Леони со стоном очнулась. В голове шумело, к горлу подкатывала дурнота. Несколько минут девушка лежала с закрытыми глазами, пытаясь прийти в себя, потом с усилием встала. Прижав руку ко лбу, она недоуменно осмотрелась. Нетвердой походкой Леони подошла к окну.
— Tiens! — прошептала девушка, выглянув наружу. — Где я? Море… — Она растерянно смотрела на серые волны. — Этот неприятный человек дал мне какое-то жуткое снадобье. Наверное, я заснула. Где же проклятый граф? Думаю, я неплохо его укусила. И лягнула! — Леони невесело хихикнула. — А затем мы приехали на постоялый двор… Черт, где же… Этот негодяй принес мне кофе. — Она снова хихикнула, на этот раз повеселей. — А я выплеснула кофе ему в лицо. Фи! Он называет это кофе?! Какая-то отвратительная бурда! Но что же было дальше? Peste, больше я ничего не помню! — Она взглянула на часы, стоявшие на каминной полке, и нахмурилась. — Mon Dieu, что же это такое? — Леони приблизилась к часам. — Sotte! — обратилась она к мирно тикающему механизму. — Какой полдень? В полдень он заставил меня выпить свое снадобье. Tu ne marches pas.
Оскорбленное тиканье свидетельствовало об обратном. Леони задумчиво склонила голову.
— Comment? Voyons, ничего не понимаю. Хотя… — глаза девушки расширились. — Неужели сейчас уже завтра? — туманно вопросила она. — Точно, уже завтра! Этот человек заставил меня заснуть, и я как последняя идиотка проспала весь день и всю ночь! Sacre bleu, так бы и убила этого негодяя! Хорошо, что я его укусила. Он, вне всякого сомнения, тоже хочет убить меня. Но почему? Не из-за того же, что я укусила его мерзкую лапу?! Может, Руперт спасет меня… нет, лучше самой позаботиться о себе. Глупо сидеть и ждать Руперта, мне ведь совсем не хочется, чтобы этот свинский граф меня убил. — Она задумалась. — А может, он вовсе не собирается меня убивать? Но если это так… Grand Dieu, неужели он похитил меня, чтобы жениться?! Нет, это невозможно, он же считает меня мальчиком. Да и вряд ли граф питает ко мне особую любовь. — В глазах Леони появился озорной блеск. — Пойду-ка я отсюда, — сообщила она часам и шагнула к двери.
Но та оказалась заперта. Девушка с надеждой повернулась к окну, но оно было слишком маленьким, чтобы пролезть в него. Блеск в глазах Леони потух, рот решительно сжался.
— Parbleu, c'est infame! Он меня запер, enfin! — Леони яростно прикусила губу. — Будь у меня кинжал, я бы заколола графа, но у меня нет кинжала, tant pis. Что же делать? — Леони задумчиво осмотрела комнату. — Наверное, я немного напугана, — грустно заключила она. — Я должна убежать от этого неприятного человека! Думаю, лучше всего сделать вид, что я все еще сплю.
За дверью послышались шаги. Леони метнулась к дивану, закуталась в плащ и закрыла глаза. В замке заскрипел ключ, через секунду кто-то вошел в комнату. Леони услышала резкий голос Сен-Вира.
— Принеси сюда dejeuner, Виктор. И никого не впускай. Ребенок еще спит.
— Bien, m'sieur.
"Интересно, кто такой Виктор? — спросила себя Леони, старательно жмурясь. — Должно быть, слуга. Dieu me sauve!"
Сен-Вир подошел к дивану и остановился. Леони пыталась утихомирить бешено бьющееся сердце. Видимо, граф не заметил ничего странного, поскольку, не сказав ни слова, отошел от дивана. Вскоре Леони услышала звяканье посуды. Она стиснула зубы.
"Черт! Я умираю от голода, а мне приходится слушать, как ест эта свинья! Ну ничего, он у меня об этом пожалеет!"
Снова раздался голос слуги:
— Когда месье прикажет подать лошадей? "Ого! Выходит, мы еще не приехали!"
— Торопиться некуда, — чавкнул Сен-Вир. Леони с трудом удержалась от того, чтобы облизнуться. — Этот юный глупец Аластер не станет преследовать нас во Франции. Выедем в два.
Леони вздрогнула.
"Le miserable, — кровожадно подумала она. — Интересно, где я… в Кале? Нет, это определенно не Кале. Может, Гавр? Я пока не понимаю, что мне делать дальше… во всяком случае, можно продолжать притворяться спящей. Значит, мы выехали из Портсмута. Думаю, Руперт все-таки появится, если ему удалось проследить, куда меня увезли. Но дожидаться я его не буду. Как бы мне хотелось снова укусить этого человека. Diable, похоже, я в огромной опасности! У меня все внутри холодеет, и больше всего я хочу, чтобы появился Монсеньор. А еще ужасно хочется есть! Глупо, конечно. Монсеньор не может знать, что со мной приключилось. Ба! Этот злобный человек все ест и ест. Интересно, что он там пожирает с таким гнусным чавканьем? Я непременно заставлю его пожалеть об этом…"
— Что-то долго парень спит, месье, — пробормотал Виктор. — Наверное, скоро проснется.
— Не думаю, — невнятно откликнулся Сен-Вир. Леони скрипнула зубами. — Он молод, а я дал ему большую дозу. Не стоит тревожиться. Будет даже лучше, если он еще какое-то время поспит.
"San doute! Вот в чем дело! Он дал мне лекарство! Ну что за мерзкий тип! Надо глубже дышать!"
Время тянулось еле-еле, но в конце концов снаружи донесся шум, и в комнату опять вошел Виктор.
— Карета ждет, месье. Отнести мальчишку?
— Я сам. Расплатись с хозяином.
— Слушаюсь, месье.
Сен-Вир поднял девушку. Она безвольно поникла на руках графа.
"Голова должна свеситься… вот так! Рот немного приоткрыть, отлично! Voyons, какая же я хитрая! Этот человек совершеннейший глупец".
Девушку перенесли в карету и уложили на подушки.
— В Руан! — приказал Сен-Вир. — En avant!
Дверца кареты захлопнулась, Сен-Вир уселся рядом с Леони, и экипаж тронулся с места.
Леони лихорадочно соображала.
"Положение становится все более сложным. Пока этот человек сидит рядом, ничего не остается, как притворяться спящей. Думаю, мы скоро остановимся, чтобы сменить лошадей, но вряд ли мне удастся извлечь из этого выгоду. Возможно, эта свинья выйдет когда-нибудь из кареты. Наверняка он скоро опять захочет есть. И все же ума не приложу, что мне делать. Ладно, помолюсь, и, быть может, Bon Dieu укажет мне путь".
Тем временем карета набрала ход. Граф достал книгу и принялся читать, время от времени бросая взгляды на безвольную фигуру, поникшую рядом. Один раз он решил пощупать у Леони пульс, но, удовлетворившись результатом, вновь погрузился в чтение.
Так прошло около часа. Внезапно раздался щелчок кнута, карета накренилась, послышались крики и ржание перепуганных лошадей. Карета медленно повалилась в придорожную канаву, дверца со стороны Леони оказалась в каком-то ярде от изгороди. Девушку швырнуло на боковую стенку кареты, Сен-Вир навалился сверху, Леони лишь гигантским усилием воли удержалась от того, чтобы не оттолкнуть похитителя.
Чертыхаясь, граф приоткрыл дверцу и раздраженно поинтересовался, что случилось. Голос Виктора ответил:
— Заднее колесо, месье! Одна лошадь упала, и постромки порвались!
Сен-Вир витиевато выругался и опасливо глянул на пленницу. Он убедился, что она дышит, и соскочил на дорогу, захлопнув за собой дверцу. Леони тотчас распахнула глаза. Покрутив головой и убедившись, что с ней все в порядке, девушка осторожно приоткрыла дверцу, которая почти касалась изгороди, и соскользнула на землю. Слуги суетились вокруг лошадей, рядом нетерпеливо прохаживался Сен-Вир. Леони на четвереньках поползла прочь от кареты. Обнаружив проем в высокой изгороди, она ужом скользнула в дыру. С дороги ее теперь не было видно, но Леони понимала, что Сен-Вир в любой момент может обнаружить побег. Леони со все ног помчалась в ту сторону, откуда они приехали, энергично вращая головой в поисках подходящего укрытия. Во все стороны простиралось огромное поле; до поворота дороги было несколько сотен ярдов, и никаких признаков человеческого жилья или спасительного леса.
Внезапно послышался далекий стук копыт. Леони метнулась к изгороди. Может, стоит окликнуть всадника и попросить о помощи? Из-за поворота показалась лошадь. Леони увидела знакомый синий камзол, заляпанный грязью, развевающиеся лохмотья, некогда именовавшиеся дрезденскими кружевами, и красивое молодое лицо.
С ликующим воплем она прорвалась сквозь изгородь, выскочила на дорогу и закричала что есть мочи:
— Руперт, Руперт, j'y suis!
Руперт (а это и в самом деле был он) резко натянул поводья, несчастная лошадь присела на задние ноги. Его светлость испустил победный клич.
— Быстрее! Ну, быстрее же! — задыхаясь, прокричала Леони.
Руперт посадил девушку перед собой.
— Где он? Где этот мерзавец? И как ты сумела…
— Разворачивайся, разворачивайся же! — скомандовала Леони. — Их трое, вон у той кареты, и еще трое поодаль! Быстрее же, Руперт! — Она решительно развернула лошадь, но его светлость натянул поводья.
— Нет, черт меня побери! Я жажду крови этого мерзавца, Леони! Я поклялся…
— Руперт, их там трое, а у тебя нет даже шпаги! О боже, он нас заметил! Nom de Dieu, en avant!
Руперт оглянулся. Леони с ужасом заметила, как Сен-Вир выхватил из кармана пистолет, и что было сил ударила пятками в бока лошади. Та испуганно заржала и понеслась вперед. Раздался выстрел, пуля опалила щеку Леони. Руперт разразился проклятиями. Лошадь понеслась стрелой. Раздался еще один выстрел, Леони почувствовала, как Руперт покачнулся и привалился к ее спине.
— Touche, черт бы его побрал! — прохрипел юноша. — Ну, отчаянное создание, вся надежда на тебя!
— Laisse moi, laisse moi! — Леони выхватила поводья из рук его светлости. — Держись за меня, Руперт, теперь все в порядке!
Юноша нашел в себе силы рассмеяться.
— В порядке, говоришь? Черт… какая… гонка! Попридержи! Там есть… дорожка… чуть дальше… не надо… в Гавр.
Леони обмотала поводья вокруг руки и с силой натянула.
— Правильно! Граф наверняка пустится в погоню и поскачет в Гавр. — Она рассмеялась. — Да, мы свернем на эту дорожку! Руперт, mon pauvre, ты тяжело ранен?
— Плечо… пустяки. Скоро будет… деревня. Вот и тропинка! Попридержи коня! Молодец! Ну и приключение!
Лошадь свернула на узкую тропку. Впереди вскоре показались дома. Повинуясь безотчетному импульсу, Леони остановила лошадь, подвела ее к живой изгороди, заставила пройти сквозь плотный кустарник и пустила прямо по полю.
Руперт затрясся в седле.
— Это еще для чего? — прохрипел он.
— Laisse moi! Мы слишком близко от дороги. Сен-Вир может нас заметить. Я выберусь на тропу чуть дальше.
— Черт возьми, ну что с того, что заметит! Мне не терпится всадить пулю в его гнусное сердце!
Леони, пустив мимо ушей кровожадное пожелание его светлости, пришпорила лошадь. Девушка понимала, что следует поторопиться: Руперт истекает кровью и долго ему не продержаться. За деревьями мелькнул церковный шпиль. Леони оглянулась.
— Смелее, Руперт! Ухватись за меня, все будет в порядке!
— Все и так в порядке, — слабым голосом отозвался его светлость. — Что же насчет смелости, то можешь не беспокоиться! Я не из тех, кто удирает от врагов! Черт, я даже руку не в силах поднести к дыре, которую проделал во мне этот мерзавец! Осторожнее, тут могут быть кроличьи норы!
Проскакав милю, беглецы добрались до уютной маленькой деревушки, рядом с которой возвышалась опрятная церковь. Работавшие на полях крестьяне изумленно смотрели на странную парочку. Вскоре лошадиные копыта застучали по мощеной деревенской улочке. У крохотного постоялого двора Леони натянула поводья; лошадь остановилась. Судя по всему, бедное животное не привыкло к таким изощренным выкрутасам судьбы. Конюх, возившийся в стойле, так и замер.
— Эй ты! — повелительно окликнула его Леони. — Помоги месье слезть с коня! Да быстрее же, тупица! Его ранили… разбойники!
Конюх опасливо глянул в сторону дороги но, не обнаружив разбойников, подчинился. К этому моменту из дверей постоялого двора выскочил хозяин. Необъятное брюхо его возбужденно сотрясалось, накладная шевелюра подпрыгивала от нетерпения. Леони улыбнулась.
— A la bonne chance! Помогите, прошу вас! На нас напали разбойники!
— Гром и молнии! — прорычал Руперт. — Неужели ты считаешь, что я стал бы удирать от кучки немытых болванов? Ради бога, придумай что-нибудь получше!
Хозяин обхватил Руперта и стащил его светлость с лошади. Леони спрыгнула на землю, только сейчас сообразив, что дрожит.
— Mon Dieu, вам еще повезло! — неожиданно тоненьким голоском пропищал хозяин. — Ох уж эти разбойники! Гектор! Возьми месье за ноги и помоги перенести в гостевую комнату.
— Черт побери, оставьте в покое мои ноги! — Руперт попытался лягнуть конюха. — Я пойду сам.
Но хозяин, немало повидавший на своем веку, понимал, что его светлость вот-вот потеряет сознание. Без лишних слов Руперта перенесли в маленькую комнатку под самой крышей. Леони не отставала ни на шаг; как только его светлость был помещен на кровать, девушка опустилась на колени и откинула пропитавшуюся кровью ткань.
— Ох! — выдохнула она и распорядилась: — Помогите мне снять с него плащ!
Руперт открыл глаза.
— Чушь! — пробормотал он и потерял сознание.
— А, англичанин! — воскликнул хозяин и принялся энергично стаскивать с его светлости одежду.
— Английский лорд, — кивнула Леони. — Я его паж.
— Tiens! Знатного господина видно сразу. Какой прекрасный плащ испорчен! Рубашку придется разорвать. — Хозяин не замедлил проделать это, после чего, перевернув милорда на бок, обнажил рану. — Без врача не обойтись. Гектор, скачи в Гавр! Ох уж эти разбойники!
Леони приложила к ране свой платок.
— Да, врача, и скорее! — Она вздрогнула. — Но Гавр! Он станет… они станут преследовать нас! — Она повернулась к хозяину. — Если Гектора станут спрашивать, он о нас ничего не знает!
Хозяин растерянно уставился на девушку.
— Да как они посмеют?! Разбойники не суются в города, дитя мое.
— Это были не разбойники, — покраснев, призналась Леони. — И я не паж милорда Руперта.
— Hein? Что такое? — Хозяйское брюхо изумленно колыхнулось.
— Я девушка! — объявила Леони. — Подопечная герцога Эйвона, а лорд Руперт — его брат!
Хозяин перевел взгляд на Руперта и нахмурился.
— Понимаю! Побег! Знаете что я вам скажу, мадемуазель, я ни за…
— Да нет же! — разъярилась Леони. — Человек, который нас преследует, похитил меня, подпоил каким-то снадобьем и увез во Францию. Думаю, он хотел меня убить. Милорд Руперт бросился в погоню, колесо кареты, в которой меня везли, сломалось; я выскользнула и бросилась бежать. Тут появился милорд, а человек, который меня похитил, в него выстрелил и… вот и все!
Хозяин недоверчиво смотрел на нее.
— Voyons! И вы думаете, я поверю этим россказням?
— Это чистая правда, — вздохнула Леони, — когда милорд Руперт придет в себя, он подтвердит мой рассказ. Пожалуйста, помогите нам!
Перед умоляющим взглядом огромных фиалковых глаз хозяин устоять не смог.
— Ну, ну, мадемуазель! — пробурчал он. — Вы здесь в полной безопасности, а Гектор будет нем как рыба.
— Вы не позволите этому человеку схватить нас?
Владелец постоялого двора выпятил брюхо.
— Я здесь хозяин! — возвестил он. — Вы в полной безопасности, мадемуазель. Гектор привезет из Гавра врача, что же касается вашей сказочки… — Он снисходительно покачал головой и велел изумленной горничной привести мадам.
Появившаяся вскоре хозяйка оказалась женщиной столь же крупной, как и ее муж, но куда более миловидной. Едва взглянув на Руперта, почтенная женщина, не мешкая, принялась отдавать четкие распоряжения и разрывать белье на лоскуты. Не обращая внимания на болтовню мужа, хозяйка перебинтовала Руперта.
— Не, le beau! — довольно объявила она, закончив. — Какая мерзость! Ну, ничего, теперь дело пойдет на поправку! — Она приложила пухлый палец к губам и замерла, уперев другую руку в бедро. Глаза ее критически оглядели Леони. — Милорда надо раздеть! — сказала она после минутного раздумья. — Жан, найди-ка ночную рубашку.
— Марта, — перебил ее муж. — Этот мальчик на самом деле дама!
— Quel horreur! — Мадам осталась невозмутима. — И все же больного следует раздеть! — Она вывела из комнаты сгоравшую от любопытства горничную, Леони последовала за ней.
Девушка спустилась в сад. Гектор уже ускакал в Гавр, других слуг, похоже, на постоялом дворе не водилось. Леони устало опустилась на скамейку рядом с кухонным окном и заплакала.
— Черт! — Она яростно вытерла слезы. — Bete! Imbecile! Lache!
Однако слезы с неприятным упорством продолжали литься из глаз. Хозяйка, выглянув в сад, вместо воинственного маленького пажа обнаружила унылую, поникшую фигурку.
Выслушав от мужа странную историю, мадам преисполнилась праведного негодования. Она подбоченилась и сурово заговорила:
— Это неслыханно, мадемуазель! Вы должны понять, что мы… — Она осеклась и подошла ближе. — Ну нет, не надо, ma petite! Зачем же плакать! Tais toi, mon chou! Все будет хорошо, поверьте мамаше Марте! — Она обхватила Леони и прижала к своей необъятной груди.
Через минуту охрипший от слез голосок сообщил:
— Я не плачу!
Мадам насмешливо отстранилась.
— Не плачу! — Леони попыталась вскочить. — Но я такая несчастная! Жаль, что здесь нет Монсеньора. Этот ужасный человек непременно нас найдет, а от Руперта теперь толку мало!
— Так значит, герцог и в самом деле существует? — озадаченно спросила мамаша Марта.
— Конечно существует! — негодованию Леони не было предела. — Я никогда не лгу!
— Английский герцог, alors? Все эти англичане такие странные! Но ты-то, душенька, француженка!
— Да, — печально подтвердила Леони. — Простите, я так устала, мне трудно сейчас разговаривать.
— Какая же я дуреха! — огорчилась мамаша Марта. — Тебя же нужно уложить в постель, mon ange, а перед сном ты выпьешь чашку бульона и съешь куриное крылышко. Хорошо?
— Да, спасибо. Но я боюсь за милорда Руперта, он же может умереть.
— Что за глупости! — возмутилась мадам. — Вот что я тебе скажу — moi qui te parle — с твоим милордом все в порядке. Рана у него пустяковая. Небольшая потеря крови и сильная слабость — только и всего. А теперь иди за мной.
В итоге Леони, до предела утомленная переживаниями последних двух дней, позволила уложить себя в теплую постель. Она пожевала куриное крылышко, прослушала вместо колыбельной речь мамаши Марты, исполненную в весьма энергичной манере, и погрузилась в сон.
Когда Леони проснулась, утреннее солнце заливало комнату, а со двора доносились истошные петушиные вопли. В дверях широченной улыбкой сияла мамаша Марта.
Леони приподнялась и протерла глаза.
— Как, уже утро? — Она удивленно покрутила головой. — Сколько же я проспала?
— Просыпайся, маленькая соня. Как ты себя чувствуешь, душечка?
— Отлично! — провозгласила Леони и откинула одеяло. — А как Руперт? Что сказал доктор?
— Doucement, глупышка, разве я не говорила, что это пустяки? Пока ты спала, доктор извлек из твоего милорда пулю. Его милость ужасно капризен. Я принесла ему чудесную луковую похлебку, а он сорвал с себя парик и потребовал бифштекс с кровью. Ох уж эти англичане! — мамаша Марта насмешливо фыркнула. — Dépêche toi, mon enfant! Спустя двадцать минут Леони ворвалась в комнату Руперта. Раненый герой, откинувшись на подушки, с отвращением ковырялся в глиняной миске. При появлении девушки лицо его просветлело.
— А, вот и ты! Куда это нас занесло?
Леони покачала головой.
— Не знаю, — призналась она. — Но эти люди очень добры, n'est-ce pas?
— Чертовски добры, — согласился Руперт, но тут же нахмурился. — Я дьявольски голоден, съел бы целого быка, а эта толстуха мне приволокла какую-то гадость.
— Ешь! — приказала Леони. — Это полезно, а мясо вредно! О, Руперт, я так боялась, что ты умрешь!
— Черта с два! — Руперт весело помахал ложкой. — Но я слаб, как подвальная крыса, дьявол меня побери. Будь я проклят, если понимаю, где мы находимся! А что, собственно говоря, произошло? С какой стати Сен-Виру вздумалось похищать тебя?
— Не знаю. Он дал мне какое-то снадобье, и я надолго заснула. Граф — самая настоящая свинья! Ненавижу негодяя! Как хорошо, что я укусила его и выплеснула на него кофе.
— Ты укусила Сен-Вира?! Черт побери, никогда не встречал такую девчонку! Но будь спокойна, Сен-Вир заплатит за эту дерзость! — Руперт яростно тряхнул головой и снова сунул нос в миску с похлебкой. — Я тут гоняюсь за тобой по всей Франции, без единого су в кармане, без шпаги, в дурацкой шляпе, а мне подсовывают какую-то гнусную бурду!
Леони присела на кровать, на что незамедлительно последовала просьба слезть с ног его светлости. Леони недовольно подвинулась, после чего подробно рассказала о своих приключениях. Покончив со своей историей, она захотела узнать, что выпало на долю Руперта.
— Я почти ничего не помню! — отмахнулся его светлость. — То бегом, то пешком я добрался до деревни и там узнал, что тебя увезли в сторону Портсмута. Я раздобыл лошадь и отправился следом. Но удача от меня отвернулась! Ваш корабль отплыл, а единственный, имевшийся в гавани, оказался старой калошей. Что дальше? Вот черт, я, кажется, забыл. Ах да! Я отправился продавать лошадь. Выручил каких-то двадцать гиней, но самое худшее…
— Ты продал лошадь Монсеньора? — возмущенно вскинулась Леони.
— Нет, старую клячу, которую позаимствовал у кузнеца. Ее хозяин… фу-ты, забыл, как его зовут… а, Манверс!
— Ясно, — облегченно выдохнула Леони. — Продолжай. Ты правильно поступил, Руперт!
— Во всяком случае, разумно, — скромно заметил его светлость. — Я расплатился с капитаном старой калоши и в час дня или около того оказался в Гавре.
— Так мы же только в два часа выехали из Гавра! Мерзавец граф был уверен, что ты не станешь нас преследовать. Я слышала, как он говорил, что теперь нам ничего не угрожает!
— Не угрожает? Я ему покажу! — Руперт яростно потряс ложкой. — Так на чем я остановился?
— На Гавре!
— А, да! Так вот, когда я оплатил дурацкие сборы и пошлины, запас гиней окончательно иссяк. В результате мне пришлось продать алмазную булавку.
— Твою чудесную булавку?!
— Черт с ней! Ты не представляешь, каких трудов мне стоило избавиться от нее. Мне кажется, все население треклятого Гавра втемяшило себе в голову, что я украл эту ерундовину!
— Но ты все-таки ее продал?
— Меньше чем за половину истинной стоимости, пропади она пропадом! Затем я поспешил к постоялому двору, чтобы навести о тебе справки и перекусить. Гром и молнии, до чего ж я был голоден!
— Я тоже! — Леони вздохнула. — А этот свинья непрерывно что-то пожирал! Слышал бы ты, как он чавкал!
— Ты меня сбила, — насупился Руперт. — На чем я остановился? Ах да! Хозяин сообщил мне, что карета Сен-Вира отправилась в Руан, так что мне не оставалось ничего другого, как нанять лошадь и броситься за тобой в погоню. Вот и все. Отличное получилось приключение! Вот только ума не приложу, где мы сейчас и что нам делать дальше!
— Ты не думаешь, что граф рано или поздно доберется до нас? — с тревогой спросила Леони.
— Не знаю. Но пока я здесь, он так просто тебя не сцапает. Хотел бы я знать, какого дьявола ты ему понадобилась. Поди разгадай эту загадку, когда мы даже не знаем, что за игру Сен-Вир затеял. — Руперт нахмурился. — Разумеется, граф вполне может заявиться сюда, чтобы похитить тебя еще раз. Но сначала ему придется порыскать по Гавру, во всяком случае, будем на это рассчитывать. Не обнаружив тебя там, он начнет прочесывать окрестности. Он понимает, что из-за моей раны мы должны скрываться где-то неподалеку.
— Что же нам делать? — Леони побледнела.
— Надеюсь, ты не боишься? Черт возьми, не посмеет же он выкрасть тебя у меня из-под носа!
— Посмеет, Руперт, еще как посмеет! Ты настолько слаб, что не способен защитить меня!
Руперт попытался приподняться, но тут же беспомощно рухнул на подушки.
— Черт возьми, но стрелять-то я могу!
— Но у нас же нет оружия! — возразила Леони. — Граф может появиться в любой момент, а рассчитывать на этих добрых людей не приходится.
— Пистолет, дитя мое, пистолет! Ну, что ты на это скажешь? У нас есть пистолет! Неужто ты меня за последнего дурака держишь?! В кармане моего камзола!
Леони вихрем сорвалась с кровати и стащила со стула камзол его светлости. Она извлекла из кармана громоздкий пистолет мистера Флетчера и ликующе взмахнула оружием.
— Руперт, ты гений! Теперь мы сможем убить эту гнусную свинью!
— Эй, дай-ка сюда! — Руперт с тревогой следил за манипуляциями Леони. — Ты понятия не имеешь, как обращаться с оружием. Прекрати трясти этой штукой. Она заряжена, и курок взведен!
— Я все прекрасно знаю! — яростно вскричала Леони. — Вот так прицеливаешься! А затем вот сюда нажимаешь!
— Ради бога, опусти пистолет! — взвизгнул Руперт, ныряя под одеяло. — Идиотка, ты же целишься прямо в меня! Положи эту штуку на стол и найди мой кошелек. Он в кармане панталон.
Леони с явной неохотой рассталась с пистолетом и порылась в карманах панталон.
— И какие у нас капиталы? — полюбопытствовал его светлость, высовывая нос из-под одеяла.
Леони высыпала содержимое кошелька на кровать. Три монеты покатились по полу, а одна угодила в миску, подняв фонтан брызг.
— До чего ж ты неуклюжая! — проворчал его светлость, брезгливо шаря в похлебке. — Под кроватью еще одна!
Леони отыскала беглянок и начала пересчитывать.
— Одна, две, четыре, шесть, а вот луидор, еще одна гинея, три су и…
— Так не пойдет! Давай-ка сюда! Черт, наверное, под кроватью еще одна!
Леони забралась под кровать, и тут с улицы донесся скрип колес.
— Что там? — резко спросил Руперт. — Быстро! К окну!
Леони выбралась из-под кровати и подбежала к окну.
— Руперт, это он! Mon Dieu, mon Dieu, что же нам делать?
— Ты его видишь?
— Нет, но карета здесь, и от лошадей еще идет пар! Послушай, Руперт!
Снизу донеслись голоса. Судя по всему, мамаша Марта не разрешала пришельцу подняться наверх.
— Сен-Вир! — прошептал Руперт. — Где пистолет? Чертово пойло! — он отшвырнул миску с остатками похлебки, старательно поправил парик и потянулся за пистолетом.
Но Леони опередила его светлость.
— Ты слишком слаб! — повелительно сказала она. — Посмотри на себя, ты уже выбился из сил! Разреши мне! Я сама его застрелю!
— Ну, нет! Знаю я тебя, ты же убьешь его! Отдай, кому говорю!
Суета внизу утихла, на лестнице послышались шаги.
— Отдай пистолет и встань за кроватью, — прошипел Руперт. — Ей-богу, сейчас неплохо позабавимся! Иди сюда!
Леони упрямо дернула головой. Она решительно вскинула пистолет, направила на дверь, палец лег на спусковой крючок. Губы девушки были плотно сжаты, глаза сверкали. Руперт предпринял еще одну попытку выбраться из постели.
— Ради бога, верни пистолет! Не станем же мы убивать этого болвана!
— Станем! — отрезала Леони. — Он меня чем-то подпоил, да еще чавкал!
Дверь отворилась.
— Если вы сделаете хотя бы шаг, я вас застрелю! — выпалила девушка.
— А я думал, ты будешь мне рада, ma fille, — произнес негромкий тягучий голос. — Умоляю, не убивай меня. — На пороге стоял его милость Эйвон: на плечи накинут ядовито-желтый плащ, сапоги так и сверкают, парик безупречен, в глаз вставлен монокль, тонкие губы изогнуты в легкой улыбке.
Руперт зашелся в истеричном хохоте.
— Проклятие, вот уж не думал, что когда-нибудь буду так рад тебе, Джастин! — сквозь смех выдавил он. — Пусть меня повесят, если это не так!