Тревис сидел один в номере. В тусклом свете, проникавшем через открытое окно, он вертел бутылку в руках. Медленно поднеся ее к губам, он сделал глоток. Наплевать, что виски обжигало горло, ведь главное – приятное ощущение тепла, которое тут же волной пробежало по телу. Оно уносило с собой боль.

Мысль о том, что Китти Райт любила его, казалась нелепой – она просто использовала его. Но в глубине души все время всплывал вопрос, который не могло заглушить даже обжигающее действие виски. Почему она пыталась выдать своего ребенка за его родного сына? Кори богат и влиятелен, так чего добивалась Китти?

Черт побери, он никогда не сможет отделаться от мыслей о ней. Никогда! И если бы ему не были нужны последние несколько глотков, он бы швырнул бутылку о стену. Теперь с ним это часто случалось. Много он наделал шума и перевел попусту немало хорошего спиртного. Нет, на этот раз он выпьет до дна и лишь потом разобьет бутылку.

Сэм Бачер даже не взял на себя труд постучать. Он настежь распахнул дверь и тут же оказался перед дулом револьвера, которое навел на него Тревис.

– Тебе чертовски повезло, что в коридоре есть фонарь, не то ты был бы покойником, – хрипло протянул Тревис.

Щелкнул затвор, и он засунул оружие в кобуру.

– Это тебе чертовски повезло, что ты все еще достаточно трезв, чтобы вовремя убрать свою игрушку – Сэм ногой захлопнул дверь и зажег лампу у кровати.

– Где тебя носило весь день, черт побери? – Тревис поднес к губам бутылку и возмутился, когда Сэм выбил ее у него из рук.

– Ты и так уже слишком много выпил. Успокойся и выслушай меня. Я навел справки, как и обещал. Знаешь, кто доставил Китти в город прошлой ночью?

– Меня это не касается.

– Будет касаться, как и многое другое, когда я расскажу тебе, что мне удалось выяснить. Это тот самый черномазый, Лютер!

Тревис впервые проявил признаки интереса:

– Разбойник, которого мы разыскивали?

– Вот именно. Я задержал одного негра, который все время торчит у порога салуна, и учинил ему допрос с пристрастием, подозревая, что он держит Лютера и его шайку в курсе всего, что происходит в окрестностях города. Я оказался прав. Очень скоро он сломался и признался, что именно Лютер и его парни помогли Китти бежать, пробравшись тайком в усадьбу Макрея и разделавшись с охранниками. Лютер привез Китти в город.

Сэм вытер пот со лба. День был трудным, ведь ему пришлось подняться еще до зари.

– Негры остались единственными друзьями Китти после того, как ее прогнали из госпиталя, Тревис. Она некоторое время жила среди них, потом переехала в хижину на участке своего отца. Дантон и его шайка сожгли дотла ее дом, оставили Китти в родовых схватках, и Макрей взял ее к себе.

– Как же иначе? – усмехнулся Тревис. – Ведь ребенок от него.

Сэм швырнул шляпу на пол и топнул ногой. – Черт бы тебя побрал, парень, откуда в тебе столько упрямства? Я же пытаюсь объяснить, что этот младенец не сын Кори Макрея! Китти говорит чистую правду! У меня больше не осталось никаких сомнений. Потому-то ее и вышвырнули из госпиталя, что местные церковницы, бездушные лицемерки, не смирились с тем, что она, беременная, работает там. Тот чернокожий парень многое мне поведал. Он собственными глазами видел, как на нее чуть не напали в тот вечер, когда она покинула госпиталь и бесцельно бродила по улицам – ей некуда было пойти. Макрей пришел ей на помощь. Китти ни разу не видела его до той ночи. Я точно знаю, когда ребенок появился на свет. Он твой.

Тревис затаил дыхание, по спине его пробежал холодок. Его сын! Нет, не может быть! Но Сэм явно проверил все до мелочей, а его не так-то легко ввести в заблуждение.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – бушевал Сэм. – Бедная девочка ждала от тебя ребенка. Ты уехал и бросил ее. Ей некуда было податься, и Макрей воспользовался ее беспомощностью. Более того, Джекоба и двух его внуков отправили на какую-то ферму в Южной Каролине сразу же после того, как мы с тобой объявились в городе. Похоже, Макрей принял меры, чтобы ни один из нас не смог с ним повидаться. Понятно? Китти говорила правду, и кто знает, на какой ад ты обрек ее и своего сына, когда оттолкнул их.

Он сел на край кровати, не сводя испытующего взгляда с лица Тревиса.

– Но и это еще не все. Сегодня днем я побывал в домишке вдовы Гласс и побеседовал с ней. Она чуть ли не единственная женщина во всем городе, которая не презирала Китти. По ее словам, девушка работала в госпитале днем и ночью, не покидая его ни на минуту. Все местные жители осуждали бедняжку за то, что она носит во чреве ребенка янки. Как же ты можешь отрицать очевидное? Черт побери, парень, как можешь отвергать своего собственного сына?

– Ладно, – тихо и зловеще прошептал Тревис. – Значит, ребенок мой. Но это ничего не меняет в отношении Китти. Мы с тобой знаем, как я умолял ее уехать с нами.

– Я-то хорошо понимаю, почему она хотела остаться. Она устала от войны, Колтрейн. Разве мы все не были сыты ею по горло? Ведь она только что потеряла отца и, кроме того, здесь ее родной дом.

– Это ничего не значит. Многое указывает как раз на обратное. Как насчет наемных убийц, которых подослали к нам? Или ты забыл, что они чуть не уложили меня на месте? – Его глаза гневно сверкнули. – Она недурно устроилась, Сэм, выйдя замуж за богатого мерзавца Макрея. И она не лишится своего добра, когда этот сукин сын окажется за решеткой.

Сэм вскочил на ноги и принялся расхаживать по скудно обставленной комнате, проводя дрожащими от волнения пальцами по седеющим волосам. Наконец он резко обернулся, развел руками и воскликнул:

– Если ты считаешь, что мальчик твой, как ты намерен поступить?

Прежде чем Тревис успел ответить, раздался громкий стук дверь. Оба схватились за оружие, а Сэм крикнул:

– Войдите!

Дверь открылась. За ней стоял тот самый негр, которого недавно допрашивал Сэм, вертя в мозолистых руках старую соломенную шляпу. – Я… я подумал, что вам, слугам закона, следует знать, что в усадьбе Макрея большая заварушка, – дрожа, пролепетал он. – По крайней мере, ее не миновать, как только Дантон и его люди доберутся туда.

Тревис вскочил с кровати, натягивая сапоги.

– О чем ты говоришь, черт побери? – воскликнул Сэм. – Я заметил, как они выехали из города, вот и все. – Негр попятился к двери. Сэм протянул свою мощную ладонь и вцепился в костлявое плечо негра:

– Нет, черт возьми, не все. Что именно ты знаешь?

Негр съежился, переводя взгляд с горящих гневом глаз Сэма на Тревиса.

– Меня убьют, если кто-нибудь услышит, что я вам сказал…

– Тебя еще вернее убьют, если ты ничего нам не скажешь, – проворчал Сэм. – Давай говори скорее!

– Один из людей Дантона, по имени Доусон, был застрелен этой ночью. Дантон решил, что к этому приложил руку Макрей, вот он и собрал своих людей, и они отправились к нему в усадьбу, чтобы разобраться. Я видел, как они выехали из города примерно пять минут назад, и решил, что раз вы представляете тут закон, ну и все такое, вам следует об этом знать.

– Ты был прав. – Сэм ободряюще похлопал его по плечу. – А теперь убирайся отсюда и держи язык за зубами. Никому больше не повторяй то, что нам только что сказал.

Тревис уже был на ногах.

– Пошли!

Спустя несколько минут они покинули город и на полном скаку направили своих лошадей в сторону плантации Макрея. Ни один из них не решался заговорить.

Тревис размышлял о своем сыне. Только это занимало его ум и сердце. Его сын! У него есть сын. Он проклинал Китти за то, что она его не дождалась, впрочем, это уже не важно. Пусть забирает свое богатство, роскошный дом и землю своего отца. А он получит своего сына. Он заберет его с собой в Луизиану, в родной болотный край, где так тихо, мирно и красиво. Война и мучительные воспоминания, связанные с ней, со временем отойдут в прошлое. Он обретет счастье вместе со своим мальчиком.

Ночную тишину нарушал только громкий стук копыт. «Быстрее, – подгонял Тревис свою лошадь, и Сэм последовал его примеру. – Быстрее, черт побери, быстрее!»

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем до них донеслись звуки ружейных выстрелов и они поняли, что почти добрались до места.

– Ты собираешься заехать туда? – заорал Сэм, перекрывая шум пальбы. – Нам тотчас снесут головы.

Тревис ничего не ответил. Только когда они достигли ворот особняка, он осадил свою лошадь и, спешившись, произнес:

– Остальную часть пути придется пройти пешком. Стреляют отдельными очередями. Похоже, сражение подошло к концу. Немногие еще продолжают сопротивляться.

Они устремились вперед по подъездной аллее. Сэм споткнулся обо что-то и, опустив глаза, увидел мертвое тело. В нескольких шагах от него лежал еще один умирающий. Он не остановился, чтобы помочь ему, так как понимал, что должен неотступно следовать за Тревисом.

– Ну, теперь держись! – заорал Тревис, увидев стоявшего в лунном свете Джерома Дантона. Наведя на него дуло револьвера, он выступил вперед. – Еще одно движение, Дантон, и я выпущу тебе кишки!

Джером выронил из рук ружье и, прихрамывая, выступил вперед.

– Ладно, – произнес он. – Теперь уже все позади. Я получил то, за чем явился.

– Передайте своим людям, чтобы они бросили на землю оружие, – распорядился Сэм.

Джером повиновался, и его люди один за другим стали появляться из-за деревьев, кустов, словно из ниоткуда.

– Они убили моего друга, Фрэнка Доусона, – произнес Джером спокойным, покорным тоном. – Я приехал сюда, чтобы покончить с этой сварой раз и навсегда, и добился своего. Большинство сторонников Макрея убиты. Мы застали их врасплох.

– Вы все арестованы, – холодно произнес Тревис. – Где Макрей?

– Я должен сообщить вам кое-что, уполномоченный. – В голосе Джерома впервые послышался гнев. – Мне удалось узнать от Китти, что задумал Макрей. Он убил Доусона и перетащил тело к дому вдовы Гласс. Он хотел снова напасть на нее и избить ее сыновей, рассчитывая на то, что она испугается, продаст свой участок и переедет в город, где ей ничто не будет угрожать. Он обладает правом наложить арест на ее собственность, но ему не хотелось, чтобы люди говорили, будто он вышвырнул несчастную вдову с ее земли. Ему нужно было, чтобы со стороны все выглядело пристойно. Потому-то он и надеялся, что вся вина падет на меня и моих людей.

– Где он? – повторил Тревис невозмутимо. – И где его жена и ребенок?

– Макрей за домом. Я ранил его. Если он уже не умер, то скоро умрет. Никто не знает, где мальчик, Китти в полной истерике. Она тоже не может найти ребенка.

Тревис поспешил туда, куда указал Дантон. Сэм встревоженно наблюдал за другом, жалея, что не может пойти вместе с ним, однако понимая, что должен остаться здесь и стеречь Дантона и его людей.

Когда Тревис обогнул огромный особняк, глазам его предстала мрачная картина. Слуга-негр держал фонарь над телом Кори Макрея, Китти стояла рядом с ним на коленях, всхлипывая. Очень трогательно, с горечью подумал Тревис и осторожно подкрался к ним, надеясь подслушать, о чем они говорили.

Он подошел слишком поздно и не слышал последние слова умирающего Кори.

– Китти… – шептал он, глядя в ее встревоженное лицо. – Знай, по-своему я всегда любил тебя. Я оставил все… все, что у меня было… тебе.

– Кори, пожалуйста, скажи, что ты сделал с моим малышом, – взмолилась она, стоя рядом с ним на коленях и прижав руки к груди. Даже сейчас, когда он умирал, она не испытывала к нему ничего, кроме презрения, но и это чувство отступало перед мучительной болью – она не знала, куда он приказал отнести маленького Джона. – Умоляю тебя, Кори, скажи, где мой сын!

Он издал последний приглушенный стон; кровь мутной темно-багровой струйкой потекла из уголка рта. Он закашлялся, и она хлынула потоком, голова его запрокинулась набок, глаза обратились к звездам.

Тревис слышал, как слуга сказал:

– Не беспокойтесь, мисс Китти. Мальчик в одной из хижин. Масса Макрей приказал перенести его туда, потому что устал от его крика. Он жив и здоров. Вы знаете Лотти? Она присматривает за ним с тех пор, как хозяин отослал Дульси и Адди.

Китти не заметила Тревиса, стоявшего рядом. Испустив вздох облегчения, она пробормотала:

– Хорошо. Теперь я знаю, что он в безопасности. Стрельба, похоже, закончилась. Принеси из дома одеяло, чтобы накрыть им мистера Макрея.

Слуга не спеша поставил фонарь на землю рядом со своей госпожой и телом своего хозяина и увидел суровое, непреклонное лицо рослого мужчины, стоявшего поблизости. Его привлек отблеск света на груди незнакомца. Звезда. Значит, этот человек – служитель закона. Теперь все будет в порядке. Негр быстро проскользнул мимо Тревиса Колтрейна и исчез в темноте.

Китти смотрела на труп Кори, пытаясь найти в своей душе хоть каплю сострадания. Она не питала к нему ненависти – только глубочайшее отвращение. Он обманывал ее, оскорблял и мучил. Да, она рада, что он умер. Даже если Тревис потерян для нее навсегда, у нее остался сын. Она начнет жизнь заново. Никогда больше ей не придется терпеть муки от Кори Макрея. Слава Богу, ее страдания позади.

Дрожащей рукой Китти взяла горсть рыхлой земли, подержала ее в ладони.

– Теперь эта земля принадлежит мне, – прошептала она.

Китти не заметила, как Тревис медленно отступил в тень и направился к длинному ряду бывших хижин для рабов.

Неожиданно из-за угла дома показался человек. Китти подняла глаза, услышав тяжелую ровную поступь. Когда он оказался в круге света, рядом с ней, она, не веря, покачала головой и, раскрыв объятия, припала к его широкой груди.

Сэм Бачер по-дружески похлопал ее по спине:

– Все будет хорошо, Китти. Самое худшее уже позади. Я оставил вместо себя одного из слуг с приказом не спускать глаз с тех негодяев у парадной двери. Но я не могу найти Тревиса. Он как в воду канул.

– Тревис здесь? – Она с надеждой всматривалась в его лицо.

– Да, – он улыбнулся. – Здесь, Китти, и, похоже, теперь он убежден, что твой ребенок – его родной сын. Я весь день наводил справки, и мы как раз говорили с ним о том, что мне удалось выяснить, перед тем как у Макрея началась заварушка. Не знаю, куда он пошел, но теперь он верит, что малыш его.

Она схватила своей маленькой рукой его широкую ладонь:

– Пойдем со мной, Сэм. Пойдем скорее к хижинам. Где-то там они держат Джона. А потом разыщем Тревиса. Ох, Сэм, мне столько всего нужно сказать ему, так много объяснить! Он согласится меня выслушать. Я знаю, так и будет!

Китти добралась до ряда приземистых строений.

– Лотти! Лотти, где ты? – кричала она в темноту ночи. Она чувствовала на себе испуганные взгляды, хотя сама не видела никого. – Лотти, я хочу забрать своего ребенка! Ответь мне, пожалуйста!

– Успокойся, Китти. – Сэм догнал ее. – Они просто напуганы. Слишком много было стрельбы. Они сами не знают, что произошло, и потому боятся. Мы найдем твоего мальчика. Не волнуйся.

– Эй, кто-нибудь! Ответьте нам! – В громком голосе Сэма проступили властные нотки. – Мы хотим забрать ребенка миссис Макрей.

Наконец, когда Китти уже казалось, что она вот-вот впадет в истерику, если никто не отзовется, из тени деревьев донесся чей-то робкий голос:

– Мисс Китти, это я, Лотти.

– Ох, слава Богу! – Китти круто обернулась в ту сторону, откуда послышался голос.

Сэм поднял вверх фонарь, и в его свете показалась дородная негритянка в пестром тюрбане на голове. Она стиснула руки на груди поверх белого фартука, опустила голову. Бросившись к ней, Китти схватила ее за плечи:

– Лотти, скажи, где мой сын? Я должна его видеть! Сейчас же!

Сэм сделал шаг вперед:

– Тише, Китти. Эти люди напуганы. – Взглянув на женщину, он произнес мягким, успокаивающим тоном: – Все в порядке, Лотти. Ты можешь отдать малыша миссис Макрей. Тут была небольшая свара, но сейчас все уже позади. Я представитель закона, и мы полностью владеем обстановкой. Отдай своей госпоже ее ребенка.

Негритянка разразилась слезами, закрыв руками лицо:

– Его здесь нет!

Сердце подскочило в груди Китти.

– Нет? Как нет? Разве не тебе его отдали?

– Да, мэм. И я хорошо за ним присматривала, как и приказывал мистер Макрей. Но как раз перед самым вашим приходом сюда явился еще один человек, со звездой на груди. Он был взбешен и кричал, что пристрелит всех, если не найдет мальчика. Мне не хотелось умирать, мисс Китти, поймите. Он вел себя, точно безумец: носился от двери к двери, стучал в них что было силы. Мой муж вышел на порог с фонарем и только тогда увидел, что этот человек – представитель закона. Он сказал, что если ему не вернут мальчика, кто-нибудь поплатится за это жизнью. Что было делать? Я завернула малыша в одеяло, отдала его ему, и он тотчас умчался прочь, словно сам дьявол во плоти!

Китти упала бы на землю, если бы ее не поддержал Сэм. От ее полного муки стона сердце сжалось в его груди. Он крепко прижал ее к себе:

– Все в порядке. Тревис забрал мальчика с собой, мы найдем их обоих в доме. Пойдем.

До дома они бежали. Там кто-то зажег лампы. Люди Дантона сновали внутри со спокойным и удовлетворенным видом: они сделали свое дело.

Китти и Сэм бросились к парадной двери и увидели Джерома.

– Мы больше не доставим вам хлопот, уполномоченный, даю слово. Любой судья признает, что мы поступили по справедливости, в особенности когда Китти расскажет присяжным, почему был убит Доусон и что замышлял в ту ночь Макрей. Представьте, он намеревался снова учинить насилие над беззащитной вдовой!

Сэм усадил Китти в ближайшее кресло и оказался лицом к лицу с Джеромом.

– Вы не видели уполномоченного Колтрейна?

– Я видел! – крикнул один из людей Дантона, стоявший у камина с бутылкой бренди. Сэм подошел к нему ближе, и тот сказал: – Он пулей вылетел из-за дома, неся что-то в руках. Затем он вскочил на лошадь и ускакал галопом!

Сэм Бачер молчал – он понял, что стряслось. Теперь не было никакого смысла лгать Китти, уверяя ее, что все образуется. Тревис не вернется в гостиницу вместе с маленьким Джоном. Наверняка Тревис Колтрейн решил забрать сына в свой любимый болотный край, где, как он полагал, они обретут спокойствие.