Приступая к исполнению своего плана, мисс Тэйн позаботилась о том, чтобы не показываться на глаза обоим сыщикам весь остаток дня. Она засела у себя в комнате с приятным, возбуждающим кровь романом, а Эстаси время от времени поднималась к ней с докладом о том, что происходит внизу.

Мистер Стаббс искал всякую возможность подвергнуть Эстаси допросу, но она каждый раз с честью выходила из положения. Она слыла легко возбудимой женщиной, поэтому ей удавалось сравнительно легко отделываться от него. Более того, после получасового допроса Эстаси сам мистер Стаббс, а вовсе не его жертва, чувствовал себя совершенно разбитым.

Он со своим напарником провел утомительный и бесплодный день. Они так и не нашли никаких тайников. Помимо всего прочего, в подвале было очень холодно. Но вот мистер Пибоди обнаружил в темном углу, в проходе, ведущем на кухню, запертый шкаф, наполовину загроможденный корзинами. Взбодренный хоть какой-то надеждой, он тут же потребовал у Ная ключ. Когда тот после продолжительных поисков, к которым был подключен и Клем, объявил, что потерял его, надежды сыщиков еще более возросли, и мистер Стаббс предупредил Ная, что, если он немедленно не даст ключ, им придется взломать дверцу. Если его собственности будет причинен ущерб, ответил Най, он пожалуется на Боу-стрит. Сыщики, исполненные подозрения, насторожились, как терьер у крысиной норы. Они оттащили от двери шкафа пустые ящики, и мисс Най, вышедшая из кухни с полным подносом, споткнулась о них, разбила три тарелки и рассыпала по узкому проходу блюда с творожным пудингом.

Когда мисс Най, высказавшись о мужчинах вообще и сыщиках с Боу-стрит в частности, удалилась на кухню, приступили к взлому дверцы шкафа. Мистер Стаббс полагал, что мистер Пибоди больше приспособлен для этого дела, а мистер Пибоди думал, что мистер Стаббс, мужчина более плотный, как раз и подходит для этой задачи. Эти споры продолжались до тех пор, пока полицейские не обнаружили, что двери шкафа открываются наружу. Когда мистер Стаббс с возмущением спросил Ная, почему он раньше не сказал им об этой особенности, тот ответил, что он вообще не желает, чтобы они ломали шкаф. Он также добавил, что они еще пожалеют о содеянном; при этом мистер Стаббс вытащил из кармана громоздкий пистолет и предупредил предполагаемого обитателя шкафа, что если он немедленно не выйдет, то они будут стрелять в замок. Не получив ответа, мистер Стаббс приказал своему помощнику быть наготове, навел дуло пистолета на замок и нажал на спусковой крючок.

Оглушительный звук выстрела сопровождался звоном разбиваемого стекла. Мистер Стаббс приказал мистеру Пибоди с пистолетом прикрывать его, схватил ручку дверцы и распахнул ее, держась при этом в стороне.

Мистер Пибоди опустил пистолет. Шкаф оказался совсем неглубоким, и там ничего не было, кроме ящиков со стеклянной и фаянсовой посудой. Все это сильно пострадало от выстрела, и Най принялся возмущаться во весь голос.

Гром выстрела был слышен во всем доме, и его отголосок уловила мисс Най. Она снова выскочила из кухни, но на этот раз вооруженная сковородой на ручке, как раз в тот момент, когда сэр Хью с лорнетом появился в другом конце коридора.

– Что за дьявольщина? – воскликнул сэр Хью раздраженным голосом человека, разбуженного посреди послеполуденного сна.

– Я сколько раз говорила им, – начала ворчать мисс Най, – что в шкафу только старая посуда, сэр, но они не хотели меня слушать. Мне кажется, я терпеливый человек, но когда они разбили четыре моих лучших стакана, да вдобавок испортили целое блюдо творожного пудинга, приготовленного к обеду вашей чести, это оказалось больше того, что я могу выдержать!

– Мне кажется, – изрек сэр Хью, – что вы пьяны. Оба!

Мистер Стаббс, которому так и не предложили ничего подкрепляющего, запротестовал, чуть не обливаясь слезами.

– А если вы не пьяны, – решительно заявил сэр Хью, – то вы просто сумасшедшие! Я с самого начала подозревал это.

После столь неудачной операции сыщики начали наблюдать за гостиницей снаружи. Пока один глазел на заднюю дверь из почтовой комнаты, другой ходил взад и вперед перед фасадом гостиницы. Время от времени они встречались и менялись местами. Най и Клем выглядывали то из одной, то из другой двери, будто бы для того, чтобы убедиться, что вокруг все спокойно. Этих признаков активности было достаточно, чтобы удержать сыщиков на своих местах. Но это была столь скверная работа, что, будь под наблюдением не гостиница, а какой-то другой дом, чувство долга не одержало бы верх. Несмотря на то что Най отклонил все намеки сыщиков относительно бренди, он не имел права отказать им в обслуживании, как посетителям. И самым приятным моментом был тот часок во второй половине дня, что они провели в уютном баре, несмотря на мрачные взгляды и едкие замечания хозяина гостиницы о вредном пристрастии полицейских к спиртному.

Но как только стемнело, джентльменам с Боу-стрит пришлось ретироваться. Теперь была очередь мистера Стаббса сидеть в почтовой комнате, и он то и дело поглядывал на заднюю дверь. И тут Стаббс не поверил своим глазам: дверь тихонько приоткрылась, и из-за нее осторожно выглянула во двор мисс Эстаси. В доме горели свечи, и ее фигурка была ярко освещена.

Мистер Стаббс отпрянул от окна и продолжал наблюдать из-за занавески. Эстаси, осмотревшись в сумерках, повернулась и поманила кого-то из дома. Мистер Стаббс, тяжело дыша, схватил правой рукой свою трость. Вытаращив глаза, он увидел женскую фигуру, закутанную с ног до головы в черное. Она выскользнула из задней двери и двинулась вдоль дома, стараясь держаться в тени. Эстаси осторожно прикрыла дверь, но мистер Стаббс не стал больше смотреть на это. В два прыжка он достиг двора, не отрывая глаз от этого странного существа, но все-таки держась подальше, пока не подоспела помощь мистера Пибоди.

Закутанная фигура двигалась быстро, но осторожно, вот она задержалась около угла дома, посмотрела на дорогу и двинулась дальше. Мистер Стаббс тоже остановился, стараясь держаться в тени, и понял, что странное существо выбежало на дорогу, а мистер Пибоди в данный момент наслаждается в баре, и тут же помчался туда, громко призывая своего напарника на подмогу.

Ревностный мистер Пибоди рванул к нему, вытирая рот. Услышав интересную новость, он задержался, чтобы схватить дубинку, и бросился вместе с мистером Стаббсом в погоню за беглянкой.

– Это и есть та самая горничная, Уильям! – с одышкой проговорил мистер Стаббс. – Она действительно слишком крупная для девушки.

Услышав за собой топот погони, фигура впереди оглянулась и пустилась бегом. У мистера Стаббса не было мочи выкрикнуть что-то, а мистер Пибоди, более худой и выносливый, смог скомандовать:

– Стой!

Фигура впереди выказала признаки беспокойства, и сыщики, обретя второе дыхание, прибавили ходу, догнали ее и, схватив за одеяние, задыхаясь, скомандовали:

– Именем закона!

Фигура повернулась, мистер Стаббс тут же получил удар в лицо, и у него пошла носом кровь.

– Будь осторожен, у него оружие! – закричал мистер Пибоди, схватив неприятеля. – Черт подери, прямо дикая кошка!

Мистер Стаббс схватил неизвестного за левую руку и произнес:

– Я арестовываю вас именем закона! Пленник взмолился низким голосом:

– Отпустите меня! Отпустите!

– Вы пойдете с нами, вот что вы сделаете! – ответил мистер Стаббс.

Раздавшийся топот копыт заставил сыщиков убрать пленника с дороги. Появился всадник, и пленник, узнав его, закричал:

– Сэр Тристрам, на помощь! Помогите!

Лошадь рванулась вперед. Пленник, дико сопротивляясь, снова крикнул, моля о помощи, и тут же сэр Тристрам подскакал к их группе и спрыгнул на землю.

Прежде чем сыщики успели рассказать ему, в чем тут дело, сэр Тристрам взял все в свои опытные руки. Мистер Стаббс, пытавшийся что-то объяснить, получил сокрушительный удар справа, а потом – слева и рухнул, словно бревно, на землю, а мистер Пибоди, вознамерившийся ударить сэра Тристрама дубинкой, растянулся тут же, у его ног.

Сэр Тристрам, не обращая более на сыщиков ни малейшего внимания, взглянул на закутанную фигуру и спросил:

– Вы ранены? Что все это значит, мисс Тэйн?

– О, я избита с ног до головы! – содрогнулась мисс Тэйн. – Эти ужасные злодеи набросились на меня с дубинками! Я умру от шока!

После столь драматического высказывания сэр Тристрам, вместо того чтобы проявить свои рыцарские чувства, проницательно взглянул на Сару и раздраженно спросил:

– Вы, должно быть, сошли с ума! Как только вы решились на такую сумасшедшую вещь?!

Сыщики понемногу приходили в себя. Мистер Стаббс все еще лелеял свой нос, а мистер Пибоди героически выступил вперед и произнес:

– Я арестовываю вас, Людовик Левенхэм, именем закона. Кто хочет этому помешать, тот понесет заслуженное наказание!

– Идиот, это не Людовик Левенхэм! Это леди! – возмутился сэр Тристрам.

Мистер Стаббс ответил, с трудом ворочая языком:

– Это служанка, а не леди.

– О, не позволяйте им прикасаться ко мне! – взмолилась мисс Тэйн, подаваясь к сэру Тристраму.

– А теперь, приятели, может быть, вы скажете мне, какого дьявола вы пытались арестовать эту леди?..

– Да это вовсе не леди! – упрямо повторил мистер Пибоди. – Это преступник, переодетый в служанку. Никакая леди не может так драться, как он!

– Я говорю вам, что это сестра сэра Хью Тэйна, – заявил сэр Тристрам. – Посмотрите, разве это лицо мужчины? – И он снял капюшон с головы мисс Тэйн.

Сыщики с сомнением уставились на нее.

– Когда мой брат узнает об этом, вы пожалеете! – крикнула она голосом, полным слез.

– Если мы ошиблись… – неуверенно начал Стаббс.

– А по-моему, это сговор, и они оба в нем участвуют, – нахально заявил мистер Пибоди.

– Отведите меня к брату, – жалобно попросила мисс Тэйн, схватив сэра Тристрама за руку. – А то я вот-вот упаду в обморок.

Мистер Стаббс посмотрел на нее поверх носового платка, который прижимал к носу, потом перевел взгляд на сэра Тристрама и тут же обвинил его в оскорблении офицера полиции.

– Ах, так вы из полиции! – хмуро отозвался сэр Тристрам. – Тогда вы можете пойти к сэру Хью Тэйну и объясниться с ним. Вы сможете идти, мэм, или мне понести вас?

Мисс Тэйн отклонила это предложение, хотя и очень слабым голосом, и предпочла лишь опереться на его сильную руку. Вся группа медленно пошла к «Красному льву». Сэр Тристрам помогал мисс Тэйн, а мистер Пибоди вел его лошадь.

Они вошли в гостиницу и в кофейной комнате встретили Эстаси, которая при виде мисс Тэйн приняла испуганный вид и закричала:

– Bоn Dieu! Что случилось? Сара, вам плохо?

Мисс Тэйн едва слышно ответила:

– Я сама ничего не понимаю… двое мужчин напали на меня…

– Ах, она падает в обморок! Как неприлично! Как жестоко!..

Мисс Тэйн, убедившись, что сэр Тристрам находится достаточно близко, чтобы подхватить ее, закрыла глаза и грациозно упала ему на руки.

– Нашатырного спирта! Уксуса! – закричала Эстаси. – Положите ее на скамью!

Най, вошедший из бара, прогремел:

– Что? Мисс Тэйн в обмороке? Я немедленно позову сэра Хью! – и тут же пошел в гостиную.

Сэр Тристрам положил свою драгоценную ношу на скамью. Взгляда на ее очаровательную фигуру было достаточно, чтобы унять его тревогу, и, взяв ее за запястье и ощутив нормальный пульс, он предложил:

– Ее лучше всего побрызгать водой. Холодной водой.

Губки мисс Тэйн чуть приоткрылись, и чуть слышный шепот достиг ушей сэра Тристрама:

– Только попробуйте!

– Подождите! Я принесу нашатырного спирта, – сказала Эстаси и, круто повернувшись на каблуках, столкнулась с мистером Пибоди, который с ужасом смотрел ей через плечо на неподвижную фигуру мисс Тэйн.

– Животное! Бандит! Идиот! – набросилась она на него.

Мистер Пибоди торопливо отскочил в сторону и бросил полный упрека взгляд на мистера Стаббса.

Эстаси сбежала вниз по лестнице как раз в тот момент, когда сэр Хью входил в кофейную в сопровождении хозяина гостиницы.

– Это что такое? – сурово спросил сэр Хью. – Най сказал мне о том, что Салли в обмороке. У нее никогда ничего такого не было!

Взглянув на лицо мисс Тэйн, сэр Тристрам увидел на нем выражение легкой досады. Он чуть улыбнулся, но сказал печальным голосом:

– Боюсь, что на этот раз так и есть. Вы сами можете убедиться.

– Да, вот какая странная вещь! – заметил сэр Хью, изучая сестру через лорнет. – Никогда не слышал раньше, чтобы с Салли случалось такое.

– У нее сильное нервное потрясение, – печально заметил сэр Тристрам. – Нам остается только надеяться, что мисс Тэйн не пострадала серьезно.

– Ах, бедная! – воскликнула Эстаси, потешаясь про себя. – Надеюсь, она не умерла от страха! – Она отстранила своего кузена, опустилась на колени перед скамьей и поднесла к носу мисс Тэйн нашатырный спирт.

– Смотрите, она приходит в себя! С'еst сеla, ma chere! Doucement, alors, doucement! Эти два негодяя напали на нее… с палками, – добавила она, бросив негодующий взгляд на дубинки полицейских.

Сэру Хью потребовался всего момент, чтобы понять, что происходит. Он посмотрел на сыщиков, и они невольно съежились, убрав головы в плечи.

– Что?! – вскричал мировой судья. – Вы напали на мою сестру? Два косоглазых олуха, насквозь пропитанные джином? Пара пропойц, у которых голова набита пробкой?..

Мисс Тэйн прервала эту резкую обличительную речь еле слышным стоном и приоткрыла глаза.

– Где я? – спросила она тихим голосом.

– Ей лучше! – радостно воскликнула Эстаси.

Мисс Тэйн села, взявшись рукой за лоб.

– Двое мужчин с палками, – сказала она, будто вспоминая. – Они бежали за мной и схватили меня… О, я и правда спасена!

– Немного бренди, мэм, – предложил Най. – Вы напуганы. Это вопиющий скандал, вот что это такое! Я ничего подобного никогда не слышал!

– Салли, – потребовал сэр Хью, – не скажешь ли мне, что эти неуклюжие болваны хотели с тобой сделать?

Она проследила за направлением его указательного пальца, слабо вскрикнула и всплеснула руками.

– Не позволяй им тронуть меня!

– Тронуть тебя?! – вопросил сэр Хью, и в его глазах загорелся воинственный огонь. – Пусть только попробуют!

– Это ошибка, мэм! Никто не хотел вас трогать, – пытался оправдаться мистер Пибоди. – Мы вовсе не хотели причинить вам вред. Там было плохое освещение, и мы вас не узнали.

– Это все по долгу службы, – добавил мистер Стаббс, все еще держа носовой платок у носа.

– Попридержите язык! – оборвал его мистер Хью. – Салли, что произошло?

– Я сама не знаю, – ответила его сестра. – Я вышла подышать свежим воздухом и не успела пройти и дюжины шагов, как услышала, что кто-то топочет сзади, повернулась и увидела этих двух мужчин, бегущих ко мне и размахивающих палками. Я попыталась убежать, но они схватили меня и обходились со мной так грубо, что я чуть не упала в обморок на месте. И тут, по воле Провидения, на дороге показался всадник, и это был не кто иной, как сэр Тристрам! Я позвала на помощь, потому что думала, что эти двое убьют меня или изобьют до бесчувствия, – и он соскочил с коня и спас меня! Сэр Тристрам сбил жирного мужчину на землю, а когда второй замахнулся на него дубинкой, он повалил его поперек дороги!

– Это сделал Тристрам?! – воскликнула Эстаси. – О, кузен, вы в самом деле начинаете мне нравиться!

Сэр Хью моментально сменил гнев на профессиональный интерес и спросил:

– Вы сделали ему захват руки и туловища?

– Через бедро, – уточнил Шилд. – Вы должны знать этот прием.

Сэр Хью поднял лорнет и исследовал разбитый нос мистера Стаббса.

– Этот получил свое, – с удовлетворением заключил он.

– Нет, – возразил сэр Тристрам, – честь этого удара принадлежит не мне, а мисс Тэйн.

– Это я ударила его! – призналась мисс Тэйн.

– Хорошая девушка! – одобрил ее действия брат. – Отличный, решительный удар! Но почему они преследовали тебя? Вот что меня интересует!

– Они сказали, что я – Людовик Левенхэм, и что они меня арестуют.

Сэр Хью машинально повторил:

– Сказали, что ты – Людовик Левенхэм? – Он снова взглянул на полицейских и добавил: – Да они сошли с ума!

– Скорее пьяны, – зло заметил хозяин гостиницы. – Они провели большую часть дня у меня в баре и пили дрянной джин, пока не разучились прямо ходить.

Из-за платка мистера Стаббса послышался протестующий звук.

– Так вот оно что! – произнес сэр Хью. – Они насквозь пропитались джином!

– Это неправда, ваша честь, – заговорил мистер Пибоди в крайнем возбуждении. – Если мы и выпили по капельке, то только чтобы защититься от холода!

– По капельке! – воскликнул хозяин гостиницы. – Вылакали почти весь джин, что был в доме.

Мистер Стаббс рискнул показаться из-за своего носового платка:

– Готов присягнуть, что это не так! Мы подозревали, что леди – это тот самый Людовик Левенхэм, – вот как все получилось!

Сэр Тристрам критически осмотрел его:

– Тогда все правильно, они здорово навеселе.

– Конечно, так оно и было! – подтвердила мисс Тэйн.

– Подумать, что моя сестра – мужчина? Я ничего подобного никогда не слышал! Они так напились, что не могли смотреть прямо.

– Нет, ваша честь, нет! – порывался объяснить мистер Пибоди. – Это все из-за той служанки, которую мы здесь видели. Она сразу исчезла куда-то, и мы приняли вашу сестру за служанку.

– Вы только делаете хуже для себя, – сказал сэр Тристрам. – Сначала вы сказали, что подумали, будто мисс Тэйн – это Людовик Левенхэм, а теперь вы говорите, что приняли ее за служанку моей кузины. Боже, зачем же вам было гнаться за служанкой?

– Мне совершенно ясно, чего они хотели! – сурово заключил Тэйн.

– Я знала, что она подлая, вульгарная девка! – закричала Эстаси, немедленно используя эту возможность.

Ошарашенные сыщики только и смогли, что в тревоге посмотреть на темпераментную мисс.

– Отлично! Райт наконец узнает, как его драгоценные сыщики ведут себя, когда находятся вдали от него, – с угрозой пообещал просветить полицейское начальство сэр Хью.

– Ваша честь! Сэр, это все было не так! Мы думали, что служанка – это Людовик Левенхэм, одетый как девчонка, и когда мисс так осторожно вышла из двери, словно боялась, что ее увидят, мы заподозрили ее. Зачем леди выходить, когда уже совсем темно?

Сэр Хью повернулся, чтобы посмотреть на сестру, и в нем проснулся судья.

– Должен сказать, и мне это кажется чертовски странным. Салли, что ты там делала?

Мисс Тэйн, частично огорченная происшедшим, частично желая отомстить сэру Тристраму за то, что он предложил брызнуть ей в лицо холодной водой, отвернулась и попросила брата больше не задавать таких вопросов.

– Все это очень хорошо, – настаивал Тэйн, – но ты на самом деле вышла через заднюю дверь?

– Да, – ответила мисс Тэйн, закрывая лицо руками.

– Почему же? – спросил немного озадаченный сэр Тристрам.

– О! – Мисс Тэйн, казалось, была исполнена искреннего девичьего смущения. – Я должна сказать тебе? Я вышла, чтобы встретить сэра Тристрама!

– Да? – удивился Тэйн.

Мисс Тэйн поняла, что недооценила своего оппонента. Ни один мускул не дрогнул на лице Шилда. Он лишь сказал:

– Эту новость, мистер Тэйн, ей следовало бы сообщить вам в более подходящее время. Не вгоняйте вашу сестру в краску, прошу вас!

Мисс Тэйн, овладев собой, перебила его:

– Мы не можем обсуждать здесь такие вещи! Вели этим двоим уйти! Я понимаю, что они теперь не причинят мне вреда, но меня от одного их вида бросает в дрожь!

Это требование вполне совпадало с желаниями полицейских. Оба с надеждой посмотрели на сэра Хью, давая ему понять, что если он отошлет их обратно в Лондон, то они будут только очень рады. Полученное ими задание в результате оказалось пустым делом, и главной заботой их теперь стал не арест нарушителя закона, а боязнь, что сэр Хью пожалуется на них своему другу Сэмпсону Райту. Сыщики, конечно, не были пьяны и действовали честно, но против показаний сэра Хью и его сестры, а также сэра Тристрама и хозяина гостиницы им нечего было бы сказать там, на Боу-стрит.

И тут, к их изумлению, мисс Тэйн великодушно заявила, что она могла бы оставить это дело.

– Райт должен знать об этом! – решил сэр Хью, покачав головой.

– Совершенно верно, но ты забыл, что они и так уже наказаны за свою глупость. Сэр Тристрам был очень суров с ними, ты же знаешь.

И сэр Хью сдался, но прочел несчастным сыщикам назидание. Он, сэр Хью, надеется, что это послужит им хорошим уроком, а также предупреждает, что если он еще раз увидит их в «Красном льве», то… И сэр Хью властным жестом отпустил их. Сыщики еще раз извинились перед мисс Тэйн и убрались из гостиницы так быстро, как могли.

– Ну теперь, когда они ушли, – сказал Най, – я пойду и выпущу мистера Людовика из подвала.

Сэр Хью в этот момент не проявил особого интереса к освобождению Людовика. Он был сильно озадачен поведением мистера Шилда и, как только хозяин гостиницы в сопровождении Эстаси вышел, сказал:

– Думаю, Салли знает, что произошло. Вы не назначали ей такое странное свидание. Здесь что-то не так! Кроме того, в этом нет смысла! Если вы хотели видеть ее, то встретились бы здесь, не так ли? Я не возражаю!..

– Боюсь, вы лишены всяких романтических чувств, – ответил Шилд прежде, чем мисс Тэйн успела заговорить. – Небо, усыпанное звездами, нежный ночной бриз…

– Но сейчас февраль! И бриз совсем не нежный, наоборот, целый день дует проклятый северный ветер, – возразил сэр Хью.

– Для влюбленного человека каждый ветер нежный, – с чувством произнес сэр Тристрам.

– Ну и негодник! – сказала мисс Тэйн. – Не обращай на него внимания, Хью! Конечно же я выходила не для того, чтобы встретиться с ним!

Сэр Тристрам казался совершенно обескураженным.

– Вы просто играете мною, – с горьким упреком сказал он. – Вы разрушили мои надежды, лишили меня чувства собственного достоинства…

– Если вы скажете хотя бы еще одно слово, я ударю вас, – пообещала ему мисс Тэйн.

Сэр Хью с неодобрением покачал головой:

– Вот теперь я вижу, ты снова флиртуешь.

– Не будь таким вульгарным! – умоляющим тоном попросила мисс Тэйн. – Во всем этом нет ни слова правды! Я вышла только затем, чтобы поддразнить сыщиков. Прибытие сэра Тристрама было случайностью…

– Но вы сказали мне…

– А правда состоит в том, что вы ненароком раскрыли тайный роман, Тэйн, – сказал сэр Тристрам, на этот раз – совершенно искренне.

Сэр Хью переводил взгляд с невозмутимого сэра Тристрама на негодующую сестру и обратно и наконец сдался.

– Мне кажется, все это – розыгрыш, – заметил он. – Не перейти ли нам в гостиную? Здесь чертовски холодно.

– Попозже, – сказал сэр Тристрам, взяв мисс Тэйн за руку, чтобы задержать ее.

Она подчинилась и, когда ее брат удалился в гостиную, сказала:

– Думаю, что я заслужила это.

– Конечно, – согласился сэр Тристрам, отпуская ее руку. – Вам пошло бы только на пользу, если бы я и в самом деле окатил вас холодной водой. Вы действительно ранены?

– О нет, всего одна или две ссадины! Ваше вмешательство оказалось своевременным.

– А что, если бы я не появился там случайно?

– Я позволила бы им притащить меня сюда и оказалась бы в руках Хью, а не в ваших.

В этот момент в комнату вошел Людовик, обнял здоровой рукой мисс Тэйн за талию и поцеловал в щеку.

– Салли, вы – ангел!

– В последние полчаса я видел в ней меньше всего ангельского, – заметил сэр Тристрам. – Даже законченная лгунья не идет ни в какое сравнение с мисс Тэйн!

– Вы тоже говорили неправду! – возразила Эстаси. – Вы притворились, что влюблены в нее, сами знаете!

– В самом деле? – спросил Людовик. – Может быть, он и влюблен в нее. А я-то наверняка!

– Это пустяковая любовь, дитя, – спокойно ответила мисс Тэйн. – Вы просто благодарны мне за то, что я помогла избавиться от этих сыщиков. А теперь надо решить, когда мы сможем проникнуть в Дауер-Хаус.

– Выбросьте из головы даже мысль о том, что вы пойдете вместе с нами! – сказал Шилд. – Ни вы, ни Эстаси не будете в этом участвовать, если мы вообще пойдем туда.

– Что такое?! – воскликнул Людовик. – Разумеется, мы пойдем!

Мисс Тэйн посмотрела на Шилда, и в глазах ее загорелся огонек.

– Теперь, после всех переживаний, вы хотите сказать мне, что лишите меня возможности участвовать во всех дальнейших приключениях?

– Думаю, вам хватит приключений и без этого! – сказал Шилд. – Мне кажется, развеять подозрения Красавчика будет не так легко, как обмануть двух бедных сыщиков.

– Если Бэзил начнет сам шпионить за мной, это будет очень интересно! – весело заметил Людовик. – Разузнайте, когда он собирается поехать в город, Тристрам.

Красавчик нанес кузену дружеский визит во второй половине дня и совершенно непроизвольно дал нужные сведения. Он, этакое видение в серо-перламутровых и розоватых тонах, вошел в библиотеку Корта и сладко улыбнулся Шилду, возлежавшему на диване у огня.

– Садитесь, Бэзил, я рад вас видеть. Красавчик вопросительно приподнял брови:

– Мой дорогой Тристрам, как это неожиданно!

– Да, – сказал Шилд. – Это так, без сомнения! Мне кажется, вам пора рассказать об очень странных обстоятельствах. Вам известно, что в окрестностях появились два сыщика с Боу-стрит, которые разыскивали Людовика Левенхэма?

Некоторое время Красавчик молчал. Улыбка все еще блуждала на его губах, но в глазах появилось замкнутое выражение, потому что он не любил таких прямых методов во враждебных действиях. Он пододвинул кресло к огню, сел и спросил:

– Людовика? Вы, наверное, ошиблись. Людовика нет в Суссексе, разве не так?

– Вот и мне так казалось, – холодно ответил сэр Тристрам. – Но от сыщиков я узнал, что кто-то пустил слух, будто он и был тем контрабандистом, что встретил Эстаси.

Красавчик открыл табакерку.

– Абсурд! – пробормотал он. – Если бы Людовик был в Суссексе, он дал бы мне знать о себе.

– Конечно! – согласился Шилд. – А он не присылал вам весточку?

Красавчик в это время как раз был занят тем, что подносил понюшку табаку к ноздре, но задержался и посмотрел на кузена, слегка нахмурившись.

– Определенно – нет!

– Вы можете не опасаться и рассказать мне, если слышали что-то о Людовике, – сказал сэр Тристрам. – Я не хочу вреда мальчику. Но если эти слухи верны, посоветуйте ему снова уехать из страны.

Бэзил молчал, даже забыв понюхать свой табак. Он не отрывал глаз от лица Шилда. Потом закрыл табакерку и наконец ответил:

– Может быть. Да, может быть. Но я ничего не слышал о нем. – Он откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу. – Я вообще удивлен, что такие слухи возникли, просто удивлен. До меня они не доходили. И мое требование к вам совершенно не касается бедного Людовика, где бы он ни находился.

– Я счастлив, что вы так говорите! А что же вы хотите от меня?

– О, совершеннейший пустяк, мой дорогой друг! Мне придется завтра поехать в Лондон по очень важному делу – мой новый фрак, вы же знаете! Он обвисает в плечах, что очень прискорбно, и я подумал, что, может быть, у вас будут ко мне какие-то поручения…

– Это очень любезно с вашей стороны, Бэзил, но мне не хотелось бы затруднять вас. Я собираюсь со дня на день уехать отсюда.

– О! – задумчиво произнес Бэзил. – Я полагаю, и Эстаси тоже уедет?

Сэр Тристрам коротко ответил:

– Думаю, что так. Вы пробудете в Лондоне несколько дней? Думаете ли возвращаться сюда?

– Да, разумеется. Останусь в городе только на одну ночь. И слуг отпущу только на это время. Ах, вот что еще, Тристрам! Я хочу, чтобы вы позвали плотника Сильвестра! Его зовут Джонсон. Позовите его в Дауер-Хаус как-нибудь. Слуга доложил мне, что в одном из окон библиотеки сломался шпингалет. Может быть, он сможет починить его.

– Конечно, – бесстрастно ответил Шилд. Но когда его кузен, попрощавшись, удалился, посмотрел ему вслед с легкой улыбкой и пробормотал: – Как все это неуклюже, право!

Однако Людовик, узнав на следующее утро о визите Бэзила, со свойственной ему порывистостью воскликнул:

– Значит, сегодня ночью нам выпадает случай! Мы обманули Красавчика!

– Но и ему, похоже, тоже повезло… Людовик вопросительно приподнял бровь:

– Что вы хотите этим сказать?

– Но не в такой степени, – с улыбкой уточнила мисс Тэйн.

– Он меня немного недооценил, – согласился Шилд.

Людовик сел на край стола, раскачивая ногой:

– О, так вы думаете, что это западня, верно? Нонсенс! Почему вы так считаете? У него есть только подозрения насчет меня. Все зависит от того, убедили ли мы его в том, что он ошибается.

– Я ни от чего не хочу зависеть, – ответил Шилд. – Меня удивляет только грубость, с которой приготовлена эта ловушка. Только подумайте, Людовик! Он сказал мне, что сегодня ночью будет в Лондоне, что отпустил слуг и что в окне библиотеки сломан шпингалет. Если вы достаточно глупы, чтобы проглотить такую наживку, то объясните хотя бы, в чем здесь здравый смысл!

– Да ладно! – легкомысленно ответил Людовик. – В конце концов, надо же рисковать! Бэзил не станет устраивать для меня ловушку в своем собственном доме. Черт возьми, не станет же он захватывать меня и передавать в руки закона! Это просто никуда не годится!

– Определенно, нет! – ответил сэр Тристрам. – Я уверен, что Бэзил не появится сам, но вы забываете, что у него есть очень способный помощник – его слуга. Если Грэгг поймает вас в Дауер-Хаус и передаст в руки закона как простого вора, там установят ваше имя даже без чьей-либо помощи. А Бэзил в это время будет осмотрительно сидеть в Лондоне. Он предаст вас, не навлекая на себя ничьего осуждения.

– Хорошо, пусть попытаются взять меня, если хотят! – возразил Людовик. – Я с ними обойдусь сурово, пусть только попробуют!

Мисс Тэйн с некоторым удивлением возразила:

– Да, Людовик, но будет еще хуже, если вы оставите за собой дорожку из трупов. Я думаю, сэр Тристрам прав. Он один из тех несговорчивых людей, которые почти всегда оказываются правыми. Людовик чуть выставил подбородок:

– И все-таки я должен заглянуть в этот тайник, даже если мне придется умереть!

– Если вы решитесь, то пойдете один, Людовик, – сказал сэр Тристрам.

Глаза Людовика сверкнули.

– Предательство?! Я возьму Клема вместо вас.

– Можете мне поверить, что Клем не пойдет с вами на это рискованное предприятие.

– О, вы уже поработали с ним? Будьте прокляты, Тристрам, но я должен найти кольцо!

– Таким образом вы ничего не найдете! Это все равно что сунуть голову в петлю. У вас есть лучшая возможность.

– Какая еще возможность? – нетерпеливо спросил Людовик.

– Слуга Бэзила, – ответил Шилд. – Он поставляет сведения о вас и находится с Бэзилом в очень конфиденциальных отношениях. Я не знаю, как глубоки эти отношения, но все сделано, чтобы узнать.

– А что здесь странного? В конце концов, ему платят за то, чтобы он держал под замком секреты Красавчика. Отвратительный негодяй!

– В этом нет сомнений, – согласился Шилд. – Я попрошу Кеттеринга поработать с ним.

– А кто такой этот Кеттеринг? – вмешалась мисс Тэйн. – Я должна знать все!

– Кеттеринг – это главный слуга в Корте и один из приверженцев Людовика. Его сын работает у Красавчика, и он в хороших отношениях со слугами в Дауер-Хаус. Если он внушит Грэггу, что я собираю сведения о Бэзиле, мы сможем найти простой способ заставить этого парня заговорить. Имейте терпение, Людовик!

– О, вы осмотрительны, как пожилая женщина! – воскликнул Людовик. – Только помогите мне попасть в Дауер-Хаус…

– Я слишком хорошо к вам отношусь, чтобы позволить это, – заключил сэр Тристрам.