Рошель поднялась в свою комнату по черной лестнице. Приняв душ, она надела пижаму, задернула занавески и, упав на кровать, мгновенно заснула.
Разбудил ее стук в дверь.
— Да? — сонно отозвалась она. — Кто это?
— Тай, — последовал ответ. — Я хотел бы с тобой поговорить. Жду тебя внизу, в библиотеке.
— Что-то случилось?
— Просто спустись поговорить со мной!
— Хорошо. Дай мне десять минут.
Чего он хочет? Почему его голос звучит так сурово? Рошель тряхнула головой, отгоняя от себя остатки сна. Быстро сполоснув лицо и одевшись, она поспешила вниз по застеленной коврами лестнице и вошла в библиотеку. Тай сидел за широким полированным столом, вертя в руках пресс-папье.
— Закрой дверь, Рошель.
Девушка захлопнула за собой дверь. Она никогда прежде не видела, чтобы у Тая было такое выражение лица. Что это? Злость? Беспокойство? Смущение?
— Тай, в чем дело? — спросила она. — Ты выглядишь так… так странно…
— А как еще я могу выглядеть? Ты, оказывается, своевольная особа. Все решаешь сама, даже в том случае, когда прекрасно знаешь, что я этого не одобрю. Ты все делаешь без разрешения.
— О чем ты говоришь? — перебила Рошель. — Я тебя не понимаю. Тай, пожалуйста, объясни мне, что случилось?
— Ты сама знаешь, что случилось. Ты изматываешь моего отца упражнениями, заставляешь его ходить, вопреки моей воле! Ты продолжаешь настойчиво внушать ему надежду, когда надежды нет! Неужели ты не понимаешь, какой вред это может ему нанести?
Теперь Рошель все поняла. Ему кто-то успел сказать…
— Тай…
Он пристально посмотрел на нее:
— Значит, Мэвис была права — ты действительно это делаешь!
Рошель закрыла глаза. Мэвис! Ну конечно! Любая профессиональная сиделка быстро заметит изменения в состоянии своего пациента. И Мэвис, видимо, по некоторым признакам догадалась, что к мистеру Митчелу возвращаются силы и желание возродиться к жизни.
— Тай, я понимаю твое беспокойство. Я пыталась доказать тебе, что надежда есть! Так оно и оказалось! Скоро ты увидишь, что твой отец уже может делать!
— Что он может делать? — раздраженно спросил Тай. — Я лишь знаю, что ты совсем замучила папу своими упражнениями, пытаясь поставить его на ноги, и что в итоге он совсем обессилел!
Рошель покачала головой:
— Нет! Неправда! Совсем наоборот, Тай, твой отец пошел на поправку…
— Я не верю в это! Сегодня утром я заглянул в его комнату, хотел поговорить, но даже не смог разбудить его, сколько ни звал!
Рошель нахмурилась:
— Я не понимаю…
— Я тоже, — сердито перебил ее Тай. — Ты ослушалась приказа. Это ты виновница ухудшения состояния моего отца. Теперь я могу лишь попросить тебя покинуть «Белые дубы», Рошель.
На несколько секунд в комнате воцарилась мертвая тишина. Тай не смотрел девушке в глаза, его щеки пылали, руки сжались в кулаки. Казалось, он чувствовал себя неловко, как будто власть над людьми была противна его натуре.
— Хорошо, Тай… Я уеду, — через мгновение сказала Рошель. — Но сначала дай мне возможность показать тебе, чего мы с твоим отцом добились.
Тай покачал головой.
— Рошель, я сожалею, что так случилось. Гораздо больше сожалею, чем ты можешь себе представить, — с несчастным видом произнес он.
— Тогда позволь мне все же показать тебе! Пойдем со мной в комнату твоего отца прямо сейчас. Мы продемонстрируем тебе, чего мы достигли.
Тай повертел в руках пресс-папье и со вздохом кивнул:
— Хорошо. Полагаю, это будет справедливо.
Он последовал за девушкой вверх по широкой лестнице. С бьющимся сердцем Рошель распахнула дверь в комнату своего пациента. Мэвис дремала в кресле, но мгновенно проснулась и вскочила.
— Чего тебе здесь надо? — прошипела она. — На дежурстве сейчас я! — Затем она увидела Тая, и ее рот растянулся в улыбке. — О, привет, милый!
Рошель подошла к кровати и склонилась над мистером Митчелом. Он спал. Девушка осторожно похлопала его плечу:
— Мистер Митчел, проснитесь, пожалуйста. Мы должны показать Таю, чего добились за последние несколько недель.
— Ты что? — вскинулась Мэвис. — Оставь в покое моего пациента! Разве не видишь, что он спит?
Глаза мистера Митчела открылись, но он выглядел словно одурманенным.
— В чем дело? — прошептал он.
Рошель медленно и терпеливо объяснила. Мистер Митчел покачал головой:
— Я очень устал… Уходите…
— Пожалуйста, мистер Митчел!
— Какая чепуха… Я не могу встать… Ты знаешь — не могу… — пробормотал он.
Рошель решительно потянула его за руку, приподняла, но он вновь тяжело опустился на подушку, глаза его закрылись, дыхание стало глубоким. Казалось, он снова погрузился в сон.
— Ничего не понимаю… — Рошель была в полном замешательстве. — Просто не могу понять…
Тай шагнул к выходу и сделал ей знак следовать за собой.
— Я сожалею, Рошель. Ужасно сожалею, — сказал он.
Девушка пулей вылетела в коридор и бросилась в свою комнату. Захлопнув за собой дверь, она привалилась к ней спиной, пытаясь привести в порядок мысли. Как Мэвис удалось так изменить настроение и состояние старика? Почему он был таким вялым?
Впрочем, ответ на этот вопрос она уже не получит. Мистер Митчел больше не имеет к ней никакого отношения. Слезы жгли глаза. Столько дней и усилий выброшены на ветер! И Тай ее теперь ненавидит, и, возможно, они никогда больше не встретятся.
Рошель, сдерживая рыдания, бросилась вытаскивать из шкафа свою одежду и опустошать ящики комода. Через некоторое время раздался стук в дверь, но она его проигнорировала. В дверь снова забарабанили.
— Рошель, это я, Бар! Откройте!
— Что вы хотите? — зло выкрикнула она.
— Я слышал, что случилось, и хочу с вами поговорить.
— Нет! Я устала. Я уволена. Оставьте меня в покое, Бар!
На мгновение наступила тишина.
— Хорошо, я отвезу вас в город, когда вы будете готовы, — сказал он. — Жду вас внизу, у бассейна.
— С-спасибо, — выдавила из себя Рошель. До сих пор она даже не задумывалась о том, как сможет добраться до города.
Упаковав вещи, девушка огляделась. Она успела полюбить эту комнату. Здесь, в «Белых дубах», ей нравилось все. За исключением Мэвис.
Итак, Мэвис Доналд получила мистера Митчела в безраздельное владение, как она и хотела. Неужели ее подозрения по поводу этой девицы оказались верны? В расчеты Мэвис не входило, чтобы здесь работала вторая сиделка, — она хотела, чтобы мистер Митчел был только на ее попечении. По какой такой причине, интересно?
Рошель открыла дверь и выглянула в коридор. Поблизости никого не было. Из комнаты мистера Митчела доносился медовый голосок Мэвис, что-то втолковывавшей пациенту.
Старик уже проснулся? Может, еще раз попытаться поговорить с ним?
Рошель бесшумно пересекла застеленный коврами холл. Остановившись на пороге, заглянула в комнату. Мэвис протягивала старику красную пилюлю, держа наготове стакан воды. Красная пилюля! Рошель и прежде видела, как Мэвис давала ему это лекарство, но никаких красных пилюль доктор Бушнелл не прописывал, она это точно знала!
Внезапно все встало на свои места, совпав, как кусочки пазла. Рошель спустилась по лестнице, направилась прямо к телефону и позвонила доктору Бушнеллу.
— А, Рошель, привет! — сказал он. — Надеюсь, твой звонок не означает, что с мистером Митчелом что-то случилось?
— Думаю, что так оно и есть. Никто не знает, что я вам позвонила. Вы не могли бы прямо сейчас приехать в «Белые дубы»?
— Что такое, Рошель?
— Объясню, когда вы сюда приедете. Пожалуйста, поверьте мне.
Он поколебался мгновение, но, видимо, что-то в голосе девушки его убедило.
— Хорошо. Жди. Я еду.
Рошель вернулась в свою комнату и принялась нервно расхаживать взад-вперед. Доктору Бушнеллу потребуется минут двадцать, чтобы добраться сюда. К тому времени мистер Митчел станет совсем вялым и безвольным, так что специалисту не потребуется много времени, чтобы установить причину его состояния!
Минуты медленно текли. Бар, должно быть, устал ее ждать. Но она не покинет этот дом, пока не узнает, верны ее подозрения или нет.
Наконец Рошель услышала голос доктора Бушнелла. С ним были Тай и Бар, они громко спорили.
— Не понимаю! Никто из нас не звонил вам, доктор Бушнелл, — говорил Тай. — Почему же вы здесь?
Девушка вышла в холл. Все повернулись к ней.
— Я думал, ты уже уехала, — сердито произнес Тай.
— Еще нет.
— Ну, — сказал доктор Бушнелл, — раз уж все собрались, Рошель, возможно, ты соизволишь объяснить нам, в чем дело?
— Так это ты ему звонила? — злобно спросил Тай. — Зачем?
— Пожалуйста, давайте войдем в комнату мистера Митчела, — попросила Рошель. — Я хочу, чтобы доктор его обследовал.
Рошель вошла первой, и Мэвис удивленно вскочила, увидев за ее спиной доктора Бушнелла, Тая и Бара.
— Все тайное становится явным, — произнес Бар с ехидной улыбкой.
Мэвис нервозно разгладила одеяло, укрывавшее старика.
— Он спит. Я не позволю его беспокоить.
— Он сам заснул? — поинтересовалась Рошель. — Или красная пилюля подействовала?
Мэвис побледнела.
— Я не знаю, о чем ты говоришь!
Доктор Бушнелл попытался разбудить мистера Митчела. Пациент медленно открыл глаза и покачал головой.
— Уходи. Я устал, — пробормотал он.
Врач проверил его пульс и реакцию зрачков на свет. Закончив, он поднял голову и нахмурился:
— Этот человек находится под сильным действием седативных средств. Я ничего подобного не прописывал!
— Верно, доктор, — кивнула Рошель. — Помните, я недавно спрашивала вас о красных пилюлях? Я видела, как Мэвис давала ему это лекарство. А сегодня она снова заставила его принять пилюлю!
— Я этому не верю! — воскликнул Тай.
— Боюсь, что это может оказаться правдой, — произнес доктор Бушнелл. — Зачем, Мэвис, зачем? И что вы ему давали? Покажите мне эти пилюли!
Мэвис затравленно переводила взгляд с одного на другого. Какое-то мгновение она чувствовала себя как попавшее в клетку животное, затем успокоилась, сунула руку в карман своей униформы, достала оттуда пузырек и протянула его доктору Бушнеллу.
— Я только хотела, чтобы он побольше отдыхал, — попыталась она оправдаться.
— Нет, — жестко возразил Бар. — В этом кроется нечто большее, Мэвис. Ты хотела держать нашего отца в подчинении, подавить его волю, чтобы он продолжал вот так лежать, а ты могла бы оставаться здесь до бесконечности. Ты использовала его, как пешку в своей игре!
Тай потрясенно смотрел на Мэвис.
— Мэвис, я ничего не понимаю… Неужели все это — правда?
Мэвис нервно хихикнула:
— Не верь им, дорогой. Твой брат всегда был лгунишкой.
— Думаю, на этот раз Бар абсолютно прав, — вмешалась Рошель. — Я знаю, что ты хотела заполучить Тая, но я никогда даже не предполагала, что ты можешь зайти так далеко.
— Что ты такое говоришь? — Тай в полном смятении повернулся к Рошель. — Ты имеешь в виду…
— Братец, какой же ты дурень! — расхохотался Бар. — Естественно, Мэвис использовала папу, чтобы остаться здесь, охмурить тебя и прибрать к рукам состояние Митчелов. Я знаю название для таких девиц, так Мэвис, но не стану его произносить вслух при Рошель.
Мэвис попятилась к двери.
— Я нисколько ему не навредила! Это просто легкое снотворное! Я давала ему небольшую дозу, всего лишь для того, чтобы он немного расслабился и отдохнул!
— И совершенно ослабел, — добавила Рошель. — Так он никогда бы не поднялся с кровати!
Доктор Бушнелл потряс пузырек с пилюлями и свирепо взглянул на Мэвис:
— Вы составите мне отчет обо всем этом. А я прослежу, чтобы вы больше не работали сиделкой в Беркшир-Гейтс!
Мэвис ничего не сказала и, гордо вскинув голову, промаршировала в коридор. Она рискнула — и проиграла.
Тай тяжело опустился в кресло и оглядел комнату.
— Значит, это правда? Папа может вставать? Он может даже ходить? Он поправляется?
— Все правда! — радостно подтвердила Рошель. — Каждое слово, которое я тебе говорила, — правда!
Тай закрыл лицо руками, и она услышала вздох облегчения. Бар, засунув руки в карманы, раскачивался вперед-назад на каблуках, с улыбкой от уха до уха.
Доктор Бушнелл похлопал Рошель по плечу:
— И все благодаря тебе, Рошель. Ты действительно самая лучшая сиделка на свете и теперь всегда будешь первая в моем списке.
Когда врач и Бар ушли, Рошель осталась наедине с Таем и его крепко спавшим отцом. Тай посмотрел ей в глаза:
— Ты сможешь простить меня за то, что я сомневался в тебе, Рошель?
— Смогу, — просто ответила она.
— Хотя я этого не заслуживаю.
— Я знаю, как тяжело у тебя сейчас на душе, Тай.
— Да… Ты останешься? Ты нам очень нужна, Рошель. Особенно папе.
Девушка улыбнулась:
— Я останусь.
— Я найду тебе в помощь другую сиделку, какую захочешь, хорошо?
— Да, Тай.
Он кивнул и вышел из комнаты. Рошель глубоко вздохнула и опустилась в кресло. Через несколько минут она услышала, как дверь в комнату Мэвис громко хлопнула, и затем из окна увидела, как она уезжает на одной из машин Митчелов. За рулем был Бар.
Новости пронеслись по дому со сверхъестественной быстротой. И вот уже перед Рошель стоит Нетти с подносом в руках и улыбается.
— Ты проспала обед, и я принесла тебе перекусить.
— Спасибо, Нетти.
— Слава Господу Богу — она уехала! — воскликнула кухарка. — Я всегда подозревала, что она замышляет недоброе. Просто удивительно, что ты выдержала здесь так долго. Я ожидала, что тебя выгонят через пару дней.
Рошель засмеялась:
— Надеюсь, теперь я здесь долго не задержусь. Мистер Митчел очень скоро встанет на ноги.
— Благодаря тебе! — с облегчением вздохнула Нетти. — Благодаря тебе!
Рошель поела с небывалым аппетитом. Она чувствовала себя гораздо увереннее, чем в то время, когда впервые вошла в этот дом.
Мистер Митчел проспал до ужина. Пробудившись, он улыбнулся девушке:
— Привет, Рошель. Пора начинать?
Рошель засмеялась. Действие снотворного закончилось, и старик вновь был бодр и готов к победам.
Позже, когда мистер Митчел выпил на ночь молока и уснул, она спустилась в патио. Ночь была жаркая. Молнии расчерчивали небо там и сям, и время от времени слышались раскаты грома. Девушка опустилась в одно из плетеных кресел и стала ждать, когда разбушуется гроза.
— Рошель!
Она ожидала увидеть Бара, но это оказался Тай. Он сел рядом и молча закурил. В мерцании огонька зажигалки Рошель увидела его лицо. Он поднял глаза и посмотрел на нее:
— Я был чертовски глуп. Вел себя как полный идиот… И почему я сразу не понял, что эта… эта…
— Не надо, Тай, — поспешно сказала девушка. — Мне и так не по себе — всегда тяжело узнавать о том, что среди твоих коллег есть люди, подобные Мэвис.
— В каждой профессии встречаются нечистые на руку люди. Я думал, что застрахован от подобного обмана, но горько ошибался. Я ошибался по поводу многих вещей…
Рошель молчала. Тай хотел выговориться, и она позволила ему это сделать. Закончил он извинениями.
— Не понимаю, как я мог в тебе сомневаться, Рошель. Ты, наверное, никогда меня не простишь?
— Все нормально, Тай, я тебя уже простила, — успокоила она его. — Теперь самое важное — твой отец, не так ли?
— Да, но сейчас я хочу поговорить о тебе.
Молнии засверкали ярче. Небо набухло тучами, грозя разразиться бурей.
— С самого начала меня влекло к тебе, Рошель. Мне нравилось твое общество. Теперь я понял, что ты — настоящая женщина. Ты талантлива, компетентна… и очень красива.
Рошель внимательно посмотрела на Тая. Он протянул руку и дотронулся до ее пальцев.
— Ты могла бы когда-нибудь полюбить такого олуха, как я?
— Тай…
Он поднялся и притянул девушку к себе. Его руки сомкнулись на ее талии, губы нашли ее рот, и в этот момент грянул гром.
— По-моему, я в тебя влюбился, — прошептал Тай.
— О, Тай…
Он обнимал ее нежно, ласково… по-хозяйски. В резких проблесках молний она видела мерцание бассейна, лужайку, конюшню, сам дом. «Белые дубы» были как ладони. Именно о них мечтала Мэвис и, доведенная до отчаяния, пошла на все, чтобы осуществить свое заветное желание.
Рошель высвободилась из объятий. Ведь она тоже об этом мечтала. Разве не убеждала она себя в том, что влюблена в Тая? Не казался ли он ей тем самым, единственным, идеальным мужчиной? А как же Билл Лансей? Долгие годы, проведенные вместе? Его предложение выйти замуж?
— Я люблю тебя, Рошель, — произнес Тай. — Я был слеп и не понимал, что, кроме тебя, мне никто не нужен. Теперь я это знаю.
— Тай, пожалуйста, не обманывай самого себя.
Его смех был тихим и убедительным:
— Дорогая, я никого не обманываю… Я серьезно!