Пока в Хитчине стремительно разворачивались эти волнующие события, мистер Ливерседж все еще осторожно стучал в дверь капитана Уэйра. Его впустили в квартиру как раз в тот момент, когда герцог и двое его подопечных в дилижансе покидали гостиницу «Солнце», направляясь в Эйлсбери.

От джина, которым Рагби так щедро поил мистера Ливерседжа, этот достойный джентльмен чувствовал себя прескверно, а от ночи, проведенной на кухонном полу, у него еще и нестерпимо болела шея, на что он и принялся громко жаловаться. Заверения Рагби, будто петля виселицы вскоре решит эту проблему, привела его в негодование, вызвав к жизни пространную, однако совершенно бесполезную речь. Рагби порекомендовал ему заткнуть рот и поскорее побриться, поскольку капитан наверняка не пожелает видеть в своей бричке такую омерзительно заросшую физиономию. На это мистер Ливерседж ответил, что не испытывает ни малейшего желания куда-либо ехать с капитаном.

– Более того, – с большим достоинством добавил он, – чем меньше я буду видеть этого молодого человека, к которому испытываю острейшую антипатию, тем лучше я буду себя чувствовать!

– Заткнись и делай то, что я тебе говорю, – послышалось в ответ.

– Непостижимо, – снова заговорил мистер Ливерседж, берясь за бритву и презрительно глядя на Рагби, – как может джентльмен брать в услужение такого неотесанного увальня, как ты!

– Твои колкости меня тоже не интересуют! – фыркнул Рагби.

К тому времени, когда Гидеон собрался в путешествие, мистер Ливерседж не только побрился, но и принял внутрь чашку крепкого кофе, что взбодрило этого господина и позволило довольно цивилизованно поздороваться с хозяином квартиры, предоставившим ему ночлег, совершенно не входивший в его планы. Врожденный оптимизм заставил Ливерседжа задуматься о том, как обернуть нынешнее довольно неудовлетворительное положение дел себе на пользу, вместо того чтобы терять силы и время на негодование и борьбу с обстоятельствами. Хорошая погода, свежий воздух быстро подняли ему настроение, и вскоре он уже нахваливал лошадей капитана, а также его мастерство в управлении бричкой.

– А вы знаток, как я погляжу! – язвительно заметил капитан. – Чертовски благодарен вам за столь высокую оценку моих скромных умений.

– Да, – согласился мистер Ливерседж, плотнее запахивая плед вокруг своих ног. – Полагаю, меня можно считать знатоком, сэр. Позвольте сообщить вам, что я много лет служил в конюшне выдающегося наездника. Настоящий мастер, что тут скажешь! Я, разумеется, быстро пошел на повышение и совсем мало времени провел непосредственно в конюшне. Зато научился разбираться в лошадях и наездниках.

Это изрядно позабавило Гидеона.

– Так вы были конюхом! – воскликнул он. – А потом?

– Со временем, сэр, я достиг положения, которое на тот момент мне представлялось верхом моих желаний. Я стал личным слугой джентльмена.

Гидеон, с любопытством покосившись на него, спросил:

– И почему же вы отказались от этого занятия?

– О, по многим причинам, сэр, по многим причинам! – уклончиво ответил мистер Ливерседж. – Можно сказать, человеку с моей широтой взглядов в этой роли слишком тесно. Негде развернуться, сэр. У меня всегда было множество идей, и мои таланты – это игра в карты и кости. Вообще-то, если бы не превратности судьбы, я не находился бы сейчас в вашем обществе. Смею вас заверить, то, чем я вынужден заниматься в последнее время, мне совершенно не по вкусу. Я бы даже сказал: все это мне претит! Но нужда, мой дорогой сэр, всегда возьмет верх над щепетильностью!

– Да вы законченный жулик! – прямолинейно заявил Гидеон.

– Сэр! – негодующе откликнулся мистер Ливерседж. – Я вынужден не согласиться с употреблением этого эпитета! Законченный жулик, надеюсь, вы не станете с этим спорить, это тот, кто выбрал данное занятие самостоятельно и не испытывает ни малейших угрызений совести. Смею вас заверить, в моем случае все совершенно иначе! У меня сердце разрывалось на части от сострадания к вашему благородному родственнику. Такой милый молодой человек, доложу я вам, и все неудобства, которые я ему причинил, стоили мне изрядной внутренней борьбы!

– Ах ты мерзавец! – взорвался Гидеон. – Да ты же готов был убить его по малейшему сигналу от меня!

– А вот это, – решительно ответил мистер Ливерседж, – уже было бы на вашей совести, капитан Уэйр.

Тут Рагби, который на заднем сиденье отлично слышал весь их разговор, вмешался, умоляя хозяина остановиться и предоставить ему возможность дать мистеру Ливерседжу в нос.

– Нет, – покачал головой Гидеон, – я предпочитаю передать его в руки закона в полном соответствии с этим самым законом.

– Я убежден, – произнес мистер Ливерседж, – когда верну вам вашего родственника, что мне и в самом деле не терпится сделать, вы передумаете и воздержитесь от столь неблаговидных действий, сэр. Неблагодарность – это зло, при одной мысли о котором я содрогаюсь всем телом!

– Нам еще предстоит узнать, как посмотрит на это мой родственник, – мрачно заметил Гидеон.

Мистер Ливерседж сомневался, что сорок восемь часов в темном подвале расположили его жертву к состраданию и милосердию. На какое-то время он погрузился в угрюмое молчание. Но долго унывать было не в его характере, и, когда Гидеон остановился сменить лошадей, он уже снова воспрянул духом, принявшись рассказывать забавную историю, которая компрометировала его первого работодателя. Пока Рагби убеждал конюхов найти ему пару порезвее и договаривался с ними о том, чтобы лошадей капитана отвели обратно в Лондон, Ливерседж обдумывал варианты побега. Но даже его изобретательный ум был вынужден признать: шансы ничтожно малы. Впрочем, этого господина отличала неистребимая вера в Провидение, и он был свято убежден в том, что оно вмешается в его судьбу еще до окончания путешествия. Ливерседж пока не раскрыл местонахождение тюрьмы герцога, и никто его к этому не принуждал. Капитан Уэйр считал само собой разумеющимся, что он покажет им дорогу к пленнику. Однако хорошенько поразмыслив, мистер Ливерседж пришел к грустному умозаключению, что если только не произойдет что-то непредвиденное, то именно так он и поступит.

Ему показалось, будто до Балдока они добрались чересчур быстро и без малейших признаков вмешательства Провидения. Капитан Уэйр натянул вожжи посередине широкой улицы, переводя лошадей на шаг, и повернулся к нему со словами:

– А теперь, мистер Ливерседж, вы можете показывать дорогу. Если не хотите, чтобы я сам стал расспрашивать, как нам проехать к ближайшей конторе мирового судьи. Лично мне все равно.

Это замечание привело мистера Ливерседжа в такое раздражение, что он довольно резко ответил:

– Простите, сэр, но подобное заявление представляется мне совершенно неправдивым. Вам не все равно. Никому, наделенному хоть толикой чувствительности, не может быть все равно. Я убежден, шумиха вокруг этого дела в ваши планы не входит! Более того, чем дольше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что вы и ваш благородный родственник будете премного мне обязаны, если я все устрою так, чтобы никто ничего не заподозрил. Только представьте себе, каков будет результат, ежели вам придется призвать на помощь закон! И дело не только в том, что его светлость…

Он замолчал, потому что стало ясно: капитан Уэйр его не слышит. Бросив мимолетный взгляд на приближающийся встречный тильбюри, Гидеон внезапно застыл и резко натянул поводья.

– Мэтт! – взревел он. В следующее мгновение капитан увидел, что рядом с его кузеном в экипаже сидит Неттлбед, и пробормотал: – Бог ты мой!

Юный мистер Уэйр, которого окликнули столь неожиданным образом, подпрыгнул как ужаленный и тоже остановил лошадь.

– Гидеон! – ахнул молодой человек. – Ты здесь? Гидеон, что-то произошло с Джилли! С ним наверняка что-то случилось, потому что… О, мы не можем разговаривать посреди дороги!

– Да, с Джилли действительно что-то случилось, – ответил ему кузен. – Но какого черта здесь делаешь ты и что тебе об этом известно?

Мистер Уэйр с несчастным видом ответил:

– Это я во всем виноват! Я не должен был соглашаться на такое… Но откуда мне было знать… Хотя я ему сказал, что, если он не откажется от этой идеи, с ним обязательно что-то произойдет! А потом, когда Неттлбед приехал в Оксфорд и рассказал мне…

– Я заподозрил, что мистер Мэтью имеет к этому отношение, – с мрачным удовлетворением подал голос Неттлбед. – Он полночи не давал его светлости спать, сидели с ним чуть ли не до утра, аккурат накануне того дня, когда он уехал! Если бы я не был так расстроен, я бы подумал о мистере Мэтью раньше, это уж точно!

– Я не просил его поступать так и ни за что не попросил бы! – запальчиво ответил Мэтью. – И как я его ни разубеждал, он сказал, что все равно отправится туда!

– Поехали в «Джордж»! – скомандовал Гидеон. – Первым делом я должен докопаться до сути проблемы. Я так понимаю, ты снова угодил в какую-то передрягу!

– Гидеон, где Джилли? – испуганно воскликнул Мэтью.

– Его похитили, – бросил через плечо капитан, направляя лошадей к гостинице.

Мистер Ливерседж, который сидел рядом с ним, погрузившись в собственные мысли, осторожно прокашлялся и произнес:

– Насколько я понимаю, еще один родственник, капитан Уэйр? Возможно… э-э… мистер Мэтью Уэйр?

– Похоже, вы на удивление хорошо знаете всех моих родственников! – отозвался Гидеон.

– Нет, – грустно ответил Ливерседж. – Если бы я был знаком с ними лучше… Но что толку об этом жалеть! Так, значит, это и есть мистер Уэйр! Боже мой, ну конечно! Подумать только, как неудачно иногда ложится карта, несмотря на все старания! Мне очень жаль, что не посчастливилось познакомиться с мистером Уэйром раньше. Именно так я его себе и представлял. Я не отношусь к числу тех, кто не способен взглянуть на проблему беспристрастно, и признаюсь, что, хотя лично предпочел бы встретиться с мистером Уэйром, его светлость на голову выше своего юного родственника.

– Вы правы, – кивнул Гидеон, – но я вообще не понимаю, о чем вы говорите!

– Ах, как бы мне хотелось, чтобы вы так никогда этого и не поняли, сэр, – с чувством произнес мистер Ливерседж.

К тому времени оба экипажа подъехали к «Джорджу». Гидеон выпрыгнул из брички и широким шагом вошел в здание. За ним по пятам бежал его взволнованный кузен. Но если на какое-то мгновение в душе мистера Ливерседжа зародилась мимолетная надежда на возможность побега, то ее тут же грубо растоптал Рагби. Он затолкал беднягу в гостиницу столь бесцеремонно, будто решил, что все еще служит в армии. Гидеон потребовал предоставить им гостиную, и всю компанию проводили в небольшую квартиру на втором этаже. Мэтью с трудом дождался, пока за провожавшим их коридорным закроется дверь, и, едва тот ушел, разразился сбивчивой речью:

– Ты сказал, что его похитили! Но я не понимаю! Ведь все закончилось! Он написал мне, что все уладил!

– Что закончилось?! – рявкнул Гидеон.

– О, Гидеон, – в отчаянии пробормотал Мэтью, – это я во всем виноват! И зачем только рассказал ему свою историю? Кто его похитил? И как ты об этом узнал?

– Ах да! Я еще не представил тебе мистера Ливерседжа! – произнес Гидеон, делая жест рукой в сторону своего спутника. – Позволь мне исправить это упущение! Он похитил Джилли и был настолько любезен, что попытался продать мне его жизнь. – Капитан Уэйр замолчал, заметив, какое странное впечатление произвела его речь на Мэтью, который смотрел на мистера Ливерседжа со смешанным выражением ярости и растерянности на лице. – Что случилось, Мэтт? – спросил он.

– Так это был ты! – произнес Мэтью, не сводя глаз с лица мистера Ливерседжа. – Ты… ты, проклятый негодяй! Ты решил ему отомстить! Клянусь Богом, мне хочется тебя убить, ты…

– Ничего подобного! – очень серьезно ответил мистер Ливерседж. – Мне чужды столь низменные побуждения, сэр! Я не испытываю к вашему кузену ни малейшей неприязни!

– Сядьте! – скомандовал Гидеон. – Мэтт, что тебе известно об этом парне и какую роль сыграл в истории ты?

– Вот-вот! – кивнул Неттлбед, мрачно глядя на Мэтью. – Мне тоже очень хочется это знать, сэр, но он ничего мне не говорит!

– Я должен был все тебе рассказать, Гидеон! – пробормотал Мэтью, опускаясь на стул у стола.

– Сейчас ты это сделаешь.

– Да, но я хотел сказать, что должен был с самого начала открыться тебе и ни в коем случае ни слова не говорить Джилли. Только я думал, ты начнешь язвить или отпускать в мой адрес какие-то колкости… Но я все равно должен был тебе рассказать! Я нарушил обещание жениться, Гидеон!

Его кузен не понял ничего из этого загадочного выступления. Мистер Ливерседж воспользовался возможностью укоризненно заметить: подобные обвинения никогда не выходили из-под его пера. Рагби немедленно велел ему заткнуться, а капитан Уэйр вздохнул с видом человека, терпение которого окончательно лопнуло, и потребовал от Мэтью, чтобы тот изъяснялся доступнее.

В ответ юноша вознаградил его несколько путаным отчетом обо всем, что привело к исчезновению герцога, и эту речь капитан Уэйр выслушал, мрачно сдвинув брови. На его лице отчетливо читалось всевозрастающее раздражение.

– Ну и дурак же ты! – наконец произнес он. – Ты же несовершеннолетний!

Мэтью удивленно моргнул.

– И какое отношение это имеет ко всему происходящему? – спросил он. – Говорю тебе…

– Вот какое отношение! Тебе нельзя предъявить обвинение в нарушении обязательства жениться, пока ты не станешь совершеннолетним!

Воцарилось молчание, которое нарушил мистер Ливерседж.

– Это истинная правда, – произнес он. – Сэр, не скрою, данный факт стал для меня ударом. Я и сам не понимаю, как мог упустить из виду такое обстоятельство. Но не буду отпираться, это и в самом деле мое упущение. Я чрезвычайно огорчен! Моему огорчению нет границ!

– О, Гидеон! Почему я сразу тебе все не рассказал? – ахнул Мэтью. – Всей этой ужасной истории могло бы и не быть!

– Конечно! – согласился Гидеон. – Но какого черта Джилли не пришел ко мне?

– Потому что он устал, ведь ему постоянно указывают, что он должен делать, – объяснил Мэтью. – Он сказал, что наконец-то сможет хоть что-то сделать самостоятельно, это будет настоящее приключение, и, если он не способен перехитрить кого-то наподобие Ливерседжа, значит, он еще не вполне мужчина!

Мистер Ливерседж, одобрительно кивнув головой, заметил:

– Верно, сэр! И он действительно меня перехитрил. Да, да, мне не стыдно это признать! Да, да, он одержал убедительную победу! Ваш благородный родственник завладел вашими письмами, мистер Уэйр, не потратив на это ни единой гинеи. У вас есть все основания гордиться его достижением, уверяю вас.

Оба Уэйра обернулись, изумленно глядя на него.

– Как он вас перехитрил? – спросил Гидеон.

Мистер Ливерседж, вздохнув и покачав головой, сказал:

– Если бы он не показался мне таким юным и неопытным, я бы не попался на этот крючок! Но он притупил мою бдительность, поэтому я не ожидал никакого подвоха. С сожалением констатирую тот факт, что, злоупотребив моим доверием, он подбил мне ноги тяжелым столом в тот момент, когда я вставал со стула, и повалил меня на пол, где я, ударившись затылком о каминную решетку, потерял сознание. К тому времени как я пришел в себя, его светлость уже сбежал, прихватив с собой, чем очень огорчил меня, роковые письма.

Медленная улыбка смягчила плотно сжатые губы Гидеона.

– Адольфус! – тихо произнес он. – Отлично, малыш! Это и был твой дракон!

– Подбил вам ноги столом? – переспросил Мэтью. – Джилли? Бог ты мой, ну надо же!

– Пока все ясно, – снова заговорил Гидеон. – Но как он снова угодил в ваши лапы?

– Это долгая история, сэр, – уклончиво ответил Ливерседж. – Однако вы должны иметь в виду, что в этом деле я выступил всего лишь скромным инструментом, в то время как ваш интересный родственник получил приключение, которого жаждала его душа.

Неттлбед, ставший свидетелем этой беседы, не в силах скрыть нетерпение, перебил Ливерседжа, яростно воскликнув:

– Слушай ты, висельник, ты скажешь нам, где спрятал его светлость, или я вытрясу из тебя нужную информацию!

– Этот парень живет в гостинице «Синица в руках», – провозгласил Мэтью. – Я знаю точно. Именно там его нашел Джилли, потому что он мне об этом написал.

– Да, мистер Мэтью, все именно так, – с горечью заметил Неттлбед, – вот только мы целый час колесили по городу, пытаясь выяснить, где находится то заведение, и никто нам ничего не смог сказать! И если нам не удалось это узнать, то как это получилось у его светлости?

– Похоже, у его светлости есть свои способы решения проблем, – заметил Гидеон, глаза которого весело заблестели. – Впрочем, сегодня нам изобретательность не понадобится, потому что у нас есть мистер Ливерседж, он и покажет нам дорогу. Верно, мистер?

– Сэр, – надменно вздернув подбородок, отозвался Ливерседж. – Я вынужден уступить под натиском превосходящей силы.

Но когда полчаса спустя бричка и тильбюри остановились перед выгоревшим остовом «Синицы в руках», он наконец утратил все присущие ему способы самовыражения вместе с напрочь покинувшим его даром речи. Открыв от изумления рот, Ливерседж в смятении смотрел на обуглившиеся руины гостиницы. Как Рагби, так и Неттлбед были готовы прикончить его немедленно, не сходя с места, но его растерянность была столь неподдельной, что Гидеон их остановил.

– Итак, мистер Ливерседж? – произнес он. – Что вы нам скажете теперь?

– Сэр, – взволнованно заговорил Ливерседж, – когда я видел эту гостиницу в последний раз, она имела не самый привлекательный вид, но, по крайней мере, и я прошу вас мне поверить, она была цела! Я понятия не имею, что довело ее до столь жалкого состояния! А судьбу ее владельца и, смею добавить, ее благородного гостя я тем более не берусь предугадать! Хотя, признаюсь, не это заботит меня в настоящий момент. У меня нет ни малейших оснований полагать, будто вы, капитан Уэйр, способны на жалость. Но, возможно, даже ваше жестокое сердце смягчится при мысли, что то немногое имущество, которым я успел обзавестись, находилось в этом недостойном здании!

– Мое жестокое сердце не смягчилось, – сообщил ему Гидеон. – Мне нужен мой кузен! – Он дернул за поводья. – В деревне нам, наверное, смогут сообщить, когда занялся пожар!

Расспросы в Арлси в конце концов привели его к домику четы Шоттери. Их рассказ о пожаре оказался весьма сбивчивым, но они знали достаточно, чтобы убедить Гидеона в том, что поджигателем стал его предприимчивый кузен. Капитан Уэйр сначала слушал их с удивлением, а затем со своей кривоватой ухмылкой на губах. Однако Неттлбед стоял как громом пораженный и заявил, что его светлость на подобное не способен и он не верит ни единому слову супругов.

– Успокойся, дурень! – приказал ему Гидеон. – Ты ничего не знаешь о его светлости… впрочем, так же, как и мы все! Значит, он освободился без нашей помощи! Неплохо Джилли справляется, как я погляжу!

– Капитан Уэйр, – проникновенно произнес мистер Ливерседж, – вы абсолютно правы! Хотя я и пострадал от его предприимчивости, но не держу на него зла. Мне и в самом деле очень приятно, что такой юный и неопытный человек столь достойно себя зарекомендовал! Позвольте сообщить вам, что это небольшое приключение помогло ему обрести себя. Когда я увидел его в первый раз, он был совершенно не уверен в себе, потому что всю жизнь его холили и опекали, слишком рьяно защищая от контактов с миром. Но те события, которые ему пришлось пережить, не могли не пойти ему на пользу. Я смело берусь утверждать это и счастлив заметить, что именно мне он обязан своим возмужанием.

Это оказалось уже слишком для Неттлбеда, который двинулся на мистера Ливерседжа с такой неукротимой решимостью, что его пришлось строго призвать к порядку.

– Мистер Гидеон! – взорвался Неттлбед. – Я знаю вас с пеленок и не собираюсь стоять сложа руки, пока этот бандит занимает вас своими рассказами! Тем более мы по-прежнему ничего не знаем о судьбе его светлости!

– Во всяком случае, мы выяснили главное, – ответил ему Гидеон, – а именно то, что его светлость в нашей помощи не нуждается! Должен признаться, если бы я знал, каким опасностям он себя подвергнет, я бы не позволил ему этого сделать, но, клянусь Богом, я счастлив, что даже не догадывался о таком. Этот парень – мошенник, однако он прав: его светлость обрел себя. Интересно, что ему понадобилось в Хитчине?

Мэтью, уже давно ломавший голову над этой загадкой, произнес:

– Я вообще ничего не понимаю! Почему он не уехал домой, добившись цели своего путешествия в Хертфордшир? Что заставило Джилли задержаться здесь?

– Вот-вот, и я уверен, что ты это знаешь! – заявил Неттлбед, обращаясь к мистеру Ливерседжу.

– Дружище, – надменно произнес Ливерседж. – Не испытывай мое терпение или тебе придется об этом пожалеть! До сих пор я хранил миролюбие, но, если ты будешь продолжать меня провоцировать, я раскрою определенную информацию, которая так скомпрометирует герцога, что вам всем придется пожалеть!

Неттлбед заломил руки.

– Мистер Гидеон! – взмолился он, обращаясь к капитану Уэйру. – Ну кто может такое вынести? Если вы не позволяете мне заставить его проглотить свой лживый язык, то, может, сдадите его в руки закона и покончим с этой историей?

– Капитан Уэйр, – произнес мистер Ливерседж, – если вы так поступите, я забуду о своей щепетильности и подам на вашего благородного родственника в суд за то, что он похитил девушку, опекуном которой я являюсь!

Услышав это, Мэтью вздрогнул и воскликнул:

– Белинда? Бог ты мой! Нет, нет, он бы ни за что…

– Это уже ни в какие ворота не лезет! – взорвался Неттлбед. – Подумать только! Я стою и слушаю всю эту гнусную клевету! Его светлость никогда никого не похищал и похищать не собирается!

– Он ее соблазнил – и я утверждаю это с полной уверенностью! – пообещав ей шикарные платья! – провозгласил мистер Ливерседж. – И позвольте сообщить вам, капитан Уэйр, что моей подопечной еще нет и семнадцати лет! Это невинный цветок, который уже дважды пострадал от рук ваших родственников!

Встревоженный Мэтью взял кузена под локоть и отвел его немного в сторону.

– Гидеон, если все так, то это самый чудовищный заговор! – заявил он. – Нет, нет, я не хочу сказать, что он ее похитил, но ты не знаешь Белинду! Это просто ужасно! Мы должны немедленно их найти и спасти Джилли! Она прелестнейшее создание, и я его не виню в том, что… Но это просто ужасно, Гидеон!

– Мэтт, что за вздор ты несешь? – раздраженно воскликнул капитан Уэйр. – Джилли всего неделю назад обручился с Гарриет!

– Да, я знаю, но ты не видел Белинду! – только и ответил Мэтью.

Гидеон внезапно вспомнил некоторые строчки из письма, написанного ему герцогом.

– Бог ты мой! – пробормотал он. – Но нет, это смешно! Джилли никогда не гонялся за юбками. Что касается похищения, то это уже полная чушь!

– Да, разумеется, но ты не знаешь, что за тип этот Ливерседж! – прошептал Мэтью. – Он сделает все, что будет в его силах, чтобы создать Джилли проблемы, и он – дядя Белинды. Во всяком случае, так говорит.

– У него не будет возможности создавать проблемы, – отрывисто ответил Гидеон.

– Будет, если ты сдашь его в полицию, – предостерег капитана Мэтью. – Не то чтобы он смог в чем-то обвинить Джилли, но шуму наделает, это уж наверняка! Однако что же нам с ним делать?

– Мне кажется, сейчас необходимо найти Адольфуса и точно выяснить его планы. Ливерседжа я возьму с собой, и пусть Адольфус решит судьбу этого типа. Что касается тебя, ты получил разрешение отлучиться?

– О да, я сказал декану, что у меня срочные семейные дела, и он выписал мне разрешение. Но знаешь, Гидеон, полагаю, Неттлбеда следует поставить на место. Это все уже немного чересчур. Достаточно и того, что он явился в Оксфорд и вел себя так, как будто я какой-то школьник. Он даже угрожал пойти к декану, если я немедленно не скажу ему, где находится Джилли!

– Жаль, что он этого не сделал, – демонстрируя неподражаемую черствость, откликнулся Гидеон. – О чем ты только думал, выгружая на Адольфуса все, что успел натворить? И только благодаря невероятному везению из него еще не выкачали все деньги! Возвращайся в Оксфорд и, если уж ты не можешь держаться подальше от всяких неприятностей, в будущем приходи с ними ко мне, а не поощряй Джилли рисковать головой, вытаскивая тебя из очередной переделки!

Эта жестокая речь привела Мэтью в такое негодование, что он разразился встречным монологом, имеющим целью оправдать все его поступки. Впрочем, Гидеон бесцеремонно оборвал кузена, посоветовав ему прикрыть рот. Мэтью, возмущенно покраснев, заявил:

– Это такая же моя проблема, как и твоя, и я поеду с тобой в Хитчин!

– Можешь ехать, потому что это по пути, но дальше я еду один! – отворачиваясь, бросил Гидеон.

Капитан увидел, что за ним встревоженно наблюдают Неттлбед и Рагби, на почве острейшей неприязни к Ливерседжу заключившие временный союз. Мистер Ливерседж непринужденно расположился на сиденье брички, сложив на животе пухлые руки. Его лицо светилось кротостью и едва ли не святостью. В этом неожиданно всплывшем воспоминании о Белинде он усматривал руку Провидения, которое явно решило вступить в игру на его стороне. Поэтому ему совсем нетрудно было со снисходительной улыбкой выдержать свирепый взгляд Уэйра.

– Мы едем в Хитчин, мой самоуверенный друг, – сообщил ему Гидеон. – Мне кажется, что наш благородный родственник будет чрезвычайно рад встрече с вами!

– Если ваш благородный родственник хоть немного уважает законы, он будет смотреть на меня как на своего благодетеля! – ничуть не смутившись, ответил мистер Ливерседж.

– Мистер Гидеон, позвольте, я набью ему физиономию! – чуть не плача, взмолился Неттлбед.

В этой милости ему было отказано, и он угрюмо взобрался на сиденье тильбюри Мэтью. Гидеон, заняв место в бричке, собрал поводья.

– Разрешите дать вам совет, сэр! – добродушно произнес Ливерседж. – Насколько я понимаю, вы собираетесь устроить переполох в Хитчине, наводя справки о герцоге Сэйле. Так как мне не безразлична судьба герцога, я бы порекомендовал вам искать мистера Раффорда, ведь у меня есть все основания полагать, что именно под этим именем он и путешествует.

Гидеон, которого беспардонность этого человека уже начинала искренне забавлять, поблагодарил Ливерседжа и по прибытии в гостиницу «Солнце» последовал его совету. Результат оказался неожиданным. Хозяин гостиницы, уставившись на капитана Уэйра с нескрываемой враждебностью, заявил: если бы он подозревал, какие беды навлечет на себя, пустив под свою крышу этого драгоценного мистера Раффорда, то предпочел бы закрыть все двери и ставни, лишь бы такого не случилось.

– А если вас интересует этот его несносный мальчишка, то спрашивать меня о нем бесполезно, – добавил он. – Потому что это не мое дело и с самого начала не имело ко мне никакого отношения! А если вам нужна комната, то все номера заняты!

Обладая властным, крутым нравом, капитан Уэйр терпеть не мог наглецов. Подобное обращение мгновенно пришлось ему не по вкусу, и он едва не добавил к емкому перечислению бед трактирщика свое собственное имя и поведение. Но тут мистер Ливерседж, многозначительно покашливая, коснулся пальцами рукава Гидеона и произнес:

– Гм-гм! Позвольте мне, сэр! А вы, мил-человек, послушайте меня, если вас не затруднит! Вы не отрицаете того, что мистер Раффорд недавно останавливался в этой гостинице в обществе, как я полагаю, некой юной особы?

– Если вы имеете в виду, что с ним были мисс Белинда и этот ее малолетний братец, гувернером которого он, по его словам, является, то не отрицаю, – отозвался трактирщик. – Только я никогда не видел, чтобы гувернеры так вели себя или носили такие пальто. Этот парень слишком крут, вот что я вам скажу, и тем более мне не стоило пускать его в свое заведение! Лишь беду на себя накликал! Мало того, что мистер Том опозорил меня тем, что повел себя как настоящий бандит, так теперь еще и мистер Клитероу грозит мне адским пламенем за то, будто я позволяю всяким мерзавцам соблазнять невинных дев прямо под моей крышей! Ничего я никому не позволял, в том смысле, что даже не догадывался об этом! И не успел он уехать, как ко мне явился мистер Мэмбл. Более того, его привел констебль, и уж этого со мной отродясь не приключалось!

– Кто такой, черт подери, мистер Мэмбл? – рявкнул Гидеон, отчаявшийся что-либо понять.

– Хороший вопрос, сэр! Отец мистера Тома, вот кто он такой!

Мэтью, окончательно сбитый с толку заявлениями трактирщика, спросил:

– Но кто такой мистер Том? Гидеон, не может быть, чтобы речь шла о Джилли! Ливерседж! Кто такой этот мистер Том?

– А вот тут, сэр, вынужден признать, я сам пребываю в растерянности. Впрочем, у меня имеется достаточно оснований утверждать, что у Белинды нет никаких родственников, о которых мне, да и ей самой, было бы известно. Так что мистер Том – это действительно загадочный субъект.

– Погодите! – воскликнул Гидеон. – Проклятье, почему я не догадался прихватить с собой письмо кузена? Кажется, он что-то писал о каком-то мальчишке, которого взял под свою опеку. Наверное, это он и есть.

– Уж не знаю, о какой опеке идет речь, сэр, – вмешался трактирщик. – Но судя по тому, что говорил мистер Мэмбл, ну да, и он, и этот мистер Снейп, настоящий гувернер мистера Тома, мистер Раффорд похитил мальчишку. Мистер Мэмбл собирался поехать в Лондон и отправить по его следу ищеек. Однако лично я вам скажу, что, скорее, мистер Том похитил мистера Раффорда, потому что более отчаянного парня я никогда не видел и надеюсь, никогда не увижу! Хорошенькое дело, доложу я вам, если юноша из порядочной семьи занимается разбоем и потом его приходится выкупать из тюрьмы! Мистер Мэмбл вбил себе в голову, будто его сын угодил в руки мошенника, который использует его для своих нечестивых целей, и, несмотря ни на какие доводы констебля, он стоял на своем! Имейте в виду, я о мистере Раффорде такого никогда не думал, впрочем, как и констебль, и мистер Оур, здешний мировой судья.

– Кто занимался разбоем? – ахнул Мэтью. – Джилли? Дружище, вы хотите сказать, что мистера Раффорда арестовали?

– Нет, сэр, не его. Когда это произошло, его здесь вообще не было. Бог его знает, где он был, и я уж точно не думал, что мне доведется еще его увидеть! Это мистер Том, отправившись добывать кошельки, угодил за решетку. И надо же такому случиться, что еще и мисс упорхнула вместе со старым мистером Клитероу. Он очень уважаемый в нашем городе джентльмен, к тому же квакер!

– Это какая-то ошибка, – затряс головой мистер Ливерседж. – Это совершенно невозможно.

– Вы правы, сэр, так и получилось, потому что уже вечером она вернулась. Но к тому времени здесь снова находился мистер Раффорд, и все это было совершенно не мое дело, что бы там ни говорил мистер Клитероу! Однако именно из-за мистера Клитероу мистер Раффорд передумал тут ночевать и уехал отсюда еще вчера вечером. Один из официантов, проходя мимо его гостиной, услышал, как он говорит, что готов иметь дело с констеблями и судьями, но только не с мистером Клитероу. И хорошо, что он уехал, потому что не прошло и получаса, как мистер Клитероу явился сюда и ну кричать. Мистер Раффорд может кого угодно поставить на место, если захочет, но мистер Клитероу был в таком состоянии, что разговаривать с ним представлялось совершенно бесполезной затеей, на него так нашло, что он бы просто ничего не услышал!

– Гидеон, – испуганно пробормотал Мэтью, – может, Джилли сошел с ума?

– О нет, сэр! – покачал головой трактирщик. – Если вы имеете в виду мистера Раффорда, то он абсолютно нормальный! Такой спокойный джентльмен и всегда знает, что делает. Лично против него я вообще ничего не имею!

– Вы знаете, куда он уехал? – спросил Гидеон. – Случайно, не в Лондон ли отправился?

– О нет, сэр. Он нанял экипаж и лошадей и со своими подопечными поехал в Эйлсбери. Это я вам точно говорю, так же, как еще утром сказал мистеру Мэмблу.

– В Эйлсбери? – кузены недоуменно переглянулись. – Какого черта ему понадобилось в Эйлсбери? – поинтересовался Гидеон.

– Я уже вообще ничего не понимаю! – провозгласил Мэтью. – Ну конечно, я еще понимаю, почему он взял с собой Белинду, но зачем ему понадобился этот парень Мэмбл? Кто он вообще такой? Лично я никаких Мэмблов не знаю! Дружище, кто этот Мэмбл? – снова обернулся Мэтт к хозяину гостиницы. – Вы его знаете?

– Нет, сэр, я видел его впервые. Он не местный, да и того, что я называю настоящей породой, в нем точно не чувствуется. – Трактирщик откашлялся. – Здоровяк такой с физиономией что твой ломоть бекона. Такому раз плюнуть сожрать мистера Раффорда с потрохами, что он, по его словам, и собирается сделать, как только до него доберется! Он сказал констеблю, будто у него фабрика железных изделий в Кеттеринге и мистер Том его единственный сын. Втемяшил себе в башку, что мистер Раффорд хочет потребовать у него выкуп, потому что у него полные карманы денег и он этого не скрывает. И похоже на то, будто мистер Раффорд или кто-то из его сообщников (хотя сразу вам скажу, что никаких сообщников я тут и близко не видел) хорошенько врезал этому мистеру Снейпу, гувернеру, и, пока тот без чувств валялся на земле, похитил мистера Тома. Во всяком случае, это то, что рассказывает Мэмбл, а как все было на самом деле, не мне судить.

Поняв, что найти объяснение появлению в жизни герцога этого мальчишки Тома им не удастся, но обратив внимание на то, что трактирщик то и дело сбивается на описание похождений паренька, Гидеон затребовал подробный отчет обо всем случившемся в Хитчине с момента прибытия в него мистера Раффорда. Это повлекло за собой подробный рассказ о попытке ограбления на дороге к Стивенейджу. Когда трактирщик дошел до описания роли, которую сыграл в этом происшествии герцог, на губах капитана уже играла его привычная кривоватая усмешка. Что касается Мэтью, то его эта история потрясла до глубины души, и дар речи к нему вернулся только после того, как они вышли из гостиницы.

– Нет, он действительно сошел с ума! – еле слышно пробормотал юноша.

– Ну нет, только не он! – ухмыляясь, возразил Гидеон.

– Но Гидеон, ты когда-нибудь слышал, чтобы Джилли вытворял нечто подобное? – Мэтью судорожно вздохнул. – Я отдал бы все что угодно, лишь бы понять, что он делает!

– В таком случае поехали со мной в Эйлсбери.

– Охотно! – тут же воспрянул духом Мэтью. – В конце концов, это тоже по пути! И еще одно, Гидеон! Не стоит то и дело повторять, словно я виноват в том, что Джилли сошел с ума, потому что не я прицепил к нему того парня Мэмбла, и если бы он вернулся в город сразу после того, как заполучил эти проклятые письма, его точно никто не похитил бы!

Гидеон проворчал в ответ что-то невразумительное, однако мистер Ливерседж мягко произнес:

– Вы правы, мистер Уэйр, вы совершенно правы! Но нельзя отрицать и того, что ваше возмутительное поведение в отношении моей несчастной племянницы породило упомянутую цепочку событий. Будем надеяться, это послужит вам уроком. А если вспомнить опасности, которым подвергся его светлость…

– Нет, у меня просто нет слов! – взвился Мэтью. – Да ведь это вы подвергли моего кузена опасностям!

– Не отрицаю, – согласился мистер Ливерседж. – Но благодаря кому я появился в жизни его светлости, а?

– Гидеон! – покраснев до ушей, воскликнул Мэтью. – Если ты не прикажешь этому наглому типу заткнуться, я… я…

– Скажешь это Джилли, когда увидишь его в Эйлсбери! – посоветовал ему кузен.

Но прибыв в Эйлсбери, они не нашли герцога ни в одной из двух главных гостиниц городка. Владелец «Белого оленя» сообщил им, что мистер Раффорд со своими юными кузенами еще утром уехал в Рединг, едва успев проглотить завтрак. Они не первые, кто ищет мистера Раффорда, добавил он, выразив надежду, что дал приют не скрывающемуся от правосудия беглецу и разбойнику.

– Но какого черта он колесит по стране в почтовых дилижансах и наемных экипажах? – едва не взвыл Мэтью, когда их не мог слышать трактирщик.

– Я так полагаю, он убегает от мистера Мэмбла, – беспечно отозвался Гидеон.

– Однако, если он действительно похитил того мальчишку, это уже не шуточки! – напомнил ему Мэтью. – Что ты собираешься делать теперь?

– Моя кровь взыграла, и я продолжу идти по следу. Кроме того, еще могу пригодиться ему, если потребуется защищать его от этого разъяренного папаши. А ты вернешься в Оксфорд.

– Полагаю, мне действительно придется так поступить, – вздохнул Мэтью. – Но что ты будешь делать с этим парнем Ливерседжем?

– О, возить его с собой! Рагби помогает мне за ним присматривать.

– Мистер Гидеон, – решительно глядя на капитана, произнес Неттлбед. – Если вы собираетесь продолжать розыски его светлости, то я еду с вами!

– Разумеется! – откликнулся Гидеон. – Сзади вам будет тесновато, но зато вы поможете Рагби присматривать за нашим пленником. Мистер Ливерседж! Боюсь, это может вам не понравиться, но вы едете со мной в Рединг.

– Напротив, сэр, – миролюбиво отозвался мистер Ливерседж. – Мне было бы жаль расстаться с вами. Из-за несчастья, постигшего «Синицу в руках», я временно остался без средств к существованию. Покинь вы меня в этом городе, где у меня нет ни единого знакомого, я попал бы в чрезвычайно затруднительное положение. Поэтому с радостью сопровожу вас. Будем надеяться, в Рединге нам повезет больше, чем в Хитчине или Эйлсбери!

Но, когда они преодолели сорок восемь миль прескверной дороги и добрались до Рединга, Фортуна (по словам мистера Ливерседжа), похоже, отвернула свой лик от усталых пассажиров изрядно запылившейся брички. Хаотический след герцога окончательно затерялся, исчезнув в тот момент, когда он со своими юными спутниками вышел из дилижанса. Гидеон прочесал все гостиницы города, но на след искомой компании так больше и не напал. Капитан, который провел весь день в пути и уже падал с ног от усталости, выходя из пятой гостиницы, в отчаянии заявил: он непременно должен найти герцога хотя бы ради того, чтобы свернуть ему шею.

– Куда, черт побери, он подевался и что мне теперь делать? – воскликнул Гидеон.

Мистер Ливерседж, дожидавшийся этого момента, тут же подал голос, демонстрируя незаурядный здравый смысл:

– Сэр, если позволите, чтобы я внес предложение, то сейчас нам лучше всего поехать в «Корону», которая представляется мне весьма приличным заведением. Там мы сможем заказать обед в частной гостиной и переночевать. Я с удовольствием смешаю для вас напиток, секрет приготовления коего известен только мне. Рецепт доверил мне один из моих бывших хозяев, увы, давно уж покойный джентльмен, который частенько нуждался во взбадривающем питье. Мне кажется, напиток вам должен понравиться.

– Нам следует найти его светлость! – провозгласил не желающий сдаваться Неттлбед.

– Через час стемнеет, – заметил Гидеон. – Проклятье, этот парень прав! Заночуем здесь! – Внезапно он зевнул. – Бог мой, как я устал!

– Доверьтесь мне, сэр! – любезно предложил Ливерседж. – Этот ваш слуга, достойный во всех отношениях парень, доложу я вам, совершенно не способен позаботиться о мелочах, так необходимых для полноценного отдыха джентльмена. Однако мне вы можете довериться безоговорочно!

– Я тебе вообще не доверяю, – совершенно откровенно заявил ему Гидеон. – Тем не менее, похоже, сегодня нам суждено стать собутыльниками! Веди нас, о, законченный мерзавец!