Маргарет Консентино

Я сижу за своим столом вице-президента компании, входящей в список «Форчун-100», и пытаюсь не плакать. Я – аномалия. Я честна с теми, кто на меня работает, я честна с начальником. (Он и ему подобные предпочитают принимать решения, основываясь на анекдоте, а не на факте, и результаты серьезной работы они ценят меньше, чем приятные манеры.)

Скорее всего, я скоро уйду отсюда и найду компанию, где принципиальность и честность в цене, где я смогу быть такой, какой сама себе нравлюсь. Многие годы я думала, что по каким-то внутренним причинам не способна заниматься бизнесом, а вот теперь мне кажется, что проблема не во мне.

Проблема не во мне. Страх, злость, агрессия, чувство дискомфорта, которые мы вызываем в мужчинах, – основная причина того, что мы во всем виним себя. Как говорят сами мужчины в случае домогательств: «Она не понимает шуток», в случае дискриминации – «Надо было бороться», а когда соотносят нас с теми или иными стереотипами – «Не надо так выставляться». Мы виним себя, потому что мы совсем одни, и некому сказать нам, что подобное обращение с нами – часть системы. Мы виним себя, потому что берем на себя ответственность за свое поведение. Мы виним себя, потому что забрели в Страну чудес, и все здесь кажется таким странным, и мы явно чего-то не понимаем. Здесь что-то не так – так, может, дело в нас?

Успешно избежав жутких стереотипов, пережив работу с начальниками-шовинистами в отравленной атмосфере, мы все же иногда не доверяем себе. Наш собственный опыт и понимание того, что видим мы, настолько отличается от видения окружающих, что мы начинаем сомневаться в реальности происходящего. Когда женщины говорят о своем опыте в бизнесе, они чаще всего вспоминают сказку «Голый король». Почему? Да потому что они видят совсем не то, что их коллеги-мужчины. Разница между тем, каким мир открывается нам и каким его видят мужчины, слишком велика, чтобы ее игнорировать. Но это не значит, что мы не правы.

Просто на все есть свои исторические причины. Промышленная революция разделила нашу жизнь надвое. Мужчины стали уходить на работу. Они сформировали отдельную самостоятельную «культуру работы» – со своим языком, ритуалами и символами. Со временем эта сфера стала все больше отличаться от домашней. В офисах появилась своя специфическая мебель, цвет, стиль. Мужчины разработали рабочий жаргон со своими акронимами и сокращениями. Деловой мир становился все более самобытным и отстраненным, он выглядел, воспринимался и действовал совсем не так, как дом. Сами мужчины тоже научились вести себя по-другому: они выделили в себе и развили отдельную личность – «для работы». Их рабочее «я» и домашнее «я» так же сильно отличаются друг от друга, как архитектура жилого дома от архитектуры офиса. В мире работы, правил, принципов и моделей поведения все отличается от повседневной жизни. Со временем это разделение становилось все более и более заметным.

Женщины пришли в уже сформировавшуюся среду и поэтому не успели осознанно разделить свою жизнь. Нам-то некому перепоручить свой дом, поэтому приходится брать его с собой на работу. Поскольку женщины – это матери, их издавна считают хранительницами вечных ценностей, и мы не можем отказаться от этой роли, даже если захотим. Или же мы недостаточно долго пробыли в бизнесе, чтобы изменить свои привычки. Какой бы ни была причина, мы разрываемся между работой и домом, и это очень и очень нас стесняет. Женщины снова и снова говорят мне: «Я не хочу быть двумя людьми одновременно, я хочу быть одним человеком, который просто занимается разными вещами, руководствуясь при этом одними и теми же принципами, действуя в едином стиле». Мы хотим цельную, а не раздробленную жизнь.

Женщины видят вещи по-другому. То, что одним кажется основами бизнеса, мы воспринимаем как странные заблуждения. Мужчины сформировали свои представления о бизнесе по мере того, как их работа все больше и больше отделялась от остальных сфер жизни. Эти представления и являются фундаментом их бизнеса. Нам они кажутся лишенными всякого смысла, однако мы наблюдаем их в действии на каждом шагу. Мы сомневаемся в реальности происходящего и в том, хотим ли, да и сможем ли вообще когда-нибудь вписаться в эту странную схему. Я думаю, в этом нашем отличие от мужчин – наша сила. Именно благодаря этому отличию мы и можем привнести в бизнес нечто очень ценное. Вместо того чтобы поддерживать традиционные заблуждения, нам нужно твердо отстаивать свои принципы.

 

Заблуждение № 1

В бизнесе нет места эмоциям!

Внешний вид и стиль офисных интерьеров однозначно показывает: это не дом. Мы приходим сюда и должны перенять определенную модель поведения, отказавшись в том числе и от эмоций. По-всюду, начиная со школы и дойдя до совета директоров, мы видим, что бизнес основан на рациональном, аналитическом подходе. Быть эмоциональной – значит казаться слабой. Считается, бизнес должен быть вне эмоций, что это лишь беспристрастное ведение дел во благо экономического развития наций.

Но мы отдаем работе самое ценное, что у нас есть, – наше время. Нас назначают руководителями проектов, просят разрабатывать стратегии, работать в командах. Мы должны жертвовать детьми, любимыми, родителями, отпусками, выходными – ради работы. Как мы можем целиком и полностью посвящать себя чему-то и при этом не испытывать никаких чувств? Как нам получать удовлетворение от жизни, если большая ее часть лишает нас права радоваться своим победам и восхищаться достижениями других?

Я думаю, что, в противоположность установившимся взглядам, бизнес невероятно эмоционален – был и всегда будет. И я убеждена: зная об этом, спокойно принимая этот факт, мы вовсе не станем слабее – наоборот! Выражая свои эмоции, мы становимся намного сильнее, чем когда пытаемся их скрывать.

Лучшие руководители, которых я встречала, – не те, кто боится эмоций и избегает их, а те, кто их понимает и принимает. Кэрол Вэллоун, приобретая очередную компанию, не стала называть это обычным слиянием и не делала вид, будто ничего не изменится и все будут довольны. Она все обдумала и поняла, что одну из линий выпускаемой продукции и один из брендов придется закрыть. Но работники вкладывали всю душу в это производство и теперь испытывали такие чувства, будто уничтожают не бренд, а губят их ребенка. Отнесясь к этому очень серьезно, Кэрол поняла, что необходимо разрешить именно эмоциональный конфликт. Она не стала требовать, чтобы ее люди взяли себя в руки и вели себя, как мужчины. Она оценила огромную эмоциональную напряженность ситуации – и устроила похороны.

Кэрол Вэллоун

Мы действительно поместили продукт в склеп. Сначала мы стояли вокруг него, говорили о нем, произнесли панегирик. Мы с нежностью вспомнили все, что этот продукт для нас сделал и что он значил для всей компании. А потом похоронили его. Кремировать не стали (смеется), но это была настоящая смерть. Реально. Сейчас мне смешно об этом рассказывать, я смеюсь, но тогда это была тяжелая утрата, и нам пришлось смириться с ней, как с любой другой смертью.

Слияния всегда вызывают сильнейшие эмоции, и привычная ложь, которая их сопровождает, больше никого не устраивает. Ложь – только свидетельство того, что чувства пугают. Откуда Кэрол взяла силы и мудрость сломать традиции? Она говорит, что просто ведет себя с коллегами на работе так же, как с друзьями дома. Когда мы привносим «себя домашних» на работу, это не ослабляет нас, а дает нам огромное преимущество. Хотя порой традиционные стереотипы поведения перевешивают и хочется идти у них на поводу, так делать нельзя. Уподобление всякой неправде никому не поможет.

Бизнес глубоко эмоционален. Зная это, мы больше не будем бояться. Мы не станем сентиментальными – эдакими чахлыми фиалками, мы станем сильнее. Эмоциональный интеллект – огромное преимущество, равно как и эмоциональная компетенция.

Дайен Джейкобсен работает с крупными организациями, зачастую создавая новую продукцию и новые системы в результате осуществления слияний и поглощений. Она постоянно находится в эпицентре эмоционального шторма, вызываемого этими изменениями.

Дайен Джейкобсен

Я имею дело с сильными эмоциями. Я имею дело с переменами и преобразованиями, с самолюбием и страхом, потому что слияния влекут за собой увольнения и смены должностей. Непростая задача!

Но меня это не пугает – даже кажется захватывающим. Мой начальник говорит: «Если вы не боитесь, то я начинаю бояться за вас!» (Смеется.) «Ничего, Бил, – говорю я, – потихоньку, шаг за шагом, и мы это сделаем». Обычно я делаю глубокий вдох и стараюсь сохранить спокойствие. Если начнешь нервничать, сойдешь с ума или сорвешься на ком-нибудь из близких, или на кошке.

Думаю, у женщин лучше получается расслабляться. Столкнувшись с серьезной проблемой, мы облекаем ее в слова, обсуждаем с кем-нибудь, решаем теоретически – и начинаем действовать, а мужчины все держат в себе и ни с кем об этом не говорят. Они не хотят, чтобы кто-то думал, будто они не знают, что делать, а потому молчат и зажимаются и принимают решение, которое потом еще приходится отстаивать! Так что им намного сложнее.

Женщины чаще начинают «выяснять отношения». Мы привыкли к этому, и у нас это хорошо получается. Возьмите любую группу женщин – на конференции, на совещании – и задайте им прямые вопросы. В ответах будет столько искренности и энергии, что ее хватит, чтобы осветить целый город. Это часто считается глупым или наивным – но это признак жизнеспособности, столь необходимой бизнесу именно сейчас. То, что мы свободно чувствуем себя в таких разговорах, означает, что мы способны открыто разрешить любой конфликт или эмоциональную напряженность – и сделаем это быстрее, чем те, кто подавляет обсуждение.

 

Заблуждение № 2

Молчание – золото

Женщины часто нетерпеливо спрашивают меня: «Да чего они ждут?», пока мужчины ходят кругами и не смеют заговорить открыто, пока они любой ценой пытаются избежать конфликта или неловкой ситуации. Заблуждение, что бизнес несовместим с эмоциями, приводит к тому, что эмоциональные вопросы не принято разрешать открыто. Более профессиональным считается пережить все молча. Это выглядит хорошо – но только на первый взгляд.

На самом деле цена молчания очень высока. Я помню одного коллегу, генерального директора, который приехал обсудить какую-то проблему в рождественские праздники. Боб жутко боялся. Он беспокоился, что в преддверии выпуска на рынок акций компании инвесторы захотят заменить его на более известного или более опытного руководителя – такое раньше случалось, и у него были все причины для беспокойства.

«Иди и спроси, – посоветовала я. – Что страшного может случиться? Или они скажут «Нет, мы не хотим вас менять», и ты перестанешь нервничать, или скажут «Да», и тогда ты сможешь начать думать, как ты хочешь поступить: продолжать заниматься тем же, чем занимался до сих пор, но на другой должности или уволиться. Не жди, пока тебе об этом скажут. Так ты обо всем узнаешь последним, и у тебя не останется возможностей для маневра».

Мой коллега так и не спросил. Этот разговор был связан для него с эмоциями, и он не пожелал действовать открыто. Как и следовало ожидать, его начальник тоже переживал и не хотел его расстраивать. Они оба оказались в тупике. Кончилось тем, что ему об отставке сообщили всего за несколько дней до появления нового гендиректора.

Он мог бы участвовать в принятии решения, вместо того чтобы позволить решать такие вопросы за спиной. Способность открыто задать вопрос, справившись со своими эмоциями, – огромный источник силы. Это делает нас увереннее и честнее. Женщины не отделяют эмоциональную откровенность от честности вообще – нам кажется, что разделить их просто невозможно.

Джоан Силвер

Честность – это не просто не обкрадывать клиентов. Честность значит всегда говорить правду. Однажды я с генеральным директором обсуждала, кого ему назначить своим «наследником». Один из кандидатов был очень умным, но чрезвычайно тяжелым человеком, он не умел взаимодействовать с людьми и был бы ужасным руководителем – но мыслил лучше всех в компании. И он был уверен, что должность достанется ему. Однако в разговоре с гендиректором я узнала, что он только на 6-м или 7-м месте в списке. Я сказала:

– А Роб считает, что он первый претендент.

– Знаю, знаю, но с ним столько проблем.

– Как же тогда мы поможем ему? Мы должны ему объяснить, каковы требования к руководителям в нашей компании.

– Мы не можем затеять такой разговор, он расстроится и вообще уйдет.

– Но если разговора не будет, он точно не получит эту должность и тогда точно уволится. Почему мы не можем быть с ним откровенны? Вы не имеете права говорить, что цените честность, если не в состоянии обсуждать такие вещи.

Настаивая на честности, мы многим причиняем неудобства, но без нее все окажутся в тупике. Начальник не поговорит с подчиненным, а подчиненный не решится спросить о повышении. Никто не продвинется, никто не добьется успеха. Это как боязнь женских слез, от которой тоже один вред. Патовые ситуации возникают, когда забываешь, что честность подразумевает говорить правду в любой ситуации. Худшее в том, что, когда все молчат, ситуация выглядит безоблачной – на поверхности. Но в глубине души мы теряем энтузиазм.

Наоборот, если мы будем настаивать на том, чтобы высказываться открыто, призывая к подобным шагам всех остальных, то мы сможем сдвинуться с мертвой точки. Во время обсуждения одного нового журнала многие высокопоставленные люди высказали прекрасные идеи. Мозговой штурм закончился, и мы все смотрели на человека, который должен был принять решение. Молчание. Время на обсуждение закончилось, и мы все были напряжены. Воздух звенел от невысказанных вопросов. Хэрриэт выпалила: «Ну, что мы будем делать? Что вы решили?» И тут разговор стал по-настоящему интересным. Теперь мы могли что-то узнать. Один-единственный вопрос сделал Хэрриэт самым сильным человеком в комнате.

Каждый раз, оказываясь в роли той единственной Хэрриэт, вы будете замечать, что на вас смотрят с примесью жалости, нервозности и уважения. Жалости – потому что вы нарушили правила и, вероятно, вообще их не знали. Нервозности – потому что люди вдруг задумались о ваших мотивах: а вдруг вы знаете что-то, чего не знают они? И уважения, потому что они хотели спросить, думали об этом – но испугались. Надо привыкать к этой роли, как бы тяжела она ни была, потому что только так можно чего-то добиться.

Мы все бывали свидетелями того, как отсутствие такого человека парализует всякую деятельность на совещании, как люди не решаются открыто задать вопрос или рассказать о чем-то друг дру ту. Несмотря на свои повадки мачо, многие мужчины боятся конфликтов, боятся эмоций, которые могут вызвать разногласия. Они боятся не столько «слез Агнес», сколько своих собственных чувств. Поэтому они избегают друг друга, ходят кругами, плетут интриги и сражаются с ветряными мельницами – только бы не обсуждать все напрямую. Я знаю генеральных директоров, которые боятся спрашивать, потому что не уверены в ответе, которые не оглашают принятые решения, опасаясь сильной эмоциональной реакции и конфликта. Женщины испытывают резкое разочарование, когда мужчины не хотят быть честными, потому что это мешает им идти вперед. Избегая конфликтов, мужчины мешают прогрессу. Они создают вокруг себя пустыню и называют это спокойствием.

Я видела, как может бесконечно откладываться решение по поводу сделки, потому что все молчат и только и думают про себя одно и то же: это полный идиотизм, из этого ничего не выйдет. Миллионы долларов и многие часы работы пропадают впустую, потому что люди надеются, что все разрешится само собой, и боятся открыто решать проблему.

Такие моменты открывают нам огромные возможности. Несколько лет назад мой начальник встречался с Майклом Овитцем. Все хотели заключить сделку, но никто не знал точно какую. Все боялись сказать «нет». Таким образом они оказались в тупике. Я спросила, могу ли как-то помочь. Мы встретились в крошечном, уродливом аэропорту Бербанка, единственным достоинством которого было то, что, раз он такой маленький, здесь все происходит быстро. Сесть было негде, поэтому мы просто вошли внутрь и стали пытаться перекричать кондиционеры. Люди Овитца давали какие-то туманные обещания про Леонардо Ди Каприо, Робина Уильямса и Брэда Питта, и я в конце концов не выдержала. Было жарко и шумно, я была раздражена, мне казалось, что они несут какую-то чушь.

«Слушайте, эти люди нужны мне, только если они будут работать на полную ставку, делать все, что нужно и когда нужно. Появляться на презентациях, давать интервью, показываться на телевидении. Они не согласятся. Я не собираюсь платить им десять миллионов долларов, потому что я не заработаю на них десять миллионов, а на меньшее они не согласятся, потому что им заплатят миллионы за любой фильм, и вы будете последним идиотом, рассчитывая, что они от этого откажутся. И если кто и может такое провернуть, так это только вы – но даже у вас ничего не выйдет. Просто не получится. Идея бредовая, а я не занимаюсь бредовыми идеями».

Они были в восторге. Все расслабились. На какое-то время я стала знаменитостью благодаря своей прямоте. Она принесла пользу мне и моей компании.

Благодаря честности мы выделяемся среди остальных. Мы можем чувствовать себя несколько неловко из-за нервных смешков за спиной, но это приносит в итоге нам огромную пользу.

С кем бы я ни говорила, с мужчинами или женщинами, все знают эту настороженную тишину на совещаниях: «А король-то голый!» Дело не в том, что люди не видят правды, – они просто боятся ее высказать. Женщины гораздо легче ведут открытые разговоры, чем мужчины. Потребность в искренности, которая есть у каждой женщины, – огромное преимущество в бизнесе. Мы честны на уровне инстинкта – и это хороший инстинкт. Доверьтесь ему. Отстаивайте свои убеждения, какими бы ненормальными вы себя при этом ни чувствовали. Честность – это талант. Утратить его, приспосабливаясь к мужчинам, – преступление. Честность помогает заключать хорошие сделки, она вызывает доверие.

Управляющий директор ведущего голливудского агентства говорит, что ее саму и ее коллег часто называли «коровами и стервами», но это их не останавливало. Именно в честности ключ к ее успеху. Она любит заключать сделки и понимает, что люди с удовольствием работают с ней, поскольку всегда знают о своих возможностях. Она высказывается прямо и ясно – вот в чем ее сила. И это фантастическое свойство женщин как новичков в бизнесе.

 

Заблуждение № 3

Вы слишком честны

Ди Коуплан

Многие считают, что лучше всего сидеть тихо, не поднимая головы, и ждать, когда что-нибудь изменится. Может быть, так действительно проще, но есть одно НО – для меня, по крайней мере, – это честность.

Никогда не забуду, как получила отзыв о своей работе, в котором, кроме всего прочего, было написано: «Вы слишком честны». Я была в шоке! Я выросла на Среднем Западе Соединенных Штатов, меня с детства учили: честность – лучшая защита. А как насчет Джорджа Вашингтона, который говорил: «Я не могу солгать»? Сами основы мое го мировоззрения пошатнулись. У меня было письменное доказательство того, что честность в моей компании не нужна и, следовательно, является ошибкой, которую нужно исправить. Я уже убедилась в этом на личном опыте и знала, что так обстоят дела в большинстве крупных компаний. Почему же меня это так поразило?

Наступил тот самый момент, когда уже невозможно делать вид, что король роскошно одет, в то время как он разгуливает по улицам в чем мать родила. Я уже не могла притворяться, что уютно чувствую себя в этой организации, что мои принципы и ценности совпадают с ее принципами. Пора было что-то делать. Ведь честность, открытость и способность отстаивать свое мнение были слишком важны для меня, чтобы от них отказаться. Нужно было решать. Теперь я все знала. Все понимала. И больше не могла делать вид, что ничего не происходит. Я должна была идти вперед уволиться или остаться, чтобы что-то изменить в компании.

Почти каждая женщина в бизнесе рано или поздно столкнется с ситуацией, которую Сьюзан сравнила с известной сказкой «Голый король», в которой правда, видимая невооруженным глазом, являла полную противоположность тому, что говорилось вслух. Порой подобные явления объясняются некоторыми политическими причинами, подтекст которых мы не знаем. Но чаще всего – это просто неискренность. Она кого угодно выбьет из колеи, поэтому нужно изо всех сил держаться за самоуважение и самоопределение. Мы должны, как Маргарет Консентино, помнить, что проблема не в нас. И нужно мужество, чтобы не забывать: несмотря ни на что, мы говорим правду и по-настоящему честны.

Начинать надо с малого. Когда я впервые составляла отчет о своих расходах, начальник долго и терпеливо объяснял мне, что я не должна требовать только компенсацию за такси, которым пользовалась в рабочее время, что я должна добавить еще кое-что, чтобы увеличить счет, и он уже придумал как. Все режиссеры периодически собирались в выходные в офисе, чтобы сфабриковать отчеты о своих расходах. Нервно посмеиваясь, они делали это на глазах у своих коллег. Я взяла форму отчета, которую мой начальник заполнил для меня, но так и не отправила ее. Мне, конечно, деньги были нужны – но не настолько. Это не было для меня трудным решением, но тогда я поняла, что многие люди могут работать совсем по-другому.

Куда бы я ни пошла, я всюду встречаю женщин, которые работают или работали в организациях, пропитанных ложью – «откаты» подрядчикам, сфабрикованные отчеты о работе, раздутые сче та, обманутые поставщики. Ярлык «слишком честная» так часто и так предсказуемо вешают на женщин, что это никак нельзя считать личной проблемой. Многие полагают, что женщины чаще выступают в роли доносчиков, потому что им, не допущенным в «мужской клуб», не страшно потерять доверие коллег. Мы меньше теряем, когда нас увольняют, чем когда мы остаемся и терпим.

Но я думаю, что все намного сложнее и глубже и опять же уходит корнями в прошлое. Мы видели, как мужчины работают и меняются при этом. Со временем они выработали такой стиль деловых отношений, при котором очень сложно определить границу между правдой и ложью, не говоря уже о том, чтобы не переступать ее. Продавец, работавший на меня, описывал свою прошлую работу как чудовищное раздвоение личности: «Я как будто оставлял настоящего себя в машине, входил в лифт, поднимался на этаж и выходил уже другим человеком – «для работы». Я становлюсь самим собой, только когда еду домой». Психологи называют это расщеплением сознания – этот внутренний процесс действует очень разрушительно, потому что в таком состоянии люди делают то, что раньше показалось бы им отвратительным. Берни Эбберс из «Уорлд-Ком» может вскочить со скамьи в церкви, повторяя сквозь рыдания: «Я не мошенник!» – да, в церкви на самом деле не мошенник. Мужчина может быть сюсюкающим папочкой дома и бесчувственным, лживым руководителем на работе, потому что он – это одновременно два разных человека. Сострадательный, этичный, справедливый Папа остается дома, а на работе Деловой папа нарушает закон о равной оплате труда, подвергает людей дискриминации и сексуальным домогательствам. Такой вид бесчестности – не редкость, и его не может регулировать Комиссия по ценным бумагам и биржам. Он проявляется систематически, он глубоко и прочно укоренился. От этого нам легче не становится, поскольку такой расклад совсем не вдохновляет.

Когда мы не ведем себя таким же образом, нас называют «слишком честными». Мы же упорно привносим свои жизненные ценности и принципы в свою работу, а это неминуемо приводит к разногласиям с теми, кто для удобства оставляет свои принципы дома.

Сьюзан Эллис

Мы выпускали один продукт. Согласно пашей рекламе, в нем не должно было быть белков животного происхождения, но оказалось, что они там есть! Это нарушало закон о правах потребителей. Один парень, занимающий очень высокую должность, сказал: «Почему бы нам не наврать?» Я смотрела на людей вокруг себя и думала: неужели это больше никого не волнует, кроме меня? Я не могла поверить в то, что слышу. Поэтому я сказала: «Это большой риск. Есть люди, у которых аллергия на эти ингредиенты. Кто-то может умереть или остаться инвалидом на всю жизнь. Почему бы нам не наврать? Да потому что нельзя так поступать! Мы и так уже обманули – вы хотите еще?»

Позднее мне рассказали, что этот человек – близкий друг генерального директора и запросто может говорить такие вещи. Страшно подумать, что он еще мог наговорить. Почему нельзя обманывать? Для этого есть так много причин – я даже не знаю, с чего начать.

Как и Маргарет Консентино, Сьюзан не перестает поражаться, что все самое важное в ее жизни – ценности, принципы, честность – улетучивается с огромной скоростью из бизнеса, в котором она работает. Она видит в этом не только этическую проблему, но и проблему для бизнеса. В ее представлении моральные ценности и бизнес – вещи взаимосвязанные, а не противоположные. Проработав много лет в одной компании, она не изменила своим принципам.

Мы ведем себя честно отчасти потому, что еще не научились действовать по-другому, отчасти – потому что не желаем сдаваться и разделять свои принципы на жизненные и рабочие. Мы знаем, что честность необходима для всяких отношений, а бизнес – это тоже отношения, причем самые разнообразные. Мы привыкли о них беспокоиться, потому что благодаря именно качественным отношениям наш бизнес процветает. И как бы мужчины ни боялись, что откровенность вызовет конфликты и разногласия, мы уверены, что только честных людей ценят и уважают – за их зрелость.

Сьюзан Фонтейн руководила телекоммуникациями в одной из моих компаний. Она относилась к тому типу безумных людей, которым во всем хочется совершенства, чтобы все работало идеально. Казалось, она умела извлекать массу удовольствия из всего, что делала. Когда рынок переполнился, нужно было решать – закрываться или продавать нашу компанию – «Си-эм-джи-ай». Сьюзан ходила на совещания по разработке плана специальных мер, которые необходимо будет предпринять в случае продажи и в случае закрытия. Восторгов все это не вызывало. Но за что бы Сьюзан ни бралась, что бы она ни делала – все должно было идти без сучка без задоринки.

«Я не могла поверить своим ушам! Все эти парни сидели вокруг стола со своими пейджерами и мобильными, говорили о нашей компании и твердили: «Что бы ни случилось, не говорите Маргарет. Мы составим план, только не говорите Маргарет». Когда я спросила почему, они ответили, что боятся, «потому что Маргарет слишком честная. Она скажет правду».

Сьюзан рассказала мне эту историю, потому что поняла именно тогда, почему ей так нравилось работать в моей компании. «Я осознала, что нигде больше не могла верить тому, что слышу. Нигде больше меня не уважали настолько, чтобы сказать мне правду». Я была шокирована ее рассказом – тем, что моя честность казалась кому-то неправильной и пугающей. Поразило и то, что работа в моей компании подарила ей совершенно новый опыт.

Насколько в той или иной организации честны с сотрудниками, можно выяснить по некоторым признакам. Конечно, нигде не висят оповещающие знаки и загородки. Речь идет о почти незаметных привычках работников, по которым вполне можно судить о том, что атмосфера здесь лишена откровенности и что ваша прямота может прийтись не ко двору. Основные симптомы – сокрытие информации, секретность и разнообразные отсрочки. Откладывание эмоциональных разговоров, попытки уходить от маленьких проблем, пока они не разрастутся до гигантских размеров и не выйдут из-под контроля.

Джоан Силвер

Откровенность и прямота в отношениях часто оказываются женской прерогативой. Основная трудность – отсрочки. Мужчины не хотят решать маленькие проблемы, а они все повторяются и повторяются, и начальники чувствуют себя виноватыми. Они оказываются связанными по рукам и ногам. И это становится не деловой, а личной проблемой руководителя. Так и тянет сказать ему: «Это касается не тебя, а твоего бизнеса!» Как хочется, чтобы они поняли, наконец, что разрешать проблемы нужно, пока они еще не разрослись – так же, как с раковой опухолью.

Пока король разгуливал по улицам нагишом, он чувствовал себя прекрасно. А пострадал тот, кто указал на его наготу. Обращать внимание окружающих на то, что мы видим мир не так, как мужчины, – страшно и болезненно. Именно тогда богатая личная жизнь приходит на помощь вашей деловой жизни. Так важно, чтобы кто-то подтвердил, что мы не сошли с ума. Друзья и родные, как никто, помогут вам в такие минуты удержаться на ногах. Воспользуйтесь их поддержкой и не отпускайте их. Даже если близкие не участвуют в вашей работе, они всегда помогут разрешить этические проблемы. Вы можете чувствовать себя неуверенно, над вами могут насмехаться. Нужен кто-то вне работы, кто поддержал бы вас. Многие женщины говорят, что им тогда помогли дети – потому что детям приходится объяснять все простыми словами, чтобы было понятно. Дети и семья возвращают нас на твердую почву. Коллеги-женщины тоже могут помочь – именно они подтвердят, что вы не бредите, что ни в чем не виноваты. Такое влияние извне порой просто необходимо.

Этика и честность организации идут сверху. Это значит, что вряд ли вам под силу изменить весь ее уклад. И вряд ли вас поблагодарят за то, что вы делаете. Многие женщины видят, что честность стоит им продвижения по службе и повышения оклада, именно поэтому многие увольняются. Я не уверена, что этого можно избежать. Но я убеждена, что приспособиться, научиться восторгаться «нарядом короля» – отнюдь не путь к процветанию для бизнеса и для нас самих. Какой бы дискомфорт, какие бы трудности мы ни испытывали из-за того, что отличаемся от большинства, мы все равно будем чувствовать себя только хуже, если утратим саму потребность в правде и искренности.

Честность, которую женщины привносят в бизнес, открывает иной путь его развития, где эмоции вполне допустимы и никого не пугают. Это не значит, что женщины – святые и должны непременно следовать высшим добродетелям. Но в поисках места под солнцем нам не следует заглушать свой внутренний голос, который открывает перед нами новый путь, новые перспективы, новое понимание того, что хорошо и что плохо. Учитывая, как разрушителен традиционный мужской подход, мы должны быть честными и гордиться этим.

Карен Прайс

Я умею играть в эти игры, плести интриги – это не проблема. Но я хочу прямого, простого и реалистичного подхода к работе. Действия же моей компании становились все более запутанными, решения все более бестолковыми и нелогичными. Я решила, что с меня хватит. Я попыталась сохранить верность своим принципам, но это оказалось так сложно, что даже сказалось на моем здоровье. Я попыталась рассказать всем, что король – голый, но никто не слушал. Я уволилась примерно через месяц.

Мы основали повое дело и назвали пашу компанию «Верити» (истина). Нам была нужна правда, реальность и твердые принципы в основе всех решений. Мы хотим найти новый способ строить дома – открыто и честно.

Многие мужчины могут считать Карен наивной, но она-то поняла, что начинать надо так, как ты хочешь работать и потом. Она уже пробовала приспособиться, предав свои ценности, и ничего не получила взамен. Только временное перемирие – и какой ценой!

С точки зрения личности, мы чувствуем, что наше рабочее «я» – сплошная подделка, и это так тяжело, что многим приходится уходить с работы. Для бизнеса систематический обман опасен и разрушителен. Многие женщины, смирившиеся с замалчиванием правды и стремлением избежать конфликта любой ценой, видели, как это потопило целые компании.

Я не встречала никого умнее, целеустремленнее и сильнее Доминик Сенекье. Она – генеральный директор «АКСА прайвет экуити» и контролирует миллиарды долларов по всему миру. Из-за ее прямолинейности коллегам-мужчинам часто бывало с ней неудобно. Она открыто высказывалась против инвестиций, в которые не верила. Она смеется, рассказывая о том, как мужчины вели дела, но ее смех убийственно серьезен.

Доминик Сенекье

Нужно уметь говорить «нет». Но мужчины как будто парализованы этим! Они предпочитают туманность – а это прямой путь к неправильному функционированию компании. Нужно уметь говорить «нет». Учитывая, в каком состоянии сейчас находится бизнес, такая «вежливость» неактуальна. Говорить правду – необходимое условие выживания.

Я хочу надеяться, что мы можем не только выжить, но и создать новый способ ведения дел – именно благодаря честности. Устойчивый и эффективный метод – он еще и надежный, поскольку позволит нам спокойно, целыми и невредимыми добираться до офиса и возвращаться домой. Да, правда может быть опасной – а какой же ей еще быть? – но она создает и новый профессиональный путь, гармонирующий с нашими глубинными инстинктами и потребностями.

Мишель Турчин

Моя начальница просто кристально – «освежающе» – честна. Это пугает ее коллег-мужчин, занимающих вместе с ней руководящие должности. Но я стольким вещам у нее учусь! Я начинаю понимать, каким мощным оружием может стать правда. Я учусь быть честной с самой собой относительно своих перспектив и открыто говорить о них своим коллегам. Все это для меня так ново! Раньше я разговаривала на консалтинговом жаргоне и не чувствовала ответственности за свои слова – да я, собственно, и не говорила ничего. Теперь все изменилось, и это так здорово!

Речь не идет о выборе между мужской силой и женской добротой, грубостью и святостью. Быть честной с самой собой, найти в себе силы все понять и прорваться сквозь хитросплетения местной мифологии – единственный путь для женщины, равно как и для бизнеса. Это кажется очевидным, это должно быть очевидным. Но никто никогда не говорил мне, что так можно работать. Как и многие другие женщины, как Маргарет Консентино, я долгие годы чувствовала себя некоторой аномалией, незваным гостем в деловой среде. Только перестав вести себя, как мужчина, найдя в себе мужество быть открытой, честной и прямой, я почувствовала себя в своей тарелке. Это было непросто – пришлось избавиться от множества вредных привычек. Но это оказалось гораздо интереснее!

Иногда мне кажется, что женщины настолько по-другому воспринимают бизнес, словно живут в своей отдельной – параллельной – вселенной. Мужчины и женщины делают одно и то же дело совершенно по-разному и ждут разной отдачи. В этом параллельном мире наши жизненные ценности совпадают с рабочими, честность становится внутренней необходимостью, а не повинностью. Когда мы говорим правду, она нужна, ее не отвергают. Я вижу, что в этом мире наши сотни тысяч часов – не утомительная скучная работа. Это счастье.

 

Мысли в дороге

• Что на работе вызывает у вас сильные эмоции? Насколько честно вы и ваши коллеги можете их выражать?

• О чем никто не хочет разговаривать? Почему?

• Каковы главные трудности в работе? Как, где и когда их обсуждают? Если никогда, то почему? Как вы можете начать обсуждение?

• Ценится ли в вашей организации честность? Откуда вы это знаете?

• Какие проблемы вы и ваши коллеги не решаетесь обсудить?

• На какие темы наложено табу?