Анджела изо всех сил забарабанила кулаками в дверь, призывая Кезию или еще кого-нибудь прийти ей на помощь. Тщетно. Девушка устало опустилась на пол.

Все кончено.

Скоро в дом придут солдаты. Они заберут ее, и тогда она пропала. Впрочем, Анджела решила, что просто так не сдастся. Пусть они и уведут ее, пусть! Теперь она может видеть, и ничто не помешает ей убежать! К тому же она стала умнее и не позволит больше мужчине обмануть ее, потому что Бретт преподал ей неплохой урок…

Анджела подняла голову.

– Кто там? – нерешительно спросила она.

Голос Маммы Кезии был едва слышен:

– Это я, мисси, я просто пришла сказать вам, что мне очень жаль, но я не могу выпустить вас. Мисс Клодия погрозила, что солдаты пристрелят меня, если я это сделаю. А я боюся, мисси, боюся…

Вскочив на ноги, Анджела принялась дергать ручку двери.

– Мамми, послушай меня, – взмолилась она. – Ты должна открыть. Солдаты не тронут тебя, потому что ты уйдешь со мной…

– Нет, я не могу, – разревелась негритянка. – Не могу я уйти отсюдова, мисси. Разве вы не понимаете? Куда я пойду, если тут мой сыночек? Я чувствую, что мы рядом…

– Мамми, прекрати! – Анджела начинала терять терпение. Она твердо решила выбраться до прихода янки. – Отопри дверь и выпусти меня! Ты не можешь так со мной поступать, ты слышишь? Клодия лжет! Они не тронут тебя! А теперь немедленно отопри дверь!

Внезапно наступила тишина.

– Мамми, ты слышишь меня?

Ответа не было, и Анджела поняла, что Кезия ушла. Надежда была потеряна, оставалось ждать неизбежного. Девушка опять медленно сползла на пол.

Время шло. Анджела уже начала молить Бога, чтобы они поскорее пришли и увели ее – тогда она сможет строить планы побега. Не исключено, что у нее даже будет шанс сбежать на пути в Новый Орлеан. Если ее посадят на лошадь со связанными за спиной руками, то на мосту она сможет спрыгнуть и убежать болотами. Они не сумеют догнать ее, а она, возможно, доберется до деревни каджунов, найдет там кого-нибудь и…

Снова Анджела услышала какой-то шум, только на сей раз это было легкое царапанье, сопровождаемое тихой руганью.

Девушка медленно поднялась на ноги, шаря вокруг руками в поисках хоть чего-нибудь для защиты. Похоже, янки перебили всю посуду, потому что руки ее нащупывали лишь какие-то осколки. Что ж, и осколки могут помочь. Если ей удастся полоснуть чем-то острым первого солдата, то остальные поостерегутся входить вслед за ним, и тогда она выбежит, размахнется и…

– Чертов замок! – раздался мужской голос.

Дверь с треском распахнулась, и только тут Анджела догадалась, что слышит Реймонда.

С радостным криком бросилась девушка в его объятия. Кезия стояла рядом, нервно потирая руки.

– Благослови тебя Господь, Мамми! – воскликнула Анджела. – Спасибо тебе.

– Мне нелегко было найти его, – заявила негритянка. – Я все обошла. Он, знаете ли, мисси, все время прячется в разных местах. Наверное, мисс Клодия везде его находит.

Реймонд, как ребенок, повис на Анджеле и горько зарыдал. От него сильно пахло спиртным. Девушка вопросительно посмотрела на Кезию.

– Он все время такой, – ответила та на ее молчаливый вопрос. – А плачет лишь тогда, когда кончается еда и когда бывает нужно съездить в город к папаше.

Анджела осторожно высвободилась из объятий Реймонда. Тот смотрел на нее припухшими глазами.

– Я не так уж и пьян, милая моя Анджела. Я же смог спасти тебя из когтей Клодии, не так ли?

– Да, благодарю тебя за это, – проговорила девушка, но тут же добавила: – Ты скажешь, что сам выпустил меня, услышав крики. Якобы ты просто решил узнать, кто здесь. Не выдавай Мамми.

Икнув, Реймонд усмехнулся, а затем вытащил из кармана большую фляжку и сделал внушительный глоток.

– Не беспокойся, дорогая. Я уже привык обманывать Клодию и жалею лишь о том, что не делал этого раньше. Я ждал, что ты вернешься, потому что… – на мгновение он зажмурился и, похоже, впал в забытье, но тут же вновь открыл глаза и продолжил: —…потому что ты – моя единственная любовь, Анджела.

– Спасибо, что спас меня, Реймонд, – только и сказала Анджела.

Она с сожалением смотрела, как Реймонд тяжело опустился в кресло и опять отхлебнул из фляги.

– Я должна немедленно уйти отсюда, – бросила она Кезии. – Они скоро будут здесь. – Анджела торопливо обняла негритянку.

Ей не хотелось расставаться с домом, но надо было спешить – за окном темнело, нельзя было терять ни минуты.

Заморгав, Реймонд протянул к ней руки.

– Погоди, Анджела. Давай убежим вместе и начнем новую жизнь. Я всегда любил тебя… И всегда буду любить…

Девушка вздохнула: ей жаль было Реймонда, но они не могли путешествовать вместе. Она выполнит свою миссию, а уж затем сможет подумать о новой жизни. Правда, как это ни печально, в той жизни не будет места Реймонду или… другому мужчине… Она будет жить одна.

Выйдя из дома, Анджела поспешила на кладбище. Расправив темные крылья, на землю опускалась ночь, но семейный склеп Синклеров, казалось, боролся с тьмой, стремясь ввысь из мрачной тени. За то время, что Анджела не была здесь, склеп зарос диким виноградом, который теперь, почернев, падал на землю. Судя по обилию сорняков, на могилу Синклеров давно никто не захаживал.

Анджела бросилась к калитке, однако что-то привлекло ее внимание. Наклонившись, девушка подняла трость, которую обронила в роковое утро своего ареста. И тут она почувствовала, что ее схватили и бросили на землю. Закричав от ужаса, Анджела вцепилась в трость и, обернувшись, увидела лицо нападавшего.

Лео потянулся к ее горлу, но тут трость обрушилась на его голову – прямо над правым ухом. Вскрикнув от боли, Лео зашатался, стараясь сохранить равновесие.

Анджела с трудом поднялась на ноги и еще раз ударила его, но Лео успел пригнуться: удар пришелся ему по плечу. И тут она узнала его! Это был тот самый человек, который преследовал ее в ночных кошмарах.

– Вы? – выкрикнула она. – Это вы убили моего отца, я узнала вас! Вы работали на нашей плантации! Вы – отец Гатора! Господи…

Воспользовавшись ее изумлением, Лео отскочил.

– Да, это был я, – пробормотал он. – Жаль, что я тогда не прикончил тебя, потому что сейчас буду вынужден превратить тебя в…

Анджела с ужасом наблюдала за тем, как Лео вытаскивает из сапога острый кинжал.

И в этот момент из тени выступил Бретт Коди. Дуло его ружья было направлено прямо на Лео.

– Все зашло слишком далеко, па, – ледяным тоном обратился он к отцу.

От удивления Анджела лишилась дара речи.

Свободной рукой Бретт поманил ее к себе, но она не могла даже пошевелиться.

– Убирайся-ка отсюда, сынок, – прохрипел Лео. – Я не хочу ссориться с тобой.

Не опуская ружья, Бретт попытался поговорить с Анджелой:

– Ты не должна меня бояться. Я ждал у дома и, как только увидел, что ты вышла, последовал за тобой. Я не причиню тебе вреда, – не сводя глаз с Лео, продолжал он. – Я люблю тебя. Поэтому я и поехал за тобой из Миссисипи. Я должен все тебе рассказать!

Анджела постепенно приходила в себя. Ее страх сменился гневом.

– Скотина! – вскричала она, взмахнув кулаками. – Неужели ты думаешь, что я поверю хоть одному твоему слову? Теперь-то я знаю, что ты всего лишь хотел заполучить эти чертовы пластины, предатель! Не подходи ко мне, убирайся отсюда и прихвати с собой своего папашу-убийцу!

– Выслушай же меня наконец! – Бретт знал, что у них нет времени на ссору. – Как ты не понимаешь? Если мой отец хочет убить тебя, значит, кто-то приказал ему сделать это. Он не стал бы сам преследовать тебя, стало быть, кто-то заставляет его, и тот человек не успокоится, пока ты не умрешь. Поэтому нам надо немедленно уехать отсюда.

Яростно замотав головой, Анджела вскричала:

– Я никуда с тобой не поеду! Но он скажет, почему пытался убить меня и… моего отца… – Девушка горящим взором посмотрела Лео в глаза, по щекам ее текли крупные слезы. – Ну почему, скажи мне! Ах, дьявол, почему ты сделал это!

– Он заплатил, – пробормотал Лео. – И неплохо. Но я, черт возьми, не собирался убивать вашего отца, хотя, признаться, не сожалею о том, что сделал. Он вынудил меня, когда пытался защищаться. А я всего-то искал то, что он украл. Потом он помер, но мне пришлось заняться вами, потому что вы видели мое лицо и могли вспомнить меня.

– А зачем же ты отправился на Шип-Айленд? Чтобы сделать еще одну попытку убить ее? – спокойно спросил Бретт. – Она же тогда была слепой и к тому же ничего не помнила. Почему ты просто не уехал из города, чтобы забыть об этой истории?

Лео признался, что хотел поступить именно так, но ему пригрозили: если он посмеет сбежать, его тут же обвинят в убийстве Элтона Синклера.

– Я уже сказал, – продолжил он, – мне неплохо заплатили. И обещали дать еще денег, если я убью ее. Так что уйди-ка с моей дороги, сынок, мне надо наконец выполнить свою работу. – Лео зловеще прищурился. – Тебе-то что, собственно? Неужто ты так глуп, что снова связался с маленькой сучонкой, обвинившей тебя в изнасиловании? Из-за этой поганки я потерял свою лучшую работу, и нас обоих выгнали с плантации…

– О чем это вы говорите? – Несмотря на обиду, Анджела не смогла скрыть изумления. Она в недоумении покосилась на Бретта. – Ты лгал даже своему отцу? Сказал ему, что хочешь сбежать, потому что я обвинила тебя в изнасиловании? Можно подумать, он не знает, что ты удрал от разгневанного мужа, с женой которого переспал! И ты хотел свалить все на меня?

Бретт не сводил с нее спокойного взгляда, словно пытался заглянуть в самую душу девушки. За долгие месяцы, что они провели вместе, он хорошо изучил ее и теперь понимал, что Анджела не лукавит.

– Скажи ей, черт возьми, – повернулся он к Лео, – скажи, что Элтон Синклер открыл тебе в тот день?

Тот с готовностью принялся пересказывать все, что произошло между ним и отцом Анджелы, – он надеялся, что, услышав все еще раз, его сын вспомнит, сколько неприятностей ему причинила эта женищина, и позволит в конце концов убить ее.

Слушая старого негодяя, Анджела чувствовала, как негодование переполняет ее. Яростно замотав головой, она повернулась к Бретту и вскричала:

– Нет! Это ложь! Тут нет ни слова правды! Я не говорила родителям, что ты изнасиловал меня! Это потом я узнала, что нас выследила Клодия, но тогда считала, что она всего-навсего подглядела, как я спускаюсь по решетке. И когда родители меня спросили, с кем я встречалась, я не призналась им.

– Тогда почему же твой отец сказал, что я тебя изнасиловал? – мрачно спросил Бретт.

Смахнув с глаз слезы, Анджела едва смогла прошептать:

– Я не знаю, только… Значит, это мои родители устроили так, чтобы мы расстались! – С трудом сглотнув, она осмелилась спросить: – И ты не обманывал меня? Не спал с замужней женщиной?

Бретт даже рассмеялся.

– Господи, да нет, конечно! – воскликнул он. – С чего ты взяла?

И тогда она рассказала все. О Симоне и Эмилии. И о том, как расстроилась до такой степени, что согласилась уехать в Англию, ненавидя его всем сердцем.

– Господи, – прошептал Бретт, осознав, что она стала жертвой предательства. – А я все это время считал, будто ты обвинила меня в изнасиловании, поскольку родители узнали, что ты убегаешь из дома на свидания. Решил, что ты все свалила на меня, чтобы оправдаться, а я ничего для тебя не значил…

– Это неправда! – Чувства, которые она пыталась скрыть, переполняли Анджелу, но вдруг она вспомнила: – Почему же ты сразу не открылся мне? Почему не сказал, кто ты?

– И ты убежала бы со мной? – Бретт насмешливо улыбнулся. – Сомневаюсь. Дело в том, что я был послан сюда, чтобы водить янки по местным лесам, но потом мне велели проникнуть в тюрьму и помочь тебе сбежать. Они решили, что ты приведешь меня к этим чертовым дощечкам. Каким-то образом они прознали, что мы с тобой были знакомы.

– Это Клодия, – вздохнула Анджела. – Она еще раз напакостила мне.

– Теперь ты понимаешь, что я не мог открыться тебе. В конце концов все эти годы ты вовсе не жаждала встречи со мной, – пожал плечами Бретт.

Анджела шагнула было к нему, но тут Лео предостерегающе взмахнул кинжалом и зловеще пробормотал:

– Я же сказал тебе, что прикончу эту сучонку…

– Нет! – Бретт взвел курок и прицелился в Лео. – Ты и пальцем ее не тронешь!

– И вас, черт возьми, повесят за убийство моего отца! – процедила сквозь зубы Анджела.

– Не повесят, – пробормотал Лео, скрежеща зубами. – Я вообще не виноват. Это Голос заставил меня.

– Голос? – недоверчиво переспросил Бретт. – О чем это ты говоришь?

Трясясь от страха, но все же понадеявшись, что признание поможет ему и он сумеет убежать, Лео рассказал о встречах с таинственным незнакомцем, который прятался в склепе.

– Это он приказывал мне и оставлял деньги у двери. А этим утром оставил перчатку в шкафу с метлами, – зачастил старик. – Я тут же побежал на могилу, где мы с ним встречались. Голос, как обычно, ждал меня и велел немедленно пробираться сюда, потому что она… – Лео кивнул в сторону Анджелы, – …вернулась. Он дал мне коня и велел убить ее.

Девушка медленно подошла к Бретту. Ее страх исчез, как только он обнял ее своей сильной рукой и прижал к себе. Она чувствовала, что Лео хочет убежать, но слушала внимательно, желая понять, кто же этот человек, приговоривший к смерти не только ее отца, но и ее саму.

– Тогда ты не виноват, па, – нарочито тихим и спокойным голосом промолвил Бретт. – Но о ком ты говоришь? Кто прятался в склепе? Ты хоть раз видел его?

Только сейчас Лео понял, что на самом деле совсем не хочет убивать эту девушку. Если все действительно обстоит так, как она рассказала, и она не обвиняла Бретта в изнасиловании, а он любит ее, то они заслуживают того, чтобы быть вместе. Черт с ними, с деньгами, и с Голосом заодно! Он уедет отсюда и никогда не вернется.

– До сегодняшнего дня я не знал, кто это, – хрипло проговорил Лео. – Я ни разу не осмелился подкараулить его, но сегодня я понял, что у меня остался последний шанс. Я должен был узнать, что за невидимка платит мне – на случай, если бы обещанных денег не оказалось в условленном месте. Так что я притаился в кустах и дождался, пока он выйдет из склепа. Он и вышел. – Лео замолк.

Тело Бретта напряглось, Анджела задрожала.

– Продолжай! – нетерпеливо вскричал он. – Говори же, кто это!

– Я не знаю его имени, – пробормотал Лео. Глаза его забегали, рука, державшая кинжал, упала вниз. – Но мне приходилось встречать этого человека. Это…

Неожиданно грянувший выстрел заставил его замолчать навсегда. Лео как подкошенный рухнул навзничь, из огромной раны на его голове фонтаном била кровь.

Мгновенно сориентировавшись, Бретт толкнул Анджелу на землю, собираясь прикрыть ее своим телом, но девушка невольно задела его руку, и он выронил ружье. Бретт нагнулся и хотел было поднять его, но тут из кустов раздался голос:

– Не трогай ружье!

Анджела медленно повернулась и оцепенела, увидев перед собой доктора Дюваля.

– Нет! – прошептала она. – Этого не может быть! Только не вы…

– Теперь вы оба умрете, – мрачно проговорил доктор. Его холодные глаза были полны решимости. – Я не хотел, чтобы все так обернулось, но я не доверял Лео, поэтому и проследил за ним. И, как выяснилось, правильно сделал, потому что он разнюхал, кто я.

Несмотря на охвативший ее страх, Анджела никак не могла понять, как давний друг ее семьи мог пойти на такое.

– Но почему? – растерянно спросила она. – Почему, доктор Дюваль?

– Все очень просто. Мы с твоим отцом вместе с другими принимали участие в захвате монетного двора. Пластины для печатания денег взял Элтон, и, похоже, он в чем-то заподозрил меня, потому что не рассказал о них ни мне, ни остальным. Синклер не знал, – доктор зловеще улыбнулся, – что я видел, как он берет их. Потом я понял, что он поджидает подходящего момента, чтобы передать пластины правительству конфедератов, и все силы положил на то, чтобы раздобыть их. Вот так. Остальное вам известно.

– Вы – предатель, – пробормотала Анджела. Ей пришло в голову, что в надвигающейся темноте Дюваль похож на исчадие ада. – Получается, что вы все время работали на янки.

– Я же не дурак, – пожал плечами доктор. – Новый Орлеан пал, и скоро падет весь Юг. Не хочу из-за этого страдать. Я не обнищал и не голодаю, как другие упрямцы, не желающие принимать новую власть. И моя семья цела, не в пример твоей. – Дюваль с ненавистью взглянул на Анджелу.

– Ну, пора кончать комедию. – Требование прозвучало настолько неожиданно, что рука Дюваля дрогнула. Тем временем из кустов появился Реймонд. Чувствовалось, что он совершенно подавлен происходящим. – Не усугубляй своей вины, – взмолился он. – Я все знаю. Я пошел за Анджелой, услышал выстрел… Ради всего святого, не убивай их! – Заливаясь слезами, Реймонд упал перед отцом на колени и спрятал лицо в ладонях.

…Анджела только успела заметить, как исказилось лицо доктора. Раздался выстрел, и Дюваль упал, выпустив в себя пулю…

На какое-то мгновение все застыли на месте. Потом Реймонд подполз к телу доктора.

– Отец, отец, ты не должен был так поступать, – рыдая, причитал он. – Я бы не стал любить тебя меньше. И мама тоже… Мы бы простили тебя…

Бретт крепче прижал к себе Анджелу.

– Все кончено, мой ангел. Он бы не смог смотреть в глаза близким, узнай они о его предательстве. Может, так даже лучше. Но одно я знаю наверняка – мы должны как можно быстрее выбираться отсюда, – решительно добавил он.

– Пластины… – прошептала девушка. Сунув руку в карман, она вытащила ключ и указала на склеп. – Они там. В гробу моей матери. Сама Смерть, – глотая слезы, повторила она слова отца, – уступила дорогу Жизни…

Бретт не сразу понял, о чем речь; он думал лишь о том, как бы поскорее раздобыть эти пластины и уйти. Взяв у Анджелы ключ, он подошел к двери.

– Лучше подожди здесь, – велел он девушке, увидев, что она последовала за ним. Бретт не хотел, чтобы Анджела стояла рядом, когда он откроет гроб.

Ему пришлось напрячь все силы, чтобы поднять тяжелую крышку саркофага. Приоткрыв гроб, сдерживая дыхание и не глядя на полуистлевший труп, Бретт быстро нашарил в ногах покойницы небольшой мешок. Он понял, что нашел то, что искал.

Не тратя даром времени, Бретт быстро захлопнул гроб и накрыл саркофаг.

Выйдя из склепа и вручив мешок Анджеле, он с облегчением произнес:

– А теперь поскорее пойдем отсюда.

– Погоди. – Девушка подошла к Реймонду, все еще прижимавшему к себе тело отца. – Если ты хочешь, можешь пойти с нами…

– Нет. – Реймонд покачал головой. – Я должен отнести его домой и похоронить. Потом я уеду. Я сумею убедить мать, что нам больше нечего здесь делать. А вы бегите, вам надо торопиться. Мамми сказала, что Клодия отправилась за янки.

И тут они увидели Клодию, бежавшую вверх по холму, на котором примостилось семейное кладбище Синклеров.

– Да вот она, – усмехнулся Реймонд. – Стало быть, и солдаты недалеко.

Реймонд наклонился, чтобы подобрать отцовское ружье, валявшееся на земле.

– Бегите! – приказал он. – Я скажу им, что вы ушли. Скройтесь в лесу! Ночью они не осмелятся преследовать вас.

Бретт не стал спорить и, несмотря на протестующий возглас Анджелы, крепко взял ее за руку и повел за собой в лес. Вскоре оба скрылись в ночной мгле.

Увидев распростертые на земле тела Лео и доктора Дюваля, Клодия завопила:

– О Боже! Она убила обоих! Куда она подевалась? Мы должны задержать мерзавку здесь, пока не придут солдаты!

Не выпуская из рук ружья, Реймонд медленно поднялся на ноги и спокойно спросил:

– А где же солдаты, Клодия? Почему они не явились вместе с тобой? Ты ездила за ними в город, если не ошибаюсь.

– Конечно, ездила. – Слегка успокоившись, Клодия подняла на мужа взгляд. – Но янки сочли, что сообщение о беглой узнице сейчас не так уж и важно. Впрочем, они обещали как-нибудь навестить нас. Зато все взволнованно обсуждали сражение при Бау-Теш.

И тут, вспомнив, что, вернувшись, не нашла Анджелу в ловушке, а потом услышала выстрелы, Клодия вновь рассвирепела.

– Но кто же выпустил ее? Кезия поклялась, что не делала этого. Стало быть, это ты, упрямый тупица, удружил мне?! Теперь тебя повесят! Думаю, это к лучшему, ведь ты никак не можешь забыть эту стерву, не так ли?

Догадавшись, что у жены вот-вот начнется истерика, Реймонд решил солгать ей:

– Анджела сказала, что укажет мне, где спрятаны дощечки, – зачем же было держать ее взаперти? Думаю, мы неплохо заработаем, если предложим их кое-кому, а? – Он подмигнул Клодии. – Уверен, что федеральное правительство щедро наградит нас.

Она пришла в восторг от этой идеи. Настроение Клодии моментально переменилось.

– Конечно же, дорогой! Нам дадут солдат, которые восстановят Бель-Клер, снабдят нас всем необходимым! И в продуктах не будет недостатка! Но где же дощечки? – Безумным взором она огляделась вокруг. – Я хочу дождаться солдат, держа дощечки в руках.

Кивком головы Реймонд указал на склеп, дверь которого все еще была приоткрыта.

– Они в склепе, – сказал он. – Элтон решил, что там никто не станет искать их.

– Ну разумеется! – засмеялась Клодия. – Какой чудесный тайник!

– Они лежат на крышке гроба Твайлы, – добавил Реймонд.

Клодия окончательно развеселилась. У нее появилась уверенность, что все будет хорошо. Черт с ней, с Анджелой! Пускай уходит! Клодии наплевать, лишь бы сестрицы не было рядом.

Чмокнув мужа в щеку, Клодия, напевая, вбежала в склеп.

Реймонд шагнул к тяжелой двери и быстро запер ее. Под дикие вопли жены он поднял тело отца и на руках понес в усадьбу.

Но когда Реймонд спустился с холма, с кладбища уже не доносилось ни звука.

Он подумал, что через несколько дней там наступит полная тишина.

И ничто не нарушит ее…

Скрывшись в густых зарослях, Бретт привлек к себе Анджелу и крепко поцеловал.

Когда поцелуй прервался, она посмотрела на него полными нежности глазами и прошептала:

– Я очень люблю тебя, Гатор. Поверь мне.

– Значит, я снова Гатор? – усмехнулся он. И добавил охрипшим от волнения голосом: – Я тоже люблю тебя, ma chere, так люблю… Всегда любил. И всегда буду любить.

– Но что нас ждет? – нерешительно спросила девушка. – Куда мы пойдем? Может, сначала дождемся окончания войны, а потом… Не знаю… В одном я уверена: остаток жизни мы проведем вместе. Пока я с тобой, могу забыть прошлое и не думать о том, чего лишилась.

– Кстати, у нас есть золотая жила, если мы, конечно, найдем ее, – с таинственной улыбкой проговорил Гатор. – Впрочем, сейчас нас ждет нечто более важное, чем золото.

– Что же? – спросила Анджела, крепче прижимаясь к нему и поднимая лицо для поцелуя.

– Весна, – прошептал Бретт. – Мы дождемся весны, наберем огромный букет полевых цветов и окажемся в раю, моя любимая. И ты всегда будешь в моем сердце.

Не произнося слов вслух и лишь шевеля губами, Бретт поклялся Анджеле, что их ждет вечная весна и… рай в шалаше…