Этот замшелый пенек уставился на ее колени. Проходит некоторое время, прежде чем она замечает это. Сначала ей кажется – это случайность. Просто задумался человек, а взгляд замер на чем-то. Потом ей становится ясно: это что-то и есть ее колени. Она сидит как раз напротив этого господина за большим столом в форме буквы П. Они собрались здесь на семинар. Руководитель семинара излагает им стратегию повышения объема продаж. А напротив нее сидит человек, которого, видимо, эта проблема совершенно не занимает. Хотя он оплатил этот курс. Но чему он здесь научится? Кармен Легг начинает испытывать этого господина. Она ставит ноги параллельно, слегка наклоняет их, потирая коленки одну о другую. При этом слышно, как эротично шуршат ее колготки. Лицо мужчины краснеет. Она слегка меняет позу, покачивает ногами из стороны в сторону, вытягивает их немного вперед. Он в смущении начинает теребить кончик галстука. «Дурацкая игра», – обрывает себя Кармен. У мужика вроде начинают течь слюнки. Она пытается сосредоточиться, вникнуть в смысл слов руководителя семинара. В конце концов, этот курс очень недешево стоит. Если некто, сидящий напротив, не хочет получить за свои деньги определенный набор знаний – его дело. Она же приехала сюда с четкой целью.

Слегка раскисшая, вечером она едет домой. Конечно, можно чувствовать себя польщенной тем, что кто-то уделил твоим коленям столько внимания. Но это почему-то злит ее. Как в зоопарке, ей-богу! Похотливый мерзкий тип. Фу! Кармен ставит в магнитофон кассету «Генезис». Музыка, кажется, заполняет весь салон автомобиля. Настроение постепенно меняется. Теперь произошедшее, начинает казаться смешным. Человек едет на семинар черт-те за сколько километров от дома, платит за курс обучения бешеные деньги, а вернувшись домой, осознает, что в голове ничего не осталось, он даже не может вспомнить, на каком семинаре был.

Кармен Легг до сих пор удавалось все, за что бы она ни бралась. Она очень хороша собой – высокая, стройная, с длинными красивыми ногами. У нее роскошные рыжие волосы. В свои тридцать пять она образец уверенной, независимой, деловой женщины. Ездит на мощном «БМВ» с кондиционером и кожаным салоном. Владеет, пусть и небольшой, страховой компанией и живет в квартире площадью сто квадратных метров, с паркетными полами, в доме старой постройки. Дважды в году она отправляется в отпуск. Очень спортивна и не упускает случая порадовать себя. Но типы вроде сегодняшнего действуют ей на нервы. Часто ей приходится ловить на себе взгляды мужиков, наглые, бесцеремонные, требовательные. Но таким, с их охотничьими инстинктами, лучше держаться от нее подальше. Как сказал недавно в телефонном разговоре один из ее клиентов – «хороший охотник всегда найдет свою добычу». Она всего лишь спросила: «Кто рекомендовал вам мою компанию? Если вы приходите ко мне страховаться, – добавила Кармен, – то сами становитесь добычей». Он почему-то не счел ее замечание остроумным.

… Вот она и дома. Придется выйти из машины, чтобы открыть ворота стоянки, запертые кем-то из соседей. Моросит нудный осенний дождь, и Кармен зябнет в легком льняном костюме. Торопливо открывает ворота, садится в машину, загоняет ее на место, берет портфель, сумочку, пальто и быстро шагает к дому. Дом расположен на противоположной стороне улицы. Их несколько, этих домов, и они составляют единый блок. Она совсем замерзла. Ее квартира на четвертом этаже. Проектируя лестницу в подъезде, господа архитекторы совершенно не подумали, что кому-то придется подниматься по ней на высоких каблуках. Очень неудобно. Кармен сбрасывает пальто и туфли, кидает портфель, сумочку на первое попавшееся кресло и спешит к автоответчику. Включает его и проходит на кухню. «Так, Марлен хотела поужинать со мной. То было еще вчера вечером – проехали. Фритци рассказывает очередную любовную историю с печальным концом. Тоже пропускаем. У Фритци все любовные истории печальные. А вот это – что это было?» Кармен отступает на полшага от кухонного шкафа, идет назад в комнату. Перематывает пленку. «Господин… как его там?» Снова на воспроизведение. «Кто же это был? Господин Шраде? Не знаю такого. Что ему надо?»

«Я хотел бы представить вам одного своего знакомого – господина Германа. Он владелец большого предприятия и желал бы как можно быстрее застраховать себя и свое предприятие. Господин Герман только сегодня появился в наших краях. Может, вы сумеете встретиться сегодня с нами, даже поужинать? Я был бы очень вам признателен. Пожалуйста, позвоните по телефону 01712557900. Воскресенье, вечер. Восемнадцать часов. Спасибо».

В задумчивости Кармен садится на подлокотник кресла. Что бы это значило? Никого из названных господ она не знает. Кроме того, устала и мечтает только о том, чтобы принять ванну, выпить стаканчик вина и, лежа в постели, заснуть под какой-нибудь фильм по телевизору. Ей сейчас ни до господина Шраде, ни до господина Германа – кем бы они ни были. Кармен встает, возвращается на кухню, продолжая слушать остальные сообщения. Мама просит позвонить. Фрау Лейзнер стала мамой и хочет застраховать ребенка. Прекрасно. Однако господин Шраде никак не идет из головы. Странно, что человек, которого она совершенно не знает, хочет стать посредником в каком-то деле. Этот вопрос надо обсудить с другим человеком, который тоже ей не известен. Откуда у этого Шраде ее домашний телефон? Вообще-то ее заинтересовала перспектива выгодной сделки. И застраховать крупное предприятие было бы неплохо. Кармен берет трубку телефона.

Три гудка, и трубку снимают:

– Шраде.

– Кармен Легг, добрый вечер. Вы просили позвонить?

– Вы вовремя, мы как раз выходили из машины.

«Воображала», – думает Кармен.

– Это очень мило, что вы откликнулись на мою просьбу.

«Уже лучше», – решает Кармен.

– Вы только что приехали домой?

«Да? А тебя это касается?»

– Да, я была на семинаре.

– Великолепно. Значит, с новыми знаниями вы хорошо проконсультируете моего друга господина Германа. Ха! Ха! Ха!..

«Ха, ха, ха!..»

– Конечно. Вот только время для консультации несколько необычное. Все необходимые документы у меня в офисе. И поэтому было бы лучше, если бы он зашел утром туда.

– Но господин Герман завтра рано утром уезжает. Поэтому было бы неплохо ему иметь в портфеле несколько рабочих предложений от вас. Небольшой план действий или что-то в этом роде. А детали вы обсудите потом.

– Ну… И где вы сейчас?

– В машине. Можно пойти в «Бюргер-штубе» или в любое другое место. Мы с удовольствием заедем за вами!

– Нет-нет!.. Ехать куда-то у меня вовсе нет желания. Рядом с моим домом есть хороший итальянский ресторан «Лагуна». Вам это удобно?

В трубке слышатся недолгие препирательства, и они соглашаются.

– Это на улице Святого Мартина? Хорошо, мы будем там в девять часов.

– Отлично. Я забронирую столик на свое имя!

Чуть позже девяти Кармен уже в «Лагуне». У ножки столика стоит портфель с документами. Ей очень хочется выпить стаканчик красного вина, но она сдерживает себя: надо сохранить ясную голову – кто знает, что у этих господ на уме!

Двое мужчин появляются в дверях ресторана. Кармен сразу понимает: это они. Немного лишнего шика, немного пестроты, да к тому же староваты. Ладно, сейчас это не важно.

Официант подводит их к ее столику. Приветствие галантно, даже по вкусу Кармен, но несколько старомодно.

– Вы должны нас извинить. – Ганс Герман целует ей руку и смеется, слегка откидывая голову. – Но у нас не было иного выхода. Господин Шраде так много рассказывал мне о вас, что я подумал – мне обязательно следует познакомиться с вами.

– Но я вообще не знаю господина Шраде. – Кармен бросает на того строгий взгляд. – Или?..

– Нет, – подтверждает тот. – Персонально нет.

– Так? Как же тогда?

– В Ротари-клубе о вас очень много и хорошо говорил Клаус Видеман. А отзыва такого человека более чем достаточно для господина Германа.

– Клаус Видеман – глава нашего округа.

– Да, я в курсе. Господин Мейнрад тоже о вас высокого мнения!

– Мейнрад? Господин Мейнрад имел со мной одну-единственную телефонную беседу. Это я хорошо помню. А что, он тоже член клуба?

– Да-да!

– Он охотник, не так ли?

– Верно, – смеется господин Шраде. – Видимо, вы страховали его от шальных пуль его коллег? Иначе откуда вам известно о его увлечении?

– Так… Просто сложилось такое впечатление.

– Ах!.. – Господин Шраде несколько раздраженно смотрит на Кармен и подзывает официанта.

– Итак, господа, чем могу быть полезна? – Кармен хочется поскорее провернуть это дело и отправиться домой.

Лежать сейчас в теплой постели намного приятнее, чем пить шампанское, которое заказывает Шраде.

Типичный выскочка, определяет Кармен. Она встряхивает рыжей гривой и хочет наконец начать разговор.

– У вас великолепные волосы, – произносит Герман доверительным тоном и придвигается ближе к Кармен.

Кармен все сразу ясно. Господа ищут приятного общества. Больше ничего. Шут его знает, что там рассказывает Клаус Видсман в своем клубе. Первое ее желание – встать и уйти. Но потом она все-таки решает остаться, «Если вы, господа, рассчитываете провести со мной милый вечерок, то я сменю тактику. Устрою себе милый вечерок. А вам он обойдется очень дорого!»

– Спасибо, – говорит Кармен и улыбается сдержанно, но весьма любезно. – Мы можем перейти к делам вашей фирмы?

– Само собой. А если прежде по глотку шампанского за наше здоровье?

– Почему бы и нет!

Кармен берет бокал. Ганс Герман многозначительно смотрит ей в глаза, Шраде дружелюбно улыбается, но как бы от ступает на задний план.

«Так, – думает Кармен, – зайчик испугался. Шраде хочет делать свои дела с Германом, а я должна служить приманкой». Она ухмыляется. Вы, голубчики, еще ничего не поняли. Ну что ж, вечерок обещает быть милым. Пора начинать игру.

Кармен не узнает себя. Она строит глазки и улыбается, эротично встряхивает шевелюрой и делает многообещающие жесты. Потом достает один за другим необходимые документы, активно изображая деловую даму, объясняет, задает вопросы. Эти деловые перерывы в их беседе начинают казаться Гансу Герману слишком уж долгими.

– Оставь дела, девочка. Это все хорошо, но не надо таких пространных объяснений. Я не настолько туп. И подпишу это прямо сейчас!

– Вы – да, но мы должны проверить, нет ли у вас двойной страховки, господин Герман.

– Ха-ха!.. Два раза лучше, чем один. Я прав, Эрхард?

Эрхард Шраде, уже почти пьяный после третьей бутылки «Шардоне», согласно кивает:

– Неплохо, Ганс, неплохо!

В полночь, кроме них, в ресторане уже никого нет. Ближе к часу ночи хозяин хочет закрыть ресторан. Еще по бокалу грахшы? Кармен слегка пригубливает. Она совершенно трезва. Внимательно смотрит на своих незадачливых кавалеров. Интересно, что будет дальше?

– Я пойду получу пальто. – Ганс Герман пытается встать, широко расставив ноги. – И не убегай, моя милая козочка. – Он похотливо смотрит на Кармен.

– Как же я могу? Без пальто?

Герман тихо смеется и направляется к гардеробу.

– За эту услугу вы, конечно, сделаете нам маленькое одолжение? – Шраде мгновенно трезвеет.

– За какую услугу?

– Ну, я думаю, благодаря моему посредничеству вы получите совсем неплохие деньги!

– Значит ли это, что вы хотели бы получить комиссионные за сделку?

– У меня достаточно денег. Подумайте сами, чего я хочу!

Кармен призывает себя оставаться спокойной. А рядом уже стоит, пошатываясь, Ганс Герман с одеждой.

– Позвольте вам помочь. – Он протягивает ей пальто.

– Очень любезно! И, господин Герман, огромное спасибо за приглашение. Вечер был приятный!

– Дальше все будет значительно интересней. Ха-ха!..

«Да, мне тоже так кажется», – веселится Кармен, легко кивает в сторону Шраде и идет к дверям.

– Стойте, стойте, не так быстро! Неужели вы хотите так просто уйти? – И тише: – Мы идем к тебе, или я вызову нам такси?

Кармен оборачивается и говорит тихо, но так, чтобы слышал и хозяин ресторана, Энцо Кабалло, чьей постоянной клиенткой она является:

– Боюсь, вы что-то не так поняли!

– Что? Как? Я думаю, это же было ясно…

– Господин Герман, вы ошиблись. Мне жаль, что для вас все сложилось не совсем так, как вы задумали. Если что-то осталось неясным, позвоните мне завтра в офис в рабочее время. Еще раз большое спасибо за милый вечер – и спокойной ночи!

С этими словами она энергично распахивает двери ресторана и быстро бежит через темноту ночи к своему дому. Только на лестнице позволяет себе отдышаться.

Довольно дурацкая история. Утром он наверняка все аннулирует. Все было полной бессмыслицей! А может, и нет? Тогда все окупится. Кто знает?..

Кармен поднимается на свой этаж, достает ключ, входит в квартиру, сбрасывает туфли, бросает портфель на кресло, продолжая просчитывать, пока идет в ванную, что получит, если сделка все-таки состоится, быстро встает под душ, чистит зубы, натягивает пижаму и спешит в постель. Но там уже кто-то лежит.

– Ты?!

– Разве тебя это не воодушевляет? Ты не рада?

– Я не… Да я просто лишилась дара речи. Думала, ты придешь только в среду.

– Ах, вот оно что! Потому и явилась так поздно! Ты считаешь себя свободной. А вообще, где ты была так долго?

– Петер, пожалуйста, не надо разговаривать со мной в таком тоне!

Ее друг, едва различимый в темноте, садится на кровати. Он абсолютно голый. Ясно – почему. Конечно, хочет заняться с ней сексом. И скорее всего только для этого сюда и пришел. Но она не хочет. И не испытывает ни малейшей радости по поводу его появления здесь – скорее, наоборот. Кармен бесит, что Петер пришел без звонка и улегся в ее постель.

– М-м-м! – стонет он, рассматривая что-то под одеялом.

– Сейчас не время для твоих поползновений! И потом, можно было позвонить!

– Как же! Трижды! Но фрейлейн Легг, как это водится, нет дома!

– Ну да. В девять я должна была уйти!

– Я заметил. А с кем? Или это тайна?

Она подвигается к нему, целует его в лоб:

– Эй!.. Не дуйся! – Потом снова ложится на подушку. – Это не тайна, Петер. Но у меня вовсе нет настроения разговаривать об этом. Это было совершенно невинно, где-то весело, где-то не очень. Утром все расскажу тебе, а сейчас я смертельно устала.

– Так… – Он снова садится в кровати. – Представляю себе…

– Знаешь что? Ты действуешь мне на нервы. Что означают эти намеки?

– Я десять дней не видел тебя. И вместо того чтобы обрадоваться, ты заявляешь, что устала. А я хочу тебя!

– Да, – она опускает руку под одеяло, – я чувствую это. Но давай отложим эти игры до утра.

– Раньше ты не была такой!

– Ради Бога, не заводи снова эту пластинку!

Он обиженно бухается на кровать и натягивает одеяло до самых глаз. Кармен с жалостью смотрит на его кудрявую голову. «Может, я сумею победить свое настроение?» – раздумывает она, пытаясь отыскать в себе какие-то резервы.

– Тогда я уйду!.. – канючит он.

Никаких резервов – даже намека.

– Тогда сделай это, – она поворачивается к нему, – а не болтай впустую!

Петер замирает, осмысливая ее слова. Конечно, он не та кой идиот, чтобы вот так, посреди ночи, встать, одеться и поехать домой.

– Ты больше не любишь меня! – В голосе упрек.

Эта мальчишеская интонация хорошо известна Кармен. Она вздыхает:

– Господи, Петер, только не драматизируй! Я устала. У меня был напряженный день. Я была на семинаре, потом ужинала с клиентами – мне на сегодня достаточно. Неужели это так трудно понять? Мне вообще не до мужчин! – И со всем тихо, уже ласково: – Успокойся и оставайся!

– Почему ты не хочешь заняться любовью, Кармен? Я сделал что-то неправильно?

– Если ты не прекратишь, я уйду спать на кресло!

«Невыносимо!» – думает она и поворачивается на другой бок.

– В ванной горит свет… – Петер откидывает одеяло.

В полумраке она видит его напряженный член.

– Тогда выключи!.. – бормочет она.

Он берет ее руку и тянет к своему члену. «Ах, сейчас он попытается прибегнуть к последнему средству. Он полагает, что прикосновение к его возбужденному пенису – это волшебное средство. Что, едва почувствовав его, я возбужусь. Ну, хватит, наконец!» Резким движением она отдергивает руку.

– Почему ты не хочешь понять, что я просто не хочу в данный момент секса?

– Потому что не могу понять! У меня еще не было такой женщины, которая бы не хотела! И ты раньше не была такой!

– Ты полагаешь, во втором часу ночи следует и дальше продолжать эту нелепую дискуссию?

– Я еще бодр!

– Как мило!..

Окончательно рассвирепев, она поворачивается к нему спиной.

– Утром подам объявление в газету, что ищу импотента!

– Это на тебя похоже!

– Мы можем остаться просто друзьями…

У него на голове короткий ежик, и он с любопытством смотрит на нее.

– Вы это серьезно? – Он кивает на текст объявления.

– Вполне! Думаете, я стала бы иначе платить за это объявление?

– Очень интересно!

Ухмыляясь, «ежик» берет листок с текстом и кладет в общую стопку. Ему не больше двадцати пяти. Он недурен собой, атлетически сложен и весьма привлекателен.

– Если бы я узнала вас несколько раньше, то, наверное, подумала бы, прежде чем давать такое объявление, – игриво произносит Кармен.

Молодой человек подходит к ней почти вплотную, улыбается. Его ровные зубы блестят на коричневом от загара лице. Еле слышно он шепчет:

– Оставьте все как есть. Так будет лучше. Я – голубой.

Кармен смеется, платит деньги. Улыбка не сходит с ее лица даже на улице, когда она покидает отдел рекламы.

«Подумать только. Все перевернулось в этом мире! Я ищу импотента, Петер хочет по четыре раза на дню, этот парень – голубой, а каждый третий брак распадается».

Мужчина, идущий навстречу, перехватывает ее взгляд и тоже улыбается. Кармен добавляет к своей улыбке кокетства, продолжая раскручивать ситуацию. Он вряд ли теперь пройдет мимо нее. Так и есть. Разворачивается и догоняет.

– Простите, можно пригласить вас на чашечку кофе? Это выглядит невероятным, но мне вдруг захотелось поговорить с вами.

– Вы импотент?

– Я? Импотент? Нет! Отчего же?

– Тогда ничего не выйдет. Мне очень жаль.

Она дружелюбно кивает ему, он, явно озадаченный, стоит посреди улицы. Так свободно и легко Кармен давно себя не ощущала. Она выпила шампанского, откушала икорки. Ах, как уютно лежать на диване с огуречной маской на лице и сентиментальным фильмом на экране телевизора. Как же прекрасна бывает иногда жизнь!

Телефонный звонок раздается на следующее утро в тот самый момент, когда в офис приносят газету с ее объявлением. Перед Кармен дежурная чашка утреннего кофе. На столе несколько клиентских карточек для обработки. Можно начинать рабочий день. Но не тут-то было. Вот газета. Все отложено в сторону, и с бьющимся от волнения сердцем Кармен открывает страницу частных объявлений. Вот оно, ее объявление. В самом верху. Обведено жирной рамкой. Сразу бросается в глаза.

Требуется здравомыслящий мужчина

Привлекательная и преуспевающая леди (35 лет)

ищет мужчину для совместного досуга,

деловых контактов и дружбы.

Требования к кандидату: интеллигентность и

импотенция.

Письмо с приложением фотографии.

Адрес в редакции: RZ 3437

Она не снимает телефонную трубку дольше обычного. Объявление занимает все ее внимание. Что она будет делать с импотентом? Ясно, что вчерашнее решение повернет ее жизнь в совершенно иное русло. Она получит, наконец, мужчину, который будет поклоняться не своему пенису, а ей. Мужчину, с которым она сможет просто жить, говорить, радоваться, без постоянных сексуальных домогательств. Ну а если ей захочется заняться разок-другой сексом – пожалуйста! В городе достаточно свободных пенисов. Кармен глубоко вздыхает и берет трубку:

– Да, пожалуйста, страховая компания Легг к вашим ус лугам.

– Адвокатское бюро Лессинга, добрый день.

– Добрый. Чем могу быть полезна?

– Мы представляем интересы господина Германа.

– Ах, очень мило! Что дальше?

– Мы представляем интересы господина Германа!

– С этими интересами накануне я уже ознакомилась…

– Речь идет о заключенном вчера договоре.

«Так я и думала, – вздыхает Кармен, – сейчас будут требовать разрыва договора».

– Так чем же все-таки?..

– Господин Герман подписал ряд соглашений, которые должны быть еще раз проверены на предмет соответствия их ранее заключенным его фирмой договорам.

«Мягко стелете», – отмечает Кармен и спрашивает:

– Как прикажете вас понимать?

– А так: этот договор будет проверен нами. Мы хотим знать, соответствует ли он интересам руководства фирмы.

– Это ваше право!

– Мы настаиваем на этом.

«Хам!» – злится Кармен, но добавляет вполне дружелюбно:

– У вас две недели. После этого вы не имеете права расторгнуть соглашение в одностороннем порядке.

– Но у нас есть право разорвать договор превентивно, если окажется, что указанного времени на проверку нам не достаточно.

– А не проще ли обсудить все аспекты еще раз? Я с удовольствием помогла бы вам.

– Проблема состоит в том, что господин Герман несколько раз заключал в последнее время сделки, от которых потом приходилось отказываться. Его компаньоны имеют в связи с этим определенные трудности.

Кармен с трудом удается подавить приступ хохота.

– Да, – произносит она в трубку, – я себе это очень живо представляю. Но вдруг именно этот договор окажется более перспективным, чем вы предполагаете?

– Очень хотелось бы надеяться.

– Я позволю себе еще раз предложить вам помощь.

– Благодарю вас за это предложение и, возможно, вернусь к нему. До свидания!

Прежде чем Кармен успевает ответить, на другом конце провода вешают трубку. Ну что ж, все не так плохо, как казалось сначала. Шансы пока пятьдесят на пятьдесят. Кармен снова берет в руки чашку кофе и заново читает свое объявление. Интересно, кто-нибудь отзовется? Найдется ли хоть один здравомыслящий мужчина, готовый признаться незнакомой женщине, что он импотент?

Она размешивает сахар. Снова звонит телефон.

– Я уже беру трубку! – кричит она своей сотруднице. – Страховая компания Легг, добрый день!

– Поздравляю с публикацией твоего фантастического объявления! Отныне я считаю наши отношения разорванными де-факто.

– Можешь так сильно не напрягаться, Петер. Я же сказала тебе: мы можем остаться друзьями.

– Друзьями? Это бред! Ты ищешь другого мужика. А мне, видите ли, оставаться другом! Между нами все кончено!

– Я ищу?.. Ах, оставим это. В офисе я не собираюсь говорить о таких вещах. Предлагаю перевести наши отношения на другой уровень.

– Дружба без секса невозможна!

– Тогда ты еще более убог, чем я думала.

– Спасибо! Наконец разглядела!

– Если ты хочешь продолжить со мной разговор, давай встретимся в итальянском ресторане сегодня вечером.

– Нет уж, спасибо, Кармен! Я думаю, хватит трепать мне нервы. Лучше я пойду вечером в спортзал – займусь боксом.

– Ты же не умеешь боксировать!

– Сегодня сумею. Можешь не сомневаться!

– Ну, хорошо, Петер, если ты думаешь… – Она отпивает глоток из чашки, обжигая при этом губы. – Черт! Горячо!

– Ну, это уж слишком! Тебе не кажется?..

– Петер, мне жаль, но меня ждет работа. Мы можем увидеться сегодня вечером или в другой раз. Но сейчас у меня нет времени. Удачного дня. Чао!..

– Ну, тогда пока…

Кармен кладет трубку. Оглядывается и ловит на себе взгляд Бритты Бергер, сотрудницы своей конторы.

– Злитесь? – спрашивает та.

– Да не больше, чем обычно.

– Я всегда считала, что такая женщина, как вы, не знает, что такое досада.

– Как же! – Кармен удивленно поднимает глаза. – Вы сильно заблуждаетесь. Я такая же женщина, как и другие. И чувство досады знакомо мне в не меньшей степени.

Она закрывает газету и приступает наконец к работе.

Спустя три дня в почтовом ящике Кармен находит первый конверт из редакции. Конверт формата А5, дорогая коричневая бумага, ненавязчиво лежит среди нескольких счетов, рекламных проспектов и листовок какого-то агентства недвижимости. Кармен осторожно ощупывает конверт. Сколько посланий может там быть? Два, три? Она берет пачку корреспонденции под мышку, хватает портфель и взбегает по деревянной лестнице своего подъезда.

– О, фрейлейн Легг, как вы спортивны!

Пожилая дама, живущая этажом ниже, делает шаг наперерез Кармен.

– Да нет, фрау Годес, просто я очень спешу, да и каблуки у меня сегодня низкие. Поэтому могу взбежать по лестнице.

Поднявшись еще на две ступеньки следующего пролета лестницы, Кармен останавливается и оборачивается к старушке:

– Я могу вам чем-нибудь помочь, госпожа Годес?

– Нет, это, конечно, очень любезно, но я уже почти спустилась.

– Да, но если вам надо поднести что-то, я помогу. Мне все равно надо в магазин.

Пожилая дама удивляется:

– Ах, вот оно что! Это так приятно слышать.

Кармен замечает, что глаза у госпожи Годес полны слез.

– Правда? – Кармен спускается на площадку второго этажа. – Но сегодня уже все магазины закрыты. Давайте провернем это завтра?

– Я напишу вам маленькую записочку, если не в тягость.

– Нет, совершенно точно нет. Напротив, я сделаю это с большим удовольствием. Записку я заберу утром. В полдевятого для вас не рано?

– Ах, нет. Знаете ли, в моем возрасте люди спят очень мало.

– Ну тогда у вас должно быть много времени…

Кармен смотрит в лицо пожилой дамы и вдруг представляет, как много, видимо, той пришлось пережить. Черты лица утратили былую привлекательность. Лицо покрыто глубоки ми морщинами, а глаза уже затянуло легкой пеленой. Как она выглядела раньше? И почему все в доме называют ее «фрейлейн»? В ее-то восемьдесят? У нее нет мужа? Она ни когда не была замужем? Или просто не захотела выходить замуж? Чувствовала ли эта пожилая дама себя хоть когда-нибудь так, как сейчас она, Кармен?

– Тогда пока? – Эльвира Годес поворачивается, чтобы идти.

– Нет, подождите… Почему бы нам не выпить по стаканчику? Я бы с удовольствием поболтала с вами.

– Ах, деточка, о чем можно болтать с такой старухой, как я?

– Просто поговорить, послушать рассказы о прежней жизни…

– Вот оно что! Это радует меня. Если хотите, можем зайти прямо сейчас. Только я посмотрю свой почтовый ящик.

– Давайте я быстро…

– Нет, деточка, моим старым костям необходимо, чтобы я двигала ими время от времени.

– Хорошо, через полчаса!

– Договорились!

Кармен взбегает по лестнице, словно на крыльях. У самой двери своей квартиры она снова вспоминает про конверт. Идиотизм – договориться на сегодняшний вечер! Чего это ей взбрело в голову? Она хотела приготовить спагетти, открыть бутылочку вина и спокойно почитать эти письма. Открыв дверь, Кармен сбрасывает туфли, кладет почту на стол, портфель – на кресло и идет в спальню, чтобы сменить блузку и брюки на любимые легинсы, толстые носки и теплый мягкий свитер. Так наступает вечер. И что теперь? Читать письма сразу или почитать в постели перед сном?

Будучи ребенком, она всегда распаковывала самый большой рождественский подарок в конце праздника, а первое любовное письмо носила под свитером три дня, прежде чем прочесть. Пожалуй, надо потерзать свое любопытство еще немного. В этом у нее выдающиеся способности. Она медленно идет к столу. Можно хотя бы разорвать коричневый конверт. Тогда она узнает, сколько внутри писем. Она проводит острым ногтем по тому месту, где конверт заклеен, и резким движением вскрывает его. Два больших конверта и один маленький, почти квадратный. Сев на подлокотник кресла, изучает почерки на конвертах. Отправитель одного из писем в большом конверте, должно быть, стильный человек. Или имеет отношение к искусству. Адрес написан большими красивыми буквами с завитками. Обе Ф в индексе далеко отстоят друг от друга и оканчиваются витиеватыми загогулинами.

Определенно писал человек неординарный, заключает Кармен и откладывает письмо. На втором большом конверте адрес отпечатан на машинке или принтере. Без фантазии. Кармен берет третье письмо. Маленькие печатные буквы, написанные шариковой ручкой. Это ни о чем не говорит. Посмотрим на имя. Хайнц-Петер Шульце. Имя ей не нравится. На конверте с отпечатанным адресом стоят только инициалы Д. С. Третий тоже скрывает свое имя.

О, ужас! Кармен смотрит на часы. Госпожа Годес, наверное, уже ждет ее. Она хватает бутылку красного вина, коробочку с печеньем. Чипсы старушке скорее всего нельзя. Берет ключи и выскакивает из квартиры. «Эльвира Годес» написано красивыми буквами под кнопкой дверного звонка. Совсем не так, как у Кармен, наверху – коряво и от руки. Думала, что временно, но так до сих пор и не заменила табличку. Кармен нажимает на кнопку. И звонок в этой квартире звенит необычно – тренькает нежно, как колокольчик. Звонок в квартире Кармен противно дребезжит. Для слуха совершенно непотребно. Госпожа Годес открывает. Она светится от счастья, и, кажется, что морщинки на ее лице разглаживаются.

– Вы не можете представить, сколько радости доставили мне! Ко мне так редко кто-либо заходит. Иногда мне кажется, что меня уже заживо похоронили… – Старушка осекается. – Да что это я плету! Пожалуйста, входите.

Планировка квартиры у соседки такая же, как у Кармен. Но квартира выглядит совершенно иначе. Словно попадаешь в далекое прошлое. Громоздкая мебель из мореного дуба, на стоящие, хоть и сильно потертые ковры на полу, огромные, обитые бархатом кресла, плотные шторы все из того же бар хата. Повсюду белые кружевные салфеточки, в серванте – великолепный хрусталь. С потолка свисает старинная, со вкусом сработанная люстра.

– Пожалуйста, присаживайтесь. – Фрау Годес указывает на одно из кресел.

– Да, спасибо… – Кармен чувствует себя немного скованно.

О чем вообще они будут говорить? Она же не может сразу спросить старушку, как раньше дамы вели себя с мужчинами.

Направляясь к креслу, на одной из стен Кармен замечает старую черно-белую фотографию в серебряном багете и подходит к ней.

– Можно посмотреть?

Фрау Годес тоже подходит, вздыхая при этом:

– Да, остались только воспоминания. В моем возрасте человек живет одними воспоминаниями. Но вам, молодым, не понять этого.

– Моя мама тоже всегда говорит так, а ей только пятьдесят с хвостиком.

– Она так молода? Ах да, в ее возрасте я только вернулась из Юго-Западной Африки.

– Вы жили в Африке? – Кармен озадачена. – А что вы там делали?

Старушка смеется. Открытый, искренний смех.

– Я провела в Африке половину жизни!

– Правда? – Кармен удивлена и не пытается скрыть это. – Как миссионерка? Или?..

– Да, – улыбается Эльвира Годес, – в некотором смысле как миссионерка, но не по линии церкви. Правильнее будет, наверное, сказать – с целью распространения идеи любви к ближнему, существующей в любой религии.

– Как интересно! – Кармен все не может оторваться от фотографии. – Это ваши родители?

– Да… – Старушка тычет указательным пальцем на маленькое белое пятнышко, едва различимое на снимке: – А это я, в накрахмаленном белом платьице. Мне здесь, наверное, около двух лет. А вот мои братья и моя сестра. Это – тетушка. Все уже, конечно, умерли.

– А это? – Кармен указывает на фотографию, где запечатлен большой деревенский дом.

– Это дом моих родителей. Мои дед и бабка построили его еще в 1887 году в немецкой Юго-Западной Африке, моя мать вышла там замуж за немца, а я родилась в этом доме. Вы наверняка знаете, что эти земли в 1884 году стали немецкими колониями, а дед и бабушка были среди первых поселенцев. Колонизаторы, как их тогда называли. Довольно мерзкое словечко. Да и на деле это было несправедливо. Так вот, запросто, покупать людей и страну, где они жили. Позже, используя возможности моей профессии, я пыталась исправить эту несправедливость.

– А кто вы по профессии?

– Врач. Я добилась возможности учиться своему ремеслу в Германии, что в то время было почти невозможно для женщин.

– Как все это интересно!

Кармен по-прежнему с удивлением смотрит на старушку. Как много, оказывается, может скрываться за неприметным фасадом.

– Я принесла с собой вино. У вас есть настроение выпить по глоточку?

– С удовольствием. У меня тоже есть бутылочка. Я угощу вас.

– Это вы сделаете в следующий раз, – смеется Кармен и хочет уже отойти от развешанных на стене фотографий.

Но в этот момент ей попадается на глаза еще одна, маленькая, со всем пожелтевшая. Она просто засунута за засохшую розу, прикрепленную к стене. Мужчина, плохо различимый, стоит рядом с самолетом. Самолет совсем старый, еще с открытой кабиной пилота.

– Этот человек был другом вашей семьи?

– Это был очень хороший друг, чудесный человек!

– Что же с ним случилось?

– Ханнес погиб в авиакатастрофе вскоре после того, как была сделана эта фотография. Разбился на этом самом самолете. Это был его собственный самолет.

– Как жаль…

Кармен пристально всматривается в фото. Лицо мужчины очень плохо различимо. Молодое, вероятно, мужественное. В летном шлеме. На шее по моде того времени – белый шарф.

– Но ведь это было очень давно. Вы никогда не были замужем?

– Я хотела выйти замуж. Но судьба распорядилась иначе. Этому не суждено было случиться.

– Гм-м… Но за столько лет? У вас же были мужчины?

Эльвира подходит к буфету, берет серебряный штопор. Из серванта – два бокала.

– Ах, знаете ли, мужчины никогда не были для меня особой темой. Меня интересовали люди вообще. Без разницы, мужского пола человек или женского. И еще животные. Я оперировала также и животных, даже молодых коров, когда у них случалось ягодичное предлежание. Я вообще старалась делать все, что хоть как-то могло улучшить окружающий мир.

– Восхищаюсь вами! Я, как правило, делаю только то, что у меня хорошо получается.

– Но вы еще так молоды.

– Мне тридцать пять. Полагаю, что в ваши тридцать пять на вас лежала куда большая ответственность, и многие люди доверяли вам свое здоровье и жизнь.

– Сегодня все по-другому.

Эльвира разливает вино. Женщины чокаются и с любопытством смотрят друг на друга.

– Вы прожили очень интересную жизнь, фрау Годес.

– Да, я прожила очень интересную жизнь, милая Кармен. Я могу называть вас просто Кармен? Вы тоже можете обращаться ко мне по имени – Эльвира, так будет проще.

– Это здорово! Довольно странно: я живу в этом доме уже пять лет, а мы впервые с вами так общаемся. Это совсем не правильно.

– Такое нынче время, деточка!

– Знаете, время действительно странное. Чтобы женщина, испытав большую любовь один раз, не хотела больше иметь дела с мужчинами… Сегодня такое, наверное, невозможно.

– Именно так, как вы сказали, и раньше не было… И я не вела монашеский образ жизни. А впрочем, у вас ведь тоже нет мужчины? Или?..

Кармен делает большой глоток из бокала.

– Гм… Вино не так уж плохо… Вам нравится? Я купила его для пробы в винном погребке на углу улицы. Может, при случае и вам прикупить чего-нибудь эдакого? А?

Эльвира тоже отпивает немного и смакует вкус, задержав вино во рту.

– Мне оно кажется немного терпким. Я больше люблю мягкий вкус.

– Не проблема. Мы могли бы иногда делать такие дегустации. Да, вы правы, Эльвира, – я не замужем, но это не значит, что у меня нет мужчины.

– Да-да, я знаю, – лукаво улыбается она, – высокий, стройный мужчина, приходит поздно вечером, уходит рано утром…

– Ах, так вы в курсе?

– Да. Я же сказала, что в моем возрасте сон краток… Вы поженитесь?

– Да… – Кармен задумывается. – Я не знаю, как это сказать… В общем, мы расстались.

– Вот как? Жаль… – Она немного медлит и вопросительно смотрит на Кармен слегка затуманенным взглядом. – Может, все не так уж плохо?

– Хочу вам признаться: в последнее время мужчины стали ужасно действовать мне на нервы. Действительно, лучше не иметь никого!

– Может, и так… Я особенно никогда не задумывалась над этим. Я познакомилась со своим Иоганнесом довольно поздно. Там, в Африке, это было не так просто. Мне было уже около тридцати. Иоганнес просто был тем мужчиной, которого я хотела, а потом в моей жизни уже не появлялся никто, с кем мне хотелось бы вступить в брак.

– Это значит… – Кармен раздумывает, можно ли сказать такое даме, которой за восемьдесят. – Вы вообще больше не спали ни с одним мужчиной?

Эльвира хохочет.

– Конечно, вы, нынешние, считаете, что в те времена мы все без исключения были ханжами и жили только романтическими мечтами. Это свойственно любому поколению – так думать о предках! – Она качает головой. – Единственная причина, по которой тогда порой воздерживались от близости, – отсутствие противозачаточных пилюлек. Но мы все равно не отказывались от удовольствий. Ну, и что же вы будете делать теперь? – резко сменила тему Эльвира. – Останетесь одна или будете искать нового партнера?

– Вы выписываете городскую ежедневную газету?

– Да, конечно. А зачем вам?

– Можно я вам кое-что покажу?

– Она лежит на кухне, на сервировочном столике. Кухня там.

– Спасибо, я знаю, где кухня. Я быстро.

Через мгновение Кармен возвращается в комнату, держа в руках газету, разворачивает ее на нужной странице и показывает Эльвире свое объявление.

– Вот, здесь… Теперь вы можете узнать, каким должен быть мой следующий избранник!

– Жаль, но я почти ничего не вижу. На кухне рядом с газетой лежат мои очки…

– Понятно, понятно! – Кармен бежит на кухню.

Она ведет себя, словно молоденькая девушка, которая хочет исповедаться матери в своих проделках.

Эльвира Годес надевает очки и внимательно читает. Она тянет время. Кармен напряженно ждет, сидя напротив.

– Так это вы написали, Кармен?

– Да! И как вам это?

– Чудовищно!..

– Чудовищно плохо?

– Чудовищно хорошо! Фантастично! Я бы до такого ни когда не додумалась!

Эльвира начинает хихикать. Кармен тоже. Сначала тихо, потом они хохочут во все горло.

– О, Бог мой, мир сошел с ума! Вы уже получили хоть один ответ?

– Да, уже получила, но не прочла!

– Не прочли? Но почему же?

– У меня не дошли руки. Я вынула пакет из ящика как раз тогда, когда мы встретились с вами на лестнице.

– И вы пошли ко мне, оставив письма непрочитанными?

– Да, встреча с вами казалась мне намного важнее!

– Это прекрасно, но не думаете ли вы, что пришло-таки время их распечатать? Если, конечно, не стесняетесь…

– Я? Напротив! Блестящая идея, я быстро!

– А я тем временем приготовлю пару бутербродов.

Эльвира изучает почерки и делает те же выводы, что и Кармен. В первую очередь следует открыть письмо с адресом, отпечатанным на машинке.

У Кармен в руках оказывается серебряный ножичек для вскрытия конвертов, и, посмеиваясь про себя над изысканностью быта Эльвиры, она вскрывает письмо.

– На машинке печатают только деловые письма, – замечает Эльвира. – Фотография там хотя бы есть?

Кармен смотрит в конверт. Есть… Господин лет пятидесяти сидит на корточках рядом со своей собакой породы боксер на лужайке около дома.

– Гм, а они похожи, эти двое, – заключает Эльвира.

Кармен смеется, согласно кивает:

– Собаки и их хозяева с годами становятся похожи друг на друга. Все равно, что супруги в браке! Надо выпить.

Они выпивают, Эльвира наливает еще, протягивает Кармен тарелку с бутербродами и спрашивает:

– Так что – разберемся, что к чему?

Кармен вытирает губы белой льняной салфеткой и начинает читать вслух:

– «Уважаемая Незнакомка! Вы затрагиваете проблему, о которой я еще ни с кем не осмеливался говорить. Только с моей собачкой Амориттой – единственным живым существом – я делюсь своими печалями. Понятно, что мужчине бывает порой все равно, может он или нет, но еще более понятно, как тяжело женщине сознавать, что ее партнер не может. Очень трудно, находясь среди близких людей, каждый раз выдумывать что-то, объясняя, почему ты снова один, без спутницы. Но какая женщина захочет терпеть это? Кому нужен евнух? Я же не в состоянии при первой встрече сказать женщине, что не могу. Пробовал уже не раз, надеясь, что дело все-таки в женщине. Но тщетно. Теперь Бог посылает мне вас. Вы – ангел-спаситель, которого я ждал всю жизнь. Умоляю вас, напишите или позвоните мне. Давайте встретимся. Я мог бы снова стать счастливым человеком. С наилучшими пожеланиями ваш Дитер Зуске».

Кармен поднимает взгляд на Эльвиру.

– Ничтожество, тряпка! В Африке такой ни на что бы не сгодился! – безапелляционно заявляет та.

Кармен смеется:

– Наверное, в Африке вообще не знают, что такое импотенция?

– Я этого не выясняла. Люди, обращавшиеся ко мне, имели, как правило, проблемы совершенно иного рода. Фурункулы, растяжение связок, переломы, рваные раны…

– Ладно. Переходим к следующему?

– Да, а это мы отложим в стопку с ответом «нет». Или я тороплюсь с выводами, Кармен?

– Мы отложим его еще дальше – «нет-нет»!

Кармен вскрывает квадратный конвертик.

– «Эй, девочка, я не знаю, почему ты хочешь меня спасти, но не болтай долго: действуй. Уже два года у меня проблемы: с того момента, как я застукал свою подружку со своим лучшим другом. Я попытался было доказать ей, что я все-таки лучше. Но мне не удалось. Мой психотерапевт сказал, будто я не смог преодолеть шок. Может, это действительно был шок, но я не верю… Ну да ладно, не в этом дело. В любом случае мне одному не справиться. Итак, бросай все, пре красная незнакомка, и поспеши ко мне. Я импотент, но с твоей помощью, вполне возможно, скоро снова стану молодцом в постели. Звони, пиши! Я надеюсь на тебя. Твой Хайнц-Петер Шульце». – Кармен бросает письмо: – Мне что, наложить на себя руки? Этот вообще все не так понял. Он хочет, чтобы я его спасла! Да кто же я тогда? Надо было бросить одного ненасытного, чтобы поднять член другому? Это было бы полным идиотизмом. Согласитесь, Эльвира?

– Абсолютным идиотизмом. Там есть фото?

Кармен трясет конверт:

– Еще и трус этот господин Ромео. Думаю, у его подружки была причина, чтобы лечь в постель с его дружком. Наверное, он носит в носу серебряное кольцо.

– Что?

– Да нет, ничего, не берите в голову, Эльвира. Итак, что делаем с этими воплями?

– Однозначно – вон!

– Хорошо. Тогда последнее. Может, здесь окажется хоть что-то. Иначе к чему было затевать весь этот спектакль!

– Наверняка придут еще письма, к тому же объявление можно повторить.

– Думаете?

– Ну да, вы же не из тех, кто так легко сдается!

– В нормальных делах – никогда, это верно. Итак, последняя надежда на вас, мистер Икс.

Кармен медленно вскрывает письмо и предусмотрительно делает еще один глоток из бокала. Потом вытаскивает из конверта лист дорогой бумаги.

– У господина есть стиль, – замечает с уважением Эльвира.

– Только этого нам не хватало.

– Что?

– Да так… Ладно, вперед. «Дорогая абонентка, я сначала довольно долго сомневался, насколько серьезно опубликованное вами объявление. Потом подумал: а зачем женщине вообще искать импотента, если она не хочет иметь дел с мужчиной?

Итак, я импотент уже около пяти лет. И даже смирился с этим. Я компенсирую этот недостаток занятиями спортом, провожу вечера с друзьями, хожу в театры, в оперу, в общем, живу полноценной жизнью и стараюсь наслаждаться ею, несмотря на болезнь. Пусть это будет мой небольшой изъян. Но впрочем, вы решите сами, что это. Ваше объявление мне очень понравилось, я как раз тот самый «здравомыслящий мужчина», но живу не только рассудком, я способен к чувственному восприятию всех сторон жизни, и я был бы рад с вами познакомиться.

Фото прилагается. Я худощавого телосложения, рост 188, вес 86, мне 56 лет, некурящий, люблю животных и хорошее вино.

Может, вы доставите мне удовольствие и выпьете со мной стаканчик хорошего вина?

Ваш Штефан Кальтенштейн».

– Ну, это же совсем по-другому звучит! – заявляет Эльвира. – Даже фамилия соответствующая! Я знавала в молодости одного Кальтенштейна. Можно взглянуть на фото? – Она снимает очки, рассматривает снимок. – Выглядит неплохо. К сожалению, довольно молод, а то и мне бы приглянулся.

– Вы серьезно? Тогда, может, опубликовать еще объявление для нас?

Кармен приходит в голову сумасшедшая идея. Она вдруг представляет себе текст такого объявления: «Темпераментная старушка (80 лет) ищет бравого спутника жизни…» Или нечто в этом роде. Кармен внимательно смотрит на фото.

Довольно характерное лицо. Крупные черты. Коротко стриженные волосы, полные губы, голубые глаза.

– Такой мужчина не может быть импотентом, – со знанием дела замечает Эльвира и с сомнением качает головой: – Я представляла себе импотентов несколько иначе!

– И как же?..

Кармен размышляет, рассматривая снимок. Нравится ли ей мужчина, запечатленный на нем? Производит ли он на нее впечатление? Она ничего не чувствует. Но, в конце концов, чем она рискует? Эльвира тем временем продолжает:

– Ну, честно говоря, я сомневаюсь. Не знаю точно, как выглядит импотент, но то, что не так, как этот, – точно.

– Ага, – смеется Кармен, – так мне знакомиться с ним или нет?

– Конечно! И немедленно!

– Ладно! И я буду рассказывать вам обо всем.

– Что значит рассказывать? Приводите его сюда!

Кармен откровенно веселится:

– Это просто умора! До сего дня я думала, что вы – обычная серая мышка, давно брошенная мужем. До пенсии – учительница, а после – так, никто. И что я узнаю сегодня вече ром! Вы столько лет проработали в Африке врачом. И на самолетах летаете, наверное, до сих пор? Нет?..

– В Африке иначе было нельзя.

– Мне следует опасаться, а то еще уведете у меня моего импотента!

– Да я не прочь… Ладно, я напишу вам список, что следует купить, а потом надо придумать какой-нибудь деликатес. Пожилому господину уже под шестьдесят, а?..

– Деликатес! – Кармен трясется от хохота. – Я уже больше ничему не удивляюсь. Право слово, сегодня вечером я застрахована от всяких неожиданностей.

– Но не от прихода вашего друга, который полчаса назад поднялся наверх и ждет вас в квартире. А он далеко не импотент.

– Как, откуда вы это знаете?

– Я научилась различать его шаги. Он всегда взбегает так, словно полон ожиданий.

– Н-да, напрасно он размечтался! Сейчас он быстро вы летит из моего дома, а заодно вернет ключи.

Эльвира пишет список покупок и отдает его Кармен.

– Не будьте слишком жестоки, – просит она. – Не забывайте – он все-таки мужчина!

Кармен забирает письма и записку Эльвиры, целует старушку в щеку:

– Спасибо за советы. Все было прекрасно. Как хорошо, что мы, наконец, познакомились. Вы настоящее сокровище.

– Я тоже очень рада, спасибо и вам. Если вашему другу некуда податься, пришлите его ночевать ко мне.

– Буду иметь это в виду, – смеется Кармен.

Она поднимается на свой этаж в хорошем настроении. Вечер, проведенный с Эльвирой, доставил ей огромное удовольствие. И дискутировать сейчас с Петером нет ни малейшего желания. Ей хочется еще помечтать, снова прочитать письмо Штефана Кальтенштейна, представить, как он выглядит, как говорит. Петеру же вообще нет места в ее новом мире. Она открывает дверь, подчеркнуто громко захлопывает ее. Гостиная пуста. Едва сдерживая раздражение, Кармен идет в спальню. Неужели он набрался наглости?.. Но и в спальне никого. Она обходит кухню, ванную, заглядывает даже в туалет. Должно быть, Эльвира ошиблась. Кармен идет назад, в гостиную.

На этот раз замечает на столе белый конверт. Вскрывает его. Внутри – ключ от квартиры и почтовая открытка в оформлении Ули Штайн. Две мышки сидят рядом на постели, у одной на длинном носу надет презерватив. Она как бы говорит другой: «Где же инструкция по эксплуатации?» Кармен смеется. Ей тоже нравятся открытки этой серии. На обратной стороне надпись, сделанная рукой Петера:

Если тебе снова потребуется нормальный мужик, дай знать. Насколько я тебя знаю, это должно произойти очень скоро. Я все еще люблю тебя. А пока наслаждайся жизнью… Сообщи мне, когда крыша вернется на место.

Обнимаю, твой Петер.

Кармен в напряженном ожидании сидит на уличной террасе маленького кафе. Перед этим она зашла в редакцию газеты и поинтересовалась, не приходили ли еще ответы на ее объявление. Если бы поступили, то были бы ей отправлены. Таков был ответ. Но Кармен хочет получить их немедленно. Кто знает, как долго будет идти пакет. Даме, ведавшей рассылкой корреспонденции, пришлось-таки подняться со своего места. Было еще четыре письма.

– Так много! – обрадовалась Кармен.

Дама безразлично пожала плечами.

– Ведь и для вас лучше. – Кармен настроена миролюбиво. – Редакция сэкономила на почтовых расходах.

– Это не мои деньги, – сдержанно возражает дама.

Четыре конверта лежат перед Кармен. Она внимательно читает письма, вложенные в них. Но нет ни одного более или менее стоящего. И уж точно ни одно не выдерживает сравнения с письмом Штефана Кальтенштейна. С ним она уже условилась о встрече. Голос его показался Кармен приятным. Мелодичное звучание, правильно построенные фразы. К тому же он, кажется, остроумный.

Она наденет красное льняное платье, чтобы ее можно было сразу узнать. Об этом Кармен сообщила Кальтенштейну по телефону.

– Почему же все-таки вы ищете импотента? – решился он спросить ее в конце разговора.

– Потому что мужиками с потенцией я сыта по горло.

– Хорошо, ладно. Тогда до понедельника. Я радуюсь предстоящей встрече.

– Да?

– Да, до понедельника…

Мимо кафе медленно проезжает темно-синий «ягуар». Кармен пытается незаметно разглядеть что-либо за тонированными стеклами машины, но безуспешно.

Она старается успокоить себя. Проходит почти пять минут, пока он находит место для парковки и появляется в кафе. Вот он идет между столиками. Она тотчас узнает его. Высок, строен. В красном пиджаке и светлых льняных брюках.

Некоторые посетительницы украдкой смотрят ему вслед. Кармен улыбается. Он выглядит на все сто. Внешность человека, уверенного в том, что может изменить мир. Опыт, успех, независимость.

Кармен уже почти жалеет, что он импотент. Чувство довольно странное. Как будто она назначает цену этому мужчине. «Возьми же себя в руки, – говорит Кармен себе. – Он ведь тот самый, единственный, кто не будет тащить тебя в постель! Это же классно!» Она поднимает руку и кивает. Он видит ее, кивает в ответ, улыбается и останавливается рядом с ее столиком.

У Кармен начинает сосать под ложечкой. О чем они будут говорить?

– Штефан Кальтенштейн, добрый день.

– Кармен Легг, добрый день, господин Кальтенштейн. Присаживайтесь.

Они пожимают друг другу руки.

– Первый раз в жизни встречаюсь с женщиной при таких обстоятельствах, – говорит он, покачивая головой в такт своим словам. – Я удивляюсь сам себе!

– Да, – смеется Кармен, – понимаю. Можно восхищаться вашей смелостью.

– Ну, после того как вас увидел, я почти успокоился. Потому что понял: вы из категории цивилизованных людей, а значит, мне нечего опасаться.

– О Господи! А что же вы ожидали увидеть?

Мужчина немного медлит:

– Я не знаю точно, но… Может, беззубый рот, серое лицо, волосы на груди.

– Ха… – Кармен берет чашку с кофе, делает глоток, насмешливо смотрит ему в глаза. – Я думаю, – она делает еще глоток, – на фоне такого портрета любая женщина будет вы глядеть прекрасно.

– Но вы – особенно!

– Спасибо за комплимент.

– Это правда. И это озадачивает меня еще больше. Для какой-нибудь некрасивой женщины такой поступок – куда ни шло. Но вы?

– Ищете подвох?

– Наверное, уже нет… – Он подзывает официанта.

– Никакого подвоха нет. Я уже сказала вам вчера по телефону, что ищу мужчину с богатым воображением, который умеет поддержать беседу, умеет наслаждаться жизнью и у которого на уме не только секс с утра до вечера, а потом до следующего утра. Понимаете меня?

– Добрый день, что будете заказывать? – прерывает рассуждения Кармен официант.

А она так хорошо повела игру.

– То же, что и дама, пожалуйста. И клубничное пирожное. У вас есть?

– Да, но сейчас осень, поступили свежие сливы, и я осмелюсь предложить вам сливовое. Оно просто великолепно!

– Я не сомневаюсь, что это именно так. И все же хотел бы клубничное. Лишь бы оно было свежее.

– Да-да, конечно. Сейчас принесу.

Кармен внимательно наблюдает за диалогом. Да, он не из тех, кто позволит навязать себе что-либо. И не из тех, кого легко вывести из себя. Руки ухожены, с длинными пальцами, спокойно лежат на столе. Судя по всему, этот человек стремится все держать под контролем. Но кое в чем судьба его обошла. Или наградила?

– Хорошо… – Он внимательно смотрит на нее – так обычно смотрят мужчины, намеревающиеся соблазнить понравившуюся женщину. – Давайте обсудим такую проблему. Допустим, между нами все сложится как нельзя лучше. Но в какой-то момент у вас возникнет непреодолимое желание заняться любовью. Что вы станете делать тогда? Измените мне?

Изменить? В данной ситуации это слово звучит для Кармен, мягко говоря, странно.

– Да, – он продолжает дожимать ее, – вы начнете искать другого партнера для постели!

– Я не задумывалась над этим, – уклоняется она от ответа.

– Но этот момент придется рассмотреть. Представьте, что мужчина, страдающий импотенцией, тоже способен на чувство. Если бы вы были моей подругой и при этом спали с другими мужчинами, мне бы это не понравилось.

Кармен становится неприятно. Затевая эту авантюру, она как-то не подумала о таком развитии событий. Это верно. Нельзя исключать такую ситуацию. Даже Петер вроде бы говорил об этом.

– Вы не слишком уверены в себе, – произносит он, слегка прищурив глаза.

«Интересно, – думает Кармен, – от яркого солнца или?..»

– Может, сначала нам узнать друг друга получше? – пытается она разрядить ситуацию.

– Нет, Кармен. Вы в первую очередь должны осознать, что вам нужно. Если я не буду уверен в вас, в том, что вы не разобьете мне сердце изменой, то не смогу быть рядом с вами.

Он вопросительно смотрит на нее. Кармен пытается найти достойный ответ.

– А вас можно полюбить, – продолжает он.

– Спасибо. И вас тоже…

– Поэтому предлагаю следующее. Сейчас мы мило беседуем – немного о Боге, немного о мире, пьем наш кофе и едим пирожные. Кстати, давайте закажу вам? Нет? И даже свежайшее сливовое не хотите? Ладно. А потом наши пути расходятся. До того момента, пока вы для себя не решите, что в действительности вам нужно. Тогда вы звоните мне. Вот так все просто!

Кармен только кивает. А что ей остается? Уверять его сей час, что она в жизни больше не переспит ни с одним мужчиной? По меньшей мере, нечестно. Мало ли… С одним или с другим, почему нет? Но в одном Штефан абсолютно прав: она не слишком хорошо продумала последствия такого шага. А может, этот тип слишком правильный? С другой стороны, очевидно, что вряд ли найдется женщина, которая будет вер на мужу-импотенту всю жизнь.

Беседа о вкусовых достоинствах здешнего кофе и пирожных плавно подходит к концу. Они вместе идут к стоянке. «Ягуар» очень идет ему. В них обоих – Штефане и его машине – есть что-то от породистого англичанина. Крепкое рукопожатие завершает их встречу. В машине она вставляет кассету с «Генезис» в магнитофон. «Слишком правильный, – говорит себе Кармен. – Почти наверняка у него дома нет ни одной книги, которая лежала бы не на месте. Вероятно, он живет в каком-нибудь замке, а зовут его вовсе не Штефан Кальтенштейн, а скорее граф Штефан фон Кальтенштейн. И я должна буду рядом с ним всю жизнь изображать из себя светскую даму, устраивать приемы, наряжаясь в строгое платье. Да оно мне и даром не нужно!»

Кармен загоняет машину на стоянку. Ворота – о чудо! – оказались открыты. Ставит машину в бокс и неспешно идет через улицу к дому. Ходить на высоких каблуках по булыжной мостовой – удовольствие не из приятных, в который раз замечает Кармен. Она поднимает голову и видит в окне лицо Эльвиры. Кивает старушке, давая понять, что заглянет к ней прямо сейчас.

Буквально с порога Кармен вываливает своей наперснице:

– Это был полный крах! Эльвира, я чувствую себя полной идиоткой!

– Боже, деточка, объясни – что случилось? Ты о свидании с этим Штефаном Кальтенштейном?

Кармен падает на диван. Она близка к истерике. Из глаз вот-вот брызнут слезы.

– Можете себе представить! Мужчина – как на картинке, все при нем, и – импотент? Разве это не ужасно?

Эльвира ставит на стол два бокала.

– Но вы же сами хотели этого, Кармен?

– Но не до такой же степени! Такого я не хотела. Эльвира, я не хочу сегодня пить вино. У вас найдется сельтерская?

– Ох, сдается мне, все прошло отвратительно. Может, поделитесь?

Кармен рассеяно кивает.

– И к чему я пришла? Я чувствую себя в состоянии полураспада. Будто этот Штефан Кальтенштейн – полноценный мужик, а я – неполноценная. Я чувствовала себя словно девочка-школьница на уроке, которая абсолютно не готова к этому уроку и лопочет какую-то чушь. А самое ужасное, Эльвира, – он почти во всем прав!

– А что за человек этот господин Кальтенштейн?

– Это трудно вот так сразу объяснить. Совершенно определенно – это мужчина, которого захотела бы любая женщина. Но мне думается, у него дьявольски тяжелый характер. Этакий сноб, считающий себя выше всех.

– Может, он стал таким из-за своего недуга?

Кармен подробно рассказывает о свидании. Эльвира, слушая ее, время от времени кивает, под конец вдруг говорит, что очень хорошо понимает этого человека.

– Да… – соглашается Кармен. – Но что мне теперь делать? Я же не могу гарантировать, что у меня никогда больше не возникнет сексуального влечения. Я-то не фригидная женщина!..

– Боже упаси! Но если вы, выбирая между полноценным мужчиной и импотентом, предпочли импотента, то следует считаться с таким положением вещей!

– Эльвира, я думаю, что мне надо пойти к себе, принять ванну, лечь в постель, почитать другие письма и все хорошенько обдумать.

– Есть новые послания?

– Да, утром я брошу их вам в почтовый ящик, чтобы вы прочитали. Или лучше положу около двери.

– Под коврик. Не нужно, чтобы кто-то узнал.

– Да, – начавшее было улучшаться настроение, снова испортилось, – еще не хватало, чтобы госпожа Домхан сунула свой нос в чужую почту. А это может быть.

– Точно. А вдруг и она захочет дать подобное объявление? Или вы полагаете, что господин Домхан на что-то годен?

– Да вы что! – гримасничает Кармен и уходит.

Второе письмо из двух полученных сегодня нравится Кармен. Первое оказалось полным похабных намеков, она даже не стала читать его до конца. Второй абонент пишет довольно свободно, с юмором. Создается впечатление, что импотенция оказывает на этого человека такое же возбуждающее воздействие, как либидо – на нормального мужика. Кармен заваривает чай и садится, поджав ноги, на диване. Ест булочку, купленную еще утром. Наверное, этот мужчина умеет хорошо готовить или печь. Фредерик Доннер его фамилия. Рядом номер телефона. Имя нравится ей. Кармен немного медлит, снимает трубку телефона, набирает номер.

– Доннер.

Женский голос. О, черт, неужели он женат? Кармен бросает трубку. Сердце, кажется, выпрыгнет. Конечно, это дурной тон – просто бросить трубку, не назвав себя. Она в смятении. Может ли импотент быть женатым? Конечно! И отвечает на ее объявление? Почему нет? Но зачем тогда он дает свой телефон? В таких случаях удобнее воспользоваться почтовым ящиком!

Она отхлебывает чай. Что делать дальше? Булочка почти съедена, вернее сказать, автоматически прожевана. Пытаясь унять волнение, Кармен снова берется за телефон.

Тот же самый голос:

– Доннер.

– Добрый день. Я хотела бы поговорить с господином Доннером.

– С Фредериком?

– Да. Если это возможно.

– Конечно, это возможно. Он где-то здесь. Секунду…

Кармен слышит, как женщина зовет Фредерика. Потом тот же женский голос:

– Я соединяю.

– Большое спасибо, – успевает проговорить Кармен до того, как линия переключена.

Мужской голос:

– Доннер.

– Это Кармен Легг, добрый вечер. Извините, я не хотела вас беспокоить так поздно…

– Может, объясните, кто вы? Я не припомню вашу фамилию.

– Ах да, мое имя вам ни о чем не говорит. Но вы ответили на мое объявление в газете!

Короткая пауза.

– Ах да. Теперь понятно!

Снова пауза. Кармен не знает, что еще сказать.

– Я решила позвонить сейчас…

«Какая чушь, – проносится у нее в голове. – Неужели нет других слов?»

– Это мило…

Снова пауза. Эта банальнейшая беседа начинает надоедать Кармен. Внезапно ее осеняет:

– Вы не один? Вы не можете говорить?

– К сожалению, так и есть!

Значит, женат. Кармен жалеет, что вообще позвонила.

– Но мы можем встретиться, – внезапно доносится из трубки.

Кармен сбита с толку:

– Да? Когда же?

– Даже сегодня, если у вас еще не пропало желание…

– Сегодня? – Она оглядывается вокруг. – Но я уже лежу на диване, предвкушая выходные дни.

– Скажите, а вы всегда все делаете по распорядку?..

«Наконец-то!» – радуется Кармен.

– Собственно говоря, нет!

– В чем же проблема?

«Надо соглашаться. В конце концов, сама позвонила», – думает она.

– Где вы предлагаете?

– Лучше будет, если я зайду к вам. Тогда вам не придется особенно прихорашиваться и переодеваться.

– Ах, так… – Она пытается соображать быстрее.

Надо ли ей это? Скорее всего, нет. Чужой мужчина все-таки…

– Когда?

– Сейчас. Только скажите адрес.

– Цур Цинне, семь.

– Это центр старого города, верно?

– Да, на углу улицы итальянский ресторан, если знаете!

– Вес ясно. Я скоро буду!

В трубке раздаются короткие гудки. Кармен медленно кладет трубку и тут же подскакивает, несется в ванную, делает легкий макияж, хватает светлые легенсы, пуловер такого же оттенка, быстро переодевается. Пуловер имеет вырез. Очень сексуальный вырез. Кармен смотрит на себя в зеркало, морщится. Дурная привычка. Речь ведь не о том, найдет он ее одетой или раздетой. Хорошо или плохо одетой – это важно. Она должна выглядеть милой и привлекательной. Это главное.

Она бежит на кухню, открывает холодильник. Так… Что у нас в холодильнике?

Шампанское, вино, пиво, лимонад, апельсиновый сок. Шесть яиц, немного колбасы. Еще есть хлеб. Не впечатляет. Но поесть он может и в другом месте. Посмотрим, чего ему захочется.

Кармен бежит к телефону:

– Эльвира, представляете, я жду гостя!

– Да? Кого же?

– Извините, я, наверное, разбудила вас? Уже почти десять часов. А я вообще не соображаю, что творю!

– Нет. Вы же знаете, пожилые люди вроде меня…

– Да-да, я знаю, – прерывает старушку Кармен, – но, понимаете, я позвонила одному из абонентов. Он сейчас придет ко мне!

– Кто же это?

– Фредерик Доннер. Я хотела вам показать утром его письмо. Вы его еще не читали.

– Ах, это так увлекательно! Он подал себя красиво в письме?

– Ну, мне понравилось.

– А остальные?

– Первое письмо – чушь, а до остальных я еще не успела добраться!

– Тогда это, должно быть, очень захватывающее письмо.

– Да, что-то вроде… Эльвира!

– Да?..

– Знаете, если я до полуночи не позвоню вам… Тогда поднимитесь! Или хотя бы позвоните…

– Вам или сразу в полицию?

Кармен смеется.

– Нет, серьезно, вы опасаетесь?

– Нет, наверное, нет, но мало ли… Или в полночь для вас уже поздно?

– Деточка, но вы же знаете…

– Да, спасибо, я знаю… – смеется Кармен. – Вы ангел, Эльвира. Я очень рада, что познакомилась с вами!

– Аналогично!

Трубки положены. Кармен начинает снова бегать, убирает какие-то вещи, переставляет что-то с места на место.

«Нет цветов. Почему я никогда не покупаю себе цветы?» – досадует она.

Снова в ванную, чистит зубы. Раздается звонок домофона.

Он не может жить далеко. Кармен полощет рот. Последний взгляд в зеркало. Стоп! Паста на уголках губ. Она резко вытирает рот полотенцем. Все чисто. Теперь несколько штрихов помадой. Снова звонок. Она спешит к двери. Нажимает кнопку домофона. Три этажа. На это нужно время. Назад в ванную – еще подправить макияж…

Стук в дверь.

А ты шустрый, мой дорогой!..

Она старается подойти к двери размеренным шагом. Только спокойно, ничего фатального не происходит.

Открывает.

Молодой человек в мокрой кожаной куртке стоит перед дверью. Короткие черные волосы торчат в разные стороны, капли воды стекают по лицу. Джинсы тоже мокрые.

– Боже мой, – Кармен отступает на шаг назад, – там такой ливень?

– Ливень? Да это скорее прелюдия Страшного суда!

– Как?.. – Она отступает еще на шаг назад.

Интересно, он религиозный фанатик? Член какой-то секты? Многоженство вместо импотенции?

– Я могу войти?

– О, простите! Конечно!

Кармен отступает в сторону, принимает у него куртку. Это даже не куртка, а темно-коричневый пиджак с поясом.

– Вы приехали сюда на мотоцикле?

– В старом городе так гораздо быстрее, чем на машине. Но ливня я не предвидел.

– Ваши джинсы насквозь мокрые! Он опускает глаза:

– Я могу и их снять!

«О Боже, Эльвира, где ты?»

Кармен указывает гостю на гостиную:

– Проходите туда.

Она идет следом за ним. Судя по широким крепким плечам, молодой человек довольно спортивен. Под легкой не по сезону футболкой видно загорелое тело.

– Прекрасно! – Он оглядывает комнату. – Действительно здорово!

Потом подходит к дивану и уверенно устраивается на нем. Кармен в растрепанных чувствах. Она не может понять, что говорить и как действовать.

– Что-нибудь выпьете?

– А может, мы отбросим все эти «вы»? Тебе – тридцать пять, мне двадцать восемь. По-моему, церемонии ни к чему.

Черт! Такой молодой! Кармен более внимательно разглядывает парня. А фигура! Неужели импотент?

– Итак, – она приспосабливается постепенно к его манере разговора, – пиво, вино, шампанское, сок?

– Минеральной воды, если есть. Мне еще возвращаться домой, – смотрит он на нее, – или не нужно?

– Да, конечно! – быстро отвечает она.

Что же это может значить? Не намек ли, что юноша вовсе не импотент? Или напротив: он ведет себя именно так, потому что импотент?

Кармен достает из холодильника бутылку минеральной воды, берет два стакана. Мало кто из ее гостей ограничивается водой. И стаканы, и бутылку ставит перед ним на столик и садится напротив.

– Итак? – начинает он вопросительно.

– Что?..

– Что, – продолжает он, – с тобой случилось, если тебе понадобился импотент?

– Позволь сначала мне задать вопрос.

– Если при этом ты не забудешь ответить на мой…

– Ты женат?

Фредерик хватается руками за голову, пытается пригладить волосы. Капли воды все еще падают с его головы. И непослушный ежик волос топорщится еще сильнее.

– Почему тебе пришла в голову эта мысль?

– А что может прийти в голову, если по твоему телефону отвечает некая фрау Доннер?

– А, тогда понятно. Клара Доннер – моя сестра. Наши родители погибли в автокатастрофе. Дом для меня одного очень велик. Поэтому мы поделили его. И пока нормально уживаемся вместе.

Кармен берет стаканы, наливает воду. Не в гибели ли родителей кроется причина его недуга? Шок? Или у него была связь с сестрой? И угрызения совести довели его до импотенции?

– А когда случилась беда с твоими родителями?

– Шесть лет назад. Давай поговорим о чем-то другом. Например, о том, почему ты ищешь импотента. Я думаю, ты не можешь удержать около себя нормального мужика и быстро бросаешь его, как только он тебе надоедает. Но ты можешь себе это позволить!

– Странно слышать подобное от мужчины!

– Равные права для всех. Мужики делают то же самое. Я уже не говорю о собственном жизненном опыте.

Кармен разбирает смех. Чтобы как-то скрыть улыбку, она припадает к стакану с водой.

– Я просто больше не хочу мужчину с потенцией. А вот глядя на тебя, вообще не верю, что ты импотент. Ты выглядишь как совершенно нормальный мужчина! – Кармен с открытым восхищением оглядывает его мускулистую фигуру.

– Я могу доказать тебе!

– Что доказать?

– Разденься! – вдруг командует он.

– Что?..

– Ты должна раздеться!

– Я не могу просто так раздеться перед совершенно не знакомым мужчиной!

– Ничего же не произойдет!

– Откуда мне знать?

– Ты и не можешь этого знать. Поэтому я должен доказать тебе это!

Кармен опять вручает ему стакан с водой.

– Но мне это кажется довольно странным. Как я могу раздеться перед тобой?

– А тебе и не надо совсем раздеваться. Только до нижнего белья. У любого нормального мужика при этом должна начаться эрекция. Ты же сама знаешь. А у меня не начнется – вот увидишь!

«Эльвира, на помощь! Что делать?»

– Но ты хоть сам понимаешь, что предлагаешь? – Кармен инстинктивно пытается прикрыть декольте на пуловере. – Я знакома с тобой всего полчаса. Совершенно не знаю, правду ты говоришь о своей импотенции или врешь. И вот я разденусь перед тобой, а ты…

– Потрясающе! Ты думаешь, я наброшусь на тебя? Если это произойдет, я куплю тебе новый «феррари». Хочешь, на пишу тебе расписку, что сделаю это?

Кармен снова разбирает смех. Неожиданно она предлагает:

– А если кто-то будет присутствовать при этом? У меня есть подруга, она живет этажом ниже. Она сможет сейчас под няться.

– Ну, в присутствии второй дамы ситуация выглядела бы еще более идиотской… – Он качает головой. – При таком раскладе даже у нормального мужика ничего не встанет!

Кармен трет указательным пальцем кончик носа:

– Здесь ты, пожалуй, прав.

Она представляет себе Эльвиру в качестве строгой над смотрщицы и начинает громко смеяться. Фредерик удивлен но поднимает брови и вопросительно смотрит на Кармен.

– А вообще тебе часто приходят на ум подобные идеи? – произносит она.

– Нет, в первый раз. Но до сих пор никто и не требовал от меня таких доказательств.

Он наливает себе еще воды, ставит пустую бутылку на стол:

– Еще есть?

– Еще воды? Или нечто более существенное? Чаю, на пример? Тебе же надо согреться.

– Ты умеешь готовить охотничий чай?

– С ромом или как?

– Ром и вода. В равных пропорциях. И много сахара.

– О Боже, как мне пережить сегодняшний день?

– Я вообще-то стараюсь для тебя! Может, выпьешь, станешь чуть легкомысленнее, а то ты очень напрягаешься!

– Я? Ты с ума сошел!..

Кармен снова смеется. Фредерик начинает нравиться ей.

– Знаешь что? Мы приготовим чай вместе, выпьем его, а потом устроим небольшое дефиле. Я надену кое-что из своего особого шкафчика, а потом посмотрим.

Они отправляются на кухню и дурачатся как дети. Фредерик отвечает за горячую воду и сахар. Кармен добавляет ром. С двумя дымящимися чашками они возвращаются в гостиную.

– Ты очень милая, Кармен. В тебя можно по-настоящему влюбиться. Правда! Почему ты появилась только сейчас? Шесть лет назад я повел бы себя совсем по-другому!

Интонации его голоса становятся угрожающе серьезными. Но Кармен уже не может вести серьезные беседы. Только не сегодня вечером! Она хочет сохранить это настроение, хо чет оставаться веселой и непринужденной.

– Шесть лет назад ты показался бы мне очень молодым. Как бы я, состоявшаяся женщина, могла связаться с двадцатидвухлетним юнцом?

Он смеется. И ей нравится, как он смеется.

– Садись, допивай свой чай, я сейчас вернусь!

Кармен толкает его в кресло, берет свою кружку и скрывается в спальне. Ей хочется немного подразнить его. Это будет в самый раз. В шкафу висит длинное черное платье, очень сексуальное, облегающее, подчеркивающее фигуру. К нему широкий пояс и туфли на высоких каблуках. Это заведет любого мужчину. Если нет, то все станет ясно!

Она быстро переодевается. При этом ей вдруг приходит в голову мысль, что с Петером она никогда не стала бы так себя вести. Да с ним такое было невозможно! Его интересовали лишь грудь и попка. Она слегка подводит губы, распускает волосы. А если Фредерик за это время сбежал, прихватив кошелек, чековую книжку и кредитки? Эта мысль подстегивает ее. Но верить в подобное не хочется. К тому же у нее сразу возникло доверие к этому парню.

Он пересел с кресла на диван. Уютно устроился в уголке, положив ноги на подлокотник, предварительно сняв, однако, ботинки. Он греет руки, обхватив чашку с чаем.

– Гром и молния! – одобрительно кивает он головой. – Для читателей «Отто» и этого было бы слишком. Их хватил бы удар!

Кармен смеется. В этот момент из магнитофона звучит одна из любимых композиций «Генезиса». Она начинает танцевать.

– Невыносимо смотреть на это, – шепчет он и театральным жестом прикрывает руками глаза.

Однако подсматривает через растопыренные пальцы.

– Но-но… – Кармен грозит ему пальчиком. – Ну и как?

– Смотри сама!

Кармен подходит ближе, но все же останавливается на должном удалении.

– Так ты ничего не увидишь. – Фредерик улыбается уголками рта и качает головой.

– Я не могу этого видеть ни так, ни этак. – Кармен уставилась на его брюки. – Или ты думаешь, что у меня вместо глаз рентгеновский аппарат?..

– В чем проблема-то? – Фредерик смотрит вниз.

– Снимай брюки!

– Что?..

– А почему ты испугался? Ты ведь требовал этого от меня, едва войдя в дом!

– Это получилось спонтанно!

– А сейчас? Что произошло за это время? Ты же носишь что-нибудь под брюками?

– Можно мне хотя бы посмотреть, в порядке ли мое бельишко?

Кармен продолжает призывно качаться прямо перед ним на высоких каблуках.

– Что же удерживает тебя? Я ведь тебе подыграла!

– Да, но только наполовину…

– Что же ты медлишь? – Кармен намерена все узнать именно сейчас, да и само представление начинает доставлять ей удовольствие. – Или стало страшно?

Фредерик неуверенно расстегивает ремень, потом кнопку на поясе и, прежде чем расстегнуть молнию, предусмотрительно оттягивает на пару сантиметров резинку на трусах.

– Вот незадача, – произносит он, – я надел сегодня тонкое белье!

Это бордовые боксерские трусы из шелка. Фредерик спускает джинсы до колен, встает и отбрасывает их в сторону.

– Можно пристроить их посушить?

– А как долго господин намерен оставаться здесь?

– Пока мне не удастся тебя убедить! – Он хочет пристроить брюки на батарее отопления.

– Давай-ка я брошу их в сушилку, – предлагает Кармен.

– Ради моих штанов тратить столько электроэнергии! Не слишком ли?

Она вдруг замирает на месте, глядя на спину молодого человека. Ей нравятся загорелые плечи, ровные мышцы на ногах, упругие ягодицы… Фредерик заботливо расправляет джинсы и возвращается к ней. Она не отводит глаз. И спереди он выглядит прекрасно. Только «штучка» не подает никаких признаков жизни.

– Теперь ты видишь? – спрашивает он.

Кармен медленно краснеет.

– Сядь, я могу cute поработать над тобой!

– Конечно, я с большим удовольствием посмотрю на твой прекрасный танец, но ты, наверное, уже поняла, что я именно тот, кто тебе нужен. И следующие лет шестьдесят мы можем пронести рядом друг с другом в любви и целомудрии!

– Как ужасно! – Она игриво зажимает рот рукой. – Прости, но слушая тебя, я представляю лишь две засушенные мумии, лежащие в саркофаге рядом. Секс – это не все. Можно прекрасно жить и без него, – добавляет она, – просто нежно прижиматься друг к другу, любить платонически!

Кармен садится рядом с ним на диван.

– Ну-ка помоги мне избавиться от одежды!

Он начинает расстегивать маленькие пуговицы сзади на платье. Собственно, их функция скорее декоративная – они не мешают ни снять, ни надеть платье, но Кармен очень нравится этот спектакль.

Фредерик расстегивает пуговицу за пуговицей, целуя каждый раз ее обнаженные плечи со все большей страстью. Наконец, он добирается до последней пуговицы на талии. Кармен сладко потягивается. Ей хочется продлить игру. Его руки, крепкие и нежные, спускают платье с плеч, ласкают ее грудь. Спина покрывается мурашками. Ах, как хорошо! Фредерик откидывает волосы, целует сзади шею. Пальцы продолжают нежно ласкать соски. Они набухают и твердеют. Кармен полна сладострастного томления. Хватается руками за его пенис. Фредерик вздрагивает, но не мешает ей. Член не маленький, скорее даже большой, но не подает никаких признаков оживления. Кармен медленно гладит его, теребит кожицу, опускается на колени, берет в рот. Ей еще не доводилось целовать «спящий» пенис, и ей не верится, что такой крепкий, натренированный самец не способен к эрекции. Одновременно в ней пробуждается честолюбие. Ну не может быть, чтобы он не возбудился от такой игры! Правая рука Фредерика скользит между ее ног, нащупывает клитор, нежно теребит его. Кармен начинает стонать. Она пытается оживить его член губами, языком, снова руками. Тщетно! Он не реагирует. Абсолютно никак!

– Ах, как бы я тебя сейчас взял!

Кармен чувствует, что терпит поражение. Она поднимается и прижимается к нему всем телом:

– Да, но только если бы было соответствующее настроение у меня. Хотя могу представить, как бы это было хорошо! Поверь, мне надоели похотливые кобели, готовые заниматься этим всегда и везде. Я не хочу чувствовать себя зависимой от торчащего члена. Я могу выбирать, и мне намного лучше вот так, как сейчас!

– Ну… – недоверчиво произносит он.

Тем не менее продолжает легко, но очень правильно, в нужном темпе гладить ее. Так, что Кармен бросает то в жар, то в холод. Она просто наслаждается. Другой рукой Фредерик нежно проводит по ее лицу и откидывает назад копну волос.

– Теперь ты убедилась?

– Да, ты только доказываешь, что я правильно устроена!

– В каком смысле…

Звонок в дверь прерывает его на полуслове.

– Ах ты, черт! – Кармен вздрагивает. – Совсем вылетело из головы!

Фредерик медленно натягивает брюки.

– Что? Муж? Друг? В полночь?

– Да нет, – смеется Кармен и набрасывает верх платья себе на плечи. – Мой телохранитель. Я кое-кого попросила – так, на всякий случай – подстраховать меня и освободить из твоих лап, если ситуация выйдет из-под контроля или я не позвоню до полуночи. Это он!

– Я должен буду защищаться?

Кармен веселится:

– Ты выглядишь так, словно действительно станешь сражаться с моим телохранителем. Ну, готовься, сейчас ты его увидишь!

Кармен, полуодетая, бежит открывать дверь.

– Иду, иду! – кричит она, а Фредерику через плечо: – Оставь джинсы в покое. Они еще мокрые!

Фредерик, который именно по этой причине никак не может всунуть себя в штаны, бросает их и падает на диван.

Кармен открывает дверь.

– Слава Богу, деточка, ты еще жива!

– Здорово, что это ты, Эльвира! Заходи! – Кармен вдруг соображает, что они обе, не сговариваясь, перешли на ты. – Позволь представить тебе Фредерика…

Она указывает рукой на диван, где сидит Фредерик, прямой, как свечка, и начинает смеяться.

Он упруго поднимается, подходит к Эльвире, берет ее руку и жеманно целует ее:

– Я рад, что мне не придется сражаться – ведь Кармен угрожала расправой с вашей стороны.

– Это непременно случилось бы, молодой человек, – улыбается Эльвира. – Если бы в том была необходимость. Я прихватила на этот случай мое ударное орудие! – Она поднимает свою трость, потом поворачивается к Кармен. – Но, похоже, я помешала вам? – Потом снова к Фредерику, пронзая его прокурорским взглядом: – Вы проникли в квартиру Кармен обманным путем?

– Нет-нет, – смеется Кармен. – Проходи, садись. Извини, Эльвира, но как-то само собой получилось, что мы перешли на ты. Ничего, что я так и буду продолжать?

– Да, конечно. А что же здесь, собственно, произошло?

– Ничего, дорогая Эльвира. Ровным счетом ничего, что могло бы вас обеспокоить, – ухмыляется Фредерик и тоном хозяина дома просит Эльвиру занять место в кресле.

Кармен копается со своим платьем. Молодой человек обращается к старушке:

– Вас не смущает, что я без штанов? Они насквозь мокрые, и я повесил их сушиться.

Та кивает:

– Да, я понимаю!

– Вот в этом я сомневаюсь, – смеется Кармен. – То, что здесь происходило до твоего прихода, больше смахивает на сумасшедший дом и пониманию не поддается!

– Но это же прекрасно! – Эльвира вопросительно смотрит на Кармен.

Та кивает – дескать, все под контролем.

Старушка прикрывает глаза и бубнит под нос:

– Это самое главное!

Еще какое-то время они все сидят, непринужденно беседуя о том о сем. Но постепенно накатывает усталость. Эльвира собирается уходить. Фредерик присоединяется к ней.

– Я провожу вас! Вокруг еще много злодеев! Кто знает, где они могут подкараулить!

Эльвира с серьезным выражением лица смотрит на него:

– Это точно, вот мы и посмотрим, не сидит ли какой-нибудь из них под моей дверью.

Кармен провожает обоих до двери.

– Хорошо, что твои брюки намокли, Фредерик! Из-за этого вечер как минимум можно назвать удавшимся!

– Ты прелесть! Огромное спасибо тебе за все, Кармен! – Он крепко целует ее в губы.

– Чао! Спасибо тебе, Эльвира, что не забыла про меня и не стала вызывать полицию!

– Ах, так! – притворно хмурится Фредерик. – Значит, такая участь была мне уготована? Вот уж полиция порадовалась бы такому жирному улову! Жаль. А могло бы быть весело. – Потом, коротко взглянув в сторону Эльвиры: – Но авангард тоже был очень мил!

– Хочется верить, – доносится до Кармен голос Эльвиры.

Старушка и Фредерик начинают спускаться по лестнице.

Ну, прямо кавалер, восторгается Кармен. Молодой человек поддерживает Эльвиру под руку и говорит негромко, но так, чтобы Кармен его слышала:

– А что бы нам еще сделать такого, к нашему общему удовольствию? Выпить по глоточку у вас или сразу пойдем ко мне?

Эльвира хохочет:

– Вам не хватило Кармен?

– Просто я тащусь от зрелых женщин! И никак не могу справиться с этим!

Кармен закрывает дверь.

«Он действительно мил, – думает она. – Даже в мокрых джинсах. Как из фильма. Но тот ли он человек, который ей нужен?» Она моет стаканы и, пока укладывается в постель, пытается представить себе Фредерика в различных жизненных ситуациях. Допустим, в ресторане. Надо выбрать вино. Он же наверняка попросит колу. Или в опере. Интересно, знает ли он, что это такое? Конечно, он предпочтет какой-нибудь концерт на стадионе под открытым небом. Но для Кармен толпа не приемлема. Однажды она посетила такое мероприятие. Это был концерт Тины Тернер в Мюнхене на стадионе. Еще пробираясь на поле, Кармен попала в жуткую давку, потеряла одну туфлю. Но вернуться за ней уже не смогла, потому что толпа напирала. Во время концерта она едва не оглохла, потому что ее место оказалось рядом с колонками. К туалету пришлось пробиваться с боем. Потом одной женщине стало плохо. Та смогла добраться до машины «скорой» только благодаря Кармен. Отъехав от стадиона, Кармен попала в жуткую пробку. И за весь этот балаган – 54 марки. Никогда больше! Ни с Фредериком, ни без него!

«Что ты так завелась? – говорит она своему отражению в зеркале. – Ты же не знаешь, ходит он на такие концерты или нет. Тебе вообще надо познакомиться с ним поближе. Тот спектакль, что ты разыграла сегодня, – это вообще нечто для тебя невероятное. Любого мужика ты поставила бы на место одним взглядом, позволь он себе такое, а с этим? Ты вытворяла такое! И, как ни странно, тебе это казалось само собой разумеющим я. Что на тебя сегодня нашло? Это же была чистой воды аван юра! Авантюра с импотентом… В той фазе существования, когда тебе захотелось вдруг отказаться от секса».

Кармен качает головой. Может, остановиться на Фредерике? Он не ведет себя как тот, другой, поставивший их от ношения в зависимость от ее верности до конца жизни. Этот не потребовал никаких обещаний. А сколько удовольствия!

– Ну, хватит! – говорит она своему отражению и снимает остатки грима. – Фредерик забавный, остроумный, задорный. – Она поворачивается, чтобы выйти из ванной, и обращается к зеркалу: – Неужели он именно то, чего я хочу? Не поискать ли мужчину постарше? Посмотрим, – решает она, умывает лицо, подмигивает своему отражению, снимает на ходу халат и залезает под одеяло.

Ах, какое наслаждение – чувствовать себя удовлетворенной. Она переворачивается на живот, обнимает подушку. Как здорово, что ничьи руки не обнимают тебя. Засыпаешь, не слыша мужского храпа. Она улыбается сама себе и засыпает с легкой, расслабленной улыбкой на губах.

Ее сотрудница косо поглядывает на нее. Что-то не так? Кармен поворачивает голову. В дверях стоит Фредерик. На нем те же потрепанные джинсы, неизменная кожаная куртка. А в руках – огромный букет алых роз. Лица не видно за букетом. Проходит несколько секунд, прежде чем Кармен приходит в себя:

– Фредерик, как ты здесь оказался?

– Сегодня вторник, а по вторникам я всегда покупаю цветы. Сегодня – для тебя!

– Как мило!..

Краем глаза она замечает, что Бритта Бергер так и не за крыла рот.

«Да, – растерянно говорит себе Кармен, – такие экземпляры мне еще не попадались». Ока поднимается навстречу Фредерику. Он нежно целует ее в губы и дарит букет.

– Где у вас напольная ваза?

– Напольная? – встревает Бритта, хотя очевидно, что спрашивают не ее. – А у нас нет!

– Это непорядок! – Фредерик произносит это нарочито сердитым тоном, идет обратно к двери, бросив через плечо: – Я сейчас вернусь.

Бритта с недоумением уставилась на Кармен. Та поясняет:

– Это был Фредерик Доннер.

И больше не добавляет ни слова. Какое дело Бритте Бергер до ее, Кармен, личной жизни? Через огромные окна офиса Кармен провожает Фредерика взглядом. Тот движется целеустремленно. На улице моросит нудный осенний дождь. Когда молодой человек возвращается, дождь уже разошелся в полную силу. Кармен сидит за рабочим столом. Она успела разыскать несколько новых фирм, с представителями которых намерена договориться о встрече. Поэтому Бритта старается быстрее закончить письмо одному из клиентов. Звенит телефон.

– Я подойду, – кивает Кармен Бритте и затем говорит в трубку: – Страховая компания Легг!

– Кальтенштейн!

– Штефан? Рада вас слышать!

Бритта поглядывает на нее со своего места.

– Кармен, к сожалению, вы никак не выходите у меня из головы. Это раздражает меня, сбивает с толку. Мы можем увидеться?

– Да… – Кармен вдруг зазнобило. – Конечно. Наша первая встреча была, наверное, слишком короткой…

Бергер навострила ушки. Кармен видит это.

– Именно так. Я рад, что и вы это понимаете. Большое спасибо. Как насчет завтрашнего вечера?

– Завтра вечером, завтра вечером… Нет, подождите… У меня уже назначено несколько встреч. Четверг подойдет мне больше.

– Да, – его голос звучит властно, – я согласен, хотя на четверг у меня уже есть договоренность. Но я отменю эту встречу. Могу я за вами заехать?

Кармен в этот момент думает об Эльвире.

– Это меня устраивает.

– Вы проживаете?..

– Цур Цинне, семь. Это центр старого города.

– Я найду! Полвосьмого – подойдет?

– Да, подойдет!

– Кармен, я почему-то очень радуюсь возможности пообщаться с вами. До свидания!

Кармен медленно кладет трубку.

«Что я делаю? Теперь у меня уже два мужика. Раньше мне было много даже одного».

Распахивается входная дверь. Фредерик водружает огромную вазу на ее письменный стол.

– Эта ваза стоит, наверное, целое состояние! – всплескивает руками Кармен. – Ты спятил?

– Нет, просто влюбился! – ухмыляется он, нежно целует ее за ухом и продолжает – больше для Бритты: – Все оплатит Bafog.

– Что ж, это утешает! – Кармен качает головой, улыбается: – Но кавалера с розами я представляла себе несколько иначе!

– Наступит время, и твои взгляды изменятся, моя девочка! Я же прискакал сюда не на лошади, а примчался на «кавасаки». Мы живем в конце двадцатого столетия. И дамы больше не носят кринолинов, а господа – париков. Прими это к сведению!

– Да, это так мило с твоей стороны. – Кармен обнимает его. – Охальник, – шепчет ему на ухо, – что подумает моя сотрудница?

– Вы будете думать обо мне плохо? – громко спрашивает молодой человек Бритту, глядя через плечо Кармен.

– Я? Нет. Почему?

– Вот видишь! – Фредерик игриво слегка отстраняет от себя Кармен.

Глаза Кармен сверкают. Такой взгляд мог бы убить кого угодно, но не Фредерика.

– Итак, милые дамы, икра и шампанское будут завтра, а сейчас разрешите откланяться. Вы извините меня?

Он кивает Бритте, еще раз целует Кармен в губы и уходит в дождь.

Кармен садится на свое место. Она вовсе не представляет, что сказать Бритте. Но та неожиданно сама спасает ситуацию:

– Наверное, надо поставить цветы в воду. – Она берет цветы и вазу и направляется в маленькую туалетную комнату.

– Я не знаю, у меня все это не укладывается в голове! – Вечером Кармен в гостях у Эльвиры.

Она прихватила по пути домой две пиццы, и они с удовольствием их поглощают.

– Если я позвоню остальным, кандидатов станет еще больше!

– Это верно! Но познакомиться с ними надо.

– И снова объявился Кальтенштейн. А я его уже вы черкнула!

– Может, он тебе еще глянется?

– Да, где-то уже… Прошу тебя, если он заедет за мной сюда, не могла бы ты на него взглянуть?

– Вот о чем я хотела спросить тебя, Кармен. У тебя есть подруга? Настоящая хорошая подруга, которая должна быть у любой женщины?

– А ты, разве ты не такая подруга!

– Это очень мило, Кармен, слышать такое от тебя. Но я уже старая женщина. Я имела в виду твою ровесницу, закадычную подругу. Такую, как когда-то была у меня. Ее звали Анной. Я любила ее как сестру!

– Есть и такая. Мою Анну, правда, зовут Лаурой. Она на две недели поехала в Бразилию. И, как всегда, пропустила важнейший поворот в моей биографии!

– Две недели в Бразилии? Она экскурсовод?

– Почти, – смеется Кармен, – она учительница, и у нее сейчас осенние каникулы. Но ты почти угадала – она могла бы стать гидом, потому что больше всего ей нравится путешествовать.

– Она замужем?

– Нет, но у нее есть дружок!

– Да что же это такое! Почти все современные дамы ни как не хотят замуж или, – Эльвира с ехидцей смотрит на Кармен, – не хотят иметь полноценного мужика. Импотента им подавай!

– Но, Эльвира! Ты тоже столько лет живешь одна. Что бы тебе между делом не завести дружка?

– Да был у меня дружок. На родине, в Южной Африке. Мы были очень близки, но он чернокожий. И я не могла появляться с ним в обществе. Это было не принято. Мы встречались тайно!

– Правда? – Кармен придвигается ближе. – Расскажи! Это же так интересно!

– Да особенно нечего и рассказывать… – Эльвира отрезает еще кусочек пиццы. – Нам тогда было чуть больше, чем тебе сегодня. Он тоже был врачом. Но его происхождение! Он родом из Заира, я – немка. Его семья была бедной. Наша – достаточно богатой. Он – черный, я – белая. И он к тому же не был христианином.

– И это тебе мешало?

– Мне-то – нет! Мне вообще ничто не мешало. Но общество… Меня сочли бы среди белых женщин, скажем так, грязной, а белые мужчины просто линчевали бы моего друга.

Эльвира смотрит в свой бокал и тихо улыбается. Перекатывает в пальцах тонкую ножку бокала. Тикают ходики. Кармен не торопит пожилую даму.

– Но нам было хорошо вдвоем, – продолжает Эльвира. – Совсем иначе, чем с Иоганнесом, но тоже хорошо. Да я тогда уже была постарше! – Эльвира снова задумалась, вспоминая. – Он был высокого роста. С крепкой, мускулистой фигурой. Всегда приветлив, всегда в хорошем настроении. Никогда не унывал. Считал, что даже самый темный тоннель выходит к свету. Он сам казался мне светлячком в окружающем мрачном мире. А еще у него был чудный голос. Ты когда-нибудь слышала старые песни, которые поют негры? Сегодня в завывании ветра мне иногда слышится его голос.

Эльвира умолкает и задумчиво смотрит перед собой. Кармен тоже думает о своем. Как же одиноко, должно быть, чувствует себя эта пожилая женщина после той, африканской, жизни!

– Ты все время говоришь в прошедшем времени, Эльвира. Он уже умер?

– Давно! Его убили. Мы были близки более шести лет. Я как-то уехала в Европу на несколько месяцев – на переподготовку. И вдруг перестала получать от него письма. А он был фанатом переписки. Его письма были такие светлые, лиричные. Да, сначала я подумала, что это проблемы с почтой. Из Виндхука письма шли тогда долго. Я попыталась связаться с ним по телефону. Можешь себе представить, что означало дозвониться из Европы в Африку тогда, сорок пять лет назад. В клинике мне сказали, что он был застрелен во время каких-то беспорядков. Родственников у него не было, даже могилу я не смогла найти. Думаю, ее вообще нет. Я потратила тогда столько сил, чтобы добиться правды. Но напрасно. До сих пор я так и не знаю точно, что произошло. И еще очень больно от того, что мне кажется, будто я виновата в его гибели!

– О, Эльвира, не кори себя! – Кармен берет руку старушки в свою. – Сколько же ты пережила! Двое мужчин по-настоящему любили тебя. А ты все равно осталась одна…

Некоторое время они сидят молча, пицца остыла, есть уже не хочется.

– Все это дела давно минувших дней, – произносит, наконец, Эльвира.

Поднимает голову и пытается улыбнуться.

– Но мы-то живем в настоящем и должны думать о будущем. За будущее, Кармен!

– Ты очень сильная женщина. Я не знаю, смогла бы я так?

– Нельзя опускать руки. И не сдаваться. Жить дальше, делать свое дело. Понимаешь, два года назад я повредила тазобедренный сустав. И у меня не осталось больше цели. Это был страшный удар для меня. До того момента я была еще вполне активна, вела в одном из клубов курсы для пожилых людей, помогала немощным старикам. И вот в один миг все рухнуло… Выработалась! Но смотри-ка! Появилась ты – и все изменилось!

– Наверное, я пришла слишком поздно, Эльвира! Мне так стыдно, что я жила здесь, в этом доме, столько времени, но мне ни разу не пришло в голову поинтересоваться, что же случилось с тобой. Когда ты внезапно исчезла, мы почти не заметили этого. А ты находилась совсем одна в больнице, и могло так случиться, что не смогла бы больше ходить. Мне действительно стыдно за свою слепоту…

… Последние два письма Кармен все еще не прочла. Она решает заняться ими в среду вечером, после работы. На часах девять вечера. Кармен тащит домой два пакета с продуктами.

Один – для Эльвиры, другой – для себя. Она предвкушает тихий, спокойный вечер. В супермаркете она польстилась на упаковку замороженных кальмаров. Правда, за три часа, что пакет пролежал в машине, кальмары почти разморозились. Но это не страшно. У нее есть подходящий к этому блюду пикантный соус, а бутылочка красного вина припасена уже давно. За ужином Кармен прочтет оба письма. Они ждут своего часа еще с понедельника. Как знать, а вдруг сказочный герой, которого она ищет, где-то совсем рядом? Она заглядывает в почтовый ящик. Письмо из департамента финансов и, что ее особенно радует, большой коричневый конверт из рекламного отдела газеты. Черт возьми, на одно объявление так много откликов! Кармен сует почту под мышку, хватает пакеты с едой, поднимается по лестнице. Один пакет ставит перед дверью Эльвиры и нажимает кнопку звонка. В ответ – ни звука. Может, старушка в ванной? Тогда она спустится позже или просто позвонит ей по телефону. Вряд ли кто-то польстится на пакет. Кармен оставляет его под дверью и поднимается на свой этаж.

Облачившись в свои любимые легинсы и толстый свитер, она стоит на кухне перед плитой и пытается разобраться в инструкции по приготовлению экзотического блюда. Инструкция на разных языках, но где же немецкий? А… вот. Блюдо готовят во фритюре. Но у нее нет фритюрницы. Должен же быть другой способ приготовления! Однако на немецком языке такого рецепта нет. В английском варианте инструкции написано, что кусочки можно просто поджарить на сковороде. Она растапливает на сковороде масло и вываливает туда все из пакета. Наполовину растаявший продукт выглядит не особенно аппетитно. Без паники! Не все еще потеряно. Кармен переворачивает побелевшие кусочки. Но они начинают пригорать. И ничего с этим не поделаешь. Кармен пытается спасти блюдо, добавляя масла. Тщетно. Да, настоящие, качественные кальмары выглядят со всем по-другому. Ладно, что получилось, то получилось. Так, теперь выложить все на тарелку, полить лимонным соком, добавить соус. Она откупоривает бутылку с вином, наливает стаканчик и перебирается на диван. Вкус приготовленного блюда соответствуют его внешнему виду. У Кармен возникают опасения за спой желудок. Кусочки будто резиновые и почти безвкусные. Может, хоть кошка фрау Нойман с первого этажа найдет это кушанье съедобным?

Ладно. Кармен открывает конверт. Внутри аж четыре письма. Быстро просмотрим, кто отправители. Среди адресатов оказывается одна женщина. Это интересно. Кармен вскрывает конверт ногтем указательного пальца. Жаль, что у нее нет такого замечательного серебряного ножичка, как у Эльвиры. Дама, написавшая письмо, вероятно, набожная особа. Она пытается разъяснить Кармен смысл жизни. В учении Иисуса Христа, говорится в письме, ни слова нет о всякого рода извращениях. Напротив, утверждается, что предназначение муж чины и женщины в том, чтобы произвести на свет потомство. Подобное действо невозможно, если мужчина импотент, а потому великое богохульство призывать к себе в сожители такого мужчину. Кармен отбрасывает письмо. Ее первый порыв – схватить телефонную трубку, позвонить этой мадам и задать ей несколько вопросов. Однако у этой проповедницы христианской морали не хватило даже смелости подписаться. Только Герда X. Так что телефонный контакт с госпожой Гердой X. проблематичен. Кармен делает большой глоток вина. А почему, собственно, она разозлилась? Надо будет показать это письмо Эльвире. У Эльвиры тоже нет детей. Она жила в грехе. Что бы сказала такая Герда X., если бы Эльвира в свое время родила внебрачного ребенка? Метиса? Наверное, прокляла бы ее…

Еще глоток. Следующее письмо. И снова подписалась женщина – Анна Мария Вебер. Почерк мелкий, но размашистый. Кармен озадачена: она как-то не рассчитывала, что ей будут писать дамы. Что ж, еще одна ханжа, радеющая за улучшение мира? Нет, на этот раз молодая женщина. Она поздравляет Кармен с таким смелым и решительным шагом.

… Ваш поступок заставил меня задуматься. Я отношусь к тому типу женщин, которые постоянно нарываются на фальшивых мужиков и которых постоянно используют. Но я не научилась вовремя прерывать такие отношения. Все мне опротивело до чертиков. Моя подруга полагает, что я должна обратиться к психиатру. Однако теперь я знаю, что мне надо. Мне тоже нужен импотент. Он не станет досаждать мне, если я вдруг захочу покоя. Если вас не затруднит, может, те письма, что не подойдут вам, вы переправите мне? Должна признаться, что сама дать объявление я как-то стесняюсь, да и идея принадлежит вам. Вы очень бы удружили мне, откликнувшись на мое предложение. Возьмите себе тех, что по душе вам, а мне отдайте остатки!

Интересно. Кармен качает головой. Надо откликнуться на это послание.

Анна Мария сообщает свой адрес и номер телефона. Кармен набирает номер. Голос на том конце кажется заспанным:

– Вебер…

Кармен бросает взгляд на часы. Вроде еще не поздно – чуть больше десяти.

– Кармен Легг. Добрый вечер. Это Анна Мария Вебер?

– Нет, это ее мама. Анна Мария уже спит. Утром ей на дежурство.

– О, простите, я не хотела ее беспокоить. Только передайте ей, что с объявлением все получится так, как она просила. Я соберу письма и перешлю ей!

– Я абсолютно ничего не понимаю, – слышится в ответ.

– Это не имеет значения, госпожа Вебер. Ваша дочь поймет, о чем речь. Передайте ей также большой привет. Она может позвонить мне, если захочет.

– Она знает номер вашего телефона?

– Нет, но моя фамилия есть в телефонном справочнике.

– Одну секундочку… – Слышно, как женщина отходит куда-то от телефона, ее долго нет, потом она возвращается: – Простите меня, я не слишком хорошо ориентируюсь в справочнике, ведь я в гостях у своей дочери. Скажите еще раз: как вас зовут?

Кармен трижды по буквам повторяет свое имя. И дважды номер телефона.

– Да, теперь я все записала.

– Чудесно! Большой привет вашей дочери! До свидания, госпожа Вебер.

Кармен снова устраивается на диване. Следующее письмо. Этот тип, очевидно, хочет, чтобы она его вылечила. Иначе зачем ему интересоваться ее ростом и весом? Да еще просит прислать ее фотографию в обнаженном виде. Для чего импотенту такое приложение? Она откладывает письмо прочь, А может, послать ему фото настоятельницы монастыря? Тог да будет и рост, и вес, и объем груди в одном флаконе. Пожалуй, это письмо не стоит пересылать даже Анне Марии. Хотя отчего же нет? Пусть и она узнает, с чем приходится сталкиваться, дав совершенно безобидное объявление в газете.

Четвертый конверт. Письмо на хорошей бумаге, почерк аккуратный, стиль достойный:

До сегодняшнего дня я почти не помнил, что было время, когда от меня что-то зависело. Теперь я знаю только одни не удачи. Мой брак разрушен, жена сбежала в Мюнхен с нашей дочерью, моя компьютерная фирма выставлена на конкурс, а я просто нечто аморфное… Но сегодня я вдруг снова почувствовал почву под ногами. Понял, что жизнь продолжается. Есть нечто более важное, чем потенция. Не хочу нагружать вас своими проблемами, мне просто интересно: что могло довести женщину до такого, прямо скажем, необычного желания? Вы доставили бы мне огромную радость, уделив время для короткой беседы. Очень надеюсь, что вы позвоните.

С благодарностью и дружеским приветом ваш Оливер Леман.

Кармен решает, что не следует откладывать знакомство. «Необыкновенная женщина», как ее назвали, может позволить себе позвонить после десяти часов вечера. Она снимает трубку, набирает номер.

– Да, к вашим услугам!

Господа «к вашим услугам» неприятны Кармен. В конце концов, у каждого человека есть имя и фамилия. Этим «к вашим услугам», наверное, можно начинать телефонный разговор, если за тобой охотятся налоговые органы, а ты пытаешься укрыться от них. Но позвонила она, и придется начинать разговор.

– Я говорю с господином Неманом?

– Да…

– Это Кармен Легг. Вы ответили на мое объявление в газете.

– Простите, время довольно позднее. Уточните, какое объявление?

Боже мой! Что за бестолочь!

– Заголовок: «Требуется здравомыслящий мужчина…» – сдерживая себя, чтобы не сорваться, напоминает Кармен.

На другом конце провода напряженное молчание. Кармен даже кажется, что человек задыхается.

– Вы еще слушаете меня? – спрашивает она, пытаясь хоть как-то сократить время, необходимое ему, чтобы прийти в себя.

– Да-да! Как здорово, что вы звоните!..

Вот теперь он окончательно проснулся! Совсем другой человек!

– Я только что прочла ваше письмо, господин Леман, и с удовольствием побеседовала бы с вами.

– Это хорошо. Очень хорошо! Вы не представляете себе, как я рад!

– Да? – Кармен изо всех сил старается не рассмеяться. – Мне показалось, я вытащила вас из постели.

– Да, вы правы. Я уже лег. Сегодня с утра мне нужно было по делам съездить в Гамбург. Пришлось встать очень рано. Поэтому я немного устал.

– О, Гамбург – замечательный город. Я бы с удовольствием присоединилась к вам.

Человек сначала умолкает, потом смеется:

– Вы это серьезно?

– Сейчас, конечно, я бы уже никуда не поехала. Но в принципе…

– Что ж, сегодня поезд, как говорится, ушел, но на следующей неделе я лечу в Нью-Йорк. Полетим вместе?

– В самом деле?

– Почему нет? – Он смеется. – Уникальная возможность познакомиться. Вряд ли представится более удобный случай!

– Может, вы и правы. Но прежде нам надо хотя бы взглянуть друг на друга.

– А рисковать вы не любите?

– Я страховой агент!..

Он снова смеется. «А этот человек, кажется, не лишен чувства юмора. Я прекрасно подала себя. Хороший пример для семинара по маркетингу».

– Один – ноль в вашу пользу. Когда вам удобно?

– Завтра в обед?

– Сейчас. Дайте сообразить… Да, ничего не запланировано. Могу быть в час дня.

– В старом городе. Кафе «Морен»…

– А там есть что проглотить голодному мужчине?

– Как минимум, ромштекс и салаты. Идет?

– Договорились. Я думаю, вы легко узнаете меня. Мне девяносто шесть лет, лысый и с бородой!

«Ах ты, охальник», – восхищается Кармен и поддерживает игру:

– А мне семьдесят четыре, у меня длинные волосы и со всем нет бороды!

– Каждому свое, – слышится из трубки.

– Отлично, тогда до завтра!

Кармен кладет трубку. Ну что сказать? Он кажется очень милым. А количество волос значения не имеет!

Она берется за следующее письмо. Но тут раздается звонок телефона.

– Я совсем не слышу тебя, не вижу тебя, ты постоянно с кем-то болтаешь по телефону. Скажи, ты меня просто забыла?

– Фредерик! Вот так сюрприз!

– Сюрприз, как мне кажется, совсем в другом. Я-то думал, ты уже расставила и зажгла свечи, наполняешь ванну и приготовила ведерко со льдом.

– Что? Зачем?..

Голос его становится обиженным, ей даже кажется, что он надул губы, как малыш, мама которого вместо ожидаемых пончиков поставила на стол тарелку со шпинатом.

– По-моему, я вчера предупредил, что за розами последу ют шампанское и икра. Продукты у меня в сумке на сиденье мотоцикла, и она уже начинает промокать. Представь себе, на улице идет дождь!

– Ах, вот оно что!

Фредерик едет к ней? Но это совсем не вписывается в ее планы.

– Ты где?

Может, это всего лишь шутка?

– В телефонной будке рядом с твоим домом, на углу. Я, конечно, могу остаться и здесь. До завтрака есть еще немного времени. Но тогда к завтраку я принесу еще и круассаны. Придется приспосабливаться к обстоятельствам.

Кармен невольно смеется.

– Ну, заходи! Поможешь мне гладить!

– Великолепно! Это занятие мне по душе. Я бегу!

Не проходит и пяти минут, как раздается звонок. Кармен едва успевает подвести глаза и накрасить губы. Кажется, он быстрее пробежал три этажа, чем она провела помадой по губам. Фредерик стоит в дверях, держа в руках две бутылки шампанского и сумку с деликатесами.

– Ты сумасшедший! – вместо приветствия говорит Кармен, а он награждает ее своим особенным поцелуем.

– Но сумасшедший в хорошем смысле? Нет?..

Он проходит мимо нее, ставит продукты на столик рядом с диваном.

– Это что? – спрашивает он, взяв двумя пальцами кусочек кальмара и поднеся к носу.

– Корм для кошки фрау Нойман, очень хорош для пищеварения.

– Выглядит не очень аппетитно. Может, уберешь это пока куда-нибудь?

Кармен согласно кивает. Потом усаживается в кресло. Помогать Фредерику не нужно. Он, свободно перемещаясь по квартире, готовит все сам. Приносит ведерко для шампанского, бокалы, тарелки, нож. Потом распаковывает пакет с деликатесами. Две баночки икры, миноги, хлеб для тостов… Он вопросительно смотрит на Кармен и делает характерный жест пальцами:

– Мадам, нет только льда и тостера!

– Да, тостер вон в том шкафу. Что касается льда, то в моем холодильнике нет места для таких мелочей. Но есть маленький контейнер для льда в морозилке. Может, этого хватит?

– Фу, моветон! Мисочка из плексигласа – для таких целей! Или я ослышался? Напряги свою прекрасную головку. Ведь еще не так поздно. Где мы можем достать лед для шампанского?

– Посмотри в окно! Скоро начнет светать.

Фредерик качает головой:

– А может, у Эльвиры? Как ты думаешь, можно ей позвонить в такое время?

Кармен подпрыгивает в кресле:

– Я должна была к ней заглянуть, ведь она так и не позвонила мне. Как я могла забыть?

– Вот видишь! Если бы не я… Кажется, около ее двери стоит пакет, я успел заметить, когда поднимался к тебе.

– Гм-м… – Кармен с сомнением смотрит на Фредерика: – Этот пакет поставила я. Она должна была забрать его. Так, по крайней мере, мы договаривались. Это мне совсем не нравится. Надо позвонить!

Кармен идет к телефону, набирает номер. Фредерик хочет подключить тостер.

Кармен наблюдает за ним. Она никак не может вычислить этого парня. Розы «Баккара», шампанское, икра… и вытертые до безобразия джинсы, которые больше подошли бы какому-нибудь бродяге. Можно было и приодеться…

– Занято! Странно, с кем Эльвира может разговаривать в такое время? Уже почти полночь.

– Тем лучше, значит, она еще не спит. – Фредерик стоит перед Кармен с тостером. – Где розетка?

– Внизу под диваном.

– Провода не хватит!

– Удлинитель лежит в шкафу в прихожей, справа внизу!

«Скоро он будет ориентироваться в моей квартире лучше, чем я сама», – думает она и нажимает кнопку автодозвона. Занято…

Фредерик подключает тостер, кладет в него два куска хлеба, а на маленькую тарелочку – масло, режет лимон. Берет баночки с икрой и идет на кухню. Кармен слышит его шаги, потом он возвращается с двумя стеклянными вазочками, наполненными икрой.

– Так, – довольно говорит он, – теперь действительно не хватает только льда. А еще неплохо бы зажечь свечу. В твоем доме есть свечи?

– В спальне!

– Как это разумно!

Ухмыляясь, он приносит подсвечник, ставит на стол, достает из кармана драных джинсов дорогую серебряную зажигалку.

– Я поражаюсь! – Кармен с восхищением смотрит на него. – Ты постоянно удивляешь меня!

– Снова? – Его белые зубы блестят. – Так что у нас со льдом?

Кармен снова нажимает на автодозвон.

– Занято! Я ничего не понимаю!

Фредерик смотрит на нее обеспокоенно:

– Может, нам спуститься и позвонить в дверь, тогда все станет ясно…

– Ты думаешь, что-то могло случиться?

– Пожилой человек. Мало ли!..

Кармен берет ключи, Фредерик тушит свечи. Они торопливо спускаются на этаж Эльвиры. Пакет по-прежнему стоит около двери. Кармен звонит. Второй раз. Третий. Потом – не отпуская кнопку. Фредерик отнимает ее руку от кнопки.

– У кого в вашем доме еще есть ключи от квартир?

– У фрау Нойман. Внизу. Она – старшая в доме.

– Тогда пошли к ней!

Они подходят к квартире. Кармен трижды звонит.

Сначала и квартире тихо, потом слышится какое-то шевеление. Кармен приближается к двери, чтобы ее было видно в глазок.

– Госпожа Нойман, это Кармен Легг, с четвертого этажа. Eсть опасение, что с госпожой Годес что-то случилось!

– Кто-кто?.. – Дверь медленно приоткрывается, удерживаемая цепочкой.

– Ах, это вы! – восклицает госпожа Нойман, узнав Кармен. – Что случилось? Подождите, я открою.

Кармен кажется, что время тянется бесконечно, пока дверь то закрывается, то снова открывается…

– У вас есть ключи от квартиры госпожи Годес? – нервно спрашивает она.

– У меня ключи от всех квартир. А что?..

– Мы опасаемся, что с госпожой Годес беда. Она сегодня не отозвалась вечером, когда я принесла ей продукты, а теле фон постоянно занят…

– Так она, наверное, разговаривает с кем-нибудь. И из-за этого вы разбудили меня?

– Разговаривает! В такое время?! Нет! Не может быть! Пойдемте скорее с нами наверх!

Фрау Нойман с сомнением разглядывает Фредерика. Его вид не внушает ей доверия.

– Это Фредерик Доннер, мой знакомый. Не беспокой есь!

– Ну, хорошо. Одну минуту…

Госпожа Нойман затягивает потуже пояс на своем халате, что при ее тучности весьма непросто, и исчезает в глубине коридора. Кармен слышит, как она перебирает ключи. Кажется, проходит целая вечность, прежде чем Нойман появляется снова.

– Идемте!

Кармен хочется не идти, а бежать, но у Нойман, при весе почти в центнер, имеются определенные трудности с передвижением по лестнице. Она медленно ступает отекшими ногами по ступеням. Кармен едва сдерживается, чтобы не отобрать у нее ключи. «Может, мы все-таки успеем», – с надеждой думает она.

Тяжело дыша, Нойман сначала сама еще раз звонит в дверь. Потом под тяжелым взглядом Кармен вставляет-таки ключ в замочную скважину. Крутит ключ туда-сюда, еще и еще раз, но дверь не открывается.

– Позвольте, я… – Фредерик пытается повернуть ключ, но тщетно. – Похоже, изнутри в замке ключ, так у нас ничего не выйдет!

Кармен пытается что-нибудь разглядеть через маленькое стеклянное окошечко в двери. Но стекло матовое, и не видно даже, горит ли свет в коридоре.

– Что теперь?

– Взламывать! – заявляет Фредерик.

– Тогда надо звать слесаря! – говорит госпожа Нойман и смотрит на наручные часы – золотой браслет впился в ее пухлую руку.

– На это нет времени! У вас есть внизу какой-нибудь инструмент? Лом или что-нибудь в этом роде?

– Нет-нет… – лепечет старая женщина. – К тому же мой муж всю неделю на монтажных работах. И запер весь инструмент. Ничего не поделаешь!

Фредерик тем временем уже снял свою куртку и намотал на правый кулак.

– Отойдите на шаг назад, – резко говорит он обеим женщинам.

Видно, как он весь напрягся. Громко выдохнув, он ударяет по одному из маленьких стекол, просовывает руку внутрь и поворачивает торчащий внутри ключ. Дверь открывается.

– Но вы не можете вот так просто… – пытается слабо протестовать госпожа Нойман.

Кармен не дает ей закончить, отмахиваясь, как от назойливой мухи:

– Что стоит одно стекло по сравнению с человеческой жизнью, госпожа Нойман? Что!..

Кармен заходит в квартиру первой, Фредерик – следом. Он находит выключатель. Теперь коридор освещен, но квартира все еще в темноте. Кармен спешит в гостиную. Уже от двери она видит, что рядом с телефонной тумбой лежит старушка.

– Эльвира! – Кармен бросается к ней.

Фредерик включает свет в комнате. Эльвира лежит на полу, лицо совершенно белое, в руке – телефонная трубка.

– Немедленно звони в Службу спасения! – кричит он Кармен.

Он хватает Эльвиру за запястье, пытаясь прощупать пульс. Кармен с трудом вытаскивает телефонную трубку из безжизненной руки подруги.

– О Боже! Она умерла, она умерла! Смерть пришла в наш чудесный дом! – причитает госпожа Нойман.

Кармен грубо обрывает ее:

– Да заткнитесь вы, наконец!

На дисплее телефона мерцают три набранные цифры – 452… Последних цифр нет. «Бедная, она пыталась дозвониться мне», – догадывается Кармен. По спине у нее бегут мурашки.

– Она жива!.. – Это Фредерик. – Но пульс очень слабый…

Кармен вздыхает с облегчением. На том конце снимает трубку оператор Службы спасения. Кармен рассказывает, что происходит, называет адрес.

– Что мы можем сделать сами? Какую помощь оказать?! – кричит она в трубку.

– Поднимите ее повыше! Впрочем, нет, оставьте все как есть. Мы уже близко!

Кармен кладет трубку, склоняется к Эльвире, пристраивает ее ноги на валик от софы и стирает со лба старушки холодный пот. По лицу девушки бегут слезы. Фредерик присаживается на корточки рядом с ними.

– Она возвращается… – успокаивает он Кармен. – Она без сознания, но это ничего не значит. Может, все не так плохо? Просто спазм кровяных сосудов…

– Но это не может длиться так долго. Наверное, что-то более опасное!..

– Мы же не знаем, как долго она лежит здесь. В таком состоянии…

– О, Фредерик, она не должна умереть!

– Этого не случится! Теперь не случится…

Госпожа Нойман все еще в нерешительности топчется посреди комнаты. В этот момент с улицы доносится звук сирены, перед домом тормозит машина. На потолке комнаты видны вспышки проблесковых маячков. Тревожное зрелище.

– Быстро приехали! – Фредерик бежит вниз, чтобы указать санитарам дорогу.

Кармен гладит Эльвиру по лицу. Глаза у пожилой женщины закрыты, и Кармен не уверена, дышит ли та еще. Лицо у Эльвиры очень бледное, вокруг глаз темные круги, Рот слегка открыт. «Боже милосердный, не дай ей умереть! – молит Кармен. – Сделай так, чтобы она выжила».

Слышны торопливые шаги врача. Вместе с ним входит Фредерик.

– Добрый вечер! – Голос врача спокойный и уверенный.

Он ставит свой чемоданчик рядом с Эльвирой и опускается перед ней на колени. Меряет давление, делает укол. Кармен почти не дыша следит за его действиями. Врач встает:

– Точный диагноз сможем поставить только в стационаре. Но все симптомы свидетельствуют о спазме сосудов. Хорошо, что вы действовали так решительно. – Врач кивает в сторону Фредерика. – Это спасло ей жизнь. Мы заберем вашу соседку. Вы тоже можете поехать, на всякий случай…

Только теперь Кармен видит, что куртка, которой Фредерик обмотал руку, когда разбивал стекло, вся в крови.

– Фредерик, ты поранился? О Господи! Тебе больно?

Молодые санитары, которые уже поднялись в квартиру, осторожно кладут Эльвиру на носилки и выносят из комнаты.

Кармен берет Фредерика за руку:

– Дай посмотрю!

– Рана не глубокая, – констатирует врач. – Но лучше все-таки обработать, на случай если остались осколки стекла. Вам делали прививку от столбняка? Впрочем, это мы выясним но дороге. У вас есть что-нибудь из одежды для молодого человека?

«Похоже, врач подумал, что мы живем вместе», – недовольно морщится Кармен. Фредерик, ехидно улыбаясь, обра щается к ней:

– Сокровище мое, принеси, пожалуйста, свежевыглаженную белую сорочку!

Кармен, однако, не до шуток:

– Надо же что-то приготовить и для госпожи Годес?

Врач согласно кивает:

– Было бы неплохо. Может, госпожа комендант дома может вам чем-то помочь.

«Конечно, врач говорит это, чтобы ни у кого не было оснований заподозрить меня в воровстве», – проносится у Кармен в голове, и она благодарно кивает ему.

– Ты поедешь с нами? – это Фредерику.

– Конечно!

– Я быстро…

Кармен пулей взлетает к себе на этаж, несется к шкафу, находит самый большой свитер и бежит вниз. На ходу бросает взгляд на празднично сервированный стол и устало улыбается: «Хорошо, что Фредерик пришел сегодня со своей икрой!»

– Ну, эта вещица мне маловата, – дуется молодой человек. – И тигр на груди мне совсем не нравится.

Да, Фредерику свитер явно маловат. Врач переводит взгляд на Кармен:

– Давайте поторопимся…

Они спускаются вниз, к машине. Другие жильцы подъезда, разбуженные шумом, высунув головы из-за дверей своих квартир, задают вопросы. Госпожа Нойман с воодушевлением рассказывает о происшествии – так, словно она героиня вечера. Кармен с раздражением смотрит на нее. Еще не хватало, чтобы эта старая грымза позвонила на телевидение и предложила сюжет в рубрику «Вы очевидец». С ней в главной роли. И конечно, не бесплатно!

– В какую больницу вы ее повезете?

– В городскую! – Врач уже в машине. – Если что-то будет нужно, можете обратиться на подстанцию «Скорой по мощи». Меня зовут Герд Линдер.

– Я поеду прямо за вами!

Всю ночь Кармен и Фредерик проводят возле постели Эльвиры в больнице. Старушка пришла в себя уже в машине «скорой», но быстро вновь заснула. Вскоре после того как Эльвиру привозят в палату, заходит дежурный врач. Кармен и Фредерик ждут его в коридоре.

– Ваша соседка уже пришла в сознание. Нам надо только еще раз проверить, не повредила ли она себе что-нибудь при падении. Прежде всего, нас беспокоит ее тазобедренный сустав. Он еще не зажил после предыдущей травмы. Мы понаблюдаем ее здесь и, если все пойдет хорошо, к субботе выпишем. Однако ей следует быть очень осторожной.

– Это само собой! Я сделаю все как надо, – кивает Кармен. – Скажите нам только: что же произошло?

– Коллега доктор Линдер поставил верный диагноз – нарушение мозгового кровообращения.

– Мы можем остаться с ней?

– Особой необходимости в этом нет. Но если вы присмотрите за ней, хуже не будет!

Врач кивает им и уходит к себе.

Кармен и Фредерик устраиваются на двух стульях, стоящих в палате, тихо беседуют всю ночь, не давая друг другу уснуть.

Около пяти утра Кармен берет его за руку и произносит:

– Ты прекрасный друг, Фредерик! Не думаю, что многие мужчины сумели бы действовать так решительно.

– Но вообще-то это нормально!

– Не скажи! Большинство предпочли бы шампанское, икру, любовные утехи. Это, уверяю тебя, совершенно точно. Потому что собственное спокойствие им дороже!

– А ты, оказывается, знаток мужской психологии!

– Кто из нас женщина? Я или ты?

Молодой человек вздыхает:

– Я не знаю. Мне порой кажется, что ты – мужчина, а я – женщина. Вспомни, ведь вчера вечером я готовил ужин, а ты сидела в кресле. Распределение ролей, по-моему, ясно!

– Да ну тебя! – смеется Кармен и толкает его локтем в бок. – Тебе утром на работу? Ты в самом деле работаешь?

– Хороший вопрос. А что ты понимаешь под словом «работа»?

– Работу. Любой вид деятельности с целью заработать некоторое количество денег. Ну, например, официантом, дворником, мойщиком окон…

– Высоко же ты меня ставишь! Я моюсь каждый день, если ты это имеешь в виду. Это достаточно регулярное занятие. Сегодня я вымоюсь два раза, так как намерен вечером вывести тебя в свет. Не уверен, что наша вчерашняя трапеза сохранится в прежней свежести, поэтому надо сделать что-нибудь иное!

Кармен только теперь вдруг вспоминает, что на сегодня у нее уже запланировано две встречи: в обед – с Оливером, а вечером – со Штефаном. Стоит ли говорить об этом Фредерику? Или отказаться от этих встреч? Да и от переживаний прошедшей ночи она устала. Всю ночь не сомкнула глаз. А еще эта канитель со свиданиями!

– А у тебя что, другие планы? – Фредерик строго смотрит на нее и понимающе добавляет: – Тебе надо перебрать целый ряд таких, как я? Так?..

– Да, так… – произносит она, и вдруг на ум ей приходит известная немецкая пословица: «Все минется, одна правда останется». – Я уже договорилась о встречах в обед и вечером! – решительно объявляет она.

– А я решил, мы весьма подходим друг другу!

– Я тоже так думаю, Фредерик. Есть только…

– Ты хочешь убедиться, что не существует чего-то более подходящего!

Кармен смущенно грызет заусенцы на пальцах:

– Это не так! Я совершенно точно знаю. Ты в самом деле мне нравишься.

– Ну ладно. Я все равно ничего не могу изменить. Но, надеюсь, ты оставила в своем расписании время для свидания со мной? Например, пасхальное воскресенье?

– А вот этого не надо! Я только начала свою акцию и хочу довести ее до конца. Но до сих пор ты – единственный, с кем я встречаюсь постоянно!

– Конечно, ведь я тебя сам достаю! – Он драматически захватывает голову руками.

– Фредерик, ну пожалуйста…

– Все нормально. Я буду печь свои булочки и ждать, когда ты мне позвонишь. Мой номер у тебя есть. Женщина, которая, возможно, подойдет к телефону, – моя сестра, а не любовница. Это я тебе напоминаю, чтобы ты впредь не стеснялась.

– Еще даже недели не прошло. Почему я должна это забыть, господин Доннер?

– Ну, у женщин бывает короткая память!

Кармен придвигается к нему и чмокает в кончик носа:

– Ты – сокровище, Фредерик! И если бы тебя не было, то тебя следовало бы выдумать!

– Тсс!..

Оба смотрят на Эльвиру. Она зашевелилась. Кармен быстро встает и подходит ближе. Лицо у пожилой женщины уже не такое бледное, оно даже слегка порозовело. Рот слегка приоткрылся. Это выглядит очень трогательно. Эльвира спит спокойно, почти по-детски.

Кармен возвращается к Фредерику, садится к нему на колени и обнимает за шею.

– Знаешь, рядом с тобой я кажусь себе такой зрелой. Не старой, нет, но очень опытной. Мне действительно очень хорошо с тобой. Но достаточно ли этого для совместной жизни? Я пока не уверена.

Он прижимает ее к себе:

– Ах, так мы говорим о совместной жизни? Ты ищешь себе мужчину для жизни? Ты понимаешь, что говоришь?

– Да, определенно. Об этом-то и речь! Я хочу, наконец, начать жить в гармонии. Без колкостей, без принуждения, без подавления личности. Именно этого я хочу, это моя цель!..

– Ну да, когда ты перепробуешь всех, то снова придешь ко мне!

Дверь открывается, заглядывает дежурная сестра. Она в смущении:

– Я помешала?

– Нет, – улыбается Кармен, – просто мы пытаемся сохранить таким образом бодрость и не уснуть!

– Я как раз хотела предложить вам по чашке кофе. Я ставлю чайник. Хотите?

– С удовольствием! – кивает Кармен.

– А свежие круассаны будут? – встревает в разговор Фредерик и тут же получает тычок в бок.

– Я посмотрю, что можно найти, – улыбается сестра и тихо закрывает за собой дверь.

Эльвира просыпается в семь часов утра. Кармен подбегает к ней, целует в щеку:

– Хэлло, Эльвира! Мы благодарим всех святых, что ты снова с нами. Как ты? Можешь говорить?

– Да… Я чувствую себя довольно странно…

Эльвире нужно какое-то время, чтобы осознать, что с ней произошло.

– Если бы я отправилась на тот свет, ни у кого не было бы проблем!

– Ты что, жалеешь, что мы нашли тебя? – негодует Кармен. – Ты не должна умереть. Ты нам еще очень нужна!..

– Да нет… Я только говорю, что так было бы легче. Но я снова здесь и рада, что еще смогу увидеть солнце, услышать пение птиц, говорить с вами. Конечно, я благодарна вам!

Кармен прижимает палец к губам:

– Тсс! Тебе нельзя говорить. Ты еще очень слаба. И должна беречь себя. С тобой ничего серьезного, но надо быть осторожной.

– А что у Фредерика с рукой?

– Просто я не смог дольше терпеть. Так хотелось снова увидеть тебя! Ты же знаешь, любовники обычно теряют голову. Пришлось пойти на штурм!

На лице Эльвиры появляется слабое подобие улыбки. Кармен ерошит волосы Фредерика, потом пожимает руку подруге:

– Мне жаль, Эльвира, но сейчас я должна идти. Ты проснулась, мы успокоились, дежурная медсестра уже покормила нас завтраком, роскошным завтраком. Но у меня встреча, которую я не могу отменить. Как думаешь, мы можем оста вить тебя одну?

– Не тревожься, моя милая девочка, я посплю еще немного. Мне это полезно!..

Кармен сидит у себя в офисе. Настроение у нее сегодня какое-то особенно приподнятое. Словно и не было бессонной ночи. Она только на минутку заскочила домой, чтобы принять душ и переодеться, и сразу полетела на работу. Все мысли, одолевавшие ее сегодня ночью, – прочь! Она не будет отменять свиданий ни со Штефаном, ни с Оливером. Чему быть, того не миновать. Завтра пятница. А в выходные можно и отоспаться.

Клиенты идут один за другим все утро. Страхование мел кого ущерба, выяснение деталей, консультации. Она едва не опаздывает на встречу с Оливером. Из офиса ей удается вы рваться незадолго до часу дня.

Кафе «Морен» недалеко от офиса, но Кармен успевает замерзнуть, пока добегает до него. Она дрожит от холода, снимая пальто у входа.

Оглядывает зал. Посетителей довольно много. Как и всегда в это время. Прямо у окна она замечает столик на двоих. И лысую голову с бородой. Но голова опущена вниз – чело век читает газету. Жаль. Было бы лучше, если бы он опоздал. Тогда она успела бы выпить чашку горячего чая и привести мысли в порядок.

За соседним столиком сидит молодой человек, он с интересом поглядывает на нес. Кармен решительно встряхивает рыжей гривой, бросает на парня короткий взгляд. Еще один… И видит, что результат достигнут. Она уже готова бросить ему фразу типа: «Не стоит надрываться, мой милый», – но тут перед ней возникает человек огромного роста. Да, Оливер Леман – совершенно точно не мужчина ее мечты. Это ясно с первого взгляда. В его фигуре есть что-то от выросшего гнома – такие статуи используют для украшения садов. Он протягивает ей огромную теплую руку и говорит:

– Совершенно точно, что вы и есть та самая Кармен Легг!

– А что бы вы стали делать, если бы это была не я?

– Так далеко я не загадывал. Привык останавливаться на первом ощущении или душевном порыве. Они, как правило, самые верные!

Кармен смеется. Холодок, возникший было при телефонном разговоре, растоплен. «Красивым его не назовешь, – заключает она, – но вполне симпатичный».

– Тогда присаживайтесь! – Кармен опускается на стул напротив. – Я действительно Кармен Легг!

Оливер Леман придвигает стул, откладывает газету, ко торую читал. Газета та самая, с ее объявлением. Кармен пы тается рассмотреть мужчину. Вблизи он выглядит более при влекательно. Окладистая борода закрывает едва ли не пол-лица, но довольно ухожена. Глаза серо-зеленые, нос крупноват. Кожа с легким загаром. Наверное, у него на лице шрамы, и он скрывает их при помощи бороды, приходит Кармен в голову. Или таким образом он восполняет отсутствие волос на голове? Леман действительно почти лыс. Кроме маленького пучка волос на затылке, остальное гладко выбрито. Все лучше, чем если бы он то и дело укладывал остатки волос на плешь на макушке! Но лысые мужчины обычно довольно сексуальны, а этот – импотент? Она ухмыляется своим мыслям.

– Определенно вам что-то пришло в голову? – замечает Леман.

– Простите за бестактность, – Кармен прыскает смехом, – но, согласно устоявшемуся мнению, ваша потенция должна быть непомерно высока!

Сейчас он должен – почти гарантировано – отступить, обидеться. Наступление было очень решительное.

– Если следовать только устоявшимся мнениям, вы должны быть просто помешаны на сексе, – парирует он.

– А почему? – Кармен почти наверняка знает, что он скажет в следующий момент.

– Длинные рыжие волосы, большие глаза, большой чувственный рот, фигура, при одном взгляде на которую у любого мужика сбивается дыхание. У такой женщины, как вы, в постели каждую ночь появляется новый мужчина. В крайнем случае – через ночь.

– Да ладно вам… – Кармен так и не поняла, обиделся он или нет. – Вы что же, думаете, такая женщина, как я, не может искать мужчину-импотента?

– Это так же верно, как и то, что я не могу быть прототипом этого самого импотента!

– Ах, даже так?..

Подходит официантка. Кармен заказывает чечевичный суп и колбаски. Оливер – бифштекс с гарниром и салат.

– Гарнир? – Официантка удивлена. – У нас только хлеб.

– Так я и думал! – Он бросает на Кармен укоризненный взгляд. – Здесь нет ничего для голодных мужчин! Два куска хлеба и кружку «Пльзеньского», пожалуйста!

– Хлеб здесь очень вкусный, – подбадривает его Кармен. – Прямо из пекарни!

Он поглаживает свою лысину:

– Это утешает. В следующий раз мы пойдем обедать в «Дом стейка». Там тоже подают свежий хлеб, но, помимо хлеба, есть и жареная картошечка, и картофельное пюре, и картошка в фольге, и…

– Спасибо, спасибо, уже поняла, – кивает Кармен.

И после небольшого колебания:

– Скажите, а вы всегда были таким правильным или жизнь сделала таким?

Кармен думает о его сбежавшей жене и о компьютерной фирме, выставленной на торги.

– Знаете, женщину, которую люблю, я буквально ношу на руках!

– Это как? В золотой клетке или за колючей проволокой? Или занашиваете до такой степени, что она от вас убегает?

Он смеется, но смех несколько деланный.

– Женщина, которая со мной, как правило, ни в чем не нуждается. Ну ладно, давайте перейдем к вопросу о нашем совместном полете в Нью-Йорк. Само собой, разумеется, – продолжает Оливер, – что я займусь подготовкой этого путешествия. Итак, я куплю билеты, закажу номер в хорошем отеле, озабочусь билетами на какой-нибудь мюзикл на Бродвее. Что еще к этому добавить?

Он пытливо смотрит на Кармен. У него красивые серо-зеленые глаза. В них застыло ожидание. Подходит официантка, сервирует стол.

– Довольно быстро, – говорит он.

Кармен не может понять – упрек это или похвала.

А может, господин полагает, что быстро приготовленная еда означает низкое качество? Она заказывает еще стакан минеральной воды.

– Приятного аппетита!

Оливер кивает ей и начинает резать огромный кусок мяса. Осматривает критически срез, кивает удовлетворенно и отправляет в рот.

– Я вижу, – произносит Кармен, имея в виду его слова о совместном полете в Нью-Йорк, – вы все уже решили за меня. Вы всегда все решаете самостоятельно? Или иногда советуетесь со своими партнершами?

– До сих пор я все решал самостоятельно. Моя жена не хотела принимать в этом участия.

– А вам не приходило в голову, что есть женщины, отличающиеся в этом плане от вашей жены?

– Пока я не стал импотентом, мне казалось, что удел женщины – подчиняться. И это на все времена!.. Ее предназначение в чем-то ином…

В наступившей тишине слышится глубокий вздох Кармен. Намеренно скучающим тоном она произносит:

– А этим чем-то вы занимались с должным усердием!

– Хотел бы. Но моя жена, к сожалению, была фригидна!

– Что? – Кармен едва не расхохоталась. – Фригидна?..

Кармен бросает взгляд на молодого человека за соседним столиком. Он по-прежнему смотрит на нее с интересом. Оказывается, она говорит слишком громко – их услышали. Это злит Кармен. Следует говорить тише. Но о чем, собственно, говорить? Кармен все и так ясно. Мужчине с такими представлениями о жизни уже ничем не поможешь.

– А как вы пришли к такому выводу?

– Ну, женщина, которая не получает удовольствия от этого, а если это происходит, мечтает поскорей закончить этот процесс, явно фригидна. Это же понятно!

Его брови сдвинулись, взгляд стал хмурым. «У этого мужчины, – говорит Кармен себе, – две стороны. Одна – открытая, ясная, а вторая – неприятная, упрямая, типично мужская. Он считает себя этаким полубогом».

Она откладывает в сторону ложку.

– Не бывает фригидных женщин. Это выдумки мужчин. Есть только мужчины, не умеющие завести таких женщин.

Он поднимает взгляд от тарелки.

– Минуточку, но это же полная чушь! Если женщина ничего не чувствует во время полового акта, то как это назвать? Тихий оргазм? Или как?..

– Я думаю, вы за годы жизни со своей женой так ничему и не научились! – Ах, с каким наслаждением она съездила бы ему сейчас по физиономии!

За такую самонадеянность и тупость надо наказывать.

– Впрочем, было бы интересно обсудить эту проблему с вашей женой…

– Я, – мямлит он, – не вижу смысла в этом. И вообще не вижу оснований для обсуждения здесь темы о фригидности моей жены. Думаю, нам надо говорить о нас. Мы же для этого и встретились. И собираемся лететь в Нью-Йорк. Давайте побеседуем об этом. А?

Тон его становится снова легким и непринужденным, как во время телефонного разговора.

– Когда же вы летите? – спрашивает Кармен. – В каком отеле остановитесь?

– Я лечу в следующую среду. И останусь до выходных. А отель? – Он улыбается, глаза блестят.

Кармен внутренне подтягивается – теперь он снова кажется симпатичным. Но это ничего не значит. Мужик он и есть мужик, и никогда не знаешь, что от него ожидать!

– Для меня в Нью-Йорке существует только один отель! И стало традицией там останавливаться.

Кармен пытается угадать:

– Это, наверное, «Плаза» или «Уолдорф Астория»…

– Правильно!

Он смеется, обнажая ряд ровных, правильных зубов. Но на краях они слегка пожелтели, что выдает заядлого курильщика.

– Я люблю «Уолдорф»! Вам знаком этот отель?

– Нет. К сожалению, нет. Я много раз бывала в Америке – во Флориде, в Лос-Анджелесе, в Сан-Франциско, Вашингтоне. Кей-Весте. Но ни разу – в Нью-Йорке. Это серьезный пробел?

Он кивает:

– Но восполнимый. Поэтому я повторяю свое предложение. Если у вас есть время и настроение, то давайте поедем вместе! – Он поднимает бокал с пивом. – Все расходы, естественно, я беру на себя.

– О нет, – она поднимает руки, – так не пойдет! Если я соглашусь на ваше предложение, то платить за все буду сама. Огромное спасибо.

– Опять? – Он грозит ей пальцем.

– Что? Нет, я не могу поставить себя в какую-либо зависимость от вас.

– Ну а если рассматривать это как приглашение?

«Ого, – думает Кармен, – импотент-мачо! Вот так номер!»

– Ну, допустим. Однако мне надо еще раз просмотреть график деловых встреч. Среда, четверг, пятница… Целых три дня! Не знаю, смогу ли так быстро все уладить.

Он пристально смотрит на нее:

– Мне непонятно, хотите ли вы вообще что-то улаживать…

«Сейчас он меня просверлит насквозь своим взглядом, – досадует Кармен. – Ну, хорошо, пусть себе смотрит… Такой аутотренинг помогает».

Оливер расплачивается. Кармен даже не предлагает за платить за себя. Вот еще! Столько времени потерять на бесплодную дискуссию, да еще платить за суп и минеральную воду!

На улице они прощаются. Дождь прекратился, но настроение Кармен не стало лучше. Кажется, весь город погрузился в серый унылый мрак. «Пожалуй, было бы чудесно совершить путешествие в Нью-Йорк. Можно позволить себе это. Но лучше с кем-нибудь другим! Может, с Фредериком? А может, подождать еще писем? К тому же в запасе два непрочитанных. Так что впереди масса открытий! – Возвращается вдруг хорошее настроение. – Посмотрим, что еще принесет этот день! – И тут же вспоминает о Штефане. – Будем надеяться, что с ним вечер пройдет веселее. Но если и он заговорит о фригидности, придется напрочь завязать с этими мужиками. Тогда будем искать подругу-лесбиянку!»

Тут же мысли Кармен обращаются к Эльвире. Ей уже не хватает этой милой старушки. Можно было бы пригласить Штефана к себе и представить его Эльвире. Бог даст, скоро она будет дома! Но сегодня вечером?..

На часах семь вечера. Кармен, свежая после душа, стоит перед платяным шкафом. Она не сомневается – Штефан Кальтенштейн человек пунктуальный. Такой фанатик пунктуальности – вообще не ее случай. А почему тогда она решила встретиться с ним? Чтобы поближе познакомиться! «Я очень любознательна», – говорит она себе. Что же надеть? А какие у него намерения? Видимо, нужно одеваться скромно и изящно. Итак, юбка? Юбка и пуловер? Нет, юбка и пиджак! У нее есть сногсшибательный пиджачок, подходящий к любой одежде. Джинсы он делает строгими, юбки – более нарядными, праздничными. Телесные колготки, черные туфли. Снова высокие каблуки! Из груди вырывается стон, она босиком под ходит к окну. Дождь! Ну конечно! А-а, все равно… Ведь господин Кальтеиштсйн прокатит ее от подъезда до кафе. Кармен надевает черное боди и колготки, подходит к большому зеркалу. Смотри-ка! Она таки сбросила эти проклятые два килограмма! Стройные очертания фигуры очень хорошо подчеркиваются этим боди. Классно! Она проводит руками по бедрам и животу. На них были маленькие складочки. А теперь, вот чудо, их нет! С тех пор как она начала свою акцию, непонятным образом все лишнее исчезло. А ведь она и не пробовала изменять что-то в своем рационе, отказываться от сахара и жирной пищи. Может, общение с импотентами – больший стресс, чем с нормальными мужиками? Она улыбается своему отражению, легко шлепает себя ладошкой по плоскому животу и начинает одеваться.

За пять минут до половины восьмого Кармен стоит в ванной перед зеркалом и накладывает легкий макияж. Немного тонирующего крема на лицо, подкрасить ресницы, для губ она выбирает сочную темно-красную помаду – очень подходит к рыжим волосам. Причесывается так, чтобы локоны доставали до плеч. Она в последний раз поворачивается перед зеркалом, встряхивает гривой. Так, помаду, портмоне, ключи – в маленькую вечернюю сумочку. Конечно, он уже звонит в квартиру. Взгляд на часы – ровно половина восьмого!

– Педант! – громко произносит она. – Я не перевариваю педантов и мещан! – И в домофон: – Я уже иду…

У нее вдруг возникло желание пригласить его зайти. Опоздай он хотя бы на пять минут, она сделала бы это не раздумывая. А так – нет. Кроме того, Эльвиры нет дома, квартира без присмотра. А чужие глаза в подъезде не нужны. Кармен надевает черное пальто, впрыгивает в туфли и выходит. Не так быстро, говорит она себе, спускаясь по лестнице. Эти старые деревянные лестницы очень скользкие. А если к тому же фрау Нойман устраивает уборку в подъезде, можно легко свернуть себе шею или как минимум сломать каблуки.

Она открывает дверь подъезда и сразу оказывается под зонтом. И это было ясно заранее. Конечно, Штефан Кальтенштейн – джентльмен. Лицо его, гладко выбритое, слегка затенено зонтом. Оно не из тех, что легко запоминаются, но что-то притягательное в его чертах есть. Кармен пока не видит, что именно, но отчетливо чувствует это. Кармен не уверена, но, кажется, у него очень сильная аура. Это настораживает.

– Как замечательно снова видеть вас, – пожимая ей руку, произносит он.

Кармен с улыбкой кивает:

– Я тоже очень рада!

Он ведет ее к машине, которую предусмотрительно припарковал перед самым подъездом. Она никогда не позволила бы себе так ставить свой «БМВ». Штефан открывает дверцу, Кармен ныряет в салон и чувствует себя так, словно оказалась в другом мире. Темно-синяя кожа, панели, отделанные кедровым деревом, посеребренные ручки и молдинги. Возникает ощущение защищенности. Какое-то незнакомое доселе чувство охватывает девушку. Ее машина тоже очень комфортабельная, салон тоже кожаный. Но воспринимается лишь как средство передвижения. Здесь, в этой машине, все по-другому.

Штефан садится за руль.

– Погода, привычная для английского господина вроде этого. – Он улыбается и обводит рукой салон, заводит двигатель.

– Вы говорите о машине как о человеке, – отвечает Кармен.

– Да? – смеется Штефан. – Может быть, и так. Я ведь очень хорошо знаю свой автомобиль. Знаю, что он может, а что – нет. Такую погоду мой автомобиль ненавидит. Несмот ря на то что сделан в Британии и должен быть приучен к дождю!

– Классно! А я никогда не воспринимала свой «БМВ» как баварца. Но, еще забираясь в салон, я подумала о том же, о чем вы сейчас сказали. Стоило мне увидеть отделку. Я езжу на «БМВ». Это всего лишь механизм. Функциональный, быстрый, практичный. А ваш «ягуар» будто английским духом пропитан. Сразу перед глазами возникают широкие луга, а на них лошади и породистые охотничьи собаки!..

– Вы склонны к романтике, – улыбаясь, замечает Штефан.

– Стала замечать за собой это с некоторых пор.

Кармен смотрит через стекла машины на капли дождя.

Фары у «ягуара», конечно, слабоваты для такой погоды. Да и щетки на лобовом стекле справляются со струями дождя не так хорошо, как на ее машине.

– Куда мы едем?

– А разве я еще не сказал? Простите… – Он берет ее руку и целует.

«Конечно, ты еще ничего не сказал и прекрасно знаешь об этом!»

– Сюрприз? – не выдерживает Кармен.

– Нет, не то чтобы… Званый обед, пожалуй, станет сюрпризом, но место, где он пройдет, покажется вам неожиданным. Мы едем ко мне домой.

Бац! Вот это удар! К нему домой? Это совершенно ей не по вкусу. Слишком интимно! Как ему вообще пришла в голову такая идея?

– Право, я не знаю… – осторожно произносит она. – Не слишком ли рано для короткого знакомства?

– Не беспокойтесь! – Он смеется. – Мы будем не одни! Да не бойтесь вы меня!

– Ах, вечеринка?

– Вечеринка? Нет. И не тусовка. Может, и организуем как-нибудь. Но пока это не предусмотрено!

– Вы действительно заставляете меня тревожиться. Мы ужинаем у вас, и не одни. Но это не вечеринка. Значит, вы просто пригласили на ужин несколько человек…

Он качает головой и снова улыбается:

– Я еще не настолько отупел, чтобы приглашать на ужин с вами еще и других людей. Нет, мы будем ужинать вдвоем!

– Совсем одни? – Кармен уже раздражается. – Вы противоречите сами себе, Штефан. Только что вы говорили…

– Да-да… – Он тормозит перед светофором.

Красный свет падает на его лицо. Кармен чувствует, что ее охватывает паника: а вдруг он сумасшедший?

– Другие люди, – он трогается с места, – это прислуга. Я же не могу накрыть стол в кухне, если пригласил вас!

– Хорошенькая история… – с облегчением произносит она.

Напряжение начинает спадать. Потрясающе! Он организует ужин для нее одной, как для целой тусовки. Это ему в плюс. Почти как в фильме «Гиганты», когда герой Джеймса Дайана снимает целый ресторан с оркестром и организует там ужин, чтобы очаровать героиню Элизабет Тейлор. Или это были Роберт де Ниро и Элизабет Макговерн в фильме «Однажды в Америке»? Да все равно! Кармен чувствует себя уверенной. Рядом с этим мужчиной ей действительно становится лучше. Радио в машине наигрывает что-то из мелодий семидесятых годов. Кармен совершенно успокаивается. Мимо потянулись пригородные особняки.

– Вы живете за городом?

Она снова напряжена. А вдруг он завезет ее в какую-нибудь лесную сторожку? Эльвира не появится, как тогда в полночь!

– Мы уже почти приехали!

Слева от дороги тянется ряд высоких кустарников, образующих живую изгородь. «Ягуар» останавливается перед высокими чугунными воротами. Они беззвучно открываются. Над воротами слева и справа установлены камеры. Красные светодиоды свидетельствуют, что они включены.

– Черт возьми! – вырывается у нее. – Где же мы?

Штефан медленно въезжает в ворота. Дорога скрывается в темноте. Справа и слева растут высокие тополя. Далеко впереди виден свет. Но непрекращающийся дождь не позволяет разглядеть ничего впереди.

– Там дом? – Она вопросительно смотрит на него.

На лице у Штефана почти отеческая улыбка. Взгляд какой-то завораживающий. Она даже не сопротивляется, когда мужчина кладет руку ей на колено. Ну не последователь же он маркиза де Сада!

– Это принадлежит вам?

Он кивает:

– В четвертом поколении! Не моя заслуга. Я просто владею всем этим!

«Просто! – ошарашенно думает Кармен. – Просто!..» Аллея делает небольшой изгиб и приближается к дому. Кармен не может разглядеть все как следует. Очертания строения размыты дождем и сгустившимися сумерками. Но это либо большая вилла, либо замок. Машина проезжает мимо хозяйственных построек и домиков для прислуги. Заезжает на эстакаду и останавливается перед парадным подъездом.

– Я ничего не понимаю. Может, я сплю или попала в какой-то фильм? Не понимаю!

– Ну-ну! Замок Кальтенштейнов все же известен в городе!

Он ведет себя так, словно ничего необычного не происходит. Она же чувствует себя школьницей, которая не может ответить на вопрос: кто был Наполеон по национальности – француз или корсиканец? «Бред, – думает она, – мой IQ не настолько низок, у меня масса клиентов, людей довольно состоятельных; и если я не знаю замок Кальтенштейнов, значит, замок Кальтенштейнов не настолько известен в городе! Баста!»

Штефан не успевает выйти из машины, а ее дверцу уже кто-то открыл. Одетый в темный костюм господин с зонтом помогает ей выйти. «Мы вроде приехали не в карете, – думает Кармен. – Производит впечатление!» Штефан подходит к ней. Они вместе поднимаются по широкой каменной лестнице, устланной пушистым ковром, – он скрадывает шаги. Кармен боится, что каблуки запутаются в ворсе.

Открывается двустворчатая дверь. Они входят в помещение, где их приветствует другой человек. Он принимает у Кармен пальто. Оба слуги явно старше Штефана. Им как минимум лет по шестьдесят. Кармен покорена. Стены большого зала украшены живописными полотнами. Никаких фантазий или сакральных картин. Только сцены из жизни! Вот некий господин на краю каменоломни. Вокруг работают черные люди. Все, улыбаясь, смотрят на своего господина, изображая удовольствие от совершаемой ими работы. Дружелюбный взгляд господина направлен вдаль. Эта даль представлена на другой стене в виде господского дома в колониальном стиле. Большой, белый, с колоннами. На третьей стене – вся семья. Господин рядом с женой, одетой в длинное платье и модную шляпку. В руках у нее зонт. Вокруг дети. Все в летних костюмчиках. На заднем плане – видимо, няня.

– Африка? – спрашивает Кармен и добавляет: – Западная Африка. Того? Камерун?

– Немецкая Юго-Западная Африка.

– Намибия, – кивает Кармен. – Это, конечно, Намибия. С четырнадцати лет эта Намибия не оставляет меня в покое.

– Ах, вот оно что! Пойдемте, вы должны рассказать мне об этом!

Он легко берет ее под руку и ведет в одну из соседних комнат. Это помещение с высокими потолками, отделанное деревом. На потолке висит люстра с настоящими свечами, рассеивая вокруг мягкий, мерцающий свет. В одной из стен устроен камин в человеческий рост и очень глубокий. Посреди комнаты стоит огромный деревянный стол. Вокруг него – двенадцать стульев с высокими спинками. Кармен успевает глянуть на сервировку. Стол сервирован не так, как это обычно бывает – по двум дальним сторонам, – а посередине каждой из длинных сторон. Штефан отодвигает стул, помогает ей сесть, обходит стол и садится напротив. Камин топится прямо за его спиной, а над столом светится люстра. Кажется, они попали совсем в другое время.

– Как здесь здорово! Почти как в старинном замке! Я не удивлюсь, узнав, что в гараже – не автомобили, а породистые лошади и кареты.

– Да, – соглашается он, – время здесь и в самом деле будто остановилось. Конечно, все модернизировано.

Почти бесшумно появляется слуга – тот самый, который нес зонт. В руках у него бутылка шампанского. Он аккуратно наполняет высокие бокалы. Тотчас второй слуга ставит на стол тарелки с закусками.

– Горячие омары с огурчиками, пожалуйста… Приятного аппетита!

– Большое спасибо. – Кармен дарит улыбку слугам и, подняв бокал, обращается к Штефану: – Без сомнения, аппетит будет хороший. Штефан, здесь великолепно!

Он тоже поднимает бокал. Они чокаются, раздается тихий хрустальный звон.

– Пожалуйста, приступайте. – Штефан делает знак рукой в сторону тарелок.

Кармен маленькой вилочкой обводит вокруг:

– Вы всегда так живете?

Она не может представить, что так изысканно можно жить изо дня в день.

– У меня есть еще маленькая квартира в городе, меньше по площади, чем один этот зал. Туда я удаляюсь, если наступают черные дни.

– Тогда я не могу представить себя рядом с вами. Вы ведете себя так независимо, так властно…

– Еще шампанского, милая госпожа? – Слуга стоит позади нее с бутылкой.

Кармен вопросительно смотрит на Штефана.

– Как хотите, Кармен. Мы можем еще немного подождать с вином.

– Какое будет первое блюдо? – спрашивает Кармен Штефана, и тот поворачивается к слуге.

– Как и было оговорено, господин барон! Свежие лисички в соусе!

«Скоро я перестану верить в происходящее. Да и мне никто не поверит. А вообще, кому я расскажу про это? Эльвира – в больнице, Лаура – в Бразилии, Фредерик и так считает меня сумасшедшей, а мама вообще ничего не поймет. Найти барона-импотента по брачному объявлению в газете! Полный бред!»

– К такому блюду хорошо бы вина! – говорит она Штефану.

Хозяин кивает слуге. Тот наклоняется к Кармен:

– Я порекомендовал бы вам, милая госпожа, к этому блюду бутылочку «Шабли» урожая тысяча девятьсот девяностого года.

– Великолепно! Прекрасное вино! Огромное спасибо!

– Я рад, что вам по вкусу, – говорит Штефан. – Вино я подобрал сегодня утром. Мне тоже показалось, что к лисичкам оно будет в самый раз!

Какое-то время Кармен сидит тихо, исподволь оглядывая комнату. Потом произносит:

– Штефан, все как в сказке. Не верится даже! Такие расходы!

– У меня были умные предки. Не успела Германия обосноваться в Южной Африке, как мой прадед был уже там и в числе первых начал искать полезные ископаемые. Их было в тех местах предостаточно. Да вы, наверное, знаете об этом. Медь, цинк, серебро, свинец, вольфрам, алмазы… Моему предку повезло. Он быстро сделал хорошие деньги, открыл в Гер мании дочерние предприятия, построил этот дом. Его сын, мой дед, продолжил и расширил дело, а отец вообще почти полжизни провел в дороге между Германией и Африкой. А я унаследовал все, нажитое предками!

– Ну, я думаю, что вы не только дом унаследовали. Подозреваю, что и в Намибии осталась кое-какая недвижимость…

– Да нет, все это уже в прошлом. Ведь по Версальскому договору Германия потеряла свои колонии. Все они отошли к Англии и Франции. Южная Африка получила мандат на территории Юга-Запада, а в 1949 году весь Юго-Запад перешел под юрисдикцию Южной Африки, кстати, вопреки решениям Организации Объединенных Наций и Гаагского трибунала. Ах, хватит об этом – уже несут еду!

Слуги подают первые блюда. Пища восхитительна. И вино соответствует своему названию. Но Кармен почти забыла о лисичках. Как завороженная, она смотрит на Штефана.

– Рассказывайте дальше, – просит она.

– Ну, последние годы не принесли ничего нового. Мои предки сумели приспособиться к меняющимся условиям, я имею и пилу новые системы оплаты труда. К тому же стали оказывать поддержку новым функционерам от политики. Впрочем, наше общество до сих нор, так или иначе, подвержено всякою рода политическим колебаниям…

– В общем-то вы правы!.. Несколько минут проходят в молчании.

– Вам о чем-нибудь говорит фамилия Годес? Эльвира Годес?

Штефан некоторое время задумчиво жует, потом отрицательно качает головой:

– Не припомню. А что, должен был бы?..

– Просто эта дама тоже долго жила в Юго-Западной Африке, даже родилась там. Чего не бывает. Иногда по воле случая происходят интересные совпадения!

– А где конкретно она жила?

– К сожалению, не знаю. Я не спрашивала. Но при случае – спрошу. В данный момент Эльвира лежит в больнице.

– Творожные клецки! – Слуга напоминает о своем присутствии.

Кармен неспешно наслаждается поданным блюдом и рассказывает о происшествии с Эльвирой. Интермеццо с Фредериком она слегка затушевывает, о шампанском и икре не упоминает. Ей не хочется огорчать Штефана. Но при мысли о Фредерике улыбка пробегает по ее лицу. Розы, шампанское, икра… И Штефан, устроивший для нее такой вечер. Вообще с тех пор, как она заинтересовалась импотентами, дела идут довольно хорошо. Правда хорошо! Ее балуют, как никогда прежде. Разве Петер так относился к ней? Он приходил, заглядывал в холодильник, ел, падал в постель и снова исчезал. А его предшественники? Ничем не лучше! Кармен, конечно, мечтала, чтобы кто-нибудь побаловал ее, но это казалось таким несбыточным. Ладно, все уже в прошлом. Со всем этим покончено, говорит она себе, когда слуга подает десерт.

– Это фантастически вкусно! – искренне восклицает Кармен.

Но ей с трудом удается подавить зевоту – ведь позади бессонная ночь. А сейчас уже почти десять вечера. Штефан заметил это:

– После такого напряженного дня вы, должно быть, очень устали? Может, что-нибудь возбуждающее? Или хотите отдохнуть? Я могу предложить вам переночевать здесь! Комнат для гостей вполне достаточно!

– Нет-нет! Ничего такого не нужно, – быстро отвечает Кармен.

И тут вдруг она вспоминает, что, поговорив о том о сем, совсем не упомянули о его импотенции. Он не сказал ничего об отношениях с другими женщинами. К своим пятидесяти годам хоть раз он был, наверное, женат. А дети? Есть ли они у него? Спросить самой или подождать, пока расскажет он? В конце концов она решается начать сама, но прежде оглядывается – нет ли поблизости слуги.

– Если мы хотим лучше узнать друг друга, не поговорить ли о том, что стало основой нашего знакомства?

«Бог мой, – думает Кармен. – А я, оказывается, могу говорить витиевато, даже красиво».

– Вы имеете в виду мою импотенцию? – прямо спрашивает Штефан.

– Да… – кивает Кармен, но тут же осекается.

В комнату входит слуга. Он принес сладкое.

– Как мило, – радуется девушка, – мой любимый шербет.

Они ждут, пока слуга удалится.

– Да, именно ваш недуг я имею в виду, – повторяет Кармен. – Ведь именно он стал поводом для нашей встречи. И должна вам признаться, что наслаждаюсь возможностью вот так сидеть рядом с вами, не думая об интимном продолжении вечера. Я радуюсь даже самому факту, что мне не надо думать о том, как выкрутиться… Честно говоря, мне так надоело выкручиваться!

– Так проблема только в этом? – Он слегка наклоняется к ней. – Эта проблема была, есть и будет… Надо помнить, что за все приходится платить. А потому я предпочитаю почти всегда платить сам. И с самого начала определил для себя, что Кармен Легг включена в расходы на ужин. – Штефан смеется и отпивает вина. – Мне кажется, вы уже начинаете подумывать, как от меня отделаться. Вы можете сказать мне об этом – и ничего не случится!

Кармен выпивает вина и смотрит на Штефана поверх бокала. Потом ставит его на стол:

– О да, это звучит несколько резче, чем мне хотелось бы. Это не ваша вина – так сложилась ситуация. Но если я скажу сейчас, что хочу оказаться с вами в постели, то расстрою вас. Ведь мы оба знаем, что из этого ничего не получится!

– Точно, – кивает он. – А вы сделали бы это охотно?

Так, вечер становится напряженнее, делает вывод Кармен.

– Господин барон, я хотела бы продегустировать вон то вино.

– Конечно, – кивает Штефан, и слуга подает ему бутылку. – «Chateau Lynch Bages Grand Cra Classe Pauillac 1980 года», – вслух читает он. – Замечательно, просто замечательно!

– А можно мне тоже взглянуть?

Штефан передает ей бутылку. Кармен изучает этикетку. Удивленно качает головой:

– Я знаю толк в хорошем красном вине. Но это вино мне незнакомо!

– Однако я почти уверен, что оно вам придется по вкусу!

– Надеюсь… – Кармен возвращает ему бутылку.

Слуга откупоривает бутылку, нюхает пробку, кивает Штефану:

– Великолепно! Великолепно!..

«Великолепно, – подхватывает Кармен, – мы снова ушли от темы!»

Штефан не торопится возвращаться к прерванному раз говору. Они мило беседуют о колониальных временах, о роли Германии в мире тогда и теперь. Штефан довольно неплохо подкован в истории, блестяще разбирается в перипетиях прошлого. Отлично помнит исторические даты. У Кармен как раз с хронологией слабовато. Но на этот счет у нее есть такие объяснения:

– Вероятно, это соответствует половой принадлежности. Я женщина. И мне свойственна приблизительность. Вы муж чина, и потому ваш козырь – точность. Пока вы не разложи те все по пунктам, не успокоитесь.

Штефан кивает:

– Это вы точно подметили. Уверяю вас, раньше я был еще большим педантом. Но последние пять лет показали, что просчитать можно далеко не все!

«Ага, – радуется Кармен, – мы снова возвращаемся к теме!» Бутылка с дорогим вином быстро пустеет. На вопрос, не хотела бы она выпить еще по бокалу, Кармен отрицательно качает головой. Нет, ради нее не стоит открывать новую бутылку. Она предпочла бы чашку кофе.

– Но вы не можете обидеть моего повара! – огорченно восклицает Штефан.

– Чем же я его могу обидеть?

– А желе из авокадо со свежим инжиром? Вы не можете отказаться от такого лакомства!

– О да, – смеется Кармен. – Конечно. Но тогда давайте прервемся ненадолго. Потому что в данную минуту я не могу подумать даже об одной косточке от инжира!

– Хорошо… – Штефан откладывает салфетку в сторону. – Тогда я покажу вам дом. Хотите?

– Конечно! – Глянув на часы, Кармен удивляется – уже близится полночь.

Они проходят в соседнюю комнату и останавливаются, чтобы полюбоваться старинными картинами. Эта комната, по всей видимости, господская. Вдоль двух стен расставлены шкафы с книгами, на третьей висят картины, а четвертая, в которую встроен такой же огромный камин, как и в столовой, увешана старыми черно-белыми фотографиями.

– Можно мне посмотреть?

– Да, пожалуйста… – Штефан делает приглашающий жест.

Старые фотографии всегда, привлекают Кармен. Она любит рассматривать, как жили люди прежде, как одевались, стриглись. Многое на этих снимках выглядит необычно. Старинные автомобили, господские дома.

– Это мой дом. Так он выглядел в тысяча девятьсот третьем году, а это мои предки, их портреты висят в парадном зале!

– Здорово! – Кармен подходит ближе.

Действительно, те же персоны. Дети несколько старше, все собрались рядом с автомобилем, напоминающим карету. На заднем плане – замок Кальтенштейнов.

– А который из мальчиков ваш дед?

Штефан указывает на подростка лет двенадцати. Высокий и худощавый, он стоит рядом с матерью. На нем белый костюмчик.

– А вот мой дед уже со своей семьей. Пятнадцать лет спустя!

Снова на том же фоне, и вся семья перед авто, уже более современным, но по-прежнему открытым. Колеса со спицами и большой салон.

Кармен сравнивает оба снимка. Дом выглядит веселее, у парадной лестницы и на подоконниках стоят цветы. Женщина на снимке одета в длинное платье. Дети в матросских костюмчиках. Отец – в светлом костюме для гольфа. Все выглядит намного живее, чем на фотографии 1903 года. Штефан показывает на карапуза, которому едва ли исполнился годик. Симпатичная молодая женщина держит его на руках.

– А это мой отец!

– Классно! – Кармен улыбается. – Это гениальная идея – проследить за жизнью рода, фотографируя каждое новое поколение на том же самом месте, что и предыдущее, на том же самом фоне. Теперь не хватает только снимка семьи вашего отца. Я сгораю от любопытства. Хочу увидеть вас маленьким!

– Вот последняя фотография моего отца. – Штефан показывает снимок, который висит в стороне.

Кармен сразу и не заметила его. Она подходит ближе. В тот же миг земля будто уходит из-под ног. Что это? Сон? Нет, не может быть! Она твердо стоит на ногах, а глаза открыты. И она видит фотографию, точно такую, как видела в доме Эльвиры: молодой летчик рядом со своим самолетом.

Она не может произнести ни слова. Ей кажется, что Штефан замечает ее замешательство. Как среагировать? Ведь Эль вира говорила, что этот мужчина на снимке был самой большой ее любовью! Ведь он, кажется, собирался жениться на Эльвире! Тысячи мыслей проносятся в голове девушки. Наконец, ей удается сформулировать вопрос:

– А почему этот снимок последний?

– Отец и мама погибли вскоре после моего рождения. Меня воспитывал дядя, брат отца, и его жена.

– Ох!.. – Кармен не может сразу сопоставить факты.

«Что же это значит, – лихорадочно соображает она. – Его родители разбились? Выходит, друг Эльвиры был женат? И к тому же у него имелся ребенок?»

– А у вас есть братья и сестры? – спрашивает она.

– Нет, я был первенцем. Так сказать, дитя брачной ночи… Кармен сбита с толку. Рассказать ему об Эльвире? Нет, сначала надо расспросить саму старушку. И как можно быстрее!

– Мой отец был классным летчиком, – с гордостью сообщает Штефан. – Но и его брат, мой приемный отец, тоже вполне приличный человек. К сожалению, он умер два года назад. Может, вернемся к нашему авокадо?

Он вопросительно смотрит на Кармен. Ей требуется несколько секунд, чтобы осознать: он говорит о еде.

Она улыбается чуть отрешенно. Все ее мысли заняты этой фотографией. Ей вдруг захотелось коньяку. Штефан согласен. Они подходят к столику с напитками. Он наливает приличную дозу ей и себе.

– Я не увидела ни одного снимка вашей матери.

– Такой фотографии у меня, к сожалению, нет. Нет даже свадебной фотографии. Никто не знает, куда они делись. Мой отец, вернее, мой приемный отец, полагал, что родители мои взяли семейный альбом в тот полет. Самолет сгорел, ничего вообще не осталось.

– Счастье, что вас там не было, – откликается Кармен.

В глазах Штефана появляются слезы. «Какова роль Эльвиры во всей этой истории? – думает Кармен. – Была любовницей? А может, Штефан – ее сын?»

Штсфан замечает ее волнение и берет за руку:

– У вас чуткое сердце. Это замечательно. Конечно, жаль, что я не знал моих родителей. Мне тогда было несколько дней от роду. Я никогда не оплакивал их. Жил вполне счастливо у своего дяди. Он и его жена не имели детей. Так что эта трагедия дала им возможность почувствовать себя родителями!

Входит слуга с десертом. Кармен медленно освобождает руку. Как-то все не связывается. Может, приемные родители Штефана утаили от него подлинные факты? Почему нет фотографий его матери? Странно… Может, все-таки Эльвира его мать? А он этого не знает. По разнице в возрасте такое могло быть. Тогда ей, Кармен, предстоит вернуть их друг другу.

Штефан подводит ее снова к столу, отодвигает стул. Как хорошо было бы жить с ним рядом, думает Кармен. В этом великолепном доме, может быть, вместе с Эльвирой!

– Кармен! Ау! Где ваши мысли?

– Я думаю о превратностях судьбы. Как подчас жизнь жестоко играет людьми!..

Утро пятницы выдается для Кармен очень напряженным. Будильник звонит в семь часов, но она пытается заглушить его и продолжает спать. Было уже около двух часов ночи, когда она оказалась дома. Но уснуть никак не могла и долго лежала с открытыми глазами. Никак не могла забыть фото графию молодого мужчины в летном шлеме. А утром предстоит забирать из больницы Эльвиру. Стоит ли расспрашивать старушку? Или это такая тайна, что можно наломать дров? И поговорить-то не с кем! Фредерик? Или Лаура?

А когда, кстати, подруга возвращается из Бразилии? Не в эти ли выходные? Кажется, в понедельник начинаются занятия в школе. Славненько!

Четверть восьмого. Кармен с трудом поднимает себя с постели. Контрастный душ не помогает. Ее пробирает мелкая дрожь. Неудивительно, впрочем, – начало ноября. Кармен ищет темный кашемировый пуловер. К нему шерстяную юбку и толстые колготы. Теперь она должна, наконец, согреться. К тому же отопление включено на полную мощность. Кармен варит кофе и достает длинное теплое пальто. Вообще-то пальто зимнее. Но ей все равно! С завистью она думает о Лауре. Та будет жариться под горячим бразильским солнцем, пока не запрыгнет в самолет. «Вот интересно, что скажет Лаура, когда узнает о моей афере с импотентами?»

– День сегодня какой-то неправильный, вам не кажется? – Это Бритта Бергер.

Кармен решает уйти с работы пораньше. Ей никак не удается сконцентрироваться, все валится из рук. Она устала объясняться с бестолковыми клиентами. Наконец наступает момент, когда Кармен решительно встает из-за стола.

Бритта понимающе произносит:

– Вы выглядите не очень! Может, у вас грипп? Зайдите в аптеку по дороге!

«Довольно мило с твоей стороны, – мысленно откликается Кармен. – Эта Бергер – словно серый мышонок. Всегда на месте, всегда готова услужить, всегда приветлива. И никто ее не замечает. Как неправильно устроен мир!»

– Спасибо… – Кармен забирает пальто и выходит.

Два часа дня. Небо соткано из серых облаков. Кармен плотнее закутывается в пальто, радуется, что надела теплые зимние ботинки на толстой подошве. Она решает последовать совету Бритты и запастись чем-нибудь от простуды. Но перед аптекой заходит в рекламный отдел газеты. Та же ленивая девица, с которой Кармен беседовала несколько дней на зад, сидит за конторкой. У них обоюдная антипатия.

– Я не стану отвлекать вас от работы. Позвольте только мне забрать почту. Моя фамилия Легг!

– Очень хорошо, что зашли. Конверт едва ли можно переправить дальше.

Девица удаляется в глубину комнаты. Кармен терпеливо ждет, «Что эта девушка имеет в виду?» – думает Кармен. Когда та возвращается, все становится понятно. В руках у нее гигантский конверт! Он не меньше метра в длину и сорока сантиметров в ширину.

– Вы полагаете, это мне? – ошарашенно спрашивает Кармен.

– Там в верхнем углу реквизиты получателя!

Кармен коротко кивает, забирает пакет и уходит. Кто мог написать такое письмо? Только сумасшедший! Только бы не начался дождь, а то все промокнет! Кармен проворно залезает в машину. Все! Быстро домой – в ванну, а потом в постель!

Горячая ванна немного помогает. У Кармен установлена джакузи. Она чувствует, как тело медленно расслабляется. Она намеревалась прочитать это письмище в спальне, но решила начать еще в ванной. Потом, с кружкой горячего чая, – в постель. Туда же оставшиеся непрочитанными два письма и это послание чудовищных размеров. Автоответчик тоже требует внимания, но у Кармен нет ни сил, ни терпения прослушивать все сообщения. Хочется скорее заняться письмами. Она погружается глубже в воду. Как замечательно – закрыть глаза, ни о чем не думать, слушать музыку. Звонит телефон. Пусть звонит… Это всего лишь шестой звонок. В полудреме она слушает собственное приветствие на автоответчике, но не узнает голоса того, кто звонит. Наконец абонент отключается. Вот и хорошо. Звонят еще трижды, но Кармен не отвечает. Сегодня ее нет дома. Никаких оливеров, Фредериков, штефанов… И уж тем более никаких петеров! Сегодня она принадлежит только себе. А что, если… Тревожная мысль иглой пронзает мозг. Вдруг что-то с Эльвирой! Кармен оставила свой номер телефона в больнице. Нет, ничего не должно случиться, успокаивает она себя. Она еще днем разговаривала со старушкой – та чувствует себя намного лучше. Скорее всего, это звонит мама. Она, наверное, хочет видеть ее в воскресенье за чашкой кофе. С этой мыслью Кармен снова ныряет под воду.

Через двадцать минут, когда встает из ванны, у нее даже немного кружится голова. Кармен садится на бортик. Ого, пальцы на руках размякли и сморщились. «Надо срочно погреться на солнце, – думает Кармен, надевая халат. – Можно полететь на Канары или во Флориду».

Кармен натягивает толстые носки, меняет халат на длинную ночную рубашку и идет на кухню – греть воду для чая. Попутно включает автоответчик. Звонил Фредерик. Он хочет знать, жива ли она еще. Штефан желает ей доброго утра и спрашивает, хорошо ли она провела ночь. Оливер интересуется, прилетит ли она в следующую среду в Нью-Йорк. Ее мать задает всегдашний вопрос, придет ли она в среду пить кофе. Одна из клиенток любопытствует, каков срок действия договора. Трехсекундный вопль Лауры из Бразилии: просит Кармен встретить ее в воскресенье в аэропорту в половине шестого вечера. И три последних звонка без каких-либо сообщений. Просто короткий вздох – и трубку кладут на рычаг. Или этот некто не доверяет автоответчику, или хочет ее разозлить и напугать. Но у Кармен нет сил злиться. Она насыпает заварку в чашку, заливает кипятком, берет пачку сливочного печенья. Так было всегда в доме у матери, когда Кармен болела. Берет телефон под мышку, собирает письма и идет в спальню. Ах, как уютно. Телефон и чашку – рядом с кроватью. Письма – на подушку. Сама – под одеяло! Пестрые шторы задвинуты, отгородив ее от осенней сырости улицы, кассета с записями Рея Чарлза и мягкий свет торшера действуют расслабляюще. Кармен устраивается поудобнее, вскрывает одно из писем и делает глоток из кружки.

Письмо читается легко. Оно лаконично. Некто Феликс Хофман, тридцати пяти лет от роду, попал в стрессовую ситуацию. Причиной стресса стали его работа и непутевая подруга. Результат – полная импотенция. Он борется со своим недугом. Охотно принял бы помощь в этой борьбе от Кармен, если бы случилась любовь с первого взгляда. В любовь со второго он не верит!

Посмотрим! Кармен шарит в конверте в поисках фотографии. Фото действительно там. Мужчина в тонких плавках на доске для серфинга. Сияющее лицо. Весьма привлекательный тип, по крайней мере, на снимке. Чувствуется, что у него хорошее настроение и что это занятие доставляет ему удовольствие. Черты лица на маленьком фото различимы не очень хорошо. Но можно определить его как симпатичное. О'кей, пока отложим. Кармен открывает второй конверт. Он чуть толще. Похоже, этот опус написал человек, желающий излить душу. Пять листов форматом А4! Исписаны шариковой ручкой с обеих сторон. Должно быть, господин просидел над письмом не один час. Может, сейчас не стоит напрягать себя? А когда? Она достает из пачки еще одно печенье, делает глоток из кружки и начинает читать. Почерк не вполне разборчивый, и это не добавляет удовольствия при чтении. Кроме того, отсутствует фотография. И тем не менее… Кармен, борясь с собой, читает первые шесть страниц. Потом понимает, что следующие четыре уже не осилит. Этот тип чуть ли не со слезами описывает, как замечательно все было раньше, но внезапно все рухнуло. Он пытался все вернуть, но безуспешно. И даже думал о смерти… На этом месте Кармен откладывает письмо. Нет, это не для нее. Завтра она соберет посылочку из писем для этой – как ее? – Анны Марии Вебер, положит туда это письмо. Может, она найдет что-то для себя. Так! Кармен делает еще глоток чаю. Он почти остыл – не сунуть ли чашку в микроволновку? После! Сейчас надо заняться этим огромным конвертом. Бумага белоснежная, как и сам конверт. Ее абонентский адрес выписан каллиграфическим почерком фиолетовыми чернилами удивительного оттенка. Рядом надпись: «Не сгибать!» Обратного адреса нет. Но вместо него голубыми чернилами – вдохновенные строки:

«Рильке», – повторяет про себя Кармен. Это очень хорошее стихотворение. Она ложится на спину, натягивает одеяло и пытается осмыслить только что прочитанные строки. «Как здорово сказано: «И в саду пустом бродить и ждать начала листопада». Ведь я тоже одинока. Я тоже – как осенний лист на ветру». На глаза вдруг наворачиваются слезы. Настроение становится сентиментальным. Как замечательно было бы брести по аллее вдвоем, шурша листьями, и просто радоваться, тихо радоваться жизни! Зайти в старое кафе, пить там горя чий чай, крепко прижавшись друг к другу. Так! А что в конверте? Кармен снова выныривает из-под одеяла. Нет, не ногтем! Вскрывать ногтем такой конверт – моветон! Она спрыгивает с кровати, быстро приносит из кухни нож. Кровь будто быстрее побежала по телу. Может, у нее вовсе не грипп? Просто переутомление. Значит, если она здорова, то по прочтении этого письма может позволить себе стаканчик красненького. Кармен быстро откупоривает бутылку, наполняет стакан, поднимает подушку, чтобы удобнее было сидеть в кровати, и залезает под одеяло. Так, теперь письмо. Медленно вскрывает конверт и достает лист картона. Это рисунок. Скорее всего, выполнен при помощи компьютера и раскрашен после акварелью и цветными карандашами. В верхнем левом углу нарисован солнечный диск, рядом – пара летящих лебедей. Ниже, на темно-красной крыше дома, – котик и кошечка склонили друг к другу свои мордочки. Еще ниже, в окошке дома, милуются две канарейки. В самом низу полотна – две мышки. А в другом углу – пара божьих коровок. Одна как бы смотрит на солнце и говорит другой: «Сокровище мое, п смотри! Это мы отражаемся в небесах!»

Кармен очарована. Что же это за человек, которому не жалко времени на такие шутки! Несколько фраз, написанных от руки, вполне соответствуют рисунку:

Милая незнакомка, я ничего не знаю о вас и, конечно, не знаю, могу ли стать тем партнером, которого вы ищете. Но меня непреодолимо влечет к вам – не могу сказать почему. Человек должен иногда поддаваться таким чувствам. Ведь если проигнорировать их, чувства все равно никуда не денутся.

Мне хотелось бы совершить с вами в один из осенних вече ров долгую прогулку по засыпанному листвой городу, а потом в каком-нибудь кафе возле камина выпить по стаканчику глинтвейна…

На этом месте Кармен поднимается и садится в кровати. Надо же! Только что она представляла себе именно такую кар тину. Читает дальше:

… Пару слов о себе. Мне – 34, и, кажется, я очень хорошо понимаю вас. Я раньше относился к категории сверхсексуальных самцов, которые только и могут, что трепать нервы нормальным женщинам. Но прежде не осознавал этого. Я все время шел на поводу у своего маленького дружка. Только в последнее время мне стало понятно, что любовь и доверие ничего общего не имеют с сексом. Пожалуйста, не звоните мне, а напишите.

Ваш Давид Франк.

Кармен медленно откидывается на подушку. Это он! Она уверена, что теперь нашла то, что искала. Хочется прямо сейчас схватить телефонную трубку и позвонить. Как звучит его голос? Как он выглядит?

Она задумчиво делает глоток вина. Надо написать ответ? Но Кармен целую вечность не писала писем. У нее даже нет нормальной почтовой бумаги. Да и какая бумага подойдет? Пожалуй, думает она, надо купить черный картон и ручку с серебристыми чернилами и тонким пером. Это подойдет. Надо ли вставить в письмо стихотворение? Нет, это будет повторением. Кармен смотрит на часы. Можно прямо сейчас сбегать в магазин канцтоваров и все купить. Время – около шести. Что же она так суетится?..

Кармен выскакивает из постели, натягивает джинсы и пуловер, кроссовки – на босые ноги, хватает кошелек, ключи и мчится в гараж. Уже по пути вспоминает, что простужена. В спешке даже забывает надеть пальто.

Через полчаса она возвращается. Все куплено. И не только то, что намечала. Почтовая бумага разного вида, несколько ручек. Даже одна авторучка. Кармен садится за стол. Теперь не хватает только подходящей идеи. Лист за листом летит в корзину. Ах, если бы рядом была Эльвира! Она смогла бы помочь. Или Лаура… У Лауры всегда есть в запасе неординарные идеи, а ее фантазии можно позавидовать! Но их нет, а письмо надо отправить самое позднее завтра утром. Нельзя терять времени!

Наконец все готово. Серебристыми буквами на черном фоне:

Милый Давид, ваше письмо потрясло меня.

Ваше предложение принимается. Мое представление об осе ни именно такое, как в стихах Рильке. Если бы я могла, то нарисовала бы лес, усыпанный осенней листвой, две тесно прижавшиеся друг к другу фигуры и собаку. Надеюсь, она у вас есть. А если нет, так и ладно… Тогда только вы и я.

Очень хочу как можно скорее услышать вас.

Кармен Легг.

Положить фотографию или нет? Если да, то какую? Он свою не вложил. Ладно, удивим друг друга. Она аккуратно пишет адрес на конверте: «Розенвег, 17». Розенвег, Розенвег, где бы это могло быть? Надо поискать на карте и съездить туда завтра! Ясно, можно забрать Эльвиру из больницы и поехать туда. Придется сделать лишь маленький крюк. А что, если он увидит ее и потом узнает? Это было бы нелепо. Но можно прокатиться туда, пока темно. Сейчас?

Кармен в сомнениях. Если он лично принес свое послание в газету, может, и она тоже сама доставит свое? Или это будет вторжением в личную жизнь? Очень может быть. Ладно, утром надо будет спросить у Эльвиры.

Направляясь в постель, она вспоминает про письмо Феликса Хофмана. «Ах, совсем забыла. Что теперь делать?»

– «Не выбрасывай его, – советует ей внутренний голос. – Договорись и с ним о встрече. Мало ли? Вдруг Давид окажется пустым билетом, а ты можешь упустить свое счастье».

«Утром я подготовлю посылку для Анны Марии, – говорит она себе, уютнее устраиваясь в постели, – и все будут довольны!» И тотчас засыпает…

Эльвира уже ждет ее, сидя в приемном покое со своим маленьким саквояжем. Обнимаются так, словно не виделись целый век. В машине Кармен едва сдерживается, чтобы не задать все накопившиеся вопросы. Нет! Надо дождаться подходящего момента – и тогда начать разговор о Штефане Кальтенштейне.

– А куда мы, собственно говоря, едем? – удивленно спрашивает Эльвира.

– Розенвег, семнадцать!

– Розенвег, семнадцать? Интересно! Мы там что-то забыли?

– Нет. Заскочим на минутку! – Кармен улыбается. – Посмотри, рядом с тобой лежит конверт.

Эльвира оглядывается. Рядом лежит послание Давида.

– Это что?

– Это мой мужчина для жизни!

– Брось шутить! А как же Фредерик?

– Фредерик все же не тот, кого я ищу!

– Ах, вот как, – вздыхает Эльвира, – а мне казалось, все совершенно по-другому!

– Ты думаешь? – Кармен смеется. – Нет, именно с Давидом будет все по-прежнему. И ты должна вручить ему мое письмо!

– Ах, теперь я посредник в любовных делах!

– Если тебе так нравится, то – да! Ага, здесь начинается Розенвег.

– Романтично! – деланно прослезившись, замечает Эльвира.

Романтикой, правда, и не пахнет. Серые, унылые блочные дома стоят вдоль улицы. Пейзаж вовсе не похож на осень, описанную Рильке, – никаких божьих коровок. Кармен разочарованно вздыхает:

– Эльвира, а какой номер у этого дома?

– Я не могу разглядеть без очков!

Кармен берет вправо и напряженно всматривается в цифры на фасаде:

– Вообще никаких номеров. Сорвали? Может, на следующем? – Она проезжает еще один дом. – Сто тридцать два. Боже!..

– Ты думаешь, через пару номеров стиль построек изменится? – Эльвира скептически смотрит вдоль улицы.

– Но, Эльвира! Больше оптимизма! Замок наверняка спрятался за следующим перекрестком! – При слове «замок» ей снова вспоминается Штефан Кальтенштейн.

Действительно, где-то после номера пятьдесят окружающая местность становится зеленее, домики пониже. Кармен медленно едет от дома к дому. Номер девятнадцать – большая роскошная вилла. Неподалеку – дом номер семнадцать, чуть в глубине небольшого парка в окружении облетевших тополей. Дом суперсовременный, сконструирован из стекла и металла. Несмотря на современные материалы, кажется, что дом построен очень давно. Парк выглядит почти так же. Все дико запущено. Даже тропинка к дому неразличима.

– И ты хочешь отправить меня в эти дебри? – спрашивает Эльвира.

– Только до почтового ящика! Пожалуйста!

– Почему ты не сделаешь это сама?

– Если он меня увидит, будет неудобно!

Кармен сует старушке письмо. Эльвира со вздохом вылезает из машины и медленно бредет к забору с табличкой «17». Кармен напряженно всматривается в окна дома, пытаясь что-нибудь разглядеть. Но стекла тонированные. В них отражается все: небо, лом па противоположной стороне улицы. Внутри же невозможно разглядеть ничего! Да и похоже, что никого нет дома.

– Вы ко мне?

Кармен вздрагивает. Возле машины стоит незнакомый мужчина. Слегка полноват, не особенно высокого роста. На вид ему лет тридцать пять, черные кудрявые волосы. В руке – большой пакет с продуктами.

– Я… я не знаю наверняка… – Кармен в замешательстве. – Если вы Давид Франк, то к вам!

«Бог мой, – пугается она, – если это действительно он, как я буду выкручиваться!»

– Если бы я был Давид Франк, то валялся бы где-нибудь на пляже, позволив гладить свой круглый животик двум смазливым девчонкам.

– Ага… – Кармен сбита с толку.

– Но я забочусь о хлебе насущном для нас обоих, – продолжает мужчина и приподнимает пакет с продуктами. – Мне что-нибудь передать ему?

В этот момент возвращается Эльвира.

– Нет, спасибо, – говорит Кармен, – все уже улажено!

– Что ж… – Брюнет направляется к воротам.

Эльвира вопросительно смотрит на Кармен:

– Это был он?

– Ты издеваешься? Или всерьез полагаешь, что мужчина моей мечты может выглядеть так, как этот мужичонка?

– Почему нет? – Эльвира пожимает плечами. – Как минимум он наверняка хорошо готовит – это я могу утверждать!

– Может быть… – Кармен разворачивает машину. – Но я предпочитаю довольствоваться своими кулинарными способностями. По крайней мене не отравлюсь и не растолстею.

Эльвира спохватилась:

– Кстати, о еде! Надо бы нам прикупить что-нибудь к обеду! Время подходящее!

– Вот именно! – воодушевляется Кармен. – Прямо сейчас и поедим. И бутылочка шампанского уже подготовлена!

Эльвира кладет руку на плечо Кармен:

– Как хорошо снова вернуться домой!

Кармен рада, что Эльвира хорошо выглядит, что у старушки поднялось настроение. Но ее, Кармен, настроение снова начинает портиться. Ей вспомнился вечер со Штефаном, ее неожиданное открытие. Она так и не решила до сих пор, как поступить.

После обеда Кармен настояла, чтобы Эльвира прилегла. Она берет ключи от квартиры Эльвиры, чтобы потом не вынуждать ее подниматься с постели, и уходит к себе. Дома она достает письмо Феликса Хофмана и набирает номер его телефона. Автоответчик проглатывает ее сообщение. В нем нет подвоха – она просто сообщает, что звонит Кармен Легг, произносит парольную фразу о «здравомыслящем мужчине», просит перезвонить и называет свой номер. Потом достает фото Феликса. Мужчина вполне достойный. С момента знакомства с черноволосым мужичком у ворот дома Давида у Кармен возникли какие-то нехорошие подозрения. Если Давид имеет такого страшненького приятеля, то, наверное, и сам не лучше. Да и фраза о девочках и животике не выходит у нее из головы.

Кармен собирает ненужные ей письма в один конверт, делает небольшую приписку и надписывает на конверте адрес Анны Марии. Так, с этим покончено. Звонит телефон. Может, это Феликс Хофман? Она снимет трубку.

– Кальтенштейн… – доносится из трубки.

Вот уж Штефана она совсем не ожидала услышать.

– Штефан! Вот здорово!

– Сегодня суббота, Кармен. Я подумал, что, возможно, на сегодняшний вечер у вас нет кавалера, и мы могли бы поужинать вместе!

– Очень мило с вашей стороны, Штефан. Но моя подруга, Эльвира Годес – помните, я рассказывала о ней?.. – только сегодня вышла из больницы, и я хочу провести сегодняшний вечер с ней.

Какое-то время она раздумывает – не пригласить ли его к себе на ужин? Может, тогда мучающий ее столько времени вопрос разрешится сам собой? Но Кармен снова останавливает себя. Кто знает, к чему это приведет… Не следует торопить события.

– Очень жаль, – голос Штефана становится унылым, – но все понятно и правильно. Могу я быть вам полезен в этой миссии?

– Это очень любезно, спасибо! Но мы плотно пообедали и вечером хотим просто перекусить, чтобы не нагружаться перед сном. Но я, конечно же, расскажу ей о замечательном поваре у вас в замке и его прекрасных блюдах!

– Может, вы когда-нибудь познакомите меня с этой старушкой? Два человека, родившиеся в Юго-Западной Африке, встречаются в Германии не каждый день!

– Да, вы правы. Можно я кое-что предложу вам, Штефан? Давайте созвонимся в понедельник утром. Тогда и спланируем что-нибудь в этом плане на следующую неделю.

Его голос снова оживился:

– Прекрасная идея, может, какой-нибудь концерт или спектакль, если у вас будет настроение?

– Думаю, будет! Прекрасная идея. Договорились. До понедельника, Штефан!

Кармен кладет трубку. Задумывается. Что она вообще чувствует? В отличие от Штефана она не может четко определить свое отношение к нему. Ее беспокоит эта фотография. Кармен совсем запуталась в своих предположениях и не может поэтому строить какие-то планы в отношении Штефана. Пока, во всяком случае. Смогла бы она жить с ним рядом? Ответа нет. В присутствии этого человека она чувствует себя надежно защищенной, но при этом чересчур изящно, вычурно, зажато. Ей трудно представить, как они вдвоем, одетые в простые, вытертые джинсы, бегут под весенним дождем. Напротив, с Фредериком она легко представляет себя в таком виде. Рядом с молодым человеком – она, молодая, свободная, не обремененная никакими заботами. Конечно, здесь не будет руки, способной защитить. Скорее Фредерик нуждается в этом. Пока эти мысли проносятся в ее голове, снова начинает звонить телефон. «Ну, на этот раз, – решает она, – точно Феликс». Нет, это Оливер. Он интересуется, готова ли она к полету в Нью-Йорк. Кармен не умеет врать. Говорить сейчас с Оливером ей неприятно. Но, чтобы оставаться честной, ей придется обидеть его. Она начинает теребить календарь, но тут вспоминает о своем недомогании. Да, он уже осведомлен – звонил в пятницу вечером ей в офис, и ее коллега рассказала ему. «Ну и прекрасно, – радуется Кармен, – у меня алиби».

Феликс Хофман не звонит. Звонит Лаура. Она уже готова к вылету и лишь уточняет, все ли в порядке. «Как договорились, – успокаивает ее Кармен, – завтра – в половине шестого».

– Хорошо, что ты приезжаешь, – добавляет Кармен.

– Я тоже так считаю, – поддерживает ее Лаура, и в этот момент их разъединяют.

Наверняка Лаура проговорила все деньги – Кармен сердито бросает трубку. Ей надо погладить стопку белья, прежде чем идти к Эльвире.

На часах семь вечера. Кармен тихо, чтобы не разбудить старушку, открывает дверь в квартиру. Но Эльвира уже проснулась и, удобно устроившись на диване, спокойно почитывает книжку. Кармен спрашивает.

– Могу я гладить здесь? Заодно и поговорим.

– Да это не вопрос, деточка. Но не дело заполнять то время, которое мы проводим вместе, глаженьем белья. Я поглажу сама завтра утром!

– Нет! – отрезает Кармен. – Сейчас я закажу в «Лагуне» что-нибудь поесть, а потом доглажу!

– Госпожа Упрямство, предупреждаю вас, – Эльвира грозит Кармен пальцем, – я приготовлю салат со шпинатом и яйцом. А ты не будешь ни гладить, ни заказывать еду!

Она снимает очки, откладывает книгу и собирается встать. Раздается звонок домофона.

– Кто бы это мог быть? – Эльвира с тревогой смотрит на Кармен.

– Небось, Фредерик. Он хотел позвонить тебе еще в больницу. Дозвонился? – Кармен бежит к двери, нажимает кнопку. – Сейчас мы все узнаем.

Снизу по лестнице движется какое-то яркое пятно. Вдруг Кармен догадывается, что это огромный поднос. Не видно, правда, кто несет его.

– Служба организации вечеринок, – доносится голос из-за подноса.

Эльвира вызвала курьера? Да, это интересная идея!

– Вы госпожа Годес? – Служащий делает последний шаг по лестнице и поднимается на площадку.

Кармен наконец видит его лицо.

– Штефан! – кричит она и едва не падает на него от неожиданности. – Что ты задумал?

– Да кто там? – слышится из глубины квартиры голос Эльвиры.

– Служба организации вечеринок! – громко объявляет он.

Эльвира тоже выходит к дверям. Кармен громко смеется.

– Это Штефан Кальтенштейн, – представляет она.

– Добрый вечер, дамы! – Штефан делает легкий поклон. – Позвольте сначала вручить вот это. Для выздоравливающих… Улучшает аппетит, к тому же полезно для желудка. Вы, милая госпожа, еще довольно бледны!

– Вот так сюрприз, господин Кальтенштейн. – Эльвира отступает на шаг. – Не хотите ли зайти?

Кармен пропускает Штефана с его огромным подносом. На большом обеденном столе он раскладывает все, что принес. Это маленькие коробочки с самыми разными салатами, форелью, свежими морепродуктами, икрой.

– Я даже не знаю, что сказать! – Эльвира качает головой. – Это… Но я не могу принять такой дар!

– Вы хотите меня обидеть?

– Эльвира! – Кармен улыбается. – Это Штефан Кальтенштейн, собственной персоной. И ответить на такой дар мы можем только одним способом. Добавить к этому великолепию бутылочку!

– Прекрасная идея!

При этих словах Штефан запускает руки в карманы пальто и, словно фокусник, достает оттуда две маленькие бутылочки шампанского.

– Я подумал, учитывая ваше нынешнее состояние, что много алкоголя вам не осилить. Поэтому выбрал маленький формат!

Типичный представитель той части мужского населения, которая уверена, что знает, как надо вести себя в любой ситуации. Разве это может понравиться женщине? Эльвира в том возрасте, когда сама может определить, сколько ей следует выпить.

– Пожалуйста, садитесь! – Эльвира указывает на стул.

Потом направляется к буфету. Кармен бросается вслед за ней:

– Оставь, Эльвира, я сделаю все сама!

Она усаживает старушку у стола, потом достает тарелки, фужеры, приборы, салфетки. Штефан между тем относит свое пальто в гардероб. По пути в коридор он проходит мимо фотографии.

«Боже, не дай ему повернуть голову!» – молит Кармен, и ее зубы едва не стучат от страха. Надо спрятать фотографию, пока он в коридоре! Но Штефан возвращается назад очень быстро. К счастью, он смотрит не на стену, а на Кармен.

Они рассаживаются за столом. Кармен открывает коробочки с закусками.

– Идея просто великолепная! – Кармен смотрит на Штефана. – Но как вы догадались, что у нас проблемы с ужином?

– Я просто хотел немного помочь! К тому же мы с госпожой Годес земляки!

– А когда вы переехали сюда?

Голос Эльвиры звучит хрипло. Кармен смотрит на нее. Она действительно выглядит не вполне здоровой. Штефан улыбается:

– Не так давно. Раньше я подолгу жил в городе. Но в последнее время все чаще предпочитал поместье за городом, пока, наконец, совсем не переселился туда. Теперь в город езжу только по делам. Кармен уже рассказала вам о наших слугах?

Кармен раскладывает салаты и рыбу по тарелкам.

– К сожалению, я еще не успела этого сделать. Ведь Эльвиру выписали из больницы только сегодня, и целый день у нас прошел в хлопотах.

– Ах, вот оно что! А мне так хотелось побольше узнать о вас, госпожа Годес. Хотя сегодня, наверное, не совсем подходящий вечер для подобных расспросов, но сгораю от любопытства. Ведь не каждый день встречаешь земляков-немцев, которые, как и ты, родились в Юго-Западной Африке.

Он дружелюбно улыбается Эльвире и наполняет бокалы:

– Но мы все-таки дождемся момента, когда вы будете чувствовать себя совсем хорошо. А себя мне следовало бы отругать. Вообще-то я намеревался только принести вам продукты и сразу исчезнуть, и мне, право, не совсем удобно!..

Эльвира удерживает его:

– Но я прошу вас! Вы столько всего накупили! Здесь хватит на троих!

Штефан согласно кивает:

– Тогда давайте приступим! Ешьте так, чтобы набраться сил как можно скорее! Мы пьем сегодня только за ваше здоровье!

Он поднимает бокал и чокается с Эльвирой и Кармен.

Кармен загадочно смотрит на обоих. Похожи они друг на друга? Штефан выглядит очень элегантно в белоснежной прекрасного покроя сорочке и темно-синих модных брюках. Утонченные черты его лица лишь красит легкий загар. Все его движения аристократичны. Все же он очень нравится Кармен. Чертовски нравится. А его манеры просто покоряют. Но какого-либо сходства с Эльвирой она не замечает. Единственное, что делает ее похожей на Штефана, – правильный красивый нос и светлые глаза. Во всем остальном – ничего общего. По крайней мере, на первый взгляд!

Она прислушивается к тому, о чем говорят ее друзья – Штефан интересуется, какой режим предписан Эльвире врачами, потом снова возвращается к африканской теме.

– Думаю, нам, родившимся в Юго-Западной Африке и встретившимся в маленьком городке в Германии, за тысячи километров от своей родины, есть о чем поговорить. Должен признаться, после того, как Кармен рассказала мне эту историю, меня не оставляло желание познакомиться с вами! Так что, признаюсь, сегодняшний мой визит – попытка знакомства! Эльвира кивает:

– Вы можете зайти и просто так, я… – Вдруг Эльвира хватается за сердце. – Я была бы очень рада… – медленно заканчивает она фразу.

Кармен испуганно вскакивает:

– Эльвира, что с тобой? Тебе нехорошо?

– Думаю, мне следует оставить вас, чтобы не мешать. А нашу беседу отложим до того момента, как вы совсем поправитесь… – Штефан хочет подняться с места.

– Нет-нет, – удерживает его Эльвира, – пожалуйста, не уходите!

Штефан вопросительно смотрит на Кармен. Та кивает.

– Вам выписали какие-нибудь капли? – Штефан снова порывается встать.

– Капли на кухне, – подсказывает Эльвира. – Десять капель на стакан воды. Бутылка с минеральной водой стоит рядом с флаконом.

Кармен делает движение, чтобы идти на кухню.

– Нет, останьтесь с ней… – Штефан многозначительно смотрит на Кармен.

Эльвира сидит спиной к кухне, а Кармен хорошо видит, как Штефан идет по коридору и через некоторое время возвращается назад со стаканом воды. Он проходит мимо той самой фотографии и вроде бы не замечает ее, но, не доходя нескольких шагов до стола, вдруг останавливается и поворачивает назад. Ну вот, тяжело вздыхает Кармен, все-таки заметил!

– Госпожа Годес! Вот здесь висит фотография… Но это же невозможно! Вы знали моего отца?

– Ваш отец? – Эльвира поворачивается к Штефану.

Кармен включает свет в комнате.

– Да, здесь, на этом снимке, мой отец! – Штефан напряженно застыл перед фотографией.

– Значит, это все-таки так! – Эльвира поднимается со своего места.

Штефан вопросительно смотрит на нее.

– Я не была уверена, но подозревала это!

– Объясните же мне, пожалуйста!

Кармен почти не дышит. Сейчас Эльвира упадет ему на грудь и объявил, что она его мать. Та берет маленькую фото графию в руки.

– Я хорошо знала ваших родителей, господин Кальтенштейн. Ваша матушка, Анна, была мне более близким человеком, чем собственная сестра. А Ханнес, ваш отец, просто не обыкновенный человек. И очень мужественный. Он выбрал собственный путь!

– Что? – вырывается у Кармен.

Лучшая подруга его матери? Она что, поняла все не так? Но это невозможно! Невозможно!..

Штефан берет фотографию из рук Эльвиры, пристально смотрит на нее:

– А розы?

– Их было семь. Я разделила их. Три розы – для Ханнеса, четыре – для Анны!

– У вас есть фотография моей матери?

– Да, она стоит в спальне, на тумбочке рядом с кроватью. Кармен, принеси, пожалуйста!

Кармен уже видела эту фотографию в спальне Эльвиры. Но ей почему-то подумалось тогда, что на снимке изображена сама Эльвира, только в молодости. Ей сразу вспомнилась и другая фотография, стоявшая там же. Худощавое мужское лицо с ясным, открытым взглядом. Надо будет потом расспросить Эльвиру.

Эльвира и Штефан садятся за стол. Штефан не выпускает из рук фотографию отца. И только когда Кармен передает ему снимок матери, откладывает фото отца в сторону. Он впервые видит свою мать.

– Так вот, значит, какая она была!..

– Да, это она… – медленно произносит Эльвира. – Очень красивая женщина. А у вас что, нет ни одной ее фотографии?

– Нет, мне сказали, что семейный альбом сгорел во время катастрофы. Да и было не так много снимков родителей – они ведь недолго прожили вместе…

Кармен переводит взгляд с Эльвиры на Штефана и не может сдержать переполняющих ее чувств:

– Простите меня, но я-то поначалу подумала, что ты, Эльвира, – мать Штефана!

– Как тебе такое пришло в голову?

– Во время нашего разговора, ну, помнишь, тогда, в первый раз, я не совсем правильно поняла тебя. А как только увидела у Штефана точно такую же фотографию, представила себе бог знает что!

– Ну, с каждой минутой становится интереснее! Сейчас мы должны что-нибудь выпить! – Штефан наполняет бокалы. – А вы, Эльвира, обязательно расскажете мне все. Я еще не верю, что это происходит наяву!

Он протягивает фотографии Эльвире. Но та отводит его руку:

– Я дарю вам эти снимки.

– Но я не могу их принять!

– И все же. У вас должна быть фотография матери. Она была очень сильной, волевой женщиной. И всегда отстаивала свои принципы. Как и ваш отец. – Эльвира ежится, как в ознобе. – Оба были очень неудобны роду Кальтенштейнов.

Штефан нервно вскидывает голову:

– Что это значит?

– По мнению вашего деда, они были недостойны носить фамилию Кальтенштейн. Ваш дед был человеком крутого нрава. И не терпел непослушания. Он хотел, чтобы дела оставались в его руках. Ханнес и Анна не приняли порядков рода Кальтенштейнов. Мало того – они активно противостояли им и жили в соответствии с собственными представлениями. И поэтому семья была настроена против них!

– Тогда катастрофа могла быть и не случайной?

Штефан вдруг побледнел. Эльвира умолкла.

– Скажите же мне!..

– Этого я не могу утверждать. Знаю лишь то, что ваш отец и ваша мать летели в тот раз на предвыборное собрание партии социалистов в Виндхуке. У Ханнеса были шансы занять пост председателя. Его отец, однако, стремился помешать этому. Он даже представить себе не мог, чтобы в его доме – в семье Кальтенштейн! – кто-то принадлежал к партии социалистов! К тому же он опасался насмешек местных аристократов. Он очень разозлился на Ханнеса и Анну. Сперва грозил лишить их наследства. Но они достаточно крепко стояли к тому времени на ногах и чувствовали себя уверенно. Даже позволяли себе посмеиваться над этими угрозами. И вопреки запрету – полетели!..

В комнате стало тихо.

– Странно, – произносит через некоторое время Штефан и легко ударяет ладонью по столу. – Вот я прихожу в ваш дом, и всего через час весь мир переворачивается для меня. Вы представляете, каково это – узнать об убийстве родителей! Если, конечно, ваши предположения верны…

– Мне очень жаль… – тихо произносит Эльвира.

– Мне тоже! – Штефан встает. – Я в смятении. Не знаю, чему верить. И нет никого на свете, кого я могу спросить. Придется постоянно задавать этот вопрос самому себе. Я так доверял своей семье. И мне трудно смириться с этим!

Он берет фотографию матери со стола и поворачивается к Эльвире:

– Я возьму фотографию матери, чтобы сделать копию. Даже не знаю в данный момент, счастлив ли я, узнав, какая она была. Но одно абсолютно точно – отныне вы единственная ниточка, связывающая меня с родителями. Наверное, так должно было случиться!

Быстрым шагом он идет к двери. Там на мгновение останавливается.

– Пожалуйста, простите мою невежливость. Мне нужно побыть одному! До свидания!

Кармен вскакивает, чтобы проводить его, но Штефан уже за дверью.

– Черт!.. – Она возвращается к столу и хватает бокал с вином. – Я сбита с толку, Эльвира, и вообще ничего не понимаю. Разве ты не говорила мне, что Ханнес – твоя самая большая любовь? Но он был женат, женат на твоей лучшей подруге!..

Эльвира тоже берет бокал.

– Деточка, – размышляет она вслух, – я думаю, что совершила сейчас непростительную ошибку. Мне не следовало рассказывать ему правду. Но это как-то само собой вырвалось!

– Да, конечно, это было жестоко – враз разрушить все представления о прошлом. Но все-таки я не понимаю: что у вас было с Ханнесом? Он что, делил себя между вами – то бой и Анной?

Эльвира посмотрела так, словно Кармен свалилась с луны.

– Ты что, совсем потеряла рассудок? Я никогда не говорила тебе о Ханнесе. Мужчину, которого я любила, звали Йоханнес. И Йоханнес не разбился – он просто оставил меня. Я работала врачом, мне нужно было много времени, чтобы, совершенствоваться в своей профессии, учиться. А Йоханнес, мужчина, за которого я хотела выйти замуж, в один прекрасный день познакомился с девушкой, у которой было гораздо больше времени для него. И все равно он остался для меня самым любимым мужчиной!

– Это его фотография у твоей кровати?

– Да, это Йоханнес. Всегда, когда ложусь в постель, я смотрю на него и представляю, как он мог бы сейчас выглядеть, в свои восемьдесят с лишним!

– Ты в самом деле делаешь это?

– Да. И когда я представляю его стариком, мне начинает казаться, что я в общем-то ничего не потеряла!..

Кармен задумчиво жует печенье.

– Думаешь, Штефан еще позвонит тебе?

– Я очень надеюсь на это. Если смогу хоть немного заменить ему Анну, я буду счастлива. Но опасаюсь, что Кальтенштейны скрыли все свидетельства той жизни. Уверена, ты поймешь мои чувства, Кармен! Я вновь обрела ребенка своей лучшей подруги, о котором уже давно ничего не знала. Ты можешь сравнить это со своим отношением к ребенку Лауры. Я потрясена, и, думаю, лучше мне теперь пойти в постель.

… Перед дверью ее квартиры лежит огромный букет цветов. Он в очень дорогой подарочной упаковке. Кармен осторожно берет его в руки. Это астры и георгины, переложенные веточками зелени, и все это перевязано роскошной красной лентой. К букету приколота карточка:

Дорогая Кармен!

Я хотел ответить на твой сегодняшний визит. Но меня, как и тебя, постигла неудача. Я признателен тебе за письмо и думаю, что все идет к тому, что нам следует, наконец, познакомиться. Заеду за тобой завтра в десять.

Сердечный привет, Давид.

«О Боже, – вздыхает Кармен, – с утра пораньше – Да вид, потом – кофе у матушки, а вечером – Лаура в аэропорту. Денек напряженный». Она радуется, что, наконец, познакомится с Давидом, но время ей абсолютно не подходит. Позвонить ему? Смотрит на часы – ровно одиннадцать, еще не так поздно. Но телефонный звонок может разрушить ту атмосферу таинственности в их отношениях, которая установилась после первого письма. Тогда вся игра будет испорчена. А если ей тоже отправить ему персональное послание? Нет, не стоит… Она несет цветы на кухню, ищет вазу побольше и подрезает стебли. Проходя мимо телефона, Кармен замечает, что на автоответчике светится сигнальный огонек. Она ставит вазу на стол. Любуется цветами. Великолепный осенний букет! Она нажимает кнопку автоответчика: «Это Хофман. Я благодарю вас за звонок, но и меня постигла неудача. Может, вы попытаетесь утром застать меня? Встретимся где-нибудь, выпьем по стаканчику вина, если вы не против. Дайте мне знать. Я буду очень рад. Чао, Феликс!» Второй звонок от Петера. Он хочет знать, не вернулась ли она на землю, и предлагает провести с ним в постели долгий воскресный вечер. Ждет звонка. «Ну, ждать тебе придется очень долго», – заключает Кармен. Третий звонок от Оливера – тот пытается убедить ее все-таки полететь с ним в Нью-Йорк, он на этот случай забронировал билет на вторник. Это следовало обдумать. И еще звонок от матери – она хочет удостовериться, что Кармен будет у нее точно в условленное время, потому что у отца запланирована важная встреча на вечер, а он тоже желает повидать свою дочь. Кармен поднимает глаза к небу: ей понятно, что у папаши вечером игра в гольф, это и есть та самая «важная встреча». И последний звонок от Фредерика, который тоже предлагает провести с ним воскресенье – с утра до вечера.

Кармен падает на диван и начинает обдумывать ситуацию. Давид придет завтра утром, поэтому всем остальным она должна отказать. С Давидом пока не ясно – захочет ли он поехать с ней к ее родителям. Скорее всего, нет. Петеру нечего совать свой нос в ее жизнь! Стаканчик вина с Феликсом? Наверное, им было бы весело, но, как и Фредерику, ему придется отказать. Оливер – туда-сюда. Она берется за телефон. Сначала звонит Штефану. Его еще нет дома, потому оставляет сообщение. Потом звонит всем остальным. На это уходит не много времени, поскольку везде натыкается на автоответчики. Она даже рада этому. Естественно, в субботний вечер мало кого можно застать дома. Очередь доходит до Фредерика. Он сильно разочарован, но надежда не оставляет его:

– Я могу еще как-нибудь к тебе прийти? Мы могли бы даже провести вместе ночь…

Кармен хочется подарить ему немного тепла, и ей искренне жаль его, но все мысли ее – о Давиде. Да и вообще, это была бы еще та картина – в десять часов в дверь звонит Давид, а Фредерик выходит встречать его в своих боксерских трусах. Кармен совсем не хочет этого.

– Не сердись, Фредерик, но слишком много событий произошло в последние дни, и мне очень нужно побыть наедине с собой. Давай увидимся во вторник? Ты мог бы встретить меня в шесть часов у офиса?

– А почему не в понедельник?

– Потому что… – Она и сама не знает, почему сказала про вторник.

Может, потому, что понедельник уже послезавтра. Нет, знает.

– Лаура завтра вечером прилетает из Бразилии, и в понедельник мы будем вместе ужинать, как это принято у хороших подруг.

Фредерик ехидно замечает:

– Как, однако, все изменилось в этом мире! Раньше мои ми конкурентами были мужики, а теперь – женщины!

– Ах, – Кармен смеется, – это особый случай. Лаура понравится тебе, я уверена. Но позволь нам этот вечер провести вдвоем. А во вторник – все мое внимание тебе!

– Да-да, понимаю… Никому я не нужен!

– Да что же с тобой случилось? Ты никогда не был таким!

– Похоже, мое время кончилось!

Кармен смеется:

– Ну, не отчаивайся… Наступит вторник, и мы устроим что-нибудь сумасшедшее!

– Да? И что же?

– Будем рвать клочья тумана, обрывать листья, брызгать друг в друга дождевыми каплями, ну, я не знаю, что еще нам придет в голову!

– Ты даешь мне слово?

– Уверяю тебя, Фредерик, так и будет, а сейчас – спокойной ночи!

Она не успевает положить трубку, как телефон звонит снова. О Господи, опять Фредерик! Он забыл спросить, как чувствует себя Эльвира. Стало ей хоть чуточку лучше? И что можно для нее сделать? Кармен советует послать ей несколько цветочков, это порадует старушку. А какая будет реакция, Кармен сообщит во вторник.

Кармен направляется в постель. Вторник – для Фредерика. Завтра же – ее день! И Давида Франка!

Ровно в десять Кармен стоит в ожидании возле окна. На ней джинсы и светлый вязаный пуловер, это выглядит прилично и не очень вызывающе. Волосы недавно вымыты и спадают на плечи. Из бижутерии она позволила себе только маленькие серьги, да еще на ее запястье красуются золотые часики, которые родители подарили ей по окончании школы. Только где же кавалер? Ясно, что это не Штефан Кальтенштейн, но более чем двадцатиминутное опоздание непозволительно даже Давиду Франку. Она отходит прочь от окна. Может, на всякий случай еще разок сходить в туалет? Раздается звонок. Сердце начинает биться чаще, она нажимает кнопку домофона и одновременно открывает дверь квартиры. И тут же испуганно отступает назад.

– Внизу уже было открыто, – произносит молодой светловолосый мужчина.

В первый момент Кармен кажется, что он меньше ростом, чем огромная собака, которая стоит рядом с ним.

– Это Каин. Я должен был взять с собой на прогулку пса, – поясняет мужчина.

Кармен ищет подходящие слова.

– Я Давид. Очень рад с тобой познакомиться!

Давид протягивает ей руку, и только теперь Кармен начинает рассматривать его. Что-то в ее голове срабатывает, будто сигнал тревоги, но она не может понять почему.

– Очень приятно, я рада. Я – Кармен. Входи же!

Она пропускает их в квартиру и смотрит на мужчину сзади. Если собаку вытянуть во весь рост, то она, пожалуй, будет даже больше ростом, чем ее хозяин. Таких огромных собак Кармен вообще еще никогда не видела.

– Мы совсем не собирались задерживаться здесь, только хотели забрать тебя с собой! – Давид не переступает порог гостиной.

– Я прошу тебя, – Кармен делает жест рукой в сторону дивана, – мы только выпьем по стаканчику за знакомство! Каин пьет шампанское или ему лучше предложить лимонад?

Давид смеется:

– Он тебя не очень пугает? Пес вполне самодостаточен. Он принадлежит одному из моих друзей. У меня нет собаки, к сожалению, но я решился прихватить с собой этот экземпляр!

– Тебе нравятся вещи гигантских размеров? – осторожно спрашивает Кармен, вспомнив о громадном конверте с посланием Давида и вчерашнем букете.

– Ну, это все мои нынешние возможности. Раньше я предавался любовным утехам сверх меры. Теперь могу только создавать сверхбольшие вещи.

Кармен не находит что ответить.

Очевидно, она еще совсем не разгадала мужскую натуру. Ясно, что Штефан Кальтенштейн не из тех типов, которых можно заставить говорить о собственной импотенции. Ну как минимум после двух встреч. Фредерик убедительно продемонстрировал ей, что импотент, но ни разу не заговорил с ней об этом. А вот Давид перешел к этой теме со второго предложения.

– Ты жалеешь об этом? – спрашивает она и наполняет бокалы.

Давид сидит на диване, Каин расположился рядом на ковре. Он и сам выглядит, как слегка растрепавшийся ковер в хижине у берберов.

– Я с большим удовольствием занимался сексом. Любил ласкать женщину, целовать ее, а потом овладевать ею, когда она становилась готова к этому.

У Кармен пересохло в горле. На трезвую голову, честно говоря, трудно вести разговор со столь интимными подробностями. Но она задала вопрос, поэтому придется выслушать ответ. Кармен берет бутылку «Эльзасского» из бара, возвращается к дивану, передает шампанское Давиду и садится напротив.

– И как же ты компенсируешь отсутствие потенции? – спрашивает она, чтобы не дать ему отойти от темы.

– Ах, я и сейчас могу полюбить женщину! Просто теперь не сплю с ними. Но есть же масса способов и без секса доказать свою любовь.

Он откупоривает бутылку, наполняет бокалы. Кармен оценивающе смотрит на него. Он выглядит хорошо, слишком хорошо, чтобы свободно бегать легкоатлетические дистанции.

И, несмотря на глубокую осень, выглядит очень загорелым. Волосы модно подстрижены, и их цвет контрастирует с коричневым загаром. Глаза у него бирюзового цвета. Так по край ней мере кажется Кармен – может, просто потому, что на нем бирюзовый свитер. Под свитером легко разглядеть хорошо тренированную фигуру. Почти как у Фредерика, даже, пожалуй, более рельефная мускулатура. Правда, росточком не вышел. Не мешало бы прибавить сантиметров десять.

– Давай выпьем за жизнь. – Он подносит бокал Кармен.

Его бирюзовые глаза будто ощупывают ее.

– Да, и за таланты! – Кармен кивает на маленький телефонный столик у стены.

Там стоит конверт, который прислал ей Давид.

– У тебя выдающиеся таланты! Или все это придумано и сделано твоим компьютером?

Давид смеется, его глаза блестят. «Тип, в которого все влюбляются, – заключает Кармен. – Мужчина для скачек. А вдруг он и ее сможет?..»

– У нас с компьютером роли расписаны четко. – В уголках его глаз затаились смешинки. – Я – господин в доме!

– Ага! А как же твой друг?

– Мартин?

– Я не знаю, как его зовут. Он такой черноволосый!

– Ну, здесь функции тоже распределены. Разве он тебе не сказал? Он более приспособлен для домашней работы, а я – больше по девочкам!

Давид самодовольно ухмыляется. Каин кладет голову на диван. Давид гладит его по затылку, легко треплет за ушами.

– Да-да, – кивает Кармен. – Он довольно крепок. Но мне не показалось, будто он так сильно увлечен домашним хозяйством. И вообще я нахожу, что все это довольно странно!

Давид смеется. Смех у него открытый, сердечный, не надрывный. Ей нравится его смех. Давид легко щелкает Каина по носу:

– Пойдем, мой друг, пора! – И обращается уже к Кармен: – Я обещал ему долгую прогулку по лесу, а не унылое сидение в городской квартире. А обещания надо выполнять.

– О’кей, – соглашается Кармен, – какая нас ждет программа?

– Следует надеть ботинки на толстой подошве, теплую куртку, часы и помаду оставляем дома. Они не понадобятся!

Каин поднимается и отряхивается. Он радостно виляет хвостом, радуясь предстоящей прогулке.

Давид тоже встает. Широкие плечи, узкие бедра. «Этот мужчина не импотент, – делает вывод Кармен, – такого просто не может быть!»

– Момент, сейчас вернусь! – кричит она, бежит в спальню, достает из шкафа толстый пуховик и меховые ботинки. – Ну вот, я готова.

Каин радостно бросается к ней, ставит лапы на грудь и пытается лизнуть. Она легко отталкивает его, громко смеется:

– Ну все, пошли, пошли! – И, указав на свитер Давида, спрашивает: – Тебе не будет холодно в этом?

– Не беспокойся, у меня все в машине! Ну, в путь, в путь, мои дорогие!..

Давид открывает дверь, и Каин выскакивает на площадку, несется по вымытым деревянным ступеням вниз, но на полпути останавливается и громко лает, призывая Кармен и Давида поторопиться.

– Все, все, дружище, мы уже идем!

Давид легко берет Кармен под руку, а ей вдруг захотелось прижаться к нему. Ах, как хочется!..

Да что это на нее нашло? Она все же позволяет себе легко склонить голову к плечу Давида. От него хорошо пахнет. Запах терпкий – это запах луговой травы, летнего дождя, запах настоящего мужчины. Лосьон после бритья не перебивает запаха тела. Всего лишь легкий, почти неуловимый аромат, очень подходящий ему. Так они спускаются по лестнице. Кармен пару раз звонит в дверь Эльвиры – это знак, что она уходит, а через два часа будет уже у родителей, – на случай, если вдруг возникнет необходимость в ее помощи.

– Тайный сигнал? – спрашивает Давид.

– Да, с этого момента я начну сыпать за собой хлебные крошки, чтобы меня могли найти, если ты вдруг задумаешь похитить девушку!

Он смеется и прижимает ее сильнее к себе. Ей теперь кажется, что она знает его целую вечность. Откуда такое чувство?

– Green Eye, – нежно шепчет она.

– Как? – спрашивает он и открывает перед ней и Каином дверь подъезда.

– Я про себя уже окрестила тебя Green Eye! Потому что у тебя и впрямь зелено-бирюзовые глаза.

– Здорово! – радуется он. – Мне это по душе!

Перед дверью подъезда, аккурат на том же самом месте, где несколько дней назад парковал свой «ягуар» Штефан, стоит черный джип.

– Каин, вперед! – Давид открывает заднюю дверь.

Но пес не торопится запрыгнуть внутрь машины. Он лишь ставит передние лапы на подножку и так замирает. При этом его голова почти достает до крыши джипа.

– Каин, не дури! Ты должен ехать именно здесь! – Давид похлопывает ладонью по толстому коврику, специально постеленному для собаки в заднем отсеке.

Каин вертит хвостом, однако не двигается. Кармен подходит к ним:

– Как же ты запихнул его, когда ехал сюда?

– Там его хозяин сказал ему какое-то волшебное слово. А я забыл поинтересоваться, какое именно. Гоп, Каин, давай же, вперед!

Каин дружелюбно помахивает хвостом, но не понимает, что от него хотят.

– Может, ему не нравится твоя машина?

– Но сейчас я не могу предложить ему ничего другого. Что же мне, подогнать сюда прицеп для перевозки лошадей!

Кармен откровенно веселит эта ситуация:

– А что это за порода такая?

– Ирландский волкодав. По-моему, самая большая из всех существующих на свете собак. У них очень большие головы, они интеллигентны и наверняка знают, что в автомобилях следует ездить, когда есть возможность встать в полный рост, а не скрючившись в три погибели!

Каин положил голову на крышу машины, и это выглядит так, словно он показывает, что крыша ему низковата.

– Позволь мне. – Кармен забирается в машину. – Иди ко мне, Каин, мы уже уезжаем, давай быстрее, залезай!

Каин смотрит на нее сверху вниз, но остается неподвижен.

– Ну же, мальчик, заходи! Мы уезжаем! Ты понимаешь меня? Скорее! Заходи, я помогу тебе.

Каин опускает передние лапы с подножки и стоит теперь всеми четырьмя на асфальте. Кармен манит его пальцем. Пес ставит внутрь машины сначала одну переднюю лапу, потом другую. Огромная морда оказывается перед лицом Кармен, только задние лапы все еще снаружи. Давид с усилием толкает пса сзади, пытаясь приподнять. С ахами и стонами они все же загружают Каина в машину.

– Как старый дед, – смеется Кармен. – Но ты сделал это.

Она гладит пса и похлопывает по его мощной шее. Давид закрывает дверь, садится за руль, качая головой:

– Пекинесы мне не очень симпатичны, но следует признать, что они намного практичнее!

Кармен ласково треплет Каина за нос. Давид заводит мо тор, и они, наконец, трогаются.

Из окон джипа мир выглядит совершенно по-другому. В такой машине Кармен, наверное, чувствовала бы себя королевой автотрасс.

– Прекрасный вкус. – Палец Кармен скользит по черной коже салона.

– И главное – удобно! – утвердительно кивает Давид. – Только при поездках на дальние расстояния потребляет много бензина. Но в этих случаях я меняюсь с Мартином. Его «БМВ» хоть и не вездеход, но ездит намного быстрее!

«Да, «БМВ» – машины для прагматиков, – думает Кармен. – Все ездят на них, потому что они практичные и быстрые, но никто из-за того, что это приятно сердцу. Надо будет купить себе что-нибудь другое. Автомобиль с характером. Такой, который просто не тронется с места, если что-то будет ему не по нраву. Как Каин».

Давид едет достаточно быстро, но осторожно. Он мельком поглядывает на нее, но тут ему приходится тормозить. Каин начинает скользить вперед, Кармен пытается удержать его обеими руками, чтобы он не снес передние сиденья. Они останавливаются на перекрестке. Давид пропускает машину, движущуюся наперерез, потом снова трогается с места:

– Прости, ради Бога, за неудобство. Надо было, видно, поставить для Каина сетку в багажный отсек или оборудовать машину ремнями безопасности!

– Он принадлежит Мартину?

– Кто? Каин? Нет, это соседская собака!

– Того, что имеет старинную виллу?

Давид, улыбаясь, кивает:

– Ты хорошо успела сориентироваться… Да!

– Еще бы! – ухмыляется Кармен.

Ясно же, что на вилле Кунтербунта может обитать только такое чудовище.

– Мы далеко едем?

– Двадцать минут отсюда, в парк Рабенвальд. Есть какие-то проблемы?

– Нет, просто я должна быть в двенадцать у родителей. У меня совсем вылетело из головы.

Его взгляд красноречивее любых слов – сразу ясно, что он подумал в этот момент.

– Давид, не сердись. Все было оговорено еще до твоего письма! Я с удовольствием возьму тебя с собой!

Он выглядит удивленным.

– Ну, правда, Давид! Мои старики – очень милые люди!

– Кармен, не издевайся надо мной. Я хочу быть только с тобой. Конечно, очень любезно, что ты в первый же день хочешь познакомить меня с родителями, но думаю, что пока рановато. Мне хотелось немного побыть с тобой, погулять, выпить чаю в Рабенхорсте. Но за то время, что у нас есть до званого oбеда у твоих родителей, мы никак не успеем это сделать.

– Да, я понимаю, но изменить ничего не могу. Мама уже приготовила обед и ждет меня. Отказать ей я не в силах!

Он вздыхает. «О, – пугается Кармен, – кажется, я его потеряла, так и не успев завоевать. И все из-за моих родителей!»

Давид легко щиплет ее пальцами за щеку:

– Не будем драматизировать ситуацию. У меня есть решение. Сейчас я отвезу тебя к родителям, а потом, когда обед кончится, заберу оттуда. Скажем, часа в два?

Как же хорошо, что он это сказал!

– Ты правда сделаешь это? Супер! У меня просто камень с души! – Она посылает ему воздушный поцелуй.

– Ну да! – Он морщит лоб. – Но все время после обеда и весь вечер ты подаришь мне!

Кармен сияет:

– Отлично! Мы сможем тогда… – В этот миг она вспоминает о Лауре.

Улыбка сползает с ее лица. Да что же за день сегодня!

– Что такое?

«Сейчас он разозлится, – думает Кармен. – И что теперь гово рить?»

– Моя подруга Лаура прилетает сегодня в половине шестого из Рио. И я обещала встретить ее!

Давид качает головой:

– Хорошенькая история. И какой же промежуток времени ты выделишь мне? Между двумя и пятью часами?

– Ах, пожалуйста, – просит Кармен.

Слезы вот-вот брызнут у нее из глаз.

– Я не знаю, что мне делать. Мне так хоте лось с тобой познакомиться, а ты даже не попросил меня позвонить. И это мне показалось просто потрясающим. Но откуда мне было знать о твоих планах? А остальные встречи были запланированы намного раньше!

– Спокойно, спокойно…

Он останавливает машину. «Сейчас он выкинет меня на улицу», – предполагает Кармен. Нет – они стоят на светофоре. Кармен снова поворачивается к нему. Он внимательно смотрит на девушку. Взгляд зелено-бирюзовых глаз завораживает ее. У Кармен возникает странное волнующее ощущение – тревога и радость от ожидания перемен.

– Не проблема… – Он уже спокоен.

Загорается зеленый свет, машина трогается.

– Совершенно ясно, что я проявил себя полным эгоистом. Логично. Вообразил тебя такой, какой хотел видеть. А сейчас я просто счастлив, Кармен, понимаешь, счастлив! Ты отодвинула эту чертову импотенцию в сторону. При других условиях я бы начал с тобой игру в прятки. Всегда уступать, если ситуация принимает серьезный оборот, а я не знаю, как ты станешь реагировать. Теперь мне все ясно. Ты действительно ищешь импотента! Пожалуйста, он перед тобой!..

Не удержавшись, Кармен тянется к нему, кладет руки на плечи, нежно целует в щеку. Она снова чувствует его запах. Он слегка притормаживает.

– Я счастлива, что ты оказался именно тем, кто мне нужен! – шепчет она ему, уткнувшись лицом в шею.

Он гладит свободной рукой ее волосы, перебирая пальцами рыжие локоны.

– Знаешь, – продолжает она, – когда я получила письмо, сразу поняла это!

– Что ты поняла?

– Что это ты, Давид, ты тот мужчина, которого я ищу!

Его пальцы скользят по ее затылку, он прижимает ее к себе и целует в лоб.

– Ведь и я тебе написал потому, что меня что-то привлекло в тебе. И чувства меня не обманули! Но все происходит так быстро!

– Точно! – Кармен чувствует себя так надежно в его руках, – Ты прав, чересчур быстро. Но чувства и не должны подчиняться каким-то правилам!

Некоторое время они молчат, Лишь двигатель машины тихо урчит, из приемника льется тихая музыка. Каин поло жил голову на спинку сиденья и спит.

– Давид, как случилось, что ты стал импотентом?

Кармен собрала все свое мужество, чтобы задать этот вопрос. Так прямо она еще никого не спрашивала об этом. Наверное, и он не захочет распространяться на эту тему…

– Понимаешь, Кармен, это не следствие напряженных отношений с женой-стервой, не психологическая травма из-за чрезмерной материнской любви. Три года назад я разбился во время гонок на мотоцикле. Мне повезло – я остался жив. Но долгое время был парализован. Ноги отнялись, но после нескольких операций они стали двигаться. Остальное – нет. Вот такая история…

– Ты… тогда… сильно покалечился? Я имею в виду, тебе что-то удалили?

Он удивленно смотрит на нее и начинает смеяться:

– Нет, это было не так страшно, как во времена Александра Великого, когда его слугам отрезали все!

– Правда? Тогда ты должен быть счастлив, что у тебя как минимум все органы на месте. А когда ты понял, что стал импотентом?

– Сперва вообще не думал об этом. Я писал тебе, что до трагедии был гиперактивен по части секса, постоянно менял женщин, мог заниматься любовью по три раз в день с тремя разными женщинами. Но сейчас, когда вспоминаю об этом, очень не нравлюсь себе. Я был ограниченным человеком, все мои помыслы сосредоточивались лишь на одном…

Он ведет машину по лесной дороге. Джип переваливается с кочки на кочку. Каин поднял голову и то и дело ударяется ею о крышу машины.

– Моя болезнь помогла многое переосмыслить. Может, даже это случилось в нужный момент, чтобы я, наконец, понял, что, помимо маленького друга, у меня есть еще и голова. Но, тем не менее, я надеюсь, что процесс становления меня как личности еще продолжается и я получу свой «аттестат зрелости»!

– Ты полагаешь, твой случай поддается лечению?

– А ты бы хотела этого?

Он испытующе смотрит на нее. Она ненавидит такие вопросы. Скажи она сейчас «да», он почувствует себя неполноценным, потому что подумает, будто ей хочется того, чего не может быть. А если сказать «нет», он сочтет себя непонятым.

– Смотри же, Давид, я скажу тебе правду.

Машина останавливается. Кармен осматривается кругом. Сквозь деревья виднеется маленькое лесное озеро. Кроме них, в лесу нет ни души.

Он прерывает ее:

– Давай выйдем здесь. Я специально выбрал наиболее короткий маршрут для прогулки, чтобы ты успела к родителям. Ведь они живут недалеко?

Кармен такой расклад устраивает. Каин, бедняга, скрюченный, стоит позади нее, не в силах сделать ни шагу. Буквально перед этим Давид едва предотвратил его попытку выбраться из машины через водительскую дверь. В этом случае пес неминуемо застрял бы в машине навсегда. Пока Кармен не давала собаке просунуть голову между передними сиденьями, Давид обежал вокруг машины и открыл заднюю дверь. Дополняя свои усилия крепкими выражениями, он с трудом вытащил Каина на улицу. Кармен поплотнее запахнула пуховик. Давид тоже надел теплую куртку бордового цвета, которая очень идет ему. Особенно к светлым волосам и бирюзовым глазам.

– А собаку надо держать на поводке? – спрашивает Кармен.

– Я не могу представить, что этот нерасторопный пес способен за кем-то погнаться, разве что наперегонки с ежиком?

Кармен смеется, прижимается к Давиду. Потом, держась за руки, они идут в сторону озера. Каин бежит впереди.

– Прости, я не хотел прерывать тебя… – Давид хочет вернуться к начатому еще в машине разговору.

– Да… – Кармен останавливается, теребит мыском ботинка мелкий гравий на дорожке.

– Ты хочешь быть до конца честной, – помогает ей Давид.

– Да, я хотела сказать, что твоя болезнь стала предпосылкой для нашего знакомства. И не только потому, что ты ответил на мое объявление. Я попытаюсь объяснить тебе это. Встреть я тебя где-то случайно, у меня, скорее всего, сложилось бы впечатление, что ты обыкновенный плейбой, причем, уж извини, в негативном смысле этого слова. Я восприняла бы тебя как мачо, вечно ищущего свою добычу, который несется по жизни с членом на изготовку. Прости, что так резко…

Лесная тропка подходит к озеру, деревья расступаются, и они оказываются на небольшой поляне на берегу. Налетает легкий ветерок, теребит опавшую листву у них под ногами.

– Нет-нет, не извиняйся, – говорит Давид. – Ты совершенно права. Хотя твои слова меня удивляют. Неужели я и вправду действую так напористо?

– Мне так показалось, во всяком случае!

– Когда мы с Каином ворвались к тебе? – Давид прижимает ее к себе на ходу.

Она не отстраняется, ей даже приятна эта близость, она хорошо чувствует себя рядом с ним.

– Да!

– А почему тебе пришла в голову идея искать импотента? Ну, я-то, конечно, очень рад теперь, но, наверное, этому предшествовало какое-то потрясение?

Каин подбегает к ним. Давид поднимает с земли палку и бросает далеко вперед. Пес с воодушевлением кидается за ней. Кармен раздумывает, что ответить.

– Нет, – после некоторой паузы произносит она, – нет, не было какого-то потрясающего события. Скорее сумма разного рода мелочей, стечение обстоятельств… И я подумала: сколько же я буду терпеть одно и то же, ведь нельзя же только из вежливости выносить присутствие рядом с собой мужиков, у которых на уме лишь одно, а об этой самой вежливости и приличиях в отношениях с женщиной они вообще не имеют понятия. Я поняла, что именно меня раздражало на протяжении многих лет. И не просто раздражало, а мешало нормально жить! И вот однажды я подумала: почему я должна играть по их правилам? В меня словно бес вселился! И решила освободиться от этих пут! А так как в лесбиянки подаваться мне не хотелось, я сочла, что лучший выход – просто исключить из игры этот секс!

Он смотрит на нее:

– А ты хорошо подумала, прежде чем принять такое решение?

– Сначала – нет. Это было вроде стихийного протеста, а может, реакцией на моего тогдашнего бойфренда. Но за прошедшее время я лишь укрепилась в своем решении и теперь осознаю: сейчас для меня это единственный выход!

Тесно прижавшись друг к другу, они идут по берегу озера. Чуть в стороне от них на небольшом возвышении стоит вы крашенная в красный цвет скамья. Перед ней лужайка.

– Не пойти ли нам туда? – предлагает Кармен.

Давид кивает, подзывает Каина, они взбираются на пригорок. Осеннее солнце светит сквозь легкую дымку. Оно не может прогреть уже совсем остывший и отсыревший воздух, но в его лучах день становится чуточку веселее. По крайней мере, с неба не капает – и Кармен это радует.

Они садятся. Каин продолжает резвиться вокруг, бегая по пригорку то вниз – к воде, то назад – к скамейке.

– Но ты всерьез обдумала последствия такого шага? – Давид поднимает лицо к солнцу, слегка щурит глаза, пытаясь поймать его лучи.

Кармен придвигается к нему.

– Да, – уверенно произносит она, – я хочу, чтобы было так!

– А если ты вдруг снова воспылаешь страстью?

– Одно с другим не связано. Страсть не является определяющим фактором в отношениях мужчины и женщины!

Давид некоторое время с любопытством разглядывает ее, потом резюмирует:

– Это значит, ты отделяешь страсть от других чувств. То есть стремишься обрести душевное спокойствие рядом с человеком, который – ты хочешь наверняка знать это – не станет домогаться тебя физически. С другой стороны, как я понимаю, не получив от него сексуального удовлетворения, ты попытаешься найти его где-то еще. Так не пойдет, Кармен. Такая схема не будет работать. По крайней мере, со мной!

Нечто подобное она уже слышала от Штефана. Но со Штефаном она вообще не могла допустить каких-либо нежностей, даже малых проявлений чувственности. С Давидом же эта нежность и чувственность кажутся естественными.

– Знаешь, Давид, наверное, в этих вопросах я совершенно не имею опыта. В идеале я просто жажду отношений, при которых я не буду просто объектом вожделения. И такие отношения я могу представить себе только с мужчиной-импотентом. Но кто сказал, что импотент не может быть чувственным и нежным? Можно ведь нежно будить друг друга по утрам и баловать друг друга. Разве импотент не способен на это? – Она чуть дрожит. – Или действительно не может?

– Ой, не знаю, – вздыхает Давид, – об этом я сейчас задумался, пожалуй, впервые! – И после короткой паузы: – О, смотри, косуля! – Он показывает на противоположный берег озера.

Действительно, молоденькая косуля выходит из леса, осторожно подходит к кромке воды, начинает пить.

– Может, Каин не заметит ее, – шепчет Кармен.

– Я не смогу сейчас его подозвать, – тихо отвечает Давид.

– Там, смотри! – Кармен хватает его за джинсы.

Следом за первым из леса показался второй, потом третий олень, а за ними – два маленьких олененка.

– Где же Каин? – с тревогой спрашивает Кармен.

– Тсс! – Давид прижимает палец к губам.

Картина идиллическая. Олени стоят возле воды, два из них внимательно оглядываются вокруг. Остальные с жадностью пьют. Вода в озере поблескивает серебром, лес на противоположном берегу кажется темным. Но трава на поляне еще яркая, она контрастирует с цветом шерсти животных, поэтому они хорошо заметны.

Боясь нарушить эту картину, Кармен почти не дышит. Давид осторожно обнимает девушку и прижимает к себе. Но Кармен вдруг вскакивает с места и, прежде чем Давид что-либо успевает сообразить, с криком скатывается вниз, к воде, громко хлопая в ладоши. Звук выстрела разрывает воздух. Олени мгновенно скрываются за деревьями. Давид подбегает к Кармен:

– Он попал в них?

– Кажется, нет! По крайней мере, надеюсь на это…

Она показывает на охотничий схрон, который оборудован несколько правее того места, где выходили к водопою олени, на опушке леса. Оттуда, конечно, хорошо просматривается берег озера, где стояли косули, а также скамейка, на которой сидели Кармен и Давид.

Из-за веток показался ствол ружья.

Кто мишень на этот раз: Давид или Кармен?

– Пригнись! – Давид наклоняет голову девушки.

Звучит второй выстрел. Но он предназначен не им, а Каину, который так и застыл возле скамьи, где они только что сидели.

– Возьмите вашего дрянного пса на поводок, иначе я пристрелю его! Здесь охотничьи угодья! – слышится голос.

– Если вы застрелите собаку, я отверну вам голову! – кричит Кармен в ответ.

Она распрямляется, идет на голос, туда, к скамейке.

– Стрелять в беззащитных оленей! Что вы себе вообразили, как вас там? – Тут она замечает, что охотник устроился на дереве.

«Чтоб ты навернулся сверху!» – добавляет она мысленно.

– Немедленно покиньте мои охотничьи угодья! – орет тот с дерева.

Ствол ружья все еще направлен в их сторону. Кармен буквально кипит от злости. Давид догоняет ее. Каина он держит за ошейник. Вместе они идут в ту сторону, где засел охотник.

– Я предупреждаю вас, оставайтесь там, где стоите!

– А что, вы станете в нас стрелять? Как в тех маленьких оленят у водопоя?! – кричит Давид. – Вы знаете, что выстрел в нашу сторону можно расценивать как покушение на убийство!

– Ваша собака бегает без поводка. И у меня есть лицензия…

Между тем Кармен и Давид уже стоят прямо под елью, где оборудован схрон. Но охотник так и не рискует показаться им на глаза. Только оружейный ствол сопровождает каждое их движение.

– Уходите прочь!

Давид решает забраться на дерево.

Кармен удерживает его за рукав куртки, она поняла, что тот задумал.

– Не надо. Это опасно. Кто знает, что еще взбредет в голову этому типу, – шепчет она.

Схрон устроен очень высоко. Наверх ведет деревянная лестница, прибитая прямо к дереву. Многие ступени от ветра и дождей треснули.

– Эй вы, внизу, убирайтесь, предупреждаю вас! – слышится снова голос сверху.

Давид перекладывает ошейник в руку Кармен, осторожно отодвигает ее и Каина с линии огня за соседние деревья и вдет к лестнице. Он слегка раскачивает ее, потом делает усилие и отрывает довольно большую ее часть. Еще мгновение – и эта часть лестницы повисает на сучке соседней ели. Потом он весело кричит тому, кто засел наверху:

– Желаем приятного воскресного вечера! Может, мимо пойдет еще кто-нибудь, кого вы захотите пристрелить. Только советую лучше попросить его о помощи – ночи в ноябре довольно холодные. Пока!..

Сначала сверху не раздается ни звука. Давид ведет Каина за ошейник, прикрывая со спины идущую впереди Кармен. Они направляются к машине. И тут до них доносится голос:

– Вы не можете так поступить! Я подам на вас в суд! Я член местного совета и так этого не оставлю! Немедленно вернитесь! – Когда Кармен и Давид уже садятся в машину, то слышат крик о помощи: – Пожалуйста, вернитесь назад!..

– Как, однако, поменялся его тон, – ухмыляется Давид и качает головой.

Кармен, смеясь, прижимает голову к его груди:

– Ты был восхитителен!

– Зато ты оказалась более быстрой!

– Я заметила, как из-за веток показался ствол, и это было все, что я помню!

– Я думаю, ты спасла жизнь одному из этих оленей!

– Прекрасно, значит, сегодня у меня в активе хороший поступок!

– А что бы такого сделать мне?

– Пойдем со мной к моим родителям!

– О нет, это не могу! Нет ли какого-нибудь другого варианта?

– Тогда поедем встречать Лауру в аэропорт!

– О'кей, если она твоя лучшая подруга, к тому же, наверное, недурна собой… Едем!

Она бросается ему на шею:

– Спасибо, Давид, я всегда верила в тебя!

Он нежно, но крепко прижимает ее к себе и шепчет в самое ухо:

– И не забудь напомнить мне, чтобы я позвонил сегодня вечером в Службу спасения. Может, они согласятся снять этого стрелка с дерева, прежде чем он превратится в мумию!

– Только не надо звонить слишком рано. Пусть он немного подергается там, наверху!

– Ну, дорогая, ты недооцениваешь меня! – И он легонько кусает Кармен за мочку уха.

На часах 17:15. Кармен и Давид уже в аэропорту. Кармен нравится здешняя атмосфера – суета, прощания и радостные приветствия. Кармен и Давид так увлеклись разглядыванием пассажиров, возвращающихся из дальних путешествий, что едва не пропустили момент, когда объявили прибытие рейса из Рио.

– Да вот же она! – восклицает Кармен, когда Лаура уже выходит в зал прилета. – Лаура!

Кармен дергает Давида за рукав куртки и бежит навстречу подруге. Давид едва поспевает за ней.

– Откуда ты появилась? Я и не заметила тебя!

– Да оттуда… – Подруга кивает головой через плечо, – Знаешь ли, мало удовольствия стоять там, у выхода с таможни. Но позволь-ка сначала на тебя взглянуть, моя сладкая. Ты выглядишь роскошно. Что, влюбилась?

Подруги обнимаются и сердечно целуются. Давид как неприкаянный стоит подле. Лаура оценивающе поглядывает на него через плечо Кармен. Наконец они заканчивают обмен любезностями, и Кармен, взяв Давида под руку, знакомит его с подругой:

– Это Давид Франк, а это, Давид, та самая Лаура Рапп.

Давид протягивает Лауре руку, глаза у той блестят:

– Что, совершенно новая любовь? Здорово, я очень рада за вас! В Бразилии, знаете ли, мужчины все больше мелкие и черноволосые, к тому же очень много гомосексуалистов. Так что лучше наших мужиков, наверное, нигде нет!

Кармен бросает на Давида короткий взгляд, но на него, кажется, замечания Лауры не оказывают никакого воздействия.

– И Кармен тоже, к счастью, так думает, – серьезно заявляет он. – А то кто знает, смог ли бы я когда-нибудь с ней познакомиться?..

– О, достойный ответ. Кажется, намерения у твоего молодого человека весьма определенные! Но к делу! Мы выпьем прямо сейчас что-нибудь за приезд или чуть позже где-нибудь оттянемся? У меня есть желание проглотить большую пиццу!

– А как насчет чего-нибудь посерьезнее вроде свиных ножек с квашеной капустой? – предлагает Давид.

Лаура смеется:

– Ну, если бы я пробыла вдали от дома больше двух недель, мне, безусловно, не захотелось бы ничего другого. А так, после короткого отдыха за границей, предпочитаю нормальную немецкую пиццу!

– Вот как? – удивленно смотрит на нее Давид. – И где же нам подадут такую?

– Ну, скажем, у Вагнера, Игло или Айсмана.

Давид сокрушенно вздыхает:

– Эх, девушки, я бы с удовольствием пригласил вас в любое из этих чудных заведений, но боюсь, что сегодня вечером мужчинам среди вас нет места.

Кармен с удовольствием бы провела этот вечер вместе с Давидом. Но, с другой стороны, ей очень хочется поделиться с подругой последними новостями. К тому же Лаура ни секунды не сомневается, что нынче у них с Кармен девичник!

– Ты отвезешь меня домой, Кармен? Я брошу чемодан, быстро приму душ, и мы встретимся потом в «Лагуне»!

– Нет, мы подождем тебя, а ты соберешь все, что тебе необходимо завтра с собой на работу, и переночуешь у меня!

Лаура кивает, но потом вопросительно смотрит на Давида:

– Может, я буду мешать?

Давид, улыбаясь, качает головой:

– Сегодня я возьму с собой в постель Каина – его общества мне вполне достаточно.

– Он что, тоже голубой? – обескуражено спрашивает Лаура.

– Кто? Мой пес? Я как-то не успел его об этом спросить!

Все трое громко смеются. Давид берет чемоданы, идет по направлению к выходу:

– Впрочем, Лаура, вам придется сегодня довольствоваться моим авто. Заодно познакомитесь с Каином поближе!

Каин уже спит. Все время, что Кармен была у родителей, Давид провел с собакой в лесу, а позднее, когда они снова встретились с Кармен, то совершили в Рабенвальде еще одну прогулку. Потом они сидели в кафе и вкушали замечательный линцевский торт. Каин тоже получил огромный кусок торта от хозяина кафе, который принес его в миске своего пса, бернского зенненхунда. При этом долго удивлялся всеядности Каина:

– Наш-то привык есть только ромштексы и диетические куриные грудки, так мы его избаловали!

Лаура замерла перед машиной, пораженная размерами собаки.

– Я вообще не могу разглядеть, где он начинается и где заканчивается! Интересно, где же я смогу уместиться? Мне не очень хочется лежать рядом с ним. И надо же что-то придумать с чемоданами!

– Один момент!

Давид берет чемоданы, открывает заднюю дверь, бросает ключи на водительское сиденье, втискивает чемоданы рядом с Каином в багажный отсек – так, что они отделяют собаку от передних сидений, залезает сам туда же.

– Гениально! – Кармен в восторге. – Только кто поведет?

– Конечно, ты. Ключи на сиденье, тебе надо только завести мотор. Слева вверху переключатель света, который надо просто повернуть. Влево – габариты и ближний свет, вправо – дальний. Ну а где живет Лаура, ты знаешь лучше меня!

– Все ясно, капитан. – Кармен регулирует кресло и зеркало заднего вида, пока Лаура взгромождается на соседнее сиденье.

– Замечательная машина, – восхищается Лаура. – Вы уже были с ним на сафари в Африке?

– Нет, пока нет. Но если нам удастся без приключений доставить вас до дома, то можно будет поговорить на эту тему!

– Втроем?

– Вчетвером!

Давид указывает на Каина, который замечательно устроился рядом с чемоданами и время от времени подергивает во сне всеми четырьмя лапами. Наверное, ему снится сегодняшняя прогулка по лесу и стоящие у кромки берега олени.

– Конечно, вчетвером! – Кармен поворачивается к Лауре: – Что-то случилось с Вилко?

– Фу!.. – Лаура брезгливо морщит лоб. – Вилко только с других горазд требовать то, что сам не в состоянии выполнить!

Кармен выруливает со стоянки и непонимающе смотрит на подругу.

– Другими словами, он оказался порядочным проходимцем! – Лаура показывает вперед: – А теперь смотри, пожалуйста, на дорогу, я хочу закончить свой отпуск дома, а не в гробу. Потому что, если это чудовище придавит меня, – указывает она пальцем на Каина, – мало не покажется!

Кармен и Лаура сидят за столиком в «Лагуне». Давид повел себя как истинный джентльмен. Он доставил подруг в кафе и тут же попрощался. Подруги выбрали местечко чуть поодаль от остальных посетителей. Кафе и прежде не пустовало, но сегодня здесь особенно людно. В воздухе разносится аромат пиццы, перекрывая все другие запахи, даже запах табачного дыма.

– Останься хоть ненадолго, – просит Кармен Давида.

Лаура тоже уговаривает молодого человека съесть хотя бы кусочек да захватить что-нибудь лохматому другу, спящему в машине. Но Давид непреклонен:

– У вас сегодня есть о чем поговорить после разлуки. К тому же я не выношу табачного дыма. Сейчас мы с Каином отправимся домой, потом выпьем по стаканчику с моим соседом. Насколько я знаю, он в это время отсиживается дома.

Давид обнимает Кармен и целует в губы:

– Я позвоню тебе завтра утром.

– Только в офис.

– Тогда быстро диктуй номер! – Он отрывает кусок салфетки и достает ручку.

Лаура смотрит на Кармен непонимающим взглядом: «Что, он даже не знает твоего рабочего телефона?» Кармен ухмыляется, диктуя Давиду цифры.

– Пожалуйста, скажи заодно и свою фамилию, моя любовь, – добавляет Давид, перехватывая взгляд Лауры.

Кармен хохочет:

– Ну, хватит! Целуй Мартина от меня. Скажи ему, что я погладила тебя по животику. Он поймет!

– Боже мой! Как у нас, оказывается, все далеко зашло! – Давид идет к выходу.

Потом на ходу оборачивается, поднимает в прощальном жесте руки:

– Приятного вам вечера, дамы!

– Итак, Лаура, если я тебе начну подробно рассказывать о том, что произошло за последние четырнадцать дней, нам придется просидеть здесь до утра!

– Невозможно! У меня завтра утром первый урок! Не забудь поставить будильник на шесть тридцать! Да и потом, меня пока интересует одно: как ты с ним познакомилась? Я полагаю, такие экземпляры не бегают свободно по улицам!

– Именно это сказала себе и я! Но ты будешь долго смеяться: он свободен!

– Был… – уточняет Лаура. – Был свободен!..

– Это точно! Так, пожалуйста, фирменную пиццу с двойным сыром и пол-литра вашего домашнего красного вина!

– А не хотите ли еще и салатов? – Энцо персонально обслуживает их столик.

Подруги на некоторое время задумываются.

– Пожалуй, этого будет многовато! – колеблется Кармен.

А Лаура, похлопывая себя по животу, добавляет:

– Я и так уже набрала несколько лишних килограммов! Но хватит! Хватит увиливать от ответа! Давай рассказывай, где в нашей дыре обитают такие герои?

– Ты говоришь так, думая о Зигфриде и Нибелунгах? Ведь так? Да, есть такие. Действительно есть. Впрочем, у Давида липовый лист не на спине, а на другом месте!

– Гм… Как прикажешь тебя понимать?

– Ну, если ты кое-что узнаешь, то поймешь, что и тебе доступны подобные герои!

– Не будь такой циничной! Это тебе не подходит! Ах, ты имеешь в виду, что у него есть проблемы с… Или он голубой? Но такого я вообще не могу себе представить! В чем же дело?

Энцо накрывает на стол. Кармен и Лаура наливают вина, чокаются, глядя друг другу в глаза. Они дружат давно, целую вечность, у них нет тайн друг от друга, поэтому Кармен пони мает по взгляду Лауры, о чем та думает. Поставив бокал на стол, Лаура хватает Кармен за руку.

– Тебя нельзя надолго оставлять одну. Ну, рассказывай, мышонок, что учудила на этот раз!

– Ну что ж, слушай внимательно, Лаура! Я дала объявление в газету. Наверное, потому, что Петер достал меня окончательно. Незадолго до того здесь, в этом кафе, я пережила еще одну отвратительную историю, и мое терпение лопнуло! Я решила построить для себя систему идеальных взаимоотношений!

– Ага… – кивает Лаура. – То-то, я смотрю, клей на Давиде еще не совсем высох…

– Либо ты будешь меня слушать и перестанешь острить, либо я ничего не буду рассказывать. Давид появился в моей жизни позднее. Итак, мы остановились на объявлении!

– Ладно. Как я понимаю, ты решила искать себе мужчину!

– Да, но не собирать его из запчастей, по своей схеме свинчивая детальки!

– Боже мой! Ты можешь говорить нормальным языком?

Некоторое время они молчат, потом Лаура, вроде догадавшись, встряхивает головой:

– Ты рехнулась! Что ты собираешься делать с импотентом?! Ты!.. Да это даже не смешно!

– А теперь слушай меня! – Кармен почти злится. – Ты решила, наверное, что я превратилась в некое насекомое, пожирающее всех подряд мужиков? Нет! Просто мне до смерти надоело их самодовольство, их вечно торчащие, словно флаг штоки, пенисы, эти ядреные мошонки. Действительно зверски надоели!..

– Тихо, люди оборачиваются, – просит Лаура. – Выпей и не впадай в разе!

– Понимаешь, когда начинаю об этом говорить, внутри все закипает. Но я уже переболела. И мне стало намного легче! Я хочу преодолеть в себе это!

– Что ты хочешь преодолеть?

– Что-то в самой себе, что нарушает внутреннюю гармонию и постоянно нервирует меня. Я хочу просто убрать секс из своей жизни!

– Это означает, что в настоящий момент ты вообще не хочешь спать с мужчинами!

– Именно это! Я не хочу быть зависимой от них!

Лаура наливает в бокал вина и залпом выпивает его.

– И Давид – составная часть твоей программы?

– Что значит программы! Он один из тех мужчин-импотентов, которые откликнулись на мое объявление!

– Интересно! А что, их было много?

– Приличное количество. Я не могла даже предположить, что столько мужиков откликнется! – Кармен довольно смеется. – К сожалению, я уже убрала многие письма, а некоторые переслала! Наверное, стоит их еще разок достать, чтобы ты посмотрела!

– Спасибо, я только что пережила фиаско на любовном фронте. Не хватало мне еще чужих подробностей!

Энцо расставляет на столе закуски. Подруги, как по команде, придвигают к себе тарелки и набрасываются на еду.

– А тут еще Вилко! Такой чопорный, благовоспитанный. Чмо!.. – Лаура отправляет в рот большой кусок пиццы.

– Вы снова поцапались?

– Я его едва не убила!

Кармен подкладывает в тарелку Лауре еще кусочек пиццы.

– В самом деле, Лаура, ты же знаешь, я ничего не имею против Вилко – наоборот, со временем он стал мне казаться даже милым. Но когда я увидела его впервые, никак не могла понять, как ты дошла до жизни такой!

– Можно и я поухаживаю за тобой? – Лаура отрезает большой кусок пиццы и кладет на тарелку Кармен. – Правильно, – соглашается она, – я тогда была влюблена. Но потом, особенно после того, как мы переспали, чувства стали уходить. Я поняла, что любовь просто затуманила мне мозги!

– Так что же произошло? – Кармен в недоумении.

– Он явился передо мной в нижнем белье, представь себе! Он не снял свое белое нижнее белье. Можешь вообразить, как это выглядело!

– Ну а носки-то он хоть снял?

– Нет, – хохочет Лаура, – и носки не снял! Да к тому же вспотел так, что пришлось вытирать его тремя банными полотенцами. Понимаешь, три минуты любви – и три огромных банных полотенца!

– Ну… ничего особенного я в этом не нахожу. И как долго ты терпела его?

– Так долго, что сыта по горло. И теперь поздно что-либо менять…

– Что значит поздно? Объясни, пожалуйста!

Лаура ничего не отвечает, лишь легонько хлопает себя по животу.

Кармен роняет вилку, испытующе смотрит на подругу:

– Ты что, в самом деле! Ждешь от него ребенка?

– Ну, что будет дальше, сказать пока не могу. Потому и поехала в Бразилию, чтобы как-то прояснить наши отношения.

– А почему я ничего не знаю об этом? Почему мне ничего не сказала?

– Ты должна меня простить, Кармен! Когда я узнала об этом, мне захотелось побыть одной. И я сбежала ото всех. Меня даже посетила мысль, а не избавиться ли мне от ребенка там, чтобы никто не узнал об этом. Ну, может, кроме тебя… Только я рассказала бы тебе об этом, когда все было бы позади! Но я не смогла!..

Кармен встает, обходит вокруг стола, садится на краешек стула, на котором сидит Лаура, и крепко обнимает подругу. Потом кладет руку на живот Лауры и произносит:

– Теперь я понимаю, что значили твои слова, будто ты поправилась!

Лаура доверчиво улыбается.

– А теперь? – спрашивает Кармен. – Что ты намерена делать теперь? В любом случае знай: если ты решишься рожать, я помогу тебе всем, чем смогу!

– Кармен, ты единственный человек, на которого я могу положиться!

– Твоя мама уже знает об этом?

– Ей я скажу утром. Перед поездкой в Бразилию не хоте лось ни с кем говорить на эту тему.

– А Вилко?

– С тех пор как он сбросил маску, мне стало ясно – он просто использовал меня. Ему нужно было лишь самоутвердиться! И это не первый его ребенок! Он большой специалист в таких играх!

– Да как ты можешь говорить такое о нем! Он же обещал носить тебя на руках. Так, во всяком случае, он постоянно говорил мне!

– Да, он готов был носить меня на руках, пока мной можно было крутить как хочется. И прежде всего он хотел, чтобы к нему относились как к божеству. Причем он таков не только в частной жизни. И не одна я разочаровалась в нем – многие его деловые партнеры тоже. Он довольно посредственный бизнесмен, хотя на каждом углу кричит об обратном. Он обыкновенный авантюрист и обманщик. И осознание этого доставляет мне нестерпимую боль. Но я сама сделала тогда свой выбор, и винить мне некого. Какая же я была дура! Но связываться с импотентом, как ты, я не стану ни за что! Можешь даже не мечтать о том, чтобы втянуть меня в свою авантюру!

Обе смеются. Кармен возвращается на свое место.

– Так что же получается? Ребенок все-таки есть… – Кармен качает головой.

– Ну, пока это лишь эмбрион. Я всего на пятой неделе. Плод даже еще не сформировался!

– Понятно, госпожа учительница. – Кармен пытается попробовать лазанью. – Гм… Вкусно, но очень горячо. А кстати, дорогая моя учительница, как служащая ты имеешь право на страховку. И это значит, что твоему милому Вилко можно просто помахать ручкой!

– Уверена, он попытается все повернуть так, будто не он меня, а я его бросила. Могу поспорить на что угодно!

– Ах, не стоит! Я лучше выпью вина. И сейчас в последний раз с тобой. Ты должна сохранить ребенка, и это будет твой последний бокал вина на ближайшие девять месяцев.

– Восемь… – поправляет Лаура.

– Восемь?

– Ну да. Хотя врачи считают в неделях. А у меня вся жизнь – от каникул до каникул! Но я уже знаю, как назову ее: Алина Оливия Кармен!

– Ее? – удивляется Кармен.

– Конечно. Нам нужна только девочка!

Обе опять смеются. Слишком долго, чтобы это выглядело прилично. Но им не до приличий. Им просто весело. Потом опять поднимают бокалы и чокаются.

– Добро пожаловать к нам, дорогая, – хихикает Кармен.

– Оставь своих импотентов себе, – огрызается Лаура. – Впрочем, о Давиде ты мне до сих пор ничего не рассказала. Как могло случиться, что такой видный молодой человек стал импотентом?

– Из-за катастрофы, в которую он попал во время мотогонок. Три года назад. Он думал, что импотенция со временем пройдет, но пока ему остается только надеяться… Зато теперь его отношение к женщинам совершенно переменилось. У него произошла переоценка ценностей…

– Да, он ведет себя как джентльмен… А привет, который ты передала Мартину, и упоминание о животике – это что, некий намек на его прошлую жизнь?

– Ха, ты, как всегда, попала в точку!

– Ясное дело. А нет ли у Давида брата-близнеца или друга, который не был бы импотентом?

– Ну, Мартин вряд ли вызовет у тебя восхищение. Среди моих новых приятелей есть более привлекательные типы. Ты можешь даже посмотреть!

– Правда? А сколько сейчас времени? – Лаура кивает на наручные часы Кармен.

Кармен показывает ей циферблат – уже девять вечера.

– Ты что, потеряла свои?

– Да нет, просто я не настолько богата, чтобы брать свои в какую-то Бразилию. Я не могу так обходиться с дорогими вещами. А время мне нужно знать. Ведь как будущая мамаша я должна думать о своем малыше!

Кармен смеется:

– Мне кажется, ты уже освоилась в этой роли!

– Верно! И у меня есть еще одна сногсшибательная идея: мы сейчас расплатимся, пойдем к тебе, выпьем по стаканчику минеральной водички прямо в постели и еще немного по болтаем. Согласна?

– Отлично придумано! Если ты видишь Энцо, дай ему знак, чтобы принес счет. А ты уверена, что все взяла с собой на завтра? Я имею в виду – для школы? Мне показалось, что Давид нес не очень большой пакет…

– На понедельник мне и не надо много. Но мне надо рано встать, зато и вернусь я пораньше. Это и отличает нас, служащих, от вас – деловых людей. Вы, наоборот, поздно идете на службу и поздно возвращаетесь. Поэтому мы с тобой, наверное, никогда не выйдем замуж. Ни твой, ни мой режимы работы не вписываются в семейную жизнь!

– Хорошее обоснование!

– А может быть, милая моя Кармен, в твоей жизни просто наступила черная полоса? Ведь есть же семейные пары, которые живут в любви и согласии!

– Да я и не спорю. Особенно в начале совместной жизни. А потом?..

– Не знаю.

Утро понедельника проходит у Кармен на колесах. Она наведывается к своим клиентам. Подписывает в одном месте договор страхования жизни, другую фирму консультирует по правовым аспектам страхования и в хорошем настроении направляется в офис.

На часах чуть больше двенадцати, Бритта ушла обедать. На рабочем столе лежат шесть записочек. Кармен быстро просматривает их. Отметились. Оливер, Штефан, Фредерик, Давид, Феликс и Петер. Все просят им перезвонить. Ну, так дело не пойдет. У нее будет парализован рабочий Процесс. Это же целая команда мужиков! Кармен идет на маленькую кухню, заглядывает в термос – не осталось ли кофе? Конечно, Бритта позаботилась, он даже горячий. Великолепно. Она берет чашку и возвращается к телефону. Прежде всего, звонит Давиду. Она думала о нем все утро. Ну, еще немного о Лауре и ее будущем ребенке.

– Франк.

– Эй, Давид! Кармен. Как ты?

– Теперь замечательно, потому что слышу тебя! Я тоскую. Что-то колет, щемит и тревожит меня. Это чувство совершенно мне незнакомо!

– Но, надеюсь, приятное?

– Это зависит от того, долго ли мне придется оставаться с ним наедине.

– И я сгораю от нетерпения – так хочется снова увидеть тебя!

– Ну, в чем же дело? Приходи!.. – Его голос срывается.

– Ты мой хороший! Как мне это сделать?

– А сегодня вечером?

– Да… – Кармен вспоминает о Лауре.

Пригласить и ее? Вряд ли это будет хорошо. Но оставлять теперь одну – тоже…

– Проблемы? – Давид почувствовал ее колебания. – Дело в Лауре?

– Ты почти угадал. Впрочем, не в одной Лауре. Она, оказывается, беременна и мечется в сомнениях, оставлять ли ребенка!

– Естественно, оставить! Ты должна убедить ее в этом! А что, у ребенка нет отца?

– Как же? Есть некто…

– Ну, если дело обстоит так, то можно просто объявить, что ребенок из пробирки!

– Да, тогда отпадает вопрос, сохранять его или нет.

– Правильно! Итак, бери ее с собой!

– А тебе это не в тягость?

– Ей, я надеюсь, ей рожать не сегодня!

Кармен смеется:

– Ты просто сокровище! Так что, в семь у тебя?

– С радостью!

– Принести что-нибудь?

– Только посмейте! Только хорошее настроение! И косточку для Каина!

– Он все еще у тебя?

– Я начал приручать его. Сегодня ночью он проявил себя как идеальный партнер. Он молчаливый, ничего не просит и еще может служить грелкой. Я должен даже сказать…

– Я все поняла, – смеется Кармен, – мне следует быть внимательнее. Сегодня вечером я позволю тебе выговориться!

– Лучше пусть это сделает Лаура. Может, мы поможем ей как-нибудь?

Кармен кладет трубку. На душе у нее хорошо. Это состояние не исчезает даже после всех последующих звонков. Но Фредерику, несмотря ни на что, она обещает завтрашний день. Оливер получает окончательное «нет». Феликс пока под вопросом, но она уже почти потеряла желание встречаться с ним. А Штефану все же следует позвонить. Она набирает его номер.

– Кальтенштейн. – Он снял трубку после первого же гудка, словно сидел возле телефона и ждал звонка.

– Легг. Добрый день, Штефан!

– Хорошо, что вы звоните! – Его голос звучит как-то напряженно.

– Что-нибудь случилось? С Эльвирой?

Она лишь на минуту заглянула сегодня утром к старушке. Та сказала ей, что все в порядке. Но кто знает, все, что угодно, могло произойти.

– Да, кое-что случилось. Но не с Эльвирой, Кармен, – со мной. Я целую ночь не мог сомкнуть глаз. Подозрения Эльвиры относительно авиакатастрофы с моими родителями… Ведь это может означать, что меня, возможно, воспитали люди, виновные в их гибели. Это настолько чудовищно, что весь мир для меня померк. Земля будто уходит из-под ног. Мне необходимо хоть с кем-то поговорить. У вас есть время?

Кармен едва сдерживает стон. И у этого душевные муки! Но оставлять его в таком состоянии, конечно, нельзя.

– Когда вы хотите, Штефан?

– Лучше всего прямо сейчас!

– О, Штефан, это невозможно. У меня сегодня после обеда три встречи. Они намечены давно. Следует подписать несколько договоров. Боюсь, что клиенты не поймут меня, если я откажу им.

– Я возмещу вам потери. И еще обещаю гонорар за консультацию. Вы получите вознаграждение, как самый высоко оплачиваемый психиатр.

Ого, должно быть, у Штефана дела совсем плохи.

– Это никуда не годится. Я так не поступаю, Штефан! Позвоните мне через полчаса, я постараюсь как-нибудь вы крутиться!

Это совсем не устраивает ее. Одному из клиентов ей очень не хотелось бы отказывать. Она не успевает набрать номер этого клиента, как раздается звонок:

– Адвокатское бюро Лессинга, добрый день!

Кармен требуется несколько секунд, чтобы вспомнить, кто это такой.

Ах, это адвокат того, глупого, наглого, как бишь его… Ага, вот, господина Германа.

– Мы не получили ответа на наше письмо. Поэтому хоте лось бы спросить…

– Минутку, господин Лессинг. Какое письмо? Я не получала никакого письма!

– Оно должно было прийти еще неделю назад!

– Ничем не могу вам помочь, господин Лессинг. Моя сотрудница очень аккуратна и тщательно обрабатывает корреспонденцию, но никакого письма от вас не было. А что там, в этом письме?

– Мы сообщали, что находим все ваши предложения разумными и что готовы заключить эти договоры, правда, с несколькими изменениями!

– Каков характер этих изменений? – Кармен кажется, что любезный господин Лессинг вешает ей лапшу на уши.

Письмо скорее всего так и лежит на его собственном письменном столе!

– Ничего серьезного. Первый договор можно оставить без изменений, а во втором следовало бы немного изменить сумму, а третий мы могли бы совсем исключить. Так когда мы смогли бы обсудить это?

– Сначала, господин Лессинг, я хочу напомнить вам, что время, отпущенное для коррекции договоров – а именно четырнадцать дней, – давно истекло!

– Но, госпожа Легг, если почта у вас обрабатывается так неаккуратно…

– Оставьте, господин Лессинг. И вы, и я прекрасно знаем, как все обстоит на самом деле, Я проверю все должным образом и перезвоню вам. Сегодня или завтра!

Ей известны эти старые уловки, она качает головой и кладет трубку. Но все же два договора будут действовать. Она не могла даже мечтать об этом. Особенно в свете той истории с Германом. Значит, можно сегодня вечером позволить себе бутылку шампанского и баночку икры. Успех следует отметить. Ей вдруг вспомнился Фредерик. Как же сказать ему теперь, что полюбила другого? Лучше пока вообще не говорить. Кармен снова берется за телефон, но тут с обеда возвращается Бритта.

Бритта едва ли подходящая кандидатура для страхового агента, но она очень прилежная и находчивая. А почему, собственно, не направить ее на запланированные сегодня встречи? Бритта сможет сделать это. Тем более что фактически от нее потребуется только поставить подписи на договорах. А если она и допустит какую-нибудь ошибку, у Кармен всегда будет время ее исправить.

Бритта польщена оказанным ей доверием. Кармен даже несколько неудобно – ведь поручение это она дает Бритте совсем не из-за того, что сама занята срочными делами. Но, тем не менее, она напутствует Бритту:

– Все будет хорошо! Будьте смелее! Вы справитесь с этим! Удачи!

Кармен едет в замок Кальтенштейнов. С того дня, как они ужинали со Штефаном, прошло не так уж много времени. Кармен вспоминает, когда это было. В прошедший четверг. А ей кажется, что прошла целая вечность. Столько всего случилось с ней за это время, какие неожиданные встречи…

Задумавшись, она едва не проехала мимо замка. В дневном свете все выглядит совершенно по-другому. Кармен притормаживает, сворачивает с дороги. Чугунные ворота сработаны очень искусно. С родовым гербом. Она хочет выйти, чтобы позвонить. Но ворота гостеприимно открываются. Кармен смотрит вверх и замечает камеру слежения. В лучах заходящего солнца красный огонек не виден, и девушка не сразу поняла, что камера работает.

В парке все очень аккуратно убрано. Кустарники ровно подстрижены, дорожки выметены, деревья посажены на одинаковом расстоянии друг от друга, и все они одинаковой высоты. Все настолько правильно и выверено, что даже скучно. Она медленно едет по направлению к дому. Он кажется намного больше, чем тогда вечером, во время дождя. Это действительно настоящий замок. В четверг она даже не успела разглядеть фронтоны и башенки.

Возле большой лестницы перед парадным входом стоит темно-синий «ягуар». Кармен паркует машину рядом. Слуга спускается к ней по лестнице. Остаться в машине и ждать, пока он откроет ей дверь? Вероятно, так следует поступить. Чтобы не выглядеть смешно в выжидающей позе, она делает вид, что ищет что-то в сумочке. Так, слуга уже здесь, дверь открывается.

– Добро пожаловать в замок Кальтенштейнов, милая госпожа!

– Большое спасибо, очень приятно, господин… могу я узнать ваше имя?

– Вильям, называйте меня просто Вильямом, милая госпожа. Господин барон ждет вас!

– Большое спасибо, Вильям!

Кармен выходит из машины, поднимается по лестнице к открытой двери. Возле портала ее ждет Штефан. Он очень бледен и, к удивлению Кармен, одет в простой джинсовый костюм. Такой вольности в одежде она от него не ожидала.

– Я очень рад, что ты приехала! – Он крепко пожимает ей руку. – Спасибо тебе!

– Мне очень этого хотелось, – заявляет Кармен и уточняет: – Мы останемся у тебя?

Он улыбается eй, его лицо выглядит измученно-аскетичным, щеки ввалились, кажется, что бледная, как пергамент, кожа просто натянут на кости.

Он ведет ее в зал, открывает дверь, пропуская вперед. В камине ярко пылает огонь. На маленьком столике, стоящем между двумя креслами, поднос с канапе. Рядом фотография Ханнеса в серебряной рамке. Кармен чувствует себя несколько стесненно, садясь в одно из кресел. Штефан располагается напротив нее.

– Я в самом деле очень признателен тебе, Кармен. Хорошо, что ты так быстро приехала. Мне очень, очень нужен твой совет!

Входит Вильям.

– Что ты будешь пить, Кармен? Чай, вино, шампанское?

– Спасибо. Лучше чаю!

– С ликером?

– Хорошо бы, – кивает Кармен.

– Сию минуту, господин барон! – с легким поклоном произносит слуга.

«Да, здесь совершенно другой мир, – думает Кармен. – Действительно, как в старой сказке. И этот мир очень далек от реальной жизни! Только Штефан выглядит в данный момент совсем не принцем».

– Так чем я могу помочь тебе, Штефан?

Он указывает на канапе:

– Пожалуйста, угощайся. Я велел приготовить их специально для тебя…

– Для меня? А ты?

– У меня нет аппетита!

– Так не пойдет! Ты должен что-нибудь съесть. Я буду брать каждое канапе только после тебя.

– Это шантаж… – Штефан слабо улыбается.

Некоторое время оба молчат. Повисает напряженная тишина. Лишь поленья потрескивают в камине. Наконец Штефан не выдерживает:

– Самое ужасное, что мои приемные родители давно умер ли и мне некого спросить, действительно ли все было так, как говорит Эльвира. И я не могу их спросить, как можно строить собственное благополучие на гибели других людей, то есть моих родителей. Эта неопределенность ужасна. А еще ужаснее то, что интуиция подсказывает мне: Эльвира права. Семья действительно была такой. Дед и в самом деле главенствовал в доме и требовал от всех беспрекословного подчинения. Семейный клан должен быть сплоченным, только так он мог укрепиться. Тот, кто решался ослушаться, ставил себя под удар. Да, я могу себе это представить. Социалист в нашей семье! Стань мой отец председателем, для семьи это означало бы стыд и позор. Мой дед не смог бы показаться на глаза своим друзьям. Наверняка он всячески пытался помешать этому. Но мой отец посмел сопротивляться – он наплевал на запреты и полетел… – Штефан уронил голову. – Эта мысль невыносима!..

Вильям приносит чай, сервирует стол и беззвучно исчезает. Кармен размешивает сахар:

– Наверное, для всех было бы лучше, если бы ты не встретился с Эльвирой и ничего не узнал. Тогда ты не терзался бы сейчас сомнениями…

– Я не знаю. Но сдается мне, что правда все равно открылась бы! Эльвира, надеюсь, расскажет мне о том, что она знает о моих родителях. Просто сейчас я не готов к такому разговору. Мне нелегко будет пережить это. И надо хоть с кем-то говорить, иначе я просто сойду с ума.

С этими словами он встает, подходит к Кармен, садится совсем близко от нее и кладет руки ей на плечи. Кармен сна чала не может понять, чего он хочет.

– Штефан… – Она не успевает ничего сказать.

Он, судорожно рыдая, обнимает ее, целует в шею и шепчет:

– Пожалуйста, помоги мне. Я не знаю, что делать и как жить дальше…

– Штефан, Штефан, прошу тебя!..

Словно скрытая пружина распрямилась внутри его. Штефан яростно набрасывается на нее. Кармен пытается вырваться, забиться в угол дивана, но он властно удерживает ее, покрывая поцелуями лицо, шею грудь.

– Штефан, что это значит?!

Ее голос срывается, она почти в панике. Штефан, не обращая внимания на ее слова, а может, просто не слыша, больно целует ее в губы, пытается просунуть свой язык между ее зубами. Она мотает головой, пытаясь отбиться от него.

– Ты же хочешь меня! Так давай же! Ты такая неприступная, потому что думаешь, будто я не могу! Но я покажу тебе» я покажу… – Он тяжело сопит, стараясь повалить ее.

Левая рука Кармен оказывается под его коленом, а правую он придавил к дивану. Она просто не может пошевелиться.

– Штефан, умоляю тебя, прекрати это, ты разрушишь все!..

Он просовывает руку под ее пуловер, тискает грудь, а потом пытается задрать юбку.

– Ты играешь со мной! Думаешь, я не смогу! Никто не смеет играть со мной! Никому не позволю смеяться надо мной! Никому!..

Он просовывает колени между ее бедер, ей очень больно, он уже почти весь лежит на ней, упрямо шарит у нее под юбкой. Он стонет, всхлипывает.

– Я не импотент, я не импотент!.. – ревет он, совсем обезумев.

– Ну, послушай же меня, Штефан! Послушай!..

Кармен понимает, что он потерял над собой контроль, что он ничего не видит и не слышит. Видно, все, что копилось в нем долгое время, обрушилось теперь на Кармен. Слова уже не помогут. Неужели придется его ударить? Она приподнимается, пытается вывернуться. Но он сильнее и снова прижимает ее.

– Ну, давай же, давай… – хрипит он. – Я возьму тебя, я же мужчина. Я покажу тебе…

Он беспомощно ерзает на ней. Кармен удается сдвинуть на мгновение колени, и она со всей силы ударяет его в пах.

С диким воплем он откатывается в сторону, падает с дивана и остается лежать, скорчившись на полу – между диваном и столиком. Теперь он рыдает беззвучно.

Кармен прячется за спинкой дивана, поправляет одежду и делает попытку привести мысли в порядок. В голове все перемешалось. Как такое могло произойти? Что вдруг на него нашло? Он что, психопат? Шизофреник? Минуту она стоит в нерешительности, слушает его рыдания, потом медленно подходит к нему. Он все еще лежит на полу, лицом вниз, судорожные всхлипывания сотрясают его большое тело. Кармен не знает, что ей делать. Наверное, лучше всего немедленно уйти. Ну а если он действительно болен? Оставить его здесь в таком состоянии? Она стоит в нерешительности. Может, позвать на помощь слугу? Нет, нельзя допустить, чтобы Вильям увидел его в таком виде!

Громкие всхлипывания сменяются почти детским плачем. Кармен с тревогой наблюдает за ним. Она готова в любой момент спасаться бегством. Похоже, такое с ним происходит не впервые. Возможно, он действительно нуждается во врачебной помощи. Ей вспоминается, как он в шутку говорил о гонораре за психиатрическую помощь. А может, не в шутку? Значит, он полагает, что за свои истерики и попытку насилия он может просто расплатиться, дабы унять ее негодование. Ну что ж, она выставит ему счет!..

Она тихо выскальзывает из комнаты, находит Вильяма и просит принести бумагу и ручку. Недолго раздумывает, потом пишет: «Так мы не договаривались, ставка была слишком высока. Обратись к врачу!» Складывает лист пополам, вручает Вильяму:

– Передайте это, пожалуйста, господину Кальтенштейну. Но чуть позже. В данный момент ему нужен покой, он не совсем здоров и просил, чтобы полчаса его не беспокоили.

– Вы думаете, следует пригласить врача?

– Я думаю, он сам решит, как поступить. Но вы загляните все-таки к нему через какое-то время!

– Будет исполнено, милая госпожа!

Вильям не подает виду, но Кармен подозревает, что слуга встревожился. Он провожает ее до машины. Наверняка первым делом сам прочтет письмо и тут же побежит в комнату. Но Кармен сейчас все равно. Она бросает взгляд на окна дома и в одном из них видит бледное лицо Штефана. «Словно ничего и не было», – думает она и, открыв правое боковое стекло в машине, кричит Вильяму:

– И пожалуйста, откройте тотчас ворота!

Вильям репертуар не меняет:

– Будет исполнено, милая госпожа!

Она заводит машину и трогается.

Ворота открыты. Кармен видит это, едва свернув на главную аллею. Выехав из ворот, останавливается. И что теперь? Поехать в офис и заняться договорами? Времени еще достаточно. Но она не может, что называется, ударить Бритту по рукам. Только что дала ей поручение – и сразу отменять? Как это будет выглядеть? Да и голова у нее сейчас не слишком хорошо соображает, чтобы заниматься вопросами страхования чьей-то жизни. Лучше поехать домой. Надо срочно переговорить с Эльвирой. Но что она расскажет старушке? Все? А не станет ли пожилая дама упрекать ее за то, что Штефан впал в такое состояние? Голова трещит. Как пережить все это? Может, он действительно шизофреник? Или ему всего лишь надо было разрядиться? А может, просто стечение обстоятельств? Наложилось одно на одно. Долго скрываемая болезнь, и неожиданные вести из прошлого. Имела ли она право оставить его лежащим на полу? «Черт бы тебя подрал с твоим милосердием, – одергивает она себя. – Это была самая настоящая попытка изнасилования, а Штефан – мерзок, отвратителен!» Однако Кармен вдруг ловит себя на том, что вовсе не испытывает к нему ненависти. Ей просто жаль его…

Размышляя таким образом, она останавливается возле гаражных ворот. Выходит из машины, чтобы открыть въезд на стоянку. Дует порывистый ноябрьский ветер, ей холодно в коротенькой юбочке и пуловере. Но дрожь идет изнутри. Кармен чувствует себя опустошенной, ей хочется поскорее забраться в теплую ванну. Горячая вода, тихая музыка – забыть о Штефане. Она загоняет машину в бокс, набрасывает на себя пальто, берет портфель и быстро бежит домой. Почтовый ящик пуст. Слава Богу! Больше нет импотентов! Ибо тех, что есть, ей уже достаточно! К тому же среди них есть Фредерик и Давид. Легкая улыбка пробегает по ее лицу, и хорошее настроение понемногу возвращается. Психи встречаются и среди мужчин, и среди женщин, среди голубых и лесбиянок, среди моногамных и полигамных, бисексуалов и импотентов. Что ж теперь, ни с кем из них не общаться?

Кармен наполняет ванну. Закутывается в мягкий банный халат, берет с собой телефон – чтобы потом, расслабившись, позвонить Эльвире и Давиду. Фредерика она откладывает на потом. Еще не знает, как будет объясняться с ним. Она не успевает нырнуть в воду, как раздается звонок. Гм-м, кто бы это мог быть? Один раз – длинный звонок, потом два коротких. Ах, это Лаура! Слава Богу! Она бежит босиком к домофону, нажимает кнопку, потом к двери – открывает замок. Теперь обратно в ванную. А что, если это не Лаура? Эта мысль возникает, когда Кармен уже погружается в воду. Ах, какое наслаждение! Она слышит шаги – это Лаура.

– Хей, беби! – Она пытается улыбнуться ей.

– Ты что, чем-то напугана? Привет! – Лаура подходит к Кармен и чмокает ее в обе щеки. – Можно и мне вместе с тобой?

– Ты думаешь, мы уместимся? – сомневается Кармен.

Они попробовали это сделать один раз с Петером, но в маленькой ванне они чувствовали себя неудобно.

– Ладно, тогда не будем. Я приготовлю чай, идет?

Кармен кивает. Хочется снять напряжение. Не следует, лежа в теплой ванне, мучить себя всякими мыслями. Лаура возвращается с двумя чашками чаю, подает одну Кармен, садится на бортик.

– И как дела? – спрашивает Кармен.

– Почти так же, как и прежде. А у тебя?

– Я сделала один шаг. Только непонятно, вперед или назад. Как посмотреть!

– Ах, – Лаура осторожно делает маленький глоток, – как же это понимать?

– Штефан! – Кармен вытирает капли с лица. – Я рада, что ты пришла. Я никак не могу понять, что произошло!

Она ставит чашку на бортик ванны, разгоняет руками пену.

– Ты говоришь загадками. Так что у нас со Штефаном?

Кармен повествует о сегодняшних приключениях. Лаура сидит рядом, не в силах произнести ни слова. Но потом, осмыслив ситуацию, выдает:

– А ты надеялась, что с импотентами не будет никаких проблем! Ну, мне остается только посмеяться!

– Смейся, что тебе остается! Только что мне сказать Эльвире? И сказать ли вообще? Она же будет чувствовать себя виноватой во всем!

– А ты представь меня ей, и мы вместе посмотрим, готова ли она воспринять эту потрясающую историю или нет?

– Классная идея! – Кармен вскакивает так резко, что вода проливается на пол через края ванны. – А у меня тоже есть интересная мысль!

– Какая? – Лаура на всякий случай убирает чайные чашки в сторону.

– Этого я тебе не скажу! Лучше кое-что покажу! Жди меня в комнате! Я сейчас приду…

Теперь они удобно устроились на кровати. Кармен закуталась в халат. Лаура сидит, скрестив нога. Рядом лежит фото Феликса Хофмана.

– Ты же не станешь утверждать, что и этот тоже импотент!

– Из письма следует, что так оно и есть. – Кармен передает Лауре письмо: – Прочти!

– «Из-за своей работы и подруги испытал сильный стресс, что и привело к импотенции…» – Лаура цокает языком. – Невозможно поверить! Выглядит просто прекрасно. Совсем молодой!

Она берет фотографию, подносит ее близко к глазам, потом чуть отодвигает.

– Первоклассная фигура. – Вопросительно смотрит в сторону Кармен: – Как думаешь, его случай излечим?

– Откуда мне знать, Лаура! Я бы не хотела иметь дела с теми, кто излечим. Потому что тогда начнется то же самое, что было прежде!

– Ага, а твой Давид?

Кармен слегка настораживается, потом облегченно смеется:

– Хороший вопрос! Я не знаю наверняка. Но думаю, что честнее будет сказать – нет. Ну, представь себе на секунду, Лаура, это же чертовски интересно – рядом с тобой мужчина, который не стремится тащить тебя в постель!

– Ну, если рассматривать это как самый напряженный момент в отношениях! – Лаура пожимает плечами.

– Да-да! – Кармен оживляется. – Все это уже не один раз испытано и пережито. А что потом? Я хочу иметь партнера, который не будет постоянно держать руку у меня в трусах.

– Хорошо же тебя зацепило!..

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, это видно даже слепому. Ты влюбилась! Безнадежно влюбилась в Давида и сейчас говоришь так только потому, что знаешь – он совершенно не может!..

– Ты вредина!

– Не отрицаю…

Некоторое время они молчат. Смотрят друг на друга напряженно и почти сердито, потом, как по команде, начинают дружно смеяться.

– Да нет, Кармен, я нахожу твоего Давида очень милым. Он действительно понравился мне. Вот если бы Вилко был импотентом, этого бы не случилось. – Она гладит себя по животу.

Кармен придвигается к подруге и прикладывает ухо.

– Я ничего пока не слышу!

Лаура смеется:

– До четвертого месяца ничего и не услышишь.

– Если я правильно поняла, ты намерена сохранить беременность.

– Я дала себе еще неделю, чтобы окончательно все решить!

– А если ты все же с Вилко?..

Лаура отмахивается:

– На этого мужчину рассчитывать нечего. Он все равно попытается улизнуть от отцовства!

– Но ведь отец все-таки он?

Лаура смотрит Кармен прямо в глаза:

– Знаешь, ведь я его очень любила и не могла даже представить, что отцом ребенка станет кто-то другой. Как я ошиблась в нем!

– А жаль… – Кармен качает головой. – Но я все еще надеюсь, что ваши отношения войдут в нормальное русло. Мне Вилко представлялся совсем другим! По меньшей мере, порядочным человеком. Мне казалось, он всегда делает то, что обещает!

– Я тоже, я тоже, Кармен. Можешь мне поверить. Ладно, оставим это. Расскажи-ка мне лучше о твоей идее!

Кармен ухмыляется. Потом легонько тычет Лауру пальцем в грудь:

– Ты встретишься с Феликсом!

– Зачем?

– Ты встретишься с ним. Он понравится тебе, я уверена. А дальше все пойдет своим путем.

– Но меня зовут не Кармен Легг, это же обман!

– Можешь сказать, что ты моя подруга. Или просто приглядишься к нему получше!

Лаура постукивает указательным пальцем по фотографии:

– Ну и веселенькие у тебя идеи, однако! Незамужняя беременная тетка охмуряет импотента! Тем не менее, в этом что-то есть. Я бы даже сказала, что мне эта идея нравится!

– Ну и славно. А сегодня вечером мы приглашены к Давиду…

Звонят в дверь. Кармен садится на постели:

– Кто на этот раз?

Она почему-то думает о Фредерике. Жаль, ведь было так уютно и хорошо! Зачем еще кого-то принесло! Может, не открывать?

– Ты даже не посмотришь, кто это? – спрашивает Лаура.

– Нет никакого желания!

Тут раздается стук. Оказывается, кто-то уже стоит у дверей квартиры.

Кармен спрыгивает с кровати, затягивает потуже пояс на халате и направляется к двери:

– Кто там?

– Это я, Эльвира…

– Эльвира! – Кармен распахивает дверь. – Вот так сюрприз!

– Я подумала, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе!

Кармен чмокает ее в щеки:

– Не обращай внимания на мой бардак. Прежде всего, я хочу представить тебе Лауру. Даже лучше, что ты пришла сама. Проходи!

Лаура выплывает из спальни. Женщины пожимают друг другу руки.

– Эльвира, что ты будешь пить? Чай, кофе или вино?

– Чаю было бы хорошо. По погоде! – Старушка садится на диван.

Лаура тем временем оккупирует кресло в гостиной, а Кармен убегает на кухню – ставить чайник.

– Как у вас дела, Эльвира? Могу я называть вас просто по имени? Кармен уже рассказала мне немного о вас!

– Вот как? Очень мило. О вас я знаю только, что вы большая любительница путешествий. И охотно взяли бы с собой в путешествие весь свой класс.

Лаура весело смеется:

– Летающий школьный класс, да? А что? Это было бы прикольно! Даже окончив школу, они запомнили бы это!

Эльвира кивает:

– Прекрасно, когда о человеке после его смерти остается хоть какая-то память. Тогда в сознании людей, окру жавших его, он продолжает жить и дальше. Хотя бы некоторое время…

Она смотрит на свои морщинистые ладони. Кармен заходит с подносом в комнату, видит это и слышит продолжение разговора. Ага, значит, пока она была на кухне, Лаура подвела диалог к самой сути.

– Хорошо, когда есть дети, твое продолжение в жизни… – подхватывает Лаура.

Эльвира поднимает глаза к потолку, потом смотрит на Кармен и снова обращается к Лауре:

– Я думаю, вы совершенно точно угадали мои мысли.

Кармен располагается в кресле.

– Ты знаешь, Кармен, – продолжает Эльвира, – в последние дни я очень много думала о Штефане. Правильнее всего было бы ничего не говорить ему. А еще правильнее – взять его к себе еще тогда, сразу после катастрофы. Но это было весьма рискованно. Я просто не могла в то время завести ребенка. И потом, куда мне с ним? Что дальше? Тогда женщина, не состоящая в официальном браке и имеющая ребенка, не могла выглядеть достойно в глазах общества. Ее вообще могли отбросить на обочину жизни. Я наверняка не получила бы больше никакой работы. А на что содержать малыша? И в какой среде он рос бы?..

Кармен смотрит на Лауру и пугается. «Ой-ой-ой, Эльвира еще не знает, что Лаура беременна».

– Почему вы, зная все это, не сообщили в полицию? – встревает в разговор Лаура.

– Кальтенштейны были там практически единовластны ми правителями. И что же, я должна была обращаться к полиции, которую они фактически содержали?

– Это совершенно очевидно, – поддерживает ее Кармен. – Многие вещи такого плана и сегодня порождают непреодолимые проблемы. Пожалуй, только отношение к матерям-одиночкам немного переменилось. Сегодня многие женщины одни, без мужей, воспитывают детей. Конечно, нагрузка колоссальная, – бросает короткий взгляд на Лауру, – но сколько радости приносит потом!

– Ты, должно быть, хорошо знаешь то, о чем рассуждаешь, – огрызается Лаура, которая, конечно, догадалась, о ком речь.

Эльвира, не поняв намека, подхватывает:

– Ты говоришь так, словно сама собралась стать мамашей. Откуда тебе знать о радостях материнства? Или ты уже слегка беременна?

– Ха!.. – Кармен становится весело. – Пожалуй, это рискованная шутка. Ведь у меня уже больше трех недель не было мужчины!

– Ну-ну, Кармен, три недели не решают в данной ситуации ничего. Насколько я знаю, беременность длится несколько дольше!

– Да нет, Эльвира! Кармен не беременна. Это я в положении. И у меня всего неделя, чтобы, наконец, решить, рожать мне или нет.

Кармен ошарашена откровенностью Лауры. И Эльвира явно в замешательстве. Но вскоре способность говорить возвращается к ней:

– Что значит решить? Что тут можно еще решать? У вас будет ребенок! Разве это не чудесно!

– Ну конечно. – Лаура делает глоток из чашки. – Что может быть чудеснее? Если ты можешь, по меньшей мере, предоставить этому малышу хотя бы самое необходимое. А у моего, похоже, не будет даже отца!

– Ну, мои советы наверняка покажутся вам странными и даже смешными. Ведь я могла стать разве что приемной матерью. И до сих пор чувствую себя виноватой из-за того, что не сделала этого. Ведь Анна совсем не хотела, чтобы Штефан стал таким же, как и все представители рода Кальтенштейнов. Иными словами, она совсем не хотела делать из него Кальтенштейна. Но в моем случае уже ничего не исправишь. Что же касается вас…

– Но моя ситуация тоже не из легких. – Лаура подтягивает колени к груди и обхватывает их обеими руками. – Что будет после декретного отпуска? От государства помощи не жди. Ни няни, ни детского садика… Какие перспективы? И какая женщина сможет в таких условиях спокойно работать, дабы обеспечить достойную жизнь себе и ребенку!

Эльвира ставит на стол чашку:

– Да, но только тот, кто борется, справляется со всеми трудностями. Это справедливо для любого времени, а я помню эти слова со времен моей молодости!

– Штефан, похоже, готов сдаться – он не способен к борьбе, – вмешивается в разговор Кармен. – Уж коли мы обсуждаем столь интимные вещи, я должна кое-что рассказать тебе, Эльвира. Штефан выкинул такое, что я сомневаюсь, в своем ли он рассудке. Ты даже представить себе это не можешь!

Эльвира становится совсем бледной.

– Штефан? Что произошло?

Кармен рассказывает о том, как Штефан, потеряв голову, набросился на нее. Эльвира то и дело качает головой, беспокойно ерзает на диване. Едва Кармен заканчивает рассказ, Эльвира решительно ставит чашку на поднос:

– Меня это не удивляет. Ведь он младенцем попал в грязные руки Кальтенштейнов. Я все думаю, как бы ему помочь. Ой, извини, Кармен, ведь для тебя все случившееся, наверное, стало страшным испытанием!

– Я уже почти пришла в себя. Но ты позвони ему, скажи, что хочешь с ним поговорить. Это, наверное, было бы лучше всего в данный момент. Надеюсь, на тебя он не станет бросаться…

Эльвира улыбается:

– Нет, этого я не опасаюсь. Да, ты права, вероятно, мне пора вмешаться в эту историю!

Лаура кивает:

– Я тоже так считаю. И, наверное, лучше всего позвонить ему прямо сейчас!

Кармен указывает на телефонный аппарат:

– Прямо от меня, если хочешь!

Эльвира качает головой:

– Не сердитесь, но я сделаю это дома. Старая привычка!

Подруги понимают старушку, говорят дружно:

– Если понадобится наша помощь, дай знать!

Эльвира медленно поднимается со своего места и направляется к двери. Там она оборачивается:

– Я в любом случае дам вам знать! Спасибо за чай!

Едва за Эльвирой захлопывается дверь, Лаура подсаживается ближе к Кармен и хлопает ее по попе:

– О'кей, детка! Вот теперь я в боевом настроении. Давай звонить Феликсу!

– Поздравляю! Мы снова наступаем, это мне нравится! Звоним!

Кармен бежит в ванную за резинкой для волос, на обрат ном пути прихватывает конверт с письмом – там номер телефона Феликса.

– Семьдесят три – сто семнадцать, – кричит она Лауре.

Лаура набирает номер. Недолго ждет, потом произносит:

– Код – Легг. Я разговариваю с Феликсом Хофманом? Да? Великолепно!

Кармен присаживается на краешек дивана, подтягивает ноги и прячет их под халат. Ей интересно наблюдать за происходящим.

Лаура включает на аппарате громкую связь.

Через маленький динамик речь звучит не совсем внятно, но голос собеседника все равно очень мил.

– Я очень рад, что это, наконец, случилось, я уже и не надеялся на это! Особенно после того, как вы отказались позавтракать со мной!

Лаура бросает на Кармен непонимающий взгляд и пожимает плечами. Ясно, она же ничего не знает о воскресной эпопее – с предложениями ото всех кавалеров.

«Ну, ничего, – думает Кармен, – она как-нибудь выкрутится».

– Мне тоже было очень жаль, – произносит Лаура и недовольно морщит лицо, – но все еще можно наверстать!

– У вас есть конкретное предложение?

– Да… Конечно, не может быть и речи о каких-то ранних завтраках – я ведь работаю. Но встретиться во второй поло вине дня или вечером – вполне реально!

На удивленный возглас:

– А что, вы работаете только полдня? – Лаура со смехом отвечает:

– Почти всегда, я учительница!

– Вот как? – Снова удивление. – А в телефонном справочнике напротив вашей фамилии указано, что вы руководите страховой компанией.

Лаура растерянно смотрит на Кармен, но та ничем не может ей помочь в данную минуту. И Лаура продолжает импровизировать:

– Это фамилия моей подруги, я использовала ее как псевдоним. Моя фамилия Рапп!

– Довольно сложно, вы не находите?

– Нет! Если бы я пошла по простому пути, то кто-нибудь из коллег мог бы откликнуться на мое объявление, и тогда мы оба оказались бы в идиотском положении. Поэтому я пошла окольным путем!

Кармен остолбенела. Ничего не скажешь. Просто блеск! Как ловко Лаура выпуталась из щекотливой ситуации и тут же перешла в наступление, будто вся правда мира на ее стороне! С такими способностями подруге можно идти в политику. За этими мыслями Кармен пропустила ответ Феликса и теперь недоуменно смотрит, как Лаура, приложив руку к микрофону, подает ей знаки.

– Что?.. – шепчет Кармен.

Лаура крепче зажимает микрофон:

– Он и есть!

– Кто?

– Коллега! – сообщает Лаура, выпучив глаза.

– Не может быть! – хохочет Кармен.

– И что теперь?

– Встречаться! – заявляет Кармен решительно.

Лаура кивает.

– Простите, а что вы преподаете?

– Физкультуру и английский в гимназии имени Фонтане.

– Не может быть… И что, именно там вы получили тот самый стресс, от которого…

Сейчас он положит трубку, решает Кармен, но вопреки ожиданиям из динамика раздается громкий смех:

– Да нет, работа здесь ни при чем. Была у меня подружка… Это из-за нее случился стресс… Но не будем об этом. Итак, вы дали объявление, я ответил. Значит, надо встретиться! А в какой школе преподаете вы?

– В реальном училище!

– Ну что ж, если мы друг друга не вынесем, то можно надеяться, что в дальнейшем наши пути вряд ли пересекутся. Я никаких проблем не вижу.

– Я – тоже!

– А что вы скажете насчет сегодняшнего вечера? В восемь часов в ресторане «Палетти». Вы знаете такой ресторан?

Лаура смотрит на Кармен. Та шепчет:

– Центральная часть города, возле старой ратуши. Подходит…

– А как вы выглядите? – Неприкрытое любопытство звучит в его голосе.

– Ах, я сама узнаю вас, Феликс. У меня есть ваша фотография. Но если вы хотите знать, как я выгляжу, то вот вам мои приметы: рост – сто пятьдесят два сантиметра, вешу я сто два килограмма, и еще у меня красные волосы, завитые на бигуди.

На другом конце повисло молчание. Кармен закрывает руками рот, едва сдерживая приступ хохота. Лаура ждет секунды три, хихикает, потом произносит:

– Нет-нет, не пугайтесь так, Феликс. Рост у меня нормальный – 172 сантиметра, вешу я 52 килограмма, а волосы черные, коротко подстриженные, глаза карие. На мне будут черные джинсы и черная водолазка. По этим приметам вы меня наверняка узнаете!

– Полненькой вы бы мне понравились больше!

Лаура смеется:

– Подождите до окончания ужина, тогда, может быть, я стану больше походить на ваш идеал.

– Итак, до вечера. Я жду вас! – заключает он.

Лаура шаловливо отвечает:

– Заметано!..

Она медленно кладет трубку. Кармен грозит ей пальцем:

– Я думала, ты пойдешь сегодня со мной к Давиду. Но, похоже, Феликс тебе милее?

– Нет, конечно, нет. Просто мне кажется, что лучше оставить вас с Давидом одних. А с Феликсом пока получается забавно. Это неплохое развлечение для моей истерзанной души!

– Ну так! – Кармен встает. – Мне надо потихоньку приводить себя в порядок. Времени не очень много. Только позвони, пожалуйста, Эльвире. Что там у нее?

Лаура набирает номер и тут же кладет трубку:

– Занято!

– Интересно, на этот раз – хороший или плохой знак? – Кармен берет монетку, подбрасывает ее и ловит левой рукой, прихлопнув сверху правой.

Потом переворачивает и произносит:

– Хороший!

– Что выпало? – любопытничает Лаура. – Орел или решка?

– Орел, – улыбается Кармен. – Ты не хочешь выпить еще что-нибудь, кроме чая?

– Нет, спасибо, я должна иметь ясную голову. Ведь я впервые иду на любовное свидание со своим коллегой!

Звонит телефон.

– Подойди, пожалуйста! – кричит Кармен из ванной.

Она слышит, как Лаура произносит в трубку:

– Квартира Легг. – И потом: – Кармен, это Эльвира! Она едет к Штефану. Ему все еще очень плохо. Через полчаса за ней заедут!

– Хорошо! Это меня успокаивает. Спроси ее, можем ли мы еще что-нибудь сделать, и, это очень важно, спроси, должны ли мы вернуться до полуночи!

Она слышит, как подруга повторяет ее слова. Лаура заходит в ванную:

– Все ясно, кроме последней фразы. Это что, какой-то пароль?

Кармен наносит последние штрихи губной помадой и подмигивает отражению Лауры в зеркале:

– Это случилось во время моего первого свидания с кавалером у меня дома. Эльвира пришла тогда в полночь, как мы условились, чтобы защитить меня от его приставаний!

Лаура смеется, а Кармен внезапно вспоминает о Фредерике. Она так и не рассказала ему о том, как изменилась ситуация за последние дни. Но делать это по телефону – сложно. Лучше при встрече. Но это значит, что она должна обязательно позвонить ему сегодня!

Кармен паркует машину возле уже знакомого ей дома номер семнадцать. Сейчас, когда совсем стемнело, здание ярко освещено и напоминает ей кукольный домик. Очень похоже. Все внутренние помещения на виду. Два этажа, лестница, ведущая на второй этаж, кухня, вся из стекла и металлических конструкций, рабочий кабинет, заставленный книжными стеллажами. Она еще не знает, кто Давид по специальности. Да и неудивительно – ведь одного дня мало, чтобы успеть выяснить еще и это. День и так был переполнен событиями. Интересно, не забыл ли он позвонить в Службу спасения по поводу того охотника на дереве?

Кармен открывает калитку. Она не скрипит, хотя на вид совсем ржавая. Медленно идет по дорожке, выложенной каменными плитками. Плитка местами вылетела, и, если не смотреть под ноги, можно наступить на сырую нескошенную траву. Сад почти не освещен, на столбе горит тусклая лам почка. Кармен не успевает пройти и половины пути по саду, как дверь в доме открывается и огромная тень спрыгивает со ступеней навстречу ей. В первый момент Кармен пугается. А что, если Каин не узнает ее и набросится?

– Эй, Каин, старый друг! – кричит она на всякий случай.

Каин коротко взвизгивает и начинает радостно танцевать вокруг девушки. При этом он пытается лизнуть ее в лицо.

– Каин! А ну назад! Оставь Кармен в покое!

Сердце Кармен вот-вот выпрыгнет из груди от радости. Давид спускается по ступенькам, спешит ей навстречу.

– Добро пожаловать! – Он заключает ее в объятия. – Ах, как хорошо… – Давид вдыхает аромат ее волос, целует нежно в губы. – Заходи, моя принцесса, но не запачкай свои очаровательные ножки… – С этими словами он берет ее на руки.

– Нет, не надо, Давид! – пытается сопротивляться она.

Но он уже несет ее к двери. Каин с радостным лаем скачет вокруг них. Только в прихожей все успокаиваются.

– Ты выглядишь умопомрачительно! – Давид берет у Кармен пальто и с восторгом ее оглядывает.

Кармен не стала расплетать косу. Тугая и толстая коса лежит у нее на левом плече и спускается до груди. Шерстяное платье, облегающее фигуру, вряд ли можно считать сексуальным. Но вкупе с темно-синими колготками и туфлями на высоких каблуках впечатление получается соответствующее. Давид просто сияет:

– Представляю, как бы ты могла блистать в свете!

Кармен радуется:

– Спасибо за комплимент, Давид. Ты тоже выглядишь великолепно!

Он одет в черный костюм, но галстук – зеленый, в тон его бирюзовым глазам. На галстуке рисунок: Альберт Эйнштейн, держа в руках зонтик от солнца, омывает в море свои ноги.

– Весьма остроумно… – смеется Кармен.

Давид побывал у парикмахера, его светлая шевелюра подстрижена, но впечатление такое, будто волосы не укладывали, а нарочно растрепали. И все же выглядит он великолепно – свежий, подтянутый и… счастливый. Какой прекрасный загар и какие белоснежные зубы! Для Кармен более чем достаточно. «Привлекательные мужчины никогда не принадлежат только одной женщине». Это замечание матери совсем некстати вспомнилось сейчас Кармен. Она довольно улыбается – этот мужчина, видимо, исключение!

– Проходи, Кармен, в царство холостяков. Мы с Мартином старались как могли. Мартин – главный на кухне, а я – управляющий винным погребом!

Кармен кивает и идет следом за Каином в комнату, которая, видимо, служит гостиной. Современный открытый камин стоит посреди помещения. Возле одной из стен смонтирован длинный стол. Столешница из металла, как, впрочем, и стулья. Острые свечи в высоких кованых подсвечниках едва мерцают. Сверху свисают галогеновые светильники на длинных шнурах. Они притушены.

– Интересно… – замечает Кармен.

Она невольно сравнивает стиль обеденного зала в замке Штефана и гостиной Давида. Ничего общего! А где ей лучше и свободнее? После сегодняшней выходки Штефана паркетные полы его замка, дорогие картины на стенах, камины и старинная мебель ее просто раздражают. Но, если быть честной, обстановка в этом доме кажется ей технократичной и холодной. Ее собственные High-Tech-пристрастия ограничиваются стереоустановкой. В этом же доме каждая вещь High-Tech. Ну и хорошо.

– Тебе нравится? – Давид внимательно наблюдает за ее реакцией.

– Да! Правда, все так необычно. Стиль весьма своеобразный. И нет ничего, что подчеркивало бы индивидуальность.

– Что ты понимаешь под этим?

– Ну, какие-то милые штуковины, свидетельствующие об увлечениях хозяина, старые фотографии, что-нибудь совсем «несовершенное, простое, теплое.

– Здесь все несовершенно, – смеется Давид. – В самом деле. Все выглядит так из-за освещения. Потом я покажу тебе свою спальню, там все забито разного рода рухлядью, может, там тебе больше понравится. Что касается фотографий, то и они имеются. Фото, где я сижу на горшке, фото с любимым плюшевым мишкой и нашей первой собакой и, наконец, фотография моей первой подружки, где нам по шестнадцать лет. Она носила зубную коронку, и у нее была очень толстая задница. Но зато девица была потрясающе хороша в постели, и ее поцелуи незабываемы. Особенно взасос. Может, поэтому я и обратился к металлу?

– О, избавь меня, – умоляет Кармен и думает: «Боже, избавь меня от еще одного сумасшедшего!»

Давид смеется, берет ее под руку:

– Не бойся, у меня нет бзиков. Это больше свойственно Мартину. Я сам предпочитаю что-нибудь простое и уютное. Посмотри, что он приготовил для нас! Мы ведь рассчитывали и на Лауру, поэтому еды много. Да и Мартин хотел присоединиться к нашей компании. Но после того, как ты позвонила и сказала, что Лауры не будет, он не захотел мешать и удалился!

– О, он очень мил! – Кармен растрогана. – Надеюсь, потом он сможет что-нибудь поесть?

– Он уже хорошо подкрепился, а кроме того, ему полезно похудеть…

Они стоят на кухне. На плите подогревается кастрюлька с гуляшом, рядом – посудина с макаронами. На кухонном столе – огромная миска салата.

– Но это же колоссальный труд – столько наготовить! Я не рассчитывала на такой ужин…

Давид снова заключает ее в объятия. Они целуются долго и с наслаждением. Когда он медленно выпускает ее из рук, Кармен кажется, что вся кровь прилила к ее голове.

– Так, теперь можем приступать к еде. – Давид берется за кастрюлю с гуляшом.

Он раскладывает его по тарелкам, добавляет из большой кастрюли макароны и идет в гостиную. Кармен несет блюдо с салатом.

– Прошу! – Давид стоит перед столом. – Как ты хотела бы сесть? Спиной к огню или боком?

«Как все повторяется, – думает Кармен, – почти все…»

– Пожалуй, спиной!

Она не может отказать себе в удовольствии, наблюдать за тем, как отблески пламени камина освещают его лицо. Давид накладывает в тарелки салат.

– Хватит, хватит! – кричит Кармен.

– Но ты не можешь отказаться от угощения. Гуляш, приготовленный Мартином, просто великолепен, я думаю, ты справишься и с большей порцией!

– Речь не о гуляше Мартина. Давид, то количество еды, что ты положил мне в тарелку, – моя двухдневная норма!

– Неудивительно, что ты такая худенькая!

На столе стоит графин с красным вином. Давид наполняет бокалы.

– За нас?

– Да, за нас!

Бокалы звенят. Кармен и Давид пристально смотрят друг другу в глаза, пока пьют вино.

– Достойный напиток, – хвалит вино Кармен и еще немного отпивает из бокала.

– Я надеялся, что тебе понравится. – Давид улыбается, ставит бокал на стол. – Приятного аппетита, Кармен. Это великолепно, что ты здесь. Если бы было волшебное слово, при помощи которого можно было обменять Мартина на тебя, я произнес бы его немедленно!

– Так что же связывает тебя с Мартином?

– Он сводный брат, внебрачный сын моего отца. Так сказать, плод любовной интрижки. Его мать – довольно известный и преуспевающий архитектор, а наш дом построен по ее проекту. А так как мы с Мартином почти ровесники – мой отец крутил с его матерью роман, когда моя матушка была на девятом месяце, – то, когда утряслись все скандалы и семейные дрязги, мы решили жить вместе, здесь же начинали и сами заниматься архитектурой. Вот так повернулась жизнь. Как тебе сюжет?

– Ну, я даже не знаю, что сказать… – Кармен намотала на вилку изрядное количество макарон. – В каждой семье свои драмы и радости. Куда ни посмотришь, везде происходят разные истории!

– Так и есть. – Давид берет салфетку, вытирает губы. – Как тебе угощение?

– Очень вкусно, Давид, спасибо! Действительно, очень вкусно!

И это правда. Мясо очень нежное, хорошо прожарено, специи добавлены в меру. Очень аппетитно.

– Боюсь, как бы не получилось, как с моими любимыми картофельными чипсами. Я позволяю себе их есть очень редко, но если начинаю, то остановиться не могу!

– Это приятно слышать. И Мартин обязательно порадуется!

– А где он сейчас?

– Ушел к друзьям. Можешь не беспокоиться – к полуночи он не вернется!

– А у него есть подружка?

– Друг. Он гомосексуалист!

– Вот как! – Кармен трясет головой. – Все посходили с ума. В последние дни я живу с ощущением, будто нахожусь в сумасшедшем доме!

– Ты и меня имеешь в виду? – Давид морщит лоб.

– Нет, я имею в виду все происходящее. Мне трудно тебе объяснить. Ты ведь не знаешь, кто такая Эльвира, кто такой Штефан и кто такой Фредерик. А сегодня вечером небезызвестная тебе Лаура пошла на свидание с Феликсом – мужчиной, который среди прочих тоже ответил на мое объявление в газете. Она освободила меня от этой встречи!

– Что? – Давид опускает в кастрюлю ложку, которой хотел положить себе добавки. – Ты отправила беременную женщину на свидание с совершенно незнакомым мужиком? Тебя, похоже, уже не вылечить!

– Стоп, стоп! Лаура всего на шестой неделе. И этот, как ты выразился, мужик ничего ей не сделает. Они, как мне известно, отправились в «Палетти». А там совершенно ничего криминального!

Давид качает головой:

– В «Палетти»! В этот притон? С таким же успехом ты могла бы послать ее в публичный дом. Там она, по крайней мере, заработала бы хоть немного денег!

– Что ты такое говоришь?

Кармен настолько возмущена, что вино не идет в горло, она поперхнулась, закашлялась. Давид вскакивает, обегает стол, хлопает ее по спине. Наконец она переводит дух. Давид смущен. Пытаясь разрядит ситуацию, он двумя пальцами берет ее косу и проводит концами волос по ее груди. Он немного задерживается на том месте, где выступает сосок. Кармен реагирует почти сразу. Закинув голову, она молча смотрит на него. Давид стоит совсем близко. Она чувствует его дыхание у себя на затылке. Он целует ее в шею. Потом легонько целует за ухом… И идет на место.

– Ты работаешь вместе с Мартином? – Кармен пытается побороть возникшее вожделение.

– Мы стали работать отдельно шесть лет назад, но являемся партнерами. Франк и Бауман.

– Подходяще, – смеется Кармен.

– А что это за люди, о которых ты только что говорила? Все твои знакомые? Родственники? Любовники? Экс-любовники?

Кармен не знает, что сказать, и тянет время – берет салфетку, вытирает рот и тянется к бокалу с вином. И потом решается…

Она начинает с Эльвиры, потом вкратце излагает историю Эльвиры и Штефана, опуская, однако, сегодняшний скандал. Ей уже кажется, что это произошло очень давно. Что они сейчас делают? Она украдкой смотрит на часы. Уже одиннадцатый час. Должно быть, ужинают, если Штефан в состоянии что-нибудь съесть.

– А Фредерик? – напоминает Давид.

«Однако он внимательный слушатель», – отмечает Кармен. Она рассказывает ему правду, подчеркивая, как он помог ей, когда случилась неприятность с Эльвирой. Впрочем, начало их отношений – икру и шампанское – она благоразумно обходит.

– Итак, после Штефана и Фредерика наступила моя очередь, – вставляет Давид.

Кармен не может понять, говорит ли он с иронией или со злостью.

– Ты, видимо, долго сомневался, прежде чем написал мне. На тот момент передо мной лежало уже больше десяти писем. И я могла спокойно сказать тебе: «Давид, оставь меня в покое, иди своей дорогой!»

Давид смеется:

– Что, неужели в самом деле так сказала бы, маленькая стервочка? Можно я положу тебе еще что-нибудь? Только оставь немного места для десерта.

– Десерт? Но я вряд ли смогу что-либо съесть после та кой порции гуляша!

– Хорошо, тогда давай я покажу тебе мои апартаменты!

Каин, до этого тихо лежавший в своем углу, открыл глаза и, отряхиваясь, поднялся.

– Он думает, что я собрался в постель!

– А что, он действительно спит с тобой?

– Да, я же тебе говорил! И предполагаю, что он будет безумно ревновать к тебе!

Кармен хохочет:

– Неужели ты так серьезно отнесся к тому, что я написала в письме про собаку?

– Я – нет, а вот он, когда я привел его, да!

Каин вышел в коридор и направился к стальной лестнице. Его когти цепляются за металл, и раздается характерное цоканье.

– Ой! – Кармен зажимает уши. – Я бы положила на пол ковры!

– Ты что! Матушка Мартина смертельно оскорбится! Она отдала нам этот дом с условием, чтобы мы сохранили все как есть. Она именно так подумала: если его сдавать или продавать, то новые хозяева все застелят коврами, украсят салфеточками, навешают занавесочек…

– Скорее всего, она права. Именно так и случилось бы! – Кармен идет следом за Каином, который ведет их к одной из дверей матового стекла. – В твоих апартаментах тоже все просматривается насквозь?

Давид смеется и утвердительно кивает.

– Даже в ванной и в туалете?

– Кстати, это очень практично – сразу видно, занято или свободно.

– Ну, тогда я не знаю! – Кармен качает головой. – А спальня? Как, например, там заниматься любовью, если со всех сторон все видно?

Давид кривит губы в легкой усмешке:

– Ну, для меня, как ты знаешь, это неактуально!

Кармен укоряет себя: как это у нее сорвалось с языка!

Идиотка! Каин останавливается перед стеклянной дверью, мордой нажимает на ручку. Дверь открывается. Давид проходит в комнату первым, включает свет. Спальня выглядит намного уютнее остальных помещений в доме. Она спроектирована и обставлена в том же стиле, но кажется намного теплее – за счет цветового решения и освещения. Здесь стоит большая металлическая кровать. Покрывало на ней с пестрым веселым рисунком, что контрастирует со строгим стилем остальной обстановки и выглядит очень по-домашнему. На модерновых стеллажах расставлены личные вещицы, старые книги, фотографии. Рядом с кроватью смонтирована Hi-Fi-установка и телевизор с огромным экраном. Справа от спального места – уголок для отдыха. Здесь мебель в стиле Ле Корбюзье: кушетка со стальным каркасом, отделанная черной кожей, у стены – софа и два кресла. Между ними маленький столик со стопкой журналов.

– Мне нравится у тебя… – Кармен приподнимается на цыпочки и целует Давида в кончик носа.

– Я рад! – Он крепко прижимает ее к себе. – Мы можем остаться здесь, если тебе больше нравится. Я сейчас принесу бокалы и подготовлю Мартину посуду для ужина, чтобы он тоже перекусил, когда придет домой.

– Я помогу тебе! – объявляет Кармен.

– В доме Франка – Баумана так не принято, моя дорогая! Ты можешь расслабиться, скинуть туфли, сесть с ногами на диван или в кресло. Я вернусь сию минуту. Может, выпь ем коньяку?

Этот вопрос почему-то напоминает Кармен замок Кальтенштейна.

– Нет, спасибо. Я допью свое вино. А больше алкоголя мне нельзя!

Давид посылает ей поцелуй и выходит из комнаты. Кармен скидывает туфли и ложится на кровать. Странное состояние. Прежде она не могла даже представить подобную картину. В похожей ситуации она позволила бы себе разве что присесть в кресло. Это впервые в ее жизни, когда она вот так, не задумываясь о приличиях, спокойно прилегла в чужом доме на чужую кровать!

Рядом с кроватью лежит телевизионный пульт. Она нажимает на кнопку. На экране титры известного фильма «Бебибум». Кармен уже видела это фильм – в нем рассказывается о судьбе преуспевающей женщины, которая вынуждена одна воспитывать ребенка. Она лишается своего дела, бросает большой город и уезжает в деревню. При покупке дома маклер безжалостно обманывает ее. Но она находит в себе силы начать в этой глуши все заново. Открывает фирму по производству детского питания. Дело заканчивается тем, что эта пре успевающая дама покупает фирму, из которой ее когда-то выгнали. «Надо посоветовать Лауре посмотреть этот фильм, – думает Кармен. – Может, она уже вернулась домой?» Она осматривается кругом. Рядом с кроватью стоит черный телефонный аппарат. Кармен набирает номер Лауры. Никого. Свой номер. Автоответчик. Потом звонит в справочную, чтобы узнать номер телефона ресторана «Палетти». В этот момент открывается дверь. Возвращается Давид с подносом. Две порции льда, ваза с фруктами, горячий шоколад, графин с вином и бокалы. Каин неотлучно следует за ним.

– Прости, Давид, я без разрешения воспользовалась твоим телефоном. Но по телевизору показывают «Бебибум», и я просто хотела посоветовать Лауре посмотреть этот фильм. Это было бы ей сейчас полезно!

– Ты дозвонилась? – Давид ставит поднос на приставной столик.

– Нет. Дома ее нет, у меня – тоже. Теперь надо позвонить в справочную – узнать телефон ресторана, куда она пошла.

Давид берет пульт, несколько раз нажимает на какие-то кнопки и возвращается к подносу:

– Бог с ним, с этим рестораном. Заберешь потом кассету. Лучше скажи, мороженое тебе подать прямо в постель?

– Спасибо большое, ты просто умница! Честно говоря, я сыта, но мороженое должно проскользнуть. Если ты не против, я бы осталась лежать здесь. На этой кровати так удобно, а твой огромный телевизор дает такую потрясающую картинку. Прямо как в кино!

Давид передает ей вазочку с мороженым, скидывает ботинки и устраивается с другой стороны кровати. Так они и лежат на приличном расстоянии друг от друга, каждый со своей вазочкой. Кармен подвигается ближе к нему, поднимает свою ножку и кладет поперек его ног. Она проводит ступ ней туда-сюда, он некоторое время наблюдает за ней, потом говорит:

– Я с удовольствием приласкал бы тебя так, как я это умею, но не могу этого себе позволить. Не хочу делать того, что может разрушить наше счастье!

– А что же может сделать нас несчастными? – Кармен попалась косточка в вишенке, и она осторожно пытается вытащить ее изо рта.

Давид подставляет под косточку свою открытую ладонь. Он так смотрит на девушку, что Кармен понимает: больше не следует ни о чем спрашивать. Ведь ей ясно, что он имеет в виду. Но почему она никак не может успокоиться? Их щиколотки соприкасаются. Хорошо… Язык тела так выразителен, и для этого совсем необязательно им спать друг с другом! Кармен отмечает интересный феномен: чем яснее она понимает, что охотятся не за ней, не за ее прелестями, тем сильнее хочет близости, даже провоцирует ее. «Очень интересно», – думает она. Будь он в порядке, она бы долго противилась этой близости, а если бы он, как и многие, действовал наступательно, то, без сомнения, разозлилась бы. Но в данной ситуации, когда он не может, она всячески старается совратить его. Парадокс! Кармен смотрит Давиду в глаза и видит в них хорошо знакомый ей огонь желания. Но он тут же отворачивается и ставит на стол вазочку с мороженым. Потом, повернувшись к ней, медленно, едва касаясь, проводит пальцами по контурам ее тела. От плеча, по груди, до талии и обратно. Вдруг отдергивает руку и падает на спину. Сквозь расстегнутый ворот его рубашки Кармен видит накачанные мышцы груди, прикасается пальцами к ним и проводит вскользь – до шеи.

– Ты ходишь в тренажерный зал? – спрашивает она, а пальцы ее меж тем продолжают гладить мышцы живота и медленно опускаются к ремню на джинсах.

– Я много лет занимался десятиборьем, но не особо пре успел. А когда закончил учиться, времени на тренировки вообще не стало. К вечеру обычно уставал так, что ничего не хотелось. Конечно, иногда я делаю кое-что для поддержания формы, – он хлопает себя легонько по животу, – но это так, баловство!

– Хорошенькое баловство… – Кармен легко целует его в грудь, скользит губами вниз, к животу.

Он останавливает ее, обнимает руками голову, поднимает, гладит волосы:

– Кармен! Пожалуйста, не надо. Ты будишь во мне очень странные ощущения. Это не совсем хорошо. Я потом буду сильно мучиться!

Она кладет голову ему на плечо:

– Я не хочу причинять тебе страдания. Конечно, нет. Мне жаль. Я хотела только подарить тебе хоть немного тепла. Каким-то образом показать тебе мою любовь. Это трудно – держать такие чувства в себе!

Он нежно гладит ее по спине:

– Ты хочешь спать со мной?

– Нет, – с уверенностью отвечает она, – я не хочу этого! Мне достаточно того, что могу обнимать тебя, замереть в твоих объятиях, не доводя ситуацию до крайности!

– Для молодой очаровательной женщины это неестественно! – Он легко щелкает ее пальцем по кончику носа.

– Может быть, но у меня с годами выработалась способность говорить правду. Хотя воспитывали меня иначе. Мама твердила: будь всегда ласковой и вежливой, не обижай никого, будь любезна, старайся разглядеть в людях только хорошее!

Давид смеется и прижимает ее к себе:

– Я думаю, мне очень повезло, что я встретился с тобой. И я очень счастлив, что у меня теперь есть ты!

Кармен прячет свое Лицо у него на груди и шепчет:

– Я тоже, Давид, я тоже!..

Кармен вся погружена в мысли. Она почти не слушает Бритту Бергер, которая рассказывает ей о том, как выполнила вчерашнее поручение. Спрашивает, все ли правильно она сделала.

– Все просто замечательно, – не вдумываясь в смысл ее слов, констатирует Кармен, – я не смогла бы сделать лучше!

Бритта сияет, расслабляется – едва ли не в первый раз за все время, что работает у Кармен, – и в деталях рассказывает, как она подписывала вчера договоры. Кармен поражена. Такой она еще никогда не видела свою сотрудницу! Такой возбужденной, такой счастливой! Она даже отвлекается от собственных мыслей.

– Секунду, – прерывает Кармен Бритту, – я думаю, надо это отметить!

Она направляется в подсобное помещение офиса. Открывает холодильник. Там должна быть маленькая бутылка шампанского. Кармен берет бутылку, прихватывает пару бокалов с полки и подходит к рабочему столу Бритты.

– Так, а теперь мы выпьем! Вы сделали грандиозное дело, поздравляю вас! – Кармен откупоривает бутылку и разливает шампанское.

Бритта радуется как ребенок, она готова броситься Кармен на шею.

«Как мало надо, чтобы доставить человеку радость», – думает Кармен. Чокается с Бриттой еще раз и идет к своему письменному столу. Именно в этот момент звонит телефон. Это Лаура:

– Я должна непременно поговорить с тобой!

– Бог мой, дорогая, что случилось? – Кармен кивает Бритте, которая все еще благодарно смотрит на нее, и та садится за компьютер.

– Что случилось! – возмущенно кричит Лаура. – Этот так называемый импотент Феликс чуть ли не силой попытался вылечиться с моей помощью!

– Ах, только не это! Этого не могло случиться. Что у вас произошло?

– Я не могу сейчас говорить. Я в учительской. И хотя здесь никого нет, даже у стен имеются уши.

– Тогда сегодня вечером у меня?

– Договорились. Я принесу фарш, мы приготовим котлеты, У тебя есть дома спагетти?

– Должны быть!

– Вино?

– У меня есть!

– О'кей, тогда в семь?

– Подходит. Лаура, я вся в напряжении! – Она кладет трубку и бросает взгляд на Бритту.

Совершенно ясно, что та прислушивалась к разговору.

– Вы можете уйти пораньше, госпожа Легг. Мне совсем не трудно остаться до шести!

«Одного дня оказалось достаточно – и Бритта уже почувствовала себя начальницей, а меня подчиненной, – думает Кармен. – Ах, чепуха, – обрывает она себя, – просто Бритта – очень милая и всегда готова помочь, больше ничего. Вряд ли ее можно отнести к категории карьеристок, и она вовсе не желает подсидеть меня. Или нет? Ведь в ее руках вся база данных. Что, если она передает какие-то сведения нашим конкурентам?»

– Большое спасибо, – дружелюбно говорит Кармен Бритте, – но у меня еще есть кое-какие дела. Мне в любом случае придется задержаться до шести. Но вы по случаю вчерашнего успеха можете уйти пораньше, чтобы отметить событие с вашим другом.

– О, это так мило! – Бритта прямо подскакивает на своем месте, быстро приводит в порядок бумаги, выключает компьютер, накидывает пальто и убегает.

Кармен поражена. Итак, Бритта абсолютно безопасна. Или у нее в самом деле имеется дружок? А почему нет? Кармен просто не может себе его представить. Интересно, как выглядит тот, кто выбрал себе в спутницы маленькую, невзрачную Бритту? «Не задирай нос, в твоей галерее поклонников тоже не все писаные красавцы». Кармен вспоминает некоторых из далекого и не очень далекого прошлого и начинает улыбаться. Ладно, хватит об этом, пора работать. Дел невпроворот!

Кармен действительно успевает сделать очень много и приезжает домой довольно поздно. Выходя со стоянки, она видит, как Лаура паркуется возле ее дома. Подруга выскакивает из машины, обнимает Кармен. Они целуются и смеются.

– Ну и кашу ты заварила! – Лаура не может остановить приступ смеха.

– Мне очень неудобно, – огорчается Кармен. – Но ты сама хотела непременно встретиться с этим Феликсом. А теперь рассказывай: что же произошло?

Лаура берет Кармен под руку, и они идут к подъезду.

– Так вот. Сперва он был довольно мил. Выглядит он великолепно, рассказывал о спортивных увлечениях, о своих путешествиях, мы много смеялись. Потом он немного перебрал – и тут, что называется, человека понесло. Ну и ладно, почему нет? До полуночи он рассказывал мне, что ощущает мужчина, когда с ним впервые случается такая неприятность. Ну, все это понятно… – Лаура прерывается, пока Кармен открывает дверь. – Так вот, представляешь, я вдруг стала думать не о нем, а о его бедной подружке. Но его совершенно не интересовали ее эмоции. Во всяком случае, так я поняла… – Они проходят мимо двери Эльвиры. – У тебя есть какие-то сведения о ней? – вдруг спохватывается Лаура.

Кармен разводит руками.

– Может, позвоним? – Лаура, не дожидаясь ответа, уже давит на кнопку.

Звонок звучит, как всегда, весело и приветливо, но за дверью тихо.

– Ах, черт побери!.. – не выдерживает Кармен.

– А может, она еще не возвращалась?

– В это время она обычно всегда дома. А я приношу ей продукты!

– Вполне возможно, что ситуация изменилась! – Лаура звонит еще раз, Кармен стучит в дверь.

– Никого! – Кармен раздумывает, что делать. – Я с ней договорилась, что она положит мне в почтовый ящик записочку, если уйдет из дома.

– Почему же ты не заглянула в почтовый ящик?

– Не хотела прерывать тебя! Подожди секунду! – Кармен ставит портфель на пол и сбегает по лестнице вниз.

В почтовом ящике действительно лежит маленький листок, сложенный вчетверо. Кармен берет его и другую корреспонденцию. И спешит обратно наверх.

– Тут что-то есть! – Она останавливается, тяжело дыша, рядом с Лаурой.

– Тебе не мешало бы заняться своим здоровьем! – Лаура хлопает подругу по плечу, имея в виду ее одышку.

– Ну, если ты уберешь из моего графика половину встреч и переговоров… – Кармен обиженно морщит нос. – За последние три недели мне ни разу не удалось выспаться!

– Теперь я снова рядом с тобой! Ну, давай посмотрим, что там!

Кармен разворачивает письмо и читает:

– «Дорогие Кармен и Лаура! Мы проговорили со Штефаном почти до самого утра, вспоминая о нашем прошлом. Я осталась ночевать у него в комнате для гостей. Сейчас я попросила слугу Штефана поехать ко мне домой и привезти что-нибудь из туалетных принадлежностей, а заодно бросить в почтовый ящик эту записку, чтобы вы не волновались. Штефан очень переживает, особенно из-за того, что произошло вчера днем. Даже хотел пойти к психиатру. Он очень стыдится своей выходки, Кармен, и я опасаюсь, что его состояние не улучшится, пока он будет об этом думать. Я прошу тебя дать ему хоть какой-то намек, что все это в прошлом. Хотя и понимаю, что это тебе нелегко сделать. Но может, ты найдешь для него хоть слово прощения. Я была бы тебе очень благодарна. С любовью, Эльвира».

– Гм-м… – Кармен поворачивается к Лауре: – И что ты скажешь?

– Он ее убил, а письмо написал сам!..

– Не болтай ерунды! Это ее почерк! Я хорошо знаю его по записочкам, которые она давала мне с собой, когда я шла за покупками для нее.

– Тогда он взял ее в заложницы и заставил написать это!

– Лаура, ну что ты выдумываешь! Почему он должен так поступить? – Кармен складывает письмо, берет портфель и начинает подниматься на свой этаж.

Лаура останавливает ее:

– Потому что знаю. С тех пор как я вернулась из Бразилии, мне кажется, что все в этом мире возможно!

Кармен оборачивается к ней:

– Ясно, и тебя зовут не Лаура, а святая Дева Мария, а это, – Кармен указывает на живот подруги, – плод непорочного зачатия. Нет?

– Ты дурочка! – смеется Лаура.

– Конечно. И ты тоже!

Они, наконец, добрались до квартиры Кармен. Она открывает дверь:

– Лаура, а где специи для спагетти? Я что-то ничего не вижу у тебя в руках…

– Мне жаль, но я очень поздно освободилась. Но чеснок-то у тебя наверняка есть, и мы вполне можем приготовить спагетти.

– Ай-ай-ай… – Кармен качает головой. – С тобой не соскучишься. Подожди, я приму душ, а потом ты доскажешь историю про Феликса!

– А можно я выпью немного вина?

– Выпей, если есть желание!

Из ванной Кармен слышит, как хлопает дверь холодильника, потом раздается возмущенный голос Лауры:

– И как прикажете это понимать?

– Что ты имеешь в виду?

Лаура подходит и застывает возле двери в ванную с полупустой бутылкой белого вина:

– Ты не намного лучше меня, дорогая, твое увлечение алкоголем переходит все границы! Все, что есть в твоем холодильнике, – вот эта бутылка!

– Гм-м… – Кармен надевает толстые носки. – Но красное вино стоит не в холодильнике, а в кладовке.

– К сожалению, и там ничего, – злится Лаура.

– И что ты предлагаешь?

– Мы идем в ресторан!

– О нет! Я уже переоделась! Правильнее будет, если мы закажем еду на дом в нашей любимой «Лагуне».

– Ну, давай так! Номер телефона есть?

– В адресной книге, она лежит рядом с телефоном. Я бы съела что-нибудь вегетарианское, например пиццу с сыром. И две бутылки красного вина. Только скажи им, что платить за доставку вина мы не будем. Они должны предоставить нам скидку как постоянным клиентам.

– А может, им еще и приплатить тебе за то, что ты делаешь у них заказ… – бормочет Лаура.

– Тоже неплохая мысль, – кивает Кармен. – Можешь намекнуть им.

Она садится на диван, ждет, пока Лаура позвонит, потом приглашает ее сесть рядом:

– Так, Лаура, мышонок ты мой, теперь давай рассказывай: что там вчера было с Феликсом?

– Что ж, для начала я советую послать твоего Феликса куда подальше. А следом и всех остальных твоих импотентов!

Кармен хохочет:

– Так что же у вас было?

– Рассказываю! – Лаура садится рядом с Кармен на диван, откидывается на спинку. – Итак, он поведал мне о своей беде во всех подробностях. Сначала я не чувствовала себя настолько адекватной ситуации, чтобы это выслушивать, но потом мне стало интересно. Действительно, когда еще представится случай видеть нечто подобное. Итак, после первого сексуального фиаско он предпринял несколько попыток при вести свое достоинство в движение. Сперва он пытался использовать руки, потому что не хотел позориться перед подружкой. Но это не помогло – это самое достоинство отказывалось работать. Теперь вспомни, Кармен: он писал тебе, будто совсем зациклился на своей импотенции, потому так обрадовался твоему объявлению. Звучит вроде бы невинно, но я теперь так не думаю. Итак, когда все попытки восстановить потенцию провалились, он принял типично учительское решение – ударился в психоанализ. И куда его это привело? Ну, куда?

Кармен пожимает плечами:

– Без понятия, а куда?

– К его матери, дорогая! Это же ясно!

Кармен недоумевает:

– Правда? А почему?

– Он настолько увлекся психоанализом, что начал искать какой-то путь назад – к матери. И не просто к матери, он хочет вернуться обратно в ее лоно!

– Но это же бред!..

– Это ты мне говоришь? Не по адресу. Он отдал за это кучу денег, отменил даже какую-то поездку, но толку никакого.

– А к врачам он обращаться не пробовал? Может, это проблема физиологическая. И не пришлось бы платить деньги мошенникам!

– Да, он обращался к своему лечащему врачу, потому что думал, будто это последствия перенесенного гриппа. Но тот не смог ничего установить.

– Ну, пошел бы к другому специалисту!

– Нет, после этого он пошел к гадалке!

Кармен смеется.

– Не смейся, та сказала ему, он должен вернуться назад в лоно своей матери, если хочет поправиться!

– То есть то же самое, что и психоаналитик!

Лаура качает головой:

– Не совсем, но он понял, что круг замкнулся.

– Почему же он просто не поговорил с матерью? Может, это в самом деле помогло бы ему? Ты не думаешь? Ведь кто, кроме матери, понимает своего ребенка! Вспомни свои детские годы, когда ты уповала только на маму, если тебя обижали…

– Я тоже предложила ему такой выход, – перебивает Лаура. – Но дело в том, что его мать умерла…

– Ах, вот как! Бедняжка! Как же ты на протяжении не скольких часов выслушивала все это?

– Я сочла это столь захватывающим, что решила дослушать до конца. Ты же не выключаешь телевизор, если сюжет фильма увлек тебя.

– Да, но ты, надеюсь, поняла, что он слегка не в себе и может быть опасен? Что же случилось потом?

– Потом ресторан начали закрывать. Он был почти не транспортабелен, поскольку выпил много кружек пива. Я не считала, но мне кажется, завтра он вряд ли сможет вести урок. Он спросил меня, не хочу ли я принять участие в потрясающей акции по исцелению импотента. Это, по его мнению, должно принести мне большое внутреннее удовлетворение!

– Внутреннее – вполне возможно, – вставляет Кармен, – но удовлетворение?

Лаура смеется:

– Да. Так вот, я не досказала. Когда все экзотические способы исцеления не помогли, он решил обратиться к традиционным. И пошел в публичный дом. Там он мог скрывать свое лицо. Достаточно было только платить деньги.

– Ну и?.. – Кармен интересует конец сюжета.

– Ничего так и не получилось. Он перепробовал все варианты. Заказывал себе блондинок, брюнеток, крашеных, мулаток, негритянок… Ничего. Тогда он снова вернулся к гадалке. И та сказала ему, что следует найти женщину, похожую на мать, и переспать с ней.

– Но это уже инцест! Просто патология какая-то!..

– Да. И тут вдруг мой звонок. Помнишь, как он затих, когда я пошутила, описывая себя? Ну, когда сказала, что толстая, маленькая…

– Наверное, его мать так выглядела, – догадывается Кармен.

– Да, потому-то он и уговаривал меня переспать с ним. Хотя я оказалась совсем другой внешне, у него закрепилось в памяти, что я маленькая и толстая!

– А ты?

– Я расплатилась и ушла!

– Ты что, еще и расплатилась? За то, что он грузил тебя весь вечер своими проблемами? Выстави ему счет за сеанс психотерапии!

Кармен вдруг вспоминает о Штефане. Эти импотенты как-то не делают ее жизнь более спокойной. Напротив. Слава Богу, что не все из них взбалмошные и ненормальные. Например, Давид и Фредерик. Раздается звонок в дверь.

– Это, должно быть, наша пицца. Я открою! – Лаура идет к двери.

Не дойдя, она оборачивается:

– А знаешь, что самое странное? Я так и не поняла, кто он на самом деле – импотент или просто психопат…

– Что? Ты не уверена?..

– Да, у меня зародилось сомнение: а вдруг это просто прекрасно разыгранный спектакль? Может, таким образом он воплощает в жизнь свои дикие фантазии?

Кармен расставляет тарелки, бокалы, раскладывает приборы и задумчиво произносит:

– При этом выглядит он действительно мило. Еще меня удивляет, что он был так откровенен с тобой. Ведь не потому же, что ты его коллега!

Лаура смеется:

– Ну, к этому я сама расположила его. Но впечатление было такое, что цель у него определенная. И он таким образом пытался этой цели достигнуть…

Она открывает дверь и видит перед собой широкоплечего молодого человека в вылинявшей куртке и вытертых джинсах. Он удивлен:

– Ну и ну, в моих воспоминаниях Кармен осталась со всем другой!

Лаура смотрит на него как на инопланетянина и зовет подругу:

– Кармен, подойди, пожалуйста!

– Что такое?

«Может, привезли не ту пиццу? – думает она. – Или Лауре не хватило денег?»

– Фредерик! Как здорово! – Она порывисто обнимает его.

«Вот про тебя-то я совсем забыла, – спохватывается она, – а ведь еще вчера собиралась позвонить. Ну да все равно. Теперь ты здесь, и сегодня вечером я непременно расскажу тебе о Давиде». Лаура стоит рядом, ожидая развития событий. Кармен выпускает Фредерика из объятий и знакомит их.

– Это Лаура, моя лучшая подруга, а это Фредерик – очень хороший друг!

Снова звонок в дверь.

– Это точно пицца! – Лаура нажимает на кнопку домофона.

– Рассказывай, где ты пропадал? – обращается Кармен к молодому человеку.

– Где я мог пропадать! Сидел дома с сестрой и мечтал о тебе!

Он снимает кожаную куртку и вешает ее в шкаф. Лаура разглядывает его внимательнее. На нем пестрая футболка из хлопка, под которой угадывается мускулистое тело.

Кармен смеется:

– Ах ты, очаровашка! Небось радовался, что получил пару дней передышки!

Раздается стук в дверь. Лаура открывает, протягивает, не глядя, пятьдесят марок.

– Спасибо, – слышится из-за двери голос Давида. – Очень мило – так приветствовать гостей! А может, еще добавите?

– Давид! – удивленно восклицает Кармен. – Вот так сюрприз!

– И для меня тоже большой сюрприз! – Это Фредерик.

Давид смотрит на него через плечо Кармен:

– Во всяком случае, добрый день!

В дверь снова звонят.

– Ну, на этот раз точно пицца! – Лаура в который раз за вечер нажимает кнопку домофона.

Кармен знакомит мужчин:

– Это Давид. А это – Фредерик. Помнишь, Давид, я тебе рассказывала о нем.

– Ах, – Фредерик не скрывает недовольства, – как мило! И что же ты рассказывала?

Давид протягивает Фредерику руку:

– О том, как вы спасли соседку Кармен. Эльвире просто повезло, что вы оказались рядом в тот момент.

– Ну, это было так давно, что уже, кажется, и не со мной…

– Еще не прошло и двух недель, Фредерик, – смеется Кармен. – Это было в прошлую среду, разве нет?

– С того времени, как я вижу, много чего произошло. – Фредерик переводит взгляд с Кармен на Давида, с Давида на Лауру и снова на Кармен.

– Что правда, то правда, – будто сама себе говорит Лаура и открывает входную дверь.

Перед ней стоит Энцо, собственной персоной, с зажатыми под мышками двумя бутылками вина и двумя пиццами в руках.

– Потрясающе, господин директор ресторана явился лично! – приветствует его Кармен.

– Вечеринка? – Энцо вопросительно оглядывает собравшихся. – Но тогда этой закуски маловато, а уж выпивки – тем более. Отчего вы не пришли в ресторан? Это было бы проще!

– Вечеринка вообще-то не планировалась, – объясняет Кармен и берет Энцо под руку. – Ну, уж если вы в кои-то веки пришли ко мне домой, останьтесь с нами! Выпьем по стаканчику вина!

– Мне, право, жаль, но я пришел сам, потому что сейчас нет ни одного свободного официанта в ресторане, и если бы этот заказ делали не вы, – он с уважением смотрит на Кармен, – то мы бы его не выполнили!

– Очень любезно с вашей стороны, – улыбается Кармен. – Но хоть один глоточек? Один маленький глоточек вина никогда не помешает!

Энцо с сожалением качает головой:

– Ну никак не могу. У нас действительно запарка. Педро уехал, его жена вот-вот родит, а Луиджи заболел. Я спешу.

– Очень жаль. – Кармен берет у Энцо пиццу, а Лаура – бутылки.

– Сколько мы вам должны? – Лаура протягивает Энцо купюру в пятьдесят марок.

– Мы рассчитаемся в следующий раз, когда вы снова придете к нам!

Кармен провожает Энцо до двери:

– Еще раз огромное спасибо, я не забуду вашу доброту!

– Для вас я делаю это с огромным удовольствием, mia bella! Желаю хорошо провести вечер! – Он приветственно машет присутствующим и уходит.

И вот они остались вчетвером с двумя пиццами. Кармен лишь теперь осознает весь комизм (или нелепость?) сложившейся ситуации. Она видит, как расстроен Фредерик. Но теперь уж ничего не поделаешь. Она кладет на стол коробки с пиццей. Лаура ставит рядом бутылки и идет на кухню за штопором. Оба молодых человека молча рассматривают друг друга. Понятно, что они не в восторге, хотя каждый старается скрыть это. Они не знают, как вести себя в данной ситуации, поэтому разговор не клеится. Лаура бросает взгляд на Кармен. Та хмурится, не в состоянии ничего изменить. Вот ведь какое несчастье!

– Две пиццы на двоих, поэтому разрешите, Фредерик, воспользоваться приглашением Энцо и пригласить вас поужинать в «Лагуну». – Лаура вопросительно смотрит на Фредерика.

– Нет-нет, здесь вполне достаточно на всех, мы разделим каждую пополам. К тому же я совсем не голодна, – возражает Кармен.

– А я? – возмущается Лаура. – Или ты полагаешь, что я захочу делиться с тобой своей пиццей? Или с Давидом? Или с Фредериком? Я хочу есть собственную пиццу!

Фредерик вдруг улыбается:

– Я считаю, что Лаура права. Мы проведем с ней уютный вечерок в «Лагуне», а вы здесь без нас справитесь.

Он берет Лауру под руку, ведет в коридор. Там он оглядывается на Кармен и Давида, с озадаченными лицами стоящих посреди комнаты.

– А если вдруг вам станет скучно, знаете, где нас найти… – Фредерик снимает с вешалки свою куртку, надевает ее, помогает одеться Лауре, и они исчезают за дверью.

– О-о… – Давид разводит руками. – Как-то все нескладно получилось!

– Не переживай, – пытается утешить его Кармен, но и у нее на душе скребут кошки. – Лаура справится!

Давид обнимает ее:

– Я могу, наконец, поздороваться с тобой?

Крепко прижавшись друг к другу, они долго целуются. Внезапно Давид отстраняется от Кармен:

– Дорогая, наша пицца остынет! Было бы очень жаль! Моя любимая пицца тоже здесь?

– Я даже не знаю еще, что заказала Лаура. Думаю, вегетарианскую, с сыром!

– Вегетарианскую? Это почему? – Давид раскрывает коробки, раскладывает пиццу по тарелкам.

– А какую пиццу ты любишь? – интересуется Кармен.

– Большую! Чтобы в ней было много разных сортов сыра. И главное – правильно приготовленную!

– Я вообще не могу представить, что когда-нибудь смогу что-то хорошо приготовить тебе, – вздыхает Кармен.

Он с серьезным видом смотрит на нее:

– Нет, только ты!..

Кармен молчит, явно сомневаясь в своих способностях. Давид бросает взгляд на часы:

– Уже около восьми. Кармен, ты не против, если я посмотрю вечерние новости? Во Франкфурте сегодня ограбили большой ювелирный магазин, ты слышала?

Кармен качает головой:

– У меня сегодня не было времени, чтобы послушать новости. А что там случилось?

– Понимаешь, мы проектировали это здание – оно было построено всего два года назад. И непонятно, как грабители смогли проникнуть туда, несмотря на мощнейшую систему безопасности. Либо они были хорошо осведомлены о ее конструкции, либо у них был проект постройки. Криминальная полиция сегодня уже была у меня!

– Что? По поводу этого ограбления?

– Ограбления с захватом заложников и похищением ценностей на сумму свыше двух миллионов марок!

Кармен, не доев, кладет кусок пиццы обратно в тарелку:

– Тогда срочно в спальню! Я смотрю новости и вечерние фильмы, только лежа в кровати!

– Не суетись! У нас еще две минуты.

– Давай я принесу поднос. Мы поставим на него тарелки и возьмем с собой в постель.

Она стремглав бежит на кухню за подносом и, пока Давид переставляет на него тарелки и бокалы, хватается за пульт. Успевают как раз вовремя. «Новости» только начались.

Кармен сбрасывает домашние туфли, давая знак Давиду, чтобы он последовая ее примеру, и придвигает пуфик к кровати.

Сначала о событиях в мире: жертвы во время беспорядков в Южной Африке, землетрясение с большими разрушениями в Японии, пострадавшие при аварии в Лотарингии, канцлер с дружественным визитом в Вашингтоне. И наконец – захват заложников во Франкфурте. Сюжет совсем короткий. Показывают здание снаружи – потрясающей суперсовременной архитектуры. Неужели это проект Давида? Увлеченная про исходящим, она импульсивно хватает Давида за руку. Здание оцеплено, повсюду полицейские, машины «скорой помощи», толпа журналистов. Комментатор сообщает подробности, камера движется по фасаду:

– Трое мужчин проникли в здание предположительно ночью, дождались начала рабочего дня, захватили покупателей и, угрожая оружием, заставили персонал открыть сейфы. Они забрали все, что там находилось. Когда грабители покидали магазин, дорогу им преградил полицейский патруль, проезжавший мимо на машине. Двоим преступникам удалось скрыться на поджидавшей их неподалеку машине. Третий, захватив в заложницы случайную прохожую, снова укрылся в здании магазина.

После этого репортер опять появляется в кадре, показывает на здание:

– Сейчас там находятся семь человек персонала в качестве заложников и один из грабителей. Двум другим удалось уйти с захваченными ценностями на сумму около двух миллионов марок. Владельцу магазина уже сообщили о случившемся, и сейчас он находится в своем самолете, который направляется во Франкфурт. Владелец намерен сам вести переговоры с человеком, захватившим заложников. Один из полицейских психологов уже пытался вступить в переговоры с грабителем, но до сих пор тот не выдвинул никаких требований… Ах, простите, я вижу, как к зданию приближается полицейский эскорт, видимо, они сопровождают владельца магазина господина Штефана фон Кальтенштейна…

Поднос с едой падает с колен Кармен на покрывало. Вино, недоеденный кусок пиццы, вилка и нож оказываются на полу.

– Что-что?.. – возбужденно бормочет она.

Давид смотрит на нее озадачено, потом собирает разбросанные куски пиццы и бокалы. Вино расползлось по покрывалу большим красным пятном. Но Кармен ничего не замечает. На экране телевизора видно, как репортер подходит к остановившейся колонне машин. Дверца одной из них открылась, и появился Штефан!..

Офицер полиции подходит к нему, репортер прорывается следом:

– Господин фон Кальтенштейн, что вы намерены предпринять для спасения жизни заложников?

Штефан бледен, но выглядит весьма элегантно. Голос звучит спокойно, интонация сдержанная:

– Мы постараемся сделать все возможное, чтобы не по страдали заложники, но мы еще не знаем, что потребует террорист.

– Что вы будете предлагать ему?

– До сих пор, насколько мне известно, грабитель не выдвинул никаких требований.

– Будете ли вы убеждать его сдаться?

– Это задача психологов из полиции – не моя! Я могу лишь содействовать в рамках своих полномочий!

– А каковы ваши полномочия, господин фон Кальтенштейн? – не унимается репортер.

Лицо Штефана крупным планом. Выражение не меняется:

– Деньги! Если деньги могут спасти жизнь этих людей, то он получит требуемую сумму!

Репортер снова один в кадре:

– Я надеюсь, что еще в течение этого выпуска мы сообщим об изменениях в ситуации с захватом заложников. В противном случае вы узнаете все из более поздних выпусков!

Начинается другой сюжет, Кармен в отчаянии откидывается на подушки:

– Я сойду с ума! – Она залпом выпивает вино и поворачивается к Давиду: – Это невероятно!

Давид гладит ее по голове:

– Если бы я еще мог понять, что тебя так взбудоражило…

– Это совсем неудивительно, что я так разволновалась! Штефан, оказывается, владелец этого ювелирного магазина!..

– Да успокойся!.. – Давид поднимается. – Нам следует немедленно сунуть покрывало в стиральную машину, иначе пятна никогда не отстираются! И объясни мне, наконец, что тебя так потрясло? А то я начинаю уже сам переживать…

Кармен вовсе не заботят сейчас какие-то пятна от вина на покрывале:

– Послушай, ведь это ужасно! Эльвира сидит сейчас у него в замке и смотрит телевизор. А ей нельзя волноваться. Я должна немедленно позвонить ей!

Взгляд Кармен устремлен куда-то мимо Давида. Он по-прежнему в недоумении.

– Давид, прости меня, ты, конечно, не можешь этого понять. Но ведь это Штефан, тот самый Штефан, о котором я рассказывала тебе в связи с историей Эльвиры. Теперь понимаешь?

Давид снова садится на кровать:

– Дорогая, я, конечно же, знаю Кальтенштейна. Когда мы разрабатывали проект, готовили документацию, смету, он был у нас высшей инстанцией. Но ты мне не говорила, что твой Штефан именно этот Штефан!

– Я сама не имела представления о его делах! – Кармен бежит за телефонным справочником, хватает трубку.

– Ну, – говорит Давид, – этот Кальтенштейн – крупная рыба. Очень крупная! Его предки сделали в Южной Африке очень большие деньги на добыче драгоценных камней, в основном алмазов. А еще и в Бразилии! Я думаю, у него и в других странах целая торговая сеть по продаже драгоценностей!

Кармен набирает номер:

– Вильям, это вы? – Ее голос срывается, она откашливается. – Да нет, я не журналистка, это Кармен Легг, я была у вас пару раз в гостях. Да, узнали? Очень хорошо. Скажите, а Эльвира Годес еще у вас? Пожилая дама, которая… Да? Она лежит? Как? Врача? Ей плохо?..

Кармен нервно барабанит пальцами по телефонному справочнику. Разъяснения Вильяма кажутся ей слишком долгими.

– Вильям, подождите, скажите ей: Кармен уже едет. Да, я побеспокоюсь обо всем! Да! И не пускайте никого к ней, никого! Барон уже предупредил?.. Да, я еду!..

Она бросает трубку на рычаг.

– Давид, Эльвире плохо, она слегла, ей вызвали врача. Мне кажется, будет лучше, если я тоже поеду! Ты со мной?

– Сунь только покрывало в машину, две минуты ничего не решат!

– Как ты можешь в такой момент думать о покрывале!

– Потому что тебе, возможно, придется еще куда-то ехать, а как долго это протянется, неизвестно! И, кроме того, надо позвонить Энцо – сообщить Лауре и Фредерику, что ты уехала!

– Сделай это, пожалуйста, а я соберу на всякий случай туалетные принадлежности!

Она быстро натягивает джинсы, теплый свитер, надевает меховые ботинки и теплую куртку.

– О'кей, я готова. Ты дозвонился?

– Нет… – Давид достает из кармана ключи от машины. – Мне сказали, что они заходили, но у Энцо не было свободных мест.

– Ничего страшного, мы дозвонимся им от Штефана. Они бегут вниз по лестнице.

– Ты думаешь, твоему господину Кальтенштейну придется по душе, что я сопровождаю тебя?

Об этом она совершенно не подумала, но решительно машет рукой:

– А почему нет?..

Ведь ситуация чрезвычайная – речь идет о жизни Эльвиры! К тому же Штефан вряд ли вернется сегодня из Франкфурта. Она выскакивает на улицу, джип Давида стоит прямо у подъезда, поблескивая в свете уличного фонаря.

– Предлагаю поехать на двух машинах. – Он кладет руку ей на плечо. – Я пробуду там до тех пор, пока во мне будет необходимость, пока ты будешь занята Эльвирой. Может, потребуется съездить куда-то срочно. А потом я уеду, а ты останешься.

Кармен хотела было возразить, но здравый смысл подсказывает ей, что так будет лучше, и она соглашается:

– Хорошо… – Она кладет руки ему на плечи, смотрит в глаза. – Хотя я чувствовала бы себя спокойнее, если бы ты остался со мной!

– Я рад слышать это. Но, поверь, так будет лучше.

Он нежно целует ее, и Кармен вдруг осознает, что впервые за последнее время у нее появляется желание снова быть с мужчиной, спать с ним. Она с усилием отстраняется от него и бежит к гаражу. Сегодняшний день длится бесконечно. Может, Эльвира справится… Только бы не опоздать! Она выводит машину из гаража. Давид уже стоит рядом, чтобы закрыть ворота. Она ждет, пока он усядется в джип, и они трогаются. Из приемника звучит «Генезис». Но не как обычно – с кассеты, а именно по радио. Кармен смотрит на часы – половина девятого. Еще есть время до выпуска новостей. Если случится что-то экстраординарное, то по радио передадут информацию сразу. А пока нет оснований накручивать себя.

Она едет впереди Давида с очень приличной скоростью. Сейчас она даже рада, что у нее такой надежный «БМВ». Машина не преподнесет ей сюрпризов. Непонятно почему, но дорога вдруг успокаивает ее. Она начинает дышать ровно и спокойно и еще прибавляет газу. В зеркале она видит, что Давид не отстает.

На подъезде к замку Кармен резко тормозит. Она едва не проскочила поворот. Давид еле успевает удержать машину, чтобы не въехать в «БМВ». Кармен выскакивает из машины и бежит к воротам, чтобы позвонить. Но сегодня ворота открываются сами. В каких растрепанных чувствах вчера – Боже, это было только вчера! – она покидала это место. И вот она снова здесь. Все ее мысли только об одном – помочь Эльвире и Штефану! Она должна это сделать, и потому она здесь! И ее даже не волнует двусмысленность положения Давида.

Кармен проезжает прямо к парадной лестнице, ставит машину на то место, где вчера стоял «ягуар». Давид паркует джип рядом. Одновременно они выходят из машин и спешат к дому, где их уже поджидает Вильям.

– Я рад приветствовать вас снова здесь, любезная госпожа, и вас, мой господин!

– Это Давид Франк, мой друг!

Вильям кивает и провожает их в дом.

– Врач уже приехал? Как она чувствует себя? Есть что-нибудь новое из Франкфурта, Вильям?

Он принимает у них одежду. Кармен вспоминает, что забыла в машине сумку с вещами. Ну, может, они и не пригодятся? Может, придется взять Эльвиру с собой?

Давид с восторгом осматривает убранство зала, где они находятся. Кармен незаметно улыбается. «Почти так же, как я, – вспоминает она, – когда попала сюда впервые». Странно, но она чувствует себя чуть ли не хозяйкой замка!

– К сожалению, никаких новостей, любезная госпожа, пока нет. Но Андрев сидит перед телевизором, слушает одно временно три радиостанции, так что мы ничего не пропустим. Мы очень волнуемся! Вы даже не можете представить себе как! Старый барон фон Кальтенштейн всегда старался не демонстрировать свои чувства. А молодой господин был слишком откровенен с публикой. Мы очень переживаем, очень!

– А чего вы боитесь? – удивляется Кармен.

– Ну, понимаете, все, что касается торговли ювелирны ми изделиями и драгоценными камнями, не должно ассоциироваться с фамилией Кальтенштейн. Иначе в любую минуту наш замок может подвергнуться нападению. И мы не будем чувствовать себя в безопасности! – Он поднимается рядом с ними по лестнице. – Но, конечно, вам надо скорее пройти к госпоже Годес. Мы позвонили врачу по ее просьбе и сказали, чтобы не приезжал. Ей стало лучше, и она считает, что обойдется теми медикаментами, которые привезла с собой. Госпожа очень обрадовалась, когда узнала, что вы едете сюда!

– В ее комнате есть телевизор? – спрашивает Давид.

– Я опасался, что это вызовет дополнительное беспокойство!

– Наоборот, Вильям, – неизвестность всегда пугает. Когда обладаешь какой-то информацией, чувствуешь себя спокойнее.

– Может, вы и правы. – Вильям подходит к двери, оби той дорогой кожей, и стучит. – Я сейчас же принесу телевизор. Вы хотите что-нибудь выпить? – Услышав короткое «войдите», он открывает дверь и объявляет: – Это к вам, госпожа Годес! Ваши друзья! – Потом поворачивается к Давиду: – Что-нибудь освежающее? Пиво?

Давид кивает:

– Отличная идея. У вас есть безалкогольное? Я за рулем!

– Разумеется! А что принести дамам?

Он пропускает Кармен впереди себя. Огромная кровать в античном стиле занимает большую часть комнаты. Эльвира утопает в подушках, ее бледное лицо едва различимо. Старушка начинает шевелиться, поднимает голову.

– Эльвира! Что за дела! Тебе хоть немного лучше? – Кармен врывается в комнату, бросается к постели, целует подругу в щеки.

– Принести дамам что-нибудь выпить? А может, перекусить? – Вильям стоит возле двери в ожидании.

Кармен поворачивается к нему:

– Мне кампари с апельсином, пожалуйста, а Эльвире… Что ты хочешь?

– Мне ничего не нужно… – Эльвира улыбается. – Меня так избаловали здесь, что я с удовольствием присоединилась бы к твоей голодной диете!

Вильям выходит. Кармен берет старушку за руку:

– Смотри, Эльвира, это – Давид. Тот, у которого стеклянная вилла. Вспоминаешь?

– Конечно. В данный момент я немного приболела, но не впала в маразм! А как дела у Штефана? Они так оберегают меня здесь, что я в совершенном неведении!

– Сейчас Вильям принесет телевизор, а внизу сидит другой слуга – его, кажется, зовут Андрев, – он слушает не сколько радиостанций. Мы не должны ничего пропустить.

– Надеюсь! – Эльвира вздыхает, потом смотрит на Давида: – Ах, вот вы какой, знаток поэзии Рильке! Вы можете только переписывать его стихи или знаете что-нибудь наизусть?

Давид ухмыляется, подходит ближе, медленно, шаг за шагом. И одновременно читает строки стихотворения Рильке.

– Браво! – восклицает Эльвира, когда он заканчивает декламировать.

Кармен вдруг спохватывается:

– Эльвира, почему ты отказалась вызвать врача? Было бы лучше…

Старушка прерывает се:

– Я окружена здесь таким вниманием и заботой, что нет никаких оснований для беспокойства. Я немного разволновалась из-за происшествия во Франкфурте. Но быстро приняла свои пилюльки, и мне стало лучше. Вильям слегка переусердствовал. – Она улыбается. – Вы не хотите посидеть немного со мной?

В этот момент раздается стук в дверь, два молодых чело века, попросив разрешения войти, вносят в комнату телевизор. «Как много людей работает здесь, в замке, – удивляется Кармен. – Намного больше, чем кажется на первый взгляд». Давид помогает подключить антенну и настроить телевизор. Время приближается к девяти часам.

– А где здесь радиоприемник? – спрашивает Кармен.

Один из молодых людей указывает на стоящий возле стены комод:

– В нем, по-моему; должен быть маленький приемник!

Действительно, там есть радиоприемник.

Давид настраивает его. Он успевает как раз к началу вы пуска новостей. Сообщение из Франкфурта передают в самом конце – без изменений. Террорист по-прежнему находится внутри здания с заложниками, но так и не выдвигает никаких требований.

– Должен же кто-то уладить этот инцидент! – в отчаянии восклицает Кармен.

– А кто должен это сделать? Кто возьмет на себя ответственность? – Давид садится рядом с Эльвирой на краешек кровати.

– Ну, естественно, спецподразделение! Для чего, спрашивается, оно существует? Чтобы раз в полгода устраивать показательные выступления? Помните случай с Дитером Деговски? Тогда могло обойтись без жертв, если бы своевременно был сделан выстрел снайпера. А из-за нерешительности чиновников и нежелания брать на себя ответственность люди, надеявшиеся, что их спасут, погибли!

– Видишь ли, Кармен, не все люди смотрят на эту проблему так, как ты. Для многих выстрел спецназовца в террориста, захватившего заложников, гораздо большее зло, чем выстрел того же террориста в самого полицейского. В Германии люди зачастую ратуют за гуманное отношение к преступнику. Правда, до тех пор, пока сами не попадут в его руки. И тогда уже не кричат о жестокости полиции!

– Да, – вступает в разговор Эльвира, – но в данном случае у заложников пока есть шансы. К счастью, там еще не пролилось крови.

– А кто это знает? – волнуется Кармен. – Ведь никто оттуда не вышел и не рассказал, что творится там. Пока одни предположения! Может, они уже давно мертвы!

Раздается стук в дверь. Входит Вильям. Он везет перед собой сервировочный столик. На столике – блюдо с канапе. У Кармен это вызывает неприятные воспоминания. Рядом стоят напитки.

– Желаю приятного аппетита. Если захотите еще чего-нибудь, нажмите сигнальную кнопку. Я всегда к вашим услугам.

«О Боже! В его-то возрасте не спать всю ночь! Что за работа», – негодует Кармен.

– Это не понадобится, Вильям. – Кармен встает, берет бокал с кампари. – Большое спасибо, но мы, наверное, сможем побеспокоиться о себе сами. А вы отдохните…

И тут же осознает, что поступила бестактно. На лице старика явно проступает обида, но он тут же справляется с собой и, вежливо улыбаясь, произносит:

– Я представляю здесь третье поколение, находящееся на службе у Кальтенштейнов. Кухня всегда была в нашем ведении. И здесь уже ничего не изменишь. Напоить и накормить гостей – наша обязанность. Я признателен за вашу доброту, но служба есть служба. Поэтому звоните, не стесняйтесь! Спокойной ночи!..

Он с достоинством покидает комнату. Кармен с вытянутым лицом уставилась на Давида.

– Эх ты!.. – укоряет ее Давид. – Последовав твоему совету, он сразу останется без работы.

– Да я ничего такого не имела в виду. – Кармен чувствует себя неловко. – Просто мне не хотелось, чтобы старик плясал вокруг нас всю ночь!

– Но так будет независимо от твоего желания. Потребуется тебе его помощь или нет. Он обязан быть на посту в любое время, пока мы в этом доме и пока не вернулся Штефан!

– Ага, ты думаешь, он еще и присматривать за нами будет? Чтобы мы ничего не стащили и не сломали?

Давид протягивает Эльвире поднос с канапе. Она кладет несколько штук себе в тарелку.

– Я думаю, он просто следует определенным правилам, которые существуют в этом доме. Таковы традиции семьи Кальтенштейн.

Кармен больше не хочется говорить о Вильяме, она поворачивается к Эльвире:

– Так что произошло у вас со Штефаном вчера?

Эльвира бросает взгляд на Давида, Кармен делает успокаивающий жест:

– Давид в курсе той истории, что связывает тебя со Штефаном!

Для Эльвиры этой фразы должно быть достаточно, чтобы она поняла – о вчерашней попытке насилия упоминать не следует. Она подкладывает себе под спину еще одну подушку и начинает:

– Ну, первым делом мы вспомнили прошлое. Он рас спрашивал меня о своих родителях. И я попыталась сделать ему близкими Анну и Ханнеса. Анна, воинствующая Анна, которая так люто ненавидела несправедливость! И Ханнес нашел в ней верную боевую подругу, потому чувствовал себя настолько сильным, что мог противостоять давлению семьи. Я подробно рассказала Штефану об этом.

– Это сильно взволновало его?

– Он кругом несчастлив, его жизнь представляется ему построенной на лжи. Штефан не нравится сам себе. Он очень одинокий человек. К тому же слишком много испытаний обрушилось на него в последнее время. И он замкнулся, ушел в себя!

Кармен берет Эльвиру за руку, будто желая остановить.

– Да, а потом мы обсуждали его импотенцию. Это очень сильно занимает его. Я думаю, – Эльвира смотрит в глаза Кармен, – это все из-за тебя!..

Давид обидчиво спрашивает у Кармен:

– Он тоже импотент, а значит, входит в число твоих кандидатов?

Кармен едва не подавилась – кусок застрял у нее в горле.

– Мне казалось, что я упоминала об этом, когда рассказывала о Штефане!

– Да, верно! – Давид легко щиплет ее за щеку. – И таким образом, он мой соперник в этой гонке! – И он крепко целует ее у губы.

– Он был участником этой гонки, – поправляет Кармен. – Но проиграл. Теперь мне никого, кроме тебя, не надо. И ты прекрасно знаешь об этом!

– Мне, пожалуй, стоит порадоваться за вас! – Эльвира берет Давида за руку, смотрит в его волшебного цвета глаза. – Кармен выглядит теперь намного счастливее, чем в то время, когда я только познакомилась с ней. Если это объясняется вашим появлением в ее жизни, то спасибо вам…

Давид довольно улыбается. Кармен прижимается к нему и просит:

– А теперь, Давид, заткни уши! – Поворачивается к Эльвире: – Ты знаешь, он для меня – лучший мужчина на свете. В нем есть именно то, что я так долго искала. Он не ставит во главу отношений секс. Но он ведет себя так, что я начинаю чувствовать, как в наших отношениях возникает гармония, радость, взаимопонимание. Большинство же мужчин относятся к женщинам потребительски. А если ты, не дай Бог, начинаешь проявлять характер или не всегда с готовностью падаешь в постель – сколько недовольства, сколько негодования! Начинается со стандартного вопроса: что с тобой? Заканчивается же активным противостоянием. Но с Давидом, мне кажется, я смогу этого избежать! – Она лукаво смотрит на него, но потом ухмыляется: – Ах, да, ты же не слушаешь! Итак, Эльвира, вывод: Давид импотент, но он смог сделать меня счастливее, чем все здоровые мужики, что были до него. Может, и в самом деле мужчины только тогда и осознают себя таковыми, когда теряют потенцию? Появляются иные жизненные ценности, в голове проясняется, потому что она уже не зависит так от реакции снизу! – Она чмокает Давида в щеку. – Я надеюсь, что не наболтала лишнего?

Давид заключает ее в объятия:

– Я, к сожалению, ничего не слышал. Не могла бы ты еще раз повторить то, что сказала? – Он, не отпуская Кармен от себя, поворачивается к Эльвире: – И в самом деле – она права. Главным критерием качества отношений для мужчины нормального является секс. Я знаю это по собственному опыту. Женщина может быть интеллигентной, интересной, иметь потрясающую внешность и… оказаться брошенной из-за какой-то дурочки, которая только и умеет, что кувыркаться в постели. Почему? По-моему, ясно. Рядом с подобной дамой мужик чувствует себя гигантом!

– А вы, однако, не очень высокого мнения о представителях своего пола, – констатирует Эльвира.

Давид накладывает себе полную тарелку разных деликатесов, берет кружку с пивом:

– Просто в силу определенных обстоятельств я получил возможность взглянуть на себя и свою жизнь с другой, скажем так, позиции. Благодаря импотенции я избавился от необходимости играть роль в отношениях с женщиной… Хотите съесть еще что-нибудь? Может, сыру?..

– Спасибо, всего по кусочку! – Эльвира передает ему тарелку и снова откидывается на подушки. – Мне интересен ваш взгляд на проблему! Штефан видит все совершенно по-другому, для него этот недуг – вселенская катастрофа. Для него утрата мужских способностей – все равно что утрата власти, могущества. И я думаю, при этом речь идет не только и не столько об отношениях с женщинами. Наверное, Штефан из той породы людей, которые считают: чело век, потерявший потенцию или от природы ее лишенный, неизбежно окажется в этой жизни проигравшим. И что тог да никому не нужны его ум, сила, образованность, интеллигентность! Я-то всегда полагала, что в отношениях между двумя людьми все определяет любовь. Но оказывается, все не так просто! Давид смеется:

– По правде говоря, Эльвира, импотенция – вовсе не подарок. И если такие женщины, как Кармен, начинают искать мужчину-импотента, чтобы обрести покой и уважение, значит, что-то в нашем мире не так. Ведь это неестественная ситуация.

– Так оно и есть! – подхватывает Кармен. – Потому что все это хвастовство самцов друг перед другом – у кого длин нее или толще – не имеет отношения к женщине. Мужчины заблуждаются, думая, что женщине интересны эти показатели. Она, как правило, возвышеннее, романтичнее. И горе тому, кто не умеет любить и восторгаться!.. Просто удовлетворить желание, не испытывая никаких чувств к женщине, – это скотство!

Давид вновь не может сдержать смех:

– Какое же счастье, что ко мне теперь эти уничтожающие слова не имеют отношения! И самое ужасное – я вынужден признать твою правоту. Сексуальные устремления действительно порой вытесняют все остальные ощущения. Но мне вот что интересно узнать: как женщины чувствуют это? Я думал всегда, и в этом не очень отличаюсь от Штефана, что мужчина должен что-то предложить женщине. Особенно в постели. И если мужчина прежде всего заботится о том, чтобы удовлетворить женщину, тогда и сам получает высшее наслаждение. Раньше я никогда об этом не задумывался!

– Давид, новости! – прерывает его Кармен, глянув на часы.

За разговором они почти забыли про Штефана!

Давид берет пульт и увеличивает громкость телевизора.

– Еще пять минут, – говорит он.

Сразу нарастает беспокойство. Эльвира берет Кармен за руку:

– Может, все уже закончилось? И никто не пострадал! А все из-за денег. Деньги, деньги, деньги!.. Так было и раньше, в Южной Африке. Династия Кальтенштейнов была одной из самых могущественных, богатых. Благодаря деньгам они обрели огромное влияние. Фактически определяли политику и там, и здесь, в Германии. Никто не смел идти против них. Только Ханнес осмелился противостоять семейному диктату. Наверное, за это Анна так полюбила его!

В вечерних «Новостях» также сообщается о жертвах во время беспорядков в Южной Африке. Когда ведущая «Новостей» Сабина Христиансен переходит к новостям из Франкфурта, Кармен не может унять волнение – сердце бешено колотится. Она прижимается к Эльвире, с тревогой смотрит на Давида. То, каким тоном начинается сообщение о драме с заложниками, не предвещает ничего хорошего. Репортаж ведет тот же корреспондент, что и в дневных «Новостях». Камера показывает здание, со всех сторон освещенное мощными прожекторами. Семь человек медленно, один за другим, покидают здание. Камера показывает, как навстречу им к магазину движется одинокая фигура человека. Стройный высокий мужчина решительным, спокойным шагом движется в неизвестность. Кармен от напряжения не слышит того, что говорит репортер:

– …После того как переговоры зашли в тупик, владелец магазина Штефан фон Кальтенштейн предложил себя в качестве заложника – в обмен на жизнь и свободу людей, находящихся в здании. Это предложение сразу было принято террористом. Но полиция сначала ответила категорическим отказом. Затем, после долгих совещаний с самим господином фон Кальтенштейном, представители специальных служб согласились, правда, с массой оговорок, на обмен. Таким образом, драматическая ситуация сохраняется. Террорист скорее всего потребует автомобиль, чтобы, прикрываясь бароном, попытаться вырваться из окружения.

Камера показывает, как первая группа заложников подходит к машине «скорой помощи». Врачи сразу кидаются к ним. Прессу пока не подпускают к пострадавшим. Все интервью – только после первого допроса в полиции. В кадре – корреспондент. Он сообщает, что, как только появится новая информация, съемочная группа сразу выйдет в эфир.

Эльвира смертельно побледнела, она почти кричит:

– Он убьет его! Как только Штефан больше не будет ему нужен, он сразу убьет его. Это совершенно очевидно! Ну как он мог пойти на такой шаг! Ведь это очень опасно!

– Я нахожу его поступок мужественным. Я восхищаюсь им! – Давид подает Эльвире стакан воды. – Эльвира, вам нужны какие-нибудь лекарства? Вам что-нибудь принести?

– Сумасшедший! Я успела увидеть его младенцем на руках Анны, а потом, всего пару раз, – уже зрелым мужчиной. Почему я должна потерять его? Почему все так несправедливо?..

Кармен гладит Эльвиру по голове.

– С ним ничего не случится, – как заклинание, шепчет она. – С ним ничего не случится… Иначе все бессмысленно. Он нужен преступнику только живым!

– А кто же теперь будет распоряжаться деньгами? Ты знаешь? – внезапно спрашивает Давид.

Эльвира с удивлением смотрит на него:

– Нет, откуда? Да и к чему этот вопрос?

– Потому что Штефан, видимо, должен будет заплатить за свое освобождение. Это ясно! Но кто заплатит деньги? Государство? Правительство федеральной земли? Город? Франкфурт обанкротится, Гессен тоже, а правительство фиг что заплатит. Значит, остаются только деньги самого Штефана. И кто принесет эти деньги?

– Не имею представления… – говорит Кармен.

Эльвира тоже качает головой:

– У него, наверное, есть доверенное лицо, но я не знаю… – Она сидит в огромной кровати, обняв руками колени, и раскачивается из стороны в сторону. – Ну, зачем он это делает? Неужели надеется таким способом освободить себя?

– Он сильный, мужественный человек. И просчитывает свои поступки!

Давид встает, подходит к телефону, набирает внутренний номер. Кармен наблюдает за ним. Боже, как хорошо, что он рядом! Его присутствие успокаивает и не дает ей впасть в истерику.

– Вильям, – слышит она его голос, – вы видели все? Да? Вы выходили на контакт с полицией на месте? Нет? Запрет на любую информацию? Даже для служащих?.. Ах, вот как? И для близких друзей? – Давид тяжело вздыхает и вешает трубку: – Проклятие! У нас никаких шансов получить информацию. И у него нет никого, кто имел бы право распоряжаться его капиталами. Жена после развода живет в Лос-Анджелесе, детей нет. Служащих замка мы тоже не можем привлечь!

Давид ходит туда-сюда. «Должен же быть выход», – размышляет он. Кармен наблюдает за ним.

– Давид, – не выдерживает она, – а если мы поедем во Франкфурт? У меня больше нет сил вот так просто сидеть и ничего не предпринимать!

– И что нам это даст? Район трагедии оцеплен. Мы не сможем узнать больше того, что передают по телевизору. А если террорист решит удрать, прихватив Штефана, мы не сможем ничем помочь!

– А если он освободит его, а мы будем уже там! Тогда у Штефана появится психологическая поддержка!

– Ну, меня-то он хотел бы видеть меньше всего! С тобой – иначе. Ты действительно могла бы поддержать его. А Эльвира? Ведь она не может в таком состоянии совершить многочасовой путь до Франкфурта, а там еще ждать неизвестно чего…

– Нет, конечно! Но что-то же мы должны делать!

Давид звонит в справочную службу – ему дают телефон управления полиции во Франкфурте. Позвонив туда, он просит соединить его с отделом общественных связей. Он сразу заявляет, что говорит из замка Кальтенштейна, что очень тревожится о судьбе дяди. Кармен понимает из его реплик, что собеседник советует не беспокоиться и взять себя в руки…

– Да, я знаю, – говорит Давид своему собеседнику, – что есть запрет на информацию. Но мы не собираемся распространять вашу информацию куда-либо дальше. Она нужна нам, чтобы успокоиться самим. На всех трясет здесь, вы можете понять это!

Проходит некоторое время, потом Давид, прикрыв ладонью микрофон, шепчет:

– Какой здесь номер телефона? Быстро!

Черт! Кармен не помнит его, а телефонный справочник остался в машине. Она умоляюще смотрит на Эльвиру. Та медленно называет цифры. Давид повторяет их в трубку, потом говорит:

– Да, хорошо, спасибо! Мы будем ждать. Еще раз спасибо. До свидания!

Со вздохом облегчения он кладет трубку на рычаг:

– Ну что ж, нам повезло! Я попал на отзывчивого человека. Он обещал уточнить все и перезвонить нам!

– Он будет проверять, действительно ли номер принадлежит Кальтенштейну, – замечает Кармен.

– Я тоже так думаю, – соглашается Давид, – поэтому так занервничал, когда я не смог сразу назвать номер. Ну что ж, один шаг сделан!

– Давид, теперь надо поговорить с Вильямом, он должен быть в курсе нашей затеи, – вставляет Эльвира. – Ведь ему позвонят из полиции!

– Вы правы, Эльвира!

– Я быстро схожу вниз! – Кармен встает. – Может, хоть немного отвлекусь! Вам что-нибудь принести? – Она быстро подбегает к Давиду, обнимает его, он прижимает ее к себе крепко-крепко, трется щекой о ее щеку. – Как же я рада, Давид, что ты есть! Не могу себе представить, как жила без тебя!

Она бежит вниз по широкой лестнице, спускается в огомный зал. Куда теперь? Напротив две двери: одна – в кабинет хозяина, вторая – в столовую. А где же Вильям? Надо было, наверное, позвонить ему сначала.

– Вильям! – что есть силы кричит она.

Тишина…

– Вильям!.. – Ни одна дверь не открывается.

Но она должна найти его, прежде чем раздастся звонок из управления полиции. Может, нажать кнопку звонка снаружи? Он обязательно выйдет к двери. Кармен открывает тяжелую входную дверь и выскакивает на улицу. Уже наступила темная ноябрьская ночь, к тому же начинает накрапывать дождь. Справа и слева от двери горят лампы. Они не особенно яркие, но света хватает. Кармен осматривает стену фасада в поисках кнопки звонка. Ничего!.. Что вполне естественно. Наверное, в замок никто не приходит просто так и не звонит в звоночек, как в ее квартиру. Вдруг ей слышится шуршание гравия. Кармен оборачивается и смотрит вниз, в сторону сто янки. Но, кроме двух припаркованных автомобилей, ничего не может различить. Вероятно, просто показалось. Она уже собирается вернуться в дом, как замечает возле машин какого-то человека. И тут ее ослепляет фотовспышка, потом еще и еще… Кармен вбегает в дом и закрывает за собой тяжелую дверь. Не в силах унять дрожь, она прислоняется спиной к двери, и в этот момент в холле появляется Вильям.

– Могу я чем-нибудь помочь вам, милая госпожа?

– Хорошо, что вы здесь, Вильям. Возможно, на территорию проникли чужие люди… Я только что выходила на улицу и была кем-то сфотографирована!

– Гм-м… – Вильям морщит лоб. – Барон еще до отлета во Франкфурт опасался, что папарацци попытаются проникнуть сюда. Я сейчас же сделаю все, чтобы разобраться с ними. А чем я могу помочь вам?

– Да, мы дозвонились до полицейского управления во Франкфурте, чтобы выудить у них хоть какую-то информацию о Штефане. Вот-вот они должны перезвонить сюда. С одной стороны, чтобы проверить, действительно ли был звонок из замка Кальтенштейн, а с другой, если все подтвердится, чтобы сообщить нам хоть что-то. Вы, пожалуйста, имейте это в виду и переключите звонок наверх. А мы вам сразу сообщим обо всем.

– Будет исполнено. – Вильям хватается за сердце, но видно, что он старается держаться. – Это очень хорошо. Будем надеяться, что с ним ничего не случится. Мы все молимся за него!

Идея молиться за Штефана пока не приходила Кармен в голову. Она кивает Вильяму:

– Может, помочь вам как-то разобраться с этими журналистами?

Старик снова смотрит на нее так, будто она опять сказала какую-то глупость:

– Конечно, это очень мило, но мы справимся сами. Надо лишь сделать один звонок!

– Тогда я пойду наверх!

Через две ступеньки Кармен бежит по лестнице. Она останавливается в верхней галерее и подходит к огромному окну, обращенному в парк. Через стекло она видит, как внезапно, словно по мановению волшебной палочки, весь сад освещается огнями и прожекторами. А от домика охраны к главному зданию бегут несколько мужчин с огромными сторожевыми собаками на поводках. «Как в кино», – успевает подумать Кармен. Внезапно у нее холодеет спина. А что, если кто-либо из журналистов сумел пробраться в дом? С тревогой заглядывает вниз, в парадный зал – никого. Она возвращается в комнату Эльвиры.

– Что там такое? – Давид кивает в сторону окна – отсюда тоже хорошо виден ярко освещенный парк.

– Едва я вышла из дома, как меня кто-то попытался сфотографировать. Сейчас охранники прочесывают парк!

Звонит телефон. Давид снимает трубку.

– Очень любезно, что вы звоните, – произносит он, потом лишь кивает некоторое время, не говоря ни слова. – Мы очень признательны, до свидания, спасибо! – Он кладет трубку.

– Что? – Эльвира приподнимается с подушек.

– Они проверили, правильный ли номер мы сообщили. Нас включили теперь в число лиц, которым будут сообщать о том, что происходит. Так подействовал мой звонок!

– А в данный момент?

– Как мы и предполагали, грабитель требует вертолет и драгоценных камней на два миллиона марок. Примерно столько же захватили его подельники. Сейчас там предпринимают шаги, чтобы все это организовать. Вертолет и деньги!

– Боже! – Эльвира сжимает кулаки. – Кармен, с тех пор как я познакомилась с тобой, все в моей жизни завертелось в таком бешеном темпе, что я не знаю, как это все остановить!

– Но и я ничего не могу поделать с этим, – вздыхает Кармен. – Все происходит помимо моей воли! – И более мягким тоном: – Но благодаря мне ты нашла сына своей ближайшей подруги…

– Кармен, это был не упрек, я совсем не хотела обидеть тебя. – Эльвира нежно проводит рукой по плечу девушки. – Просто я говорю, что жизнь моя так изменилась!

Раздается стук в дверь. Входит Вильям. Давид сообщает ему о последних событиях.

– Вертолет для вылета за границу… – пытается осмыслить услышанное Вильям. – Интересно, как он себе это представляет?

– Может, вы останетесь с нами? Посидите здесь? – предлагает ему Давид.

– Спасибо, но лучше я побуду возле телефона. Люди там, в парке, находятся на связи с Андревом, он управляет видео камерами, и их действия надо координировать. Хотите, я принесу вам попить? А то, я вижу, вы сидите здесь с пустыми бокалами. А в этом доме так не принято!

– Можно я помогу вам? Только объясните мне, где что взять, а сами будьте у телефона – это сейчас важнее! А если вдруг вам потребуется мужская сила, то сможете на меня рассчитывать! – заверил Давид.

– И на меня тоже! – вторит Кармен.

Морщины на лице Вильяма разглаживаются:

– Я благодарю вас за предложение, господин Франк. Если бы вы смогли пойти со мной вниз, то очень помогли бы мне.

Кармен садится на кровать к Эльвире:

– Тогда иди, Давид, но возвращайся скорее. А мы останемся здесь и займемся любимым женским делом – будем ждать!

Эльвира улыбается Кармен:

– Ждать, деточка, – это великое искусство. В свои тридцать пять я, как и ты, этого не знала. Но ты держишься молодцом. Мне кажется, ты хорошо умеешь контролировать свои эмоции.

– В самом деле? Тебе так кажется? – радуется Кармен. – Как знать, может, если бы я оказалась заложницей в том магазине, то вела бы себя не лучшим образом. Но здесь, рядом с тобой и Давидом, я чувствую себя маленькой девочкой.

Эльвира смотрит на Кармен взглядом, полным любви и нежности:

– Ах, как бы мне хотелось иметь такую дочь, как ты. Вот чего мне не хватало в жизни – нормального семейного счастья!

– Мне тоже! – Кармен показывает на кровать: – Можно я прилягу здесь с тобой? Совсем ненадолго, на уголке…

– Конечно. – Эльвира чуть отодвигается, освобождая место Кармен. – Конечно, ложись. А ты не боишься, что и с Давидом у тебя не получится нормальных отношений? Ты потянулась к нему. Это естественно, но, думаю, это лишь результат твоих несложившихся отношений с другими мужчинами. И потому, что ты никак не можешь понять, какой именно мужчина тебе нужен.

– Так какими же они должны быть, настоящие мужчины? – Кармен устраивается удобнее на кровати.

– Я думаю, что мужчин привлекает твоя внешность. Ты очень красива, исключительно красива, к тому же умна, и у тебя отзывчивое сердце – это редкое сочетание. Далеко не каждый мужчина способен понять, что главное твое достояние – душа…

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, то, что даже самое невинное кокетство с твоей стороны обычный мужчина воспринимает как серьезное предложение.

– Я никак не пойму, куда ты клонишь!

Эльвира, видно, запаслась терпением и намерена договорить все до конца:

– Возьмем, к примеру, поведение какой-нибудь непривлекательной женщины, этакой серой мышки, когда она удостаивается внимания мужчины. Первая реакция такой девушки – огромная радость, она готова многое прощать. Потому что вряд ли она может за свою жизнь рассчитывать на то количество внимания, которое ты получаешь по три раза на дню.

– То есть ты хочешь сказать, что мужчин в основном привлекают мое личико и грудь?

– И другие достоинства, конечно. Ты интеллигентна, мила в общении, твои роскошные волосы могут просто свести с ума. И сила твоего обаяния такова, что мужчины, стремясь тебе соответствовать, а может, чтобы доказать свое превосходство, не находят иного способа, как демонстрировать свою потенцию. Поговори как-нибудь с такой вот серой мышкой, которую мужчины всю жизнь обходили стороной, на интересующую тебя тему. Она вообще не поймет ни слова из твоих деклараций!

– Ну, женщин, которых никто не приглашает танцевать, все же немного. Достаточно и симпатичных. Посмотри хотя бы на Лауру!

– А у Лауры есть проблемы, подобные твоим?

– Она, во всяком случае, не потерпит рядом с собой импотента, это она дала мне понять определенно!

– Она воспринимает мужчин иначе, чем ты!

– Скорее всего, ты во многом права. Я поговорю на эту тему с Бриттой Бергер. Именно о ней я вспомнила, когда ты заговорила о серой мышке. Я отпустила ее сегодня пораньше домой, посоветовав отпраздновать свой деловой успех вместе с другом. Меня, честно говоря, очень удивило, что у нее есть мужчина. Может, она общается с мужчинами другого сорта, нежели я? Как бы там ни было, я останусь с Давидом! Мне кажется, я смогу полюбить его, Эльвира! А может, уже люблю?

– От всей души желаю, чтобы это было так, Кармен! От всей души.

Открывается дверь, и Давид с подносом, на котором расставлены напитки, входит в комнату. Он ставит его на сто лик, раздает бокалы с напитками дамам и садится со своим пивом в кресло в углу комнаты.

– Как сейчас чувствует себя Штефан? – вдруг говорит Кармен. – А если он заковал его в наручники?

– Конечно, ему страшно там наедине с преступником. – Давид подвигает кресло ближе к кровати. – Мы можем попытаться передать ему свои мысли, пожелав терпения и мужества.

– Ты тоже думал об этом? – Кармен удивлена.

– Да, конечно. Я думаю, что человек может получить моральную поддержку, заряд энергии и силы даже от того, кого не знает. Просто большинство людей об этом не догадываются.

Давид указывает на огромный камин в противоположном углу комнаты:

– Надо бы зажечь его, будет намного уютнее, к тому же здесь не особенно тепло.

– Вильям предлагал сделать это после обеда, но я не захотела доставлять ему лишние хлопоты. – Эльвира кутается в одеяло.

– Я позабочусь об этом. – Давид ставит бокал на поднос и выходит из комнаты.

– Он тоже не может усидеть на одном месте, – улыбается Кармен.

– Неудивительно. Это ожидание кого угодно сведет с ума. А Давид, похоже, и без того человек импульсивный. Ему надо постоянно двигаться.

– Это точно, – соглашается Кармен. – Все время, что я его знаю, мы с ним находимся в движении. А если же мы лежим или сидим долго, он становится сердитым.

– Может, это связано с его недугом? Пока он двигается, что-то делает, у него нет времени думать о своих болячках!

– Ты так считаешь?..

* * *

Полночь давно миновала, огонь в камине почти погас. Давид снова берется за телефонную трубку. Они уже переговорили на разные темы, но все сосредоточены на одном – и разговор не клеится. К тому же они устали. Почему нет больше звонков? Не могли же в полиции забыть об обещании?

– Я больше не могу быть в неведении, – заявляет Давид. – Лучше спрошу сам!

И он узнает, что до завтрашнего утра никаких действий предприниматься не будет. Вертолет, который потребовал преступник, еще не прилетел. Летчик отказался совершать полет в темное время суток.

– Что будем делать теперь? – Кармен залезла под одеяло и уже пригрелась там.

– Сначала сообщим Вильяму, чтобы он не находился в ожидании всю ночь. Потом я поеду домой и посплю пару часов. Утром у меня несколько встреч, я не могу их отменить.

– Ты хочешь уехать? – Кармен поднимает растрепанную голову от подушки. – Я поеду с тобой!

– Ну, нет! Ты останешься здесь! – Давид берет трубку, предупреждает Вильяма, потом прикрывает микрофон рукой: – Вильям предлагает мне комнату для гостей, и тебе, Кармен, тоже! Конечно, это меняет дело!

– А зачем нам две комнаты? Мы обошлись бы и одной!

– Он мог этого и не знать!

– Так скажи ему об этом!

– Вильям, госпожа Легг уже устроилась в комнате госпожи Годес. Кровать достаточно большая, комната протоплена, так что им будет удобно!

– Почему ты сказал ему так? – возмущается Кармен.

– Потому что не хочу злоупотреблять его добротой. Я считаю, достаточно того, что он вообще предложил нам переночевать здесь. Поэтому я пойду и посмотрю комнату, а там будет видно.

… Через полчаса Кармен и Давид уже лежат в такой же большой кровати, как и в комнате Эльвиры. Кармен прижимается к Давиду. Она смертельно устала, но рядом с ним снова оживилась. Давид нежно гладит ее, потом начинает целовать везде. Кармен уже не владеет собой, да и не хочет сдерживаться. Желание захватывает, тело дрожит. Один оргазм следует за другим, она впадает в какое-то неистовство. Когда, в конце концов, он снова ложится рядом с ней, она совершенно обессилена:

– Это было великолепно, Давид…

Кармен прижимается к нему и вновь начинает ласкать его.

– Кармен, пожалуйста, не надо… – сопротивляется он.

– Почему? – шепчет она. – Ты подарил мне столько наслаждения, и я хочу отблагодарить тебя… Это же справедливо!

Он отодвигается от нее:

– Пожалуйста, не делай все еще хуже, чем есть!

Эта фраза – словно горькое послевкусие сладкой трапезы, и она отрезвляет Кармен. Ей очень хочется снова прижаться к нему, но она этого не делает. Как же дать понять ему, что его импотенция ей совершенно не мешает? Он рассуждает так здраво, а такую простую вещь понять не может. Она просто счастлива быть с ним рядом и любит его таким, какой есть. Надо с кем-нибудь поговорить об этом. Но не с Давидом, лучше найти психиатра. Может, он сумеет помочь Давиду?

Утренние «Новости» уже прошли по телевидению до того, как Давид созвонился с управлением полиции. В них сообщалось, что рано утром вертолет с террористом и заложником, Штефаном фон Кальтенштейном, вылетел в неизвестном направлении. Меры безопасности перед зданием ювелирного магазина были усилены, чтобы вертолет мог сесть и беспрепятственно взлететь. На экране кадры хроники: террорист в маске следует прямо за Штефаном, приставив пистолет к его голове. Они быстро проходят от дверей магазина к вертолету, и тот сразу поднимается в воздух. Эльвира посмотрела этот репортаж раньше их и сразу сообщила обо всем Кармен и Давиду.

Они завтракают втроем.

– Итак, это случилось, – говорит, всхлипывая, Кармен.

Эльвира кивает:

– Теперь могут быть или очень плохие, или очень хорошие известия. Я, во всяком случае, готова ко всему.

– Я попрошу Вильяма сообщить вам, как только позвонят из полицейского управления. Может, они все-таки вспомнят о своем обещании!

– Они и в этот раз ничего не сообщили нам. – Кармен отставляет чашку с кофе в сторону.

Они сидят в специальной комнате для завтраков. Это светлое, просторное помещение. Салфеточки на столе украшены цветочками, занавесочки на окнах тоже светленькие и пестрые, все в цвет мебели. Такая обстановка должна поднимать и улучшать настроение людей, собравшихся к завтраку, но по их лицам видно, что она не помогла.

– Давайте пойдем отсюда. Что сидеть без толку! – Давид откладывает в сторону салфетку.

Входит Вильям, помогает Эльвире встать из-за стола, подает ей трость. Она выглядит немного лучше, чем вчера, на лице даже появился румянец.

– Спасибо, Вильям! Вы очень любезны!

– Умоляю вас, не благодарите, милая госпожа! Это само собой разумеется!

Кармен тоже встает из-за стола:

– Вот о чем я хотела спросить вас, Вильям: а что стало с теми людьми, которые оказались на территории замка и сфотографировали меня?

– Наша служба безопасности нашла место, где он перелез через ограду. Мы полагаем, что это репортер какой-то бульварной газеты. Время покажет – какой именно, и господин барон наверняка предпримет правильные действия!

Он произнес это так, будто нисколько не сомневался, что хозяин скоро вернется, будто Штефану не угрожала в эту минуту смертельная опасность.

Такая уверенность нравится Кармен, но ей хочется знать подробнее:

– А почему вы так убеждены, что все закончится хорошо?

– Никто из Кальтенштейнов не отступал перед опасностью, все выходили из переделок живыми и невредимыми. Только Ханнес, отец нашего Штефана, оставил этот мир не по собственной воле. Он погиб в авиакатастрофе вместе с женой. Но мы совершенно убеждены, что завтра господин барон будет здесь, в замке!

– Мне бы вашу уверенность… – шепчет Эльвира.

Вильям помогает Эльвире и Кармен дойти до машины и погрузить туда нехитрый багаж. Давид уже уехал. Солнце пробивается через ветви деревьев, его лучи падают на ровно подстриженный газон. Ветер гонит по дорожкам парка последние листья.

– У меня складывается впечатление, – произносит Кармен, – что сейчас здесь промарширует почетный караул с карабинами и знаменами, чтобы встретить Штефана и пилота вертолета, который приземлится перед парадным подъездом замка. Все так идеально убрано и вычищено. Наверное, Вильям даже приготовил стол с чаем и бисквитными пирожными.

Эльвира лишь печально смотрит на Кармен и ничего не отвечает.

Кармен заводит мотор. Они едут домой.

– Ну вот, так совсем хорошо. – Эльвира закрывает дверь в спальню. – Я не могу день и ночь лежать в постели, так можно сойти с ума! Теперь, когда у меня есть телевизор, я чувствую себя намного увереннее. Если позвонит Вильям, я сразу сообщу тебе и Давиду. А ты давай отправляйся на службу – скоро девять часов!

– Хорошо, мамулечка, уже бегу, уже ушла!

Эльвира шутливо грозит ей пальцем. Кармен выскакивает за дверь и устремляется к себе в квартиру.

На ее автоответчике светится цифра «девять». Столько звонков было за время ее отсутствия дома. Придется все это прослушать! Может, ничего срочного? Она включает аппарат, предусмотрительно положив рядом ручку и блокнот. Три звонка от Лауры и Фредерика. Но это было еще вчера вечером. Они тогда ничего не знали, судя по звонкам. Потом они дважды звонили ночью, увидев последние «Новости». Похоже, что-то поняли, но не видят взаимосвязи. «Интересно, – думает Кармен, – как долго они вообще были вчера вместе? И где? По их звонкам трудно понять. Точно, что не в «Лагуне»!» Потом еще два анонимных звонка. Звонок от Оливера из Нью-Йорка – он уверяет, что она много потеряла. Он скоро возвращается, и было бы очень мило с ее стороны встретить его в среду в аэропорту. «Ну, ты можешь заказать такси! – громко произносит Кармен, нетерпеливо продолжая считать звонки. – Седьмой, еще два!» Последние звонки от одного из клиентов, который просит перезвонить ему. Номер его телефона Кармен помечает в своем блокноте, потом идет в спальню и быстро переодевается.

К началу утренних девятичасовых «Новостей» по радио Кармен уже за рулем машины. Оказывается, заложник и преступник летят в вертолете. Хорошо. Это ей уже известно. Больше ничего не сообщается. Снова запрет на информацию? Они не могут, наверное, так долго находиться в воздухе? Может, Эльвира знает больше? Надо позвонить ей из офиса.

Бритта Бергер уже на месте. При взгляде на нее Кармен вспоминаем слова Эльвиры о серой мышке. Бритта уже сварила кофе и принесла свежие круассаны. Именно сегодня, когда Кармен вопреки своей привычке прекрасно позавтракала. Но Кармен приятна эта забота. Потом Кармен звонит Эльвире. – Вильям еще ничего не сообщал.

– Хорошо, – говорит ей Кармен, – теперь я на месте, в офисе, и можно звонить сюда.

Бритта сортирует почту, попивая между делом кофе. Обстановка вполне располагает к разговору на интересующую Кармен тему.

– Бритта, можно задать вам один не совсем скромный вопрос?

«Идиотизм, – думает Кармен, – так начинать разговор». Но слово не воробей.

– Да, пожалуйста… – Бритта удивленно поднимает глаза.

– Скажите, у вас с вашим другом серьезные отношения? Или, может, вы даже помолвлены? Я почти ничего не знаю о вас. По-моему, это не совсем правильно. Ведь мы с вами про водим так много времени вместе.

«Только не таким тоном, – укоряет себя Кармен. – Не таким виноватым. Нельзя так разговаривать – это может перейти в привычку».

Бритта поначалу настораживается, потом начинает говорить, и с каждым словом лицо ее все больше светлеет, в глазах появляется блеск, она даже хорошеет в этот момент:

– Да, я полагаю, что серьезно. И я думаю даже, что и он разделяет мои чувства. – Она вздрагивает, словно ее кто-то толкнул, потом продолжает: – Знаете, госпожа Легг, я позволю себе сказать вам это, не обижайтесь: для меня все не так просто, как для вас! Если бы у меня был такой мужчина, как ваш Петер, я бы ни за что не отпустила его от себя. Но вы-то можете себе такое позволить…

Кармен в недоумении:

– Почему, я не понимаю, вы не отпустили бы Петера?

– Потому что он любил вас. Самое большое счастье для женщины – быть любимой. И он не скрывал этого, так, во всяком случае, мне казалось. Я ведь много раз видела его, когда он заезжал за вами в офис. А сколько раз в день он звонил!

Именно эти звонки Петера раздражали Кармен больше всего. Он не мог оставить ее в покое хотя бы на пару часов! И постоянно висел на телефоне…

Сейчас она задумалась. Как бы объяснить Бритте, что это вовсе не проявление любви?

Бритта, не дожидаясь, пока Кармен соберется с мыслями, выпаливает:

– Я понимаю, конечно, что лучше поставить на место одного мужика, чем у дюжины валяться в ногах… – Она вдруг прикусывает губу. – Простите, я не хотела этого говорить!

– Вы видите меня в таком свете? – Кармен нервно откидывает за спину копну волос. – Сейчас вы были искренни. Это действительно выглядит так?

Бритта вся в напряжении.

– Да! – произносит она спустя время с нескрываемой злостью. – Потом, ведь очень много замечательных, красивых мужчин приходили к нам в офис, звонили по телефону, встречали вас, приносили цветы. И ни один, ни один из них даже не посмотрел в мою сторону. Понимаете? Даже не заметил, что в помещении, кроме вас, есть еще живой человек! И мне было очень больно! Но, уверяю вас, я не завидовала вам, госпожа Легг. – Бритта садится, ее лицо становится почти пунцовым. – Нет, вы не должны так думать. Но посмотрите! Так много мужчин окружают вас, борются за то, чтобы быть с вами рядом, а я, наоборот, сама борюсь за одного-единственного… И все время боюсь, что однажды он встретит другую женщину, она понравится ему, и ради нее он бросит меня!

– О Боже, Бритта! – Кармен озадачена. – Вы не должны думать так! Вы очень милая, интеллигентная молодая женщина, очень работоспособная, склонная к самосовершенствованию. И у вас в самом деле масса достоинств, о которых мы как-нибудь поговорим отдельно. Почему вы опасаетесь, что он вас бросит?

– Потому что мои достоинства ничего не значат рядом с красотой и умением преподнести себя!

Тут она действительно права, соглашается Кармен, но, жалея Бритту, говорит:

– Но и вы недурны собой!

– Да, конечно, я не стопроцентная уродина, но и не красавица. Я просто серая, безликая.

– Это неправда, Бритта, мужчине, который рядом с вами, можно позавидовать!

– Да, только он об этом не знает! При этом я даю ему все, что могу. А от такой женщины, как вы, они и не ждут ничего.

– Однако женятся они именно на таких женщинах, как вы!

Бритта смеется, смех ее как-то по-особенному трогает Кармен.

– Просто такие женщины, как вы, не хотят выходить замуж, госпожа Легг. Зачем это вам? Ведь вы не сумасшедшая! У вас на каждом пальце по мужику, вы можете менять их до тех пор, пока не убедитесь, что нашли подходящего. Пусть пройдет еще пара лет, вы все равно будет выглядеть так, что к вам выстроится очередь.

– Но это же не так! – пытается протестовать Кармен. – Мужчины сами не хотят жениться на женщинах вроде меня. Они ищут более земных, а не витающих в облаках!

– Да, – кивает Бритта, – такие, как вы сказали, земные женщины, как правило, становятся хорошими женами – они все могут, все умеют. И мужчины должны быть благодарны судьбе за тихое семейное счастье, но они почему-то не упускают случая переспать с какой-нибудь первой встречной девицей.

– Ах, Бритта, зачем вы себя заранее так настраиваете? Почему мужчина, имеющий такую женщину, как вы, должен обязательно ходить на сторону? Это было бы идиотизмом!

Бритта тихо смеется:

– Мужчины – как дети. Они любят играть, и им нравятся красивые игрушки! Это знаю даже я!

Кармен дружелюбно улыбается:

– Я надеюсь все же, что ваш нынешний друг хорошо понимает, какой подарок получил в вашем лице. А если вам покажется хоть на секунду, что это не так, то пришлите его ко мне. Узнав меня поближе, он заново оценит вас.

Бритта смеется от души:

– Мило, что вы сказали это. Но риск для меня очень велик…

Они улыбаются, как две заговорщицы, и расходятся по своим рабочим местам. Голова у Кармен трещит. «Что за жизнь я веду? – думает она. – Получается, что я, как бабочка, порхаю от цветка к цветку? Чепуха! – возражает она себе. – Ты стоишь обеими ногами на земле, как и Бритта. К тому же нельзя точно определить, что легче: заполучить мужика или избавиться от него!» Наверное, было бы интересно на несколько дней обернуться такой серой мышкой, как Бритта. Кармен ухмыляется. Нет, уж лучше останется самой собой. «Если я была такой тридцать пять лет, почему должна измениться сей час? И я удержу рядом с собой моего мужчину, пусть и импотента! Это мой протест. Мне не нужен немецкий Михель, который настрогает пятерых детишек, который, сопя и пуская слюни, будет лезть на меня каждый вечер. Я хочу мужчину для жизни, который даст мне много больше, чем несколько тысяч сперматозоидов!»

Звонит телефон. Кармен снимает трубку. Это Лаура:

– У меня перемены, и я решила узнать, жива ли ты еще. Мы действительно очень сильно переживали, особенно после того, как до меня дошло, что этот похищенный Штефан – твой Штефан. Куда вы подевались?

– Мы ночевали в замке, – коротко сообщает Кармен, потому что не хочет, чтобы Бритта знала слишком много. – Но вы неплохо спрятались. В «Лагуне», по крайней мере, вас точно не было!

– Это так! – смеется Лаура. – Мы были дома у Фредерика. Полночи проговорили с ним и его сестрой. Она потрясающая женщина, Кармен. Правда-правда, она мне очень понравилась. Тебе обязательно надо с ней познакомиться! – И без какого-либо перехода: – Что со Штефаном? У тебя есть какие-нибудь известия? С ним ничего пока не случилось?

– К сожалению, я толком ничего не знаю. Но в замок должны позвонить сразу же, как станет известно что-то новое. А Эльвира сообщит Давиду и мне. Но мы не уверены, сообщат ли в замок. Они там играют по каким-то своим правилам!

– У тебя будет обед?

– Мне нельзя отлучаться от телефона! – Кармен рисует человечка в блокнотике.

– У меня окно в уроках до трех часов дня. Может, навестить тебя, принести пиццу? Или ты поедешь к Эльвире? Тог да я принесу три пиццы.

– Пицца, – стонет Кармен, – неужели такое возможно? Я могу только мечтать об этом!

К человечку в блокнотике добавляется еще один. Судя по длинным волосам – человечек женского пола. Человечки держатся за руки.

– Возможно. Я могу принести также салат из «Макдоналдса» за углом.

– Еще лучше, – соглашается Кармен.

Рядом с парочкой в блокноте появляется сердечко.

– Знаешь что, Лаура, давай встретимся у Эльвиры. Это будет и для нее лучше. Но больше часа я сегодня обедать не могу.

– Нормально. Мне тоже надо к трем часам вернуться в школу, но я могла бы Эльвире в чем-нибудь помочь, пропылесосить, например.

– Ты?.. – Кармен прыскает в трубку.

– Что за смех! – обижается Лаура. – Потом снова дружелюбно: – Тогда все, пока!

Кармен вешает трубку на рычаг. Она любит Лауру как родную сестру. Наверное, трудно поверить, что между подругами возможны такие отношения. Кармен на ум приходит только один пример – отношения Эльвиры и Анны. Она пишет под картинкой два слова: «Давид и Кармен», вырывает листок из блокнота, с улыбкой рассматривает его и прячет в ящик стола.

Когда Кармен появляется у Эльвиры, Лаура уже на месте. Она успела накрыть стол, переложила салаты из пластиковых коробочек в тарелки и украсила их зеленью. Все выглядит очень мило.

– Можно мне внести свой вклад? – Кармен выкладывает на стол багеты. – Совсем свежие, только что из пекарни на углу. Эльвира! – Она кидается навстречу старушке, которая входит в комнату с бутылкой красного вина и бокалами, – Как ты себя чувствуешь?

– Постой-ка. – Эльвира жестом останавливает Кармен и совершенно серьезно сообщает: – В физическом плане – хорошо, психологически – не знаю. Я будто в вакууме. Прежде всего, потому, что, как мне кажется, никто ничего не знает и не слышал! Они не могут болтаться в воздухе уже пять часов. Они должны где-то сесть!

– Может, они не выдают информацию в эфир, потому что сообщники этого преступника все еще находятся на свободе, – оценивает ситуацию Лаура. – Может, они боятся, что бандиты попытаются присоединиться к своему другу, находящемуся в вертолете со Штефаном, чтобы вместе продолжать эту опасную игру. Должна же быть какая-то причина, чтобы не давать информацию!

– Без четверти час. – Кармен смотрит на большие настенные часы. – Эльвира, можно сделать радио чуть громче, чтобы мы ничего не пропустили?

– Эльвира, пожалуйста, сиди, я сделаю все сама! – Лаура подходит к радиоприемнику, стоящему на комоде, потом поворачивается к столу: – Этому аппарату, наверное, столько же лет, сколько нам с Кармен. Да?..

Кармен ухмыляется:

– Поэтому он относится к числу раритетов!

– Как и мы! – Лаура снова усаживается за стол.

– Это ты сказала! А где все-таки ты провела ночь, раритет? – Кармен щелкает Лауру по носу.

Лаура недовольно морщится:

– Я тебе уже рассказывала: в родительском доме Фредерика, с ним и Кларой, его сестрой. Потрясающая женщина!

Эльвира поднимает взгляд от тарелки с салатом и вопросительно смотрит на Лауру. Таким же взглядом удостаивает подругу Кармен. Лаура пытается сохранить непроницаемое выражение лица, но не выдерживает и начинает смеяться:

– Хорошо, хорошо! Да, он понравился мне. Хотя знаю, что он один из твоих импотентов. И только потому, что я это знаю и знаю твое отношение к нему, скажу тебе прямо: для меня было бы лучше, если бы он был здоров! Тогда прошедшая ночь могла быть просто сумасшедшей!

– Да, я даже могу себе представить, как бы это было, – огрызается Кармен с набитым ртом. – А что, было весело только наполовину?

– Идиотский вопрос. Конечно!

– А кстати, он предлагал тебе убедиться, что действительно импотент?

– Как ты себе это представляешь?

– А может, это не так! – Кармен поднимает бокал, чокается с Эльвирой, они выпивают по глотку вина.

Лаура наконец замечает подвох:

– Чепуха! Как можно доказать, что ты импотент. Мы просидели вместе почти всю ночь, выпивали, закусывали, а потом, около пяти утра, я прилегла на софу и уснула. Потому что в шесть мне нужно было вставать на работу. Но если бы я провела этот час иначе – вы понимаете как! – то не чувство вала бы себя сегодня такой разбитой!

– Значит, я единственная женщина, у которой поехала крыша! – Кармен крутит пальцем у виска.

– Нет, не единственная! Я тоже. – Лаура вдруг решается: – Да, я влюбилась в импотента! Это может произойти только с тем, у кого крыша совсем съехала!

Эльвира с улыбкой прислушивается к перепалке подруг. Кармен кивает:

– Ну, если все обстоит так, тогда… все хорошо.

– Нет, это еще не все! Этот парень будет отцом!

– Что? Как? – Кармен смотрит на Эльвиру.

Та, видно, уже перестала чему-нибудь удивляться.

– Как это?.. – спрашивает Кармен и в ту же секунду подпрыгивает на стуле: – Лаура, значит, ты сохранишь ребенка! – Она обегает вокруг стола, обнимает подругу: – Это самая потрясающая новость за последнее время! Ах как я счастлива! Это здорово! Здорово!..

Они целуются. Эльвира тоже встает со своего места и подходит к ним, целует Лауру в щеку:

– Мои сердечные поздравления, Лаура! И я всегда готова помочь всем, что в моих силах. Ведь ребенку нужна и бабушка!

Лаура торжественно поднимается с места:

– Благодарю вас, Эльвира! Я даже не знаю, что сказать!

Кармен садится на место, смотрит на часы – до выпуска новостей еще пять минут. Времени достаточно. Ей все же не терпится узнать:

– Так что означает фраза, что Фредерик станет отцом? Ты же не будешь нас уверять, будто за одну ночь, пока вы там выпивали-закусывали, а потом ты дремала на софе, он воспылал отцовскими чувствами! Мне кажется, я немного узнала Фредерика за это время. Он, конечно, способен на необдуманные поступки, но сделать такой шаг – это уж чересчур…

Лаура берет кусочек хлеба, не спеша делает бутерброд с ветчиной, потом долго и терпеливо укладывает сверху листья салата.

– Нет, конечно, так он еще не заявлял. Но мы дискутировали об этом всю ночь. И если уж быть точной, сначала об этом заговорила Клара, а не Фредерик. Это она неожиданно спросила: «А ты не хочешь переехать жить к нам? Дом слишком велик для нас двоих». Это, впрочем, действительно так. У них огромный трехэтажный особняк. И предложение Клары просто великолепно. Вместо того чтобы снимать квартиру, я могла бы поселиться у них, и ребенок был бы пристроен. Она художница, работает по большей части дома, Фредерик еще учится, у него много свободного времени. А у меня в школе скользящий график работы – просто идеальное решение! Можешь не верить, но у меня сложилось впечатление, что они говорили об этом всерьез. Это была не просто болтовня. И еще я хочу сказать: в тот момент, когда я это поняла, пришло решение сохранить и родить ребенка. И мне кажется, что я буду безумно любить своего кроху, – она делает короткую паузу, – даже если он будет похож на Вилко. Это сходство придется рассматривать как штраф за глупость!

– Чушь! – Кармен хлопает ладонью по столу. – Она – а не он! – не будет похожа на Вилко, твоя малышка Алина Оливия Кармен. Это будет потрясающей красоты экземпляр женского роду-племени, и похожа будет только на тебя!

– Стоп, тсс!.. – Эльвира прикладывает палец к губам.

Передают новости. Вновь сообщают, что вертолет с преступником и заложником взлетел сегодня утром, что службы контроля за полетами предупреждены и что исключительно из соображений безопасности нельзя сообщать что-либо еще.

Эльвира вздыхает. Женщины тревожно переглядываются. Звонит телефон. Это Давид. Спрашивает, не звонил ли Вильям. Нет. Эльвира чуть не плачет.

– Нам надо быть тактичнее, – одними губами шепчет Лаура. – Всю историю с Кларой и Фредериком я могу рас сказать тебе позже!

Эльвира протягивает трубку:

– Кармен, Давид хочет что-то сказать тебе!

– Да, Давид? Мне так недостает тебя!

– Мне тебя тоже, Кармен. Я хотел только сказать тебе, что в этой истории наши люди не виноваты. Грабители – не те, кто работал над проектом вместе со мной, скорее всего они из бывших служащих Штефана.

– Да, это немного успокаивает.

– Позвоните Вильяму. Или лучше я позвоню ему сам. Если ничего нет, то перезвоню еще раз в управление полиции – постараюсь хоть что-то выведать!

– Спасибо тебе! – Она кладет трубку. – Давид будет еще раз звонить в полицейское управление!

– Это хорошо! Твой Давид – прекрасный человек, Кармен. Мужчина, на которого можно рассчитывать. Ты должна его беречь!

«Сейчас Эльвира начнет свою песню», – думает Кармен. Ей на сегодня достаточно Бритты. Кармен подсаживается к старушке, нежно берет ее руки в свои:

– Я сделаю все, чтобы сберечь его, Эльвира. Иначе при таких обстоятельствах я не стала бы говорить о любви!

Эльвира молча закрывает глаза. Лаура опускается в кресло и начинает рассуждать вслух:

– Ну, браво! Вот сидим мы здесь, две сиротинушки. И любим платонически мужиков, которые никак иначе любить не могут, только платонически, ибо у них не стоит. Да скажи ты мне такое перед отлетом в Бразилию, я умерла бы со смеху!

Эльвира вздыхает.

– Эльвира, мы действуем тебе на нервы? – с беспокойством спрашивает Кармен. – Нам следует говорить о чем-то другом? Но ты прости меня, если я буду постоянно думать о Штефане, то сойду с ума. Мы не можем ничего сделать сейчас и должны только ждать.

– Мне лучше. И вы даже немного отвлекаете меня. Чему быть, того не миновать. – Затем она поворачивается к Лауре: – И все же у меня вопрос: не слишком ли быстро все происходит? Совсем недавно мне казалось, что Фредерик по уши влюблен в Кармен. И вдруг ему захотелось, чтобы вы с ребенком поселились у него дома. Как-то странно!

Лаура подпрыгивает:

– Тогда мне надо наполнить бокал! Прихватить и ваши?

– Давайте выпьем еще разок за хорошие новости, которые принесет нам Давид!

– Ты веришь в это? – Эльвира вопросительно смотрит на Кармен.

– Я верю, – говорит Кармен, – и ты тоже, Эльвира, веришь в это.

Эльвира смотрит в пространство перед собой и тихо кивает:

– Если все пойдет по-другому, он соединится со своими родителями. – Она поднимает бокал и делает маленький глоток.

– А теперь, Лаура, не мучай нас, расскажи, как же было все у Фредерика?

Лаура некоторое время ерзает в кресле, пока не находит удобное положение.

– Да я не знаю, смогу ли точно объяснить вам… – Лаура бросает на Кармен короткий взгляд. – Дело в том, что Фредерик был очень рассержен на тебя. И я подозреваю, так будет продолжаться еще достаточно долго. Но я увидела его вчера и поняла: или он, или никто. Он, что называется, как раз мой размерчик. Его воспитание, манеры, непринужденность просто понравились мне. Это то, что мне нужно! – Она щелкает пальцами. – А когда он увидел Давида, его иллюзии вовсе рухнули. Ему было очень худо вчера, можете мне поверить!

Кармен не может понять почему, но последняя фраза Лауры приносит ей необъяснимое чувство удовлетворения.

– К тому же я поработала над тем, чтобы окончательно разбить эти иллюзии и направить освободившуюся энергию на другой объект. Это можно сделать, если человек еще способен что-то воспринимать. Думаю, что сегодня утром он вполне свыкся с мыслью о том, чтобы пригласить меня жить к себе, и даже нашел ее замечательной. Он мне очень нравится, и я буду им владеть!

– Вы торгуетесь, как из-за коровы. – Эльвира качает голо вой. – За восемьдесят лет своей жизни я ничего подобного еще не слышала. Вы всегда так сговариваетесь относительно мужчин?

– Нет, до сих пор наши вкусы расходились диаметрально!

Кармен смотрит на часы. Почему Давид не перезвонил?

Прошла уже целая вечность. Ей пора возвращаться в офис.

– Неправда, – возмущается Лаура и грозит пальцем, – была история с Харольдом и Берндтом!

– Ну, вспомнила!.. – смеется Кармен. – С одним был просто флирт, а второй был твоим другом и моим двоюродным братом!

– Все равно, – горячится Лаура, – было же!..

Звонит телефон. Эльвира сама подходит к аппарату.

– Может, Давид что-нибудь выудил у полиции? – предполагает Лаура.

Кармен следит за лицом Эльвиры. Та вдруг поворачивается к ним, руки ее дрожат. Кармен подбегает к ней, подхватывает ее под руки. Лаура поддерживает старушку с другой стороны.

– Что, Боже, что? – Кармен боится услышать ответ.

Лаура ведет Эльвиру к дивану, а Кармен хватает телефонную трубку:

– Давид, Давид, что там?

Эльвира чуть не потеряла со знание!

– О, этого я совсем не хотел! Но она должна была это узнать: Штефан освобожден – он жив, даже не ранен. Вертолет прилетел назад. На борту заранее спрятали бойца из спецподразделения, а пилот тоже был из этой группы. Им удалось обезоружить террориста, правда, он был при этом ранен. Скорее всего, в прессе поднимут вой о негуманности наших спец служб. Поэтому пока никакой информации не дают. К тому же опасаются новых актов насилия со стороны подельников захваченного террориста. Полиция надеется обнаружить этих двоих, прежде чем журналисты пронюхают обо всем. Террориста уже допрашивают, а Штефан вылетел домой секретным рейсом. Он будет находиться в своем замке под охраной по лиции. Все это мне рассказал офицер пресс-службы – он полагает, что я как служащий замка должен все там подготовить. Поэтому я срочно сообщил об этом Вильяму, а потом уже позвонил вам!

– Слава Богу, слава Богу, Давид! Я даже не могу высказать, как я рада. Просто камень с сердца! Знаешь что, я не пойду сегодня больше на работу. Ты можешь ко мне приехать?

– Мне очень жаль, но мы сможем увидеться только вече ром. У меня еще две встречи и сдача заказа, это нельзя отменить. Передай Эльвире привет и скажи, что сегодня вечером обязательно буду!

– А ты знаешь, когда Штефан вернется, если все будет нормально?

– Около семи часов вечера.

– Через шесть часов. Почему так долго? – Кармен смотрит на Лауру, которая укладывает Эльвиру на диван, подает стакан с каплями.

– Я думаю, они путают следы и хотят приземлиться, когда стемнеет. Места там вполне достаточно. Других объяснений я не вижу!

Кармен громко чмокает в микрофон, посылая собеседнику поцелуй:

– Знаешь, Давид, мы сейчас непременно выпьем! Мы выпьем за тебя и за то, что ты для нас сделал!

– Ну, мне-то это не стоило особых усилий. Тяжелее всего было Штефану. Тем не менее, позаботьтесь, чтобы к моему возвращению был подготовлен хотя бы небольшой фейерверк. Красные сердечки в небе – это так прекрасно!

– Одно большое любящее сердце я готова отдать тебе прямо сейчас. И оно целиком твое! Так или иначе, я чувство вала себя связанной со Штефаном, наверное, в основном из-за Эльвиры. Но с любовью это не имеет ничего общего!

– Я целую тебя – и огромный привет от Мартина, он стоит рядом со мной…

– Такой же привет и ему. Я целую тебя!

Она медленно кладет трубку, но некоторое время продолжает стоять рядом с телефоном. «Я сегодня же найду психиатра, – думает она, – чтобы рассказать ему все. Так не должно продолжаться: он меня целует везде и доставляет мне такое наслаждение, но как только я пытаюсь прикоснуться к нему хоть пальцем, тут же отстраняется. Я тоже хочу его ласкать. Почему он так пугается моих прикосновений?..»

– Поднимем бокалы, дамы! Штефан жив и здоров, он свободен, он на пути домой!

Тут она вдруг вспоминает свои предположения о накрытом столе с чаем и бисквитами, о том, что вертолет прилетит прямо в парк замка Кальтенштейн. Как она, оказывается, была права!

– Подождите, дамы, я поднимусь к себе, у меня есть бутылка холодного шампанского. Мы выпьем ее прямо сейчас! Прочь воду и вино, Лаура! Сейчас время пить шампанское!

– Как возвышенно! – смеется Лаура и уносит прочь винные бокалы, чтобы заменить их другими, для шампанского.

Эльвира лежит спокойно, прикрыв глаза. Кармен обнимает ее и целует в щеку:

– Эльвира, скажи, как ты себя чувствуешь? Ты счастлива? Тебе лучше?

Старушка прижимает руку Кармен к своей груди:

– Я чувствую себя ответственной за него. Память об Анне обязывает меня. И я молю Бога, чтобы с ним ничего не случилось! – Она с облегчением вздыхает, – Наверное, я похудела килограммов на двадцать!..

– Эльвира, я быстро сбегаю к себе!

– Как ты думаешь, Кармен, мы будем есть еще салат? – Лаура показывает на полупустые тарелки.

Они смотрят друг на друга, понимают все без слов. И Лаура начинает убирать со стола.

Кармен бежит домой, берет из холодильника бутылку шампанского и быстро просматривает телефонный справочник. Где можно найти психиатра? На букву П?

Психологическая консультация. Св. церковь/Семейные, подростковые, жизненные проблемы. Что, евангелистская церковь может разобраться в проблемах импотентов? Далее значится Психологическая консультация административного округа. Чиновники в качестве психологов? Она не может представить себе этого. Нет, лучше найти платного врача, тогда она будет чувствовать себя независимой. Психотерапевтическая практика. Аксель Дейсрот – психотерапевт, все больничные кассы. Что? Придется проводить все документы на оплату через больничную кассу? Но они с Давидом – частные пациенты. А-а, вот. Частнопрактикующий врач, семейная психотерапия и гипноз. Изабелла Продан, женщина. Это нравится Кармен несколько больше. Но гипноз?.. А почему нет? Она выписывает номер на листок бумаги и звонит. Ассистентка, ведущая запись на прием, интересуется, в чем проблема. Кармен описывает ситуацию, ей назначают визит в декабре.

– Мне очень жаль, – настаивает Кармен, – но нужна срочная консультация. Мне не нужно, чтобы вы вылечили моего друга от импотенции. Главное – понять природу его страхов. Я ничего не имею против его импотенции, даже наоборот – она по душе мне.

– Момент, – прерывают ее, – я соединю вас с госпожой Продан.

В трубке слышится неожиданно грубый женский голос. Кармен еще раз описывает ситуацию.

– Интересно, – говорит докторша, – я запишу вас на пятницу, в обеденный перерыв. Мы попробуем уложиться. Но если потребуется еще…

Кармен благодарит и записывает адрес клиники. Потом бежит вниз.

– Где ты застряла? – укоряет Лаура.

– Прости, я попыталась быстро договориться о консультации у психиатра – для меня и Давида. Хочу попробовать убрать его страхи перед моими прикосновениями. Я хочу прикасаться к его телу, гладить его…

– Увлекательно! Тогда я пойду с тобой. Ты можешь позвонить еще раз и сказать, что мы придем вдвоем?

– То есть как?

– Потому что я тоже хочу найти способ вернуть потенцию Фредерику и сделать его нормальным парнем!

– Нет, так не пойдет!..

– Почему не пойдет? Попытаться ведь можно!

– Вот номер телефона. – Кармен протягивает Лауре листок. – Звони сама!

В этот момент пробка вылетает из бутылки, которую пыталась открыть Кармен, и шампанское фонтаном устремляется вверх.

– Эльвира, выпьешь глоточек?

Эльвира открывает глаза. На глазах ее снова слезы.

– Вы такие молодцы, вы так много сделали, так поддержали меня! А я, старая развалина, только обуза для вас…

– Не говори так, Эльвира! Лучше подумай, не поехать ли тебе в замок, чтобы встретить там Штефана?

– Я даже не знаю, верно ли такое решение?

– Почему нет? Ты же для него как мать. Конечно, ему это нужно! Его должен встретить кто-то родной, близкий ему человек. Ты должна сказать ему, что мы думали о нем, переживали и очень рады, что он остался жив. Конечно, тебе надо туда поехать! Я сейчас же дам знать Вильяму!

Кармен поднимает свой бокал, они чокаются.

– Ты в самом деле так думаешь? – На лице Эльвиры появляется нерешительная улыбка.

– Конечно! – Лаура садится рядом с Эльвирой на диван. – Конечно, это нужно вам – и ему тоже. И нам, впрочем, всем!

Кармен задумалась:

– А теперь, Эльвира, давай решим, как доставить тебя в замок. Сейчас это еще возможно, позднее – скорее всего, нет. Мне собрать для тебя что-нибудь?

Эльвира с сомнением проводит рукой по волосам:

– Девочки, не поможете ли мне с прической?

Кармен смотрит на ее седые, немного растрепавшиеся волосы:

– Что ты хотела бы сделать?

– Ну, придать волосам какую-нибудь форму. Я быстро приму душ, а вы высушите и уложите мне волосы. Потому что сама я буду долго возиться. А хотелось бы выглядеть посимпатичнее!

Кармен и Лаура переглядываются. Им даже в голову не приходило, что в такой ситуации пожилой человек может думать о своей внешности.

– Ясно! – Кармен одобрительно кивает. – Я помогу тебе в душе, а Лаура потом высушит волосы.

– Нет, в душе я справлюсь сама.

– За Штефана! – Эльвира делает еще один глоток шампанского и, улыбаясь, идет в ванную.

– Хорошо, теперь я звоню моей Бритте и сообщаю, что в офисе больше не появлюсь, потом мы займемся парикмахерским мастерством.

– Нет, Кармен, – заявляет Лаура. – Я ухожу. У меня в три часа урок физкультуры!

– Ты не пойдешь на этот урок!

– Но я не могу!

– Ты плохо себя чувствуешь!

– Еще сегодня утром все видели меня вполне здоровой!

– Ты ждешь ребенка!

Лаура невольно вздрагивает:

– Это, конечно, верно!

– Ну, так что? – смеется Кармен. – Это же прекрасный повод!

– Ты же знаешь – я не могу так.

– А твоему ребенку прыжки в спортзале совершенно не нужны! И я вижу по твоему лицу, что ты с самого утра только и думаешь о том, как вредны уроки физподготовки для твоего малыша!

– Ну… – соглашается Лаура, – потерять его мне никак нельзя!

– Завтра, пока я буду у психиатра, ты сходишь на ультразвук. Мы же должны знать, как выглядит малышка Алина, чтобы определить наши планы на будущее.

– Тогда, может быть, еще глоточек шампанского?

Кармен нежно гладит Лауру по волосам:

– Тебе – да, Алине – нет!

На этот раз, приближаясь к ограде парка, Кармен заранее сбрасывает ногу с педали газа, чтобы не проскочить ворота.

– Импозантно, – бормочет Лаура со своего места на зад нем сиденье, когда машина останавливается перед чугунными воротами.

Эльвира сидит рядом с ней. В темно-синем пальто, костюме такого же цвета, темно-синих туфлях и с подходящей сумочкой старушка выглядит действительно как настоящая леди, Кармен и Лаура не только сделали ей сногсшибательную прическу, но и наложили легкий макияж.

– Я действительно могу вот так идти? – спрашивала Эльвира до последнего момента, когда они втроем уже стояли на лестничной площадке.

– Вы выглядите потрясающе! – заверила Лаура.

Кармен собирается выйти из машины, но и в этот раз ворота открываются автоматически.

– Бог ты мой! – Лаура поражена.

– Я все же очень хочу узнать, как функционирует система безопасности! – Кармен едет неспешно по парку. – Здесь контролируется все, но при этом никого не видно!

– Ты думаешь, нас сейчас кто-то видит?

– Однозначно! – уверяет Кармен. – По всей видимости, камеры вмонтированы в стволы деревьев.

Перед замком на стоянке стоят несколько машин. Кармен проезжает мимо и подкатывает прямо к парадной лестнице. Ведь ей надо только высадить Эльвиру.

Вильям выходит навстречу. Спускается к машине:

– Прекрасно, что вы снова здесь, милая госпожа. Господин барон уже позвонил нам и сказал, что у него все хорошо. Он чувствует себя нормально и осведомлялся о вас. Он очень обрадовался, когда мы сказали ему, что вы будете ждать его здесь!

Кармен не совсем понимает, что имеет в виду Вильям под этим всеобъемлющим «вы»: только Эльвиру или их обеих?

– Я вынуждена тотчас ехать обратно, Вильям, – говорит Кармен и кивает на заднее сиденье, где сидит Лаура.

– О нет. – В голосе Вильяма явное разочарование. – Это не в правилах дома Кальтенштейнов. Зайдите со своей подругой, хотя бы на чашку чая. Господин барон будет очень недоволен, если я отпущу вас!

Кармен пятится к машине, наклоняется к стеклу, вопросительно смотрит на Лауру. Та пожимает плечами:

– А почему нет? Чашка чая была бы сейчас очень кстати. И потом, нехорошо вот так, сразу, оставить Эльвиру одну!

Кармен кивает Вильяму:

– Мы принимаем ваше приглашение!

Слуга помогает Эльвире выбраться из машины, подняться по лестнице.

Лаура тоже выходит из машины и язвительно замечает:

– С того момента, как ты побывала здесь, Кармен, твой словарный запас совершенно переменился. Ты не обращала на это внимание?

Кармен захлопывает дверцы машины, они поднимаются по лестнице.

– В присутствии Вильяма это получается как бы само собой. Да и к тому же это прекрасно – быть вежливыми друг к другу!

Лаура огрызается:

– Изысканно-вежливыми, милая госпожа, изысканно-вежливыми!

Кармен дает ей легкий пинок:

– Ах ты, дерзкая уличная девчонка из Бронкса! Пей свой чай и веди себя учтиво, а лучше – просто помалкивай!

Вильям открывает дверь, и они проходят в зал, где их ждет Эльвира. Лаура, очарованная, останавливается перед картинами.

– Прошу вас, следуйте за мной! – Вильям ведет их в господскую комнату.

Кармен входит туда со смешанным чувством. Все там вроде так же. В камине горит огонь. Чайный сервиз стоит на маленьком столике между двумя диванчиками, фотография Ханнеса висит на стене на своем месте, рядом появился портрет Анны. «Как глупо, что Штефан не сдержался во время их последней встречи, – думает Кармен. – Все разрушил одной выходкой». Предусмотрительно садится на другой диванчик, лицом к двери. Лаура опускается рядом, Эльвира занимает место напротив. Вильям приносит чай и сладости.

– А здесь неплохо было бы пожить! – Лаура легонько поглаживает кожаную обивку диванчика.

– Ты можешь познакомиться со Штефаном, – предлагает Кармен. – Может, он тебе понравится?..

– Всякая медаль имеет оборотную сторону, – вздыхает Лаура и делает трагическое лицо.

Кармен смеется. Эльвира тем временем разглядывает стену с фотографиями.

– О чем вы тогда беседовали, Эльвира? Только о прошлом? Или Штефан говорил о будущем? – Кармен зажигает свечу в изящном серебряном подсвечнике, стоящем на столе.

Эльвира отрывает взгляд от фотографий:

– О прошлом! Только о прошлом! Мы попытались по-новому взглянуть на события минувших лет – я уже говорила тебе об этом. А потом каждый рассказал о своей жизни…

Эльвира умолкает – появляется Вильям. Он почти бесшумно вкатывает сервировочный столик с чаем и пирожными, разливает чай, ставит на стол маленький колокольчик, чтобы можно было позвать его в случае необходимости, и уходит.

Кармен возвращается к прерванному разговору:

– А об импотенции говорили? Он же рассказал тебе что-то! Со мной он не стал это обсуждать!

– Что ж тут удивительного! – Лаура вмешивается в разговор, словно с самого начала в курсе событий. – Это ведь большая разница – с кем из вас говорить. Ты для него желанная женщина, а с Эльвирой он может быть откровенным, может открыть ей душу. Это же очевидно!

– Я знаю, он уже пять лет страдает импотенцией, но почему так произошло? Какова причина? Психическая травма или физическая?

– Господи, – Эльвира берет бисквит, – я его не спрашивала об этом. Да и вообще, разве это тема для разговора за чаем?

– Такая же, как и любая другая, – упрямо клонит свою линию Кармен. – А сейчас у нас есть время поговорить об этом. Хотя можно говорить и о погоде!

– Ну, хорошо. – Эльвира откладывает ложку на блюдечко с пирожным, придвигается чуть ближе, чтобы можно было говорить тише и ее слышали. – Физиологическая причина его недуга или психическая, я не знаю. Он надеется, что физиологическая, потому что в исцеление души он не верит. Во всяком случае, так он сказал мне. Но началось все, как и следует предполагать, в то время, когда он был женат.

– Ага, виновата семейная жизнь! И конечно, жена. Как же может быть по-другому! – Кармен делает гримасу.

– Хоть сейчас не беги впереди паровоза! – Лаура качает головой. – Пусть Эльвира расскажет все до конца!

– Ну, не вполне так, Кармен. Он в самом деле считает, что отчасти повлияла жена. О ней мне известно лишь то, что, достигнув сорокалетнего возраста, она вдруг охладела к нему. Ее стали одолевать мысли, что жизнь прожита напрасно, что она не реализовала себя. Она решила заняться модельным бизнесом, войдя в долю с известным модельером Линдой Грин. Для меня искусство этой дамы, честно говоря, не совсем понятно. Она, как вам известно, работает в авангардной моде. Необъяснимо, но их совместный проект получил признание публики и принес им большие дивиденды. Так из светской дамы и баронессы бывшая супруга Штефана превратилась в преуспевающую бизнес-леди. И видимо, имеет хорошие доходы от этого бизнеса…

– Просто потрясающе, – перебивает ее Кармен, – такого же пытаюсь достигнуть в жизни и я!

– Но если не ты зарабатываешь деньги, то кто тогда? – Лаура стучит ладонью по крышке стола.

– Ты, например, – отвечает Кармен и опять к Эльвире: – А что потом?

– А потом все случилось внезапно. Эта женщина уже не была его женой, но и другой рядом не оказалось. Поначалу он смеялся над этим, потом пытался искать других женщин, а потом… сдался!

– Ты думаешь, он не обращался к врачам, к психотерапевтам?

– Нет, он просто оформил развод, и тем самым проблема показалась ему улаженной.

– Типичный старый холостяк, да? – Лаура смотрит на Кармен. – Ты смогла бы жить так?

– Я считаю, что это, скорее всего, воспитание! – Кармен поворачивается к Эльвире: – Тебе надо взяться за него. Его родственники привили ему кучу всяких комплексов, сами того не ведая. Все эти так называемые кодексы чести, жизненные установки, правила приличия, этикеты… Ему необходимо обратиться к хорошему врачу. Поговори с ним об этом, Эльвира! Ах, Вильям! Да?

– Вас к телефону, милая госпожа! – Он остается стоять на некотором удалении.

– Меня?

– Да, пожалуйста!

Кармен идет вслед за ним и оказывается в рабочем кабинете с массивной тяжелой мебелью. На старинных полках множество книг в дорогих переплетах, на стенах – старинные гравюры и эстампы. Как в кино про старинные замки, думает Кармен.

– Господин барон хотел бы поговорить с вами без свидетелей, вон там телефон! – Вильям указывает на большой письменный стол, заваленный бумагами. – Мы немедленно переключим линию сюда. Просто возьмите трубку, как только аппарат зазвонит!

Он слегка наклоняет голову и быстро уходит. Почти сразу звонит аппарат в кабинете. Кармен в который раз поражается, как здесь все четко налажено. Она берет трубку:

– Да, я слушаю, Штефан!

– Прекрасно, что ты там, Кармен, я хотел бы поговорить с тобой, прежде чем прилечу. Через несколько минут я сажусь в вертолет и через час буду на месте. И хотел бы узнать, что меня там ожидает…

– Да… – Кармен в недоумении: зачем ему это сейчас? – То, что вокруг дома, я не могу видеть – это засекречено, но возле замка стоят несколько автомобилей…

– Нет, не об этом. Я знаю, что эти люди делают свою работу хорошо. Меня интересуешь ты!..

Кармен любуется большой хрустальной пепельницей, стоящей рядом с телефоном, и возбужденно говорит:

– Здесь все очень счастливы, что все закончилось благополучно. Мы так боялись за тебя!

– Меня интересует, что чувствовала ты!

Кармен вздыхает:

– Я вычеркнула тот случай из памяти, если ты это имеешь в виду. То есть я хочу сказать, что не испытываю к тебе антипатии. Впрочем, я уже несвободна и не расположена к каким-либо близким отношениям. Я правильно поняла твой вопрос? Что прошло, то прошло. Но дружеские отношения возможны, если это тебя устроит!

На другом конце провода на некоторое время установи лось молчание. Затем Кармен слышит совсем другой голос, изменившийся, жесткий:

– Нет, это меня не устроит, Кармен. Мне очень жаль, что все вышло так тогда, и я прошу у тебя прощения за этот… неприглядный инцидент. Я потерял контроль над собой. И не прощу себе этого никогда. Но снова встречаться с тобой сегодня, зная, что никакого будущего у нас нет, – это для меня слишком, Кармен. Поэтому могу я попросить тебя покинуть дом до моего приезда? Я хочу побыть один!

Кармен задохнулась. Ее просто выставляют из дома. Так с ней еще никто не поступал!

– Эльвира тоже там?

Кармен кивает, сопровождая кивок почти беззвучным «да».

– Тогда порядок, передай ей, пожалуйста, мою просьбу остаться в замке Кальтенштейнов. Так и скажи от моего имени: «Добро пожаловать!». Я надеюсь, она не заболела?

– Нет-нет, все в порядке, Штефан. Я скажу ей все. – Ее тон тоже изменился.

Голос звучит сухо и по-деловому. Она сама не заметила, когда это произошло.

– Хорошо, тогда до свидания, Кармен.

– Пока, Штефан! – Она кладет трубку на рычаг.

Кармен берет в руки стоящий на столе снимок в серебряном багете.

На фото миловидная ухоженная женщина примерно сорока лет. Она стоит рядом с кабриолетом «мерседес», назад нем плане – замок. Круглым женским почерком на обороте сделана надпись: «Я люблю тебя!» Все тот же мотив, все та же ложь, вечная и непобедимая! Определенно – это его сбежавшая жена.

– Наверное, ты поступила правильно, – обращается Кармен к женщине на фотографии.

Поворачивается и выходит из кабинета.

– Ну что ж, Эльвира, Штефан очень обрадовался, узнав, что ты здесь. – Кармен делает короткую паузу и заключает: – Меня, впрочем, он видеть не хочет!

– Но этого просто не может быть! После того, что ты сделала за последние несколько часов! – Лаура недоверчиво переводит взгляд с Кармен на Эльвиру, надеясь, что та поддержит ее.

– Нет, все именно так. Он совершенно четко дал мне понять, что не желает, чтобы я находилась в замке в момент его триумфального возвращения!

Эльвира недоверчиво качает головой:

– Я тоже этого не понимаю. Почему?

– Он спросил, как я настроена по отношению к нему. Я сказала, что настроена дружески, но не более того. Тогда он заявил, что лучше останется один, вернее, только с тобой, Эльвира!

– Что я могу сказать… – Эльвира встает, медленно идет к стене с фотографиями.

– Да ничего не надо говорить, Эльвира! – Кармен подходит к ней, останавливается напротив фотографии Анны, кладет руку старушке на плечо. – Он же сын Анны!

– Ему срочно нужен психиатр! – слышится с дивана голос Лауры.

– Ему в самом деле нелегко. В этой семье всегда культивировались жесткость и порядок, причем каждый развивал это в себе – иначе было не выжить. В нем течет кровь его родителей, предпочитавших иные ценности, но его воспитывали люди в традициях клана Кальтенштейнов. Поймите, если я сейчас оставлю его одного, он еще больше озлобится, станет совсем одиноким!

– Совершенно ясно, что ты должна остаться здесь. – Кармен нежно обнимает Эльвиру. – Я думаю лишь о том, что ему нужно как-то помогать. Он болен!

– Болен он или нет, я не знаю. Но нельзя отрицать, что Штефан умный, интеллигентный человек и у него выдающиеся способности руководителя! – заявляет Эльвира.

– Да, у гениев такое часто случается. Одно не исключает другое – в работе это один человек, а в личной жизни – совсем другой! Ему нужна помощь, и как можно скорее.

– Спроси завтра у психиатра, – бросает Лаура.

– Конечно, – говорит Кармен, – и про него, и про тебя. Про себя бы не забыть!

Когда они уже едут в машине по аллее парка, Кармен замечает:

– Странная ситуация. Я ведь действительно очень беспокоилась за него. И совсем не понимаю, почему он среагировал так странно. Чего он ожидал? Что я кинусь ему на шею, когда он прилетит?

Ворота медленно открываются. Справа и слева стоят люди из службы безопасности с передатчиками. И территория вокруг замка тоже хорошо прикрыта. Штефан прилетит примерно через тридцать минут, и профессионалы уже в работе. Им надо обеспечить безопасность босса.

– Что ты собираешься делать сегодня вечером? – Лаура, обернувшись, все еще смотрит на ворота замка, которые закрываются за ними.

– То, что и собиралась делать. Провести вечер с Давидом! А ты?

– Я, пожалуй, пойду домой. Если подумать на трезвую голову, одна ночь ничего не может изменить!

– Ты имеешь в виду Фредерика? – Кармен искоса смотрит на подругу.

– Как, однако, потенция влияет на психику мужчины… Нам, женщинам, этого не понять! – глубокомысленно заявляет Лаура. – Ты можешь представить себе, что огромный мужик, выше ста восьмидесяти сантиметров ростом, так зависим от этих восьми – пятнадцати сантиметров плоти там, у себя внизу? Мне это совершенно непонятно.

– Как-то странно ты заговорила. Не ты ли совсем недавно так много уделяла времени этим самым пятнадцати сантиметрам?

– Наверное, потому, что никогда не задумывалась об этом. Да и зачем было думать, если у партнера все функционировало нормально?

– Это верно… – соглашается Кармен. – А вот еще парадокс. Многие известные люди, оставившие след в истории, были импотентами. Дуайт Эйзенхауэр, например. А ведь большинством своих побед на фронтах Второй мировой войны американцы обязаны ему. Пу И, последний китайский император… У него было пять жен, но лишь номинально. Людовик XVI возбуждался только при взгляде на гильотину, а в личайший анархист всех времен и народов Михаил Бакунин вообще не нуждался в ком-то в постели!

– Черт побери, – хлопает в ладоши Лаура, – а ведь я не заметила, чтобы Фредерик особенно страдал из-за своего не дуга. Или он только делает вид? Как ты думаешь?

Кармен поворачивает на свою улицу:

– Трудно сказать. Фредерик – хороший артист. К тому же он еще довольно молод. И видимо, надеется, что все образуется. Что у него впереди вся жизнь… – Она тормозит прямо перед машиной Лауры. – Ты поднимешься или поедешь домой сразу?

– Тебе нужно что-то сделать дома?

– Быстро прослушать автоответчик и собрать кое-какие мелочи, чтобы было с чем переночевать.

Кармен целует ее на прощание в щеку. Лаура чмокает Кармен в нос, прижимается к ней на секунду и пересаживается в свою машину.

Давид не знает трех главных новостей этого дня. Она сразу же начинает звонить ему. Сначала они долго препираются, кто к кому должен приехать, потом Давид решает, что смена скатерти на обеденном столе ему не повредит. День сегодня выдался очень напряженный, а завтра предстоит такой же. Поэтому он сам приедет к Кармен. Потом они долго обсуждают, что ему принести с собой. Кармен даже не помнит, что у нее в холодильнике. Ей надо посмотреть.

– Брось!.. – говорит он.

Он уже выезжает и купит по пути курицу-гриль, красного вина и еще что-нибудь. Они обойдутся этим.

Кармен носится по квартире, прибирает все, что можно, моет ванную, приводит себя в порядок, накладывает легкий макияж, ставит сервировочный столик поближе к кровати. В этот момент раздается звонок.

Он стоит пред дверью, светловолосый, зеленоглазый, на лице легкий румянец. Он выглядит так, что Кармен хочется бросить все и отправиться с ним в долгое морское путешествие. Чтобы легкий вечерний бриз холодил ее кожу, ласкал волосы, а лучи заходящего за горизонт солнца отражались в его глазах. Он обнимает ее, целует, она чувствует его запах, ставший таким родным. Запах не туалетной воды, а именно его тела. Больше всего ей хотелось бы стоять так долго-долго, недвижно, забыв обо всем на свете. Она теснее прижимается к нему.

Ей заранее известна его реакция на этот порыв. Он отстраняет ее от себя, нежно, но решительно, долго смотрит на нее:

– Ты выглядишь восхитительно, Кармен. Как это, должно быть, прекрасно – любить тебя!

– Ты можешь любить меня!

– Но ты же знаешь, что я понимаю под этим!

– А ты знаешь, что я счастлива уже тем, что ты рядом. Мне не нужно то, чем природа наделяет мужчину ради полового отличия. Мне нужен ты! И нужен мне такой, какой есть!

Она снова обнимает его, Давид берет ее на руки, закрывает ногой дверь и несет Кармен в комнату. Осторожно кладет на кровать, начинает медленно расстегивать пуговицы на кофточке. Кармен затаилась. Она, как пламенем, объята желанием, но боится смутить его. Она лежит перед ним полураздетая, а он даже не снял с себя куртку!

Давид всегда пресекал ее попытки ласкать его тело. Ну почему он не разрешает ей делать этого? Она пытается притянуть его к себе за бедра, прижимается к нему и возбуждается так, что все тело покрывается гусиной кожей. И Давид, оказывается, тоже реагирует на ее прикосновения. Вдруг Кармен замечает вожделение в его глазах.

– О, Green Eye, – стонет она, запускает пальцы рук в его шевелюру и тянет к себе, увлекая на постель.

Он почти ложится на нее сверху, прижимаясь к ней своим мощным торсом, касается ее груди. Ее соски реагируют мгновенно. Кармен чувствует, как они напрягаются под темно-красным кружевным бюстгальтером. Давид слегка отстраняется от нее, начинает целовать ее через тонкую ткань блузки. Кармен, не в силах сдержаться, обвивает руками его шею и что есть силы прижимается к нему. Он отстраняется тотчас – нежно, но решительно. Она враз сникает. Напряжение спадает, волна желания, почти накрывшая ее, медленно отступает.

– Почему ты не хочешь быть рядом со мной? Мне надо лишь прикасаться к тебе – больше ничего! Разденься хотя бы!

Он прижимает ее голову к своей груди и шепчет в ухо:

– Я не могу, Кармен, действительно не могу!

– Давай вместе примем душ? – Она пытается помочь ему побороть стеснение.

– Пожалуйста, не заставляй меня злиться, – ровным голосом произносит он и ложится с ней рядом.

– Я не хочу злить тебя. Ведь мы можем нормально общаться. Ты ведь знаешь, я на все согласна. Тебе не нужно что-то прятать от меня! Смотри! Я ведь открыта перед тобой.

С этими словами она встает перед ним, расстегнув блузку. Он по-прежнему лежит недвижно, отодвинувшись на край кровати.

– Смотри, у меня нет секретов от тебя!

Она расстегивает последнюю пуговицу на кофточке, снимает ее и бросает на пол. Потом расстегивает и снимает бюстгальтер, обнажая великолепную грудь, расстегивает молнию на узкой юбке, и та падает к ее ногам. Потом одним движением снимает колготки одновременно с трусиками. Обнаженная, она с вызовом смотрит на него.

– Видишь, – говорит она, – моя грудь стала довольно большой и уже не так высока, как прежде. Противозачаточные пилюли сделали свое черное дело, и моя попа располнела до безобразия, так что мне приходится втискиваться в одежду. Если ты можешь любить эти мои изъяны, почему я не смогу любить твои?

Давид молча поднимается, встает перед ней на колени, прижимает голову к ее животу. Так он замирает на некоторое время, потом сильными руками слегка приподнимает ее и кладет на живот. Начинает гладить по спине, ягодицам. Потом переворачивает на спину.

– Ты восхитительная женщина, Кармен! – Давид сним ет куртку, рубашку, носки.

Джинсы не трогает. Потом начинает целовать ее плечи, грудь, соски.

– Но после катастрофы мое тело пострадало гораздо больше, чем твое от пилюль. Мой пенис весь в рубцах, да к тому же бездействует – это совсем не то, что мне хотелось бы тебе представить на обозрение. Я не могу переступить через это!

Кармен сначала не говорит ничего. Она задумчиво водит пальцем по его лицу.

– Как же мне втолковать тебе, что это не имеет для меня значения? До сих пор мне доводилось видеть только вечно возбужденных мужчин, цель которых – охота на меня. Как ты думаешь, что будет со мной, если в один прекрасный момент все произойдет по-другому?..

Давид наклоняется к ней, целует глаза, губы… Кармен тоже целует его, нежно, спокойно…

– Дай мне немного времени, – просит он ее тихо.

– Все время твое… – Кармен ласково улыбается ему.

Он покрывает поцелуями все ее тело. Кармен закрывает глаза, вдыхает аромат его тела и позволяет себе отдаться вновь хлынувшей волне вожделения. Как и прошлой ночью в замке, она вдруг перестала чувствовать себя, ее будто затянуло в омут желания. А когда его губы приблизились к самому сокровенному месту, она вздрогнула в сладком оргазме, ногтями царапая ему спину.

Спустя долгое время они снова лежат рядом. Кармен кладет голову на грудь Давиду и нежно гладит его.

– Знаешь, может, то, что я сейчас скажу тебе, прозвучит банально, но ты – уникальный мужчина, Давид. Ничего подобного я еще не испытывала ни с кем.

Давид улыбается и утыкается носом ей в шею:

– Я думаю, любящие люди должны ласкать друг друга, стараясь доставить как можно больше радости! А ты пахнешь так вкусно, так бы и съел. Ты просто очень вкусная, Кармен! – Он гладит ее по волосам, лукаво улыбается, потом встает: – Кажется, я что-то забыл?..

– Что же?

– Наши цыплята и вино, наверное, заждались.

Кармен смеется:

– О, классно! Давай будем праздновать! Я принесу тарелки и бокалы, и мы уютно устроимся здесь!

– Ты лежи, а я сделаю это сам. Все необходимое в кухонном шкафу, да?

– И посмотри еще, не осталось ли в холодильнике бутылочки шампанского? И принеси, пожалуйста, бокалы. Но не дорогие. Ах, дай я все сделаю сама!

– Ты будешь лежать и поищешь пока что-нибудь по телевизору. Но самое главное – мы не должны пропустить вечерние «Новости»! – Давид забирает сервировочный столик и катит его в кухню.

Кармен слышит, как на кухне хлопают дверцы шкафчиков, потом короткий сигнал микроволновки, и вот уже Давид снова перед ней. Он великолепно накрыл маленький столик. На большой белоснежной салфетке стоят бокалы с шампанским, зажженная свеча и две большие суповые тарелки. Кармен не сразу догадалась, что в них, пока не почувствовала знакомый запах. Давид театральным жестом хлопает в ладоши, подает Кармен бокал, затем легко скидывает с себя джинсы и в темно-синих трусах ныряет к Кармен под одеяло:

– Это цыплята по-индийски!

– Пахнет аппетитно! – Кармен недоверчиво смотрит на него: – И ты хочешь сказать, что все это ты приготовил так быстро?

Давид смеется и чмокает ее:

– Нет, мой желторотый цыпленочек, все это было приготовлено дома Мартином. Я же лишь разделал цыпленка, положил с гарниром на тарелки и засунул в печь. И вот теперь я герой!

– Ты именно тот, о ком можно мечтать!

Они чокаются, бокалы звенят. Затем оба хватаются за ложки.

– А это сказочно вкусно!

Они с аппетитом поглощают приготовленное блюдо. Кармен вопросительно смотрит на Давида:

– Так хочется надеяться, что ты не останешься лишь мечтой!

Он смеется:

– Мои прежние подруги называли меня кошмаром.

В вечерних «Новостях» события с захватом заложников идут не первым репортажем. Кармен и Давид смотрят теле программу, тесно прижавшись друг к другу, счастливые, до вольные, сытые.

А вот и репортаж о захвате заложников. Сообщают, что двое бежавших с места преступления грабителей были сегод ня вечером задержаны при попытке пересечь границу с Голландией. Они нацепили на себя парики и имели поддельные документы. Именно поэтому и обратили на себя внимание пограничников. Возможно, если бы они предъявили на пограничном пункте настоящие документы, никто не обратил бы на них внимания. Ведь во время налета они были в масках, и полиции не удалось составить фоторобот. При задержании преступники даже не успели оказать сопротивление, хотя под сиденьями их автомобиля было обнаружено оружие. Однако похищенных ценностей найдено не было.

Давид ухмыляется:

– Как в хорошо срежиссированном спектакле. Чисто проведенная акция, без погибших и раненых, за исключением одного из грабителей. Зато похищенные драгоценности теперь вряд ли всплывут!

Кармен напряженно смотрит на экран. Показывают, как Штефан выходит из вертолета в своем парке. Его снимают на фоне замка. Симпатичная корреспондентка берет интервью у главного героя. Как он себя чувствует? Как намерен искать пропавшие деньги? И какие выводы будут сделаны из случившегося – относительно системы безопасности ювелирных магазинов? Штефан, как всегда, подтянут и аристократичен, говорит, что доволен исходом операции, что потерянные деньги – ничто, главное – спасены человеческие жизни. И еще: случившееся показало – даже самая совершенная система безопасности не способна противостоять взломщикам, если ею занимаются нечестные люди. И по его мнению, лучше было бы вернуться назад, в те времена, когда вместо суперсовременных замков, видеокамер и компьютеров охрану несли люди и хорошо обученные собаки. По крайней мере собаку подкупить невозможно.

– А он, однако, остроумный, – смеется Кармен и качает головой. – Я рада, что все закончилось хорошо! Прежде всего, для Эльвиры! Она очень переживала!

– Но меня-то удивляет совсем другое: как случилось, что там нет тебя, что ты не приветствуешь его?.. – косится Давид в ее сторону.

– Я хотела быть с тобой, – заявляет Кармен, но потом со всхлипыванием выплескивает обиду на Штефана. – Я ведь хотела ему помочь! Просто помочь – без каких-либо задних мыслей!

Давид нежно обнимает ее за плечи, прижимает к себе:

– Я прихожу к выводу, что это твое хобби. Ты постоянно стремишься помогать другим! Думай же хоть иногда о себе. Скажи себе: «Я никому ничего не должна!»

– Да, – соглашается Кармен, – это у меня внутри. Мама воспитывала меня так. И в такие моменты я всегда вспоминаю, как она рассказывала нам о своих детских годах: даже когда у них в доме совсем нечего было есть, ее мать всегда готовила для нищих, живших неподалеку, хлебный суп. Просто потому, что те имели еще меньше, чем они! Я, конечно, не стану готовить хлебный суп, но если могу что-то дать человеку, который в этом нуждается, то всегда сделаю это! И изменить себя не могу… Просто я такая!

Давид укрывает ее одеялом, гладит нежно по голове:

– Оставайся такой, какая есть, оставайся!

Тесно прижавшись друг к другу, они засыпают почти одновременно.

Утро пятницы, последний рабочий день. Кармен прекрасно выспалась, великолепно чувствует себя и будто светится изнутри. Она купила для себя и Бритты круассаны, два маленьких шоколадных Николауса и ко всему этому – большую коробку конфет. Бритта быстро варит кофе, радуясь, как маленький ребенок, и рассказывает, что она со своим другом безумно счастлива. Вчера он принес ей букет цветов, и она раздумывает теперь, не следует ли и ей подарить ему какой-нибудь сувенир. Но что подарить мужчине? Да, задумывается Кармен: что подарить мужчине? Если лосьон для бритья, то надо знать – какой. Может, гель для душа? Бритта радуется: да, это хорошая идея. «Я тоже могла бы сделать Давиду какой-нибудь маленький сюрприз. Но что? Я не знаю, какой лосьон он использует, и в душе я с ним тоже еще не была. Но, может, сегодня в обед что-то прояснится?» Она так надеется на это.

«Психотерапевт Изабелла Продан». Одна из многих табличек с названиями и фамилиями врачей-специалистов в медицинском центре. Ну что ж, посмотрим! Кармен шагает в лифт, нажимает кнопку четвертого этажа. Короткий коридор, три двери. Уролог, гинеколог, психотерапевт. «Как практично, – ухмыляется Кармен. – Если твой уролог не в состоянии тебе ничем помочь, то рядом кресло гинеколога, уж если и это не даст результата, то сразу к психиатру…»

Кармен нажимает кнопку. Кажется, в кабинете никого нет. Она смотрит на часы – десять минут первого. Обеденный перерыв. Была же договоренность! Или эта врачиха обо всем забыла? Кармен звонит еще раз, дольше не отпуская кнопку. Настроение начинает портиться. И ни одного человека рядом, чтобы спросить.

Кармен в растерянности. Она так надеялась на эту встречу, так волновалась и ждала ее. И что теперь? Она звонит еще раз и одновременно ищет в своей сумочке бумагу и ручку, чтобы оставить записку. В этот момент она слышит быстрые шаги у лифта. Кармен оборачивается. Женщина высокого роста, стройная, на тонких каблуках направляется к ней. Облегающий шерстяной костюм очень ей идет. В руках у женщины бумажный пакет.

– Госпожа Легг? Извините меня, я – Изабелла Продан, Вышла купить кое-что к чаю. Время после обеда течет медленно, а я могу терпеть голод только до трех часов дня! – Она открыто улыбается Кармен, обнажая прекрасные зубы.

Вообще выглядит она, конечно, эффектно. Кармен вовсе не такими представляла себе психотерапевтов.

Женщины пожимают друг другу руки. Изабелла Продан открывает дверь, пропускает Кармен внутрь помещения. Вдруг она начинает чувствовать себя, словно перед кабинетом зубного врача. Здесь все почти так же. Ряд стульев для ожидающих своей очереди, несколько картин на стенах и двери в разные кабинеты. Изабелла открывает одну из них. Они входят. Современный письменный стол, столешница сделана из стекла, а в углу светлый гарнитур мягкой мебели. Изабелла сразу проходит туда, приглашает Кармен сесть на диван, быстро подходит к шкафчику у противоположной стены, достает стаканы, две тарелки и приборы. Потом опускается в кресло напротив, распаковывает продукты: пакет сока, четыре пластиковых коробочки с различными салатами, лоточки с сыром камамбер и салями, маленький багет. Ко всему этому еще большую гроздь винограда. Изабелла снимает крышки с коробочек, перекладывает сыр и колбасу на тарелку, кладет рядом острый нож и велит Кармен:

– Приступайте. Я предполагаю, ваш обеденный перерыв сегодня тоже пропал!

– Но я не могу… вот так сразу съесть обед совершенно незнакомого мне человека.

Но врачиха прерывает ее:

– Приступайте, этот фуршет я включу вам в счет!

Кармен смеется. Она расслабилась, напряжение немного спало.

– Ну ладно, – кивает она и начинает с аппетитом есть.

– Почему ваш друг не пришел с вами? – спрашивает Изабелла.

– Он еще ничего не знает…

– Это вообще нонсенс, что на консультацию приходит не сам страдающий импотенцией, а его партнерша. Как правило, мужчины идут сами…

– Да, абсолютно верно. – Кармен берет кусочек хлеба. – Но в нашем случае все совершенно по-другому. Видите ли, у меня наступил однажды момент, когда я поняла, что не могу больше выносить так называемых полноценных мужчин. Может, мне просто не повезло, не знаю. Ну, в общем, я дала объявление, что ищу здравомыслящего мужчину-импотента.

– Интересно! – Изабелла смотрит на нее с любопытством. – И что же дальше?

– Да, и несколько человек откликнулись на это объявле ние. Те письма, которые меня не заинтересовали, я пересы лала женщине – с ней я познакомилась тоже по переписке. Трое претендентов привлекли мое внимание. Один из них, будучи импотентом, остается совершенно нормальным чело веком, и кажется, это даже не напрягает его особенно…

– А сколько ему лет?

Кармен задумывается: сколько лет может быть Фредерику?

– Двадцать восемь, пожалуй. Да, точно – двадцать восемь.

– Ну, тогда ему действительно не о чем беспокоиться. В его возрасте импотенция может внезапно проявиться и так же внезапно исчезнуть, даже без лечения.

Кармен кивает:

– Я тоже так подумала. Второй претендент – барон Штефан фон Кальтенштейн, его имя в последние дни у всех на слуху в связи с этой историей с заложниками…

– Да, да, я слышала. Неординарный человек. Вы говори те, он импотент? – Изабелла переходит к винограду.

– Да, и думаю, что его отчаянный поступок – один из способов забыться, уйти от своей проблемы, этакий фатализм. Скорее всего, он нуждается в серьезной врачебной помощи. Но я не уверена, что он согласится на это добровольно. Эльвира, женщина, близкая и мне, и ему, сказала как-то, что он вроде собирался к психиатру, но передумал. И лучше, если вы не возражаете, я пришлю к вам Эльвиру – может, вам вместе удастся уговорить его лечиться.

– Неплохая идея…

Кармен смотрит на часы:

– Ого! Уже половина второго, а я еще не рассказала вам о том, ради кого, собственно, пришла. О Давиде!

– Мои сотрудники возвращаются с обеда в два часа, а первая пациентка записана на два тридцать. Так что я в полном вашем распоряжении!

Кармен прикидывает: что у нее сегодня в распорядке дня?

– Если вы позволите сделать один телефонный звонок, то я буду знать наверняка!

– Тогда я пока сварю кофе. Вы, пожалуйста, сидите. Я принесу телефон.

Бритта быстро просматривает план встреч на сегодня. Да, есть один клиент. Он должен прийти в три часа.

– Все сошлось как нельзя лучше, – говорит Кармен Изабелле, которая колдует над кофеваркой.

– Если говорить о Штефане, – Изабелла ставит на стол чашки, блюдца, сахарницу, – то с ним все намного сложнее. Во-первых, возраст… Во-вторых, здесь причины импотенции могут быть любые – как физические, так и психологические. Причем, даже если причина физиологическая, психика такого человека также нуждается в серьезной коррекции.

Она достает из маленького холодильника сливки. Кармен следит за действиями Изабеллы со своего диванчика и тут же подхватывает:

– Я уже наблюдала такие психические нарушения. А что, импотенция – распространенное явление? Я была очень удивлена, получив столько откликов на мое объявление!

– Ну, мы говорим в настоящее время примерно о десяти процентах…

– Десять процентов? – Кармен быстро делает в уме какие-то подсчеты. – Выходит, у нас в стране три миллиона мужчин – импотенты? Но это невозможно…

– Это так. – Изабелла разливает кофе по чашкам.

– И что, как же они борются со своей импотенцией? Ведь, наверное, никто не оставляет это просто так?

– Ах, эта проблема уже стала притчей во языцех. Кто только не говорит и не пишет об этом! Серьезнейшие медицинские журналы публикуют статьи на эту тему. В США создан целый институт по изучению импотенции, он находится в штате Мэриленд. И в Китае, в Шанхае, создан подобный центр. В настоящее время известны сто пятьдесят основных факторов, вызывающих этот недуг.

– Нет! – Кармен разволновалась. – В это невозможно поверить! Так как с ней бороться? Есть какие-нибудь средства или нет?

Изабелла смеется:

– Вы говорите почти таким же тоном, как мужчины, прибегающие в первый раз к врачу, когда у них перестает получаться. Они требуют немедленно принять меры: эта штучка должна стоять – иначе жизнь кончена! Большинство пациентов имели какие-то заболевания, следствием чего и стала импотенция. Это, как правило, лечится медикаментозно. Но причиной могут быть гормональные изменения, возрастные, травмы и ранения.

Ага, настораживается Кармен, травмы.

– Но далее соглашаясь на курс медикаментозной терапии, мужчины обычно недоверчиво относятся к методам психотерапевтического воздействия. Многие вообще считают эти методы ненаучными. Так что, когда такого пациента просишь привести на прием его партнершу, он реагирует порой неадекватно. Нет, ему этого не надо, у него все наладится и так…

Кармен ухмыляется:

– Вы, наверное, рассказываете им в утешение истории о великих людях, страдавших импотенцией, но великолепно проявивших себя в разных областях деятельности…

Изабелла улыбается:

– Никакие успехи не могут компенсировать мужчине не удачи на сексуальном фронте. В результате – психологическая травма, появление тяжелейших комплексов. Это подтверждает, как мне кажется, и случай с бароном фон Кальтенштейном!

– Я бы охотно привела его в ваш медицинский центр, но, как я уже сказала, он вряд ли согласится. И вообще, как долго продолжается лечение и сколько это стоит?

Изабелла добавляет себе в кофе сливки – кажется, она полностью сосредоточилась на этом. Но нет:

– Знаете, у меня есть пациенты, которые ходят ко мне по четыре раза в неделю на протяжении трех-четырех лет. Один приемный час стоит у нас сто пятьдесят марок!

Кармен едва не выронила чашку:

– Сто пятьдесят марок? – Невольно смотрит на часы – ровно два.

Да, точно – у кабинета слышны шаги и голоса персонала, щелканье клавиш компьютера.

– Да не пугайтесь вы так, – успокаивает ее Изабелла. – Я еще не назначила вам курс, это лишь обычная консультация, и расценки здесь другие. А если я еще и получу через вас в качестве пациента барона фон Кальтенштейна, то вопрос об оплате, думаю, вообще отпадет.

– Но я пока не уверена, что с Кальтенштейном получится, – волнуясь, отвечает Кармен. – Попробую подобраться к нему через Эльвиру…

– Попробуйте. Но давайте вернемся к вашей проблеме.

– Да. – Кармен жадно пьет кофе. – Не могли бы вы мне сказать, есть ли надежда вылечить импотенцию, причиной которой стала травма?

Изабелла садится напротив Кармен в кресло, кладет ногу на ногу, берет чашку с кофе, смотрит в нее, будто собираясь гадать на гуще, потом ставит ее обратно, опускает руки на колени и начинает:

– Есть несколько разновидностей протезов на основе специальных материалов, имплантируемых в пещеристое тело полового члена… Есть еще специальные инъекции, которые мужчина делает себе в нужный момент. Через десять минут член приобретает необходимую твердость и упругость и может находиться в эрегированном состоянии до восьмидесяти минут. Что еще? Например, вакуумная помпа – вещь довольно нестабильная, так как не всегда вызывает необходимый приток крови и не гарантирует стопроцентный результат. Помогают порой инъекции тестостерона, но…

Кармен прерывает ее:

– Послушайте, госпожа Продан, я хотела знать: что делать, если все эти методы не помогут? Неужели… Подскажи те, как внушить мужчине, что он хорош и такой, какой есть?

– Да, это проблема! Таких женщин, как вы, которые ищут себе в спутники жизни импотента, совсем не десять процентов – даже не один!

Кармен качает головой:

– А что сами мужчины? Те ухищрения, которые вы упомянули, напоминают мне о работе ветеринара, повышающего потенцию у бычков-производителей с помощью порошков…

– Я хочу, чтобы вы обратили внимание и на такой аспект: лечение импотенции – хорошо отлаженный бизнес. Немецкие торговцы всякого рода приспособлениями имеют сотни миллионов марок прибыли! И этому трудно противостоять. Когда речь идет о таких деньгах, чисто медицинские вопросы отходят на второй план!

– А психотерапевты? – с надеждой спрашивает Кармен.

Изабелла смеется:

– Мы все же врачи и стараемся, чтобы нас не ставили в один ряд с этими производителями протезов и порошков!

– И каков же процент положительных результатов? Или эта статистика засекречена?

– Я не знаю, как обстоят дела вообще, но что касается уже упомянутого института в США, то они уверяют – успех достигается в семидесяти процентах случаев!

Кармен откидывается на спинку дивана, вздыхает:

– Надо признаться, я просто счастлива быть женщиной!

– Что-то у вас не сходится. Я так и не разобралась до конца, чего же вы все-таки хотите. Именно в случае с вами, как мне кажется, речь идет о синдроме Спящей красавицы…

– А что это такое?

– Это свойственно по большей части красивым женщинам, не желающим иметь сексуальный контакт ни с одним из своих почитателей, но все время ждущим сказочного принца!

– Ну, – Кармен морщит лоб, – к моему прошлому то, что вы сказали, точно не имеет никакого отношения. Я не отказывала себе в сексуальных контактах со своими поклонниками, но, – она деланно вздыхает, – сказочный принц так и не появился.

– Но сейчас что-то изменилось?

– Да… – признается Кармен. – Но проблема в том, что он боится моих прикосновений. И у меня уже стал вырабатываться комплекс: я опасаюсь даже ненароком дотронуться до его джинсов. А если что-то подобное происходит, он сразу шарахается от меня. При этом он так меня балует, так нежен – я даже не предполагала, что мужчина может быть таким. Но мне строго-настрого запрещено пересекать линию поясного ремня. Он ни разу не захотел принять вместе душ или ванну!

– Ну, здесь, мне кажется, общее поражение нервной системы. Что с ним произошло? Сколько ему лет?

– Тридцать четыре, он на год моложе меня. И он очень сильно разбился на мотоцикле некоторое время назад. Говорит, его пенис весь в рубцах. И он еще утверждает, будто сам с отвращением смотрит на то, что у него там осталось, а уж тем более не хочет, чтобы это увидела я!

– Гм-м… – Изабелла сосредоточенно разглядывает перстень на пальце. – А вы говорили с ним на эту тему?

– Я не только говорила! Я даже устраивала стриптиз – раздевшись догола, демонстрировала, что и мое тело не вполне совершенно. Что и у меня есть изъяны!

Изабелла смеется:

– Потрясающий метод! Вы изобретательны. Это хорошо. И что – имело это какое-то воздействие?

– К сожалению, нет. Он считает, что ему нужно некоторое время.

– А как давно вы его знаете?

– С воскресенья.

– С какого воскресенья?

– С прошедшего.

Изабелла снова смеется:

– Я думаю, в таком случае вам действительно надо дать ему еще немного времени. И вы должны его понять. Он хочет чувствовать себя в безопасности. Хочет, чтобы между вами установилось полное доверие.

Кармен кивает:

– Да. После ваших рассказов я, кажется, лучше поняла его проблему. Но мне действительно очень тяжело, когда он избегает меня, если я пытаюсь прижаться к нему и приласкать.

– Еще один вопрос: как он выглядит, ваш Давид? Он эротичен, красив, у него прекрасная мускулистая фигура? Его запах сводит вас с ума? Он мужчина вашей мечты?

При этих словах выражение лица Кармен мгновенно меняется, на глазах появляются слезы. Изабелла так верно описала Давида! Неужели она потеряет его? Нет, врач должен помочь!

– Он просто великолепен. Высок ростом, у него светлые волосы и изумрудно-зеленые глаза. Прежде мне казалось, что таких глаз просто не бывает. А как он смотрит! Его взгляд словно пронзает меня насквозь! А как романтичен! Он ответил на мое письмо потрясающей открыткой гигантского раз мера со стихами Рильке. Давид постоянно чем-то поражает меня. Он действительно мужчина моей мечты. Да, именно так, и я даже думаю, что люблю его. Никогда я не была настолько уверена в своем чувстве! Я люблю его! Всем сердцем! Такого, какой есть!..

– Так… – Изабелла жестом останавливает пылкую речь Кармен. – Вы абсолютно уверены, что он именно такой, каким вы его себе представляете? Или вы все-таки надеетесь, взяв однажды в руки его пенис, заставить его встать? Мне кажется, что это желание, пусть подсознательно, движет вами. Вы ведь надеетесь? Скажите правду!

Кармен не стала отрицать. Она не раз почти осязаемо представляла, как Давид овладевает ею, чувствовала, как он входит в нее. Да, Изабелла права. И это надо признать!

– Все, что вы сказали, правда. Но я не хочу, чтобы мои мечтания стали реальностью. Думаю, что Давиду будет плохо, когда он узнает, что вы разгадали мои мысли. Я не могу так же настаивать, чтобы он как можно скорее стал спать со мной. Я не знаю просто, как ему помочь!

Изабелла встает, подходит к своему письменному столу, листает календарь.

– Если дело только в том, что вы хотите быть с ним ближе, то надо набраться терпения. Он постепенно научится принимать вас и вашу любовь. И будет медленно, шаг за шагом, открываться перед вами. Может понадобиться месяц, а может, это будет длиться год. Я не знаю, насколько глубока его психическая травма…

Кармен слушает внимательно. Она теперь понимает, что пришла сюда не зря.

– Но если все-таки требуется вернуть ему сексуальные способности, о чем вы подсознательно мечтаете, то вам придется постараться и привести его к врачу. Для начала я бы просто побеседовала с ним. Мы бы выяснили, в чем именно его проблема… Если что-то с психикой, я буду ему помогать. Ваша задача – привести его сюда. Во всяком случае, я готова оказать вам помощь!

– Мне понравилось у вас, госпожа Продан. – Кармен встает. – Но одно я скажу вам однозначно: если его случай не лечится психотерапевтическими методами, то никаких новомодных штучек, о которых вы говорили здесь, я не хочу! Я не хочу также, чтобы он узнал о моих мечтах, которые вы так быстро разгадали, – договорились? Я думаю, будет сложно привести его к вам, потому что он больше рассчитывает на лекарственные средства. – Кармен подходит к Изабелле, протягивает ей руку для прощания. – Но я попытаюсь еще поговорить с ним. Если же он не согласится, пусть все останется как есть. Мне он мил и такой…

– Хорошо… – Изабелла листает записную книжку. – Я смотрю, мой календарь на ближайший месяц уже заполнен, но для вас я попытаюсь что-нибудь сделать. Попрошу помощницу перенести некоторые встречи. В таких вопросах моя девочка очень находчива и дипломатична. Мы сразу известим вас. А если ничего не получится, то встретимся в понедельник, снова в обеденный перерыв. Но обязательно с Давидом!

Кармен кивает:

– Если до того момента мне удастся его уговорить. Мне следует ему разъяснить, что такое визит к психиатру. И к чему мне готовить его?

– Чтобы он рассказал правду.

– Как я?

– Именно…

Вся вторая половина дня проходит в деловой суете. Кармен забыла и об Изабелле с ее кабинетом, и о своих личных заботах. Только дело – ничего кроме. После трех изматывающих встреч с клиентами она возвращается в офис около восьми часов вечера. Все, что ей нужно сейчас, – горячая ванна и покой. Ей необходимо обо всем как следует подумать – о себе, о своих чувствах, о Давиде, о будущем. На столе несколько записок – информация о звонивших. Это Давид, Лаура и Эльвира. Ладно, она свяжется с ними из дома. Кармен едва успевает выключить настольную лампу, как слышит стук в дверь.

Это Лаура. Она отчаянно жестикулирует и смеется. Под руги целуются. Кожа Лауры пахнет морозной свежестью.

– Брр, ты принесла холод. – Кармен ежится.

– Не преувеличивай. Я не так долго была на холоде. Полчаса назад, когда я проезжала мимо, здесь никого не было!

Кармен смеется.

– Может быть. Но я в таком напряжении, что могла этого и не заметить. Как всегда после тяжелого дня, я думаю только о горячей ванне!

– Вот уж нет! Я хочу поговорить с тобой, поужинать или что-нибудь такое! Ты не можешь так отделаться от меня!

Кармен берет пальто, портфель, ключи от машины.

– Поедем вместе со мной, если хочешь!

– А что с Давидом?

– Я должна позвонить ему. Но сделаю это из дома!

– Не хотела бы мешать…

– Я сообщу тебе, когда твое присутствие станет помехой…

Они весело смеются и, взявшись за руки, выходят из офиса.

– Вперед, встречаемся у тебя дома!

Кармен удивляется: она ехала не особенно быстро, но Лаура умудрилась где-то отстать. Кармен успевает наполнить ванну, когда раздается звонок. Лаура вваливается в квартиру с двумя пакетами в руках.

– Я не знала, что у тебя имеется, и на всякий случай прихватила кое-что для ужина! – объявляет она с порога.

– Ты сокровище! – Кармен бросает взгляд на запечатанные пакеты. – Надеюсь, не пицца?

Лаура громко хохочет:

– А тебе хотелось бы, да? Нет, это индийские блюда. Я успела заехать в индийский ресторанчик.

– Потрясающая идея! Очень остро, подходит к моему настроению!

– Ах, вот как? – Лаура закрывает дверь и присаживается на край ванны. – Что с тобой? Смятение чувств?

Кармен пожимает плечами:

– Ах, если бы я это знала!

– Ты выпьешь что-нибудь?

– Шампанского!

– Это шутка?

– Нет. Посмотри, в холодильнике должно было остаться немного.

Кармен с головой погружается в ванну. Лаура возвращается довольно быстро, неся в руках бокал с шампанским и стакан сока для себя. Кармен выныривает из-под воды, вспомнив вдруг, что не спросила у Лауры о главном:

– Ты была сегодня у врача? И как это выглядит? Снимок принесла?

Лаура кивает, улыбается широко. Потом достает из заднего кармана джинсов черно-белый полароидный снимок.

– Ты сошла с ума! Носить такое в кармане брюк! Это должно быть в альбоме! – Кармен тянется к снимку, но потом отдергивает руку: – Подожди, я вытру руки!

Она с любопытством рассматривает размытое маленькое пятнышко на фотографии:

– Я ничего не могу разобрать.

Лаура ухмыляется.

– Вот! – произносит она тоном победительницы Олимпийских игр. – Как можно не разглядеть! – Указательным пальцем она тычет в расплывчатое изображение. – А самое потрясающее, Кармен, я слышала, как бьется ее сердце. Только представь себе, внутри меня бьется второе сердце – это нев образимо. Я была просто на седьмом небе в тот момент, когда услышала это «тук-тук-тук». Понимаешь, сердце моего ребенка!

– Это здорово, Лаура, это здорово! Я так рада! Можно, в следующий раз я пойду с тобой? Это разрешается? Я тоже хочу услышать это!

Лаура прячет фотографию в карман и садится на край ванны.

– Лаура, умоляю тебя, вынь этот снимок из кармана! Это же первая фотография твоего ребенка! Ты просто не можешь так с ней обращаться…

Лаура кивает, выходит из ванной комнаты и тут же воз вращается назад.

– А теперь расскажи мне, как прошел твой визит к тетеньке психиатру. Подсказала она тебе какой-нибудь способ воздействия на твоего Давида?

– Способ воздействия? Нет! – Кармен снова ныряет с головой в воду.

– Тогда расскажи, что она тебе сказала!

Кармен высовывает голову из воды, поворачивается к Лауре:

– Только не смейся! Она сказала мне, будто я хочу из импотента превратить Давида в нормального здорового мужчину. Она проанализировала меня, а не то, что я рассказала ей о Давиде. И на это ушло почти все время!

Лаура все-таки не может удержать себя от смеха:

– Кармен, прости, ради Бога, но это же парадокс! Ты, которая намеренно искала импотента, и никого другого, по лучив фактически мужчину своей мечты, оказывается, намерена сделать из него суперсексуального самца. Подобного тем, которых ты не могла терпеть последнее время. А я, которая еще вчера не могла даже представить, что рядом со мной окажется мужчина, неспособный к сексу, день ото дня чувствую себя без этого секса все лучше и лучше. А сегодня, после ультразвукового исследования, я склоняюсь к тому, что, пока ношу ребенка, следует вообще отказаться от секса!..

– Говорят, что как раз беременные женщины остро нуждаются в сексуальном наслаждении!

– Да, это, должно быть, досталось нам от матери-прародительницы. Есть такой период, когда можно заниматься сексом без опасения потерять плод. Но ко мне, похоже, это не имеет никакого отношения! Мне сейчас нужна пауза!

– С Фредериком?

– Да, он вчера вечером заходил. И я вдруг почувствовала, Кармен, что он заполняет собой ту пустоту, которая образовалась вокруг меня. Мне с ним необычайно хорошо! А как ты? Что, она действительно права в своем предположении, твоя докторша?

– Не называй ее докторшей. Это очень симпатичная, приятная во всех отношениях женщина. Ее зовут Изабелла!

– Хорошо, пусть будет Изабелла! Так что, ты теперь отказываешься от прежних позиций?

– Я еще не разобралась, но…

В это время кто-то звонит в дверь. Один длинный звонок, два коротких.

– Ого, кого несет на этот раз? – недоумевает Кармен.

– Ты уже созвонилась с Давидом?

– Нет, я хотела позвонить ему после ванны…

– Ну, наверное, он не выдержал и сам прибежал… По дожди, я открою!

– Постой, Лаура. – Кармен останавливает ее. – Скажи мне, ты не спрашивала у Фредерика, как он пытается победить свою импотенцию?

– Нет! – Лаура останавливается в дверях, поднимает глаза к небу: – О Господи!

В дверь снова звонят. Это и в самом деле Давид. Он сразу проходит в ванную, нежно целует Кармен. Хорошо, что в ванне много пены. Иначе он заметил бы, как напряглось ее тело. Несмотря на горячую воду, оно все в мурашках. «Да, девочка, – говорит она себе, – Изабелла права – ты хочешь его». Она снова погружается с головой в воду. Когда через несколько секунд она выныривает, Давид и Лаура уже выходят в коридор.

– Эй, – кричит Кармен, – что случилось?!

– Не беспокойся, – огрызается Лаура, – мы идем на кухню, чтобы приготовить что-нибудь и накрыть стол к тому моменту, когда Клеопатра закончит омовение в молоке молодых ослиц!

– А это неплохая идея. – Кармен берет тюбик с шампунем, чтобы намылить голову.

Лаура возвращается.

– Только что звонил какой-то странный тип. Назвался Оливером. Он, похоже, не мог представить, что кто-то, кроме тебя, может подойти к телефону, поэтому даже не обратил внимания, что голос совсем другой. Он сказал, что ты поступила очень разумно, отказавшись лететь с ним. Потому что перед самым вылетом домой он встретил женщину своей мечты, и хотя она китаянка, намерен быть с ней рядом всю оставшуюся жизнь. Как тебе это?

Кармен пытается промыть глаза от шампуня.

– Сумасшедший! Понятно, что такому нужна азиатка. Он хочет иметь невольницу, а не партнершу, и, видимо, нашел себе такую. А она, бедная, наверное, радуется: какой замечательный экземпляр ей достался!

– Телефон! – кричит Давид из гостиной. – Кармен, мне подойти?

– Да, пожалуйста! – Она встает из воды. – Я только смою шампунь и тут же выхожу!

– Это Эльвира, она будет ночевать сегодня в замке, нам не следует беспокоиться – с ней все хорошо!

– Да, это нормальная новость! – Лаура возвращается к Давиду.

Еда, принесенная Лаурой, оказывается очень острой, но Кармен не замечает этого. Она наблюдает за Давидом, который увлеченно обсуждает с Лаурой ее новое положение. Не вредно ли для ребенка, что Лаура употребляет такую острую пищу? И вообще, в чем следует себя ограничивать? Давид так заинтересованно судит обо всем, что Кармен вдруг догадывается: этот мужчина очень хочет иметь ребенка, хочет быть отцом. Она должна что-то делать, искать какие-то средства, чтобы преодолеть последствия этой дурацкой катастрофы.

Теперь разговор у них зашел о сексуальных контактах во время беременности. Хорошо ли это для малыша, не повредит ли ему? В самом деле – какая дикость! Вот сидит мужчина, который не может в данный момент зачать ребенка. Рядом с ним беременная женщина, но она живет или собирается жить с таким же импотентом.

– Ты такая тихая сегодня… – неожиданно обращается к Кармен Давид. – Неважно себя чувствуешь?

– Нет-нет, скорее наоборот! Просто я хочу послушать вас. Вот и все!

– А ты сама задумывалась над тем, чтобы завести ребенка? – Давид смотрит ей прямо в глаза.

Ох, как же быть? Скажи она сейчас «да», он будет страдать из-за того, что не сможет выполнить ее желание. Скажешь «нет», будешь выглядеть как неполноценная женщина. Да к тому же это неправда!

– Я думаю, любая женщина, которой за тридцать, задумывалась о ребенке. Просто у меня обстоятельства никак не складывались.

– А сейчас? – Давид не отводит взгляда.

– Если бы я захотела родить ребенка, наверное, это была бы катастрофа. Я слишком одинока и чересчур самостоятельна. И не знаю, как с этим справилась бы!

Давид берет ее за руку:

– А разве мы уже не вдвоем?

Она глупо улыбается. Он что, хочет усыновить чужого ребенка?

– Очень хорошо, что ты так смотришь на это. Это придает мне уверенности. Но ребенок не вещь на сегодня и завтра, это ответственность до конца жизни!

– Да, – кивает Лаура, – но весьма прекрасная ответственность! Представь себе, ты останешься в старости совсем одна. Ни одного родного человека рядом. Не с кем даже поговорить! Это страшно…

– Страшно! – соглашается Кармен.

Она действительно боится этого. Но и само обсуждение этой темы здесь и сейчас она считает неуместным, потому что изменить пока ничего нельзя. К тому же она не хочет бросать свою работу. Наоборот, она на подъеме карьеры и не хочет обрывать ее вот так, разом. А мужчина, который с ней рядом, – импотент. И знает она его не очень долго. Все против того, чтобы ей сейчас стать матерью. Ведь Давид не в состоянии сделать ей ребенка. Поэтому эта тема для нее закрыта.

Лаура понимает состояние Кармен. Она собирается уходить. Кармен провожает подругу до двери, возвращается назад и резко спрашивает Давида:

– Почему ты вдруг заговорил о детях? У тебя есть желание иметь ребенка?

– Я не могу иметь желания – я могу только мечтать об этом. Человек, наверное, особенно сильно мечтает о том, что недостижимо.

Кармен прижимается лицом к его лицу.

– Неужели ничего нельзя изменить? Может быть, со временем?

Давид крепко обнимает ее.

– Ты говорила, что хочешь иметь рядом импотента! – Его голос звучит хрипло.

– Я хочу тебя!..

Они долго целуются. Потом он поднимает ее на руки и несет в спальню. Ласкает ее всю, целует и обнимает, но и сегодня пресекает ее попытки радикальных действий. Как сделать так, чтобы он подпустил ее к себе?

– Тебе, должно быть, моя импотенция уже начинает действовать на нервы? – внезапно говорит он.

Она придвигается к нему, кладет голову ему на плечо и боится произнести хоть слово – боится сказать нечто такое, что разрушит хрупкое равновесие.

– Нет, – шепчет она ему на ухо, – я люблю ее так же, как тебя!

– Это именно то, что я хотел услышать, – произносит он и умиротворенно засыпает.

«Мне надо быть очень осторожной и чуткой. Иначе он может догадаться, о чем я думаю. И тогда я его потеряю… А я не хочу этого, даже если он до конца жизни останется импотентом!..»

Это первые выходные с момента их знакомства, которые они проводят без суеты и нервотрепки, и только вдвоем. Они неспешно завтракают, читают газету, болтают на разные темы, снова валяются в постели. После полудня за окном показа лось на короткое время низкое осеннее солнце. Погода наладилась. Кармен подходит к окну и задергивает занавески:

– Я не хочу сейчас видеть, какая за окном погода!

Давид смеется:

– Тем не менее, мы возьмем сейчас Каина, который наверняка уже заждался меня, и выйдем погулять. Я знаю замечательное место, где поздней осенью очень красиво!

– Этот маршрут я уже знаю, ты хочешь посмотреть, сидит ли еще тот тип на дереве!

– Нет, я просто хочу полакомиться тобой в осеннем лесу!

Кармен смеется, ложится рядом с ним и шутливо бьет его кулачками по груди:

– Нет, ты этого не сделаешь!

– Почему же? Сначала я откушу маленький кусочек от твоего ушка, потом полакомлюсь твоим пупочком, а закушу все это твоими вкусными пальчиками!

– О, как чудовищно! – Кармен отталкивает его. – Завтра мы празднуем неделю нашего знакомства! Может, приготовить что-нибудь вкусненькое? Тогда следовало бы кое-что купить. Или лучше пойдем куда-нибудь?

– До или после кофе у твоей мамочки?

– Какой же ты злопамятный!

Она снова ложится рядом, обнимает его. Он крепко прижимает ее к себе. Потом вдруг неожиданно поднимается.

– Прости меня, но постоянно быть так близко с тобой мне пока тяжело. Но не грусти. Наверняка это пройдет!

– Не извиняйся. – Кармен отодвигается от него. – У нас есть время. У нас достаточно времени!

В этот момент раздается звонок в дверь.

– И кого же принесло на этот раз? – удивляется Кармен.

«Уж не Петер ли это? Даже не знаю, что подумать!»

– Может быть, это что-то важное?

– Самое важное лежит вот здесь, рядом со мной!

– Это ты хорошо сказала!

Звонок раздается снова.

– Пойти мне? – Давид вопросительно смотрит на Кармен.

Она кивает. Давид встает, натягивает джинсы, майку и выходит из спальни. Кармен с любопытством прислушивается. Лаура не может прийти. Она звонила сегодня утром и сообщила, что пойдет вместе с Фредериком и его сестрой по магазинам детских товаров, чтобы посмотреть, что почем. Может, увидев цены, она еще и передумает? Да нет, это непохоже на Лауру. Кармен слышит голоса. Это Эльвира! Она тут же вскакивает с постели, быстро одевается и бежит в прихожую.

Действительно Эльвира! В руках у нее поднос с завернутым в фольгу огромным пирогом.

– Большой привет от Штефана – он хотел таким образом извиниться за свое поведение!

Она выглядит неожиданно чужой в супермодном костюме. Совсем непохожа на ту пожилую милую даму, что заговорила тогда первой с Кармен на лестничной площадке. Кармен преодолевает чувство некоторой отчужденности, подходит к ней, целует в щеку.

– Хорошо, что ты пришла, Эльвира!

Пожилая дама вздыхает:

– Я, наверное, поступила по отношению к вам не очень порядочно…

– О Господи, почему же? Проходи, садись! – Кармен слегка отворачивает фольгу, прикрывающую пирог. – О! Свежий сливовый пирог! Это здорово! Тогда бегу варить кофе!

Давид останавливает ее:

– Побудь с Эльвирой, я сделаю все сам! – и идет на кухню.

– Действительно прекрасный человек! – Эльвира кивает в сторону Давида.

И прежняя доверительная атмосфера постепенно возвращается.

Она устраивается в кресле поудобнее и со вздохом произносит:

– Как только я вспоминаю, чем обязана тебе, Кармен, мне становится стыдно.

– Подожди, подожди, чем же ты мне обязана? Это какая-то ерунда. Я лишь – и это простая случайность – обратила внимание на то, что у вас со Штефаном висят на стенах одинаковые фотографии. И все!

– А те часы, что ты провела рядом со мной у постели! Не только тогда, когда вы с Фредериком спасали меня от смерти. Но и в замке – вместе с Давидом. Я просто не знаю, как пережила бы ту ночь, не будь вас рядом! Я все рассказала Штефану. И он очень переживает, что вел себя с тобой не лучшим образом!

– Ах, вот ты о чем! Однако во время нашего последнего разговора с ним по телефону, накануне прилета, мне так не показалось!

– Пойми, ему в тот момент было непросто. Мог и сказать сгоряча!

В этот момент возвращается Давид, ставит чашки и тарелки на стол, снимает фольгу и начинает резать пирог. Кармен наблюдает за его четкими движениями.

– Он попытался отгородиться от внешнего мира. Спрятался за непробиваемым, как ему казалось, панцирем, – разъясняет Эльвира. – Я вижу причину в этом. Но вчера вечером мы долго разговаривали на эту тему, и мне кажется, у него просто сработал инстинкт самосохранения. Любые эмоции могли погубить его. Поэтому он лишил себя права радоваться вместе со всеми!

– И ты думаешь, мне удалось тогда что-то сдвинуть в его душе?

Эльвира кивает, ее темные глаза с любовью устремлены на Кармен. Чуть наклонясь вперед, Кармен смотрит, не слышит ли Давид, и тихо говорит:

– Эльвира, я была вчера на приеме у психотерапевта. По поводу Давида. Я расскажу тебе об этом потом, в спокойной обстановке. Но я попутно заговорила с ней о Штефане, и эта женщина согласна принять его. Может, ей удастся ему помочь? Или сначала сходи к ней ты. Вполне возможно, она даст тебе пару дельных рекомендаций относительно Штефана!

Эльвира кивает:

– Спасибо за предложение. Но мне кажется, он решил начать собственный курс психотерапии!

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, эту корреспондентку, которая брала у него интервью после прилета в замок. Сдается мне, она влюбилась в него. И, по-моему, нравится ему.

– Ах! – Кармен откидывается в кресле. – Это та блондинка с короткой стрижкой! Я видела ее. Ну, – Кармен раздумывает, задавать ли следующий вопрос, – а она знает, что Штефан импотент?

– Мне неизвестно. Но думаю, уже знает. Мы просидели вместе всю ночь и переговорили обо всем. Атмосфера была очень непринужденная, спокойная. Наверное, уже знает!..

Кармен размышляет. Как переменчивы люди! Еще совсем недавно Кармен была женщиной его мечты, он пытался поделиться с ней самыми сокровенными переживаниями, потом не захотел ее, а сейчас, особенно не беспокоясь, заводит новую подругу! Для того чтобы в замке, как и положено, поселилась госпожа Кальтенштейн! «Остановись, не злись на него, – говорит себе Кармен. – Просто ты бесишься, что он так быстро поменял тебя на другую!»

Возвращается Давид с кофейником.

– Ну, что новенького? – спрашивает он у женщин, разливая кофе.

– Штефан завел новую подружку, корреспондентку. Ту, что мы видели с тобой в «Новостях». Помнишь? Такая симпатичная, с короткой стрижкой!

Давид кивает:

– Да, помню, она выглядела очень эффектно! Неудивительно, что Штефан сразу взял ее в оборот!

«Теперь и ты начинаешь, мой милый», – думает Кармен.

– Да, и еще: Штефан приглашает вас обоих к себе на прием! – смеется Эльвира.

О Боже! Ни радости от такого предложения, ни желания откликнуться на него у Кармен нет. Достаточно только представить, что ей придется сидеть за одним столом с этой новой красоткой, которая теперь играет роль хозяйки замка! Да и сам Штефан не вызывает у нее особенно приятных воспоминаний. Она смотрит на Давида. Тот отвечает ей взглядом, полным понимания:

– Как хочешь, Кармен. Я бы охотно отобедал у Кальтенштейнов, но понимаю, что это невозможно.

– Да, Эльвира, передай ему нашу благодарность за приглашение. Но я пока не готова. Может быть, когда-нибудь потом, вместе с Лаурой и Фредериком, чтобы было веселее. А? Как тебе идея?

Эльвира одобрительно кивает:

– Я все поняла, Кармен. Штефан, думаю, поймет тоже!

– А как его душевное состояние? Он все еще переживает по поводу прошлого? Я имею в виду, преодолел ли он психологический кризис, связанный с гибелью его родителей?

Эльвира будто подтянулась и строгим голосом произнесла:

– Он работает над собой. И в этой связи я благодарна тебе за желание помочь!

Кармен в удивлении поднимает брови. Неужели она скажет сейчас про визит Кармен к психотерапевту?! Эльвира перехватывает ее умоляющий взгляд и продолжает:

– Если у тебя как-нибудь выдастся спокойный вечер, мы поговорим с тобой об этом.

Кармен кивает, кладет себе на тарелку кусок пирога. Хоть и не успела еще проголодаться, но сейчас ей надо срочно что-нибудь положить в рот.

– А как будет дальше? Ты переедешь жить в замок?

Эльвира кивает:

– Штефан говорил со мной об этом сегодня за завтраком. Он полагает, что с моим давним переломом и теперешним состоянием здоровья мне будет лучше в замке. Но мне кажется, что все это слишком быстро. Мне хорошо в замке, но я должна как-то содержать и эту квартиру. Так я чувствую себя независимой!

– Мило!.. – изображает радость Кармен.

Видя ее гримасу, Эльвира не выдерживает и смеется.

– А что я буду делать здесь без тебя?

– Но у тебя есть я! – сердито напоминает Давид.

Кармен посылает ему воздушный поцелуй. А Эльвира восторженно повторяет:

– Вы, Давид, исключительный мужчина! И это, поверьте, не лесть!..

Впервые за последнее время Кармен удалось насладиться завтраком в понедельник утром, Давид встал пораньше, сходил за свежими булочками, джемом и маслом. И, пока Кармен была в ванной, все приготовил и накрыл на стол. Они поели и отправились по своим делам.

Сейчас, сидя в машине, она вспоминает, как чудесно прошли выходные. Все было так хорошо, как она не могла себе представить в самых несбыточных мечтах. В субботу, когда Эльвира ушла к себе, чтобы часок-другой вздремнуть после обеда, они еще успели совершить удивительную загородную прогулку, прихватив Каина. На обратном пути поужинали в сказочном загородном гостевом домике. Кармен даже захотела остаться там на ночь, но без зубной щетки и смены белья это показалось несколько неудобным. «В следующие выходные», – тут же пообещал Давид. Ночевали они дома у Давида. И это была первая ночь, когда Каину пришлось делить с ней постель и Давида. Пес не преминул преподнести ей сюрприз: разбудил в восемь часов утра громким лаем, требуя, чтобы именно она вывела его на прогулку. Сначала такая бесцеремонность разозлила Кармен, но, когда Давид проснулся, они, посмеявшись, быстро собрали все самое необходимое и отправились в лес. Давид, как и прежде, заранее выбрал маршрут. После полуторачасовой прогулки они снова очутились в том же самом домике, где их уже ждал вкуснейший деревенский завтрак. Осеннее солнце пригревало, и они устроились на открытой террасе. Чуть позже, когда хозяин выпустил своих лошадей пастись на прилегающий луг, Кармен увидела, как две молодые кобылки весело резвятся на травке. Восторгу ее не было предела. «Вот так хотела бы я жить, – подумала было она, но тут же одернула себя: – Ты городской человек! Поля, луга, лошади – это хорошо лишь в свободное время, на досуге!»

– Ты любишь лошадей? – спросил Давид.

– Я люблю все живое, а лошадей в особенности, вряд ли есть люди, равнодушные к природе и животным…

Давид загадочно улыбнулся. Только потом Кармен дога далась, почему он спросил о лошадях. Вдруг появился хозяин и сказал, что коляска запряжена, можно отправляться на прогулку. Кармен было так хорошо, как было лишь однажды, когда ее, маленькую девочку, катали по парку в коляске, запряженной парой лошадей. Сейчас все было гораздо роскошнее. Деревенский простор, луга, Каин, который всю дорогу бежал рядом с коляской, воздух, наполненный осенней прохладой, щелканье кнута. Настоящее счастье!

… Кармен улыбается и вдруг замечает, что стоит на перекрестке в ожидании, пока загорится зеленый свет. Водитель остановившейся рядом машины, посмотрев на нее, тоже начинает улыбаться. Она дружелюбно кивает этому незнакомому человеку. Загорается зеленый свет, Кармен поворачивает на другую улицу и снова погружается в воспоминания. После обязательного воскресного кофе у родителей, куда Давид снова отказался пойти, он встречает ее, и они опять едут в ресторанчик. Там Кармен еще ни разу не была.

«Мне действительно хорошо теперь», – говорит она себе, заезжая на стоянку перед офисом. Ее место оказывается занятым, хотя номер ее машины написан на табличке рядом. Но она даже не рассердилась. Проехав немного вперед по улице, находит свободное место. Выходит из машины. Погода снова испортилась. Холодный, пронизывающий ветер дует вдоль улицы, похоже, вот-вот пойдет снег. Кармен оделась сегодня тепло: шерстяной пуловер на молнии, джинсы, ботинки. Она надевает куртку и застегивает ее. Но от ветра все равно это не спасает. Кармен засовывает руки поглубже в карманы и быстро бежит к зданию. Снова вспомнился воскресный вечер и ресторан. Давид продумал все до мелочей. Он даже заказал так си, чтобы можно было развлечься и расслабиться, не заботясь ни о чем. Но стоило им вернуться домой, стоило ей попытаться прижаться к нему чуть сильнее, Давид снова закрылся, ушел в себя. Надо срочно звонить Изабелле. Кармен вдруг останавливается, смотрит на окна своего офиса. Конечно, Бритта уже на месте – видно, что настольная лампа и компьютер на ее столе включены. Она, наверное, даже приготовила им кофе. Кармен продолжает стоять, размышляя о том, что неплохо бы заняться обустройством офиса, сделать его немного уютнее. Вспоминает, как все прекрасно устроено в медицинском цент ре. Да, шторы на окнах и мягкий ковер на полу не помешают. Надо будет подумать, чем еще можно украсить помещение. Кармен входит в здание. У дверей офиса Бритта встречает ее с полным кофейником:

– Доброе утро, госпожа Легг! Лаура уже звонила два раза, сказала, что это важно, но ничего не передала. Она с минуты на минуту должна перезвонить!

– Доброе утро, Бритта, спасибо! – Кармен снимает куртку.

Если Лаура звонит несколько раз из школы, значит, действительно что-то случилось. Звонить из учительской не очень удобно.

– А больше она ничего не сказала?

– Нет, только что-то об очень важном!..

Кармен вешает куртку, включает компьютер. Ну что ж, тогда остается только ждать.

Она сверяет данные некоторых клиентов, которые необходимо обработать, но сосредоточиться никак не может. Несколько раз смотрит на часы. Уже девять тридцать. Следующая перемена в школе в десять часов. Или изменилось расписание? Что там у нее случилось? Вдруг выкидыш? Но тогда позвонил бы Фредерик. Он должен быть в курсе… Звонок. Наконец!..

– Я уже иду! – кричит Кармен Бритте, перебирающей почту. Может, это Лаура? – Страховая компания Легг, доброе утро!

– Ну, наконец-то! Ты опоздала на работу!

– Я знаю это, Лаура. Мое место на парковке было занято, пришлось искать другое. Ну, говори, что случилось?

– Твоя мама заболела, ты должна ей немедленно позвонить, она не может тебя найти!

– Что?..

Тихим голосом Лаура добавляет:

– Это неправда. Я сказала это для ушей своих любопытных коллег, что притаились в углу. Сегодняшняя газета уже перед тобой? Тогда быстро открой страницу объявлений. Я читаю тебе очень быстро, слушай: «Проблемы с потенцией, бесплодие. Использование препаратов на основе древнейших рецептов. Ваш мужчина снова станет рысаком. Мария Хайтцер, телефон 3-96-66». Ну что? Ты должна немедленно позвонить!

Кармен не знает, смеяться ей или плакать. Все это кажется ей полным идиотизмом.

– Слушай, Лаура, звучит как-то страшновато. Попахивает черной магией, кровью и всякими там потусторонними силами!

В это момент она понимает, что, кажется, сказала слишком много, – Бритта слышала все.

– Ну, все это не так страшно, ты… ты попробуй только! Звони, или ты себе этого никогда не простишь!

– Да, спасибо, Лаура, ты права. Хорошо, Лаура! Люблю, целую! Когда увидимся?

– Я позвоню тебе, Кармен. Мне пора…

Кармен продолжает сидеть с телефонной трубкой в руках. Волшебные снадобья? Она вдруг снова слышит голос Изабеллы: «Вы хотите, чтобы он имел нормальную потенцию?» Так почему нет? Может, это действительно выход? Спросить сначала Изабеллу? Нет. Из медицинского центра еще не звонили по поводу приема. К тому же надо вести с собой Давида, а она даже не поговорила с ним. Может, тайный путь будет лучше? Кармен не станет звонить этой волшебнице в присутствии Бритты. Поэтому надо отправить ее из конторы под каким-нибудь предлогом или самой спуститься к телефону-автомату. Кармен смотрит на свою сотрудницу:

– Бритта, вы завтракали сегодня?

Та поднимает глаза от газеты:

– Да, спасибо, вместе с моим другом. А почему вы спрашиваете?

– Я хотела предложить вам купить круассаны и перекусить!

– Я с удовольствием куплю их для вас, если вы голодны!

– Нет-нет, я схожу сама.

– Я охотно сделаю это для вас!

«Какое угодничество! Как в колониальные времена», – думает Кармен.

– Нет, – решительно останавливает ее Кармен и встает со своего места. – Об этом я все-таки позабочусь сама. Но, может, у вас разыграется аппетит после обеда. Что бы вы хотели? Допустим, пирожные?

Бритта отрицательно качает головой и легонько шлепает себя по животу:

– С того времени, как мы с моим другом вместе, я и так ем очень много!

– О, это все-таки случилось? Поздравляю. Все в порядке?

Бритта сияет:

– Просто восхитительно!

«Правильно, – думает Кармен, – по ней это видно. Бритта выглядит намного привлекательнее и раскованнее, чем прежде. Я же, напротив, наверное, похожа на маленькую сморщенную старушонку».

– Я очень рада за вас, Бритта.

Кармен надевает куртку и, выходя из комнаты, краем глаза замечает, что Бритта едва сдерживает слезы умиления. «Я настолько занята собой, что даже самое малое внимание с моей стороны воспринимается окружающими с удивлением», – думает Кармен. На улице она замечает, что водитель, припарковавший свою машину на ее место, как раз собирается уезжать.

«Ну, ты от меня не скроешься!» Кармен решительно направляется к нему.

– Было бы очень любезно с вашей стороны в дальнейшем придерживаться общепринятых правил, – выговаривает она пятидесятилетнему мужчине, который уже садится в свой «мерседес».

Он раздраженно смотрит на нее:

– А в чем дело? Что это значит? Вы собираете плату за парковку?

Кармен против желания начинает смеяться:

– Да, я собираю отговорки. Вы припарковали машину на мое место! Так что?

Он смотрит на табличку с указанием, что это место за креплено за машиной Кармен.

– О, – искренне удивляясь, произносит этот господин, – мне, право, очень жаль, я не заметил вашу табличку, когда парковался. Просто очень спешил. В следующий раз буду внимательнее!

Кармен указывает на вывеску у входа в офис:

– Если вы застрахуетесь у меня, то можете парковаться здесь когда угодно и даже бесплатно. Это мое предложение.

Он удивленно смотрит на нее – лицо слегка обрюзгшее, с большим носом и сросшимися бровями – и вдруг начинает смеяться:

– Это хорошее предложение. Ради этого я, пожалуй, вернусь сюда!

Кармен кивает ему и бежит дальше. Барометр ее настроения уже зашкаливает. Посмотрим, чем обернется беседа с Марией Хайтцер.

На углу стоит телефон-автомат. Это обшарпанная будка. Кармен еще ни разу не пользовалась им – и вид его повергает в шок. Кармен даже не решается войти внутрь. Сам аппарат изрисован и поцарапан так, что, кажется, на нем нет живого места. Трубка едва держится на рычаге, телефонная книга измята и изорвана. А в довершение ко всему – на полу человеческие экскременты. Ну что за люди! Что у них в головах вместо мозгов? Она почти убегает от будки, застегивая на ходу куртку. Действительно холодно. Первый снег вот-вот выпадет. Только через десять минут она находит телефон-автомат около почтового отделения. Если бы она знала, что будут такие сложности, отправила бы Бритту в булочную.

Кармен опускает монетку и набирает заветный номер. Ее приветствует автоответчик. Вот так облом. Она не может звонить этой женщине из дома. Что будет, если рядом окажется Давид? И из офиса не получится. Ради чего она проделала такой путь? В отчаянии она начинает надиктовывать сообщение на автоответчик: «Да, добрый день, госпожа Хайтцер, меня зовут Кармен Легг, мне очень жаль, что не застала вас на месте, потому что ответный звонок…» Щелчок – на противоположном конце сняли трубку. Так, значит, госпожа Хайтцер сначала слушает, кто звонит. Интересно.

– Мария Хайтцер, добрый день, госпожа Легг. Прошу извинить, но я получаю столько анонимных звонков, что спасает только автоответчик.

– Ах, вот как? Из-за проблем с потенцией? Это весьма тревожно!

– Да, многие хотят засекретить себя. Даже от меня! Но вы поймите, госпожа Легг, это не в моих силах!

Кармен смеется:

– Да, я понимаю вас. Но объявление, которое вы дали, довольно странное. Вы должны это признать, госпожа Хайтцер!

– Согласна, но потребность в моей помощи есть. В этом я убеждаюсь каждый день. Что я могу для вас сделать?

– Гм… Проблема в том, что мой друг импотент. Он пострадал в результате аварии на мотоцикле три года назад. Но я не уверена, что его проблема чисто физиологическая. Мне кажется, что у него психическая травма. Он настолько озабочен тем, чтобы скрыть нижнюю часть своего тела, что это наводит на определенные мысли. Вы понимаете, о чем я говорю?

Кармен слегка открывает дверь в телефонную будку. Холод врывается внутрь, остужая ее разгоряченное от волнения лицо.

– Вы полагаете, что он подавляет свое возбуждение и поэтому довел себя до такого состояния, что теперь не может?

– Да, но так ли это на самом деле, я не знаю. Он меня вообще не подпускает к своему телу, и я не могу говорить об этом определенно. Я пыталась помочь ему преодолеть страх, но мне не удалось. Я даже ходила к психотерапевту.

Наступает короткая пауза – очевидно, Мария Хайтцер что-то обдумывает.

– Знаете, я могу даже сейчас предложить вам набор средств, но мне кажется, проблема несколько глубже. Скажу вам честно, если травма у него серьезная, то мои снадобья вряд ли помогут. Они подходят в основном только тем мужчинам, которые просто устали, которым надо набраться сил и внутренней энергии, чтобы жить дальше полноценной жизнью!

Кармен разочарована, но не хочет сдаваться:

– Но попробовать-то мы можем!

– Попробовать, конечно, можно. Я охотно проконсультирую вас. Но вам придется прийти ко мне. Консультация стоит сто марок. Я называю цену сразу.

– Да-да… Когда? И куда?

– Марктштрассе, семь. Когда вам удобно.

– О, я нахожусь довольно близко от вас. Я в телефоне-автомате, что рядом с почтой!

Кармен быстро прикидывает свои возможности. Она даже не посмотрела календарь встреч. Есть ли у нее какие-то договоренности на сегодняшний день?

– У вас есть время прямо сейчас, госпожа Хайтцер? Я должна перезвонить в офис и узнать, какой у меня распорядок, а потом сразу дам вам знать!

– Не проблема…

Бритта, любезная, как всегда, пролистывает календарь и сообщает, что сегодня должен прийти господин Видеман из руководства административного округа, но это будет в три часа. А, это тот старый болтун, вспоминает Кармен. Потом звонит Марии Хайтцер и отправляется к ней. Она чувствует себя напряженно. Неужели сейчас впервые в жизни увидит настоящую колдунью? Хотя по телефону голос дамы показался ей обычным – не скрипучий, не страшный. Но это может быть совсем молодая симпатичная колдунья.

Она уже почти у цели. Милый домишко старинной пост ройки в ряду таких же. Парадный подъезд скрывается за колоннадой. В домах по соседству расположились булочная и парфюмерный магазин. Ко всему ряду домов ведет лестница, соединяющая их с улицей. Кармен никогда не бывала в таких домах, только видела, проезжая мимо. Вблизи этот архитектурный ансамбль смотрится довольно живописно. Из-за пестрой раскраски напоминает итальянский квартал. На стене рядом с дверью множество табличек с фамилиями. Наверху – «Хайтцер». Оформлена готическим шрифтом. Может, она еще раскладывает карты таро и умеет читать по руке?

Кармен звонит. Никто не отзывается. В этот момент девушка замечает, что дверь не закрыта на замок. Входит в подъезд. Длинный коридор. Вдоль стен стоят велосипеды – взрослые и детские, детские коляски, еще какая-то старая рухлядь. Узкая лестница ведет наверх. Здесь пахнет пылью, свечным воском и еще чем-то очень-очень старым. Кармен одолевает этаж за этажом. На последнем, пятом этаже одна из дверей открыта, женщина лет сорока пяти с темно-каштановыми волосами уже ждет ее. На ней джинсы и пуловер. Кармен протягивает ей руку – женщина кажется на первый взгляд симпатичной.

– Проходите… – Мария Хайтцер отступает в сторону, пропуская Кармен в квартиру.

Кармен удивлена. Она ожидала увидеть старое полутемное помещение, а попадает в современное жилище с паркетными полами. Квартира оформлена как салон. Это довольно большое помещение, разделенное тонкой перегородкой. Обставлена вполне современной мебелью, но есть в интерьере и несколько антикварных предметов.

Кармен неожиданно для себя произносит:

– Мне нравится у вас…

Квартира Марии нравится ей даже больше, чем ее собственная. Здесь явно ощущается атмосфера свободы.

– Приятно это слышать. – Мария указывает на огромный деревянный стол, стоящий подле окна.

Квартира находится на последнем этаже. И крыша нависает прямо над огромным окном. Зимой здесь должно быть потрясающе. Когда с крыши перед окном свисают сосульки, а во время снегопада хлопья снега падают на подоконник. Так или примерно так рассуждает Кармен, садясь на изящный деревянный стул.

Мария усаживается напротив. Какое-то время женщины молча изучают друг друга. Глаза Марии завораживают Кармен. Узкое, не слишком запоминающееся лицо и огромные зеленые глаза.

– У вас кошачьи глаза, – говорит Кармен.

– Вас это тревожит?

– Совсем наоборот, я нахожу это вполне подходящим ситуации. Очень интересные глаза. Они делают вас похожей на… на… – Кармен раздумывает секунду и решительно выпаливает: – Именно такими я и представляла глаза настоящей ведьмы!

Мария, кажется, совсем не удивляется. Она улыбается, обнажая ровные белоснежные зубы:

– Мы всегда узнаем друг друга среди множества людей!

Кармен молчит. Кровь стынет в жилах. Что такое сказала сейчас эта женщина? «Мы всегда узнаем друг друга среди множества людей»? Мы, ведьмы, узнаем друг друга? Черт возьми! Кармен словно оглушили. Да куда же она попала? И наяву ли все это?

Мария выжидает, ничего не говорит, только внимательно наблюдает за Кармен.

– Я поражена, вы вывели меня из равновесия! Я никогда прежде не видела в себе ведьму!

– Это удивляет меня. Вы никогда не думаете о самой себе?

Кармен чувствует комок в горле. Двусмысленная ситуация. Конечно, она думает время от времени о себе. Или нет?

– До сих пор я считала, что достаточно хорошо знаю себя!

Зеленый блеск в глазах напротив усиливается:

– Вы всегда добивались того, чего хотели. Вы играете с людьми, склоняете их к действиям, нужным вам. И в большинстве случаев это вам удается. Как вы думаете, откуда это в вас? У вас довольно симпатичное лицо, но это еще ни о чем не говорит!

– Я всегда считала, что мне сопутствует везение!

– Это типично по-женски, – смеется Мария. – Мужчина обычно объясняет свои достижения тем, что он в чем-то лучше других. Женщина скажет, что ей просто повезло! – Она меняет интонацию, ее голос звучит агрессивнее: – Вам не просто везет. Везение тоже присутствует, но оно приходит лишь к избранным. Понимаете? У вас есть сила, вы способны подчинять других своей воле. Может, вы сами этого не замечаете, но это так. Ваша внутренняя сила прокладывает вам путь – не судьба и не везение!..

Кармен кажется себе сейчас совсем маленькой. От ее внутренней силы в данный момент вообще ничего не осталось. Она не уверена в себе – незначительная, слабая.

– Если мир устроен так, как вы говорите, то вы меня превзошли. Я чувствую это наверняка!

– Вы у меня дома. Это моя аура, которую вы чувствуете. Здесь я сильнейшая. Вне этих стен все было бы по-другому! А у вас дома – однозначно!

Кармен не стала бы так утверждать. От этой женщины исходит какое-то излучение, которое Кармен ощущает почти физически. И сила этого излучения становится тем сильнее, чем дольше длится беседа.

– Позвольте, я перейду к теме, которая меня волнует? Что за снадобья вы применяете? И как называется это на правление?

Мария отвечает охотно:

– Наши предки были далеко не глупыми. Им приходи лось тогда уповать только на силы природы. Мы же доверяем сегодня в основном химии. Моя прабабка почти сто лет назад задалась целью написать книгу о чудодейственных силах природы. Причем именно в области сексуальных проблем. В те времена женщины, как и ныне, были озабочены проблемами предохранения. Но когда я попыталась расшифровать замаранные и перечеркнутые страницы, то пришла к выводу, что моя прародительница интересовалась и кое-чем другим. – Мария смеется. – Я думаю, что мой прадед был весьма инертным типом!

– И что-то из средств вы дадите мне сейчас?

– Я постараюсь вас познакомить со всеми. Минутку… – Мария встает. – Может, выпьете что-нибудь? Воды? Чаю?

– Хорошо бы чаю, если это не очень хлопотно для вас!

Мария уже на ходу оборачивается к Кармен:

– Эта фраза не подходит вам. Конечно, приготовление чая потребует кое-каких хлопот. Но вас ведь на самом деле это совершенно не интересует. Правильно?

Кармен кивает. Правильно. Почему, собственно, она вообще сказала эти слова? Не знает. Знает только, что в этой женщине есть что-то пугающее.

Через какое-то время Мария возвращается с большой пап кой и книгой в прекрасном кожаном переплете.

– Итак, вот здесь все, что, возможно, поможет вам в дальнейшем. – Она с беспокойством смотрит на Кармен: – Я не уверена, потому что не знаю точно степень повреждений у вашего молодого человека.

Кармен понимающе кивает. Мария продолжает:

– Итак, здесь рецепты не только с бабкиного огорода, но и то, что я могу дать вам уже в готовом виде, или то, что вы можете просто купить в магазине. Впрочем, большая часть снадобий стоит довольно дорого! – Она вопросительно смотрит на собеседницу, взгляд ее зеленых глаз будто обволакивает Кармен.

– Да… – Кармен запинается. – Я не имею об этих вещах никакого представления. Может, приведете хоть какой-нибудь пример?

Слышно, как где-то вскипела вода. Мария исчезает и почти тотчас возвращается с заварочным чайником. Она ставит на стол две чашки с блюдцами из тончайшего фарфора. Две сахарницы.

– Так… – Мария снова садится. – Красный корень красного женьшеня. В Корее его добыча – монополия государства, и стоит он тысячу долларов, тертый фаллос китайского оленя вы получите за тысячу пятьсот долларов. Про порошок из рога носорога мы говорить не будем. Потому что, во-первых, его сейчас не поставляют, а во-вторых, его цена вообще зашкаливает…

Кармен пытается сохранять хладнокровие:

– Носорог мне вообще неинтересен, тертый фаллос – противно, а женьшень – дорого. Есть ли что-нибудь другое?

– Несколько слабее по воздействию, но тоже эффективно: цветочная пыльца с овсом, разведенная рыбьим жиром в определенных пропорциях. Продается в секс-шопах в виде сосательных конфет за двадцать две марки!

Кармен качает головой:

– Это тоже пока не подходит, хотя звучит так… нормально. Но не для меня. Мне бы какое-нибудь снадобье, тайное, которое я могла бы при приготовлении пищи подмешать ему или положить под подушку. Но чтобы действовало на сто процентов!

– Стопроцентное действие? – Мария смеется и качает головой. – Ну, тогда надо смотреть! – Она открывает книгу, пролистывает несколько страниц назад. – Я скажу вам сейчас то, что знала прежде каждая бабка. Кориандр способствует росту числа сперматозоидов. Клоповник делает их более подвижными. На основе льна есть рецепт. Вот здесь написано: смешать с медом и перцем, добавить в качестве начинки в пирог – и ваш мужчина снова бодр и активен!

Кармен делает заинтересованное лицо:

– Лен? Это что-то интересное!

– Льняное семя, льняное масло… Это о чем-нибудь говорит вам? Мед необходим для того, чтобы подсластить начинку. Иначе получается слишком горько!

Кармен крутит в руках чашку с чаем, Мария продолжает читать:

– Синеголовник увлечет в постель даже самого неподдающегося мужчину; если намазать половой член мускатным маслом, это поможет проникновению…

– Проникновению?.. – переспрашивает Кармен.

– Ну, при половом акте… – поясняет Мария.

– Простите, я все время прерываю вас!

– Анис или полынь, положенные под кровать, пробуждают необузданное желание. Корень галганта, принятый в виде настойки или приложенный к гениталиям, – сейчас внимание! – позволяет совершить, не прерываясь, до двенадцати половых актов за ночь!

– Как называется этот корень?

– Корень галганта.

– Это надо запомнить. Звучит хорошо. Что еще есть?

– Коноплю использовали в гаремах Константинополя для усиления мужского либидо. Впрочем, надо быть осторожным: передозировка может оказать обратное действие!

Кармен ухмыляется:

– Обратный эффект у нас уже есть и без конопли…

Мария делает глоток из своей чашки и продолжает:

– Очень хорош также инжир. Корни его помогают при половой слабости. Об этом писала еще святая Хильдегард!

– Звучит потрясающе! Похоже, что дружок вскочит как миленький! Это надо принимать в комплексе?

Мария весело закрывает книгу:

– Эрекцию могут вызвать даже скопившиеся в организме газы. Хотя доказано, что все бобовые, особенно фасоль и горох, тоже способствуют повышению потенции. А если добавить пару кружек пива и зубчик чеснока – процесс пойдет!

– Вопрос только: какой процесс? – Кармен качает головой. – Нет, достижение эрекции посредством вздутия живота – не для меня. А что, есть убедительные примеры использования вышеперечисленных средств? Потенция возвращается?

– Некоторые мои пациенты утверждают это. Я не знаю точно, основано ли это лишь на том, что они поверили в магическую силу препаратов, или снадобья действительно эффективны. Но есть и более сильные средства. Очень многие используют так называемые кантхариды, или шпанские мушки. Если, конечно, вы не боитесь рисковать. Однако этот препарат, его называют еще «любовными пилюлями», может вызвать сильное отравление или даже смерть.

– Гм-м… – Кармен без сил откидывается на спинку стула. – На такое я, пожалуй, не решусь. Может, есть какие-нибудь средства, не столь ядовитые? Может, мне сварить ему какой-нибудь супчик?

– Очень хорош рецепт напитка на основе корня орхидеи. Его заваривают горячим козьим молоком. Но вы уверены, что ваш друг добровольно выпьет этот напиток?

Кармен отрицательно качает головой.

– Тогда для него может подойти йохимбин. Его добывают из коры дерева йохимбе. Жителям Западной Африки этот экстракт известен с незапамятных времен.

– Ага, а как действует этот йо… йо…

– Йохимбин. Он воздействует гормонально. Стимулирует нервные окончания.

– И что за этим следует?

– Заполнение кровью мельчайших капилляров именно в половом члене, а затем соответственно эрекция.

Кармен улыбается:

– Ну что ж. Звучит привлекательно. Это мне нравится. А как мне приобрести этот йохимбин?

– Он изготавливается в различных дозировках, но, как правило, требует рецепта. Для этого обратитесь к своему психотерапевту. Или попробуйте вначале облегченную форму!

– А вы можете посодействовать мне в получении рецепта?

Мария смотрит на настенные часы:

– Когда вам нужно?

– Сегодня вечером!

– Вы получите его, только почему так спешно?

– Я не могу ждать. И еще мне нужно то снадобье, что кладут под кровать. Как оно называется?

– Синеголовник?

– Точно! Он продается в аптеке? А еще то растение, которое в пирог…

– Вы имеете в виду лен?

– Да, верно!

– Я думаю, не продается.

– А вы можете достать?

– Конечно. Это и есть те услуги, которые я оказываю своим пациентам. Вопрос лишь в том, можно ли это все привезти за столь короткое время!

– Главное, что вы знаете, где это можно получить. Маленький дружочек ждет помощи. Поможем ему? Я приготовлю для него хороший набор снадобий. А на закуску он получит супчик из клоповника. Клоповник – это, я думаю, не проблема, он найдется везде. Потом пойдет главное блюдо…

– Я бы предложила спаржу в голландском соусе, довольно острая и способствует… Хорошо бы с картошечкой.

– Вопрос: где в это время года достать спаржу?

– Я обеспечу вас! Впрочем, это будет стоить довольно дорого!

– Не важно! На десерт пойдет пирог с льняными семечками. Или вы предполагаете что-то другое?

– Я предложила бы добавить корицу. А кроме того, в качестве начинки пойдет смесь меда, льняного масла, корня галганта и инжира. Я бы украсила этот пирог несколькими инжиринами. Смотрится аппетитно, и вкус фантастический. Поверьте, я пробовала!

– В самом деле? – Кармен смотрит на Марию огромными от волнения глазами. – И что, действует?

Мария смеется:

– Определенно!

– И еще полынь! Да, полынь! Под кровать и под подушку. И между делом он получит маленькую дозу йо… ну, вы поняли, что я имею в виду, – йохимбина, да? Как вам это нравится?

– Он или сбежит от вас, или полезет на крышу.

– Ну, это уж моя забота. Я нахожу это все потрясающим. Вы так помогли мне, госпожа Хайтцер. Сможете достать все это сегодня до вечера?

– Это будет непросто. Я должна сделать несколько звонков и побывать в разных местах, пока все соберу!

– Не важно, какой счет вы выставите мне! Но если все это сегодня вечером будет у меня, то получите еще сотню сверх гонорара!

– А если никакого толку от этого не будет?

– Это мой риск!

– Хорошо, договорились! Но тогда я должна отправиться в путь немедленно!

Кармен встает:

– Мне тоже пора. В котором часу я увижу все эти деликатесы?

– К семи вечера можете приходить!

Мария Хайтцер провожает Кармен до двери. Там Кармен неожиданно вспоминает, что не спросила еще об одном.

– А напиток? Что он будет пить?

– Миндальное молоко!

– Но это не подходит ни к одному блюду!

Мария хохочет:

– Я шучу! Возьмите шампанское. Это в любом случае подойдет, к тому же окажет определенное воздействие!

Кармен, пританцовывая, спускается по темной лестнице. Она вся в предвкушении и настроена прямо сейчас начать готовить. Может, ей удастся исправить все самой. На послед них ступенях она спотыкается о выступающую доску, теряет равновесие, хватается руками за стену, но удержаться ей не удается, и она кубарем скатывается вниз. Кармен с трудом поднимается с колен, выходит на улицу. Осматривает себя. Брюки, кажется, целы, куртка – тоже. Ноги не пострадали, но, падая, она ударилась локтем левой руки о ступеньку лестницы, и рука теперь ноет. Ну, это было только первое испытание на пути к счастью, думает она. Как же она приготовит эти корешки и травки, если рука серьезно разболится? Придется просить Лауру. Что касается домашнего хозяйства, Лаура, не в пример ей, намного сноровистее…

Кармен прибавляет шаг. Она почти бежит. Хотела было поймать такси, но передумала. Свежий воздух сейчас очень кстати. Надо проветрить голову. Хотя на улице холодно. Очень холодно. У Кармен мерзнут уши, мерзнет нос. Что она там наговорила? Сотню марок как бонус? Так можно совсем разориться. Выбрасывать с таким трудом заработанные деньги?! А может, все не так просто? Кто знает, какие корешки и порошочки эта Мария подмешала в чай? От этой мысли Кармен начинает разбирать смех. Бог мой, целое любовное меню для Давида! Если бы он только знал! Вот Лаура удивится! А Эльвира сможет подсунуть это меню новой пассии Штефана, чтобы та спасла его от импотенции. Но Кармен раскроет эти секреты, конечно, не бесплатно! Сначала надо самой опробовать рецепты. С этими мыслями Кармен входит в офис и видит сидящего возле ее стола человека. Она сразу узнает его. Это владелец того самого «мерседеса», припарковавший машину сегодня утром на ее место.

– Вот так сюрприз! – Кармен протягивает ему руку.

– Да, у меня было немного времени, а сегодня утром вы так удачно встретились мне. Я как раз возвращался от своего адвоката. У меня произошли кое-какие изменения в личной жизни и на службе, и я решил обратиться к вам за советом. Но вас не было, и ваша коллега любезно ответила на все интересующие меня вопросы.

Кармен кивает головой в сторону окон:

– Но я не заметила вашу машину. Мы же договорились: если придете ко мне на консультацию, то можете парковаться на моем месте.

– Знаете ли, злоупотреблять гостеприимством тоже нельзя, – смеется мужчина.

– Ну, так что, моя помощь вам еще нужна?

– Нет, спасибо, мы все уладили.

Кармен идет к своему столу. Три записки лежат рядом с телефоном. Бритта все записала, как всегда, очень пунктуально:

«10. 10 – звонил Давид.

10. 30 – Давид звонил второй раз.

11. 00 – третий звонок от Давида. Просил перезвонить.

Звонил Петер. Перезвонит еще раз.

Звонили из медицинского центра: вы записаны на прием завтра в 12. 00».

Кармен благодарно кивает Бритте. И, как только та выходит из комнаты, сразу же бросается к телефону. Давид отвечает тут же:

– Мне очень неудобно, что я постоянно надоедал Бритте и отрывал ее от работы, но мне обязательно нужно с тобой переговорить!

– Что-то случилось?

– Да! Я желаю тебя так, что это невозможно описать словами. Это не позволяет мне сосредоточиться на делах!

– Ах, вот как! – Она переводит дух. – Это просто фантастика. Я тоже хочу сказать тебе нечто важное, а кроме того, вечером собираюсь приготовить для тебя что-то необыкновенное!

– Ты умеешь готовить?

Кармен смеется:

– Ну, для тебя готова попробовать. Или ты считаешь, что лучше не надо?

– Я чувствую себя польщенным, но на всякий случай кое-что принесу с собой!

– Не говори так! Ты лишаешь меня инициативы!

– Да, ты права. Я буду очень рад, если ты приготовишь нам ужин. Где-то ближе к девяти. Раньше я не смогу!

– Очень хорошо! До вечера! – Она чмокает в трубку телефона.

Будем надеяться, что Мария Хайтцер доставит снадобья к установленному часу. И еще рука… Она осторожно ощупывает ее от запястья до локтя. Вроде ничего. И все же, может, позвать Лауру?.. Кармен еще раз обдумывает меню. Суп из клоповника. Надо рецепт не забыть. Картошка – понятно, спаржа – тоже. Корицу и ингредиенты для соуса можно купить. Шампанское тоже. Свечи. Чтобы не подавать любовные блюда при свете лампочки.

– Бритта, вы хорошо готовите?

Бритта удивленно поднимает глаза от бумаг, но тут же успокаивается. В последнее время она наслушалась и насмотрелась в офисе такого, что ее уже ничем не удивишь. Конечно, она умеет готовить!

– Скажите, Бритта, а вы когда-нибудь готовили суп из клоповника? Может, у вас есть рецепт?

Бритта улыбается:

– Да, именно его мы едим часто. Это довольно просто. На две персоны вы берете…

Кармен хватает ручку и блокнот.

– Пожалуйста, не так быстро!

– …два помидора, одну луковицу, половину столовой ложки муки, восемьсот граммов говяжьего или куриного бульона, два пучка клоповника, сливки. Еще потребуются яичный желток, перец, соль и мускатный орех. Если есть желание, добавьте немного белого вина.

– Звучит аппетитно! А как готовить? – Кармен ждет, готовая записывать дальше.

– Итак, я обдаю помидоры кипятком, остужаю их, снимаю кожицу и нарезаю мелкими кусочками. Конечно, удаляю зернышки!

– Конечно! – соглашается Кармен и дважды подчеркивает это.

– Затем обжариваю лук до золотистой корочки. Добавляю муку и перемешиваю. Кладу это все в бульон и несколько минут держу на медленном огне – но не довожу до кипения! Да, несколько листьев клоповника откладываю для гарнира. А остатки очищаю и добавляю в измельченном виде в суп. У вас есть миксер?

– Да! – Мать подарила его на прошлое Рождество, и она очень долго смеялась тогда.

– Потом сливки, перец и соль по вкусу. И в последнюю очередь – яичный желток. Но суп еще не готов. Уже в тарелки, предварительно подогретые, вы кладете кусочки помидоров и наливаете суп. Посыпаете все клоповником. Очень просто!

– Очень просто? – удивляется Кармен. – Мне так не кажется.

Бритта смеется:

– Но это стоит попробовать. Очень вкусно!

Кармен поражена, что Бритта так хорошо разбирается в кулинарии.

– А что, собственно, хотел Петер?

– Он не оставил никаких сообщений. Но собирался позвонить еще раз!

«Ну, – думает Кармен, – сегодня вечером я, пожалуй, предусмотрительно не стану подходить ни к телефону, ни к двери. А не то придется делить супчик на троих. Так, теперь позвонить Изабелле и подтвердить завтрашнюю встречу. Если все удастся, то Давид добровольно пойдет к ней на прием!»

Кармен кладет на стол Марии пятьсот марок. Взамен получает пакет, заполненный различными корешками и специями. Сто марок за консультацию, сто марок – бонус, сто марок за сто километров, которые Марии пришлось проехать в поисках необходимых ингредиентов, и двести – за сами травки. «Пока получу счет от Изабеллы, я успею разориться», – думает Кармен, осторожно спускаясь по деревянной лестнице. Почти бегом она устремляется к машине, бережно укладывает в нее пакет со снадобьями и отъезжает. На сердце тревога – что-то будет?..

Дома она быстро раскладывает все на столе. У нее совсем мало времени. Уже половина восьмого. Итак, сначала шампанское в холодильник, спаржу очистить и приготовить все к варке. Потом сделать смесь для пирога, накрыть стол, принять душ, надеть новое белье – черное, открыть дверь, поцеловать, усадить за стол, вскружить голову – и в постель…

В голове выстроился четкий план действий. Остается только осуществить задуманное.

Для спаржи она решает использовать картофелечистку, так выйдет быстрее. О Боже! Она совсем забыла про картофель. На чистку картофеля уходит времени намного больше, чем предполагалось. На столе появляется вторая кастрюля. Хорошо, теперь коренья. Мария рассортировала все, и большая часть уже натерта. Кармен готовит начинку для пирога. Вид у смеси получается весьма неаппетитный. Она добавляет мед, пробует на вкус. Инжир улучшает вкусовые качества смеси, но ее не вполне удовлетворяет. Может, добавить коньяку? А если с коньяком получится обратный эффект? Позвонить Марии? А вдруг телефонные консультации тоже платные? Ладно, обойдемся! Теперь соус. Кармен купила готовый. Так будет быстрее. И наконец, суп.

Кармен смотрит на часы. Скоро половина девятого. Где рецепт? Она бежит за сумочкой. В спешке никак не может найти листок, вытряхивает все содержимое на стол. Рецепта нет. Может, он в кармане брюк? Роется в карманах. Ничего. Неужели оставила в офисе! Что же делать? Звонить Бритте? Неудобно. К тому же времени нет. И Бритта наверняка уже у своего друга. А его телефона Кармен не знает. «Ну что же ты? Ведь все так тщательно записала! Напряги память!» Кармен смотрит на пакет с покупками. Когда она начинает вынимать продукты, оттуда выпадает мятый листок. Слава Богу! Теперь дело пойдет. Только не стоит ничего делать с листьями клоповника, а то они потеряют чудодейственные свойства. Без двадцати девять Кармен начинает накрывать стол.

Рядом с большими тарелками и в центре стола она кладет пестрые цветочные гирлянды – они великолепно сочетаются с покрытой черным лаком столешницей. Кармен раскладывает приборы в соответствии с количеством блюд, ставит два серебряных подсвечника, зажигает высокие свечи, раскладывает салфетки. Еще бокалы для шампанского. Время, время – его совсем не остается! Кармен бросается в ванную, встает под душ, выскакивает, еще мокрая, обернувшись полотенцем, начинает носиться по квартире, собирая грязные вещи. Бросает их в корзину для белья. Так, теперь макияж. Немного, но чтобы было празднично.

Еще три минуты. Если он позвонит сейчас, это будет ужасно! Колготки не налезают на еще влажные ноги, и вдруг у бедра образуется дыра… Глаза ее наполняются слезами. Где еще одна пара? Есть ли она вообще? Упаковки с колготами, носочками, гольфами летят из шкафа, пока Кармен не находит наконец вторую пару. Так, надо надевать очень осторожно, чтобы не зацепить ногтем. Медленно, аккуратно. Все!.. Теперь черное боди. Кармен задумывается над тем, что сегодня за один час она потратила такую же сумму, что и на этот эксклюзивный предмет туалета, купить который не решалась целую неделю. Она укоризненно качает головой: «Кармен, Кармен, ты в самом деле сошла с ума!» Плевать! Кармен складывает пакеты в ящик. Теперь платье, туфли. Снова в ванную – духи, прическа. В кухню. Главное – не переварить спаржу и картошку. Хорошо, если он придет во время, чтобы суп не остыл.

Звонок. Сердце ухает куда-то вниз. Наверняка она забыла что-то важное, но уже ничего не поделаешь. Она открывает дверь. Перед ней стоит он, Давид. В черном плаще, белом кашне. Под плащом смокинг, на голове цилиндр. В руках – букет из девяти красных роз.

– К сожалению, мы знакомы всего девять дней, – произносит он. – За каждый день – по одной! Ты выглядишь умопомрачительно, Кармен! – Он целует ее.

Кармен смеется:

– Да и ты неплохо! Тебе очень идет цилиндр. Входи же!

Теперь, когда он вошел в квартиру, Кармен разглядывает его внимательно. Ей кажется, что в этом одеянии он чем-то напоминает графа Дракулу. Не торопясь он снимает плащ, кашне, вешает их в гардероб, цилиндр кладет на комод.

– Я хотел пригласить с собой еще скрипача, но подумал, что он будет мешать нам.

«Здесь он, пожалуй, прав, – думает Кармен. – Знает ли он, что его ждет?» Рука Давида медленно скользит по ее спине, опускается на талию, потом ниже.

Они шутливо трутся носами, но Кармен решительно отстраняется от него, делает приглашающий жест:

– Прошу вас, господин граф, проходите, располагайтесь. Девушка сейчас накроет на стол!

Давид замирает в дверях комнаты. Стол празднично накрыт. Горят свечи. Кармен потушила в комнате свет. Звучит музыка Шопена. Концерт для фортепьяно. Как нельзя лучше подходит к ситуации и настроению.

– Кармен, что ты делаешь со мной? Ты околдовываешь меня!

– Подожди, – смеется Кармен, – то ли еще будет. А пока открой бутылку. Нет, не ходи в кухню, я принесу ее сюда, а заодно и тарелки с супом!

«И хлеб, – вдруг вспоминает она. – Я забыла нарезать хлеб. Зато у меня есть лед». Она берет из морозильника бутылку, ставит ее в ведерко, сверху насыпает льда, несет ведро в комнату, возвращается назад за супом. Наливает две тарелки, добавляет приправу, ставит их на поднос и осторожно несет в комнату. «Игра началась», – объявляет она мысленно. И в тот же момент вспоминает, что не спрятала под кровать нужные травки. Да, кстати, в суете она вообще забыла о них. А вдруг положила полынь в десерт?

Давид весь в ожидании. Кармен надеется, что в коротком платьице, в туфлях на высоких каблуках и с распущенными волосами выглядит привлекательной.

– Ты сегодня необыкновенно хороша, – будто подслушав ее мысли, говорит Давид.

– Мне очень приятно слышать это от тебя… – Она ставит тарелки с супом на стол.

– Теперь я начинаю беспокоиться, – смеется Давид, ожидая, когда Кармен усядется за стол.

– А как беспокоюсь я! – отвечает она, с тревогой констатируя, что каждый беспокоится о своем.

– А-а… суп с клоповником! Я люблю такой!

Суп и вправду удался. Вкус очень нежный. Кармен нравится. Может, в ней пропадает классный повар? Она поднимает бокал, смотрит ему в глаза.

– Я хочу, чтобы так было всегда. – В мерцании свечей лицо Давида выглядит несколько таинственным.

– Я тоже… – Кармен скрещивает пальцы под столом.

И тут опять вспоминает о травках, которые следует положить под кровать. Она их так и не нашла. Надо обязательно посмотреть в сумке еще раз и успеть принести в спальню до того, как они займутся любовью!

– Ты не поверишь, но мне сегодня звонили из фирмы Штефана. Они намерены строить новый объект и рассматривают нас как возможных разработчиков проекта. Это хороший знак. Но вообще-то у меня предположение, что Штефан решил теперь протежировать нас. Как думаешь, такое воз можно?

Кармен рассеянно смотрит на него:

– С чего ты решил, что это протекция Штефана?

– Сегодня позвонил некий господин, как он сказал, по рекомендации барона фон Кальтенштейна. Речь идет о колоссальном проекте банковского здания. Господин сказал, что Штефан Кальтенштейн рекомендовал ему обратиться в наше бюро, так как мы имеем опыт проектирования зданий такого рода и успешно сочетаем современную архитектуру с требованиями безопасности.

Кармен откладывает ложку в сторону.

– О, Давид, это было бы замечательно. Я очень рада за тебя. За нас. Если хочешь знать наверняка о протекции Штефана, я могу позвонить Эльвире и спросить у нее. Сегодня, конечно, я не буду этого делать, но завтра…

Давид через стол кладет свою руку поверх ладони Кармен.

– Если мы получим подряд на разработку этого проекта, то на Новый год поедем с тобой на пару недель на Карибы или на Мальдивы. Куда захочешь!

– Ой, как это здорово! Мы в любом случае поедем куда-нибудь, независимо от этого контракта. Может, не так круто, но две недели настоящего отдыха мы позволим себе, да?

Давид, улыбаясь, согласно кивает. Кармен чувствует, как ее захлестывает волна желания. Она смотрит на Давида, такого элегантного, такого привлекательного, и ей хочется пере браться на ту сторону стола и прижаться к нему. Как же можно за такое короткое время полюбить человека? Они знакомы меньше двух недель, а она уже не может представить себе жизнь без него.

– Так куда мы отправимся на Новый год? До сих пор я ездила в Швейцарские Альпы – кататься на горных лыжах, а из доступных мест знаю только Лех.

Давид отставляет пустую тарелку и откидывается на спинку стула.

– В Санкт-Христофе есть прекрасный отель. И там существует благотворительное общество. Ты никогда о нем не слышала?

– Нет. Будешь еще суп?

Интересно, клоповник уже действует? На нее уже точно! Или это шампанское?

– С удовольствием.

Кармен берет его тарелку, идет на кухню, наливает остатки супа. Потом начинает шарить в сумке в поисках полыни. Ясно, она в коричневом пакете, который соскользнул на дно сумки. Быстро раскрывает пакет, смотрит внутрь – все на месте. Подает Давиду суп:

– Я сейчас вернусь, ешь, пожалуйста, а потом расскажешь мне об этом обществе. А то я, кроме Ротари-клуба, ни чего не знаю.

Около постели она останавливается. Как же трава подействует, если она спрячет ее под кровать? Расстояние между матрасом и полом достаточно большое. Или раньше кровати были иной конструкции? Нет, она не станет класть траву на пол, под матрас. Так, он обычно ложится слева. Кармен поднимает матрас и высыпает часть травы из пакета на каркас кровати. Еще щепотку – ему под подушку. Прячет пустой пакет и идет в ванную, чуть подводит губы и возвращается в гостиную.

– Суп действительно восхитителен. Ты все приготовила сама или купила полуфабрикаты?

– Все самое свежее, дорогой! Разве тебе не досталось ни кусочка помидора?

Тарелки пусты. Кармен уносит их в кухню.

– Я сейчас вернусь. Только посмотрю, как там второе блюдо.

– А что у нас сегодня?

– Спаржа с голландским соусом и картошечкой!

– Боже мой, спаржа! В это время года? Это же просто верх мастерства! И тоже свежая?

– Конечно! – кричит она из кухни.

– Где ты взяла ее?

– Связи, мой дорогой, связи… Спаржа уже готова!

– Подавай!

Кармен выкладывает все на большое блюдо, переливает соус в соусницу и несет все это на подносе.

– Давай я помогу тебе. – Давид встает.

– Посмей только! Сиди!

Она накладывает ему полную тарелку, потом немного себе и садится за стол.

– Ну, за повариху! – Давид поднимает бокал.

За Марию, пожалуй, мысленно благодарит благодетельницу Кармен. И спаржа вполне удалась. Кармен радуется, что все так хорошо получилось.

– Теперь расскажи мне про это общество или братство.

– Ну, поначалу это был приют странников высоко в горах. Основал его Генрих Финделькинд из Кемптена. Он спас много человеческих жизней. Сегодня это общество поддерживает крестьян и семьи, попавшие в беду или испытывающие нужду. Когда случилась катастрофа с рабочими в горном тоннеле, где погибло восемнадцать человек, члены общества оказали материальную поддержку детям погибших.

– Да, видно, это настоящее братство. Только для мужчин? И только жителей Австрии?

– Совсем наоборот. Многие представители аристократии во всех концах света являются членами попечительского совета. Среди прочих можно назвать королеву Нидерландов Беатрикс и ее мужа принца Клауса, а также их сына Константина, принцессу Юлиану и принца Бернхарда, короля и королеву Норвегии, князя Ханса-Адама и княгиню Мари-Аглае из Лихтенштейна, а еще японского принца. Ну и простым людям вроде нас с тобой не возбраняется стать членами этого братства.

– Черт возьми, откуда ты все это знаешь? Ты что, уже вступил в это общество?

– Пока нет, но его деятельность меня привлекает, и, если мы действительно отправимся кататься на горных лыжах, я намерен вступить в него! Если хочешь, и ты тоже… – Он добавляет в спаржу еще немного соуса. – Твоя спаржа превосходна. Как ты ее приготовила?

– Просто добавила несколько специальных приправ!

– Потрясающе! Я возьму рецепт для Мартина!

Кармен смеется. Бедный Мартин, он будет сильно удивлен.

– Подожди, самое главное – десерт!

– Господи, Кармен, ты ли это? – Его глаза блестят, он весело смеется.

Когда Кармен вносит тарелки с пирогом, Давид с молчаливым восторгом наблюдает за ней. В кусок, который достанется Давиду, Кармен спрятала пилюлю йохимбина. Она засунула ее в ягоду инжира. Главное теперь – не перепутать тарелки! Сначала она ставит свою, а с тарелкой для Давида подходит к нему, берет ложкой инжир и командует:

– Закрой глаза, открой рот!

– Не сердись, но я не ем инжир. Не сердись, прошу! О, как глупо!

– Только одну ягодку, пожалуйста. Попробуй. Ты даже не заметишь его в начинке. Остальные ягодки можешь не есть. Я так старалась!

– Ну, только потому, что ты просишь… – Он закрывает глаза.

Кармен быстро сует ложку ему в рот. Он медленно жует, потом соглашается:

– Да, с начинкой действительно почти незаметно!

– А теперь попробуй начинку.

– М-м-м… Превосходно. Рецепт этого блюда ты тоже дашь Мартину.

Кармен наблюдает за ним: неужели ничего не изменилось? Она приносит ему еще один кусок пирога и неожиданно спрашивает его о Рильке:

– А как тебе пришло в голову послать мне стихи Рильке? Вообще, почему ты потратил столько сил на это послание, на рисунок? Представь себе, что это была бы не я, а совсем другая женщина. Которую не интересует ни поэзия вообще, ни стихи Рильке в частности…

– Ну, сначала я обратил внимание на объявление – не каждая женщина может написать, что ищет импотента. И потом, я всегда был уверен, что ты будешь именно такой – со сногсшибательной фигурой, стройными длинными ногами, этой потрясающей улыбкой… Ясное дело, что я возмечтал пойти с тобой через осень. И через зиму. И через лето. И через весну. Год за годом!..

– Это ты хорошо сказал. Твоя открытка меня действительно поразила. Прежде всего потому, что Рильке – мой любимый поэт. Ты знаешь его «Песнь любви»? – Она проникновенно читает:

– Я думаю, что это как раз о нас – двое искали и нашли друг друга… – говорит Давид, когда она умолкает.

Кармен встает, обходит стол, садится к нему на колени и обнимает.

– Можно я хотя бы сниму пиджак?

– Конечно, почему ты спрашиваешь?

Они снова пьют шампанское. Стоят с бокалами друг против друга. Кармен с трудом сдерживает желание. Она готова прямо здесь отдаться ему. «Зелье подействовало на меня, – догадывается она, – вместо того, чтобы возбудить его. Все перевернулось, все перевернулось!» Они чокаются, выпивают… Давид ставит бокалы на стол, обнимет ее. Он целует, гладит ее по спине, задерживается на ягодицах, потом ведет рукой вверх, медленно, возбуждающе. Кармен прижимается к нему. «Не торопись, не торопись, – говорит она себе. – Иначе он снова уйдет. Дай ему время, не провоцируй его!» Ей кажется, если сегодня у нее ничего не получится, то не получится уже никогда! Он теребит губами мочку ее уха и в то же время медленно расстегивает молнию на ее платье. Она чувствует его руки, ее тело горит. Платье медленно соскальзывает на пол. Она остается стоять перед ним в своем черном боди, колготках и туфлях. Он целует ее в губы, потом в шею, медленно опускается перед ней на колени, продолжая целовать грудь, живот, и замирает у ее лона. Расстегивает кнопку боди. От вожделения все плывет у нее перед глазами.

– Пойдем в спальню, Давид, пожалуйста, – бормочет она.

Он берет ее на руки, несет в постель, ложится рядом. Она начинает раздевать его. Расстегивает рубашку, ослабляет ремень на брюках. Он сбрасывает ботинки и носки. «Он лег не на ту сторону кровати, – волнуется Кармен. – Надо передвинуть его. Иначе травка подействует на нее, а не на него». Поймав момент, Кармен резко перекатывается через него на другую сторону кровати.

Она что-то почувствовала? Или ей показалось? Такое может быть? Нет, если бы это случилось, он бы не смог скрыть радости… Значит, нет. Пока – нет. Но он ведет себя сегодня так, как никогда прежде. Довел ее до неистовства, но и сам, кажется, охвачен желанием. Кармен стонет, она хочет его немедленно, и ей кажется совершенно невозможным, что и с годня он не овладеет ею.

Почему до сих пор не действуют эти зелья? Он ведь лежит как раз на том месте, где она спрятала травку. Это должно подействовать! Давид, кажется, уже готов к соитию, но его дружок отказывается подчиняться… Вдруг Давид вскакивает, что-то невнятно бормоча, и несется в туалет.

Дверь захлопывается. Кармен садится на постели. Что могло случиться? Ему стало плохо? Она осматривается. И видит на скомканной простыне непонятное зеленое пятно. Откуда оно здесь? Кармен бросает взгляд на подушку Давида. В порыве страсти они скинули ее на пол, а траву, которую Кармен спрятала под ней, размазали по кровати. Она в панике пытается как-нибудь собрать траву, но ничего не получается. Кармен снимает простыню, смахивает туда остатки травы с матраса и бросает ее в корзину для белья. Она достала новую простыню, и в этот момент дверь в туалет открывается. Давид возвращается в спальню, он смущен, смотрит на Кармен извиняющимся взглядом, потом идет в ванную:

– Прости меня, мне стало плохо. Я должен почистить зубы, а лучше – принять душ!

Кармен в отчаянии – вечер прошел на высшем уровне! Ее замечательная еда в унитазе. Ничего не поделаешь! Придется рассказать об этом Марии. Но странно: почему же она чувствует себя вполне нормально? Может, дело не в еде, а в этой пилюле? Дозировка была превышена? Кармен бежит в ванную. Давид чистит зубы.

– Давид, мне очень жаль. Тебе плохо? Тебе хоть немного лучше? Что мне сделать для тебя? Заварить чай?

Его лицо действительно очень бледное.

– У меня все будто взорвалось внутри. Я и сам не могу понять, что это такое. Я быстро приму душ и сразу приду к тебе!

– Но дело не в еде, – пытается оправдаться Кармен. – Я чувствую себя нормально!

– Да, наверное, мой организм не принимает что-то из продуктов. Я не знаю. Не обращай внимания, еда была очень вкусная, и ты просто прелесть. А мне уже немного лучше!

Снова ложась в постель, Кармен понимает, что все ее старания напрасны. Ей придется смириться. И видимо, никакие психотерапевты не смогут ничего сделать! Давид импотент и останется импотентом. И никакие снадобья и психотерапевтические приемы ему не помогут!

Однако во время завтрака Кармен все же решает отвести Давида к Изабелле. Она прямо спросит его сейчас, пойдет он или нет. И если он откажется, тогда ей уже точно будет все равно! Пока она раздумывает, как лучше начать разговор, раздается звонок телефона. Естественно, это Лаура. Она хотела бы знать, как все прошло. Кармен еще с вечера проинформировала и Лауру и Эльвиру, что ее нельзя беспокоить ни при каких обстоятельствах. И теперь Лаура сгорает от любопытства.

– А, Лаура? Что нового?

– Ах, ты не можешь говорить!

– Именно, но если ты хочешь, я заеду к тебе с удовольствием!

– Что, куда? Куда ты хочешь за мной заехать?

– Да нет, может, он поедет со мной! Я могу его спросить. Как ты там? – Она с улыбкой смотрит на Давида.

– Скажи, ты совсем спятила? О чем ты говоришь? Я…

– Да, двенадцать часов подходит вполне. Изабелла… как? Да-да… А где?.. Хорошо, я найду. Это недалеко!

– Ты можешь объяснить мне, что…

– Всего хорошего, Лаура. Тогда в двенадцать, пока!

Кармен кладет трубку и с сияющим видом говорит Давиду:

– Большой привет тебе от Лауры. Как думаешь, ты смог бы сегодня в обед отлучиться на пару часов?

Давид пожимает плечами:

– Наверное. Почему нет? А зачем?

– Лаура записалась на прием к психотерапевту, и было бы неплохо проводить ее туда!

– А что, ей нужен психотерапевт?

– Просто она зациклилась кое на чем и надеется, что эта Изабелла, или как ее там, сможет ей помочь.

– Но почему она хочет, чтобы там был я? Ей, наверное, проще общаться с двумя женщинами?

– О нет! – с жаром возражает Кармен. – Она просила прийти именно тебя. Ей будет спокойнее, если мы придем вместе!

– Ну ладно. Мне не трудно. Тогда где-то около двенадцати я заберу тебя из офиса, договорились?

Кармен сияет. Первый шаг сделан. Теперь надо только придумать, как усадить Давида на диван к Изабелле!

Кармен не успевает войти в офис, как снова раздается звонок от Лауры:

– Скажи, пожалуйста…

– Все хорошо, – прерывает ее Кармен. – Я должна привести любыми путями Давида к Изабелле. И ты поможешь мне это сделать. Да?

– После того как ввязалась в эту историю, я не могу дать задний ход. Кроме того, мне надо разобраться с тем, что творится в моей душе. Зачем мне делать импотента отцом своего ребенка? – Лаура смеется.

– Ты разве не в учительской?

– Нет, у меня сегодня только после обеда урок. – А теперь расскажи, что вообще творится. Утром я подумала, что у тебя не все дома!

Кармен бросает взгляд на Бритту – та снимает верхнюю одежду в прихожей.

– Спасибо за твой звонок сегодня утром, – говорит Кармен, слегка отвернувшись к окну и прикрывая трубку рукой. – Сначала мне хотелось послать тебя куда подальше, но потом я решила использовать тебя, чтобы затащить Давида к Изабелле. Ты сыграешь эту роль гениально!

– Я? Ну, спасибо. До сих пор я не замечала у себя актерских способностей. Ну что ж, излагай!

– Было бы очень хорошо, если бы ты пришла к двенадцати к. Изабелле. Я проинформирую ее об этом. Ты просто будешь ждать в кабинете. Потом поговоришь с Изабеллой о Фредерике. Изабелла даст тебе пару советов, а тут и я вставлю словечко…

– Это будет комедия положений?

– Да, может быть, но по доброй воле он туда не пойдет. Я уверена в этом! А так – вроде случайно зашел, а оказался в центре внимания. А ты можешь испариться!

– Спасибо! Это по-товарищески! Тебе надо идти в политику!

Кармен смеется.

– Договорились?

– Договорились!

Они закончили разговор вовремя, в этот момент входит Бритта. Но надо еще все объяснить Изабелле и Марии позвонить. Она обещала ей. Как же Бритту выпроводить? Кармен с милой улыбкой напоминает своей сотруднице о вчерашнем обещании прогуляться до булочной.

– Круассаны? – догадывается Бритта, жалостливо глядя на Кармен, – опять та голодной пришла на работу.

Кармен просит Давида найти нужную улицу и узнать, на каком этаже принимает Изабелла Продан. Сама Изабелла не сразу соглашается на предложение Кармен разыграть маленький спектакль с Давидом, так как находит такой вариант не совсем честным. Но Кармен уговаривает ее, рассказав вкратце о вчерашнем любовном ужине. Та от души смеется. Видимо, в будущем она воспользуется этими рецептами для определенной категории клиентов.

Кармен звонит в дверь приемной Изабеллы. Давид в черной кожаной куртке и пестрой рубашке выглядит домашним, кажется намного ближе, роднее. Кармен не может удержаться, чтобы не поцеловать его.

Он, улыбаясь, прижимает ее к себе.

– Я еще ни разу в жизни не был у психотерапевта, тем более – женщины, – шепчет он.

Дверь в приемную отворяется, на пороге – Изабелла. Очевидно, она производит на Давида впечатление. На этот раз на ней строгое элегантное платье, и выглядит она сногсшибательно, словно только что сошла с обложки журнала «Вог». Давид отступает на шаг назад, поближе к Кармен, представляет ее и себя:

– Мы здесь в связи с делом Лауры Рапп!

– Понятно, прошу, проходите. Мы пьем кофе, так что присоединяйтесь!

– Большое спасибо. Это очень мило, – быстро отвечает Кармен, испугавшись, что Давид откажется.

Но молодой человек с готовностью соглашается. Изабелла идет в свой кабинет, а Давид трусит за ней следом, словно она притягивает его магнитом. Неужели с первого взгляда влюбился в Изабеллу? «Да нет, – успокаивает себя Кармен, – это чепуха. У Изабеллы наверняка есть муж или постоянный друг, да и что может найти такая женщина в импотенте?» Кармен последней заходит в кабинет. Лаура расположилась на том самом диванчике, на котором Кармен сидела в пятницу. Теперь Кармен устраивается рядом с Лаурой, Давид выбирает кресло ближе к Изабелле. Та приносит еще две чашки. Кармен восхищается ее грациозными движениями, безукоризненной прической – она воплощение преуспевающей женщины.

Кармен ревниво наблюдает за Давидом. Она видит, что парень не сводит глаз с Изабеллы. Кажется, даже Лаура это заметила. Она бросает вопросительный взгляд на Кармен. Та пожимает плечами. И в самом деле, Давида словно подменили. Он уставился на Изабеллу, словно забыв, зачем пришел. Наконец он не выдерживает:

– Простите, госпожа Продан, но не знакома ли вам, случайно, Регина Рихтер?

– Регина? – Изабелла удивленно смотрит на молодого человека. – Да, знакома. Это моя сестра!

– А я подумал, что передо мной привидение! Ваше сходство просто поразительно. Ну, теперь все ясно. Вы замужем, и поэтому у вас другая фамилия. А так все сходится!

Кармен и Лаура с недоумением смотрят на них. Изабелла удивляется:

– Откуда вы знаете мою сестру?

– Некоторое время назад мы были вместе. – Он поворачивается к Кармен: – Прости, любимая, но о моем прошлом мы еще не успели поговорить!

– Ах, – Изабелла смеется, – значит, вы и есть тот самый Давид, о котором мне рассказывала моя маленькая сестренка? Вы произвели на нее впечатление!

– Да, может быть… – Он снова смотрит на Кармен.

Видно, он жалеет, что заговорил об этом.

– Но, наверное, впечатление оказалось не вполне соответствующим. Во всяком случае, на разрыве настояла именно она.

– Да-да, и я также знаю почему. Потому что ваша сексуальная гиперактивность не давала ей покоя ни днем, ни но чью. Верно? Она к тому моменту настолько была истощена и духовно и физически, что я, как специалист, дала ей совет: порвать с вами!

Что? Кровь прилила к лицу Кармен. Он когда-то мог и хотел день и ночь? Ну да, он же рассказывал об этом сразу после знакомства. Все это было до того несчастного случая. Возникает пауза, потом Давид тихо произносит:

– Но теперь все это в прошлом. После того как попал в катастрофу, я стал совершенно другим. И на отношения с женщинами смотрю совершенно иначе, особенно после встречи с Кармен.

Он бросает на Кармен взгляд, полный любви, и снова знакомая теплая волна начинает подниматься в ее душе. Все в порядке. Она успокаивается. Жизнь прекрасна!

– Так, а когда случилась эта катастрофа? – интересуется Изабелла.

– Три года назад, – быстро отвечает за Давида Кармен, радуясь, что разговор вдет в нужном направлении.

Он знает сестру Изабеллы, потому будет доверять врачу, а это положительно повлияет на процесс лечения.

– Три года назад? – вопросительно смотрит на Давида докторша.

Он кивает:

– Ровно три года. Я тогда очень сильно повредил ноги и, к сожалению, также и гениталии. Когда я познакомился с Кармен, то обо всем рассказал ей. Я тогда нашел в газете объявление, что некая женщина ищет мужчину-импотента. А так как это соответствовало моему теперешнему статусу, ответил на него, И вот мы вместе… и счастливы необыкновенно!

Кармен согласно кивает.

Лаура, лишенная до сих пор возможности вставить хоть слово, робко пискнула из своего угла:

– Можно я пойду?

– Нет, останься, – просит Давид. – Ты ведь тоже в курсе этой истории…

– Я предлагаю, – вдруг произносит Изабелла тоном, не терпящим возражений, – обеим дамам на некоторое время покинуть кабинет! Вы не против? – Она смотрит сначала на Кармен, потом на ее подругу.

– Нет-нет! – Кармен вскакивает с места.

– Уф-ф… – только и может вымолвить Лаура, когда они оказываются в коридоре. – Как же я рада, что наконец вышла оттуда! Я уже испугалась, что эта врачиха возьмет меня в оборот. Я просидела у нее меньше пятнадцати минут, а она уже все про меня знает: ребенок, Фредерик, отец ребенка, всю подноготную… Как ты думаешь, она пришлет мне счет?

– Не бойся, твоя беседа включена в мой. – Кармен опускается на один из стульев, стоящих в коридоре.

Как всегда в это время, сотрудники Изабеллы отправляются на обед.

– Как ты считаешь, у них что-нибудь получится? – спрашивает она Лауру.

– Почему не должно получиться? Все сложилось как нельзя лучше! Она знает его по рассказам сестры – это должно быть положительным фактором. И то, что он пострадал, разбившись на мотоцикле, ей известно. Так что, волшебное меню не подействовало? Ты до сих пор ничего не рассказала мне об этом. И про то, как прошел твой визит к этой ведьме. Это свинство с твоей стороны.

Она приглаживает свои коротко стриженные волосы. Кармен смотрит на подругу с нежностью. Все в ней так привычно, так близко Кармен. Она не может представить себе подругу с животом. У Лауры фигура девочки-подростка, и вдруг у нее появится животик… Разве может ее живот вместить в себя ребеночка?

– Эй, что с тобой? Ты о чем-то уже мечтаешь?

– Я пыталась представить себе, как ты будешь выглядеть с большим животом!

Лаура качает головой:

– Это ты еще успеешь увидеть. Лучше рассказывай, что там у вас было!

Кармен начинает описывать вчерашний день по минутам, не забывая самых малых деталей, как вдруг дверь в кабинет Изабеллы открывается.

Оттуда пулей вылетает Давид, подхватывает Кармен на руки и начинает прыгать по приемной. Лаура с недоумением смотрит на них. Изабелла, смеясь, выходит из кабинета.

– Давид, Давид! – кричит Кармен и колотит его кулачками по плечам.

Молодой человек наконец отпускает Кармен на пол, радостно обнимает Лауру и объявляет:

– Я должен немедленно рассказать вам все! Это же анекдот века! Такое невозможно себе представить!

Давид тащит Кармен к дивану, усаживает ее, показывает Лауре, чтобы та села напротив, в кресло.

– Изабелла, скажи лучше ты!

Они уже на ты? Хорошенькое дело! Что бы это могло означать?

– Что ж… – Изабелла улыбается. – Мне очень жаль, но, боюсь, в моем изложении это прозвучит сухо и неромантично. Момент!..

Она идет к холодильнику и возвращается с бутылкой шампанского и четырьмя бокалами.

– Это за мой счет, – смеясь, говорит она Кармен.

Кармен вообще перестает что-либо понимать. Давид открывает бутылку, разливает шампанское. Изабелла откровенно радуется происходящему.

– Ну что же случилось?.. – стонет Кармен.

– Секунду! – Изабелла поднимает бокал, все чокаются. – Мы пьем за потенцию Давида!

Тогда порядок, с облегчением вздыхает Кармен. Но что дальше? Выжидающе она смотрит на Изабеллу, потом на Давида.

– Ты ничего не поняла? – удивляется он.

Кармен качает головой. «Что тут понимать? Мы выпили за потенцию Давида – это хорошо. Но я вчера пила за это весь вечер!»

До Лауры доходит быстрее. Она ставит свой бокал и объявляет:

– Давид у нас вообще не импотент! Я права?

– Что? – Кармен оборачивается к сидящему рядом молодому человеку.

Он улыбается во все лицо.

– Что значит – не импотент? Как это? Ты импотент! Ты же был импотентом все это время! Почему же сегодня?.. Так не бывает! – Она в полной растерянности. – Я ничего не понимаю! Да объясни те же мне, наконец! Давид?..

Он начинает обнимать и целовать ее так, что, кажется, вот-вот опрокинет на диван.

– Ой, – восклицает Кармен, – мне же больно, Давид!.. Ну, расскажи мне все…

– Ладно… – начинает Изабелла. – Объяснение очень простое, Кармен. Вы искали импотента – Давид сыграл роль импотента. Сначала просто для того, чтобы увидеть вас еще раз, а потом стал притворяться, чтобы больше не потерять!

– Как это? Ты вообще не импотент? И никогда не был им?

Давид качает головой:

– Нет! И надеюсь, ты простишь меня за обман. Но я не мог по-другому. Не мог найти другого выхода. Когда Изабелла рассказала мне, что ты пыталась вернуть мне потенцию, я чуть не умер от смеха!

– Нет. – Кармен сердито отодвигается от него. – Извини, но я вообще ничего не понимаю! Ты ответил на мое объявление. Как и все остальные. Откуда ты узнал, что я…

– Можно я, наконец, пойду? – Лаура делает робкую попытку подняться с кресла.

– Ты останешься здесь! – безапелляционно заявляет Кармен. – Я должна все узнать. Я не пойму, радоваться мне или плакать. Просто схожу с ума! Ты ведь ответил на мое объявление!

– Помнишь, ты сидела в кафе с этим клоуном, а он нес чушь? Я все подслушал. И сначала вообще ничего не понял. Но когда вы ушли, газета с твоим объявлением, обведенным красным карандашом, осталась лежать на соседнем столике. И мне все стало ясно!

– Значит, в кафе… – медленно соображает Кармен, – тогда был ты… Сидел за соседним столиком! Я помню, что испытала, глядя на тебя, странное чувство… А потом ты разыграл этот спектакль? Разве это не жестоко?..

– Я просто хотел увидеть тебя еще раз. И это был не балаган, иначе я давно бы исчез из твоей жизни. Я находился как раз в том состоянии, когда менялось мое отношение к женщинам вообще. И тогда я сказал себе, что побыть немного импотентом – не повредит.

– А потом?

– А потом я влюбился в тебя, в первую же встречу. И мне становилось все труднее сдерживаться. Но назад дороги не было. А когда я спрашивал тебя, в самом ли деле ты готова любить меня в таком состоянии, действительно тебе нужен именно импотент, ты каждый раз подтверждала это. И что мне оставалось делать?

Кармен вдруг слабо улыбается:

– Я подтверждала это каждый раз, потому что не хотела тебя потерять!

– Ты даже подтвердила это в последний раз, когда я уже был готов наплевать на все правила и открыть карты. Я спросил тебя: не действует ли моя импотенция тебе на нервы? Помнишь?

Кармен кивает.

– И что ты ответила? Ты сказала: я люблю ее! Мою импотенцию то есть! Что мне оставалось делать? Я боялся потерять тебя, потому что думал, как только ты поймешь… – он смотрит стеснительно на Изабеллу, – что у меня в штанах полноценный орган…

Кармен всплеснула руками:

– Ах, поэтому ты не давал мне прикоснуться к себе и не подпускал ближе!..

– Но я не мог приказать ему лежать, когда ты была рядом, я не мог носить бандаж – это было бы заметно.

– А сегодня ночью?

– Здесь я уже ничего не сумел с собой поделать, и поэтому вынужден был покинуть тебя на время, чтобы хоть немного прийти в себя. Холодный душ мне помог. И если ты помнишь, я спал всю ночь на животе. Вернее, почти совсем не спал. Вчера мне было так тяжело, как никогда прежде. Я думаю, никогда в жизни!

Женщины начинают смеяться.

– А вы ему еще ничего не рассказали? – Изабелла поворачивается к Кармен.

Та качает отрицательно головой, смеется так, что на глазах выступают слезы.

– Тогда повторите все еще разок, Кармен! Я думаю, на этот раз успех придет к вам, и еще какой успех!

– Изабелла, я только удивляюсь, как вы догадались, что Давид не импотент?

– Очень просто. Его история про то, как он разбился на мотоцикле, немного не вписывалась во временные рамки. Я ведь знала, когда именно он был с моей сестрой. Давид не мог три года назад быть импотентом, потому что еще два года назад пудрил мозги моей сестре и, это мне известно точно, проявлял гиперактивность в постели!

Давид виновато улыбается, потом нежно берет в руки лицо Кармен и, глядя ей в глаза, спрашивает:

– Это очень плохо, что я не импотент? Может, несмотря на это, ты останешься со мной? Я не хочу, понимаешь, не хочу терять тебя! Я хочу быть с тобой. Всегда!

Кармен бросается ему на шею и шепчет на ухо:

– Пойдем скорее домой!

Она чувствует запах его тела, его туалетной воды – ароматы, ставшие такими родными, – и трется щекой о его щеку. Он спрашивает тихо:

– К тебе или ко мне?

Она смеется:

– Ко мне!..

– Значит, мы оба прогуляем сегодня работу?

– Я думаю, мы наверстаем потерянное очень быстро. А по пути домой купим фунт рождественского печенья, сейчас его уже можно найти в кондитерских!

– Зачем оно нам?

– Это я объясню тебе позже, любимый. Пойдем!..