Руари с удовольствием потянулся и в очередной раз посмотрел на дверь; он с нетерпением дожидался прихода Сорчи. Уже два дня она то и дело к нему приходила и тотчас бросалась в его объятия. Это немного удивляло Руари и даже тревожило. Но тревожило вовсе не поведение Сорчи, а его собственное. Прежде он полагал, что страсть его угаснет, когда он сполна отведает ласк Сорчи. Но как ни странно, страсть не угасала, напротив, становилась все сильнее. И он испытывал все большее наслаждение в объятиях Сорчи. Голос разума постоянно твердил ему, что он должен остановиться, иначе зайдет слишком далеко, но Руари чувствовал, что не в силах отказаться от этой женщины. В конце концов он решил, что все устроится само собой. Скоро он вернется в Гартмор, и это излечит его. Потому что он сразу начнет искать себе подходящую жену и приложит к этому больше усилий, чем до встречи с Сорчей. Когда же в его постели появится новая женщина, он забудет об этом глупом увлечении.

Тут дверь наконец отворилась, и Руари тотчас приподнялся, сгорая от нетерпения. Увидев на пороге Битхема, он выругался сквозь зубы и откинулся обратно на подушки.

— Чего тебе? — пробурчал Руари, когда кузен приблизился к кровати.

— Я полагаю, что кто-то должен серьезно поговорить с тобой, — ответил Битхем.

Руари взглянул на него с язвительной усмешкой:

— Неужели? И ты думаешь, что справишься с этим?

— А больше некому. Конечно, я ниже тебя по положению, но все-таки мне кажется, что я должен поговорить с тобой. Твои поступки влияют на всех Керров, и это дает мне право высказать свое мнение.

Руари пристально посмотрел на юношу:

— А вот мне кажется, что я должен хорошенько отшлепать тебя за дерзость.

Битхем проигнорировал это замечание и вновь заговорил:

— Сорча Хей — высокородная леди, и, без сомнения, она была невинной.

— Без сомнения, была, — подтвердил Руари, закинув руки за голову. — Что ж, продолжай. Я тебя внимательно слушаю.

— И тебе, кузен, не следовало завлекать ее к себе в постель. Ты поступил… Уж прости меня за эти слова, но так себя ведут только негодяи.

— Выходит, я негодяй? Очень уж ты расхрабрился…

— Ты возьмешь ее в жены?

— Глупейший вопрос. Нет, конечно. Эта девушка насильно держит нас здесь ради выкупа, разговаривает с духами и имеет множество сумасшедших родственниц. Такая жена мне не нужна.

— Тогда почему ты спишь с ней?

— Потому что я хочу.

Битхем фыркнул от возмущения:

— В твоем возрасте пора бы уже научиться справляться со своей похотью.

— В моем возрасте? — Руари приподнялся и гневно посмотрел на кузена. — Послушай меня, наглый ты щенок!.. Я вовсе не завлекал ее к себе в постель. Она желает меня так же, как я ее. И она сама приняла такое решение.

— Нет, она не так воспитана. Ты что, пообещал ей жениться? Или лгал о своей любви к ней?

— Похоже, ты обо мне не очень-то высокого мнения.

— Нет, самого высокого. Просто я понимаю, на что может пойти мужчина, чтобы заполучить желанную для него женщину.

— В такие игры я не играю. И никогда не играл. Я откровенно сказал Сорче, что я хочу лишь утолить страсть, которую мы оба испытываем, вот и все. Она прекрасно знает, что я не собираюсь на ней жениться. Более того, она знает, что когда-нибудь я отомщу ей за то, что она взяла нас в плен ради выкупа.

— И она все равно пришла в твою постель? — Битхем в изумлении уставился на кузена.

— Да, по своей воле. И с величайшей радостью.

— В это трудно поверить. Маргарет всегда говорила о ней с уважением. — Битхем вздохнул и покачал головой. — Я теперь в большом затруднении. Маргарет захочет узнать, о чем мы с тобой разговаривали, а я не смогу ей сказать, что ее двоюродная сестра — шлюха.

Руари не понимал, что делает. Даже тревожный крик кузена не проник сквозь пелену ярости, затуманившей ему разум. Вскочив на ноги, он схватил юношу за ворот и с силой ударил ладонью по затылку. И лишь когда Битхем рухнул на пол, Руари начал осознавать, что он натворил. Глядя на кузена, он сделал несколько глубоких вздохов, пытаясь овладеть собой и умерить свой гнев.

— Как странно… — пробормотал Битхем, когда Руари помог ему подняться на ноги.

— Да, действительно странно.

Руари сокрушенно покачал головой, а потом пошел налить сидра себе и кузену. Он совершенно не понимал, почему сейчас так поступил. Действительно, почему слова Битхема вызвали у него такую ярость? Ведь он не собирался жениться на Сорче… Более того, он даже хотел ей отомстить. И было бы вполне достаточно, если бы он просто отчитал мальчишку. Подобная реакция свидетельствовала о том, что его привязанность к Сорче оказалась сильнее; чем он думал. Протянув кузену кружку сидра, Руари проговорил:

— Сорча Хей вовсе не шлюха, Битхем. — Он сделал глоток сидра. — Наверное, она просто слишком долго несла ответственность за все, что происходит в Данвере. Поэтому привыкла думать и действовать как мужчина. Ты обратил внимание, что они с Маргарет прекрасно владеют оружием? Понятно, что их этому обучили.

— Да, конечно, — кивнул Битхем. — Чтобы они могли участвовать в защите Данвера, если потребуется. Ведь здесь очень мало мужчин.

— Да, очень мало. Вот почему здешние женщины так отличаются от всех прочих. И нельзя судить о них так же, как о других женщинах. Видишь ли, Сорча относится к страсти как мужчина. Она сама приняла такое решение и понимает все последствия этого.

Битхем отпил из своей кружки и пробормотал:

— И все-таки я не понимаю… Как ты можешь спать с женщиной, которой хочешь отомстить? И как она, зная о твоих намерениях, ложится с тобой в постель?

— Мы решили, что наша взаимная страсть не имеет к этому никакого отношения.

— Но если ваша страсть так сильна, то почему же ты не женишься на ней?

— Ты можешь вообразить, как выглядела бы Сорча при дворе? Я представлю ее королю, она поклонится ему, а потом начнет болтать со своими духами. — Битхем невольно рассмеялся, а Руари, улыбнувшись, продолжал: — Нет, я должен искать жену, которая подходит мне по положению и даже может улучшить его. То же самое касается и тебя, — добавил он, напоминая кузену о том, что Маргарет Хей — такая же неподходящая жена для Керра, как и Сорча.

Битхем в ответ что-то пробормотал и. нахмурившись, вышел из комнаты. Руари же подлил себе сидра и выругался вполголоса. Битхем даже не пытался подавить свои чувства к Маргарет. Значит, парень будет страдать, потому что никто из Керров не даст согласия на такой брак. Тяжко вздохнув, Руари прошелся по комнате. Сделав глоток сидра, пробормотал:

— Где же Сорча? Почему не идет так долго?

— Сорча, ты здесь? — спросила Нейл, переступив порог.

Девушка отставила поднос, который хотела отнести наверх к Руари, и, обернувшись, робко улыбнулась тете. Хозяйственные хлопоты заняли у нее гораздо больше времени, чем она рассчитывала, и теперь ей хотелось как можно быстрее увидеть Руари. Сорча знала, что им осталось провести вместе не так уж много времени, поэтому не хотела терять ни минуты и очень надеялась, что Нейл не задержит ее.

— Тетя, все в порядке? — спросила она и тут же нахмурилась, заметив, что две судомойки поспешно покинули кухню. — Куда это они?..

— Я дала им понять, чтобы они оставили нас вдвоем, — ответила Нейл и села у стола. — Садись же. — Она указала на скамью, стоявшую перед Сорчей. Когда племянница села, Нейл заявила: — Думаю, нам надо серьезно поговорить.

Сорча снова нахмурилась:

— Наверное, наши родственницы отправили тебя ко мне, чтобы ты меня отругала?

— Нет, дорогая, никто не хочет тебя ругать. Мы просто волнуемся за тебя. И мы не хотим, чтобы тебе было больно.

— Очень мило с вашей стороны. Но ты-то, Нейл, прекрасно знаешь, что боли избежать невозможно.

— Да, знаю. Но никто из нас не может молча взирать на то, что с тобой происходит. И все мы очень хотим тебе помочь. — Тетя Нейл едва заметно улыбнулась и добавила: — А я переживаю больше остальных, потому что именно я посоветовала тебе рискнуть.

Сорча потянулась через стол и сжала руку тетушки.

— Нет, ты ошибаешься, Нейл. Ты просто сказала мне, что я могу сделать свой выбор — тот или иной. И еще ты рассказала мне историю своей любви. Но выбор-то остался за мной, не так ли?

— Да, конечно. Но скажи мне вот что… Когда ты решила сблизиться с Руари, ты думала только сердцем? Или головой тоже?

— В основном — сердцем. Но и головой немножко. Во всяком случае, я не бросилась в его объятия, совсем не подумав о последствиях. Да, это, наверное, была ошибка, потому что он не предложил мне ни женитьбы, ни любви, только одну страсть. Но я пошла на это, прекрасно понимая, чем рискую. Я знала, что это будет один лишь миг безумия и счастья, однако я почувствовала, что заслужила право поступить безрассудно.

— Да, ты заслужила такое право. И это действительно скоро закончится. Может быть, даже быстрее, чем ты думаешь.

— Что ты хочешь этим сказать? — Сорча в страхе понизила голос.

— Совсем недавно вернулся один из наших гонцов. Керры скачут к нам с выкупом. — Сорча внезапно побледнела, и Нейл взяла ее за руку. — Они будут здесь завтра.

— Так скоро? — прошептала Сорча. Это известие похоронило последнюю слабую надежду, которую она все же лелеяла. Да, надеялась, что Руари все-таки полюбит ее, но теперь… — Наверное, мне следовало решиться на это раньше, — пробормотала она себе под нос.

— Что ты сказала?

— Ничего, тетя. Не понимаю, почему я так удивилась, узнав, что Керры скоро прибудут к нам. Ведь это подразумевалось с самого начала.

Нейл внимательно посмотрела на племянницу:

— А ты уверена, что он испытывает к тебе только страсть?

Сорча пожала плечами:

— Как можно быть уверенной в чувствах мужчины? Я знаю только то, что Руари сам мне сказал. Знаю, что он желает меня так же, как я его. Вот и все.

— Но ты все-таки надеялась, что он полюбит тебя?

— Не очень-то надеялась. Скорее — мечтала об этом. Однако я прекрасно понимала, что такое едва ли может произойти. Да, я все прекрасно понимала, но все равно мне сейчас очень больно.

— Может быть, тебе стоит порвать с ним прямо сейчас? Я могу присмотреть за Руари, пока не прибудут его родичи.

— Нет, не стоит. Какой в этом смысл? Я уже отдала ему свою девственность и последние два дня провела в его объятиях. Ничего не изменится, если я сейчас отступлю. И это не ослабит боль при расставании. — Сорча встала и взяла поднос с едой, который собиралась отнести Руари. — Нет, я хочу провести эту последнюю ночь с ним. Если потом мое сердце будет питаться одними лишь воспоминаниями, то пусть их будет как можно больше.

Дверь спальни отворилась, и Руари замер на мгновение. Когда же на пороге появилась Сорча с тяжелым подносом, он широко улыбнулся и, взяв из ее рук поднос, поставил его на стол у кровати. А Сорча тем временем прикрыла дверь и заперла ее на щеколду. Руари не ожидал, что будет так рад ее видеть, и собственная реакция на ее появление удивила и даже немного рассердила его. У него имелось вполне определенное представление о том, как все будет происходить между ними, но все складывалось совсем не так, как он представлял себе в самом начале.

Мужчины могут позволить себе насладиться женщиной, а потом спокойно уйти, возможно, оставив себе несколько приятных воспоминаний. Так делали сотни мужчин до него, и он сам поступал так не раз. Но в Сорче Хей было нечто особенное, мешавшее поступить с ней так же, как с остальными. Руари пристально посмотрел на нее и нахмурился. А Сорча ласково ему улыбнулась, и он, улыбнувшись ей в ответ, мысленно посмеялся над капризами своего настроения. Руари обнял ее и осторожно толкнул на кровать. Но Сорча тут же ловко вскочила на ноги и, подбоченившись, посмотрела на него как-то странно.

— Что же ты?.. Иди ко мне, моя девочка. — Руари протянул к ней руку.

Но Сорча отступила на шаг и спросила:

— Ты называешь меня так, чтобы уложить к себе в постель? Это не очень умно. — Она опять подошла к кровати, налила кружку меда и с шутливым поклоном подала ее своему любовнику. — Ешь быстрее, а то еда остынет.

— Главное, чтобы ты не остыла. Я так по тебе изголодался!..

Сорча покраснела, и Руари рассмеялся. Потом сел и придвинул к себе поднос с мясом, хлебом и яблоками.

— Сядь со мной, милая моя. Ты ведь еще не ужинала, не так ли?

— Да, не ужинала. — Сорча села на кровать, и Руари поставил поднос между ними. — Боюсь, что сегодня еда не так хороша, как всегда. Наша повариха заболела.

— Надеюсь, не от своей стряпни.

Сорча рассмеялась:

— Нет, она простудилась. С каждым днем становится все холоднее. Скоро осень.

Ужиная, Руари то и дело поглядывал на Сорчу. Она была более молчаливой, чем обычно, почти печальной. И Руари понял, что ему не хватает ее улыбки и язвительных замечаний, ее веселого настроения.

Убрав на стол поднос, Руари спросил:

— В Данвере какие-то неприятности?

— Нет, а почему ты спрашиваешь?

Он обнял ее и поцеловал.

— Потому что ты какая-то грустная…

Тихонько вздохнув, Сорча прижалась к груди любовника. Она пыталась скрыть от Руари свою грусть, но, судя по всему, ей это не удалось. И он, конечно же обо всем догадается, если она расскажет ему о скором появлении его родственников. Да, он поймет, что причина ее печали — их расставание. Ей очень не хотелось, чтобы он узнал об этой ее слабости, но как иначе объяснить свое настроение? Что-то придумывать и лгать она не хотела. Да и неумела.

В конце концов она решила побыстрее покончить с этим и сказать правду.

— Твои родственники приедут сюда завтра, — выпалила Сорча. Затаив дыхание, она ждала, что будет дальше.

Руари замер на несколько мгновений. Потом взял ее за подбородок и, заглянув ей в глаза, проговорил:

— Тогда это будет наша последняя ночь.

— Да, последняя. — Она попыталась прочитать по его лицу, что он чувствует в этот момент, но ничего не увидела. Нахмурившись, добавила: — За тебя заплатят выкуп, и ты вернешься в Гартмор. — Его лицо оставалось непроницаемым, и Сорча, не выдержав, спросила: — Тебе совсем нечего сказать?

— У нас и так мало времени. Не стоит тратить его на разговоры. — Руари начал расплетать ее косу. — Значит, тебя печалит то, что я скоро уеду отсюда? — спросил он неожиданно.

Она пожала плечами:

— Почему ты так решил?

— Выходит, ты грустишь, потому что переживаешь за здоровье поварихи?

— Да, именно так.

Сорче не понравилась его высокомерная улыбка, и она решила, что пришло время отвлечь его. Ведь если он и дальше будет дразнить ее и задавать каверзные вопросы, то она не выдержит и скажет ему больше, чем следовало. Но у нее не было ни малейшего желания выставлять напоказ свои самые сокровенные чувства. И она не станет обнажать свою душу только для того, чтобы потешить его мужское самолюбие. Руари искал одну лишь страсть, и только ее она и отдаст ему, отдаст свободно и радостно. К тому же это прекрасный способ отвлечь Руари от размышлений.

Улыбнувшись ему, Сорча высвободилась из объятий Руари и начала расстегивать его рубашку. Она чувствовала, как под ее ладонями сердце его бьется все быстрее. Ей вдруг пришло в голову, что было бы гораздо лучше, если бы у нее было больше опыта, если бы она знала, как доставлять мужчинам удовольствие. Это была последняя ночь, которую она проведет в объятиях Руари, и ей очень хотелось, чтобы он запомнил ее навсегда. Что ж, пусть даже ей не удастся дать ему все, что он хочет, но она по крайней мере постарается это сделать.

Руари же заставлял себя сдерживаться, хотя желание его с каждым мгновением усиливалось. Он хотел увидеть, как далеко посмеет зайти Сорча. Внезапно на лице ее появилось выражение решимости, и она, усевшись прямо на Руари, начала развязывать ленты на своем платье. Она раздевалась очень медленно, и он смотрел на нее затаив дыхание.

Руари прекрасно знал, что у Сорчи почти не было опыта в любовных делах, а весь опыт, который все же имелся, она получила в его объятиях. Однако он никогда раньше не видел и, может быть, никогда больше не увидит, чтобы женщина снимала с себя одежду с такой чувственностью и с таким сладострастным бесстыдством. Он изо всех сил сжимал кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на нее и не овладеть ею как можно быстрее. Наконец она предстала перед ним совершенно обнаженная, и Руари, не удержавшись, глухо застонал. Когда же Сорча наклонилась, чтобы поцеловать его, он крепко обнял ее и прижал к себе. Поцелуй ее был жарким и страстным, и Руари казалось, что кровь его вскипела в жилах и забурлила. Когда же поцелуй наконец прервался, Сорча чуть отстранилась и стала медленно снимать с него нижние штаны. Затем принялась целовать его грудь, живот и бедра. Когда же губы ее коснулись его возбужденной плоти, Руари вскрикнул и содрогнулся всем телом. Сорча в испуге отпрянула, но он тут же привлек ее к себе, давая понять, что хочет вкусить ее самых интимных ласк. Губы Сорчи снова коснулись возбужденной плоти Руари, и из горла его вновь вырвался хриплый крик.

Стиснув зубы, он отчаянно пытался сдерживать бушевавшее в нем желание, чтобы как можно дольше испытывать утонченное наслаждение, которое сейчас дарила ему любовница. Но в конце концов Руари не выдержал и, отстранившись, подхватил Сорчу на руки, а затем тут же уложил на спину. В следующее мгновение он вошел в нее, и Сорча, обвивая руками его шею, с головой окунулась в пучину опьяняющей страсти. Когда же они вознеслись к вершинам блаженства, их крики слились воедино. Содрогнувшись в последний раз, Сорча оказалась в объятиях любовника, и оба замерли в изнеможении.

Они долго лежали, не в силах пошевелиться, и в какой-то момент Сорча даже подумала, что ее любовник уснул. Она уже хотела приподняться, но тут вдруг почувствовала, что Руари осторожно поглаживает ее по волосам. И ей почему-то вдруг вспомнилась та самая ласка перед самым соитием, ласка, которая так понравилась Руари. Да, как ни странно, ему это очень понравилось. Что ж, мужчины ведь странные создания, им, наверное, нравятся такие необычные ласки, но, судя по всему, они не могут любить женщин, позволяющих себе подобные вольности.

Сорче вдруг сделалось очень не по себе, и она никак не могла набраться храбрости и посмотреть на Руари. Но тут он взял ее за подбородок и, заглянув ей в лицо, поцеловал в кончик носа. Затем ласково улыбнулся ей и с восхищением проговорил:

— Ах, Сорча, ты можешь свести мужчину с ума…

Она внимательно посмотрела на него и поняла, что его восхищение было вполне искренним.

— Свести с ума? Но ты мне больше нравишься разумным, — ответила Сорча с улыбкой. Потом вдруг спросила: — Значит, тебе понравилось? — Руари рассмеялся, и Сорча чуть покраснела. — Это был глупый вопрос? — пробормотала она, еще больше смутившись.

— Да, очень. — Он принялся покрывать поцелуями ее шею.

Тут Сорча вдруг почувствовала, что мужская плоть рядом с ее ногой снова ожила и отвердела. Она взглянула на любовника с лукавой улыбкой:

— Разве тебе не нужно отдохнуть?

Руари криво усмехнулся:

— Для этого у нас нет времени.

Снова посмотрев в глаза Сорчи, он увидел в них печаль, и сердце его болезненно сжалось.

«Неужели и мне тоже грустно расставаться? — спрашивал себя Руари. — Да, похоже на то…»

Он уже начал смиряться с мыслью, что Сорча пробуждала в нем некоторые… весьма нежелательные чувства. Но он также знал, что завтра, когда Сорча Хей получит свой выкуп, он без сожаления покинет ее крепость, а в сердце его вновь проснется злость. Но сейчас ему не хотелось об этом думать — хотелось наслаждаться ее страстью и теми чудесными ощущениями, которые она ему дарила.

— Ты такая милая, такая сладкая, Сорча, — прошептал Руари, проводя пальцем по ее нижней губе. — К рассвету ты останешься совсем без сил.

Сорча заставила себя улыбнуться, и Руари, в очередной раз ее поцеловав, постарался забыть о том, что это была их последняя ночь.