— Сделай глубокий вдох. Улыбайся. Говори «спасибо». Двигайся.

Ева шептала под нос наставления самой себе, проскальзывая сквозь автоматические вращающиеся двери в вестибюль «Кроун Джевел» — одного из самых престижных отелей в центре Сиэтла, прячась от постоянного моросящего дождя, которого не удалось избежать и в Нью-Йорке.

Большую часть дня она провела с Никой, убирая в доме и делая его снова жилым. В Нью-Йорке она жила в меблированной квартире вместе с ещё тремя девочками, у Евы было мало вещей, и на то, чтобы собрать их, ушло немного времени. Она получила всего две коробки с тем, что решила оставить от жизни в Нью-Йорке. Потом они с Никой сели на веранде и открыли одну банку оливок на двоих. Хотя и было здорово воссоединиться с подругой, Еву беспокоило, что от прежнего блеска, некогда зажигавшего глаза подруги, остался лишь тусклый намек. Из них двоих Ника была заводилой: смелой, игривой, легкой на подъем, всегда тянула за собой более консервативную Еву. Она не была безответственной, просто веселой. Теперь же девушка изменилась. Сдержанная. Тихая. Почти замкнутая. Изменения явно связаны с Кевином, потому что произошли после свадьбы.

Ева отбросила беспокойство в сторону и попыталась сосредоточиться на благотворительном вечере. Она огляделась, отмечая роскошную обстановку, которая почему-то всегда заставляла ее думать об отце. Сорокафутовые потолки, золотистый свет, экзотические растения высотой как три Евы и дзен-музыка[1]Медитативная музыка для глубокого расслабления.
из колонок способствовали максимальному расслаблению.

Бывал ли он в подобных местах? Она могла пройти мимо него прямо сейчас и никогда об этом не узнать. Как грустно.

Как безумно, исправилась она, никогда не понимая, как кто-то может просто отвернуться от собственного ребенка. Боже, она же его дочь. Он держал ее на руках. Заглядывал в глаза. И ушел. Холодный и бессердечный. Возможно, ей повезло, что в ее жизни никогда не было подобных людей. Возможно, он сделал им одолжение.

Приподняв подбородок, она двинулась по мраморному полу с красивым рисунком. Ева проходила мимо уютно расставленных кожаных кресел кофейного цвета и мест для влюбленных, а также сверкающих стеклянных столиков, украшенных тяжелыми хрустальными вазами с множеством экзотических цветов.

Тихое бульканье огромного аквариума поманило девушку к дальней стороне вестибюля. Она остановилась там на мгновение, чтобы понаблюдать за изящными движениями двух ярко-голубых рыбок, играющих среди водорослей. Ужасно, что Калеб был в Нью-Йорке. Он бы сделал предстоящую ночь более веселой.

«Это Калеб, дорогая. Прочти».

Ева посмотрела в сторону приглушенного звука его голоса. Что за?.. Она растерянно оглянулась вокруг. Звук исходил откуда-то снизу, как будто он сидел на корточках у ее ног. Девушка открыла сумочку и достала телефон. От Калеба пришло сообщение. Наверное, он поставил персональный рингтон в качестве шутки во время их последней встречи. Она явно писала ему чаще, чем он ей, потому раньше этого и не слышала. Ева широко улыбнулась, читая текст.

«Все еще ничего по СМ. Постараюсь осторожно проследить за ним».

«ОК. На празднике. Кстати, прикольный сигнал».

«Думал, тебе понравится. Ника с тобой?».

«Нет».

«Хреново».

«Я знаю:(»

«Хорошо повеселиться».

Когда она положила телефон обратно, ее вздох был полугрустным из-за напоминания о ситуации с Никой и полуиспуганным от напоминания о Стефано Моретти.

Как он мог знать ее?

Яркая розово-оранжевая рыбка проплыла перед ней, лениво кружась и рассекая воду хвостом, словно прогоняя девушку. Ева направилась в заднюю часть отеля, быстро проскользнула в уборную проверить, что дождь не нанес ей серьезного вреда. Отражение под слишком яркими флуоресцентными лампами показало, что она хороша, а потому, улыбнувшись ожидавшему с полотенцем и бутылочкой лосьона слуге, Ева быстро прихорошилась. В это же время она заметила двух женщин, выходивших во вторую дверь в конце уборной. Обе были одеты так же формально, как и она.

Рискуя, девушка последовала за ними и оказалась прямо там, где ей и нужно было: в банкетном зале. Она двинулась вперед, разглаживая на входе наряд. Ева была взволнована, что наконец наступил случай надеть темно-синее шелковое платье, заказанное онлайн. Соседки по комнате рекомендовали сайт, сказав, что у него множество хороших отзывов на «Йелп[2]Веб-сайт для поиска на местном рынке услуг, например ресторанов или парикмахерских, с возможностью добавлять и просматривать рейтинги и обзоры этих услуг.
».

И Ева тоже не была той, кто вернул покупку. Особенно платье, которое должно стоить на сотни дороже, чем она за него заплатила.

Простой крой держался на обшитых стразами бретельках. Слева разрез до середины бедра открывал ее серебряные туфли на десятисантиметровом каблуке, которые сделали ее чуть выше шести футов. Как и большинству девушек, ей нравилось красиво одеваться, но такой шанс выпадал не часто. Войдя в переполненный банкетный зал, ее предположение насчет туфель подтвердилось: высокие каблуки почти на голову возвышали ее среди большинства гостей.

Девушка слегка улыбнулась. Ей это нравилось. Она почувствовала себя лучше. Меньше похожа на слабый пол.

Надев на лицо светскую маску, она двинулась вглубь зала, замечая элегантное пространство, заполненное множеством красиво украшенных столиков, а стулья располагались так близко, что практически касались друг друга. Слава богу, сегодня всего лишь фуршет с коктейлями и закусками, а не один из длинных и затянутых «сидячих» обедов. Короткие разговоры и в лучших обстоятельствах заставляли порядком нервничать. Особенно теперь, в первый выход в свет после смерти матери, к людям, которые знали их многие годы.

— Шампанского?

Рядом остановился симпатичный рыжеволосый официант, улыбаясь и протягивая полный поднос. Сказав «спасибо», она приняла напиток и немного отпила из красивого хрустального бокала, тут же поморщившись, когда пузырьки ударили в нос.

Отойдя в сторону и наслаждаясь успокаивающими звуками струнного квартета, который играл на возвышении напротив большого окна, Ева расслабила плечи и воспользовалась собственным ростом, чтобы незаметно осмотреть толпу в поисках...

Его.

В животе что-то ухнуло, как если бы девушка полетела вниз с самой высокой горки.

Все мысли найти друзей матери вылетели из головы, словно никогда и не существовали. Сердцебиение ускорилось. Кровь понеслась по венам так быстро, что перехватило дыхание.

Она моргнула. Это был он. Мужчина, которого она видела на прошлой неделе после собеседования в «ТарМор». Мышцы внизу живота задрожали, когда он вновь посмотрел на нее с тем же напором, который она запомнила в первый раз.

Пожалуйста, заговори со мной в этот раз.

Мольба возникла откуда-то из глубины сознания, удивив ее. Что он здесь делает, на другом конце страны? Смотрит ли он на нее так, потому что запомнил?

Он шагнул вперед, и она влюбилась в его взъерошенные черные волосы, коротко стриженные сзади, но чуть длиннее спереди. Его линия подбородка и скулы были угловатыми и резкими, а обтянутое смокингом тело безумно аппетитным. Широкие плечи, узкая талия и длинные ноги. Где-нибудь в тридцатые этот мужчина был бы идеален вместе с ореолом влюбись-на-свой-страх-и-риск, что нереально соблазняло.

Он остановился прямо перед ней и грациозно, несколько старомодно, кивнул.

— Добрый вечер.

Его голос был глубоким, вкрадчивым и таким восхитительным, что ее колени превратились в желе. Вблизи Ева могла еще лучше разглядеть его квадратную челюсть, решительный рот и нос, который хоть и выглядел так, словно перенес один или два перелома, но все равно оставался прекрасным. Но именно глаза мужчины парализовали ее. Глубокого зеленого цвета мха, обрамленные длинными угольно-черными ресницами. Глаза обладали такой силой, что взгляд практически убедил ее, будто они были здесь лишь вдвоем.

Ева моргнула, когда уголок его губ дрогнул. Он не улыбался. Совсем. Но его сдержанный вид потеплел. Как будто он немного расслабился.

Она все еще не ответила на его приветствие, да?

Прекрасно, Ева.

Девушка прочистила горло, пораженная внезапным чувством сильного влечения.

— Добрый вечер.

Он огляделся.

— Ваш спутник либо очень самоуверенный человек, либо глупец, раз оставил вас без присмотра.

Она заставила себя отвести глаза от лица, соперничавшего с Давидом Микеланджело, и проследила за его взглядом по перемешавшимся группкам людей, а потом снова вернулась к нему.

— Мой спутник не мог этого сделать.

Ее пульс дрогнул, когда черты мужчины замерли. Маска вернулась.

— Правда? Тогда он глуп, — произнес он с толикой сарказма.

— На самом деле, она очень умна.

Незнакомец вопросительно поднял бровь.

— Она?

— Моя лучшая подруга. У нее с мужем были планы, которые не позволили стать моей спутницей.

И вновь он был почти доволен услышанным. Что лишь еще сильнее распалило тело Евы.

— Понятно. Не скажу, будто сожалею о том, что все пошло не так, как вы хотели.

Девушку поразила такая прямолинейность. Большинство парней, по крайней мере, изобразили бы сочувствие.

Но не этот мужчина.

— Вы помните меня? — спросила она прежде, чем подумала.

Что-то вспыхнуло в его темно-зеленых глазах, после чего они сузились, окидывая ее черты так интимно, что она задрожала.

— Я вас помню.

— Откуда? — Девушка прижала ладонь к сумасшедшему сердцу, просто убедиться, что он не играет с ней.

Он вздохнул.

— Манхэттен. Прошлая пятница. В вестибюле здания «ТарМор». Черно-синее платье. Черные туфли. Волосы были собраны в какую-то прическу.

Она подняла руку, внезапно перестав дышать.

— Ладно.

Он ее помнил. Действительно помнил.

— Я вам верю.

— Габриэль Мур, — представился он.

Чувствуя странное возбуждение от мысли прикоснуться к нему, она тоже протянула руку.

— Ева Джейкобс.

Он накрыл ее ладонь своей большой рукой, и легкий импульс поднялся вверх, проникая в грудь. Габриэль чуть потянул девушку к себе, и она была вынуждена шагнуть ближе. Она ахнула, хотя их тела и не соприкасались, — жар его тела явно ощущался. Как и чувство, будто в ней что-то развернулось, ожило, всплыло на поверхность благодаря этому мужчине с невероятно приятным запахом. Его аромат обволакивал ее, как плащ, напоминая освежающий дождь после грозы.

— Шампанского, мистер Мур?

Габриэль качнул головой, и официант на секунду остановился и исчез. Ева едва его заметила. Мгновение остановилось, замерло, пока он возвышался над ней. Да. Возвышался. Над ней. Должно быть, в нем был метр девяносто. Может, больше.

— Просто, чтобы было понятно, — он говорил тихо, но властно, что заставляло внимательно слушать. — Я говорю только то, что действительно имею в виду. Никаких вопросов. Я сказал, что помню вас, потому что так и есть. — От него практически исходили волны тестостерона, когда взгляд лениво блуждал по ее губам. — Я редко чувствую необходимость объясняться, милая. — Он снова поднял глаза, мрачно добавив: — Перед кем угодно.

Намек ясен. Он был высокомерным. Прямым, но не грубым. И явно привык поступать по-своему. Но, несмотря на свои слова, он только что объяснился. С ней.

Это, наряду с его легкими, ласковым прикосновениями, отдавалось внизу живота странным удовольствием.

— Звучит, словно вы обычно получаете желаемое. — Ева побледнела от того, как это прозвучало. — То есть, если вы не чувствуете нужды объясняться, то либо работаете на себя, либо постоянно обновляете свое резюме, — выпалила она.

Господи, Ева. Ты, правда, это только что сказала?

— Повинен в самозанятости, — признался он, выглядя удивленным.

— Чем вы занимаетесь? — поинтересовалась она, обеими руками цепляясь за светские темы.

— Строительство, — коротко ответил он и продолжил, прежде чем она успела спросить подробности. — Что вы делали на прошлой неделе в «ТарМор»?

— Проходила собеседование на работу.

— Прошу прощения, мистер Эм?

Он повернул голову, прерываясь. Его сухой взгляд сменился благодарностью, когда тот же самый официант, проходивший минуту назад, вновь оказался рядом и держал невысокий стакан с прозрачной жидкостью со льдом.

Габриэль кивнул и взял его.

— Ты обязательно будешь вознагражден за инициативу, Лиам. Подойду к тебе позже.

Официант улыбнулся ей. Его нетерпеливый вид говорил, что так и будет. Он растворился в толпе.

— Как мило с его стороны, — прокомментировала Ева, когда мужчина сделал глоток. Не было ничего сексуальнее вида его горла, когда он глотал. И кем она, черт побери, стала сегодня, что даже обращает внимание на мужское горло? — Или он весьма хорошо вас знает, или очень внимателен.

И почему девушка продолжала смотреть на его рот? Интерес в этом, в нем, был для нее необычен. Такая реакция на мужчин была ей несвойственна. Ох, кого она обманывала? Ева никогда так не реагировала ни на одного мужчину. Особенно на такого. Такого... Боже, она даже не знала. Может быть, властного? Самоуверенного, но не высокомерного. Если такое возможно.

— Водка? — спросила она, когда не услышала ответ на предыдущий комментарий.

— Да. — Уверенность сквозила в каждой его черте. — Так вас приняли в «ТарМор»?

Правильно. Вернемся к нашему разговору.

— Пока не уверена. Не получила ответа.

— Покажите мужчину, который бы упустил возможность смотреть на вас весь день, и я познакомлю вас с его любовником, — произнес он с совершенно бесстрастным лицом.

Ева слабо улыбнулась, не доверяя своей неожиданной привлекательности, чтобы оценить шутку. Если он шутил.

— Мой друг Калеб любит дразнить меня подобными глупостями. Но собеседование проводила женщина. Я еще не встречалась с мужчиной, на которого буду работать.

Его лицо стало нечитаемым.

— Вы хотите эту работу?

Она переложила клатч под руку и отпила шампанского.

— Сначала не хотела. У меня диплом одной из лучших школ бизнеса в мире, поэтому я рассчитывала на более высокую должность. Но сотрудник отдела кадров заверил, что это место будет хорошим стартом.

— К чему?

— Успешной и долгосрочной карьере. Несмотря на то, что меня не устраивает должность в «ТарМор», не совсем оправдывающая ожидания от четырех лет обучения в Колумбийском университете. Но это все равно прекрасная возможность получить опыт работы на месте, которое в обозримом будущем сможет подвести меня к должности директора или даже вице-президента.

Он кивнул.

— Разумно. Я сталкивался со многими молодыми помощниками, которые обрекали себя на неудачу, слишком быстро взбираясь наверх. Вы только что выпустились или уже какое-то время подыскиваете работу?

— Закончила в этом месяце.

— Мои поздравления. — Лед застучал в стакане, когда он его опрокинул. — Вы приехали домой? Или в Сиэтле на отдыхе?

Больше чем уверена, что я здесь для еще одного собеседования.

Она постаралась не улыбнуться. Он определенно обладал типажом лидера. Прямолинейный. Целеустремленный. Сборщик информации.

— Сиэтл — мой дом. Я здесь выросла. А как насчет вас, Габриэль? Вы были в Нью-Йорке по работе? Или живете там?

— Родился и вырос в Квинсе, но нахожусь до поры до времени здесь, в Сиэтле. Наверху, если быть точнее.

Она удивлённо приподняла бровь.

— Наверху? Хотите сказать, что живете тут, в отеле?

Он кивнул, его глаза изучали происходящее вокруг. Снова. Что он ищет? Или кого?

Мужчина вроде него, вероятно, был здесь с какой-нибудь супермоделью в качестве спутницы.

Ей не хотелось об этом думать.

Габриэль сделал долгий глоток своего напитка.

— Не могу заниматься покупкой дома, когда не уверен, что собираюсь остаться здесь жить. А поскольку я владею данным зданием, то этого и не нужно, — он произнес рассеянно и без хвастовства, но Ева отпрянула.

— Вы владеете этим отелем? — пропищала она.

— Да. Вместе с моим партнером.

— Деловым партнером, — быстро уточнила она и почувствовала, как краснеют щеки. Если бы он имел в виду партнера в личной жизни, мужчину или женщину, она бы умерла.

Правда?

Причиной было неудовлетворенное желание, если именно им являлось то чувство, которое неслось по венам, заставляя ощущать себя некомфортно, возбуждая.

Теперь была очередь Габриэля выглядеть так, словно он сдерживал улыбку.

— Да, — подтвердил он. — Деловой партнер.

Фух.

— Итак, скажите мне, Ева, вы здесь потому, что лично пострадали или просто поддерживаете?

— Моя мама всегда помогала организовывать данное мероприятие, — объяснила она, играя остатками шампанского на дне бокала, чтобы скрыть дрожь в руках. — Хотя, думаю, мы все так или иначе окажемся затронуты проблемой рака. Я никогда не знала лично ребенка, который пострадал от этой болезни. Если бы прежде, чем поддерживать борьбу, я ждала сначала такой трагедии, это бы сделало меня довольно эгоистичной. Вы так не думаете?

Пока она говорила, он небрежно протянул руку, забрал из ее пальцев бокал шампанского и заменил его новым от проходившего мимо официанта. Плавные, неторопливые движения. «Приятно смотреть», — подумала она, постаравшись не вздохнуть.

— Соглашусь. Вы сказали, что ваша мать «помогала» организовывать. Она переключилась на что-то другое?

Ну вот...

Ева покачала головой.

— Она скончалась два месяца назад.

— Огромная утрата для дочери. Очень сочувствую, Ева. А ваш отец?

Она моргнула. Вау. Разговор превращался в слишком личный. Габриэль так быстро подошел к этому, что она едва почувствовала.

— У меня нет отца, — сказала она с обычной откровенностью, желая отблагодарить за то, как он помог ей легко справиться с этим. — Он ушел от нас с мамой, когда я была маленькой, — объяснила она. Печальная правда касалась донора спермы, а не ее, а потому ей не нужно было приукрашивать.

Габриэль кивнул, внимательно наблюдая, как будто действительно интересовался ответами на свои вопросы.

— Значит, были только вы вдвоем, что без сомнения делает ее уход вдвойне тяжелым. Это слишком много, чтобы справиться самостоятельно. Вы видели его когда-нибудь? Может быть, по праздникам?

— Я не видела его с тех пор, как мне исполнилось двенадцать недель от роду, и не узнаю, даже если он будет стоять прямо рядом со мной.

Девушка сделала глоток шампанского. Стоящий перед ней Габриэль так завладел ее вниманием, что даже если мимо прогуляется Махатма Ганди, она бы вряд ли заметила.

*** 

Габриэль продолжал разглядывать слегка повернутое в сторону лицо этого изысканного создания. Он никогда не был так счастлив, что Алек согласился на его предложение обновить и приукрасить «Кроун Джевел», а не продавать, как они изначально планировали. Без отеля их первый разговор с Евой состоялся бы в нескольких кварталах отсюда в конференц-центре на углу Восьмой и Пайк. Находясь здесь, в собственном здании, никто, черт побери, не мог ничего сказать ему, если бы он делал с Евой все, что заблагорассудится, так долго и громко, как он хотел бы. И это было прекрасно. Почти так же прекрасно, как наконец разговаривать с девушкой, которая, ничего не делая, преследовала его уже на протяжении недель.

Впервые после того, как он увидел ее фотографию и стал отвечать за ее безопасность, мужчина был спокоен. Она находилась в его доме и под его защитой.

Стараясь ради нее играть роль джентльмена, он отложил на потом мысли о ней, запутанной в его простынях. Он хотел знать, что она чувствует по поводу отсутствия Василия в ее жизни. До сих пор девушка была безрассудно-беззаботной по поводу всего этого.

— Вы когда-нибудь пытались с ним связаться?

Ева подвинулась к нему, когда группа женщин прошла мимо. Габриэль проглотил стон от ее аромата, достигшего носа. Она пахла теплым густым медом. Сладким и восхитительным.

Она сделала еще один глоток из бокала, прежде чем ответить, ее прекрасные глаза сузились.

— Кто-нибудь говорил, что вы задаете много личных вопросов?

Попался. Самым интересным способом. Для нее они были двумя людьми, которые виделись лишь однажды в вестибюле случайного здания в Нью-Йорке. Она понятия не имела, насколько хорошо он на самом деле знал ее.

— Простите меня, — ему ничего не оставалось, как ответить.

— Прощаю. — Медленная улыбка расползлась на ее лице, и это было ударом под дых. — Я никогда не пыталась найти его, — призналась она. — Итак, теперь, когда вы знаете мои самые глубокие и мрачные секреты, почему бы не рассказать мне один из ваших?

Ладно, моя милая. Я вырос в жестоком безжалостном мире, где выживает сильнейший. Предназначенный быть не кем иным, как беспощадным криминальным боссом, который поведет свою итальянскую семью к самой вершине. Я убивал людей, избивал их до неузнаваемости, резал их, еще больше пристреливал, и нарушил больше законов, чем твои местные политики. И хотя я знаю о возможных смертельных последствиях, все равно хочу, чтобы ты была моей.

Ве-е-ерно. Внезапно честность стала выглядеть не так хорошо. Он полностью проигнорировал ее предложение и переключился на роль хозяина.

— Желаете еще шампанского? Или чего-нибудь из еды, учитывая, что вы уже выпили два бокала.

Она посмотрела вниз на пустой бокал, затем вздёрнула голову. И идеальные брови тоже. Ой-ой. Что он сказал?

— Я вполне осознаю, как действует на меня алкоголь, Габриэль. И, не то что бы мне нужно обсуждать это с вами, но перед выходом из дома я поздно поужинала. А потому вполне способна справиться с еще одним бокалом шампанского. Если захочу. Но я не хочу. В основном потому, что я к нему на самом деле равнодушна.

Смелая. Ему это нравилось. Очень. Не побоялась осадить его. Это понравилось еще больше. Но если она не была фанаткой шампанского, что он будет заказывать ей на ужин в ближайшие недели?

— А что вам нравится, Ева?

Ее ресницы дрогнули, будто вопрос удивил ее, и он чуть не застонал, когда прелестный румянец покрыл ее высокие скулы.

— Простите?

— Пить, — уточнил он, чувствуя реакцию своего тела. Возможно ли возбудиться еще больше?

— Оу. — Она пожала плечами, привлекая внимание к хрупкости оголенного плеча. Свободная рука начала поигрывать со сверкающей сережкой, свисающей с нежной мочки уха. — Обычно «Космополитен» — мой спутник в клубе, чего почти никогда не бывает, — быстро произнесла она, словно не желая, чтобы он думал о ней, как о тусовщице.

Все в порядке, милая, я знаю, кто ты.

— Мне нравится вино, — продолжила она и ее речь стала практически нервной. — Не знаю, совпадают ли мои предпочтения с другими людьми, но я предпочитаю красное зимой и белое летом. Возможно, из-за разницы в температуре или крепости. Не уверена, — она издала восхитительный вздох. — А как насчет вас? Что вам нравится, Габриэль?

Мужчина не сомневался, что, расскажи он Еве обо всех желаниях, та бросится бежать, а потому поднял свой пустой стакан.

— Водка со льдом всегда подойдет.

— Хм-м, — протянула она, словно не слушая. Ее взгляд скользнул по его чертам, задержавшись на губах. Снова.

Он расстегнул до чертиков неудобный пиджак и наклонил голову вбок, хрустнув шеей, когда в левом кармане завибрировал телефон. Почти радуясь отсрочке, он грубо выхватил его из кармана и поднес к уху.

— Извините, — пробормотал Габриэль.

Блядь.

— Да, — бросил он в микрофон.

— Можешь говорить?

Это был Алек.

— Нет, — сухо ответил он.

— Тогда отойди куда-нибудь и перезвони.

Проклятие. Он не хотел никуда уходить. Разве лишь для того, чтобы изнасиловать стоявшую перед ним девушку. Конечно, черт побери, он не хотел оставлять ее в помещении, полном пялящихся мужчин. По факту... Габриэль убрал телефон обратно в карман и пристально посмотрел на Лиама. Парня, который принес ему выпивку. Ему было двадцать с небольшим, он сам оплачивал колледж, если Габриэлю не изменяет память. А она не изменяла, потому что он был рад помочь с оплатой счета амбициозного сопляка, чья болтливая мать через день убирала его номер.

Он движением пальцев отослал этого явно очарованного маленького говнюка.

— Мы не собираемся больше пить шампанское, парень. Поэтому если я увижу, что ты снова здесь появишься, то я вылью его тебе на голову. Понял? — прокомментировал мужчина.

— Извините. — Рыжий добродушно улыбнулся, его взгляд переходил с Габриэля на Еву. — Просто делаю свою работу.

Чтобы не быть полным мудаком, Габриэль стукнул по протянутой руке.

— Проваливай.

— Да, сэр.

Лиам кивнул взволнованной девушке и удалился, умело балансируя подносом. Краем глаза Габриэль видел Джака и Куана, стоявших в паре шагов от них. Куан сегодня вечером прикрывал спину босса, а Джак следил за Евой с тех пор, как она вышла из дома. Ни один из них не подходил для верхушки общества Сиэтла. Но они ею и не были. Слишком грубо отесанные.

Она приподняла брови.

— Это было интересно.

По-другому и не скажешь.

— Уверен, ты к этому привыкла, — пробормотал он себе под нос. — Послушайте, мне нужно кое о чем позаботиться. Вы не планируете уезжать в ближайшее время?

Скажи «нет».

Ее выражение выдало разочарование. Из-за того, что он ее покидает? Очень хорошо. Ее волосы цвета ночи сверкали от огней люстр, когда она покачала головой. У него зачесались пальцы, чтобы схватить их в кулак, откинуть голову назад и насладиться чувствительной кожей за ушком. Боже, желание было просто ошеломляющим.

— Здесь есть пара человек, с которыми я хотела бы встретиться до ухода. Поэтому еще побуду. Вы вернетесь? — спросила она. Ему показалось, что он услышал нотку надежды в голосе.

— Обязательно. Я не надолго.

— Хорошо.

Когда легкое, тешащее самолюбие согласие достигло ушей мужчины, он развернулся на каблуках и убрался к черту от ее наркотического влияния.

— Не спускай с нее глаз, — прорычал он Джаку, проходя мимо, чувствуя, как Куан пошел слева.

Он пронесся по оживленному коридору, не замечая смокингов и вечерних платьев, которые словно тараканы разбегались с его дороги. С опущенной головой он пересек вестибюль, зимний сад и набрал номер, проходя мимо гостей, любовавшихся высокими деревьями и раскинувшейся повсюду пышной зеленью.

— Ты, должно быть, дьявольски польщен.

Он слушал телефонные гудки в трубке, когда замечание Куана достигло его слуха.

— Почему?

— Выражение ее лица, когда она тебя впервые увидела, — смешок Куана говорил о чисто мужской оценке. — Ты должен быть очень польщен. Это все, что я скажу.

В груди Габриэля что-то сжалось от удовольствия, когда он вспомнил свет узнавания, зажегший ее глаза при первом взгляде, ее интерес. Он был до смерти польщен.

Но сейчас внимания требовали другие вещи. Алек бы никогда не просил срочно перезвонить, если бы что-то не произошло.

— Я только что связывался с Винсентом, — начал Алек, подняв трубку. — Он околачивался рядом после того, как оставил твоего брата, и наткнулся на того проклятого талантливого частного детектива, у которого чисто случайно оказалась толстая папка о младшем брате Стефано Моретти. Больше, чем за год, мой друг. Там не было никакой информации о Еве, но они знают, что вас что-то связывает.

— Описание? — Парень просто делал свою работу, но это не значит, что Габриэль не собирался дать детективу узнать, что тот забрался в постель не к тому брату, и если не уберется, с ним будет покончено.

— Оно есть у Куана и Джака.

Куан поднял телефон, на экране высветилось круглое лицо. Габриэль потянулся и сохранил изображение.

— Видимо, парень хорошо подмечает детали. Мы должны его перехватить. Винсент сказал, что там были твои фотографии со всего Нью-Йорка с обведенной красным Евой на заднем плане, — продолжал Алек.

В груди Габриэля расцвела ярость, но он усмирил ее. Василий захочет его голову на пике.

— Он охотится за ней. — Утверждение. Не вопрос.

Вздох Алека не обнадеживал.

— Похоже на то. Один из парней Стефано был отправлен к нам. Винсент сказал, что его зовут Скарс, но это вся информация. У него есть знакомый айтишник, Максим, который работает над тем, чтобы узнать больше. Но пока не получится, он посоветовал быть осторожными. Стефано приказал не трогать Еву, но кто знает, насколько Скарс его послушается. Может, он не очень хорошо исполняет приказы. И, чтобы ты знал, я останусь в Сиэтле, пока все не уладится.

— Ты наверху?

— Да. К сожалению, я уже рассматриваю этот номер, как дом. Никогда не ожидал, что когда-нибудь мы снимем дом.

— Хорошо.

— Что ж, после вчерашнего дня у меня ощущение, что все летит к чертям. И она наша семья. Единственная моя кузина, если на то пошло.

— Спасибо, брат. Рад, что ты здесь. — Благодарность Габриэля была искренней.

Куан кивнул, сигнализируя Габриэлю посмотреть через плечо. Он повернулся к каменной террасе, простирающейся вдоль всей задней части отеля, и мгновенно был очарован зрелищем за толстым оконным стеклом.

Ева прогуливалась по теряющейся в темных садах дорожке, опираясь на металлические перила. Снаружи было всего несколько человек, и те уже возвращались к дверям банкетного зала.

Где, черт побери, Джак?

Он прищурился. Почему Ева вытирает лицо? Она... плачет?

В груди потяжелело. Ему не понравилась идея, что ей причинили боль. Это его беспокоило.

— Слушай, Габриэль, — до него донесся голос Алека. Телефон все еще был возле уха. — Может, тебе стоит...

Не сказав ни слова, он отключил связь. Адреналин помчался по венам при виде того, как Ева обернулась и посмотрела через плечо. Он проследовал за ее взглядом и чуть не выпрыгнул через окно. В тени, рядом с ней, скрывался человек. Совершенно один.

В любое другое время неизвестный мужчина, с таким интересом наблюдающий за женщиной вроде Евы, был бы не более чем охотником за юбками. Но сейчас не любое другое время. Парень ни капли не был похож на гостей, черт побери. Он, должно быть, был человеком Стефано.

Несмотря на нескольких прогуливавшихся мимо него гостей, Габриэль бросился бежать. Куан последовал его примеру, побежав к единственному выходу из зимнего сада в дальнем конце.

В противоположную сторону от Евы.