Из-под двери комнаты Мэвис пробивался свет, и, поддавшись порыву, Рошель тихо постучала.

— Кто там? — раздраженно откликнулась напарница.

— Рошель.

— Входите.

Рошель никогда прежде не бывала в этой комнате. Мэвис, одетая в тонкую, как паутинка, ночную рубашку, заканчивала делать маникюр.

— Я думала, что вы на свидании, — сказала она.

— Я уже вернулась.

— Так рано? — спросила Мэвис, подняв брови.

— Да. Мэвис, я хотела бы задать вам вопрос.

— Задавайте, — пожала плечами Мэвис.

— Я хочу услышать ваше профессиональное мнение о состоянии мистера Митчела.

Мэвис закончила наносить розовый лак на ногти, закрыла бутылочку и помахала руками, чтобы он побыстрее высох.

— Удивлена, что вас интересует мое мнение, — с ноткой сарказма заметила она.

— Я всегда интересуюсь мнениями своих коллег о пациентах. Думаю, ему нужно помочь поверить в себя. Но кажется, здесь никто со мной не согласен.

Мэвис холодно улыбнулась:

— Мистер Митчел — очень больной человек. Он никогда не поправится. Мы все это знаем. Кем вы себя мните, Рошель? Господом Богом? Я кое-что слышала из того, что вы говорили старику, и вам лучше это прекратить! Незачем внушать ложную надежду человеку, который никогда не сможет встать на ноги!

— Кто говорит, что он не сможет? — сердито поинтересовалась Рошель. — Доктор Бушнелл? Нет, он как раз уверен в обратном, а он знает состояние своего пациента лучше, чем кто-либо еще!

— Доктор Бушнелл — давний друг мистера Митчела. Он просто не хочет смотреть правде в лицо! — парировала Мэвис.

— Бар с ним согласен, — заметила Рошель.

— Бар Митчел — смутьян! Кроме того, он не видел отца несколько лет. Что он вообще может знать об этом? — Голубые глаза Мэвис потемнели от злости.

— Я хотела еще раз обсудить с вами график дежурств, Мэвис, — сменила тему Рошель. — С тех пор как я здесь, постоянно дежурю ночью. Думаю, это будет справедливо, если мы станем чередоваться. На следующей неделе я работаю днем.

— На каких основаниях? — уставилась на нее Мэвис. — Это я работаю днем! Я всегда так работала!

Рошель усмехнулась и направилась к выходу.

— Может быть, я хочу теперь посмотреть на Тая при свете луны, а не в солнечных лучах, — обронила она через плечо. — Спокойной ночи.

Мэвис чуть не задохнулась от злости, и, закрывая за собой дверь, Рошель услышала глухой удар и звон — что-то разбилось о створку. Вероятно, бутылочка с лаком.

Рошель совсем не хотелось спать — ее мысли вновь и вновь возвращались к Таю и его отцу. Она решила прогуляться к реке и, переобувшись в удобные туфли, внезапно услышала суету в коридоре. Кто-то колотил в дверь Мэвис.

— Что такое? — спросила она, выглянув из комнаты. — Что случилось?

Это был Тай, и на его лице она увидела тревогу.

— С Нетти беда случилась. Я попросил ее приготовить горячий чай для папы, а она случайно уронила с плиты кастрюлю с кипятком и очень сильно обварила руку.

— Мэвис, наверное, уже спит. Я иду.

Рошель последовала за Таем по боковой лестнице и вошла в ярко освещенную кухню. Нетти расхаживала взад-вперед, и по ее щекам струились слезы.

— Дайте мне посмотреть, Нетти, — сказала Рошель.

— О, какая же я дура! Я никогда прежде не делала такого! Ой, боже мой, как больно!

Рошель быстро осмотрела ожог. Дела были плохи, и она сомневалась, что в доме есть подходящая мазь.

— Я думаю, нам лучше вызвать доктора Бушнелла, — решила девушка. — Ожог серьезный, с ним нужно обращаться очень осторожно.

— Я позвоню Бушнеллу, — сказал Тай, срываясь с места.

Нетти покачала головой:

— Я не хочу беспокоить доктора в такой час! Могу потерпеть и до утра.

— Вы просто пока в состоянии шока, Нетти, — терпеливо объяснила Рошель. — Боюсь, вскоре боль станет еще сильнее.

— Думаю, мне лучше сесть, — произнесла Нетти, немного побледнев. — Я уже не чувствую такого жара.

— Что происходит? — спросил сонный голос.

Рошель подняла глаза и увидела Бара. Его черные волосы были взъерошены, и он даже не побеспокоился надеть шлепанцы, лишь небрежно набросил на пижаму халат.

— Нетти, что случилось? — в тревоге спросил он. Потом, заметив ее покрасневшую руку, подошел и опустился перед кухаркой на колени. — Как тебя угораздило?

— Твой отец захотел выпить горячего чая. Вот я его и приготовила. Просто дурацкий несчастный случай.

Бар озабоченно повернулся к Рошель:

— Ну сделайте же что-нибудь! Вы же медсестра! Разве не видите, что ей больно?

— Мы вызвали доктора Бушнелла, Бар, — сказала Рошель.

Он схватил Нетти за здоровую руку и наклонился к ней:

— Как ты, старушка?

— Не беспокойся так обо мне, Бар. Я в порядке.

— Мы не можем позволить, чтобы с тобой что-то случилось. Что мы без тебя будем делать?

Нетти подарила ему одну из своих редких улыбок. Бар засмеялся и поцеловал ее в щеку. Вернулся Тай и с хмурым видом молча наблюдал за этой сценой.

— Доктор Бушнелл скоро будет здесь, — коротко сообщил он.

— Хорошо, — откликнулась Рошель. — Вам, возможно, придется поехать в больницу, Нетти.

Женщина рассердилась:

— Я не поеду! Все, что мне нужно, — это перевязка и таблетка обезболивающего! Ни за что не поеду ни в какую больницу!

Бар усмехнулся и встал.

— Ты говоришь как бравый солдат, Нетти. Послушай, старушка, я могу что-нибудь сделать для тебя? Тебе здесь удобно? Может, перейдем в гостиную?

— Нет, — покачала головой Нетти. — Мое место здесь, на кухне.

Пока они ждали доктора, Тай отправился проведать отца. Тот спал. Мэвис тоже — видимо, не слышала суматохи или решила не беспокоиться по пустякам. Бар остался рядом с Нетти, утешал ее и был очень нежен в своей заботе о ней. Казалось, он на самом деле очень любит старуху, а та его просто обожает.

— Можешь идти спать, Бар, — сурово сказал Тай. — Я подожду доктора Бушнелла. Я уже привык все дела здесь улаживать самостоятельно.

— Я не лягу в кровать, пока врач не приедет и не осмотрит Нетти, — спокойно ответил Бар.

— Не знал, что вы так близки, — произнес, нахмурившись, Тай.

Нетти взглянула на него и покачала головой:

— Вы, двое! Никаких ссор тут! Бар вернулся не куда-нибудь, а к себе домой. Почему вы не можете жить мирно?

Двое мужчин сверлили друг друга взглядами, пока Нетти продолжала их бранить, как будто они были маленькими мальчиками. Затем Бар похлопал ее по плечу.

— Приятно знать, что у меня в этом доме есть хоть один друг, — улыбнулся он.

Тай его ремарку проигнорировал, но Рошель заметила, как он сжал кулаки и его губы вытянулись в одну прямую, жесткую линию. Неприязнь между братьями возникла, вероятно, давно.

Доктор Бушнелл прибыл через несколько минут. Он осмотрел руку Нетти, смазал ожог и сделал перевязку.

— Мы тебе введем антибиотик, — решил он, — чтобы предотвратить распространение инфекции. Рошель, не согласишься взять на себя эту обязанность?

Девушка, вооружившись шприцем, сжала пухлую руку кухарки и ввела в вену иглу.

— Ну, теперь, Нетти, будь повнимательнее, — сказал доктор Бушнелл. — Я имею в виду — держи руку подальше от воды. Думаю, тебе придется на время перепоручить кому-то свою кухню — а то не избежать осложнений, и придется тебе тогда поваляться в больнице.

Нетти нахмурилась:

— Не поеду я ни в какую больницу и не оставлю свою кухню какой-то глупой служанке!

Доктор Бушнелл усмехнулся:

— Ладно, как хочешь. Я буду навещать тебя довольно часто. Но мне жаль бедную девушку, которая будет работать здесь под твоим надзором.

Бар засмеялся и крепко обнял Нетти.

— Она на самом деле не такая плохая, док. Она — соль земли. Если бы не Нетти, я так бы и не узнал, что происходило в семье все то время, пока я отсутствовал. Нетти постоянно держала меня в курсе.

Тай разинул рот, и Бар усмехнулся:

— Удивлен, братец?

Тот ничего не ответил, но на его лице появилось злобное выражение.

— Было бы жаль, если бы оказалось, что я не такой уж и негодяй, как ты обо мне думал, не так ли? — засмеялся Бар.

Доктор Бушнелл защелкнул свой саквояж и устало зевнул.

— Не уверен, что у кого-то хватило ума поставить кофейник на плиту. Я потрудился встать среди ночи и приехать сюда, и мне придется еще возвращаться назад.

— Я приготовлю кофе, — вызвался Бар. — Нетти скажет мне, что надо делать.

— Давайте перейдем в гостиную, — предложил Тай. — Ты со мной, Рошель?

Они оставили Бара и Нетти на кухне. Вскоре до них донесся приятный запах кофе. Тай поднялся наверх проверить отца, и Рошель села рядом с доктором Бушнеллом.

— Как дела? — поинтересовался он.

— Не уверена, что все хорошо.

— Как это? Ведь состояние Митчела по-прежнему стабильное?

— Да. Но он меня беспокоит. Он кажется апатичным, как будто одурманенным наркотиками, хотя лекарства, которые он пьет, не должны оказывать подобного действия. Вы выписали ему совсем слабое снотворное, я права?

— Да. — Доктор Бушнелл нахмурился. — Я понимаю, что ты имеешь в виду, и это меня тоже озадачивает. Я заметил это еще в прошлый раз, когда его обследовал.

— Возможно, всему виной его душевное состояние. Он признал себя безнадежным больным и сдался. Доктор Бушнелл, почему мы не можем поднять его с постели? Мы с Мэвис могли бы поддерживать его, ставить на ноги хотя бы на несколько минут в день, ведь правда?

Доктор задумчиво потер подбородок.

— Он не пробовал вставать с тех пор, как у него случился удар. Мышцы стали слишком слабыми. Я не уверен, что он сможет это сделать.

Рошель в волнении схватила его за руку.

— Но в глубине души вы со мной согласны?

Доктор Бушнелл кивнул.

— Вы скажете об этом Таю?

— Конечно. Правда, не думаю, что это как-то поможет. Тай давно смирился с состоянием отца и тоже отказался от борьбы.

Рошель нахмурилась. Она была уверена, что Тай любит своего отца. Тогда почему же он не старается ему помочь?

— Я хотела спросить вас еще кое о чем, доктор Бушнелл. Принимает ли мистер Митчел по утрам какие-то лекарства, о которых я почему-то ничего не знаю?

Доктор Бушнелл удивленно уставился на нее:

— Конечно нет! Я дал тебе список всех лекарств с указанием времени приема. Почему ты спрашиваешь?

— Я видела, как сегодня утром Мэвис давала ему пилюлю, но не могла вспомнить ни одно лекарство, которое он должен был принимать в это время.

— Что ты имеешь в виду, Рошель? Что Мэвис забыла дать ему лекарство в срок?

— Сначала я так и предположила, но почему-то не очень в этом уверена.

— К чему ты клонишь? — резко спросил врач.

Девушка услышала шаги Тая и, покачав головой, ничего не ответила. Возможно, у нее просто разыгралось воображение? Во-первых, Мэвис — хорошая сиделка, во-вторых, вполне могло случиться, что она опоздала или забыла дать пациенту лекарство вечером. Другой причины быть не может… или она все-таки есть?

Теперь Рошель работала днем. Она получила на это разрешение от Тая. К ее удивлению, он согласился.

— Я думаю, это вполне справедливо, — сказал он в ответ на ее просьбу.

— Боюсь, Мэвис будет недовольна, — заметила Рошель, но он лишь усмехнулся:

— Предоставь это мне.

Рука Нетти постепенно заживала, но вынужденное бездействие приводило кухарку в ярость. Она стала еще раздражительнее, ворчала днями напролет, металась по кухне, отдавая приказы бедным служанкам, и шпыняла их до тех пор, пока у девушек не сдавали нервы. Она даже пыталась командовать Рошель.

— Знаете, что вам нужно, Нетти? — спросила ее Рошель. — Немножко отдохнуть и отвлечься от домашних забот.

Нетти сердито на нее посмотрела:

— Я сама знаю, что мне нужно! Здоровая левая рука и кухня в полное мое распоряжение!

Рошель чувствовала жалость к этой женщине. Любому бывает нелегко, когда его жизнь резко меняется. Правда, ее собственный случай — приятное исключение. Сама она с радостью принимала перемены в своей жизни. Ведь осуществилась ее мечта: приехать в «Белые дубы», забыть о городском госпитале и Беркшир-Гейтс.

Мэвис закатила скандал по поводу изменений в графике дежурств, но Тай быстро ее успокоил. Собственно говоря, он сделал даже больше, чем требовалось, — в тот же день Рошель увидела, как он покидал усадьбу в автомобиле с откидным верхом, а рядом с ним сидела Мэвис.

Бар куда-то убежал по делам, а Нетти была так занята своими придирками к служанкам на кухне, что обращала мало внимания на Рошель.

Придя в комнату своего пациента, девушка обнаружила, что он прямо-таки кипит от злости.

— Что-то не так? — в тревоге спросила она. — Вы плохо себя чувствуете?

— Естественно, я плохо себя чувствую! Как мне еще себя чувствовать? — огрызнулся он. — Где мои красные пилюли?

Рошель насторожилась.

— Что за красные пилюли? — быстро поинтересовалась она.

Старик посмотрел на нее и открыл рот, собираясь объяснить, но затем плотно сжал губы, как будто понял, что сболтнул лишнее.

— Не важно. Убирайтесь отсюда, ясно? Где Мэвис?

Рошель не сдвинулась с места. Возможно, настало время для решительного столкновения с пациентом? Она знала, что доктор Бушнелл на ее стороне. А возможно, еще и Бар.

— Почему вы так меня невзлюбили, мистер Митчел? — спросила девушка. — Потому что поняли, что я вас раскусила? Я никогда не думала, что вы слабый человек, мистер Митчел. И никогда не поверю, что вы позволите кому-то запудрить вам мозги.

Она его явно удивила. Голубые глаза заморгали, и старик с трудом приподнялся на подушках.

— Что такое?!

— Так приятно валяться на кровати, притворяясь беспомощным, не так ли? Зачем пытаться что-то изменить? У вас есть Мэвис, которая заменяет вам руки и ноги. Есть почтительный сын Тай. Вы даже сумели заманить Бара в семейное гнездышко, шантажируя его своей болезнью. Но чего вы добились на самом деле? Вы просто старик, немощный, тоскующий, беспомощный и всецело зависимый от других. Интересно, а как идут дела на вашей фабрике?

На скулах Митчела впервые за все время, что его знала Рошель, появился румянец — свидетельство буйной, всепоглощающей ярости.

— Убирайтесь! — прохрипел он, указывая на дверь. — Убирайтесь вон!

Рошель скрестила руки на груди и покачала головой:

— Я не уйду, мистер Митчел. Если вы хотите меня выгнать, вам придется встать с этой кровати и самому выбросить меня отсюда.

Старик в бешенстве огляделся.

— Тай! Мэвис! Где вы? Сейчас же идите сюда!

— Они уехали. Все разошлись. Вы сейчас в моей власти, — усмехнулась Рошель.

— Вы уволены, мисс Роджерс! Сейчас же, с этой самой минуты!

Она вновь покачала головой, и ее глаза сверкнули.

— Вы не можете меня уволить, потому что не вы меня нанимали, а Тай. И только он может дать мне от ворот поворот. Но я подозреваю, что сейчас он слишком занят. С Мэвис.

Митчел дернулся, пытаясь отбросить одеяло, и начал, кряхтя, выбираться из кровати. Рошель почувствовала, как сладко сжалось ее сердце — вот он, первый успех! Ей удалось встряхнуть пациента! Он разозлился и начал действовать, а это уже хорошо!

Рошель победоносно указала на него пальцем:

— Посмотрите на себя, мистер Митчел! Посмотрите на себя! Думали ли вы, что когда-нибудь сможете спустить ноги с кровати по собственной воле?

Какое-то мгновение старик сверлил ее взглядом, затем уставился на свои ноги, и нечто вроде недоумения отразилось на его лице.

— Разве вы не хотите подняться, мистер Митчел? — спокойно спросила Рошель. — Не хотите вновь стать полноценным человеком?

— Я не смогу, — без особой уверенности пробормотал старик. — Знаю, что не смогу.

— Сможете, если позволите мне вам помочь. И если сами себе поможете! Разве вы этого не понимаете? Я хотела заставить вас разозлиться, хотела, чтобы вы хотя бы на несколько минут вышли из себя, и вы это сделали!

Он покачал головой и собрался вновь опуститься на подушки, но Рошель быстро подскочила к нему:

— Нет. Сядьте, мистер Митчел! Дайте немного окрепнуть мышцам и костям. Я помогу вам. Есть упражнения и массаж, которые мы с вами будем делать по расписанию. Сначала потренируемся сидеть вот так, как сейчас. Затем вы встанете, попытаетесь сделать шаг. А потом доберетесь до кресла и вернетесь обратно!

Митчел недоверчиво уставился на нее.

— Нет, — покачал он наконец головой. — Я никогда не смогу этого сделать. Мэвис давно бы попыталась, если бы была хоть какая-то надежда!

— Возможно, Мэвис ошибается. Мы все можем ошибаться, мистер Митчел. Давайте приготовим для нее сюрприз. Для нее, для Тая, для всех! Подумайте, что это будет значить! Можете ли вы позволить себе прозябать остаток жизни в этой кровати?

— Что вы хотите этим сказать? — резко спросил старик.

Она обдумала, стоит ли ей разозлить его еще больше, и решила пойти на риск.

— Я подслушала, как вы с Таем говорили о фабрике… о вашем семейном бизнесе. Вас там сильно не хватает, да? Вам нужно вновь все взять в свои руки. Но как вы можете это сделать, лежа пластом? Только представьте себе, в какой шок вы повергнете своих директоров, однажды появившись перед ними?

Митчел поднял голову и посмотрел на Рошель. Его проницательные голубые глаза, казалось, сканировали ее мысли.

— Зачем вы это делаете? — спросил он. — Почему я должен вам доверять?

Рошель глубоко вздохнула:

— Мистер Митчел, я сиделка, и надеюсь, одна из лучших. Во всяком случае, я пытаюсь быть таковой. Что вы теряете? — Она улыбнулась. — Пусть это будет нашей тайной. Давайте всех удивим. Что скажете?

Старик улыбнулся в ответ. Рошель протянула руку, и он пожал ее.

— Договорились? — спросила девушка.

— Договорились, — проворчал он.