Ранним утром следующего дня лорд Лайонел отрядил из Чейни экипаж, нагруженный багажом Джилли, в сопровождении его лакея. Герцог, не теряя времени, перебрался в «Кристофер», где немедленно избавился от покрытой пятнами одежды и обрадовал Неттлбеда известием, что он может отдать оливковый сюртук бедным, потому что больше и видеть его не хочет. Не желая уступать своему господину в великодушии, Неттлбед предложил немедленно заказать у Скотта точно такой же приталенный пиджак, раз уж его светлость предпочитает этот крой работе Вестона. Затем он помог герцогу облачиться в сюртук из синего сукна самого высшего качества, тщательно разгладил бежевые панталоны своего господина и смахнул воображаемую пыль со сверкающих сапог.

– Если ваша светлость позволит мне высказать свое скромное мнение, – добавил Неттлбед, – то никто не способен сшить сюртук с таким утонченным вкусом, как это делает Вестон.

Взглянув на отражение своей подтянутой фигуры в зеркале, герцог был вынужден согласиться с тем, что слуга не далек от истины. Выходя из гостиницы, Джилли улыбнулся при мысли, что с лихвой компенсировал Неттлбеду все его страдания из-за собственного безответственного поведения.

В коридоре он увидел лакея, который, не имея более конкретных занятий, ожидал возможности отворить перед герцогом дверь, ведущую в их с Гидеоном частную гостиную. Этот вышколенный слуга сохранял более чем нечеловечески безразличное выражение лица, не позволив себе даже украдкой взглянуть в сторону хозяина. Тем не менее герцог остановился у двери в гостиную и с улыбкой произнес:

– Я не поблагодарил тебя за то, что ты так ловко все устроил в тот день в Лондоне, Фрэнсис. Я тебе многим обязан.

Лакей, опустив взгляд на герцога, обнаружил, что тот хочет сунуть ему в руку монету. Он с надлежащей благодарностью принял этот дар, а Джилли добавил:

– Надеюсь, они не замучили тебя вопросами?

– Нет, ваша светлость, меня никто ни о чем не спрашивал, – ответил Фрэнсис. При виде смешинок, поблескивающих в глазах герцога, он немного приободрился и произнес: – Но даже если бы спрашивали, то я бы все равно ничего им не сказал, пусть бы и сулили мне пятьдесят фунтов. Нет, нет, ни за что!

Слегка удивленный демонстрацией подобной преданности, герцог ответил:

– Ты очень хороший парень! Спасибо тебе!

Эта неожиданная любезность окончательно выбила Фрэнсиса из колеи. Сконфузившись и густо покраснев, он пробормотал:

– Да ну, это такие пустяки! Я готов сделать для вашей светлости все, что прикажете!

Герцог вежливо поблагодарил слугу и вошел в гостиную. Фрэнсис, обнаружив, что сжимает в ладони не шиллинг, положенный ему за любые неожиданные услуги, а золотую монету, глубоко вздохнул и погрузился в блаженные грезы.

В гостиной Джилли увидел своего кузена, который развалился на диване и просматривал «Морнинг-пост», только что доставленную из Лондона почтовым дилижансом.

– Гидеон, – негромко произнес герцог, – ты даже представить себе такого не можешь! Я настолько обманывался в этом своем лакее! Какой ужас!

Капитан Уэйр, опустив газету, спросил:

– Бог ты мой, что же он натворил?

– Да ничего! Но я был уверен – ему наплевать на то, что со мной произойдет. И вдруг обнаружил, что он такой же, как все! Они уже вбили всю эту ерунду и в его голову, потому что я ни разу не пытался заинтересовать Фрэнсиса собственной персоной! Я еще никогда и ни в ком так не разочаровывался! Он состарится у меня на службе и доконает своим занудством моих сыновей!

Капитан Уэйр разразился хохотом.

– Немедленно его уволь, Адольфус! Сделай это прямо сейчас, не теряя времени!

– О, я не могу так поступить! – невольно вырвалось у герцога. – Это было бы черной неблагодарностью!

– В таком случае, раз уж ты не способен обижать слуг, боюсь, придется смириться с ролью идола для них. Скажи, может, тебе вместо Мадгли подойдет Радгли?

– Дразнишь меня? Что ты хочешь этим сказать?

– Только то, что я послушно выполнил твое распоряжение и навел кое-какие справки. Таким образом, располагаю информацией, что местная почта часто получает письма, адресованные некоему мистеру Радгли, проживающему по адресу Литтл-Энд, Пристон. Как ты считаешь, могла Белинда перепутать имя?

– О, это запросто! Ты просто великолепен, Гидеон! Где находится этот Пристон?

– Мне сказали, что где-то к юго-западу от Бата. Недалеко, но в стороне от главной дороги.

– Я сейчас же туда отправлюсь. Как это досадно, что мою бричку до сих пор не доставили в Бат! Да ладно, возьму карету! Фрэнсис! Ага, вот и ты! Будь добр, попроси подать к двери мою карету! Гидеон, ты поедешь со мной?

– Нет, спасибо! Я лучше прогуляюсь, а позже отправлюсь ужинать в Чейни, чтобы, как и положено порядочному сыну, попрощаться с отцом.

– О нет! Ты уезжаешь? Так скоро?

– Если я не хочу угодить под трибунал, то мне придется уехать завтра.

– Дядя за городом всегда ужинает рано, так что ты можешь позже присоединиться к нам на балу.

– Мог бы, если бы располагал вечерним костюмом! – уточнил Гидеон.

– Очень жаль. Я буду по тебе скучать! – рассеянно пробормотал герцог.

– Мне не хочется тебе это говорить, Адольфус, но ты лжец!

Герцог расхохотался.

– О нет! – запротестовал он и отправился в спальню за шляпой.

Неттлбед помогал ему надеть пальто, когда в комнату вошел Фрэнсис с известием, что из Чейни прибыл управляющий, который просит позволения увидеться с его светлостью.

– Нет, нет, я не могу! – застонал герцог. – Он задержит меня на час, если не больше. Почему он не мог увидеться с моим дядей? Скажи ему, пусть убирается к черту! – Джилли показалось, что Фрэнсис намерен исполнить это распоряжение, поэтому он торопливо добавил: – Нет, нет, не надо! Скажи ему, что я очень занят и никак не смогу увидеться с ним раньше полудня.

Фрэнсис, поклонившись, удалился.

– Вам не следовало его прогонять, ваша светлость, – сурово произнес Неттлбед. – Мистер Моффат – очень хороший человек, он искренне заботится о ваших интересах.

– Ну и что? Сейчас у меня есть дела поважнее, – упрямо заявил герцог.

Но его снова ожидало разочарование. Когда после длительных поисков он наконец приехал в Литтл-Энд, который оказался небольшим, однако вполне респектабельным домиком сразу за Пристоном, и встретился с его хозяином, то, к своему огорчению, увидел джентльмена преклонных лет. Благодаря расспросам Джилли выяснил, что мистер Радгли – холостяк и молодых родственников, хотя бы приблизительно соответствующих описанию Белинды, у него нет. Герцогу ничего не оставалось, кроме как спешно выпутываться из ситуации, вдруг показавшейся ему чрезвычайно щекотливой. Мистер Радгли, похоже, истолковал его визит совершенно превратно, и герцог, плюхнувшись наконец на сиденье кареты, облегченно вытер пот с горячего лба. Он вернулся в Бат в полном унынии, которое ничуть не развеялось известием о том, что управляющий терпеливо дожидается его появления.

– Черт бы его подрал! Я не желаю видеть его! – капризно пробормотал Джилли, шокировав Неттлбеда.

– Вы хотите, чтобы я передал ему это? – спросил слуга, принимая у герцога шляпу и пальто.

– Да нет, конечно, – вздохнул герцог. – Он в гостиной? Я пойду к нему. Попроси прислать нам вина и печенья.

Джилли вошел в гостиную в довольно дурном расположении духа, но когда управляющий, который тоже знал его с детства, сияя радостной улыбкой, поднялся герцогу навстречу, ему стало стыдно за свое настроение, и он, пожав Моффату руку, сказал:

– Как поживаете, Моффат? Простите, что заставил вас так долго ждать. Присаживайтесь и рассказывайте о своих делах! Как себя чувствует миссис Моффат? Я уже очень давно вас не видел!

Это дружеское приветствие, разумеется, повлекло за собой множество вопросов и воспоминаний о событиях, происходивших много лет назад. Лишь когда управляющий допил вино, герцог почувствовал себя вправе тактично подвести Моффата к обсуждению вопросов, которые побудили его приехать в «Кристофер». Моффат извинился за то, что осмелился побеспокоить его светлость, пояснив: он уехал из Чейни еще накануне утром и не знал о приезде туда лорда Лайонела.

– Хотя, если честно, – заговорщически добавил Моффат, – я хотел лично повидаться с вашей светлостью. Осталось совсем немного времени до того, как ваша светлость станет совершеннолетним. И как же все будут этому рады! Конечно, я очень уважаю его светлость лорда Лайонела! – поспешно добавил он. – И все остальные тоже относятся к нему чрезвычайно почтительно! Однако нам не терпится наконец-то увидеть вашу светлость, так сказать, на коне. Я уверен, нас ждут большие перемены, ваша светлость, потому что вам не по душе старые методы его светлости и мистера Скривена. Поэтому я взял на себя смелость привезти кое-какие документы, которые хотел бы показать вашей светлости, прежде чем отправить их мистеру Скривену.

– Вы хотите, чтобы я отменял решения дяди, Моффат? – подвигаясь ближе к столу, с улыбкой на устах поинтересовался герцог. – Вы не забыли, что на коне я окажусь только весной? Что тут? Снова крыши?

– Нет, ваша светлость. Так, пара пустяковых вопросов! – ответил Моффат, готовясь подробно изложить ему проблему.

Герцог смирился с неизбежным и начал вникать в суть того, о чем говорил ему Моффат. Все эти дела показались Джилли совершенно несрочными, и он успел подавить несколько зевков, прежде чем Моффат развеял его скуку одной лишь фразой:

– Осталась только небольшая проблема, ваша светлость, – нерешительно произнес управляющий. – Я не знаю, как нам поступить с молодым Мадгли, и, признаюсь, был бы вам очень благодарен, если бы вы снизошли до…

– Что?! – воскликнул герцог, резко выпрямляясь на стуле.

– Я прошу вашу светлость меня простить, – встревожился Моффат, – за то, что затронул этот вопрос. Надеюсь, вы на меня за это не в обиде, – дрогнувшим голосом договорил он.

– Вы сказали Мадгли? – резко спросил герцог.

– Да, ваша светлость, но я и в самом деле никогда не…

– Только не говорите мне, что этот человек один из моих арендаторов!

– Видите ли, ваша светлость, с одной стороны, это так и есть, но с другой, вовсе даже нет! – произнес Моффат, в смятении глядя на герцога.

Герцог, уронив голову на руки, сказал:

– И где только я не искал этого парня! Ну конечно, если он живет в окрестностях Чейни, то все его письма приходят в Бристоль, а не сюда! Ничего удивительного, что я его не мог найти! Бог ты мой, а ведь я чуть было не отказался с вами встретиться!

– Вы повсюду искали молодого Мадгли, ваша светлость? – растерянно уточнил Моффат. – Но… Ваша светлость желает его видеть?

– Да, я уже вам сказал, да! Я только ради этого и приехал сюда из Хертфордшира!

Моффат долго смотрел на хозяина, и на лице управляющего отражалась борьба эмоций в его душе.

– Прошу прощения, но ваша светлость хорошо себя чувствует? – наконец озабоченно поинтересовался он.

Герцог, рассмеявшись, ответил:

– Нет, нет, уверяю вас, я не сошел с ума! Я не могу сейчас вам все объяснить, но этот человек мне нужен и притом очень срочно! Где он живет? Вы сказали, он один из моих арендаторов.

– Не совсем, ваша светлость. Он свободный землевладелец, но также арендует пятиакровое поле у вашей светлости. Именно об этом я и хотел поговорить с вашей светлостью.

– Где находится это пятиакровое поле?

– Если вы мне позволите, я сейчас все объясню вашей светлости, – произнес Моффат, разворачивая карту. – Вот здесь находится ферма Мадгли, у самого Уиллсбриджа.

– Но, насколько мне помнится, земля к западу от реки мне уже не принадлежит, – возразил герцог, глядя на карту.

– Вот именно, ваша светлость. Этот надел не является частью вашего поместья и никогда им не был. Участок достался вашей семье, когда его приобрел дедушка вашей светлости. Поговаривают, он его выиграл, но я не понимаю, как это возможно. Об этом много судачили еще в пору моего раннего детства, однако отец вашей светлости никогда не придавал значения слухам и сплетням. Так уж вышло, что эти земли распродали. Дом с участком купил сэр Джон Марпл, остальное разошлось по мелочам. Все, кроме нескольких полей, одним из них и является пятиакровое поле, о котором мы с вами говорим. – Моффат сделал паузу, неодобрительно глядя на герцога. – Если бы это поле входило в поместье Чейни, то прошу вашу светлость поверить, мне бы и в голову такое не пришло.

– Но чего вы хотите? – нетерпеливо спросил герцог.

– Это поле желает приобрести молодой Джаспер Мадгли, ваша светлость! – в отчаянии произнес Моффат. – Возможно, мне не стоило разговаривать с вами об этом, ведь, судя по тому, что мне пишет мистер Скривен, ни он, ни лорд Лайонел даже слышать об этом не хотят. Они оба категорически отказываются продавать земли вашей светлости, и это очень правильно! Однако мы росли вместе с отцом молодого Мадгли, и потом, когда Господь забрал его, я присматривал за мальчонкой. Он хороший парень, ваша светлость, и он так заботится о своей ферме, просто загляденье! Хотя у него бывали и трудные времена. Но сейчас его дела улучшились, и он хотел бы купить у вашей светлости это пятиакровое поле, если только вы согласились бы его продать. Я сказал ему, милорд и слышать о таком не захочет, однако потом подумал, что мог бы попробовать поговорить об этой проблеме с вами.

– Ну конечно! Вы поступили так, как должны были сделать! – с энтузиазмом воскликнул герцог. – Скажи мне только одно, Моффат! Он женат?

– Да неженатый он, ваша светлость. Живет со своей матушкой, тем более других детей у нее нет.

– Пятиакровое поле будет приданым его невесты! – провозгласил герцог, сворачивая карту и вручая ее ошарашенному управляющему.

– Но ваша светлость, он и не думает жениться! – запротестовал Моффат.

– Значит, надо подбросить ему эту идею, – кивнул герцог.

– Ваша светлость не сможет этого сделать, – возразил Моффат. – Судя по тому, что мне рассказала Джейн Мадгли, в Бате жила девушка, в которую он по уши влюбился. Дело было весной, но потом она куда-то уехала, а он никак не может выбросить ее из головы. Хотя, из того, что я слышал, не такую девушку я бы выбрал для степенного молодого человека вроде Джаспера.

– Зато я выбрал для него именно ее! – сообщил управляющему герцог, глаза которого весело блестели. – Или она не нравится его матушке? Я бы не удивился! Как вы думаете, может, я смогу убедить ее принять девушку? Возможно, мне лучше с ней встретиться, прежде чем привезти Белинду?

– Но… но… – начал заикаться Моффат.

– Именно поэтому я и хотел найти Мадгли, – объяснил ему герцог. – Сейчас девушка находится под моей опекой. Я пообещал ей, что найду ее возлюбленного. Вы можете проводить меня на ферму? Как вы приехали в Бат?

– Верхом, ваша светлость. Но…

– Отлично. Дайте мне время переодеться, и мы вместе вернемся в Чейни. Фрэнсис должен найти для меня лошадь! Присядьте, Моффат. Я быстро!

– Ваша светлость!

Управляющий с крайне обеспокоенным видом поднял руку, как будто пытаясь остановить герцога.

– Да, что случилось? – нетерпеливо спросил Джилли.

– Ваша светлость, я не имею представления о том, как это сказать… и заранее прошу прощения, потому что это может вас оскорбить! Но я знаю молодого Мадгли, и… и он не захочет… – ни в коем случае!.. – ему не понравится, что… что…

Герцог, удивленно наморщивший лоб в попытке понять, что пытается сказать ему управляющий, улыбнулся и ответил:

– Он не захочет принять мои объедки, я угадал? Замечательный парень! Нет, нет, Моффат, это совсем другое, уверяю вас! Девушка находится в Бате под опекой леди Гарриет Престень. Я очень надеюсь, Мадгли убедится в моей правоте! Он сильный и энергичный парень, да? Что ж, я рассчитываю на то, что вы защитите меня от его возмездия в случае, если он мне не поверит!

Герцог исчез, оставив управляющего в полной растерянности.

Неттлбед, которого вызвали, чтобы он приготовил хозяину костюм для верховой езды, тут же принялся возражать.

– Его светлость свалится с ног, – бормотал он. – Куда это годится, целый день мотаться туда-сюда, а потом еще отправиться на бал.

– Помоги мне надеть этот сюртук, – перебил его герцог.

– Ваша светлость, ну услышьте же голос разума! – взмолился Неттлбед.

– Неттлбед, ты что хочешь, чтобы я еще раз от тебя сбежал? – поинтересовался Джилли.

– Нет, нет, ваша светлость, вы этого больше не сделаете! – испуганно забормотал Неттлбед.

– Или сбегу, или найму другого человека, – безжалостно произнес герцог.

Эта ужасная угроза окончательно сломила Неттлбеда, и он, едва не дрожа от спешки, помог хозяину облачиться в костюм для верховой езды.

– Я совершенно не устал, – произнес Джилли, поправляя галстук.

– Конечно, ваша светлость!

– Я не свалюсь с ног, – продолжал герцог, подходя к двери.

– Разумеется, ваша светлость!

– Я буду танцевать до поздней ночи.

– Будете, ваша светлость!

– И, – закончил Джилли, открывая дверь и бросая озорной взгляд на съежившегося слугу, – я не буду нанимать нового человека!

– Ну, знаете ли, ваша светлость! – уже совершенно другим голосом ответил Неттлбед.

Однако герцога и след простыл.

Всю дорогу в Уиллсбридж он пребывал в прекрасном расположении духа, при виде чего сердце управляющего учащенно билось от радости. По просьбе Джилли они поехали в объезд, поскольку у герцога не было ни малейшего желания случайно встретиться с дядей, явившись в поместье по поводу, уже вызвавшему яростный протест лорда Лайонела. Моффат прекрасно понял мотивы его светлости, поэтому ему ничего не пришлось объяснять. Они подъехали к ферме Фурзе, так и не встретив никого, с кем бы герцог был знаком лично. Оставив лошадей у коновязи, прошли к открытой двери кухни. Девушка в платье из хлопка и домашнем чепце вышла во двор, чтобы выплеснуть воду из ведра. При виде гостей она, присев в реверансе, сообщила, что хозяйка в кухне раскатывает тесто. На ее голос к ним вышла худощавая женщина средних лет с усталым, но добрым лицом. Она внимательно присмотрелась к герцогу, после чего, улыбнувшись Моффату, произнесла:

– Входите, мистер Моффат! Если бы я только знала, что вы сегодня заглянете в наши края!..

– Миссис Мадгли, мэм, я приехал вместе с его светлостью, который хочет встретиться с вашим Джаспером, – отозвался Моффат, указывая на своего спутника.

Женщина ахнула и стремительно присела в реверансе, одновременно вытирая руки подолом фартука.

– Ваша светлость! О, мистер Моффат! – воскликнула она. – А я совершенно не готова, и Джаспер в полях, к тому же вы завели его светлость на кухню, вместо того чтобы, как положено, войти через парадную дверь! Я не знаю, что сказать, ваша светлость, но то, что мне хочется извиниться, это уж точно! Если вы согласитесь обождать в гостиной, я немедленно пошлю за сыном!

– Позвольте мне войти в кухню, миссис Мадгли, – застенчиво улыбнулся ей герцог. – Я хотел бы поговорить еще и с вами.

Она изумленно посмотрела на Моффата и выдавила из себя что-то наподобие того, что это неприлично.

Управляющий тут же ободрил ее, предложив исполнить просьбу герцога.

– Я уверен, мэм, ваша кухня очень понравится, – сказал ей Моффат.

Женщина снова присела в реверансе, а герцог переступил через порог и положил шляпу с перчатками на стул. Оглядев комнату, он с улыбкой кивнул:

– Мне тут действительно очень нравится! Какая уютная кухня! Я вас сильно побеспокоил?

– О нет, ваша светлость, что вы! – заверила его миссис Мадгли.

Увидев, как он молод, она осмелела. Предложив ему стул и накрыв тесто влажной тряпицей, миссис Мадгли робко произнесла:

– Возможно, вашей светлости хочется подкрепиться после поездки? Глоточек моего вина из первоцвета?

– Спасибо, вы очень добры! – кивнул Джилли, надеясь, что ему не придется об этом пожалеть. – Моффат, пока я буду беседовать с миссис Мадгли, будьте добры, разыщите ее сына.

Миссис Мадгли снова оробела, услышав, что ей предстоит остаться без поддержки. Но затем она налила гостю бокал вина, он его попробовал и похвалил, не забыв поинтересоваться тем, как она его готовит, и вскоре она уже забыла о его высоком положении и даже позволила уговорить себя присесть на стул напротив.

– Моффат беседовал со мной о пятиакровом поле, – начал герцог. – Мне очень жаль, что мой управляющий не позволил вашему сыну приобрести его, но, видите ли, пока я не достиг совершеннолетия, Моффат всегда старался вести дела очень осторожно.

Миссис Мадгли пробормотала что-то насчет того, что ее сын готов хорошо заплатить за эту землю.

– Думаю, не стану ему продавать ее, – продолжал герцог. – Я хотел бы подарить эту землю в качестве приданого его невесте.

Женщина, озадаченно взглянув на герцога, возразила:

– Ваша светлость, вы очень добры, но…

– Миссис Мадгли, я приехал не о земле разговаривать, а спросить вас, помните ли вы девушку по имени Белинда.

Она, вскочив, воскликнула:

– Белинда! Еще бы мне ее не помнить, ваша светлость! Джаспер так ею увлекся, что ни на кого больше и смотреть не хочет! Бедняга! Не о такой жене для него я мечтала, но он сильно полюбил ее! Кроме того, он такой же однолюб, как и его отец. Я бы позволила ему жениться на ней и не сказала бы ни единого слова. Ее невозможно было не пожалеть. Она такая хорошенькая, да еще и добрая, пусть даже умишком не блещет, это уж точно! Однако она сбежала от женщины, у которой была в подмастерьях, и, как ни пытался мой мальчик найти Белинду, у него ничего не вышло. Но, сэр, неужели вы знаете, где она находится?

– Да, знаю, – ответил герцог. – Она попала в руки настоящего мерзавца, который пытался использовать ее в своих целях. Думаю, Белинда была очень несчастна с тех пор, как сбежала из Бата. Но хотя она действительно совсем глупенькая девочка, полагаю, невинность свою она сохранила. – Джилли сделал паузу. – Наверное, будет лучше, если я расскажу вам все, что мне стало известно о ней, – продолжал он, глядя в широко открытые от удивления голубые глаза миссис Мадгли. – Я уверен, вы не станете судить ее строго… Но было бы неправильно что-то утаить от вас!

Миссис Мадгли явно забеспокоилась, однако ничего не ответила. Впрочем, по мере того как он излагал ей историю Белинды, тревога женщины стихала. Она часто качала головой и осуждающе цокала языком, но в конце, вздохнув, произнесла:

– Все дело в том, что она подкидыш, ваша светлость. Ее никто как следует не воспитывал. Конечно, те нянечки в больнице делают все, что могут, но это не идет в сравнение, а иначе и быть не может. Несчастные детки не знают, что такое собственный дом и любящие родственники. Эта девушка мне всегда напоминала сорванный с дерева лист, который ветром занесло к нам в дом. Белинда не знает, ни откуда она, ни за что ей хвататься. Надеюсь, ваша светлость меня понимает. – Он кивнул. – Я никогда не считала ее плохой, хотя видела, какой ерундой забита ее голова.

– Нет, она действительно неплохая, – согласился с женщиной герцог. – Однако у нее есть одна ужасная черта – она готова пойти за любым, кто предложит ей шелковые платья или побрякушки!

– Ах, в больнице для подкидышей, куда мой сын ездил в надежде, что они что-то о ней знают, ему сказали: ее отец был знатным господином. А знатные господа всегда очень легкомысленны, – пояснила миссис Мадгли. – Белинда – дитя любви. Я покривлю душой перед вашей светлостью, если скажу, что мечтаю о том, чтобы мой сын на ней женился. Но я не могу видеть его страданий с тех пор, как он потерял ее. Когда у Белинды появятся свой дом и детки, она уже никуда не сбежит. И думаю, я смогу наставить ее на путь истинный, потому что на ферме ей очень понравилось, к тому же, должна признать, в больнице ее научили и печь и шить!

– Да, – произнес герцог, снова оглядываясь вокруг. – Здесь она будет счастлива. Мне показалось, в Лаура-Плейс ей не по себе. Там все ей незнакомо, и, думаю, она побаивается леди Эмплфорт. И она все время вспоминает вашего сына и вас. – Джилли улыбнулся. – Она сказала мне, что вы были к ней очень добры. Ни от одной другой женщины Белинда не видела столько добра.

– Бедная девочка! – растрогалась миссис Мадгли. – Привозите ее ко мне, сэр, и пусть не боится, что я буду ее бранить, потому что кем надо быть, чтобы ругать такую хорошенькую и глупенькую девчушку, как она!

Чья-то тень заслонила дверной проем. Герцог, подняв голову, увидел крепкого молодого человека в бриджах и рубахе с рукавами, закатанными до локтей загорелых рук. У него было простое открытое лицо, широко посаженные серые глаза, и он глядел на гостя в упор. Мать, вскочив со стула, подошла к сыну, упрекая его за то, что он не надел пиджак и не вымыл руки, прежде чем войти в дом. Мягко отстранив ее, он произнес, не сводя пристального взгляда с герцога:

– Мама, мистер Моффат сообщил мне, что его светлости герцогу Сэйлу что-то известно о Белинде.

– Да, да, но поклонись же, Джаспер, немедленно! – упрекнула сына мать. – Его светлость так добр к нам, ты себе даже представить не можешь!

– Да неужели! – угрюмо отозвался Джаспер.

– Джаспер, как ты себя ведешь? Стоишь тут, словно последний олух! Уж не знаю, что о тебе подумает его светлость! К тому же он хочет подарить Белинде пятиакровое поле!

Черты мистера Мадгли, казалось, заострились.

– Да мне все равно, – произнес он. – И я не понимаю, мама, с чего это вдруг такая щедрость!

Герцог, поднявшись, произнес:

– Уж точно не по той причине, которую вы вбили себе в голову. Давайте выйдем. Нам лучше поговорить об этом наедине.

– Согласен, – протянул мистер Мадгли и отступил в сторону, выпуская его светлость из кухни.

– О господи! – прошептала миссис Мадгли, обращаясь к Моффату, который осторожно проскользнул в дом вслед за своим юным другом. – Я надеюсь, мой Джаспер не оскорбит его светлость! Мистер Моффат, вы же его знаете! Такой же упрямый, как его отец, и уж если что втемяшит себе в башку – его с этого не столкнешь! Что с нами будет, ежели он скажет что-то такое, что не понравится его светлости?

– Герцог не обидится на Джаспера, – ответил Моффат. – Он не такой, как его дядя, который, так сказать, не замечает нас, простых смертных. Я знаю его с тех пор, как он был болезненным мальчуганом в коротких штанишках. Я снимал его с деревьев, когда ему случалось на них застрять, и учил обращаться с ружьем. Клянусь, мир еще не видел такого добродушного паренька, как его светлость! Более того, мэм, он умеет общаться с людьми. И хотя с виду неказист, я очень удивлюсь, если он мигом не приведет вашего Джаспера в чувство.

Моффату не пришлось пережить удивление. Погуляв взад-вперед по аллее достаточное время для того, чтобы миссис Мадгли успела разволноваться, мужчины вернулись в дом, похоже, в прекрасном расположении духа и таких же отношениях. Миссис Мадгли увидела, что угрюмое выражение, так долго не сходившее с лица ее сына, куда-то улетучилось, и проронила слезу, которую поспешно утерла, пояснив, что сама не осознает, на каком свете находится. Ни один из троих мужчин ее не понял, но все с облегчением вздохнули, убедившись, что она передумала плакать, и поспешили подбодрить, каждый на свой манер. Сын похлопал ее по плечу, Моффат беспомощно произнес «Ну, будет, будет!», а герцог объявил, что они с леди Гарриет постараются как можно скорее привезти Белинду на ферму.

Затем миссис Мадгли снова разлила по бокалам свое вино из первоцвета. Его светлость героически проглотил предназначенную ему порцию, попрощался с хозяевами и верхом отправился обратно в Бат, чувствуя, что у него как будто гора с плеч свалилась.

Герцога ждали к ужину в Лаура-Плейс, откуда ему предстояло сопровождать на бал леди Эмплфорт и леди Гарриет, и, прибыв в «Кристофер», он выяснил, что кузен недавно уехал в Чейни. Наверху Джилли встретил Неттлбед, принявший у него шляпу и перчатки и выразивший надежду, что он прежде отдохнет, а уж затем будет переодеваться.

– Пожалуй! – зевнул герцог. – Что это? – поинтересовался он, взяв со стола письмо, адресованное ему и подписанное размашистым почерком лорда Гейвуда.

– Слуга милорда Гейвуда оставил это здесь для вашей светлости не более получаса назад, – пренебрежительно фыркнул Неттлбед. – Он сказал, что ответа не надо. Не внушает мне доверия этот малый! Не понимаю, почему его светлость терпит таких пройдох.

Герцог, сломав печать, развернул письмо. Оно было довольно кратким:

«Дорогой Сэйл, можешь больше не беспокоиться о своей распутнице, потому что я тебя от нее избавляю. Грешно привязывать такую красотку к какому-то сельскому увальню. Гарриет можешь объяснить все, что захочешь, и поверь мне.

Чертовски обязанный тебе Гейвуд».