Хотя Кит никогда не призналась бы, она была рада, что ехала позади Галена на Пегасе. Уж лучше, чем трястись поперек спины какой-нибудь лошади.

Сначала она беспокоилась о Валери, которая ехала верхом за безобразным Мендесом. Первые несколько дней подруга, по-видимому, находилась в шоке. Потом с ней произошла метаморфоза: исчезла услужливая, элегантная юная леди, и вместо нее появилась женщина, все помыслы которой были направлены на то, чтобы выжить. Кит нравилась эта перемена. Она увеличивала их шансы на побег.

Погода стояла хорошая, и они неуклонно двигались вперед, останавливаясь лишь для того, чтобы дать передохнуть лошадям. К концу второго дня пути они приехали в небольшой городок Лорка. Гален сказал, что они станут лагерем в его окрестностях.

– Нам нужны свежие лошади. Предстоит длинный путь, а животные уже устали.

– Мы тоже! – резко напомнила ему Кит. – С тех пор как мы выехали, мы ни разу толком не поели. Вы хотите уморить нас голодом?

Гален приказал двум своим людям, Армиллито и Карлосу, поехать в Лорку за продуктами.

– Но ничего спиртного! – закричал он, заметив внезапный блеск в их глазах. – Впереди трудная дорога. Для веселья нет времени.

Они, как и было им сказано, привезли продовольствие, но несколько бутылок спиртного все-таки запрятали в скалах вблизи лагеря. Когда Гален чем-то отвлекся, его люди обменялись хитрыми улыбками и улизнули, чтобы выпить.

Кит и Валери сидели рядом у костра. Кит скривилась, когда Гален подал им большую миску фасоли и колбасы, и решительно поинтересовалась, что это такое.

– Красная фасоль и «хоризо», – проворчал он. – Ешьте.

– Что за «хоризо»?

Мендес расхохотался:

– Кровяная колбаса, сеньорита. Из свиной крови.

В отвращении Кит бросила миску в кусты. Гален ударил ее по лицу, и она упала в грязь. Валери заплакала и бросилась к Кит, но Гален грубо приказал ей вернуться.

– Вы мне обе осточертели! Если нравится, морите себя голодом! Но не выбрасывайте еду, которую могут съесть другие!

Он приказал Карлосу отвести женщин к лесу, заткнуть их рты кляпами и привязать к деревьям.

– Пусть достаются волкам и лисицам. Я устал от их капризов. Пойду отдохну. Выезжаем с рассветом. Надо скорее добраться до Марокко и избавиться от них. – Он взял свои одеяло, седло, сбрую и сердито бросил через плечо: – И держите руки подальше от женщин. Я буду наблюдать.

Карлос привязывал Валери, когда внезапно рядом с ним появился Мендес.

– Об этой позабочусь я, – угрожающе предупредил он.

Карлос пожал плечами и повернулся к Кит, но та стремительно увернулась и понеслась через кусты… прямо в руки поджидавшего ее Чико.

– О, красотка, не надо так торопиться! – Он рассмеялся, ощупывая ее грудь. – Сегодня ночью будешь моей, а потому прибереги свой пыл до того момента, когда я покажу, что значит настоящий мужчина! – Он накрыл ей рот своей мясистой ладонью и держал, пока Карлос связывал ее и затыкал в рот кляп.

Кит охватил ужас. Она не слышала и не видела Валери и поэтому не знала, куда ее увели. Опускалась темнота, а Кит лежала там, где ее оставили, – у огромной скалы, откуда не видно было лагеря. Зато она могла слышать, как бандиты, тихо пересмеиваясь, подкрадывались к тайнику со спиртным.

Часы тянулись мучительно долго. Хотя Кит и была уверена, что Гален не допустит, чтобы с ними случилась беда, однако ведь он мог уснуть и не услышать их криков.

Неожиданно в кустах позади нее раздался какой-то треск. Девушка испугалась: вдруг это волк, – а потом увидела на освещенном бледным лунным светом пространстве Чико. Он был пьян и мерзко улыбался, приближаясь к ней.

– Этого я ждал очень долго. – Чико начал расстегивать штаны. – Тебе понравится. Еще будешь упрашивать меня повторить. – Он упал на колени, и Кит попыталась кричать сквозь удушающий ее кляп. Она вертела головой из стороны в сторону, но Чико крепко держал ее.

Испытывая явное удовольствие от ее мучений, он медленно расстегнул ее блузку и громко выдохнул при виде обнаженной груди, озаренной серебряным светом. «Черт побери! Никогда не видел такой красоты!..»

Внезапно, будто ниоткуда, на него прыгнул Гален и повалил на землю.

– Сукин сын! – завопил он. – Показал свое истинное лицо, каналья!

Они катались по земле, рыча и ругаясь, и понаблюдать за ними прибежали остальные бандиты.

Мендес запричитал:

– Хорошо, что я не прикоснулся к блондинке. Слава Иисусу! Они убьют друг друга!

Гален оседлал Чико и бил его головой о землю. Чико нащупал острый камень и, собрав последние силы, ударил Галена по затылку. Он тут же обмяк.

В руке Чико появился нож, но прежде чем он нанес удар, о находившуюся позади него скалу ударилась пуля. Чико с изумлением уставился на дымящееся дуло шестизарядного револьвера Армиллито. Страшная гримаса исказила его лицо.

– Никакого убийства этой ночью!

Чико с трудом поднялся на ноги, вытирая тыльной стороной ладони кровь, текущую из его разбитого носа. Забыв о своем седле, он вскочил на лошадь и исчез в ночи.

Убедившись, что за ним никто не гонится, Чико придержал лошадь. Какой он идиот! Теперь у него нет ни седла, ни денег, а добираться до Валенсии нужно. Слава Богу, никто не знает, что он, Чико Дупес, замешан в похищении американок.

Но ничего, мрачно улыбаясь, размышлял он, кто-нибудь захочет заплатить много песо за то, чтобы узнать, кто же был похитителем.

Тревис Колтрейн пересекал парадный плац Военной академии Соединенных Штатов в Уэст-Пойнт. Он направлялся на почту, чтобы узнать, не пришло ли на его имя каким-то чудом письмо от Валери.

Начальник почтового отделения вертел в руках конверт. Откуда-то из Испании, фамилия отправителя – Колтрейн. Около месяца назад он получил приказ не вручать Тревису Колтрейну никакую почту, поступающую на его имя.

Начальник вновь устыдился, что согласился за деньги перехватывать письма этого парня. Что случится, если он получит письмо от своей сестры? Если те, кто заплатил ему, когда-нибудь узнают об этом, он скажет, что письмо пришло, когда он болел.

И все же начальник колебался. Наконец, отбросив осторожность, он закричал:

– Эй, кадет! Для вас письмо!

Улыбка, расплывшаяся на лице Колтрейна, когда он взял конверт, стоила куда больше всех тех денег, которые получил в качестве взятки начальник отделения. О последствиях он пожалеет позже.