К бедствиям любви принадлежат и доносчики, и их бывает два вида. Одни доносчики хотят только разрыва между влюбленными, и поистине, такой доносчик менее вредоносен, хотя это смертельный яд, горький колоквинт, направляющаяся гибель и приходящее бедствие, но не приносят иногда пользы его расписывания. Чаще всего бывают доносчики любимой; что же касается любящего, то далеко до этого! – мешает огорченье сказать стихотворение, и препятствует беда ликованию! Любовь занимает влюбленного и не дает ему слушать сплетника; доносчики знают это, и идут они только к тому, чей ум свободен, кто приходит в ярость с жестокостью царей и разражается упреками при малейшей причине.

У доносчиков бывают разные сплетни; так, например, говорят любимой про любящего, что тот не скрывает тайны. Это положение трудно терпимое, и медленно исцеление от этого, если только не встретит доносчик человека, одинакового с любящим в любви. Такое дело вызывает неприязнь, и нет облегчения для любимой, если не помогут ей судьбы узнать какие-нибудь тайны любящего, когда обладает любимая разумом и долей проницательности. Затем оставляет она это и выжидает, и если донос сплетника окажется, по ее мнению, ложным и любящий вместе с этим проявит умение скрывать и осторожность и не вместит в себе разглашения тайны, – тогда узнает любимая, что сплетник расписал ей ложное, и разрушается то, что возникло у нее в душе.

Я видел это самое у одного из любящих с кем-то, кого он любил, и был любящий весьма бдителен и обладал великою скрытностью. И сплетники участили доносы между ними, так что проявились признаки этого на лице возлюбленной, и оказалась она в такой любви, которой не бывало, и оседлала ее грусть, и покрыло ее своей тенью раздумье, и налетело на нее сомненье. И, наконец, стеснилась у нее грудь, и открыла она то, что донесли ей, и если бы видел ты состояние любящего при извинениях его, ты бы, наверное, понял, что любовь – султан, которому повинуются, и постройка из крепко связанных кольев, и пронзающее копье. И переходил любящий от покорности к признанию, и отрицанию, и раскаянию, и бросал он любимой ключи этого дела, и через некоторое время исправились их дела.

А иногда говорит сплетник, что любовь, которую проявляет влюбленный, – не настоящая и что стремится он в этом к исцелению своей души и удовлетворению желания. Сплетни этого рода, хотя и тягостны они, переносятся легче того, что упоминалось раньше; состояние любящего иное, чем состояние ищущего услады, и свидетельства их страсти разделяют их. Достаточная доля этого встретилась в главе о покорности.

Нередко доносит сплетник, что любовь любящего делится между несколькими, – вот это обжигающий огонь и боль, расходящаяся по членам. И если поможет передающему такие слова то, что любящий прекрасен лицом, мягок в поведении, вызывает желание, склонен к наслаждениям и от природы предан мирскому, а возлюбленная – женщина великого сана и знатного положения, тогда ближе всего к ней старание его погубить и стремление причинить ему смерть. Сколько было поверженных по этой причине, и скольких напоили ядом, и порвались их кишки!

Такова была смерть Мервана ибн Ахмада ибн Ху-дейра, отца Ахмада-святоши, и Мусы, и Абд ар-Рахма-на, прозванных «сыновьями Аубны», – из-за Катр ан-Нада, его невольницы. Я говорю об этом, предостерегая одного из моих друзей, отрывок, где есть такие стихи:

Доверяет ли женщинам кто-нибудь, кроме простаков, не ведающих причин гибели, тяжеловесных? Сколько людей приходят к черному водоему смерти и пьют ее в белом приятном напитке!

Другой сплетник доносит, чтобы разъединить влюбленных и остаться с любимой одному и получить ее только для себя. Это – самая жестокая вещь и самая острая; сильнее всего укрепляет она сплетника в его рвении и дает наибольшую пользу от стараний его.

Есть и третий вид сплетников – это сплетники, которые доносят обоим влюбленным сразу и раскрывают их тайны. На такого человека не обращают внимания, если слов любящего слушают.

Я говорю об этом:

Дивлюсь я на сплетника, который раскрывает наше дело, и ничем, кроме слухов о нас, он не дышит. Что ему до моих трудов и моей печали – «я ем гранат, а у детей на зубах оскомина» [61] .

Я непременно должен привести здесь нечто сходное с тем, чем мы заняты, хотя оно и стоит вне этого. Это будет кое-что в изъяснение доносов и ябед, – одно слово ведь призывает другое, как установили мы в начале послания.

Нет среди всех людей никого хуже доносчиков, то есть ябедников. Ябедничать – поистине, свойство, указывающее на зловонный корень, испорченную ветвь, дурную природу и скверное воспитание, и тому, кто ябедничает, не избежать лжи. Ябеда – ветвь среди ветвей лжи и одна из ее разновидностей, и всякий ябедник – лжец. Я никогда не любил лжецов, и я допускаю, что могу быть другом всякого, кто обладает пороком, даже если велик он, и поручаю его дело творцу его – велик он и возвышен! – беря для себя те из его свойств, которые чисты, – но только не того, про кого я знаю, что он лжет, – это, по-моему, стирает все его хорошие качества, уничтожает без следа его свойства и губит все, что в нем есть. Я совершенно не жду от него блага, и это потому, что о всяком грехе совершивший его пожалеет, и все позорное можно скрыть и во всем покаяться, кроме лжи. Нет пути, чтобы от нее возвратиться или скрыть ее, где бы она ни была, и я никогда не видел, и никто никогда не рассказывал мне, что он видел лжеца, который оставил лганье и к нему не возвратился. Я никогда первый не порываю со знакомым, если только не узнаю про него, что он лжец, – тогда я стану стремиться к удалению от него и буду желать его оставить.

Ложь – черта, которой я не видел ни у одного человека, в чьей душе не подозревали бы трещины и на кого не указывали бы из-за злой болезни в его душе. У Аллаха ищем защиты от оставления без помощи!

Сказал некий мудрец: – Дружи с кем хочешь, но сторонись троих: глупца – он желает помочь тебе и вредит; склонного к пресыщению – как бы ни доверял ты ему из-за долгой и укрепившейся дружбы, он тебя покинет, и лжеца – как бы ты ему ни верил, он будет на тебя клеветать, так что ты и не узнаешь.

А вот изречение, передаваемое со слов посланника Аллаха, – да благословит его Аллах и да приветствует: – Соблюдение завета принадлежит к вере, – и с его же слов, – мир над ним! – говорят: – Не верит человек полной верой, пока не оставил он лганья в шутку. – Оба эти изречения передал нам Абу Омар Ахмад ибн Мухаммад со слов Мухаммада ибн Али ибн Рифаа, ссылавшегося на Али ибн Абд аль-Азиза, который ссылался на Абу Убейда аль-Касима ибн Салляма, говорившего со слов своих наставников, а последний из них опирается на Омара ибн аль-Хаттаба и сына его Абд-Аллаха – да будет доволен Аллах ими обоими!

А Аллах – велик он и славен! – говорит: «О те, кто уверовали, почему говорите вы то, чего не делаете? Велика ненависть Аллаха, когда говорите вы то, чего не делаете».

Передают о посланнике Аллаха – да благословит его Аллах и да приветствует! – что его спросили: – Бывает ли человек правоверный скупым? – и сказал он: – Да! – И спросили его: – А бывает ли правоверный трусом? – и он отвечал: – Да! – И спросили: – А бывает ли правоверный лжецом? – и ответил он: – Нет. – Это передал нам Ахмад ибн Мухаммад ибн Ахмад со слов Ахмада ибн Сайда, ссылавшегося на Убейд-аллаха ибн Яхью, который говорил со слов своего отца, ссылавшегося на Малика ибн Анаса, передававшего слова Сафвана ибн Сулейма. С таким же иснадом передают, что посланник Аллаха, – да благословит его Аллах и да приветствует! – говорил: – Нет добра во лжи; – это сказал он в хадисе, когда его об этом спросили. С тем же иснадом и ссылкой на Малика передают, что до Малика дошло со слов Ибн Масуда, что пророк говаривал: – Не перестает раб лгать, и образуются в сердце его черные точки, пока не почернеет сердце его, и тогда бывает он записан у Аллаха среди лжецов. – С подобным же иснадом передают, со слов Ибн Масуда, – да будет доволен им Аллах! – что пророк говорил: – Будьте правдивы – правдивость ведет к благочестию, а благочестие ведет в рай – и берегитесь лжи – она ведет к нечестью, а нечестье ведет в огонь.

Рассказывают, что пришел к нему – да благословит его Аллах и да приветствует! – человек и сказал: – О посланник Аллаха, я предаюсь трем вещам – вину, блуду и лжи; прикажи мне – что из этого мне оставить? – Оставь ложь, – сказал ему посланник Аллаха, и этот человек ушел от него. А потом захотелось ему совершить блуд, но он подумал и сказал: – Я приду к посланнику Аллаха – да благословит его Аллах и да приветствует! – и он спросит меня: – Ты прелюбодействовал? – и, если я скажу: – Да, – он меня накажет, а если я скажу: – Нет, – то нарушу обещание. – И оставил он блуд, а после так же было и с вином, и этот человек возвратился к посланнику Аллаха – да благословит его Аллах и да приветствует! – и сказал ему: – О посланник Аллаха, я оставил все три греха.

Ложь – корень всякой мерзости: она собирает в себе все злое и навлекает ненависть Аллаха, великого, славного. Со слов Абу Бекра Правдивого – да будет доволен им Аллах! – передают, что пророк сказал: – Нет веры у того, у кого нет верности, – а со слов Ибн Масуда – да будет доволен им Аллах! – сообщают, что пророк говорил: – Правоверный создан со всеми качествами, кроме обмана и лжи. – Со слов посланника Аллаха – да благословит его Аллах и да приветствует! – передают, что он сказал: – Вот три свойства, обладатели которых – лицемеры, – это те, кто, обещав, нарушают обещание, кто рассказывает и лжет и кто, пользуясь доверием, обманывает.

А разве неверие – не ложь на Аллаха, великого, славного? Аллах – истинный, и любезна ему истина, и на истине стоят небеса и земля, и не видел я никого более посрамленного, чем лжец. Не погибали династии, не гибли царства, не проливалась неправедно кровь и не разрывались завесы из-за чего-нибудь, кроме ябеды и лжи; не укрепляется ненависть и гнусная злоба ничем, кроме ябед, и достанется передающему их лишь ненависть, позор и унижение, а тот, кому он доносит, не говоря о других, будет смотреть на него такими глазами, какими смотрит на пса.

Аллах – велик он и славен! – говорит: «Горе всякому злослову, клеветнику!» – и говорит он, великий среди говорящих: «О те, кто уверовал, если придет к вам развратник с известием, – разъясните!» – и назвал он переносящего сплетни именем разврата.

И говорит он: «Не слушайся всякого, кто клянется, ничтожного, злословящего, ходящего со сплетней, препятствующего добру, преступника, грешника, жестокого, затем и низкого!».

А посланник – мир с ним! – говорит: – Не войдет в рай злословящий, – и говорит он: – Берегитесь убивающего троих, то есть: доносящего, того, кому доносят, и того, о ком доносят. – Аль-Ахная говорит: – Достойный доверия не доносит, и доля того, у кого два лица, – не иметь уважения у Аллаха, а то, что его побуждает, – свойство низкое и гнусное.

От меня отвернулись близкие Абу Исхака Ибрахима ибн Исы ас-Сакафи, поэта – да помилует его Аллах! – так как один из моих друзей передал ему обо мне, шутя, ложное, а этот поэт был очень склонен к подозрению, и рассердился, и поверил ему. И тот и другой был моим другом, и передававший не принадлежал к людям, имеющим свойство лгать, но он был шутником и много забавлялся. И я написал Абу Исхаку (а он говорил об этой истории) стихи, среди которых есть такие:

Не изменяйся из-за слова, услышав, что его говорят, – ты не знаешь истины в том, что знаешь. Ты подобен тому, кто выливает воду, если появилось марево, и находит гибель в пустыне, безводной, обширно раскинувшейся.

А тому, кто донес обо мне, я написал стихотворение, где есть такие стихи:

Не говори в важном деле шуток, уподобляясь тому, кто вводит в душу, леча ее, вредное вместе с тем, что для нее полезно. Тот, чье острейшее оружие – передача ложного, подобен дрофе, которая защищается испражнениями [67] .

Был у меня однажды друг, и участились происки между нами, так что, наконец, это его уязвило, и сделалось это видно по его лицу и по взглядам. И я стал медлить и выжидать и старался, как мог, помириться, и нашел, принижаясь, путь к возвращению дружбы. И тогда я написал ему стихотворение, где есть такой стих:

В том, что я обнаруживаю, у меня такие цели, что, будь они видимы, не притязал бы Вахриз [68] на уменье бить в цель.

Вот что говорю я, обращаясь к Убейдаллаху ибн Яхье аль-Джазири, который хранит в памяти красноречивые послания своего дяди (а свойство лжи взяло над ним власть и одолело его разум, и он привязался к нему, как привязывается душа к надежде, и подкреплял свои сплетни и ложь твердыми, крепкими клятвами, громогласно их произнося. Он был более лжив, чем марево, и страстно предавался лганью, увлекаясь им, и постоянно разговаривал с теми, о ком наверное знал, что они ему не верят, и не препятствовало ему это говорить ложь):

Выяснили всё, что скрывал ты, передающие и обстоятельства, которые показали мне ясно, как дурна твоя вера. Сколько обстоятельств стали ясны из других обстоятельств, подобно тому как закон устанавливает блуд по беременности!

Я скажу о нем отрывок, где есть такие стихи:

Он клевещет сильнее зеркала о всем, что знает, и режет связь между людьми лучше индийских мечей. Я думаю, смерть и время научились у него хитростям, чтобы разъединять людей дружбы.

О нем же скажу я такие стихи из длинной поэмы:

Его разговор более лжив, чем хорошие мысли о людях, – он хуже долгов и непокидающей бедности. Повеления господа престола. пропадают для него, и бесполезнее они, чем жалоба немилостивому. В нем собран весь срам и позор, и не оставляет он брани для слов бранящего. Он тягостнее, чем упреки тому, кто не принимает их, и холоднее по стуже, чем Город Салима [69] . Он ненавистнее отдаления, разлуки и страха, когда соберутся они над жаждущими, смущенными, блуждающими.

Но тот, кто предупреждает беспечного, или дает советы другу, или предостерегает мусульманина, или говорит о развратнике, или рассказывает о враге, – пока он не лжет и не уличен во лжи и не старается вызвать ненависть, – не доносчик, и разве не от того погибли слабые и пали не имеющие разума, что они плохо отличали советчика от доносящего? Это два качества, близкие по внешности, расходящиеся по внутренней сущности; одно из них – болезнь, другое – лекарство, и от того, кто остер по природе, не будет сокрыто это дело. Доносчик – тот, чьи доносы не одобряются религией, и кто желает разлучить ими друзей, разбить связь между братьями, натравить их друг на друга, и разжечь их вражду, и расписать ложное. А если кто боится, что, следуя по пути добрых советов, он попадет на путь клеветы, и не доверяет остроте своей зоркости и проницательности своих предположений в делах, приходящих к нему в земной жизни и в общении с людьми своего времени, – тот пусть сделает веру для себя проводником и светильником, которым будет он освещаться, и, куда поведет его вера, пусть идет он туда, а если она его остановит, ручаясь за верный взгляд, обеспечивая правильность догадки и служа порукой за спасение, то установивший закон, пославший посланника – мир над ним! – и утвердивший веления и запрещения, лучше знает путь истины и более сведущ в последствиях, приводящих к сохранению, и исходах, ведущих к спасению, чем всякий, кто утверждает, что видит для себя сам, и думает, что поступает по своему разумению.