Софи не думала, что встретит в парке Тристана. Когда же она увидела его и Гэри на берегу Серпентайна, сердце ее гулко забилось, а ладони вспотели.

Оба были необычайно красивые, причем малыш – точная копия Тристана, и всякому, кто смотрел на них, было ясно, что это отец и сын.

Тристан растирал Гэри руки и что-то говорил ему, а мальчик с серьезнейшим видом кивал, и казалось, что отец с сыном обсуждали вопрос чрезвычайной важности.

Гэри почти ничего не унаследовал от Нэнси, кроме склонности к истерикам. Обычно приветливая и добродушная, Нэнси, выходя из себя, делала это с размахом.

Софи улыбнулась, вспомнив, какая паника охватила Тристана, когда он впервые столкнулся с этой особенностью характера жены. Теперь ему, без сомнения, каждый день приходилось выносить взрывы вспыльчивости Гэри, тем более что того разлучили с Мирандой. Но похоже, Тристану все-таки удавалось справляться с мальчиком.

Тут Миранда вдруг вцепилась в ее руку.

– По-моему, там Гэри и его папа! – закричала девочка.

В голосе дочери Софи почувствовала то же напряжение, которое овладело и ею. Но к счастью, малышка тотчас успокоилась.

– Совершенно верно, – ответила Софи. – Это они…

В этот же момент, заметив их, Гэри с визгом бросился в объятия Миранды. И если бы Софи не удержала девочку, то дети свалились бы на землю.

– Осторожнее, малыш, – предупредил Тристан, взяв сына за плечо.

Софи же невольно потупилась. Что она скажет Тристану? Поговорить так, как она хотела, в таком людном месте все равно невозможно…

– Миранда, дорогая! Подумать только, за последние несколько дней ты выросла на добрых два дюйма!

– Я скучала по вас, сэр, – сказала Миранда, когда Тристан обнял ее.

Гэри дернул Миранду за руку.

– Вон, посмотри! Мы с папой делаем лодочки из газет!

Миранда захлопала в ладоши и просияла.

– О, как чудесно! Можно вам помочь?

– Конечно!

Гэри повел девочку к озеру, и мисс Долуорти тотчас же последовала за детьми.

– Рад видеть тебя, – прошептал Тристан, как только они остались одни.

– А я… – Софи в смущении теребила ряд жемчужинок на своей перчатке, – я знала, что и вы будете здесь.

– Взгляни же на меня, любимая.

Она наконец-то подняла на него глаза. Едва заметный синяк все еще портил его красивое лицо, но он был чисто выбрит и модно одет. Впрочем, в ином виде Тристан на людях не появлялся.

– Плохо, что я не могу прикоснуться к тебе, – пробормотал он чуть хрипловатым голосом.

И тотчас же по телу Софи пробежала восхитительная дрожь.

Она осмотрелась. Казалось, никто не обращал на них внимания. И все же кто-то наверняка их увидит. И тогда Гарет узнает об их встрече.

– Это невозможно, – прошептала Софи.

– Знаю, – буркнул Тристан, – но, может быть, пройдемся вдоль озера? А мисс Долуорти присмотрит за детьми.

– Но… Что, если нас увидят?

Тристан пожал плечами.

– А если и увидят? Мы не нарушаем никаких законов, гуляя в парке, пока наши дети играют. Все знают, как сильно Миранда и Гэри любят друг друга.

И все знали, как они с Тристаном любили друг друга.

– Но если Гарет узнает…

Щека Тристана дернулась.

– И что тогда? Неужели ты стала бояться его?

– Нет, но я… – Софи сделала глубокий вдох. – Он подумает, что его предали.

– В случайной встрече в парке нет ничего непристойного. – Тристан протянул ей руку. – Давай погуляем.

Софи медлила. При одной мысли о том, что Тристан может взять ее под руку, ей стало не по себе. Но что же делает с ней разлука?.. Она вдруг почувствовала себя так же, как в те дни, когда Гарет стал серьезно ухаживать за ней. Тогда она была совсем молоденькой трепетной девушкой.

Она подала Тристану руку, и его тепло сразу же проникло в нее – даже сквозь толстое сукно жакета Софи ощущала жар его тела.

Они неторопливо шли по дорожке вдоль берега. День был прохладный и облачный, – возможно, именно поэтому гулявших в парке было немного. К тому же собирался дождь.

– Тристан, как ты живешь? У тебя все хорошо? – спросила наконец Софи.

– Ну… жаловаться не на что. – Он помолчал. – А как ты, Соф? Расскажи, что происходит в доме. Знаешь, ходят слухи…

– Слухи?! Что же про нас говорят?

Тристан усмехнулся.

– Вообще-то сплетен о Гарете куда больше, чем о нас с тобой.

– Расскажи.

– Говорят, что Гарет сошел с ума. Что он тебя избивает.

Софи вздрогнула от неожиданности и остановилась.

– Что?!!

Тристан с облегчением вздохнул.

– Слава Богу. Я так и знал. Знал, что это неправда.

– Разумеется, неправда. Неужели ты думал иначе?

– Конечно, я знаю, что он не безумец. Но… Признаюсь, я немного за тебя волновался.

– Он изменился, Тристан, но не настолько.

– Знаю, Соф.

Она сокрушенно покачала головой.

– Но зачем распространяют подобную клевету? Да еще про Гарета… Его ведь все всегда любили.

– Согласен, все это очень странно. Мне сказали, что слухи исходят от слуг. Якобы именно они утверждают, что с тобой плохо обращаются.

– Наши слуги?..

Тристан пожал плечами.

– Так мне сообщили. Но это кажется совершенно невероятным.

Софи промолчала. Конечно, она постарается в этом разобраться, но… Трудно было даже представить, кто посмел распространять подобные сплетни. Да и зачем слугам чернить Гарета, с какой целью?

– Я расспрошу слуг, – заявила Софи.

– Прекрасно.

Они переглянулись.

– Тристан, но что же это может означать?

Он нахмурился и пробормотал:

– Похоже, творится что-то неладное, но что именно… Понятия не имею.

– Да, что-то неладное, – кивнула Софи. – Но ведь эти слухи не имеют никакого смысла… Кто их распускает, почему? Такое впечатление, что кто-то стремится уничтожить Гарета. Но зачем?

– Во всяком случае, мы должны быть начеку. Я никому не доверяю полностью. И пожалуйста, Софи, будь осторожна.

– Да, обязательно. Но я снова стану выезжать. Я слишком долго жила взаперти. Когда же в свете увидят, что я жива и здорова, глупые сплетни о побоях мгновенно исчезнут.

– Мне страшно подумать, что ты, возможно, в опасности…

– В опасности? Тристан, что за глупости? – Софи рассмеялась.

– Но я не могу отделаться от чувства, что ты в беде.

Она стиснула его руку.

– Но ты ошибаешься. А если кто-то и в беде, то наш Гарет.

Последние ее слова были ошибкой. Ей не следовало говорить «наш Гарет». Но она так тревожилась за него, что совершенно забыла о нынешней вражде кузенов.

Тристан помрачнел, и она воскликнула:

– Не нужно, Тристан! Успокойся. Мне страшно, когда вы бросаетесь друг на друга.

Но хуже всего, что причиной ссоры стала она, Софи.

Однако несмотря ни на что, Тристан все же пытался положить конец сплетням о Гарете.

– Я все понимаю, Соф. Просто мне сейчас очень нелегко. Постоянно представляю вас обоих в доме… вместе. Иногда воображение разыгрывается… Чересчур уж разыгрывается.

– Не думай об этом, Тристан.

– Но как я могу не думать?.. Ведь постоянно представляю тебя с ним. Представляю, как ты лежишь в постели рядом с ним… отдаешься ему…

– Нет, ошибаешься!

– Значит, ты не спала с ним? Но, Софи, я же знаю тебя и знаю его. О черт!..

– Тристан, но я… Мы не…

– Ты всегда его любила. Годами тосковала по нему! Даже в ту ночь, когда он вернулся. И вот теперь Гарет с тобой! – Он отвернулся и добавил: – Я точно знаю: даже если пока между вами ничего не было, то обязательно будет.

– Нет, ошибаешься, – повторила Софи. Она боролась с угрызениями совести, так как в этот момент вспомнила о поцелуе с Гаретом.

– Все произойдет вполне естественным образом, – продолжал Тристан. – Ведь он твой муж, в конце концов. Пока что… Черт побери, Софи! Это меня убивает!

– И меня тоже, Тристан. Я так тоскую по тебе… – Она со вздохом закрыла глаза. Тристан тянул ее в одну сторону, Гарет – в другую. Да они ее просто разорвут!

Он вдруг схватил ее за руки.

– Софи, что бы ни случилось, я намерен отобрать тебя у него.

Она открыла глаза и посмотрела на него вопросительно.

– Намерен отобрать?..

– Мы возьмем детей и уедем далеко отсюда – туда, где сможем жить вместе. Где сможем быть счастливы.

– Тристан, о чем ты?..

– Я знаю, Соф, ты любишь меня. И я сумею сделать тебя счастливой.

Она отвернулась. Не могла смотреть на него. Куда угодно – только не на него. Лучше уж смотреть на берег, где играли Миранда и Гэри. Оба хлопали в ладоши и прыгали, радуясь, что ветер унес их маленький бумажный кораблик.

– Я уже говорила, что не могу покинуть Гарета. Он нуждается во мне.

– А я нуждаюсь в тебе, Софи.

Но не так, как Гарет. Как же заставить Тристана это понять? Наконец-то взглянув на него, Софи проговорила:

– Я люблю и его, Тристан. Люблю вас обоих. Равным образом.

– Обоих?.. Но это невозможно, черт побери!

На сей раз Тристан от нее отвернулся. И зашагал в другую сторону. Подобрав юбки, Софи поспешила за ним.

– Нет тут ничего невозможного, – заявила она, хватая его за руку. – Послушай меня… Говорят, что материнской любви хватает на всех детей. Но разве женщина не может любить и двух мужчин одновременно?..

– Может, но разной любовью.

– Согласна, но все же… Я хотела бы… – Софи осеклась и потупилась. Но она ведь никогда ничего не утаивала от Тристана. Даже самых потаенных мыслей. Поэтому не станет делать это и сейчас. – Тристан, я хотела бы любить вас обоих.

– Но ведь это… – Он едва не задохнулся от возмущения. – Черт возьми, это же святотатство!

Да, развратная, распутная, бесстыдная… Она не возражала. Но все же не могла отказаться от них обоих. Не могла!

– Тристан, прости, я не хотела тебя оскорбить, но это правда.

Он не ответил, и Софи продолжала:

– Я всегда любила Гарета, и ты понимал это даже тогда, когда женился на мне. Но тогда ты был готов разделить мою привязанность к нему.

Он криво усмехнулся.

– Твою привязанность к призраку? Да, верно. Но не к живому человеку.

К ним приближалась компания щебечущих девиц с компаньонками, и сердце Софи упало. Она узнала одну из них – леди Эллу Уортинг, дочь ее друзей, графа и графини Хэпсуорт. Но они с Тристаном не могли повернуться и уйти к детям – это было бы непростительной грубостью.

Тут девушки увидели их и разом смолкли. Все они с любопытством уставились на них с Тристаном. Софи же вежливо улыбнулась и сказала:

– Добрый день, леди Элла.

– Рад видеть вас, леди Элла, – пробурчал Тристан. Но тут же, сделав над собой усилие, он приветливо улыбнулся молодым женщинам.

– Ох, ваши светлости… – Леди Элла в смущении умолкла. – О, простите… Я очень сожалею… ваша светлость и милорд.

Тристан весело рассмеялся и проговорил:

– Не волнуйтесь, Элла. Я постоянно меняю титулы, так что сам еще не успел привыкнуть к новому. То есть к старому…

Напряженность тотчас же спала, и Софи с Тристаном стали расспрашивать знакомую о развлечениях сезона… Потом рассказали о скором приезде Бекки.

И тут леди Элла вдруг заговорила о погоде:

– Мама сказала мне, что нужно пораньше вернуться домой, потому что сегодня наверняка будет дождь.

– Я уже чувствую влагу в воздухе, – заметила Софи.

– Да-да, конечно! А ведь совсем недавно светило солнце, – сказала одна из девушек.

И в тот же миг порыв ветра обрызгал всех каплями росы с ближайшего дерева. Тристан поспешно схватился за шляпу и проговорил:

– Наверное, следует ретироваться в более подходящее место. Леди, могу я предложить вам свой экипаж?

– Нет, сэр, нас ждет папина коляска. Но спасибо за великодушное предложение, ваше… милорд.

– О, не за что, – галантно ответил Тристан.

Они расстались с девушками, и те тотчас побежали по дорожке к ожидавшему их экипажу.

Софи улыбнулась и проговорила:

– Похоже, мы неплохо справились.

Тристан тоже улыбнулся.

– Я бы сказал, что мы превосходно справились. Впрочем, мы с тобой всегда идеально действовали в паре.

Софи вдруг нахмурилась.

– Да, конечно… Жаль только, что эта компания увидела нас вместе. Теперь Элла скажет графине, а та…

– А та само воплощение благоразумия и отнюдь не сплетница, – перебил Тристан.

Софи молча кивнула. Графиня Хэпсуорт и впрямь отличалась благоразумием. Именно по этой причине она и была одной из ее лучших подруг.

– Но какая-то из девушек наверняка распустит сплетни, – проворчал Тристан. – Увы, с этим ничего не поделаешь.

Они пошли обратно к тому месту, где играли дети. Порывы ветра налетали все чаще, и небо все больше темнело.

Вскоре Софи увидела мисс Долуорти, не позволявшую Гэри залезть в воду, чтобы вытащить кораблик.

– А ты ведь напрямик сказала мне, что любишь Гарета и отказываешься его покинуть, – пробурчал вдруг Тристан.

– Милый, зачем ты об этом?.. – Софи тяжко вздохнула.

Он усмехнулся и проговорил:

– Не волнуйся, любимая. Ты ведь знаешь, что я не собираюсь от тебя отказываться.

– А я от тебя, Тристан. Поверь, я верна тем, кого люблю.

– Почему же ты сказала, что любишь Гарета?

– Потому что не хотела тебе лгать. Я ведь никогда тебя не обманывала, всегда говорила правду. Хотя ты считаешь, что я в сердце своем неверна тебе, когда-нибудь ты поймешь, что это не так. Я делаю все, чтобы не причинить тебе боли.

Тристан с сомнением покачал головой.

– Но это же неправда, Соф. Ты не хочешь оставить Гарета. Не уедешь со мной.

Софи промолчала.

– Или все-таки уедешь?

Она по-прежнему молчала. Да и что она могла ответить?

Тристан взглянул на нее вопросительно:

– Так как же, Софи?

– Я люблю тебя, – шепнула она, взяв за руку Миранду и моля Бога, чтобы это мгновение не оказалось последней возможностью сказать Тристану о своей любви.

Прошло еще два дня. Софи лежала в постели, глядя на маленькое окошко своей новой спальни. Бледный утренний свет сочился в щель между шторами. Ох, снова она не спала всю ночь… Господи, как же она ненавидела эту маленькую душную комнатенку с низкими скошенными потолками и с узкой жесткой кроватью. Она спала бы намного лучше в своей просторной спальне. На их с Тристаном кровати.

Конечно, Гарет примет ее с распростертыми объятиями. Она чувствовала, как он возбужден, когда успокаивала его после очередного кошмара. Но сможет ли она лечь с ним сейчас?

В ту далекую весну, незадолго до битвы при Ватерлоо, ему пришлось уехать на месяц по армейским делам. И в день, когда он возвращался, она с раннего утра ждала у окна. Увидев же его экипаж, вылетела из дома. А он, выскочив из кареты, подхватил ее на руки и закружил с радостным смехом. А потом понес наверх – мимо слуг и мимо удивленной тетки. Пинком распахнув дверь спальни, Гарет положил жену на постель и долго смотрел на нее. А затем вдруг сказал:

– Я самый счастливый в мире мужчина.

– А я самая счастливая в мире женщина, – ответила она.

Они раздевали друг друга, неспешно снимая один предмет одежды за другим, довольствуясь пока что легкими прикосновениями и мимолетными ласками. Но потом, уже совершенно обнаженные, они всерьез стали раздувать тлевшие угольки страсти. Снова уложив ее на постель, Гарет принялся ласкать ее между ног, а когда она задрожала от желания, вошел в нее. И они медленно вершили ритуал любви, глядя в глаза друг другу. О, тогда она еще не знала, что всего лишь через месяц с небольшим Гарет уедет от нее навсегда…

Софи перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Ох, до чего же она жалкое создание! Угрызения совести буквально пожирали ее, и она ничего не могла с этим поделать.

К тому же она ужасно развратная.

Она желала Гарета и тосковала по Тристану.

О Боже, она хотела обоих! Интересно, каково это – когда тебя берут сразу двое? А что, если бы Гарет согласился вернуться в детство, к прежним дружбе и доверию, но с дополнительным условием – позволить ей пускать в постель их обоих? О, тогда она чувствовала бы себя любимой, лелеемой, желанной. И они бы оба, вместе…

Софи громко застонала. Она порочная, падшая женщина! Распутница!..

Но разве можно винить ее за это? Ведь не виновата же она в том, что любила обоих?

Обоих?.. Сама эта мысль казалась смехотворной. Совершенно безумной. Но даже если бы они смирились… Ведь Гарет герцог, а она герцогиня. Тристан же – виконт. Следовательно, они несли ответственность перед обществом и перед короной, и все их поступки рассматривались под увеличительным стеклом.

Так что выходит, их с Тристаном встреча той ночью была последней, пусть даже она его по-прежнему любила. Просто ей надо сохранить память об этой ночи на всю жизнь. А вот Гарет…

Закрыв глаза, она снова стала думать о Гарете. Интересно, легко ли возбудить его? Наверное, очень даже легко. К тому же он не раз давал понять, что желает ее.

В самом начале их супружеской жизни она постоянно дразнила его, украдкой лаская, когда они проходили мимо друг друга в людных комнатах или оставались одни, зная, что в любую минуту может войти слуга. Она терзала Гарета до тех пор, пока он, скрипя зубами, не уносил ее наверх, где тотчас укладывал в постель.

И вот сейчас, много лет спустя… Интересно, что случится, если она погладит его плоть, когда будет успокаивать после очередного ночного кошмара? Сначала он, конечно, удивится. А потом стащит ее с кровати, снимет с нее ночную сорочку и… И она вдруг увидит, что он уже успел раздеться…

Тут она вспомнила, как они с Гаретом в последний раз любили друг друга. Его глаза сверкали любовью, когда он вонзался в нее; а перед ней в эти мгновения неожиданно возник образ Тристана – он тоже был обнажен и готов был взять ее… О Господи, какая же она порочная и развратная!

Но ей было все равно, она хотела обоих, хотела их обоих ощутить в себе, и поэтому…

Ей вдруг представилось, что возбужденная плоть Тристана оказалась у нее во рту, и теперь в самых темных глубинах сознания они оба брали ее, а она этим наслаждалась.

Внезапно оба замерли на секунду, а затем начали изливаться в нее, причем соленое семя Тристана фонтаном било прямо ей в горло. И тотчас же мучительное наслаждение разлилось мощной волной по ее телу, заставляя каждый мускул трепетать и лишая сил.

Однако же… Каким бы разнузданным ни было ее воображение, подобные фантазии никогда не осуществятся, не так ли? Так почему же она позволила этой идее так глубоко проникнуть в ее сознание и пустить корни? Ведь она никогда не сможет поделиться с кем-либо подобными фантазиями…

Когда-то она считала, что может делиться с Гаретом даже самыми интимными секретами. Потом думала, что может делиться с Тристаном. Собственно, так и происходило. Но эта ее фантазия… такая извращенная, такая запретная… О если она расскажет об этом своим мужчинам, то они оба ее возненавидят.

Следовательно, эти ее мечты навсегда останутся глубокой тайной. И с таким же успехом она может мечтать о прогулке по Луне… Никогда она не сможет заполучить сразу обоих. Так что единственное разумное решение – жизнь спокойная и целомудренная. Но это не значит, что она разлюбит кого-то из них или перестанет мечтать.