Осторожно пройдя по темному коридору, Анжелика взялась за лестницу, ведущую на чердак, молясь про себя, чтобы ступени не скрипнули.

Она слишком задержалась, помогая Мириам.

И когда сумела проскользнуть обратно на постоялый двор, мимо забитой людьми столовой в сторону черного хода, она старалась не дышать, ожидая, что в любой миг Эбенезер выйдет из кухни и остановит ее. Но, видимо, он задержался на пляже с индейскими женщинами.

Она пошарила рукой в темноте, нащупывая задвижку люка, и застыла, когда пальцы наткнулись на железный крюк, свободно свисающий вместо того, чтобы надежно сидеть в петле. Анжелика напряглась. Кто-то был в ее комнате. Эбенезер часто взбирался на чердак за припасами, но, когда он спускался, он всегда закрывал люк. Может, кто-то из вояжеров пробрался по темному коридору? И теперь ждет ее там, готовый выпрыгнуть из засады, как только она доберется до матраца?

Анжелика толкнула люк и помедлила. Раньше у нее никогда не было проблем с вояжерами, которые останавливались в жилых комнатах постоялого двора. Эбенезер настаивал на том, чтобы все мужчины пользовались внешней лестницей, ведущей в длинную спальню над столовой.

Внезапно со стороны комнаты, которую Эбенезер делил с Бетти, донесся резкий крик. Кто-то напал на Бетти? Анжелика содрогнулась, соскальзывая с лестницы. Она не могла позволить кому-то причинить вред этой бедняжке, не говоря уж о нерожденном ребенке.

Анжелика осторожно шла по темному коридору, ведя пальцами по стене, пока не наткнулась на дверную ручку. Затем остановилась и прислушалась. Снизу долетали привычные раскаты смеха и громкие голоса мужчин, которые пили и играли в карты. Табачный дым от их трубок пеленой застывал во влажном и жарком ночном воздухе. В комнате Бетти было тихо.

Если бы только у нее было оружие! Может быть, стоит вернуться на кухню и взять нож? Или прихватить из своего тайника гребень с костяной ручкой? У него очень острые зубцы.

Она уже начала разворачиваться к лестнице, когда из комнаты раздался новый крик. Времени идти за оружием не было, Анжелика, больше не медля, распахнула дверь и нырнула в темную комнату.

– Бетти?

Шорох простыней мешался со звуками надрывного дыхания.

Анжелика прищурилась, вглядываясь в темноту над кроватью. Бетти лежала одна, сжавшись и обхватив руками свой живот.

– Кажется, пришло время рожать, – простонала она.

Анжелика подошла к краю кровати. Все прежние страхи были смыты волной паники.

– Я позову повитуху.

Бетти испустила очередной тонкий вопль.

– Уже… уже слишком поздно для этого.

– Но что я могу? – Анжелика почти ничего не знала о том, как рождаются дети, и с ужасом представляла, что сделает с ней Эбенезер, если она не найдет повитуху. Его последняя жена умерла во время родов. И он точно не захочет, чтобы рождению его ребенка от Бетти помогали только неопытные руки Анжелики.

– Но я правда должна позвать повитуху, – сказала она дрожащим голосом, шаря в темноте в поисках фонаря.

– Если бы ты была дома, когда я тебя искала, было бы время ее позвать. А теперь слишком поздно.

Так значит, это Бетти забиралась на чердак и обнаружила ее отсутствие.

– Тоже, наверное, бегала на пляж пораспутничать, – злобно прошипела Бетти.

– Нет! – Весь прошлый месяц она видела, как Бетти становится все мрачнее. И видела, как Бетти провожала Эбенезера взглядом по вечерам, как искажалось от ненависти ее лицо. Анжелика не могла даже представить, как больно было этой девочке от неверности ее мужа.

– А может, это ты сманиваешь моего мужа? – Бетти дышала громко и неровно. – Я видела, какими глазами он на тебя смотрит.

– Он на меня не смотрит. – Анжелика содрогнулась от одной мысли об этом.

Бетти сдавленно вскрикнула.

– Я не понимаю, почему он до сих пор от тебя не избавился. Ты старше меня. Ты уже давно должна быть замужем.

– Моего жениха заставили уехать с острова, и он сейчас сражается на войне. – Анжелика подошла ближе к постели. – Я выйду за него, как только он вернется.

– А что, если он умрет? Что ты тогда будешь делать?

Анжелика изо всех сил гнала от себя подобные мысли. Не позволяла себе думать о том, что ждет ее, если Жан не вернется. Многие мужчины гибли на войне, но она знала, что Жан не погибнет. Он не мог умереть.

С каждым вдохом и выдохом голос Бетти становился все пронзительнее.

– Ты что, решила навсегда остаться в этой таверне и продолжать искушать моего мужа?

– Я не искушаю его.

– Если бы тебя не было здесь, он оставался бы со мной, а не сбегал постоянно, чтобы избежать искушения!

Анжелика могла лишь покачать головой. Обвинения были смешными и абсолютно необоснованными. И как только Бетти додумалась до такой глупости? Анжелика же изо всех сил старалась не быть привлекательной, как мама или сестра.

Юная женщина застонала и скорчилась на постели, обнимая себя руками. В смутном свете, проникавшем через окно, Анжелика видела, как спутались простыни вокруг ног Бетти, и видела темные пятна крови, которую она уже потеряла.

Анжелика погладила ее по напряженной спине.

– Не трогай меня! – зашипела Бетти, сгибаясь в очередной схватке.

– Что мне сделать? Как тебе помочь?

– Нужно было быть дома и привести повитуху!

– Я сейчас приведу. – Анжелика попятилась к двери.

Бетти помотала головой и начала вопить.

Анжелика споткнулась о разбросанные туфли и ударилась о край сундука. Если бы только она не пошла сегодня навестить Мириам! Она знала, что рискует, уходя с постоялого двора. Но она рисковала всю зиму, а с последнего визита к Мириам прошло уже несколько дней. И как бы ей ни хотелось это отрицать, Анжелика стремилась увидеть Пьера. Она с детства умела придумывать всевозможные причины повидать его и погулять с ним. Рядом с Пьером она чувствовала себя в безопасности, даже когда он оставался снаружи и колол дрова, пока она помогала Мириам. Чувствовать его присутствие, видеть его хоть мельком, ловить на себе его взгляд – все это придавало ей сил.

И когда он сказал, что собирается остаться до конца лета, сердце Анжелики наполнилось радостью.

У нее будет не меньше двух месяцев с ним. Целых два долгих месяца.

– Даже не надейся, что я не расскажу моему мужу о твоем сегодняшнем проступке! – закричала Бетти.

Анжелика не пыталась защищаться и возражать. Она смирилась с тем, что Эбенезер снова накажет ее, запрет на чердаке без еды и заставит отмаливать грехи.

Он сделает это, даже если придется нанять кого-то из детей индейцев, живущих на берегу, для выполнения ее обязанностей по хозяйству. Тем детям он платил безделушками, поэтому помощник не будет стоить ему ни пенни.

– И в этот раз, – продолжила Бетти, – он, может, наконец-то решит избавиться от тебя!

Анжелика попыталась отмахнуться от все растущего беспокойства, но обвинения Бетти задели ее. Нет, в Бетти наверняка говорит ее боль. Она же не может на самом деле верить в подобную чушь. Как только родится ребенок, Бетти наверняка забудет свои жестокие слова.

К тому же, пока Пьер на острове, все будет хорошо. Он ее защитит.

И все же сердце Анжелики заныло, предупреждая, что ей нужно быть осторожнее и больше не злить ни Бетти, ни Эбенезера. Ей больше нельзя рисковать.