— Надеюсь, ты не забудешь задать своему дружку несколько вопросов, прежде чем собьешь его с ног и изувечишь, — говорил Дэшфорд, пока их лошади ступали по грязной дороге.

— Я не собираюсь избивать его, — ответил Растмур.

— В самом деле? А по твоему лице я понял, что ты страшно зол на него.

— Я не собираюсь угрожать Клеммонсу.

— Значит, Джузеппе?

Растмур наградил друга ухмылкой за догадливость.

Дэшфорд пожал плечами:

— Этой записки достаточно, чтобы посадить их обоих.

И действительно, хотя не за то, о чем думал Дэшфорд. Он посчитал, что записка Джулии, адресованная Джузеппе, значила больше, чем думал Растмур. Он полагал, что им что-то известно о пропавшей Софи. Разумеется, Растмур знал, что молодой женщиной, о которой писала Джулия, была она сама, но он не смог убедить друга, что тот не прав, не раскрывая ему всей правды. Джулия и ее любовник были в этом смысле невинны. Однако Растмур не возражал, чтобы Дэшфорд продолжил думать именно так. Ему нравилась мысль о том, что его друг может причинить немало неприятностей этому итальянцу.

— Я не знаю точно, что этот Клеммонс значит для тебя, — продолжал Дэшфорд, — но мне он не нравится. Я подозреваю, что он не тот, кем кажется.

— Так и есть.

— Тогда что общего у тебя может быть с ним? — спросил Дэшфорд. — Я хочу сказать… хм… что меня не интересует, что у вас общего, но меня беспокоит, что он использует вашу дружбу против тебя же.

— Он этого не делает.

— Неужели? Тогда какого дьявола он здесь делает?

Черт побери все это, у Растмура не было ответа. Точнее, ответ был, но не тот, которым он мог поделиться с другом. Он точно знал, что делала Джулия. Сбегала вместе с Джузеппе. Несмотря на подозрения Дэшфорда, она не имела ничего общего с Софи. Ссора с Джузеппе не даст им ничего для поиска пропавшей кузины. Растмур плохо представлял себе, как сообщить об этом своему другу.

— И снова эти актеры, — пробормотал тот. — Я лишь надеюсь, что это не окончится так же, как та история три года назад — с твоей актрисой.

Растмур хорошо его расслышал и понял. В голове прозвенел тревожный звонок. Если Дэшфорд начнет складывать воедино факты, для Джулии это закончится не слишком хорошо.

— Если бы я хотя бы заподозрил, что эти актеры имеют что-то общее с теми, то немедленно вышвырнул бы их с этой земли и отправил бы обратно на континент. Эта маленькая шлюха сначала запустила свои хорошенькие ручки в твои карманы, а потом разбила тебе сердце. Обещаю, Энтони, я не останусь в стороне, если снова произойдет нечто подобное.

— Ничего такого не произойдет.

— Да? Хочешь сказать, что Клеммонс актер, а не актриса?

— Ты не имеешь понятия о том, что на самом деле происходит.

— У меня есть глаза, Энтони, — заявил Дэшфорд. — Я видел, как ты на него смотришь. И хотя меня не касаются твои привязанности — или что бы это ни было, — но в этом случае…

— Ничего подобного!

— Тогда что это? Это как в тот раз, когда ты и в самом деле собирался жениться на этой лживой, подлой, маленькой шлю…

Растмур замахнулся на друга кулаком, и Дэшфорд отпрянул.

— Какого черта? — возмутился Дэшфорд.

— Она не шлюха!

— Что? Бога ради, Растмур! Это было три года назад. Я отлично помню цветистые слова, которые ты сам использовал, говоря о ней. С каких пор ты защищаешь эту никчемную ведьму?

— С тех пор, как я кое-что узнал. И она не никчемная ведьма.

— Хочешь сказать, что она не была такой?

— Да, именно это.

— Нет, не это.

— Значит, я оговорился.

— В самом деле?

— Разумеется.

Но Энтони не был таким хорошим актером, как Джулия. Его слова не убедили бы даже его самого. Дэшфорд догадается об истинном положении дел, и что тогда? Несмотря на то что эта Джулия сбежала к Джузеппе, несмотря на подтекст записки, несмотря на эти три долгих года, Растмур не собирался снова ее потерять. Однако он не хотел терять и своего самого старого и преданного друга. Как Дэшфорд отреагирует на правду?

Он был просто идиотом, когда позволил другу сопровождать себя в Ловленд. Что он собирался делать, когда они попадут туда и найдут Джулию в объятиях этого грязного актеришки? Черт, тогда просто невозможно будет скрыть что-либо от Дэшфорда. Лучшее, что сейчас можно предпринять, — это придумать предлог, чтобы отправить Дэшфорда обратно в Хартвуд.

К несчастью, такого великолепного предлога у него не было. Он уже въезжали в Ловленд. Растмуру потребовалась всего пара секунд, чтобы увидеть Джулию. Разве он мог ее не узнать?

Она была прямо во дворе перед деревенским коттеджем и обнималась с каким-то чертовым актером, наряженным, словно павлин. Двое или трое других суетились вокруг фургонов, готовясь к отъезду. Казалось, что труппа с минуту на минуту готова сняться с места. Если бы не присутствие Дэшфорда, Растмур порадовался бы тому, что они поспели вовремя. Еще пара минут, и он мог потерять Джулию навсегда.

Черт, неужели он действительно так близко? И дьявол, но ей, кажется, было весьма уютно в его объятиях.

Энтони сделал глубокий вдох и расправил плечи. По крайней мере он знал, что выглядит гораздо лучше, чем этот чертов павлин.

Однако едва ли это впечатлило Джулию. Она взглянула на них, и радость, которую Растмур видел на ее лице за миг до этого, обернулась паникой.

Шепнув несколько слов своему любовнику, она чмокнула его в щеку и убежала в коттедж. Это было ужасно, и Растмур пожалел, что увидел это. Черт, он предпочел бы, чтобы и Дэшфорд этого не видел.

— Что за… Кто это? — спросил Дэшфорд.

— Кто?

— Та женщина, — ответил друг. — Она похожа на Клеммонса…

— Это не Клеммонс.

— Но очень на него похожа.

— Нисколько.

Дэшфорд покачал головой, очевидно, сбитый с толку:

— Полагаю, ты прав. Клеммонс не может выглядеть так аппетитно в платье.

— Уверен, что леди Дэшфорд оценит, если ты ограничишь свои аппетиты исключительно домашним очагом, — процедил Растмур сквозь зубы.

Дэшфорд едва не рассмеялся и тут же взял все в свои руки.

— Эй, там! — крикнул он, едва они приблизились. — Кто из вас Великий Джузеппе?

Ответил тот чертов тип, до этого обнимавший Джулию.

— Я, синьоры! Я есть Великий Джузеппе, здесь, к вашим услугам!

Боже, его акцент был просто отвратителен. Если бы Растмур уже не испытывал к нему ненависти, то после этого точно возненавидел бы. Однако Джузеппе, к его чести, не позволил, чтобы его запугали. Напротив, он подошел прямо к Растмуру и смело улыбнулся, глядя в его лицо.

И в это мгновение Растмур узнал его. Альберт Сент-Клемент. О, дьявол! Это не любовник Джулии, это ее отец!

Если не считать того, что этот человек скорее всего хочет убить его, Растмур внезапно почувствовал, что крайне рад его видеть. Он был просто чрезмерно и до смешного рад. А еще он порадовался, что не успел спешиться. Им необходим быстрый путь к отступлению на случай, если у отца Джулии вдруг окажется оружие.

— Бонджорно, джентльмены! — поприветствовал их Сент-Клемент, широким жестом взмахнув рукой. — Вы услышали о Великом Джузеппе и явились, чтобы самим взглянуть на него? А может, вы желаете присоединиться к его знаменитому театру? Я точно знаю, какие роли вы можете сыграть! Вы, сэр, — он указал на Дэшфорда, — вы иль капитано! Да, я хорошо вижу это — очень храбрый. А вы, синьоре, — он обернулся к Растмуру, улыбаясь во весь рот, — мой Панталоне!

Растмур уставился на него:

— К счастью, сэр, я точно не ваш Панталоне.

— К сожалению, мы здесь не для того, чтобы присоединиться к вашей труппе, синьор Джузеппе, — произнес Дэшфорд прежде, чем Сент-Клемент получил еще один шанс оскорбить их. — Мое имя Дэшфорд. Вы согласились прийти в мой дом и устроить представление сегодня, я полагаю. Наши леди очень бы хотели посмотреть хорошую пьесу.

Сент-Клемент вскинул бровь и взглянул на Растмура:

— О? Двое таких энергичных молодых людей, как вы, не могут развлечь своих леди? Какой стыд. Но вы просите Джузеппе помочь, и я принимаю ваше щедрое предложение. Видите? Мои компаньоны уже готовятся отправиться в ваш дом, синьоры.

— Чудесно, — сказал Дэшфорд, словно не обращая внимания на тот карикатурный образ, который представил им Сент-Клемент. Более того, Дэшфорд перешел сразу к делу, помня, что привело их сюда: — Вы, случайно, не встретили здесь своего старого друга?

Сент-Клемент преувеличенно нахмурился:

— Старого друга? Кому нужны старые друзья, когда можно завести новых, таких как вы?

— Вы слишком добры. Но в моем доме недавно гостил молодой актер по имени Клеммонс, — объяснил Дэшфорд. — Полагаю, он знаком с вами. Вы видели его?

Сент-Клемент притворился, что обдумывает вопрос.

— Ах, Клеммонс… да, я знаю его! Он играл в «Ромео и Джульетте» целый год. — Теперь Сент-Клемент наградил многозначительным взглядом Растмура. — Мне особенно нравится та часть, в которой синьор Ромео умирает.

— Еще бы, — пробормотал Растмур.

— Вы видели его сегодня? — спросил Дэшфорд. — Он не появлялся здесь?

— Здесь? — повторил Сент-Клемент. — Здесь никого нет, кроме моих товарищей. Как видите, мы заняты сборами, собираемся отправиться к вам. Вы были так добры, что позволили нам остановиться в вашем очаровательном коттедже.

— И вы не видели мистера Клеммонса?

— Здесь нет никого по имени Клеммонс, синьор. Только моя труппа. Так заканчивайте вашу утреннюю прогулку, и немного позже вы увидите наше скромное представление. До свидания! Арриведерчи!

Очевидно, Сент-Клемент стремился избавиться от них. Растмур не мог его винить. В его положении он постарался бы сделать то же самое. Но он не был в его положении, он был исполнен решимости отыскать Джулию, и никакой отец, даже самый заботливый, не мог встать на его пути.

По крайней мере, в переносном смысле. В реальности же Сент-Клемент стоял прямо на дороге. Растмур пришпорил лошадь, пытаясь обогнуть его, но отец Джулии осторожно передвинулся так, чтобы воспрепятствовать его приближению к коттеджу.

Однако если он собирается получить Джулию, то ему все же придется как-то проехать мимо этого упитанного господина. Было очевидно, что он не собирался позволить Растмуру встретиться с Джулией. Скорее всего едва он и Дэшфорд исчезнут из поля зрения, Сент-Клемент соберет свою труппу и вместе с дочерью уедет в неизвестном направлении. Что ж, этого он не допустит.

Растмур любил Джулию. Ничто не могло изменить этого: ни рассерженный отец, ни старый друг, ни собственное ужасное поведение. Он пытался рассчитать расстояние до двери коттеджа, когда все вдруг изменилось. Дверь распахнулась, и появилась Джулия, выпорхнувшая во двор на всеобщее обозрение. Растмур открыл рот.

Она была сногсшибательно прекрасна.

На ней больше не было мужской одежды, не было этой отвратительной шляпы. Она больше не пряталась за личиной странного мистера Клеммонса. Вместо этого взгляды всех вокруг оказались прикованными к прекраснейшей из девушек.

На Джулии было воздушное платье из набивного муслина цвета молодой травы, свежей, словно воскресное утро. В ее коротко обрезанных завитых волосах, обрамляющих лицо каштановыми кудряшками, виднелись сирень и плющ. Бархатная ленточка, повязанная вокруг шеи, изящно подчеркивала ее волнующий изгиб и нежные плечи. Два прелестных холмика виднелись в вырезе корсажа — ровно настолько, чтобы слегка подразнить, но оставить массу простора воображению.

Легкий утренний ветерок заставлял ее юбки трепетать вокруг стройных лодыжек, пока Джулия в изящных туфельках прокладывала себе путь к группе повозок. За ней шла женщина постарше, но даже в своем кричаще бордовом платье и вызывающе украшенном перьями тюрбане она казалась почти невидимой рядом с Джулией. Все мужчины во дворе застыли на месте, провожая глазами Джулию. Ее карие глаза ярко сияли, а улыбка была невинной, как у младенца.

Боже, неудивительно, что он до сих пор так безнадежно влюблен в нее.

— Вот и я, синьор Джузеппе, — произнесла она с живым французским акцентом. — Боже, неужели из-за меня мы снова опаздываем? Какая жалость, но это платье слишком ужасно, и…

Ее глаза вдруг остановились на Растмуре, словно она только что заметила его присутствие. Он знал, что это только игра, но просто не мог сдержаться, когда на ее лице заиграла великолепная улыбка. Боже, стоило ей посмотреть на него так, как он почувствовал невероятное напряжение в груди.

— О, какая неожиданность! Ведь это, если не ошибаюсь, лорд Растмур! — воскликнула она с легким смешком. — Какой сюрприз!

Ее компаньонка в тюрбане заговорила раньше, чем Растмур успел открыть рот.

— Этот джентльмен — один из ваших поклонников, мадемуазель Миньонетт? — спросила она.

Растмур нахмурился. Значит, она теперь называет себя Миньонетт? Он решил помалкивать до тех пор, пока не поймет, что у нее на уме.

— Да! — ответила Джулия сладким голоском, кокетливо взмахнув ресницами и скромно улыбаясь. — Дорогой Растмур какое-то время восхищался моими талантами.

Не поспоришь. Но что она делает? Казалось, Сент-Клемент находился в таком же неведении относительно нового образа Джулии, как и сам Растмур. Он откашлялся и бросил на Джулию предостерегающий взгляд. Отец не одобрял ее поведения. Черт, но что задумала эта девчонка?

— Если мадемуазель помнит, — резко начал Сент-Клемент, — сегодня мы собираемся выступать.

— И посмотрите, он со своим другом! — заметила яркая дама, широко улыбнувшись.

Джулия скользнула к повозке, на которую грузили вещи.

— Ах, вот то, что я искала.

После этого она прошептала что-то на ухо второй леди, и та захихикала. Один из актеров помог Джулии взобраться в повозку, однако ее компаньонка, кажется, что-то забыла в доме и поспешила внутрь. Джулия принялась расправлять и разглаживать юбки, усаживаясь поудобнее. Казалось, она не обращала внимания на недовольство отца. Однако она продолжала скромно улыбаться Растмуру.

Она посылала ему сияющие взгляды, и, к своему стыду, он был настолько беспомощен, что не смог придумать ни одного ответа. Он вел себя ужасно глупо.

Она же продолжила щебетать сладким голоском:

— Ах, мой милый, вы все время за мной следовали? Так романтично! Но какая жалость, я не могу оставить синьора Джузеппе. Нет-нет — он был слишком добр ко мне.

— Неужели? — пробормотал Растмур, окидывая взглядом ее чудную фигурку, слегка сожалея о брюках, которых на ней сейчас не было, но которые так хорошо подчеркивали ее длинные ноги.

Впрочем, платье скрывало лишь нижнюю часть ее фигуры, зато верхом можно было любоваться сколько угодно. Растмур пожирал глазами каждый дюйм ее тела и жаждал большего.

Джулия прижала свою нежную белую ручку ко лбу и вздохнула:

— Бедный, бедный Растмур. Это так трагично, да, но вы должны научиться жить без меня. Однако с нами навсегда останутся наши воспоминания, ведь правда?

Растмур не совсем понимал, о чем она говорит. В чем он был уверен, так это в том, что его воспоминания о Джулии крайне живы. Очень ярки. Ему хотелось бы забыть обо всем остальном, но он напомнил себе, что они с Джулией не одни здесь и что ее очаровательные ужимки лишь игра.

Дэшфорд наблюдал за ними с подчеркнутой серьезностью.

— Так, значит, еще одна твоя актриса? — посмел лишь спросить он, причем громко.

Растмур вздрогнул, а Джулия, разумеется, нахмурилась.

— Что? Есть еще и другие? — манерно спросила она. — Но, мой дорогой Растмур, скажите, что я единственная!

— Как странно, — произнес Дэшфорд. — Этот Джузеппе, рыскающий здесь. И Клеммонс, разумеется.

Джулия снова нахмурилась:

— Но месье сказал, что мы не видели мистера Клеммонса. Почему же вы думаете, что он здесь?

— Потому что он пытался отправить сюда записку прошлой ночью, а потом исчез, — ответил Дэшфорд. — Мы были бы весьма рады, если бы вы предоставили его нам немедленно.

— Но мы не можем! — быстро проговорила Джулия, потеряв часть своего акцента.

— Клеммонса здесь нет, сэр, — сказал Сент-Клемент, перебив ее. — Если он и пытался связаться с нами, то мы ничего об этом не знаем.

Мгновение Дэшфорд изучал его.

— Ничего?

Джулия кивнула и захлопала ресницами.

— Нет, месье, мы ничего о нем не слышали.

Однако внезапно до их ушей донесся звук. Звук выстрела. Он прогремел где-то совсем рядом, и Джулия завизжала.

— Что ж, а вот это слышали все, — сказал Дэшфорд.

— Стреляли из коттеджа, — объявил Растмур.

К счастью, Джулия находилась прямо перед ним, иначе он бы в панике бросился внутрь. Дэшфорда, кажется, тоже взволновал неожиданный выстрел. Как, впрочем, и всех остальных. Если кто-то стрелял, вряд ли этого ожидали.

Должно быть, стрелявший имеет какое-то отношение к Фицджелдеру.

— Черт, — пробормотал Растмур, и они с Дэшфордом спрыгнули с коней и быстро пошли к коттеджу.

— Клеммонс! — крикнул Дэшфорд и бросил на друга обеспокоенный взгляд.

Растмур не был уверен, в чем тот подозревает Клеммонса: в стрельбе или в том, что стреляли в него. Он лишь покачал головой:

— Нет.

— Фицджелдер.

Дэшфорд скорее утверждал, чем спрашивал.

Растмур кивнул, но ему не понравилось, что рядом с собой он заметил Джулию. Она тоже направилась к коттеджу. Боже, о чем только думает эта женщина? Ей следовало бы бежать в противоположном направлении, а не идти на верную смерть.

Энтони намеренно остановился, и Джулия буквально врезалась в него сзади. Это было не так уж неприятно.

Растмур немедленно воспользовался тем, что она потеряла равновесие. Обернувшись, он взял ее за мягкие изящные плечи и заставил ее взглянуть ему в глаза.

— Что здесь происходит? — спросил он.

Джулия удивленно заморгала. Неужели она в самом деле думала, что он позволит ей вбежать в дом, где стреляют? Очевидно, она слишком плохо его знает.

— Оставайтесь снаружи, здесь безопаснее, — приказал он.

Однако было ясно, что подчиняться Джулия не собиралась.

Особенно после того, как вслед за выстрелом раздался громкий, душераздирающий женский крик — прямо в коттедже.

— Миссис Биксли! — воскликнула Джулия и рванулась к дому.

К счастью, повторного выстрела не последовало, и когда все приблизились к дому, стало очевидно, что кричала не беспомощная жертва. Сразу после крика раздалась отборная ругань. И теперь никому не казалось, что миссис Биксли находится в опасности.

Вслед за группой взволнованных людей Растмур вошел в комнату, по-видимому, служившую спальней хозяину, и увидел там разъяренную даму и какого-то мужчину с пистолетом в руке.

— Какого дьявола?! — вскричал Сент-Клемент, и на этот раз в его голосе не было этого идиотского итальянского акцента.

— Это вор! — завопила женщина. — Он проник сюда, пока остальные были во дворе. Думал, его никто не видит, но наткнулся на меня. Представляете, я его застала за тем, что он вскрывал пол.

— Успокойтесь, миссис Биксли, — примирительным тоном сказал Сент-Клемент, — сейчас мы во всем разберемся.

— Я сказала ему, чтобы он остановился, — продолжала дама. — Но он не обратил на меня внимания. Просто продолжал отдирать доски, а потом достал свой чертов пистолет и принялся стрелять по ним!

Крайне странный рассказ, однако же кто-то и в самом деле оторвал несколько досок от пола прямо возле кровати. Может, коттедж и нуждался в ремонте, но все же был довольно очаровательным. Вряд ли Дэшфорду понравится, что с его домом так обошлись.

— Зачем вы это делали? — спросил Дэшфорд, делая шаг к незнакомцу с пистолетом.

Тот взглянул сначала на Дэшфорда, затем на Сент-Клемента и приподнял бровь, словно сам был немало удивлен.

Сент-Клемент вздохнул.

— Это его сиятельство, лорд Дэшфорд, — пояснил он, кивнув в сторону Дэшфорда.

Незнакомец кивнул, однако ничего не сказал.

Тишину нарушила миссис Биксли:

— Клянусь, это сделал он. Мы уважаемые люди. Не имею понятия, кто этот разбойник и что ему нужно, но к нам он не имеет никакого отношения, точно говорю.

Однако она говорила неправду, и Растмур отлично понял это, заметив безмолвный обмен взглядами между Сент-Клементом и незнакомцем с пистолетом. Он не знал, что происходит, но эти кивки, взгляды и незначительные жесты, которыми обменивались эти двое, не обманули его. Совершенно точно у них было что-то общее.

Дэшфорд скрестил руки на груди и уставился на незнакомца:

— Вы ищете сокровища?

Мужчина замер на месте, застигнутый неудобным вопросом. Значит, Дэшфорд попал в точку? Что ж, видимо, этот идиот вскрыл пол безо всякой надобности. Растмур знал кое-что о сокровище.

Но очевидно, Джулия не знала.

— Какое сокровище? — переспросила она.

Если Дэшфорд и заметил, что из ее речи тоже исчез акцент, то не подал виду. Вместо этого он усмехнулся:

— Сокровище Ловленда, мисс… мм… Миньонетт. Неужели вы о нем не слышали?

Она покачала головой. Великолепно. Дэшфорд просто обожал рассказывать историю о любовнице своего дедушки, которая поселилась здесь, и о ходивших слухах о сокровище, скрытом где-то поблизости. Без сомнения, всем присутствующим придется выслушать этот рассказ.

— В этих краях говорили о каком-то загадочном сокровище, спрятанном контрабандистами, — произнес Дэшфорд, выдавая настолько короткую версию, насколько мог, — но, к сожалению, однажды слухам об этом был положен конец. Что за сокровище было спрятано, давно выяснили.

Теперь на лице стрелявшего незнакомца появилось настоящее удивление, а Сент-Клемент нахмурился. Джулия казалась не более удивленной, чем прежде. Растмур решил, что это хороший знак. Он подумал, что нужно будет напомнить об этом Дэшфорду, если тот решит наказать грабителей.

— Вы хотите сказать, что этот кретин пытался найти сокровище, которого здесь давно уже нет? — уточнила пожилая леди, самодовольно фыркнув.

— Да, к сожалению. Доски пола пострадали напрасно, — ответил Дэшфорд.

— Сокровище нашли? — спросил Сент-Клемент. — Как? Кто? И где оно сейчас?

Теперь Джулия была почти шокирована. Она в изумлении обернулась к отцу:

— Папа? Ты знал о сокровище?

На этот раз изумление отразилось и на лице Дэшфорда.

— Папа? То есть синьор Джузеппе — ваш отец?

Никто не сказал ни слова, и тогда Дэшфорд обернулся к Сент-Клементу:

— Вы на самом деле не Джузеппе, не правда ли?

Никто не ответил и на этот вопрос, так что заговорил человек с пистолетом:

— Кто такой Джузеппе, черт побери?

Сент-Клемент зарычал и закатил глаза. В какую бы игру он — и Джулия — ни играли, теперь она провалилась. Все развалилось прямо на глазах. Стоит только кому-нибудь из присутствующих здесь назвать настоящее имя Джулии, как Дэшфорд сразу все поймет.

Возможно, тогда он попытается наказать Растмура за его глупость, покарав Сент-Клемента и всю его труппу — включая Джулию — за то, что они вломились в чужой дом. Растмур пока не решался взяться за распутывание этого дела. Казалось, что лучшим выходом в данных обстоятельствах было принять сторону миссис Биксли.

— Полагаю, вполне очевидно, что наш взломщик не знаком с этими достойными людьми, — объявил Растмур. — Может, теперь, когда все знают, что сокровище исчезло, он извинится за причиненный ущерб и возьмется за починку пола. Это будет лучшим выходом, не так ли?

— Сокровище не исчезло, — просто сказал мужчина, — оно здесь.

Он указал вниз, на дыру, которую проделал в полу. Черт, все это явно замедлит процесс удаления Джулии из эпицентра событий. Энтони не представлял себе, когда теперь им удастся выбраться из этой передряги. Вот черт!