Я посмотрела на Декса и почти улыбнулась. Это было жутко, но почти забавно видеть физическое доказательство призрака перед теми, кого можно назвать скептиками. Хотя, когда я оглянулась на Келли, она уже виновато улыбалась.

— Я мало видела, — сказала она, словно знала, о чем я думаю. Может, знала. — Иногда доводилось. Ничего жуткого, мне с работы уйти не хотелось. Порой страшно одной. Порой случается то, что я не могу объяснить. Но я не ощущаю тут… враждебности. Может, Бренна расскажет иначе, но, кроме бесконечной игры в мяч, которую Элиот ведет с друзьями, мне тревожно не было.

— Элиот? — спросил Декс, подходя к мячу. Он поднял его, оглядел и улыбнулся, словно мяч что-то ему сказал.

— Он — один из призраков, которых видит Бренна. Бренна Макинтош. Его видят и некоторые другие. Рисунок мальчика с мишкой? Одна из учениц, Джоди Робинсон, сделала это. Она его видит. Я лишь мельком, больше ощущаю, но не вижу.

— Вы держитесь первого этажа? — спросила Ребекка. — Наверх не ходите?

Келли резко покачала головой.

— Я могу выдержать только это. Я могу выдержать Элиота. Я могу смириться с тем, что у него есть другие друзья, о которых нет доказательств, и я не лезу туда. Но наверху все меняет. Туда ходит только Бренна и Карл, наш охранник. У меня кружится голова на лестнице. Никто наверх не ходит.

— Но мы туда сходим, — сказала Ребекка. — Можете рассказать мне… нам… что там ожидать?

Келли потирала руки, словно замерзла.

— Думаю, мне стоит показать школу дальше, — она вышла из комнаты и Декс протянул мне мяч.

— Дотронься, — сказал он.

Я скривилась и отодвинула его руку.

— Нет. Это игрушка мертвого ребенка.

— Но ты хороша с мячами.

— Молчи.

Он опустил мяч на первую кровать, и мы поспешили за ними. Келли вела нас обратно и к классам. Почти все двери были закрыты, и мы просто читали на них таблички по пути. Миссис Коллинз. Миссис Китс. Мистер Мерфи. Мисс Росс. Было около пятнадцати классов, последние были дальше в западном крыле, и все они были студиями.

— Мы в школе искусств, — объяснила Келли, — но мы верим в должное полное образование. Многие учителя здесь учат основам для каждого класса — математика, английский, науки, история. Но два часа каждый день дети занимаются искусством, и такое обучение становится специализированным, как Бренна здесь.

Мы остановились у открытой двери и заглянули. Комната была в рисунках, в пятнах краски на стульях и полу. За большим столом спала женщина, темные волосы окружали ее.

Келли кашлянула.

— Как Бренна здесь, — сказала она громче, но голос все еще был тихим.

— Бренна! — заорал Декс.

Я шлепнула его по груди, женщина вздрогнула и проснулась, волосы упали на лицо.

— Что? Что?

— Идиот, — сказала я.

Он пожал плечами.

— Работа сделана, да? Не говори, что от меня нет проку.

Келли помахала Бренне, та пыталась прибрать на столе и выглядеть не как уснувшая на работе.

— Эй, Бренна, прости, что разбудили. Тут охотники на призраков.

Бренна встала и улыбнулась нам.

— Привет, — сказала она бойко. Почему-то я ждала, что Бренна будет подавленной и робкой, но вышло иначе. Она была молодой на вид, может, на пару лет старше меня, с волнистыми каштановыми волосами и яблочным румянцем на щеках. — Я Бренна Макинтош.

— Оставлю вас с ней, — вежливо сказала Келли и ушла, как тень.

— Знаете, как я рада вас видеть? — сказала Бренна, обойдя стол. Она была в джинсах и черной тунике, казалась все приятнее. Она остановилась передо мной и обняла. — Прости, я люблю объятия, — сказала она мне, пока я оказалась в облаке клубничных духов.

— Ничего, — я пришла в себя, когда она отпустила меня. — Думаю, вы видели шоу?

— Все время, — гордо сказала она и посмотрела на Декса. — И мне понравились вы в серии про Сасквоча, в тех частях, что разрешили показать. Но бедный Слюнтяй.

Он выпятил нижнюю губу в сочувствии и вздохнул.

— Да. Хорошо, что все ламы попадают в рай.

Она не поняла — или не задумалась — что он говорил с сарказмом, потому что пошла к Ребекке.

— А вы их новый менеджер. Вы хорошо справляетесь.

Я могла поклясться, что Ребекка покраснела от этого.

— Спасибо.

— Бренна, — начал Декс, — вы не против, если мы вас снимем? Сейчас можно?

— Конечно, — сказала она. — Я готовилась. Хотя сон, наверное, испортил мое голливудское лицо, — она захихикала.

— Вы отлично выглядите, — сказала я, и Декс коснулся моего плеча, сообщив, что идет к машине.

— Можно снимать вас сегодня? — уточнила Ребекка, помня о приличиях. Бренна кивнула, и она продолжила. — Даже с детьми?

— О, — сказала она, — думаю, детей снимать не стоит. То есть, брать интервью и все такое. Думаю, для этого нужно разрешение. Для камеры. Вне камеры можно.

— Но школа не против быть упомянутой в шоу с призраками? Это может отпугнуть родителей, не так ли? — спросила я. Я бы тревожилась.

Она склонилась, волосы упали на лицо.

— Дейвенпорт все равно. Она хотела построить новую школу с тех пор, как сгорела старая. Ей не важно, испугаются ли родители. Так они захотят школу лучше, какую мы, по ее мнению, заслуживаем.

— А что вы думаете? — спросила Ребекка.

Бренна оглядела комнату.

— Приходится соглашаться. Мне нужна эта работа, нельзя, чтобы меня уволили. Если мы переедем, я буду счастлива.

Это объясняло рвение сниматься. Но, с такой решимостью и вниманием, часть меня задумалась, не было ли все это преувеличено. Может, мальчик и его мяч были выдумкой, может, нам уже соврали. Может, призраков не было, а им просто нужна была новая школа.

Я взглянула на Ребекку и по ее скептическому взгляду поняла, что она думает о том же. Лучше обходиться с этой серией осторожно.

Декс вскоре вернулся с камерой в руке. Его взгляд плясал, тело гудело адреналином.

— Смотрите, — он поднял камеру и повернул видоискатель, чтобы мы увидели. Он нажал кнопку, и мы повернулись к экрану, смотрели снятую им землю и бумажный самолетик у ног. Он поднял его, направил камеру на крышу здания. Через секунды оттуда прилетел другой самолетик, едва заметный среди тумана.

— Было только два, — сказал он, опустив камеру и вытащив один из самолетиков из кармана, потирая его пальцами. — Но, думаю, это уже что-то, — он посмотрел на Бренну. — У кого-то есть доступ к крыше?

Она не был потрясена.

— Только у охранника. Я могу получить ключи. Заперто в мерах безопасности.

— Значит, это призрак, — сказал он.

— Или охранник завел новое хобби, — сказала Ребекка, но я знала, о чем она думала. Дейвенпорт или даже Келли могла быть на крыше и бросать самолетики, зная, что это подойдет для шоу. — Бренна сказала, что мисс Дейвенпорт не против, если школа будет в шоу, потому что они надеются, что родители захотят перевести детей в здание новее, — она пыталась передать Дексу послание взглядом.

— О, — он посмотрел на Бренну. — Скажи, милые щечки, это не выдумано, чтобы получить новую школу? — прямота была для Декса. Я знала, что его вежливость была очень низкой.

Губы Бренны опустились, глаза стали круглее.

— Нет. Никак нет. Это настоящее. И это происходит только со мной. Ни с кем другим. Они это ощущают, верят мне, но не видят как я. Тут стало хуже, так говорят некоторые гады, что это моя, блин — простите — вина. Но я жертва. Я и пара учеников.

— Джоди, — медленно сказал Декс.

Она пылко закивала.

— Да, Джоди. Они любят ее. И Кайла, — она замерла и посмотрела на меня. — Поверьте, это происходит. Я хочу уйти. Хочу новую школу. И если вы не сможете остановить призраков, то, может, шоу подтолкнет родителей к этому шагу.

— Вы должны понимать, что мы не говорим с призраками, — строго сказал Декс. — Мы с Перри их просто видим. Мы не исправляем, а записываем.

— Как журналисты, — добавила я. — Мы ничего не изгоняем.

Кроме одного раза. Я вспомнила Бенсон. Ощущалось это хорошо.

— Знаю, — она уже не так радовалась. — Я просто устала от этого. И в отчаянии. Прошу, поверьте мне.

Ребекка придвинула к ней стул.

— Вот. Почему бы не сесть и не рассказать все?

Бренна улыбнулась и села.

— Хорошо. До моего урока еще есть час, но я должна успеть. Если я отвлекусь и буду тратить вам пленку, так и скажите.

Декс установил камеру, я села рядом с Бренной, ощущая себя неловко в толстовке. Ребекка прикрепила к нам беспроводные микрофоны, и мы начали.

Я попросила Бренну начать историю с ее появления в этой школе. Ее наняли в начале семестра. Прошлый учитель уволился, никто не знал причину. Она просто сорвалась и ушла. По словам ученицы Джоди, кто-то по имени Шона прогнал ее. Бренна сказала, что потом узнала, кто такая Шона и Элиот. Джоди описывала их как воображаемых друзей. У младших классов воображаемые друзья встречались, хоть и не были нормой.

— Сначала, — сказала она, — из странностей была только Джоди, говорящая об Элиоте и Шоне, как о людях. Дети часто осознают, что их друзья выдуманы. Но Джоди вела себя так, словно они настоящие, как ее одноклассники. Но… — она затихла, хмурясь. — Шона не нравилась Джоди… Джоди ее боялась. Это тоже было странно — я еще не слышала о воображаемых врагах.

— Если ребенок не безумен, — отметил Декс. Я мрачно посмотрела на него, он пожал плечами.

Она кивнула.

— Знаю. Но Джоди кажется нормальной. А потом ее одноклассник Кайл заговорил об Элиоте. Я знала, что-то происходит. Они не шутили надо мной. Я быстро распознаю игры детей, — она посмотрела нам в глаза, выдерживая паузу, как хороший учитель. — А потом я сама увидела Элиота.

Я вдохнула, она продолжила:

— Это было в феврале, прошел месяц с моего начала. Большая снежная буря обрушилась на берег, это было необычно. У нас бывают тут бури, но снег — редко. В школе пропало электричество, и детей отпустили домой около полудня, пока снег не пошел. У нас есть тут генератор, но Дейвенпорт переживала, что дороги станут непроходимыми. Меня привез парень, потому что у него машина с полным приводом, и я ждала, чтобы он забрал меня, сидела в учительской с несколькими работниками, смотрела на бурю. Когда ушли последние работники, мой парень позвонил и сказал, что будет через пятнадцать минут. Я вернулась в класс, чтобы поверить, что свет не включится, когда вернется электричество. Мой класс тогда ощущался безопасным. В остальном здании хлопали двери, и выл ветер в коридорах, от этого волосы были дыбом. И когда я решила подождать снаружи, я вышла из класса. Вдруг воздух стал ледяным, словно буря проникла внутрь, и я услышала стук мяча за собой. Я обернулась и увидела оранжевый мяч, катящийся по коридору. И чуть дальше был силуэт мальчика, озаренный окнами класса и бурей снаружи. Я спросила, кто он, и он быстро развернулся, словно испугался, и убежал по коридору, пропал. Все было хорошо, — она перевела дыхание. — Я боялась, но не была в ужасе. Это было странно. Это было интересно. Со мной часто случалось необъяснимое, так что я не удивилась. Просто подумала, что мальчик умер тут от туберкулеза. Даже печально стало. А на другой день ко мне подошла Джоди и сказала, что Элиот рад, что я увидела его. Он надеялся, что я поиграю с ним.

Дрожь пробежала по моей спине. Я вспомнила сон, мяч и девочку, что просила поиграть.

— А вы? — спросил Декс.

Она робко улыбнулась.

— Не вышло. В следующий раз, когда все ушли ночью, я попыталась пнуть мяч, но он не был заинтересован. Он рассмеялся, и я восприняла это как хороший знак, — она выдохнула и посмотрела на пол. — Это длилось пару недель. Для меня призраком был только Элиот, он был безобиден. А потом Джоди начала… болеть. Изображать.

— Так как? — спросила я. — Она была больна?

Она покачала головой.

— Сложно сказать. У нее появились симптомы туберкулеза, но, когда ее осмотрели, ничего не нашли. А она изображала, что не может дышать, Келли послушала ее грудь и сказала, что все в порядке. Ее подержали дома пару дней, но… вернулась она другой.

Я склонилась, мне было не по себе.

— В каком смысле, другой?

Бренна нахмурилась.

— Не знаю. Она просто… изменилась. Когда она вернулась, она не была уже той веселой Джоди. Она была уставшей и подавленной. Испуганной. Да, она боялась. Она начала рисовать красивые… и пугающие картины, — она встала, громко отодвинув стул, и прошла к ящику стола. Она пришла со стопкой бумаг. — Началось с этой, — она протянула первый рисунок. Школа снаружи. Джоди хорошо рисовала акварелью. Рисунок был довольно точным, даже были реалистичные тени.

— Хорошая работа, — сказал Декс.

Бренна указала на верхнее окно на рисунке. Казалось, Джоди пыталась нарисовать свет из окна, но я разглядела лицо девочки и бантик в волосах.

— Кто это? — я старалась держать голос ровным. Я не знала, точен ли был рисунок, но такую девочку я видела во сне.

— Джоди сказала, что это Шона, — объяснила Бренна. — И это было неплохо. Но потом она сказала, что Шона застряла на четвертом этаже из-за плохого. Она улыбнулась, сказав это, будто радовалась этому. Я спросила, что за плохое, но она убежала, словно ей было все равно.

Она вручила мне следующий рисунок.

— Это она нарисовала потом.

Снова школа, почти тот же рисунок, но в этот раз и окон четвертого этажа спускалось несколько красных линий. Лицо Шоны теперь было на третьем этаже. Хотя это был детский рисунок, глаза Шоны были холодными точками.

— Проблемы с трубами? — спросил Декс из-за камеры.

Бренна не улыбнулась.

— Нет. Джоди сказала, что кровь всех мертвых детей. Она сказала, что это из комнаты с большими лампами. Джоди никогда не была на четвертом этаже — никто из учеников не был — и я не знаю, откуда она услышала о комнате вскрытия, где были большие лампы и стол, куда укладывали тела.

— Стол с желобом по краям, чтобы ловить кровь, кхм, умерших?

Она кивнула.

— Вы читали.

Он пожал плечами.

— Дикипедия.

Она все-таки улыбнулась.

— Что еще? Но вы правы. Они пускали кровь из тел, и она собиралась вокруг них. Отвратительно.

— Видимо, она не знала об этом, — отметила я.

— Нет. Я подумала, что она от кого-то услышала об этом, и спросила. Она сказала, что была там во снах, и сто Шона заставила ее подняться. Шона была теперь на третьем этаже, потому что плохое хотело быть ближе к ней, — она судорожно вдохнула и посмотрела на меня. — И ближе ко мне.

— Что за плохое? — спросила я. — Что это?

— Тут видно, — она показала третий рисунок. Мы склонились и присмотрелись. Рисунок был тем же, но теперь Шона была на втором этаже, и с ней в окне было другое лицо. Черное и вытянутое, с длинными черными волосами и белыми точками глаз.

— Это, — она постучала под лицом, — плохое. И когда я спросила у Джоди, есть ли оно на втором этаже, она сказала, что оно уже здесь. Стоит за мной.

Я сглотнула, нервы покалывало.

— И вы посмотрели? — прошептала я, ужасно боясь.

Она покачала головой и смущенно улыбнулась.

— Я не смогла. Боялась. Я почти ощущала это там. Даже остальные ученики в классе притихли, словно ощущали в комнате что-то… не из этого мира. Я сказала Джоди, что посмотрю в другой раз, и она сказала, что это вернется.

— И вернулось? — спросил Декс.

Бренна посмотрела на пол. Она глубоко вдохнула и открыла рот.

Она не успела ничего сказать, в дверь постучали. Мы вскочили от шума, Декс тихо выругался. Я думала, сердце убежит.

— Простите, что помешала, — сказала мисс Дейвенпорт, замерев на пороге и глядя на нас со сдержанным интересом. — Бренна, мы можем поговорить?

Она виновато посмотрела на него.

— Да, конечно. Мой урок скоро начнется. Продолжим завтра?

— Хорошо, — сказала Ребекка. Мы вышли в коридор, Дейвенпорт вошла в комнату, сжимая толстой рукой дверную ручку.

Она замерла.

— Если хотите, можете подождать меня в моем кабинете. Или устраивайтесь. Вы же остаетесь здесь?

Мои напарники посмотрели на меня. Это было мое решение, Перри была важной.

— Конечно, — я старалась звучать бодро. — Мы можем остаться здесь. Будет проще.

— Уверена? — спросил Декс, шагнув вперед и коснувшись моей руки. — Мы можем остаться в мотеле.

— Я в порядке, — тверже сказала я. — Правда.

Декса не порадовал ответ, он смотрел на меня, словно думал, что я вру. Я смотрела на него. Оставаться в санатории с призраком и чем-то плохим было проблемой, и это требовалось для шоу. Я уже сто раз это проходила, этот случай не отличался. Как-то раз мы даже ночевали в библиотеке ради съемок. Конечно, странные сны с Пиппой уверенности не добавляли, но Декс не знал о них. Может, он боялся.

— Хорошо, — Ребекка хлопнула в ладоши, рассеивая странное напряжение. — Закончим на сегодня.

Мы вышли к джипу, принялись вытаскивать вещи. Я невольно поглядывала на верхние этажи, словно ожидала увидеть лицо девочки или реки крови из окон.

Там ничего не было, окна отражали туманное небо.

Но я знала, что там что-то есть.

Смотрит на меня.

И ждет.