Виктория
Десять лет назад…
— Она очень симпатичная! — сказал Уэстон, когда мальчишки уселись перекусить за кухонный стол.
— Кто симпатичная? — спросила я, доставая хлеб и начинку для бутербродов.
По пятницам Вера работала до пяти тридцати, поэтому Уэстон начал зависать после уроков у нас, а не оставался в школе. Я заставляла мальчиков перекусить до ужина, а потом они вместе делали домашку, прежде чем накинуться на Xbox (Примеч. игровая приставка).
Финн сильно покраснел.
— Никто, — пробормотал он.
Мои глаза загорелись. Неужели он влюбился? В последнее время он ничего мне не рассказывал о девочках.
— У тебя новая подруга? — поддразнила я.
— Мама! — застонал он.
Уэстон рассмеялся.
— Кэрри Тейт сегодня пригласила Финна на свидание.
— О, правда? — сказала я, заканчивая делать бутерброды. — И что ты ответил? — спросила я Финна, и когда он промолчал, придержала тарелку с бутербродом. — Скажи мне, иначе я съем этот восхитительный бутерброд.
— Я отказался, — проворчал он.
Я передала ему тарелку и стала наблюдать, как он ерзает, уставившись на стол перед собой.
— Почему ты отказался?
Финн бросил на Уэстона взгляд, который я прекрасно знала.
— Выкладывай! — потребовала я.
Он покачал головой, пристально уставившись на Уэстона, но тот проигнорировал его.
— Он запал на Келли Киммонс.
— Разве ты не говорил, что Келли четырнадцать? — ахнула я, искренне потрясенная.
Оба мальчишки пожали плечами.
— И что? — озвучил Уэстон то, о чем они оба думали.
Я сморщила нос.
— Но, ребята, вам всего по двенадцать. Разве вас это не смущает? Она, как бы, старше вас.
Мальчики фыркнули, засмеявшись, и кусочки листьев салата выпали из их еще полных ртов.
— Это всего лишь значит, что у нее большие сиськи, — сказал Финн, отсмеявшись и, очевидно, преодолев смущение в этом вопросе.
Я прикрыла ладонями уши.
— Фу-у-у! — закричала я, а они снова засмеялись, подхватили школьные сумки и пошли делать домашнюю работу. Я вздрогнула. Разве в двенадцать не слишком рано обращать внимание на чьи-то сиськи?
Я, конечно, понимала, что они скоро обратят внимание на девочек, но чтобы в двенадцать? Я думала, у меня есть еще, как минимум, года два, прежде чем придется об этом беспокоиться. Я прибралась на кухне, пока переваривала эту мысль. Это значит, что у нас должен состояться Разговор? Боже, я надеялась, что нет, потому что не была к этому готова.
Позже в тот вечер, когда Вера вернулась домой с работы, я решила, что мне не повредит крошечный родительский совет.
Дождавшись, когда мальчишки уйдут в гостиную играть в новую игру, которую я раздобыла для Xbox Финна, я подняла эту тему с Верой.
— У тебя уже состоялся Разговор с Уэстоном?
Вера перестала намыливать тарелку и посмотрела на меня.
— Разговор? — переспросила она, приподняв бровь.
Я кивнула.
— Ага, Разговор.
Она медленно сполоснула с тарелок пену и загрузила их в сушилку к другой посуде. Вытерла руки, подошла к шкафчику, в котором хранила бокалы, и достала два, а затем наполнила их до краев. Я молча наблюдала за ее манипуляциями, ожидая объяснений.
Закончив, она обернулась ко мне и протянула бокал.
— Думаю, для обсуждения столь щекотливой темы, это пригодится, — сказала она, указывая на два наполненных вином бокала. — И, наверное, лучше говорить подальше от любопытных носов мальчиков.
Я поспорила с последним утверждением.
— Они так поглощены новой игрой, что мы можем обсуждать рождение ребенка и менструальные циклы, а они и не заметят.
Мы посмотрели на мальчишек, чтобы проверить мою теорию, и, конечно же, они даже не повернулись. Они слишком сосредоточились на экране стоящего перед ними телевизора.
Вера нахмурилась.
— Похоже на то, но давай все равно выйдем на улицу. Я — параноик, знаешь ли, — тихо рассмеялась она, и я последовала за ней к раздвижной двери, ведущей в наш небольшой внутренний дворик.
Закрыв за собой дверь, я вздохнула.
— Они сегодня обсуждали сиськи, — заскулила я. — Сиськи! Им всего двенадцать. Должна ли я поговорить с ним? Потому что я не думаю, что готова к этой беседе, Ви, я совсем не готова, — выпалила я и плюхнулась на один из деревянных стульев, которые купила вместе с домом.
Вера тоже вздохнула и сделала здоровенный глоток вина.
— Я боялась, что этот день рано или поздно наступит. Надеялась, отец Уэстона возьмет на себя инициативу в этом вопросе, но мы с тобой обе знаем, что этот сукин сын скорее посоветует мальчику идти и сеять свое семя везде, где удастся, как можно чаще. И я стану бабушкой до сорока.
Мы засмеялись, но такой исход был весьма реален в ситуации Веры. Ее бывший был первоклассным мудаком, бросившим ее, когда Уэстон был совсем маленьким.
Я отпила со своего бокала.
— Так что я должна ему сказать?
Вера пожала плечами.
— Не думаю, что пора начинать беспокоиться. Мальчишки есть мальчишки, и они пока просто стали обращать внимание на эти вещи. Пока мы в безопасности. Просто начинай вспоминать свой разговор с родителями.
Я съежилась.
— Я была сюрпризом для родителей, мама родила меня, когда ей было за пятьдесят. Так что, меня, определенно, не планировали. Жак говорила со мной о сексе, когда мне было лет тринадцать. И это походило на что-то вроде: «Никогда не оставайся наедине с мальчиком, или он попытается засунуть свой пенис в твое влагалище. Тогда ты растолстеешь и должна будешь вытолкнуть целого ребенка из своей крошечной вагины».
Вера засмеялась, прыснув вином на весь внутренний дворик.
— Ого, это было наглядно, — удалось ей выдавить, когда она перестала задыхаться от смеха.
— Без шуток. Разумеется, я была в ужасе от идеи остаться наедине с мальчиком, пока не поняла, что не все парни в мире хотят меня обрюхатить, — сказала я, улыбаясь.
По сей день помню, в какой ужас впадала от перспективы вытолкать целого ребенка из своей крошечной вагины. Эта мысль до сих пор пугает меня.
Вера продолжала смеяться.
— Ты должна признать, это был отличный метод избежать подростковой беременности.
Я кивнула.
— Так и есть, — сказала я с усмешкой, вспоминая, как испугала первого мальчика, попытавшегося меня поцеловать. Мне тогда было четырнадцать. Я пригрозила, что ударю его по яйцам, если он хоть на миг подумает о том, чтобы вытащить пенис из штанов.
— Может, когда придет время, тебе стоит провести аналогичную беседу. Что-то вроде: «Никогда не оставайся с девушкой наедине, или она попытается залезть тебе в штаны, чтобы забеременеть, и тебе придется смотреть, как ребенок выходит из местечка, которое ты считал особенным. И это навсегда испортит для тебя все вагины», — рассмеялась над собственными словами Вера.
Громкое фырканье и истерический смех были моим единственным ответом.