Дани решила закрыть магазин раньше, чем обычно. После неприятного визита Колта ничего особенного не произошло, а потому в три часа она заперла двери и отправилась домой, надеясь немного отдохнуть и привести себя в порядок перед тем, как за ней заедет Дрейк. Теплая ванна и бокал вина наверняка успокоят, развеют тревогу, возбужденную братом.

В четверть четвертого в магазин вернулся Сирил. Он увидел табличку «закрыто», и глаза его мгновенно сузились от злости. Итак, размышлял он, Дани так ждала встречу с Драгомиром, что убежала домой раньше времени, чтобы начать необходимые приготовления. Ну что ж, все складывалось замечательно, ибо Сирил знал, где жил Драгомир, посчитав своим долгом выяснить все об этом человеке, как только понял, что оба охотятся за одним и тем же – картиной и Дани Колтрейн. Из подслушанного им ранее разговора двух голубков он знал, что они планировали интимный ужин в апартаментах Драгомира. Сирил решил, что должен опередить их, устроиться перед домом и наблюдать… Драгомир еще не знал, что ему уже объявлена война, проигрывать которую Сирил не хотел ни за что на свете.

Дани обрадовалась, когда, прибыв в особняк, никого не встретила внизу. Она поспешила в свою комнату, но ее уединение и спокойствие были вскоре нарушены. Не успела она позвонить своей горничной и попросить, чтобы та приготовила ей ванну, как услышала громкий, настойчивый стук в дверь. Со вздохом она открыла ее – на пороге появилась Лили.

Она улыбалась надменно, торжествующе:

– Я знаю, вам уже все известно. Колт сказал, что пойдет в магазин, чтобы сообщить вам.

Дани коротко кивнула и сжала зубы, пытаясь побороть возмущение, охватившее ее. Ей не нравилась эта лицемерная девчонка, ненавистна была мысль о том, что скоро она будет ее золовкой, но она не станет устраивать сцену. В конце концов это жизнь Колта, и пусть он живет так, как считает нужным.

– Поздравляю, Лили, – сказала она наконец сухо и безучастно. – Надеюсь, вы оба будете счастливы. А теперь прошу извинить меня, мне нужно кое-что сделать.

Лили проигнорировала просьбу и, влетев в комнату, уселась на диван, стоявший подле окна, и застенчиво сложила руки на коленях. Затем, изобразив на лице выражение искренней мольбы, приобретенное ею после долгих часов практики перед зеркалом, она взглянула на Дани и заискивающе произнесла:

– Простите меня за вчерашнюю грубость. Я не имела права говорить так о Драгомире.

Дани не шелохнулась, продолжая стоять подле двери. Она знала, инстинктивно чувствовала, что Лили что-то нужно. Но что? Ведь совершенно очевидно, что она уже получила то, что хотела, – предложение руки и сердца от Колта.

– Все в порядке, Лили, – наконец ответила она, – не беспокойтесь. А теперь, если не возражаете, как я уже сказала, я должна заняться срочными делами.

Лили, даже не сделав попытки подняться, не сводила с Дани умоляющего взгляда.

– Я хочу, чтобы мы были друзьями, Дани. Хорошими друзьями.

Не в состоянии более скрывать раздражение, Дани сухо проронила:

– У нас нет разногласий, Лили… и не будет, если вы позволите мне сделать то, что я собиралась.

Лицо Лили вспыхнуло веселой улыбкой.

– Колт и я хотим пожениться как можно быстрее. Поскольку я круглая сирота и мне не у кого испрашивать благословения, а мой бедный дядя слишком болен для того, чтобы путешествовать, мы решили не затягивать со свадьбой и избежать предбрачных формальностей. Однако мы мечтали, чтобы это был настоящий праздник, красивый и пышный. Мы просим, чтобы вы помогли нам.

Дани недоуменно заморгала. Учитывая сложность ситуации, ей совсем не хотелось вмешиваться. Она покачала головой:

– Об этом не может быть и речи. Я буду слишком занята подготовкой к моему собственному путешествию и…

– Вы не понимаете! – Лили вскочила с дивана и подбежала к Дани: – Мне нужна ваша помощь… и помощь Китти. Вы вдвоем можете устроить празднество, такое же шикарное, как прием, посвященный открытию магазина. Вы знаете много людей. Колт ведь ваш брат, и независимо от того, нравлюсь я вам или же нет, вы должны сделать это для него…

– Лили, прекратите! – воскликнула Дани, поднимая руку. Нет, она не позволит, чтобы ее втянули в мероприятие, которое она, честно признаться, считала ужасной ошибкой. – У меня нет времени, и это мой окончательный ответ, а теперь, пожалуйста, примите мои поздравления и лучшие пожелания. Я снова прошу вас оставить меня.

Лили отступила на шаг от нее, почувствовала, как щеки ее зарделись от нанесенного унижения.

– Я пришла для того, чтобы извиниться, если случайно рассердила вас вчера вечером; предложила свою дружбу и вот что получила… Пощечину…

Дани не собиралась сдаваться.

– Я устала объяснять вам, что у меня нет времени для того, чтобы помогать со свадьбой, Лили. Прошу прощения, если мой отказ оскорбил вас.

Глаза Лили угрожающе сузились.

– Когда я стану госпожой Джон Тревис Колтрейн, вы не посмеете так со мной обращаться. Будете относиться ко мне с уважением, которого я заслуживаю.

Дани подавила смешок.

– Я буду относиться к вам так же, как к любому другому, Лили: как вы того заслуживаете. А теперь, – она сделала глубокий вдох, медленно выдохнула, указывая на дверь недрогнувшим пальцем, – если вы не уйдете, боюсь, мне придется помочь вам, поскольку вы не оставляете мне другого выбора.

Тут уж взорвалась Лили, теряя остатки самообладания.

– Почему, почему… Вы, тщеславная маленькая дрянь, – выдохнула она и закричала: – Колт рассказал мне о том, что никогда в жизни вы не думали ни о ком другом, только о самой себе, никогда не беспокоились о том, какую боль причиняете близким. Ну что ж, я скажу вам кое-что, мисс Воображала, вы получите то, что заслуживаете: ваш дорогой русский не кто иной, как обыкновенный ловелас. Он спит со всеми, кто ему предлагает себя, и если бы я только захотела, могла бы увести его… – Она размахивала руками перед носом Дани.

Дани с трудом сдерживала гнев. Ей отчаянно хотелось дать Лили пощечину, но она твердо решила держать себя в руках, пока сможет. Она на мгновение закрыла глаза, глубоко вздохнула и, схватив Лили за плечи, потащила ее к двери.

Лили визжала и сопротивлялась, но Дани, хотя она была меньше ее, оказалась более проворной, и ей удалось выставить скандалистку за дверь сильным пинком. Дани отпрыгнула назад, захлопнула дверь и закрыла ее на замок.

– Я еще расквитаюсь с вами! – немедленно завопила Лили. – Клянусь, расквитаюсь. Выйду замуж за вашего брата и превращу вашу жизнь в ад! И вам придется сбежать отсюда и жить с русским ловеласом, пока он…

Дани прислонилась к двери, дрожа с головы до ног. Господи, куда же все подевались? Слуги наверняка слышат эти вопли, но предпочли не вмешиваться. Никого из членов семьи нет дома, иначе они незамедлительно примчались бы на помощь. Дани сочувствовала Колту. Никогда и ничто не убедило бы ее в том, что он влюблен в эту наглую особу. Если бы он оказался поблизости и увидел свою будущую жену во всей красе! От одной лишь мысли о том, что Колт собирается жениться на этой грубиянке, Дани хотелось заплакать, но что она могла сделать? Ведь он никогда не поверит ей, даже если она и расскажет ему об этой чудовищной сцене.

Лили продолжала колотить в дверь и громко и неистово кричать. Дани в негодовании покачала головой, удивляясь, как долго продолжится это представление.

– Колт рассказал мне, как ваша мать пыталась помешать воссоединению Тревиса и Китти, – кричала Лили. – Неудивительно, что Дрейк приглянулся вам. Так же бегает за юбками, как когда-то ваш отец! А вы копия вашей блудливой матери!

Это было уже слишком!

Взгляд Дани упал на вазу с поздними летними розами, стоявшую подле ее кровати. Она вытащила розы, взяла вазу и вернулась к двери. Одним стремительным движением она распахнула дверь и обрушила поток воды прямо в лицо Лили, затем быстро заперла дверь.

Издав громкий, пронзительный визг, Лили бросилась бежать по длинному коридору к своей комнате, и звук ее разгневанных криков отзывался эхом по всему дому.

Дани спокойно наполнила вазу водой, аккуратно поставила розы, задумалась, какую лживую версию случившегося поведает Лили Колту… но тут же решила, что ей нет до этого никакого дела. Как она желала – теперь больше, чем когда-либо, – уехать из этого дома! Только тогда она почувствует, что именно сама отвечает за свои поступки и живет как хочет.

Она вызвала звонком Люрлин и, заметив замешательство служанки, поняла, что та слышала весь скандал. Решив немного разрядить накалившуюся до предела атмосферу, Дани заметила:

– Сожалею, что пришлось услышать подобное…

Люрлин мгновенно схватилась за возможность поговорить о том, что являлось предметом жуткого переполоха прислуги.

– Мадемуазель, что случилось с мадемуазель Лилиан? Никогда еще я не слышала такого крика. Она словно с ума сошла!

Дани подошла к своему шкафу и начала перебирать множество прелестных вечерних платьев.

– Мне не хотелось бы обсуждать личную жизнь членов моей семьи, Люрлин, но ты уже услышала достаточно, и я не вижу никакого вреда в том, чтобы сообщить, что мой брат предложил Лили выйти за него замуж. Она попросила меня помочь в подготовке их свадьбы. Я сказала, что у меня нет времени, а она вспылила.

Дани остановила свой выбор на платье цвета кофе с молоком с низким вырезом и прямой длинной юбкой. Просто, но элегантно. Накидка из куницы послужит прекрасным дополнением, ведь вечер наверняка будет холодным.

Она вдруг поняла, что Люрлин никак не отреагировала на сообщенные ей новости. Повернувшись к служанке, Дани поразилась, как та расстроена. Впрочем, она знала, что домашние слуги без особой теплоты относились к капризной и неприятной гостье.

– Я знаю, это настоящее потрясение для всех нас, – сказала Дани, направляясь к нише, где ее ждала ванна. – Неужели она настолько ослепила Колта, что он уже ничего не видит вокруг, не может понять, что представляет собой его избранница?

Люрлин молча последовала за хозяйкой. Дани уже погрузилась в теплую воду и вдруг заметила, как трясутся руки Люрлин, когда она наливала ароматное масло для купания в ванну.

– Да что с тобой такое? – взволнованно спросила она. – Ты дрожишь словно осиновый лист. Взгляни на себя! На тебе же лица нет!

Люрлин покачала головой, отступила назад, пробормотала извинение и поспешила выйти из ниши.

Дани выпрямилась и села, не обращая внимания на то, что вода ручьями стекала через края ванны.

– Люрлин, вернись! – приказала она. – Я хочу знать, что с тобой приключилось… Почему ты так странно ведешь себя?

Служанка вернулась: испуг на ее лице сменился выражением решимости.

– Хорошо, – произнесла она. – Я скажу. Это не мое дело, и вы, возможно, доложите на меня мадам Колтрейн, и меня уволят… Но кто-то должен знать, что я видела ночью и сегодня рано утром.

– Будет лучше, Люрлин, если ты объяснишь, в чем дело, – холодно сказала Дани.

Люрлин села на стоявший рядом стул.

– Я расскажу и клянусь, ни единой душе я об этом не говорила. А вам говорю, мадемуазель, только потому, что хоть кто-то в вашей семье должен остановить месье Колта и не дать ему совершить самую большую в жизни ошибку. Дани кивнула:

– Продолжай, прошу тебя.

– Кто-то, – высокопарно объявила Люрлин, – должен объяснить ему, что, если он переспал с недостойной особой, это не означает, что он должен жениться на ней.

Дани поняла, что собиралась поведать ей служанка, и нетерпеливо кивнула еще раз.

Люрлин рассказала, как прошлой ночью допоздна работала наверху, потому что мадемуазель Лилиан все время жаловалась на то, что ее покои убираются не должным образом. Боясь потерять работу, если жалобы гостьи не прекратятся, Люрлин воспользовалась семейным ужином и направилась в апартаменты мадемуазель, чтобы прибраться.

– По правде говоря, я заснула, – призналась она застенчиво, – так устала, оттого что пришлось выполнять дополнительную работу, что прилегла на диван в одной из ниш и заснула. И когда мадемуазель вернулась, она не заметила меня, и я проснулась лишь тогда, когда она что-то уронила.

Я не захотела выдавать свое присутствие, – добавила Люрлин в свою защиту. – Она бы разгневалась, если бы обнаружила меня спящей в своих покоях, поэтому я притаилась и старалась не производить ни малейшего шума. Я была перепугана до смерти, уверяю вас, и мечтала поскорее выскользнуть, когда она заснет, но она не собиралась ложиться спать. Я заглянула в спальню и увидела, как она надела пеньюар и снова ушла. – Люрлин секунду помедлила. – Она отправилась в спальню месье Колта.

Дани приподняла бровь, но ничего не сказала.

– Я знаю это наверняка, – уверенно продолжала Люрлин, – потому что, как только госпожа покинула комнату, я, естественно, поспешила выскользнуть вслед за ней, а когда приоткрыла дверь, заметила, как она прячется в маленькой нише в дальней части коридора. Она пряталась там около получаса, прежде чем наверх поднялся месье Колт. Он зашел в свою комнату, а она подкралась к его двери, открыла ее и зашла внутрь.

Дани знала, что Колта нельзя заставить жениться только из-за того, что женщина позволила ему соблазнить себя… или сама соблазнила его. О нет, должно было случиться что-то более серьезное. Люрлин наблюдала за ней, ожидая реакции, и Дани сделала ей нетерпеливый знак продолжать.

– Можете сердиться на меня, мадемуазель, – дерзко заметила она, – но я презираю эту женщину и хотела знать, что ей было нужно, поскольку ваш брат не приглашал ее к себе в комнату. Зачем ей прятаться, ожидая его, если бы он пригласил ее? Почему бы просто не направиться в его комнату и подождать, когда он вернется? – Люрлин злорадно улыбнулась. – На цыпочках я подкралась к самой двери, приложила к ней ухо и услышала, как она кричала о том, как ужасно она себя чувствует после того, что произошло за ужином, и что собирается непременно покинуть этот дом и отправиться в Лондон, а месье Колт успокаивал ее, а затем наступила тишина… – Она многозначительно замолчала, позволяя Дани прийти к собственному заключению. – И, – продолжала служанка, – когда я на следующее утро – около семи – зашла прибраться в ее комнате, ее постель была не смята, но, когда я вернулась позже, одеяла были отброшены, а простыни скомканы, словно она провела всю ночь в своей комнате.

Дани чуть не заскрипела зубами. Люрлин в своем любопытстве зашла слишком далеко. Она взяла полотенце, обернула его вокруг себя, вышла из ванны и осуждающе посмотрела на служанку:

– Тебе должно быть стыдно. Если я узнаю, что ты рассказала об этом кому-то еще, клянусь, прослежу за тем, чтобы тебя немедленно уволили, и сделаю все, чтобы ни одна достойная семья в Париже не приняла тебя на работу. Ты не имеешь права совать нос в жизни других людей, – сердито говорила Дани, пытаясь побороть смятение и мечтая о том, чтобы никогда ее ушей не достигали подобные непристойные слухи.

Люрлин в ужасе уставилась на нее, сознавая, что ее может ждать серьезное наказание.

– Но, мадемуазель, – стала оправдываться она, – я же объяснила вам, как случилось, что я оказалась в ее комнатах в первый раз. Я не подсматривала! Правда, мне стало любопытно, когда я увидела, как странно ведет себя мадемуазель Денев, но неужели вы не рады тому, что я последовала за ней? Ведь вы и ваша семья должны знать, что месье Колт связался с… с вертихвосткой! – закончила она с отвращением.

– Не смей так говорить! – возмутилась Дани. – Позволь напомнить тебе, что ты служанка в доме и обязана держать свое мнение при себе. Ты же ведешь себя нагло и непочтительно!

Люрлин в раскаянии опустила голову и сокрушенно прошептала:

– О, я сожалею, что рассердила вас, мадемуазель. Я просто думала, что вы должны знать… Простите, пожалуйста, обещаю, что ни слова никому не скажу. Клянусь могилой моей матушки… – Ее голос задрожал, и послышалось подозрительное сопение.

Дани махнула рукой:

– Оставь меня, пожалуйста. Иди.

Люрлин попятилась к двери и выбежала прочь.

Дани лихорадочно соображала – что же предпринять? Ведь даже если Лили и пробралась в спальню к Колту, это се дело. И можно ли верить Люрлин? Презрительное отношение слуг к Лили не было тайной, ибо она была неприятной в общении… вечно кричала на них, жаловалась и критиковала. И все же маловероятно, чтобы Люрлин или кто-либо из слуг прибегнул к изощренной лжи, чтобы очернить Лилиан.

Очевидно, Колт не радуется предстоящему браку, так как же все-таки удалось Лили заставить его объявить об их помолвке? Что произошло ночью?

Дани была уверена только в одном – лучше бы не вмешиваться в эту историю.

Дани заранее сообщила на кухне о том, что не будет присутствовать за ужином. Ровно в семь часов прибыл Дрейк. Увидев его, она нежно улыбнулась. Красивый, притягательный, он был также ее другом, ему она поверяла свои тайны… Никогда прежде у нее не было таких отношений ни с одним мужчиной.

Дани схватила меховую накидку и побежала по лестнице, желая покинуть дом как можно быстрее, чтобы избежать любых столкновений и размолвок с Колтом, Лили или с родителями. Но ей не повезло – посередине лестницы она увидела, как ее отец направлялся в свой кабинет. Дани молила Бога, чтобы отец не заметил ее, но увы.

Тревис поднял голову и остановился:

– Даниэлла. Добрый вечер. – В его голосе чувствовалась напряженность.

Она кивнула, вежливо отвечая на приветствие.

Он вспомнил о неприятной сцене, произошедшей прошлым вечером, и тень окутала его серо-стальные глаза.

– Зайди, пожалуйста, в мой кабинет. Я полагаю, нам необходимо поговорить перед ужином.

Дани сжалась и виновато пробормотала:

– У меня нет времени. Дрейк и я…

Раздался звук колокольчиков. Она замолчала.

Тревис вопросительно поднял бровь, перевел взгляд с дочери на дверь, затем жестом отпустил приближающегося слугу и сам впустил Дрейка. Дани поспешно спустилась по лестнице и, пока мужчины обменивались приветствиями, взяла Дрейка под руку и сказала, что готова идти.

Тревис чуть прищурился.

– Вы не будете присутствовать за ужином?

– Нет, – пролепетала Дани, мысленно ругая себя за то, что нервничает. – Мы будем ужинать в другом месте.

– В таком случае, может, выпьете что-нибудь перед тем, как уйти?

Дрейк собрался сказать, что принимает приглашение отца, и сама Дани решила, что выпить по бокалу вина и немного ослабить возникшую между ними напряженность было бы чудесно, но тут она подняла голову и увидела спускающегося по лестнице Колта.

– Нет, – резко сказала она, замечая, как удивленно посмотрели на нее мужчины. Взглянув на Дрейка полным мольбы взглядом, Дани поспешила добавить: – Разве ты не говорил, что заказал столик на семь тридцать?

Он послушно кивнул.

– Значит, нам лучше отправиться прямо сейчас. – Она потянула его за рукав и обратилась к Тревису: – В другой раз, спасибо.

Тревис открыл для них дверь:

– Конечно. Желаю приятного вечера.

Как только они оказались снаружи, Дрейк смеясь спросил, что происходит.

– Вы просто сбежали.

– Позже, – пробормотала Дани, чувствуя облегчение, оттого что им удалось благополучно выбраться из дома. – Я расскажу позже.

Она ласково улыбнулась, и Дрейка захлестнула волна теплоты и спокойствия. Он прижал ее ближе к себе, поцеловал в лоб и прошептал:

– Вы знаете, моя дорогая, вы всегда можете обратиться за помощью ко мне.

Дани засияла от счастья – она знала, что это действительно так.