Стефано Моретти откинулся на дешевом неудобном стуле напротив письменного стола частного сыщика и открыл одну из папок, которую ему только что вручили. От вещей пахло картофелем-фри.

Престон был не самым очаровательным следователем, с которым сталкивался Стефано, но в работе ему не было равных.

— Фото и информация на другой странице, если вам интересно, — слова, произнесенные хриплым голосом сыщика, вырвались из его дряблого горла. — Было нелегко. Муж надежно и крепко держит ее взаперти.

«Как и должно быть», — рассеянно подумал Стефано, просматривая первую страницу с краткой биографией. Перевернув ее, он глянул на фотографии девушки с огненными волосами, гладкой кожей цвета слоновой кости и зелеными глазами.

Это Фурио, его заместитель, предложил привлечь частного сыщика для сбора информации о Калебе Пейне. Он оказался прав. Нависшая над маленькой сестрой байкера угроза удержит контроль над любыми задетыми чувствами после взлома и проникновения Стефано. И она может оказаться полезной, если понадобится информация, которую сможет дать только байкер. Мудро всегда иметь страховку.

Закрывая эту папку и открывая другую на коленях, он сузил глаза, глядя на фотографию, где Ева Джейкобс переходила улицу в Морнингсайд-Хайтс. Ее блестящие черные волосы струились по плечам и стройной спине.

Она была ошеломляющей.

— Эту вы с Винсентом видели до того, как забрали меня? — спросил Фурио, заглядывая Стефано через плечо.

В вопросе его заместителя сквозил общий мужской интерес.

— В ней что-то есть, да?

Гейб определенно умел выбирать. Ему крайне не хотелось делать комплимент брату, но нельзя не признать, что у парня был вкус в выборе женщин. Хотя с этой что-то не так. Пришлось потратить немало времени, чтобы заметить сходство во множестве фотографий Габриэля, сделанных сыщиком за последние несколько месяцев. Но как только Престон нащупал связующую нить, то обратил на нее и внимание Стефано. Снова просматривая все файлы на Габриэля, он тоже это увидел. Слишком много кадров с Евой Джейкобс на заднем плане, чтобы это было совпадением. Очень много. Странным казалось то, что они всегда находились в одном и том же районе, но никогда вместе.

Еще страннее?

Взгляд Габриэля был прикован к ней, а взгляд Евы Джейкобс нет. Выглядело так, словно она не знала о его присутствии.

Что-то происходило. Чтобы его сам себя изгнавший брат нарушил собственное золотое правило, неоднократно возвращаясь в Нью-Йорк, только чтобы следить за женщиной, занимающейся своими делами? Никогда не разговаривая с ней и вообще никак не контактируя?

Что они упустили?

— До сих пор никакого контакта? — спросил он Престона.

— Ничего. Но я работаю над этим, — последовало быстрое обещание.

Вставая, Стефано сунул папку под мышку.

— Работай усерднее. Ты уже должен быть на рейсе в Сиэтл.

Когда он вышел из душного офиса, Фурио зашагал рядом.

— Не думаю, что стоит ждать, — произнес его заместитель, свободно высказывая свое мнение, как и всегда. Стефано не возражал. Это спасало от необходимости самому решать все их проблемы.

— Престон близко. — Когда они спускались по темной лестнице, он пытался говорить и задерживать дыхание одновременно, чтобы не вдыхать тяжелый застарелый запах мочи. — Что ж, дадим ему день-два, когда он доберется до Сиэтла...

— Зачем ждать? — нетерпеливо возразил Фурио.

После короткой паузы Стефано смягчился.

— Ты прав. Нет причин бездействовать. Без кого мы можем обойтись? Потому что, если Габриэль все еще в прекрасной форме, кого бы мы ни послали на Восточное Побережье, тот уже не вернется домой.

— Скарс только что вышел.

Они вышли из здания на улицу, Фурио первым пересек тротуар, чтобы открыть дверь «Навигатора». Когда Стефано забрался на заднее сиденье, его зам захлопнул дверь и присоединился к Винсенту, сидящему за рулем.

Стефано возобновил их разговор.

— Пошли Скарса следить за ней в Сиэтле. Пусть передаст ей сообщение держаться подальше от Габриэля. И убедись, чтобы он понял, ее нельзя трогать. Это произойдет позже.

*** 

Когда огни терминала аэропорта исчезли, и такси направилось по ее адресу в Мерсер Айленде, желудок Евы скрутило от нервов. Девушка не была дома с похорон матери почти два месяца назад. Как она собирается нарушать тишину пустых комнат, где они вместе провели так много счастливых лет? Которые будут каждый день напоминать о том, что ее единственной семьи больше нет.

Может, ей и не придется. Если повезет получить работу, где она прошла собеседование на прошлой неделе...

Ева прикусила губу. Как ей быть? Продать дом, в котором выросла, и уйти, словно это ничего не значило? Достаточно плохо то, что она продала симпатичный модный бутик мамы на 35-Стрит. И сделала это, как только позвонил адвокат матери и сообщил, что кто-то заинтересовался им. Но их дом?

Она потерла лоб кончиками пальцев. Если Ева получит эту работу, выбор будет сделан за нее. Мистер Талбот, агент по поиску персонала, бравший интервью у выпускной группы, подтолкнул ее к «серьезному рассмотрению» его руководства в «прекрасном обучении» в «ТарМор», «очень известном месте» в одном из «самых быстро развивающихся строительных предприятий в Штатах». Ева отказалась от должности помощника управляющего, представив, как будет выполнять всю грязную работу для какой-нибудь шишки с надежным местом в правлении. Но мистер Талбот убедил посмотреть на это, как на первый шаг к успеху. Он заставил хорошенько задуматься над тем, где бы еще возможно было получить представление о работе такой огромной компании. Место также предполагало быстрый карьерный рост. Если она докажет свою компетентность на должности помощника, после первого года работы компания гарантирует продвижение до менеджера, что больше соответствовало ее классификации. А получить шанс стать фактически правой рукой главного исполнительного директора...

Это огромный плюс, не присутствовавший ни в одной работе, о которой слышала Ева или ее одногруппники.

Она не могла позволить себе не рассматривать эту возможность, несмотря на страх несоответствия своему престижному выпускному баллу.

Ева сдалась и записалась на собеседование. Девушка отчаянно нуждалась в хоть каком-то опыте — стажировка в известной фирме по управлению капиталом и банковскими инвестициями была слишком короткой, чтобы впечатлить кого-нибудь, кроме мамы. Удивительно, но на следующий же день Еву пригласили на встречу непосредственно с Натали — главным специалистом по кадрам. К еще большему удивлению, ей действительно понравилось услышанное о компании и вакансии. Она могла учиться у генерального директора. Спецификация обрисовывала его как блестящего руководителя. Можно и самой догадаться, учитывая, что он и компаньон сделали с фирмой за столь короткое время.

Если ее выберут из множества претендентов. Она лишь надеялась, что справится с невольной неприязнью к его происхождению. Александр Тарасов. Как ее угораздило связаться с русским? Уфф.

Стыдясь предубежденности, Ева прислонилась головой к окну и безмолвно уставилась в темноту ночи, пока такси пересекало Мемориальный мост Лейси Марроу-Лейк между Сиэтлом и Мерсер Айлендом. На собеседовании Натали убедилась, что Ева в курсе переезда Александра Тарасова в Нью-Йорк в течение месяца. Если девушку примут, то ей придется переехать. Что к лучшему, по крайней мере, теперь. Четыре года назад она неохотно уехала из Сиэтла ради обучения в университете, но после смерти матери было предпочтительнее остаться на Восточном побережье. Оставить в прошлом болезненные воспоминания. Начать все заново.

Она покинула собеседование в приподнятом настроении. В жизни и так творился беспорядок, по крайней мере, не придется искать работу. Пускай это место не было ее мечтой, но хорошо оплачивалось и избавляло от необходимости рассылать резюме по другим организациям.

Вспоминая собеседование в здании «ТарМор» на Манхэттене, в голове всплывал образ очень красивого мужчины, как это было каждый раз всю прошлую неделю. Ева мельком увидела его в фойе после собеседования и подумала, не был ли он тут в качестве стимула? Может, компания разместила красавчика, зная, что среди претендентов на работу будет четыре женщины? Если бы попросил, он бы получил номер телефона Евы, потому что в нем было все, что она находила привлекательным в мужчине. Высокий рост, темные волосы, красота.

Она поморщилась. «И что ты с ним будешь делать? Обсуждать свои проблемы с папой».

«Я работаю над этим», — возразила она внутреннему голосу, но потом не смогла не задаться вопросом, что может означать возращение в Нью-Йорк после утренних событий.

Стефано Моретти, известный босс мафии, знает ее имя. И, похоже, он уверен, что они встретятся вновь.

— Это здесь?

Размышления Евы прервал короткий вопрос таксиста, и она взглянула в окно на свой темный пустой дом. Сердце подскочило к горлу.

Она кивнула, потянулась к ручке и вылезла из машины, а за ней и темнокожая женщина, предварительно открыв багажник. Покопавшись в своей большой сумке в поисках денег, Ева с благодарностью протянула оплату проезда, когда чемодан и дорожная сумка оказались у ее ног. Она наблюдала, как средних лет женщина-водитель забралась обратно в машину и исчезла в конце улицы.

Глубоко вдохнув и остро ощутив тишину ночи — никаких машин, сирен, пьяных разговоров — девушка подняла сумки и прошагала по освещенной уличным фонарем дорожке к дому. Она вставила ключ в замок и широко распахнула дверь, остановившись, чтобы отключить сигнализацию, прежде чем включить освещение в коридоре. Она прищурилась от внезапного света, поставив вещи у подножия лестницы... и мгновенно почувствовала обжигающие слезы, когда знакомый, хоть и немного затхлый запах дома, ударил в нос.

Похоже, Ника не выполнила обещания все проветрить.

Ева вернулась к двери и высунула нос на свежий воздух, тяжело дыша сквозь душащие ее одиночество и грусть. Затуманенный взгляд окинул передний двор, и она немного успокоилась. Снова это чувство. Что за ней наблюдают. Она так часто чувствовала подобное в Нью-Йорке и даже во время полета в Сиэтл. Странно, но это приносило ощущение покоя, что было бессмысленно, учитывая утреннее происшествие. Мог это быть Стефано Моретти или его сторожевые псы, чей взгляд она ощущала на себе? Глупое воображение. Зачем криминальному боссу преследовать студентку? Бессмыслица. Ничего из этого не имеет смысл.

Щелкнув пальцами, она схватила свою сумку и вытащила телефон. Включила его, что забыла сделать еще после перелета, и проверила сообщения. Вдруг Калеб узнал что-нибудь, пока она была недоступна. Ничего. Она принялась стучать по экрану.

«Привет. Думаю о том, что произошло сегодня. Ты в порядке?».

Прошло всего пару секунд, прежде чем бульканье оповестило о пришедшем ответе.

«Ага. Остался в клубном доме, раз теперь не приходится приглядывать за твоей задницей. Все еще работаю над вопросом СМ. Ты как?».

«Придурок», — подумала она, усмехнувшись.

«Я в порядке. Поговорим позже?».

«Хорошо, Присс».

Напряжение слегка спало с плеч. Он бы сообщил, если бы стоило беспокоиться о Стефано Моретти. К тому же бандит сейчас на другом конце страны.

А если ощущение присмотра не связано со Стефано, что, если это дух матери? Она никогда раньше не верила в подобные вещи.

— Но теперь буду, если это означает, что ты здесь, мама, — прошептала она в холодный воздух, ощущая облегчение от коснувшегося лица ветерка.

Ночные тени простирались над тем, что утром окажется прекрасным зеленым газоном, скрывая стрелы папоротников и других растений во дворе. Вдалеке лаяла собака. Звук больше походил на «впусти меня, я уже пописал», чем «кто-то чужой во дворе».

Она вдохнула свежий насыщенный запахами воздух. Внезапно быть дома показалось правильным.

*** 

Габриэль наблюдал, как Ева оглядывала передний двор своих владений. Ее губы тронула теплая улыбка. Безумно красивая.

Кто ей пишет? Пейн? Ее подруга Ника? Кто из них рассмешил ее? «Надеюсь, Ника», — хмуро подумал он.

— Она была в наушниках и игнорировала парня весь полет.

Он нахмурился еще сильнее и искоса посмотрел на лидера своей команды безопасности, Куана Мао. Он нанял опытного американца-азиата, когда Куан впервые приземлился в Сиэтле чуть больше четырех лет назад. Тот пришел из азиатской группировки Нью-Йорка, которая плохо кончила, и оказался лояльнее и надежнее, чем некоторые парни, которых Габриэль знал уже двадцать лет.

Куан присоединился к нему в аэропорту Сиэтл/Такома. Он был с Евой с минуты, когда она вышла из такси в аэропорту Кеннеди, сопровождал в самолете без ее ведома, разумеется, и только что закончил рассказывать Габриэлю про какого-то студента, сидевшего рядом и несколько раз пытавшегося завязать разговор. Габриэль мог поклясться, что эта информация была представлена только для того, чтобы подразнить в нем зверя. Но с другой стороны, парни же не посвящены в его... чувства?.. к дочери Василия, так что, может, и нет.

— Он не представлял угрозы?

— Нет.

— Тогда почему я об этом слушаю? — огрызнулся он, его чувство собственности по отношению к Еве мешало смягчить тон.

Ее взгляд был сосредоточен на большой плакучей иве в нескольких сотнях ярдов от подъездной дорожки. Его «Эскалейд» как раз был припаркован в тени дерева. Он напрягся, хотя и не было никаких шансов, что девушка сможет увидеть их под покровом свисающих ветвей и беспроглядной ночи.

— Просто держу вас в курсе.

В сухом ответе Куана сквозила странная нотка, которую Габриэль не хотел слышать. Его парни слишком пекутся ради своего блага. Боже, у нее такая тонкая талия. Длинные ноги. А эти волосы. Он хотел обернуть кулак шелковой ониксовой массой и оттянуть ее голову назад, чтобы получить легкий доступ к губам, которых он так жаждал.

Моя.

Он молча проклял нашептываемые подсознанием заявления и заставил себя отвести взгляд, чтобы осмотреть окрестности, хотя для этого здесь и был Куан.

Габриэль взялся за руль, когда Ева наконец повернулась и исчезла в доме.

— Ник все понял?

Ника Дельвецио, соседа Евы, Василий сам поселил в доме справа от нее. Бывший головорез был больше двадцати лет вместе с семьей Моретти, пока его не переместили сюда.

Куан кивнул.

— Он написал, что выскользнул через черный ход, пока она платила за такси.

Габриэль тоже кивнул и успокоился. Он еще немного постоял на месте, хотя дом уже был под присмотром.

Ему нужно двигаться дальше с вопросами работы. Как можно быстрее устроить ее к себе в офис. Раз Стефано приметил ее, необходимо, чтобы Ева находилась настолько близко к Габриэлю, насколько возможно. Чтобы защитить ее так, как может только он.

Его бросило в жар, когда разум переключился на завтрашний вечер.

Когда их с его подопечной представят друг другу.