Саймон не видел Сару весь день. После того как Джорджина излила на него весь свой гнев, он бросился ее искать. Ее отец мог знать, где она. Или миссис Хоуп.

Но прежде герцог еще немного постоял около ручья, стараясь заглушить неприятное чувство, вызванное поведением Джорджины, и морально готовясь к неприятностям, которые Стенли вот-вот обрушат на головы всех Хокинзов.

Вся семья, за исключением матери, была сейчас здесь, в Айронвуд-Парке. Сегодня Саймон соберет их всех, вместе с Сарой, конечно, чтобы обсудить план дальнейших действий.

Но сначала Сара! Он должен открыть ей свое сердце. Он не мог больше ждать!

Саймон пошел к дому садовника. Однако не дойдя до дома, за живой изгородью он увидел соломенную шляпу мистера Осборна. Саймону всегда нравился этот старик. Он работал с увлечением и гордился результатами своих трудов. Он был трудолюбивый и ответственный, и герцог уважал его за это. Ему также нравились близкие теплые отношения между Сарой и ее отцом. Он ни разу не слышал, чтобы Сара как-то пренебрежительно отозвалась о нем. По всей видимости, отец очень любил ее. Она рассказывала, что у него, кроме нее, никого больше не осталось. Поэтому они были близки и очень привязаны друг к другу.

Подойдя ближе, Саймон обнаружил мистера Осборна горячо спорящим с одним из садовников о преимуществах использования навоза в качестве удобрения.

– Мистер Осборн, – позвал он.

Услышав голос герцога, Осборн остановился на полуслове, медленно повернул голову и посмотрел на Саймона. Затем он что-то тихо сказал садовнику, и тот, поклонившись Саймону, быстро зашагал прочь.

Осборн небрежно поклонился и спросил:

– Чем могу быть полезен вашей светлости?

Его слова были вежливыми, но тон заставил Саймона засомневаться, действительно ли он не знает о его отношениях с Сарой.

– Я ищу Сару. Вы знаете, где ее найти?

– Знаю.

Саймон ждал продолжения. Однако Осборн просто стоял молча, глядя на герцога прищуренными глазами из-под полей своей шляпы.

– И где же она? – наконец спросил Саймон.

– В Шотландии.

– В Шотландии?! – Он в замешательстве покачал головой. – Что вы имеете в виду?

Морщинистая кожа на лице старика немного натянулась. Казалось, каждое слово дается ему с большим трудом.

– Она сейчас на пути в Шотландию, чтобы там выйти замуж.

– Замуж? За кого? – недоуменно воскликнул Саймон.

– За Роберта Джонстона, – проскрипел в ответ старик.

Нет! Это… Это невозможно!

Глаза Осборна сузились еще больше, и он ткнул грязным пальцем в Саймона.

– Не смотрите так на меня, ваша светлость! Это все из-за вас! Как будто вы удивлены! Ваши действия заставили мою дочь пойти на это!

– О чем вы говорите? – с трудом выговорил Саймон.

Осборн покачал головой, глядя с отвращением.

– Вы скомпрометировали ее. Мою невинную, прекрасную Сару. Вы… – Старик отвернулся, а когда повернулся обратно, в его серо-голубых глазах, точно таких же, как у дочери, стояли слезы. – Ладно, это уже не важно… – Он помолчал и продолжил севшим от переполнявших его эмоций голосом: – Я обещаю вам, что после того, как Сара выйдет замуж, она будет держаться подальше от вас. Надеюсь, вы будете столь же любезны и оставите ее в покое.

Саймон лихорадочно соображал. Зачем Саре это делать? Если бы она так хотела замуж, то сказала бы ему об этом. У нее точно не было никаких чувств к этому Джонстону. Какие его действия могли заставить ее так скоропалительно выходить замуж? Если только…

О боже! Если только она была беременна.

Сара носит ребенка. Его ребенка.

Но если это так, зачем она рассказала отцу? При чем здесь Роберт Джонстон? Почему она не пришла к нему?

Ладно, все эти вопросы могут подождать. Сейчас нужно найти Сару! Нужно остановить эту чертову свадьбу! Если только уже не слишком поздно…

– Когда они уехали? – рявкнул он на Осборна.

– Сегодня утром.

Саймон кивнул и шагнул вплотную к старику.

– Слушайте внимательно, Осборн. Я выезжаю немедленно. Я отправлюсь в Шотландию и помешаю этому браку.

Осборн открыл было рот, но Саймон перебил его.

– Она не может выйти замуж за Роберта Джонстона, – он буквально выплюнул чужое мужское имя, – потому что она выйдет замуж за меня!

Осборн обомлел от удивления.

– Но вы… вы помолвлены… с другой… вы не можете!

– Уже нет, – сообщил ему Саймон. – Для меня нет никого, кроме Сары. Я люблю ее! И я люблю…

Ребенок. Их ребенок. Эмоции захлестнули Саймона, и он так и не смог закончить фразу. Наконец он с большим трудом прошептал:

– Сара – это все, что у меня есть.

С этими словами он развернулся и пошел к конюшне. Ему было тяжело дышать от осознания истинности всех слов, которые он сказал.

Саймон скакал так быстро, будто гончие ада кусали его за пятки. Он ехал много часов, останавливаясь лишь для того, чтобы сменить лошадь. К ночи он так устал, что боялся выпасть из седла.

Два дня спустя, туманным утром, Саймон въехал в деревню Гретна-Грин, не зная, что может его ждать здесь. Может быть, Сара и Джонстон прибыли сюда раньше, а может, и нет. Может быть, они уже поженились и возвращались обратно в Айронвуд-Парк. Герцог скакал почти без отдыха, но так и не встретил их. Может, они где-то разминулись? Но Саймон все еще надеялся. Эта сумасшедшая гонка лишила его всех эмоций, кроме надежды. Надежда – все, что у него осталось.

Он ехал в гостиницу, знаменитую тем, что на протяжении последних шестидесяти лет местный кузнец сочетал там браком сбежавшие пары. Когда в прошлом году кузнец умер, это дело было передано в руки его внука, мистера Эллиота, священника, который венчал спешивших пожениться прямо в гостинице. Деревня состояла в основном из старых глинобитных домиков, среди которых высились лишь несколько современных каменных домов. Гостиница была самым большим зданием в деревне.

Когда Саймон спешился, из дверей гостиницы появился молодой человек с бледным лицом. Взяв в одну руку поводья, Саймон снял шляпу и, вежливо поздоровавшись, спросил:

– Вы мистер Эллиот?

– Да, сэр.

– Скажите, вы венчали здесь кого-либо за последние двадцать четыре часа?

Эллиот смотрел на него несколько секунд, прежде чем ответить:

– Нет. Может быть, там предмет вашего беспокойства?

И он указал подбородком в сторону лужайки. Саймон посмотрел в указанном направлении и увидел темную ссутулившуюся фигуру, сидящую под деревом. Подойдя ближе, Саймон по осанке и черным волосам опознал в ней Роберта Джонстона. Когда кучер поднял голову, по его лицу было видно, что он тоже узнал Саймона.

– Ваша светлость?! – Роберт поморгал и замотал головой, как будто перед ним был призрак. – Что вы здесь делаете?

Саймон проделал весь этот путь не для того, чтобы вести с ним светские беседы, поэтому заданный вопрос повис в воздухе.

– Где она?

– Сара? – Джонстон смущенно отвел глаза. – Вы ищете Сару?

Саймон пытался сохранять спокойствие, но руки сами сжались в кулаки.

– Где она, Джонстон?

– Зачем вы приехали сюда? Вы тот, кто… – Джонстон растягивал каждое слово и смотрел на Саймона, прищурив глаза.

Саймон подошел к нему вплотную.

– Мне нужно поговорить с Сарой Осборн.

Джонстон закусил губу.

– Зачем? Вы хотите снова разрушить ее жизнь? А потом бросите ее совершенно одну, без возможности получить чью-либо помощь? – Он покачал головой и добавил с горечью: – Я не стану второй раз спасать ее.

Саймон был ошарашен. Он разрушил ее жизнь? Он бросит ее одну?

– Я желаю ей добра.

– Добра? И что же вы намерены сделать, ваша светлость? – Джонстон смотрел на него с откровенной неприязнью. – Поселите в каком-нибудь особняке в Лондоне и будете использовать как тайную любовницу, при этом демонстрируя всему свету, как вы обожаете свою прекрасную молодую жену? Сара не заслуживает такого обращения. – Он поднял палец, пытаясь подчеркнуть свои слова. – Она слишком хороша для этого!

Только сейчас Саймон заметил полупустую бутылку виски, которая валялась у корней дерева. Он снова посмотрел на Джонстона.

– Ты пьян.

Джонстон небрежно пожал плечами.

Саймон окинул его внимательным взором.

– Полагаю, замуж за тебя она не вышла.

Джонстон нахмурился и отвернулся.

Саймон провел рукой по своим давно не чесанным, из-за отсутствия расчески и верного Бартона, волосам.

– Почему она отказала тебе?

Кучер обхватил голову руками.

– Она обвинила меня в том, что я ее похитил. Я не понимаю, что у нее на уме. Она уехала сегодня утром на почтовой карете.

– Куда?

– В Манчестер.

– Когда?

– В девять часов.

Проклятье! Саймон встретил почтовую карету на дороге меньше часа назад. А Сара, значит, ехала в ней. Теперь, чтобы догнать ее, потребуется значительно больше времени.

Саймон надел шляпу и зашагал к своей лошади. Джонстон крикнул ему вслед:

– Как бы там ни было, а я от вас ухожу. Я больше не появлюсь в вашем доме. И я больше не ваш кучер.

Саймон ничего ему не ответил. Мгновение спустя он уже мчался галопом по дороге обратно в Англию.

Сара сложила руки на коленях и потихоньку разглядывала других пассажиров почтовой кареты. Их было всего трое: пожилая супружеская пара и молодой человек, ехавший в Лондон. Они пытались завязать с ней разговор. Обычно Сара с удовольствием знакомилась с новыми людьми, но сегодня разговаривать ей не хотелось.

Она просто сидела, глядя на свои сцепленные руки и не участвуя в общем разговоре. Сара чувствовала на себе любопытные взгляды, зная, что другие пассажиры понимают, почему молодая женщина едет одна в почтовой карете из Гретна-Грин.

Роберт был добр к ней во время их поездки на север. Он не трогал ее, давая время смириться с мыслью, что ей придется выйти за него замуж. Сара пыталась. Она старалась оставаться спокойной и убеждала себя, что это лучший выход для нее и ребенка. Но она не смогла.

И вот, когда Роберт уже договаривался со священником в Гретна-Грин, Сара приняла окончательное решение. Она не станет этого делать. И не ради себя, а ради него. Он заслуживает женщину, которая в ответ на его заботу сможет искренне любить его и ухаживать за ним. Он хотел жениться на Саре, но она понимала, что никогда не сможет полюбить его так, как он заслуживал. Он нравился ей, правда лишь до того момента, когда она узнала о том, что он выдал ее отцу. О любви не могло быть и речи!

Роберт был обижен и растерян. Благодаря счастливому случаю как раз в это время отправлялась почтовая карета, на которой Сара смогла ускользнуть от него. Она заплатила кучеру из тех денег, что миссис Хоуп, играя свою роль в этом спектакле, вручила ей, дабы расплатиться в Бирмингеме за белье. Когда она полезла в полученный кошелек за деньгами, то обнаружила там маленький сложенный листок бумаги. Уже сидя в карете, Сара достала его и развернула. Это была записка от миссис Хоуп.

«Милая Сара!

Я так рада за тебя! Джонстон – прекрасный человек, и я желаю вам обоим прожить вместе много радостных и счастливых лет! Прими этот кошелек, как небольшой свадебный подарок от всего персонала Айронвуд-Парка. Я настаиваю, чтобы ты взяла отгул на недельку и провела ее, наслаждаясь жизнью со своим мужем.

С любовью

Милдред Хоуп».

Тяжело вздохнув, Сара сложила записку и засунула ее обратно. Как только она вернется домой, ей нужно будет вернуть все деньги.

Ее план был прост. Она вернется в Айронвуд-Парк, чтобы закончить там все дела. Как только Саймон женится, ее попросят удалиться оттуда. Но к тому времени Сара надеялась быть уже далеко от этого места.

Перед отъездом она собиралась рассказать Саймону о своей беременности. Она не хотела им манипулировать или угрожать ему. Просто Сара считала, что он имел право знать о том, что скоро станет отцом.

И вдруг карета резко остановилась.

– Что случилось? – спросила Сара, ни к кому конкретно не обращаясь.

Миссис Джонс, вторая пассажирка кареты, воскликнула:

– Нет, это невозможно! Теперь мы точно опоздаем!

Молодой человек, имени которого Сара так и не вспомнила, отодвинул занавеску и выглянул наружу. Затем он повернулся к остальным и сообщил, широко раскрыв глаза:

– Там человек верхом на лошади. Вид у него довольно дикий. Мне кажется, нас грабят!

Миссис Джонс прижала свои кулаки к лицу.

– Разбойник? – пропищала она.

И тут снаружи раздался крик:

– Сара? Сара Осборн?

Все трое пассажиров разом уставились на нее. Она медленно подняла на них глаза.

«Боже мой! Роберт, что же ты делаешь?!» Сара решила, что Роберт догнал ее, чтобы устроить сцену прямо посреди дороги.

Дверь кареты резко распахнулась, и все пассажиры разом вздрогнули. На них с перепачканного лица с диким выражением смотрела пара ярких зеленых глаз.

Человек выглядел очень грязным, мятым и взъерошенным, но это был не Роберт Джонстон. В дверях кареты стоял герцог Трент!

Он пытался что-то разглядеть в полумраке кареты. Все пассажиры смотрели на него, затаив дыхание. Наконец он увидел Сару.

– Са… ра, – с трудом, задыхаясь, выговорил он и протянул ей руку.

– Ва-ваша светлость?! Что вы здесь делаете?!

– Я приехал за тобой, – просто сказал он.

Сара потрясла головой и поморгала, чтобы убедиться, что все это не сон и что перед ней действительно стоял Саймон, а не Роберт. Она не могла поверить в это. Как такое возможно?!

– Но… почему?

Саймон грустно улыбнулся, затем, взглянув на остальных пассажиров, сказал:

– Ты не могла бы выйти ненадолго?

Она оперлась на его руку и спустилась на пыльную землю. Он отвел ее в сторону. Повернув голову направо, Сара заметила его лошадь, покрытую пеной и стоявшую, понуро опустив голову. Видимо, герцог очень сильно спешил.

Сара смотрела на него с беспокойством.

– Я ничего не понимаю.

Сара не могла себе представить, что заставило герцога гнаться за ней в такую даль.

Он смотрел на нее сверху вниз, и его взгляд постепенно успокаивался и смягчался. Саймон взял Сару за подбородок и повернул ее голову к себе.

– Я так по тебе соскучился, – прошептал он.

Саймон никогда не позволял себе ничего подобного на людях. Сара чувствовала устремленные на них взгляды со стороны кареты.

– Ч-что… Что вы… – Она даже начала заикаться.

Тогда Саймон наклонился и поцеловал ее, и Сара забыла о глазах, наблюдающих за ними. Она забыла, что стоит посреди дороги. Забыла, что он должен жениться на другой.

Сейчас существовал только Саймон – и его мягкие губы, робко ищущие и пробующие, нежно завоевывающие ее.

Сара обняла герцога и ответила на поцелуй, вложив в него всю свою любовь, все свои тайные надежды и желания.

А потом они просто стояли, склонив друг к другу головы, отстранившись от всего мира. Они слишком долго не решались на это.

И это было прекрасно!

А потом реальность начала постепенно возвращаться. На них изумленно смотрели люди, которые слышали, как Сара назвала Саймона «ваша светлость». Они стояли посреди дороги где-то на севере Англии.

Сара не была уверена, что Саймон сейчас отдавал себе отчет в своих действиях. Это было совсем не похоже на него. Обычно он никогда не вел себя так открыто, всегда помнил об ушах и глазах вокруг, которые готовы превратить любое его действие в скандал.

Нехотя она отстранилась от него. Он убрал руки от ее лица.

– Я не понимаю, – прошептала Сара.

– Почему? – Саймон выразительно глянул на ее живот. – Почему ты не сказала мне, Сара?

Она напряженно замерла.

– Кто? – выдохнула она.

– Никто мне ничего не сказал. – Саймон покачал головой. – Я сам догадался и сделал вывод из того, что говорил мне твой отец.

Она закрыла глаза.

– Ну почему ты не сказала мне? – повторил он.

– Я не хотела ставить вас в неловкое положение, – глухо ответила Сара. – Не хотела заставлять вас делать выбор, который мог бы повредить вам… и вашей репутации.

Саймон сжал ее руки. Его глаза смотрели строго.

– Моя репутация не имеет значения по сравнению с тобой! Ты понимаешь это?

Она мрачно посмотрела на него и покачала головой.

– Я люблю тебя! – сказал Саймон, дыша глубоко и взволнованно.

Сара прищурилась, пытаясь по выражению лица понять, насколько он искренен. Саймон смотрел открыто и честно, и у нее перехватило дыхание.

– Я люблю тебя! – повторил он. Потом еще раз, уже громче: – Я люблю тебя!

Саре стало тяжело дышать. Саймон сказал это так громко, что, наверное, услышали все люди, смотрящие на них. Почему так мало воздуха?! Она тяжело, рывками хватала его ртом.

Сара молчала, не в силах говорить от нахлынувших эмоций. Она смогла выдавить лишь одно слово:

– Почему?

Саймон удивленно моргнул, затем покачал головой и улыбнулся, показав свои замечательные ямочки.

– Почему я люблю тебя?

– Да… Почему?

– Причин слишком много. Боюсь, всей моей оставшейся жизни не хватит, чтобы все их понять. Сейчас я могу сказать, что… Ты добрая, честная и верная. Ты видишь во мне не герцога, но человека, и любишь меня, а не мой титул. Ты понимаешь меня. Только тебе я могу полностью открыть свое сердце. Я хочу засыпать с тобой каждую ночь и просыпаться каждое утро.

Сара смотрела на него глазами, полными слез.

– Но это же невозможно. Саймон, ты помолвлен с другой.

– Уже нет. Я расторгнул помолвку.

– Что?! Но как же твоя семья? Твои братья? Их тайна?

– Мои братья все понимают. Я никогда не смогу полюбить Джорджину Стенли и никогда не буду счастлив с ней. Они поддержали мое решение. Для меня есть только одна женщина. Это ты.

Ее грудь сдавило от неприятного чувства.

– Это из-за ребенка?

– Я порвал с Джорджиной до того, как узнал о ребенке.

Сара вдохнула полной грудью. Воздух вернулся в атмосферу так же неожиданно, как исчез из нее. Ей стало легко. Она поверила в то, что Саймон проделал весь этот нелегкий путь не для того, чтобы спрятать ее и скрыть беременность.

– Я наконец-то научился слушать свое сердце, Сара. Действительно слушать его, как ты говорила мне той ночью в Лондоне. Ребенок никак не повлиял на мое решение. Но это даже к лучшему. Я хочу, чтобы ты была матерью моих детей. – Он вдруг помрачнел. – Я только что понял. Боже мой!

– Что понял?

Он опустил глаза и заговорил тихо, чтобы их не было слышно людям у кареты:

– Я с женщинами никогда не… Я всегда был осторожен, старался не допустить зачатия. С каждой женщиной я следил за этим, – Саймон тяжело вздохнул. – Я всегда помнил о Сэме, о том, что он пережил, когда был совсем юным. Я бы не смог так поступить с ребенком. Но с тобой… Я хотел тебя так сильно, как только может мужчина желать слиться с женщиной. Это беспокойство никогда не приходило мне в голову. Теперь я знаю почему.

Сара удивленно нахмурилась.

– Почему?

– Потому что я знал уже тогда… по крайней мере часть меня знала… мое тело знало… и сердце знало о том, что ты будешь моей. Голове понадобилось больше времени, чтобы услышать и понять. Но теперь я знаю точно. Я хочу, чтобы мы были вместе всю жизнь. Чтобы ты стала моей женой.

– Твоей… – Сара не договорила.

– Да. – Зеленые глаза Саймона встретились с ее глазами, он встал на одно колено и взял ее за руку.

В его взгляде читались любовь, нежность и надежда.

– Сара Осборн, ты выйдешь за меня замуж?

Сара смотрела на него долгие секунды, которые превращались в минуты, не решаясь поверить, что это все не сон. Саймон любит ее. Он не женится на мисс Стенли. Он хочет, чтобы его женой стала она.

– Я люблю тебя, Саймон, – наконец выдохнула Сара. – Люблю больше жизни!

Она всегда любила его, с того самого дня, когда он спас ее из зарослей ежевики.

Саймон все так же смотрел на нее снизу вверх. После ее слов он ненадолго закрыл глаза, а когда открыл их вновь, они сверкали, как зеленые изумруды.

– Выходи за меня замуж, Сара.

Она кивнула и, справившись с неожиданно охрипшим горлом, тихо прошептала:

– Да!

Поднявшись, Саймон сжал ее в своих объятиях. Когда их губы встретились, со стороны почтовой кареты раздались возгласы и крики «Браво!».