— Не могу не сказать, как я вам благодарна за то, что вы избавили нас от зрелища сильнейшего приступа истерии, — заявила мисс Трент Идеальному Мужчине после того, как в конце этого злополучного дня мисс Колебатч в целости и сохранности была доставлена домой. — И думаю, сэр, вы не станете отрицать, что и ваше поведение было в высшей степени предосудительным.

— Напротив, буду отрицать! — холодно возразил он. — Я не форсировал событий, не имел никакого отношения к разыгравшейся сцене и масла в огонь тоже не подливал, а когда наконец вмешался, то действовал по рыцарским канонам.

— Канонам… каким? — У нее перехватило дыхание.

— Рыцарским, — повторил он, встретив ее изумленный взгляд торжественным выражением лица, но с такой искоркой в глазах, что она с трудом удержалась от смеха. — Вы тогда смотрели на меня с такой отчаянной мольбой…

— Вовсе нет! — запротестовала мисс Трент. — Только не отчаянной! И вовсе я вас не молила!

— Именно отчаянной, — продолжал настаивать сэр Вэлдо. — Ваши глаза, мэм, — и вы знаете об этом — вопили: «Помогите же мне!» Мне ничего не оставалось, как внять их призыву, разве не так?

— А теперь еще скажите, что откликнулись на мой призыв вопреки собственной воле и с большой неохотой, — невольно вырвалось у мисс Трент в припадке раздражения.

— Нет такой услуги, которую я не оказал бы вам с радостью и по доброй воле.

Ее бросило в краску, но за ответом дело не стало.

— Вы не лезете за словом в карман, так что припереть вас к стенке задачка не из легких.

— Не проще ли прийти к выводу, что я говорю то, что думаю?

Впервые в жизни Анкилла пожалела, что мало искушена в искусстве вести светскую беседу. В голосе Идеального Мужчины прозвучала искренняя нотка, но осторожность удерживала ее от того, чтобы довериться человеку, который, по ее мнению, в чуждом ей светском обществе слыл знатоком по части флирта. Она заставила себя засмеяться — правда, смех получился натянутым, — чтобы хоть с каким-то основанием заявить:

— Неплохо сказано, сэр Вэлдо! Должна воздать вам должное за Тиффани, которую вы вернули нам умиротворенной и в хорошем настроении. Действительно подлинный триумф!

— Возводите между нами преграду, мисс Трент?

Одну или две секунды она молчала, а когда наконец заговорила, в ее голосе явно прозвучала настороженность:

— Мне думается, вы забыли, кто я и каково мое место в обществе, сэр.

— Напротив, именно ваше положение заставляет меня забыть о многом.

— Заставляет вас?! — Она в изумлении уставилась на него.

— Да, плюс к этому еще и мучает со страшной силой! Почему вы так смотрите на меня? Или вам кажется странным, что я не могу без боли взирать, на какую участь вы себя обрекли и какую жалкую роль вынуждены играть в обществе?

— Святые Небеса! — воскликнула Анкилла. — Можно подумать, я из тех гувернанток-неудачниц, которые за какие-то несчастные двадцать четыре фунта в год вынуждены покорно пресмыкаться! Но нет, я не из таких! На самом деле я котируюсь очень высоко!

— Однажды вы мне это уже говорили.

— Пусть так, но это правда. Терпеть не могу хвастаться, но также не могу и допустить, чтобы у вас возникла мысль, будто я прозябаю здесь за жалкую плату. Нет, мне платят сто пятьдесят фунтов в год!

— Дорогая моя девушка, что изменится в вашем положении, если даже вам будут платить в десять раз больше?

— Это только доказывает, как мало вы разбираетесь в подобных вещах. Женщинам, которым платят большие деньги, не приходится влачить жалкого существования, к ним относятся с уважением.

— Вы полностью находитесь в распоряжении особы, которой — могу сказать, не погрешив против истины, — надо быть у вас в услужении на должности экономки, а не считаться вашей госпожой. Вы обязаны покорно выносить издевательства этой отвратительной сумасбродки — ее племянницы — всякий раз, когда она соизволит выйти из себя, и терпеть покровительственное отношение таких выскочек, как…

— Чепуха! — перебила она. — Миссис Андерхилл обращается со мной как с членом семьи, и я не хочу слушать, как вы ее оскорбляете! Себя лично я не считаю несчастной, и если мне и не правится мое положение здесь, то это еще не причина, чтобы кто-то другой осуждал его.

— О да, для этого и других причин достаточно, — парировал он.

В этот момент они как раз подошли к воротам Стаплса, где, поджидая их, сгрудились остальные. Мисс Трент и сама не знала, рада она или огорчена, что ее разговор с Идеальным Мужчиной на этом оборвался. А когда он и Линдет уехали к себе, она шла по дороге, ведущей к дому, настолько погруженная в собственные мысли, что Кауртни пришлось дважды окликнуть ее по имени, прежде чем до нее дошло, что к ней обращаются. Он предположил, что мисс Трент устала, и Тиффани, внезапно озаботившись, проявила к ней исключительную чуткость. Мисс Трент пришлось сделать над собою усилие, чтобы прогнать возникшее подозрение, будто обходительность Тиффани продиктована ее желанием избежать нахлобучки за сегодняшнее поведение.

Миссис Андерхилл заявила, что не может думать без содрогания о несчастье, постигнувшем Лиззи, но вовсе не была этим удивлена. Днем они с Шарлоттой совершили всего лишь обычную прогулку, к тому же по тенистой аллее, и то изнемогли от жары. Мисс Трент и словечком не обмолвилась о выходке Тиффани, но появившийся Кауртии не замедлил сделать матери исчерпывающий и негодующий отчет о припадке ярости ее племянницы, называя при этом свою прелестную кузину сатанинским отродьем, которое стыдно признавать родней. И еще добавил, что Тиффани придется перестать строить глазки Линдету, ибо все видели, как он был возмущен ее непристойным поведением.

Мисс Трент чувствовала себя очень неловко, но, как только они остались одни с миссис Апдерхилл, та спокойно произнесла:

— Что ни делает Бог — все к лучшему, — и, помолчав, продолжила: — Не удивлюсь, если теперь его светлость начнет избегать Тиффани. Весьма вероятно, что ее выходка вызовет у него отвращение к ней. Не знаю, какому джентльмену может понравиться глотать пыль из-под ее копыт, когда она начинает взбрыкивать.

Мисс Трент с нею полностью согласилась. Она также подумала, что отвращение у Кауртни к Тиффани гораздо сильнее, чем у Линдета, но сочла за лучшее промолчать.

— Значит, сэр Вэлдо осадил ее, прежде чем она дошла до точки, и увез в Бардси? Полагаю, дорогая, вы были этому только рады, хотя, что при этом у него действительно было на уме, это другой вопрос.

Лукавую нотку, прозвучавшую в голосе доброй леди, перепутать ни с чем было невозможно. Ясные глаза мисс Трент с невысказанным вопросом невольно обратились к ней.

— Хвала Господу, моя дорогая, я не такая тупая, чтобы не замечать, что сэр Вэлдо именно вам отдает предпочтение, — пояснила миссис Андерхилл, басовито хихикнув. — Будьте уверены, сначала я думала, что он нацелился на Тиффани. Хотя у меня и нет книжного образования, но все же, надеюсь, хватает ума, чтобы догадаться — он старается сделать так, чтобы переплелись ваши дорожки.

— Вы ошибаетесь, мэм, наверняка ошибаетесь, — пролепетала Анкилла.

— Ну, именно так я и сказала себе, когда эта мысль впервые пришла мне в голову, — добродушно подтвердила миссис Андерхилл. — Нет, не подумайте, я не имела в виду, будто это из-за того, что вы не из благородных. Ведь я уже говорила и пет нужды повторять — любой примет вас за подлинную леди. У вас превосходные личные качества, о чем даже миссис Миклби вынуждена была упомянуть один или два раза. Однако нельзя сбрасывать со счетов, что птица такого полета, как сэр Вэлдо, должен метить на нечто более высшее, если он вообще ищет жену. Но, судя по тому, что о нем рассказывала миссис Миклби, можно сделать вывод: его никто не устраивает, раз он до сих пор умудрился остаться один с его-то связями и богатством, избежав множества красивых леди, готовых хоть сейчас запустить в него свои коготки.

— Мэм! — прервала ее Анкилла сдавленным голосом. — Я не красивая леди и не собираюсь вцепиться в сэра Вэлдо.

— Нет, конечно, моя дорогая, и кому, как не мне, знать об этом! Но ничего удивительного, что именно это обстоятельство стало причиной его внимания к вам. Если вас интересует мое мнение, так оно таково — ничто так не заставляет джентльмена бежать сломя голову куда глаза глядят, как ощущение, что за ним охотятся. Боже, сколько дамочек в свое время положили глаз на мистера Андерхилла! Конечно, он не был щеголем лондонского масштаба, как сэр Вэлдо, но его считали завидной добычей, и при желании он мог бы выбрать любую из девушек Хаддерсфилда. И что же заставило его обратить внимание на меня? Да то, что я не видела его в упор, впрочем, как и всех остальных моих ухажеров!

Мисс Трент с радостью ухватилась за предоставившуюся возможность перевести разговор на мистера Андерхилла. Она возразила:

— Не думаю, что только поэтому вы ему и понравились, мэм, но охотно верю — у вас было немало поклонников.

— Ну, были, конечно, — призналась польщенная миссис Андерхилл. — Правда, глядя на меня сейчас, такое вряд ли кому придет в голову. Хотя и грех этим хвастаться, но я была девушкой хорошенькой, мне довелось выслушать немало комплиментов… Впрочем, это не то, что я хотела вам сказать.

По опыту миссис Трент знала: как бы далеко ее работодательница ни отклонилась от главной темы, тем не менее она никогда не теряла нить разговора, поэтому смирилась с неизбежным.

— Не поймите меня превратно, если я скажу, что когда вижу обращенный к вам взгляд сэра Вэлдо, то читаю на его лице — да и любой, наверное, — выражение — как бы это поточнее выразиться? — словом, меня бросает в дрожь при мысли, будто он вот-вот подойдет и похитит вас у всех на виду.

— Дорогая мэм, я… я очень признательна вам за вашу доброту, но могу вас заверить: нет никакой необходимости так волноваться.

— Да я и сама так думаю, — признала миссис Андерхилл, кивнув с умным видом. — В противном случае я непременно пошептала бы вам на ушко, ведь вы еще так молоды, несмотря на все ваши старания заставить всех нас считать вас старой девой. «Ну, нет, — сказала я себе, — может, сэр Вэлдо и повеса, хотя у меня нет никаких оснований это утверждать, но в отношении мисс Трент он всерьез подумывает о женитьбе. А почему бы и нет? Ведь ее дядя не кто иной, как генерал сэр Мордаунт Трент!» И что, разве это не веская причина? — Она сделала паузу и в изумлении стала есть глазами Анкиллу. — Что я такого сказала, что насмешило вас до слез?

— О, прошу вашего прощения, мэм! — еле выговорила мисс Трент, вытирая выступившие на глазах слезы. — Но это так… так нелепо!

— Ну и что из того? Только не говорите мне, что он не имеет на вас виды! Надо быть слепой, как крот, чтобы не замечать того, что происходит у нас под самым носом.

Анкилла прекратила смеяться. Она изрядно покраснела и сказала прерывающимся голосом:

— Я думаю, мэм… вас ввела в заблуждение утонченная галантность сэра Вэлдо. Убеждена, у него нет других намерений, кроме желания немного развлечься легким флиртом.

Лицо миссис Андерхилл вытянулось, однако, обдумав с минуту услышанное, она вновь оживилась:

— Нет, вы для этого не подходите, дорогая. Это с Тиффани он занимается флиртом, хотя, конечно, ему не следовало бы так делать. Но, бог мой, они все увиваются вокруг нее, даже сам сквайр, и винить их нельзя, раз она такая хорошенькая, да еще и сама напрашивается. Но сэр Вэлдо не смотрит на нее так, как смотрит на вас, и, как с вами, с нею не разговаривает. Более того, когда Тиффани нет в комнате, он не устремляет взгляд на открывающуюся дверь в ожидании, что она войдет.

Изменив своей обычной сдержанности, Анкилла непроизвольно спросила, запинаясь:

— Ох, миссис Андерхилл, а что, разве он так делает, когда… О нет, быть не может!

— Благослови вас Господь, еще как может! — рассмеялась миссис Андерхилл. — Знаете, когда вы заходите… Ну, я частенько думаю про себя: «Вот если бы он так мне улыбнулся, как улыбается при виде мисс Трент, я бы расплылась от счастья, как блин на сковородке, несмотря на весь мой почтенный возраст».

Анкилла почувствовала, что у нее горят щеки, и прижала к ним изящные ладони.

— Он… у него очень обворожительная улыбка, это мне известно.

— Насчет последнего не сомневаюсь! — не замедлила поймать ее на слове миссис Андерхилл. — Запомните мои слова, все мы и оглянуться не успеем, как он сделает вам предложение. И скажу вам, моя дорогая, что я буду радоваться этому не меньше, чем если бы вы были моей родной дочерью. Нет, Шарлотте он не подошел бы, будь она даже старше, а так — слишком молода. Дело в другом — насколько я знаю, сэр Вэлдо помешан на лошадях, а моя дочь их не переносит, как вам не хуже меня известно.

— Да, я об этом знаю. — Мисс Трент нервно рассмеялась. — Но, дорогая миссис Андерхилл, умоляю вас, давайте оставим этот разговор! Вам не следует поощрять меня предаваться нелепым грезам. Сэр Вэлдо слишком хорошо знает, как… произвести впечатление, и рискну предположить, что разбил немало женских сердец. Я решительно против, чтобы и мое оказалось в их числе. Смешно даже думать, что он — мужчина, покорение которого принесло бы громкую славу любой женщине, не говоря уже о том, чтобы женить его на себе, — хоть на секунду задумается завязать серьезные отношения с такой неровней… — Ее голос дрогнул, но она справилась с ним и продолжила, пытаясь улыбнуться: — Надеюсь, вы больше никому не расскажете о ваших предположениях?

— Конечно нет, — успокоила ее миссис Андерхилл. — Только не испортите все сами, дорогая, не оттолкните его, считая, что недостаточно для него хороши. Это ему решать. Мужчина в возрасте тридцати пяти или тридцати шести лет сам знает, что ему нужно. Как было бы здорово, если бы вы натянули нос жене сквайра и довели до белого каления миссис Бэннингем!

Смакуя эту мысль, она удалилась, оставив мисс Трент поразмышлять без помехи.

В эту ночь она не могла долго заснуть. Откровенные слова миссис Андерхилл заставили ее открыть глаза на ту правду, которую до сих пор Анкилла отказывалась признавать: вот уже несколько недель, как она влюблена в Идеального Мужчину.

«Я, как глупая романтичная школьница, — укоряла себя мисс Трент, — дала вскружить себе голову, подпав под влияние ауры величия, которая исходит от этого „коринфянина“ высшего ранга. Я, как последняя дурочка, наделила его качествами героя только потому, что у него приятное лицо, великолепная фигура, да за то, что ездит верхом и правит шикарными лошадьми с величайшим мастерством. Ну, еще держит себя с такой непринужденной уверенностью, что заставляет вообразить таких недоумков, как я, что он чуть ли не полубог». Конечно, в его манерах есть шарм, но причина не только в этом, пришла она к выводу. Возможно, на нее повлиял юмор, таящийся в глубине его глаз, а может, и улыбка. Линдет тоже улыбается не менее приятно, однако она весьма далека от того, чтобы влюбиться в него. Говоря по правде, Анкилла и сама не знала, почему влюбилась в сэра Вэлдо, вот только помнила, что в первое же мгновение, когда увидела его в церкви, почувствовала к нему огромное влечение и подумала, что это ее идеал.

Осторожность говорила ей, что не стоит придавать большого значения словам миссис Андерхилл. Она гораздо лучше, чем ее хозяйка, понимала, как это маловероятно, чтобы такой мужчина, как сэр Вэлдо, считающийся завидным женихом, имеющий возможность при желании выбрать себе жену из самых высших слоев общества и, судя по всему, уже миновавший тот возраст, когда увлекаются очертя голову, мог всерьез задумываться о женитьбе на женщине, не имеющей никаких связей и вовсе не такой уж красавице, чтобы ради нее махнуть рукой на всех остальных. С другой стороны, то, о чем он говорил сегодня, перед тем как они расстались у ворот Стаплса, свидетельствовало, что у него на уме нечто большее, чем легкий флирт. Если бы речь шла о простом ухаживании и ни о чем больше, зачем бы ему проявлять такой глубокий интерес к ее внутренним переживаниям? Размышляя так дальше, она призналась себе, что весьма мало искушена в искусстве флирта, а вслед за столь неприятным выводом поняла и другое — что крайне мало знает сэра Вэлдо. Он показал себя настоящим джентльменом: не ставил свою персону выше остальных, не жаловался на скуку, которую неизбежно должен был испытывать, оказавшись в захолустье, никогда не пытался произвести впечатление на окружающих, напуская на себя вид, будто в чем-то всех превосходит. А что касается вредного влияния на местную молодежь — его рьяных почитателей, то у Анкиллы было веское доказательство, что это не так. Сам сквайр признал — приезд сэра Вэлдо в Брум-Холл принес их сыновьям огромную пользу. Наряду с кричащими сюртуками и шейными платками, завязанными самым немыслимым образом, они еще и отказались от таких любезных дьяволу спортивных утех, как охота на белок и заезды скакунов на ступеньки родительских домов: Идеальный Мужчина не носил ничего кричащего или броского и ни разу не дал понять, что езда верхом и попытка сломать себе шею — это одно и то же. Как ни странно, но молодые поклонники знаменитого «коринфянина» (тут сквайр не удержался от смешка) стали как одержимые и в умеренности подражать своему кумиру.

Однако не исключалось, что в характере сэра Вэлдо есть и другие черты, имеющие к ней прямое отношение. Анкилла уже ни на миг не верила тому, что он способен сбить юнцов с пути истинного, но не могла отделаться от мысли, что его жизненный путь усеян разбитыми женскими сердцами. Безусловно, он мастер в искусстве обольщения, так как она уже на собственном опыте убедилась в его роковом обаянии. В итоге Анкилла решила, что разумнее всего выкинуть его из головы. А придя к такому заключению, долго лежала, думая о нем, пока не уснула.

На следующий день мисс Трент в новеньком удобном ландо миссис Андерхилл отправилась в Колби-Плейс справиться о здоровье Элизабет. Сначала с нею собиралась ехать Шарлотта, но, узнав о визите, Тиффани заявила, что и она подумывала навестить подругу, и мило попросила Анкиллу предоставить ей место в экипаже. Шарлотта, вспомнив о своем страхе перед лошадьми, а может, и по какой-то другой причине, с радостью отказалась от поездки, заявив, что предпочитает остаться дома и терпеть присутствие мамы, только бы не сидеть на переднем сиденье ландо. Тиффани, составившая компанию мисс Трент, выглядела прелестно, как сама невинность. Она была в муслиновом платье с рисунком из зеленых веточек и очаровательной соломенной шляпке, завязанной под подбородком голубыми лентами. Небольшой зонт защищал ее от солнца, а на переднем сиденье стояла корзинка с виноградными гроздьями — подарок больной от миссис Андерхилл, чьи теплицы были предметом зависти ее знакомых. Правда, мисс Трент, как и Шарлотта, могла бы поспорить на что угодно — Тиффани не преминет выставить виноград как свое собственное приношение. Так оно и случилось.

— Теперь никто не сможет сказать, что я не была добра к бедной Лиззи, не правда ли? — заявила она с обескураживающей прямотой. — А еще, Анкилла, я пригласила Пэтинс поехать с нами в Лидс в пятницу, так как она хочет купить новые перчатки и туфли для бала у Колебатчей на будущей неделе. Кстати, и мне тоже надо будет купить то же самое. Дело за малым, как бы провернуть это так, чтобы миссис Чартли не хватил приступ колик, обычных для нее, при подобном известии.

— Как это мило с вашей стороны пригласить Пэтинс, — от души похвалила ее мисс Трент.

— Вот и я так думаю, — без лишней скромности призналась Тиффани. — Конечно, третий человек в экипаже — большое неудобство. Кому-то придется сидеть впереди… Но я знаю, вас такие пустяки не волнуют.

— И в самом деле! — охотно согласилась мисс Трент. — Буду только счастлива внести и мою лепту в вашу щедрость.

— Да, — подтвердила Тиффани, которая была выше того, чтобы уловить иронию в свой адрес. — Не сомневалась, вы скажете, что я поступила так, как и должна была поступить.

Приехав в Колби-Плейс, они обнаружили, что являются отнюдь не единственными посетителями. Шикарный фаэтон — лошади, запряженные в него, в свое время привели в восторг Кауртни — стоял в тени большого вяза. Грум в простой ливрее при виде леди дотронулся до шляпы, а Тиффани воскликнула:

— О, сэр Вэлдо здесь!

Но это оказался не сэр Вэлдо, а Линдет, который весело беседовал в гостиной с леди Коле-батч. Как только они вошли, он вскочил на ноги, а при взгляде на Тиффани глаза его потеплели. Когда она, поздоровавшись с хозяйкой дома, повернулась к нему и протянула руку, Джулиан тихим голосом сказал:

— Вот это правильно! Я знал, что ты тоже приедешь.

— А как же иначе? — с притворным изумлением ответила Тиффани, широко раскрывая глаза. — Бедняжка Лиззи! Ей лучше, леди Колебатч? Я привезла ей немного винограда.

Леди Колебатч, с благодарностью принимая корзинку, спокойно пояснила, что с Лиззи нет ничего такого, что бы не могло пройти после одного дня пребывания в постели, и предложила Тиффани подняться наверх в спальню, присоединиться к находящейся там мисс Чартли.

— Пэтинс? Что могло ее сюда привести? — с недоумением спросила Тиффани, вне всякого сомнения обрадованная, что дочь пастора оказалась здесь и отпала необходимость заезжать к ней домой.

Гораздо меньше она обрадовалась тому, что Пэтинс, узнав по невидимым, но эффективным каналам связи, безотказно действующим в городке, о несчастье, постигшем подругу, вознамерилась преодолеть три мили, отделяющие Колби-Плейс от ее дома, на своих двоих, но была подобрана по дороге Линдетом, который ехал в фаэтоне кузена, направляясь туда же, куда и она, и с той же самой похвальной целью. Поэтому они приехали вместе, чему, как честно призналась миссис Колебатч, она была очень рада. Пожилая леди, хотя и знала Пэтинс как неутомимую любительницу пеших прогулок, не могла без дрожи представить, как девушка прошла бы одна такое расстояние, да еще в жару.

Линдет, по-видимому, не терял даром времени во время их короткой совместной поездки. Пэтинс случайно обмолвилась о предстоящей поездке за покупками в Лидс, и он неожиданно предложил ей план, которым сейчас и поделился с мисс Трент.

— Я знаю, что в пятницу у моего кузена дела в Лидсе. Поэтому беру на себя смелость пригласить вас всех собраться на полдник в «Кингс-Армс»! — весело объявил он. — Пообещайте, что вы тоже будете, мэм! Я добился согласия у мисс Чартли, что она составит нам компанию, если ее мама не будет против.

— Намек понят, — прищурилась мисс Трент. — Ее мама непременно будет возражать, если я на правах гувернантки не приму участия в посиделке. Мой дорогой лорд Линдет, как найти слова, чтобы выразить мою благодарность за столь лестное приглашение?! Чувства меня так и переполняют!

Вспыхнув, он засмеялся:

— Нет, нет! Я вовсе не это имел в виду. Вы же знаете, у меня и в мыслях такого не было. Мисс Вилд, а ты что скажешь? Пусть это будет вместо того полдника, который так и не удалось отведать в Кнэрсборо. Не будешь же ты столь жестока, чтоб ответить отказом?

Тиффани задело, что ее пригласили последней, но сейчас у нее было хорошее настроение, поэтому она ответила:

— О, не буду! Прекрасная мысль! Это придется нам весьма кстати после утомительного похода по магазинам.

Затем она с живостью умчалась к Элизабет, а леди Колебатч заметила, что не знает, чем ее Лиззи заслужила счастье иметь таких замечательных подруг.

Когда Тиффани спустилась вниз, ее сопровождала мисс Чартли, и они все вместе покинули дом. Мисс Трент подумала: а не предложит ли лорд Линдет в пылу своего увлечения занять место в его фаэтоне Тиффани вместо Пэтинс? И даже не знала, радоваться ей или огорчаться, когда он этого не сделал. Кто смешался, так это мисс Чартли, которая, пока он стоял в ожидании, чтобы помочь ей забраться в экипаж, вопросительно взглянула на подругу и спросила мягким голосом:

— Может, ты предпочитаешь ехать в фаэтоне, Тиффани?

Мисс Вилд, несомненно, предпочла бы, чтобы предложение исходило от Линдета, и даже приняла бы его, как бы нехотя, в порядке одолжения. Но Джулиан не пригласил ее и даже сейчас не присоединил своего голоса к предложению Пэтинс. Конечно, было бы весьма невежливо, если бы он так сделал, такие тонкости правил приличия были недоступны пониманию Тиффани. Она поняла по-своему: он пытается быть вежливым с Пэтинс в пику ей, а в ее глазах это было непростительное оскорбление. И конечно же не могло быть и речи, чтобы принять место в фаэтоне из рук Пэтинс — она скорее вернулась бы в Стаплс пешком. Тиффани злобно усмехнулась:

— Нет, благодарю! Ненавижу ездить в фаэтонах, меня от них в дрожь бросает. Особенно если нет уверенности, что по дороге тебя не перевернут!

Мисс Трент, поглаживая коренника по холке, заметила тоном, которым в прошлом не раз одергивала дерзкую ученицу:

— Моя дорогая Тиффани, надеюсь, ты в состоянии отличить обычный фаэтон от рессорного с устойчивым кузовом? — Она улыбнулась Джулиану: — Сам факт, что вы правите упряжкой кузена, свидетельствует — вы, видимо, неплохой кучер, лорд Линдет. Или вы угнали упряжку, когда он повернулся к вам спиной?

— Нет, на такое я не осмелился бы. — Он засмеялся. — Вэлдо всегда разрешает мне править его лошадьми. Приходится поневоле, ведь он сам учил меня правильно держать вожжи. Только подумайте, какой бы это был удар по его самолюбию, если бы он не мог доверить своих лошадей собственному ученику! Не бойтесь, мисс Чартли. До него мне, конечно, далеко, но то, что мы не перевернемся, это я гарантирую!

— Говоря по правде, я не испытываю ни малейшего страха, — ответила Пэтинс, застенчиво взглянув на него. — По дороге сюда я не испытала никаких неудобств.

— Благодарю вас. — Тут Джулиан увидел, что Тиффани собирается забраться в ландо, и поспешил к ней, чтобы предложить руку. — Надеюсь доказать тебе в ближайшие дни, что ты ошибаешься, считая меня плохим возницей, — произнес он игривым тоном. — Вопиющая несправедливость! А еще несправедливо, что приходится так быстро расставаться. Мы с тобой даже не перекинулись несколькими словами. Как ты нашла мисс Колебатч, ей лучше? Ее мама заверила меня, что нет никаких опасений, что придется отложить бал. Ты позволишь пригласить тебя на вальс?

— Что? — воскликнула она, мгновенно переставая дуться. — Линдет, ты что, и впрямь намерен со мной вальсировать? О, ты просто меня дразнишь!

— И не думаю. — Он покачал головой. — Для тебя новость, что на балу будут танцевать вальс?

— Да, и это так здорово! — захлопала она в ладоши. — Заявляю во всеуслышание, что готова расцеловать леди Колебатч! Но как она осмелилась зайти так далеко? Подумать только, как посмотрит на это миссис Миклби?!

— А это с ее санкции, с ее благословения, ну почти.

— Невозможно!

— Уверяю тебя! — Его глаза смеялись. — Леди Колебатч обратилась к ней за советом насчет бальных танцев, а та, естественно, по цепочке — к своим лондонским родственникам — высочайшим авторитетам и знатокам светской жизни. Они уведомили ее, что на вальсах сейчас все помешаны, и их даже танцуют у Олмака. Написали ей, что только одни провинциалы все еще косятся на вальс. А посему…

— Вот это да! — захихикала Тиффани. — Надо же, великая миссис Миклби — и всего лишь провинциалка! Ну, теперь мне все ясно.

— Так ты согласишься станцевать со мной?

— Если тетя разрешит, — скромно потупилась она.

Он улыбнулся, слегка пожал ей руку и направился обратно к фаэтону. Тиффани пришла в такой восторг от услышанного, что не только смогла стерпеть то, что с ним рядом вместо нее оказалась Пэтинс, но еще и всю дорогу до Стаплса без устали болтала с мисс Трент о поездке в Лидс за покупками.