Остаток дня прошел без событий. Мы провели часы за просмотром последних сезонов «Футурамы», пока Джен отсыпалась. Каждый скрип, каждый звук со стороны монорельса или от Жирного кролика заставлял нас вздрагивать. Наше состояние нельзя было описать напряжением.

И в шесть вечера (чуть позже, чем в четверг) мы отправились на машине Декса в больницу. Мы молчали почти всю дорогу, напряженные, получившие слишком много эмоций. Я боялась того, что мы найдем в здании. Я знала, что девчонка из «Фабрики призраков» была права, говоря о зданиях и людях-проводниках для неизвестного. Куда бы я ни попадала, я была связана с этим, а в месте с такой историей это проявлялось сильнее.

Я поглядывала на Декса по пути, убеждаясь, что он не слишком устал от валиума.

Пока что он хорошо справлялся и с моими таблетками. Плацебо не вредили ему, а валиум немного успокоил (это никогда не было плохо), и оставалось лишь разобраться с его «видениями». Но, пока он знал, что я вижу то же самое, все было хорошо.

И все же его слова не давали мне покоя почти весь день, а при поездке в сгущающейся темноте и при дожде они всплыли снова. Он говорил, что дело не только в Эбби, что он не мог убежать от прошлого.

Не только Эбби. Что еще его терзало?

Но я не могла думать об этом вечно. Я была уверена, пока он без таблеток, это само всплывет через какое-то время.

Я этого не ждала.

— Нервничаешь? — спросил он, повернув машину и поехав вдоль деревьев, мимо таблички Риверсайда и мерцающих фонарей.

— Да, — я тихо выдохнула.

— Я тоже, — признался он. Декс доехал до парковки и выключил двигатель. И хотя здание было тем же (блок В был за углом, среди деревьев), оно все равно выглядело пугающим. Но в этот раз мы знали, что скрывается внутри.

Мы сидели минуту в тишине, слушая порывы ветра и дождя.

— Жутковато? — спросила я.

— Да. А тебе?

Я невольно улыбнулась.

— Да.

Он вытащил из кармана черных брюк пачку с тонкими листочками бумаги, из другого кармана — пакетик марихуаны.

Он начал резать листья маленькими ножницами, которые достал из кармана, пока робко поглядывал на меня.

— Ты против.

— Я… не думаю, что это нужно делать сейчас.

— Когда ты в последний раз курила травку? — спросил он и начал насыпать ароматные кусочки на бумаге. Я была потрясена тому, как хорошо он видел в темноте.

— Не знаю, — я задумалась. После старшей школы, вроде. После встреч с доктором Фридманом, после аварии, после возмущений родителей. После случая. — Давно.

— Думаю, это мне помогает. Так я чувствую себя лучше. Может, притупляется что-то в голове, а что-то открывается. Лекарства явно уже не работают, а я не могу идти туда неподготовленным.

Это я понимала.

— Я не осуждаю.

— О, но глаза-то поблескивают.

Я фыркнула.

— Поблескивают?

— Ага. И это прекрасно.

Я смутилась и посмотрела в окно.

— Правда, — сказал он. Я оглянулась, удивленная искренностью. Он скрутил сигарету, поднес ко рту и провел по всей длине языком.

Все во мне тут же дрогнуло.

— Я… сказала ведь, что не осуждаю, — я отогнала пошлые мысли из головы. — Я тоже не ангел.

— И что ты употребляла из наркотиков, если не против вопроса?

Я была такому не рада. Я не хотела копаться в этом. И я уже рассказывала ему немного об этом. Но, когда он опустил окно и зажег самокрутку золотой зажигалкой, я поняла, что скучаю по этой части своей жизни. Не по наркотикам, а по состоянию молодой и глупой. Я слишком боялась снова такой быть. В двадцать три я чувствовала себя странно незрелой, но в то же время старой.

— Я, вроде, уже рассказывала.

Он вдохнул, выпустил большую часть в окно и кивнул.

— Да. Ты упоминала, что пару раз пробовала кокаин. Марихуана. Выпивка. Таблетки.

Звучит как жизнь нормального подростка.

Из его уст это звучало тяжело. Но, если он был честным со мной насчет лекарств, то я могла открыть это. И мне было нечего скрывать, по крайней мере, от Декса.

— Все было немного хуже.

Он повернулся ко мне, расстегнул пояс безопасности и поднял ногу на свое сидение.

— Что за случай у тебя был?

— Случай, — повторила я. Наркотики — это одно. Случай — совсем другое.

— Ты всегда винила какой-то случай. Я хотел бы знать, что это было.

Все ли я помнила о случае? Я помнила огонь. Мерцание в воздухе. Это могло быть действием опьянения. Джейкоб был там. Он начал пожар, а обвинили меня. И все. Но я не спешила рассказывать это Дексу.

— Кто-то устроил пожар на вечеринке, где была я. Меня обвинили. За то, с кем я дружу.

Я посмотрела на ладони, на них падал тусклый свет ближайших фонарей.

Декс нахмурился, пока вдыхал и выпускал дым уголком губ. И так и остался хмурым.

— Я спрашиваю, потому что утром ты бормотала во сне. Потому я тебя и разбудил.

Я испуганно посмотрела на него.

— Что я говорила?

— Что-то про наркотики. Что из-за них ты видела… демонов.

Последнее слово ударило кирпичом. Я едва дышала. Демоны? Это не навеяло воспоминания, но принесло самое отвратительное чувство беспомощности под кожей.

— Что такое? — спросил он.

Я покачала головой, не зная, как на это ответить.

— Не знаю.

Он смотрел на меня пару секунд, а потом удовлетворенно кивнул. Он бросил сигарету в пепельницу, убрал остатки марихуаны в карман.

— Думаю, пора идти, — сказал он и открыл дверь машины.

Мы вышли на холодный воздух и направились к зданию. Я думала о демонах. Что я имела в виду? Я видела и тогда? Видела? А если это было связано с тем случаем? Голова не хотела работать, воспоминания прятались по углам, их было сложно достать оттуда. И я не хотела. Некоторые части в моей голове лучше было не раскрывать. Пусть будут скрыты.

Мы подошли к дверям и удивились, увидев за ними Раундтри.

— Похоже, медсестра нас уже ждет, — сказал Декс уголком губ. Мы помахали, и она открыла тяжелые двери.

— Вы вернулись. Мне сообщали. Я приведу доктора.

Она развернулась и пошла по коридору.

— Думаешь, ты ей понравился? — спросила я, ткнув его в бок.

Он скривился.

— Да. Я же говорил, что завоевываю всех рано или поздно.

Он направил на меня палец, как пистолет, добавив и большой палец.

— Включая тебя, малыш.

Я закатила глаза. Он мог быть глупым, и я была рада игривости, проникавшей в темы. Порой я задумывалась, что было бы, если бы мы с Дексом были на тропическом пляже, свободные от игр и охоты на призраков, лжи и ответственности. Я часто о таком думала. Это было бы счастливым местом.

Вскоре к нам пришел доктор Хасселбэк в тяжелом плаще и со шляпой на голове, будто попавший сюда из классических фильмов, как «Потерянный уикэнд». Он помахал ключами.

— Я вас впущу, — сказал он, вышел на улицу и кивнул Раундтри. Она вернулась на место, закрыв за собой дверь. Хасселбэк напряженно улыбнулся нам. — Рад вас видеть, — сказал он. — Видимо, в тот раз все прошло хорошо.

— Да, — улыбнулся Декс. — У вас, видимо, тоже.

Доктор пожал плечами и пошел по дорожке, огибающей здание. Мы шли за ним и его развевающимся плащом.

— И что вы нашли? — сказал он, крича через плечо.

— Мы явно нашла мертвого охранника, убившего себя, — отозвался Декс.

— Какого из?

Мы с Дексом переглянулись.

Хасселбэк шел дальше мимо ухоженных садов и живой изгороди, выстриженной под зверей. Все казалось особо зловещим в темноте, а дождь только усиливал эффект.

После пары минут ходьбы мы пришли к зданию, стоявшему среди раскачивающихся кедров.

Хасселбэк остановился в нескольких ярдов от него и поднял голову. Мы тоже.

Здание было меньше, чем главное, но было темным и заброшенным. Хасселбэк обернулся и улыбнулся нам. Это было жутко в тенях. Или это у меня была паранойя.

— Вот, — он отдал ключи Дексу. — Отдайте Раундтри, когда закончите.

Он пошел прочь.

— Погодите, — окликнула я доктора, он остановился. — И все? Вы не хотите нас о чем-нибудь предупредить? Сказать, куда можно ходить, а куда нельзя?

Доктор снова улыбнулся.

— Можете ходить везде. И мне не о чем вас предупреждать. Знаю, вы переживаете, в темноте все выглядит жутко, но там все еще убирают раз в неделю. Ни о чем не докладывали. Там пусто, чисто, можно исследовать.

Я так уверена не была. В этом здании годами сидели опасные убийцы.

Он кивнул Дексу.

— Машину можете оставить здесь; там есть маленькая парковка. Так сможете носить нужное оборудование и заниматься делом.

— Уверены? Не хотите устроить нам небольшую экскурсию на камеру… — сказал Декс.

Хасселбэк рассмеялся, прижав ладонь к животу.

— Вы ничего не найдете. Потому я не против. А теперь простите, мне пора домой.

Раундтри будет рядом, если что. А у меня вечеринка в «Четырех сезонах» в восемь, я уже опаздываю.

Он отсалютовал и ушел в ночь, плащ его напоминал флаг.

— Ну… это было… — Декс не закончил.

— Странно? Соглашусь.

Декс потер подбородок с шорохом щетины, выделившимся в шуме ветра.

— Я не жалуюсь. Свобода в блоке В. Посмотрим, что скажет на это «Фабрика призраков».

Мне не было дела до соревнования. Было страшно иметь доступ к заброшенной части психбольницы, даже если администратор был уверен, что мы ничего не найдем. Это, кстати, пугало больше всего. Это было идеальным началом для фильма ужасов.

Я посмотрела на Декса. Он стоял и смотрел на здание, сунув руки в карманы, его волосы трепал ветер.

— Подумываешь уйти? — спросила я.

— Конечно. А ты?

Я прошла к нему и посмотрела. Место ужасало, источало паранормальную энергию, которую я редко встречала. Похожим был остров Дарси в его мертвом сердце.

Я сказала об этом Дексу, и он согласился.

— Знаю, малыш. Не думаю, что наркотики сегодня меня спасут.

От его слов мое сердце забилось быстрее. Я прижала ладонь к него спине.

— Еще можно уйти.

— Поздно уже, — печально сказал он. А потом выдохнул и поводил плечами. Он выдавил улыбку. — Ладно, покончим с этим и уйдем.

В такие моменты мне хотелось для нас тематическую песню. Я кивнула, и мы пошли в машину, чтобы припарковать ее у блока В.

Десять минут мы собирали все вещи, включая ФЭГ, который мы так и не послушали.

Порой я думала, что мы — худшие охотники на призраков в мире. Или почти самые худшие.

Мы вошли в здание после нескольких попыток отпереть старый замок. Двери были тяжелыми, как и в главном здании, и хотя в воздухе слабо пахло лимоном, из глубин вылетел затхлый влажный запах и ударил меня по лицу.

— Прекрасно, — я закашлялась от пыли, поднявшейся из-за наших движений.

— Сейчас тут явно лучше, чем было раньше, — сказал Декс. Дверь захлопнулась за нами, подняв еще больше пыли. Внутри было удивительно холодно, и мне казалось, что влажный воздух цепляется ко мне. Мгновенно липнет. Я поежилась, Декс кивнул.

— Да. Противно тут, — согласился он, увидев мое лицо. Он включил фонарик и отдал мне. Хотя нам нужно было что-нибудь видеть, так стало еще хуже.

— Начнем с верхнего этажа и будем спускаться, — сказал он, указав на ближайшую лестницу. Я кивнула. Медленно. С неохотой.

Он отдал мне ФЭГ и сказал все время записывать им. А потом присоединил к моей кожаной куртке маленький беспроводной микрофон, проверил в наушниках звук, и мы были готовы.

Конечно, мне пришлось идти первой, вести все. Тут помогал фонарик, а Декс включил на камере ночную съемку, но я все еще была перепугана.

На лестнице было холодно. Очень. Я дрожала, а потом подпрыгнула, когда за нами закрылась дверь, запечатав в этом холодильнике.

— Теперь тут холодно, — пробормотал Декс и направил камеру на меня. Он хотел, чтобы я больше говорила.

— Здесь как в холодильнике, — сказала я, стараясь говорить четко. — Точно на пару градусов холоднее, чем снаружи.

Я направила фонарик на лестницу и осторожно пошла по ней, ботинки скользили на странной влаге на ступенях. Было грязно, мрачно, вряд ли тут хоть раз убирали.

Я выдохнула с облегчением, увидев дверь третьего этажа. Я открыла ее, и сзади тут же ударил порыв арктического воздуха. Я от этого пошатнулась и отпустила дверь. Она закрылась перед нами.

Я обернулась к Дексу на ступеньке ниже, стараясь не слепить его фонариком.

— Ты это почувствовал?

— Да, — тревожно ответил он.

Я пару раз глубоко вдохнула.

— Это как… ветер гонит нас, — ветер. Или призрак.

Декс кивнул, понимая меня.

— Пора идти.

Я сглотнула и резко выдохнула через замерзший нос. Я снова открыла дверь, ожидая, что меня снова ударит ветром. Ничего не произошло, и я открыла ее шире, мы прошли на этаж.

— Идем до конца и обратно, — сказал он.

— Как в прошлый раз, — с этим я справлюсь.

— Да.

Я направила фонарик на длинный коридор. Пыль летала и съедала большую часть света. От этой мысли я поежилась. Здесь было неправильно находиться. Даже пыль пыталась прогнать нас.

— Мне это не нравится, — сказала я, стараясь унять дрожь в голосе. — Я что-то здесь чувствую… чего не было в другом здании.

— Хорошо, — сказал он. — Выражай мысли и дальше.

Ах, Декс уже думал только о том, что лучше было для шоу. Хотелось бы мне так уметь прогонять страх и пользоваться логикой. Но его голос звучал не так ровно, как обычно.

Я ощутила, как он шагает ко мне, его присутствие успокаивало.

— Я буду здесь. В нескольких футах позади. Ты сможешь сделать это.

Я глубоко вдохнула и медленно пошла. Пыль плясала вокруг, принимая странные формы и облака в слабом свете. Пол был чистым, но в пятнах, я прилипала к нему подошвами.

Порой я светила по бокам, показывала комнаты, что там были, слышала, что Декс поворачивает при этом камеру. Двери были закрыты, как и в том здании, но было одно жуткое отличие. На каждой двери были засовы и маленькое окошко, которое открывало снаружи. Как в тюрьме. Как в камере заключения. Я не знала, в подушках ли все внутри, но я не хотела открывать и проверять. Я подозревала, что, если скажу это, Декс попросит меня заглянуть внутрь.

Мы были у конца коридора, когда я что-то услышала. Я замерла, Декс остановился со мной. Я слушала, стараясь дышать тихо.

Смех.

Мою грудь сдавило.

Смех. Впереди и справа.

Пауза. Молчание на пару ударов сердца, было слышно, как мы тихо и медленно дышим. Как снимает камера.

Смех повторился, но теперь с другой стороны.

— Записываешь? — прошептал Декс, говоря о ФЭГ.

— Угу, — мы замерли. Смех доносился до нас. Напоминал тот, что звучал в уборной, смех Эбби, но я не была уверена. Было ли это важно? Вполне.

Еще пауза. Я выпрямилась и громко выдохнула, не думая о микрофоне. У меня кружилась голова, мне нужно было выпить воды.

— Думаю, мне нужно… — начала я, но меня прервал воющий смех, донесшийся из темного конца коридора к нам, пока он не зазвучал отовсюду, окружив нас с Дексом. Мы словно оказались в клетке из звука.

Я размахивала дико фонариком, пытаясь что-то заметить, но ничего не было. Только Декс, выглядевший испуганнее обычного, и пыль, окружавшая нас.

— Что-нибудь видно? — я перекричала смех. Он пронзал уши и кружил голову.

Он покачал головой, крутя камеру.

А потом, так же резко, как начался, смех прекратился. Тишина звучала странно.

— Черт возьми, — выдохнула я.

Декс молчал и копался в настройках камеры. Я хотела спросить, что он делает, но…

БАМ.

В конце коридора что-то грохотало, словно кто-то гремел цепью. Звук был громкий, металлический, зловещий.

А потом он прекратился, раздался скрип открывающейся двери. Кто-то выходил из одной из камер.

Теперь я ощущала только страх, парализующий ужас. Самозащита ничего не изменит. Я хотела бежать, бежать прочь. И быстро.

Я развернулась для этого, но Декс шагнул на звук. Я посветила фонарем на него.

— Что ты делаешь? — крикнула я. — Идем!

— Убери свет! — прошипел он.

Я не могла поверить, что после его страха он шел на звук. А он говорил, что я смелая.

Он медленно шел по коридору, смотрел на экран камеры, которая снимала в инфракрасном режиме.

Я разрывалась. Я хотела бежать, но не хотела бросить его. Я вздохнула, собрала остатки смелости и пошла за ним.

Я посмотрела на экран. Там было видно больше коридора, чем освещал мой фонарик.

Инфракрасный режим отмечал атмосферные помехи. Изображение было зернистым, но все равно было видно большую часть коридора и двери. Они выглядели закрытыми, к счастью.

Декс остановился, я тоже. Я была за ним, спину покалывало от предчувствия. Я прижала ладонь к его поясу и держала там, надеясь, что мы успокоимся.

Я хотела шепнуть ему на ухо, что нам пора идти, но не могла заставить себя говорить. Что-то было на экране.

Наверху появилось две бледно-желтые точки. Еще две появились ниже. А потом еще ниже. Отпечатки ног. Силуэт подошв.

Босых ног.

Идущих к нам.

Я посмотрела вперед и хотела посветить туда, но Декс ощутил это, вскинул руку и оставил меня за собой. Мы оба боялись говорить, но я знала, о чем он думал. Луч света спугнул бы то, что там было.

Или показал бы нам, что там.

Шаги продолжились, а потом остановились в ядре от нас. Странная густая тишина окутала нас. У меня словно заложило уши. Мы ждали, на нас давил воздух, мы смотрели на экран, ожидая, что шаги продолжатся.

Холодный палец коснулся моей шеи сзади и провел по моей спине.

Я закричала. Громко.

Я подскочила на месте, отпрянула от руки к Дексу.

Он тут же обхватил меня руками, удерживая камеру, и я прижалась к нему как можно сильнее, стараясь подавить крики и желание стошнить.

— Что случилось? — крикнул он. Я не могла ответить. Я не могла дышать. — Идем.

Он обхватил меня рукой и повел к лестнице, а потом вывел туда и закрыл дверь.

Здесь было холодно. Он довел нас до угла лестничной площадке, держал меня несколько минут, пока я пыталась совладать с легкими и сердцем.

— Что-то коснулось меня, — пробормотала я в него. — Провело пальцем по спине. От шеи до поясницы.

Декс громко вздохнул. Он ничего не говорил, я тоже молчала. Это длилось минуту. Я просто прижималась к его телу, боясь за жизнь.

А потом он сказал:

— Знаешь, что? Я могу сделать все и сам. Тебе не нужно быть для этого в кадре.

Можешь считать это выходным.

Я отпрянула и посмотрела на него. Я едва видела его силуэт в темноте, свет был только от камеры и фонарика.

— Ты хочешь, чтобы я ушла?

— Ага, — тихо сказал он. — Мне это не нравится. Не нравится, как ты уязвима. Я тебя выведу. Оставлю с медсестрой. Или в машине. А потом я закончу, и…

— Нет, Декс, — сказала я ему. — Забудь. Я не оставлю тебя здесь с… ней. И я точно не буду сидеть с Раундтри или в машине одна.

— Но…

— Нет. Это работает не так, и ты это знаешь. Или мы делаем это вместе, или уходим вместе. Или мы… или ничего.

Я была удивлена, что сказала это. Но это было правдой. В одиночку от нас не было толку. А вместе все получалось.

Он убрал от меня одну руку и медленно почесал подбородок. Шуршали пальцы по щетине. Я знала, что он облизывает губы, может, прикусывает нижнюю. Обдумывает все.

А потом он прижал ладонь к моему лицу. Прикосновение было нежным, но испугало меня в темноте. Он потер большим пальцем по моей скуле. Плавно. Нежно. Он придвинулся ко мне, моя грудь оказалась у его груди. Его рука на моей спине напряглась, прижимая меня. Я ощутила, что его лицо становится ближе.

Я не могла дышать.