажурную занавеску, и мальчик обернулся проверить, достаточно ли открыто окно, если вдруг стрекоза снова заглянет на сладкое. Блюдечко с печеньем юный литератор специально оставил на подоконнике, объяснив маме, что это очень важно для правильного творческого настроя.

На кухне лилась вода, видимо, мыли посуду, и этот монотонный звук навевал дремоту. Митька болтал ручкой, изредка расставляя точки на промокашке. Предложение заниматься в спортгородке никак не выходило у него из головы, и мальчику очень хотелось посовещаться на эту тему с родителями. Дыхание ветра коснулось Митькиной шевелюры, наверное, это как раз папа заглянул в комнату.

— Па! Я вот что подумал… — мальчик сделал паузу, ожидая папин ответ, но папа почему-то промолчал. — Пап?

Он собрался обернуться, как вдруг холодный сквознячок шуршащей волной прокатился по воротнику. Что-то прошелестело, как будто упал бумажный лист, но Митька готов был поклясться, что это было то самое тихое злорадное хихикание. Дрёму как рукой сняло. Он внезапно догадался, КТО у него за спиной! На столе как назло не было ни единого зеркальца, никакой блестящей штуки, чтобы не оборачиваясь посмотреть назад. Мальчик замер, ощущая спиной веяние прохлады, как от распахнутого холодильника. Невидимка за спиной умолк, но Митька затылком чуял, как покачивается бумажная морда, пробегая своими острыми нарисованными глазами строчки Митькиного сочинения.

— А рыцарь-то, оказывается, не такой уж отважный… — едва слышно проговорил невидимка. — Да и не такой уж и честный…

И снова тихонько хихикнул, будто бы прикрыв рот ладошкой.

— Всё так и было! — сердито ответил мальчик.

— Конечно, конечно! — язвительно хмыкнув, холодный ветерок перекатился из стороны в сторону. — А что было бы… Если бы вольных стрелков не оказалось на месте?

Митька кусал губу, собираясь развернуться.

— Ну да ладно! — примирительно ворковал голос, почувствовав закипающее негодование мальчика. — Луна растёт. Посмотрим, что будет дальше…

— Я тебе сейчас покажу, что будет дальше! — крикнул Митька.

Он стремительно крутанулся на кресле, взмахнув ручкой, словно кинжалом, и увидел входящего папу… Папа понял это по-своему:

— Репетируешь? Это отлично! Впечатления должны быть настоящими.

— Я… — Митька осёкся. — Ну да… Репетирую…

Папа уважительно покосился на пачку исписанных листов и наигранно заслонил глаза ладонями: «я ничего не видел!»

— Молодец, — сказал он. — Только не засиживайся долго, настоящий писатель должен всегда хорошо высыпаться.

Папа подмигнул Митьке и вышел, прикрыв за собой дверь. Мальчик вскочил и быстро осмотрел тёмные углы комнаты.

— Посмотрит он, что будет дальше!

Митька плюхнулся в кресло, нервно сбивая исписанные листы в ровную пачку. С него на сегодня хватит! Митька собрался ко сну, залез под одеяло и выключил светильник. От окна по комнате пролегли резкие глубокие тени, словно вырезанные из чёрной матовой бумаги. Митька укутался в одеяло до самого носа и сонно пробормотал:

— Посмотрит он!..

…Отважный Рыцарь завернулся в плащ и улёгся возле догорающего костра. Усталость взяла своё, и бесстрашный путник уснул. Над Заколдованным Лесом сияла огромная серебряная луна, которой совсем чуть-чуть не хватало до идеального круга…