Когда женщины впервые пришли в бизнес, они понимали: нужно будет очень постараться, чтобы не нарушить существующее положение вещей. Но нам так хотелось скорее начать, что пришлось согласиться на все – быть хорошими девочками, вести себя прилично, не пытаться ничего изменить. Мы играли заранее отведенные нам роли – привычные и удобные для мужчин. Сначала появился образ женщины в ботинках, с волосами беспощадно зачесанными назад. Будучи совершенно несексуальной, даже с налетом милитаризма, такая женщина внушала доверие. Потом пришли розовые блузки с бантами – женский вариант галстука. Но условности одежды ста ли только внешним проявлением того, что происходило на более глубоком уровне: мы впитывали нормы такого поведения, которое бы не усложняло все и не угрожало мужскому спокойствию. Чтобы нас не прогнали, мы уподоблялись им, словно иммигранты.

Конечно, сейчас женщинам намного легче, но некоторые предрассудки остались. Нечасто встречаются компании, где истинная женственность поощряется или ее хотя бы терпят. В мире, где 85 процентов покупок совершаются благодаря женщинам, требования к персоналу женского пола усмирить свое женское обаяние выглядят, по-моему, как коммерческое самоубийство. Успех компаний на рынке зависит от того, насколько им интересно нас видеть, слышать, понимать такими, какие мы есть, – а не какими нас хотят сделать мужчины. Очевидно, что хотя бы для пользы дела женщин стоит поддерживать, вдохновлять, слушать и воспринимать всерьез. Но этого не происходит.

На протяжении всей профессиональной жизни женщину воспринимают в свете определенных стереотипов. Иногда это очевидно, а порой настолько тонко, что мы и сами этого не замечаем. Очень часто мы невольно подыгрываем мужчинам, потому что нам так проще, или, по крайней мере, кажется проще. Главное здесь – уметь эти стереотипы видеть, понимать, что с нами происходит, и бороться с этим. Да, тяжело, но от этого не уйти.

Ведь попадание «в стереотип» – а иными словами, игра по правилам той или иной роли – приводит к определенным последствиям. По словам самих же женщин, первая причина их неудач – мужские предрассудки. В ходе проведения самых разных исследований сотрудниц спрашивали, почему они перестали получать повышения. И 66 процентов отвечали, что чувствуют себя зависимыми от того, как их воспринимают коллеги-мужчины и чего они от них ждут1. Стереотипы заставляют женщин себя ограничивать, лишают веры в собственные силы и исключительность, поэтому мы действуем менее эффективно и не можем добиться реально достижимых результатов. Мы теряем уверенность в себе и возможность быть собой.

Мой личный опыт подсказывает, что есть четыре основных стереотипа женского поведения: «гейша», «женщина-невидимка», «стерва» и «мужик в юбке». Я примеряла на себя три. Если крепко не повезет, испытаете на себе и все четыре. Еще ни разу я не встречала женщин, не попадавших в эти ловушки. Но если что происходит, гораздо проще выбраться и выработать свой собственный, индивидуальный стиль. Женщин, которые боролись и уцелели, – полно. Это реально.

 

«Гейши»

Не важно, как высока ваша должность, каковы заслуги и насколько вы опытны, от вас всегда будут ждать служения мужчинам.

Синди Соломон

Я успешно работала в начинающей фирме. Она быстро разрасталась, и примерно через пять лет нас купила более крупная корпорация. Я отправилась в Детройт, чтобы обсудить должность вице-президента с нашими новыми владельцами. Все мужики. И вот я сижу, жду начала собеседования с Бобом, а с совещания выходит парнишка лет на пять-шесть моложе меня. Он не замечает секретаршу, поэтому просит меня приготовить кофе.

– Конечно, – говорю я. – Сколько чашек?

– Одиннадцать.

Я завариваю кофе, несу в зал совещаний – там сидит куча белых мужчин лет по сорок, все в маленьких круглых очках. Я ставлю поднос и спрашиваю Боба: «Могу я еще что-нибудь для вас сделать?» Он, конечно, надолго теряет дар речи, а я поясняю: «Вон тот джентльмен попросил меня приготовить вам кофе».

Боб пришел в ужас – он был очень хороший человек – и сказал: «Теперь вы понимаете, для чего вы мне нужны?» Лет десять назад я бы пошла на эту должность. Но теперь я больше не хочу работать одна среди мужчин.

Синди не могла принять такое предложение: она прекрасно понимала, что мужчины, которые машинально ведут себя с женщинами, как с «гейшами», вряд ли станут воспринимать ее всерьез. Это означает начинать дело с возможностями, по определению заниженными наполовину. Но когда вы молоды, хороши собой и только начинаете работать, почти невозможно не испытывать удовольствия оттого, что вы нравитесь мужчинам. Это совершенно нормально, только будьте осторожнее – последствия бывают разные. Если вы красивы, некоторые мужчины машинально будут воспринимать вас как украшение офиса, а не как коллегу. Это означает, что вы должны быть очаровательны, но никогда ни о чем не просить, никогда не разговаривать на равных. Возможно, такая ситуация вызовет бунт с вашей стороны, что будет стоить вам зарплаты и возможных повышений. То, что начинается безобидно и даже льстит, может обернуться целым ворохом предубеждений против вас, из которого уже не выбраться.

Памела Мэтьюз

Начиная заниматься банковским делом, вы сразу становитесь или «стервой», или «гейшей». Молоденькая, милая девочка, только что из колледжа. Вам будут уделять массу взимания, потому что вы хороши собой и милы. На этой стадии карьера ваша будет продвигаться прекрасно, потому что вы младший сотрудник и НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ УГРОЗЫ.

Многие мужчины делают из сотрудниц-женщин «гейш», чтобы держать их на расстоянии, не принимая всерьез их знания и навыки. Фиона Уилсон как-то работала на начальника, который не был ни творческим, ни дисциплинированным, к тому же не пользовался особенным уважением. Она же обладала всеми вышеперечисленными качествами, а потому представляла для него потенциальную угрозу. Тогда начальник нашел способ поставить ее на место – сделал ей комплимент.

Фиона Уилсон

У меня есть научная степень и большой опыт международной работы. У меня было намного больше опыта, чем у моего начальника. Но знаете, что он ценил больше всего? Мое обаяние. Он так и сказал: «ОБАЯНИЕ»!!! А не мой ум, не мое образование, не опыт многолетней работы с «голубыми фишками». Только мое обаяние.

Некоторых мужчин женщины на работе очень смущают. Они привыкли думать о нас как о потенциальных подружках, любовницах, женах, они не знают толком, как с нами работать и разглядеть в нас серьезных коллег.

Запутавшиеся, лишенные воображения или чрезмерно осторожные мужчины быстро обращаются к стереотипу «гейша».

Дженнифер Херрон

Я старалась быть общительной, чтобы наладить деловые отношения. Но некоторые мужчины воспринимали общительность как знак: «Я здесь, чтобы служить вам». И это сразу превращало меня в «гейшу». Делового конструктивного обсуждения не получалось – их больше интересовало, где я училась, где родилась. Как будто это их касается! Некоторых мужчин также восхищает, например, женщина-инженер: «Боже мой, ты знаешь, как функционируют станки с ЧПУ, и умеешь пользоваться инструментами?» Несколько раздражает, когда ты пытаешься обсудить дела, а им хочется обсуждать свое восхищение.

Главная проблема, связанная с этим стереотипом, – что он может быть очень приятным и прочным: если к вам относятся как к «гейше», вам покажется логичным и начать вести себя соответственно – потому что так мужчинам проще.

Энн Дэй

«Просто улыбайтесь почаще…» – именно такой совет дал мне один из руководителей компании, в которой я работаю, – и закончил так: «Лучше вообще всегда улыбайтесь».

Что же, скалиться вместо этого, что ли? Конечно нет. Но чем больше Энн улыбается, тем чаще ее считают «той самой милой девочкой с очаровательной улыбкой». Даже если вы не начинали со статуса «гейши», вы можете запросто в нее превратиться, не успев и глазом моргнуть.

Стереотип «гейша» ужасен не просто потому, что он унизителен, а еще и по той причине, что к женщинам, играющим эту роль, невозможно относиться серьезно. Если же вы будете бесцеремонны, вас назовут «стервой» или «мужиком в юбке» (подробнее об этих типажах читайте ниже). А если вы милы – не исключено, что станете «гейшей». И тогда вам потребуется стальная воля, чтобы к этой роли не привыкнуть; ведь и самой сложно воспринимать себя всерьез, когда этого не делают коллеги.

Дайен Джейкобсен училась на архитектора и работала по специальности – непростой путь к вершинам, где почти нет женщин-руководителей. Еще сложнее было работать с подрядчиками и строителями.

Дайен Джейкобсен

Подрядчики – это да! Я бросила занятия архитектурой, потому что меня тошнило от них. Меня все время называли «милочка» и «дорогуша», меня не уважали и запросто обсуждали люди, у которых меньше знаний, образования и опыта, чем у меня, – и делали это просто потому, что они мужнины. Я научилась им отвечать – у меня в запасе всегда находилось несколько крепких острот, и я их регулярно использовала. Правда, это только приводило собеседников в ярость. Я стала мишенью – они все время пытались вывести меня из равновесия.

Получив образование в области хай-тек дизайна, Дайен привнесла в свою работу обширный опыт и понимание того, что она может изменить, а что – нет.

Дайен Джейкобсен

Не далее как вчера я попросила дать мне возможность заниматься другим проектом, потому что новый спонсор оказался одним из самых ярых женоненавистников, каких я когда-либо встречала. И его не переделать. Уходить из-за него – позор, остаться – тоже позор. Поэтому я попросила перевести меня на другой проект.

Мне сложно представить женщину менее похожую на «гейшу», чем Дайен. Мать-одиночка, умная, сильная, энергичная, любит и умеет решать задачи – и чем сложнее, тем лучше. Она привносила огромный технический и организационный вклад в мультимиллионные проекты, но на корпоративных вечеринках ее все равно просили развлекать жен сотрудников. Она ушла и из этой компании, – а уж если она не справилась, то становится ясно, насколько трудно изменить ситуацию и сложившееся отношение к женщине.

Поведение «гейши» напрямую приводит к тому, что вас недооценивают и вам недоплачивают. «Гейш» всерьез не считают добытчицами, необходимость их повышения никогда не учитывается. Женщинам недоплачивали всегда, начиная с тех самых пор, как они начали работать. На данный момент в США женщина в среднем зарабатывает 36 тысяч 716 долларов в год, тогда как мужчина – 52 тысячи 908 долларов. В Великобритании женщинам платят в среднем 20 тысяч 314 фунтов, мужчинам же – 28 тысяч 65 фунтов2. В обеих странах платить меньше в зависимости от пола противозаконно. Но ситуация не меняется по нескольким причинам – и не последним фактором является тот, что мужчина считается добытчиком, тогда как женщина приносит второстепенный и, соответственно, менее значимый доход. Иногда, сознательно или нет, мы сами в этом виноваты.

Джефф Сигер

Как-то мне нужно было написать отчет о работе женщины, которая была моей подчиненной, но отчитывалась перед кем-то другим (своим менеджером). Она отлично выполняла свои обязанности, и я написал восторженный отчет и порекомендовал дать ей повышение. Потом я узнал следующее: когда она показала отчет менеджеру, то позволила ему убедить себя, будто среди ее коллег есть люди (мужского пола), которые больше заслуживают поощрения. Я был в шоке, потому что она выполняла свою работу лучше всех в отделе – и все-таки позволила начальнику уговорить себя и сделать так, как ему было удобнее.

Моя жена Клер тоже видела подобное не раз. Если взять двух людей, которые работают одинаково успешно, – мужчину и женщину, он всегда скажет, что работает на все 150 процентов, а она – что от силы на 50. Другая женщина, с которой я работаю, тоже великолепно справляющаяся со своими обязанностями, постоянно как бы извиняется. Так и слышишь между строк: «Простите, что я так хорошо справилась, я этого не хотела». Кто-то скажет, что дело тут в уверенности в себе, – но я чаще встречаю недооценивающих себя женщин, нежели мужчин, так что, думаю, дело в воспитании.

Недостатки воспитания, о которых говорит Джефф, имеют глубокие корни: с древности считалось, что женственность – это неумение требовать, неспособность постоять за себя. Многое в нашей истории и педагогических традициях говорит о том, что девочка не должна ничего требовать; женственность подразумевает чувствительность к потребностям других. Однажды я снимала фильм о Челтенхемском женском колледже, одном из первых прогрессивных учебных заведений для женщин в Англии. Там девочек учили ничего не просить – соль и сахар, например, – но чувствовать, что нужно другим. Таким образом, они получали сразу два урока: не проси и всегда служи. Идеальная школа для «гейши»! Я никогда не забуду, как беседовала с Верил Бэйнхем, которая училась в этом колледже, а сейчас работает учительницей. Она вспоминала, как, будучи студенткой, долго стояла под дверью преподавателя, не решаясь постучать и попросить о чем-то. Она молилась, чтобы он сам вышел, избавив ее тем самым от необходимости чего-то требовать. Во время нашего разговора от одних ее слов прямо-таки повеяло холодом: «На самом деле я очень скучный человек. Всегда была. Я никогда не делала то, что хочу, я слишком боялась попросить о чем-либо. Мне казалось, что, если то, чего я хочу, не происходит, это я виновата, так что в моей жизни так ничего и не произошло».3 Я вспомнила Верил Бэйнхем столько лет спустя, потому что она воплощает собой состояние, в котором пребывают многие женщины: застывшие в той минуте, под дверью, жаждущие, но боящиеся просить.

Привычка ни о чем не просить – психологический эквивалент связанных ног; она не дает женщинам идти к своей цели. Снова и снова я повсюду вижу одно и то же: женщины боятся требовать. По-следствия этого ужасны. Я до сих пор помню, как на одной конференции женщина, работавшая в телекоммуникационной компании, призналась: «Я давала повышения мужчинам, а не женщинам. У меня был выделенный бюджет для этих повышений, – но просили о них всегда только мужчины. Я не давала новые должности женщинам, потому что они не просили об этом. Теперь я понимаю, что была совершенно не права, – но почему они сами-то этого не требовали?»

Женщины не требуют, потому что цепляются за мысль, будто усердный труд и приятные манеры обеспечат им продвижение и повышение зарплаты. Однако не обеспечивают – до сих пор в то время, как мужчина получает доллар, женщина – только 75 центов, если он – фунт, то она – 82 пенса4. За свой труд и манеры вы получаете улыбки и даже привязанность («гейши» нравятся всем), но не обретаете власть или деньги.

Последние исследования показали, что только 7 процентов выпускниц пытаются договориться о зарплате выше той, что предлагается изначально, тогда как среди выпускников мужского пола таких 57 процентов. Переговоры помогают, принося 7-процентное повышение зарплаты5. Дальше идет по нарастающей: высокая зарплата означает большую ценность работника, так что тем, кто зарабатывает больше, дают больше поручений и повышений. Поэтому быть «гейшей» не просто унизительно, это еще и накладно. Те женщины, которые не обсуждали повышение зарплаты в самом начале карьеры, теряют порядка 500 тысяч долларов к шестидесяти годам, а те, кто вообще ничего не требует, – миллион долларов за всю свою карьеру.

Но дело же не только в деньгах. Не требуя ничего, мы допускаем преуменьшение нашей роли в жизни общества. Мы не просим отчасти потому, что это кажется нам проявлением наглости, чрезмерной властности и агрессии. Требуя чего-то, мы боимся навредить отношениям с людьми – и в этом случае это уже не профессиональные отношения. Это типичные отношения «гейш»6.

Крис Карозелла

Женщин с детства учат быть милыми, доверчивыми, смиренно ждать, пока их оценят по достоинству, и скрывать некоторые свои черты, чтобы нравиться мальчикам. Конечно, быть милой и доверчивой очень хорошо, но это тоже можно делать по-разному. Мне нравится, когда женщины с гордостью говорят о своих достижениях, не отрицая своих заслуг в чью-то пользу. Это не высокомерие, а уверенность, умение принимать себя такой, какая ты есть, это – сила!

Когда мы чувствуем, что не можем прямо просить чего-то, появляется искушение добиться этого другими способами – более «традиционными», не подрывающими устоев и не требующими новых парадигм. Агнес Питерс, режиссер на телевидении, была знаменита своим способом «вести переговоры» – при малейшем неудобстве ее глаза наполнялись слезами – при обсуждении бюджета, отснятого материала, – всего, что хоть как-то требовало внимания. Если ее оператор хотел закончить работу, а ей требовался еще один дубль, но, согласно правилам профсоюза, пора было сворачиваться, – сразу появлялись слезы. С женщинами это не срабатывало, но на мужчин действовало безотказно. Они все время боялись, что она начнет рыдать, – а еще больше боялись, что их застанут с плачущей женщиной. Поэтому они делали то, что она хотела.

Но проблема таких «гейш» в том, что, используя устаревшую модель женского поведения, они сами не дают мужчинам относиться к ним серьезно – как к мыслящим, сознательным, взрослым людям. Их власть неполноценна, ее хватает для маленьких побед, но недостаточно для настоящих. В подобных случаях реальный потенциал подавляется стереотипом поведения. Агнес добилась того, что делала фильмы, но ее так и не повысили; никто и не думал давать ей в руки реальную власть, потому что никто не воспринимал ее всерьез. Если ведешь себя, как маленькая девочка, – отношение окружающих будет соответствующим.

С помощью слез можно кое-чего добиться, но только не серьезного отношения к себе. Обычно это только ухудшает дело, потому что мужчины начинают бояться проявления вашей эмоциональности. Я помню откровенный разговор с несколькими мужчинами из Лондонской школы бизнеса: они хотели знать одно – что им делать со своей боязнью женских слез. Это была любопытная беседа, они были совершенно убеждены, что малейшая критика в адрес женщины вызовет «всемирный потоп». Это показывает, насколько сильнее мужчины себя чувствуют – и как боятся своей силы. Из-за того, что эти менеджеры боялись публичного выражения эмоций, они никогда не давали своим женщинам-подчиненным объективной оценки, только мужчинам. Получалось, что из страха перед эмоциями, из соображений «галантности» они мешали женщинам преуспеть. Когда они спросили, как им с этим справиться, я ответила, что надо забыть о фантазиях на тему собственной невообразимой мощи, и тогда окажется, что большинство женщин не плачут. Более того, они сделают все, что угодно, только бы не плакать на глазах у своего начальника. А если все-таки заплачут, так ли уж это страшно? Почему женщины должны расплачиваться за мужскую трусость?

По аналогичным причинам чрезмерная сексуальность тоже не поможет вам добиться успехов. Возможно ли сделать карьеру в чужой постели? Некоторые женщины все еще считают, что да: 10 процентов утверждают, что спали со своим непосредственным начальником, но только 12 процентов – уже из этих десяти – получили повышение7. Разве это настоящая власть? Я так не думаю – потому что она не ваша. Проблема «гейши» в том, что она может лишиться власти в любой момент. На самом деле – это зависимость.

Джоан Силвер

Я работала в страховой компании, где директор по управлению персоналом была довольно умной женщиной, но для должности такого уровня (в компании работало 50 тысяч человек) нужно было быть старше 37 лет! Требовалось больше опыта, навыков. Прекрасно представляя себе местные обычаи, я подумала: «Господи, да она наверняка спит с гендиректором!» – и тут же отругала себя за цинизм. Но не далее чем через три часа я узнала от кого-то, что на самом деле так оно и есть. Такое поведение нередко встречается в разных компаниях. Это плохо для мужчин. Это плохо для женщин. Это плохо для организации. Никто при этом ничего не выигрывает – особенно амбициозные женщины.

Крис Карозелла

Мой босс был женат, но у него все время были подружки. Однажды он пытался уговорить меня взять на работу женщину, с которой у него на тот момент был роман, чтобы они были ближе друг к другу территориально. Я отказалась и объяснила, что эта женщина пло хо повлияет на продуктивность моего отдела, будет мешать мне в достижении намеченных целей в работе, и это, в свою очередь, негативно скажется на моей премии. Он сказал: «Вы отказываетесь?» Я ответила: «Ага». Он рассердился: «А что, если я вас заставлю?» Я заявила, что пожалуюсь в отдел по управлению персоналом. В результате он все-таки нашел работу для своей женщины – там, где премии не зависели от того, кто работает на низших должностях.

Каждый аспект роли «гейши» имеет маленький плюс и множество минусов. Приятно, когда восхищаются вашей красотой, – но это не означает, что вас уважают за компетенцию. Не требовать ничего всегда проще – но это будет стоить вам повышения зарплаты и продвижения по службе. Слезы помогут вам добиться своего – но вы лишитесь честной критики и уважения. Если спать с начальником, можно получить высокую должность – но к ней будут прилагаться презрение и зависимость.

Первый шаг к освобождению от роли «гейши» – осознать, что вам ее навязывают. Осмотритесь – какой стиль поведения вознаграждается? Насколько серьезно относятся к вашим коллегам-женщинам? Насколько серьезно относятся к вам? Как ваше собственное поведение может привести к неуважительному отношению? Если вы видите, что от вас ждут поведения «гейши», вы можете воспользоваться несколькими способами, которые вас от этого избавят. Вас просят принести кофе? Попросите мужчину пойти с вами и помочь. Так вы оба сделаете одно и то же. То же самое с улыбками: улыбайтесь, если улыбаются вам. Каждый раз, когда вам кажется, что от вас требуют сделать что-то недостаточно важное только потому, что вы женщина, удостоверьтесь, что с вами вместе это будет делать какой-нибудь мужчина.

Потренируйтесь просить – продвижения по службе, повышения зарплаты. Устройте ролевую игру со своими друзьями. Поначалу вам будет неловко, но, когда придет время потребовать чего-то серьезного, вы почувствуете себя намного увереннее. Одно из лучших предложений, которое я слышала по этому поводу, исходило от Элейн Дэвис. Заведите дневник и вносите туда каждое свое достижение. Регулярно – раз в неделю, если так вам проще ничего не забыть, – записывайте, чего вы добились, какие препятствия преодолели, какие кризисы предотвратили. Это многое вам даст: вы вспомните, что сделали (а это очень полезно для укрепления уверенности в себе, составления резюме и будущих собеседований) – и будет совершенно необходимо, чтобы сформулировать, за что конкретно вы хотите повышения. «Пожалуйста» – это не аргумент, а вклад в общее дело – да. Не стойте в страхе под дверью: войдите и помните, что предстоящая беседа – всего лишь деловые переговоры. Начните с маленьких вещей, которые нужны вам для работы, – договорившись о малом, вам легче будет требовать чего-то действительно важного. Не жеманьтесь, оперируйте фактами, сделайте все для своего самого важного клиента – для себя.

Модель поведения «гейша» по-прежнему часто встречается в компаниях, потому что мужчинам она нравится, а женщины не стремятся ее избежать. Но уйти от этого можно. Все наши советы очень действенны и помогут вам избежать превращения в ту, кем вы на самом деле не являетесь. С их помощью вы добьетесь уважения.

 

«Женщина-невидимка»

Один из самых эффективных способов не стать «гейшей» – это исчезнуть. Звучит несколько странно, но это как раз то, что женщины очень хорошо умеют делать. Лучший, самый крайний пример такого исчезновения – русская журналистка Евгения Борисова. Она хотела рассказать настоящую историю о войне в Чечне. Не получив официального задания, она была неофициально допущена в одно из самых опасных мест на земле. Она перемещалась с русскими и чеченскими солдатами, невидимкой пробираясь мимо военных постов. И что сделало ее путешествие поистине знаковым – то, что у нее с собой был огромный, старый сотовый телефон. Но никто не обращал внимания ни на это, ни на нее – потому что она женщина.

Подобное возможно не только в Чечне. Я не могу толком объяснить, почему это происходит, но это факт: мужчины просто не замечают женщин на работе. Мы-то думаем, что вполне заметны, – и поражаемся, почему наши проекты, идеи, нововведения, повышения и власть исчезают у нас на глазах. Мой муж Линдсэй – один из самых либеральных, справедливых мужчин, которых я знаю. Он любит и уважает женщин и прекрасно с ними ладит – на работе и не только. Тем не менее, когда он однажды вернулся домой и застал там рабочих, укладывавших ковры, он проинструктировал их, дал им необходимые ключи и выпроводил. И только потом поднялся наверх и рассказал мне, что сделал, – оказалось, что он дал рабочим распоряжения, совершенно противоположные тем, что давала им я, все наоборот – по сравнению с тем, чего я хотела! Линдсэй сделал то, что всегда делают мужчины, – пришел, увидел других мужчин и решил, что это только его с ними дело.

Больше мой муж так не поступает, но другие продолжают вести себя в том же духе. Женщины, которые ездят в деловые поездки с ассистентом мужского пола, уже привыкли, что самые важные вопросы адресуются ему, а не ей. На совещаниях женщины привыкли к тому, что их идеи не слышат, – а потом крадут. По отдельности каждый такой случай кажется слишком уж ничтожным для скандала, – но случаи множатся и подрывают нашу уверенность в себе и качество работы. В областях, где заметные достижения являются основными составляющими успеха и продвижения, каждый раз, оставаясь незаметными, мы теряем часть своей ценности для окружающих.

Способность быть незаметными делает нас потрясающими менеджерами среднего звена – как бы по-дурацки ни была организована система, мы заполняем пробелы и делаем то, что нужно сделать. Такие специалисты бесценны – будучи генеральным директором, я знала, кто из моих подчиненных таков, – они всегда все делали хорошо и вовремя. Но тут тоже есть одна загвоздка. В большинстве организаций подобные способности не оцениваются по достоинству. Система вознаграждений не признает незаметных заслуг. Шэрон Барнз сравнила двух людей, мужчину и женщину, – их задачей было внедрить новую компьютерную технологию для работы в отделе. Женщина обучила всех своих подчиненных успешно и вовремя. Никакой драмы, никакого кризиса. Ее соперник же постоянно откладывал обучение и совершенно не занимался им. Так что, когда время истекло, его отдел взбунтовался. Он же быстро воспользовался услугами специального консультанта, прямо во время обеденного перерыва, – и получил премию и прекрасный отчет для своего начальника. Работа, которую проделала женщина, была эффективной, но незаметной. Спасение ситуации в момент кризиса – этакий проявленный героизм – влечет за собой награду, тогда как систематическое выполнение своей работы – нет5.

Хайди Смит

Раньше я работала в компании, занимающейся информационными технологиями, где большинство сотрудников были мужчины. Казалось, что рождественские вечеринки, дни рождения и праздники устраиваются исключительно для женщин. Я восхищалась старанием, с которым начальство создавало дружелюбную атмосферу, но оказалось, что таким образом женщины как бы исключались из общего тяжелого ритма работы, концентрируясь на других вещах.

Мне также кажется, что во многих ситуациях женщины решают проблемы еще до их появления – и потом не получают за это вознаграждения, а их сотрудники-мужчины сначала позволяют тучам сгуститься и почернеть. Женщины так тонко настроены, так хорошо видят нюансы, что предвидят трудные ситуации и не позволяют им создаваться, – но именно благодаря этой незаметности им тяжелее добиться признания своих заслуг и получить повышение.

Зная, что их допустили в деловой мир из милости, женщины часто стараются быть незаметными – «из благодарности». Если нас нет на радаре, то нас и не атакуют, так что работать становится намного легче. Многие женщины сами называют себя «диверсантками», «шпионками», «подпольщицами», имея в виду, что очень часто, чтобы спокойно работать в напряженной атмосфере, им приходится быть «невидимыми». Недостаток такой тактики в том, что из-за этой «невидимости» никто не замечает наших достижений и не воздает нам должное. Это разрушает нашу уверенность в себе. Невидимые для других, наши достижения становятся таковыми и для нас самих; мы уже не замечаем их и не считаем своими. Естественно, что в такой ситуации наши коллеги и начальники тоже о них забывают.

Джейсон Майлз

В прошлом году я работал вместе с одной женщиной. Это очень сильная, профессиональная дама, которая произвела на меня огромное впечатление при первой же нашей встрече. Она относится к другим с уважением, всегда принимает любой вызов, всегда справляется со своей работой – и делает это хорошо. К сожалению, через некоторое время я заметил, что она не получает ни признания, ни вознаграждения за свои труды от непосредственного начальства. Особенно ярко мне запомнился один случай: ее проект за блестящее его выполнение выдвинули на ежегодную премию, которую дают очень немногим. Но имя автора проекта даже не было включено в список – проект числился за всем отделом сразу. Менеджеры между собой обсудили ситуацию и согласились с тем, что она оказалась «за бортом», а потом нашли того, кто пойдет и поговорит с ней тет-а-тет, чтобы не травмировать ее слишком сильно. Позднее, когда команда, работавшая над проектом (все, кроме нее), получила приз, никто даже не попытался включить ее в список постфактум!

«Невидимок» не слышат. Написано море исследований, доказывающих, что женщина может выдвигать полезные, умные идеи – и не быть услышанной6. Мы все помним, как воровались наши лучшие стратегические решения и предложения. Однажды мой начальник никак не мог справиться со сложными, бесконечными переговорами. Когда я предложила ему новую стратегию, которая вполне могла бы разрубить все узлы и принести нам кучу денег, он жадно ею воспользовался – настолько жадно, что я поняла, что он считает идею своей. Не пуская меня на свою территорию, он потерял мою преданность, мою ответственность и энтузиазм. Повлияло бы это на мою карьеру? Не обязательно. Но это повлияло на меня. Я зачастую бывала до этого «невидимкой», но уже больше ей быть не желала. Я люблю вкладываться во что-то большее, чем я сама, – но только в среде, где достижения ценятся и вознаграждаются, и я не понимаю, почему от женщин ждут святости и самопожертвования, а в мужчинах те же качества презирают.

Конечно, нас с детства учат не хвастаться, так что мы редко жалуемся на такое отношение, но, когда до этого все-таки доходит, мы начинаем чувствовать себя эгоистичными и тщеславными – теми, кто отчаянно просит похвалы. На самом деле мы просим внимания, просим заметить, что мы существуем, и требуем адекватного восприятия нашей деятельности. Повышение зарплаты и выплаты премии зависят от того, ценят нас по-настоящему или нет, – но сначала нас должны заметить и только потом вознаграждать, наоборот не бывает. Женщинам по-прежнему платят меньше отчасти из-за того, что не видят ни их самих, ни их вклада в общее дело.

Джоан Силвер

Я должна была работать с Кэти – одной из наиболее высокопоставленных женщин в нашей организации. Некоторое время она была единственной женщиной в отделе. Кэти – тихая и задумчивая. Очень умная. На совещаниях, когда она пыталась высказать свое мнение, ее все время перебивали или игнорировали. Когда у нее была возможность предложить что-то, с ней разговаривали покровительственно, а ее идей как будто не замечали. А потом, неизбежно, ее предложение или идея высказывалась кем-то еще из ее коллег-мужчин и тут же подхватывалась как блестящая. Награду за ее мысли получали другие.

В результате она предпочла вообще сидеть молча, предоставляя мужчинам самим додуматься до того, что давно созрело в ее голове. Босс говорил, чтобы она вела себя более агрессивно и научилась стоять за себя. На самом деле он имел в виду, что она должна больше походить на мужчину, потому что так остальным будет с ней удобнее. Мы подсказали Кэти, как сделать так, чтобы ее услышали. Она научилась продолжать высказываться, даже когда ее прерывали, и прямо говорить, что ее перебивают и что это грубо. Ее стали слушать.

Лучший способ побороть такую корпоративную глухоту я узнала от Джеральдин Лэйборн, работавшей тогда на МТУД Она договорилась с коллегой поддерживать друг друга на совещаниях. Они были эхом друг друга и заодно продвигали полезные идеи: «Я думаю, Мэри подала хорошую мысль», – благодаря этому их слышали и хорошенько запоминали автора идеи. Самое полезное в этой тактике то, что все оказываются в выигрыше – и тот, кто подал умную мысль, и тот, кто был достаточно великодушен, что бы поддержать ее автора. Это потрясающий способ, который втягивает в вашу игру всех окружающих: люди, которые не следуют вашей схеме поведения, начинают казаться грубиянами. Великодушие – это невероятно, удивительно мощное оружие.

Есть и множество других способов: записывать идеи и советы в дневник, участвовать в дискуссиях, чтобы укрепить свою позицию. Одна женщина выдумала забавный, но действенный способ привлечь к себе внимание – носила на груди табличку с надписью: «Я только что сделала нечто потрясающее. Спроси меня об этом!» То, что началось как офисная шутка, стало способом генерировать дискуссии, которые помогали достичь лучших результатов7.

Привычка вести дневник своих достижений тоже очень полезна, ведь в первую очередь вы сами должны себя замечать. Внутреннее ощущение своей значимости – первый шаг к тому, чтобы другие видели вас и ваш вклад. Конечно, иногда мужчины не замечают нас просто потому, что не хотят замечать. Они бы предпочли, чтобы нас вообще тут не было и чтобы нас никто не видел. Так кого угодно можно запугать, так что, когда вам бросают вызов, используйте свои достижения для защиты.

Крис Карозелла

Бывший вице-президент крупной компании выступал на собрании, где примерно из 250 старших менеджеров 26 крупных компаний было только шесть женщин, включая меня. Когда он закончил, то подошел ко мне и спросил, что я здесь делаю. Женщин было так немного, что он решил узнать, почему именно меня отправили на это собрание. Я сказала, что я – старший вице-президент, занимаюсь вопросами обслуживания клиентов. Он захихикал, сказав, что, наверное, у меня в отделе «полным-полно женщин», и добавил, что женщины слишком часто тащат свою личную жизнь на работу. Я же объяснила ему, что главная причина того, что наша компания добилась поставленных целей в этом году, – блестящая работа нового отдела обслуживания, состоящего из мужчин и женщин, которые остановили потерю премий, наладили отношения с клиентами и с отделом продаж. Он был очень удивлен, когда я сказала, что наш отдел, кроме всего прочего, получил национальную премию за инновационные решения сложных проблем.

Когда вице-президент отошел, директор по управлению персоналом нашей компании подбежал ко мне и начал выяснять, о чем мы говорили, – на случай, если ему потребуется восстанавливать нанесенный мной «ущерб». Когда я пересказала наш разговор, он сказал, что беспокоится, потому что я «слишком честна» с высокопоставленными людьми, и это может навредить моей карьере.

То, что Крис осмелилась быть честной, быть «видимой», поставило ее карьеру под угрозу. Но и ее молчание сделало бы то же самое. Нужно быть очень преданными собственной «заметности».

Тут понадобятся крепкие нервы: чтобы вас замечали, нужно хотеть быть заметной. Это кажется чем-то очевидным, но, по-моему, женщины все еще нередко сами стараются быть «невидимками» – как старалась я. Мы просто хотим приходить на работу, делать свои дела и не выяснять отношения с каждым, кто чувствует, что наше присутствие ему мешает. Многие женщины так сильно стараются быть конформистами, так стремятся избежать любых комментариев, что в результате их вообще никто не замечает. Короткая стрижка, хороший серый костюм, скромные запросы. Армия женщин-невидимок в униформе марширует вверх-вниз по Уолл-стрит.

Однажды, договариваясь о встрече с женщиной, с которой до этого только переписывалась по электронной почте, я сказала: «Вы меня сразу узнаете, у меня длинные волосы и большая красная сумка». – «А-а-а, – протянула она. – Я выгляжу обычно». Ей самой оказалось трудно найти в себе отличительные черты, чтобы хоть как-то описать свою внешность.

А ведь у нас, женщин, так много вариантов. Какими мы хотим, чтобы нас видели? Если одежда – своеобразный язык, то что вы хотите сказать? Было бы глупо не сказать ничего. Сознательно или неосознанно, я всегда носила одежду дороже той, которую позволяла моя зарплата и которая требовалась на моей работе. Только позже я поняла, что это – мой способ показать, что я могу добиться большего. Другие женщины тоже рекомендуют одеваться «на столько, сколько вы хотите получать» 12 . Я предлагаю всегда одеваться в соответствии с зарплатой, которую вы рассчитываете получать в следующем году.

Стараясь вписаться в атмосферу корпорации, вы становитесь незаметными, – но если выработать свой стиль, вы сохраните и свою личность. Красная сумка помогла мне в этом. Она была практичная, стильная и заметная. Люди, которые замечали ее, замечали и меня. Я не была «невидимкой». А когда меня видели, у меня появлялся шанс быть еще и услышанной.

Конечно, офисная одежда отличается от повседневной, и в каждой корпорации есть свой «дресс-код», о котором вы должны помнить. Но подумайте, кого из своих коллег вы действительно рады видеть? Почему бы не стать такой? Броши, которые носила Мадлен Олбрайт, – причем в совершенно мужской и официальной среде, намекали, что этот ее серый костюм скрывает личность с ярким интеллектом и особенным характером. Не только креативный директор способен придумывать визуальные решения. Будьте запоминающейся. Пусть ваши одежда и аксессуары говорят о вас, выражают ваш индивидуальный стиль, а не просто соответствуют моде. Как вас запомнят, если вас не видно? Если вы не можете показать себя на работе так, чтобы вас заметили другие, подумайте – хотите ли вы вообще там работать? Как сказала Шэрон Уайтли: «Если павлин сидит на своем хвосте, он становится обыкновенной индюшкой»13.

Такие женщины, как Андреа Джанг, генеральный директор «Эйвон», Миртл Поттер, исполнительный директор «Дженентек», и Стейси Снайдер, президент «Юниверсал пикчерз», вызывают восхищение по многим причинам. Но больше всего мне в них нравится, что, пробираясь наверх, они не сделали себе короткие стрижки. Большинство женщин это делают – многим даже открыто это советуют, – чтобы сделать успешную карьеру. Длинные волосы – классическое воплощение сексуальности; они ярко заявляют о женственности. Видимо, это так мешает мужчинам, что они предпочитают работать с коротко стриженными женщинами. Все, хватит. Много лет прошло, и мы, наконец, поняли, что не обязаны скрывать свой пол. Мы можем быть, и будем заметными, более того, мы будем гордиться этим!

 

«Стерва»

Если вы не миленькая маленькая «гейша» и не «женщина-невидимка», есть все шансы, что однажды вас назовут «стервой». Со мной это случилось впервые, когда я работала в компании, производящей компьютерные программы для «Интуит». Эта компания была гораздо больше и богаче нашей, и работать с ней было нелегко. Они все время пытались спихнуть на нас все издержки и риск, а я постоянно отказывалась и объясняла почему. Однажды, когда телефонная конференция была окончена, они, видимо, еще не повесили трубку, и я услышала: «Боже мой, какая стерва!»

Сильных мужчин идеализируют, сильных женщин – скорее демонизируют. Иногда это доходит до абсурда. Например, однажды Дон Стил, возглавлявшую производство «Коламбия пикчерз», журнал «Калифорния» назвал худшим боссом в Голливуде. Ее «предпочли» даже человеку, который убил двух своих работников-иммигрантов и попытался смыть их останки в туалет! Чем же Дон Стил была так ужасна? Просто она иногда кричала на людей.

Мужчин поощряют за решимость, властность, силу. Но когда женщина демонстрирует все те же качества, ее скорее назовут резкой, устрашающей, агрессивной. Это предубеждение постоянно проявляется, когда мы позволяем себе заметить чью-то ошибку или порекомендовать лучшую стратегию. Когда наша компетенция кажется мужчинам угрозой, некоторые из них отвечают нападками на нашу женственность.

Сьюзан Эллис

Когда я работала в Коламбусе, штат Огайо, у меня был босс – редкостная сволочь. Мой ровесник, может быть, чуть моложе. Ничего не знал, не имел никакого опыта работы. Он все контролировал, и делал это явно неумело. Я как-то пыталась убедить его: «Есть способ сделать это лучше и повысить продуктивность», а он впал в такое бешенство, что точно уволил бы меня, если б мог, только бы меня больше никогда не видеть. Но так как он не имел такой возможности, то сказал: «Вы слишком агрессивны для женщины!» «Ну слава богу! – подумала я. – Всего хорошего!» Как вообще можно говорить такое? Это идиотизм! Почему это я «слишком агрессивна для женщины»? Тогда мне показалось, что я сама виновата. Наверное, правда недостаточно женственна для этой работы. А что, существует определенный уровень женственности? Я что, должна вести себя так, чтобы все вокруг улыбались и предлагали мне попить чайку? У меня не было никакого желания оставаться там и выяснять все это. Ужасно невежливо и совершенно неприемлемо. Он мог бы сказать: «Я – босс, и мне осточертело с тобой спорить». Я такое говорила своим подчиненным, и он мог бы. Но переходить на личности и обсуждать меня как женщину… бред какой-то.

Сьюзан отказывалась быть «гейшей», и, когда это начало причинять неудобства ее боссу, он заставил ее почувствовать себя виноватой. Он был уверен, что Сьюзан должна подыгрывать его представлениям о женственности. Когда она этого не сделала, это стало именно ее проблемой, не его.

Когда Джоан Силвер учила свою подчиненную быть «видимой», она обнаружила, что ее ученица, избавившись от одного стереотипа, попала под другой: ее слышали, но коллеги мужского пола чувствовали себя с ней неловко.

Джоан Силвер

Теперь она могла постоять за себя, и ее слышали. Став более уверенной в себе, она начала смущать этим своего начальника – стала вдруг «вздорной» и начала «подрывать его авторитет». Она просто стала вести себя более открыто, отстаивая все увереннее свою точку зрения, – и ему это совершенно не нравилось. В конце концов она ушла из этой организации – ее успешно «подсидел» один из коллег.

В сугубо мужских организациях, вроде той, в которой одиннадцать лет работала Крис Карозелла, никоим образом нельзя показывать, что вы компетентнее мужчины, – это неизбежно приведет к оскорблениям.

Крис Карозелла

У меня была репутация менеджера, способного быстро добиваться улучшения показателей работы отстающих филиалов и регионов. Благодаря этому меня часто повышали и переводили с места на место. Каждый раз мне приходилось справляться с результатами плохого управления, и каждый раз моим предшественником был мужчина. Так как я всегда оказывалась первой женщиной на этой должности, то неудивительно, что меня везде называли «стервой».

Когда я начала работать с южным регионом, то обнаружила полное отсутствие контроля за представительскими расходами – как оказалось, деньги тратят на посещение стриптиз-клубов. Продавцы без тени смущения указывали в отчетах свои траты в заведениях типа «Лэп дэнсинг» и «Голд клаб». Сначала я подумала, что они разыгрывают меня. А потом оказалось, что это действительно так! Они тратили кучу денег на стриптиз – мне пришлось это прекратить. Один из тех парней назвал меня «той стервой, которая не хочет платить за…». Некоторые решили пожаловаться моему начальству, потому что так мы якобы потеряем бизнес. Но не потеряли. Выбрасывая по 500 долларов за танец – вот так мы действительно теряли бизнес!

Когда нас называют «стервами», в этом есть два минуса, помимо оскорбительности самого термина. Мы, естественно, думаем, что нас так зовут из-за нашей компетенции, и решаем, что, наверное, не так уж это плохо. Если отстаивать свое мнение и не позволять вытирать о себя ноги означает быть «стервой» – тогда да, конечно, я «стерва», думаем мы. Такой способ самозащиты вполне понятен. Но если мы привыкнем к этому ярлыку, то можем стать такими жесткими и неотзывчивыми, что вообще станем не способны на нормальные, человеческие отношения. Если мы сдадимся перед силой этого стереотипа, то вполне можем стать такими на самом деле.

Вторая трудность: если вы «стерва», значит, что-то сделали неправильно и заслуживаете наказания. Ведь «стервам», в конце-то концов, нет места в приличном обществе. Так что этим воспользуются, чтобы вас из него выдавить.

Мина Найду

Очевидно, что пока все идет хорошо и я «милая», то всех это устраивает, но если мужчины делают что-нибудь не так, а я указываю им на их ошибку, то они начинают переживать. Меня оскорбляли в лицо, обзывали «стервой», и, что еще хуже, делали это и на совещаниях, где я не присутствовала. Мой менеджер не разговаривал со мной три месяца только потому, что я оказалась вовсе не тем слабым, застенчивым существом, которое он рассчитывал во мне найти.

Быть «стервой» – значит быть одинокой, как в наказание или же просто вследствие сложившегося стереотипа, который требует еще и этого атрибута. А одиночество, естественно, делает невозможным для нас и преуспеть, и быть счастливыми одновременно.

Памела Мэтьюз

Ситуация становится опасной, когда достигаешь высоких позиций (вице-президент и выше) и начинаешь представлять угрозу для мужчин – как равных по статусу, так и начальства. Если будешь жесткой – жесткой с подчиненными, жесткой на совещаниях, будешь «стервой», но тогда тебя, по крайней мере, станут уважать. НИ ОДНОГО друга на работе, постоянные разговоры за спиной, – но уважать будут. Можно подняться выше, но уже в страшном одиночестве. Это не для меня – я бы не выдержала. По-моему, оно того не стоит. Но я не знаю иного пути добиться успеха.

Изоляция – плохая основа для карьеры. Нужны союзники, своя «сеть» сотрудников, да и всем нам нужны просто друзья. Исключение из общего круга и одиночество, дополняющие ярлык «стервы», приведут к тому, что вам будут поручать сложные, ответственные задания, и вы с ними прекрасно будете справляться, но никогда не доберетесь до самого верха.

«Стервы» встречаются теперь настолько часто, что уже появились специальные курсы для «сложных» женщин, где их обучают «нормальному» поведению. Компании направляют туда своих сотрудниц, и там их отучают быть жесткими, сильными, прямолинейными – хотя любой из этих эпитетов был бы комплиментом для мужчины и только способствовал бы его продвижению по службе. На этих курсах женщин учат больше улыбаться, говорить мягче, точно ущемляя свое достоинство, даже запинаясь! (И это несмотря на все свидетельства о том, что именно такое поведение мешает им получать повышения, из-за него игнорируются все их достижения!) На курсах женщинам рекомендуют говорить медленно и даже ходить медленно, чтобы они не проносились мимо других людей как метеор, и еще – преспокойно плакать на работе14. Это означает перестать быть «стервой» только для того, чтобы стать «гейшей», – и это у них называется прогресс! Робин Джербер возмущена: «Если женщина уверена в своей компетенции, если она добилась успеха благодаря силе своих убеждений, если она уверенно говорит о своих идеях и вообще высказывается ясно и четко, – она не стерва, она просто лидер»15 .

Я не думаю, что единственный способ не быть «стервой» – переквалифицироваться в «гейшу». Я считаю, что главное – не позволить эпитету завладеть вами, не сделать вас такой на самом деле. Как следует подумайте о тех аспектах вашей жизни, где вы никакая не стерва. Не волнуйтесь о том, как убедить сотрудников, что вы хорошая, главное – удостоверьтесь, что вы уверены в себе и своих отношениях с другими людьми. Хотя к роли «стервы» и прилагается завистливое уважение, в этой роли вы всегда будете одиноки – и не в последнюю очередь из-за того, что никто не получает удовольствия от общения с человеком с таким характером. Эта роль помещает нас в пространство, где мы хорошие специалисты, но не полноценные коллеги, где мы успешны, но это не приносит нам удовлетворения.

 

«Мужик в юбке»

Мы не желаем быть ни «невидимками», ни «гейшами», ни «стервами», но мы хотим работать. Так что приспосабливаемся, как можем, – становимся похожими на мужчин.

Мина Найду

Я считаю, что когда тебя втискивают в какую-либо категорию, – это очень неприятно, потому что все они ужасно однобоки. А мужчинам трудно, когда мы не подпадаем ни под одну категорию. Проблема со всеми этими стереотипами в том, что они превращают совершенно нормальные особенности во что-то отрицательное. Если я хочу быть женственной, носить юбку и макияж – я «гей ша». Если я ловлю кого-то на ошибке или высказываю отличное от других мнение – я «стерва». А если я просто пытаюсь вписаться в коллектив, то обязана быть сложным человеком, позволять мужчинам унизительно высказываться о женщинах (если речь идет не обо мне) или же притворяться, что мне правятся их развлечения, – может, мне еще и член себе пришить?!

Искушение вести себя как мужчина очень сильное, и ему почти невозможно противиться. Мои коллеги-мужчины обнимали меня за плечи и говорили: «Маргарет, старушка! Ты свой парень!» Я принимала это как комплимент, да так оно и было. Когда во время совещания по поводу «Майкрософт» кто-нибудь говорил, что «придется задрать юбку», никого не смущало мое присутствие. Я была генеральным директором, и они просто не видели во мне женщину – они видели мужчину!

Куда ни придешь, всюду слышишь, как женщины говорят: «Чтобы добиться успеха, нужно подстраиваться под мужчин; нужно вести себя, как мужчина». Мрачные взгляды женщин-руководителей с обложек журналов гласят: «Я могу быть такой же жесткой и сильной, как вы, парни, хотите – проверьте!» Это не очень-то весело выглядит – и на самом деле очень тяжело. Когда я руководила собственной компанией в Англии, львиная доля моей работы заключалась в том, чтобы вести переговоры с рабочими профсоюзами. Один из начальников профсоюза пригласил меня в китайский ресторан и заказал мне самые мерзкие блюда в меню – перепончатые куриные лапки, гусиные языки, бараньи гениталии. Вызов был брошен, и я на него ответила. Я не позволила себя запугать – и все съела. Но если раньше я рассказывала это с гордостью, теперь я вижу, что попалась в его ловушку. Он испытывал меня как мужчину, и я прошла испытание как мужчина. Гораздо правильнее было бы самой заказать те блюда, которые мне нравились. Мне следовало отказаться совершить «мужской» поступок.

Такие тесты для мачо – обычная вещь в корпоративной жизни. Можете ли вы работать всю ночь? Пить крепкое дешевое виски? Банкиры заключают рискованные сделки, инженеры пишут сложнейшие программы, журналисты работают в зоне военных действиях, врачи распиливают кости – существует множество способов проверить, на самом ли деле мы тоже способны на все это. Когда любишь соревноваться, как я, просто невозможно отказаться от участия во всех этих проверках, пока не станешь достаточно уверенной в себе, чтобы сказать: да, я могу это сделать, но не стану – потому что не хочу. Я сделаю заказ сама, спасибо.

Другие три стереотипа – «гейша», «стерва» и обычная «невидимка» – ограничивают наш профессиональный рост. «Мужик в юбке» – нет, поэтому амбициозные женщины так часто попадаются на нем, успешно избежав трех предыдущих. Подобно мужчинам, мы учимся никогда не обращать внимания на свой пол, носим корпоративную униформу, приходим раньше, чем нужно, уходим очень поздно и, если у нас есть дети, стараемся никогда о них не упоминать. Но, хотя все это и может принести ощутимую выгоду, чувствуем-то мы себя только хуже. Многие мужчины видят в нас себе подобных, – но мы же другие, и мы это знаем. Так что мы не чувствуем себя ни женщиной, ни мужчиной, и это делает нас все меньше и меньше похожими на людей.

Джоан Силвер работала с женщинами-организаторами, которые владели всеми необходимыми профессиональными навыками, были опытными специалистами и добились заметных успехов в крупных корпорациях. Но они все равно чувствовали, что с ними что-то не так. Одна даже говорила, что никогда не сможет быть на работе сама собой.

Джоан Силвер

После совещаний она всегда чувствовала себя «как-то не так». И однажды решила поговорить об этом с коллегой, мужчиной: «Я чувствую себя здесь чужой».

Он же ответил просто: «Почему бы тебе не вести себя, как мы?»

Но они-то все имели право быть самими собой! Почему же она должна была меняться, а они – нет?

«Я не могла работать с полной отдачей, потому что мне приходилось играть чью-то роль. Я не хотела притворяться. Я не могла хорошо работать и одновременно кем-то притворяться».

Когда мы ведем себя, как мужчины, мы можем играть ведущую роль, но это всего лишь актерская игра, и мы чувствуем, будто наша работа и наши достижения принадлежат кому-то еще – тому самому «мужику», которого мы не очень-то уважаем. Это все принадлежит другому человеку, который работает вместо меня – и вовсе мной не является!

Карен Прайс

Как-то у меня были трудности с двумя коллегами мужского пола, такого же ранга. Они все время вмешивались в мой проект и обсуждали решения, которые я принимала. Они подрывали мой авторитет и вообще вели себя так, как будто об меня можно вытирать ноги. И когда они оба оказались в одном кабинете, я туда вошла, закрыла за собой дверь, посмотрела им прямо в глаза и покрыла отборным матом. Я использовала почти все ругательства, которые знала. Они просто сидели и смотрели на меня, буквально раскрыв рты. Я закончила, и один из них, старый добрый южанин, сказал: «Блин, Карен, я и не знал, что ты так умеешь», а его приятель добавил: «Ну, Ричард, ты бы сделал то же самое, если б это был твой проект, правда?» – «Ага», – ответил первый. Больше у меня с ними проблем не было. Меня приняли «в клуб». Тогда я ужасно гордилась своей дерзостью и произведенным эффектом, но, вспоминая об этом теперь, я понимаю, что сделала это в ущерб своей женской сущности. Я так долго играла роль «своего парня», что перестала чувствовать, как отказываюсь от чего-то важного.

Будучи «мужиком в юбке» на работе, приходится быть очень осторожными, чтобы тщательно скрывать многие аспекты своей женственности, а значит, и существенную часть своей натуры.

Карен Прайс

Я хотела быть принятой мужчинами в их круг, потому что думала, что у них в руках все ключи к успеху. У женщин так много слабостей. Общаясь с женщинами, я старалась никогда не сближаться с ними, не вести себя слишком по-женски. Я никогда не участвовала в подготовке праздников и вообще никак не показывала, что умею готовить. Я так боялась, что меня будут считать «одной из девчонок», а не «одним из парней». Я была грубее и жестче, чем сама того хотела. Я была гибридом мужчины и женщины, но мне-то казалось, что я веду себя очень мужественно. Мне приходилось быть более сильной и менее заботливой, чем я есть на самом деле.

Нельзя быть своим парнем и своей девчонкой одновременно. Худшее в подражании мужчинам – отношение к другим женщинам. Те женщины, которые особенно хотят влиться в мужскую компанию на работе, часто очень плохо обращаются со своими сотрудницами, и это не редкость. Я помню, как моя начальница доказывала свою «мужественность», посылая меня в химчистку. Когда я отказалась это делать, она стала мешать моему профессиональному росту. Такие вещи запоминаются на всю жизнь, потому что это предательство. Женщины ждут друг от друга поддержки, поощрения и обмена опытом и впадают в отчаяние, попав на работу к «мужикам в юбке», которые не выносят никаких проявлений женственности, напоминающих им о том, кто они есть или кем были когда-то.

Я долгое время была «мужиком», и, хотя я и не обращалась с женщинами как-то особенно ужасно, теперь вижу, что не давала им того поощрения и поддержки, которых они заслуживали. Я разработала отличный психологический камуфляж, который приносил мне почет и награды. Только потом я поняла, насколько такая роль неестественна и лжива, пусть даже и эффективна. Осознав это, я вынуждена была срочно восстановить свое истинное «я».

Как и когда я перестала быть «мужиком в юбке»? Думаю, что изменилась, когда начала работать с таким ярым мачо, что была не в силах перенять его стиль. Обыграть его по его же собственным правилам было невозможно, поэтому пришлось разработать свою стратегию. Именно тогда, рассказывая вечером свою любимую историю про китайский ресторан, я вдруг почувствовала не гордость, не осознание собственной силы, а показалась себе очень, очень глупой.

Так что же, на следующее утро я пришла на работу совершенно другой женщиной? Конечно нет. Но я сделала две вещи. Для начала я позволила себе быть самой собой – отключила систему самоконтроля. Небо не обрушилось на землю – наоборот, работать стало проще. Мои отношения с людьми стали лучше. Моя работа показалась мне совершенно другой. Замечая, что начинаю с кем-то отчаянно ругаться, я расслаблялась и говорила что-нибудь приятное этому человеку. Вместо того чтобы продолжать спор, пока не сокрушу противника, я заручалась его поддержкой в решении проблемы. Помогая другим, я помогала себе, сотрудничество вытеснило тупиковые ситуации и садизм. Это было то же самое, что самой заказать себе ужин в китайском ресторане: когда мне не нравились условия обсуждения, я их меняла. Это было очень эффективно – и я чувствовала себя потрясающе.

Тот памятный китайский ужин состоялся десять лет назад. Прошло много времени, прежде чем я осознала свою ошибку и извлекла из нее урок. Я прекрасно знаю, что и сейчас иногда возвращаюсь к старому, ошибочному поведению. Но в целом я на правильном пути. Возможно, мне это удается, потому что я по себе знаю, какое это освобождение – вырваться из стереотипа и стать самой собой. Лучше всего это показал тот разговор в школе бизнеса. Там было множество умных студентов, соискателей MBA, искренне желавших как можно больше узнать о бизнесе и о том, как сделать карьеру. Но они уже так много переняли у других: короткие стрижки, костюмы, жесткий самоконтроль – не слишком быстро, не слишком громко, умерьте свое великодушие. Конференция от этого казалась унылой. Но потом выступала Сьюзан Гринфилд. Она – основатель и директор компании, которая разрабатывает методы лечения болезни Альцгеймера, и ее деятельность была отмечена «Золотым блюдом» – высшей наградой Академии достижений в Вашингтоне. Она носит мини-юбку, у нее длинные светлые волосы и потрясающая широкая улыбка, она вся светится. Она даже осмеливается говорить о своей фигуре! Живая, забавная, как девочка, прямолинейная, откровенная. Но главное – она женщина, настоящая, полноценная женщина. И именно Сьюзан дала соискательницам MBA официальное разрешение быть женственными. В тот момент вся сила и энергия, которую подавляла аудитория, выплеснулась и преобразила все вокруг. «Вот, – подумала я, – какой может быть женщина!»

Простят ли ей все это коллеги-ученые, мы еще узнаем. Избежать стереотипов – одна из сложнейших задач, с которыми вы столкнетесь на пути к успеху, может быть, самая сложная, потому что, как говорит Мина Найду, стереотипы лишают нас чего-то настоящего и превращают в нечто пошлое и тривиальное. Мы хотим заниматься своими делами, и нам не нужно, чтобы о нашем появлении трубили фанфары. Но это и не значит, что мы готовы пожертвовать продвижением и наградами. Мы хотим, чтобы людям было хорошо с нами, – но не любой ценой. Мы умеем постоять за себя и за то, во что мы верим, – но это не значит, что мы бесчувственные. И мы хотим, чтобы нас признавали и принимали уверенными в себе и компетентными, потому что мы именно такие, но при этом мы еще и по-настоящему женственны. Каждый стереотип нам дорого обходится, как материально (зарплаты, повышения, признания, новые возможности), так и эмоционально – очень тяжело работать и одновременно бороться за право быть личностью, когда никто это не поддерживает, а некоторые даже мешают, причем каждый день.

Я не уверена, что стереотипов можно избежать совсем, но убеждена, что с их последствиями можно справиться. Деньги, продвижение, признание – все это зависит от тактики, которую мы изберем: от записей в дневнике, от взаимной поддержки на совещаниях, от умения вести деловые переговоры, подчеркнуть свои заслуги с помощью меморандумов, отчетов и даже идиотских выходок. Все это помогает улучшить мнение о нас наших коллег, да и наше собственное. Но многим женщинам очень сложно вырваться из рамок стереотипа, если они попали под его влияние, им кажется, что они могут сделать это, только лишь сменив место работы. Если, приложив все усилия, вы так и не смогли этого сделать, постарайтесь, чтобы любой ваш следующий шаг зависел бы только от того, кто вы есть на самом деле – а не кем вас хотят видеть мужчины.

 

Мысли в дороге

• Гордитесь ли вы тем, как работаете? Гордитесь ли вы тем, как к вам относятся на работе?

• Насколько серьезно к вам относятся равные по положению?

• Слышат ли вас на работе? Если нет, то почему? Замечают ли вас? Кто мог бы развить вашу идею и поддержать вас на совещании?

• Чего вы добились за последние три месяца? Какую пользу вы принесли своей компании? Кто знает об этом?