На столе шерифа Уилсона зазвонил телефон. Он взглянул на настенные часы. Так рано с утра мог звонить только окружной прокурор. Догадка оказалась верной.
– Как продвигается расследование по убийству Лоусона? – поинтересовался Эд Кавано. – Получил результаты лабораторных анализов?
Амос явственно представил злобный блеск глазок прокурора.
– Да.
– Ну? Отпечатки пальцев на орудии убийства принадлежат Ширли Лэнгфилд?
Амос вздохнул.
– Да, Эд. Они также обнаружены на маленьком столике, кресле Джей Би и на створке стеклянных дверей.
– Великолепно, великолепно. Ее адвокат еще не появлялся?
– У нее нет адвоката.
– Что ж, проследи, чтобы ей предоставили кого-нибудь. К полудню мне нужны подписанные показания этой женщины.
– Послушай, Эд, – он помолчал, собираясь с силами для борьбы. – Мне надо кое о чем с тобой потолковать.
– Только быстро. Я занят.
– Я не думаю, что это сделала Ширли Лэнгфилд.
– Что-о?
– Ерунда какая-то получается. Ширли могла сбежать оттуда. Могла надеть перчатки или, по крайней мере стереть отпечатки пальцев и избавиться от того платья.
– И что с того? И на таких вот домыслах ты строишь свое заключение?! На том, что она могла бы сделать и не сделала?
– Жюри присяжных захочет знать, почему одни предметы были протерты начисто – например, дверное кольцо, – а другие нет.
– Этим кольцом скорее всего не пользовались много лет. Каждый второй их вешает просто как украшение. Ты же знаешь.
– Стол Джей Би тоже оказался протертым.
– Значит, старик был помешан на чистоте. Или могло статься, что Ширли начала стирать свои отпечатки, а потом впала в истерику. Такое случается.
Амос почесал голову:
– Весьма проблематично, Эд.
– Слушай, Амос. – Тон окружного прокурора стал ледяным. – Мне плевать на твои проблемы. Скоро грядут выборы, и я намереваюсь их выиграть. Надеюсь, ты понимаешь, что будет, если я начну со всеми миндальничать. У тебя доказательств больше, чем нужно, так что подготовь такое обвинение, чтобы приговор вынесли обязательно. Иначе, Богом клянусь, ты лишишься шерифской звезды! – На том конце бросили трубку.
Расстроено вздохнув, Амос беспомощно уставился на телефон.
Малкольм никак не мог уснуть, вернувшись домой после тайной поездки в «Затерянный ручей». Вперив взгляд в потолок, изрезанный тенями, он лежал в темноте, шаг за шагом проигрывая события последних часов, страшась, что мог оставить какие-нибудь следы.
Нет, не оставил. Оглядываясь назад, он все больше убеждался, что сделал все тщательно и аккуратно. Но сон бежал от него, так что когда в пять пятнадцать зазвонил телефон, он испытал почти что облегчение.
Снимая трубку телефона, стоявшего на тумбочке у кровати, он бросил взгляд на Барбару. Она крепко спала.
– Алло?
Звонил Клинт, руководитель его предвыборной кампании. Обычно уравновешенный, сейчас Клинт захлебывался от возбуждения:
– Ты не поверишь! Но я только что узнал такое… Слегка напрягшись, Малкольм подобрался. С этого момента его поведение должно быть безупречным.
– Я не играю в угадайку в пять часов утра, – прохрипел он голосом человека, только что вырванного из объятий глубокого сна.
Клинт не дал себя сбить с толку явно плохому настроению Малкольма.
– Дж. Б. Лоусон мертв, – объявил он без обиняков. – Его нашли убитым в своем доме этой ночью.
Малкольм ждал этой новости, и все-таки слова заставили его вздрогнуть.
– Убитым? – Не зная, достаточно ли изумленно звучит его голос, он добавил: – Боже мой! Кто убил? За что?
– Мотивы пока не совсем ясны. Все, что я знаю, так это то, что полиция арестовала бывшую жену Джей Би, Ширли Лэнгфилд.
Ширли. Они арестовали Ширли Лэнгфилд! Он чуть не рассмеялся. Просто замечательно! Трудно было бы найти лучшего подставного, вернее, подставную, даже если бы он очень постарался. Жители округа Бернет так и не простили ей, что она когда-то бросила Джей Би. Подобрать объективное жюри присяжных будет трудновыполнимой задачей.
– Вот дерьмо! – Начиная входить в роль, он взъерошил волосы. – Не могу в это поверить. Дж. Б. Лоусон… и убит! Невероятно!
Клинт, никогда не упускавший из рук жар-птицу, если уж она туда попала, энергично произнес:
– Надо выжать из этой новости все до последней капли.
– О чем ты говоришь?
– О твоей выборной платформе, Малкольм! – нетерпеливо воскликнул Клинт. – О твоей платформе «Законность и порядок». Пресса потребует от тебя заявления. Известный гражданин Техаса стал жертвой очередного насильственного преступления. Раздраженные граждане завалят политиков грудами писем, требующих изменений в уголовном кодексе. Вспомни, что твой соперник – нынешний губернатор – ратует за отмену смертной казни. Ты же потребуешь, чтобы ее применение было расширено.
– Отлично придумано, Клинт. Наконец-то ты начинаешь отрабатывать те огромные деньги, что я тебе плачу.
Восстановив контроль, мозг Малкольма начал теперь бешено работать.
– Похороны уже назначили? Если да, то узнай, не послать ли нам туда венок или же сделать пожертвование в одно из любимых благотворительных обществ Джей Би. В последнем случае наше пожертвование должно быть щедрым – не менее двух тысяч долларов. И пусть информация о размере суммы просочится в прессу.
Он услышал хихиканье Клинта.
– Я перезвоню, когда все разузнаю.
Повесив трубку, Малкольм покосился на Барбару, которая все еще спала. Известие о гибели старого друга станет для нее ужасным потрясением. Надо будет сообщить ей об этом помягче. И тщательно за ней присматривать. По крайней мере, до выборов.
Кендалл стал успокаиваться. Он сумел! Он не только избавился от смертельной угрозы, но и вышел сухим из воды.
Улыбаясь, он откинулся на подушки.
И почему ему так везет?
В одиннадцать часов того же утра Тони позвонил Енцо.
– Что за чертовщина там у вас происходит? – закричал Енцо вместо приветствия. – В новостях только что сообщили, что убили Дж. Б. Лоусона?
– Совершенно верно, босс. Я недавно выходил попить кофе, так весь город лишь об этом и говорит.
– Говорят, его пристукнула бывшая женушка?
– Да, но дамочка отрицает это.
– Кендалл еще не сделал заявления?
– Еще какое! – Тони хохотнул. – Парень просто гений! Не знай я правды, подумал бы, что только что сыграл в ящик его лучший друг.
– А не мог он это сделать?
Тони немного помолчал, оценивая вопрос.
– Возможно, – ответил он после паузы. – Если старик работал вместе с Лаурой и раскопал что-то опасное, Кендалл мог запаниковать. Но я так не думаю. У него не хватит пороху совершить подобное. Кроме того, если бы у Лауры на него хоть что-то было, я бы сейчас уже занимался ею.
– Пожалуй. А что у тебя? – Енцо шумно отхлебнул свой утренний кофе. – Нашел что-нибудь?
– Да. Она в конце концов принесла домой список имен. Там сплошь люди, которых мы знаем: Орбах, Эндовер, Кантон, Массуэла, – и некоторые другие. Правда, слава Богу, все они вымараны с припиской: «Тупиковый след», а значит, разговорить этих людей ей не удалось.
– Хотелось бы верить. Я плачу им большие деньги, чтобы они держали язык за зубами.
– Говорю вам, босс, женщина не опасна. И кстати, я узнал сегодня, что она поклялась найти убийцу отчима. Поэтому у нее не останется ни времени, ни желания продолжать расследование по Кендаллу. Похоже, мне здесь больше особо делать нечего, правда? – поинтересовался он с надеждой.
– Найдется еще, чем заняться. Во-первых, надо установить слежку за Лаурой. Я все еще не доверяю ей. Если есть хоть малейшее подозрение, что Кендалл причастен к убийству, и она это обнаружит, мы окажемся по уши в дерьме. Поэтому присматривай за ней и докладывай мне ежедневно.
Тони разочарованно вздохнул:
– Хорошо, босс.
Лаура не могла заснуть. Под утро, устав метаться и ворочаться, она выбралась из кровати, приняла душ и натянула джинсы со свитером. Если она останется здесь еще на несколько дней, надо будет пополнить свой гардероб.
Гостиная осталась такой же, какой она покинула ее менее восемнадцати часов назад, – тихая, прибранная, наполненная воспоминаниями.
Вспомнив его последний приход сюда, она оцепенело взглянула на кресло, где всегда сидел Джей Би. Уплетая пиццу и запивая ее пепси из двухлитровой канистры, она расписывала ему планы улучшения воскресного приложения к «Сентинел» за счет добавления страницы комиксов.
С обливающимся кровью сердцем она бродила по комнате, касаясь мебели, поправляя подушки, потом поставила подсвечник на свое место посреди маленького пристенного столика. У большой, во всю стену, книжной полки, забитой книгами и безделушками, взгляд ее зацепился за золотисто-янтарную керамическую вазу. Ей подарил ее Стюарт на день рождения. «Цвет вазы напоминает мне твои глаза», – сказал он тогда.
Тут же были и другие его подарки: бронзовый лебедь, маленькая копия статуи Свободы, привезенная им из Нью-Йорка, фарфоровая роза из антикварной лавки, томик стихов Роберта Фроста.
Она взяла в руки фотографию в рамке, где их запечатлели вместе. Они фотографировались на борту двенадцатиметрового катера Флемингов, в День труда. Вечером того же дня Стюарт сделал ей предложение.
– Скотина. – Она швырнула рамку через всю комнату и увидела, как та разлетелась на куски от удара о стену. Янтарная ваза направилась по тому же маршруту. Туда же последовали роза и другие подарки.
Даже не взглянув на осколки, она поспешила наверх, распахнула дверцы шкафа и начала срывать с вешалок вещи Стюарта. На полу выросла куча, тогда Лаура сгребла все в охапку и, распахнув окно, сбросила вниз.
Тяжело дыша, она села на кровать, силясь заплакать.
Тед был в двадцати метрах от коттеджа, когда заметил разбросанные по газону кучи одежды. Зная из утренних новостей, что Стюарт Флеминг будет обвинителем на процессе Ширли Лэнгфилд, он без труда догадался, чье это.
Кендалл нашел Лауру сидящей на кровати. Лицо ее было бледным, и взгляд направлен на руки, судорожно стиснутые между коленями. На мгновение он застыл, не зная, что делать, как утолить чужую боль.
Что-то в ней, утратившей стоицизм вчерашней ночи, такой потерянной и убитой, всколыхнуло нечто неожиданное для него самого. Он робко приблизился, а затем присел на кровать рядом.
– Могу я помочь?
– Нет.
Его не смутила резкость ее тона.
– Я только что узнал, что Стюарт Флеминг назначен обвинителем.
При этих словах она сжала маленькие твердые кулачки.
– Скотина.
– Я или он?
Она не ответила, и он осторожно откинул прядь волос у нее со щеки.
– Он бросил меня, – произнесла она после паузы. – Об этом ты тоже слышал?
Он уставился на нее в недоумении.
– Нет, об этом я не знал.
– Да бросил, чтобы избежать «конфликта интересов». – Голосом, дрожащим от волнения, поскольку не могла больше сдерживаться, Лаура рассказала ему о своей поездке к Стюарту, ее мольбах о помощи, о том, как он отверг ее просьбы, и, наконец, о разрыве помолвки.
– Почему ты ничего не сказала прошлой ночью?
– Это была ночь Джей Би, – прошептала она.
Внезапно он притянул ее к себе, положил ее голову себе на плечо. Она вовсе не хотела жалости в этот момент, но, тем не менее поддалась этому нежному давлению.
И вдруг в один миг ее стойкость, гордость – все, что она пыталась сдерживать в последние часы, – рассыпались в прах. Со всхлипом, казалось, идущим из самого сердца, она уткнулась ему в грудь и безутешно разрыдалась.