Поставив Бу в стойло, капитан через поле вернулся в сторожку и вошел в заднюю дверь. Мистер Баббакомб в одиночестве сидел у камина, потягивая разбавленный кипятком бренди. При виде Джона он саркастически поднял бровь и произнес:

– Неужели тебя не оставили ночевать? Как недостойно!

Джон улыбнулся в ответ.

– Прошу прощения! Я долго отсутствовал? Где Бен? Ты его прикончил?

– Нет, но он так мне наскучил, что я отправил его спать. Открывать ворота и то лучше, чем играть в карты с этим безмозглым мальчишкой. Мне пришлось открывать их только два раза и оба – твоему другу-конюху. К счастью, он знал, сколько это стоит, потому что я в таком деле полный невежда.

– Да, я встретил Джозефа на обратном пути, – рассеянно ответил ему Джон. Налив себе бренди, капитан посмотрел на сонно наблюдающего за ним Баббакомба. – Черк приезжал?

– Думаю, да, ведь Бен выскальзывал отсюда в полной уверенности, что он совершает это абсолютно незаметно.

– Надеюсь, он собирается снова приехать завтра. Коль он этого не сделает, я буду вынужден отправиться на его розыски, для чего, как я понял, мне придется проскакать верхом миль двадцать, а может, и больше.

– Если ты пытаешься сообщить мне, Джек, что хочешь, чтобы я поджаривался тут и открывал ворота, пока ты будешь кататься по своим делам…

– Нет, днем этим может заняться Бен. Но я не хочу, чтобы ты завтра возвращался в Эденхоуп!

Мистер Баббакомб зевнул.

– Дорогой мой мальчик! У меня и в мыслях такого не было! Кто-то же должен будет сообщить твоей матери о том, что тебя увезли в Ньюгейт.

– Ты настоящий друг и отличный парень, Баб! – с благодарностью сообщил ему капитан.

– Ничего подобного. Просто не хочу выглядеть негодником, бросающим друзей в трудную минуту. А сейчас ты, может, расскажешь мне, чем занимался в поместье? Для человека, ездившего к смертному одру, ты выглядишь довольно жизнерадостно.

– У смертного одра я так и не побывал. Во всяком случае, сквайр еще жив. Я был на свадьбе.

Мистер Баббакомб рывком выпрямился в кресле.

– Ты был… На чьей свадьбе? – подозрительно глядя на друга, спросил он.

– На своей собственной!

– О боже! – прошептал мистер Баббакомб. – Теперь я наверняка знаю, что ты тронулся умом.

– О нет! Ничуть! – откликнулся Джон, и уголки его рта весело приподнялись.

Увидев это, мистер Баббакомб застонал.

– Если ты думаешь, что я доставлю твоей матери эту новость, то очень ошибаешься! Я так полагаю, это та девушка, о которой ты говорил? Мисс Сторневей? Так вот почему ты исполнен решимости бороться за чистоту имени Генри Сторневея! Бог ты мой, что заставило тебя пойти на такой шаг, безумный ты шалопай?

– Я влюбился в нее, лишь увидев, – ответил Джон так просто, что не поверить ему было невозможно. Он улыбнулся при виде открывшегося рта мистера Баббакомба. – Ты решил, что я сделал это в порыве донкихотства? О нет! Она… а впрочем, неважно! Ты скоро с ней познакомишься и тогда все поймешь. Я самый счастливый человек на земле!

– В таком случае, мой дорогой мальчик, – произнес мистер Баббакомб, вспомнив о необходимости всегда быть на высоте положения, – нам не остается ничего, кроме как выпить за твое здоровье!

– Спасибо! И это действительно та причина, по которой я должен сделать все возможное и невозможное, чтобы спасти молодого Сторневея. Лично мне нет никакого дела до кузена Нелл, пусть он будет хоть исчадием ада. Бог ты мой, Баб, у нас у всех в родственниках водятся ничтожества и негодяи. И насколько я понял, почти все наши дедушки были самыми обычными городскими пижонами! Но Нелл это очень беспокоит! И сэр Питер это предвидел. Вот почему он получил специальное разрешение и нас обвенчали без всякой подготовки. Именно поэтому ты и можешь мне здесь понадобиться! – Джон допил бренди и задумался. Поставив стакан на стол, произнес: – Сквайру осталось жить считаные часы, а штука в том, что, пока я не закончу дело с этой парочкой негодяев, я не смогу ни оставить сторожку, ни воссоединиться с женой. Позволить Коуту узнать, что она уже моя жена, означает разрушить тот единственный план, который у меня есть. Я сомневаюсь, что он настолько мерзок… или настолько глуп… что станет навязывать ей свои ухаживания, прежде чем ее дедушка будет предан земле. Но я не допущу, чтобы он создавал Нелл хотя бы малейшие проблемы! Если Генри попытается осложнить ей жизнь, я тут же заберу ее из поместья. Тебе придется позаботиться о ней, пока я не закончу то, что мне необходимо сделать.

– Э-э? – растерянно протянул мистер Баббакомб. – Ты хочешь, чтобы я отвез ее в Милденхерст?

– О боже, нет конечно! В Милденхерст я отвезу ее сам! В случае необходимости ты доставишь ее в Бакстон и устроишь там в лучшую гостиницу, а также позаботишься о ней до моего приезда.

– Ну нет, Джек, в самом деле! – в ужасе запротестовал мистер Баббакомб.

– О господи, Баб, не будь таким ханжой! С ней будут ее служанка, ее конюх и ее мажордом тоже, если Уинкфилд поедет с ними. Все, что от тебя потребуется, – это составить Нелл компанию и позаботиться о том, чтобы она не слишком беспокоилась! И это наводит меня еще на одну мысль! Я надеюсь, ты приехал не с пустыми карманами, потому что мои скоро опустеют, и мне придется занять у тебя денег.

Мистер Баббакомб, сунув руку в карман, извлек оттуда толстую пачку банкнот.

– Ого! – с восхищением воскликнул капитан. – Я так и думал! Как здорово иметь друга, не стесненного в средствах! Нет, нет, сейчас они мне не нужны! Только если мне придется отправить Нелл в Бакстон.

Мистер Баббакомб положил пачку обратно в карман.

– Я предпочел бы, чтобы обошлось без этого! – не кривя душой, заметил он. – Волочиться за дамами – это не мое, Джек! Более того, мне кажется, я был бы полезнее тебе здесь, потому что, судя по твоему виду, у тебя в голове созрел какой-то чертовски опасный план!

Джон рассмеялся.

– О нет! Думаю, все обойдется достаточно благополучно!

– И все-таки, что ты замыслил? – не унимался мистер Баббакомб.

– Пока я не могу тебе этого сказать, но…

– Не пытайся водить меня за нос, Джек! – взорвался его друг. – Если ты не можешь мне сказать, это означает, что ты придумал нечто дьявольски опасное и отлично понимаешь, что я не захочу и слышать об этом!

– Ну так тебе и не придется об этом слышать, – примирительно произнес Джек. – О, не смотри на меня в таком ужасе! Я уверяю тебя, что совершенно не намерен чрезмерно рисковать! Но любой решительный шаг всегда сопряжен с определенным риском, и я рад, что ты мне об этом напомнил. Мне следует составить завещание, и ты станешь моим свидетелем и душеприказчиком. Завтра у нас будет достаточно времени для всего этого. О боже, как уже поздно! Возвращайся в «Синий кабан», дружище, и спи спокойно! За меня можешь не волноваться!

Больше из него ничего выжать не удалось. Он вежливо слушал искренние уговоры мистера Баббакомба, но мысли его явно витали где-то очень далеко. В конце концов этот несправедливо обиженный джентльмен махнул рукой на явно проигранную битву и удалился, предрекая Джону самые жуткие несчастья. После чего капитан отправился спать и уснул сном праведника.

Утром он с облегчением узнал от Бена, что Черк пообещал снова приехать в сторожку этим вечером, что предоставило капитану возможность уделить внимание более насущным проблемам. Ухаживая за своей лошадью, он еще раз все тщательно обдумал и пришел к выводу, что его следующим шагом должно быть объединение усилий с Габриэлем Стогамбером. Оставив ворота на Бена и миссис Скеффлинг, Джон зашагал по дороге, ведущей в деревню.

Поскольку было еще слишком рано, он не ожидал встретить мистера Баббакомба, с привычками которого был знаком довольно неплохо. Но стоило капитану войти в гостиницу, он застал хозяина с супругой, а также коридорного и взволнованную служанку над несколькими подносами с завтраком, достойным, по их мнению, самого знатного путешественника, когда-либо останавливавшегося под их крышей. Пока эту лукуллову трапезу доставляли в спальню мистера Баббакомба, никто из них не обратил на Джона почти никакого внимания, поэтому он прошел в пивной зал и, не застав там никого, проследовал в маленькую кофейню. Здесь ему повезло больше. Во главе стола в полном одиночестве восседал, принимая явно приготовленную в большой спешке и небрежно сервированную пищу, мистер Стогамбер. Его вид оставлял желать лучшего, и когда ему приходилось пользоваться левой рукой, он делал это с большим трудом. Сразу было видно, что движения причиняют ему немалую боль. При виде Джона нахмуренный лоб раннера слегка разгладился. Судя по радушию, с которым он пожелал капитану доброго утра, появление молодого человека его обрадовало.

– Как видите, я еще не отбросил копыта! – заметил Стогамбер и добавил, кинув мрачный взгляд на чашку с грязноватой жидкостью, напоминающей кофе: – Хотя у меня еще есть все шансы это сделать, если тот выскочка наверху задержится здесь хоть ненадолго! Говорят, он друг сквайра, но не остановился в поместье, потому что сквайр совсем плох. Я не понимаю, какая тут взаимосвязь, но знаю точно, что в гостинице нет ни одного человека, которого заботило бы хоть что-то, кроме его завтрака или особой ваксы для сапог, купить которую они надеются в Тайдсвелле! Я потратил битый час, пытаясь допроситься, чтобы мне подали хоть что-то из того, что чисто случайно не заказала эта важная особа!

– Шишка, что и говорить! – усмехнулся Джон.

– Ах! Разумеется, вы его не знаете, я угадал?

Джон рассмеялся.

– Напротив! Я знаю его очень хорошо.

– Да что вы! – с радостным удивлением произнес мистер Стогамбер. – Чем обязан такой откровенности и общительности? Может, вы и мне позволите узнать, кто он такой?

– Разумеется, в этом нет никакой тайны! Его зовут Уилфред Баббакомб, и он сын лорда Аллерторпа. В Лондоне он живет в квартире в Олбани, а в это время года его можно найти в Эденхоупе, неподалеку от Мелтон Мобрея.

– Подумать только! – изумился мистер Стогамбер. – Он ваш друг, верно, мистер Здоровяк?

– Мой близкий друг.

Мистер Стогамбер устремил на Джона немигающий взгляд, после чего оттолкнул чашку с кофе и уточнил:

– И вы солдат!

Джон покачал головой.

– Нет, я был капитаном третьего драгунского гвардейского полка.

– Это я знаю, – безмятежно отозвался Стогамбер. – И живете вы в Милденхерсте, в Хертфордшире. Что я хотел бы знать, так это почему вам ни с того ни с сего вздумалось прекратить морочить мне голову.

– А вы и это знаете. Вчера вечером я увидел ваш журнал событий.

– Я это сразу заподозрил, – невозмутимо подтвердил Стогамбер. – Не стану отрицать, вчера я изрядно передергался по такому поводу. Но это было еще до того, как я получил доклад по вам. Сначала я думал, что на то, чтобы узнать, кто вы такой, уйдет слишком много времени, если нам вообще удастся это выяснить. Но поскольку вы очень услужливо сообщили мне свое настоящее имя и назвали полк, в котором служили, то выяснить все остальное не составило большого труда.

– О господи, неужели Бау-стрит задавала обо мне вопросы в полку? Мне теперь и проходу не дадут!

– Этого я не знаю, однако, насколько понял, никакие ваши поступки не способны удивить джентльмена, предоставившего нам информацию о вас, – сухо заметил мистер Стогамбер. – Но, капитан Стейпл, я был бы вам очень признателен, коль вы объяснили бы мне, почему, если, судя по всему, заняли сторожку развлечения ради, вы приложили столько усилий к тому, чтобы скрыть от меня то, что видели мой журнал событий.

– Тут вы мимо цели, – ответил Джон. – Я стал привратником вовсе не со скуки. И даже увидев ваш журнал, еще не знал, что вас сюда привело.

Очередной немигающий взгляд устремился на капитана.

– Ага! Простите за нескромный вопрос – сейчас вы это знаете?

– Да, знаю, поэтому и пришел увидеться с вами. Вы пытаетесь разыскать определенный груз наличности, который украли недели три назад на Уонсбекской переправе.

Взгляд Стогамбера потемнел.

– Откуда вам это известно? – спросил он.

– Отчасти лично от вас, отчасти от человека, которому вы обязаны жизнью. Вы спросили меня как-то раз, слышал ли я об Уонсбекской переправе. Я ни разу о ней не слыхал, но когда спросил об этом… Джерри… он рассказал мне о том, что там произошло. В отличие от меня, он читает газеты. Нет, он не имел к этому ограблению никакого отношения. Более того, он мечтает оставить свое нынешнее занятие, приобрести ферму и зажить тихой семейной жизнью.

– Что вы говорите? Может, он знает, где спрятали тот груз?

– Он этого не знал, но ему знакомы эти места, – многозначительно произнес Джон.

Стогамбер приподнялся на стуле, но, поморщившись, снова сел.

– Вы хотите сказать, разбойник решил данную задачку? – ахнул раннер.

– Если вы спрашиваете, известно ли ему, где спрятано сокровище, то да, известно. Джерри сказал, что оно лежит там, где его никто никогда не найдет, потому что для того нужно знать эти места как свои пять пальцев.

Мистер Стогамбер, тяжело дыша, смотрел на собеседника.

– Тем не менее, – продолжал Джон, напуская на себя суровый вид, чтобы удержаться от улыбки, – он не собирается его забирать оттуда. Похоже, он считает, что эти деньги слишком опасны и к ним нельзя даже прикасаться. – Выждав несколько секунд, капитан остался доволен впечатлением от сделанного им заявления и продолжал: – Чего он на самом деле хочет, так это сообщить о местонахождении сокровища какому-нибудь представителю власти.

– Передайте ему, – очень серьезно произнес мистер Стогамбер, – что того, кто это сделает, ожидает щедрая награда!

– О, он это знает. Чего он не знает, так это того, насколько безопасно разбойнику играть в подобные игры.

– А кто знает, что он разбойник? – поинтересовался мистер Стогамбер. – Лично у меня нет ни малейших оснований подозревать его в этом! Если уж на то пошло, я бы сказал, что никакой он не разбойник, потому что у меня он так ничего и не забрал, хотя сделать это было проще простого! – Стогамбер немного подумал и добавил: – Кроме того, разбойники меня не интересуют. Моя группа занимается только особыми делами!

– Где же ваши люди? – удивленно спросил Джон.

– А это уже мое дело, капитан. Не волнуйтесь, я могу вызвать их достаточно быстро, хотя счел за лучшее не размещать их в этой самой деревне, потому что такое количество чужаков, внезапно решивших посетить Кроуфорд, способно удивить кого угодно! – грубовато заявил мистер Стогамбер.

– Ну что ж, они вам не понадобятся, – жизнерадостно сообщил ему капитан. – Вашим человеком буду я.

– Благодарю вас, сэр, но не думаю, что вправе вас вот так утруждать.

– Зато так думаю я. Без меня, Стогамбер, вы не найдете сокровище и не доберетесь до человека, который его похитил. А мне кажется, вам этого тоже хотелось бы. Разумеется, если я ошибаюсь и вам довольно и того, что вы разыщете деньги, попрошу Джерри сообщить вам эту информацию, и дело с концом. Но если вам также нужен и грабитель, то вы должны позволить мне привести вас к нему.

– Хо-хо! А что, если, капитан Стейпл, сэр, я уже знаю, кто он?

– Вполне возможно, у вас уже имеется подозреваемый, – согласился Джон. – Но я уверен, у вас нет ни доказательств, ни возможности их собрать, если только я не приложу к этому руку. Для вас будет достаточным доказательством, ежели вы сможете застать грабителя возле украденного сокровища?

– О большем и мечтать нельзя, – ответил Стогамбер, пристально глядя на капитана.

– В таком случае лечите плечо и ждите от меня сигнала, – произнес Джон. – Распустите слух о том, что вы гораздо слабее, чем на самом деле, и ни в коем случае даже не высовывайтесь наружу. Было бы замечательно, если бы вы подвесили руку на перевязь. Вас узнали. Коль грабители будут уверены, что вы ранены настолько тяжело, что уже не представляете для них угрозы, это значительно облегчит мою задачу. Думаю, что смогу передать вам преступника, но вы должны позволить мне сделать это по-своему. Надеюсь, вам не придется ожидать чересчур долго.

Наступила продолжительная пауза, во время которой Стогамбер напряженно обдумывал предложение капитана. Внезапно он произнес:

– Капитан Стейпл, лучше я вам сейчас же скажу напрямик, что грабителей двое и мне нужны оба!

– Именно поэтому я и не сообщил вам сразу о том, что догадался, кто вы такой, – хладнокровно откликнулся Джон. – Мне было чертовски неловко признаться вам в этом, поскольку я тут же заподозрил, что вас интересует и Генри Сторневей! Но после этого я смог убедиться в том, что вы преувеличиваете его роль в преступлении. Он всего лишь орудие в руках настоящего преступника.

– Возможно, и так, – ответил Стогамбер, – однако меня вы не убедили! Если уж на то пошло, сэр, сюда меня привел не Коут, а Сторневей!

Ни один мускул на лице Джона не выдал того, насколько неприятно поразило его это сообщение. Твердо решив прояснить для себя степень информированности Стогамбера, он пожал плечами и произнес:

– Потому что этот олух подружился с мошенником?

– Нет, сэр, потому что он подружился с неким человеком, который работает в министерстве финансов. Я не стану его называть, ведь он честный господин, хотя и болтун. Он растрепал вещи, о которых не имел права говорить ни единой душе в мире! Именно Сторневей узнал, что этот груз повезут в Манчестер. А причина, по которой молодой… человек из министерства… его упомянул, заключалась в том, что это был совершенно необычный груз! Те деньги, капитан, еще никто не видел, потому что это новые золотые монеты, что делало их особенно привлекательными. Ах да, и опасными, разумеется, тоже!

– Так вот оно что! – произнес капитан, великолепно разыграв удивление. – И только потому, что какой-то болтун делится интересной новостью с другим болтуном, который в свою очередь рассказывает об этом каждому встречному, вы считаете, что именно он задумал ограбление! Возможно, он даже принял участие во всех насильственных действиях на Уонсбекской переправе!

– Уж не знаю, зайду ли я так далеко, чтобы утверждать, будто он был непосредственным исполнителем, но у меня есть все основания полагать, что задумал это преступление он! – заявил Стогамбер, немного уязвленный насмешкой в голосе капитана.

С трудом сдержав вздох облегчения, Джон возразил:

– Значит, вы, скорее всего, не знакомы с Генри Сторневеем! – Он громко расхохотался. – Бог ты мой, дружище, да такого бестолкового олуха еще не носила земля! Он бесконечно и непроходимо туп. Я не знаю, кто его еще не обводил вокруг пальца! Обуть Генри за карточным столом не составит труда даже человеку, никогда не державшему в руках колоду! Вы его видели? Он сущее дитя, воображающее себя племенным быком! Он носит пальто с пятнадцатью пелеринами, и вы могли бы счесть его за умудренного опытом путешественника, если не увидели бы, как он держит поводья! Пока существуют такие голубки, как он, коуты этого мира без работы не останутся!

Похоже, от таких слов капитана Стейпла Стогамбера охватили самые смешанные чувства – сомнения, тревога, изумление.

– Да, но карманы-то у Сторневея тощие, – подозрительно заметил раннер. – Что толку доить его?

– Да, гораздо более тощие, чем были, когда он только познакомился с Коутом! – наугад ответил Джон.

– Может, и так, – осторожно произнес Стогамбер. – Однако что заставило его привезти сюда Коута, если об ограблении он ничего не знал?

– Его заставил Коут, – тут же ответил капитан. – Это страшный человек, знаете ли! Он умеет произвести впечатление: знаком со знаменитостями, всегда в курсе всех слухов, знает, на какую лошадь поставить, способен ввести своего протеже в самые модные игровые дома Лондона! Господи! Да Коуту достаточно было намекнуть на то, что ему хотелось бы пожить за городом и что было бы неплохо посетить Дербишир, и Сторневей был настолько польщен, что чуть из кожи вон не выскочил, стараясь услужить такому джентльмену!

– Я не утверждаю, будто этого не может быть, – медленно произнес Стогамбер. – Но когда он обнаружил, что Коуту в поместье не рады и он буквально преследует мисс Сторневей, почему он скорее готов был загнать в гроб родного дедушку, чем выставить Коута за дверь? Что заставляет его так вести себя и почему Коут до сих пор в Келландсе?

– На сей счет у меня имеется свое собственное мнение, – парировал ожидавший такого вопроса Джон. – Я бы ничуть не удивился, если бы узнал, что Сторневей по уши перед ним в долгах. Я даже готов заключить с вами пари. Вы считали, что я занял место Брина ради забавы, но ошибаетесь. Я подъехал к воротам в прошлую субботу, когда уже стемнело. Когда из сторожки вышел насмерть перепуганный мальчонка, которого вы уже видели, и я узнал, что его отец, отлучившись на часок еще накануне вечером, до сих пор не вернулся, то подумал, что происходит нечто чертовски странное. Видите ли, Стогамбер, у меня имеется необъяснимая тяга ко всему необычному, и мне захотелось выяснить, в чем тут все-таки дело. Мне не понадобилось много времени, чтобы узнать: как сэр Питер, так и мисс Сторневей убеждены в том, что Коут играет втемную. Они были очень встревожены, и оба пытались убедить Генри – его друг вовсе не светский человек, за которого выдает себя, а самый настоящий мошенник. Мистер Сторневей не поверил им. Коут настолько вскружил ему голову, что он счел родственников деревенщинами, не способными распознать утонченную и глубокую личность. Он указал им на то, что мошеннику совершенно нечего делать в этих богом забытых местах. Они не нашлись что ответить и до сих пор не имеют ни малейшего представления о том, что привело сюда Коута, но либо какое-то событие поколебало уверенность Генри в нем, либо слова дедушки посеяли в его душе зерно сомнения. Возможно, слуга Коута сообщил ему о вашем присутствии в этих местах. Этого я не знаю. Зато мне известно, что Генри тоже стало не по себе. Поскольку он слишком труслив, чтобы приказать Коуту проваливать, то просто улегся в постель под совершенно неубедительным предлогом. В любом другом случае этого хватило бы, чтобы избавиться от нежеланного гостя, однако мы имеем дело с необычной ситуацией, и его план провалился. Генри пора узнать, как обстоят дела. Если он сразу не умрет от разрыва сердца, то сделает все ради того, чтобы доказать миру, что, хотя его и одурачили, он не грабитель и не убийца.

– Или тут же сообщит Коуту, что их раскусили! – вставил Стогамбер, не сводя пристального взгляда с лица капитана.

– Коут не нуждается в его предостережениях. Он знает, кто вы такой. Если бы Сторневей был его сообщником, он бы тоже это знал. Коль ваши подозрения верны, ни один из них даже ухом не поведет. Но ежели вы ошибаетесь, Сторневей сделает все, от него зависящее, стараясь спасти свою шкуру от ареста, а свое имя от бесчестия.

– Я допускаю, что именно так он и поступит… если ошибаюсь, – признал Стогамбер. – Вас не затруднит, сэр, объяснить мне, как именно он будет убеждать меня в своей невиновности, с учетом того, что я не легковерен?

– Да, я могу вам это сказать, – ответил Джон. – Помните, я говорил вам, что догадаться, где спрятано сокровище, способен только тот, кто хорошо знает эти места? Джерри известно, где тайник, и он явно догадался об этом очень быстро. И Сторневею это тоже известно! Он, может, и подумает, что я рассказываю ему сказки, но если он невиновен, то без колебаний отведет меня к тайнику, чтобы выяснить, насколько правдива моя история.

Мистер Стогамбер долго обдумывал слова капитана. Затем поинтересовался:

– И как это заставит явиться туда Коута?

– Стогамбер, когда вы устраиваете западню, вы рассказываете кому-нибудь, где она находится и какую приманку вы положили в нее?

– Нет, – ответил Стогамбер, – я этого не делаю.

– И я тоже! – с обезоруживающей улыбкой сообщил ему капитан.