Прогноз для России

30 Марта

По традиции прогноз на текущий, 2016 год предваряется анализом прогноза на год предыдущий, 2015 год. Большая часть его заключалась в анализе политических элит, как российских, так и мировых (уж коли внутренние политические силы серьезно завязаны на силы внешние). К этому анализу, в общем, у меня даже сегодня особых претензий нет, и обозначенные в этом прогнозе тенденции обозначены довольно четко.

Как я и предполагал, резкий спад, вызванный девальвацией декабря 2014 года, закончился, но он не сменился ростом, вместо этого российская экономика вышла на ту самую траекторию депрессивного спада, которая сформировалась в конце 2012 года. Грубо говоря, в результате политики правительства и ЦБ мы «прошли» за один год тот объем спада, который иначе формировался бы более медленно — 2–3, а то и 4 года. Можно сказать, что руководство правительства и ЦБ точно выполнили тот заказ, который озвучил Обама, мечтавший полностью уничтожить экономику России.

Если же говорить о трендах, то по итогам 2015 года можно сказать, что мировая элита (скорее всего, в преддверии ноября 2016 года), в полном соответствии с прогнозами, четко разделилась на две большие группы.

Первая из них — «финансисты», чья деятельность тесно завязана на транснациональные банки, порождение Бреттон-Вудской системы и «рейганомики». Это одна, достаточно цельная команда, которая довольно подробно была описана в прогнозе на предыдущий год. А вот вторая группа — сводная. В нее входят как минимум три большие группировки, также описанные в предыдущем прогнозе.

Это американские «изоляционисты», то есть те, кому интересы американской экономики важнее интересов мировой финансовой системы. Это внеамериканские финансисты, ориентирующиеся в первую очередь на Лондон (и, до недавнего времени, на Гонконг), элита (бывшей) Британской империи. И наконец, это «континентальные элиты» Европы, то есть представители «старой» аристократии, обломки империй XIX века (Германской, Австро-Венгерской, Османской). Отметим, что некоторые высказывания, на которые часто можно натолкнуться в интернете, типа «Трамп (или Обама) является агентом Ротшильдов», имеет смысл трактовать (если их вообще можно адекватно интерпретировать) именно так: на сегодняшнем этапе истории национальные интересы крупных региональных элит во многом совпадают.

Теоретически есть и другие силы, например исламские и китайские. Но их попытки предложить самостоятельные проектные решения пока к успеху не привели (активность Китая в части экономического пояса нового Великого шелкового пути столкнулась с очень серьезными внутренними экономическими проблемами), главная задача, на базе которой установился британо-китайский альянс (вывод юаня в мировую валюту), становится все более спорной. Да и основной инструмент этой задачи, крупнейший в мире банк HSBC, в такой ситуации передумал переносить свою штаб-квартиру в Гонконг. Для прогноза же по России принципиальны именно те силы, которые серьезно влияют на нашу ситуацию, причем в годовой перспективе.

В этом смысле можно отметить, что, как я и подозревал, серьезно буксует проект «Трансатлантического партнерства», то есть зоны свободной торговли между ЕС и США. Есть серьезные основания считать, что кризис с беженцами стал ответом тех сил в ЕС, которые этого проекта не хотят. Великобритания же просто предъявила жесткий ультиматум, смысл которого состоял в том, что она не желает присоединяться к этим соглашениям, вплоть до выхода из ЕС. Пока, формально, переговоры о создании такой зоны ведутся, но, судя по состоянию дел (в частности, положения Меркель), шансов на его реализацию в сколько-нибудь полном виде уже нет.

В результате, вариант «града на холме», который реализовывала «команда Обамы» (назовем их «мягкими изоляционистами» — в 2011 году они не дали вывести эмиссию мировой валюты из-под контроля США, значительно ослабили роль представителей «финансистов» в Белом доме и, наконец, в 2014 году остановили массовую эмиссию, без которой инфраструктура мировых финансов существовать не может), фактически провалился. И ключевой ситуацией 2016 года, в том числе и для России, станет вопрос о том, кто выиграет выборы в США в ноябре — представитель «жестких» изоляционистов (условно Трамп) или же представитель «финансистов» (условно Х. Клинтон).

Представителями «финансистов» в России является «либеральная команда», состоящая из двух базовых групп: «семейной» (Юмашев, Волошин, часть олигархов «первого призыва») и «гайдаро-чубайсов-ской». В конце 90-х они остро конфликтовали, но затем грань между ними практически стерлась (к кому, например, ближе Шувалов?). Именно эта команда контролирует финансово-экономическую и бюджетную политику страны, определяет базовые правила. И результаты этого крайне плачевны.

Уровень жизни населения после девальвации и, как следствие, начавшегося еще в 2012 году кризиса стремительно падает. При этом власти, вместо того чтобы принимать какие-то реальные антикризисные меры, тупо повышают налоги (поскольку для российских либералов все проблемы экономики сводятся к бездефицитному бюджету), что убивает не только уже малый и средний бизнес, но и создает серьезные проблемы для крупного.

Импортозамещения не происходит, поскольку рублевого инвестиционного ресурса не существует в природе (он был запрещен еще во времена Гайдара, несколько раз его пытались частично реанимировать в рамках бюджетных расходов, но сегодня это уже невозможно), иностранные инвестиции крайне ограничены (нет валюты для обеспечения прибыли инвесторам), и все это происходит при запредельной налоговой нагрузке.

Здесь можно привести такое рассуждение. Налоговая политика России, разработанная иностранными консультантами в начале 90-х годов, изначально не была совместима с бизнесом, да и вообще любой конструктивной деятельностью. Собственно, создавалась она для того, чтобы ликвидировать в России производства с высоким уровнем добавленной стоимости, сделать нашу страну сырьевым придатком мировой экономики. Но суровость российских законов всегда компенсировалась необязательностью их исполнения — и бизнес, и даже производство худо-бедно жили. А олигархи, до «дела Юкоса», налогов не платили вообще, а после, за счет использования разного рода схем с участием офшоров, делали это лишь частично.

Но информационная революция сделала свое дело, и сегодня налоговая служба в состоянии заставить практически любое предприятие, связанное с реальным сектором, платить ВСЕ налоги, которое должны быть уплачены по закону, что делает любую хозяйственную деятельность принципиально убыточной. В некотором смысле именно сейчас та несовместимость налоговой системы с жизнью, которая закладывалась в 90-е годы, стала проявлять себя в полной мере.

Кроме того, произошло еще одно революционное в некотором смысле изменение. Дело в том, что до недавнего времени априорная прибыль практически любой бизнес-схемы в России составляла как минимум 50 %. И именно исходя из этого формировалась административная рента. А сегодня, в результате естественных процессов, прибыль серьезно уменьшилась (условно — процентов до 15). Это не так мало — в ЕС, например, она составляет не больше 3–4 %, но если при этом административная рента продолжает считаться исходя из уровня 50 %, то что остается владельцу бизнеса?

Есть и еще одно обстоятельство. Недостаточная монетизация экономики и падение частного спроса (на фоне девальвации) делает затруднительным обслуживание ранее взятых на себя кредитов. Но законодательство по банкротству у нас составлено в пользу кредитора и, более того, требует банкротства предприятия, если оно не в состоянии обслуживать хотя бы часть платежей. Поскольку сегодня это состояние практически любого предприятия, уже в достаточно скором времени нас может ждать массовая волна банкротств предприятий реального сектора, с их тотальным уничтожением (потому что банкротство, по нашему законодательству, это почти всегда распродажа основных фондов на металлолом). Что при этом будет с экономикой — страшно сказать.

Все вышесказанное создает уже в 2016 году серьезную угрозу для государства. Мы, теоретически, можем избежать голода — еды, пусть и плохонькой, хватит на всех. Но у нас отсутствует, например, система гарантированной доставки еды до населения, она носит чисто коммерческий характер. И если поддерживать эту систему станет невыгодно (например, из-за того, что в малых городах перестанут выплачивать зарплаты крупные предприятия), то в любой момент в таких населенных пунктах с прилавков исчезнет хлеб, молоко и другие важные продукты.

Аналогичная ситуация с оказанием бытовых услуг. Воду, свет, тепло могут отключить и перестать обслуживать. Потому что нет денег — нет ремонтников (которым не платят зарплату), и так далее. Я уже не говорю о том, что, возможно, перестанут функционировать скорые помощи (что для больших городов вещь принципиальная), будут закрываться больницы, и так далее. Все эти проблемы не запредельно сложные, но для их решения сегодня от чиновников нужна, во-первых, квалификация (и уже далеко не везде есть люди, которые понимают, что нужно делать), а во-вторых, умение брать на себя ответственность. С этим у современных чиновников совсем плохо: они привыкли, что на любую работу можно найти «аутсорсеров». Но если конкурсы выигрывают фиктивные компании, занижающие стоимость работ, то реальных исполнителей в случае необходимости найти будет невозможно. Раньше такие проблемы «заливались деньгами» в экстренном порядке, но сегодня и с этим возникают серьезные трудности.

В общем, главная проблема страны — административный коллапс, который, теоретически, может начаться уже в третьем квартале этого года (то есть еще до выборов). При этом рассчитывать на административную вертикаль достаточно наивно, для примера можно взять политику Центробанка. Все «эксперты» в один голос говорят о том, что «Набиуллина с готовностью подчиняется Кремлю», но беда в том, что Кремль для нее — это или Путин, или С. Б. Иванов. А они не могут сформулировать конкретные и четкие указания (ну, разве что кому из финансовых структур помогать или, наоборот, не помогать). В результате общий дискурс все равно формируется Набиуллиной, а чиновники из администрации даже не в состоянии понять, какие реальные задачи решает руководство ЦБ. А как следствие мы имеем решения типа девальвации конца 2014 года, которые выгодны кому угодно, но только не России вообще и Путину в частности.

О девальвации, впрочем, имеет смысл сказать подробнее, поскольку итоги 2015 года показали удивительный результат. Дело в том, что конституционной задачей ЦБ является устойчивость национальной валюты — рубля. Устойчивость — это антоним слову «волатильность», то есть минимизация совокупного уровня колебаний. Так вот, по итогам 2015 года Россия заняла в мировом валютном рейтинге устойчивости последнее место. Повторю еще раз: первое с конца.

Такой «выдающийся» результат нельзя объяснить голой некомпетентностью. Его можно получить только сознательно. И этому есть два объяснения. Первое — руководство ЦБ находится в тесной коррупционной связи с руководителями крупнейших (в том числе государственных) банков, которые целенаправленно усиливают амплитуду колебаний валютных курсов с целью получения максимальной прибыли. С точки зрения закона это преступление.

Второе — обратите внимание на то, когда произошла девальвация. Буквально через несколько месяцев после того, как в США прекратилась эмиссия доллара. То есть мировая долларовая система начала испытывать проблемы с ликвидностью. И повышенная волатильность рубля, естественно, вызвала рост оттока капитала (читай — повышение спроса на доллар), что поддержало эту самую систему.

В результате, даже если не учитывать спекуляции (то есть продажу валюты на максимумах и покупка ее на минимумах, что для связанных с ЦБ банкиров не представляет сложности), доходность вложения в доллар (1 января 2015 года купили, 31 декабря продали) составила около 100 %. И о каких частных инвестициях в реальный сектор в такой ситуации можно говорить? Частник же хочет прибыль получать, а не поддерживать за свой счет российскую экономику.

Отметим, что формально такая политика ЦБ не является преступлением, поскольку мы — члены МВФ подписали его устав и просто тупо соблюдаем инструкции. Но вряд ли руководство ЦБ станет в нынешней ситуации открыто признаваться в реальных причинах такой своей политики. И все усугубляется еще одним обстоятельством.

Дело в том, что «либеральная» команда была у нас поставлена администрацией президента США Б. Клинтона. И, в общем, до сих пор курируется теми же людьми, которые определяли мировую финансовую политику 90-х (наиболее известен из них Ларри Саммерс, желающие могут найти в интернете его письма Чубайсу, в бытность последнего вице-премьером, — очень познавательно в части понимания системы отношений). Но, с учетом уже упоминавшихся проблем, связанных с выборами в США, «изоляционисты», в случае прихода к власти в январе 2017 года, будут достаточно настоятельно требовать от Путина избавиться от представителей остро враждебной им команды. Напомним, что аналогичные (хотя и существенно менее острые) проблемы привели к необходимости замены Явлинского на Гайдара в начале 90-х годов.

С учетом особенности Путина, который крайне не склонен обижать близких ему людей, несмотря на любые их ошибки, «либералы», может, могли бы и не нервничать. Но, из-за упомянутых выше экономических и административных проблем, их позиции становятся куда более уязвимыми. И это неминуемо вызовет резкую атаку на всех потенциальных лидеров финансово-экономического блока правительства.

В частности, можно отметить усиление «наезда» на Д. Рогозина (в части назначения его сына и сплетен по поводу квартиры), С. Глазьева (которого председатель Московского экономического форума и, в общем, представитель «либералов» Руслан Гринберг не пригласил на основную площадку МЭФ, позиционирующую себя как главную интеллектуальную альтернативу либеральному мейнстриму, о «наездах» в либеральных СМИ даже говорить нечего). Но и общий фон желтой либеральной прессы (не говоря уже об интернете) стал намного более жестким.

Отметим, что сам Путин пребывает в крайне сложном положении. И ситуация на Украине, и ситуация в Сирии, и экономический кризис требуют от него некоторых действий. Но действия сложным образом (и внутри страны, и за ее пределами) влияют друг на друга, и необходимо разработать комплексную, системную стратегию для того, чтобы эти действия усиливали друг друга, а не ослабляли. В то же время в окружении Путина находятся как минимум две (на самом деле больше, поскольку групировка «изоляционистов» состоит, как было описано выше, как минимум из трех разных групп) противоположные группировки, партнеры которых во внешнем мире активно противодействуют друг другу.

Так, в рамках своей сирийской стратегии (и, частично, украинской) Путин активно противодействует мировой финансовой элите, при том что, как я уже отмечал, в рамках финансово-экономической политики он идет в фарватере этой группы. Если приводить исторические примеры, то выглядит это так, как если бы Александр Невский, собираясь воевать с Тевтонским орденом, поручил бы снабжение своей армии дочерней фирме этого самого ордена. Дошел бы он с такой политикой до Чудского озера? Сомневаюсь.

Здесь я дополню свои соображения, приведенные в прогнозе на предыдущий год. То, что Путин не устраивает мировую финансовую элиту уже несколько лет, понятно. О причинах можно спорить много, но они не являются темой настоящего прогноза. Однако главным врагом этой элиты является сегодня не Путин, а американские изоляционисты, элиты Британии («Виндзоры», «Ротшильды», называйте их как хотите) и «обобщенный Ватикан», как символ «старых» континентальных элит. В этой ситуации острый конфликт с Путиным не в интересах представителей финансовых элит — он может потребовать слишком много сил. И по этой причине была выбрана стратегия «мягкого удушения» правящей сегодня в России политической элиты.

Однако если на обострение пойдет сам Путин, он станет главной опасностью для финансистов, и они нанесут серьезный удар. Не исключено, что именно по этой причине Путин ведет весьма сложные маневры, но не переходит некоторой «красной черты». Для тех, кто считает, что такие рассуждения характерны только для защитников Путина «на жалованье», сообщаю, что, с моей точки зрения, нет никакой гарантии, что он изменит свою политику даже после того, как ситуация изменится.

А ситуация может измениться уже в этом году. Я писал, что (условный) Трамп (теоретически президентом США еще может стать и демократ Сандерс, например, если Клинтон исключат из гонки за совершенные ею преступления, да и в гонку еще могут вступить независимые кандидаты) наверняка потребует от Путина увольнения сторонников «финансистов» как гарантию партнерских отношений. Но и тут Путина ждут серьезные проблемы.

То, что Трамп с Путиным договорятся, уже почти очевидно. И это не может не волновать «финансистов». По этой причине я прогнозирую резкое усиление давления на Путина (исходящее от «финансистов» и поддерживаемое их российской агентурой), направленное на то, чтобы не столько убрать его с поста Президента России (не очень понятно, как это можно сделать), сколько сделать его абсолютно «нерукопожатным» в рамках «западного» общества. Как это будет осуществляться, я не знаю, но такие попытки почти наверняка предприниматься будут, поскольку «решить вопрос» нужно до ноября месяца. Текущего, напомню, года.

Дело здесь еще и в том, что интерес к России у (условного) Трампа двоякий. У него есть пассивная составляющая: Россия не должна поддерживать его врагов «финансистов» и брать на себя ответственность за ряд региональных проблем, на которые Трамп не хочет тратить американские ресурсы. В частности, на обеспечение безопасности в Восточной Европе и, частично, на Ближнем Востоке, где под безопасностью, в частности, подразумевается недопущение излишней активности созданной «финансистами» террористической сети, включающей в себя ИГИЛ.

Отметим, что именно по этой причине так воют о мифической «русской угрозе» проамериканские (а точнее, поставленные «финансистами») нынешние элиты стран Восточной Европы. В этом смысле, кстати, очень показательна позиция венгерского лидера Орбана, который никакого давления не боится и, соответственно, про Россию ничего плохого не говорит. А вот нынешние политические элиты других стран Восточной Европы в иной позиции: они не мифического российского вторжения боятся, а того, что в результате поражения их старших партнеров в битве с «изоляционистами» их самих погонят с насиженных мест! При этом дело даже не в том, что они лишатся «кормушки»; совершенно очевидно, что новые власти этих стран начнут антикоррупционные расследования, и нет никакой гарантии, что новые власти США будут их защищать. В конце концов, для Трампа они всего лишь представители его врагов. В лучшем случае те из них, кто является американскими гражданами, будут сидеть в американской тюрьме.

Это, повторю еще раз, позиция пассивная. И в рамках такой позиции, теоретически во всяком случае, «финансисты» могут, скажем, через четыре года взять реванш. А то и уговорить Путина не принимать жестких мер в отношении своих представителей. Беда «финансистов» состоит в том, что у Трампа есть и конструктивный сценарий. Дело в том, что любой реванш возможен только в том случае, если общая модель (выстроенная на основе доминирования финансового сектора) останется неизменной. А никаких альтернативных вариантов у Трампа пока нет.

Точнее, она ограничивается идеями Рона Пола о повышении учетной ставки ФРС до значений, при которых все «паразиты», живущие на эмиссии (в том числе и транснациональные банки), умрут, предприятия и домохозяйства пройдут через банкротства и, очистившись от долгов (напомню, что это у нас банкротство — уничтожение предприятий, а в США все ровно наоборот, там закон защищает реального производителя), экономика «оттолкнется от твердого дна» и начнет рост. Причем путем все того же ускоренного роста финансового сектора, поскольку альтернативной модели просто нет. Так что «финансисты» резко ослабнут, но в рамках сохранения модели смогут сберечь некоторые свои возможности.

Отметим, что сама по себе эта идея вполне разумна (особенно в части списания долгов домохозяйств), если бы ее осуществить в начале 90-х — цены бы ей не было! Но сейчас она приведет к такого масштаба спаду, что мало не покажется! И что будет «отталкиваться» — уже большой вопрос. Впрочем, для американских экспертов это не доводы — они с нашей теорией кризиса не совсем согласны. Но есть одна возможность, которая позволит положение несколько выправить: если ситуацию затянуть, то можно попытаться в противовес спаду организовать рост. Только на других принципах, не за счет эмиссионного стимулирования спроса.

Беда в том, что в мире нет не то что альтернативной модели экономического роста, нет даже научного языка, на котором можно было бы попытаться даже не разработать альтернативную модель, а хотя бы описать текущую ситуацию. Кризис длится уже почти 8 лет, а объяснить его экономический мейнстрим не может. Причины этого описаны в рамках нашей теории, но нужно сказать еще несколько слов на эту тему. Дело в том, что после того, как «финансисты» стали полностью доминировать в мировой элите с конца 70-х годов (40 лет прошло, между прочим два поколения), они сумели полностью перестроить экономический дискурс так, что доминирование финансовой составляющей воспринимается как само собой разумеющееся.

Иными словами, все, кто учился экономике в последние 40 лет, будут автоматически раз за разом повторять положения о доминировании в ней финансового сектора. Более того, они и действия свои будут выстраивать в рамках этого базового тезиса (как там говаривал незабвенный Виктор Степанович Черномырдин? «Хотели как лучше, получилось как всегда?» Или «Какую партию ни строим, получаем КПСС!»). Что, разумеется, «изоляционистов» устроить не может категорически. И единственной альтернативой этому почти тотальному доминированию финансового мейнстрима являются те экономические школы (выстроенные на базе политэкономии), которые еще остались в России.

Собственно, у нас, в России, даже теория кризиса есть, причем написанная почти за 10 лет до начала самого кризиса. Но проблема в том, что эти школы и эта теория сегодня не готовы к широкому распространению — их еще нужно для этого адаптировать. В частности, эту теорию никак нельзя использовать на практике, она пока существует только для теоретиков-макроэкономистов. Но она есть!

И именно наличие этих экономических школ делает Россию крайне интересной для той части мировой элиты, которая всерьез решила потеснить «финансистов» на мировом олимпе. Это очень серьезный козырь, поскольку никакой другой базы для перехода от пассивного сценария борьбы с «финансистами» («их нужно убрать, потому что они очень плохие») к активному («нас нужно поддержать, потому что мы точно знаем, что нужно делать, чтобы стало лучше!») просто не видно! Если провести историческую аналогию, то это вариант перехода от ситуации, когда никто не готов брать на себя ответственность в России после Февральской революции, к ситуации, когда Ленин в ответ на вопрос: «А есть ли вообще партии, которые готовы взять власть?» (то есть ответственность) — ответил: «Есть такая партия!» По поводу самого сценария сегодня ведется много споров, но то, что тот, кто такой сценарий предъявить готов, выглядит в глазах любого общества намного сильнее тех, кто его не имеет, очевидно.

Таким образом, ликвидация «либеральной диктатуры» станет возможной для политической элиты нашей страны после прихода к власти условного Трампа, поможет ей не только усилить собственное положение внутри страны, но и получить серьезные козыри для более или менее равноправных переговоров с внешними контрагентами. То есть та задача, которую сегодня Путин пытается решить явно неподходящими методами (силовым принуждением Запада к сотрудничеству), может в этом случае быть решена способом конструктивным и куда более эффективным.

И в этом случае не только появится база для долгосрочного и взаимовыгодного сотрудничества с серьезными партнерами, но и решится проблема, возникшая после 1917 года, когда Россия лишилась своего представительства в мировой элите! Право слово, за такой результат стоит побороться!

На этом прогноз для России, в общем, заканчивается. Он опять не включает в себя рассуждения о ценах на нефть и курсе рубля (впрочем, о нефти я писал в прогнозе для мировой экономики, а курс рубля настолько зависит от привходящих, в том числе чисто субъективных, факторов, что делать его со стороны экономиста было бы несколько самонадеянно), но описывает скорее фундаментальные факторы, которые будут определять поведение крупнейших элитных групп, формирующих сегодняшнюю повестку дня для России. На всякий случай повторю основные положения прогноза: экономика будет падать, жизненный уровень населения тоже, угроза административного коллапса нарастает. Руководство правительства и ЦБ не просто тотально некомпетентны, но и вообще не рассматривают проблемы экономики России как первоочередные. При этом к концу года могут возникнуть условия, которые принципиально изменят внешний фон, в котором существует наша страна, и, теоретически, мы сможем наконец разрушить ту базовую модель, которая уже 25 лет тянет нас в пропасть.