Через несколько мгновений мистер Веструтер, допущенный в дом миссис Арматвейт, прошествовал в гостиную пастора и на минуту остановился на пороге, между тем его проницательные и все же странным образом ленивые глаза оглядели собравшееся общество. Сперва они столкнулись с мисс Чаринг, которая двинулась на середину комнаты. Бровь приподнялась. Они скользнули по пастору и задержались на мисс Плимсток. Приподнялись обе брови. Наконец, они обнаружили лорда Долфинтона, возникшего у серванта.

– Ах, Боже мой! – сказал мистер Веструтер, захлопывая дверь беспечным жестом.

Гостиная пастора была удобна, но не очень красива, а с появлением мистера Веструтера она как будто съежилась. Сам пастор был крупным мужчиной, но из-за него комната не уменьшалась в размере, и он не казался в ней не на своем месте. Правда он не носил пальто с шестнадцатью пелеринами, каковое несообразное одеяние придавало значительность наружности мистера Веструтера; он не щеголял пятнистым шейным платком или жилетом в полоску; и если ему приходило в голову носить бутоньерку, то она принимала форму единственного цветка, а не букета, который дама вполне могла бы взять с собой на бал. У него были стройные ноги, и он не упускал из внимания приводить их в должный вид, надевая хорошо сидящие сапоги на охоту со сворой гончих; но он презирал вершины моды, и от его слуги не требовалось, чтобы он полировал кожу до тех пор, пока не начинал видеть в ней свое отражение.

Мистер Веструтер пошел вперед, большие перламутровые пуговицы на его пальто поблескивали в свете лампы. Он вытянул руку и длинным пальцем приподнял подбородок Китти.

– Что за чудесное платье, дорогая! – заметил он. – Вам следует всегда носить розовое: достойный Фредди не говорил этого? От него бывает толк! Можно мне поцеловать вас?

– Нет, нельзя, – сказала Китти, отстраняя его руку. Он рассмеялся.

– Ах, вот как! Слишком много присутствующих, не так ли? Прав ли я, предполагая, что вы здесь по моему поручению? Вы привели Долфинтона? Ошибка, я чувствую, но я не могу поверить, что у него хватило ума прийти по собственной воле.

Он говорил непринужденно, но у нее сложилось впечатление, что он обозлен и скрывает это под своей насмешливой маской. Это озадачило ее и отвлекло от собственной досады. Она медленно произнесла:

– Нет, я здесь совсем не по вашему поручению, Джек. Разумеется, я понятия не имею ни о каких ваших поручениях!

– Неужели? Тогда я скажу вам, любовь моя! – он внезапно набросился на пастора: – Я так счастлив, что нашел тебя дома, мошенник! Ну-ка, ради Бога, просвети меня! Тебе известно о том, что происходило под твоим святым носом в Арнсайде, или это избегло твоего внимания?

Глаза пастора сверкнули.

– Я скорее готов просветить тебя, Джек, что твои манеры кажутся мне оскорбительными.

– Разве? Рад слышать это – право, ты привел меня в восторг! Ты почти стал человеком. Вообще-то, ты знаешь, я нахожу тебя таким же убийственно скучным, как восковые фигуры.

Руки пастора непроизвольно сжались, его суровый рот напрягся. Мистер Веструтер, наблюдая за этими признаками гнева, не присущими духовному лицу, рассмеялся.

– Уж не собираешься ли ты затеять со мной драку? Я бы не советовал. Ты был когда-то первоклассным боксером, но мне кажется, ты позволил себе потерять форму.

– Не испытывай моего терпения! – сказал пастор, его дыхание несколько участилось.

– Ох, черт бы тебя побрал! – нетерпеливо сказал мистер Веструтер. – Дай мне прямой ответ! Ты знаешь, что происходило в Арнсайде, или тебе глаза песком запорошило?

Лорд Долфинтон, чьи глаза перебегали с одного кузена на другого, почувствовал подходящее время, чтобы объяснить ситуацию своей нареченной, насколько мог.

– Это мой кузен Джек, – сообщил он ей. – Я рассказывал тебе о нем. Он сердит на Хью. Хью сердит на него. Я не знаю почему, но лучше было бы ему не приходить. Мне он не нравится. И никогда не нравился.

– Пусть тебя утешит то, олух, что твои чувства полностью разделяются! – огрызнулся мистер Веструтер.

– Я была бы благодарна вам, сэр, если бы вы потрудились выражаться пристойно! – сказала мисс Плимсток, включаясь в перепалку под защитой стальных глаз его сиятельства. – Если вы желаете сказать что-либо унизительное в адрес Фостера, скажите это мне – если посмеете! Я много слышала о вас, и каждое слово было правдой, теперь я вижу это собственными глазами!

Это неожиданное нападение успешно приковало к себе внимание мистера Веструтера. Взлетели вверх две подвижные брови; подлинным изумлением светились его глаза; он поднял свой монокль и с ног до головы оглядел через него мисс Плимсток.

– Внушительный оппонент! – заметил он. – Миниатюрный, но отважный до мозга костей! Имею ли я честь узнать, кто вы?

– О, Джек, умоляю, прекратите свои отвратительные выходки! – взмолилась Китти. – Это мисс Плимсток, которая собирается замуж за Долфа, а мы в таком ужасном затруднении! Я подумала, что, может быть, вы могли бы помочь нам выбраться из него!

– Я убежден, что вы ошиблись.

– Нет, нет, я знаю, что вы можете, если захотите! Почему вы так раздражены? Что такое происходило в Арнсайде?

– Итак, вам неизвестно! Тогда позвольте мне сообщить вам, любовь моя, что пока вы в городе выделывали свои антраша, ваша дорогая Фиш затащила в ловушку моего дядюшку, и он предложил ей руку и свое немаленькое состояние!

– Что? – почти завизжала Китти. – Дядя Мэтью женится на Фиш? Вы, должно быть, сошли с ума!

– Сошел с ума кто угодно, только, конечно, не я! – ответил он. – Он посмотрел на пастора сузившимися глазами. – Я подозреваю, братец, что эти известия не являются для тебя сюрпризом!

– Нет. Не являются, – холодно сказал пастор. – Несколько недель назад мне стало известно о намерениях моего дяди. Я могу добавить, что мисс Фишгард также почтила меня своим доверием.

– В самом деле? И тебе не пришло в голову предупредить Китти или меня о том, что над нами нависло?

Слабая презрительная улыбка искривила губы пастора.

– Ты прав, допуская это, – сказал он. – Мне не кажется, что планы дяди каким-то образом тебя касаются, мой дорогой кузен!

– Боже милостивый, но как же это случилось? – вскричала Китти. – Дядюшка Мэтью и моя бедная Фиш! Но ведь она приходит в ужас от него, – когда его одолевает подагра, для нее смертельно входить в его комнату! Несомненно, вы ошиблись!

– О нет, я не ошибаюсь, – мрачно ответил он. – Дядя оказал мне честь, написав письмо и сообщив мне о своих намерениях. Я только что из Арнсайда. Я сделал единственную ошибку, когда подумал, что мой безгрешный кузен один раз в жизни мог бы позволить себе прислушаться к здравому смыслу!

Его кузен чувствовал побуждение подать не совсем безгрешную реплику.

– Не совсем единственная ошибка, я полагаю! Мгновение мистер Веструтер выглядел весьма кровожадным; потом он издал короткий смешок и сказал:

– Как скажешь!

Китти, которая уставилась на него в полном изумлении, внезапно воскликнула:

– Не поэтому ли Фиш умоляла меня вернуться? И все-таки, Джек, как же это возможно?

– Вы, моя дорогая Китти, сделали это возможным, когда так неразумно покинули Арнсайд. Насколько у меня есть привилегия понимать суть этого дела, Фиш была занята! Она научилась играть в шахматы, так что он мог выигрывать у нее каждый вечер; она заставила его поверить, что приступы его подагры были облегчены какими-то устарелыми средствами, которые нашла она, а не мягкостью климата; и, наконец, она вселила в его ум известную мысль о том, что раз он, ради своего удобства, не может обходиться без ее услуг, ему будет стоить меньше, если он женится на ней и перестанет платить ей жалованье!

Китти обратила взгляд к Хью в молчаливом вопросе. Он сказал замогильным тоном:

– Я не могу отрицать, что на дядю повлияли экономические причины.

– Но Фиш! Разве может быть такое, что она согласилась? Когда я вспоминаю ее испуг при известии о том, что собираюсь в Лондон, я не могу в это поверить!

– Истинная правда, но вы должна припомнить, дорогая Китти, что будущее мисс Фишгард, доведись ей покинуть Арнсайд, представлялось весьма сомнительным. К тому же с тех пор, как вы уехали и она была обязана занять ваше место в доме, она открыла, как примирить его с собой. В самом деле, я редко видел его в более дружелюбном настроении! – Очень ловко она придумала, как примирить его с собой! – перебил мистер Веструтер. – Мы недооценили ее, мой любезный Хью, давай признаемся в этом! Разве она не обманула тебя своими слезами, и фантазиями, и торжественными заявлениями? Каким же теленком ты должен быть!

– Тогда вы должны быть тем, что она подразумевает под «предателем»! – воскликнула Китти невпопад. – Как глупо с ее стороны! Как будто я могла подумать о ней такое! Если она в самом деле хочет замуж за дядю Мэтью, это превосходный план!

– Я надеюсь, у вас будет время подумать, когда вы обнаружите, что дядюшка не включил вас в свое завещание из-за этого отродья! – злобно сказал мистер Веструтер.

– Неправдоподобно! – сказал пастор.

– Наоборот, ничто не может быть более правдоподобным! Мой дядя еще не впал в детство, насколько нам известно; а если Фиш далеко за сорок, меня странным образом дезинформировали!

Китти не могла сдержать хихиканья.

– Ах, Боже мой, как это должно быть нелепо! Я должна как можно быстрее поехать в Арнсайд.

– Пусть это будет немедленно! – сказал мистер Веструтер.

– Это не может быть немедленно, Джек! Я сказала вам, что мы в затруднении! Я была так глупа, и если планы Долфа расстроятся из-за этого, я никогда, никогда не прощу себе!

– Это не так, – прервала мисс Плимсток, которая была занята тем, что потихоньку объясняла Долфу диалог, который был слишком быстрым, чтобы он мог его понять. – Это моя вина, мисс Чаринг, и не думайте, что я буду перекладывать ее вам на плечи, потому что я никогда этого не сделаю!

– О, Джек! – сказал Китти горестно. – Забудьте на минуту о дядя Мэтью! Я привела сюда Долфа и мисс Плимсток, чтобы Хью мог обвенчать их, и я оказалась такой гусыней, что забыла – то есть я никогда не знала, и это глупее, чем что-нибудь! Хью говорит, что им нужно специальное разрешение, а у них его нет!

– В этом случае, – сказал мистер Веструтер, – вы зря потратили время. Что ж, вы больше не будете его терять, но обратите свои мысли на…

– Джек, если им необходима лицензия, не могли бы вы достать ее для них? Такие вещи устраиваются в Лондоне? Может быть, они стоят многих денег?

– Да, – сказал мистер Веструтер, – вы правы, дорогая Китти! А если вы потакаете своему воображению и думаете, что я намереваюсь ехать в Лондон и обратно ни с какой другой более подходящей целью, а только чтобы обеспечить Долфинтона, к чьим делам я не имею ни малейшего интереса, разрешением на брак, вы очень во мне ошибаетесь!

Она положила руку на его рукав.

– Нет, нет, Джек, вы не можете быть таким нелюбезным! – умоляюще сказал она. – Это жизненно важно для счастья Долфа!

Он посмотрел на нее сверху вниз, в его глазах была насмешливая улыбка.

– Я ничуть не тронут, Китти. Покажите мне то, что жизненно важно для моего счастья, и я, пожалуй, окажу вам любезность!

Она уставилась на его лицо, нахмурясь.

– Для вашего? Что вы хотите сказать?

Он взял ее руку со своего рукава и удержал ее.

– Моя дорогая Китти, давайте покончим с этим! Между нами, мы могли бы, я думаю, склонить дядю Мэтью к перемене своего решения.

Краска негодования залила ее щеки; она отняла свою руку, пылко говоря:

– Я не хочу, чтобы он передумал! Я очень надеюсь, что он женится на Фиш!

Его брови подскочили вверх.

– Чувство, которое, без сомнения, делает честь вашему сердцу, но очень мало вашей голове, поверьте мне! – он оборвал свою речь, когда лорд Долфинтон, издав приглушенный звук, почти выскочил из кресла. – Какого черта нужно этому лунатику? – раздраженно спросил он.

– Слушайте! – выдохнул его сиятельство, устремляя расширенные глаза на окно.

Остальному обществу теперь стало понятно, что к дому подъехала некая повозка. Китти подбежала к окну и выглянула. К этому времени было уже слишком темно, чтобы она могла различить какой-либо объект, но она могла разглядеть свет фонарей за оградой и четко слышала лошадиный храп. Она сказала неловко:

– Такое впечатление, что там больше чем две лошади. Но это не может быть твоя мама, Долф!

Лорд Долфинтон, не чувствуя подобной уверенности, бросился к шкафу, но был перехвачен пастором, который крепко сжал его руку и властным голосом произнес:

– Фостер, я не потерплю такого бессмысленного поведения! Ну-ка, успокойся! В этом доме ты в полной безопасности, кто бы ни пришел ко мне с визитом. Стыдно! Уж не хотите ли вы оставить мисс – э – Плимсток перед лицом, как вы думаете, опасности?

– Обоим – в шкаф! – с мольбой предложил его сиятельство.

– Разумеется, нет! Ты защитишь мисс Плимсток, – сказал Хью. К удивлению Китти, эти суровые слова, по-видимому, воодушевили Долфинтона. Он судорожно сглотнул, но больше не делал попыток спрятаться в убежище. При стуке дверного молотка в переднюю дверь он подпрыгнул и задрожал, но сказал решительно:

– Защитить Ханну! – и остался на своем месте. Мистер Веструтер достал из кармана табакерку и открыл ее.

– Если кто-нибудь будет так любезен и объяснит мне, в трагедии или фарсе я участвую, я буду благодарен, – сказал он сардонически.

Послышалась поступь экономки, за ней последовал звук отодвигаемого засова. Лорд Долфинтон взял руку мисс Плимсток и судорожно сглотнул.

– Предоставляя защиту или ища ее? – растягивая слова, произнес мистер Веструтер, беря понюшку из своей табакерки и опытным движением стряхнув все, кроме пары зерен, между большим и указательным пальцем.

Дверь в гостиную была открыта.

– Мистер Станден, сэр, – объявила миссис Арматвейт безмятежно. Удивление лишило всю компанию дара речи на тридцать секунд. Мистер Станден, чувствуя себя абсолютно в своей тарелке, прошел в комнату, обнаружил пять пар глаз, в изумлении уставившихся на него, и сказал, извиняясь:

– Я думал, может быть, я буду вам полезен! Не хотел вторгаться!

Китти обрела голос.

– Фредди! – с благодарностью вскричала она, спеша к нему. – Ох, как я рада вас видеть! Мы оказались в таком ужасном тупике, и я не знаю, что делать!

– Я считал это вполне вероятным, – сказал Фредди. – Не уверен, но у меня сильные подозрения, что вы забыли купить специальное разрешение.

Китти поймала его руку.

– Фредди, вы принесли его? – недоверчиво спросила она.

– Да, принес, – отозвался он. – Вот почему я пришел. Во второй раз в жизни мисс Чаринг поднесла его руку к своей щеке.

– О, Фредди, я могла бы догадаться, что вы придете к нам на помощь! – сказал она, задыхаясь.

Мистер Веструтер, наблюдавший за ними со странным выражением лица, со щелчком захлопнул свою табакерку, как будто этот резкий краткий звук освободил его от заклятия, державшего его неподвижным, с открытым ртом и глазами, вылезающими из орбит; лорд Долфинтон неожиданно отпустил мисс Плимсток и кинулся вперед, повторяя с радостным восторгом:

– Это Фредди! Ханна, это Фредди! Мой кузен Фредди! Потом он схватил руку Фредди и стал трясти ее вверх-вниз, сияя от радости и хлопая по плечу свободной рукой.

– Я рад, что ты пришел, Фредди! – серьезно сказал он в порыве откровенности. – Ты мне нравишься. Нравишься больше, чем Хью. Больше, чем…

– Вот это отлично, старина! – сказал Фредди, сдерживая наводнение чувств кузена. – Однако не надо меня гладить. Ну-ка, прекрати это, Долф, ради Бога!

Ему удалось освободиться, но лорд Долфинтон еще не достиг конца своих откровений.

– Когда пришел Джек, я не обрадовался, – сказал он. – Извини. Потому что он мне не нравится. Вот что я скажу тебе, Фредди: Хью не позволил мне забраться в шкаф, и этому я тоже рад.

Мистер Станден, который давно уже перестал удивляться тому, что мог сказать или сделать его эксцентричный родственник, мягко усадил его в кресло и дружелюбно сказал:

– Ну конечно. Совсем не нужно сидеть в шкафу из-за меня. Если ты волнуешься из-за своей матери, то этого тоже не нужно делать: она сюда не собирается.

– Ты знаешь это, Фредди? – спросил его сиятельство.

– Господи, да! Она поехала на вечеринку и думает, что ты в Арнсайде! – сказал Фредди, удачно импровизируя.

Лорд Долфинтон, на которого не оказали впечатления неоднократные уверения мисс Чаринг и мисс Плимсток, по-видимому, принял это объяснение. Он повернулся, чтобы передать информацию мисс Плимсток; и Фредди свободно смог обратить внимание на свою нареченную, которая дергала его пальто, чем вызвала возражения с его стороны.

– О, прошу прощения! – сказала Китти. – Но как, ради Бога, вы догадались, что я забыла про лицензию?

Мистер Станден задумчиво потер нос.

– Это пришло мне в голову, когда Мег отдала мне ваше письмо. Я хочу сказать, вы написали обо всем остальном, но ни слова не сказали о разрешении. Сверх того, я преотлично знал, что у вас не хватит денег на его приобретение, и у меня было сильное подозрение, что у Долфа тоже. Я хотел быть здесь раньше, но дело в том, что меня задержали. Мне пришлось покупать зубную щетку для этой девочки Броти.

– Пришлось сделать что? – воскликнула Китти.

– Кит, я же не мог отпустить ее во Францию без зубной щетки! Разве не ясно? – попенял Фредди. – Еще купил ей расческу и гребень. Мег позаботилась об остальном, но если когда-нибудь существовала женщина с куриными мозгами, то это Мег!

– Фредди, вы говорите, что Оливия уехала во Францию? – изумленно спросила Китти.

– В Дувр, – поправил Фредди. – Завтра сядет на пакетбот.

Мистер Веструтер, разглядывая его сузившимися глазами, вкрадчиво спросил:

– Ты был занят, братец, не так ли?

– Да уж, будь я проклят, занят! – сказал Фредди, передернув плечами при воспоминании о своей деятельности.

– Ты должен – ты согласишься – объяснить один пустяк!

– Не тебе, Джек! – сказал Фредди, открыто встречая его взгляд.

Пастор, молчаливый и озадаченный, в этот момент шагнул вперед, но вмешалась Китти.

– Боже милостивый! Фредди, она же не сбежала с Камиллом?

– Точно, – сказал мистер Станден, радуясь, что она так быстро ухватила нить. – Лучшее, что она могла сделать. Она поняла это в мгновение ока. Дело в том, что Осфорд сделал ей предложение – бедная девочка пришла в отчаяние – хотела найти тебя – вместо этого нашла меня! Я оставил ее с Мег и поехал к твоему кузену. Этот баран был в своем амплуа: никогда не встречал подобного болтуна! Даю слово, Кит, он разыграл передо мной целую Челтенхемскую трагедию! Однако умудрился связно ее закончить. Я проводил их от Золотого Креста, велел извозчику отвезти меня в ассоциацию юристов по гражданским делам, получил лицензию и примчался сюда сразу, как только смог. Вот, Хью! Возьми-ка лучше себе эту штуку!

С этими словами он передал своему кузену сложенный документ. Хью взял его, но прежде чем он смог сказать что-либо, Китти воскликнула:

– Но Фредди, побег! Вы не учли – признаю, что эта мысль пришла мне в голову только недавно! – что Камилл должен быть католиком!

Было ясно, что мистер Станден не рассматривал такой возможности. Он еще раз потер кончик носа, но после минутного раздумья философски изрек:

– Ах, нет никакого смысла, чтобы терзать себя по пустякам! Если он католик, ей придется сменить вероисповедание! Не стоит думать, что она откажется: она кажется очень кроткой!

Китти вздохнула.

– Тогда… тогда все устроилось! По крайней мере, устроится, когда поженятся Ханна и Долф, а с этим не будет никаких затруднений теперь, когда вы привезли это дурацкое разрешение! О, Фредди, все это сделали вы!

– Нет, нет! – запротестовал Фредди смущенно.

– Нет, в самом деле. Ведь я так хотела, чтобы Камилл женился на Оливии, но я никогда бы не додумалась до этого: их бегства во Францию; и вы видите, какое неудачное предприятие вышло из побега Долфа с моей помощью! Я вам так благодарна! О, и Джек говорит, что дядя Мэтью собирается жениться на Фиш, и это тоже очень хорошо, хотя, несомненно, мы к этому не имеем отношения!

– А он собирается? – сказал Фредди, слегка заинтересованный. – Ну, смею сказать, потому что он чертовски чудной сам по себе, но и у этой вашей Фиш с котелком не все в порядке.

– Фредди, это не так!

– Черт возьми, она не стала бы писать вам о Генрихе VIII, если это не так!

– Ты ошибаешься, братец, – перебил мистер Веструтер. – Фиш оказалась умнее, чем мы думали. У меня нет ни малейшего желания подробно останавливаться на всем том, что она сочла нужным вылить мне в уши, ибо я нашел это тошнотворным, но, если вас беспокоит это дело, вам не помешает знать, что она сравнивает себя с Кэтрин Парр – ухаживающей за пожилым и вспыльчивым монархом! – прибавил он саркастически.

– Так вот в чем дело! – воскликнула Китти. – Конечно! У него тоже была больная нога! Хотя, как мне думается, это была не совсем подагра, от чего он страдал, не так ли? Теперь-то я все понимаю! Как похоже на Фиш – быть такой нелепой! Если только дядюшка Мэтью не принудил ее согласиться на этот брак, я должна сказать, что считаю его превосходным выходом для них обоих, а вы, Фредди?

– Ну, Фредди? – сказал мистер Веструтер. – Ты считаешь это превосходным, или какая-то крупица здравого смысла еще осталась в твоей голове?

– Не мое дело, – сказал Фредди. – По крайней мере – если поразмыслить об этом, я не уверен, что это не так, я действительно думаю, что это превосходно. Я хочу сказать, мне не хотелось бы, чтобы эта женщина жила с нами, а если она выйдет замуж за моего дядю, она уж точно не сможет.

Щеки мисс Чаринг залило краской.

– Но, Ф-Фредди!.. – пробормотала она. Мистер Веструтер рассмеялся.

– Так-то, любовь моя! Вы так были заняты тем, что я могу назвать только неудачными состязаниями, и упустили из внимания собственное будущее, не правда ли? О, не смотрите так застенчиво! Я предполагаю, что Хью не может быть таким болваном, чтобы не понимать, какую игру вы затеяли! На Долфинтона, я уверен, не нужно обращать внимания; а что касается мисс Плимсток, я смотрю на нее как на члена семьи! Это была занимательная игра, моя малышка, и вы не должны думать, что я буду упрекать вас за нее. С моей стороны было очень некрасиво не приехать в тот день в Арнсайд, разве не так?

Он двигался в ее сторону, в то время как говорил; его глаза снова смеялись; и он протягивал руки. Пастор бросил взгляд на мистера Стандена, но Фредди обнаружил мельчайшую пушинку, прилипшую к рукаву его пальто, и был занят тем, что стряхивал ее. Это была задача, которая, по-видимому, поглотила все его внимание.

Мисс Чаринг шагнула назад.

– Будьте добры, Джек, – сказал она, еле дыша, – не надо!

– О, ерунда, Китти, ерунда! – нетерпеливо сказал мистер Веструтер. – Это недоразумение зашло уже слишком далеко!

Мисс Чаринг выдавила с трудом:

– Я заключаю, что вы хотите сделать мне предложение, но… но умоляю, не надо! Если бы вы приехали – в тот день – я приняла бы ваше предложение, что было бы огромной ошибкой, и я так глубоко благодарна, что вы не приехали! Умоляю, Джек, не говорите больше ничего.

Он не обратил на это внимания и сказал:

– Прекрасная Оливия слишком вам доверилась, не так ли? Этого я и боялся. Не забивайте свою прелестную головку такими пустяками, как этот, Китти! Вы признаете, что я вынес с достаточным хладнокровием известие о том, что она сбежала во Францию с вашим предприимчивым кузеном?

– Нет, нет, это не так! Я не могу объяснить, в чем дело, только что я, возможно, изменилась, или… или что-то в этом роде! – сказала Китти. – И в самом деле, Джек, вы мне чрезвычайно нравитесь и, смею сказать, всегда будете, несмотря на то, что мне известно о вашем грандиозном эгоизме, но, если это не слишком сильно оскорбило вас, я предпочла бы не выходить за вас!

Он стоял, глядя сверху вниз на ее смятенное лицо. Насмешка исчезла из его глаз, его губы побелели. Мисс Чаринг никогда раньше не испытывала на себе его темперамент, который хорошо был известен кузенам мистера Веструтера, и она была немного напугана.

– Значит, так, да? – сказал он довольно тихо. – В конце концов, Джордж был прав! Долфинтон оказался великоват для того, чтобы вы проглотили его, но вы в самом деле страстно устремились к титулу и высокому положению и устроили умнейшую ловушку для Фредди, какую только мне доводилось видеть! Пронырливая маленькая негодяйка!

Именно в этот момент мистер Станден поразил собравшееся общество, в том числе и себя, тем, что сбил его с ног.

Ответственность за это несли два немаловажных обстоятельства. Он застал мистера Веструтера врасплох; и мистер Веструтер, пошатнувшись от удара, споткнулся о небольшую табуретку, потерял равновесие и тяжело рухнул.

– Боже милостивый! – сказал священник, забывая о своем духовном сане. – Отлично, Фредди! Славный удар!

Лорд Долфинтон, который находил перепалку между Китти и своим кузеном выше своего понимания и позволил себе отвлечься, теперь осознал, что потасовка прогрессирует. С ликованием он призвал мисс Плимсток поглядеть, как Фредди свалил Джека на пол, и умолял Фредди повторить это.

Сам Фредди, скорее бледный, в ожидании стоял со сжатыми кулаками, пока его кузен поднимался. В глазах у мистера Веструтера показалось что-то такое, что заставило Хью, который помог ему подняться на ноги, лишь крепче схватить его за руку, а Китти – поспешно сказать:

– О, Фредди, это было великолепно с вашей стороны, и я так вам обязана, но умоляю вас, не делайте этого больше!

– Нет, нет! – сказал Фредди, испытывая угрызения совести.

– Признай, по крайней мере, что не можешь! – сказал мистер Веструтер.

– Нет, я знаю, что не мог бы, – ответил Фредди, – но я, черт возьми, не прочь попытаться!

Мистер Веструтер принялся смеяться.

– Фредди, пес, ты напал неожиданно и сбил меня с ног, и у меня есть большое желание выкинуть тебя из окна! Ох, убери свою руку, Хью! Не можешь ведь ты быть таким дураком, чтобы думать, будто я хочу устроить драку с Фредди!

Он стряхнул с себя руку пастора и затянул шейный платок. После этого он повелительно протянул руку в сторону Китти.

– Ну-ка, поплачьте со мной! – сказал он. – Я извиняюсь за все, признаю, что совершенно не разобрался в ситуации, которая теперь мне абсолютно ясна, и немедленно постараюсь освободить вас от своего присутствия.

Он мгновение держал ее за руку, усмехнулся скорее с сожалением; потом он легко поцеловал ее в щеку и произнес:

– Примите наилучшие пожелания, дорогая, и поверьте, что я сделал все возможное, чтобы вырвать вас у дядюшки Мэтью! Мои поздравления, Фредди. Когда-нибудь я рассчитаюсь с тобой. О, пожалуйста, не провожай меня, Хью! Право, для одного дня я достаточно насмотрелся на своих родственников!

Поклон мисс Плимсток, взмах руки, и он исчез. Передняя дверь захлопнулась за ним; они услышали его шаги по садовой дорожке, щелчок щеколды на калитке и через несколько мгновений звук лошадиных копыт.

Мисс Плимсток поднялась и одернула юбку.

– Должна сказать, что совсем не сожалею о том, что с ним произошло, – заметила она. – Я вам еще не сказала, мистер Станден, как много я вам обязана за то, что вы привезли разрешение.

Но мистер Станден не слушал. Он обратился к священнику:

– Не нужно было этого делать, Хью. Ни за что! Он не ожидал.

– Совершенная правда, – согласился священник. – В сущности, это было неправильно, но раз ты не мог, я боюсь, при других обстоятельствах тронуть его пальцем, я не могу сожалеть об этом. Он получил по заслугам. Самое прискорбное то, что подобная сцена разыгралась в этой комнате на глазах двух дам.

– Лучше было выйти в сад, – кивнул лорд Долфинтон. – Мне нравится смотреть на хорошую драку.

– То, на что тебе пришлось бы смотреть, было бы не дракой, а убийством, мой дорогой Фостер! – колко сказал священник.

– Как же, Хью! – воскликнула Китти. – Я не сомневаюсь, что вы разозлились из-за того, что его свалил Фредди, а не вы!

– Я бы напомнил вам, Китти, что я – духовное лицо, – строго сказал священник. – И позвольте уж мне сказать, что если бы я полез с кулаками на Джека… Однако мы уже довольно высказались по этой теме! Разрешение, которое передал мне Фредди, действительно дает мне право обвенчать тебя, Фостер, с мисс Плимсток, но оно никоим образом не меняет моей неохоты делать это. Пожалуйста, не поймите меня неправильно, мэм! Я не имею желания противиться браку. Исходя из своих наблюдений, я склоняюсь к мысли, что Фостер получит от этого значительную выгоду.

– Ради Бога, Хью, перестань говорить речи! – порекомендовал Фредди. – Черт меня подери, если ты не такой же, как французский кузен Кит!

Священник бросил на него испепеляющий взгляд.

– Имей совесть не прерывать меня, Фредди! Хотя я и готов поддержать Фостера в его решении жениться на мисс Плимсток, я не могу одобрить эту таинственность.

– Ты хочешь сказать, старина, – сказал неугомонный мистер Станден, – что не хочешь быть в это замешанным. Боишься тетушки Долфинтон.

– Я ничуть не боюсь тети Долфинтон!

– Ну, если ты ее не боишься, ты боишься того, что скажут остальные. Я не упрекаю тебя: я сам сказал Китти, что не хотел бы иметь с этим дела. Однако не стоит удивляться, если семья посчитает, что ты поступил правильно. Я могу назвать тебе одного человека, который так сделает. Это моя мать. Кроме того, в этом замешаны мы двое. Я не отступлюсь.

Священник колебался.

– Это все очень хорошо, но…

– Вот что я скажу тебе, Хью: отказываться бессмысленно! Это мелочь, потому что если ты не можешь решиться, мне не остается ничего другого, как завтра первым делом отвезти их в другой приход и сдать их на руки другому пастору.

Мисс Плимсток была до того растрогана, что схватила его за руку и тепло сказала:

– У вас очень много здравого смысла, мистер Станден, и вы мне за это нравитесь!

– Тебе тоже нравится Фредди? – спросил лорд Долфинтон, довольный. – Мне нравится Фредди! Мне нравится он…

– Ну вот, вы его снова завели! – укоризненно сказал Фредди.

– Хватит, Фостер! – сказал священник. – Если вы решительно на этом настаиваете, я проведу церемонию.

– Значит, все замечательно устроилось, – заключил Фредди. – Им придется остаться здесь, пока узел не затянется, но ты не будешь возражать. Я собираюсь сейчас отвезти Кит в Арнсайд, но мы вернемся утром и поедем в церковь.

Мисс Чаринг, прищурившись, выслушала эти компетентные планы и сказала:

– Да, но Фредди, куда же им деваться, когда они поженятся? Дело в том, понимаешь ли, что уйдет какое-то время, чтобы адвокаты Ханны все уладили с матерью Долфа, и пока все не будет в порядке, она не хочет, чтобы леди Долфинтон виделась с Долфом, а также у них не будет денег, что делает их совместную жизнь весьма затруднительной.

– Я буду счастлив предложить вам свое гостеприимство, насколько вы пожелаете остаться здесь, мисс Плимсток, – сказал священник, не искренно, но в самом христианском духе.

– Нет, это не подойдет, – сказал Фредди, подумав. – Тетя Долфинтон обязательно за ним явится. Не вижу, как ты сможешь ее удержать. Им придется поехать в Арнсайд.

– Арнсайд? – непонимающе повторила Китти. – Фредди, они не могут!

– Нет, могут. Я не говорю, что это место я бы хотел выбрать, чтобы провести там свой медовый месяц, но нет ничего другого. Дело в том, что это единственное место, куда не может заявиться тетушка. Ты сама говорила мне, что у старого джентльмена для нее все двери всегда на запоре!

– Да, это верно, но ты знаешь, как он не любит принимать гостей! Он никогда не позволит им сделать это!

– У меня сильное подозрение, что позволит, – туманно сказал Фредди. – Я скажу ему, что это приведет тетю Долфинтон в бешенство. Что угодно ставлю, что проверну этот фокус! Не стоит удивляться, если это его к тому же обрадует.

– Фредди, вы совершенно правы! – сказала мисс Чаринг с благоговением. – Ничто никогда не доставит ему большего удовольствия, чем возможность насолить матери Долфа! Смею сказать, он будет нам очень обязан, за то, что мы поможем ему сыграть такую шутку!

– Что я и думал, – кивнул Фредди. – Прикажу закладывать лошадей. Бессмысленно торчать здесь дольше: пожилому джентльмену может не понравиться, если мы явимся слишком поздно.

Священник умолял их пообедать с ним, но они решительно отклонили его приглашение. Китти надела свою шляпку и мантилью, фаэтон подъехал к воротам, и после искренних заверений в том, что они вернутся вовремя, чтобы присутствовать на церемонии бракосочетания на следующий день, мистер Станден и его нареченная покинули пасторский дом.

– О, Фредди, что это был за день! – вздохнула мисс Чаринг, откидываясь на подушки фаэтона.

– Адский! – согласился он. – Однако мы с ним отлично справились. Все, что нам теперь нужно сделать, это увидеть, как они благополучно поженятся, и потом можно отдохнуть. Из-за всего этого может разразиться скандал, но здесь мы уже не поможем.

– Я знаю это, и я так не хотела вас втягивать! – сказала Китти, полная раскаяния. – Я думала, это послужит для вас основанием, чтобы разорвать нашу помолвку!

– Да, я знаю, что вы так думали. Чертовски глупая мысль!

– Нет, Фредди, это не так, – сказал Китти сдавленным голосом. – Вы же знаете, что наша помолвка – обман. Я решилась разорвать ее. Я должна была никогда, никогда не думать об этом!

– Нет, Кит, не говорите, что мы должны поссориться, потому что я не буду! – взмолился Фредди.

– О, нет, как я могла бы с вами поссориться? Я думаю, нам следует сказать всем, что мы… мы обнаружили, что не подходим друг другу.

– Нет, не следует, – сказал Фредди. – Это глупости, потому что всем известно, что это неправда. У меня есть мысль получше. Наверняка она вам не понравится, но это то, что нравится мне.

– Что же это? – спросила мисс Чаринг хриплым голосом.

– Послать эту проклятую записку в «Газетт» и пожениться, – ответил Фредди.

Что-то очень похожее на всхлип раздалось со стороны мисс Чаринг.

– О нет, нет! Фредди, ради Бога, не надо! Вы знаете, это была моя затея! Вы никогда не хотели нашей помолвки!

– Да, не хотел, – признался он. – Дело в том, что я передумал! Я ничего не сказал, потому что, по правде говоря, я думал, что Джек прав: вы устроили эту помолвку, чтобы заставить его ревновать.

Мисс Чаринг высморкалась.

– Да. Я была в высшей степени злобной и бессовестной и такой дурой!

– Нет, нет! Это очень понятно. Храбрый малый, Джек! Беда в том, что он не стал бы вам хорошим мужем, Кит. Я долго волновался. Думал, что вы влюблены в него. Не могу не сказать вам, каких сил мне стоило сдержаться, когда сегодня он попросил вас выйти за него замуж. Я хочу сказать, вы должны иметь все, чего вы желали. Мне бы хотелось только, чтобы это был я, а не Джек, вот и все.

Мисс Чаринг подняла лицо от носового платка.

– Я никогда в жизни не была влюблена в Джека! – сказала она. – Я думала, что влюблена, но теперь знаю, что нет. Он казался мне похожим на книжного героя, но скоро я поняла, что ошибалась.

– Да, – согласился Фредди. – Боюсь, что я тоже не герой, Кит.

– Конечно, нет! Никто не может быть книжным героем! А если бы кто-то и был, я посчитала бы его довольно странным!

– Да? – с надеждой спросил Фредди. – Должен сказать, Кит, что тоже так думаю. Ну, я хочу сказать, если вам когда-нибудь встретился бы парень вроде того, о котором рассказывала Фиш, – парень, который хватает женщину в середине вечеринки и бросает ее на лошадь, – это чертовски стеснительно, так и знайте! Вам бы это совсем не понравилось.

– Да уж, в самом деле!

– Вы думаете, что вместо этого могли бы выйти за меня? Конечно, я безмозглый и совсем не такой красавчик, как Джек, но я люблю тебя. Не думаю, что мог бы любить кого-нибудь еще. Смею сказать, нет никакого смысла в том, чтобы говорить тебе это, но… вот такие дела!

– О, Фредди, Фредди! – всхлипывала мисс Чаринг.

– Нет, нет, Кит, не плачьте! – взмолился мистер Станден, обнимая ее одной рукой. – Я не могу выносить, когда ты несчастна! Я больше не скажу ни слова. Никогда не думал, что у меня есть хоть какая-то надежда. Просто хотел тебе сказать.

– Фредди, я люблю тебя всем моим сердцем! – сказала Китти, поворачиваясь в его объятиях и обвивая обеими руками его шею. – Гораздо, гораздо сильнее, чем ты когда-нибудь мог бы любить меня!

– Да? – воскликнул Фредди, сжимая руки. – Ну, ей-Богу! Ну-ка, сними эту проклятую шляпу! Как же, черт побери, я могу тебя поцеловать, если мне лицо будут колоть все эти проклятые перья?

Он нашел завязки, безжалостно дернул за них и отбросил раздражавшую его шляпу прочь.

– Вот так-то лучше! Я уже несколько недель хочу поцеловать тебя!

Мисс Чаринг, помогая ему в достижении его желания, какое-то время была не в состоянии что-либо заметить. Но грубое обращение с ее головным убором, кажется, вызвало ее порицание, и она некоторое время спустя прошептала, положив голову ему на плечо:

– Думаю, моя шляпа погублена.

– Если говорить об этом, я уверен, что и мой шейный платок тоже, – сказал мистер Станден. – Шляпа не имеет значения. Она мне не очень-то нравилась. Я куплю тебе новую.

– Нет, только набор гранатов! – сказала Китти, смеясь.

– Гранатов? – презрительно отозвался на это Фредди. – Ты предполагаешь, что я буду покупать тебе всю эту мишуру, а? Я уже присмотрел несколько хороших рубинов. То, что надо!

– О нет, Фредди!

– И не говори «о нет!», потому что теперь, когда мы действительно помолвлены, я, черт возьми, могу дать тебе все, что пожелаю!

– О да, Фредди, – кротко сказала мисс Чаринг.