Джулия притворилась, что не слышит, как в ее дверь скребутся. После провала с ящиком в гостиной оказаться в одиночестве и тишине спальни было настоящим благословением. Она почти ожидала, что леди Дэшфорд их всех вышвырнет вон, однако виконтесса не сделала этого. Она была настолько добра, что заставила слуг позаботиться обо всей отцовской труппе. Когда леди предложила Джулии занять ее прежнюю комнату, она едва не разрыдалась. Боже, ей нужно время, чтобы собраться с мыслями.

Отец с актерами отправился на кухню, где для них приготовили ленч. Джулия была рада, что ей не нужно встречаться с ним теперь, когда у нее к нему имелось множество вопросов. Ей было необходимо побыть одной и обдумать все, что она увидела и услышала.

Разумеется, остальные так же запутались, как и она. Фицджелдер снова оказался под стражей в своей комнате, где мог вдоволь горевать о потерянных возможностях. Растмур, должно быть, отправился совещаться с Дэшфордом и Линдли. А его мать и сестра, насколько было известно Джулии, еще ничего не знали о случившемся.

Леди Дэшфорд хлопотала о том, чтобы всех разместили как следует, словно они были гостями в ее доме, и справлялась со всем с удивительной грацией. Она даже проявила некоторое желание принять Д'Аршо как члена своей семьи, несмотря на сомнительные моральные качества этого человека. Джулия могла лишь гадать, что чувствует сейчас леди Дэшфорд.

Должно быть, то же самое, что и она, когда узнала, что ее отец оказался охотником за сокровищами и водит дружбу с такими, как Д'Аршо. Да, это и в самом деле задело ее за живое. Она всегда думала, что ее отец — благородный человек. Пусть он не был рожден джентльменом, но вел себя именно так. И не ожидал ничего другого от нее самой. Теперь же, узнав правду, Джулия уже ни в чем не была уверена.

Что ж, зато она знала, что стук в дверь все не прекращался. Пригладив волосы и расправив юбки, она выбралась из постели и с улыбкой открыла дверь.

Это была леди Дэшфорд.

— Я лишь хотела убедиться, что у вас есть все необходимое, мисс Сент-Клемент, — сказала она и, казалось, была искренней.

— Да, благодарю вас. Ужин, который принесли слуги, был чрезвычайно кстати.

Виконтесса улыбнулась, но улыбка вышла несколько нервной.

— Хорошо. Я хотела бы, чтобы вы чувствовали себя здесь удобно. В самом деле хочу.

Поскольку она никак не давала понять, что беседа окончена, Джулия почувствовала, что будет невежливо, если она не пригласит ее войти. Черт, что она собиралась обсуждать? Джулия почти боялась узнать.

Леди Дэшфорд окинула комнату взглядом, а потом удобно устроилась на одном из стульев у окна. Джулия села рядом. Она немного волновалась, потому что знала, что должна кое-что объяснить хозяйке.

Но прежде чем успела что-либо сказать, леди Дэшфорд заговорила сама:

— Я… я знаю, мой муж сказал довольно неприятные вещи. Ужасные вещи. Но прошу вас, не держите на него зла. Он добрый человек и очень переживает за своего друга. Он просто не знал, что говорит! Со временем он смягчится.

Теперь Джулия и вовсе почувствовала себя не в своей тарелке. Как можно извиняться после таких событий? Это она должна умолять леди Дэшфорд о прощении, а не наоборот.

— Прошу вас, миледи, не нужно извиняться. У него были причины злиться на меня. Я явилась в ваш дом под чужим именем, более того — переоделась в мужчину. Я хорошо знала, что не буду здесь желанной гостьей, если вы узнаете, кто я на самом деле. Вы были более чем добры ко мне, но я уверена, мы покинем ваш дом, как только это будет возможно.

— Боюсь, Дэшфорд потребует, чтобы ваш отец остался здесь до тех пор, пока все не выяснится. Такая запутанная ситуация, не правда ли? Только подумать, мы узнали, что вы живы, кузен моего отца тоже жив, а теперь оказывается, что сокровище Ловленда не миф и не шутка, а реальность! Как это чудесно.

— Да, полагаю, так и есть, — ответила Джулия. — Но разве вас не беспокоит, что для вас это может оказаться опасным? В конце концов, кто-то все еще прячет этот настоящий медальон, а бедная Софи до сих пор не найдена.

Лицо леди Дэшфорд омрачилось.

— Да, бедняжка Софи. Но Линдли уверяет нас, что, едва она пропала, он тут же послал человека на ее поиски. Однако поскольку она до сих пор не явилась сюда, то быть может, отправилась куда-нибудь еще. Линдли уверен, что его человек найдет ее и с ней не случится ничего плохого. Я верю, что Линдли действительно заботился о ней. Мы найдем Софи, — сказала она, наконец, с полной уверенностью. — Полагаю, вы ее подруга?

Джулия покачала головой:

— Я едва ее знаю. Мы познакомились недавно, когда труппа отца давала представление в доме мистера Фицджелдера.

Разумеется, Джулия не собиралась объяснять все своей гостеприимной хозяйке, но леди Дэшфорд, кажется, это чрезвычайно интересовало. В конце концов Джулия выложила ей большую часть истории, по крайней мере ту, которая касалась Софи, до того самого момента, пока ее не похитили из гостиницы. Очевидно, это сделал ее отец, чего и в самом деле никто не ожидал.

— Так, значит, вы думаете, что это ее отец стрелял в вас в гостинице? — спросила леди Дэшфорд.

— Насколько я могу судить, кажется, он на это вполне способен. Он довольно жестокий человек. — Джулия слишком поздно вспомнила о родственной связи между Д'Аршо и леди Дэшфорд. — О, простите, миледи!

Но хозяйка лишь усмехнулась:

— Поверьте мне, даже если он настоящий головорез, я все же предпочитаю его всем остальным моим родственникам. Я рада, что вам с Софи удалось ускользнуть от этого ужасного мистера Фиццжелдера. Притвориться мужчиной — это просто гениальная идея! Вы были крайне убедительны.

— В самом деле? — Джулия не смогла сдержаться. — Были моменты, когда я не сомневалась, что вы обо всем догадались.

— Что ж, я действительно находилась в некотором замешательстве, когда заметила мужскую обувь на полу вашей спальни. — Леди Дэшфорд вспыхнула и смущенно улыбнулась. — Но мне все же трудно было увязать образ лорда Растмура с… этим…

Боже, Джулия почувствовала, что тоже зарделась.

— Да, этот эпизод был весьма… затруднительным.

— Но теперь о нем не стоит и вспоминать. Довольно забавная ситуация, вы не находите?

Джулия не знала, могла ли она назвать это забавным, но была рада, что ее хозяйка считает именно так. Это помогло ей преодолеть смущение. Боже, что только думает о ней эта леди Дэшфорд? Должно быть, ей следует объяснить, что в ее привычку не входит развлекать джентльменов, когда она гостит в чужом доме.

— В самом деле, я… — начала Джулия, но ее прервал стук в дверь.

Джулия встала, немедленно почувствовав себя лучше, и отправилась посмотреть, кто там. Она лишь чуть приоткрыла дверь и тут же оказалась в сильных объятиях Растмура.

— Прости, что так надолго оставил тебя. Я надеюсь…

Леди Дэшфорд деликатно откашлялась. Растмур быстро отстранился от Джулии и шагнул назад. На его лице было выражение провинившегося ребенка. Джулия не смогла сдержать улыбки.

— Знаете, — сказала леди Дэшфорд, — я вдруг вспомнила, что утром обещала экономке поговорить с ней. Если вы не возражаете, я пойду.

Растмур было пробормотал что-то насчет того, что не хотел бы прерывать беседу и леди не стоит уходить из-за него, однако она лишь наградила его скромной улыбкой и легким взмахом руки.

— Мисс Сент-Клемент и я продолжим нашу приятную беседу после, — сказала она, подходя к двери.

Джулия поблагодарила ее за визит и с радостью приняла короткое вежливое объятие виконтессы, хотя не могла понять, за что это ей. Может быть, леди Дэшфорд была слишком пылкой натурой? Какая жалость, что не придется пожить в Хартвуде достаточно долго и по-настоящему подружиться с этой чудесной женщиной. Растмур вежливо придержал для нее дверь, но она остановилась и еще раз улыбнулась по дороге в коридор.

— Постарайтесь не оставлять больше свою обувь на видном месте, — посоветовала хозяйка. — На случай, если кто-нибудь еще захочет заглянуть к мисс Джулии.

Озорно подмигнув, она оставила их, и Растмур закрыл за ней дверь. Джулия не удивилась, когда он запер ее.

— Что вы обсуждали здесь? — спросил он.

Джулия вздохнула, словно предмет их беседы был скучным.

— Ах, она лишь хотела знать, действительно ли ты такой тигр в постели, как всегда утверждал.

Растмур усмехнулся:

— Что? Ты шутишь!

Джулия рассмеялась и прижалась к его груди.

— Ты прав, шучу. Леди Дэшфорд очень тактичная и вежливая. Она лишь хотела убедиться, что у меня есть все необходимое.

— А это так? — спросил Растмур, притягивая ее ближе к себе.

— Ну, по большей части. Ужин принесли прекрасный, комната чрезвычайно удобная.

— А как же другие твои нужды?

— До прошлой ночи все шло отлично, — ответила она, надеясь, что его мужской гордости польстит упоминание об этом.

— Да? И поэтому ты ушла?

Она почувствовала, как его объятия ослабели. Похоже, он обиделся. Джулия предположила, что Растмур заслуживает объяснения.

— Я уехала, потому что беспокоилась об отце.

— Но тебе все равно не следовало сбегать, ничего мне не сказав.

— Разве ты отпустил бы меня, если бы я сказала?

— Черт, нет!

— Вот поэтому я и не сказала тебе. Я правда думала, что так будет лучше. Ты должен заняться своей семьей. Твои мать и сестра все еще в опасности, ведь мы пока не знаем, где медальон, а это может обернуться чем угодно. А твоя сестра… Она так молода и импульсивна! Ты ей нужен, Энтони.

— А мне нужна ты, — сказал Растмур, обнимая Джулию.

— Нет, сейчас не время, — сказала она, когда он склонил голову к ней, чтобы коснуться ее губ своими.

— Ш-ш, — сказал он, легко целуя ее губы и опускаясь к подбородку и шее. — Нам принадлежит все время мира.

— Нет, — повторила Джулия, — есть так много других вещей…

— Ты что, пытаешься избавиться от меня?

— Нет! Разумеется, нет.

— Скажи мне, Джулия. Я нужен тебе?

Джулия улыбнулась лучшей из своих улыбок и, понимая, что ее ответ точно заставит его уйти, сказала:

— Нужен, но не в ближайший час или два, я полагаю.

Растмур хотел бы, чтобы она восприняла его вопрос более серьезно, но, разумеется, этого не произошло. Видимо, заново завоевать ее доверие будет нелегко. Он может и подождать, по крайней мере этот час или два, решил он.

— Очень хорошо, я сделаю, как ты говоришь, — ответил он, наклонившись к ней, чтобы поцеловать, а потом снова отстранился. — Я пойду к матери и постараюсь убедить ее, что ты не воплощение дьявола. А также принесу печальную весть Пенелопе, что ее мечтам выйти замуж за оперного певца не суждено сбыться.

Джулия рассмеялась:

— Не слишком удивляйся, если она не будет так уж разочарована. Думаю, Пенелопа намного умнее, чем ты думаешь.

— В самом деле? В конце концов, она отдала медальон Фицджелдеру и пыталась обручиться с женщиной. Да, она выдающаяся личность.

— Полагаю, что так, — пожала плечами Джулия.

Растмур направился к двери.

— Я постараюсь убедиться, что Пенелопа хорошо перенесет новости. А ты пообещай мне, что все это время будешь оставаться здесь.

— Не беспокойся. Пока все не прояснится с медальоном, мы с отцом останемся в этом доме.

— Чудесно! Но я имел в виду, что ты не выйдешь из комнаты.

— Но мне нужно спуститься вниз и найти отца.

— Нет. Теперь, когда Фицджелдер знает, кто ты, тебе грозит опасность. Я уверен, что он не оставит попыток отомстить, и к тому же я не доверяю этому Д'Аршо. Кроме того, Дэшфорд позволил Линдли свободно разгуливать по дому. Сказать по правде, его-то я и подозреваю больше всех в подмене медальона.

— Но зачем Линдли медальон?

— Не знаю. Но если Фицджелдер подменил его, зачем он так хотел найти Софи, чтобы вернуть медальон? Я буду чувствовать, что ты в большей безопасности, если ты не будешь бродить по дому. Обещаешь?

— Я буду в безопасности.

— Ты останешься здесь?

— Останусь здесь до тех пор, пока не понадоблюсь где-то еще. Нет нужды волноваться напрасно. Это тебя устраивает?

— Нет, но поскольку другого ответа я от тебя все равно не дождусь, то устраивает. Я скоро зайду, — сказал Энтони, распахивая дверь.

— Я знаю, — ответила Джулия.

Он быстро поцеловал ее, и она закрыла за ним дверь и почувствовала, словно уходит из солнечного света в тень. Она слишком легко отпустила его, и он не умолял о том, чтобы остаться.

Когда у него хватит отваги умолять?

Энтони ушел безо всяких рассуждений. Но чего она ожидала? Что он пообещает ей любовь до гроба и пойдет против семьи и общества, чтобы жениться на ней? Разумеется, она этого не ждала. Она не хотела этого.

Была бы она счастлива, если бы стала женой лорда? Растмур живет в мире, которому она никогда не сможет соответствовать; у него есть обязанности, которые лишь еще больше отдалят его от нее. Ее отец, очевидно, не будет желанным гостем в его доме. Его друзья голубых кровей станут гнушаться ею, а вслед за ними начнет и он. А если у них будут дети? Им тоже будет отказано в счастье и уважении.

Нет, Джулия не желала этого. Она хотела Растмура, нуждалась в нем, но не такой ценой. Не ценой его собственного счастья.

Ей придется отпустить его. И чем скорее, тем лучше. Она достаточно хорошо знала его и понимала, что он не просто проводит с ней время. Когда все закончится и безопасность его семьи и это глупое сокровище будут под присмотром, он скорее всего захочет сделать их связь более прочной. Он предложит ей стать содержанкой, возможно, захочет спонсировать театр ее отца.

Но ей придется быть свидетельницей того, как он женится. Она будет наблюдать, как растут его законные дети, ей придется делить его с ними всеми.

Нет, такого она не допустит. Лучше уж она проведет остаток жизни вдали от лорда Растмура и его проклятого благородного существования. Они должны расстаться…

В коридоре послышались шаги, и Джулия обрадовалась. Неужели Энтони решил вернуться к ней?

Она осторожно приоткрыла дверь комнаты и увидела не Растмура, а Линдли, который как раз достиг лестничной площадки.

Он огляделся, но, кажется, не заметил, что дверь ее комнаты слегка приоткрыта. Джулия затаила дыхание и прислушалась.

Да, Растмур не зря его подозревал. Все в Линдли свидетельствовало против него. Тихо, словно кошка, он двинулся прямо к комнате Фицджелдера. Странно, как мог Линдли знать, где его комната?

Он подошел к двери и опустился перед ней на колени. Затем осторожно достал что-то из рукава. Нож? Нет, слишком узкий. Ключ? Возможно.

Он тихо вставил это в замок на двери Фицджелдера, и Джулия услышала легкий щелчок. Затем Линдли положил металлический предмет обратно в рукав, взялся за ручку двери, и та легко повернулась. Дверь со скрипом отворилась.

— Какого черта?.. — услышала Джулия голос Фицджелдера.

— Заткнись. Это я, — сказал Линдли, входя внутрь. — У меня есть для тебя кое-что интересное.

— Что ж, — ответил Фицджелдер масленым голоском, — ты как раз вовремя.

Затем дверь плотно захлопнулась, и Джулия больше ничего не смогла услышать.

Боже правый, она уже услышала достаточно! У Линдли был медальон, и он пришел отдать его Фицджелдеру. Растмур все еще в опасности!

Она должна что-то сделать. Очевидно, она не могла ворваться к двум заговорщикам и потребовать, чтобы те отдали ей медальон. Нет, но нельзя оставаться здесь и позволить им делать, что они захотят, несмотря на обещание, которое она дала Растмуру.

Но она не обещала этого. Она лишь сказала, что будет осторожна и не будет бесцельно бродить вокруг. Она и не собиралась этого делать. Однако ей нужен план!

Отец знает, что делать. Разумеется, ей придется пойти к нему. Должно быть, он тоже о ней волнуется.

Также тихо, как Линдли, она прокралась по коридору и поспешила вниз по лестнице. Лакеи перед входной дверью кивнули ей, когда она проходила мимо. Да, она здесь не пленница. Дэшфорд не приказывал следить за ней.

Хорошо. Джулия обернулась и улыбнулась лакеям.

— Кто-нибудь может подсказать мне, где актеры? — с милой улыбкой спросила она. — Я слышала, что они обедали в кухне.

Лакеи любезно указали ей путь туда. Она поблагодарила их и пошла в указанном направлении. Растмур будет доволен — она вовсе не бродит бесцельно.

Мать была в своей комнате. В ту минуту, как Растмур вошел и взглянул на нее, он сразу понял, что она все знает.

Черт, как же быстро распространяются новости! И он совсем не спешил. Хотя следовало бы.

— Это ты, мой сын? — спросила она.

— Да, мама, это я, — ответил он. — Полагаю, ты сердишься на меня?

Леди Растмур резким движением отложила вышивку в сторону и сказала:

— Да я просто в ярости! Ты привел сюда эту женщину! Эту шлюху, эту актрису, эту грязную обманщицу — ты привел ее в дом друга и еще посмел представить нам.

— Мама, не нужно нервничать. Джулия не…

— Не произноси при мне ее имени! Я и подумать не могу, какой вред все это принесло бедняжке Пенелопе.

— Господи, да разве можно навредить Пенелопе?

— Эта падшая женщина была слишком дружелюбна с ней.

— Я сомневаюсь, что несколько часов знакомства с Джулией могут навредить нашей Пенелопе. Кроме того, она, без сомнений, узнает ее лучше в будущем.

— Ты собираешься снова привести ее к нам?

— Я совершенно серьезно намерен жениться на ней, мама, как мне и следовало сделать три года назад.

Леди Растмур посмотрела на сына в полной растерянности:

— Что ты намерен сделать?

— Я собираюсь жениться на ней.

— Ей снова удалось заманить тебя в ловушку? Что ж, это еще не причина, чтобы жениться!

— Я женюсь на ней, потому что люблю ее, мама. И думаю, этой причины достаточно.

— Нет, это не так. Не для такой женщины.

— Когда ты узнаешь ее, ты поймешь.

— Ни за что!

Леди Растмур встала и оказалась лицом к лицу с сыном. Теперь Энтони вспомнил, почему считал ее такой высокой в детстве. Эта женщина была угрожающей, когда нападала на кого-то.

— Тогда я не останусь под одной крышей с ней, — заявила она с железной решимостью и, пройдя к колокольчику, несколько раз позвонила. — Я забираю Пенелопу и уезжаю отсюда. С нас довольно!

Мгновенно появилась горничная, отчего Растмур задумался, не слушала ли она все это время под дверью. Возможно, так и было. Слуги здесь знали обо всем, что происходило в доме. Должно быть, они наслаждались происходящим.

— Ну же, мама, — сказал он, зная, что его уговоры бесполезны, но он, по крайней мере, должен был попытаться. — Нет необходимости так спешить. Ты даже не знаешь, безопасно ли ехать, пока…

— Я лучше рискну выехать на открытую дорогу, чем останусь здесь, с этой… которую ты привел сюда, — фыркнула она. — Она повернулась к сыну спиной, и заговорила со служанкой: — Пожалуйста, ступайте к мисс Растмур и скажите, чтобы она пришла сюда.

— Но… миледи, — смутилась горничная, — леди Растмур нет в ее комнате.

— Что? Где же она?

— Полагаю, она пошла вниз в кухню. К актерам. Она… мм… репетировала с ними сцену.

Растмур видел, что мать готова взорваться. Однако каким-то образом ей удалось сохранить спокойствие. Она обернулась к нему и наградила его недовольным взглядом.

— Это твое влияние, — прошипела она.

— Боюсь, в последнее время я слишком мало проводил с вами времени, чтобы оказать на вас какое-либо влияние, — ответил он, пожав плечами.

— Я с этим разберусь, — объявила леди Растмур, а затем повернулась к служанке: — Отведите меня в кухню.

О Боже, это будет картина не из приятных. Что ж, похоже, ему тоже придется пройтись в кухню.