После звонка Лоры в больницу к ней подошел Майкл.

— Я забронировал билет на самолет. В двенадцать часов ты вылетишь в Финикс из аэропорта «Окленд».

— Спасибо. — И Лора подарила Майклу улыбку, которую тот запомнил на всю жизнь. — Маи, помоги мне сложить твои вещи в чемодан, — сказала Лора дочери, войдя в комнату.

— Ой, мамочка! Боюсь, я не смогу поехать с тобой. Снова очень разболелось горло.

— Господи, почему это должно было случиться именно сейчас! — воскликнула Лора, выхватывая из-под мышки девочки градусник, который та предусмотрительно поставила. Температура действительно была высокой. Но тут на помощь Лоре пришла Кэтти.

— Не волнуйтесь за Маи! Ей будет хорошо с нами. Я прослежу, чтобы она продолжала принимать лекарства. А завтра утром свожу ее к доктору Грину.

— Спасибо, Кэтти! Вы чудесная женщина. А тебя, Мигуэль, я попрошу посмотреть, чтобы Маи раньше времени не выходила на улицу. Ладно?

Майкл утвердительно кивнул и взял девочку на руки.

Лора посмотрела сначала на дочь, потом — на Мигуэля. В последнее время Маи называла его Ми-Мигуэль. Это очень забавляло Лору. Правда, она никак не могла понять, откуда взялось подобное словосочетание… Но времени на раздумья сейчас не было. Когда Лора уже была готова сесть в машину, неподалеку остановился пикап и из него выпрыгнул молодой человек с двумя сетками рыбы.

— Привет, Джефф! — крикнул ему Майкл, — садясь за руль. — Твоя мама дома… Вместе с папой. Кроме того, там есть девочка, с которой, думаю, тебе будет интересно познакомиться. Ее зовут Маи. Попроси ее поиграть на скрипке.

Час, что они ехали от города до аэропорта, показался Лоре самым долгим за всю ее жизнь. Она боялась, что отец умрет до ее приезда.

Только в аэропорту Лора заметила в руках Майкла помимо своего чемодана небольшой саквояж. Она удивленно выгнула бровь.

— Мигуэль, что происходит?

— Мы едем вместе.

— Это с какой стати?

— У меня неотложное дело в Финиксе.

Конечно, Лора ни на секунду не поверила ему. Но задавать каверзные вопросы не стала. Она слишком была ему благодарна за доброту и поддержку.

После того, как самолет набрал высоту и стюардесса принесла кофе, Майкл решил, что пришло время отбросить гордость и выложить на стол последний козырь. Он достал из саквояжа пачку конвертов.

— Это и есть то срочное дело, о котором тебе стало известно пару минут назад? — насмешливо спросила Лора.

— Нет. Этому делу уже более пятнадцати лет. — Он протянул ей пачку и как можно мягче сказал: — Прочти их. Я знаю, что нервы у тебя сейчас натянуты. Но все же сделай это до того, как встретишься с отцом. А поговорим после.

Покоренная теплотой его голоса, Лора развязала ленточку и открыла первый конверт. Это было ее собственное письмо, написанное много лет назад в Эквадоре.

«Мигуэль.

После того, что произошло между нами, наверное, глупо писать тебе. Но когда я услышала об извержении Антисаны и о том, что ты с несколькими другими добровольцами из Корпуса поехал в Ориент помогать пострадавшим, я не выдержала, беспокоясь о тебе…»

Дрожащими руками она открыла другой конверт и принялась читать:

«Дорогая, милая Лора!

Не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь меня простить. Но я безумно тебя люблю и хочу, чтобы ты это знала. Наверное, вчера я повел себя как самый жалкий трус, но, увидев тебя вместе с отцом и убедившись, что он и есть тот самый знаменитый Нордхейм, я не мог остаться. Я подумал, что ничего не смогу дать тебе взамен. Взамен того, что ты теряешь, выйдя за меня замуж. Ибо мистер Нордхейм никогда не согласится на наш брак, и на его помощь рассчитывать не придется…»

Дальше следовало то, что Лора уже слышала от Майкла в «Отеле сэра Фрэнсиса Дрейка». Прочитав остальные письма, она убедилась, что на каждое, написанное ею, следовал ответ Мигуэля.

С тех пор прошло полтора десятка лет. Но свое тогдашнее отчаяние Лора помнила, как будто это случилось только сегодня. А письма Мигуэля свидетельствовали, что и он безумно страдал, переживая гибель их любви.

По лицу Лоры покатились крупные слезы. Она беспомощно смотрела на мужчину, сидящего рядом, не в силах сказать ни слова. Майкл тоже молчал. Он думал о том, что теперь, когда Лора узнала наконец правду, она сама должна решить, как поступить. Сжав ее руку, Майкл осторожно взял письма и положил обратно в саквояж…

Прилетев в Финикс, они тут же арендовали машину и поехали в больницу. В последний раз Лора видела своего отца месяц назад. И с трудом узнала его в сморщенном, высохшем старике.

Густав Нордхейм… Этот известный всему миру ученый и общественный деятель отошел от дел уже давно. Но до сегодняшнего дня у Лоры оставался отец, похожий на человека, лежащего сейчас перед ней на больничной койке.

Еще до разговора с врачом Майкл понял, что Густав не доживет до утра. Лора села у постели, взяла высохшую руку отца в свою. Нордхейм узнал ее и улыбнулся. Они долго вспоминали годы, проведенные вместе.

Майкл сидел в темном углу палаты, наблюдая за ними и слушая разговор дочери с отцом. К трем часам ночи голос Лоры перешел в шепот. И вдруг затем затих…

Задремавший было Майкл резко вскинул голову. Лора стояла у постели и смотрела на отца. Затем наклонилась, поцеловала его в лоб и нажала на кнопку вызова медсестры.

— Он ушел, — сказала Лора срывающимся шепотом.

Она с невообразимой тоской смотрела на неподвижную, вытянувшуюся фигуру Густава, его высокий лоб, за которым скрывался неповторимый, выдающийся интеллект…

Обняв одной рукой Лору за плечи, Майкл вывел ее из больницы и усадил в машину. Через несколько минут они остановились около небольшого мотеля. Мысли Лоры перемешались. Голова была как в тумане. Она смутно чувствовала, как Майкл снимает с нее туфли, верхнюю одежду и укладывает в постель в одной комбинации. И лишь когда он заботливо прикрыл ее одеялом и направился к двери, подняла голову и спросила:

— Ты куда?

— К себе в номер. Он через стенку с твоим.

— Пожалуйста, не уходи… Не покидай меня.

— Не покину…

Майкл вернулся, быстро разделся, скользнул под одеяло и, бережно обняв дрожавшую как в лихорадке Лору, заботливо согревал ее теплом своего тела, пока она не заснула.