Никогда прежде, кажется, любовь с первого взгляда не проявляла себя так ясно. Пока шевалье трепетно держал маленькую, затянутую в перчатку ручку, изумленно взирая на нежное, словно лепестки цветка, лицо девушки, Оливия глядела на него с изумлением зачарованной, прекрасной девы, только что пробудившейся от долгого, беспробудного сна. Китти, наблюдавшая за этой сценкой с живейшей заинтересованностью, подумала, что в сей миг они обменялись своими сердцами. Мисс Чаринг весьма огорчилась, когда молодые люди, вспомнив, где находятся, отвели глаза друг от друга. Оливия принялась поправлять перчатку, а шевалье в присущей ему легкой манере начал болтать с Китти. Француз шел рядом с ними, ведя под уздцы лошадь. У Стэнхоупских ворот он вдруг заявил, что больше кататься не намерен… Оказывается, когда они встретились, он как раз хотел вернуть эту клячу в платную конюшню.

Шевалье проводил их до особняка на Маунт-стрит. Китти, будучи в восторге от возможности выступить в роли устроительницы чужого счастья, попросила их отправиться прямиком на Беркли-сквер, а сама зашла к Леджервудам осведомиться о здоровье больных. Когда она догнала их, парочка уже беседовала с непринужденностью старых, понимающих друг друга с полуслова знакомых. Шевалье д’Эвроне умолял позволить ему отвести лошадь в конюшню, а после этого немедленно вернуться в дом леди Букхейвен, чтобы иметь счастье отвезти Оливию на улицу Ханса Кресента. Китти порадовало рвение кузена. В Англии у шевалье своего экипажа, само собой, не было, но Китти не сомневалась, что ему удастся попросить, одолжить либо нанять за звонкую монету что-нибудь подходящее.

Шевалье д’Эвроне оправдал возлагаемые на него надежды. Через удивительно короткое время он появился в гостиной у Мэгги, оставив грума из посещаемых им платных конюшен присматривать за чудным фаэтоном, запряженным парой лошадей. Войдя в гостиную, кузен обнаружил там, помимо Китти и Оливии, старшую двоюродную сестру новой знакомой, мисс Скортон. Мисс Чаринг едва не рассмеялась вслух, когда заметила разочарование, промелькнувшее в его глазах. Однако Элиза, кузина Оливии, добрая, простоватая, романтически настроенная старая дева неопределенного возраста, и не думала мешать им. Явившись сюда для того, чтобы проводить Оливию домой, мисс Скортон с первого взгляда определила, что перед ней вполне респектабельный и отнюдь не бедный джентльмен. К тому же достаток в этом случае сочетался с внешними качествами, столь милыми девичьему сердцу. Не теряя времени даром, мисс Скортон тотчас же придумала несколько причин, делающих для нее весьма затруднительной нелегкую миссию сопроводить Оливию домой. Затем она попрощалась с мисс Чаринг и хотела было удалиться, но, как ни прискорбно, не успела сделать это до прихода леди Букхейвен. Мэгги встретила ее учтиво, однако весьма прохладно. Когда же они с Китти наконец остались одни, леди Букхейвен несколько раздраженно попросила мисс Чаринг впредь не приглашать в дом таких особ весьма дурного воспитания и низкого социального положения.

Китти, извинившись, заверила Мэгги, что ни о каком приглашении речи здесь не идет.

– Она пришла лишь затем, чтобы проводить Оливию домой, – сказала девушка. – Мэгги, вы видели, как вел себя мой кузен? С тех пор как он впервые увидел Оливию, шевалье уже вообще ни на кого другого не смотрит. Правда, получилось замечательно?

Но Мэгги ничего замечательного в этом не усмотрела.

– Конечно же видела, – ответила она, – однако, должна вам заметить, Китти, ничего хорошего в этом я не вижу. Весьма недальновидно поощрять такое знакомство. Шевалье и девушка столь низкого происхождения не пара. Вы просто с ума сошли, если не видите этого.

– Ерунда! – возразила Китти. – Вы не можете отрицать, что ее происхождение вполне благородное, а касательно родственников Оливии, так Камилл увезет ее во Францию, где никому нет дела ни до миссис Броти, ни до семейки Скортонов.

– Если вы рассуждаете таким образом, то, боюсь, просто мало что смыслите в родственниках, – язвительно заметила Мэгги. – Святые небеса! Право слово, дивлюсь Фредди. Как он мог допустить, чтобы вы пошли на столь рискованный шаг.

Мисс Чаринг сочла за благо воздержаться от объяснений: что-то ей позволять или запрещать не во власти мистера Стандена.

Китти предвидела, что Мэгги поспешит рассказать обо всем Фредди, и готова была отстаивать свою точку зрения, однако мистер Станден, судя по всему пребывая в растерянности, лишь слегка потер кончик носа и промолвил:

– Не удивлюсь, если вас будет ожидать разочарование, Китти.

– Почему? Не понимаю.

– Грош цена всей этой затее, – сказал Фредди.

– Вы так считаете из-за этих ужасных Скортонов? Если бы Камилл являлся нашим соотечественником, то, признаю, надежды было бы немного, но шевалье приехал сюда не навсегда. Сомневаюсь, что миссис Броти и ее сестра когда-либо отправятся попутешествовать по Франции. А сама Оливия вам разве не симпатична?

– Подозреваю, что против этого восстанет миссис Броти, – молвил Фредди.

Девушка изумленно уставилась на него.

– Но почему же она будет против? – спросила Китти. – Я знаю, что в тот день, когда Камилл проводил Оливию, его пригласили в дом, а миссис Броти была сама любезность.

Смущенный Фредди еще энергичнее принялся тереть переносицу.

– Скажите же мне! Прошу вас! – настаивала мисс Чаринг.

В кармане Фредди лежала короткая записка от лорда Леджервуда, извещающая о том, что ему не удалось обнаружить аристократическую французскую семью, носящую родовое имя д’Эвроне.

«Что же касается дядюшки-маркиза, – писал отец, – то никаких его следов отыскать нигде не удалось. Скорее всего, этот пэр – плод воображения твоего знакомого. Более того, можно смело считать, что и сам шевалье – фальшивка».

Фредди заглянул в пытливые, пристально взирающие на него большие глаза мисс Чаринг и, покраснев, сказал:

– Слишком уж часто эти французы воюют.

Мисс Чаринг успокоилась и даже слегка посмеялась над его сомнениями. Мистер Станден, понимая, что миссис Броти, подобно ему, может навести кое-какие справки, предвидел впереди много неприятных моментов и посему не мог разделить веселья своей собеседницы. Мэгги хотела, чтобы он серьезно поговорил с невестой насчет ее не совсем подходящей дружбы с Оливией. Хотя миссис Броти довольствовалась пока тем, что ее дочь принимают в доме у знатного семейства Букхейвенов, Мэгги жила в постоянной тревоге, что рано или поздно эта страшная женщина нанесет ей визит. Сестра поведала брату: она опасается связываться с этими Скортонами. Если миссис Броти однажды явится на порог особняка на Беркли-сквер, Мэгги чувствовала, что ей будет нелегко отказать той в приеме. Фредди резонно ответил: ей и не надо будет этого делать.

– Скажите Скелтону, что вас для них нет дома. Остальное оставьте на его усмотрение. Для чего еще нужны дворецкие?

– Ну ладно, коль мое спокойствие тебя не волнует, – раздраженно промолвила Мэгги. – Меня только удивляет, почему тебя не беспокоит то, что Китти может оказаться замешанной в весьма неприглядном скандале, а к этому, поверь мне, все идет.

– Не понимаю, к чему столько драматизма, – упрямо возразил Фредди.

Раздражительное расположение духа Мэгги объяснялось недомоганием, преследующим многих женщин в ее положении, и в связи с этим она разразилась несвойственной ей желчной тирадой:

– С какой стати ты строишь из себя дурака? Обычно такие истории заканчиваются весьма печально. Все кругом, в том числе и я, желают мисс Броти лишь добра, я ей очень сочувствую, но нельзя же всех девушек, попавших в беду, брать в подруги! К сожалению, Китти совсем недавно попала в свет и плохо знает его законы, а ты палец о палец ударить не хочешь, чтобы направить ее на верный путь.

– Как же так! – обиделся из-за возведенной на него напраслины Фредди. – Если бы не я, она бы разъезжала по городу в той ужасной шляпке, которую ты убедила ее купить!

– Это последний крик моды! – воскликнула Мэгги, едва не вскакивая с дивана от распиравшего ее негодования. – А ты… ты мрачный ханжа! Ты не позволил Китти купить ту шляпку для верховой езды только потому, что тебе не был знаком ее фасон! А вот я купила, и все мне потом завидовали!

– Боже правый! – воскликнул Фредди, приходя в сильнейшее нервное возбуждение. – Мэгги! Неужели ты столь глупа, что напялила себе на голову то фиолетовое ведро для угля?

– Очень многие люди, отличающиеся тонким вкусом, – дрожащим голосом вымолвила леди Букхейвен, – говорили, что эта шляпка очень мне идет.

– Обманщики, – не стал миндальничать с сестрой Фредди. – Пора бы нашей матушке предоставить младших попечению няньки, а самой вплотную заняться тобой, а то ты делаешь из себя пугало и становишься всеобщим посмешищем… Полноте, Мэгги. Лучше советуйся со мной или с мамой.

– Чтобы ты командовал мной, как командуешь Китти, говоря девушке, что можно носить, а что нет… Удивляюсь, как это она тебя слушается.

– Она весьма разумная девочка и доверяет мне. То же самое, кстати, на днях говорил мне папа.

– Я не спорю, что одевается она стильно, – сказала Мэгги, – но кое в чем, Фредди, – говорю я это не из-за неприязни к ней, потому что Китти мне нравится, – она ведет себя весьма неосмотрительно. Мама уже не сидит больше с детьми, и до нее дошли кое-какие слухи. Она интересовалась у меня, правда ли это и что могло бы означать. Конечно же, я сказала, что все это наговоры. Я сама не верю ни единому слову, но все же… Почему Долфинтон столько времени проводит в обществе Китти?

Тут Фредди почувствовал, что его позиции весьма уязвимы, и счел за благо ретироваться.

Визит на Маунт-стрит на следующее утро ничем не залечил рану, нанесенную его amour propre. Если лорд Леджервуд предпочел помалкивать касательно подозрений насчет графа и Китти, то маменька не сочла нужным скрывать что-либо. С весьма озабоченным выражением лица леди Леджервуд сообщила сыну о том, что те немногие из самых избранных ее подруг, которым она под большим секретом поведала тайну о помолвке, пребывают в глубочайшем недоумении вследствие того обстоятельства, что мисс Чаринг оказывает столь явное предпочтение обществу лорда Долфинтона.

Все выше сказанное объясняет, почему Фредди отнюдь не обрадовался, когда спустя несколько дней, катаясь в своем тильбюри по Пикадилли, увидел в самом конце Олд-Бонд-стрит мисс Чаринг в сопровождении лорда Долфинтона у главного входа в Египетский зал, расположенный на южной стороне улицы. По приказу мистера Стандена экипаж резко остановился. Оставив тильбюри на попечение своего грума, Фредди решительным шагом пересек Пикадилли.

Египетский зал, построенный четыре года тому назад и также известный под названием Музей Буллока, славился собранием диковинок из Южных морей, Северной и Южной Америк. Там хранились коллекции оружия и произведений искусства, а недавно для большего привлечения посетителей музей приобрел карету, в которой прежде ездил император Наполеон. Своим названием это заведение было обязано архитектурному стилю, включающему помимо прочего наклонные пилястры, украшенные иероглифами. Здание было весьма внушительным, но мистеру Стандену никогда прежде не приходило в голову полюбопытствовать, что за сокровище там хранится. Вот и сейчас, пройдя вестибюль, Фредди не стал тратить время не изучение экспонатов, со вкусом расставленных вдоль стен. Единственный экспонат, которым он всерьез интересовался, был обнаружен сидящим на стуле с каталогом, зажатым в руках, затянутых перчатками. Девушка во все глаза разглядывала восковую фигуру индейского вождя в полном боевом облачении.

Никакого лорда Долфинтона поблизости не было видно, и это обстоятельство побудило мистера Стандена воскликнуть, совершенно позабыв о своих первоначальных намерениях:

– Ну и ну! Сначала этот субчик приводит вас в такое ужасное местечко, а затем куда-то сбегает!

– Фредди! – вскрикнула мисс Чаринг, вскакивая со своего места.

– Больше не обращайтесь ко мне по имени! – хмуро произнес мистер Станден. – Я предупреждал вас, Китти, и я не шутил. О вашем поведении уже весь город судачит.

Китти пришла в полнейшее недоумение, но, вследствие того, что мистер Станден пылал праведным гневом, девушка предпочла не перечить джентльмену, а лишь неуверенным тоном произнесла:

– Фредерик… Или будет предпочтительнее обращаться к вам на людях мистер Станден?

– Мистер Станден… – сказал сбитый с толку Фредди. – Нет, конечно же… Никогда не слышал ничего глупее. Извольте не уклоняться от ответа. Я не из тех, кто попусту брюзжит на женщин, но ваше поведение переходит всякие представления о благопристойности, Китти.

– Я не уклоняюсь от ответа. Вы сказали, что запрещаете мне называть вас Фредди!

Мистер Станден застыл, глядя на мисс Чаринг во все глаза.

– Я запретил вам называть меня Фредди? – спросил он. – Что за чушь!

– Запретили только что, – выразила свое негодование Китти. – Это весьма дурно с вашей стороны, ибо я ничего плохого не сделала.

– Вы ведете себя по отношению ко мне не совсем честно, Китти, – строго промолвил мистер Станден. – Так вот, я с подобным мириться не намерен! Я видел, как вы входили в это здание под руку с Долфинтоном. По-моему, между вами что-то происходит. Что, мне пора поговорить с Долфи? Где он, кстати?

Только теперь Китти начала понимать суть происходящего. Не сдержавшись, она хихикнула.

– Так вот, значит, зачем вы сюда пришли, Фредди, – промолвила девушка.

– Разумеется, и я не вижу повода смеяться над этим. Святые небеса! Неужели вы полагаете, будто я могу прийти в такое место без веской причины? Уж лучше бы я еще раз погулял по Вестминстерскому аббатству. – Мистер Станден поднес к глазам лорнет и со скептическим видом обвел взглядом все вокруг. – Там, пожалуй, интереснее. Не хочу сказать, что там статуи хоть чем-то красивее этих, но, по крайней мере, в аббатстве я не встречал вот таких вот чучел, как то, на которое вы столь заинтересованно взирали до тех пор, пока я вас не отвлек. И еще… Если вы не побережете себя, то ночью вас наверняка будут мучить кошмары. Святые небеса! Как же это похоже на Долфи! Не пойму, с какой стати он выбрал подобное местечко для своих ухаживаний. Это в очередной раз доказывает, что у него не все дома.

– Он привел меня сюда вовсе не для того, чтобы ухаживать за мной.

– Вот только, пожалуйста, не говорите мне, что пришли сюда ради лицезрения диковинок, привезенных из Южных морей. Я достаточно взрослый, чтобы не верить в сказки.

– Ах, как же все глупо получилось! Не знаю, каким образом вам объяснить.

– Во-первых, – сказал Фредди, – перестаньте ставить меня в глупое положение. Если вы и впредь будете позволять Долфинтону ухаживать за вами, я всем скажу, что наша помолвка не более чем шутка.

– Фредди! Не делайте так! – побледнев, взмолилась мисс Чаринг. – Разве это столь важно для вас?

– Важно. Недавно мама поинтересовалась у меня, что же я намерен предпринять в связи с тем, что вы то и дело появляетесь в общественных местах вместе с Долфинтоном. Никогда в жизни я не чувствовал себя бо́льшим ослом!

– Извините, пожалуйста, – с сокрушенным видом промолвила Китти.

– Еще бы вам не извиняться… Не могу понять, что же вы задумали. Если вам нужен граф, тогда с какой стати вы отказали ему еще в Арнсайд-хаус? Зачем вы вообще впутали меня в эту историю?

Китти, дрожащими пальцами прикоснувшись к его руке, сказала:

– Фредди! Неужели вы всерьез полагаете, будто я собираюсь выйти замуж за бедного Долфи?

– Нет, – признался мистер Станден. – По крайней мере я постараюсь, чтобы этого не произошло.

– Я и не думала выходить за него замуж… Впрочем, Фредди, должна заметить, что не понимаю вашей обеспокоенности касательно моих намерений.

– В том-то и дело, что я несу за вас моральную ответственность, – с печальным видом произнес мистер Станден. – Жалею, что с самого начала пошел у вас на поводу. Теперь ясно вижу, насколько это было с моей стороны опрометчиво. Не следовало уступать вашим уговорам… Ладно. Я уже понимаю, что в ответе за вас. За любую вашу ветреность, за любое ваше сумасбродство окружающие склонны считать виновным в первую очередь меня.

– Почему так, Фредди? – удивилась Китти. – Как вообще может прийти им в голову нечто подобное?

– Между тем так оно и есть. Скажу больше: они правы. Я и сам на их месте придерживался бы такого мнения. Нельзя вот так привезти девушку в столицу, а потом позволить делать все, что придет ей в голову. Это непростительная оплошность!

– Обещаю вам, что не натворю никаких глупостей, – сжимая руки, промолвила Китти. – Полноте, Фредди! Я отнюдь не собиралась ставить вас в затруднительное положение, ибо я вам столь многим обязана… И я в мыслях не имела превратиться в обузу для вас.

Несколько сбитый с толку, мистер Станден произнес что-то нечленораздельное. Мисс Чаринг по-прежнему сжимала его руки. Немного собравшись с мыслями, Фредди сказал:

– Не стоит благодарностей, Китти. Вы мне весьма симпатичны, и я горжусь вами.

В глазах девушки блеснули огоньки неподдельного изумления.

– Гордитесь… – вымолвила она. – Нет, не может быть… Вы подшутили надо мной?

– Отнюдь нет. У вас есть тонкий вкус, Китти. Вы умеете стильно одеваться. – Наморщив лоб, Фредди продолжил: – Вот только временами носите не вполне подходящие украшения. Почему вы не захотели тот гранатовый гарнитур? Это всего лишь драгоценности. Уверяю вас, меня такое приобретение совсем не стеснило бы.

– На то есть причины… – Девушка крепче сжала его руку. В ее глазах заблестели слезы. – Ах, Фредди! Вы столь добры ко мне, а я дрянная девчонка! Как гадко было с моей стороны ставить вас в такое двусмысленное положение!

– Полноте, – произнес джентльмен, с ужасом взирая на слезы Китти. – Ради бога, не надо! Не стоит плакать… в особенности здесь, на людях. Сейчас на нас все будут смотреть. Это неприлично и неудобно. Не ставьте нас в столь неприятное положение. Все будет хорошо. Единственное, чего я не позволю, так это безропотно наблюдать, как тот тип крутится возле вас. – Мистер Станден огляделся. – А где он, кстати?

– Куда-то ушел… Фредди! Могу ли я вам полностью довериться?

– Святые небеса! – негодуя, промолвил джентльмен. – Тогда зачем было ломать всю эту комедию с помолвкой? Боюсь, с головой у вас не многим лучше, чем у бедняги Долфи.

– Это не моя тайна, и я пообещала никому не раскрывать ее.

– Что за тайна? – нервно моргая, поинтересовался джентльмен.

– Вы хорошо относитесь к Долфи?

– Нет… То есть мне, конечно, жаль бедолагу, но относиться к нему хорошо после всего случившегося я просто не могу.

– Ну… по крайней мере я думаю, вы не станете ему вредить?

– Конечно же нет.

– Даже если не одобрите его замысел?

В глазах мистера Стандена мелькнуло подозрение. Не отличаясь особо быстрым умом, Фредди, как бы то ни было, имел опыт общения с тремя сестрами, что в немалой степени способствовало развитию у него сильнейшего инстинкта самосохранения.

– Это зависит от того, что Долфи задумал, – осторожно сказал он. – Если это касается вас, Китти…

– Нет, честное слово, нет!

– Все это весьма туманно, – недоверчиво произнес Фредди. – Если это все же имеет отношение к вам…

– Я просто хочу ему помочь…

Мистер Станден после непродолжительных раздумий пришел к выводу, что помочь его несчастному родственнику можно лишь одним способом.

– Если вы намереваетесь отравить тетушку Августу, то я не желаю принимать в этом участие, – заявил Фредди.

– Что за вздор вы несете! Конечно же, не намереваюсь!

– А неплохо было бы, ежели кто-нибудь на это решился бы, – задумчиво произнес мистер Станден. – Без скандала, впрочем, не обойдется. Вы не желаете отравить старуху, тогда что же задумали?

– Пойдемте лучше поищем Долфи, – предложила Китти. – Дайте мне слово, Фредди, что, даже если вам это не понравится, вы ни о чем не скажете вашей тете Августе.

Мысль о том, что его считают способным наябедничать леди Долфинтон на ее сына или, на худой конец, из-за рассеянности случайно проговориться, невероятно рассердила мистера Стандена, поэтому Китти пришлось спешно попросить у него прощения. Без дальнейших промедлений она повела Фредди в соседний зал.

Лорда Долфинтона они обнаружили сидящим в центре зала подле мисс Плимсток на устланном плюшевым покрывалом диванчике. Молодая женщина успокаивала своего кавалера, слегка поглаживая графа по руке. Долфи пребывал в подавленном расположении духа. Когда парочка заметила мисс Чаринг и ее спутника, оба поднялись на ноги. Вид у графа был весьма испуганный, а вот у мисс Плимсток, наоборот, – очень воинственный.

– Полагаю, вы уже знакомы с мистером Станденом, – молвила мисс Чаринг. – Я ничего ему пока не рассказала, но мне кажется, ему следует обо всем знать. Я пришла испросить у вас на это позволение.

– Здравствуйте, – произнесла мисс Плимсток, протягивая руку, затянутую в светло-коричневую кожаную перчатку. – Хотя мисс Чаринг уверяла нас, будто вы не станете возражать против того, что Фостер будет частенько появляться в ее обществе, я предполагала, что она обманывается. Ведь вы Фредерик, кузен Фостера, если не ошибаюсь?

Немного стушевавшись, мистер Станден признал сей неоспоримый факт. Рукопожатие мисс Плимсток оказалось не из легких.

– Осмелюсь предположить, вы не будете в восторге от этого известия, – без обиняков продолжила мисс Плимсток, – но я и Фостер собираемся пожениться. Вы мне кажетесь человеком, который не любит вмешиваться в чужие дела.

– Да, – тихо произнес Фредди, бросая изумленный взгляд на Китти.

– Мисс Чаринг оказалась настолько любезна, что предложила нам свою помощь, – сказала мисс Плимсток. – Поскольку мой брат был бы рад этому браку не более графини, мы находились в известном затруднении вследствие множества соглядатаев, мешающих нам встречаться. Теперь же Сэм, мой братец, уверен, что я сопровождаю мисс Чаринг в прогулках по городу, а графиня довольна тем, что, по ее мнению, Фостер вполне удачно ухаживает за ней же. Если графиня и знает о моем присутствии рядом, в чем, признаюсь, у меня нет никаких сомнений, она решит, что я всего лишь сопровождаю мисс Чаринг из чувства приличия. Всякий на ее месте так бы и подумал. Даже если бы графиня и увидела меня рядом с Фостером, она не обратила бы на меня никакого внимания. Я далеко не красавица и никогда ею не была.

Как только мистер Станден немного пришел в себя после откровений мисс Плимсток, лорд Долфинтон «убил его наповал», как впоследствии Фредди заявил Китти, когда они остались наедине.

– Нет, вы очень красивы, – произнес граф. – Ваше лицо весьма миловидное.

Мистер Станден еще раз окинул взглядом лишенное даже следов красоты лицо этой особы и понял, что с головой у бедолаги дела обстоят куда хуже, чем он думал раньше.

– Миловидное, значит, миловидное, – по доброте душевной подтвердил Фредди.

– Все это вздор! – энергично возразила мисс Плимсток. – Мой брат – торговец, а до него мой отец был торговцем, но богатого приданого у меня нет. К чему я все это говорю… От сладкой лжи никому еще хорошо не делалось. Вы, разумеется, считаете, что я не пара графу, и в этом совершенно правы. Однако, поверьте мне на слово, я буду Фостеру гораздо лучшей женой, чем любая из благородных дам, на внимание которых он может надеяться.

Встревоженный воинственными нотками, безошибочно прозвучавшими в голосе мисс Плимсток, Фредди поспешил успокоить ее:

– Это не имеет ко мне никакого отношения. Я стараюсь не лезть куда меня не просят.

– Вы же не станете нам мешать? – все же задала вопрос Китти.

– Конечно же нет! Слово джентльмена! – заверил мистер Станден, а затем в порыве откровенности добавил: – Хотя, по правде говоря, я предпочел бы вообще ничего не знать.

Но мисс Чаринг явно не собиралась позволить своему суженому спрятаться от ответственности. Она усадила Фредди на диванчике между собой и Ханной и, несмотря на его не особо, впрочем, сильные возражения, поведала о всех перипетиях и невзгодах романа Долфинтона. Мисс Плимсток лишь поддакивала, иногда делая небольшие уточнения. Тем временем лорд Долфинтон стоял перед ними и смотрел на Фредди глазами спаниеля, который не уверен, ударят ли его сейчас или погладят. Мистера Стандена этот взгляд не на шутку раздражал. Он несколько раз просил графа присесть рядом, но тот лишь отрицательно качал головой.

– Я женюсь на Ханне, – наконец произнес он.

– Ну и чудно! – ответил на это Фредди. – Только зачем вот так стоять и глядеть на меня?

– Я слежу за тобой, – произнес лорд Долфинтон. – Хочу увидеть, что ты думаешь. Ханна считает, что тебе наша женитьба не придется по вкусу. Я так не думаю. Я смотрю на тебя. У тебя не сердитое лицо… кажется… Ты же не сердишься, Фредди?

Мистер Станден утвердительно кивнул головой, тогда Фостер просиял и продолжил:

– Знаешь, что я хочу сказать, Фредди? Ты мне нравишься. Всегда нравился. Ты мне нравишься больше, чем Хью. И больше, чем Джек… больше, чем Биденден. Мне он совсем не нравится. Клод мне тоже не нравится…

– Премного признателен тебе, Долфи, – терпеливо ответил мистер Станден. – Но не думай, пожалуйста, что я стану вам помогать, потому что не буду делать этого!

– Нам Китти поможет, – простодушно заверил его граф.

– Будем надеяться, – вставила мисс Плимсток. – Тебе незачем столь сильно нервничать, Фостер. Мы в любом случае что-нибудь придумаем. Но мистер Станден должен, как мне кажется, сказать нам прямо сейчас, останется ли мисс Чаринг нашим другом или нет. И если вы сочтете, что ей не следует нам помогать, сэр, никто вас ни в чем винить не будет, ибо я не имею ни малейшего сомнения в том, что графиня устроит такой переполох, от которого никому, в том числе и Китти, не поздоровится.

– Тетя Августа меня не беспокоит, – молвил Фредди, во второй раз за время более тесного знакомства удивив Китти своей храбростью, граничащей с безрассудством. – Я не допущу, чтобы она чем-то навредила мисс Чаринг. Она, конечно, будет возмущаться, но ни я, ни Китти в одном доме с ней не живем, поэтому нам все равно, что она там станет говорить.

Мисс Плимсток, внимавшая здравомыслящим речам мистера Стандена с полным одобрением, машинально схватила его за руку.

– Вы весьма разумный джентльмен, – чуть хрипловатым голосом произнесла она. – Фостер! Слышишь, что говорит твой кузен? То же самое я уже тысячу раз тебе повторяла. Когда мы поженимся, твоя мать ничем не сможет тебе навредить. Я тебя в этом заверяю! Мистер Станден, скажите, что я права!

– Пожалуй, да, – согласился Фредди, высвобождая свою руку в надежде, что в третий раз ее уж точно хватать никто не будет. – Но проблема заключается в том, что ваш союз пока еще не заключен и, если начистоту, я понятия не имею, что делать, ведь за Долфинтоном постоянно следят.

– Как-нибудь устроится, – сказала Китти.

Фредди, взглянув на девушку с опаской, заметил:

– Если вы намереваетесь, Китти, отправить их в Гретна-Грин или в другое подходящее для этой цели местечко, мешать вам я не буду, но, признаться, не считаю сие мероприятие легким и разумным.

– Мисс Плимсток полагает, что такое развитие событий ей не подходит, поэтому можете обо мне не беспокоиться, Фредди.

Однако джентльмен успокоения не почувствовал и при первой удобной минуте, выпавшей ему, постарался довести свои мысли до ведома Китти.

– Дорогая, у вас в голове такая каша, что мне за вас страшно! – принялся отчитывать ее Фредди. – Вы все время норовите попасть в историю. Сначала заявляете мне о своем желании поехать в столицу и найти собственное место в обществе, а по прибытии ввязываетесь в интриги, совершенно не имеющие к вам никакого отношения. Не особо удивлюсь, если вы и сами не заметите, как попадете в большие неприятности.

– Фредди! Вы же не возражаете против того, чтобы я помогла бедняге?

– Возражаю. Выслушайте меня и хорошенько подумайте над моими словами. Я не против того, чтобы Долфи взял себе в жены эту страшненькую особу. Его разум столь слаб, что он способен и на большее безумство, чем связаться с дочерью торговца. Когда все выплывет наружу, будет грандиозный скандал, но останавливать его я, во всяком случае, не намерен. – Невозмутимо встретив укоризненный взгляд девушки, Фредди добавил: – У вас излишне мягкое сердце, Китти.

Улыбка осветила ее личико.

– Не стоит, Фредди, – сказала она. – Ваше сердце гораздо мягче.

– Ничего подобного, Китти! – возмутился мистер Станден. – Этого никак не может быть. Я уже несколько лет вращаюсь в высшем свете.

– Да, это верно, – молвила Китти, взяв его руку в свою и на секунду прижав ее к щеке. – Когда я думаю о том, какой груз взвалила на ваши плечи… Ладно… Обещаю, что больше ни во что втягивать вас не стану. Но вы ведь не особо возражаете, если я им помогу? Это все слишком ужасно, Фредди! Я не могла говорить этого в его присутствии, но леди Долфинтон угрожает объявить Фостера буйным сумасшедшим. Какой из него сумасшедший?

– Уму непостижимо! – воскликнул потрясенный Фредди. – Совсем он не сумасшедший, мозгов, впрочем, в его голове немного, но и меня тоже мудрецом никто никогда не называл.

– Вы умный! – негодующе встала на защиту его светлости Китти.

Мистер Станден, обычную безучастность которого весьма потревожило прикосновение девушки, округлил от удивления глаза.

– Вы и впрямь считаете меня умным? – спросил он. – Скажите, вы, случайно, не перепутали меня с Чарли?

– Чарли, возможно, и весьма начитан, – пренебрежительно хмыкнула Китти, – но вы умеете правильно вести себя с леди.

– Господи милостивый, – пробурчал мистер Станден, потрясенный тем, как по-новому раскрывается его личность в глазах этой девушки.