Сэм стояла у окна своей комнаты, думая о том, что надо спуститься на первый этаж и затопить печь. Сегодня было воскресенье, и казино, как и при Лаймане, не работало. Небо уже сейчас, на рассвете, облегали тяжелые серые тучи, значит, день будет холодным. Сэм вздохнула. Пусть ей одиноко и тоскливо, но если она затопит печь, то по крайней мере не придется мерзнуть…

За неделю, прошедшую после отъезда Лаймана, прибыль, которую давал «Счастливый олень», заметно возросла. При Лаймане дела тоже шли неплохо, но он пил, и посетители этим пользовались. Многие играли и пили в долг. Потом кое-кто расплачивался, но большинство благополучно забывали о том, что они должны Лайману деньги, а сам Лайман ни с кого ничего не требовал. Сэм с самого начала повела себя иначе. Она настояла, чтобы платили наличными, однако это не отвратило посетителей. Они по-прежнему валом валили в салун, но теперь каждую ночь вместо кучи долговых расписок на руках у Сэм оказывалась коробка, доверху полная денег.

«Но что я буду делать, когда разбогатею?» – думала Сэм, глядя из окна на безлюдную улицу внизу. Зачем ей богатство, если его не с кем будет разделить? Через год или два у нее, по всей вероятности, будет уже столько денег, что хватит на всю жизнь, и тогда можно будет продать салун и уехать. Но куда? И что потом делать? Без Кейда никакие деньги не сделают ее счастливой. Но он слишком упрям, чтобы бросить свою холостяцкую жизнь, а она скорее умрет, чем станет его содержанкой.

Мимо, как всегда вовремя, проехала повозка Джуби Фаулера. По воскресеньям Сэм вставала рано и каждый раз видела ее из своего окна. Как-то раз она завела об этом разговор с Лайманом, и тот рассказал ей про эксцентричного старика Фаулера, который предпочитал подсчитывать свои деньги дома. Сама она поступала со своей субботней выручкой так же, как Лайман, – платила Джейку Уэйли и еще одному вооруженному охраннику, чтобы они в ночь с субботы на воскресенье отвозили деньги в банк. Банкир Эдгар Миллер с готовностью открывал свой банк, чтобы обслужить тех владельцев казино, которые не хотели держать у себя крупные суммы до понедельника.

Сэм наблюдала за повозкой, пока она не скрылась из виду, потом решила спуститься вниз. С тех пор как Луретта и ее девицы уехали, на втором этаже было тихо как в могиле. Может быть, кто-нибудь к ней заглянет, чтобы выпить кофе и поболтать, подумала Сэм. Она надеялась, что так оно и будет и что за разговором она сможет хоть ненадолго отвлечься от мыслей о Кейде и о своем разбитом сердце.

Хэролд Визли держал вожжи свободно. Он уже столько раз ездил от салуна Джуби к его дому, что лошади сами знали дорогу. Можно было спокойно расслабиться и не обращать на них никакого внимания. Рядом сидел Чарли Найт, свесив голову на грудь и положив винтовку себе под ноги, чтобы можно было быстро ее взять, если она вдруг понадобится. Но ни Хэролд, ни Чарли не беспокоились о нападении. Как-никак ехать до ранчо Джуби было недалеко, а бандиты, если они вдруг появятся, скорее всего нападут на банк Эдгара Миллера, где можно сорвать куда более солидный куш. Они проехали мимо маленького, обшитого побеленными досками и огороженного штакетником дома. Хэролд знал, что, приехав в Эбилин, судья хотел поселиться где-нибудь поближе к городу, но ему повезло, что он нашел хотя бы это жилье. Дом освободился, когда проповедник Ларсон переехал с женой и детьми в Салину, к своей больной матери. Вообще-то этот домик был построен специально для проповедника, и строили его одновременно с церковью, стоящей здесь, же, через дорогу. Пока что проповедник Ларсон ездил сюда раз в неделю, чтобы прочесть воскресную проповедь, но жить рядом больше не хотел.

Хэролд бросил взгляд на дом судьи. Может, теперь, после того как его дочь сошла с ума из-за смерти сына, судья Куигби и рад, что живет так далеко от города. Бедный парнишка, жаль что его подстрелили. Хэролд покачал головой. Он слышал разговоры о том, что теперь дочь судьи и несколько других таких же чокнутых женщин собираются вместе и пытаются говорить с покойниками. Лучше бы их всех отправили в сумасшедший дом, пока они чего-нибудь не натворили.

Дотрусив до поворота дороги, лошади свернули. Хэролд зевнул, потянулся, потом щелкнул вожжами. Как только деньги будут у Джуби, он поедет домой, где его будет ждать большая тарелка горячих оладий, испеченных женой. А потом он ляжет спать и проспит до самого полудня. Он взглянул на Чарли и увидел, что тот дремлет.

Может, разбудить его, чтобы было с кем поболтать? Правда, ехать уже недолго, всего-то минут двадцать, так что…

– Какого черта?! – воскликнул Хэролд, натягивая вожжи. Лошади резко остановились, и Чарли чуть не упал лицом вниз. На середине дороги стояли двое. Их лица были до самых глаз повязаны шейными платками, в руках оба держали пистолеты. Чарли, несмотря на направленное на него оружие, схватился за винтовку.

– Даже не думай, – сказал Пайк Элбриттон и выстрелом перебил Чарли запястье. Хлынула кровь, Чарли завопил от боли, выронил винтовку и схватился за раненое запястье второй рукой. Хэролд сидел не двигаясь. Он не собирался рисковать жизнью из-за денег Джуби.

– Берите все, мистер. – Голос его дрожал. – Только не убивайте меня.

«Плохо, что Пайк выстрелил так рано», – подумал Бэллард. Он не собирался начинать стрельбу, пока они не возьмут из повозки ящик с деньгами. Дай-то Бог, чтобы поблизости никого не было, а то еще прибегут.

– Подожди, пока я возьму деньги, – тихо сказал он, спешиваясь. Торопливо подойдя к повозке, Джарман заглянул внутрь, вынул ящик и поставил его на землю.

– Не стреляйте в меня, ладно? – умоляющим голосом продолжал Хэролд. – Возьмите все, только не трогайте нас. Это не наши деньги, и нам все равно…

Он завопил и опрокинулся навзничь – Пайк выстрелил ему в плечо.

– Сукин сын! – крикнул Чарли, выпрямившись. Пайк выстрелил еще раз, и пуля попала Чарли прямо между глаз.

– Идиот! – заорал Бэллард и, бросив ящик с деньгами, кинулся к Пайку. – Зачем ты его убил? Мы так не договаривались.

Затем, вспомнив о своем плане, добавил:

– Рэмзи, сукин сын, ты его прикончил.

Пайк рассмеялся и снова нажал на спусковой крючок. Раненный во второй раз Хэролд с глухим стуком упал на землю.

Бэллард посмотрел на одно неподвижное тело, потом на другое и истерично закричал:

– Ты убил их обоих, тупой ублюдок! Я не хотел никого убивать. Ты должен был только ранить их, чтобы они могли сказать, что….

– Заткни пасть. – Пайк направил на него пистолет. – А то и тебя пристрелю.

Бэллард посмотрел в черное дуло, и у него пропал голос.

– А теперь давай поделим денежки, пока я не передумал и не забрал себе все, – проворчал Пайк и, засунув пистолет в кобуру, спешился.

Бэллард не стал спорить. Его настроение сразу улучшилось, когда, подойдя к телу Хэролда Визли, он увидел, что тот все еще жив. Он лежал на боку, лицом к Бэлларду, глаза его были открыты, и он дышал. Если повезет, он успеет сказать, что в него стрелял Кейд Рэмзи. Отойдя от Хэролда, Бэллард опустил с лица повязку. Пайк не смотрел на раненого Визли – он выгребал из ящика свою часть добычи и рассовывал ее по карманам.

– Я взял себе больше половины, – сказал он с ухмылкой и направился к своей лошади. – За убийство я беру дополнительный гонорар.

Вскочив в седло, Пайк дотронулся до края шляпы.

– Я еду в Мексику. Пока, амиго.

Хэролд все еще был в сознании, и Бэллард громко сказал:

– Чтобы тебя черт подрал, Кейд Рэмзи! Тебе незачем было их убивать!

Теперь надо было быстро сматываться. Хорошо, что ящик небольшой и не очень тяжелый. Бэллард взвалил его на плечо и, ведя лошадь на поводу, двинулся к церкви.

И тут сердце чуть не выпрыгнуло у него из груди – он увидел Мириам. Она бежала к нему, придерживая рукой полы халата. Узнав мужа, она замедлила шаг и наконец остановилась совсем, так что ему пришлось подойти к ней самому.

– Что ты тут делаешь? – Бэлларду хотелось стереть ее в порошок. Он поставил ящик на землю. – Иди в дом, дура.

Мириам побледнела: за спиной мужа она увидела повозку и два лежащих на земле тела. У ног Джармана стоял какой-то ящик, на шее болтался шейный платок – а ведь он никогда не носил шейных платков.

– Я… я услышала выстрелы, – смущенно пробормотала она, – и вышла посмотреть, что случилось.

Бэллард был вне себя: весь его план летел к чертям.

– Я же сказал тебе: иди в дом! Тебе здесь нечего делать.

Но Мириам не послушалась: те двое были ранены, может быть, даже умирали, а Джарману, похоже, было все равно. Ее взгляд снова упал на ящик.

– Что в этом ящике? Почему ты не отходишь от него, почему не поможешь этим людям? Их подстрелили, да? Я слышала выстрелы и…

Бэллард не выдержал. Обеими руками он схватил ее за горло, стиснул его и приподнял ее так, что она едва касалась земли пальцами ног. Глаза Мириам выпучились, она посинела и в ужасе заскребла пальцами по его груди.

– Тебя это не касается, поняла? Сейчас же иди в дом и сиди там. Забудь все, что ты видела или слышала. Когда придет время, я скажу тебе, что говорить. Тебе все ясно?

Она попыталась кивнуть, но он так крепко сжимал ее горло, что бедняжка смогла только слегка шевельнуть головой.

– А если ты не сделаешь в точности так, как я сказал, я убью твоего отца, и никто не сможет доказать, что это сделал я. Твоим словам никто не поверит, потому что все считают, что у тебя не все дома. А разделавшись с твоим папашей, я отправлю тебя в сумасшедший дом, и ты никогда оттуда не выйдешь. А теперь иди. – И он грубо толкнул ее, так что она едва не упала.

На подгибающихся ногах Мириам бросилась к дому; а вбежав внутрь, она захлопнула за собой дверь и заперла ее. Сердце ее бешено стучало, горло ныло так, что было больно дышать. Она вся дрожала от ужаса. Больше всего ее потрясло то, что ее муж, Джарман, оказался замешан в ограблении и убийстве. Но еще хуже то, что она никому не сможет об этом сказать, потому что иначе он выполнит свою угрозу.

Когда дыхание ее немного выровнялось, Мириам осторожно подошла к окну и выглянула в щель между занавесками. А вдруг он передумает и все-таки убьет ее, чтобы гарантировать ее молчание? И тут она увидела, что он, неся на плечах ящик, направляется к церкви. Что он собирается сделать?

Что-то шепнуло ей, что, несмотря на весь свой страх, она должна во что бы то ни стало выяснить это.

…Мириам вышла из дома, прокралась к дверям церкви и заглянула внутрь. Джарман подошел к кафедре, сдвинул ее в сторону, потом приподнял несколько досок. Похоже, он заранее вытащил из них гвозди. Он опустил ящик под пол, а потом быстро привел все в порядок.

К тому времени когда Джарман вернулся в дом, Мириам сидела за кухонным столом, закрыв лицо ладонями. Она не знала, что ей теперь делать.

Он сел рядом с ней и рывком отвел ее руки от лица.

– Слушай меня внимательно, идиотка. – Он говорил медленно, ровным голосом, чтобы она уразумела каждое его слово. – Этим утром мы были разбужены звуками выстрелов. Я вышел, чтобы посмотреть, что случилось, а когда вернулся, то сказал тебе, что повозку Джуби Фаулера ограбили, а возницу и охранника ранили, и я отвезу их в город, что я сейчас и сделаю. Вот и все, что тебе надо знать и что ты должна сказать, если тебя спросят. Ты меня поняла?

Она сникла под его тяжелым, злобным взглядом и чуть слышно прошептала:

– Я так все и скажу, клянусь тебе, Джарман.

Он больно дернул ее за волосы:

– Смотри не болтай лишнего, не то сама знаешь, что будет.

Когда он отпустил ее, она бегом бросилась в свою комнату, упала на кровать и с головой накрылась одеялом. Зачем, зачем она позволила отцу принудить ее к браку с Джарманом? Но она чувствовала себя такой виноватой каждый раз, когда отец твердил, что беспокоится о ней, оставляя ее одну, и что она должна выйти замуж, чтобы снять камень с его души! И Джарман тоже умел уговаривать. Он говорил, что хочет завести семью, что будет ей хорошим мужем. И она была так глупа, что поверила его словам. А ему… ему было противно до нее дотрагиваться! Теперь Мириам понимала, почему он женился на ней: она подслушала разговор между Джарманом и ее отцом и с болью узнала о том, что судья обещал дать Джарману денег…

Мириам заплакала, но плакала она тихо, чтобы не услышал Джарман, который переодевался, чтобы уйти. Один Бог знает, что он сделает, если опять на нее рассердится.

А вечером вернется ее отец, так что она должна успокоиться, потому что иначе он может что-то заподозрить и начнет задавать вопросы. О, если бы она смогла вступить в контакт с теми, кто сейчас в другом мире, если бы она смогла поговорить с Томасом или со своим сыном! Они бы ее утешили. Она это знала.

Прижав ко рту подушку, чтобы заглушить рыдания, Мириам подумала, что Джарману не о чем беспокоиться, потому что она никому ничего не скажет. Она не может допустить, чтобы он убил ее отца. И она очень боится попасть в сумасшедший дом. Потому что там бы ей никогда не позволили проводить спиритические сеансы.

Сэм услышала снаружи шум и подошла к двери, чтобы посмотреть, что случилось. Две лошади с бешеной скоростью несли по улице повозку, в которой лежали два неподвижных тела. Из домов выскакивали люди и бежали вслед за повозкой, но Сэм вернулась обратно в салун. В таком городе, как Эбилин, могло произойти все, что угодно. Рано или поздно она обо всем разузнает.

Сэм не пришлось долго ждать. Когда уже почти стемнело, в «Счастливый олень» прибежала Мэй, проститутка, промышлявшая в соседнем салуне. Она была в крайнем возбуждении.

– Слыхала новость? Ограбили повозку Джуби Шаулера! Подкараулили ее за церковью, на повороте дороги. Чарли Найта убили, а Хэролда Визли тяжело ранили. И знаешь что? В город их привез тот самый парень, у которого ты отыграла вот этот салун. Кто-то сказал мне, что он живет рядом с тем местом, где все это случилось.

Сэм видела, что повозкой правил Джарман, но не придала этому значения. Мэй ушла, горя желанием рассказать свою новость другим, и Сэм вернулась к прерванной работе. Она расставляла стаканы, проверяла количество припасов в кладовой, она готова была делать что угодно, лишь бы занять свои мысли. Но ничего не помогало. Она продолжала думать о Кейде и о том, как он с ней поступил.

Сэм переделала уже почти всю работу, когда в салун вошел человек, в котором она узнала одного из тех, кого видела в лавке Джейка Уэйли.

– Джейк послал меня за тобой. Сказал, что твой друг, которого он посадил в тюрьму, хочет тебя видеть.

– О ком вы говорите?

– Его зовут Кейд Рэмзи. Джейк арестовал его за ограбление повозки Джуби Фаулера и убийство Чарли Найта. Потом Хэралд Визли тоже отдал концы от ран, так что теперь этого Рэмзи обвиняют в убийстве двух человек.

Сэм покачнулась, колени ее ослабели.

– Он не мог этого сделать!

– Он это сделал, мэм. Перед смертью Хэролд описал его и сказал, что слышал, как другой бандит называл его Кейдом Рэмзи. Когда этого парня посадили, он попросил, чтобы послали за вами, и вот я здесь.

Сэм не колеблясь схватила свою шаль и выбежала на улицу. В это мгновение она не думала о том зле, которое причинил ей Кейд. Она думала только о своей любви.

Вокруг приземистого здания тюрьмы, расположенного за лавкой Джейка Уэйли, собралась толпа. Самого Джейка нигде не было видно, и Сэм подошла к человеку, стоявшему к тюремной двери ближе всего.

– Впустите меня, – сказала она. – Он хочет меня видеть.

Толпа глухо загудела; мужчина, к которому обратилась Сэм, бросил на нее хмурый взгляд.

– Ну, не знаю, – сказал он неуверенно – Джейка тут сейчас нет, а я…

– А ты никуда ее не впустишь!

Сэм повернулась и увидела приближающегося к ней Джармана Бэлларда. Его глаза злорадно блестели.

– Но может быть, если ты хорошо попросишь, мы позволим тебе поговорить с ним, перед тем как его вздернут.

Сэм постаралась подавить вспыхнувшую ярость.

– Кто ты такой, чтобы здесь командовать?

– Ну, скажем, мой тесть-судья поручил мне собрать здесь этих граждан, чтобы было кому охранять преступника, пока его не повесят.

– Повесят?

Сэм в ужасе посмотрела на собравшихся и не увидела ни одного дружеского взгляда.

– Но суда ведь не было. Нельзя повесить человека без суда.

Бэллард ухмыльнулся:

– Суд был. Как только судья вернулся нынче вечером в город, он выслушал показания тех, которые слышали, как умирающий опознал Рэмзи, и этого было вполне достаточно, чтобы отправить твоего Кейда на виселицу. Его казнят завтра, на рассвете. Мы уже послали в Джанкшен-Сити за любимым палачом судьи, – Бэллард подмигнул. – Он умеет вешать так, чтобы преступник немного помучился перед тем, как испустить дух, и подумал о своих грехах.

«Он ждет, что я сейчас начну биться в истерике, – подумала Сэм. – Но я не доставлю ему этого удовольствия».

– Я хочу его видеть. Джейк сказал, что он просил о свидании.

– Мало ли о чем он просил.

– Ты не имеешь права мне это запрещать, проклятый ублюдок!

Бэллард, потеряв терпение, схватил ее за руку и грубо оттолкнул от двери:

– Не смей меня оскорблять. Я сделаю так, что тебя выгонят из города, маленькая сучка! Мне надоело, что ты все время портишь мне кровь.

– Ты сделаешь только одно, Бэллард, – сейчас же отойдешь от этой двери! – рявкнул подошедший Джейк Уэйли и, чтобы Бэллард лучше понял, пихнул его в грудь. Бэллард попятился.

– Ты пожалеешь об этом, Уэйли. Я обо всем доложу моему тестю, и он тебе покажет, вот увидишь.

Джейк уже возился с замком тюремной двери.

– Иди, иди, Бэллард, жалуйся своему тестю! Да проваливай побыстрее, потому что, если ты и дальше будешь меня злить, я вобью твою тощую задницу в землю.

Он угрожающе повернулся к Бэлларду, и тот поспешно ретировался под дружный хохот толпы. Джейк повернулся к Сэм:

– Входите. Но я могу дать вам всего несколько минут.

Сэм бросилась внутрь и попала прямо в объятия Кейда.

– Слава Богу, ты здесь. – Он коснулся губами ее шелковистых волос, вдыхая их аромат. – Я боялся, что тебя ко мне не пустят.

Она высвободилась и посмотрела ему в глаза.

– Объясни мне, что произошло, и почему ты здесь.

Сэм держала себя с ним как-то странно, почти враждебно, но Кейд решил, что, очевидно, она просто сильно нервничает; он рассказал ей все, что знал. Когда сегодня днем он въехал в город, его арестовали и обвинили в убийстве.

– Не успел я опомниться, как меня приговорили к виселице. Казнь состоится послезавтра. Вот и все. Я послал за тобой, чтобы попросить тебя разузнать побольше.

Как больно думать, что, поссорившись с ней, он тут же пошел к другой женщине… Но она все равно любит его и не хочет, чтобы он умирал. Она сделает все, чтобы его спасти!

– Один из тех двоих опознал тебя перед тем, как скончался, – сказала она.

– Да, Уэйли мне говорил. Но это же нелепо! Утром меня здесь вообще не было.

– А ты можешь это доказать?

– К сожалению, нет. Вчера вечером я разбил лагерь между Рощей Совета и Эбилином и ночевал там. Я не видел ни души, и меня тоже никто не видел. Ради Бога, Сэм, ты же знаешь, что я не способен на воровство и уж тем более на хладнокровное убийство!

Он нервно взъерошил рукой волосы.

«Да, – с тяжелым сердцем подумала она, – он, конечно же, невиновен, но, если не случится чуда, его повесят».

И тут ее осенило. Он схватила его за плечи и, чтобы не услышали те, кто стоял за дверью, понизила голос до шепота:

– Я дам знать Храброму Орлу. Он все поймет и вытащит тебя отсюда. Он сказал мне, что, если когда-нибудь мне понадобится, надо только дать ему телеграмму, и он приедет. А когда ты будешь на свободе, мы найдем способ доказать твою невиновность.

– Нет.

Сэм отшатнулась, пораженная непреклонным выражением, которое вдруг приняло его лицо.

– Нет, – тихо повторил он. – Храбрый Оред, конечно, напал бы на тюрьму и освободил бы меня, но тогда судья натравит на канза армию и военные устроят им кровавую бойню. Я не могу этого допустить.

– Но ведь это твой единственный шанс!

– Такой ценой он мне не нужен. – Его глаза горели, на скулах ходили желваки. – Я не хочу, чтобы на моей совести были жизни невинных людей. Так что забудь про Храброго Орла и постарайся узнать, не стоит ли за всей этой историей Бэллард.

– Ты думаешь, это возможно?

– Не знаю, но уж слишком удобно для него все получилось. Не удивлюсь, если это он все подстроил, чтобы поквитаться со мной.

– Или чтобы отомстить мне за то, что я не дала ему отобрать казино у Лаймана.

И Сэм рассказала Кейду, как обыграла Бэлларда в покер.

Когда она закончила свой рассказ, он улыбнулся, впервые за время их разговора, и снова притянул ее к себе. Она позволила ему себя обнять, но вся напряглась. Кейд сделал вид, что не заметил этого.

– Я и не знал, что ты такой ловкий шулер, Сэм. Теперь я начинаю понимать, почему тебе так нравится работать в игорном заведении. И если очень сильно постараюсь, то, может, даже пойму, почему ты не хочешь оставить эту жизнь. Если, конечно, ты не передумала после того, как прочитала…

Дверь распахнулась, и вошел Джейк с зажженным фонарем в руке:

– Вот пора уходить, мэм. Мне сказали, что Бэллард направляется сюда вместе с судьей, и мне не поздоровится, если они вас тут застанут.

– Сделай что сможешь, – сказал Кейд и отошел, чтобы не поддаться желанию припасть к ее губам и целовать, пока у них обоих не займется дух…

Сэм хотела спросить, что он имел в виду, когда сказал: «Если ты не передумала, когда прочитала…» Прочитала что? Но спрашивать уже было некогда – Джейк схватил ее за локоть и вывел из тюрьмы, а потом торопливо отвел в сторону от толпы. Сначала она решила, что он просто хочет поскорее от нее избавиться, и собралась было уже запротестовать, но тут Джейк вдруг быстро заговорил:

– А теперь послушайте меня внимательно. Не стоило бы мне ввязываться в эту историю, но я, может, жалею о том, что обидел вас тогда, в моей лавке. С тех пор я узнал Бэлларда получше, и теперь-то я уверен, что он все наврал о том, что случилось, когда он вломился в вашу комнату. Не знаю, сжульничали вы или нет, когда обыграли его в покер, но мне до этого дела нет и остальным нашим тоже. Бэлларда здесь все уже на дух не переносят и рады, что вы утерли ему нос.

– К чему все эти предисловия, Джейк? – перебила его Сэм. – Лучше скажите мне, куда вы клоните.

Ей не терпелось поскорее добраться до телеграфа и известить обо всем Храброго Орла. Хоть Кейд и возражал, но это была их единственная надежда. Иначе, упаси Бог, Кейда повесят.

– Я говорил с Хэролдом Визли перед тем, как он умер.

– И он сказал, что опознал Кейда?

– Боюсь, что да. Он сказал, что грабителей было двое и один из них называл другого Кейдом Рэмзи. Я спросил его, как выглядел этот парень, и Хэролд дал описание, которое подошло тютелька в тютельку – тот же рост, такие же волосы, черные и длинные. Так что все вроде как указывает на Рэмзи.

– А что насчет второго грабителя?

Джейк покачал головой:

– Хэролд не смог хорошо его рассмотреть, так что мы не знаем, кто это был.

Сэм хотелось поскорее закончить этот бесполезный разговор и поспешить на телеграф.

– Мне надо идти.

Она попыталась вырвать у него руку, но он держал ее крепко.

– Черт побери, Джейк, что вам от меня надо? – сердито воскликнула Сэм.

– Кое-что в этом деле меня беспокоит.

– Так ради Бога скажите что. Не тяните. – Если он сейчас же не перейдет к сути дела, она, пожалуй, хорошенько лягнет его под коленку и пустится бежать к телеграфу.

– Хэролд сказал мне, что видел там женщину.

Сэм насторожилась:

– Я думала, грабителей было только двое, и оба мужчины.

Джейк кивнул:

– Так оно и есть. Но Хэролд сказал, что после того, как его подстрелили, один из них, тот, которого называли Рэмзи, уехал, а вот второго он видел разговаривающим с женщиной. Он не мог сказать, кто был этот второй и о чем они говорили, потому что он тогда уже почти обеспамятел, но он абсолютно уверен, что там была женщина, а это вроде как лишено всякого смысла. Какая же еще женщина могла там быть, кроме…

Сэм мгновенно сообразила, на что он намекает:

– Но если этой женщиной была Мириам Эпплби, то все сразу становится на свои места.

– Вот и я так думаю.

Сэм схватила Джейка за грудки:

– Вы уже говорили с ней?

– Это бы ничего не дало, Сэм. Она же сумасшедшая. Никто ей не поверит. И Бэллард, если он замешан в этом деле, наверняка это предусмотрел.

От безысходности Сэм хотелось кричать.

– Тогда что же нам делать? Мы не может допустить, чтобы Кейда повесили за преступление, которого он не совершал!

– Нам нужны доказательства.

– Но откуда их взять? Вы же сами только что сказали, что никто не поверит Мириам, даже если мы убедим ее заговорить.

– Если бы она сказала, где спрятан ящик с деньгами, Бэллард не смог бы отвертеться. Если бы оказалось, что она знает, куда он его дел, это стало бы неопровержимым доказательством против него. Потому что иначе откуда бы ей знать, где находятся украденные деньги? Если она скажет, где они, люди ей поверят, пусть даже она и не в своем уме.

Сэм почувствовала, как ее охватывает горячая волна уверенности и надежды, а губы растягиваются в улыбке.

– Мириам заговорит, – сказала она. – Я знаю, как ее убедить.

И она поспешила на телеграф. Теперь-то уж ей точно был нужен Храбрый Орел. Потому что вряд ли она сможет провести спиритический сеанс одна.