Все было так, как описала Клаудия. Хотя фотографии были зернистые, я смотрелась такой же бледной, как и призрак рядом с Матео, и слегка белой голодранкой, если учесть мои татуировки и тот факт, что я была топлес. Можно было даже заметить немного целлюлита на моем бедре.

Это был кошмар, который стал реальностью.

- Что случилось, Вера? – задал вопрос Матео, когда догнал меня. – Ты без обуви. Давай вернемся вовнутрь.

Он попытался обнять меня, чтобы проводить домой, но присмотрелся и увидел, что я становилась ненормальной. Это было точно так же, как будто я была в большом шоке, чтобы что-то объяснять.

Он выругался по-испански и вырвал журнал из моих рук. Я была в абсолютном ужасе и неверии, чтобы обратить внимание на то, что он чувствовал по этому поводу, но я не могла не заметить его лицо. Я никогда не видела его настолько безумным, никогда. Даже под неестественным светом уличных фонарей, его лицо становилось темно-красным, челюсть была настолько напряженной, казалось, что он может откусить чью-то голову. Матео начал комкать журнал в руке.

Я протянула и положила свою руку поверх его. - Подожди. Что там говорят?

Он не мог даже смотреть на меня.

- Матео, - сказала я отчаянно. - Пожалуйста. О чем говорится в статье? - Когда он по-прежнему не отвечал, не вышел из того транса, в который он, казалось, вошел, я закричала. - Пожалуйста! Это про меня, я имею право, чтобы, блять, знать!

Наконец он моргнул и повернул голову, чтобы взглянуть на меня, было немного мягкости в его жестких глазах. Он сглотнул и сказал рассеянно. - Там говорится... там говорится, что я был сфотографирован на Барселонском пляже с кем-то, кто не является моей женой. Там говорится, что мы провели несколько дней в городе, и они задаются вопросом, разводимся ли мы с Изабель. Они добавили, что если нет, то после такого точно сделаем это. Они не упоминали Хлою Энн, слава богу.

- Это все, что они сказали обо мне? - Спросила я. – То, что я просто была кем-то, кто не является твоей женой?

Он уставился на меня, взволнованный.

- Матео, - сказала я, - я имею право знать. Я могу справиться с этим. Если ты не скажешь мне, что там на самом деле, то я просто найду это в интернете и переведу в Google.

Он по-прежнему смотрел на меня, его кадык подпрыгнул, когда он сглотнул.

- Отлично! – сказала я, развернулась и побежала по пустой дороге к квартире. Я была уверена, что Матео будет кричать мне, чтобы я остановилась, но он все еще стоял там, глядя только на журнал в руке. Он пришел в ступор от ярости.

Если бы это было что-то другое, то я бы осталась и помогла ему, привела его вовнутрь. Но это задело меня слишком сильно, и я ненавидела, когда лгали.

Я ворвалась в квартиру и открыла ноутбук на журнальном столике. Я задала быстрый поиск Diez minutos и начала щелкать по журналу, ища до тех пор, пока не нашла Матео Казаллеса.

Вот оно, первое, что появилось, это фото, где Матео шлепает по моей трясущейся заднице. Следующим, что показала поисковая система, было то, что я прочитала еще в Лас Палабрас, где он с Изабель в ресторане.

Я сделала глубокий вдох, мои глаза постоянно метались между двумя историями. Моей, где я с болтающимися сиськами, в скудном бикини, которое купила в H&M, с бледной кожей, непослушными волосами и татуировками, играющей на волнах с мужчиной на пятнадцать лет старше ее. И другой, где была Изабель с ее элегантными короткими светлыми волосами, зрелым, но красивым лицом, в шикарном платье, рука об руку с ее стильно одетым мужем. Я точно знала, как это выглядело, и поэтому понимала, как все могли преподнести. Я даже не нуждалась в Google, чтобы перевести это. Я была скверной молодой девчонкой на стороне. Шлюхой-разлучницей, которая разбила брак между экс-звездой футбола и представительницей полукоролевской семьи, нанеся вред их маленькой дочери.

Я была хуже, чем другая женщина. Я была Иезавель, ждущей, чтобы быть брошенной собакам.

Я уже знала, что мы были обречены. Мы всегда были обречены.

Хуже всего было то, что весь этот случай с папарацци застал меня врасплох. Это не было похоже на Матео, которого зовут на интервью, или за которым следуют фотографы, или снуют болельщики за дверью. Для меня он был просто Матео, не этой экс-звездой футбола, поэтому я никогда даже не думала о чем-то таком в нашей повседневной жизни. Лишь изредка что-то бы напоминало мне об этом, скажем, рекламный ролик команды «Атлетико» по телевизору или дождливые дни, когда Матео ходил прихрамывая. В противном случае, я жила в пузыре, совершенно не осознавая, что он был кому-то очень важен.

Я разочарованно вздохнула и собралась духом для того, что собиралась прочитать. Я кликнула на статью о нас и нажала на Google Translate вверху.

Оказалось, что то, что Матео сказал, было более-менее правдиво. Он просто опустил очень многое про меня. В основном, что я не просто «другая женщина», а согласно Google translate, развратная молодая девушка, которая казалась очень маловероятной парой для кого-то столь уважаемого, как Матео Казаллес. Они также добавили, что, наверное, уже не будет особого уважения к Матео после этого, хотя, какой постарше мужчина не думал о том, чтобы иметь любовницу на половину младше своего возраста.

Эти чертовы журналы были такими же ужасными, как и те, что были дома. И хотя я сочувствовала знаменитостям в том, как их подвергают всяким сплетням на сайтах, но все равно читала нетерпеливо все истории. Я в жизни не могла подумать, что когда-нибудь буду предметом одного из них.

Дело в том, что я не была уверена, сколько людей в стране беспокоились о том, какой фокус выкинула экс-звезда футбола, но этот журнал, видимо, волновало. Этот вздор должен был произвести впечатление на фанатов главным образом, если уже этого не случилось, и я понятия не имела, что нужно сделать, чтобы подготовиться к этому. Я была не только униженной и смущенной, но и чертовски испуганной, как это повлияет на нас с Матео. Я чувствовала, как мое сердце покрылось крошечными трещинками, из-за которых в один прекрасный день мое сердце разобьется.

В конце концов, Матео вернулся в квартиру. Я отвернулась от компьютера, в полном ступоре, и настороженно наблюдала за ним. Журнал исчез, наверное, в мусоре где-то, где ему и место. Он выглядел так же ужасно, как я себя ощущала, хотя, казалось, гнев, который сразил его, ушел, и теперь он просто выглядел потерянным и разбитым.

- Вера, - сказал он своим хриплым голосом, в то время как медленно подошел ко мне. Он упал на колени прямо передо мной, переплетя наши пальцы. Затем положил свою голову на мои бедра на несколько мгновений и закрыл глаза, делая вдох и выдох. Он выглядел таким слабым на моих ногах, таким кротким. Это расстроило меня в глубине души, заставив чувствовать себя нестабильно.

Он поднял голову, его лицо было грустным. - Я так сожалею, Вера, - мягко сказал он. – Ты даже не представляешь, как мне жаль. - Его голос дрогнул, из-за чего начала болеть моя душа.

Я схватила его за руку крепко. - Это не твоя вина.

- Моя, - сказал он. – Это я попросил, чтобы ты была частью этого.

- Ты не просил меня быть частью этого, - сказала я ему категорически.

- Да, просил. Я хотел, чтобы ты была частью моей жизни. Я хотел... тебя. Я никогда не думал о последствиях, как они повлияют на тебя. Я долго не думал ни о чем. Я был так увлечен тем, что ты наконец-то здесь, в моей жизни, рядом. Я не думал о другом. - Он поцеловал мою руку и пристально посмотрел на меня. - Я и сейчас не думаю. Вера, ты делаешь меня безумным, ты сводишь меня с ума. - Он закрыл глаза и снова заговорил, легко касаясь своими губами моих пальцев. - Любовь, как воровка, она лишает всех мыслей и логики, и все, что у тебя есть - это сердце, и ты можешь только достаточно сильно молиться, чтобы пережить остальное.

Черт побери, даже, несмотря на все это пристальное внимание, его страсть никуда не девалась.

- Пожалуйста, не оставляй меня, - тихо сказал он, его глаза умоляли мои.

Что-то внутри меня обрушилось. – С чего бы мне оставлять тебя?

- С того, - медленно сказал он. - Я вижу это в твоих глазах. Ты боишься.

- Я всегда боялась, Матео, - сказала я. - С того самого момента, как встретила тебя, я боялась. Но это не значит, что я ухожу.

- Это несправедливо по отношению к тебе, - сказал он, как будто не слыша меня. - Я думал, что мы были в безопасности в Барселоне. Я не думал, что кто-нибудь заметит или проявит интерес. Я был неправ, потому что не думал, и эта ошибка стоила нам дорого.

Я вздохнула и опустила глаза на наши руки. Как дорого это еще будет стоить нам? Изабель теперь все узнает, его друзья будут знать. Как он не пытался скрывать меня, теперь все станет известно. Это было не только виной Матео, но и моей тоже. Я знала, что мы должны были затаиться на немного дольше, что мы уже поступили рискованно, и это был только вопрос времени. Я только надеялась и молилась, чтобы о нас узнали после того, как ему бы предоставили совместную опеку, после того, как он получил бы право видеть свою дочь.

- Что нам теперь делать? – спросила я, посмотрев на него снова.

Он печально улыбнулся и едва уловимо покачал головой. - Я не знаю. Раньше я жутко злился на издания. Ну, когда я был молодым и делал глупые вещи, которые никогда не сделал бы снова. Но это никогда не задевало меня, и я не уверен, будет ли так сейчас. Я могу подать в суд на них.

Я покачала головой, зная, что борьба с желтой прессой всегда была бесполезной, за исключением случаев, когда это было чем-то чрезвычайно клеветническим. Журнал не предоставлял ничего, как факт, просто предположение, так что не было ничего незаконного.

Он выдохнул, долго и тяжело. - Я думаю, единственное, что мы можем сделать, это ждать.

- Ты мог бы поговорить с Изабель, - сказала я. – Перед тем, как кто-то скажет ей.

Он поморщился. - Да. Но есть шанс, что, возможно, она ничего не узнает.

Я взглянула на него. - Действительно? Если это то, во что ты веришь, то будешь сильно разочарован.

- Я не знаю, что думать, - сказал он. - Давай просто посмотрим, что произойдет завтра. У нас вечеринка. Я скажу ей после этого.

- О боже, вечеринка, - закричала я. - Что они все скажут?

Он сжал мою руку. - Вера, пожалуйста, они ничего не скажут, а если и скажут, то ничего плохого. Эти люди были там, они все знают. У них есть свои собственные трудности, с которыми надо справляться.

Я откинулась на диване, совершенно истощенная. Это дерьмо было поделом мне, особенно после такой веселой и легкомысленной поездки, как в Барселону. Мы поступили рискованно и ни о чем не думали, потому что просто хотели быть друг с другом. Но у правды всегда есть способ всплыть.

И вот мы все еще были вместе, но имели дело с пониманием того, что наша любовь была не такой чистой, как хотелось бы верить. Что благие намерения ничего не значат. Что мы выбрали друг друга, несмотря на последствия, и теперь должны были за это поплатиться.

В ту ночь мы легли в постель вместе. Мы не занимались любовью, а просто обнимали друг друга в темноте, переплетя наши тела и погрузившись в безумие наших мыслей.

- Помнишь, о чем я просил тебя, - прошептал он мне на ухо, когда мы погружались в сон.

- Хммм?

- Обещай мне, что ты не потеряешь веру в нас.

Не могу, сказала я, хотя и не вслух. Я была слишком напугана, чтобы сказать это, вдруг все будет не так.

На следующее утро мы практически ничего не услышали о скандале. Не было никаких телефонных звонков от Изабель или кого-то недовольного. Часть меня подумала, что, может быть, мы выбрались из этого, что все будет в порядке. Другая часть меня подумала, что интернет только и ждал, чтобы нанести удар, особенно, когда мы были расслаблены и ничего не подозревали.

Я никак не могла расслабиться. Весь день я была на грани нервного срыва, делая покупки для вечеринки и ожидая, что что-то случится в любой момент.

Так и получилось – только не так, как я ожидала.

Я готовила закуски - то, что я знала, как делать, например, обернутые в бекон гребешки и лепешки с козьим сыром, а Матео помчался забрать алкоголь из магазина, когда мой мобильный зазвонил. Опять же, это была Клаудия.

- Пожалуйста, не говори мне, что ты все отменяешь, - сказала я, когда ответила. - Потому что я не могу справиться с этим в одиночку!

- Я не отменяю, - она быстро заверила меня. – Мы с Рикардо будем в час, чтобы помочь. Я просто...

- Господи, что теперь?

- Они знают твое имя.

Мое сердце застыло. - Что ты имеешь в виду под тем, что они знают мое имя? – спросила я медленно. - Кто они?

- Они, - сказала она. - Журнал, Diez minutos, они знают твое имя. Это в сети - теперь с картинками.

- Что?! – зарычала я в телефон в предынфарктном состоянии. Я сунула поднос в духовку и подбежала к ноутбуку, лихорадочно переходя к странице, которую добавила в закладки.

- Вы общались с прессой? - спросила она меня, когда я нажала дальше.

- Нет, - сказала я, в моей груди появилось тяжелое ощущение, дыхание перехватывало и стало болезненным. Я загрузила страницу и прокрутила вниз к описанию. Теперь там говорилось: «С канадкой Верой, которую Казаллес встретил на программе по изучению английского языка в июне этого года. Эта молодая женщина, которой, как говорят, около двадцати лет, по слухам, живет с Казаллесом в квартире в районе Саламанка.

- Вот, чеееееееееерт, - ахнула я, моя рука сжалась в кулак над телефоном. – Как, блять, они это выяснили?

- Кто-то, должно быть, сказал им.

- Но кто? Кто-то из Лас Палабрас? - Мой параноидальный ум начал прокручивать всех, от гостей, которые приходили, до Лорен. Но все любили нас, и Лорен, какой бы сучкой она не была, но ее не было в Испании, насколько я знала.

- Я не знаю, - сказала Клаудия. – Я так не думаю.

Я вспомнила единственного человека, который знал все это, женщина, которая слышала, что мы делаем в кабинке туалета, когда Матео приревновал к тому парню. Соня.

- Увидимся чуть позже, - сказала я Клаудии и затем повесила трубку, сразу же набрав Матео.

- Ты что-нибудь забыла? - спросил он, когда ответил. - Я только вышел из магазина.

- Что ты говорил той женщине, Соне? – спросила я сквозь зубы.

- Что?

- Женщина, твоя давняя подруга, та, которая поймала нас, когда мы занимались сексом в туалетной комнате. Я вышла на улицу, и вы говорили с ней. Что ты сказал ей о нас?

Он замолчал, и я почти могла услышать, как проносятся его мысли. - Я только... подожди, что случилось?

- Просто скажи мне!

Он вздохнул, расстроенный. - Я не знаю.

- Ты говорил ей, как меня зовут?

- Я представил тебя, как Веру, помнишь?

- Ты говорил ей, где мы встретились? Откуда я?

- Да.

- Блять, Матео!

- Не кричи на меня, черт возьми, - выстрелил он.

Не говори мне, блять, не кричать на тебя, хотела я крикнуть в ответ. Потребовалось много усилий, чтобы сдержаться. - Она рассказала журналу о нас, - вскипела я.

Пауза. - Что ты имеешь в виду?

- Ну, приходи домой, и я покажу тебе. Помимо фотографий, у них теперь есть мое имя и где ты встретился со мной. И что я живу с тобой сейчас в Мадриде, в районе Саламанка. Ты говорил ей все это?

Была тишина. Я слышала, как он тяжело дышал, его шаги по телефону. Наконец, он ответил. - Да, говорил.

- Матео!

- Послушай, Вера. Мне не нравится твой тон, понятно? Ты знаешь, что я никогда преднамеренно не делал ничего, чтобы причинить тебе боль. Откуда я должен был знать, что Соня использует эту часть информации и сообщит ее журналу?

- Разве ты не знал, каким человеком она была?

- Я не думал…

- Нет, ты не думал, - возразила я. - Это продолжает быть твоим оправданием. Что ты не думал. Хорошо бы начать, черт возьми, думать.

А затем я повесила трубку, с комом в горле, с отчаянием в душе. Я никогда не кричала на него так раньше, никогда не бросала трубку, не дав договорить ему. Даже во время наших жарких споров по телефону, когда проблема большого расстояния в наших отношениях действовала на нас, я никогда не бросала трубку.

К счастью, он должен быть дома в любой момент, и я могла бы сразу извиниться перед ним. Я села на край дивана и терла руками о платье, как психически неуравновешенная, затем почувствовала, что меня сейчас вырвет.

Дверь открылась, и зашел Матео, неся холщовую сумку, полную крепких напитков. Он пнул ее, чтобы она закрылась, и вот тогда я поняла, что это не будет легко. Он был в плохом настроении, и теперь я боялась, что у меня могло не стать союзника в этой битве. Я не могла справиться с этим в одиночку.

- Я сожалею, - сразу же сказала я ему, когда он поставил сумку. – Мне жаль, что я кричала на тебя, и мне жаль, что бросила трубку.

Он поставил локти на столешницу и наклонился, запустив раздраженно руки в волосы, прежде чем спрятать свое лицо в ладони. Я наблюдала за ним, затаив дыхание, не зная, что он собирается сказать или сделать. Когда он все еще не двигался, я начала по-настоящему волноваться. Может быть, я толкнула его, толкнула нас, слишком далеко. Я знала, что все это было либо нашей совместной ошибкой, либо ничей, но, как ни крути, мы оказались в такой ситуации вместе.

Я встала и осторожно подошла к нему. Затем нежно положила руку ему на поясницу, как будто он был из стекла.

- Матео, - прошептала я.

Он кивнул, потом вдруг встал и притянул меня к груди, его сильные руки обхватили мою спину. Я почувствовала, как мое тело упало на него, слишком обессиленное, чтобы даже стоять. Я наслаждалась, ощущая его тепло, его силу, поддержку. Казалось, что мне дали крохотную часть облегчения, якорь, чтобы подготовиться к надвигающейся буре.

- Пожалуйста, не ссорься со мной, - сказал он в мои волосы, целуя в макушку. - Пожалуйста, не сердись. Я тоже в ярости, которой хватит для нас двоих. Я больше испугался, чем ты. Но я не могу срывать злость на тебе, потому что ты не просила об этом. Пожалуйста, не срывай злость на мне. Мне нужно, чтобы ты была со мной, а не врозь.

Я кивнула, чувствуя, как защипало мои глаза от слез. Мне удалось не расплакаться, удержать их в себе. – Мне жаль.

- Я знаю. И мне жаль, что Соня пошла и рассказала журналу. Иногда ты действительно не знаешь человека, хотя я должен был предвидеть, и это было моей ошибкой. Это все, что я могу сказать тебе, - он отстранился и посмотрел на мое лицо, - больше ошибок не будет. Я не знаю, что буду делать, но сделаю все, что в моих силах, чтобы не потерять свою дочь и удержать тебя.

И что будет, если придет время, когда надо будет выбрать между мной и ей? Подумала я. Но, конечно же, я знала ответ.

Я хотела бы сказать, что наше настроение улучшилось для вечеринки, но нет. Только когда Клаудия и Рикардо явились с еще большим количеством бутылок вина, которые, в свою очередь, купил Матео, я загудела в спешке. Я сделала то, что могла, надела на лицо маску для вечеринки, игнорируя всю тяжесть на душе.

Хотя мы пригласили всех местных, которые были в отеле Лас Палабрас, и все они ответили на приглашение, но не все пришли. Это напомнило мне об одном случае, когда я устраивала вечеринку в старших классах, и только небольшое количество гостей фактически пришло. К счастью, Матео сказал мне, не принимать это на свой счет - люди были пресловутыми, когда дело касалось их ненадежности, всегда обещая прийти, а затем никогда не выполнять это.

Первыми прибыли Лючия и небезызвестный Карлос, хотя они и не принимали участие в программе. Лючия показалась немного навеселе, ее щеки были темно-красными, и она постоянно хихикала. Карлос вроде бы был приятным парнем, чуть больше тридцати и немного самодовольный. Совсем не такой, с каким я представляла Лючию. Но он казался достаточно хорошим, хотя Матео не прекратил бросать на него презрительные взгляды, оценивая его, как будто он обдумывал, вышвырнуть его с вечеринки или нет. Его братская любовь заставила меня любить его немного больше.

После Лючии и Карлоса пришли Джерри, Ангел и его не менее робкая спутница, Патриция. Это было так приятно увидеть их снова, что я почти начала плакать. И было неважно, что Джерри все еще был огромным чрезмерно восторженным придурком, или что эксцентричный Ангел забыл весь свой английский, просто, когда они были здесь, то как будто открыли мне дверь в другую жизнь, переполняя меня яркими, радостными воспоминаниями.

Вскоре пришел Антонио, такой же милый и статный, с пышными усами и наличием шуток для всего, затем Мануэль со своей рокерской внешностью, нежная Нира (теперь с ярко-розовыми волосами) и извращенец Эдуардо. Лючия со своим парнем, казалось, поладили уже со всеми, Карлос и Антонио говорили о бизнесе, а остальные все просто пили и ели, вспоминая о старых временах. Несколько раз я поймала себя на том, что стала чересчур слезливой, особенно когда алкоголь начал действовать на каждого. Чертовы испанцы и их эмоции - было трудно не поддаться этому влиянию, когда все остальные так очевидно тосковали за тем, что у нас было в отеле Лас Палабрас.

В какой-то момент, Лючия, поскольку она не была затронута воздействием Лас Палабрас, поставила какую-то танцевальную музыку. Тогда вечеринка превратилась из задумчивой и эмоциональной в веселую и пьяную. Я танцевала с Эдуардо и Ангелом, на что Матео сделал вид, будто его это не волнует, но я все равно знала, что он смотрел внимательно, убедившись, что Эдуардо не пытался сделать каких-либо «сексуально-вредительских» шагов.

- Вы все еще общаетесь с Полли? – спросила я его, размахивая своими волосами.

Он покачал головой, выглядя немного грустным. – Не совсем. На Facebook, да. В той или иной степени. Но мы не вместе... Не так, как вы с Матео.

- Матео повезло, - сказал Ангел позади меня, так как мои волосы бесцеремонно били его по лицу.

- Ну, мне тоже повезло, - сказала я.

- Да, - сказал Эдуардо, - потому что теперь ты живешь в Испании со всеми нами. Как тебе здесь, нравится?

- Замечательно, - сказала я, и впервые заметила, что моя улыбка была немного неестественной, произнеся это. – Мадрид - прекрасный город, - добавила я, чтобы это не выглядело ложью.

Эдуардо кивнул, казалось бы, довольный ответом, и мы продолжили снова танцевать, пока Патриция не утащила Ангела, а мне нужен был перерыв. Я пошла прямо к Матео, который прислонился к стене и медленно пил из стакана скотч. Он казался отдаленным от всех остальных.

Я обернула руки вокруг его подтянутого живота и прильнула к нему. Он улыбнулся мне и нежно поцеловал.

- Как ты? - спросил он.

- Я собиралась спросить у тебя то же самое.

Он кивнул на остальных, которые все еще танцевали. - Ты хорошо танцуешь.

- Не так хорошо, как ты. Помнишь? В отеле Лас Палабрас, ты сказал, что танцевал, как Джастин Тимберлейк.

Он усмехнулся. - Я всего лишь пытался произвести на тебя впечатление.

- И ты знаешь, это сработало.

Его лицо вытянулось немного. - Но будет ли дальше продолжать работать?

Я почувствовала, как в моем сердце просверлили крошечное отверстие, заставляя меня содрогнуться изнутри. Малейшая частичка боли просочилась через него. - Конечно, - ответила я непреклонно. Я схватилась за его рубашку, боясь, что если бы не сделала этого, то потеряла бы нас в скрытой реальности.

- Я собираюсь выйти покурить, - сказала Лючия, схватив свой кардиган и проскользнув мимо нас. Она бросила на Матео испепеляющий взгляд. - Так как мой брат не разрешает курить здесь.

- Я пойду с тобой, - сказала Клаудия, и они вышли из комнаты.

Я хотела вцепиться в Матео, держать нас в этом частном мирке, но в итоге подошел Джерри и начал болтать с ним о футболе. Это было удивительно, что никто на вечеринке не упомянул журнал, что вселило в меня надежду, что, возможно, не будет такого плохого исхода, как мы ожидали. Я имею в виду, может быть, никто старше тридцати на самом деле и не обратил внимания на этот бред.

Потом зазвонил мой телефон. Мне реально не хотелось отвечать.

Я подошла к столешнице и взяла его. Это была Клаудия. Какого черта? Она только что вышла.

- Да? – ответила я, подумав, что возможно они были слишком пьяны, чтобы понять, кому звонят. - Что?

- Вера, - прошептала она резко в телефон. Я слышала, как вопили по-испански на заднем фоне. – Дай трубку Матео!

Я автоматически приложила руку к груди. - Зачем? Что происходит?

- Она здесь, - сказала Клаудия судорожно. – Изабель возле вашей квартиры. И она сердита. Она очень, очень сердита.