Анджела приняла решение. Гатор поклялся ей в любви, а в своих чувствах она не сомневалась. Значит, им удастся найти выход и они смогут быть вместе до конца своих дней. Теперь о браке с Реймондом не могло быть и речи. Девушке и в голову не приходило, что она будет относиться к какому-нибудь мужчине так же, как к этому каджуну. Теперь, после прошедшей ночи, все изменилось. Рано или поздно ее родители смирятся с этим, а до тех пор ей придется пожить с ним в поселке. Они вместе встретят будущее.

Было раннее субботнее утро. В доме, кажется, все еще спали – не было слышно ни звука. Едва первые лучи солнца осветили небо, Анджела вышла из своей комнаты и направилась на веранду. Усевшись в кресло, она устремила взгляд в сторону Бау-Перо. Девушка знала, что он там – по выходным на плантациях ее отца не работали. Впрочем, сейчас она пожалела об этом – находись Гатор на поле, она смогла бы сходить туда и хоть украдкой посмотреть на него. До ночи, когда можно будет броситься в его объятия, казалось, оставалась еще целая вечность.

Услышав доносившиеся из-за угла дома возбужденные голоса, девушка едва не подскочила. Поднявшись на ноги, она осторожно выглянула и увидела Дилайлу и Стивена.

Не желая вмешиваться, Анджела повернулась, чтобы уйти, но, услышав, что в разговоре упоминается имя Клодии, не смогла совладать со своим любопытством и задержалась.

– Мама, я не могу, понимаешь! – горячо говорил Стивен. – Она просто преследует меня. Везде! Я не знаю, как отвязаться от нее. А вчера ночью она меня просто доконала – хотела скомпрометировать, не иначе! Вдруг Клодия скажет отцу, что я пытался ее соблазнить?! Да он просто пристрелит меня, хотя, честно говоря, я предпочел бы умереть, чем жениться на Клодии Синклер.

– Мне все же кажется, что ты преувеличиваешь, мой дорогой, – пыталась успокоить сына Дилайла. – Клодия любит тебя, бедняжка. Ты уверен, что ничем не обнадежил ее?

– Мама, я сказал: мы должны уехать. Сегодня же.

– Об этом не может быть и речи. Что подумают Твайла с Элтоном? Да у них каждый день расписан на всю следующую неделю! И если мы вдруг объявим, что уезжаем сейчас, они поймут – что-то неладно. Нет, мы не имеем права так поступить. – Она немного подумала, а затем решительно повторила: – Нет, сынок, мы не уедем раньше следующей пятницы.

– Что ж, в таком случае я уеду один, – заявил Стивен. – Ты не заставишь меня остаться, и мне плевать, что об этом подумают другие. Уеду в Новый Орлеан и остановлюсь в отеле. Я там дождусь тебя, мама.

– Боже мой! – вскричала Дилайла. – Так не годится! Давай что-нибудь придумаем, сынок. Ты так неожиданно разбудил меня – я все никак не приду в себя. Конечно, я найду выход, а ты обещай мне, что не наделаешь глупостей. Слышишь?

Голос Дилайлы становился тише и тише – Анджела увидела, что мать и сын вошли в дом. «Что же могло случиться прошлой ночью?» – спрашивала она себя.

Резко повернувшись, девушка направилась было в свою комнату, как вдруг увидела Клодию, которая подглядывала за ней, прячась за цветами. «Интересно, как давно она тут?» – подумала Анджела.

Заметив, что сестра увидела ее, Клодия показала Анджеле язык и юркнула в дом.

Умывшись и приведя себя в порядок, Анджела спустилась вниз. Родители и Дилайла уже были в гостиной и о чем-то возбужденно беседовали.

– Анджела, дорогая, заходи! – весело позвала ее мать. – Дилайле пришла в голову замечательная мысль. Мы на неделю отправляемся в плавание на пароходе. Чудесно, не так ли?

Заморгав от растерянности, Анджела помотала головой, надеясь, что чего-то недопоняла. Но потом, вспомнив утренний спор Дилайлы с сыном, она быстро проговорила:

– Не пойму, как же это у нас получится. Ведь вся следующая неделя расписана у тебя по часам, мамочка.

– Я об этом уже подумала, – рассмеялась Дилайла. – Всем, кому следует, мы разошлем приглашения присоединиться к нам на пароходе. Твой отец отправил гонца в Новый Орлеан – тот позаботится, чтобы никто не был забыт. Мы подумали, что всем не помешает проветриться немного на речном ветерке, ведь стоит такая жара. Ты согласен со мной, Стивен?

Стивен, смотревший до этого в окно, медленно оглянулся и уныло произнес:

– Да, мама. Я с нетерпением жду поездки.

Теперь Анджела понимала, в чем дело. Итак, это и был компромисс, о котором говорила Дилайла. Мать Стивена не прервала их визита в Бель-Клер, но все же они покинут поместье, а на пароходе Клодии не удастся уж слишком донимать Стивена. Что ж, мысль неплохая, но Анджела не могла сейчас уехать от Гатора!

– Замечательная идея, – промолвила девушка, – но, если вы не возражаете, я, пожалуй, никуда не поеду. Мне не нравятся речные путешествия и…

– Конечно, возражаем! – с отчаянием в голосе вскричал Стивен. – Боже мой, да все мы против того, чтобы ты оставалась в Бель-Клере! Ах, Анджела, без тебя мы просто со скуки умрем.

– Он прав, – вмешалась Твайла. – Мы ни за что не оставим в доме тебя или Клодию.

Услышав это, Стивен нахмурился и опять принялся разглядывать что-то в окне.

Погруженный в чтение газеты, Элтон не замечал, какая буря страстей разгорается вокруг него. В заметке сообщалось, что мистер Линкольн и мистер Дуглас собирались вступить в дебаты, а Элтон интересовался всем, что касалось мистера Линкольна. Этот человек выступал против рабства, а его оппонент, конечно же, не защищал рабство, но высказывался в том духе, что американцы должны иметь право выбора. И Элтон, черт побери, придерживался того же мнения.

Обратив наконец внимание на мужа, Твайла недовольно воскликнула:

– Дорогой, ради Бога! Неужели газета не может подождать? Ты не забыл, что у нас гости?

Едва сдержав улыбку, Элтон отложил газету в сторону и подумал о том, что ждет не дождется, когда гости наконец уедут. Бесконечная болтовня Дилайлы и ее обжорство действовали ему на нервы. Правда, Твайла уверяла его, что уже слышит свадебные колокола, которые зазвучат на венчании Клодии и Стивена, но Элтон надеялся, что она ошибается. Спаси их Господь от частых визитов этой женщины! Никакой, даже самый богатый, урожай не спасет его от разорения, если ему придется постоянно кормить эту обжору – она объест и разорит кого угодно.

Тут в комнату, едва переводя дух, ворвалась Клодия. Она сразу поняла, что здесь происходит нечто интересное.

– Наверное, я все самое важное пропустила? – закричала она, направляясь к Стивену, чтобы встать поближе к нему. – Что случилось?

Твайла коротко пересказала Клодии предшествующий разговор, и той ничего не оставалось, как выдавить из себя улыбку.

– Какая чудесная мысль, – кисло проговорила она, поглядев на Анджелу. – И кто же это придумал?

«Нечего на меня таращиться!» – подумала Анджела, но не сказала ни слова. Ей ничуть не хотелось отправляться в недельное путешествие по реке. Она даже не сможет предупредить Гатора!

Мать девушек заявила, что всем надо немедленно взяться за сборы, если они хотят выехать в Новый Орлеан сразу после ленча. Анджела едва не плакала. Выйдя на веранду, она принялась раздумывать о том, как сообщить об отъезде Гатору.

– Надеюсь, ты поможешь мне, – услышала она за спиной голос Стивена, поспешившего присоединиться к ней. Он в нескольких словах рассказал о том, что произошло прошлой ночью. – Теперь ты понимаешь? У меня нет иного выхода. Я не могу рисковать, а она сделает все возможное, чтобы скомпрометировать меня. На пароходе ей такого шанса не представится, если только ты будешь со мной всякий раз, когда мне придется покидать каюту.

И Анджела согласилась. Девушка подумала, что не стоит еще и Стивену страдать, а Гатор… наверняка поймет, когда она ему все объяснит.

Неделя тянулась ужасно медленно.

Как только Клодия поняла, что замыслил Стивен, она пришла в ярость и просидела в своей каюте почти все путешествие. Сначала Твайла решила, что приемная дочь заболела, но потом догадалась: Клодия просто дуется на кого-то; и женщина предпочла оставить ее в покое.

Наконец плавание подошло к концу. Стивен с матерью распрощались и уехали. Дрожа от нетерпения, Анджела ждала возвращения в Бель-Клер.

Клодия сразу заметила ее нервозность и принялась раздумывать над поведением Анджелы. Несмотря на ревность, ей и в голову не приходило, что Анджела могла завести роман со Стивеном. Она вспомнила, с каким видом сидела девушка на веранде в прошлую субботу. Она так мечтательно смотрела вдаль. С чего бы это? Анджела явно не скучала и по Реймонду. Она даже не вспомнила о нем ни разу за всю поездку. Стало быть, ее волнует что-то другое. Или кто-то другой…

И тут Клодия припомнила, что Анджела недавно убегала из дома ночью. Тогда она подумала, что та, возможно, бежала на свидание со Стивеном, но ведь Клодия сама ни на секунду не отходила от него. Значит, Анджела встречалась с кем-то другим. Но если не с Реймондом и не со Стивеном, то с кем же?

Глядя на сестру, которая от нетерпения ерзала на сиденье коляски, Клодия пообещала себе непременно все выяснить в ближайшее же время.

Черное небо то и дело озарялось вспышками молний, грохотал гром.

Стоя у дверей веранды, Анджела думала о том, что дождь может пойти в любую минуту – последние дни были очень жаркими даже для Луизианы. Все говорило о том, что вот-вот начнутся знаменитые луизианские ливни. Конечно, девушке не хотелось совершать прогулки к старой иве в непогоду, но ничто не могло удержать ее. Если Гатора там не будет, она огорчится, но не удивится. В конце концов он же не знал, почему она не показывалась целую неделю, и вполне мог разозлиться. Но пусть даже так, подумала Анджела, сжимая кулаки, она пойдет на плантацию и объяснит ему, в чем дело.

Отец был слишком занят и не смог поехать с ними в путешествие, так что теперь он заперся с Твайлой в своей комнате, чтобы обсудить накопившиеся за неделю дела. Клодия заявила, что устала и хочет прилечь. Прошел час. Анджела не могла больше ждать.

Выйдя на веранду, девушка осторожно закрыла за собой двери. Непогода разыгралась не на шутку: ветер рвал ее платье и волосы, небо побелело, но она будто ничего не замечала. Спускаться по решетке было опасно, однако лишь этим путем Анджела могла ускользнуть из дома незамеченной. Мысли о Гаторе и об их любви придавали ей смелости. Добравшись до земли, девушка подобрала юбки и что есть духу припустилась к реке.

Но у ивы никого не было.

Анджела сказала себе, что это сущая нелепость – надеяться встретить его здесь в такой неподходящий момент. Деревья гнулись под порывами ветра, по реке с ревом катились высокие коричневые волны. Ждать долее было опасно, и Анджеле не оставалось ничего другого, как вернуться домой.

И тут она услышала крик.

Его голос перекрывал вой ветра. Дрожа всем телом, девушка повернулась и увидела, что Гатор бежит к ней по тропе. Она бросилась ему навстречу.

– Господи, мне не верится, что ты все-таки пришла! – прокричал он, осыпая ее лицо поцелуями. – Я каждую ночь был здесь, ждал, молил Господа, чтобы он дал мне возможность увидеться с тобой еще хоть раз! Под конец уж и не надеялся, что ты придешь…

Анджела стала рассказывать ему, что произошло, и не успела она закончить, как он рассмеялся и закружил ее в воздухе. Гатор признался, что обвинял во всем себя – ведь она могла испугаться того, что было между ними.

– Ах нет, – прошептала Анджела, взяв его лицо в свои ладони и глядя ему прямо в глаза. – Я все время думала лишь о тебе. Дни и ночи напролет.

– Мы не можем оставаться здесь, – проговорил молодой человек, продолжая держать девушку на руках.

Небо опять озарилось вспышкой яркой молнии. Прижимая Анджелу к себе, Гатор побежал к зданию сахарного завода.

Внутри было тепло и сухо. Гатор нашел где-то кучу циновок, аккуратно расправил их, а затем бережно уложил на них девушку.

– Господи, Анджела, как я люблю тебя, – прошептал он. – Я все время говорил себе, что ты не могла солгать и испытываешь те же чувства, что и я.

– Да, дорогой, так и есть. – Положив руку ему на затылок, она приблизила к себе его лицо. – Поверь мне, я тоже тебя люблю.

– Никогда не лги мне! – вдруг резко сказал он. – И лучше скажи сразу, если решила просто позабавиться со мной.

– Ничего не бойся, любимый. Да, я хочу позабавиться, но только пусть это будет сегодня, и завтра, и всегда… Я хочу всю жизнь быть с тобой, – горячо говорила Анджела.

– Мы что-нибудь придумаем, – прошептал Бретт, прежде чем накрыть ее рот своими губами. – А теперь, – оторвавшись на мгновение, проговорил он, – я хочу тебя.

Страсть кипела в девушке, как вода в бурной Миссисипи, ее уже нельзя было унять – она вырвалась на свободу.

Руки Бретта лихорадочно срывали с нее одежду, ласкали ее нежные груди, гладили бархатное тело.

Она стонала, кричала, прижимала его к себе, потеряв стыд, забыв обо всем на свете, кроме желания отдаться Гатору.

Тут Бретт перекатился на спину, увлекая ее за собой.

– Не хочу причинить тебе боль, – прошептал он.

Анджела даже не поняла, что он хочет сделать, но тут Гатор осторожно опустил ее на свою восставшую плоть.

Она сдержала крик, хотя ей было больно. Во всех рассказах Симоны ни слова не говорилось о том, что ей придется испытать боль.

Тем временем Гатор опять уложил ее на спину, приговаривая:

– Теперь все хорошо, любимая. Боли уже не будет.

Они понеслись на волнах страсти, и, когда наслаждение достигло апогея, Анджеле показалось, что все это происходит с кем-то другим. Она и не предполагала, что любовь может подарить ей такое блаженство…

Когда все было кончено, они некоторое время лежали, прижавшись друг к другу, не в силах шевельнуться.

Сознание постепенно возвращалось к Анджеле. Господи, что она наделала? А если он не любит ее и лишь удовлетворяет свою грубую мужскую потребность?

Почувствовав ее напряжение, Бретт ласково спросил:

– Ты жалеешь? – Его руки нежно ласкали ее плечи.

Закусив губу, она кивнула, хотя в темноте он и не увидел этого. Порыв страсти утих, и теперь обоим опять вспомнилось, что они принадлежат к разным мирам.

Бретту теперь тоже лезли в голову невеселые мысли. «Может, ей на меня наплевать? Может, она просто решила развлечься перед замужеством?» – спрашивал он себя. Он никак не мог отделаться от грустных воспоминаний о своем прошлом, о том, как поступила с ним дочка другого богатого плантатора.

– Хватит ли у нас сил? – едва слышным голосом проговорила Анджела. – Я думаю, хватит ли у нас сил преодолеть все препятствия, чтобы оказаться в одном, лишь нам принадлежащем, мире?

– Конечно, если только захотим. – Приподнявшись на локте, он попытался заглянуть ей в глаза. – Мы же не можем все время прятаться, как сейчас. Если поймают, нам несдобровать.

Анджелу внезапно охватила паника. Вдруг их секрет и в самом деле раскроют? Сможет ли Гатор пойти к ее отцу и потребовать ее руки? А вдруг он просто спрячется в своей деревне и забудет о ее существовании? Этой ночью она все поставила на карту, и теперь последствия ее поступка рисовались ей в самых мрачных тонах.

Анджела решила, что сейчас ей необходимо побыть одной и как следует все обдумать. Вскочив на ноги, она принялась шарить вокруг в поисках разбросанной одежды.

Бретт не двинулся с места, чтобы остановить ее. Анджела должна сама во всем разобраться, если сомневается в правильности своего решения. А еще ему предстояло объяснить ей, почему он намерен остаться после сезона сбора урожая, хотя прежде собирался уехать из Бель-Клера. Он не станет принуждать Анджелу, но, если девушка захочет, то непременно возьмет ее с собой, если все же соберется в будущем оставить насиженное место. Одно Бретт знал твердо: Анджела должна захотеть этого сама.

Тем временем девушка оделась и направилась к дверям. Бретт, не шелохнувшись, лежал на циновках.

– Я, пожалуй, пойду, – запинаясь, проронила Анджела. – Кажется, пока дождя нет, так что я сумею добежать до дома.

Бретт вскочил и в одно мгновение оказался рядом с ней, его сильные руки крепко обняли ее. Прижав головку девушки к своей груди, он прошептал:

– Завтра я буду ждать тебя под ивой.

Подняв лицо, Анджела поцеловала его в губы, а затем шагнула во тьму.

Растерянная, брела она к дому, почти не чувствуя, как капли дождя леденят ее кожу. Чего Гатор не договаривал? Что за мрачная тайна заставляла его скрывать настоящее имя? Может, у него где-то есть жена? Или любовница, о которой никто ничего не знает? Как глупо было обсуждать с ним фантастические планы, вместо того чтобы просто подумать о том, как поскорее убраться из Бель-Клера! Хотя… если Гатор любит ее так же сильно, как и она его, то он тоже должен думать о будущем…

Вопросы, вопросы… Чем больше Анджела думала, тем сильнее сомневалась. Единственное, в чем она была уверена, так это в завтрашней ночи. В каждой ночи, которую они смогут провести вместе. А там, глядишь, все сложности разрешатся сами собой.

Девушка понимала, что еще очень молода и во многом наивна, но все же любила Гатора всем сердцем и надеялась, что он отвечает ей взаимностью.

Бретт тоже спрашивал себя, не совершил ли он ошибки. Фатальной ошибки. Может, ему дольше стоило сдерживать свои чувства? Ведь Анджела была еще сущим ребенком, и он не знал, чего она ждет от него. Глядя ей вслед, когда она бежала к дому, он ощущал, как по его спине ползет холодок.

Она была напугана.

Да, можно не сомневаться: он напугал ее.

Бретт лишь надеялся, что, обдумав все как следует и разобравшись в своих чувствах, Анджела поймет: она поступила правильно. Наверняка ее родители ничего не заметят.

Молодой человек решил, что завтра непременно спросит ее, любит ли она его настолько, чтобы уйти с ним, когда он расплатится с долгами.

* * *

Клодия вся вымокла, но не от дождя, потому что он начался гораздо позже, а от холодного пота, который ручьями стекал по телу. Подглядывая за тем, с какой страстью Анджела и Бретт занимаются любовью, она чувствовала, что и ее охватывает возбуждение.

Ей удалось проникнуть в помещение завода через заднюю дверь, и она стояла всего в каких-нибудь двадцати футах от них. Клодия узнала мужчину. Тот самый каджун. Он весьма красив. Однажды, совершая верховую прогулку, она увидела его и остановилась, чтобы поболтать. Прежде она уже заводила отношения с несколькими белыми работниками и была не прочь найти себе нового любовника. Но он говорил с ней таким ледяным тоном, что она почувствовала себя уязвленной. И теперь, глядя на то, как он удовлетворяет Анджелу, Клодия тряслась от гнева. Она, стало быть, недостаточно хороша для него, а вот ее ненавистная сестрица почему-то ему подходит. Опять Анджела увела у нее мужчину!

Лишь когда они оба ушли из здания, Клодия начала хохотать и смеялась так сильно, что бока заболели.

Ах как глупо поступила Анджела! Как глупо! Попалась прямо ей в руки! Как только Реймонд узнает, что она, как дешевая шлюха, улеглась с каким-то паршивым работником, то тут же откажется жениться на ней! Вот тогда он и достанется Клодии!

Решив, что сначала надо обо всем доложить родителям, Клодия выбежала под дождь. Как только Твайла узнает подробности, дело закрутится само собой.