Однажды папа вдруг принёс черепаху. Так просто. В подарок.

Черепаха лежала на полу, упрятав голову и лапы, и была похожа на перевёрнутый тазик, на огромную ореховую скорлупу, на пятнистый камень…

Подошёл Кап. Он понюхал черепаху, потрогал лапой её панцирь и потом залаял. Он лаял так долго, что у черепахи, наверно, заболела шея, и она решила вытянуть её и посмотреть, кто же это столько кричит без передышки. Черепаха глянула своим немигающим чёрным глазом, и тогда Кап умолк. Как будто только и ждал, чтоб она поглядела на него. А может, тут дело в молоке, которое мама поставила для черепахи и которое Кап тут же выпил. От волнения, наверно. Но папа отогнал его, и черепахе опять налили молока и поставили блюдечко прямо к носу. Тогда она выпустила из-под себя когтистые лапы — прямо как самолёт выпускает колёса, когда идёт на посадку — повернулась и заковыляла под кровать. А Кап снова выпил её молоко.

С тех пор он очень полюбил черепаху и лаял уже не на неё, а на тех, кто брал её в руки.

Через несколько дней Вова сделал черепахе домик в большой коробке из-под обуви. Положил туда травы, поставил блюдце с водой. Коробка стояла под Вовиной кроватью. Но Капу это сразу не понравилось. Ведь так он не сможет глядеть на свою любимицу. Он долго лаял на Вову, а когда тот всё-таки не выполнил Капину просьбу, пёс решил взять дело в свои собственные лапы. Он решительными шагами подошёл к кровати и выдвинул из-под неё коробку с черепахой. А только Кира-Кирюша приблизилась — тоже посмотреть — и хотела погладить черепаху по спине, Кап заворчал и носом задвинул коробку обратно под кровать.

По нескольку раз в день подходил теперь Кап к Вовиной кровати, выдвигал коробку, любовался на черепаху и потом задвигал опять. А черепаха спала себе и видела свои черепашьи сны. И ей даже не мешал Капин лай, хотя он был куда громче соседского радио.

Особенно Капу не нравилось, когда Вова уносил черепаху во двор — погулять. Тут он прямо разрывался от лая.

Но он, бедный, наверно, совсем бы разорвался, если бы знал, что на этот раз черепаху уносят навсегда!.. Да, Вова решил отдать её в школу, чтобы их классу записали лишнее очко — за помощь в работе «живого уголка».

Много раз Кап вытаскивал пустую коробку и подолгу скулил над ней, обнюхивая сухое блюдечко и выцветшую траву с вмятиной от черепашьего панциря. Всем было очень жаль Капа, но когда Вова попросил у мамы денег на покупку новой черепахи, мама не дала. Она сказала, что надо было раньше думать — ведь он знал, что без черепахи Кап начнёт скучать, да и Кира-Кирюша тоже. А раз не подумал — теперь пеняй на себя…

Но Вова тоже не лыком шит. Он начал копить деньги. Копил, копил — то в школе не поест, то сдачу из хлебного магазина не всю маме отдаст… А когда накопил, пошёл и купил черепаху. Вернее, не сам пошёл, а попросил одного большого мальчишку со двора. Тот всё время в зоомагазин ходит — за кормом для рыб.

И вот Вова взял новую коробку, положил туда новую черепаху и задвинул коробку под кровать. Всё, как раньше. А уж потом Капа впустил.

Бросился пёс к кровати, выдвинул коробку лапой, понюхал, посмотрел, опять понюхал… И отвернулся. И совсем ушёл. В другую комнату. И глаза у него стали грустные-грустные…

Но Вова не растерялся. Он вынул из коробки новую черепаху, положил её в карман и побежал в школу. Прямо в живой уголок. Там он вытащил правой рукой новую черепаху, а левой взял старую. Старую он положил в карман, а новую — в ящик и помчался со всех ног домой. Но по дороге остановился нарвать травы. Дома он положил черепаху на её прежнее место и снова позвал Капа. Только пёс не стал выдвигать коробку, и тогда Вова сделал это сам.

Тут Кап подошёл, принюхался и радостно завилял хвостом. А черепаха высунула свою голову из-под панциря и мигнула круглым чёрным глазом.