Это был трюк. И то, что они отпустили его, тоже было какой-то хитростью. Может, они хотели, чтобы он перенервничал и стал уступчивым. Хотели припугнуть его, а потом вступить с ним в сделку. А может, они хотели дать ему возможность бежать, чтобы от него избавиться? Сперва они убили Корума, чтобы не дать ему рассказать то, что он хотел, а теперь ловко связали его убийство с ним, с Питом, чтобы принудить его сдаться.

Пит никак не мог понять, зачем им так хитрить и изловчаться. Почему они попросту не убьют его, как Ваймера, Корума? Может быть, потому, что насильственная смерть человека, который им открыто противостоял, выглядела бы уж слишком подозрительной, даже если все сделать очень чисто? Не лучше ли свалить это на плечи государства и заставить его вынести смертный приговор? О, это куда более тонкая работа! Все будет выглядеть вполне законно и справедливо. Не так ли действовали они с самого начала? Расследование, расторжение контрактов. А досье на него, на Пита, собранное Тарстоном, разве это не убедительное доказательство того, что обвинение в убийстве с самого начала было частью их грандиозного замысла, крайностью, на которую они решили пойти в случае, если все другие способы заставить его замолчать потерпят неудачу?

Да, они его арестуют, когда все будет готово, арестуют и будут судить, и процесс возглавит Тарстон, имея под рукой свидетелей, готовых лгать так, как солгали в свое время Хоби и доктор Лэнг, а жюри с готовностью вынесет приговор. Весь город объединится для того, чтобы правда об убийстве Фреда Ваймера никогда не увидела света.

Но как могло случиться, что эта история оказалась связанной с жизнью такого множества людей? Почему они наняли Синий Костюм убить Ваймера, когда тот вернулся в город? Что было причиной их ненависти, их страха перед этим незаметным человеком, который никогда в жизни не поднимался выше должности рабочего на ферме или сторожа? Если бы это был кто-нибудь другой, кто-нибудь сильный, ловкий, жестокий…

И вдруг до Пита дошел смысл одного факта, о котором он давно знал, но которому раньше не придавал значения.

Он вспомнил, что сказала Агнес Уэллер на расследовании, а потом еще раз повторила ему: два года назад, 27 декабря, Ваймер еще у нее работал. Он был в ее загородном доме, помогал готовиться к званому обеду. В тот же самый день Рита Брайэнт приехала в Чикаго, вошла в здание «Прентис моторс» с сумкой, набитой стодолларовыми банкнотами, и купила новый «бьюик». Вместе с ней был высокий тощий рыжеволосый мужчина. Но это был не Ваймер — Ваймер находился в то время в Уиллетсе. А может, тот, другой, рыжеволосый мужчина и был убит на Пикник Граундс? Может, это он прошептал перед смертью: «Рита Брайэнт в безопасности»? Может, его тело и видела в морге Агнес Уэллер?

Заранее убежденная, что убитый и есть Ваймер, она взглянула на труп тощего рыжеволосого человека с лицом, изуродованным до неузнаваемости, и, взволнованная и перепуганная, решила, что тело принадлежит ее бывшему сторожу. Ну, а шефа полиции Гиллига, полковника Флемминга и медицинского эксперта доктора Лэнга только обрадовала ее ошибка. Она была для них счастливым сюрпризом. Они-то знали, кем был убитый, — ведь именно они организовали это убийство. Теперь можно состряпать срочное расследование, опознать в убитом Фреда Ваймера, погибшего в результате случайного падения, и дело исчерпано. И если бы не показания Пита, все сошло бы очень гладко.

Пит только сейчас понял, что расследовал историю совсем другого человека. Это сбивало его с правильного пути и, разумеется, ни к чему не привело. Теперь же, прежде чем его арестуют, нужно непременно убедить Агнес Уэллер признать свою ошибку, уговорить ее использовать все свое влияние, чтобы добиться пересмотра дела, даже если для этого ей придется ехать к самому губернатору.

Задача была не из легких. Агнес жила своей жизнью, на которую не оказывали никакого влияния течение повседневных событий, потоки новых впечатлений, волновавших весь город. Она старалась не соприкасаться с действительностью, предпочитая жить в призрачном мире, который создала себе сама из забавных сплетен своей экономки Кэрри. Да, задача была не из легких, но Пит поклялся себе, что справится с нею.

Он вышел из здания суда и, не оглядываясь, свернул на Мэйн-стрит. Тротуары были запружены людьми, делающими рождественские покупки, и Пит знал, что среди них тот, кто за ним следит. Он медленно пошел по улице, останавливаясь то там, то здесь, чтобы взглянуть на витрины магазинов. Когда представилась возможность, он постарался отделаться от своего предполагаемого преследователя весьма простым способом.

Автобус, курсирующий по Мэйн-стрит, остановился, чтобы забрать пассажиров, и в то самое мгновение, когда его двери уже закрывались, Пит подбежал и вскочил на подножку. Он проехал с полдюжины кварталов, слез вместе с несколькими другими пассажирами, быстро свернул в переулок и пошел в обратном направлении. Не прошло и пяти минут, как он стоял у входа в многоквартирный дом, в котором жила Дина, и отыскивал ее фамилию по крошечным карточкам под почтовыми ящиками.

Лампочка перед парадной дверью горела тускло, и ему пришлось зажечь спичку. В ее желтом свете он прочитал другую фамилию: «Глен Тайлер Хобарт». Конечно же, «Агнес Аппартментс»! Пит вспомнил, что Дина жила в одном доме с Хоби. Спичка обожгла Питу пальцы, но, прежде чем ее отбросить, он успел разглядеть карточку с надписью: «Дина Джоунс, кв. 2-а». Он нажал на кнопку рядом с карточкой и подождал минуту, но дверь не открывалась. Был субботний вечер, и Дина могла уйти на свидание или уехать за город на уикэнд. Дома ее не было. Мимо промчалась машина, на мгновение осветив фарами подъезд. Пит прижался к дверям.

Дверь скрипнула. Пит толкнул ее и вошел в подъезд. Решив, что квартира 2-а на втором этаже, он взбежал по ступенькам. Это была первая дверь направо, и она была приоткрыта. У двери стояла Дина, которая просунула одну руку в рукав халата и тщетно пыталась вдеть другую. Кроме халатика и шлепанцев на высоких каблуках, на ней ничего не было. Она вскрикнула и торопливо завернулась в халат.

— Пит! Господи помилуй! Я думала, что это Хейзл приехала раньше времени.

— Хейзл? — бессмысленно повторил он.

— Да, наша телефонистка. Сегодня вечером у нас совместное свидание, и мальчики заедут за нами сюда. Отвернитесь и не смотрите. Дайте мне надеть халат. Олл райт, — сказала она через минуту.

Пит вошел вслед за ней в квартиру. Она была маленькая: комната с откидной кроватью, кухонька, ванная.

— Мне необходимо связаться с Агнес Уэллер, — сказал он. — Она сейчас за городом, а телефон там отсоединен. Я хочу попросить у вас машину. У вас ведь есть машина?

Дина смотрела на него так, будто он был составной картинкой-загадкой, которую она никак не могла собрать.

— Вот что, — сказал он, — давайте присядем, и я вам все объясню. Моя машина в гараже, а за мной следит полиция.

Он рассказал ей все. Дина сидела в кресле, с такой силой вцепившись руками в подлокотники, что суставы ее пальцев побелели. Она слушала, не спуская с него глаз, не произнося ни единого слова. Глаза ее были полны слез, и, когда он закончил свой рассказ, слезы так и хлынули потоком. Но плакала она недолго. Пошарив в кармане в поисках платка и не найдя его, она утерла глаза рукавом.

— Вы любите Элоизу Корум? — тихо спросила она.

— Нет! И никогда не любил.

Дина резко поднялась с кресла:

— Зимой я почти никогда не езжу на своей машине. Она стоит в гараже моей приятельницы, в двух кварталах отсюда. Сейчас я ее пригоню.

— Дайте мне ключи, я сам схожу за нею.

— Нет, так не годится. Мне тогда придется звонить приятельнице и сказать, чтобы она дала вам машину. Она узнает, что машина у вас, и об этом может пронюхать полиция. Пойду я. На кухне в кофейнике есть немного горячего кофе. Выпейте чашечку, а я тем временем оденусь.

Он кивнул и отправился в кухню. Нашел там чашку, блюдце и ложечку, а в крошечном холодильнике банку хаф-энд-хаф. Булькавший в кофейнике кофе издавал восхитительный аромат, а на вкус он был еще лучше. Он выпил полторы чашки, опустошив кофейник до дна и, прежде чем успел покончить с этим, увидел в двери Дину.

— Ну, я пошла, — сказала она каким-то неестественным голосом. — Вернусь минут через пятнадцать-двадцать.

Она ушла, Пит услышал, как хлопнула входная дверь. Он сполоснул в раковине чашку и блюдце, вытер их и вернулся в комнату. Электрические часы возле радиоприемника показывали шесть. Он не думал, что еще так рано. Усевшись в удобное на вид кресло, он взял первый попавшийся журнал. Это был «Домашний журнал для женщин». Он швырнул его на пол и включил радио. Передавали спортивную сводку из Чикаго:

«Итак, любители спорта, похоже на то, что первоклассная баскетбольная команда Уиллетского педагогического колледжа может не принять участия в соревнованиях на первенство штата, которые состоятся в январе. Из-за трагической гибели директора колледжа доктора Корума команда может отказаться от участия в соревнованиях. Если все будет именно так, то это уже второй раз, когда команда Уиллетса отменяет свое выступление. Первый раз, два года назад, когда шансы Уиллетса на выигрыш были восемь к одному…»

Баскетбол! Он по горло сыт баскетболом! Пит настроил приемник на УЛТС, которая, как всегда, передавала музыку. Он откинулся назад и стал слушать. Музыка была плавной, приятной. Ею можно было наслаждаться без каких бы то ни было усилий, бездумно. Ему вдруг пришло в голову, что, может быть, люди вовсе и не хотят думать, если в этом нет необходимости. Может, им вполне достаточно их каждодневных раздумий, которые не приносят никакого удовлетворения?

Зазвонил телефон.

Нервы Пита напряглись до предела. Когда раздался второй звонок, он выключил радио, как будто его могли слышать на другом конце провода, но не поднялся с кресла. Звонки были злобными, настойчивыми. Пит не осмелился снять трубку, хотя у него и мелькнула мысль, что звонить могла Дина. Вдруг что-нибудь случилось и она не может привести машину?

Телефон настаивал. Да, по всей вероятности, это Дина. Наверное, что-то случилось. Стрелки часов показывали четверть седьмого. Ей бы уже пора вернуться. Пит встал, направился к телефону, но остановился и провел рукой по волосам. Потом подошел и снял трубку. Прежде чем он успел поднести ее к уху, послышались короткие гудки.

Если звонок был от Дины, то она позвонит еще раз. Казалось бы, никаких причин для волнений нет, но Пит все-таки нервничал. Прошло десять минут. Телефон молчал. Прошло еще несколько минут. Пит встал с кресла и стал нервно ходить из угла в угол. На улице просигналила машина. Пит подошел к окну и выглянул. Машины возле дома не было. Он стоял у окна до тех пор, пока не сообразил, что его видно с улицы. Он отпрянул и задернул занавеску.

Он подумал о том, что хотя Дина и Хоби Хобарт живут в одном доме, Дина ни разу не упомянула о нем в разговоре. Сам Пит очень часто говорил о Хоби. Его интересовало, нашел ли тот другую работу, но Дина ни разу об этом не заикнулась. Она вела себя так, будто вообще не знала Хоби. А ведь до того, как станция перешла к Питу, Дина работала под его начальством. Теперь они жили по соседству в не таком уж большом доме и виделись, наверное, чуть ли не каждый день. Что же за отношения были между ними?

Двенадцать минут седьмого! Уже почти час, как она ушла. Комната показалась ему ловушкой, которую он боялся покинуть. Здесь он был в большей безопасности, чем на улице. Он снова уселся в кресло, взял номер «Домашнего журнала для женщин» и стал бессмысленно листать страницы.

Щелкнула дверная щеколда, и Пит вскочил с кресла.

Вошла Дина. Щеки ее пылали, а глаза горели от возбуждения.

— У меня было происшествие, — сказала она. — Проклятая машина никак не заводилась. Я провозилась с ней целых десять минут, а потом еще решила заехать на бензоколонку. Бензина оставалось совсем на донышке. Я вам позвонила…

Как будто в подтверждение ее слов зазвонил телефон.

Пит тронул ее за руку.

— Возьмите трубку, но ничего не отвечайте, пока не скажете мне, кто это.

Дина кивнула в знак того, что поняла. Она сняла трубку и сказала:

— Хэллоу.

Звонили откуда-то издалека. Все еще слушая, Дина взглядом дала понять, что дело скверно.

— Подождите минуточку, я попробую выяснить, — сказала она в трубку.

Прикрыв микрофон рукой, она взволнованно прошептала:

— Это из полиции. Они у нас на станции. Разыскивают вашу секретаршу — так они называют Хейзл. Что им сказать?

— Скажите, что вы не знаете, где она, и что у вас нет ее адреса.

— Извините, — сказала Дина в трубку. — Я думала, что у меня есть ее адрес, но я его не смогла найти. — Она замолчала, выслушала, что ей говорили, потом ответила: — Да, обязательно, — и повесила трубку.

— Где машина? — спросил Пит.

Дина с усилием проговорила:

— Перед домом. Такая маленькая, желтая. Пит! Пит, будьте осторожны!

— Постараюсь, — ответил он.

Он вышел из квартиры и не спеша спустился по лестнице. Внизу приоткрыл входную дверь и выглянул на улицу. Там было тихо и безлюдно. У тротуара стояла машина, светло-желтый «купе». В его памяти пронеслось что-то с ним связанное, и вдруг он вспомнил. Конечно, он мог и ошибиться. Но что-то говорило ему, что он прав. Это была та самая машина, которая следовала за ним по пятам в тот вечер, когда он пригласил Дину обедать.

Пит уставился на нее. Если это и на самом деле та самая машина, то здесь что-то не так, явно не так. Он не знал, можно ли доверять Дине, брать ее машину. Но сомнения эти быстро рассеялись. Иного выбора у него нет, так как по пятам за ним идет полиция. Если он рискует, то ему приходится на это идти, чтобы как можно скорее попасть к Агнес Уэллер. Он пересек тротуар и сел в «купе». Когда он нажал на стартер, мотор заработал и заглох. На следующий раз он завелся. Пит доехал до угла, свернул.

Он ехал медленно, обращая внимание на все знаки, чтобы не допустить ни малейшего нарушения правил и не привлечь к себе внимания полицейского. Миновав ярко освещенные улицы и выехав за черту города, невольно почувствовал облегчение. Теперь он ехал по пустынному шоссе среди покрытых снегом, тускло мерцавших полей, разрезая фарами темноту на дороге. Машина шла со скоростью тридцать миль в час.

Пит никогда не бывал у Агнес Уэллер в ее загородном доме, но, говоря с ним о рождественском обеде, она рассказала, где находится дом, — сразу же за маленьким городишком Сойером, первый поворот направо за кладбищем и еще полмили до больших белых ворот.

В Сойере жили Брайэнты. Питу вдруг захотелось узнать, похоронена ли Рита Брайэнт на этом кладбище. Интересно, что теперь мертвы все, кто мог бы раскрыть секрет, так тщательно оберегаемый Уиллетсом: Рита Брайэнт, тот, рыжеволосый, доктор Корум. Их смерти служат мрачным предупреждением тем, кто склонен болтать лишнее. И они молчат или же говорят и делают то, что им велено, — все, начиная от такого важного господина, как Харви Диркен, президент самого крупного банка в округе Вио, и кончая Хоби Хобартом, маленьким человечком, заурядным диктором на радио. Бедный Хоби! Такое могучее телосложение, а ум детский! И все-таки людям он нравился, да и сам он их понимал. Питу невольно вспомнились слова Хоби: «Здесь с ума сходят от баскетбола. О нем говорят, думают».

Пит вдруг выпрямился за рулем. Теперь он сидел очень прямо, вцепившись пальцами в баранку. И тут заметил, что сзади идет машина.

По отражению в зеркальце нельзя было понять, полицейская это машина или нет. Пит видел только фары, пронизывающие темноту. Но по звуку понял, что машина идет быстро. Кто-то куда-то спешит. У Пита не было ни малейшего желания узнавать, кто это и куда он спешит.

Он нажал на акселератор. Мотор чихнул и забарахлил. В этот момент задняя машина сократила расстояние между ними. Пит немного отпустил акселератор, увеличил доступ бензина. «Купе» снова рванулся вперед и после нескольких судорожных рывков стал набирать скорость. Теперь он ехал в свете фар той, другой машины. Стрелка спидометра прыгала, приближаясь к пятидесяти. Пит боялся, что мотор снова забарахлит, и не стал увеличивать скорость. Та машина сзади, делая добрых шестьдесят-семьдесят миль в час, очевидно, догонит его еще до того, как он минует Сойер.

При въезде в городок шоссе делало крутой поворот, и благодаря этому Питу удалось на время скрыться. Поравнявшись с кладбищем, он резко повернул руль, направляя машину прямо в кладбищенские ворота. Едва он успел выключить свет и заглушить мотор, как следовавшая за ним машина быстро промчалась мимо. Он слышал скрежет ее тормозов, когда она огибала кладбище.

Несколько минут Пит сидел в обступившей его темноте. Потом завел мотор и выехал на шоссе. Если это были полицейские и если они искали светло-желтый «купе», то, разумеется, они продолжат поиски. Но на какое-то время он от них ушел.

Белые ворота, о которых говорила Агнес, были раскрыты. Пит свернул в них и поехал по дороге, еще не очищенной от снега, кое-где буксуя. На вершине небольшого холма раскинулся беспорядочно выстроенный одноэтажный дом, наполовину оштукатуренный, наполовину деревянный. Над входом простирал голые сучковатые ветви огромный дуб. В одном крыле дома горел мягкий свет, и, выйдя из машины, Пит увидел в оконном проеме фигуру, которая быстро отошла от окна и появилась у покрытой морозными узорами стеклянной двери. Едва он успел постучать, как Агнес отрывисто спросила: «Кто там?»

— Это я, Пит Маркотт.

Дверь слегка приоткрылась, потом широко распахнулась.

— О, Пит! — воскликнула Агнес. — Я не ожидала вас сегодня. Входите же, входите. Кэрри уехала в город, так что я совсем одна. Я немного удивилась, когда подъехала машина.

Она посторонилась, и Пит вошел в огромную гостиную, обставленную в деревенском стиле. В обложенном ракушечником камине потрескивали чурбаки. На Агнес было мужское пальто, руки она держала в карманах.

— Что-то случилось с нашим отоплением, так что мы обходимся камином. В остальной части дома как в холодильнике.

— Вы слышали насчет Корума? — спросил Пит.

— Что слышала? — удивилась Агнес. — Что с ним случилось?

— Он мертв. Его убили вчера вечером.

Лицо Агнес превратилось в застывшую маску. Медленно, будто в трансе, она направилась к стулу и села. Не обращаясь к Питу, а будто говоря сама с собой, она пробормотала:

— Элоиза! Это Элоиза его убила!

— Почему вы так думаете? — спросил Пит.

Агнес покачала головой. Она все еще не пришла в себя.

— Что дает вам основание думать, что его убила жена? — повторил свой вопрос Пит.

— О, если бы вы знали, если бы вы только знали о ней все, сколько любовников у нее было… Мне всегда казалось, что в один прекрасный день она удерет с одним из них, но… но только не это. Ведь это Элоиза, правда?

— Я не знаю, кто убил доктора Корума.

Он подошел к дивану справа от камина, сел на него и на мгновение закрыл глаза. Агнес не смотрела в его сторону. Невидящим взором она продолжала смотреть на то место, где он только что стоял.

— Полиция утверждает, что его убил я, — сказал Пит. Взгляд ее метнулся в сторону дивана.

— Вы?

— Да, сейчас они меня разыскивают. Это еще одна попытка заставить меня замолчать. Единственный для меня способ спастись — разоблачить то, что творится в Уиллетсе. Но для этого мне нужна ваша помощь.

Лицо Агнес выражало теперь недоумение и растерянность.

— Пит, я не верю, что кто-то пытается заставить вас замолчать. Я не верю, что здесь происходит нечто неладное. Право же, не верю.

— Вы не верите, что на Пикник Граундс убили человека?

— Не знаю, не знаю. Почему же тогда доктор Лэнг, полковник Флемминг, жюри, почему все они решили, что это был несчастный случай?

— Тогда послушайте. Вы знаете, что Рита Брайэнт купила машину, за которую она отдала тридцать одну стодолларовую бумажку. Ваш собственный здравый смысл подсказывает вам, что деньги эти она получила не от отца. Послушайте меня, Агнес. Сегодня вечером я вспомнил, что мне однажды сказал Хоби Хобарт. Он сказал, что люди здесь с ума сходят по баскетболу. А сегодня вечером я услышал по радио еще кое-что. Диктор говорил о баскетбольных соревнованиях на первенство штата, которые проходили два года назад. Он сказал, что шансы уиллетской команды на выигрыш равнялись восьми к одному. Совместите эти два факта. Ведь получается, что каждый, кто поставил против Уиллетса, в случае поражения нашей команды сорвал бы приличный куш.

Агнес медленно покачала головой.

— Я не понимаю, какое это имеет отношение к Рите и к тем деньгам, на которые она купила машину.

— Ее жених, Том Пиллинг, кажется, был одним из ведущих игроков уиллетской баскетбольной команды. И Янсен тоже, тот, другой парень, который погиб в катастрофе. Предположим, что кто-то заинтересованный в том, чтобы команда Уиллетса проиграла, подкупил Пиллинга и Янсена, а взятку Пиллинга или часть ее передал Рите.

— Два года назад команда педагогического колледжа не принимала участия в соревнованиях. Мы вышли сами.

— Да, потому что Пиллинг и Янсен погибли, когда машина сорвалась с насыпи. Но им могли дать взятку еще до катастрофы.

— О нет, Пит! Кто бы дал Тому Пиллингу такие громадные деньги только для того, чтобы команда проиграла? Да и вообще у нас, в Уиллетсе, этого никто не мог сделать. Мы все хотели, чтобы наша команда победила.

— Тот, кто ставил против уиллетской команды, хотел, чтобы она потерпела поражение. Эти люди играли не для развлечения. Речь шла о больших деньгах. Рита все об этом знала. И тот человек, которого убили на Пикник Граундс, тоже знал.

— Фред Ваймер? О Пит! Вы и сами не знаете, что говорите! Фред не мог быть замешан в делах подобного рода.

— Я знаю о чем говорю, — упрямо возразил Пит. — В том-то и дело, что Ваймер не мог быть замешан. Человек, которого убили на Пикник Граундс, был вовсе не Фредом Ваймером.

Агнес широко раскрыла глаза.

— Я знаю, вы думаете, что это был Ваймер, — продолжал Пит. — Вы ошибаетесь. Это был другой человек. Он был похож на Ваймера, но это был не Ваймер. Не упрямьтесь, Агнес, подумайте. Ведь вы могли и ошибиться. Тот, которого убили, был связан с баскетбольной аферой или имел какое-то отношение к деньгам, поставленным против Уиллетса.

— Нет, Пит, я не ошиблась. — Агнес говорила мягко, доброжелательно, но убежденно. — Человек, которого показал мне в морге шеф полиции Гиллиг, был Фредом Ваймером.

— Так думаете вы. Одна вы. Вспомните, ведь только вас одну попросили опознать тело.

— Потому что только я одна и знала Фреда.

Пит поднялся и стал спиной к камину.

— В этом я должен с вами согласиться, — угрюмо произнес он. — Ни один человек из всех, с кем мне пришлось говорить, ничего о нем не знает. В городе у него не было ни друзей, ни знакомых. Иной раз мне кажется, что Фреда Ваймера и вовсе не существовало.

— Он был знаком с Ритой Брайэнт. Вы ведь сами рассказали мне, что перед смертью он произнес ее имя.

— Но из этого вовсе не следует, что человек этот был Ваймером. Возможно, даже это доказывает обратное. К тому же его слова были вообще бессмысленны. Он пробормотал что-то вроде «пятьдесят два», а потом: «Рита Брайэнт в безопасности». А между тем Рита Брайэнт уже два года как была мертва. — Вдруг Пита обожгла внезапная догадка. — Минуточку! Может, он хотел сказать не «Рита в безопасности», а «сейф Риты», ее сейф, сейф, к которому она имела доступ! Может быть, один из сейфов в библиотеке. Может, он имел в виду пятьдесят две сотни или пятьдесят две тысячи долларов, которые были в сейфе Риты Брайэнт?

Агнес хотела что-то сказать, но Пит ее перебил:

— Подождите! Подождите! Дайте мне кончить. Предположим, что только он и Рита Брайэнт знали, где хранится эта взятка. Рита погибла. Человек этот не смог добраться до сейфа или не смог его открыть. Деньги пролежали там два года, и пятнадцатого числа прошлого месяца…

Пит не докончил фразы. Из его объяснений вытекало совсем не то, что он хотел сказать и в чем до настоящего времени был твердо убежден. Он вдруг обнаружил, что пришел к новому, совершенно противоположному заключению, согласно которому обладатель синего костюма Маркиз был не наемным головорезом, которому было дано задание убить рыжеволосого, а человеком, которому рыжеволосый приказал открыть сейф.

Если это так, то все, что казалось неясным, теперь приобретает смысл. Причина убийства: Маркиз решает убрать рыжеволосого и завладеть добычей. Причина визитов Маркиза в библиотеку: он хочет узнать, где находится сейф. Причина нападения на Тимминса: Маркиз пытается ночью проникнуть в библиотеку. И за всем этим стоят деньги.

Пит перевел дыхание.

— Вы друг шефа полиции Гиллига, — сказал он. — Так давайте поедем в город и вместе расскажем ему все это. Вы только скажете, что не уверены в том, что рыжеволосый человек, убитый на Пикник Граундс, был Фредом Ваймером. С этого надо начать, а остальное предоставьте мне. Маркиз убил рыжеволосого, чтобы все деньги достались ему одному, а после…

— Но это бесполезно, — уныло сказала Агнес. — Вы все время твердите мне, что шеф Гиллиг вам не верит.

— Пусть не верит. Но он может проверить сейф в библиотеке, взяв вас в свидетели.

— Но не понимаю, я никак не пойму… Пусть даже он и найдет деньги, чем это вам поможет?

— Это даст основание полагать, что Корума убил кто-то другой. Многие были связаны с баскетбольной аферой, и все они поставили деньги. Может быть, даже половина города. Теперь они знают, что деньги где-то спрятаны, и до смерти напуганы, что деньги найдут, а следы приведут прямо к ним. Скандал погубит кое-кого из высокопоставленных граждан. Поэтому когда кто-то пронюхал, что Корум осведомлен об этих деньгах и собирается о них рассказать, ему помешали это сделать. Я попробую спастись. Для этого мне нужно самому явиться в полицию.

Лицо Агнес стало еще больше напряженным:

— Пит, я не могу сказать шефу Гиллигу, что сомневаюсь относительно личности человека, которого видела в морге. Я сделаю все, чтобы вам помочь, но не заставляйте меня лгать. Я точно знаю, что это был Фред Ваймер. Я могла бы опознать его даже по одному только недостающему пальцу на руке. — Она помолчала. — А почему полиция думает, что доктора Корума убили вы? — вдруг спросила она.

— Они утверждают, что я был в доме Корума в пятницу вечером в то самое время, когда он был убит. Корум действительно звонил мне в пятницу и просил зайти к нему в семь часов. Он сказал, что хочет мне кое-что сообщить. Я ответил ему, что не смогу прийти, так как приглашен на обед. И мы отложили встречу до сегодняшнего дня, то есть до субботы. А потом вы сказали, что перенесете обед на воскресенье, и у меня появилась возможность поговорить с Корумом в пятницу вечером. Но вышло так, что я не смог с ним связаться и сказать ему об этом. Поэтому я к нему и не поехал. Но кто-то решил, что я был там, и сообщил об этом в полицию. Как я могу догадаться, тот же самый человек, который думал, что мое свидание, назначенное на пятницу, состоится, сам и приехал к Коруму около семи и убил…

Пит вдруг замолчал, пораженный тем, что только сейчас пришло ему в голову. Когда он просил Агнес отложить обед, он объяснил ей это своим стремлением встретиться с Корумом в пятницу вечером. Он объяснил ей, в чем дело, и сказал, в котором часу туда поедет. После того как обед был отложен, он не смог связаться с Корумом, поэтому осталось в силе свидание, назначенное на субботу. Но Агнес об этом не знала. Она была уверена, что он будет у Корума в пятницу в семь вечера. И это знала она одна.

Агнес следила за ним как зачарованная. Слова сами собой сорвались с губ Пита:

— Выходит, это вы, Агнес, сообщили полиции, что я был в доме Корума в пятницу вечером.

На лице Агнес не появилось никакого выражения. Ее рука спокойно опустилась в карман пальто и вынула оттуда автоматический револьвер 25-го калибра. Затем без тени колебания она выстрелила.

Питу показалось, будто его пронзили раскаленной иглой. Он бросился к Агнес. Следующий выстрел отбросил его. Он упал на диван и соскользнул на пол. Рубашка на груди сразу же намокла от крови.

В сгущающемся мраке он пополз к двери, нащупал ручку, схватился за нее и попытался встать. Сзади послышался звонкий, до боли резкий звук. Запахло горящим порохом. Питу удалось распахнуть дверь. Ему показалось, что все его тело растворилось в единой боли. Перед глазами вспыхнула яркая молния. Он упал прямо в дверной проем. Стало темно.