Очень любит Кап играть в разные игры. И дома, и во дворе. У него даже игрушки свои есть: два мячика и хоккейная шайба. Когда идёт гулять, он почти всегда берёт их с собой — только мама не разрешает выносить. Потому что у него и так уже, наверно, десятый мячик и восьмая шайба. А во дворе мячей пока ещё хватает. Никто для него не жалеет. Разве только Витя. Ну, так он известный жадина-говядина! А с Вериным мячом или с Димкиной шайбой Кап носится по двору как угорелый, подбрасывает их, снова ловит и тихонько рычит при этом. Не со злости, а от удовольствия. Один раз он даже стекло котельной чуть мячом не разбил. Как настоящий мальчишка.
— Ишь ты, — сказал тогда про него шофёр пикапа. — Ему бы футбольные ботинки и прямо на поле. В нападение… И номер «6» на шкуре написать. Как у футболистов на майках.
А Кап, кроме футбола, очень ещё любит автомобили. Даже неизвестно — что больше. Его костями не корми, а дай на машине прокатиться. Увидел он как-то пикап, да как прыгнет в кузов — и лаять начал: «Прокати! Жалко, да? Ну, хоть немножко!»
Но шофёру, может, и, правда, жалко, или времени у него мало — только никуда он Капа не прокатил, а просто кусочек колбасы дал и говорит:
— Выходи, сейчас грузить ящики будем!
А Кап не выходит и всё лает, лает.
— Гони его в хвост и в уши! — говорит тётенька, которая с шофёром приехала, и сама как закричит:
— Пошёл вон! Чтоб духу твоего не было! Развели тут собак! Ни пройти, ни проехать! Бездельники! Всех ваших собак поубивать надо.
Тихо-тихо вылез Кап из кузова, тряхнул ушами и побрёл куда-то к забору, где кусты погуще.
— Кап, на мячик! — это Дима крикнул.
— Шайбу! Шайбу! — закричал Витя, совсем как во время хоккейного матча по телевизору.
Но Кап уже скрылся в кустах.
— Пусть гуляет, — сказал Вова. — Давайте играть в «кто кем будет». Чур, я на букву «п»!
— Пекарь, — сказал сразу Витя, но не угадал.
— Пирожник! — крикнула Кира-Кирюша и тоже ошиблась.
Ещё ребята предлагали почтальона, полковника, пахаря, продавца, печника, переплётчика — но всё не то…
— Полотёр, — сказала Кира-Кирюша.
— Пузатый, — сказал Дима. — Нет, лучше постовой!
— Эх вы, не можете, — сказал Вова. — Такое лёгкое… Пожарник, вот кто!.. Теперь опять мой черед, раз не угадали! Я буду на букву «п» и «ш»!
— Пожарник шёл, — сказала Кира-Кирюша.
— Половина шофёра, — сказал Витя.
— Я не знаю, — это Вера сказала.
— Сдаётесь? — спросил Вова. — Продавец шаров. Вот кто!
— Теперь я, — сказал Дима. — На букву…
Но Вова не дал ему договорить и начал звать Капа, а Кап не отзывался. Все его звали: «Кап, Кап, Кап!» — как будто хотели дождик накликать… Только ни Капа, ни дождика не было, и Кира-Кирюша уже совсем собралась заплакать.
— Пошли искать, чего тут стоим? — сказал Дима и первым побежал к забору, в кусты.
Капа искали в кустах, искали возле сарая, около помойки, в подвале, где котельная, в подворотне, даже на улицу выбегали — нигде нет!
Ребятам уже помогал водитель пикапа — он громче всех звал: «Кап, Кап!», а тётенька, которая с ним приехала, говорила:
— Василий, хватит тебе! Ехать пора! Подумаешь, собакой больше, собакой меньше… Бездельники!
— Мы не бездельники, — сказала Кира-Кирюша. — Я в детский сад хожу.
И при каждом слове она заливалась слезами. Вова тоже плакал, но тише. А Капа и след простыл.
— Домой пойду, — сказал Вова. — Маме сказать.
И он пошёл к своему подъезду, а за ним тащилась Кира-Кирюша. Они шли и поливали слезами лестницу, и казалось им, что они подымаются не к себе на четвёртый этаж, а на самый высокий этаж самого большого дома в мире. Они шли, шли, шли, шли — и дошли до четвёртого этажа. И там, на площадке, около своей двери они увидели… («Я первый!» — говорил потом Вова. «Нет, я!» — говорила Кира-Кирюша)… Они увидели чёрные висячие уши, а между ними белую звёздочку. И ещё они увидели хвост, который вилял так быстро, что его почти видно не было.
— Капочка! — крикнула Кира-Кирюша.
А Вова потом говорил, что это он первый крикнул «Капочка».
