Максимус привез меня в необычный маленький винный бар с видом на реку в конце парка Уотерфронт. Летом открытая площадка у входа будет полна туристов и местных, любующихся водой, но зимой было уютно внутри. Если бы я была в правильном расположении духа, я бы даже назвала это место романтичным, особенно, с огнями, покачивающимися на черных волнах снаружи и приглушенным светом внутри.

Я была не в лучшем состоянии, и Максимус понял это. Пока мы ехали, он говорил на безопасные темы, из колонок напевал Том Уэйтс, подражая моему настроению. Я пыталась отвлечься. Но, когда мы устроились за крохотным столиком у окна, за которым крупный Максимус смотрелся даже спешно, и заказали наши первые напитки, он начал выжидающе поглядывать на меня.

Официант опустил передо мной текилу, я подняла стакан в воздух в сторону Максимуса.

— За… — я замолчала, не удавалось придумать что-то, достойное тоста.

— За нас, — закончил он, подняв свое пиво «Corona». Я вскинула бровь. Его зеленые глаза мерцали в свете свечей.

— Ну, это лучше, чем ничего, — сказала я с ухмылкой, мы звякнули стаканами. Я старалась выдерживать его взгляд, но сделала глоток, он обжег мое горло, и я закашлялась.

— Не спеши, — пожурил он, поднял мой лайм и протянул мне.

Я сунула его в рот, пока горечь не остудила пожар. Я улыбнулась ему с лаймом во рту и отклонилась на стуле, чувствуя себя расслабленнее, чем за последние недели.

— Мило, — подмигнул он. Я вытащила лайм и опустила его в пустой стакан от текилы. — Ты сегодня красивая, — продолжил он, кашлянув. — Не знаю, почему я никогда не представлял тебя в платье.

— Потому что я ношу платья только по особым случаям.

Теперь бровь вскинул он.

— Это особый случай?

— Нет. Возможно. Часть меня решила, что было бы неплохо надеть его.

— Я рад, что так вышло.

— Хотелось бы знать эту часть, — я пристально посмотрела на него.

Я сделала большой глоток вина и тут же ощутила, как мягкая золотая жидкость поднимается в голову, где уже сидела текила. Я даже не ужинала. Я просто забывала о еде.

— Так что случилось сегодня, что ты позвонила мне? Я бы хотел думать, что ты просто хотела моей компании, но звучало так, словно подошел бы кто угодно.

Мои губы чуть дернулись, я смотрела на него. Он выглядел немного обиженным, будто его задевало то, что на его месте мог быть кто-то другой, и я просто хотела с кем-то выбраться из дома. Но я не была уверена, правда ли это.

— Думаю, на меня охотятся, — сказала я, склонившись ближе и понизив голос. — Или это призрак. Или я схожу с ума. Одно из трех. Или все сразу.

Он тоже склонился, чуть не столкнувшись лбом с моим. Он схватил меня за руки своими большими обветренными ладонями и сжал. Это успокаивало.

— Расскажи мне все, — прошептал он. Его низкий голос был невероятно сексуальным, когда он так шептал. Мне не нравилось, что я замечала его таким. Не сегодня.

Я опустила взгляд на пол и начала длинный безумный рассказ о последних неделях. Я опустила часть с выкидышем, потому что это было не его дело. Я просто сказала, что у меня были серьезные «проблемы по женской части», и я не знала, догадался ли он. Я закончила все последней каплей в виде детских ботиночков в моей комнате.

Пока я говорила Максимус молчал, щуря изумрудные глаза в тусклом свете. Я порой смотрела ему в глаза, пытаясь заметить сомнение. Но он был поглощен моей историей и казался встревоженным. Он допил пиво и поставил на стол так, что бутылка закружилась на столе.

— Жаль, что я сегодня водитель, — сказал он, наконец, — потому что после такого захотелось выпить еще. И тебе тоже.

Было заманчиво убедить Максимуса напиться со мной. Но мне нужно было разгадать загадку.

— Ну, что думаешь? — осторожно спросила я.

Он снова быстро сжал мои руки и отклонился на стуле.

— Я буду честным, Перри, — сказал он. Мое сердце колотилось. Он думал, что я сошла с ума. Что я чокнутая. Он думал, что я теряла рассудок. — Я думаю, что это проделки призрака, — деловито сообщил он. — Я бы хотел проверить твой дом, провести чтение. Докопаться до правды.

Ох.

— Серьезно? Ты мне веришь?

— Конечно. Не всегда можно понять сразу. По призракам нет руководства. Если тебя терзает призрак, он может многое спутать в твоей жизни.

— Но это объясняет не все…

Он пару мгновений гладил подбородок, смотрел на новых посетителей, вошедших в бар с порывом холодного ветра.

— Нет. Проблема в том, как я думаю, что ты соединяешь все события и хочешь, чтобы они были связаны. Но здесь, наверное, не так.

Я помахала официанту и привлекла его. Порой и мне можно построить глазки.

— Как ты понял, что здесь «призрак»? — спросила я, повернувшись к рыжеволосому.

— Ботиночки. Дверной звонок. Стук. Крики, телевизор. Это все в духе полтергейста.

— В прошлый раз ты думал, что это полтергейст, а оказались оборотни, — возразила я.

Он улыбнулся с долей смущения.

— Я не говорю, что это не может быть что-то другое…

— А мой лак? — я помахала перед ним правой рукой.

— Красиво.

— Как он оказался на моих ногтях? И кто спрятал от меня сироп?

Он пронзил меня взглядом, официант подошел к столику. Я взяла себя в руки и улыбнулась ему.

— Что будете? — спросил официант. — Еще текилы?

Я кивнула, Максимус заказал еще пива.

Он проводил официанта взглядом, а потом склонился, упершись локтями в стол. Я заметила, что его серая рубашка сделана из хорошего шелка, как у крутых ковбоев.

— Что случилось с тобой в Сиэтле?

Я вздрогнула, не ожидая этого вопроса.

— О чем ты?

— Я не про отношения с Дексом, это мне не важно.

Я могла поклясться, что его веснушчатое лицо помрачнело при упоминании его имени. Такое выражение явно было на моем лице, и часто.

Он продолжил:

— Каких призраков ты встретила?

— О. Я даже не думала об этом. Ты же видел выпущенный материал?

Он кивнул.

— Это все? Или там было что-то еще?

Я подумала о Жуткой клоунессе и ее послании на записи. А потом вспомнила ее в больнице.

— Помнишь, я рассказывала тебе, что видела женщину?

— Чудачку из цирка?

Я прикусила губу, чтобы не улыбнуться.

— Ага. Она оставила послание для Декса. Для нас, точнее. На записи. Но слышала только я. Может, Декс уже тоже послушал, но я сделала это первой и сказала ему не слушать сразу, а потом все… ты знаешь. Она хотела меня предупредить кое о чем.

Он склонился еще ближе. Я уловила его пряный запах корицы. Я вдохнула и невольно закрыла на миг глаза.

— Что говорилось в послании?

— Я всего не помню, — честно сказала я. — Она говорила спросить у родителей, кто такой Деклан О’Ши… ты не знаешь?

— Разве что другая фамилия Декса. Но такого при мне у него не было.

Я кивнула, ведь и не ожидала получить ответ. Я глубоко вдохнула, а потом выпалила то, что было больнее:

— Она знала, что я сделала с Дексом.

Он с подозрением посмотрел на меня.

— Что именно?

— Не суди меня, но… я подменила его лекарства. Я узнала, что он принимает и заменила часть его таблеток плацебо.

— Ого, — Максимус выругался, его глаза стали огромными, как блюдца. Он тихо присвистнул. — Перри, я не знаю, что сказать.

— И не нужно ничего говорить, — быстро сказала я, холодный пот выступил на ладонях. — Я знаю, что поступила неправильно. Мне нужно было знать. Понять, что с ним не так.

— И ты узнала?

— Думаю, он такой же нормальный, как я. Это не исправят лекарства.

— Не знаю, — начал он.

— Я знаю, — твердо сказала я. — И разговор не о нем. Я не хочу говорить о нем. Есть кое-что еще. Пиппа, чудачка из цирка, сказала, что за ней следят. Бездушные, которые держат ее там… демоны.

— Демоны? — повторил Максимус. Он звучал недоверчиво, и я не хотела убеждать его, упоминая страхи, с которыми я имела дело в прошлом. Например, про Джейкоба.

— Да, так она и сказала, — подтвердила я. — А потом сказала, что я в опасности, особенно, если он думает, что я в порядке. Когда я буду в порядке, будет нанесен ущерб. И она придет за мной…

— Она? Кто? Пиппа?

Я опустила голову, отрицательно покачав ею. Я положила ладонь на изгиб его локтя, мне нужно было держаться за что-то плотное.

— Нет. Не Пиппа. Пиппа предупреждала Декса. Про Эбби.

Из-за того, что моя ладонь лежала на его руке, я ощутила, как напряглись мышцы при упоминании ее имени. Я посмотрела на него и улыбнулась. Я ощутила в себе волну ненависти, она словно сочилась из моих зубов.

— Ты помнишь меня, да, Рыжик?

Ужас проступил на его лице.

— Ч-что?

— Я сказала, ты ведь помнишь Эбби? — я схватила его руку на миг и отпустила. Странный прилив гнева пропал. — Ты сам говорил мне о ней в Нью-Мексико.

— Ты сказала не так, — пролепетал он и отпрянул, словно испугался меня. — Ты назвала меня Рыжиком.

Я не понимала, о чем он.

— Может, безумие заразно.

Он обдумывал это.

— Может, — тихо сказал он. Страх не покидал его лицо. — Может.

— В общем, там мы видели Эбби.

— Мы?

— Декс и я. Мы видели ее. В больнице, на улице, в квартире, — я содрогнулась, вспомнив, как она шла по его квартире, кровь капала на пол с плеском. Осы. Запах джина. — Думаю, она мне мстит, — медленно сказала я. Это было озарением, пролившим свет на простую проблему. — Эбби. Она меня изводит.

Максимус кивнул, но он не был поражен моей дедукцией. Конечно, это была Эбби. Об этом и предупреждала Пиппа. Потому я видела Эбби во снах. Она стучала в двери и оставляла всюду детскую обувь.

Говоря о ней, я нервничала, словно она сидела на моем плече и могла в любой миг скользнуть в меня через ухо.

— А призраки могут… — начала я и огляделась. Толпа шумела, слышался звон бокалов, но я все равно четко слышала наш разговор. — Могут так издеваться? Пролезать в голову? Могут… захватывать?

— Ты про одержимость? — спросил он, и моя кровь остыла от этого. Я укуталась в кардиган.

Я взмахом пальцев попросила его продолжать.

— Зависит от культуры, — объяснил он. — Иногда это могут шаманы. В случае с виккой людей может захватывать богиня, они отдаются добровольно. В католическом обществе человек одержим дьяволом.

— А ты умеешь?

— Не знаю. Обычно это что-то другое. Ментальное заболевание.

О, конечно. Все смотрят с этой стороны.

— Ладно, а призраки? Обычные старики. Духи. И так далее. Думаешь, они так могут?

Он поджал губы и двигал ими, пока размышлял.

— Нет. А если и могут, то добровольно. Но это не значит, что они не могут забраться в твою голову. Это не значит, что ты не могла принести в своих руках мстительного полтергейста из Сиэтла.

Я с жаром выдохнула, это дыхание я, наверное, задерживала весь час. Значит, был шанс, что ужасные вещи происходили со мной, потому что Эбби решила превратить мою жизнь в ад. Я отчасти была рада решению, но при этом оставался вопрос, что теперь делать?

Серьезно.

* * *

Я забыла о своем предыдущем решении. Сильно напиться. После прозрения насчет Эбби я выпила еще вина, и Максимус сказал, что мы поедем обратно на такси, он решил выпить виски.

Мы оставались до закрытия. Я получала сообщения от родителей и Ады, спрашивающих, где я и в порядке ли. Я отвечала, что в порядке. Но я не думала, что выйду из бара в два часа ночи.

Мы пьяно помахали официанту, а тот был рад, что мы уходим, и запер двери с решительным щелчком. Максимус схватил меня за руку и повел к дорожке, что вилась вдоль темной бурлящей реки и проходила через парк, где спали бездомные на скамейках. Было холодно и немного жутко, но мне было спокойно с его рукой на мне.

И стало еще спокойнее через пару секунд, когда его рука обвила мою талию.

Я посмотрела на него, пока мы шли, словно пара на ночной прогулке зимой. Я не знала, что чувствую. Я была пьяной, это точно. И мне было страшно, и дело было не только в Эбби и странных тенях, что были в парке, и не в том, что я попала бы домой ночью. Я понимала, что могу не попасть домой ночью, и это тоже меня пугало. Потому что мне не нужно было сейчас отношений с другим мужчиной, тем более, с этим. Максимус был вежливым джентльменом, но он все еще был связан со мной и Дексом, так что это была не лучшая идея.

И когда я начала думать, что, возможно, он мне нравился-нравился (как сказала бы Ада), я задалась вопросом, было ли это правдой. Может, дело было в моем страхе. И в одиночестве. И от того, что что-то глубоко во мне еще хотело нанести удар из мести. Я не собиралась притворяться, что я лучше этого, что я не думала, как было бы неплохо переспать с бывшим лучшим другом Декса.

Но это было противно. И когда Максимус придвинул меня ближе к себе, я ощутила тепло от силы его рук, я не могла уйти без ничего. Одинокая, напуганная… я хотела его и хотела сильно. Было больно без него.

Словно уловив эти флюиды, он остановился на дорожке, идущей полукругом, где летом люди делали хорошие фотографии у реки. Я остановилась с ним, он опустил другую ладонь на мою талию и посмотрел на меня.

Он был очень высоким. Ветер с реки трепал его волосы, портил его прическу в стиле Элвиса, и волосы казались бесцветными в холодном свете города. Но его глаза все еще были зелеными, как жидкий лес, и они смотрели в мои. Не было напряжения или драмы, как и романтики, но я видела, как в них борется жаркое желание и необходимость уважать.

— Ты собираешься поцеловать меня? — прошептала я, голос дрогнул от влажного ветра.

Он улыбнулся криво, лениво, одной стороной рта.

— Я думал об этом.

Мне нужна была лестница. Я успела подумать об этом, он склонился и прижался губами к моим. Его губы были шершавыми, но крупными и упругими, от этого покалывало мой язык, и мурашки бежали по спине. Он положил ладонь на мою голову сзади и удерживал, и я ощущала себя маленькой, словно птенчик меж двух ладоней. Я ощущала странную смесь желания и безопасности, мы долго целовались в парке, его ладони не отпускали мою голову и талию, и я ощущала себя спокойно. Словно меня мог тронуть только он, и пока я была рядом с ним, все было хорошо. С Дексом я тоже так себя ощущала. Но не сердцем.

Я просунула руки под его кожаную куртку, что была приоткрыта. Я ощущала его мышцы под шелковистой рубашкой. Он не был твердым, он был склонен набирать вес, а не терять, но его тело все еще было сильным, и, чем больше мои пальцы с коралловыми ногтями касались его, тем больше я верила, что ничто не сможет его сбить. Он стоял крепко, как дерево. Я хотела позаимствовать немного этой силы у него. От мысли об этом поцелуи стали быстрее.

Наконец, он отпрянул и переместил ладонь на мою щеку. Она была теплой поверх моей холодной кожи, которую терзал ледяной ветер.

— Становится поздно, — сказал он неровным голосом. Он кашлянул.

— Уже поздно, — прошептала я, не желая останавливаться.

— И холодно — сказал он и укутал меня в мой кардиган. — Тебе нужно что-то теплее.

— У меня есть ты, — сказала я. И удивилась своей смелости. Максимус тоже удивился.

— Я довольно жаркий, признаю, — хитро сказал он и рассмеялся. — Но нам нужно в теплое такси, пока ты не заболела.

Он быстро коснулся моих губ, взял меня за руку и повел по дороге. После поцелуев страхи и тени разыгрались сильнее. Я не хотела домой. Не могла туда идти. Там будет Эбби.

Но я не могла сказать это ему, пока мы пересекали парк, влажная трава задевала подошвы моих ботинок, среди травы под деревьями спали бездомные. Мне, наверное, было бы безопаснее с парнем, спящим под мешками мусора, полными банок от пива, чем одной в своей комнате.

Мы легко поймали такси, попав на улицу Бернсайд, в выходной в Портлэнде было много людей, ходящих по барам с плохими музыкальными группами и местными дивами. Я хотела, чтобы ночь продолжалась. Я хотела встать в очередь с остальными у «Вуду Донатс» и ощущать поддержку всего города.

Но вместо этого мы сели в такси. Максимус решил высадить сначала меня, хотя он жил ближе к центру, чем я.

Машина ехала по моей улице, когда он спросил:

— Завтра у тебя есть дела?

— Моя смена на работе, — сказала я, ощущая укол смущения. — Но кто знает, что там будет. Думаю, на меня снова нападет призрак. Может, я получу вязаные вещи. Детская обувь нынче популярна.

Мой голос подрагивал, и я подавила слезы. Мой дом возвышался перед нами, водитель назвал мой адрес.

— Перри, — Максимус коснулся моей ладони. — Знаю, тебе страшно. Но пока не случилось ничего плохого.

— Что? — рявкнула я. Я заметила взгляд водителя в зеркале заднего вида, он быстро отвернулся, это было не его дело.

— Эбби начала медленно. Стук, ботинки, лак на ногтях.

— И захват моего тела!

Я ощутила на себе взгляд водителя, он пытался понять, что за чудики сели к нему в машину.

Максимус понизил голос.

— Мы даже не знаем, связано ли это, да? Не думаю, что связь есть. Ее точно нет. Ты — это все еще ты, Перри. Сто процентов.

— О, если ты такой умный, тогда скажи, что еще это может быть?

Он слабо улыбнулся, не реагируя на мой гнев.

— Не знаю. Но тебе не понравится услышать, что это все может быть в твоей голове…

Я охнула. Потрясенно.

— Но, продолжил он, — ты через многое прошла. Так что я бы на твоем месте обдумал это. Я загляну в ближайшие дни, мы попытаемся в этом разобраться. Но по шагу за раз. Эбби не будет проблемой, вот увидишь.

Я не знала, когда он сменил работу с говорящего с призраками на охотника на них, но могла лишь поверить ему. Только у него был в этом опыт, и только он воспринимал меня серьезно. Может, не совсем серьезно, но довольно-таки. И он хорошо целовался.

Он склонился и обнял меня, окутав меня еще и запахом корицы. А потом он сказал:

— Я позвоню завтра.

Я бы осталась на всю ночь в этом такси, если бы могла, но выбралась с неохотой. Он заставил водителя ждать, пока я не заперла входную дверь, а потом уехал в ночь.

Я прошла на носочках в свою комнату, стараясь игнорировать тьму спящего дома, и добралась до кровати. Ботиночки пропали. Буклет был снова на столе. Я не знала, почему так плохо относилась к варианту, что все было в моей голове. Это было бы к лучшему. Может, не было никаких ботиночков. Тогда и нечего было бояться.

Это не объясняло многое другое, но я не успела обдумать варианты, вечер вина и текилы обрушился на меня волной, и я мгновенно уснула.