Альт помог донести полубессознательного Балеруна в бокс к Фае, после чего ушел звать Тунгуса и Рыбника. Женщина же повела кормить объект 3009, порядком проголодавшийся от навалившихся на него приключений.

Мутант жадно заглатывал пищу, до этого приготовленную для Катеньки, Фая же сидела напротив, умильно глядя на очередную тварь. Какая же она заботливая. Даже рукой Балеруна вон пожертвовала.

3009 не обращал на женщину никакого внимания, полностью занятый поглощением питательной биомассы. Шло время.

Было вкусно настолько, что мутант не сразу понял, что насытился. Оторвавшись уже от второго пятидесятилитрового чана, объект 3009 посмотрел на женщину, которая сидела на полу и от скуки наматывала на палец темную прядь волос, задумчиво уставившись в обшарпанную стену.

Почувствовав взгляд мутанта, Фаина оторвалась от созерцания собственных невеселых мыслей. В конце концов, дети живы. И то хорошо. Покоя не давал тот факт, что неведомая зверюшка проникла в Подземелье непосредственно с ее подачи.

Она же и проворонила появление столь опасного хищника. Ничего, больше Фаина не позволит себе такой беспечности. Случись что с детьми, женщина бы себе этого не простила.

Один раз она уже сделала непоправимую ошибку. Вспомнив инцидент с «бараном», которого Фаина скормила Катеньке без особых раздумий. Женщина поежилась. Некрасиво вышло.

Некоторое время спустя, окольными путями до нее дошла информация, что мужчина, закончивший свою жизнь далеко не мгновенно, действительно убил жену. Да, на глазах у ребенка. Вот только мотивы слетевшего с катушек «барана» были намного занимательнее.

Изначально обладающий нестабильной психикой человек банально увидел свою жену в объятиях любвеобильного Гипса. Так что Катерина расстаралась зря. Надо было съесть сразу, не особо издеваясь. Узнать краткую предысторию оказалось достаточно. Фаина ходила подавленной около недели. Возможно, несчастную убил не муж-психопат, а Гипс. Парня аккуратно убрали, чтобы умолчать неприятный инцидент. Все может быть. В конце концов, сделанного не изменишь, машины времени в Стиксе, к сожалению, нет. Надо сделать выводы и идти дальше.

Теперь, вот, троих детей ненароком чуть не угробила. Да, Фаечка, будь внимательнее. В конце концов, наблюдательность и практицизм — твои сильные стороны.

Женщина отвлеклась от своих безрадостных мыслей, пристально взглянула на мутанта. Тот не маскировался, экономя силы. Их было немного, ведь заражение только начинало видоизменять организм, повышая выносливость и прочие показатели. Монстр был умен.

— Как тебя зовут?

Ноль реакции. Действительно, с чего бы земноводное знало человеческий язык?

Мутант напоминал огромную ящерицу, а вот с кожей была беда. И с инструментами взаимодействия тоже. Монстр смотрел, не понимая смысла звуков, произносимых Фаей.

Мы пойдем другим путем.

Женщина представила в голове свой образ. Попробовала провести картинку через уже налаженный эмоциональный канал.

— Фаина.

Объект 3009 задумался.

— П-фаина, — мутант коверкал согласные. Голосовые связки были развиты плохо, но он старался. Получалось так себе, но разобрать реально.

Подборка образов действовала. Что ж, ее талант обрел новую грань.

Фаина бросила в тварь новым образом, постаравшись сформулировать вопросительный посыл.

Обратная связь обескуражила. На картинку окружающего пространства наложилась новая — свет ламп операционного стола, и лицо красивой рыжей девушки.

— Object three-zero-zero-nine.

— Не, дракоша, не подходит, — Фаина приобрела растерянно-задумчивое выражение лица. — Как же тебя назвать-то?

С фантазией на имена у женщины было совсем туго. Не терзая себя длительными изысканиями, она решила назвать мутанта Вовой. В честь своего бывшего мужа, который до недавнего времени сидел у нее на уровне печени, и которого так и не смогла бросить по причине «Я слишком много в тебя вложила». В конце концов рука ее друга тоже даром не досталась.

— Вовкой будешь. — Фаечка послала образ.

Тварь кивнула. Окружающее пространство снова перекрыла картинка — стеклянная колба, которую по очереди подносили к каждой конечности зверя. Лапы расслабленные, с кончиков когтей в стекло льется голубовато-зеленая жидкость. Вновь стены Подземелья. Вовчик протянул переднюю лапу, несколько раз изобразив хватательные движения.

Фаина, у которой колбы под рукой не было, схватила со стола эмалированную кастрюлю. Мутант замотал головой. Протянул железистую руку. С кончика когтя упала капля сверхтекучей жидкости, которая прожгла толстостенную посудину насквозь, оставив на кафельном полу каверну приличной глубины.

Споры гриба, видоизменяя тело генномодифицированного урода, превратили и без того эффективный яд в кислоту органического происхождения, обладающую прекрасной проникающей способностью.

Одри, создавая объект 3009, допустила небольшой промах — забыла добавить в композицию организма ген, отвечающий за выработку белка, блокирующего выделение опасной субстанции. Это выяснилось на этапе взросления особи. Излишки секрета удалались из организма мутанта механическим способом, концентрируясь на кончиках когтей зверя.

Фая, послав образ, который означал словосочетание «жди здесь» — пулей вылетела в соседнее помещение, где хранилась никому не нужная стеклотара. Взяв трехлитровую банку с этикеткой «сок ежевичный», она вернулась, лелея надежду, что колба из виденной картинки состояла из обычного стекла.

Вовчик протянул лапу и блаженно вздохнул, сцеживая излишки яда.

Под конец этого сумасшедшего действа у Фаины в руках оказалось около полулитра кислоты, назначение которой придумать женщина так и не смогла. Отнесет Гипсу, пусть думает. А пока пора сходить узнать как там чувствует себя Балерун. Хоть его рука и послужила большой цели, Фая чувствовала себя виноватой перед ним.

Поманив монстра за собой, женщина с трехлитровой банкой в руках направилась к своему боксу.

Альта не было, на кровати рядом с раненным сидели два знахаря, о чем-то ожесточенно споря.

— Так делать нельзя — доказывал Тунгус новичку. — Я вообще не понимаю твоих принципов работы.

— Попробовать стоит.

Когда к помещение влетела Фаина, мужчины замолчали. Балерун по-прежнему лежал в полубессознательном состоянии — глаза открыты, дыхание ровное, казалось, он просто задумался и витает в облаках.

— Опустите больному веки, — Фая решила особо не церемониться, — у его потом глаза будут болеть. Тоже мне, эскулапы. О чем спор?

— Твой найденыш предлагает пришить нашему сенсу руку от трупа.

— Так в чем дело? Трупов у меня в морозилке много. — Женщина стояла в недоумении, толком не осознавая, в чем причина сора.

Тунгус буркнул:

— Так не делается.

Рыбник же выдал невообразимо-бессвязную тираду о каких-то нитях и энергетических каналах, которые вполне возможно успешно соединить, и совсем необоснованно растягивать период восстановления конечности на длительный срок.

— Так, — прервала монолог Ярослава Фая, — Я сейчас в в морозилку за рукой, а ты, — она указала пальцем на Рыбника, — постараешься сделать все, что возможно. Тунгус, буду признательна, если проконтролируете и что-нибудь подскажете. Он новичок, ваше мудрое руководство незаменимо. — и удалилась, оставив мужчин озадаченно переглянуться.

Через несколько минут женщина ввалилась в бокс, таща запчасть для своего близкого друга.

— Попробуем, — Рыбник, перехватив конечность, положил ее рядом с телом. Нити сплелись моментально, сами находя себе подобные по принципу выполняемой функции. У трупов от живых имелось одно отличие — каналы были черными. Для начала связал крупные сосуды. Край мертвой плоти порозовел.

— Получается, теперь сидите молча и не мешайте. — Ярослав делал в воздухе причудливые пассы, плохо понятные Фаине. Если смотреть глазами, то рука, кусок за куском, срасталась с телом.

Балерун бормотал что-то невнятное.

— Еще спека, — приказал Ярослав.

Тунгус вынул из чемоданчика, принесенного с собой, шприц-тюбик. Вколол. Губы Балеруна застыли, блаженно растягиваясь в глупой улыбке.

— Работы много, можете не стоять над душой.

Вовчик, как только ввалился в комнату Фаины, сразу впал в анабиоз, на автомате замаскировавшись под дверной косяк. Пусть его.

Женщина же, поняв, что ее ложе освободится нескоро, сходила на склад за новыми постельными принадлежностями, после чего обосновалась на полу, крепко заснув в течение нескольких минут, несмотря на свет и шумное дыхание пыхтящего Тунгуса.

Глава поселка был властен и, что уж поделать, труслив. Людей с развитыми навыками, прекрасно подходящими для боевых операций, на постоянстве держалось около пятнадцати человек. Нужно ли говорить, что это были ЕГО гиены. О своей безопасности Гипс думал прежде всего. Группа «суперменов» не занималась физическим трудом. Пиковой нагрузкой их способностей было вовремя позавтракать, иногда сопроводить караван. Все. В обмен на верность гиены имели все, что только могли пожелать — лучших женщин, но, к сожалению, незанятых (Гипс жестко расправлялся с нарушившими этот запрет — недовольство масс ему было совершенно не нужно) а так же спек в неумеренном количестве, приличный в своей сумме процент от бизнеса, который велся в различных стабах Улья, а еще — неприкосновенность. В общем, катались приближенные главы как сыр в масле.

Другие жители Подземелья отрабатывали теплые места в поте лица. Ни жемчуга, ни даже гороха им не перепадало. Зато живчика — хоть залейся. Главная «плюшка», ради которой вкалывал рабочий класс — это возможность получить белую жемчужину для своего народившегося уже здесь, ребенка. Не более двух на семью. И далеко не бесплатно. Шесть лет работы по сорок восемь часов в неделю — за вычетом времени, которое народ проводил в других кластерах. В заселенных стабах, где массы вынуждены были находиться некоторое время, без дела тоже никто не сидел.

Гипс виртуозно сводил дебет с кредитом, а потому почти в каждом посещаемом городе имел пару-тройку предприятий. Рабочие ездили не в отпуск, а лишь в командировку. Единственным звеном между неприкасаемыми и «быдлом» были знахари — в их развитие вкладывалось достаточно ресурсов. Конечно, без перегибов — должно же быть в социальной лестнице нечто усредненное. Врачевателей в поселке имелось немного — вместе с Рыбником их насчитывалось всего пять человек.

Народ, как и везде, напрягало социальное расслоение, но никто не роптал, а если заявления и были, то навсегда оставались в пределах боксов узкого круга лиц. Особо неугодных устраняли гиены. В истории Подземелья массовых восстаний никогда возникало, и, стоит отметить, все прекрасно понимали, что ни одна революция ни до чего хорошего не доводила. Один тиран сменялся другим, более голодным. Так зачем сгонять насосавшегося комара, ведь он уже укусил и почти наелся?

* * *

Альту досталась интересная способность — пирокинетик. Вот только развить ее никто не дал. Пролетел он с местом дислокации. Ну что ж. И такое в жизни бывает. Что касалось его приятелей, Туман был нюхачом. Дар так себе, в условиях спокойной жизни Подземелья попросту неинтересен, только когда отправлялся товар, он прекрасно угадывал засады. И нос ему был ни к чему. Туман ощущал запахи всеми доступными чувствами — зрением, осязанием, слухом.

Фаечка приглянулась механизатору. Причем главную роль здесь сыграл как раз таки запах. Ласковое прикосновение, будто на коленях у тебя лежит теплый котенок, свернувшись калачиком, цвет благородно-синего приглушенного оттенка, на звук же аромат воспринимался неторопливым мелодичным перебором струн неведомого инструмента. Не гитара, и уж точно не балалайка. Вкус…Вы когда-нибудь пробовали идеальный шашлык? Вот он самый. В меру прожаренный и сочный.

Такой гармонии Туман еще ни разу нигде не встречал. А возможно, попросту не замечал, способность доставляла немало неудобств в обыденной жизни, и активировал он ее редко. На Фаину же наткнулся из простого любопытства, по пьяни, когда происходила «прописка». На следующий день, протрезвев, Туман подобным образом прощупал несколько представительниц прекрасного пола. Ощущения незабываемые. Кто-то отдавал ледяным холодом, кто-то на вкус напоминал прокисшее пиво, а звук Ренаты, считавшейся первой незамужней красавицей Подземелья был похож на игру трехлетнего ребенка на скрипке.

Нашел. Дружба в нечто большее перерастать не хотела, несмотря на недвусмысленные намеки, а потому, Туман сам решил сделать первый шаг.

* * *

До места исходной позиции добрались быстро. А вот с продвижением вперед дело встало мертвым ступором. Атомиты оборудовали площадку на высоте в километре от ближайшего входа, и в полутора — от границы леса. Местоположение давало солидное преимущество — хорошо просматривались все окружающие заросли.

Наткнувшись на плотный огонь, защитники откатились назад и залегли, огрызаясь выстрелами.

Пулеметчик, занявший доминирующую позицию, не давал обороняющим покоя. Ни эмоционального, ни физического.

За полчаса до описываемых событий

Фая спала крепко, на кровати лежал Балерун, здесь же, на полу валялось истощенное тело Рыбника, без особых затей прикрытое пледом. Тунгус не парился по поводу комфорта знахаря. Влил тому в глотку живчика, укрыл и пошел по своим делам. Вот еще.

Все трое пребывали в состоянии полной в отключки.

Объект 3009, он же Вовчик, выпал из анабиоза, шестым чувством ощущая приближающуюся опасность, выскользнул в дверной проем, не забыв прикрыть за собой.

Надо найти кого-нибудь из людей. Кто сможет с ним пообщаться. На Фаю надежды нет — спит беспробудным сном, вымотанная его приручением.

Время было раннее, и чтобы никого не напугать, Вовчик активировал механизм маскировки. Людей почти не встречалось. Чувство, что сюда идут зараженные, причем не с самыми миролюбивыми намерениями, не покидало мутанта. Всего по ходам Подземелья он встретил пять человек.

Не то, не то, все не то. Слишком опасны, не поймут, испугаются.

Шестой человеческой особью была девушка. Вовчик насторожился. Повезло.

Бритни быстро шла по коридору, направляясь куда-то по своим неотложным делам. Над ней, на потолке, притаился мутант. Перебирая стройными ножками, она споткнулась. Сверху что-то упало, мгновенно дезориентировав в пространстве. Когда понятие верха и низа все-таки устаканилось, Бритни с ужасом ощутила, что ее тело без излишних нежностей тянет чья-то когтистая лапа. В ближайшее помещение.

Она пригляделась. Положение тела не давало возможности хорошего обзора, на краем глаза блондинка увидела впереди только колеблющийся воздух, такое явление можно заметить при ионизации либо сильном нагреве. Больше аномалий в пространстве не наблюдалось.

Отчаянно отбиваясь, Бритни попыталась вырваться. Тщетно. Ее затащили в комнату, отбросив, словно легкую соломенную куклу к противоположному концу. Дверь захлопнулась.

Бритни, наконец-то ощутив, что ее никто не держит, подобрала ноги, забившись в дальний угол. О, ужас.

Ее всегда оберегали от опасностей, и потому, ступор, сковавший тело, стал единственной реакцией. Это происходило не с ней. Нет, не могло такого быть. В Подземелье безопасно, и это просто какой-то дурной сон.

На пороге помещения материализовалось нечто, смутно напоминающее ящерицу. Таких тварей она прежде не видела. Морда, величиной с полторы человеческие головы, повернулась к блондинке и ощерилась, показав длинные острые клыки.

Сердце мигрировало куда-то в район солнечного сплетения. Огромными от ужаса глазами Бритни наблюдала, как Вовчик лениво переступая каждой лапой по очереди, двигался в ее направлении. Кажется, она кричала.

Мир, прежде знакомый до последней трещинки в стене или полу, исчез. Перед глазами встала картинка большого отряда. Очень большого. И это были не люди. По развилке, которую Бритни узнала без труда (с караваном она ходила уже не раз), шли мутанты. Кто-то тащил на себе ДШК, у кого-то была СВД, некоторые несли минометы…

Видение рассеялось, и Бритни оказалась в той самой комнате, куда ее затащил мутант. Гулял сквозняк — дверь была открыта нараспашку, признаков присутствия твари не наблюдалось.

Девушка быстро поднялась на ноги и бегом помчалась в кабинет Гипса — благо тот уже не спал, занимаясь административными делами.

Вовчик, наблюдая за человеком, удовлетворенно сглотнул слюну, наполнившую рот вследствие слишком вкусного запаха женщины. Все поняла. Умница.

* * *

— Почему не пристреляны минометы?! — уродливое серое лицо Гипса взялось красными пятнами. Он был в ярости. — Налим, я тебя спрашиваю, ты что творишь?

Высокий парень худощавого телосложения бормотал что-то невнятное, незаметно пятясь к выходу.

— Что ты лопочешь? Ты совсем ничего не отдупляешь?

— Шеф, виноват. Но там эта…

— Что «эта»?! — Гипс сел, взяв в руки пустой лист бумаги. Принялся остервенело рвать на мелкие кусочки ни в чем не повинную продукцию переработки лесных ресурсов.

— Там же крокодила раньше жила, ну мы и думали…

— Думали, думали! Крокодила там уже два месяца как не живет, это каждая собака здесь знает! — заорал Гипс, попутно беря в своим ручищи второй лист. Его огромные лапищи, усеянные когтями, казались неуклюжими, но это была только видимость.

В кабинете главы поселка висело напряженное молчание, прерываемое звуками рвущейся бумаги.

— Значит так, — Гипс отодвинул в сторону небольшую белую кучку. Зачем, немного подумав, смахнул со стола в урну. — Сейчас ты берешь экипировку и идешь туда. Наворотил — твои проблемы. Не моя компетенция.

Налим развернулся и пошел к двери.

— Кабанчиком! — рявкнул Гипс.

Парень вышел и быстрым шагом направился на склад. Настроение было так себе. Где-то в глубине души притаился страх. Глава жестоко расправлялся с теми, кто был ему не угоден. Нет человека — нет проблемы. И незаменимых, кстати, тоже нет.

* * *

По дороге наткнулся на Альта. Налим, уставившись себе под ноги, постарался обойти бывшего спецназовца, но. Факир был пьян и фокус не удался.

— Слышь, что у нас на поверхности твориться?

Налим вздрогнул, заслышав командирские нотки в голосе механизатора. Не к добру.

Оценив поникшее состояние защитника всея Подземелья, Альт решил немного разрядить обстановку.

— Что, Гипс лютует? Не смогешь, чего хочу — на башку укорочу. — попытался пошутить спецназовец. — Видимо, неудачно, уж слишком эта гиена зубы сжала.

— Сука, как в воду глядит. — Налим раздраженно кивнул.

— Пошли на склад, чем смогу — помогу. — Альт развернулся и уверенно двинулся в сторону хранилища амуниции и боеприпасов. Налим с неохотой поплелся за ним. Когда все закончится, его голова слетит первой. Он это понимал, а потому не видел особого смысла выслуживаться. К черту все, жив будет — уйдет со следующим караваном, и останется в стабе на ПМЖ. Чего он, жадный ублюдок, ждал в Подземелье? Время сваливать обозначило себя появлением Фаины, потому что самая первая нестандартная ситуация зачастую влечет за собой последующие неприятности. Налим уже скопил солидный стартовый капитал, с голоду не помрет.

Собрав все необходимое, и даже больше, Альт кинул клич своим приятелям — мужики от армии в свое время не косили, а кое-кто даже отличился в боевых условиях. Хорошая команда. Надежная.

Туман был в их числе. Когда ему доходчиво объяснили, в чем причина переполоха, тот попросил несколько минут, чтобы смотаться по срочным делам. Зв свой бокс, который делил еще с четырьмя неженатыми соседями, достал из тумбы коробку конфет, которую приготовил достаточно давно, но никак не решался вручить. Обстоятельства обязывали сделать это именно сейчас.

Бегом заскочил в комнату к Фае, света из коридора было достаточно, чтобы оценить масштаб непонятной сцены — три тела, положения которых абсолютно между собой не вязались, спали беспробудным сном. Часы тикали, Туман положил коробку рядом с изголовьем импровизированной лежанки Фаины, включил ночник, и вынесся вон. Еще на склад, нужно успеть прибарахлиться — не на прогулку собирается.

* * *

Альт, на месте оценив обстановку, некоторое время лежал за деревом, то и дело вытягивая шею и оглядываясь. Приметил гостеприимную ложбинку, куда почти не добивали очереди пулемета. Ловко бросившись по-пластунски в сторону, скатился в относительно безопасное место.

Спустя несколько минут там собралась довольно теплая компания.

Первым к Альту присоединился его приятель Гвоздь, затем по склону, густо усыпанному хвоей, съехал Туман, за ним — пара ребят, которых бывший спецназовец знал только в лицо. Последним на место встречи сполз Налим.

Чинуша, головой отвечающий за безопасность, был здесь, на первой линии. Оглушенный, растерянный, и близко никогда не нюхавший пороха. Здесь. В глазах плескался неподдельный страх, и даже это обстоятельство не провоцировало его притормозить или попросту отсидеться в тылу.

Туман, бросив на Налима изучающий взгляд, удовлетворенно кивнул Альту. А диванный генерал не трус, в глазах ужас — чепуха, кто и когда не испытывал такого в первом бою?

— Ну что, вляпались? — глухо проревел Альт.

Налим замер и настороженно прислушался. У него хватило ума не встревать в разговор бывших вояк, но этот вопрос его определенно интересовал.

Туман ухмыльнулся:

— Да нет. Сейчас артиллерия поможет.

Налим, растерянно посмотрел на окружающих.

— Не пристреляна.

В этот момент в отдалении загрохотало. Туман нервно вздрогнул.

Альт с довольным видом произнес:

— Ну все, этим обезьянам — крышка.

— Нет, — Туман заинтересованно что-то разглядывал в бинокль, — Косячит. Кто наблюдатель?

Окружающие в недоумении посмотрели друг на друга. Тут поблизости шарахнуло так, что всех подбросило.

Руки Налима рефлекторно дернулись к ушам, но он удержался и бросил короткий взгляд на сидящих кружком мужиков — не видел ли кто? Однако даже Гвоздь сделал вид, что ничего не заметил.

Альт досадливо поморщился: залп РСЗО почти никак не отразился на частоте, с которой пулеметы шерстили округу. Похоже, «Солнцепеки» обрабатывали совсем другие цели. Им-то от этого какая выгода? Впрочем, может оно и к лучшему. Если крылатый подарок прилетит на несколько сот метров ближе к ним, то многим из окружающих не поздоровится. Целее будут.

Впрочем, как выяснилось, совсем без поддержки их не оставили. Спустя минуту со стороны леса, в котором располагалось три хорошо защищенных выхода, донеслись завывания минометов. Туман расплылся в довольной улыбке. Вот это уже лучше.

Следующие несколько сотен метров защитники преодолели довольно легко. После подавления пулеметов обороняющие сбили несколько десятков атомитов, занимающих почти необорудованные позиции. Двинулись вперед под аккомпанемент залпов «солнцепеков»… чтобы через некоторое расстояние наткнуться на уже укрепленный опорный пункт зараженных.

* * *

Фаина проснулась. За ночь тело затекло, движение какой-либо частью давалось с великим трудом. Она перевернулась на спину, открыла глаза изучая потолок. Мешали волосы, черной паутиной закрывающие обзор. Сделав над собой усилие, Фая подняла руку, освободившись от густой соломы, облепившей в радиусе полуметра все и вся. Так-то лучше.

Вова, заприметив более активные движения новой подруги, слез со стены, и ткнулся неприятно-теплым желеистым носом в щеку женщины.

— Вовчик, отвянь, тяжко мне.

Первые очереди облученной твари, ловко орудующей ДШК, прозвучали внезапно. Шедших впереди «профессионалов» по обороне Подземелья будто корова языком слизнула. Альт и Туман успели рухнуть на землю и торопливо отползти в сторону, пока мясорубка советского производства, установленная в умело оборудованном скальном доте, поливала огнем залегших людей.

— Вот черт, — выругался Гвоздь, оглядывая место побоища, — Тора зацепила. Хреновы мутанты, ловко, мля, ДШК поставили. Не подобраться и минометами не накрыть.

Альт никак не ответил на тираду приятеля. А что тут скажешь — все как на ладони. Пулемет можно достать только прямой наводкой. Но когда еще сюда дотащат на руках через лес, покрытый буераками и колдобинами, хоть какое-нибудь орудие??!

Стало быть, они тут застряли надолго.

* * *

Туман поднес оптику к глазам. На первый взгляд, к пулемету было не подобраться. Левый фланг позиции примыкал вплотную к скале, по центру и справа были открытые, полностью простреливаемые сектора. Шансов нет. Неверно. Шанс есть всегда.

Внимательно присмотрелся к скале. А если забраться туда? Это отсюда никакой возможности подавить мясорубку проклятых атомитов нет. Этот дот был их территорией, и тыл Туман знал прекрасно. Как раз в проход можно зашвырнуть заряд помощнее, чтоб рвануло от души. Если даже и не уничтожить, то оглушить — народ сможет подобраться поближе и забросить в амбразуру гранату. Да, определенно стоит попробовать.

* * *

Туман лежал за стволом молодого кедра, срезанным под корень близким разрывом, и смотрел в бинокль на вражеские позиции. Перекрывая грохот крупнокалиберной мясорубки, он заревел.

— Альт, давай сюда!

Бывший спецназовец замер, ожидая момента, когда атомит, управляющийся с ДШК даст перерыв на перезарядку.

— Че тебе?

— Альт, ты, мля, видишь, что творят эти обезьяны?

— Не слепой. Надо давить.

— А теперь слушай внимательно.

Приготовления к подъему на скалу закончили быстро. Время не ждало. Защитники уперлись в эту проклятую пулеметную точку как в пробку. И пока Туман не разберется с этим гениальным продуктом советской военной инженерии, двигаться куда-то вперед и думать нечего.

— Побежали, — коротко приказал он, когда вся группа из тщательно подобранных бойцов выстроилась у подножия скалы. Удовлетворенно кивнул: нигде ничего не съезжало и не цеплялось. — Ну, вперед! Роскошный вид на окрестности гарантирую.

Первым в связке пошел Дуб, за ним двинулся Бура, кряжистый чеченец. За ним шел сам Туман. Замыкал связку Саныч, белобрысый здоровый детина с пудовыми кулаками и носом, как у североамериканского грифа.

Первую треть подъема они преодолели буквально за пять минут, а вот затем начались проблемы. Где-то на последней четверти путь вверх перекрывал небольшой карниз. Вероятно, опытные альпинисты с необходимым снаряжением взяли бы его в два счета, но с оснащением на данный момент была полная задница.

Так что с карнизом шедший первым Дуб проваландался около получаса, дважды чуть не сорвавшись. Дальше дело снова пошло на лад, и все было хорошо, до того момента, пока Бура не дернулся и едва не свалился на голову Туману, как мешок повиснув на веревке, которую держал уже забравшийся на самый верх Дуб.

— Бура, что с тобой?

— Подстрелили, — глухо отозвался чеченец.

Дуб присвистнул.

— Залезть сможешь?

— Смогу, — пропыхтел Бура, зажимая ладонью рану в плече. — Тут уже легко.

Но, видно у судьбы на его счет были совсем другие планы, а именно — окончить свои дни на этой скале. Потому что, когда Бура, еле слышно постанывая, снова начал карабкаться наверх, Туман услышал еще один шлепок, и тело горца окончательно обмякло. На макушку капнуло чем-то мокрым и горячим.

— Туман, я его долго не удержу, — через некоторое время послышался сверху голос Дуба.

Надо что-то делать. Он поднялся к трупу, как следует ухватился и обрезал связывающий трос. Туман клял себя за глупую идею, которая заставила его оказаться здесь, на скале. Какого черта он полез? Нет бы сидеть спокойно, пока не подтянется поддержка — ребята с пушками и огнеметчики.

— Поосторожней там, — снова раздался голос Дуба, — Похоже Буру снайпер достал.

До вершины Туман добрался совершенно без сил. Потому что прежде чем отрезать труп, он, висящий на одной руке, умудрился стянуть с солдата вещмешок со взрывчаткой. Атомный снайпер несколько раз пытался отправить его вслед за горцем. Дважды пули щелкали о скалу, а раза три впились в мертвое и безразличное ко всему тело. К счастью, патрон был маломощным, откуда зараженным взять хорошее вооружение? Так что достать Тумана сквозь мешавший ему труп стрелок не сумел.

— И чего ты возился с этим мешком? — брюзжал Дуб, торопливо подтягивая Саныча.

— Мне нужно достать ДШК, а я пока не знаю, сколько взрывчатки на это понадобтся.

Дуб хмыкнул, и рывком вытянул на верхушку скалы мощную тушу Саныча.

Тот радостно осклабился, но тут же его лицо исказила страдальческая гримаса, и он взвыл.

— А-а-а, твою же маму!

Туман сначала недоуменно уставился на приятеля, который вцепился в собственную ляжку. В самой верхней ее части, как раз там, где ноги теряют свое благородное название, затесалось аккуратное отверстие. Затем заржал как конь.

— Саныч, да тебе прилетел прощальный привет, — отсмеиваясь, Туман доставал перевязочный пакет, — В такое место! Поздравляю.

Управился.

— Ладно, побалагурили и будет. Давайте сюда взрывчатку, пора заняться тем, ради чего мы последнее время изображали из себя горных козлов.

Заряд Туман собрал быстро, осторожно подполз к краю скалы. Заглянул вниз. После чего витиевато выругался. К небольшому скальному козырьку, прикрывавшему дот с этой стороны, вела изрядно протоптанная тропа, являвшаяся продолжением той, по которой обороняющиеся поднялись к перевалу. Вот только с этого ракурса она резко сбегала вниз. Такого ньюанса Туман не помнил. Так что если он швырнет заряд, то, прежде чем тот сдетонирует, успеет укатиться далеко от дота. А значит, расчету пулемета не будет причинено никакого вреда.

— Что там, Туман? — насторжился Дуб.

— Херов склон, — мрачно отозвался тот, — ничего не получится — заряд скатится.

— И что делать?

— Пока ничего. Скину вниз записку на веревке, — Туман пожалел, что впопыхах совсем забыл о радиосвязи. — Пожелаю атомитам крепкого здоровья и благополучия.

Однако первый заряд был скинут. Он все равно скатился и рванул в пятидесяти метрах от скального уступа… А вот к группе активистов-скалолазов вследствие неудачной попытки было привлечено внимание едва ли не трех десятков зараженных, до сих пор предпочитавших стрелять в сторону залегших обороняющихся.

— И что теперь? — поинтересовался Саныч, прижимаясь к верхушке скалы и жмурясь от мелкой пыли, вышибаемой вонзающимися в камень пулями.

— Не знаю, думать надо, — зло ощерился Туман. В этот момент вернулся Дуб, залегший за мелким гранитным пальцем у дальнего от атомитов края скальной верхушки.

— Минометы, — на грани слышимости сказал он, побледнев. Потом заорал во весь голос. — Минометы!

Туман и Саныч переглянулись.

— По нашим бьют.

Туман молча кивнул. Защитники растянулись вдоль широкой тропы, идущей по склону горы. И деваться с нее было некуда. Так что как только атомиты пристреляются, смерть начнет собирать среди жителей поселка, вышедших навстречу вредителям, обильную жатву.

Туман несколько мгновений молча размышлял, отчаянно морща лоб, затем развернулся и начал лихорадочно связывать очередной заряд. Дуб так же молча смотрел на него.

— Веревку, — бросил он, вешая подготовленный сюрприз себе на руку петлей.

— Ты что задумал?

— Спустишь меня вниз, а уж оттуда сумею зашвырнуть им подарок прямо в глотку.

— Е*%нулся?! — тебя пристрелят, едва ты высунешься за обрез!

— Не пристрелят. Не видишь — перестали. Думают, мы здесь забились и будем сидеть тихо. Проскочу. А вот если народ и дальше будет торчать на этой тропе, атомиты положат как минимум половину.

Дуб некоторое время, не отрываясь, смотрел на Тумана, потом вдруг вскинул руки и потянул через голову куртку.

— Это че? — удивился Туман, увидев как тот тесаком отхватил от нее оба рукава.

— Ладони обмотаешь.

* * *

Несмотря на намотанное на руки тряпье, у самой земли Туман выпустил веревку, довольно чувствительно приложившись о землю ступнями. Потому что в конце спуска ладони жгло так, что он едва не взвыл. Тем не менее, он стоял на земле, цел и невредим. А прямо перед ним зиял проход, в котором виднелись согнутые спины пулеметчиков. Туман радостно оскалился и сорвал с руки заряд. Размахнулся, скосил глаза. Прямо к нему неся зараженный, выставив перед собой нож длиной с половину руки взрослого человека. Он был близко, очень близко, так, что Туман мог сделать что-то одно — или отскочить в сторону, или швырнуть заряд. И он, нагло ухмыльнувшись в перекошенную морду твари, с выдохом метнул подарок в узкий зев хода сообщения дота.

— Адьес, ублюдки.