Внутри зал был таким же закоптелым, как и любое человеческое жилье. Видимый снаружи яркий свет исчез, как только Русс прошел через ворота в единственную комнату. Два ряда столбов ограждали большое центральное пространство, по обеим сторонам которого тянулись затененные проходы. Огромная груда углей на каменной плите в центре зала потрескивала медленно затухающим костром. Факелы в железных подсвечниках, прикрепленных к столбам, давали неровный свет, который едва дополнял красное зарево очага.
Помещение было заполнено волколюдьми, не уступавшими размерами легионерам.
За длинными столами сидели сотни этих тварей, вгрызаясь в лоснящиеся жареные куски мяса, которые пахли человеческой плотью, и запивая прокисшим мёдом из свинцовых чаш. Ряды волосатых спин сгорбились над пищей. Многие носили кожаную броню, единицы – длинные кольчуги. В конце каждого стола стояли конические стойки, на которые было сложено их огромное и грубое оружие, хотя волколюди абсолютно не нуждались в нем: их зубов и когтей было вполне достаточно, чтобы убить большого белого медведя.
В нос Русса ударил запах псарни. Он был похож на тот, что царил в Этте во время сбора Великих рот, но намного сильнее и с неуловимым душком хвори, словно зверей слишком долго находились взаперти и от этого болели.
Во главе зала находился помост, на котором стоял еще один стол, но в отличие от других поперек помещения. В зале людей пространство позади высокого стола разделялось на отдельные комнаты для ярла и его семьи, но это был не человеческий зал и в нем комнаты отсутствовали. Пол был ледяным, а не земляным, покрытым тростником. Домашняя утварь и посуда отсутствовали. Как и ткани для защиты от холода. И шкуры для отдыха. Там, где в Миру дети сидели и слушали истории старших, были свалены обглоданные кости. Стены избороздили следы когтей. В этом этте Нижнего Мира не было комфорта, только мясо, лед и огонь.
Королем этого места был огромный черный волк, крупнее всех остальных, настолько громадный, что едва умещался на своем троне и нависал над столом, словно едва сдерживаясь, чтобы в гневе не отшвырнуть его. Зверь не обратил внимания на примарха и вел разговор со своими ярлами с полным ртом кровавой плоти. На столе перед ним и его воинами стояло длинное деревянное блюдо. Вид животного, которого этот лорд уже по большей части обглодал, был очевиден из сложенных на столе обглоданных костей тонких пальцев и длинной плоской формы тела.
Перед столом лежал спящий волк вполне обычного вида, хотя и отличающийся громадными, даже по стандартам Фенриса, размерами. Как и прочие волки в помещении он размывался, словно состоял из тени, а не плоти.
Единственной искусно выполненной вещью в зале было огромное копье, лежавшее на паре железных подставок у стены за спиной короля.
Копье Императора. Проклятое оружие самого Русса.
Примарх прошел к огню. При общении с вихтами и губительными существами человек ни в коем случае не должен демонстрировать страх. В этой истине Русс убеждался много раз.
Он встал у костровой ямы. Волколюди не обращали на него внимания, продолжая пировать. Они рвали мясо зубами и раздирали когтями, перемалывали ребра, ворчали, обжигаясь. Когда два волка потянулись за одним куском, оба щелкнули зубами и зарычали друг на друга. Еще миг, и началась бы драка.
– Милорд! – выкрикнул Русс.
Никакой реакции, словно его здесь вообще не было.
Он окинул взглядом сгорбленных зверолюдей, запрокинул назад голову и завыл. В этом жутком зале сила его зова усилилась многократно. Балки задрожали. С крыши посыпался снег. Пламя погасло.
Русс добился своего. Наступила тишина. Из мрака на примарха уставилась сотня пар желтых глаз.
Король-исполин встал, с легкостью оттолкнув назад гранитный трон.
– Кто это пришел в мой зал и бросает мне вызов?
Он говорил на рокочущим ювике, родном языке Фенриса.
Уголь в огне затрещал. Зола осыпалась, запустив искры к дымоходу.
– Я Леман из Руссов, Повелитель Зимы и Войны, Великий Волк, примарх Влка Фенрюка, которых люди зовут Космическими Волками, Шестого Легиона Терры, владыка Фенриса в Миру и сын Императора Человечества. Я прошу тебя о милости, лорд. Ночь холодна, а я прошел долгий путь. Могу я остаться и передохнуть согласно закону гостеприимства?
– Ты король?
– Да, – ответил Леман Русс.
– Столь жалкое одеяние недостойно короля, – сказал волк, указав на одежду Русса. – И ты не волк. Посмотрите на самозваного волка, который ходит на двух ногах! – усмехнулся он.
Воины рассмеялись лающей какофонией, наполненной угрозой.
– Ты знаешь, кто я, смертный?
Русс открыто улыбнулся, тем не менее, быстро соображая. Он должен был взвешивать каждое сказанное слово. Из-за неубедительной речи он мог застрять здесь навечно.
– Одно из твоих имен – Король Эльфов. Ты – повелитель вихтов и альваров, бог неттагангра. Это Мюспьялл, зал тех, кто умер бессмысленной смертью. Прислуживают тебе умершие от старости, а пищей служат трусы.
Волк одобрительно кивнул.
– Я – он и много кто еще, – сказал он. Его розовый язык неуклюже двигался в пасти, когда он выговаривал человеческие слова. Еще больше грубости добавляло его влажной и гортанной речи рычание. – Как и ты, я – Великий Волк. У меня много имен, и этот титул подходит мне больше, чем тебе, Леман из Руссов. Я говорю тебе: убирайся. Тебе нет места в моем зале, создание Мира. Это мои владения. Уходи на мороз.
Его вассалы зарычали.
– Закон очага требует, чтобы ты принял меня, как король короля, – уверенно перекричал их рычание Русс. – Мы не враждуем. Я пришел сюда без оружия и открыто. Откажи мне в праве на обогрев и накликаешь беду на свой вюрд. Это закон, как для Нижнего Мира, так и верхних земель.
Великий Волк зарычал. Слуга, увенчанный оленьими рогами и увешанный амулетами, коснулся его руки, и волк низко наклонился, чтобы тот мог прошептать ему на ухо.
– Мой годи сказал мне, что ты говоришь правду. Что ж, садись вместе с моими воинами, если осмелишься. Ты здесь долго не протянешь. Они не приветствуют человеческую компанию.
– Я не обычный человек, – ответил Русс.
– И все же ты человек. Амарок! Освободи место для нашего гостя.
От массы пирующих теней отделился волк и приветственно поднял руку, указывая на место на скамье. Русс подошел. Зверь не уступал ему в росте, был мускулист, но казалось, состоял исключительно из дымного воздуха, и не имел определенных черт, за исключением пылающих глаз, белых зубов и свисающего языка.
– Ты нагло последовал за мной в этот зал, – сказал волк, названный Амароком. – Наслаждайся наградой.
Рычащие волколюди подвинулись, и Русс сел за стол.
– Бери мясо, – сказал Амарок, толкнув к Руссу деревянное блюдо. На нем лежала согнутая в колене и обуглившаяся человечья нога.
– Не буду, – отказался Русс.
Теневые волки зарычали и заскулили, их язык был слишком грубым для понимания Руссом.
– Хочешь оскорбить нас? – спросил Амарок. – Наша пища недостаточно хороша для короля?
– Напротив, – смиренно ответил Русс. – Я уважаю вас. И уже достаточно воспользовался вашим гостеприимством. Ваш повелитель предоставил мне убежище, и это все, что мне было нужно. Ваши воины сильны. Я бы хотел, чтобы они были еще сильнее, поэтому не стану отбирать у них пищу.
– Тогда, по крайней мере, выпей, – потребовал Амарок. – Откажешься, и мы убьем тебя за пренебрежение нашим гостеприимством.
Руссу толкнули чашу из кованого свинца. На ее краях когтями были нацарапаны примитивные образы волков. Качество работы было невероятно грубым.
Чаша до краев была наполнена темным мёдом. Его поверхность искрила инеем. Жидкость не двигалась, замороженная до самого дна сосуда.
– Благодарю тебя, – сказал Русс и поднес чашу ко рту. Он вцепился в нее, пробив острыми зубами свинец и лед. Примарх пережевал их и проглотил. Свинец оказался горьким. Мёд леденил сильнее глубин пустоты, обжигая горло Русса, но он улыбнулся.
– Хороший мёд, – сказал примарх.
Теневые волки разразились рычащим смехом. Лоб Амарока сморщился от злорадства.
– Кажется, у тебя проблемы с твоим напитком. Позволь помочь тебе.
Амарок выхватил факел со стоявшего позади него шеста и поднял его над чашей. Со сверхъестественной скоростью лед растаял, и по поверхности мёда побежали миниатюрные волны. Русс снова поднял сосуд. Амарок поднес факел вслед за чашей, так что пламя опалило волосы примарха. Мёд пузырился и источал пар. Русс поднял кубок к губам и глотнул, еще и еще. Напиток был обжигающе горяч. Его пары попали в нос, от чего из глаз примарха потекли слезы. Но он продолжал пить, не обращая внимания на боль.
Русс, задыхаясь, опустил чашу. Амарок смотрел на него, вытаращив глаза и оскалившись. Все, что удалось примарху – это уменьшить уровень мёда на высоту пальца, но, тем не менее, это поразило теневого волка.
– Ты… ты выпил, – прорычал он. – Ты отхлебнул достаточно, чтобы понизить уровень.
– Очень освежающе, – сказал Русс и благодарно отрыгнул.
Амарок пришел в себя.
– Тогда выпей еще.
– О, благодарю, но нет. Я напился. Такая удивительная чаша могла насытить херсиры четырех эттов. Твоя щедрость не знает границ. Я благодарен тебе и воздам хвалу твоему племени в верхних землях. – Он провел пальцем по откусанному краю. – Прошу прощения за край чаши, красивая вещица была.
Все, за исключением Амарока, теневые волки рассмеялись.
– Ты оскорбил меня! – прорычал он и прыгнул к Руссу.
Примарх небрежно ударил по морде волка тыльной стороной ладони, словно наказывая одного из своих зверей. Амарок с визгом покатился назад, припал к земле и приготовился к прыжку.
– Довольно! – проревел Великий Волк. – Этот человек из Руссов – наш гость, пусть и нежеланный. Ты предложил ему мясо, он с должной вежливостью отказался. Ты предложил напиток, он выпил достаточно. Он соблюдает закон очага. Ты не можешь навредить ему, Амарок, или рискуешь изгнанием из этого места. Ты здесь такой же гость, как и он.
Уши Амарока прижались к черепу, и он склонил голову, повернув ее в бок, чтобы обнажить свое горло перед королем.
– Я признаю свою ошибку и непременно исправлю ее.
По коже Русса побежали мурашки от демонстрации обычаев Своры этой пагубной мерзостью.
Напряжение немного спало. Великий Волк пролаял команду. Слуги появились из ниоткуда и унесли блюда и кости. Они были тенями мужчин и женщин преклонных лет. Мертвецы, убитые одним лишь позорным возрастом.
– Если наш гость достаточно могуч, чтобы пить наш мёд, возможно, он насладится другим вызовом?
– Несомненно, – ответил Русс и хлопнул в ладоши. – Ночи здесь длинные. Уверен, ты будешь признателен за развлечение.
Теневые волки весело завыли и застучали питьевыми рогами и чашами по столам.
– Я готов предоставить это развлечение в обмен на услугу, – сказал Русс.
– И о какой услуге ты просишь?
– Я задам вопрос и ты должен будешь ответить.
– Отлично, – сказал Великий Волк. – Моя мудрость широко известна. Я думаю, ты пришел в этот зал неслучайно. И все же ты меня заинтриговал, смертный. Я исполню твою просьбу. Я дам тебе четыре задания. Скажем, испытание мёдом было первым, и ты его уже провалил. Осталось еще три.
– Вряд ли это справедливо. Знал бы, что это медовое состязание, я бы старался лучше. Я не справился до того, как начал.
Великий Волк зарычал.
– Ты выглядишь слабым, поэтому я буду честен. Выполни одно из этих заданий, и я исполню твою просьбу. Не справишься со всеми, и ты навечно останешься здесь прислуживать мне.
Вызов был честным, как того требовал обычай. Русс ждал этого отражения собственного приветствия Императора так много лет назад. Он задумался, выглядел ли для своего отца таким же диким, как Великий Волк, во время их первой встречи.
– Если не справлюсь, то буду биться за тебя, – сказал Русс.
Великий Волк рассмеялся, и к нему присоединились его воины.
– Ты слишком слаб, чтобы биться с нашими врагами, маленький человек! Нет, нам нужен шут, чтобы веселить моих воинов после их трудов на поле битвы. А если ты не справишься с развлечением нас, тебя будут пожирать каждую ночь и воссоздавать для новой попытки.
– Звучит не так уж и плохо, – сказал Русс, беззаботно пожав плечами. – Человеку свойственно желание быть полезным.
– Так мы договорились?
– Договорились.
Пасть Великого Волка растянулась в собачьей пародии на усмешку.
– Твоим шуткам стоит быть веселыми, Леман из Руссов. Мои зубы остры.
Великий Волк встал и поднял руки. Он резко махнул вниз указательным пальцем левой руки. От неожиданной боли у Русса перехватило дыхание. Справа на его груди каким-то колдовством Нижнего Мира открылась рана, словно от удара когтем.
– Первая метка за провал с первым испытанием. Получишь четыре, и твоя душа наша.
Теневые волки застучали посудой по столам, отбивая настойчивый ритм.
– Итак, второе испытание!
Ритм ускорился, а согласованность рассыпалась. Теневые волки завыли. От этой какофонии огромный волк перед высоким столом дернулся и заворочался во сне.
Из-за столов вышла хромая старуха. Она не была ни волком, ни тенью, но живым существом из плоти и крови, хоть и очень старой и дряхлой.
Она приковыляла к Леману Руссу и посмотрела на него молочными от катаракты глазами.
– Это моя мать, – сказал Великий Волк. – Наставница, несравненная охотница, непревзойденная убийца людей. Ты будешь бороться с ней. Побьешь ее и ты выиграл. Если нет, тогда перейдешь к следующему испытанию. Три схватки. Если тебя свалят за пять секунд, теряешь очко. Для победы нужны два очка из трех.
– Отлично, – ответил Русс. Он сплел пальцы рук и хрустнул ими. Даже он, палач Императора, который в прошлом выполнял все, о чем его просили, какими бы отвратительными задания ни были, противился схватке со старухой. Он напомнил себе, что все вокруг – творение вюрда, в двух шагах от малефикарума. Она была такой же старухой, как он камнем. Примарх принял борцовскую стойку. Старуха была так скручена возрастом, что ее голова едва доставала до его пояса.
– Ты готова? – спросил он. – Я попытаюсь быть нежным.
Старуха одарила его беззубой улыбкой. Затем бросилась на него с такой скоростью, что едва не застигла врасплох. Она обхватила руками ногу Русса. На вид хрупкие, как тростинки, руки обладали ужасающей силой. От прикосновения женщины кожа примарха онемела от холода, а нога лишилась сил. Колено подогнулось. Чудовищным броском старуха опрокинула Русса на спину. Прежде чем он смог подняться, он запрыгнула ему на грудь. Мешок с перьями весил больше, и все же она выбила воздух из его легких, и он начал задыхаться.
Волки начали скандировать, и Русс распознал в их рычащей речи цифры, используемые на Фенрисе.
– Фюф, фор, тра, тва, онн!
Они выли, лаяли и стучали чашами. Между ними сновали изможденные с виду вихты, наполняя волкам чаши, как только они пустели.
Старуха так осторожно соскользнула с груди Русса, что он подумал, будто она может споткнуться и переломать свои дряхлые кости.
– Первый раунд за Матерью Эльфов! – завыл Король Эльфов. – Следующий!
Во второй раз Леман Русс приготовился лучше. Старуха бросился на него с той же невероятной скоростью. В этот раз мозолистые руки примарха сжали ее плечи, не крепче палок, обернутых бумагой, но в них была заключена сила гор. Женщина давила на Русса сильнее взрослого конунгура. Русс боролся изо всех сил, но этого оказалось недостаточно. И снова в его конечности проник ледяной холод и слабость, начиная с бицепсов, в которые она так злобно вцепилась, и дальше до костей, а от них во внутренние органы. Русса терзала сильная боль, суставы свело, зрение затуманилось. Ноги задрожали, и женщина заставила его опуститься на одно колено, затем на другое, так что его глаза оказались на уровне ее беззубого рта. Она отпустила одну из его ослабевших рук, схватила примарха за волосы и мягко ткнула лицом в твердый, как железо лед. И так держала, пока волки считали от пяти до одного, стуча чашами и рогами, неважно, были ли те полными или нет.
Русс пытался подняться. Его придавил вес целого мира, холодного мира, состоящего изо льда и ненависти. Это было слишком тяжело для любого человека, даже примарха.
– Ты не сможешь побить ее, не сможешь! – завыл Король Эльфов. – Я же говорил, тебе не выиграть!
Зал взорвался ликующим лаем. Старуха отошла. Русс, покачиваясь, встал. Согнувшись и опершись руками в колени, он тяжело дышал, пока не вернулись силы. Когда примарх поднял голову, старуха стояла на том же месте, откуда начинала свою атаку. Спина сгорблена, глаза невидящие, конечности дрожат от возраста так, что пальцы неконтролируемо трясутся. Он должен был сбить ее с ног сильным выдохом, и все же эта старуха одолела его.
– Поглядите, мои воины, на лучшее из того, что есть у Мира! Два из трех!
Теневые волки зарычали и завыли от смеха.
– Вот, что я скажу тебе, человечек, – произнес сквозь слезы от смеха Великий Волк, – прежде чем она снова уложит тебя на снег. Если сможешь побить ее в этот последний раз, я присужу победу тебе. Как тебе такое развлечение?
Русс кивнул, едва в состоянии говорить.
– Вполне хорошее.
В третий раз он первым бросился вперед, атакуя с яростью берсеркера. Старуха встретила его своими длинными и тонкими руками. Примарх давил изо всех сил, пока на шее не вздулись жилы. Ему было бы легче сдвинуть гору. Карга не пошевелилась, и Русс надавил еще сильнее. Сверхчеловеческим усилием он отодвинул старуху на полшага назад, вызвав удивленные возгласы у волколюдей. Но чем больше усилий он прилагал, тем быстрее таяли его силы, и в этот раз без всяких действий со стороны матери эльфов, которая только удерживала его на месте, Русс осел на землю, и скандирование волков вернулось на прежний уровень. Обессилевшие пальцы примарха соскользнули с руки старой женщины, он сваливался на пол и невольно застонал.
Волки засмеялись. Старая карга, хихикая, заковыляла прочь. А может быть, она плакала. Русс не мог сказать. Мир вокруг стал серым, детали было сложно разобрать, и все, чего он хотел – это вырваться отсюда.
Он медленно пришел в себя, встав сначала на четвереньки, а затем, пошатываясь, на ноги. Силы к нему вернулись не полностью. На глаза упали волосы, и он заметил новую седую прядь среди светло-медной шевелюры.
– Принесите ему мёда! – прорычал Король Эльфов. – Уважьте нашего гостя за его развлечение.
Теневой волк подбежал к примарху, расплескивая мёд из рога в неуклюжей получеловеческой хватке. Русс схватил сосуд и выпил содержимое одним глотком.
– Итак, еще одно испытание провалено. – Король Эльфов не пошевелился, но второй удар когтем вскрыл плоть Русса, и кровь хлынула в его затхлые шкуры. Порез был глубоким. Русс не вздрогнул, но зарычал.
– Твое третье испытание, о, лорд вихтов, – сказа Русс.
– Да, да, третье испытание! – пролаял один из херсиров Короля Эльфов. Завывания волков сменились жестоким хохотом.
– Простое задание. Видишь зверя перед моим троном?
Русс посмотрел на гигантского волка, спящего перед помостом.
– Ты должен подвинуть его, вот и все, – сказал Король Эльфов, – хитростью или грубой силой, неважно, просто подвинь его. Влево, вправо, назад, вперед. Тебе решать.
– Отлично, – сказал Русс.
Он подошел к голове зверя и пристально посмотрел на него. Его волчьи братья Фреки и Гери инстинктивно отреагировали бы на его присутствие, зная, что ему нужно от них без всяких слов или жестов с его стороны. Эта родственность распространялась на всех фенрисийских волков. Они инстинктивно знали, что он был повелителем грубой силы и соответственно подчинялись ему.
Волк Короля Эльфов продолжал крепко спать.
– Волк! – заявил Русс. – Прошу тебя подвинуться.
Волк даже не дернулся.
Русс зарычал. Он подошел к высокому столу и взял сальную руку труса и потряс ее перед огромной головой волка.
– Волк! Давай, волк, шевелись! – сказал он.
Ноздри зверя раздулись. Лапа дернулась. Но он не проснулся.
Русс бросил копченую конечность и вытер руки о шкуры.
– Ну что же, – сказал он. – Поступим иначе.
Тварь была огромной. Самые крупные фенрисийские волки вырастали до размеров боевых танков. Этот любимец Короля Эльфов совсем немного уступал им, достигая четырех метров от носа до огузка.
Русс пристально посмотрел на брюхо, которое вздымалось в такт медленному дыханию спящего зверя. Несмотря на кажущуюся простоту задания, будет непросто.
– Волк подобного размера совсем не должен стать проблемой для могучего Лемана Русса, – сказал Король Эльфов. – Если сможешь подвинуть его, то выиграешь. Но будь осторожен, твои шансы уменьшаются.
Русс заворчал и, снова вытерев руки, сунул их под брюхо волка.
Его окружил мех. Мягкий, как дыхание женщины и теплый, как хороший весенний день. Примарх просунул руки под зверя до самых локтей и толкнул.
Спящий волк был таким же тяжелым, как капсула водоснабжения пустотного корабля. Русс вообще не смог его подвинуть.
Он попытался снова. Лицо примарха покраснело. С губ сорвался напряженный хрип. Будь это смертный волк, Русс смог быть поднять зверя на плечи и перенести, даже не вспотев. Но, как и старуха до этого, зверь оказался таким же непоколебимым, как сам Асахейм.
Русс выпрямился и стряхнул черные волосы со своих рук. Волк ни разу не пошевелился за все время попытки.
– Сдаешься? – спросил Король Эльфов.
– Еще нет, – ответил Русс. – Я просто разогревался.
– Почему бы не попробовать с лапы? – подсказал Король Эльфов. – Начни с ног, дальше пойдет остальное. – Волколюди засмеялись. – Но помни, я сказал, сдвинь его с ног, а не сдвинь его ноги.
Русс метнул в него злобный взгляд, затем подошел к волку сзади. Задние ноги зверя были скрещены. Примарх посмотрел на верхнюю лапу, потом плюнул на руки, потер их и обхватил ногу подальше от чувствительных подушек. Русс присел и приготовился к рывку. Сделал глубокий вдох, сосредоточился и потянул.
Он не смог сдвинуть ее с места. Лапа была не больше пиршественного блюда, но тяжелее «Лэндрейдера».
Снова напрягшись, Русс потянул лапу. Его лицо побагровело до корней волос. Он издал разочарованный рев.
Лапа оторвалась от земли, поднимаясь за раз на один дюйм.
– Отличное достижение! – выкрикнул Король Эльфов. – Теперь ты должен передвинуть остальное тело.
Волки рассмеялись и застучали посудой по столам. Русс поднажал, направляя энергию от самых ног, мышцы на спине были на грани разрыва. Лапа пошла вверх, выше колен Русса, затем миновала верхнюю часть его бедер. Медленно, словно ледник, ползущий с гор в море, Русс тянул себя вверх. Зубы увлажнились, костяшки на сплетенных пальцах побелели, пока он не оторвал ногу от земли.
Проснувшийся волк вздрогнул и вырвал лапу, отбросив Русса назад с такой силой, что примарх при приземлении сломал шест. Судорожно дыша от усилий, он почувствовал во рту вкус крови.
Теневые волки признательно заревели.
Русс поднялся и вытер тыльной стороной ладони кровь с губ. Смех волков сменился какофонией воя.
Король Эльфов указал на примарха. Длинный язык вывалился сбоку пасти, словно мокрый флаг, тем не менее, слова были понятны.
– Хорошая попытка, но ты снова не справился. Получай свою метку.
Король Эльфов рассек воздух лапой, и вновь грудь Русса прорезала жгучая боль. Уже три глубокие борозды разодрали его волчьи шкуры и плоть. Кровь не остановилась, как должна была, и шкуры пропитались ею.
– Три метки против тебя. Ха, я объявляю, что твоя жизнь проиграна. Мои херсиры, мои ярлы, приготовиться к следующему блюду на нашем пиру!
Сотня теневых волков одновременно поднялась, опрокинув в спешке скамьи. Некоторые выхватили оружие, не обращая внимания на других в толпе, с шумом сбивая их с ног, в то время как другие ощерились. Все приготовились к броску.
Русс подумал сразиться с ними, прикончить столько хельских отродий, сколько сможет, прежде чем его душу разорвут на кусочки. Волк в его сердце залаял от такого исхода.
В ушах раздались слова Ква.
«Помните, мой повелитель, кто вы. Помните, что вы больше, чем волк».
– Подождите! – выкрикнул Русс. Его крик потонул в шуме. – Подождите! – он проревел так яростно, что своим воплем привел в замешательство теневых волков. Они ощетинились и отпрянули от него. – А как на счет четвертого задания, милорд?
– Ты не сможешь выполнить его, – пренебрежительно бросил Король Эльфов. – Ты доказал, что не достоин. Я беру назад свое предложение. Мои воины, этой ночью мы отведаем божественной плоти!
Теневые волки снова приблизились.
– Я требую моего права выполнить четвертое задание! – заявил Русс.
Король Эльфов зарычал.
– Как пожелаешь. Назови те четыре испытания, что я поручил тебе.
Русс усмехнулся.
– Это легкое задание, – сказал он.
– Не такое уж и легкое, – не отступал Король Эльфов. – С другими ты не справился. Ты докажешь, что так же неразумен, как и слаб.
Русс засмеялся.
– Посмотрим. – Он махнул рукой назад, туда, где пил с теневыми волками. – Твой гость Амарок предложил мне осушить его кубок. Как я мог выпить всю ту чашу, когда он предложил проглотить целиком Дикое Море? Сначала, в виде льда, когда оно замерзает в Хельвинтер, затем растаявшее в Фимбольсоммер. Он держал само Волчье Око у моей головы под предлогом помощи, но я не сгорел.
Морда Великого Волка застыла.
– Очень хорошо. Один раз ты угадал. Но больше не выйдет. Приготовьтесь, мои волки, разодрать этого ложного волка и проглотить его плоть.
Русс ответил уверенной улыбкой.
– Посмотрим, – сказал он. – Старуха – это злой вюрд, враг, которого человеку не одолеть, судьба тех, кто не пал в битве. Старость, в конце концов, приканчивает каждого воина, если он не уснул на красном снегу. Разве Мюспьялл не ее владения, в котором прислуживают ее жертвы?
Великий Волк зарычал.
– Твой волк, твой любимец. Ну конечно! За какого глупца ты меня принимаешь? – Русс указал на спящее чудовище. – Это никто иной, как сам Мортен, величайший из всех волков и повелитель самых нижних чертогов смерти.
Волк поднял взгляд. Две головы, а не одна рассматривали Русс пронзительными глазами. Одна пасть широко зевнула, затем зверь снова заснул.
– Ни один человек не может отодвинуть смерть, – сказал Русс. – В том и смысл, что мы все должны прийти к ней, и ее нельзя оттянуть усилиями смертного. Ну вот! Назвав три твоих испытания, я выиграл четвертое. Они не были честными, ты пытался обмануть меня. Обманщик всегда в проигрыше.
Великий Волк рассмеялся. Смех начинался влажным рокочущим звуком, рыком хищника, предостерегающего охотника от нападения. Он разрастался, пока не стал грохотом столкновения пакового льда, освобожденного пылающим солнцем. А закончился раскатами грома вокруг извергающегося вулканического жерла.
– Недурно, Леман из Руссов. А теперь ты должен назвать меня. А вот здесь ты, несомненно, оплошаешь.
Русс широко улыбнулся и ткнул пальцем в существо.
– Ты – Великий Волк. Ты – это я. – А затем он назвал имя, которое Ква прошептал ему на ухо, имя, которое они никогда не носил, но которое заключало в себе то, кем он был. – Я узнал тебя по твоему копью. Моему копью.
Подул горячий ветер.
– Нет! – Волк мучительно завыл, и все его теневые волки завыли вместе с ним. – Нет! – Его теневая кожа сжалась и свернулась в себя. Он вырос в размерах, прибавил в массе и звериности.
С воем, от которого задрожали звезды, волк перепрыгнул стол. Русс шагнул в сторону, схватил его за горло и промежность и, используя инерцию зверя, швырнул кувырком в костровую яму. Когда волк завыл в пламени, повсюду взорвались пылающие угли. Его теневая шкура пылала. Его воины корчились так, будто тоже горели. Они растворились в воздухе, словно дым на ветру, и, кружась, унеслись через дымоход к стальным звездам. Следом умчались тени старых слуг, растягиваясь словно тесто. Их причудливо вытянутые лица визжали.
Зал последовал вслед за своими обитателями в небо. Сначала отправилась вверх мебель, с грохотом врезаясь в стропила и сбивая кровельную дранку. Скамья протаранила дымоход, многократно стуча в него, все больше и больше расширяя проем. Вниз посыпались деревянные обломки. Следом туда врезалась следующая скамья, потом следующая, закупоривая дыру, как мусор – ливневый сток, пока первая не рассыпалась под натиском, а затем и другие присоединились к ней, складываясь с треском сухих веток. Безумно вращающийся стол рассыпался на части. Словно шрапнель пронеслась в воздухе столовая посуда. Русс увернулся от летящих глиняных кувшинов и питьевых рогов. От головы примарха отскочили окровавленные человеческие кости. Вращающееся кресло с силой врезалось ему в висок, и Русс зашатался. К безумной воздушной пляске присоединились остальные столы. Они поднимались, падали, плясали, пока внезапная сила не швырнула их вверх, где они разбились о крышу, а осколки улетели в небеса. Рухнула выбитая балка, зазвенев о лед с музыкальным звуком идиофона. Дранку сорвало с кольев. Стропила сами гнулись пополам и выстреливали в небеса. Оставшаяся мебель устремлялась через эти новые дыры к свободе. Доски стен тряслись и вырывались из земли. Внутрь ворвался снег, хотя от зала осталось так мало, что его больше нельзя было назвать замкнутым пространством. Последними улетели огромные волчеголовые столбы и бревна А-образных опор, которые так сильно тряслись, чтобы вырваться из земли, что две из них взорвались желтыми щепками, а другие потрескались и разделились под древесный треск.
Пылающий Великий Волк стоял в собственном очаге. Он вцепился в себя, от боли так усердно разрывая плоть, что кожа разошлась пополам от макушки до живота и упала в растущее пламя. В вихрь из древесных щепок и завывающих потусторонних ветров шагнула человеческая фигура.
Когда вихрь уменьшился, Русс присел, готовый к прыжку. Последние фрагменты зала улетели. На снежной равнине остались Русс, его хозяин и великий волк Моркаи, все так же спящий, как будто ничего не произошло. Копье Императора вылетело из остатков распадающейся стены за волком смерти и вонзилось в землю, указывая древком на звезды. Теневые волки исчезли, а их зал рассыпался так основательно, как будто ни строения, ни волков никогда и не было. Остался только один камень под очагом, как свидетельство существования зала. Последние угли на нем сгорели.
Фигура источала пар. Кровь скрывала ее лицо и одеяние. Существо сделало шаг к Руссу. Тот отступил. Мышцы вздулись от адреналиновых соединений и других более сложных химических веществ.
Существо сделало следующий шаг. Кровь испарилась, словно была тенью. Шагнувший в солнечный свет волк теперь был виден.
Русс стоял лицом к лицу со своей копией. У нее не было ни одного варварского атрибута фенрисийской жизни. Ни волчьих шкур, ни амулетов, ни татуировок. Волосы были коротко подстрижены в армейском стиле, который соответствовал щеголеватой серой униформе. Она была идеально сшита, но без отличительных знаков, за исключением пары запонок на воротнике в виде цифры VI.
– Что ж, ты сказал правду, а теперь посмотри на нее, – произнес ложный Русс. Его зубы стали плоскими, как у обычного человека. У него больше не было клыков Лемана Русса.
– Что ты такое? – спросил Русс.
– В таком облике? Я – это ты, как ты и сказал. Твоя возможная версия, не окажись ты в мире зимы и волков. Я – это ты, сотворенный другим миром и другим отцом.
– Терранский Леман Русс, – сказал Русс. Он изумленно смотрел на самого себя. Человек был таким же, как он, но при этом совершенно другим. Только холодный блеск его синих глаз, суровых, как зимнее небо, был таким же.
– Мы оба знаем, что это не наше имя.
– Ты тот, кем я должен был стать, – догадался Русс.
Ложный Русс продемонстрировал свои человеческие зубы в идеальной улыбке, словно поучая студента, который в своей наивности сказал что-то глупое, но забавное.
– Я не говорил этого. Я кажусь тебе тем, кем по-твоему ты должен был стать, не обязательно, как того требовал вюрд. Тебе никогда не приходило в голову, что ты именно тот, кем тебе было предначертано быть?
– Меня выкрали, – сказал Леман Русс. – Забрали вместе с братьями из лабораторий нашего отца.
– В самом деле? – Ложный Русс улыбнулся. – Примарх-палач попадает в этот суровый мир волков? Существо, чей генетический дар идеально сходится с найденным здесь человеческим родом? Этот занимательный мир оживших саг и древних сказаний, принявший героя править им? – Он мягко засмеялся, это гортанное мурлыканье напомнило острые зубы и когти, и столы с горячим сырым мясом. – Тебе не кажется все это странным или, осмелюсь сказать, удобным?
– Это счастливое совпадение из саг, – объяснил Русс. – Все истории о героях полны ими. Этот случай приспособлен под требования повествования. В наших жизнях происходит то же самое. Разве мы не герои этой эпохи? Мои биографы, несомненно, уберут неподходящие куски.
– Ты невероятно высокомерен.
– Мне это уже говорили.
– Думаю, ты насмехаешься надо мной. Если это так, то ты насмехаешься над самим собой.
– Я и в самом деле насмехаюсь над тобой, – сказал Русс, – как и над самим собой. Я – оружие, созданное Императором. Ни больше, ни меньше. Я – ни полубог и ни герой из сказаний.
– В будущем тебя будут помнить именно таким.
– Не мне судить о тех, кто придет после. Нельзя просить мифотворцев будущего уважать тебя или вообще признавать твое существование. Они поступят так или иначе.
– Выходит, все это совпадение? Этот мир, твое имя, обычаи твоего Легиона, твое поведение?
– Если тебе угодно, – ответил Русс.
– Совпадений не существует, – сказал ложный Русс.
– Кое-кто из моих знакомых часто так говорил. Он плохо закончил. Еще говорят, что на Фенрисе нет волков. Ни то, ни другое не правда.
– И то, и другое – правда.
– Может быть, – сказал Русс и пожал плечами.
– Это не смущает тебя?
– Я – человек, выращенный волками и воинами в мире льда и пламени. – Я – примарх, созданный Императором по формулам забытой науки. Двойственность – часть моей природы.
Ложный Русс кивнул, кружа вокруг другого себя. Высокие черные сапоги скрипели на снегу.
– Цивилизованный варвар. Ненавистник магии, окруживший себя бубнящими жрецами. Берсеркер-мыслитель. Спущенная с поводка гончая, бегущая, куда ей угодно. Терранский фенрисиец.
– Верно, – сказал Русс. – Это все про меня. Прямота не идет на пользу человеку. А теперь, я полагаю, ты должен мне услугу.
Лицо ложного Русса застыло.
– Ты не должен был выиграть.
– Ты позволил мне, – сказал Русс.
– Возможно, – ответил ложный Русс. Его выражение лица и пожатие плечами были точно такими же, как у Русса.
– Ты по-прежнему должен мне услугу, – сказал примарх.
– Хорошо. Один вопрос. Один ответ. Вот так. Хорошенько подумай.
Перед ритуалом Русс тщательно сформулировал свой вопрос. Он не мог спросить, как победить Гора, потому что он знал, что это невозможно. Схожие вопросы вели к схожим ответам.
– Ты раздумываешь, как тебе победить Гора. Ты не сможешь, – сказал ложный Русс, прочитав его мысли. Или, возможно, они подумали одновременно о том же самом.
– Это не мой вопрос, – отозвался Русс.
– Тогда задавай свой. – Ложный Русс посмотрел на небо. – Время течет здесь странно. Ты не можешь позволить себе задержаться.
Русс поднял руку и указал на воткнутое в землю оружие.
– Копье. Как оно может помочь мне победить брата, падшего Гора, архипредателя и губителя мечты моего отца?
– А ты уверен, что оно может? – спросил ложный Русс с насмешливой улыбкой.
– Это вюрдово оружие, связанное со мной, как и я с ним, хоть мне это не по душе. Я взял его и мне приснился зловещий сон. Я забывал его, и оно находило меня, где бы я ни был. Дары Императора обоюдоостры и играют двоякую роль. У копья должно быть предназначение или же оно бы здесь не оказалось. Император бы не дал его мне, если бы на это не было причины. Оно ключ ко всему.
– Это оружие могло быть проекцией, ложной надеждой, ложью в этом логове лжи. Ты мог бы потратить впустую свой шанс победить. Ты мог бы задать неправильный вопрос.
– Не думаю, что это так, – сказал Русс. – А если и так, тогда таков мой вюрд. Расскажи о копье.
– Да будет так.
Ложный Русс поднял руку. Копье выскочило из снега и с хлопком металла о плоть оказалось в протянутой руке. Хотя оружию не хватало оправы в виде рычащей волчьей головы и узелкового орнамента на клинке, а отделка была гораздо скромнее, чем у версии Русса, примарх не сомневался, что это то самое оружие в другом облике. Золотистый клинок сиял тем же светом. Оно излучало то же ощущение тревоги.
Ложный Русс взмахнул копьем над головой и выкрикнул:
– Я – копье, которое властвует, Гунгнир мне имя! – Его голос гремел. Копье засияло при упоминании имени. Ложный Русс триумфально посмотрел в глаза примарху. – Старое имя, заимствованное у старого бога, чей мир не сильно отличался от твоего. Это копье, которое не может промахнуться, которое всегда стремится к сути вещей. Это Волчья Погибель. Оно было создано Всеотцом. Частица Его силы заключена в его лезвии.
– Оно обладает Его силой?
– Больше, чем силой, – сказал ложный Русс. – Великий дар Гунгнира – мудрость. Твой Император видит многое. Это копье содержит частицу Его зрения. Благодаря этому оно может показать истину всем людям, как бы ни был велик или скромен человек, и каким бы болезненным ни было откровение. В этом отношении оно безжалостно. Оно говорит по большей части о смерти. Вот почему ты боишься его.
– Я ничего не боюсь.
– Это ложь.
Ложный Русс крутанул копье и направил острием вверх. Затем ударил противовесом в лед, расколов его. Над горизонтом прокатился гром.
– Как оно это делает? – спросил Русс. Его опасения в отношении оружия выросли.
– Потому что его таким создал твой отец, точно так же, как Он создал тебя таким, каким ты есть. Тебе предстоит сыграть свою роль. Вопрос в том, исполнишь ли ты ее? В Алаксесе ты поклялся не быть бездумным оружием Императора. На Терре ты убедил себя, что можешь продолжать служить на своих условиях. Но сейчас ты можешь полностью отказаться от этого и пойти своим путем. Быть полководцем, которого уважает галактика. Не всем генералам нужно быть тиранами. Ты можешь ненадолго предложить приют невинным. Забудь о войне.
Последовал миг колебания, всего лишь миг. Затем Русс покачал головой.
– Я исполню свой долг, как и клятву с обязанностью.
– Как всегда, верная гончая.
– Я делаю это по собственной воле.
– Тогда познай себя, Леман Русс, – сказал ложный Русс, – прими в полной мере дары, данные тебе отцом.
Ложный Русс со скоростью атакующего линдорма вонзил копье в основное сердце Лемана Русса. Плоть спеклась в расщепляющем пламени. Кости раскололись. Сердце погибло. Гунгнир не остановился, выйдя из спины, и Леман повис на древке. В лунном свете листообразное лезвие почернело от спекшейся крови.
– Мудрость причиняет боль, не правда? – сказал ложный Русс. Его дикое веселье копировало наслаждение битвой Русса. – Твой брат был волком, так что это копье его погибель, но ты тоже волк, и оно точно также ранит и тебя. Как ты сказал, Его дары играют двоякую роль.
Ложный Русс вырвал копье. Русс опустился на колени. Каким-то образом он был жив, хотя одно сердце умерло, а другое билось нестабильно. Зияющая рана была сквозной. Кровь лилась из груди красным потоком.
Эта рана не была худшей из полученных примархом. Самая жуткая была вырезана в его душе и посыпана жгучей солью знания.
Он знал. Он знал, кем был. Кем были все примархи.
Лицо Русса онемело. Холод сковал руки и ноги. Он посмотрело широко раскрытыми глазами в лицо своему убийце. Такое знакомое, но такое непохожее.
– Что мы такое? – сказал он, хотя прекрасно знал ответ, и его душа сжалась в пламени откровения. – Как мог наш отец привести нас в этот мир? Как Он мог создать нас?
– Как выяснил твой брат Магнус, знание всегда имеет свою цену, – сказал ложный Русс с ухмылкой. – Ты хотел знать, и теперь знаешь. Цена за пробуждение копья твоя собственная. Это знание будет мучить тебя вечно, и, в конце концов, выгонит тебя из дома. Но знай, Леман из Руссов, тебя нужно только ранить магистра войны, чтобы напомнить ему, что он – Гор Луперкаль, сын Императора, а не марионетка Хаоса. Остальное дело времени.
И просвещенный Леман Русс замертво свалился на снег.
Леман Русс воем заявляет о себе в зале Короля Эльфов.
Леман Русс воем заявляет о себе в зале Короля Эльфов.