Итоги уходящего года и пессимистический прогноз 30 ДЕкабря 2002 года

Если рассматривать основные экономические события уходящего 2002 года, можно заметить, что они четко укладываются в рамки единой логики, логики развития мирового кризиса, связанного со структурными проблемами экономики Соединенных Штатов Америки. Тут американцы добились своего — с экономической точки зрения за пределами этой страны в 2002 году практически не произошло значимых событий. Введение в обращение наличного евро так основательно готовилось в предыдущие годы (а безналичный евро существовал уже достаточно долго), что это событие не может считаться достаточно значимым. Собственно говоря, конкуренцию американским ньюсмейкерам составило только одно событие года — XVI съезд Коммунистической партии Китая. Но его значимость настолько эпохальна, настолько выходит как за пределы чисто экономических вопросов, так и за границы 2003 года, что обсуждать мы его не станем.

Первым значимым событием 2002 года стал неожиданный рост ВВП США в I–II кварталах. Это произошло вследствие отказа властей Америки от концепции монетарно-либерального управления экономикой в пользу управления кейнсианского — то есть прямой поддержки экономического роста за счет государственных ресурсов. Саму возможность такого отхода от принципов, которые главенствовали в США на протяжении нескольких десятилетий, предоставили теракты 11 сентября 2001 года, сыграв такую же роль в американской истории, что и японская атака на Перл-Харбор. Только тогда речь шла об отказе от изоляционизма и начале крупномасштабной внешнеэкономической и военной экспансии по всему миру. По большому счету, именно на этой аналогии и основаны выводы всех тех экспертов, которые утверждают, что корни этих террористических актов нужно искать не в арабских странах, а в самих США. Прошло уже более года, и теперь мы можем оценить объем государственной, в частности бюджетной, поддержки американской экономики, осуществляемой за этот период, где-то в 50 миллиардов долларов в месяц. Примерно половину этой величины дают прямые бюджетные вливания, которые привели от 150-миллиардного профицита федерального бюджета США к сравнимому по размерам дефициту. В аналогичную сумму, по всей видимости, можно оценить прямое участие ФРС в «поддержке ликвидностью» отдельных финансовых и промышленных структур (банки, страховые компании, аэроперевозчики и т. д.). Отметим, что одновременно ФРС продолжала свои попытки стимулировать экономический рост путем снижения учетной ставки.

Сегодня можно смело сказать, что описанная выше смена экономической политики стала героическим поступком, позволившим президенту Бушу-младшему спасти свое лицо и, возможно, место. Поступком, которым он обязан тогдашним министру финансов Полу О’Нилу и главе группы экономических советников Белого Дома Лоуренсу Линдси. К июлю, однако, стало понятно, что в полной мере стимулировать экономический рост не удалось. Корпоративные показатели продолжили падать, фондовый рынок достиг многолетних минимумов. Скорость роста дефицита платежного баланса доходила до 10 % в месяц. Еще раньше, где-то в апреле, произошло второе из важнейших событий года — приток иностранных инвестиций в США стал меньше, чем текущий дефицит платежного баланса. Это стало естественным следствием структурного кризиса и бессмысленных, мягко говоря, попыток компенсировать его монетарными методами вроде снижения учетной ставки. Весной 2001 года, впервые с середины 40-х годов XX века, был нарушен один из базовых принципов экономической модели Ф. Рузвельта, обеспечившей США уникальную полувековую экономическую и политическую экспансию — они лишились самых доходных финансовых рынков в мире. За год последствия этого поистине эпохального (но прошедшего практически незаметно) события принесли свои плоды: после апреля 2002 года девальвация доллара стала неизбежной.

Анализ межотраслевого баланса США, который был проведен нами (М. Хазин, О. Григорьев, В. Ходачник) в 2000–2001 гг. и впервые обнародован на II Чаяновских чтениях, проведенных РГГУ в марте 2002 г., показывает, что к сегодняшнему дню ежемесячный масштаб государственной поддержки экономики, обеспечивающий неубывание ВВП, должен составлять порядка 200 миллиардов долларов в месяц. Поскольку такие объемы денежные власти США обеспечить не могут (это в принципе невозможно без обрушения экономики), то и положительные последствия перехода к кейнсианским методам оказались довольно ограниченными. Масштаб структурного кризиса превысил возможности денежных властей США по контролю экономических спадов.

Где-то к концу лета — началу осени американские денежные власти осознали, что необходимо искать новые пути выхода из кризиса. При этом основной задачей ставилось уже не вытягивание финансовых рынков, а активизация экономического роста, поскольку стало очевидно, что чисто монетарные методы экономику не стимулируют. Иными словами, до властей (в широком смысле) США стало доходить то, что раньше понимали только отдельные интеллектуалы типа Л. Линдси: события, происходящие у них в стране, нельзя называть обычной рецессией. К этому моменту единой позиции по экономическим вопросам в окружении президента Буша-младшего еще не существовало. Часть его сотрудников считала, что для выхода из кризиса необходимо вернуться на рельсы изоляционизма и отказаться от большинства дорогостоящих проектов за пределами страны. Принципиальным моментом этого замысла являлся отказ от «сильного» доллара, быстрая девальвация которого погрузила бы в пучины глобальной депрессии весь мир. Сами США имели бы при этом шансы на первоочередной выход из кризиса за счет приобретенного ими на сегодняшний день технологического и военного преимущества, которое обеспечили бы финансовые ресурсы, идущие сейчас на поддержку «сильного» доллара. У этого проекта был только один радикальный недостаток — он привел бы к банкротству и уничтожению системы международного финансового управления, которую контролируют инвестиционные банки Уолл-стрит: «Меррилл Линч», «Голдман Сакс» и др.

Вес и возможности этих финансовых институтов достаточно велики для того, чтобы финансировать группу в окружении Буша-младшего, которая бы требовала обязательного сохранения «сильного» доллара и поиска выхода из кризиса за счет ресурсов других стран и народов путем резкого усиления американской гегемонии во всем мире.

Чем больше времени проходило, чем сильнее ухудшалась экономическая ситуация в США, тем яснее становилось, что монетарные методы для стимулирования экономики не годятся, а размеры государственной поддержки экономики необходимо увеличить. В качестве внешнего источника, который мог бы разрешить американские проблемы, были выбраны страны Персидского залива. Снижение нефтяных цен до уровня 12–14 долларов за баррель привело бы к уменьшению издержек американской экономики примерно на требуемые 200 миллиардов долларов в месяц. Началась планомерная и последовательная подготовка к этой операции, которая включала в себя и демонизацию Ирака, Саддама Хусейна и несуществующего на самом деле у него атомного оружия, и выход для Америки к альтернативным источникам нефти, и массовая пропагандистская кампания, прикрывающая реальные цели США в отношении нефтяных цен. Эта кампания прошла успешно — подавляющая часть населения Штатов сегодня искренне верит в то, что Саддам Хусейн обладает ядерным оружием и представляет для них реальную опасность. В рамках этих же мероприятий финансируется венесуэльская оппозиция, выступающая против законного президента У. Чавеса, последовательного сторонника высоких цен на нефть.

Команда «изоляционистов» в окружении Буша-младшего достаточно долго пыталась остановить эту агрессивную вакханалию, поскольку та приводила к серьезному ухудшению отношения к США во всем мире. Но, главное, Л. Линдси и П. О’Нил отдавали себе отчет в том, что сохранить «сильный» доллар в любом случае невозможно. И потому планы «ястребов» обречены на неудачу. При этом если главной целью «изоляционистов» все-таки было восстановление экономического роста в стране, то «ястребы» все больше становились заложниками одной из своих частных задач: любой ценой сохранить уолл-стритовские банки.

Параллельно всем упомянутым коллизиям руководитель ФРС А. Гринспен продолжал снижать учетную ставку. Однако теперь он делал это не для стимулирования экономики (бессмысленность этого действия поняли даже монетаристы из ФРС), а для того, чтобы максимально затянуть ту паузу, во время которой администрация Буша-младшего имела возможность управлять ситуацией. По этой же причине осенью 2002 года денежные власти США вновь стали активно поддерживать фондовый рынок.

Страны всего мира и, прежде всего, Персидского залива внимательно наблюдали за ситуацией и (кто активно, а кто пассивно) противодействовали гегемонистским притязаниям США. Борьба за принятие резолюции ООН по Ираку стала еще одним значимым событием года. Однако, по большому счету, все понимали, что поскольку реальные причины агрессивного поведения США носят чисто экономический характер, то удержать их от удара по Ираку политическими способами невозможно. Тем более этого было невозможно добиться и средствами силовыми. И страны Персидского залива, в первую очередь Саудовская Аравия, которая почти наверняка стала бы следующей целью американской агрессии, стали искать другие формы борьбы. И придумали, разумеется.

Поскольку главной целью США в регионе является не борьба с С. Хусейном и, тем более, с его мифическим оружием, а контроль за доходами от продажи нефти (пойдут ли они арабским шейхам или на восстановление американской экономики), то и борьба против американской агрессии должна быть направлена, прежде всего, на то, чтобы не допустить снижение цен на нефть! И осенью 2002 года террористические организации все чаще начали угрожать взрывами нефтепроводов и нефтеперегонных заводов, в Арабском море был взорван французский супертанкер. И всему миру стало ясно, что даже если американские войска победным маршем пройдут по всем берегам Персидского залива, это не поможет снизить цены на нефть, поскольку охрана каждого погонного метра всех нефтепроводов, конвоирование танкеров и защита собственной инфраструктуры нефтяной промышленности от террористических актов тяжким грузом ляжет на себестоимость нефти.

В США это поняли в конце осени 2002 года. Поняли одновременно с осознанием того факта, что удержать «сильный» доллар не удастся. И выводы последовали незамедлительно.

Прежде всего, всполошились банки Уолл-стрит. Девальвация доллара для них смерти подобна, поскольку основные свои доходы они получают от контроля мировых рынков финансовых фьючерсов. Рынков, которые существуют лишь постольку, поскольку существует доллар как Единая мера стоимости. Фактически, в настоящее время речь идет о повторении феномена XVI века, когда золото, завезенное в Европу из Нового Света, вызвало такую инфляцию (обесценение золота как товара относительно золота как Единой меры стоимости), что экономическая система феодального натурального хозяйства, благополучно существовавшая много столетий, рухнула.

В наше время крах мировых финансовых рынков настолько уменьшит общие обороты инвестиционных гигантов Уолл-стрит, что всерьез встанет вопрос о том, смогут ли они обеспечить выполнение своих обязательств. Единственный, кто сможет им помочь, — американское государство, его бюджет, его казначейство, его печатный станок. И они обратились к президенту Бушу-младшему с предложением, от которого он не смог отказаться. П. О’Нил, человек авторитетный и сильный, способный противодействовать давлению со стороны финансовой элиты США, был отправлен в отставку, как и Л. Линдси, единственный, по всей видимости, в Вашингтоне, кто понимал структурные причины кризиса. Люди, которые спасли Буша-младшего после 11 сентября 2001 года, оказались ему больше не нужны. На место О’Нила был поставлен человек значительно менее авторитетный, который вряд ли посмеет противоречить «линии партии», о чем он уже, впрочем, публично заявлял. А на место советника Буша-младшего поставили представителя «Голдман Сакс».

Одновременно с этим в США резко затихла антисаудовская риторика. Если добиться снижения нефтяных цен не удастся, то операция в Саудовской Аравии (оккупация нефтяных полей ли, свержение режима Саудитов ли, или какой-то иной вариант), чрезвычайно рискованная, окажется напрасной.

Еще одним принципиальным событием года стало подписание в декабре президентом Бушем-младшим закона о создании в США Министерства национальной безопасности — прямого аналога ВЧК — ОГПУ — НКВД СССР или РСХА — гестапо. Создание такого монстра с чрезвычайными полномочиями по части контроля за частной жизнью граждан (прослушивание, перлюстрация, тайное наблюдение и т. п. без каких-либо санкций со стороны суда) абсолютно нерационально с точки зрения современной ситуации. Но если учесть девальвацию доллара, которая вызовет резкое падение уровня жизни всего среднего класса, опоры американского общества? В 2002 году четко обозначился путь американского общества к тоталитаризму.

Что же будет дальше? Поскольку Л. Линдси уволен, разработки экономической стратегии полностью перешли к известному монетаристу и консерватору (читай: либералу) А. Гринспену. Его речи и речи его заместителей в ноябре — декабре однозначно дают понять, что за план он подготовил всему миру на 2003 год. В соответствии с представлениями Гринспена, в настоящее время основной угрозой для американской экономики является депрессионная дефляция по японскому образцу. Для стимулирования экономики в такой ситуации достаточно, по его мнению, увеличить денежную массу, в частности путем прямой денежной эмиссии за счет выкупа государственных облигаций казначейства США. Поскольку предотвратить девальвацию доллара в настоящее время невозможно, то проводить ее нужно в начале года. Это даст серьезный стимул высокотехнологическим экспортным секторам американской экономики к развитию. Чтобы падение доллара прекратилось, его необходимо «привязать» к некоторым «вечным» активам.

Отступление. В середине 90-х годов для России «вечным» активом был доллар, а «привязка» («номинальный якорь» в терминологии российских монетаристов) осуществлялась за счет введения валютного коридора. За эти семь лет американские экономисты недалеко продвинулись — настолько сегодняшние идеи Гринспена напоминают аналогичные идеи американских советников российских монетаристов. Может, не случайно именно банки Уолл-стрит составляли подавляющую основу нерезидентов на рынке ГКО?

Единственной вечной ценностью для доллара сегодня может стать золото. И Гринспен 19 декабря говорит о том, что во времена, когда доллар был привязан к золоту, существовало много хорошего. Действительно, привязка обесценившегося (на 30, 40, а то и 50 %) доллара к золоту позволит «убить массу зайцев». Во-первых, это остановит его падение.

Во-вторых, можно будет, по аналогии с политикой Ф. Рузвельта, провести конфискационную золотую реформу, то есть принудительно обменять частное золото, хранящееся на территории США на доллары по фиксированному курсу. Это позволит резко увеличить золотые запасы США (существенно уменьшившиеся за последние годы), увеличить денежную массу по плану Гринспена. Вообще, подробные материалы по золоту можно посмотреть, например, в статье А. Кобякова в сентябрьском номере «Русского предпринимателя».

В-третьих, поскольку доллар в условиях серьезного кризиса мировых фьючерсных рынков станет единственной мировой валютой, привязанной к золоту (на территории Европы золота мало), существуют высокие шансы сохранить его в качестве единой меры стоимости. Это позволит США не только спасти банки Уолл-стрит, кратковременные затруднения которых можно преодолеть за счет бюджетных средств, но и еще больше усилить свою мировую гегемонию, проведя политику выборочной поддержки иностранных финансовых институтов.

В-четвертых, после такой привязки Казначейство США сможет активно увеличить продажу своих облигаций, что позволит перейти к экономической политике времен Рейгана, то есть поднять учетные ставки с целью привлечения мирового капитала и стимулировать собственную экономику за счет бюджетных средств. При этом финансовые рынки США вновь станут самыми доходными в мире, и модель Ф. Рузвельта будет восстановлена. Рост цен на золото последние недели 2002 года не может быть вызван активностью розничных покупателей — соответствующей инфраструктуры не существует. Скорее всего, это банки Уолл-стрит пытаются откупить обратно свои обязательства по продаже золота по низким ценам, сделанным в рамках долгосрочных программ по его лизингу.

Все эти действия, естественно, не вызовут в мире бури восторга. И поэтому их следует согласовать по времени с операцией в Ираке, которая должна стать демонстрацией военной мощи США. А чтобы избежать конфуза, необходимо как можно дороже продать Саудовской Аравии отказ от свержения ее правящего режима. Например, предложив Саудитам стать посредниками между С. Хусейном и США примерно по такой схеме: Хусейну сохраняют жизнь (тайно, разумеется), а его детям — нажитые капиталы в обмен на участие в инсценировке блестящего и сокрушительного разгрома Ирака.

Возможны различные вариации, но обязательно с быстрым и эффектным разгромом. И полным сохранением всей нефтяной инфраструктуры, разумеется.

В наиболее мрачном варианте прогноз будет выглядеть примерно следующим образом: в первые недели года, а быть может и до конца февраля, идет девальвация доллара (уже начавшаяся). По моим оценкам, где-то на 30–40 %. В конце этого периода начнется агрессия в Персидском заливе, из-за которой на несколько дней резко повысятся цены на нефть и одновременно увеличится скорость падения доллара. Если эти события пойдут в плановом русле (то есть девальвация будет не слишком быстрой и в Ираке не случится ничего неожиданного), сразу после их окончания президент Буш-младший объявит о «привязке» доллара к золоту и проведении соответствующей конфискационной операции. Не исключено, что одновременно с этим будет произведена реформа долларового обращения: будут введены «розовые» доллары и ограничен обмен старых долларов на новые.

Для нашей страны эти события, даже не в самом полном масштабе, станут катастрофой. Правительство проигнорировало предупреждение ряда экспертов о необходимости создания инфраструктуры по обмену наличных долларов населения на евро, золото или другие активы. В результате банковская система будет парализована и, скорее всего, вообще откажется от операций по покупке наличных долларов. Обесценение накоплений населения, как и в предыдущие разы, вызовет резкий спад внутреннего спроса. Российские предприятия сократят платежи в бюджет. Девальвация доллара приведет к снижению эффективности экспорта и увеличению импорта. Поскольку мировой спрос после девальвации доллара уменьшится (возможно, значительно), то для иностранных компаний вопрос о сохранении рынков сбыта приобретет первоочередное значение. Иными словами, Россию завалят импортными товарами по демпинговым ценам, что удовлетворит оставшийся спрос.

В отличие от ситуации 1998 года, эти проблемы не будут скомпенсированы за счет повышения эффективности экспорта и начинающегося в стране экономического роста. Сократившийся мировой спрос не даст возможности российскому сырьевому экспорту захватить новые рынки, кроме того, проблемы мировых фьючерсных рынков приведут к усилению протекционистских барьеров. Рост внутри страны будет блокирован демпингом импортеров, который облегчится в связи с ростом курса рубля относительно доллара. Практически полное отсутствие золота в стране и контроль его добычи иностранными компаниями не позволит России воспользоваться экономическими проблемами других стран. Резкое сокращение бюджетных платежей (как со стороны производителей, ориентированных на внутренний рынок, так и со стороны экспортеров и импортеров) вызовет коллапс федерального бюджета с резким обострением и без того напряженных отношений с регионами. Особенно серьезно это скажется на регионах Дальнего Востока, поскольку Китай меньше всего пострадает от происходящих экономических проблем. С учетом того, что именно Китай, по всей видимости, в последние годы был одним из самых серьезных покупателей золота на мировых рынках, его относительный вес в мировой экономике резко вырастет, а внешняя экспансия получит дополнительный толчок.

Резкое сокращение доходности всех рынков, включая экспортно-импортные, приведет к существенному перераспределению финансовых потоков, что автоматически влечет за собой кровопролитнейшие войны на политическом олимпе. Все олигархические кланы и, что самое интересное, различные группировки внутри до сих пор единых кланов, вступят в смертельную схватку за сокращающиеся ресурсы. А поскольку президент Путин за три года своего «правления» не смог хоть в какой-то мере реанимировать систему государственной власти, он в лучшем случае будет молчаливым наблюдателем этой схватки, которая и определит, в частности, кто станет новым президентом России.

Что касается коммерческих структур, что олигархических, что обычных, то они выживут или чисто случайно (одна из 10), или за счет того, что сумеют тщательно подготовиться к предстоящим событиям.

Но самое интересное состоит в том, что своей основной цели США таким путем не достигнут. Вопрос о том, хватит ли их бюджетных ресурсов для спасения «Голдман Сакс» и других банков Уолл-Стрит — вопрос открытый. С учетом серьезных социальных проблем Америки, связанных с резким паденим уровня жизни из-за девальвации доллара и последующим неминуемым обрушением последнего финансового пузыря, основанного на ценах на недвижимость (сравните с Японией), программа спасения этих банков может и не увенчаться успехом.

Но стимулировать американскую экономику не получится и без учета этого негативного фактора. Президенту Ф. Рузвельту понадобилось около 10 лет для реализации своей программы, которую он начал почти через 4 года после начала Великой депрессии (напомним, что Ф. Рузвельт приступил к выполнению своих президентских обязанностей в январе 1933 года, а кризис в США начался в октябре 1929 г.). То есть все структурные диспропорции (которые в американской экономике конца 20-х годов предыдущего века были на порядок слабее, чем сейчас), к моменту активации его программы были уже ликвидированы. А президент-республиканец Г. Гувер поплатился за эти процессы, на 20 лет лишив свою партию возможности занять высший пост в американском государстве.

До тех пор, пока существующие в настоящее время структурные диспропорции не будут ликвидированы, экономический рост в США невозможен, поскольку умирающие отрасли проникли практически во все сферы американской экономики. Доля этих отраслей составляла к концу XX века никак не меньше 20 % всей экономики страны, но как она изменилась по итогам государственной поддержки последнего времени пока неясно. Соответствующие межотраслевые балансы будут подготовлены только через несколько лет, да и непонятно, насколько им можно доверять в деталях, поскольку степень неадекватности американской экономической статистики достигла в последнее время потрясающих масштабов. На сегодня понятно только, что пока ВВП США не сократится на 20–25 %, никакого роста быть не может!

Но такой сценарий означает, что Дж. Буш-младший повторит судьбу Г. Гувера! Этого он (и его партия) допустить никак не могут, а значит, начало структурной перестройки будет откладываться до периода «после выборов». Что это означает с чисто экономической точки зрения? Что после девальвации доллара и привязки его к золоту негативные процессы в американской экономике будут продолжаться. После этого события необходимо подождать несколько месяцев для того, чтобы «схлынула пена». В этот период денежные власти США будут манипулировать своими финансовыми ресурсами (включая эмиссионные) для того, чтобы спасти наиболее близкие к ним финансовые институты, списать на очевидных банкротов свои наименее приятные обязательства, улаживать с использованием всей своей военной мощи международные проблемы и т. д. Кроме того, довольно много усилий придется потратить на внутренние социальные проблемы, в частности спасение государственной системы ипотечного кредитования. Опыт России 1998 года показывает, что на все это уходит не меньше 3–5 месяцев. У нас, правда, проблем было не так много, но и объемы ресурсов США с нашими сравнить никак нельзя.

Однако в России в начале 1999 года начался быстрый экономический рост. А в США, где-то к середине следующего, 2003 года, станет понятно, что роста-то нет! И уже во второй половине года страна окажется в ситуации, аналогичной началу 1970-х годов: необходимо будет либо самостоятельно девальвировать доллар (то есть уменьшить его золотое содержание), либо вообще отказываться от золотого стандарта. Мировой кризис совершит очередной виток.

Делать прогноз на конец следующего года я не решаюсь. Не совсем понятно, рискнут ли американские власти реализовать описанную программу в полном масштабе. С другой стороны, она уже практически заявлена, а каких-то других вариантов не наблюдается в принципе. Точка невозврата уже пройдена, где-то в конце 2000 — начале 2001 г. Теперь провести структурную перестройку экономики без глобальной катастрофы не получится. Да и Буш-младший готов пойти на такой сценарий только после того, как выиграет следующие президентские выборы. Вообще, в сложившейся ситуации говорить о последствиях очень сложно — для их оценки необходимо знать не только какие действия будут предприняты, но и когда это произойдет и с какой скоростью и последовательностью будет осуществляться. Поскольку окончательное решение будет принимать Буш-младший, который вряд ли к чему приведет то или иное решение, и поскольку люди в его нынешнем окружении думают скорее об интересах «Меррилл Линч» и «Голдман Сакс», чем об интересах государства, делать прогнозы в такой ситуации — достаточно неблагодарное занятие.

 

18 Марта

Причины появления настоящего сайта

Этот ресурс был создан два года назад, однако до сих пор у меня не было ни времени, ни сил его поддерживать в более или менее нормальном режиме. Однако к настоящему времени ситуация изменилась. Мои попытки найти в российских СМИ, как бумажных, так и электронных, постоянных партнеров, которые могли бы в неискаженном виде и достаточно регулярно доносить до заинтересованных читателей нашу (мою и моих единомышленников) позицию по вопросам экономического кризиса в США и его влияния на весь мир, включая Россию, не увенчались успехом. Причем причины носили как технический, так и идеологический характер. Последний раз я столкнулся с цензурными ограничениями несколько дней назад и понял, что в настоящее время единственная возможность донести свою позицию до заинтересованных читателей — восстановление собственного сайта.

С сегодняшнего дня я возобновляю (а фактически начинаю) работу сайта и довожу до сведения всех заинтересованных лиц, что он является единственным ресурсом, на котором можно в полном объеме ознакомиться с нашей позицией по вопросам уже мирового экономического кризиса, а также прочитать наши комментарии по наиболее актуальным текущим событиям.

 

30 Марта

Прогноз на будущее с учетом войны

Теперь, после того как началась война в Ираке, последний мой прогноз можно уточнить и подкрепить многочисленными косвенными аргументами. Напомню логику прогноза.

Ключевым моментом выбора экономической стратегии для американских властей стала «чистка» экономической команды Буша-младшего. Основной ее причиной, по сообщениям американской прессы, стало нежелание ее членов (О’Нила и Линдси) «прислушиваться к запросам финансовой элиты страны». Фактически это означает, что основной целью экономической политики Вашингтона стало сохранение и процветание инвестиционных банков Уолл-стрит.

Какова же основная экономическая опасность для этих банков? Уход мирового финансового рынка, большую часть которого они контролируют, из доллара. Косвенным признаком уже начинающихся в этом направлении процессов можно считать высокую цену на нефть, которая существенно превышает привычные размеры «военной премии». По всей видимости, дело в том, что продавцы в неявном виде заложили в цену нефтяных фьючерсов уже произошедшую девальвацию доллара, что фактически означает, что в своих расчетах они уже исходят не из доллара, а из более стабильных ценностей. И если постепенная, то есть медленная, девальвация будет продолжаться, очень велика вероятность ухода владельцев фьючерсных контрактов в другие валюты, что ставит под серьезную угрозу положение американских инвестиционных банков как монопольных операторов этих рынков, да и всю основанную на них систему американского контроля мировой экономики.

Можно ли избежать дальнейшей девальвации доллара? Последние статистические данные по росту дефицита внешнеторгового баланса (13 % в ноябре, 10 % в декабре при падающем долларе) и выступление председателя ФРС А. Гринспена в январе перед Конгрессом США, где он сообщает о катастрофическом состоянии бюджета, говорят о том, что избежать этого сценария невозможно. Рост доллара в последнюю неделю перед началом войны в Ираке, как сейчас видно, носил явно выраженный искусственный характер. Показатели уверенности американских потребителей продолжают ухудшаться, а это означает, что основа ВВП США — потребительский спрос — точно расти не будет. Выступления А. Гринспена и руководителя Сент-Луисского отделения ФРС У. Пула показывают, что в этом году следует ожидать серьезного падения цен на недвижимость, что также приведет к падению спроса.

Иными словами, избежать серьезной девальвации невозможно. Следовательно, этот процесс необходимо провести как можно быстрее. А по итогам этой быстрой девальвации нужно однозначно доказать всему миру, что дальше доллар падать не будет! Только так можно избежать массового ухода финансовых рынков из доллара.

Частичный ответ на вопрос о том, как это можно осуществить, дал тот же А. Гринспен в своей декабрьской речи. Его рассуждения о «золотом стандарте» показывают, что доллар может быть вновь, как это было во времена Бреттон-Вудса, привязан к золоту. Однако существует серьезная проблема. Золота в мире, а особенно в США, явно недостаточно для того, чтобы осуществить эффективную привязку такого рода. Даже серьезная девальвация с одновременным ростом цен на золото не решит этой задачи. И тут у США есть еще два механизма, обеспечивающие необходимый результат.

Первый из них — конфискационная реформа, аналогичная той, которую осуществил Ф. Рузвельт в 30-е годы прошлого века. Привязка доллара к золоту позволит руководству США в принудительном порядке осуществить обмен золота, принадлежащего частным лицам, на доллары по соответствующему фиксированному курсу.

Второй механизм — денежная реформа. Те доллары (как наличные, так и безналичные), которые принадлежат резидентам США, будут приниматься на контролируемой американцами территории без ограничений, а вот у нерезидентов возникнут проблемы. Банковские переводы в банки-резиденты США и обмен долларовых банкнот старого образца для иностранных граждан, возможно, будут ограничены, например, необходимостью проведения специальной проверки в рамках антитеррористической кампании. Такая операция (а совсем недавно США объявили о введении новых, т. н. розовых, долларов) позволит не только отсечь значительную часть долларовой денежной массы, но и даст США серьезный рычаг воздействия на все страны мира.

Однако этого недостаточно. Необходимо еще предотвратить процессы, которые могут объективно обрушить доллар уже после его привязки к золоту. С точки зрения денежных властей США, существует только одна угроза такому сценарию — обрушение рынка закладных на недвижимость, в перегретости которого никто не сомневается. И упомянутые выше заявления А. Гринспена и У. Пула можно объяснить только одним — этот рынок необходимо обрушить до начала описанного сценария, что, помимо всего, даст и формальный повод для быстрой девальвации доллара.

Альтернативы этому сценарию практически не видно — неизбежное падение доллара серьезно его скомпрометирует перед всем миром, и привязка к золоту — чуть ли не единственный шанс на его реабилитацию. Но у США есть еще одна проблема. Это падение собственно американской экономики, связанное с ее структурными перекосами. И это падение может сделать бессмысленным весь описанный выше сценарий. И тут возникает очень интересный аспект, связанный с тем, что мнение и позиции американского руководства не в полной мере отражают реально происходящие экономические процессы.

С точки зрения американского руководства, США находятся в сильно затянувшейся рецессии. Чисто монетарные методы стимулирования экономики (снижение учетной ставки) к успеху не привели, и их необходимо дополнить. В качестве образца для подражания была выбрана политика Р. Рейгана середины 80-х годов. Собственно говоря, критика бюджетной политики Буша-младшего А. Гринспеном была связана именно с опытом Рейгана. Дело в том, что в тот период экономика стимулировалась за счет бюджетных средств, что привело к резкому росту государственного долга, чрезвычайно высокой доходности государственных облигаций (достигающей 17 % годовых) и, как следствие, очень высокой учетной ставки ФРС. Платой за это было серьезное падение доллара — на 40 %.

Но в середине 80-х годов альтернативы доллару не было, а существование Советского Союза вынуждало все западные страны активно поддерживать американскую экономику. Новые советники Буша-младшего (в отличие от прежних), по всей видимости, считают, что девальвация доллара даст достаточный запас для дальнейшего наращивания госдолга США, а победа в войне с Ираком вынудит всех старых и новых союзников вести себя «соответствующим образом». И здесь возникает главное отличие от ситуации 80-х.

Как уже говорилось, «рейганомика» неминуемо вызовет девальвацию доллара. Поскольку по описанным выше причинам растягивать ее невозможно, логичным выглядит сценарий объединения падения доллара, которое вызвано макроэкономическими причинами, и девальвации, связанной с резким ростом дефицита бюджета. Это позволит нормализовать платежный и внешнеторговый баланс и уменьшить дефицит бюджета. Последовательность действий в этой ситуации выглядит следующим образом: сначала развязывание войны в Ираке с соответствующим агрессивным PR-обеспечением, затем не менее агрессивное наращивание расходов бюджета и, наконец, в начале осени текущего года (а, может быть, с учетом речи У. Пула, и раньше) быстрая девальвация с последующей привязкой доллара к золоту. Отметим, что такие сроки хорошо коррелируют с уже объявленными сроками введения в оборот «розовых» долларов.

Что же не устраивает критиков этого плана? Во-первых, нет уверенности, что золота все-таки хватит. Во-вторых, реализация этого плана возможна только в том случае, если в Ираке все пройдет без сучка, без задоринки (чего уже явно не произошло). В-третьих, не исключено активное сопротивление многих стран, в первую очередь тех, кто пользуется в мире авторитетом и у кого накоплены значительные долларовые резервы. В-четвертых, снижение налогов сильно ударит по бюджету отдельных штатов. По этой причине Сенат США уже существенно урезал программу Буша-младшего по сокращению налогов. Не исключено, что в процессе реализации планов Буша-младшего эти возражения только усилятся. Однако все они носят вероятностный характер, поэтому нынешняя команда Буша-младшего сделала ставку на уверенное и агрессивное поведение.

И вот здесь вступает в силу последний аргумент, который, скорее всего, не до конца понимают (а скорее, вообще не понимают) в Вашингтоне. Все конкретные варианты описанной выше экономической политики, разумеется, многократно просчитаны на моделях американской экономики, которые имеются у различных экспертных и научных организаций США. Судя по всему, результаты получаются противоречивые, что и вызывает многочисленные разногласия в правящей верхушке. Но одно общее свойство у всех этих моделей есть. Все они макроэкономические и составлены исходя из неизменности отраслевой структуры американской экономики. Это естественное условие, поскольку последние десятилетия прошли в США под тотальной диктатурой либерально-монетарных принципов управления экономикой.

А вот модели, построенные на основе межотраслевого баланса, скорее всего (если они в принципе существуют) дадут совсем другой результат. Уже многократно описанные российскими авторами (в первую очередь М. Хазиным и О. Григорьевым) структурные диспропорции в американской экономике приведут к немедленным последствиям, как только ставки на финансовых рынках США пойдут вверх, что неминуемо случится при реализации уже задекларированной Бушем-младшим политики. В настоящее время, в условиях фактически отрицательной учетной ставки и, тем самым, очень низкого банковского процента, отрасли «новой» экономики могут пролонгировать и рефинансировать свои долги. После повышения ставок процессы выправления структурных перекосов пойдут в полную силу. Как уже неоднократно отмечалось, доля таких «структурно нежизнеспособных» производств и компаний достигает порядка 20 % ВВП, и их исчезновение придется как раз на тот период, когда доллар, привязанный к золоту, должен будет, по планам администрации Буша-младшего, прочно стабилизироваться.

После такого масштабного падения придется вновь девальвировать доллар, что неминуемо вызовет распад международных фьючерсных рынков, также возникнет ряд новых проблем. И нет никакой уверенности в том, что администрация Буша-младшего готова к таким последствиям своей политики.

Почему же Буш-младший, Гринспен и многие другие не видят такого варианта развития событий? Ответ на этот вопрос дала американо-английская агрессия в Ираке. Мы не будем сейчас тщательно разбирать ситуацию в этой стране и просчеты англо-американского командования. Однако отметим одну принципиальную вещь. Подавляющая часть допущенных ошибок, самыми крупными из которых стали недооценка сил противника, переоценка собственных сил и, наконец, абсолютно неверная оценка отношений режима С. Хусейна и населения Ирака, стали следствием полного отсутствия плюрализма в руководстве США.

Что такое «демократическое общество» на самом деле не очень понятно. В чистом виде его никто не видел, это некая утопия. С точки зрения государственной политики, «демократическое общество» — это клише, которое использует политическая верхушка США для разделения всех стран на свой-чужой. Как СССР был лидером «прогрессивного человечества», так и США является лидером «свободного», «демократического» мира. Например, в 80-е годы прошлого века к демократическим странам США относили Ирак под чутким руководством Саддама Хусейна.

Так что сами авторы этого понятия используют термин «демократия» в удобном для себя смысле. Однако в общечеловеческом смысле термин «демократия» подразумевает некоторые признаки, опираясь на которые можно говорить о более или менее демократических странах. В частности, реакция власти на неприятные для нее сигналы. В странах, где демократические механизмы развиты достаточно сильно, ответом на такой неприятный сигнал станет его обсуждение (более или менее публичное) и разработка соответствующей реакции. В странах с диктаторским режимом реакция зависит исключительно от личности диктатора — чем он умнее, тем более адекватным будет ответ. Воспоминания о Сталине и Берии тех, кто с ними работал, показывают, что сообщение правдивой информации, какой бы неприятной она ни была, влекло за собой лишь поощрение, а вот ложь, даже очень приятная, всегда была наказуема.

Тоталитарное же государство — в котором имеется правящий класс (бюрократия или группа олигархов), но нет людей лично заинтересованных в правде — реагирует на критику специфически. Оно начинает истреблять источник неприятного сигнала — принципиально игнорируя его содержание по существу. Так вот, то, что увидели люди всего мира за полторы недели войны в Ираке, показало лишь одно — США представляют собой тоталитарное государство, в котором средства массовой информации осуществляют самоцензуру, в которой руководство говорит своим гражданам прямую ложь и, наконец, которое, столкнувшись с источником неприятной, но правдивой информации, вместо того, чтобы разбираться с проблемами, начинает уничтожать источник информации. Как это и происходит сейчас в США, где лишают аккредитации канал «Аль-Джазира», где не пускают на церемонию награждения «Оскаром» противников войны, где военные власти целенаправленно воюют с журналистами.

А что насчет влияния этой ситуации на экономические вопросы? Экономические проблемы, поднятые нами, выглядят для США большей угрозой, чем Ирак и С. Хусейн. Структурные диспропорции не только приведут к существенному падению ВВП, но и полностью разрушат весь план быстрого вывода доллара и американской экономики из кризиса — поскольку после «привязки» доллара к золоту он снова начнет девальвироваться, уже по структурным причинам. И власти США принципиально отказываются эту тему обсуждать — при том, что все ее сторонники вынуждены ликвидировать сам источник этой информации. А таковыми источниками являются, например, все граждане Ирака или журналисты, находящиеся в Багдаде или Басре.

Но неудачи США в Ираке и отказ от объективной оценки ситуации (как военной, так и экономической) только ухудшают ситуацию, причем достаточно быстро. В этом смысле не исключено, что реализация описанного выше экономического сценария и его крушение произойдет раньше, чем ожидают и власти США, и все субъекты мировой экономики.

 

2 Мая

Новый прогноз

Предыдущий прогноз, сделанный в самом конце 2002 года и уточненный в начале Иракской войны, устарел. Да и в нем было четко оговорено, что он будет актуален только до середины года. Часть его предположений оправдались (например, о сговоре части военной верхушки Ирака с США), часть — нет. При этом следует отметить, что основная логика прогноза не реализовалась не потому, что описанные события невозможны в принципе, а потому, что события в этом году развивались значительно более медленно, чем в предыдущем.

Только вчера, 1 мая, доллар опустился ниже уровня 112 центов за евро (правда, до этого чуть «с разбега» не преодолел уровень 113). При этом есть все основания считать, что в рамках спекулятивных колебаний он поднимется еще где-то до 110. Средний уровень дефицита бюджета США в текущем финансовом году (с начала которого миновало 7 полных месяцев) составляет порядка 50 миллиардов долларов, то есть годовой дефицит выходит на уровень 6 % ВВП. Это в несколько раз превышает уровень, который А. Гринспен в своем выступлении перед Конгрессом в январе назвал критическим. Уровень первичных обращений безработных за пособием стабильно находится выше 400 000 в неделю, что считается признаком угнетенного рынка. С марта опустились ниже критической отметки 50 индексы ISM: и производственной активности, и активности в сфере услуг.

Но скорость падения американской экономики остается очень медленной. Фондовые индексы регулярно растут, в конце апреля индекс Доу-Джонса впервые в этом году достиг уровня 8500. И хотя затем он вновь упал, общее ощущение «замедленной съемки» остается. И настоящий прогноз посвящен как раз попытке объяснить это обстоятельство.

По моему мнению, причина этого лежит в том, что принципиальным и радикальным образом изменилось поведение американского государственного аппарата. Его высокий уровень и общая высокая культура менеджмента в США делают стратегическую направленность этого государства достаточно прогнозируемой. После выбора стратегической цели (которая обычно обсуждается достаточно публично), разрабатывается план ее достижения (который далеко не всегда обнародуют, а зачастую и просто держат в тайне), который неукоснительно исполняется.

Причем если в процессе реализации какой-нибудь тактической цели обнаруживаются непредвиденные проблемы, для их решения используются все возможности, «в огонь» бросаются все ресурсы, даже если при этом существенно уменьшаются шансы на достижение заявленной стратегической цели. Последним примером такого поведения являлись попытки США сколотить антииракскую коалицию, ради чего были серьезно ухудшены отношения со «старой» Европой и реально поставлена под угрозу вся американская «пятая колонна» в этом регионе (в частности, судьба нынешнего премьера Великобритании Т. Блэра и отдельных режимов в Восточной Европе).

По моему мнению, причины разногласий между Францией и Германией с одной стороны и США с другой лежат существенно более глубоко, чем война в Ираке. Узаконенная с 1944 года, после принятия Бреттон-Вудских соглашений, и только усилившаяся после их отмены в начале 70-х годов система доминирования доллара могла существовать исключительно в рамках некоторого консенсуса основных мировых экономических игроков, основой которого было обязательство США гарантировать стабильность мирового финансового обращения (на основе доллара) в обмен на возможность собирать эксклюзивную ренту со всех участников, в том или ином виде использующих доллар.

События последних месяцев показывают, что это свое обязательство США в нынешних условиях выполнить не в состоянии. И пытаясь сохранить собственную внутреннюю экономическую и политическую стабильность, они все чаще и чаще делают это за счет снижения стабильности мировой. В том числе и путем войны в Ираке. Отметим при этом, что никаких реальных целей США своей операцией так и не достигли.

Но вернемся к проблеме государственного управления. Описанная политика хоть и может создавать определенные сложности, в целом позволяет по максимуму использовать выучку среднего звена государственного аппарата, которое в каждый момент времени четко осознает, какой цели оно должно достичь, какие задачи решает в данный момент и какие ресурсы можно и нужно для этого задействовать.

При этом до принятия окончательного решения возможны многочисленные споры о правильности той или иной стратегии. Например, в США существовали серьезные разногласия между «командой Пауэлла» и «командой Рамсфельда» в части необходимости и уровня обеспечения операции в Ираке, которые прекратились сразу после принятия окончательного решения.

Однако в том случае, если стратегическая цель является сложно-достижимой, такой подход может привести к катастрофе, поскольку в процессе решения тактических задач можно растратить тот ресурс, который теоретически позволял бы достичь необходимого результата. Классическим примером является распад СССР, который произошел, в частности, вследствие того, что все экономические и административные ресурсы были использованы на реализацию мелких в государственном плане решений.

На данный момент главной проблемой, стоящей перед США, является поиск выхода из экономических проблем, уровень которых уже сегодня ставит под угрозу могущество этой страны. И в 2000 году начинаются разработки стратегических планов преодоления экономических сложностей. Первыми из них стали предвыборный план Буша-младшего по сокращению налогов и план монетарных властей по макроэкономическому стимулированию экономики (снижению учетных ставок). Оба эти плана были реализованы и показали свою несостоятельность. Воспользовавшись событиями 11 сентября 2001 года (или организовав эти события для того, чтобы получить такой повод), руководство США перешло к кейнсианским методам прямой государственной поддержки экономики. Ее масштаб (в 2002 году) достиг величин порядка 50 миллиардов долларов в месяц, что привело, в частности, к резкому увеличению бюджетного дефицита, однако позитивный эффект этой политики был заметен только в пределах 6–8 месяцев после ее начала.

Для дальнейшего стимулирования экономики весной — летом 2002 г. разрабатывается план войны в Ираке, целью которого является радикальное снижение мировых цен на нефть и, как следствие, сокращение издержек американских товаропроизводителей, однако к концу года становится понятно, что и эта цель в полном объеме недостижима.

К осени 2002 года относятся последние попытки стратегического планирования экономической политики. Президент Буш-младший говорит о новом плане сокращения налогов, и совершается попытка прозондировать почву на предмет быстрой девальвации доллара (в выступлениях А. Гринспена впервые упомянут в качестве позитивного фактора «золотой стандарт»). Однако в дальнейшем руководство США попыталось, пользуясь военным успехом в Ираке, поднять падающий доллар, что говорит об отказе и от этих планов (хотя не исключено, что они все-таки будут задействованы в случае непредсказуемого развития событий). Что касается налоговой реформы, то ее анализ продемонстрировал, что в своем первоначальном виде она полностью разрушает бюджетную систему отдельных штатов США, из-за чего Конгресс США в апреле прошлого года уменьшил ее объем более чем вдвое.

Начиная с 2003 года, никаких дискуссий о содержании стратегических планов преодоления экономических проблем в США не ведется, никакие подобные планы не реализуются. Предпринимаются только отдельные тактические действия, сводящиеся, в основном, к решению локальных проблем. Например, проблемы авиаперевозчиков, возникшие в связи с войной, решили, приняв программу поддержки объемом в 3 миллиарда долларов (неужели такие программы соответствуют принципам ВТО?).

Как уже говорилось, была предпринята попытка искусственно поднять курсы доллара и фондовые индексы, воспользовавшись войной в Ираке, однако и эта попытка не увенчалась успехом. Курс доллара уже вернулся на довоенный уровень, фондовый рынок упал относительно локальных максимумов, достигнутых в начале апреля.

Все вышесказанное позволяет сделать новый (по сравнению с ситуацией полугодовой давности) политэкономический прогноз развития ситуации в США.

По всей видимости, политическое руководство США в настоящий момент считает, что надежных методов вывода страны из экономического кризиса не существует и избежать его острой стадии практически невозможно. Только такое понимание ситуации могло заставить государственный аппарат США отказаться от обсуждения стратегических целей в области экономики.

Как следствие, стратегические экономические цели заменены на цели политические, главной из которой является обеспечение победы Буша-младшего на следующих президентских выборах. Соответственно, в экономике будут применяться только те тактические методы, последствия которых понятны и прогнозируемы. Иными словами, в настоящий момент основной задачей экономической политики руководства США является не решение реальных экономических проблем, а перенос их самых неприятных последствий на срок после выборов в ноябре 2004 года.

Разумеется, при таком подходе возникают некоторые резервы, которые теперь не используются при реализации стратегических планов, однако и на реальные результаты надеяться не приходится — остается лишь ждать, когда произойдет обвал. И не исключено, что отставка основных экономических стратегов — Буша-младшего в предыдущий период, П. О’Нила и Л. Линдси в декабре 2002 г. — частично связана именно с их нежеланием участвовать в такой сомнительной деятельности.

Чтобы не допустить обвальный спад в экономике, до выборов будет использован метод «затыкания дыр». Он заключается в том, что в находящийся в наиболее критической ситуации сектор экономики (авиаперевозки, фондовый рынок, рынок недвижимости и т. д.) будет производиться мощная денежная накачка. При этом будут использоваться как прямые бюджетные деньги, так и средства закрытых фондов Министерства финансов и ФРС, а также прямая денежная эмиссия.

В частности, скорее всего будут приложены максимальные усилия для того, чтобы не допустить обрушения рынка недвижимости (закладных) — последнего крупного рынка, поддерживающего высокую потребительскую активность в США. А поскольку это возможно только при низкой учетной ставке, не исключено, что администрация Буша-младшего откажется и от идеи перехода к «рейганомике» — то есть не будет повышать учетную ставку с целью усиления привлекательности облигаций Федерального казначейства. Поскольку финансировать государственные расходы все равно необходимо, не исключено, что странам Персидского залива и Европы будут предложены серьезные уступки (доступ к контрактам на восстановление Ирака, согласие на приход к гражданской власти в Ираке местной администрации или даже согласие на выполнение квот ОПЕК со стороны Ирака) в обмен на их согласие на массовую покупку долгосрочных облигаций Казначейства США.

Такая политика неминуемо приведет к постепенному ухудшению жизненного уровня большинства граждан США (увеличение безработицы, инфляция, сокращение денежных выплат со стороны работодателей, уменьшение цен на частную недвижимость и т. д.), что будет компенсироваться агрессивной пропагандой в стиле «три года упорного труда — десять тысяч лет счастья». Иными словами, американские граждане подвергнутся тотальной пропагандистской обработке, убеждающей их в необходимости на короткое время (до выборов!) «затянуть пояса» для того, чтобы завершить борьбу с внешними врагами (международным терроризмом). Одновременно будет наращиваться давление на политических противников (демократов), которых обвинят в неспособности к решительным действиям по борьбе с международным терроризмом.

Вопрос о том, как долго будет продолжаться такая политика и может ли она в принципе завершиться успехом (то есть острая стадия кризиса будет перенесена на конец 2004 года), остается открытым. Если руководству США удастся договориться с арабскими странами и Европой, и те осуществят массированное вливание в американский бюджет, то ситуация может еще какое-то время продержаться без изменений. Но общий объем необходимых средств составляет сотни миллиардов долларов (только дополнительный дефицит госбюджета может достичь уровня свыше 3 % ВВП — то есть порядка 300 миллиардов долларов). С учетом серьезных экономических разногласий между США и Европой ответить на вопрос, сумеют ли США продавить необходимые им результаты, довольно сложно.

Нужно отметить следующее: ряд фундаментальных показателей американской экономики сейчас ухудшается, но в целом психологическая уверенность американских потребителей растет, в том числе и по итогам активной пропаганды победы в Ираке. Однако в июне, когда будет обнародована объективная экономическая статистика за май, скорее всего начнется новый этап падения. В этот период доллар может упасть до 115–120 центов за евро, а индекс Доу-Джонса опуститься процентов на 10, до уровня 7300–7500.

Этот кризис, с учетом снижения деловой активности в период летних каникул, руководству США практически наверняка удастся «купировать». Однако в сентябре, в период отчетов корпораций по итогам III квартала, когда будут опубликованы экономические данные по итогам августа, начнется следующий этап кризиса. Если у США не появится новых источников финансирования бюджетного дефицита, то не исключено, что им все-таки придется поднимать учетную ставку, и тогда вопрос о катастрофическом обвале, сравнимом с кризисом 1929–1930 гг., будет открыт вновь. Если же такие источники удастся найти, то и этот период, скорее всего, будет преодолен. В этом случае дальнейшие прогнозы можно будет делать где-то в ноябре.

 

9 Июня

Проблема мирового кризиса, обсуждение которой еще несколько лет тому назад казалось подавляющему большинству по меньшей мере странным, сейчас становится все более и более актуальным. И хотя значительная часть СМИ говорит и пишет (пока!) не о ПОСЛЕДСТВИЯХ кризиса, а о том, как бы его можно было ПРЕДОТВРАТИТЬ, все равно, психологический сдвиг произошел колоссальный. И это говорит о том, что те эксперты, которые первыми подняли эту проблему годы назад, хотя и пожертвовали многим в глазах ортодоксального общественного мнения, свою работу делали не напрасно.

Россия лежит на периферии мировых экономических процессов, но слабость внутренней экономики и отсутствие даже не столько экономической политики, сколько субъектов, которые могли бы ее проводить, делает нашу страну очень зависимой от мировой конъюнктуры. Не говоря уже о том, что доля сырьевого экспорта в России превышает все исторические рекорды и ставит ее в части экономической независимости на уровень банановых республик.

Сегодня основной опасностью для нашей страны является падение доллара. И дело даже не столько в том, что его девальвация вызовет заметное падение внутреннего спроса, сколько в том, что на нем держится мировой спрос. Другие валюты не могут заменить доллар, национальную валюту США, обеспечивающих 40 % мирового совокупного спроса, и в которых происходит около 80 % межстранового товарообмена.

В этой ситуации обесценение доллара, которое не сопровождается сравнимым по абсолютным масштабам наращиванием других валют, неминуемо приведет к снижению совокупного мирового спроса. Скорее всего, этот эффект начнет проявляться в достаточно серьезных масштабах к середине осени этого года. И приведет к серьезным для российского сырьевого экспорта проблемам — он не только потеряет свою долю мировых рынков, с которых будет вытеснен производителями более дешевого сырья, но и понесет существенные потери в связи с падением цен на единицу продукции. Не исключено, что уже в этом году Россия столкнется с серьезным бюджетным кризисом и невозможностью финансировать расходы регионов.

Однако и обычный бизнес столкнется в этой ситуации с нетривиальными проблемами. Поскольку на различных рынках эластичность цены по спросу существенно отличается, то и падение цен на различные группы товаров будет различным. Иными словами, предприниматели столкнутся с существенным изменением структуры издержек, причем это изменение растянется на достаточно длительный срок. Все это поставит руководителей компаний перед серьезными проблемами: как грамотно компенсировать падение продаж за счет (потенциального) падения издержек, и как более или менее адекватно предсказать развитие событий?