26

Солнечные лучи пробиваются сквозь окно моей спальни, освещая темные волосы на руках и ногах мужчины, лежащего рядом со мной. Я абсолютно ничего не имею против волос на мужском теле, но почему-то вчера в баре он не казался мне похожим на гориллу. Похоже, я была изрядно пьяна. Думаю, что делала все на автомате до тех пор, пока мужчина-обезьяна не схватил меня и не начал целовать, утащив прочь.

Застонав, я перекатываюсь от него подальше. Он не двигается, и я изо всех сил пытаюсь вспомнить его имя. Не могу с уверенностью сказать, занимались ли мы вчера сексом, но тут я замечаю презерватив, выброшенный на полпути между кроватью и мусорной корзиной. Засранец. Ответственный, но все равно засранец.

Вчера была вечеринка по поводу моего дня рождения в лаунж-баре «Tiki», что объясняет не только мой роман на одну ночь и невыносимую головную боль, но и цветочные гирлянды, разбросанные по краям кровати. Я чувствую горечь разочарования - я хотела вступить в новый возраст с новыми правилами (другими словами, перестать так много пить по выходным и прекратить спать со случайными парнями) но, похоже, мой план провалился в первый же день.

Я медленно встаю с кровати и вытаскиваю из ящика ночную рубашку. Натянув её, я дополняю свой образ пеньюаром, в то время как мой волосатый друг продолжает спать. Меня охватывает ужас при мысли, что он может быть мертв, но я тут же успокаиваюсь, заметив, как его спина равномерно вздымается вверх-вниз.

Оказавшись в ванной, я пристально вглядываюсь в свое отражение в зеркале. Я знаю, что во мне нет ничего необычного, но все же что-то изменилось. На моем лице остались следы летнего загара, но оно немного отекшее, круглые глаза все такие же голубые, лишь в самых уголках скопились небольшие морщинки. Мои волосы на днях были подстрижены в элегантный темно-красный боб, но сейчас они кажутся грязными и безжизненными. Но главное, я выгляжу усталой. И не потому, что провела большую часть ночи, распивая коктейли Май Тай, танцуя со странными чуваками и опираясь на своих друзей для поддержания равновесия в перерывах, а потому, что я действительно устала.

Я так чертовски устала идти к своей цели и оказываться от неё все дальше. Я думала, что к двадцати шести годам я, наконец-то, разберусь со всем этим дерьмом, но меня не покидает ощущение, что я всего лишь на полпути.

В двадцать шесть я хотела жить в собственном доме, но я все еще делю квартиру со своей подругой Кайлой. Давайте смотреть правде в глаза, Сан-Франциско до неприличия дорогой город, и без осуществления второй части моего плана я не могу позволить себе жить отдельно.

Вторая часть моего плана заключается в том, что я должна бросить работу управляющей магазином одежды «All Saints» в центре города и, наконец, стать самостоятельной в плане бизнеса, открыв собственный магазин.

Этого не произошло. На самом деле, моя мечта никогда не казалась такой недосягаемой. Я боюсь трудностей – найти помещение, заключить договор, регулярно платить за аренду, вести собственные закупки, подобрать персонал, плюс ко всему надо будет подумать о маркетинге и рекламе. Хотя я всегда мечтала о собственном магазине, но похоже, что чем старше я становлюсь, тем страшнее мне в итоге на что-то решиться. Мечты превращаются в знаки доллара и массу аспектов, из-за которых ты можешь потерпеть неудачу, и все равно придется за это платить.

А я не хочу потерпеть неудачу. Но и не могу продолжать плыть по течению, как сейчас.

Я захожу на кухню и завариваю целый кофейник бодрящего ароматного кофе, хотя знаю, что из-за адского похмелья осилю в лучшем случае только чашку. В этот момент начинает звонить мой сотовый. Я отвечаю сразу же после первого гудка, боясь разбудить дремлющую обезьяну.

- Привет, старушка, - раздается из трубки очаровательный акцент Линдена, - как самочувствие?

- Фуу, - говорю я и улыбаюсь. - Я чувствую себя куском дерьма.

- Так я и думал, - говорит он. – Кстати о дерьме, что за парень, черт возьми, был с тобой прошлой ночью?

Я вздыхаю и прикладываю руку ко лбу, перегнувшись через столешницу.

- Если бы я знала. Он сейчас в моей кровати, спит так, будто я его чем-то накачала.

Повисает пауза, после чего Линден говорит.

- А что случилось с «я больше не сплю с кем попало» и «двадцать шесть - это совершенно новый этап моей жизни»?

- Ладно-ладно, ты сам то чем вчера занимался? Я, кажется, припоминаю, как ты полвечера засовывал свой язык в горло какой-то цыпочки.

- Язык в горло, член в пизду, все одно и то же, - говорит он, в ответ на что я издаю полный праведного негодования возглас. Но если честно, какой бы ни был выбор слов, нечто подобное всегда звучит сексуально, когда исходит от него. Можете называть это шотландским сленгом, как угодно. - Кроме того, после своего дня рождения я не предъявлял никому глупых претензий, в отличие от некоторых.

Это верно, но опять же, Линдену нет нужды что-либо менять в своей жизни. У него есть собственная лицензия на пилотирование вертолета и работа в местной чартерной компании. Его родители – важные шишки, они купили ему квартиру в Russian Hill, в которой он живет совершенно один, и я ни разу не слышала, чтобы для него было проблемой переспать с телочкой. На самом деле, не переспать с телочкой – вот в чем его проблема.

- Ладно, проехали, - говорит он, - как на счет завтрака? Позднего завтрака? Ланча?

- Я только за, - отвечаю я, прикидывая, как быстро могу собраться. - Я буду готова через полчаса, но не знаю, как быстро удастся избавиться от парня в моей кровати.

- Предоставь это мне, - говорит Линден и вешает трубку.

Вот дерьмо. Что бы ни задумал Линден, мне уже страшно. Порой он реально перегибает палку.

Я подхожу к спальне и заглядываю внутрь. Волосатый незнакомец все еще спит, слегка похрапывая. Схватив черные джинсы и длинную футболку в заклепках, я иду обратно в ванную. После душа я зачесываю назад свои влажные волосы и собираю их в пучок, после чего делаю легкий макияж. Я все еще чувствую себя, как дерьмо, но, по крайней мере, у моих щек и губ теперь есть цвет.

Вернувшись в спальню, я застываю на пороге при виде парня, стоящего у окна в одних трусах. Он поворачивается и улыбается мне с тенью удивления. Да, он милый, с этим не поспоришь, но не достаточно милый для того, чтобы я попросила его остаться.

- О, привет. Отличный вид, - говорит он, кивая в сторону окна.

Я хмурюсь в недоумении. Мои окна выходят на незатейливый Мексиканский ресторан, картину дополняет ржавый велосипед, который вечно прикован к опоре линии передач.

- Э-э, спасибо, - говорю я, отчетливо понимая, что так и не вспомнила его имя.

- Ты была что-то с чем-то прошлой ночью, - говорит он с нетерпеливой улыбкой и делает шаг по направлению ко мне.

- Чокнутой красоткой? – вставляю я, делая шаг назад.

- Горячей красоткой, - поправляет он.

Очаровательно.

- Как насчет второго раунда? - спрашивает он, протягивая ко мне руку.

Черт возьми, только не это.

- Дорогая, я дома! – слышу я голос Линдена, и у меня против воли вырывается вздох облегчения. Парень хмурится, пребывая в явном замешательстве, когда дверь в комнату открывается и на пороге появляется Линден.

- Вот так сюрприз, а это кто? – спрашивает он с улыбкой, пристально разглядывая парня в трусах. Его высокая фигура, широкая грудь и огромные плечи едва помещаются в дверном проеме, когда он как ни в чем не бывало прислоняется к косяку. Одетый в черную футболку и темные джинсы, Линден выглядит довольно повседневно, но в то же время невероятно мужественно. На ногах - как всегда кеды.

Я смотрю на парня, ожидая, что он скажет свое имя, потому что сама я этого точно не сделаю.

- Я - Дрейк, - говорит он, глядя на нас. Явно напуган. Линден в несколько раз крупнее его, и это производит должный эффект.

- Дрейк, - повторяет Линден, после чего поворачивается ко мне. - Ты с ним уже закончила? Теперь моя очередь?

- Что? - вскрикивает Дрейк, и страх пронзает его насквозь.

- Именно, - говорит Линден, скрещивая руки на груди. – Видишь ли, мы со Стеф привыкли делиться. Сначала она берет свое, ну а после уже я. Ты ведь не против, правда?

Парень становится красным как свекла и начинает запинаться.

- Эмм, мм, думаю, мне лучше уйти.

Линден поднимает обе руки вверх.

- Нет, нет, оставайся. Мы можем и на троих сообразить, так даже проще. Только если ты не против быть снизу.

Дрейк хватает джинсы и судорожно пытается их натянуть. Охваченный паникой, он даже не думает искать свою футболку.

- Линден, – предупреждаю я, на что тот улыбается и отходит в сторону, когда Дрейк пулей проносится мимо него в прихожую. Он хватает свои ботинки, и я слышу, как за ним закрывается входная дверь.

- Как грубо, – говорит Линден. – Этот урод даже спасибо не сказал.

Я закатываю глаза. - Знаешь, я и сама могла бы выпроводить его отсюда.

- Да, но как же веселье?

Самое смешное, Линдену редко приходится что-либо делать, чтобы отогнать от меня мужчин, ему достаточно просто появиться. Многие парни, с которыми я раньше встречалась, были против нашей дружбы с Линденом. Они просто не могли понять, как мы можем быть так близки, притом, что между нами ничего нет и никогда не было.

Я могу объяснить это только тем, что сначала я начала встречаться с Джеймсом. Хотя я работала с Линденом, но, по сути, знала его через Джеймса. Хорошо, когда ты знаешь лучшего друга своего парня, так они оба остаются в поле твоего зрения. Но даже сейчас, спустя годы после нашего расставания с Джеймсом, проявлять интерес к Линдену было бы как-то неправильно.

Конечно, он мой друг, и я не думаю о нем в этом смысле. Просто иногда глазею.

- Так куда мы идем? - спрашиваю я, хватая свою сумочку и выбрасывая футболку Дрейка в мусор.

- Не хочешь полетать на вертолете?

Я поднимаю голову, застигнутая врасплох его идеей.

- Мы должны позвать Джеймса, потому что если мы этого не сделаем, он реально обидится. - Джеймс всегда жалуется, что Линден еще ни разу не поднимал его в воздух. Меня он тоже еще не катал, но мне кажется, будет неправильно делать это без Джеймса. Мы - трое закадычных друзей, хотя в последнее время такое чувство, что нас только двое.

- Он работает, Мальвинка, - отвечает он легкомысленно. - Ты же знаешь, он всегда работает. На этот раз только ты и я.

Как же мне хочется успокоить трепет в своем сердце. Я откашливаюсь. - Ладно.

Спустя час мы уже в округе Марин, откуда Линден совершает свои полеты. К сожалению, из нашей затеи ничего не выходит. Нет ни одного свободного вертолета, и в итоге мы оказываемся в приморском баре в Саусалито. Признаюсь, я немного разочарована из-за того, что не увидела Линдена в действии, но, не смотря на это, я все равно наслаждаюсь его компанией, своей Кровавой Мэри и умопомрачительным видом.

Какое-то время мы просто молча наблюдаем за тем, как волны плещутся о берег на фоне городского пейзажа.

- Знаешь, когда мы поженимся, - говорит Линден, - я буду брать тебя в небо, когда захочешь.

Я не могу сдержать улыбки.

- О, так мы все еще женимся?

- Тридцатилетие совсем не за горами.

Я удивленно смотрю на него.

- Эй, мне только что исполнилось двадцать шесть. Дай мне передохнуть.

Он пожимает плечами.

- Просто напоминаю тебе об этом. Уговор – есть уговор.

- Точно, - говорю я, делая большой глоток Кровавой Мэри. Как бы мне хотелось, чтобы вся моя оставшаяся жизнь была предопределена этим соглашением. Я искоса смотрю на него. – Так значит, в любое время, когда захочу?

- Конечно, - говорит он. - Ты же будешь моей женой. И ты обязательно полюбишь C&C.

- C&C? Это парусник?

- Вертолет и член (прим. C&C - Chopper and cock), - говорит он. - Член в кабине вертолета. Минет во время полета. Нет ничего лучше.

- Не говори мне, что ты это уже делал, - вставляю я, и меня передергивает при мысли о том, что ему прямо в воздухе делает минет какая-то шлюха.

Он тянется через стол и гладит мою руку. - Ты будешь первой.

- Ты такой романтик, - сухо отвечаю я, заставляя его рассмеяться.

Так проходит еще один год.